- Да пойми ты, не должна Земля в каплю янтаря сливаться, она огромной должна быть, простор нужен, чтоб воздуха расход большой шел, тогда и слова приходят.
- К тебе?
- Что "к тебе"? К тому, кому сказать есть зачем.
- Недавно ежа видел. Весь из себя. Занятой. Не смотрит.
- Еще бы спросил у него, кто на жизни.
- Так я и спросил. Говорит, деловой.
- Спасибо, что не фартовый.
- Что-то ты и не куришь сегодня?
- Да не хочется сегодня курить.
- В Степл съезди. Вот где кругом - Речь.
- Я сам из Степла. Хороший город. Вырос я там.
- Лекаря потом не назначили?
- Назначили. Ему ко мне на посмотренье явиться. Посмотри, говорят, что-то просел он знатно.
- И что?
- Явился. Посмотрел я его. Говорю, пусть чайку грамотного попьет правильно два с половиной раза - отпустит.
- И что?
- Как "что"? Попил, отпустило. Больше теперь никого не лечит, а только лишь по пониманиям разгоняет, когда что не в клей. Понимает вопрос.
- А слова?
- Да слов много, подкладки почти нет под них, пустота одна. Ладно, если хоть слегка за них ответ держать не страшатся, а то кидают одно за одним, да одно в другое. Шум дерганый, никакого смысла. Потому и не слышит никто.
- А что слышать надо?
- А что услышишь-то, когда у говорунца за пазухой пусто?
- А если еще и голова коробом?
- А зачем тогда и слова постилать? Но стелют же. Вот и не слышит никто.
- Но увидеть-то можно?
- Увидеть-то можно, да с тех смотрин только глаза пустеют.
- У тех, кто смотрит или кто стелет?
- У тех от века пустые.
- У которых?
- Что "у которых"? У тех, у самых.
- Что-то ты и не куришь сегодня?
- Да не хочется сегодня курить.
- Так что с Землей-то, все же?
- Да то же все. Всем стараются продать, что сменьшить ее надо до капли, что с каплей той все попросту станет.
- А если станет?
- Да не "если", а станет, только в простости той никакого звучания нет. Чушина одна, да зато в десять слоев. Подавишься ей и только.
- Слова ясные, да новые, все придумываешь ты их, но и с ними диковато выходит. Так за тем ежом радоваться станешь.
- Когда за тем ежом радоваться станешь, значит, Земля в янтарную каплю у тебя уже закончено собралась.
- Что-то ты и не куришь сегодня?
- Да не хочется сегодня курить.
- А если слов много?
- Да слов-то часто много, но только по повторам и набирают. А как их не сгоняй, нет звука, мелодичности нет. Пустота рваная, да ветру смерть.
- Но, однако, таких говорунцов вон, по сколько сгоняется, пройти не запросто случается.
- Да сколько не сгони, гуще не станет, теснее только будет.
- А на простоте доиграть если?
- А на простоте доиграть чтобы, великим Мастером надо быть. Тогда и звук чистый будет, и наполнено станет в края. Тогда и слова стекутся в тот ручей, в который клены в октябре красный цвет бросают.
- А на пустоте если доиграть?
- А на пустоте доиграть чтобы, надо тому Мастеру Учителем быть.
- Но ведь живут они на пустоте, даже у кого Земля давно с янтарную каплю?
- Да нет там никакой пустоты, туман там больной и эхо гнилое. Какое слово там не кинь, не отзвенит, тем более, в гул не войдет.
- Что-то ты и не куришь сегодня?
- Да не хочется сегодня курить.
- Помнишь, я сначала про ежа говорил?
- Как забыть?
- Да не в том, как забыть, а тот еж не мерилом ли будет?
- Многим тот еж от рождения мера, а им что от рождения пришилось, так по смерть и отрывать не стараются. И тоже порой слов накопят - к облакам стопы идут, а сказать нечего. Но рвутся, аж жилы трещат.
- И все от ежа?
- Да что "от ежа". На зряшном да тщетном хотении ни звона, ни гула не добиться, горят слова, да с того горения ни тепла, ни света, только дым бредовый. Чад натруженный.
- Так что ж по слову цена?
- Слово само себе в цену, когда оно ветром дышит. Когда Земля янтарной каплей не слилась тебе, видишь ли?
- Кажется, вижу.
- Вот.
- А пустые слова, когда много?
- Слова пустые и на пустоте слова вещи разные. Пустые слова как были не для чего, так и умрут, хоть в края их накидай, веса не будет. И звона не будет, и гула - тем более. А в пустоте слова если, то и несколькими наполнить любой провал можно.
- А бывает, чтобы звука у слова не было, а звон чтобы был?
- Бывает. То немое слово, оно тишью кричит. Всех слышнее такое бывает, когда на слух умеют.
- Что-то ты и не куришь сегодня?
- Да не хочется сегодня курить.
- Но ведь и на пустых словах заварку делают и густая выходит?
- Да не густая она выходит, а плотная. И радости с той заварки и нет никому, одна вязь горькая и получается.
- И башмак сегодня не шьется?
- И башмак не шьется. Как о словах разговор зашел, так не до чего и сталось, ведь это же и подумать тревожно - и о Земле в каплю янтарную, и о слове, что пустое, и слове, которого много, а подкладки нет, и о слове, что громкое, а ни звона, ни гула...
- Что замолчал?
- Да слова пустые пошли. Ведь с того, что тут говорится, им всем ни жарко, ни холодно, так словами пустыми и частыми весь свет и застят, наши думки им не указ, им и свои-то не в честь, хоть и их нет вовсе.
Тихо. Все тихо вокруг, тонет осень в звенящей, хрустальной тиши. Красными потоками в рощах клены плачут, да перед смертью травы опасную силу берут. Стеклистыми лучами летят по воздуху паутинки, и на них наездником сидит неяркое осеннее Солнце. А Холмы в туман кутаются, с холмами сливаются, да молчат, молчат, молчат...
Одиноко сидевший на холме лепрекон Рори О'Тул поднялся, собрал в поясную сумку под кафтаном сапожные свои принадлежности и стал спускаться с холма.