Почти вступил я в лермонтовский возраст,
 Но вот до пушкинского далеко.
 И нет морщин, и не седеет волос,
 Но, почему-то, как-то нелегко.

 Я поумнел, с тех пор как появился:
 Умнела боль и с ней умнела грусть.
 Я стал уметь всё то, чему учился,
 Но не умею то, чему учусь.

 Пока что жизнь меня не слишком била
 И нет причин для грусти в этот час.
 И четверть века жизнь меня любила
 Не для того, чтоб я грустил сейчас.

 А для того, чтоб, в эту четверть века,
 Я, подчинившись полностью судьбе,
 Растил в себе частицу человека
 И человека полюбил в себе.

 И грустно от того, что сгибнет кто-то,
 Когда родится кто-то новый, в нас.
 Умрёт "Вчера" нелепо, беззаботно,
 Явив на свет смышлёное "Сейчас".

 Мне хочется любить, и тем гордиться,
 Что я люблю себя и всех людей.
 Мне трудно от того, что я родился,
 Но не родиться было бы трудней!

 И пониманье, в этот День рожденья,
 Чем я обязан взрослости своей,
 Пришло ко мне, как мой перво-последний,
 Но не последний в жизни, юбилей.