Аннотация: Следующая будет интереснее, обещаю. Как говорят, зуб даю, но и без этой не обойтись.
Глава 9
Разбудило меня утреннее солнце, лучи которого бесцеремонно бродили по моему телу, изучая каждый участок моего тела, каждый изгиб и выемку. Сладко потянувшись, я засопела злостно и весьма не радужно. Рана на плече дала о себе знать и начала саднить. Где я ее получила, бедная голова вспоминать отказывалась, как и последние мгновения на поляне перед порталом, который я вообще не помнила. Короче говоря, утро не задалось. Осмотрев комнату, в которой меня поселили на время болезни, я обрадовано улыбнулась. Ну хоть что-то положительное. В прошлый раз, когда я пришла в себя, то не сумела оценить интерьер, так как мне строго-настрого вставать. Да и посетители обступили тогда меня со всех сторон, так что разглядеть что-то было довольно сложно. Одна мордашка Шеен, которая постоянно маячила перед глазами, чего стоила. А, я же еще хотела завести книгу рекордов Шеен. Потом как-то надо осуществить задумку, уж больно она привлекательная.
Ладно, сейчас в комнате никого не было и я не замедляясь, решила рассмотреть все в самых мельчайших деталях. Такс, с чего бы начать? Наверное, с потолка. Да, вот и все, что можно выговорить, смотря на данную часть комнаты. Нет, она не ужасна, она неимоверно несказанно прекрасна и... пугающая. Да, да, она всеяла страх. Чем может напугать мага, пусть и неумеху, потолок? Ответ прост: картиной, изображенной на нем. Нет, это не в коем случае не картинка или рисунок, это КАРТИНА. При чем, хоть я и не искусствовед, но могу отличить гениальное от банального. Вот это и было как раз первое. Что меня так зацепило, что я уже пять минут таращусь на потолок? На нем чей-то умелой кистью были выведены образы мужчины и женщины. Все бы ничего, но выражение лиц этих людей, или нелюдей, передавало вселенскую печаль, горе и страдания. Потом мой взгляд переместился с их лиц на туловища. Каждая складочка одежды, цвета, все было идеально, даже рана на ее груди, глубокая, но ровная и нож в его руке. И капли крови, капающие с кончика лезвия на пол. Данная картина казалась почти живой и мне даже на минуту послышался стон женщины, но не обреченный, нет, облегченный и шорох одежды и волос, и... Нет, это не возможно, но на моей щеке появилась слеза, не моя, мужчины. Понимание этого напугало меня и я вскочила с кровати и мое раненое плечо сразу же засаднило. Бред, мне это показалось, в сего лишь показалось. Ага, а слеза на моей щеке? Наверное, меня просто пробрало до слез. Ну не может картина плакать.
Успокоившись, я постаралась больше не поднимать голову вверх и продолжила обследование комнаты. Она была больше, чем могло показаться по потолку. Всего одно окно, которое было явно на солнечной стороне, потому как солнце бесприкаяно блуждало по комнате. Возле окна стоял маленький журнальный стол и два стула, красивые и старинный. Вообще, вся мебель, что была в данном помещении, прожила не одно столетие. Когда я на нее смотрела, то даже немного смущалась, ведь она помнит много и знает больше многих, а то и всех. Странное ощущение, но мне казалось, что она жива.
Кровать стояла так, что бы солнечный свет мог будить ее обладателя по утрам. Само же сооружение было кованым из всевозможными рисунками и узорами. Даже когда я была в той странной комнате, я не видела столь удивительной и красивой росписи, а их там было много. Поборов желание провести по узорам, так как была научена уже и хорошо помнила последствия таких прикосновений, я продолжила осматриваться возле кровати по две стороны стояли тумбочки, на одной был старый телефон, на другой лампа под стать кровати.
Продолжать осматривать свои покои у меня не было возможности, та как взгляд наткнулся на дверь. Все похолодело внутри от сознания того, что это та самая дверь, узоры которой я повторяла своими пальцами. Нет, нет, она не могла оказаться здесь. То был просто мой бред. Она не может здесь быть. Все вдруг завертелось перед глазами в безумном хороводе, картина ожила и мужчина на ней горько заплакал, в то время как женщина издала последний вздох, дверь открылась, показывая разные страшные картины. Нет, нет, нет.
― Нет, - закричала я и проснулась. Да, это был всего лишь кошмар. Такое бывает. Да, но не настолько реально, я даже чувствовала его слезы на себе. Все тело дрожало, казалось, что дрожь никогда уже его не оставит, сердце же колотило, как ненормальное, пытаясь вырваться из груди. Я даже ощущала его удары об грудную клетку. Это был просто кошмар, кошмар. Я была так увлечена успокаиванием себя, что и не заметила, как меня обнимают. Я знала лишь одно: в этих объятиях безопасно и никто не даст меня в обиду.
― Сонь, что случилось? Что тебе приснилось? - это был Саша. Это он сидел возле моей кровати. Это он обнял меня, что бы успокоить. Это он нервничал, боясь, что мне плохо.
― Картина и дверь, - зашептала я сбивчиво, но не плакала. Нет, ни одна слеза не скатилась по щеке, лишь истерика и дрожь, но без слез. И страх, который окутал все сознание. Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда я успокоилась и более менее начала соображать.
Первое, что я сделал, так это осмотрела комнату. она была довольно обычной, чуть лучше, чем в наших больницах. На потолке не было никаких картин, которые навеивали бы ужас и благоговение, так же, как и не было старинной мебели и ее дыхания истории, а самое главное, не было той ужасной двери, которая навеивала дрожь пуще картины. Все было обычным: покрашенные снежкой стены в цвет морской волны, одноместная кровать, стоящая возле стены справа от окна, возле которой восседал Саша, который до сих пор держал меня в объятиях. Был так же стол, который размещался напротив окна из тремя стульями. За кроватью находился шкаф с красивым зеркальными поверхностями, на которых был выведен чей-то умелой рукой узор. С лева от окна стоял еще один шкаф, правда на этот раз он был предназначен как для одежды, так и для различных предметов. Я обрадовалась такой перспективе, так как очень любила статуэтки, книги и картины и дома даже имела маленькую коллекцию, которая ставала все больше. Жаль, что ее нельзя переместить сюда. Пошарив взглядом по комнате, я нашла включатель довольно интересной наружности. Он чем-то напоминал крючок, но перепутать его с ним было невозможно. Красивая вещица.
Закончив осмотр, я перевела свои глаза на Сашу. Он следовал за мной и тоже осматривал комнату. она была не слишком большей, но уютной и к тому же залита светом, а это было главным. На столе лежал ноутбук, черный и блестящий. На нем был тоже какой-то рисунок. Что бы разглядеть его, мне надо было высвободиться из объятий парня, чего мне не хотелось. так мы остались сидеть и думать, каждый о своем. Вспомнив последний разговор, я напряглась и Саша не мог это не ощутить.
― Что-то не так? - участливо спросил парень. Ага, как будто все так?
― Где Пелагея? - повторила я вопрос, который однажды уже задавала. Теперь Саша напрягся и отстранился от меня. Стазу же накатило чувство потерянности и одиночества.
― Она ушла к сородичам выяснять ситуацию. - жестко сказал парень, старательно избегая смотреть мне в глаза. Почему мне не вериться, что она в лесу с родными? Потому, что я вижу, когда лгут, тем более так бездарно. Меня охватила волна обиды и негодования.
― Ты врешь, - зло рыкнула я на парня. Он, похоже, старался держать себя в руках. Ему явно не по душе был данный разговор. При чем так сильно не по душе. Интересно, когда же я сумела так быстро научиться разбирать и ощущать чужое настроение. Отбросив ненужные мысли, я сконцентрировала все свое внимание на парне, который сейчас сидел возле меня и запускал свою руку в волосы. Было видно, что он не знал, стоит ли мне знать и имеет ли он право рассказывать такое. Мне же было плевать на его раздумия, я хотела знать правду. Похоже, Саша думал иначе, так как подвелся и развернулся к двери, что бы уйти. В долю секунды я поняла, что именно сейчас могу его прижать и он расколется. Схватив его за рукав, потянула его на себя. Ай, черт, вечно забываю за это проклятое плечо, боль в котором сейчас напоминала мне о том, что нужно себя беречь. Увидев, как перекособочилось мое лицо, парень стал бел как полотно. Проследив за его испуганным взглядом, я наткнулась на красное пятно на повязке, а потом щеки залились румянцем и даже боль ушла на несколько секунд. Кажется, кто-то слишком перестарался с заботой и сделал все возможное, что бы рану ничего не тревожило, а для этого лишил меня всей одежды, при чем не только рубашки и штанов, а абсолютно всего. Опять забыв о плече, я поспешно натянула одеяло на свое обнаженное тело и гаркнула Саше, что бы он убирался вон. После моих слов его как ветром сдуло. Уже через пять минут возле меня находилась медсестра, кажется ее звали Люсиль. Следом за ней вошел учитель и Шеен, хоть ее заметить было труднее из-за небольших размеров.
― Вы хотите менять мне повязку при них? - осторожно поинтересовалась я. не хотелось как-то, что бы эти два субъекта, что явились несколько минут назад, видели меня без одежды. если Шеен я еще переживу, то вот присутствие учителя вряд ли. Представляю, что будет, если Люсиль стащит с меня одеяло, под которым я в том, в чем мать родила. Мне и Саши хватит.
― Конечно же, нет, - ласково улыбнулась мне медсестра и одарила моих посетителей не совсем приятным взглядом, от чего у Шеен шерсть стала дыбом, а у мастера на голове зашевелись последние волоски, которые покрывали лысину. Да, нонсенс, господа: самый сильный светлый маг, если меня не обманули, боится медсестру. Овации, господа и цветы на сцену, ну стесняйтесь.
― Нам выйти? - пискнула моя наставница, пятясь к дверям. Это была дивня картина. Очередной рекорд Шеен. Надо не забыть хотя бы, пусть предки порадуются, читая сие прекрасное творение. Я невольно хихикнула, на что получила злой взгляд Шеен, типа "Ты здесь радуешься, а мне страшно, между прочим". И как не странно, совестно мне не стало.
― Да, - холодно отчеканила медсестра и моих посетителей не стало в доли секунды. Да, не хотелось бы мне попадать этой женщине под руку, когда она зла. Почему-то мое чутье подсказывало мне, что сейчас эта рыжая бестия как раз в хорошем настроении.
― Лихо вы их, - улыбнулась я ей, на что получила улыбку в ответ. Наверное, мы подружимся, ведь контакт уже налажен. Иметь друга в ... А кстати, где мы? Я уже не знаю, сколько дней здесь, но так и не знаю, где мы. Нет, конечно, у меня есть предположения, но насколько они верны?
― С ними по другому нельзя, - хищно сказала женщина, приступив к моей ране и обрабатывая ее. Когда она случайно коснулась самой раны, я еле сдержала крик. - Извини, - пробормотала она и продолжила роботу. Вот ведь и не скажешь ничего. Не знаю, почему, но я сразу пропиталась уважением к ней и, наверное, доверием. Какое-то шестое чутье говорило, что в случае, она не откажет в помощи. А я и не побрезгую возможностью за ней обратиться. Дальнейшая процедура прошла в полном молчании, иногда нарушаемого моим усиленным сопением, когда рану тревожили слишком сильно, за что получала извиняющие взгляды женщины, хоть лицо ее оставалось каменно спокойным. Ну и выдержка, я бы давно отругала такую пациентку, как я.
― Вот и все, - закончив, произнесла Люсиль и принялась собирать все, что больше не пригодиться. После перевязки я ощутила себя комфортнее.
― Спасибо, - благодарность никогда не помешает, особенно если дело сделано на отлично. Но вот мучил меня один вопрос, который я и задала - А кто меня раздевал и с какой целью? - и уставилась во все глаза на женщину. Она сначала опешила от вопроса, а потом посмотрела на меня и улыбнулась.
― Это я тебя раздела, что бы рану меньше беспокоить - спокойно ответила она, но глаза так и лучились весельем. Ага, значит об нашем с Сашей инциденте она знает илои по крайней мере догадывается. Весело, весело!