Когда подернутая сверкающей дымкой реальность снова начала настойчиво прогонять последние отголоски сна, Омела прислушалась и приготовилась проснуться. Плывущие облаками бессвязные звуки начали обрастать положенным смыслом, появились ощущения и запахи, а когда отделяющая сон от реальности грань максимально приблизилась, некто резко затянул ее обратно в облако тумана.
Глава 2
День сложных настроений
Когда подернутая сверкающей дымкой реальность снова начала настойчиво прогонять последние отголоски сна, Омела прислушалась и приготовилась проснуться. Плывущие облаками бессвязные звуки начали обрастать положенным смыслом, появились ощущения и запахи, а когда отделяющая сон от реальности грань максимально приблизилась, некто резко затянул ее обратно в облако тумана.
- Думаю, он в конце концов согласится со мной, так что не переживай, - заговорила с ней другая Омела, беспокойно убирая с лица волосы.
Переживать она все равно не собиралась, но из-за того, что лица собеседницы ей никак не удавалось разглядеть, ей стало неуютно. Как если бы у интереснейшего романа вдруг пропали последние десять страниц, уведя из под носа разгадку.
- Даже если я скажу, что я - это ты, тебе это совершенно не поможет, - сообщила странная девушка, и Омела оставила попытки прогнать укрывавшую ее лицо плотную вуаль, почувствовав странное удовлетворение. - Да и потом, сейчас это не важно. Я, честно сказать, вообще до последнего сомневалась в том, что мне стоит вот это всё делать, но раз удалось ему, то почему бы и мне не попробовать.
"Забавно, - пронеслось в голове у Омелы, отметившей, что за спиной у девушки снова начали проглядывать расплывающиеся очертания знакомой спальни в квартире тетушки Еженьки. - Мне ведь всё равно почистили память, так зачем она мне всё это рассказывает?"
- Не пугайся, когда реальности начнут смешиваться, - продолжила девушка, не замечая того, как продолжает увеличиваться ведущее из сна в реальность окошко. - Даже если покажется, что всё может кончится полнейшим хаосом, справиться с которым даже Процент не сможет. Когда-нибудь даже ему станет ясно, что без этого шага в вашей истории не было бы будущего.
Омела задумчиво склонила голову на бок, чувствуя тягучую пустоту в той части сознания, где еще несколько минут назад царил пульсирующий комок посвященных некой идее мыслей, а переминающаяся с ноги на ногу девушка быстро продолжила:
- Он захочет немедленно взять ситуацию под контроль, а расспросить тебя будет невозможно хотя бы потому, что он сам поработал над твоей памятью. Я знаю, что ты будешь чувствовать, а потому беру на себя смелость оставить в твоем сознании этот маленький, но необходимый островок спокойствия. Он никуда не денется, хотя и об этом разговоре ты тоже вот-вот забудешь. Но как и в предыдущем случае - ощущения от него останутся на уровне подсознания, и опереться на них ты сможешь в любой момент. Так что не отказывайся от этого и имей в виду - в конечном итоге, Процент еще ни раз докажет, что ты можешь на него положиться.
Просыпалась Омела медленно и с ощущением страшного провала. Голова гудела как после бессонной ночи, где-то в затылке пульсировала боль, а ладони почему-то были грязные и испачкали подушку. Она долго пыталась вспомнить, что такого накануне делала, из-за чего могла бы лечь спать в таком виде, но попытки сфокусироваться ничего не дали и только усилили головную боль. Пришлось сдаться.
В ванной мигрень усилилась и Омела какое-то время постояла над раковиной, обессиленно массируя пальцами виски, а когда после душа увидела на запотевшем зеркале кривовато нарисованное сердечко, остолбенело на него вытаращилась.
Тетушка уже умчалась в город, оставив на столе тарелку с теплыми оладушками, а пока Омела недоверчиво на них косилась, позвонила Нори:
- Мне страшно неловко, в самом деле, говорить такое, - забормотала она, - но я забыла вчера переправить тебе присланное мне на почту письмо из университета, так что мы обе опоздали на первую сходку.
Джем капнул с оладушки на шелковую блузку и Омела мрачно потянулась за салфеткой, а Нори таким же высоким голосом продолжила:
- Я увидела его вчера когда вернулась домой, но была такая уставшая, что забыла тебе рассказать, хоть и оставила себе на письменном столе записку. Мама, должно быть, случайно выкинула ее, когда вытирала пыль, а когда я проснулась и вспомнила... Омела, ты же сможешь через полчаса прилететь на "Вышку"?
- Только если в роли пугала. А что? Что это за письмо?
Когда мрачная как десяток туч Омела пулей вылетела из дома, по городу молочной рекой плыло облако, ослепив всех жителей Атласа плотным туманом. Разом потерявший четкость город тонул в молочной белизне, а паутина пересекающих пространство зеленых и красных нитей придавало всему схожесть с картинами художника Василия Кандинского, с чьими произведениями Омела познакомилась благодаря университетской библиотеке, но вспоминать о котором теперь, почему-то, совершенно не хотела.
Прикинув, которая из указующих нитей ей подходит, Омела "посадила" на нее Лайма, и дождавшись, пока та окраситься в красный цвет, от души стиснула коленями бока Несселинса. Тот стрелой понесся вперед, нырнув с теплый туман, а Омела принялась быстро заплетать волосы в косичку.
Должно быть, муниципальное управление и в самом деле решило не дожидаться последствий бомбой разорвавшегося по вине ученых-экспериментаторов скандала, задушив его не то чтобы в зародыше, но довольно быстро. И таким способом, чтобы даже у пострадавших по вине злополучного эксперимента лиц не возникло желания жаловаться.
До сих пор Омела только догадывалась о существовании так называемых "специальных курсов", на которых наиболее одаренных ребят за баснословные деньги учат всему тому, что в итоге превратит их в тех самых Процентов, познакомиться с которыми все мечтают именно потому, что пройденный ими путь - такой же засекреченный, как и личности всех тех, кому посчастливилось по нему пройти. И кому не захочется подсмотреть за превращением скучного одноклассника-ботаника в овеянного ореолом таинственности безликого Процента, способного по щелчку пальцев либо сжечь весь твой поселок вместе со старой школой, либо превратить его в мегаполис? Еще ни разу не бывало, чтобы на дружеских посиделках вспоминали о знакомстве с той тихой девочкой одноклассницей, которая впоследствии вошла в 1 процент сильнейших представителей всего населения мира Невери, и которая еще за школьной партой хвасталась, что родители планируют отдать ее на то самое, "специальное" обучение.
Во-первых, чтобы стать Процентом, одного лишь развитого интеллекта было мало. Во-вторых, необходимые способности настолько откровенно угрожали смертельной опасностью потенциальному избранному, что хвастаться о них - означало бы заранее отказаться не только от блестящего будущего, но и от жизни. Потому что любому Сетернери ничего бы не стоило вытянуть их в энергетическом виде из попавшего в ловушку болтуна, воспользовавшись тем, что дать отпор тот все равно смог бы только лет через десять, войдя в полную силу. И пройдя то самое обучение.
Ладони предательски потели и Омела раз за разом стыдливо вытирала их об штаны, пока на подгибающихся ногах трусила в сторону охраняемого двумя громилами входа в "Вышку" - оснащенную мощнейшими камерами телевизионную башню, с которой открывался вид на весь Атлас, и попасть в которую без специального пропуска было нельзя.
Лайма пришлось оставить в двух десятках метров от входа, позволив невозмутимому и безликому головорезу его увести, а когда Омела подошла вплотную к двух стоявшим у входа в здание охранникам, откуда ни возьмись из тумана материализовалась бледная Нори.
Показав охранникам пропуск и стиснув холодными пальцами запястье сглотнувшей подруги, Нори молча потянула ее внутрь, и только когда за ними закрылась дверь лифта и тот понеся вверх, на Омелу обрушился шквал пропитанных эмоциями фактов: их и в самом деле записали на "те самые" курсы для избранных, причем совершенно бесплатно. Также удостоившихся этой чести Элверд, Лиам, Адриан и сестры Пэм уже ждут их наверху, все подробности им сообщат на месте, но лично Нори уже не сомневается в том, что самое большее через день им будет завидовать весь Атлас.
То, что к такому блестящему будущему им следует подготовиться, им стало понятно уже через сорок пять секунд, когда лифт остановился и его прозрачные двери раздвинулись. Никто не стал немедленно преграждать им дорогу или теснить обратно, никого вообще не было видно, но едва Омела и Нори храбро шагнули из лифта на выложенный плиткой пол холла, как лифт за их спинами со странным скрипом исчез, превратившись в голую стену. Тут же обернувшуюся Нори это обстоятельство несколько обескуражило, Омела так и вовсе на какой-то миг потеряла способность двигаться от шока, но вернуть с помощью силы взгляда сбежавший лифт на его законное место им так и не удалось. Зато вместо него на стене вдруг появилась табличка, и на ней корявыми буквами чья-то невидимая рука поспешила застрочить помпезное приветствие для только что прибывших "ботанчиков":
- "Рады видеть вас с нашем дворце Силы и Свободы, - жалким голосом принялась зачитывать Нори. - Вдохните полной грудью и сделайте шаг в пеструю неизвестность, позволив внутренней силе распахнуть крылья и поднять вас в воздух. Вас ожидают волшебные преображения." - закончила она недоуменно, повернувшись затем к такой же ошеломленной подруге. - Что это такое? Кто это сделал?
Но кем бы ни был автор послания, прохладная реакция читательниц не смогла остудить его писательский пыл.
- "Пройдите по коридору вперед и направо, где вас ожидают не только успех и признание, но и аудитория с уже начавшимся первым уроком, - ровным голосом зачитала Омела, невольно глянув в указанную сторону. - Поспешите и удостоверьтесь в том, что двери в ваше будущее все еще открыты и вам позволят войти".
- Спасибо, - на всякий случай поблагодарила Нори, растерянно почесав бровь и огорошено глядя на корявые буквы. - Должно быть, все это - дело рук здешних студентов, или как они тут называют себя, - добавила она и рассеянно поправила аккуратно уложенную волнами прическу. - Но куда все-таки подевался лифт?..
Табличка на ее вопрос не ответила, нового послания на ней также не появилось, а так как обратного пути у них все равно уже не было, Омела с Нори в конце концов решились и побрели в сторону видневшегося впереди коридора, где и обнаружили нужную дверь. Тихонечко постучались, а когда приглашения войти не последовало, Омела толкнула ее от себя и вошла первой.
Судя по всему, автор вдохновляющего послания решил пошутить, послав их вместо аудитории на светский прием, потому что парт тут не было, как и лектора. Да и студентов не было, хотя сидевшие в удобных креслах господа и имели положенный последним растерянный и в то же время надменный вид. Все они были облачены сплошь в парадные костюмы с золотыми галстуками, все носили очки и кулоны с разноцветными "каплями", почти все были ровесниками Омелы и Нори. Даже повернулись они к ним все разом, от чего захотелось немедленно вылететь обратно за порог и захлопнуть дверь.
- Садитесь, - благостно обратился к ним один из из господ, и в воцарившихся после этих слов молчании Омела услышала, как очень тихо и нервно подхихикнула за ее спиной Нори. - Мы только познакомились, так что вы пришли вовремя.
Оба высоких окна украшали тяжелые портьеры все того же золотого цвета, что и галстуки собравшихся личностей, и Омела какое-то время потаращилась на них, чтобы затем и в самом деле заметить в той стороне два пустых кресла. Им с Нори удалось довольно-таки элегантно продефилировать в их сторону, не совсем позорно в них упасть, а потом наблюдающий за ними господин наконец прервал тишину и продолжил, словно и не было этой минутной тишины:
- Так что нет, Альфред, в город вы выбраться не сможете, пока не научитесь сами материализовать лифт. Дело это нехитрое, переутомлением не грозит, зато тренирует терпение и усидчивость. Да, моя дорогая?
Сурового вида девушка у стены опустила руку и возвестила:
- Если я не вернусь домой к пяти, моя мама может устроить скандал и объявить, что меня похитили. Я не могу себе позволить остаться здесь даже на сутки.
- Чем же вы ее так напугали, что она так за вас беспокоиться? - ужаснулся все тот же господин, всем корпусом повернувшись к девушке и картинно прижав руку к сердцу. - Клянусь вам, если вам тут что и угрожает, так только отчисление за неуспеваемость и чистка памяти. Хотя, конечно, - добавил он, снова поворачиваясь ко всем, - в таком случае вы и в самом деле напугаете своих родственников. Не бойтесь, - снова поглядел он на возмутившуюся студентку, - я позвоню ей и всё объясню. Какие-нибудь еще вопросы?
По левую руку от Омелы восседал в своем кресле хмурый Лиам, покручивающий в пальцах свою "каплю", по правую - Нори, и хотя никто из них не стал поднимать рук, но почему-то взгляды всех немедленно скользнули в их сторону.
- Можете звать меня лектор Дараган, - вдруг решил представиться все тот же господин. - Имени своего я не раскрою вам даже под страхом смерти, а фамилию ловите. Вы, барышни, тоже предпочтете отзываться на свои фамилии?
- Нет, ну что вы, - почему-то ужаснулась Омела, и Нори рядом с ней закивала. - Меня вот зовут Омела Вальтер Ридли, а ее...
- Аэронвен Лил, - прощебетала смутившаяся Нори и испуганно добавила. - Но лучше просто Нори.
- Ни в коем случае, - кивнул лектор Дараган и нахмурил брови. - И если вы вздумаете настаивать на этом унизительном для такого волшебного имени сокращении, я вынужден буду в отместку обращаться к вашей подруге по ее второму имени. Хотя, пожалуй, я так и так буду это делать, - добавил он, поразмыслив. - Очень уж оно ей идет. Но вы не вздумайте мне перечить - Аэронвен, и никак иначе. Ну так как, Вальтер и Аэронвен, есть какие-нибудь вопросы?
- Вы это серьезно? - кисло отозвалась Омела, и сидевший сбоку Лиам кривовато улыбнулся. - Разве отказываться от моего волшебного имени - это не преступление?
- Боюсь, что нет, - пожал плечами лектор и театральным жестом обвел всю комнату. - В этом помещении я могу наблюдать ауры двадцати четырех личностей, и никому из них так не идут их имена, как вам - ваше второе, дорогая. А вам - Аксель, - вдруг глянул он на Лиама. - Багровая тема вам идет несравненно больше, чем нежная салатовая.
Лиам на это сообщение никак не отреагировал, ограничившись вежливым взглядом, но зато сидевший прямо перед лектором кудрявый рыжий парень сдерживать свой проснувшийся интерес не стал:
- Что вы имеете в виду, сэр? Почему - багровая?
- Никаких сэров, - отпрянул от него лектор. - Лектор Дараган, не то вы тоже обратитесь из Альфреда в Куста, как Омела в Вальтера.
Впечатлившийся Альфред закивал, а лектор любезно пояснил:
- А багровая потому, что имя, как и аура, тоже обладают особенной цветовой энергетикой, ощутимо влияющей на того, кто это имя носит. Вам вот, любезный Альфред, не следует переименовываться в Кита или Джексона. Ваше имя вам чрезвычайно подходит. То же можно сказать и в вашем случае, Мириам, - обратился он к девушке в ванильного цвета кудряшках. - Не становитесь Кирой. А что до утонченной Аэронвен, то это отвратительное, мышиного цвета "Нори" ее просто унижает, в то время как Аэровнен переливается всеми цветами радуги. Ваша же аура настолько насыщенного, темно-синего цвета, - посмотрел он на угрюмую Омелу, - что ваше первое имя, серебряного оттенка, вводит людей в заблуждение.
- Вот как, - буркнула та и поджала губы, а пребывающий в превосходном настроении лектор продолжил:
- Если желаете, мы станем называть вас Вальтерина или Вилли, не отказывайтесь также и от Астрид с Вегой, хотя Астрид скорее отдает кроваво-красным, нежели синим.
- Нет уж, увольте, - Омела глубоко вздохнула и принялась тыкать пальцем обивку на подлокотнике своего кресла. - Пусть уж лучше Вальтер.
"Любезного" лектора Дарагана ее ответ вполне удовлетворил и он снова от нее отвернулся, а когда Омела наконец удушила поднявшуюся внутри досаду, выяснилось, что эмоционально реагировать на всё происходящее она начала слишком рано. Потому как не прошло и пяти минут, как всех присутствующих ошарашили известием: отныне и как минимум на месяц, жить им предстояло в этом конкретном здании. То, что Омела приняла за шутку, оказалось не только правдой, но и приказом: лифт, оказывается, исчез не только временно, но до тех пор, пока кто-нибудь из студентов не изловчиться вернуть его на место. То бишь материализовать из воздуха, как то с легкостью делает, по словам лектора Дарагана, любой Процент. Потому как - опять же со слов любезного лектора - ежели юные создания вознамерились обратиться в избранных, то подобные меры должны их прежде всего вдохновить, поманив перспективой вскорости стать настоящими Процентами.
Омела вырвалась из комнаты вся красная и взвинченная, собираясь немедленно позвонить тете и заявить, что ее похитили, но появившаяся в дверях Нори - которую теперь и впрямь язык не поворачивался так называть - помешала ей это сделать, робко заметив:
- Омела, госпожа Ульфрика будет в коридоре через десять минут, а мне и в самом деле надо отлучиться в туалет, ты же меня подождешь, правда?
- Кто такая?..
- Ульфрика, - повторила Нори. - Будет заселять нас по комнатам, а я... в общем, подожди пожалуйста, хорошо?
Омела всё равно не успела успокоиться, а потому и не вышла из себя, когда спустя положенное время появившаяся перед группкой взволнованных студентов тучная дама с колтуном на голове сообщила, что сейчас поможет им определить, с кем им отныне предстоит делить комнату.
- Да вы шутите, - опустившимся чуть ли не до баритона голосом прокомментировала сказанное Омела.
- Благотворное влияние похожих друг на друга аурических полей приведет к более скорому развитию способностей, - грозно зыркнула на притихших ребят Ульфрика. - Вам не следует забывать о том, что ваша первичная цель - это помочь заложенным в вас силам как можно скорее проявиться и окрепнуть, что в конечном итоге приведет вас к поставленной цели.
Всё это походило на ночной кошмар, который продолжиться даже когда проснешься и перевернешься на другой бок, а потому и верить в происходящее не получалось, как ни старайся. Должно быть, это была шоковая реакция. Во всяком случае Омела даже не удивилась, когда на ее глазах вся собравшаяся в коридоре кучка студентов с помощью Ульфрики стремительно принялась дробиться на кучки поменьше, а ее саму отправили заселяться в одну комнату с Элвердом, Лиамом, и робеющей Нори.
- Ключики? - то ли серьезно, то ли насмешливо обратился к ним обеим Элверд, когда грозная Ульфрика указала им на дверь номер 5 и переключилась на оставшихся горемычных.
Омела недоверчиво покосилась на лежавшие на ладони парня ключи, желая запустить ими прямо в колтун Ульфрики или в лоб самого Элверда, а потом скрестила руки на груди и яростно ответила:
- Пусть меня удар на месте хватит, но играть под их дудку я не намерена. Это что за еще за шуточки, я не собираюсь тут жить! Если уж на то пошло, я вообще не собиралась жить в этом городе дольше двух недель! Мне надо было разгадать тайну, а потом я бы улетела домой!
Горова Нори поникла и она согласно вздохнула, а ничуть не впечатлившийся вспышкой Омелы Элверд помахал стоявшему неподалеку Адриану, которого отправили заселяться в другую комнату вместе с рыжим Альфредом и сестрами Пэм. Омела тоже поглядела в их сторону, отметив, что не заметила всю знакомую троицу в так называемой "аудитории", но здороваться не стала.
- Дай сюда, - рыкнула вместо этого она, выхватив из пальцев Элверда ключ и, подскочив к двери, вонзила их в скважину. - Ни вещей, ни зубной щетки, ни еды никакой нет... Они, что же, совсем совести не имеют, проворачивая такие дела? Да кто им вообще сказал, что я желаю превратиться в Процента? Я всего-то хотела с ним познакомиться, мне было любопытно, но кто им сказал, что я настолько фанатею им, что захочу большего?
Она с грохотом распахнула дверь и ввалилась внутрь, став столбом посреди комнаты и подбоченившись, а когда вошли остальные и Лиам закрыл дверь, не глядя бросила свой желтый рюкзачек на ближайший стул:
- Безобразие. Вот я им устрою, когда только в Атлас сбегу. Я переверну вверх дном всю их тайную организацию, а заодно отомщу этому Проценту. Бьюсь об заклад, это всё его рук дело. Наверняка подкараулил меня, прочитал мои мысли и стер потом мне память!
Проходивший мимо Элверд предусмотрительно обогнул ее по широкой дуге, чтобы размахивающая руками Омела его не задела, Нори с Лиамом тоже предпочли воздержаться от комментариев, начав осматриваться, и Омела предпочла пока заткнуть пробкой свое возмущение, присоединившись к остальным и оглядевшись.
Несмотря на то, что настроения восхищаться чем бы то ни было у нее в данный момент не было, но комната произвела на нее неизгладимое впечатление. Скошенный потолок терялся далеко вверху, на освещенный проникавшим сквозь круглое окошко мягкий уголок на высоте пяти-шести метров можно было попасть, только вскарабкавшись по веревочной лестнице, а внизу комната была вся залита солнечным светом, так как южной стены вовсе не было. Точнее начиналась она на высоте четырех метров, а ниже царствовало огромное окно с видом не на Атлас, как можно было подумать, а на заснеженные горные вершины, отчаянно блестевшие белыми шапками на солнце. С обитого деревом потолка свисали три подвесные лампы, у стен стояли четыре двухъярусные кровати, пол был застелен толстым бордовым ковром, а на прикроватных тумбочках красовались стопочки белых полотенец.
- Лихо, - прокомментировал увиденное Элверд, и, перекинув через плечо полотенце, с довольной ухмылкой побрел в сторону ванной комнаты.
