Леглер Виктор Альбертович : другие произведения.

Соизмеряя знание и веру. Могут ли христианская вера и современная наука стать единым мировоззрением?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Виктор Леглер
  
  Соизмеряя знание и веру.
  Могут ли христианская вера и современная наука стать единым мировоззрением?
  
  
  Оглавление
  
  Технические замечания............................................................................................................ 2
  Часть 1. Непредвзятое обсуждение. Что будет, если посмотреть на религию стр. и атеизм по одинаковым правилам. 3
  Глава 1. О чем эта книга. ........................................................................................................ 3
  Глава 2. Бог, в которого мы верим или не верим, кто он? ............................................. 12
  Глава 3. Как спорят между собой верующие и атеисты. ............................................... 19
  Глава 4. Рождение и успехи научного атеизма. .............................................................. 42
  Глава 5. Научный атеизм и представления о происхождении и устройстве мира. 52
  Глава 6. Научный атеизм и представления о происхождении жизни. ..................... 85
  Глава 7. Научный атеизм и природа сознания. ............................................................... 109
  Глава 8. Научный атеизм и явление Иисуса Христа. ...................................................... 141
  Глава 9. Обсуждение глав 1-8 и пояснения ко второй части. ....................................... 174
  Часть 2. Что следует из результатов обсуждения первой части. ............................. 185
  Глава 10. Ошибается ли Библия? Еще о противоречиях между Библией и наукой.185
  Глава 11. Как люди старались понять Бога. Предварительные замечания. ............. 198
  Глава 12. История того, как люди старались понять Бога. ............................................ 210
  Глава 13. Что мы не знаем о Боге? Нерешенные вопросы на небе. ...........................236
  Глава 14. Что еще мы не знаем о Боге. Нерешенные вопросы на земле. ................ 262
  Глава 15. Еще один нерешенный вопрос. Современное чудо? .................................. 276
  Глава 16. Бог как практика. ................................................................................................. 299
  Глава 17. Бог, религия и церковь....................................................................................... 329
  Глава 18. Бог и наука. ........................................................................................................... 350
  Глава 19. Бог и цивилизация. ............................................................................................. 379
  Глава 20. Заключение. ......................................................................................................... 397
  Список литературы ............................................................................................................... 404
  
  
  
  
  
  Москва 2020
  Контакт с автором: legler@yandex.ru
  
  Технические замечания
  
  Эта книга размещена в бесплатной интернет-библиотеке Lib.ru: Журнал "Самиздат", владельцу которой автор весьма благодарен, по адресу http://samlib.ru/l/legler_w_a/znanieivera.shtml
  Если ссылка не работает, книгу можно найти в библиотеке по автору и названию.
  
  Этот адрес можно использовать в случае необходимости дать ссылку на книгу. Однако, по особенностям библиотеки, пользоваться этой публикацией в моем случае неудобно. Отсутствуют рисунки (имеются только подписи к ним), отсутствуют номера страниц, не выделены отступом цитаты (это главный недостаток, мешающий отличать цитаты от авторского текста), не выделены заголовки, таблицы превращены в хаос и т.д.
  
  Поэтому автор подготовил качественную копию в ПДФ, которую может выслать по е-почте любому, кто обратится с соответствующей просьбой по адресу legler@yandex.ru
  (Копия 18 МБ, либо 6 МБ, последняя с менее четкими рисунками. По умолчанию буду высылать 18 МБ).
  
  В ПДФ копиях в командной строке имеется номер текущей страницы. Можно набрать номер и через enter войти на любую страницу и любую главу. Также в ПДФ копиях нажатие на ссылку открывает источник. Чтобы при этом не закрывался основной текст, нажимать надо правой кнопкой и затем открывать источник в новом окне. Хотя открывать ссылки в процессе чтения обычно не требуется, поскольку цитаты из источников уже перенесены в текст, и ссылки приводятся главным образом для подтверждения их достоверности.
  
  Автор не возражает против дальнейшей пересылки копий или размещения их в бесплатных библиотеках. Появление книги в платной библиотеке (магазине) означает, что это сделано без его согласия.
  
  Мне интересны мнения читателей, и я с удовольствием приму вопросы и комментарии в личную почту, либо в виде комментариев в моем ЖЖ legler.livejournal.com.
  
  Если после прочтения у кого-либо появится желание поощрить автора, он может это сделать через сбербанк по номеру телефона 8 915 2163394, но не более 100 рублей.
  Леглер Виктор Альбертович.
  
  
  
  
   
  Часть первая (главы 1-9)
  
  Непредвзятое рассмотрение. Что будет,
  если посмотреть на религию и атеизм по одинаковым правилам
  
  Глава 1. О чем эта книга
  
  Сегодня в развитых традиционно христианских странах Европы, Северной Америки и Австралии граждане разделены примерно пополам на две группы: "верующие" и "неверующие". В России примерно так же. В каждой группе есть бедные и богатые, образованные и необразованные, представители разных возрастов, национальностей и политических взглядов. При этом, между двумя группами нет активной дискуссии. Обе группы кажутся устойчивыми и самодостаточными в своем мировоззрении. Они не враждуют, скорее не замечают друг друга. Верующие смотрят на неверующих с некоторым сожалением, жалостью, сочувствием, как на тех, кто выбрал проигрывающую команду. Иногда это принимает вид превосходства защищенных и застрахованных над беззащитными и обреченными. Неверующие на верующих смотрят с некоторым также сожалением, как на реликт устаревшего прошлого. Иногда они проявляют к верующим сочувствие и понимание, иногда элементы презрения, как к людям глуповатым, трусливым, неудачливым, неспособным прожить самостоятельно без выдуманного утешения. Обе группы имеют профессиональных защитников, ведущих активную полемику с другой группой. Но массовой эта полемика не становится.
  В этой книге по умолчанию говорится о верующих или не верующих в христианского Бога. Если речь пойдет о других религиях, это будет оговорено специально. Дело в том, что в нехристианских странах религия (или атеизм в некоторых случаях) существует как часть обязательного жизненного уклада, а не как индивидуальный выбор. Рассматриваемые в книге вопросы в этих странах обычно не обсуждаются, а в ряде стран их обсуждение строго наказывается. Там не было своей эпохи Просвещения, то есть рассмотрения своей религии с точки зрения рационализма, и возможно, она им только предстоит, в более или менее отдаленном будущем. Краткое сопоставление христианства с другими религиями имеется в главе 17.
  
  Идея Бога, как она представлена современному человеку из развитой страны, сильно не соответствует всему, к чему он привык. Он привык руководствоваться разумом. Религия предлагает ему "верить сердцем" и "веровать, ибо нелепо". Он привык пользоваться современными научными и техническими достижениями, иногда, в прямом смысле, сегодняшними. Религия предлагает ему тексты и учения, сохраняющиеся в неизменности тысячи лет. Он обучен критическому мышлению и самостоятельному выбору из разных мнений. Религия опирается на неизменные догмы, данные якобы непосредственно от Бога и не подлежащие критике.
  
  Неверующие считают, что разум опровергает существование Бога, что неверие основано на разуме и постоянно подтверждается. Верующие, в общем, часто с этим согласны, считая, что вера основана на иррациональных чувствах и дает подтверждения только тому, кто уже верит. На вопрос неверующего, где доказательства, верующий отвечает что-то типа "открой Богу свое сердце и получишь". Вот типичное "верующее" высказывание:
  
  "Чтобы уверовать в Бога, надо внять Ему сердцем. А для этого надо научиться внимать Ему: воспринимать Его лучи и Его веяния в земных делах, с тем, чтобы воспитав себя в духе Его Духа, узреть Его сердцем в Его великом и неизреченном средоточии. Тот, кто духовно слеп и глух, не постигнет Бога, ибо Бог есть Дух. И тот, кто сердцем молчалив и мертв, не постигнет Бога, ибо Бог есть Любовь. И вот, сомневающемуся надо, прежде всего, приобрести видение Духа и пение сердца" (Иван Ильин. Аксиомы религиозного опыта. АСТ, М.,2004. Стр. 247).
  
  Однако, разумный человек все-таки ждет обоснований. Вот типичное высказывание неверующего: "Никто не должен доказывать отсутствие. Я не должен доказывать, что нет Вотана, Ра, Чебурашки, Деда Мороза... Тот, кто утверждает, что они есть, должен это доказать". (А. Игнатов, из интернет-дискуссии) http://www.cirota.ru/forum/view.php?subj=39975&message=2874653
  
  В общем, это требование выглядит законным и справедливым. Из двух приведенных высказываний "неверующее" выглядит более понятным. Возможно, именно поэтому коммуникации между верующими и атеистами слабы в настоящее время. Даже если они члены одной семьи, они избегают дискуссий. В семье, на работе, в дружеских компаниях, они могут уважать друг друга, могут подшучивать друг над другом, но всерьез не спорят. Кажется, это происходит потому, что нет общей платформы, на которой этот спор можно вести. Каждая группа находится внутри своей собственной системы убеждений. Некоторые верующие говорят о доказательствах существования Бога, но большинство из них признают, что Бог не предъявляет доказательств, а мир далеко не всегда устроен в пользу верующих. Они объясняют это по-разному, например так, что Бог предъявит себя тем, кто сделает в его сторону первый шаг. Скажем, допустит его существование, мысленно обратится к нему, выполнит какие-то из его требований. Тогда Бог ответит и проявит себя. Вариант того же ответа звучит так, что Бог сам выбирает тех достойных, кому он может открыться, вплоть до того, что он сам определяет, кому он откроется, а кому нет, и человеческие усилия здесь бесполезны. Возможно, религиозные люди называют себя "верующими", а не например "знающими" Бога именно потому, что они согласны с недоказуемостью Бога.
  
  По моим личным ощущениям, в настоящее время в России декларируемые религиозность и атеизм не коррелируют с интеллектуальными и моральными качествами. Как среди моих личных знакомых, так и среди авторов публичных высказываний те, которых я считаю наиболее выдающимися умами, примерно поровну распределены между верующими и атеистами, и то же относится к интеллектам, которые мной воспринимаются как посредственные. Я также не могу уверенно сказать, что те, кто объявляет себя верующими, в моральном отношении массово превосходят остальных - достойные люди встречаются и там, и там. Принадлежность к той или иной группе не связана с образованием, профессией, политическими или моральными взглядами. Например, блестящий поэт и философ Алина Витухновская (рис 1/1) в своей книге "Записки материалиста" высказывается резко атеистически:
  
  "Безусловно, сама идея бога - порочна. И "бог" как концепция - есть апофеоз насилия и тоталитарности. Впрочем, как и природа. Но природе ничего предъявить нельзя. Тогда как "богу"- вполне. Еще правильней - предъявлять претензии непосредственно проводникам и популяризаторам идеи "бога", ибо нам известно, что "бога" нет...
  Я не знаю более деструктивной вещи для разума, для интеллекта, для сознания, чем вера. Воистину - это болезнь, инфекция, кошмарный вирус, искажающий картину мира, вплоть до шизофренически-галлюцинаторного... Спорить с верующими бессмысленно, ибо они есть слепые, бредущие на ощупь в дебрях лжесмыслов". https://a-vituhnovskaya.livejournal.com/953604.html
  
  
  Рис. 1/1. Слева - Алина Витухновкая, прекрасное творение Божие эволюции и естественного отбора. Из ее личной публикации. https://site.ua/paperdaemon/25940/. Справа - Из календаря к 100-летию революции 1917 года. Художник А. Тарусов. Пародия на советский антирелигиозный плакат. https://www.pinterest.ru/pin/531776668486043173/
  
  О дискуссии, которая ведется между "профессиональными" верующими и атеистами, хорошо написано А. Латышевым:
  
  "Несколько дней назад был едва не втянут в дискуссию на тему всё ли я правильно в этой жизни понимаю вменяемости людей, которые в 21 веке продолжают ходить в церковь. И подумал вот о чём. Атеизм, конечно, не един. Думаю, каких-то значимых видов атеизма 5-7, может даже меньше. Мировоззрение, стоящее за каждым из них, банально. Им сотни лет. Все значимые идеи известны, вся аргументация тоже известна. Все контраргументы тоже известны. И все возражения на контраргументы известны. В религиозных мировоззрениях больше разнообразия, но они ещё более банальны. И, если брать основные течения, там идёт счёт на тысячи лет. Все значимые идеи известны, вся аргументация тоже известна. Все контраргументы тоже известны. И все возражения на контраргументы известны.
  Любой возможный спор со всеми возможными ветвями рассуждений уже происходил тысячи раз, причём с обеих сторон между людьми много умней, чем мы с вами. Особенно уныло всё это выглядит, когда очень много таких ветвей знаешь практически наизусть. Затевать дискуссию имеет смысл только для общего развития, чтобы уточнить кое-какие непонятные моменты, но вот спорить точно не о чем. Можно подловить на изъяне в логике или подмене понятий конкретного спорщика (если кого-то это заводит), но нельзя это сделать в отношении вековых историй мировоззрений. Там всё хорошо и гладко и с той и с другой стороны. Если уж говорить о мировоззренческой разнице, то она внелогична и внерациональна. Один говорит: "Смотри сюда. Видишь? Это важно". Другой: "Не, это вторично. Сюда смотри, всё важное здесь"". https://mozgosteb.livejournal.com/85603.html
  
  Вероятно, одна из причин коммуникационного барьера состоит в том, что оба мировоззрения хорошо разработаны и опираются на огромную информацию. Человек, знакомый с современной геологией, космологией или эволюционной генетикой представляет себе, какой огромный объем знаний в них содержится, знает, как надежно они обоснованы, какой огромный объем интеллекта в них вложен и как много практической пользы они приносят. Естественна его реакция на предложение отказаться от всего этого ради сказок тысячелетней давности. С другой стороны, человек, не знающий об этих науках, но знающий христианское учение и христианскую практику, представляет себе, насколько глубокой и объемной является христианская доктрина, сколько разума и моральных усилий было в нее вложено, сколь выдающимися были люди, которые в течение двух тысячелетий ее разрабатывали и обосновывали, сколь привлекательны были образы основателя христианства и его последователей. Естественна также его реакция на предложение отказаться от этого огромного богатства, потому что другие люди, на основании своих непонятных научных знаний считают, что это все вообще не нужно и должно быть помещено на полки с историей человеческих фантазий, примерно туда же, где находятся детские волшебные сказки.
  Каждое из двух мировоззрений прочно, устойчиво, содержит большой объем положительных знаний и требует долгих и серьезных усилий для своего усвоения. Тем, кто знает достоинства одного из них, трудно представить себе, что достоинства имеет и другое. В результате каждая сторона замыкается в своем убеждении, и дискуссия приобретает короткий и законченный характер. Со стороны неверующих: "Как можно в наше время относиться серьезно к сказкам, сочиненным тысячи лет назад", со стороны верующих: "Как нам жаль этих несчастных людей, отказавшихся от Божией любви и вечной счастливой жизни в его царстве".
  
  Подобная ситуация не является уникальной. Она была, например, рассмотрена в знаменитой книге Томаса Куна "Структура научных революций" (М, Прогресс, 1977). В ней описаны случаи, когда в какой-либо науке существуют одновременно две конкурирующие хорошо обоснованные и практически применяемые теории (Кун применяет для таких теорий термин "парадигмы"). В таких случаях специалисты в этой науке (Кун называет их "научным сообществом") разделяются на две несогласные между собой группы. Каждая группа замыкается в своей точке зрения и отказывается рассматривать мнение другой группы. Эти ситуации многократно возникали в различных науках. Я, например, наблюдал и описывал эту ситуацию в 1970-1990 годах в геологии, когда советская и мировая геологические науки находились в разных парадигмах. Мировая геология использовала теорию тектоники плит, которую советские геологи в течение нескольких десятилетий отказывались принимать. Другие подобные истории в разных науках упоминаются мной в главах 5, 6 и 18.
  
  "Каждая группа (ученых) использует свою собственную парадигму для аргументации в защиту этой же парадигмы... Ни с помощью логики, ни с помощью теории вероятности невозможно переубедить тех, кто отказывается войти в круг. Логические посылки и ценности, общие для двух лагерей при спорах о парадигмах, недостаточно широки для этого... Каждая парадигма более или менее удовлетворяет критериям, которые она определяет сама, но не удовлетворяет некоторым критериям, определяемым ее противниками" (Кун, стр. 130, 131, 149).
  
  Высказывание А. Латышева, приведенное чуть выше, описывает именно такую ситуацию.
  Кун замечает, что каждый ученый, принимая лично для себя новую парадигму, должен увидеть мир в ином свете, даже перейти из одного мира в другой, отчасти несовместимый с прежним. Вдобавок, рассматривая психологию такого перехода, он показывает, что переход не может совершаться постепенно, а только сразу, не по частям, а в полном объеме, внезапным "переключением сознания" в процессе изучения и понимания новой парадигмы. Если даже для ученых, то есть людей, имеющих, по общему мнению, высокий интеллект и умение непредвзято подходить к вопросам, такой переход является сложным, то тем более это сложно обычным людям с обыденным сознанием, не имеющим личного опыта выбора мировоззрения.
  
  Однако, обе стороны может сближать одна важная вещь: тем и другим бывает важно знать, как устроен мир на самом деле. В попытке выяснить это (первоначально я сделал это для самого себя) состоит задача первой части этой книги. Я попробовал рассмотреть оба мировоззрения рационально, с некоей общей позиции, по одинаковым правилам, не связывая себя заранее той или другой точкой зрения. Не будучи ограничен заранее позицией, которую мне дальше необходимо защищать, я более свободен в своих рассуждениях, и могу позволить себе несколько больше, чем ангажированный представитель одной из сторон. В итоге я получил некоторые неожиданные для себя результаты, которые, надеюсь, покажутся интересными не только мне. Что значит обсуждать оба мировоззрения по одинаковым правилам? Это значит относиться к религиозным учениям примерно так же, как мы относимся к научным теориям, то есть опираться на факты и допускать возможность изменить свои взгляды в случае появления новых фактов или идей, не бояться обдумывать и обсуждать их. При этом я стараюсь исходно держаться в рамках только таких высказываний, которые могут быть приемлемы для обеих сторон. Итоги этого рассмотрения изложены в главе 9, а во второй части книги обсуждаются некоторые следствия и дополнительные соображения, из них вытекающие.
  
  В этом месте один из первых читателей этой книги вставил следующее замечание: "научная теория является научной, если может быть опровергнута новыми фактами, а как быть с религиозным мировоззрением, которое практически нельзя опровергнуть фактами?" Я не отвечаю за все религии, но христианская религия вполне может быть опровергнута фактами. Более того, как рассказывается в главе 8, это на самом деле почти случилось в конце 19 века, но потом были обнаружены новые, ранее не известные факты.
  Я должен признать, что и многие богословы, и многие атеисты не согласны с таким объективным подходом. Вот высказывание от верующих:
  
  "Сугубо "рациональный" подход к христианскому исповеданию... совершает ошибку, пытаясь устранить субъективные склонности как источник нежелательных помех. Во имя интеллектуальной честности такой подход... пытается подавить эти склонности и подчиняется иллюзии о способности изучить вероисповедание "непредубежденно" и абсолютно "объективно" ... Гадамер и другие убедительно оспаривают то, что он называет "предубеждением против предубеждения". Он справедливо выступает против любой якобы "рациональной" попытки уничтожить предпосылки и начать опыт или изучение чего-либо с якобы нейтральных оснований. Не существует попросту опыта, который бы не зависел от всех предпосылок и субъективных упований... Коллективный кругозор общества, так и личный кругозор индивидуума будут формировать и окрашивать любой опыт... Здесь, как и везде, невозможен чисто "объективный", нейтральный и неистолкованный опыт" (Дж. О"Коллинз. Фундаментальная теология. СПб, Изд. Святого Креста, 1993 стр. 159). Цитируется по: https://alexander-konev.livejournal.com/232390.html
  
  От атеистов высказывается, например, доктор философских наук, член комиссии по борьбе со лженаукой Валерий Кувакин:
  
  "Бог - это не гипотеза, а предмет особой, религиозной веры. Она... (вера) опирается на догмат или что-то сакральное, т.е. святое и сверхъестественное. Есть еще понятие прыжка веры или обращения, или благодати Божьей. Все это, по сути, нечто иррациональное, в этих точках разуму делать нечего. Поскольку религиозный опыт - это опыт сверхъестественного, то науке здесь тем более делать нечего... Ввиду разнокачественности и взаимной нередуцируемости одного к другому уже сегодня можно сказать, что религиозная вера и научный разум работают не вместе и в одно и то же время. Это все равно, что вдыхать и выдыхать одновременно... Можно сказать, что если человек и ученый и верующий, то это отнюдь не значит, что мы имеем верующего ученого и ученого верующего. Строго говоря, это две разные стороны человека". http://lebed.com/2017/7064.htm
  
  Однако, мне кажется, что наш разум не делится на изолированные отсеки. Многие другие тоже считают так. В книге, написанной группой теологов и ученых, говорится, что "теология и наука не обязательно должны сильно различаться между собой, как думает большинство людей" ("Бог, наука и покорность", М., Астрель, 2007, стр. 48. Перевод заглавия не вполне точен, английскому humility более соответствует не "покорность", а "смирение"). Современный американский католический священник и ученый-физик Стэнли Яки пишет, что "Бог, творец Вселенной, всегда готов предстать перед судом разума" (С. Яки. Спаситель науки. М, 1992, стр. 264). Английский философ Р. Суинберн считает высказывание о том, что "религиозная вера вообще не является делом разума" глубоко ошибочным (Суинберн Ричард. Есть ли Бог. М, Праксис, 2001). https://azbyka.ru/otechnik/bogoslovie/est-li-bog/#0_2 Мне также встретилось в интернете высказывание Г. Хлебникова, близкое к принятому мной подходу:
  
  "Для меня рациональность имеет одно основание - наш мир создан разумом, и мой собственный разум - его образ. На ЛЮБОЙ вопрос о мире существует ответ, который можно найти. Вот и все опоры, которые мне необходимы. Когда утверждают, что "почему?" нельзя/неприлично/невозможно/преступно/бессмысленно задавать (а это мне говорили с младых ногтей бесчисленное число раз во всех вариантах), это-то и называется нерациональность. Это, а не неверные, фантастичные ответы на вопрос, которые можно обсудить - и отвергнуть. Такие ответы обозначают трудность задачи. Не знаешь - так и скажи; не надо подводить философский фундамент под невежество и леность мысли. Вот - велосипед. Я знаю, что велосипед создан разумом. Это все, что мне нужно про велосипед знать; остальное я могу про него разобрать сам. Не смогу сам - поймет кто-то другой. Не сегодня, так завтра.
  Если в велосипеде сломается подшипник, я его разберу и, обнаружив там шарики, не буду подводить философские основания под вопрос, почему мир так несовершенен, что в нем истираются шарики и ломаются подшипники... Я найду причину несовершенства и прикину, возможно ли улучшение - и нужно ли оно (подшипник можно и поменять). Я не буду утверждать, что вопрос о том, почему в подшипниках шарики, а не ролики, нельзя/бесполезно задавать, что это не наука, что такое знание суетно и вредно для души, что оно льет воду на мельницу врагов, что это игра и случай и пр. Это менее, чем сотрясение воздуха. Слушать такое - трата времени. Спорить паче не нужно. Нужно думать дальше. Вот это и есть рациональность, и любой ребенок - ее модель, пока из него эту рациональность не выбивают сапогами. Следует уподобиться дитю малому и чистому, и будет царствие небесное". https://shkrobius.livejournal.com/584255.html
  
  Данная книга предлагается как верующим, так и неверующим, и для меня информационная разделенность между этими группами представляла дополнительную трудность при ее написании. Не всегда понятно, какой объем фактического и доказательного материала представлять, а какой считать известным по умолчанию. То, что для представителей одного мировоззрения может быть нестерпимой банальностью, для другой стороны может оказаться вовсе неведомым и новым утверждением, нуждающимся в изложении и обосновании. Не могу сказать, правильно ли получилось провести линию равновесия, но я старался.
  
  В этой книге затрагиваются вопросы из разных и достаточно специфичных областей знания, от космологии до богословия. Невозможно быть профессионалом хотя бы в нескольких из них. Моя позиция как автора еще хуже - я не специалист ни в одном из обсуждаемых вопросов. Поэтому я стараюсь не высказываться от себя и всегда использую мнения специалистов, обычно получая их из текущей научно-популярной литературы. Следить за развитием собственно науки непрофессионал не может. Даже если он сможет понять, о чем идет речь, он никогда не сможет сделать правильный выбор из множества конкурирующих мнений и гипотез, из которых состоит текущая наука. Научно-популярная литература обычно отстоит от актуальной научной дискуссии на 5-10 лет (русскоязычные переводы - на 10-15 лет). В ней уже произведен отбор, она отражает победившие, общепризнанные и устоявшиеся мнения, относительно которых можно надеяться, что они не будут вскоре опровергнуты. Я не цитирую те книги, авторы которых излагают свои оригинальные, не общепринятые гипотезы. Я был ограничен, в основном, русскоязычной литературой, поскольку англоязычная мне малодоступна по финансовым соображениям. Очевидно, что любой профессионал найдет здесь множество ошибок и устаревших сведений, в чем я заранее приношу свои извинения и готовность по возможности исправлять их. Тем не менее, я полагаю, что в целом текущее состояние обсуждаемых наук отражено правильно, поскольку, если исключить часть цитируемых мной источников и заменить их на те, на которые я не ссылаюсь, то выводы, в общем, не меняются (я пробовал). Что касается новизны, то, как сказал А. Латышев (см выше), затронутые здесь вопросы обсуждаются уже сотни лет, поэтому знание самых последних научных новостей не обязательно критично.
  
  В этой книге имеется не так много моих собственных суждений, в ней фактов и чужих мнений гораздо больше. Поэтому около половины текста составляют цитаты. Это, во-первых, облегчает проверку высказываемых положений, устраняет подозрения в осознанном или неосознанном искажении мыслей цитируемых авторов. Во-вторых, я не вижу смысла пересказывать своими словами то, что было изложено специалистом лучше, чем это мог бы сделать я. Приводимые цитаты обычно не являются просто подтверждением того, что сказано в основном тексте. Они продолжают основной текст, и как правило не повторяют его. Поэтому их желательно читать так же, как основной текст, во избежание потери связности. Длинные цитаты выделены из текста отступом, короткие с помощью кавычек включены в основной текст. В публикации в Самиздате, где отступ не предусмотрен, весь абзац-цитата тоже выделен кавычками.
  
  Ссылка на источник приводится обычно прямо в тексте. Это может мешать чтению, но позволяет сразу же открыть источник, имеющийся в интернете. Бегать каждый раз в список литературы при электронном чтении менее удобно. Наиболее важные книги и статьи, особенно цитируемые неоднократно, перечислены также в алфавитном списке литературы в конце книги. При первом упоминании любой книги ее данные приводятся в тексте, при следующих упоминаниях следует обращаться к списку литературы. Для книг, доступных в сети, кроме данных о бумажном издании, приводятся также интернет-адрес. Цитаты из коротких сетевых высказываний сопровождаются интернет-адресом прямо в тексте и не вынесены в список литературы.
  
  Рисунки не обязательны для понимания основного текста, они приложены в некоторой степени для развлечения.
  
  В тексте много ссылок из интернета. Все они настоящие и работали в момент написания текста. Но я с сожалением признаю, что интернет изменчив. Тексты, например, в Википедии, меняются, книги, сайты и целые библиотеки появляются и исчезают. Но, одновременно улучшаются поисковики, источник сейчас часто можно найти не только по адресу, но и по его названию и даже прямо по цитате из него. Цитаты из книг я обычно сопровождаю номерами страниц. В случае использования электронных версий, где нет нумерации страниц, я стараюсь указывать названия и номера глав и разделов.
  
  Слово "Бог" пишется разными авторами по-разному. Некоторые пишут его с маленькой буквы, некоторые с большой, некоторые пишут с большой не только само слово, но и производные: Божий, Он, Его, Ему и так далее. Я пишу Бог и Божий с большой буквы, производные с маленькой, а цитаты привожу в их исходном написании, поэтому разночтения в тексте не являются небрежностью. Цитаты из Библии приводятся в системе, принятой в религиозной и научной литературе, например: Мф 2: 11.
  
  Итоги первой части книги подводятся в главе 9, и в конце ее имеется введение ко второй части, содержащей главы 10 - 20.
  
  
   
   Глава 2. Бог, в которого мы верим или не верим, кто он?
  
  Окружающий нас мир явно существует, и мы в этом обычно не сомневаемся. Для атеистов существует только он. Для верующих существует еще один мир, не меньший, чем мир видимый, это Бог и его Царство Божие. Я не буду сейчас обсуждать, есть ли он "на самом деле". Начав обсуждать это сейчас, мы немедленно въедем в то, о чем говорилось чуть выше, то есть покатимся по рельсам дискуссии, которая ведется безуспешно уже несколько столетий. Я хочу посмотреть: можем ли мы, условно допустив, что Бог есть, или просто рассматривая его как воображаемый объект, сказать что-нибудь о нем еще. О его свойствах, его характере, его истории, его желаниях, его целях, его симпатиях и так далее. Понятно, что неверующие нам в этой задаче не помогут, поскольку нормальные люди не станут раздумывать над свойствами того, чего нет, а вот верующие этим вопросом интересовались и многое сказали.
  
  Какими источниками они при этом пользовались? Первый из них - древняя часть Библии, Ветхий Завет, сборник священных еврейских книг, особенно его начальная книга, Бытие, где рассказано, как Бог Отец творил мир и человечество. Второй - это окончание Библии, Новый Завет, состоящий из рассказа о приходе Божьего сына Иисуса Христа на землю, о его учении, о его судьбе (Евангелия) и о последующем распространении его учения (Деяния и Послания). Можно не верить, что сын Божий Иисус существовал, но это не мешает рассматривать его личность в качестве литературного персонажа, скажем, как советские школьники писали сочинения об "образах" литературных героев. Третий - Божьи откровения, то есть рассказы людей, о том, как Бог обращался прямо к ним. Возможно, самым известным примером этого является рассказ апостола Павла, как считается, о самом себе: "Знаю человека..., что он был восхищен в рай, и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать". (2 Кор 12: 3). Многочисленны также примеры откровений в биографиях христианских святых, которые воспринимались как прямые встречи с Богом, и обычно сильно меняли жизнь данного человека. Например, широко известно откровение, которое пережил французский ученый Паскаль в 1654 г (можно набрать "Мемориал Паскаля" в поисковике).
  
  Еще один источник образуют человеческие знания о мире. Мир, согласно христианскому учению, есть творении Божие, и возможно, носит на себе отпечаток личности своего творца, некоторое отражение его "черт характера". Это относится и к людям, поскольку в христианстве считается, что человек создан "по образу и подобию Божию". Это же следует из того, что Бог воплотился в человека - Иисуса Христа, который, согласно христианскому учению, был полноценным человеком и полноценным Богом. То, что это оказалось возможным, в общем свидетельствует о некоторой схожести Бога и человека. Если так, то можно узнать что-то о Боге по аналогии с человеком.
  И последний источник образуют человеческие рассуждения разных времен. Наиболее интенсивно люди размышляли об этом в первые века распространения христианства. Мир первоначального христианства в значительной степени совпал с миром эллинистической культуры, и для понимания Бога был использован самый мощный интеллектуальный аппарат того времени - классическая греческая философия и наука.
  Живший в 8 веке христианский писатель Иоанн Дамаскин в книге "Точное изложение православной веры" описал Бога так:
  
  "Бог безначален, бесконечен, вечен, постоянен, несотворен, непреложен, неизменяем, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неописуем, беспределен, недоступен для ума, необъятен, непостижим, благ, праведен, Творец всех вещей, Всемогущ, Вседержитель, Всевидящий, Промыслитель обо всем, Владыка всего".
  
  Цитируется по современной книге: Игумен Иларион Алфеев. Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. Глава 2, раздел "Свойства Бога". Доступен в интернете (адрес в списке литературы). Далее игумен Иларион поясняет:
  
  "Бог невидим, неосязаем, неописуем, непостижим, необъятен, недоступен. Сколько бы мы ни пытались исследовать Бога, сколько бы ни рассуждали о Его именах и свойствах, Он все равно остается неуловимым для ума, потому что превосходит всякую нашу мысль... Человек может приобщиться к Богу, стать причастным Ему, но он никогда не может понять Бога, потому что "понять" - это значит в каком-то смысле исчерпать".
  
  Несмотря на невозможность полностью понять Бога, автор от имени церкви не запрещает пытаться его понять: "Исходя из действий Бога в тварном (то есть в нашем - В.Л.) мире, человек может делать предположения и умозаключения относительно свойств Бога" (там же). Католический сайт "Опус Деи" (Дело Божие) дает похожее, но несколько иное описание его свойств: Бог есть полнота бытия, бесконечное совершенство. Бог есть истина. Бог есть Благость. Бог есть красота. Бог есть любовь. Бог есть Отец всемогущий, Бог есть Дух. Бог един, неизменен, вечен, безмерен и вездесущ. Затем также поясняется, что полностью понять Бога невозможно.
  
  "Бог бесконечен и безмерен. Ни в каком тварном уме Бог не помещается. Мы не знаем истину о Боге, пока мы не поняли, что Его Бытие беспредельно выше всего, что мы можем о Нем говорить. Нам нужно смирение: мы не можем измерить Бога нашими человеческими мерками, т.е. мерками нашего ограниченного и часто заблуждающегося разума. Мы не можем понять полноту Его замыслов. Мы понимаем Бога настолько, насколько мы Его любим, ибо Он есть Любовь". https://opusdei.org/ru-ru/article/4-priroda-i-svoistva-bozhii-2/
  
  Как видим, Бог описывается множеством слов начинающихся с "все": всемогущ, всеведущ и так далее. При этом он находится в некоем другом измерении, что делает его близким, но недоступным. Его разум превосходит наш, например, он знает, как сотворить мир, мы этого не знаем. Поскольку его разум превосходит наш, мы не можем понимать его полностью. Можно увидеть некоторую аналогию во взаимоотношениях человека и животных, чей разум уступает человеческому. Скажем, когда человек и собака вместе охотятся, они прекрасно понимают друг друга и собака часто является лидером. Но когда хозяин уходит на работу в офис, собака уже не может понять смысла его занятий. Поэтому Бога можно пытаться понять, но понять его полностью нельзя. Эта невозможность описывается словами, начинающимися с "не": невидим, непостижим и так далее.
  
  Христиане считают Бога личностью. Или, как пишет Суинберн, "личностью в каком-то смысле" (стр. 13). Он имеет намерения, цели и убеждения (верования). Он всеведущ, он знает все. Он всемогущ, он в состоянии совершить все. Он совершенно свободен, в отличие от нас, он не имеет непреодолимых желаний. "Бог - личность, он всемогущ, всеведущ и совершенно свободен" (стр. 17). Однако, он не в состоянии совершить то, что логически невозможно. На часто задаваемый вопрос, "может ли Бог сотворить камень, который сам не сможет поднять", правильный ответ - нет, не может, потому что этот вопрос не имеет смысла.
  
  "Это бессмысленный набор слов. Они не означают что-то, что Бог мог бы или не мог бы создать. Они не означают вообще ничего. Бог не может созидать чего-либо, противоречащего логике - не потому, что Бог подчиняется законам логики, а потому что им подчиняется наш язык. Внутренне противоречивое пожелание - например, создать камень, который не может поднять Всемогущий - не может быть исполнено потому, что на самом деле оно не описывает какого-то реально возможного положения дел. Если я скажу вам "поверните налево и одновременно направо" вы не сможете выполнить моего пожелания не потому, что вы не можете ходить, а потому, что такое пожелание, с точки зрения языка, лишено смысла (С. Худиев)". https://badbeliver.livejournal.com/182481.html
  
  Кроме того, Бог, согласно христианскому учению, благ. То есть он хочет и делает людям хорошо. Это его сущностное, то есть неотъемлемое от него свойство (Суинберн, стр. 32). На чем основано представление о его благости? Прежде всего на личности евангельского Иисуса, сына Божьего (забудем на время Ветхий завет) Он неизменно добр, доброжелателен, бескорыстен, умен, скромен, честен, правдив, альтруистичен, абсолютно храбр, воздержан и пр. Этого не отрицают и атеистические исследователи христианства. Все его чудеса доброжелательны, кроме случая с плодовым деревом, который можно рассматривать как предупреждение. Евангельский портрет Иисуса - это полный набор человеческих достоинств и Иисус своей жизнью и смертью подтвердил, что он именно таков. О Боге отце сам Иисус говорил, что он благ. На утверждении о благости Бога основано все учение и вся практика христианства. Одно из современных описаний Бога звучит так: "есть только один Бог, создатель Вселенной и нас с вами: всемогущий, любящий, творящий добро и всезнающий" (Бог, наука и покорность, стр. 45). Или, по Суинберну, "Бог совершенно благ. Его совершенная благость следует из его совершенной свободы и всеведения" (стр. 24).
  
  Хотя христиане считают Бога непознаваемым, они всегда пытались его понять и описать. Интенсивные размышления и дискуссии первых веков были суммированы в краткой, на полстраницы, формуле, названной "Credo" или "Символ веры", который был принят на нескольких церковных соборах в четвертом веке и применяется до настоящего времени (приводится в главе 12). Основные христианские церкви считают, что содержащиеся там сведения о Боге вполне достаточны для рядового верующего и не поощряют дальнейшие поиски в этом направлении. Однако, по мнению многих богословов (или теологов, что одно и то же), богословские размышления в последующие полторы тысячи лет человеческой истории, появление науки и огромный рост научных знаний должны дополнить наши знания о Боге. В цитированной выше книге об этом сказано так:
  
  "Представления о Боге претерпели настолько же радикальные перемены, как и представления об устройстве мира, на которые повлияла наука. Никто не хочет вернуться к старым представлениям о Боге, так же как никто не хочет вновь принять положения науки прошлого... Наши представления о Боге могут быть неверны, они меняются, они открыты для корректирования и обновления в свете нового опыта - и так будет всегда... Религия и наука должны творчески работать вместе, чтобы расширить наше знание о Боге, в то же время понимая и принимая неизбежную неполноту и ошибочность такого знания" (Бог, наука и покорность, стр. 47, 50).
  
  Я хочу отметить сейчас два свойства Бога, которые будут упоминаться в дальнейших рассуждениях. Одно из них выявилось как результат развития европейской науки с 17 по 20 век. Это скорее даже не свойство, а черта характера, предпочтение, излюбленный метод, стиль работы, если угодно. Это эволюционизм. Бог не творит мир за 6 дней во всех деталях, а затем уходит на покой. Он (если он, конечно, есть) запускает сложные и длительные (для человека, не для Бога) естественные процессы, для чего создает начальные условия, дополняет их правилами (законами природы) и затем позволяет миру развиваться полностью или частично самостоятельно по этим законам. Сегодня наука описала эволюционное развитие мира вполне детально, от его начального мгновения до человека, выделив в нем три составляющие: космическую (то есть историю неорганического мира, включая геологию), биологическую, и культурную (то есть историю человечества):
  
  "Три эволюции - космическая, биологическая и культурная - составляют единый грандиозный процесс универсальной эволюции" (С. Ястребов "От атомов к древу", М., АНФ, 2019, стр. 32).
  
  Со стороны верующих эволюционизм был принят через труды геолога и католического философа 20 века Тейяра де Шардена. В своей книге "Божественная среда" (The divine milieu, 1957) он писал, что "Бог действует только эволюционным путем, этот принцип кажется необходимым и достаточным, чтобы модернизировать и влить новые силы во все христианское вероучение", (Божественная среда, М, Ренессанс, 1992, стр. 205). Из принятия эволюционизма следует, что история не разделяется на "сотворение мира" и его дальнейшее "сотворенное" существование. Сотворение не окончено. Оно когда-то началось, продолжается сегодня и, вероятно, будет продолжаться еще какое-то время. Мы находимся в одной из точек этого процесса. Если мы признаём естественные науки, в подробностях описывающих создание мира от начальной точки Большого взрыва до текущего момента, то есть такие науки как астрофизику, планетологию, геологию, эволюционную биологию, антропологию, то тезис Божией постепенности мы должны с необходимостью принять. Мы не знаем, почему Бог выбрал такой метод, но это так. К теме эволюционизма я еще вернусь в дальнейшем более детально.
  
  Это значит, что если я верующий, то такую часть христианского учения, как шесть дней творения, приключения Адама и Евы в райском саду, отношения Каина и Авеля, плавание Ноя в ковчеге и многое другое я должен с необходимостью исключить из своей веры. Мы можем признать эти рассказы аллегорией, адаптацией для малообразованных людей древности, нравоучительно-воспитательными примерами, но мы не можем сегодня воспринимать их буквально (эта тема подробнее обсуждается в главе 10). В конце 18 и в 19 веках европейское христианство пережило довольно болезненный процесс адаптации к открытиям эволюционных процессов, прежде всего в геологии и палеонтологии, где была доказана сложная и длительная, в сотни миллионов лет, история Земли и ее биосферы. В России даже пытались запретить некоторые научные труды, над чем смеялся в 1872 г Алексей Толстой в своем знаменитом стихотворении:
  
  Способ, как творил Создатель,
  Что считал Он боле кстати -
  Знать не может председатель
  Комитета о печати.
  
  Некоторым людям трудно отказаться от буквального понимания первой главы Библии и сегодня. Их называют "креационисты" от слова creation, творение. Они стараются доказать, что научные выводы, скажем, о возрасте Земли неверны, а имеющиеся геологические факты согласуются с библейской хронологией (см. например: Г. Моррис "Библейские основания современной науки", СП, 1995). Однако, эти исследования, вследствие их низкого научного уровня, обычно не привлекают к себе внимания профессиональных ученых (к этой теме я также еще вернусь, текущую полемику можно посмотреть в интернете). Сегодня для верующего есть простой выбор - либо признать, что Бог эволюционист, либо считать большинство наук ложными, и, возможно, как честному человеку, перестать пользоваться электричеством и автомобилем и ходить к врачам, как делают американские христиане амиши.
  
  Вторая важная характеристика христианского Бога, это его интерес к моральному состоянию человека. В древней части Библии, Ветхом Завете, 10 заповедей формулируют, в основном, правила внешнего поведения человека - помни день субботний, чти отца и мать, не убий, не укради, и так далее. В евангельском рассказе об Иисусе акценты расставлены иначе. В учении Иисуса преобладает одна тема - моральное состояние человека. Он никогда не говорит о благосостоянии, уровне жизни, справедливом устройстве общества, об эффективной экономике, о развитии производительных сил, о благоустройстве городов, об освобождении евреев от римского гнета. Он говорит: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" (Мф 16:26). Он говорит: "не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? ...потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф 6: 31-33) или: "Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся" (Мф 5: 6). Он предпочитает, чтобы человек больше думал о своем моральном состоянии, чем о работе, даже важной, необходимой и полезной (Лк 10: 38-42). Христианское учение, вслед за Иисусом, говорит, что такое душевное состояние важно для самого человека, оно позволяет ему "спасти свою душу", "войти в царство небесное". Для достижения этой цели разумно пожертвовать всем остальным: "Подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее" (Мф 13:45). В христианской проповеди земной жизненный путь человека рассматривается как серия испытаний, экзаменов, где Бог выступает в роли арбитра, и человек получает от Бога награду за свои достижения в последующей жизни, в зависимости от того, насколько успешно он эти экзамены прошел.
  
  Это свойство Бога можно рассматривать и с другой стороны. Как предположил русский ученый и философ Виктор Тростников, Бог, возможно, призывает человека к определенному поведению и образу мыслей не только для того, чтобы его наградить или наказать, а также потому, что Бог сам в этом заинтересован. Некоторые душевные качества, которые личность приобрела за свою жизнь, могут быть, если угодно, ценным продуктом, который личность приносит Богу после смерти и которые Бог использует в дальнейшей своей деятельности. Очевидно, обе цели не противоречат друг другу. "Спасти душу" для человека как раз и означает ее принятие и использование Богом.
  
  "Человек приходит в мир не для того, чтобы наслаждаться своими мыслительными способностями, а для того, чтобы трудиться..., он призван быть соучастником великого процесса миротворчества... Бог... будет соединять и склеивать все, что накапливаем и сознаем мы - крошечные отблески Его света. Непонятным для нас образом Он будет воссоздавать из взращенного в людских сознаниях урожая исходную цельность" (В. Тростников, "Мысли перед рассветом", YMCA-PRESS, Париж, 1980, стр. 293-298).
  
  Итак, для Бога важно и ценно морально-интеллектуальное состояние человека, но не его социальные успехи или богатство. Ему важно не внешнее "правильное" поведение, а поведение, определяемое внутренним моральным состоянием человека. Это можно увидеть из методов убеждения, применяемых или не применяемых Иисусом. Он широко применял чудеса для подтверждения своего авторитета, своего статуса сына Божьего, но только перед теми, кто уже, по его мнению, уже имел правильное душевное состояние. Для тех, кто этому условию не соответствовал, он не совершал чуда, и иногда прямо отказывался. "И не совершил там никаких чудес из-за неверия их" (Мф 13:58). "Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Иисуса, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему" (Лк 23: 8-9). Современному неверующему комментатору такое поведение представляется абсурдным:
  
  "Всемогущий Бог не смог совершить чуда, лишь потому что ему не верили какие-то людишки? ВСЕМОГУЩИЙ БОГ!!! оказался беспомощным в своем ВСЕМОГУЩЕСТВЕ перед людьми? если я всемогущий, то мне все равно, что вы думаете и как вы думаете, верите мне или нет, если я ВСЕМОГУЩИЙ, то как я сказал, так и будет и мне чихать на то верите вы мне или нет!" https://otvet.mail.ru/question/73499388
  
  Но если допустить, что для Бога важно человеческое моральное состояние, такое его поведение объяснимо - представление сильных доказательств может изменить поведение человека под давлением страха, но не изменит его моральных позиций. Также, Бог не применяет силовые методы. В трудную минуту Иисус отказывается от помощи "двенадцати легионов ангелов" (Мф 26:53). Бог стремится перевоспитать врага, а не победить его: "любИте врагов ваших" (Мф 5:44) "Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему, и если покается, прости ему" (Лк 17:3). Слова Иисуса о правой и левой щеке направлены против "добра с кулаками", против силовых решений, физических побед. Иногда в качестве агрессивности Иисуса приводят эпизод с изгнанием торговцев из храма, однако, он был там один с символическим оружием (бич из веревок) против сотен торговцев и охранников, и очевидно, что его воздействие там было чисто моральным. Здесь возможен вопрос о Содоме, Гоморре и прочих свирепствах библейского Бога, о чем будет упомянуто в следующей главе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 3. Как спорят между собой верующие и атеисты
  
  Дискуссия между христианами и атеистами длится несколько столетий. Она несколько асимметрична, верующие защищают в основном положительный тезис: "Бог есть", атеисты - отрицательный: "Бога нет". Положительная часть атеизма "материальный мир есть" для всех очевидна и предметом дискуссии не является. Аргументы атеизма в основном наступательные, аргументы христиан оборонительные. Это вызвано тем, что атеизм исторически моложе. Он возник в 18 веке, в Европе, где христианская религия полностью господствовало полторы тысячи лет, и должен был отвоевать у нее свое право на существование. Чтобы уточнить, как я понимаю атеизм, приведу высказывание, А.Нуждаева (anairos.livejournal.com), с которым, в общем, согласен.
  
  "То, что сейчас называется атеизмом, это идеология европейского Нового времени, рождённая через последовательное отрицание "магии", "идолопоклонства" и "суеверий". Рационализм плюс материализм плюс сциентизм (сциентизм - то же, что научность - В.Л.). Мир материален, мир познаваем разумом, наука есть единственный способ познания. Именно в таком виде он сложился, как мне кажется, в конце семнадцатого -- начале восемнадцатого века".
  https://ivanov-petrov.livejournal.com/2216461.html#comments
  
  Сначала кажется, что дискуссию, которая длилась столетиями и в которой участвовали многие тысячи выдающихся умов, невозможно коротко изложить. Однако, это возможно, поскольку одни и те же аргументы многократно повторяются, и их не так много. Здесь приводится обзор используемых аргументов, чтобы увидеть, как эта дискуссия выглядит в современном мире. Я полагаю, что некоторые многовековые аргументы обоих сторон со временем потеряли смысл. Некоторые из них взаимно уничтожаются. Некоторые оказываются несостоятельны. Некоторые оказываются просто лишними, поскольку независимо от того, правильны они или нет, они в принципе не влияют на конечный результат дискуссии. Но то немногое, что остается, возможно, улучшит наше понимание.
  
  3.1. Доказательства
  Обычно разговор начинается с утверждения, что у верующих нет доказательств (см реплику А. Игнатова в первой главе). Оно может высказываться в академической форме: "Какие проверяемые следствия у гипотезы Творца, как первичной причины?" (А. Панчин, http://lebed.com/2017/7064.htm). Или: "Мы не знаем ни одного эмпирического факта, который требует существования Бога". Далее здесь приводится такой образ:
  
  "Зимним утром я могу взглянуть из окна на поле, покрытое свежим снегом. В редких случаях я увижу следы диких животных. Я редко вижу самих животных, но я знаю, что они существуют, поскольку оставили следы. Бог не оставил следов на снегах времени". (Стенджер В. Бог и Мультивселенная. СПб, Питер, 2016, стр. 423-4).
  
  Знаменитого философа-атеиста Бертрана Рассела якобы спросили, что бы он сказал, если бы после смерти Бог спросил его: "Почему ты не верил в меня?" Рассел ответил: "Я бы сказал: мало доказательств, Боже! Мало доказательств!" (эта история часто упоминается, хотя мне не удалось найти исходный источник).
  
  Иногда требование доказательств высказывается в более эмоциональной форме. В советские времена лекторы, выступающие на антирелигиозные темы, предлагали Богу проявить себя здесь и сейчас, например, поразить оратора молнией прямо на его лекторской трибуне. Это было красиво и убедительно. Действительно, трудно объяснить почему всемогущий Бог не может предъявить доказательства своего существования, скажем, в виде каких-то зрительных и звуковых эффектов. Разве ему это трудно? А все вопросы были бы сняты. Верующие иногда противостояли этому в меру своего понимания, рассказывая друг другу легенды про лектора "а потом он через 2 месяца умер от рака". В наши дни сходную логику использует ведущий российский атеист, талантливый журналист Александр Невзоров:
  
  "У всех культов и религий есть одна небольшая проблемка. Она заключается в отсутствии бога как такового, а также любых косвенных признаков его существования... Есть много различных способов обнажить пикантный факт богоотсутствия. Но универсальной способностью расставить точки над i в этом вопросе обладает лишь хорошее, сочное кощунство. Почему? Потому что, напрямую задев личное достоинство бога, кощунство по идее должно спровоцировать его на немедленные ответные действия. По сути, бог получает подзатыльник. Конечно, он может поджать хвост и промолчать, но для существа с таким грозно-кровавым имиджем, как, например, у иудео-христианского бога, это не слишком приличная поза. Безмолвие и бездействие божества в этом случае работает на его десакрализацию (т.е. падение авторитета). Рушится профессиональная репутация Бога, крепко вколоченная в сознание публики". (А. Невзоров. Уроки атеизма. ООО Издательство "Э", 2015). https://e-libra.ru/read/518479-uroki-ateizma.html#
  
  Пытаются ли христиане искать и предъявлять доказательства? Да, пытаются. В средние века считалось, что их можно получить чисто логическим путем, примерно так же, как древними греками из нескольких постулатов были логически выведены геометрические теоремы. По общему мнению, наибольших успехов в этом добился знаменитый теолог Фома Аквинский (подробнее о Фоме в главе 16). Одна из его главных книг, "Сумма теологии", начинается с пяти доказательств бытия Божьего, и считается, что хотя эти доказательства занимают только полтора листа из 3500 листов книги, именно они обеспечили этому труду вечную славу. https://arzamas.academy/materials/336 Существует множество современных кратких изложений этих доказательств, из которых я собрал одно, показавшееся наиболее ясным.
  
  1.Всё, что движется, приводится в движение чем-то другим, которое в свою очередь приводится в движение чем-то третьим и так далее. Значит, у движения должна быть первопричина, которой и является Бог.
  2.Все в мире имеет причину. Ничто не может быть причиной самого себя, следовательно, имеется исходная первопричина. Это и есть Бог.
  3.Все, что происходит в мире, необходимо. Значит, оно имеет необходимую причину. "Но невозможно, чтобы ряд необходимых сущностей уходил в бесконечность" (формулировка Фомы). Значит, есть некая сущность, необходимая сама по себе. Это и есть Бог. Лично для меня это третье доказательство ничем не отличается от второго, но, возможно, дело в переводах с языка на язык и в разном толковании слов.
  4.Все вещи в мире обладают разной степенью совершенства. Даже люди есть более совершенные и менее. Значит есть нечто "абсолютно более совершенное", к чему стремится любое несовершенство. Это совершенство и есть Бог.
  5.В мире разумных и неразумных существ наблюдается целесообразная деятельность, значит, существует разумное существо, которое полагает цель для всего, что есть в мире, и это существо мы именуем Богом.
  Источники: https://otvet.mail.ru/question/74081791 https://arzamas.academy/materials/336 https://aif.ru/dontknows/file/svyatoy_foma_akvinskiy_i_ego_5_dokazatelstv_sushchestvovaniya_boga
  
  Приведенные доказательства, при всем уважении к святому Фоме, это скорее софизмы, вроде того, что Ахиллес не догонит черепаху. Да, все в мире имеет причину. Но почему первопричиной не может быть марксистская "вечная движущаяся материя"? Да, есть люди более или менее совершенные. Из этого никак не следует, что можно встретить абсолютно совершенного человека. Напротив, все люди располагается внутри некоторых пределов, даже совершеннейший из людей не может летать или обходиться без еды. В каждом доказательстве можно подобным образом прервать цепь рассуждений раньше, не доходя до Бога. Эти рассуждения не обращены к непредвзятому разуму. Они, возможно, работают для тех, кто и так верит в Бога, но неверующих они не убеждают. Например, вот как отвечает на них Ричард Докинз в своем атеистическом манифесте "Бог как иллюзия" (СП, Азбука, 2017, глава 3 "Доказательства существования Бога").
  
  "Эти аргументы основаны на идее бесконечной последовательности, бог здесь прекращает движение цепочки в бесконечность. Делается абсолютно недоказанная предпосылка о том, что бог сам по себе не может быть частью последовательности. Даже если, дав себе сомнительную поблажку, мы предположим существо, завершающее процесс бесконечного восхождения по цепочке причин (только потому, что оно нам необходимо), и дадим ему имя, непонятно, почему это существо должно обладать другими, обычно приписываемыми богу качествами: всемогуществом, всеведением, благодатью, возможностью творения - не говоря уже о таких чисто человеческих качествах, как выслушивание молитв, прощение грехов и распознавание тайных помыслов" (стр. 96).
  
  Или, как пишет современный философ Юлия Горбатова, недостаток всех подобных доказательств в том, что они могут быть логически безупречны, и слушатель может с ними соглашаться, но в Бога по окончании разговора не поверит. https://republic.ru/posts/97401 Примерно так же обстоит дело с более поздними логическими доказательствами, например, кантовскими. Вот что пишут сегодня сами верующие:
  
  "Немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804) первым с чисто философских позиций свел все такие доказательства к трем основным: онтологическому, космологическому и телеологическому. Хотя Кант позже и показал несостоятельность выдвинутых самим же собой доказательств, он был вынужден создать четвертое - нравственное (моральное) доказательство бытия Бога. С тех пор эти четыре доказательства Канта получили название "классических" доказательств существования Бога (бытия Бога). И именно эту систему четырех "классических" доказательств Канта обычно используют в православном и протестантском богословиях при доказательстве бытия Бога". http://www.mirboga.ru/articles/klassicheskie-dokazatelstva-sushchestvovaniya-boga
  
  Как видим, большинство "доказательств" Кант отменил сам. Его нравственное доказательство не вполне логическое, скорее оно основано на факте, и его можно изложить просто: человеческой нравственности, то есть желанию "быть хорошим", которое каждый может увидеть в самом себе, неоткуда взяться, кроме как от Бога, следовательно, Бог есть. Довольно долго этот аргумент действовал, но в последние десятилетия, когда публикуется масса работ по эволюционной психологии и в том числе эволюционному происхождению морали, приходится признать, что настоящих логических доказательств существования Бога пока не придумали.
  
  Слово "доказательство" относится не только к логическим рассуждениям. Например, в судебном заседании некое событие считается доказанным, если оно обосновано убедительными свидетельскими показаниями. Такой тип доказательств также используется верующими. Прежде всего, это обширный корпус свидетельских показаний, относящихся к посещению людей Богом в лице сына божьего Иисуса Христа. Вот как заканчивается один из канонических христианских текстов, входящих в него, Евангелие от Иоанна: "Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его" (Ин 21: 24). Неверующие, со своей стороны, отказываются признать эти показания надежными, и считают их человеческой выдумкой. Этот вопрос будет подробнее рассмотрен дальше, в главах 8 и 10.
  
  Иногда верующие переворачивают дискуссию, и предлагают атеистам "доказать, что Бога нет". Это неверное требование, поскольку доказательства наличия и отсутствия несимметричны. Для доказательства наличия предмета достаточно предъявить один факт наличия. Для доказательства его отсутствия, строго говоря, нужно обыскать всю Вселенную до последнего уголка, иначе остается возможность, что он как раз там. Поэтому в науке принято, что пока наличие предмета не доказано, он признается отсутствующим. Докинз формулирует это так:
  
  "В невозможности абсолютного доказательства отсутствия бога нет ничего странного и необычного хотя бы потому, что невозможно с полной вероятностью доказать отсутствие чего угодно. Важнее не то, можно ли доказать отсутствие бога (нельзя), а то, насколько велика вероятность его бытия. Это совершенно другой вопрос. Одни недоказанные вещи гораздо менее вероятны с рациональной точки зрения, чем другие... Факт невозможности доказательства присутствия или отсутствия Бога не делает эти варианты равновероятными" (стр. 68).
  
  Так что доказательств бытия Бога на данный момент не существует, и верующие, в общем, с этим согласны. Как они это объясняют? Традиционно в христианском богословии это объясняется следующим образом: Бог любит и уважает людей, поэтому он не позволяет себе нарушать их свободу, и оставляет за людьми право верить или не верить в него и соблюдать его моральные правила по собственному желанию. Я дополню это тем предположением, которое обсуждалось в предыдущей главе. Бог заинтересован в том, чтобы люди имели определенные моральные качества, приобретение которых, с точки зрения Бога и является целью человеческой жизни. Тот, кто приобрел их, может сотрудничать с Богом в некотором следующем существовании, "жизни вечной" или "царствии небесном". В мире есть много явлений, которые препятствуют развитию этих качеств, и необходимость преодоления этих явлений придает эти качествам зрелость и устойчивость. Важной особенностью этих качеств является добровольность их приобретения на основании свободного выбора, без принуждения. В вопросах убеждений, поведения или образа мыслей предъявление неопровержимых доказательств является до некоторой степени давлением. Неотвратимость наказания за неправильное поведение, равно как и предъявление неопровержимых доказательств (люди так устроены, что за неопровержимые они будут принимать преимущественно силовые доказательства), является принуждением. И то, что достигнуто под принуждением, это, как считают христиане, не вполне то, что Бог хочет. Если это так, то неопровержимых доказательств действительно нет и не будет. Их нет не потому, что Бог не может их предъявить, а потому что он считает неправильным их предъявлять. Он предоставляет достаточно данных для правильного, с его точки зрения, свободного выбора, но, чтобы его сделать, требуется определенная умственная работа.
  
  Некоторые учеными делалась попытка научного поиска таких доказательств. Так, в 1997 году в США был поставлен "эксперимент с молитвой". Среди больных, которым предстояли сердечные операции, были выделены три группы по 600 человек. За больных одной группы молились Богу специально назначенные и обученные люди. За больных второй группы в ходе эксперимента никто не молился (возможно, это делали их родственники по собственной инициативе, так же как за больных из первой группы). Больные этих двух групп не знали об эксперименте. За больных третьей группы также молились, но больные об этом знали. Эксперимент длился 2 года (Бог, наука и покорность, стр. 20-23, также Докинз, стр. 78-84).
  
  С точки зрения того, что обсуждалось выше, этот эксперимент совершенно не имеет смысла. Здесь с Богом обращаются приблизительно как с колонией бактерий под микроскопом. Между тем, Бог по определению Личность, всезнающая и всемогущая. Если он считает ненужным предоставлять доказательства своего существования, то и не предоставит. Так оно и оказалось. Между состоянием больных из первой и второй группы разницы не было обнаружено, а больные из 3 группы чувствовали себя хуже, у них было больше послеоперационных осложнений, которые были объяснены их дополнительным тревожным стрессом. Докинз много издевается над этим, и в общем, справедливо. Особенно интересно, что молящимся, для чистоты эксперимента, сообщили только имя и первую букву фамилии больного, за которого они молятся. Вообще-то для чистоты эксперимента надо было скрыть сам факт эксперимента от Бога!
  
  Несколько аналогий из человеческой жизни могут проиллюстрировать сказанное. Можно предположить, что моральные качества людей, вступающих в оппозиционную и преследуемую политическую партию, будут статистически отличаться от тех, кто вступает в ту же партию, когда она прочно находится у власти. Можно представить себе наследника огромного состояния, который скрывает свое происхождение, чтобы найти невесту, которая полюбит "его самого", а не его деньги. Англичанин Клайв Льюис в одной из своих религиозных лекций по радио во время Второй мировой войны спросил, почему Бог "не сходит в силе, чтобы завоевать мир? Может быть, он недостаточно силен?"
  
  "Мы можем догадываться, почему Он медлит. Он хочет, чтобы мы стали на Его сторону добровольно. Я не думаю, что мы с вами отнеслись бы с большим уважением к тому французу, который прождал бы, пока армии союзных держав оккупируют Германию, и только тогда заявил бы, что он - на нашей стороне" (Льюис К. Просто Христианство, собр. соч. Т.1, М, Виноград, 1998, стр.72).
  
  Томас Вудс приводит на эту тему высказывание европейского философа 19 века Сёрена Кьеркегора (о книге Вудса подробнее в главе 19, адрес в списке литературы).
  
  "Кьеркегор сравнил Бога с королем, который захотел завоевать любовь простолюдинки. Если бы он предстал перед ней во всем своем королевском величии, она испугалась бы его и не смогла бы полюбить его как равного себе. Она могла бы польститься на его богатство и знатность или уступить ему просто от страха. Поэтому сначала король переоделся в одежду простолюдина, а только потом познакомился с женщиной. Ведь лишь в одежде простолюдина он мог внушить ей искреннюю любовь и быть уверенным, что она действительно любит его. Кьеркегор пишет, что именно это делает Бог, когда Он рождается в мир Иисусом Христом. Он не хочет добиться нашей любви, подавив нас божественным величием, могуществом и видениями вечного блаженства, которое будет доступно нам лишь в будущей жизни". (Вудс Т. Как Католическая церковь создала западную цивилизацию М, 2010, стр. 244).
  
  Известно, что в нацистской Германии был принят закон "О любви к фюреру", в котором эта любовь становилась юридическим понятием, и нелюбовь уголовно преследовалась. В СССР любовь к Сталину не была юридически оформлена, но все знали, что не любить его смертельно опасно, поэтому его все любили. Документирована горячая любовь и верность к товарищу Сталину его соратников, которую они, надеясь на помилование, выражали и в тюремной камере, и после объявленного смертного приговора. Вот такой любви к себе Бог не хочет.
  
  3.2. Контракт Бога и верующих
  К этой теме близок часто приводимый аргумент против религии, состоящий в предполагаемой корысти ее последователей. Верующие якобы заключают с Богом некий договор, по которому они ведут себя согласно Божьим заповедям, строят в его честь храмы, содержат служащих ему лиц, возносят в его честь фимиам и песнопения. За это Бог вознаграждает их после смерти чем-то хорошим в своем Царствии небесном. Многие достойные неверующие люди считают этот контракт морально неприемлемым. Они указывают, что порядочный атеист, который не ждет награды за свои добродетели, а просто ведет себя прилично, поскольку считает это правильным, привлекательнее лицемерного верующего, который соблюдает закон Божий для того, чтобы получить заслуженную награду и чувствует свое превосходство над неверующим, который такой награды не получит. Близко к этому лежит еще одно атеистическое соображение. Если люди достигли всего сами, им есть за что уважать себя. Если их ведет и все для них устраивает всеведущий и всемогущий Бог, то уважать себя становится не так легко. Из хозяев этого мира, взрослых и ответственных, мы превращаемся в детей, которые полностью зависят от взрослых:
  
  "То, что мы привыкли называть верой - то есть вся эта обрядность, готовность бежать к попам по любому поводу, - это для очень слабых и примитивных людей. Для тех, которые не хотят мыслить самостоятельно, а хотят пользоваться рецептами: как жить, как думать, как чувствовать" (Невзоров. Уроки атеизма, урок 19).
  
  "Вся концепция бога является концепцией, перенятой от древних восточных деспотий. Это - концепция, совершенно недостойная свободных людей. Когда вы слышите, как люди в церкви уничижают себя и заявляют, что они несчастные грешники и все прочее, то это представляется унизительным и недостойным уважающих себя человеческих существ" (Рассел Бертран. Почему я не христианин. М, Политиздат, 1987, стр. 112).
  
  Это сильный аргумент, но он противоречит предыдущему аргументу об отсутствии доказательств. Да, если бы доказательства были, то сказанное здесь было бы правильным. Но доказательств, как мы видим, нет. Раз их нет, то и контракт Бога с верующим построен ни на чем. Верующий может надеяться, что Бог исполнит свою часть контракта, но вообще то гарантий не имеет, и его выбор остается добровольным. Два тезиса - отсутствие доказательств и подкуп верующих - действительно сильны, но проблема в том, что они несовместимы друг с другом. Если бы были доказательства, то да, был бы и контракт. Но доказательств нет, значит нет и контракта. В рамках обсуждаемой гипотезы, задача, стоящая перед Богом, по определению противоречива. Во-первых, он хочет сообщить людям о себе и о своих пожеланиях к ним, о том, чего бы он хотел от людей, и о том, что он может дать тем, кто выполняет его ожидания. Во-вторых, он хочет, чтобы эти качества в людях были бы добровольны, без принуждения, запугивания или корысти. Или, можно сказать, что эти качества имеют для него ценность только в том случае, если они приобретены без принуждения, запугивания или корысти.
  
  3.3. Первопричина
  Выше упоминались 5 доказательства Фомы Аквинского. Частично они относятся к теме другой длительной дискуссии между верующими и атеистами - о первопричине. В молодости я читал рассказ известного советского писателя про диспут в русской деревне между приезжим антирелигиозным лектором и местным священником. Я не смог этот рассказ теперь найти, подозреваю, что в новые "церковные" времена в России он более не публикуется. Батюшка объяснял, что мир создан Богом, а лектор - что мир никто не создавал, а он существовал вечно. Трудящиеся крестьяне хорошо знали, что само ничего не делается, и раз что-то есть, значит оно кем-то сделано. Дело склонялось к победе священника, пока какой-то мальчик не спросил в ужасе от собственной смелости "А кто создал Бога?" Батюшка провозгласил, что Бога никто не создавал, а он существовал вечно. Возникла ничья, и слушатели разошлись разочарованные. Этот рассказ, собственно, исчерпывающе излагает дискуссию о первопричине. Процитирую еще раз А. Игнатова:
  
  "Как показал опыт, львиная доля аргументов сводится к так называемому аргументу первопричины. Сразу привожу его опровержение, чтобы не повторяться по нескольку раз: если у всего есть причина, то какова причина у бога (богов)?" http://www.cirota.ru/forum/view.php?subj=39975&message=2874653
  
  Дело происходило на форуме верующих, которые, по-видимому, не смогли на это убедительно ответить и отказали автору реплики в дальнейшем доступе на форум. Аргумент первопричины не доказывает и не опровергает наличие Бога. Оба решения влекут за собой идентичные вопросы: либо кто (что) создало Бога, либо кто (что) создало мир. На эти вопросы ответы одинаковы - мы не знаем. Ответы, что Бог (или мир) существовал вечно также одинаковы. Классическое рассмотрение "аргумента первопричины" дал Бертран Рассел, знаменитый английский философ, один из создателей формальной (математической) логики:
  
  "Если все должно иметь причину, то должен иметь причину и бог. Если же может существовать нечто, не имеющее причины, то этим нечто сама природа может быть ничем не хуже бога... Нет никаких оснований считать, что мир не мог возникнуть без причины, с другой стороны, нет никаких оснований считать, что мир не мог существовать вечно. Нет никаких оснований предполагать, что мир вообще имел начало" (Почему я..., стр. 98).
  
  В более ранние времена аргумент первопричины использовался как один из главных для обоснования религии. Кто же создал мир, прекрасный и удобный для человека, если не Бог? К тому же, он обладал большой объясняющей силой и отвечал на любое человеческое "почему" универсальным "Бог так устроил". С развитием науки он стал чаще использоваться против религии. Ученые объясняли все бОльшую часть видимого мира, а на границе объясненного говорили, что этого мы пока не знаем. Верующие сначала добавляли к наблюдаемому миру целую огромную сущность, но затем тоже говорили, что дальше мы не знаем. Незнание ученых стимулировало дальнейшие исследования и расширение знаний. Верующие свое незнание считали неизбежным и преодолеть не пытались. Логически оба ответа идентичны, но эмоционально атеистический ответ для многих оказался более приемлемым.
  
  3.4. Заслуживает ли Бог веры в него
  Один из атеистических аргументов заключается в том, что библейский Бог представляет собой не настолько симпатичную личность, чтобы современный человек мог в него верить. Выше приводилась цитата из А.Невзорова с упоминанием христианского бога как "существа с грозно-кровавым имиджем". Далее Невзоров продолжает:
  
  "Без всяких причин он уничтожает целые города и вырезает народы, а в один прекрасный момент устраивает массовое убийство всего человечества в целом. В водах Всемирного потопа библейское божество хладнокровно топит всех... сделав исключение лишь для своего доверенного лица по имени Ной... Верующие наивно делят Ветхий и Новый Завет, вероятно, предполагая, что в них идет речь о разных богах. Отнюдь. Особая пикантность ситуации заключается в том, что Иисус и разрыватель детишек медведями - это один и тот же бог, в зависимости от конъюнктуры меняющий имена и т. н. сущности. В христианстве не три бога и не два. Он один". (Уроки атеизма, введение).
  
  Однако, как было показано выше на примере эволюционизма, мало что в Библии (Ветхом завете) можно понимать буквально. В древние времена люди изображали богов так, как они их себе в тот момент представляли, и современные теологи считают, что эти представления о Боге сильно менялись в ходе человеческой истории. В ранее цитированной книге говорится:
  
  "Библия представляет собой запись меняющихся представлений о Боге в течении веков. Разместив эти записи в хронологическом порядке, то есть в том, в котором они были написаны, мы увидим определенные общие тенденции развития:
  От Бога, который был привязан к своему убежищу на горе - до создателя всего мира. От одного бога среди многих - до единого и единственного Бога.
  От бога одного лишь племени израильского, которого не интересует судьба египтян или ханаанцев, - до Бога всех людей.
  От воинственного и гневного бога - до Бога любви и милосердия.
  От бога, который уничтожил бы человека, если бы тот посмел приблизиться слишком близко (Исход, 19: 12, 24), - до Бога, который пребывает в нашем сердце.
  От надменного бога, живущего на небесах, - до Бога, который нисходит на Землю и страдает вместе с нами" (Бог, наука и покорность, стр. 46).
  
  (Примечание: то, что библейский Бог был сначала одним из многих богов, известно из мифов о Йахве или Йево, боге-покровителе древнеизраильского союза племен, который в дальнейшем стал библейским Яхве-Иеговой). http://www.mifinarodov.com/y/yevo.html
  
  3.5. Теодицея
  Один из самых распространенных атеистических аргументов заключается в наличии недостатков, или зла в мире. Здесь неверующие видят логическое противоречие. Почему Бог, по мнению верующих всемогущий и всеблагий, не создал совершенного мира, лишенного зла? Этот аргумент приводится С. Худиевым в такой форме (ссылка в главе 2):
  1.Существует зло. 2.Если Бог не хочет его устранить, он не благ. 3.Если Бог не может его устранить, он не всемогущ. 4.Поскольку верующие утверждают, что Бог как благ, так и всемогущ, то Бога, такого о котором рассказывают верующие, не существует. (Обзор темы можно также прочесть у Ю. Горбатовой) https://republic.ru/posts/94642
  
  Верующие, однако, готовы к этому вопросу. Как пишет Суинберн, "остается вопрос, почему Бог допускает зло. И если у теиста (т.е. верующего) нет удовлетворительного ответа, то его веру в Бога нельзя считать в полной мере разумной, а у атеиста нет основания принимать эту веру" (стр.133). Для ответа на этот вопрос, верующие создали целую науку, "теодицею" (оправдание Бога). В ней зло принято делить на естественное и моральное. Первое - это тяжкий труд, болезни, эпидемии, стихийные бедствия, войны, нашествия кочевых племена и т.д. Здесь неверующие вполне логично говорят: ваш Бог либо не всемогущ, поскольку он создал плохой, неудачный мир, либо он вовсе не благ и не добр, поскольку он создал плохой, злой мир. Это хорошо звучало в первом поколении атеистов, у просветителей 18 века. Особенно сильное впечатление произвело на всех Лиссабонское землетрясение, случившееся в день церковного праздника, когда масса людей погибла под рухнувшими церковными зданиями.
  
  Сегодня мы знаем, что Бог создает мир эволюционным путем, в рамках правил, которые мы называем законами природы. По-видимому, эти законы накладывают на создающийся мир некоторые неизбежные ограничения, которые нельзя обойти. По словам Лейбница, Бог выбрал наилучший мир, который был возможен с учетом этих ограничений. Русский святой 20 века архимандрит Софроний Афонский (о нем подробно в главе 16) проделал такой мысленный эксперимент:
  
  "Изнемогая от непрестанных конфликтов и неразрешимых противоречий, я делал попытки поставить себя в положение Творца, и размышлял: как бы я сотворил мир? Заключив себя в темноте и тишине, я сосредотачивал свою мысль на этом задании. Исходя из уже данного мне опыта бытия, держа в уме испытанные мною трудности, я от некоторых деталей быстротекущей повседневности переходил ко все расширяющимся горизонтам космического бытия. И что же случилось? Вместо того, чтобы внести поправки в "нескладно" сотворенное Богом, я скоро пришел в удивление пред тем Умом, который с таким знанием создал и Небо, и Землю". (Сахаров Софроний, архимандрит. Видеть Бога, как он есть. Essex, 1985, стр. 143).
  
  Как говорилось во 2 главе, мир еще не создан, он продолжает создаваться. И, если сравнить его сегодня с ситуацией несколько столетий назад, он на глазах становится лучше. Кочевники больше не вырезают города. Дети почти не умирают. Смертельные эпидемии, можно сказать, исчезли. Труд стал существенно менее тяжким, стихийные бедствия стали менее фатальны. Об этом говорит русский философ Михаил Эпштейн в своем интервью "Об аргументах бытия Бога":
  
  "Бог еще продолжает творить мир, а значит, и не быть всемогущим в нем, но быть его участником и в известном смысле его жертвой, явленной в одной из личностей Бога, в Иисусе Христе. Бог вступает в мир и страдает вместе с миром, как и подобает настоящему творцу... Бог не всесилен, ибо Он есть само усилие, которое продолжает творить мир и находит в нас свое продолжение и подмогу... И точно так же Бог не всеблаг, но стремится к наибольшему благу". https://snob.ru/profile/27356/blog/147375
  
  Второй вид зла, это зло человеческое или моральное. Почему люди, совершающие зло, во многих случаях остаются безнаказанными, и часто добиваются успеха, в то время как добродетельные граждане, соблюдающие закон Божий, остаются невознагражденными? Утверждение верующих, что баланс восстановится после смерти, неверующие, естественно, воспринимают как обычный обман. Здесь мы в очередной раз сталкиваемся с тем, что Бог, возможно, заинтересован в определенных моральных качествах людей. Выше эта тема уже дважды обсуждалась. Это опять все то же, нелюбовь Бога к силовым решениям. Для него ценно свободное обращения человека к добру, несмотря на соблазны успеха и преимущества для тех, кто находится на стороне зла.
  
  "Можно спросить: не проще ли было бы вообще забрать у людей возможность свободно выбирать - и дело с концом? Увы, нет. Традиция требует признать, что часть подобия человека Богу заключается как раз в этой свободной воле. Забрав ее у людей, Бог сотворил бы менее совершенный мир, чем мог бы... Видя зло, анализируя его, сопротивляясь ему, у каждого из нас есть шанс пройти длинный и сложный, но важный путь морального взросления, стать зрелыми личностями" (Ю.Горбатова).
  Отметим при этом, что в ходе человеческой истории для обычного обывателя не совершать зла стало гораздо легче. Ситуация "убить или быть убитым" возникает исключительно редко. Поговорка "от трудов праведных не наживешь палат каменных" во многих странах потеряла свою правдивость.
  
  3.6. Кто был или не был верующим
  Удивительно, что Докинз посвящает значительную часть своей книги рассмотрению того, кто из известных людей, преимущественно ученых, персонально верил в Бога, а кто не верил. Много страниц посвящено, например, Эйнштейну, как общепризнанно умному и достойному неверующему. Не меньше места уделено Гитлеру, чтобы показать, что он, напротив был христианином, что не помешало ему стать величайшим злодеем. По поводу Гитлера сам Докинз испытывает некоторое смущение, приводя противоречивые цитаты из разных лет, хотя ситуация представляется довольно простой. Гитлер был или считался христианином в начале своей политической карьеры, когда это способствовало его популярности в христианской Германии. С конца 30-х годов он отказался от христианства, хотя не в пользу атеизма, а в пользу некоторых туманных языческих представлений. В этот период его документированные высказывания являются полностью антихристианскими. (ru.wikipedia.org. Религиозные взгляды Адольфа Гитлера).
  
  То, что ученые высшего ранга (Паскаль, Ньютон, Кеплер, Галилей) были безоговорочно верующими, конечно, побуждает к размышлениям, но ничего не доказывает. На каждого из них можно найти неверующего (тот же Эйнштейн, сам Докинз). Тем не менее это важный факт. Мы можем твердо говорить, что христианская религия вполне совместима с наукой, поскольку успешно совмещается в умах достойнейших ученых. Фатального противоречия между ними нет. Как замечает Невзоров,
  
  "Для решения "вопроса бога" атеизм Павлова стоит не дороже, чем набожность Рамзая (знаменитого химика - В.Л.). Безбожие Ивана Петровича настолько же не доказывает отсутствия бога, как благочестие сэра Уильяма - его присутствие". (Уроки атеизма, введение)
  
  Биографический аргумент имеет асимметричный характер. Если бы все ученые были неверующими, это было бы серьезным фактом против религии. Современная цивилизация создана учеными, и верующие были бы поставлены перед выбором - отказаться от религии, или отказаться от цивилизации, как от "даров бесовских". До некоторой степени так обстояли дела в начале 20 века, когда весьма многие ученые были атеистами, и жители нескольких государств массово отказались от религии во имя прогресса. Сейчас ситуация вновь не такова, и можно набрать много примеров верующих ученых. Но если бы все ученые были, наоборот, верующими, это не имело бы доказательного характера - возможно, они верят по привычке, вследствие воспитания в детстве, или вследствие других социальных или психологических причин. В 17 веке, когда родилась современная наука, все ее творцы были верующими. Но это не помешало уже в 18 веке появиться научному атеизму.
  
  3.7. Душевная комфортность христианской религии.
  Для человека, чувствительного к неправде и несправедливости, сочувствующего другим, или наоборот, завистливого, неудачливого, невезучего, несчастного, считающего себя недополучившим, больного, бедного и пр., весьма утешительна мысль, что есть высшая справедливость, в которой всем воздастся по заслугам, несчастья будут компенсированы, несправедливость исправлена, порок наказан. Это позволяет жить в душевном покое, быть довольным тем, что имеешь, не завидовать, не злиться бессильно. Для любого, в том числе самого успешного человека печальна сама мысль о его смерти и полном уничтожении. Христианство, утверждающее, что оно победило смерть и обеспечило своим последователям вечную жизнь, позволяет каждому быть оптимистом в этой жизни.
  
   Душевный комфорт, создаваемый христианством, сформулирован знаменитым богословом 2 века Тертуллианом в известном тезисе "душа по природе христианка" и использован для обоснования христианства. Это действительно так и это работает. Этим часто привлекают к христианству людей, попавших в трудное положение, испуганных, несчастных, боящихся смерти. Но это не является аргументом в пользу ее истинности. Это явление можно легко объяснить тем, что да, наша психика имеет такие потребности, и христианская религия специально была изобретена, чтобы ответить на них. Справедливо отмечено, что точно такую же логику можно было применить для оправдания наркотиков, дающих ощущение счастья (душа по природе наркоманка). Атеисты 18 века выразили это словами "религия есть опиум для народа" и использовали уже для опровержения христианства.
  
  Сегодня этими проблемами занимается целая специальная наука - эволюционное религиоведение. Согласно ей, человеческий мозг может создавать и воспринимать религиозные идеи, это полезное качество, развившееся в ходе эволюции. С другой стороны, религия может быть случайным, побочным и не обязательно полезным продуктом развития других, более полезных, свойств человеческого мышления. "Эти две идеи не являются взаимоисключающими" (А.Марков, Эволюция человека, М., Астрель, 2012, том 2, стр. 430-431).
  
  "Взгляд на религию как на "вирус мозга" - лишь одна из идей в рамках более общей концепции, согласно которой религия - побочный продукт эволюционного развития каких-то других свойств мышления. По мнению французского антрополога и когнитивиста Паскаля Буайе, многие специфические особенности человеческого мышления делают нас чрезвычайно восприимчивыми к религиозным идеям" (там же, стр. 438).
  
  3.8. Социальные последствия религии.
  Если рассматривать религию не с точки зрения индивида, а сточки зрения интересов общества, полезна она или вредна? По мнению Невзорова, несомненно, вредна: "До сих пор существует наивная уверенность, что религия учит какому-то "добру". Эта иллюзия может быть основана только на невежестве или на умышленном игнорировании истории церквей, вер, конфессий и народов" (Уроки атеизма, последний урок). То же самое утверждает Докинз:
  
  "Представьте: не было террористов-самоубийц, взрывов 11 сентября в Нью-Йорке, взрывов 7 июля в Лондоне, Крестовых походов, охоты на ведьм, "порохового заговора", раздела Индии, израильско-палестинских войн, истребления сербов, хорватов, мусульман; преследования евреев за "христоубийство", североирландского "конфликта", "убийств чести..." представьте: не было взрывающих древние статуи талибов, публичного отрубания голов богохульникам". (Бог как иллюзия, стр. 8)
  
  Перечень Докинза состоит из натяжек и подтасовок и к нему можно легко придраться. Все то, что действительно плохо, и что относится к сегодняшнему дню, касается почти исключительно мусульманской религии. Примеры из других религий относятся к прошлому, в котором и без этого случалось множество плохих вещей. Бесчисленные войны, преследования и разделения стран происходили и в рамках одной религии. В противовес этому, мы видим один большой неопровержимый факт: пространство развития современного мира, так называемого первого мира, в котором случился капитализм, демократия, промышленная революция, наука Нового времени, общество всеобщего благосостояния и прочие хорошие вещи, полностью совпало с областью устойчивого исторического распространения христианства (за исключением, пожалуй, небольшого анклава Эфиопии, исторически отделенного от остального христианского мира широкой полосой ислама). Впоследствии, когда некоторые нехристианские страны, начиная с Японии, оценили преимущества этих достижений, они сумели их скопировать и воспроизвести, но они не создали их самостоятельно.
  
  На эту фразу легко возразить, что все эти хорошие вещи вообще-то совпали с областью распространения атеизма, но это будет неверно. Современная европейская цивилизация начала развиваться и приобрела необратимый характер еще в то время, когда христианство на ее территории полностью господствовало. Собственно, и сам атеизм парадоксальным образом является одной из составляющих этого общего развития.
  
  Однако, из явной полезности христианской религии, или явной корреляции ее с тем, что называется прогрессом, не выводится ее истинность. "Миф о Христе", как атеисты называли христианство, мог вовсе не соответствовать действительности, но оказаться просто социально полезным. Он мог способствовать развитию человеческих качеств и социальных институтов, которые привели к значительному прогрессу. Сегодня существует концепция естественного отбора социальных систем. Можно просто заявить, что данная религия оказалась социально полезной, вырабатывая среди своих приверженцев качества, способствующие конкурентоспособности данного этноса или социума, но это не значит, что Бог, соответствующий этой религии, действительно существует. Тот факт, что христианство оказалась явно полезным, поскольку занятая им часть мира опередила в развитии остальной мир, не доказывает ее истинность. Можно лишь уверенно говорить, что она социально более полезна, чем другие религии или чем атеизм.
  
  В различных книгах и статьях строятся многочисленные графики, показывающие корреляцию религиозности в странах или регионах с их экономическим развитием, уровнем жизни, уровнем развития науки и так далее. Религиозность фиксируется обычно в виде процента верующего населения, степень развитости в виде валового душевого продукта или других показателей. Довольно часто эти графики показывают, что религиозность противоположна развитию. Особенно эффектно они выглядят, если в них не разделяют религии и включают в них африканские мусульманские государства с их близкой к 100% религиозностью и с минимальными на планете экономическими показателями. Комментаторам графиков приходится, правда, делать одно исключение в виде США - страны религиозной, но при этом самой развитой и самой высоконаучной. Более корректно построены графики только по христианским странам или по штатам США. Они тоже дают обратную, хотя более слабую корреляцию между благополучием страны и ее религиозностью (Марков, стр. 460, 467). В книге, в которой приводятся эти графики, из них делаются выводы, что страны, будучи первоначально высоко религиозными, например, скандинавские страны Европы, выходят на благополучный уровень, а затем уменьшают свою религиозность:
  
  "Между уровнем массовой религиозности и общественным благополучием действительно существует причинная связь, однако она направлена не от религиозности к благополучию, а в обратную сторону... Чем увереннее и спокойнее чувствуют себя люди... чем меньше они тревожатся за свое экономическое благополучие, тем слабее их потребность искать утешение и защиту в религии... Религиозность - относительно поверхностный, гибкий, переменчивый психологический механизм, помогающий справляться со стрессом и тревожностью в малоэффективном обществе с низким уровнем социально-экономической стабильности и защищенности. Массовый отход от веры в бога-творца в свою очередь является естественной реакцией людей на улучшение жизненных условий" (Марков, стр. 463-464).
  
  Поэтому социальная польза религии также не является доказательством ее истинности. Атеисты 18 и 19 века часто считали, что религия ложна, но полезна для поддержания общественной морали и порядка. Отказываясь от христианства, они пытались заменить его на более практичные религии: "культ Верховного существа" якобинцев, или "монизм" Геккеля. Вместо слова "атеизм" в 19 веке иногда применялось выражение "естественная религия".
  
  3.9. Аргумент свободы воли
  Верующие считают его очень важным для доказательства религии. Они говорят примерно следующее: все процессы в мире детерминированы. Все события имеют свои причины, а без причины ничего не происходит, кроме поведения человека. Каждый из нас знает, что он может поступить так, а может иначе. Следовательно, человек не принадлежит полностью к этому миру, а является также частицей другого мира, где причинно- следственные связи не действуют. Этот мир, вместе с человеком, принадлежит Богу, который свободен. В России на эту тему много высказывается христианский писатель Сергей Худиев, обычно в устных лекциях. Он говорит примерно так: Мы хвалим и награждаем других людей за совершаемые ими хорошие поступки. Мы упрекаем и наказываем их за плохие поступки. Тем самым мы признаем, что они свободны их совершать или не совершать. Если бы свободы воли не было, то поощрения и наказания были бы ни на чем не основаны. Например, со времен царя Ксеркса мы уже не наказываем море за то, что оно штормит и топит корабли. Применяя к людям похвалу или осуждение, мы тем самым признаем истинность тезиса о свободе воли и принадлежность человека к Божьему миру.
  
  Для неверующего это тоже аргумент из области софистики. Он немедленно заявит, что человек ничуть не свободен, а делает то, что диктуется обстоятельствами. Это настойчиво утверждалось марксизмом, и все советские люди сдавали на экзаменах знаменитый тезис: свобода есть осознанная необходимость. В частности, возможное поощрение и наказание относится как раз к обстоятельствам, определяющим поведение. Совершая некий поступок, человек уже вполне осознанно учитывает будущие его последствия. Применяя поощрения и наказания, люди руководствуются не философскими, а чисто практическими соображениями направлять поведение в желаемую сторону. Идея наказания и поощрения людей за поступки вовсе не означает философского признания принципа свободы воли. Вина, наказание, исправление, поощрение - это просто полезные общественные понятия, позволяющие обществу эффективно функционировать. "Идея вины - полезное изобретение, и обойтись без него человечество пока не может." (Марков, стр. 168)
  
  Второе, что скажет неверующий, это что животные также свободны, пусть в меньшей степени. Можно утверждать, что животное на некоторой степени развития приходит к частичной свободе воли, так же как к частичному разуму. Далее, Френсис Крик (открывший механизм наследственности) говорит, что все мышление и свобода воли это просто действие большого массива нервных клеток. Все определяется биохимическими или физическими процессами в коре головного мозга. Наши действия полностью определяются процессами, которые мы не можем контролировать и следовательно свободы воли нет. Но мы субъективно можем оцениваем их как свободные. "Факт остается фактом: человек воспринимает сам себя как личность, обладающая свободой выбора. Если это и иллюзия, то иллюзия полезная, адаптивная, развившаяся под действием естественного отбора". (Марков, стр. 169)
  
  "Любая хоть сколько-нибудь осмысленная (адаптивная, работающая) картина мира основана на принципе причинности, а именно ему и противоречит возведенная в абсолют идея свободы воли. Без всякой нейробиологии понятно, что у наших решений и поступков есть причины, и в данном случае даже неважно, где они кроются: в физиологии головного мозга или в свойствах некой сверхъестественной сущности, управляющей нашим поведением. Если решение имеет причины, оно несвободно. Другие причины породили бы другое решение. Где же тут свобода? ...Если мысли и поступки порождаются мозгом, в мозг - в конечном счете лишь очень сложная биологическая машина, то из этого вроде бы следует, что мы - не свободные деятели, а биороботы. Все наши поступки - не результаты свободного и осознанного выбора, а строго детерминированные реакции автомата, полностью определяемые его устройством и внешними стимулами" (Марков, стр. 163, 165).
  
  Желающие материалистически объяснить свободу воли могут искать его в принципиальной неопределенности квантовой механики, где процессы не детерминистские, а статистические. Можно рассуждать так, что эта неопределенность может порождать в мозге эффекты свободы воли, связанные со свободным миром Бога. Но, по мнению биологов, это тоже не получается.
  
  "Некоторые мыслители в попытках "спасти" свободу воли радостно ухватились за квантовую неопределенность. Действительно... некоторые процессы в микромире абсолютно случайны. Но случайность - ничуть не лучшее приближение к идеалу свободы, чем строгий детерминизм. Были мы биороботами с однозначно предопределенным поведением, стали биороботами со встроенным генератором случайных чисел. Даже если наше поведение определяется не только строгими последовательностями причин и следствий, но отчасти также и случаем, свободы нам это не прибавляет" (Марков, стр. 163).
  
  3.10. Аргумент многообразия религий.
  Нет вероятно ни одной книги по атеизму, где бы не указывалось, что религий много даже сейчас, и еще больше их было в течение человеческой истории. И, поскольку их много, и они конкурируют между собой, следовательно, ни одна их них не может быть истинной. Вот как это излагает Докинз:
  
  "В отсутствие специальных оговорок условимся, что, как правило, я имею в виду христианство, но только потому, что я знаком с этой версией больше, чем с другими. Для предмета моего обсуждения сходство между данными религиями важнее, чем различие. Также я не буду касаться таких религий, как буддизм или конфуцианство. Их, пожалуй, легко можно считать даже не религиями, а системами этики или жизненной философией... Мы не считаем себя обязанными тратить время на опровержение мириад вымыслов, порожденных богатством фантазии. Когда меня спрашивают о моих атеистических убеждениях, я всегда с удовольствием отвечаю, что собеседник сам является атеистом в отношении Зевса, Аполлона, Амона Ра, Митры, Ваала, Тора, Одина, золотого тельца и Летающего Макаронного Чудища. Просто я добавил в этот список еще одного бога... Все мы склонны проявлять скептицизм, или, попросту, неверие, но в отношении единорогов, фей, греческих, римских, египетских или варяжских богов в наши дни это уже и не нужно. А в отношении бога Авраама - нужно, потому что большое количество наших соседей по планете продолжают глубоко верить в его существование" (стр. 67-68).
  
  Это пример яркого, но логически неверного высказывания. Наличие различных мнений об особенностях какого-то предмета не означает, что этого предмета не существует. Разнообразие мнений о Боге или богах не означает, что Бога не существует вовсе. В науке, например, систематически случаются ситуации, когда по одной проблеме соперничают множество разных гипотез, но это не значит, что правильной гипотезы, или самого предмета обсуждения, не может существовать. Например, в первой половине двадцатого века существовало много десятков гипотез на тему о том, как устроена планета Земля, почему на ней имеются материки и океаны, горы и равнины, вулканы и землетрясения. В те времена тектонику (теоретическую геологию) часто называли сумасшедшим домом, и некоторые ученые предполагали, что ответов не будет найдено никогда. Однако, в конце 60-х годов появилась, гипотеза тектоники плит, которая ответила на все вопросы, превратилась в теорию, и благополучно существует до настоящего времени. Аналогично, аргумент многообразия религий не опровергает возможность существования "правильной" религии.
  
  3.11. Христианская религия противоречит науке
  Этот аргумент включает в себя несколько положений. Первое из них - прямое содержательное противоречие между Библией и современной наукой. Солнце не движется вокруг Земли, возраст земли не 6 тысяч лет, первый человек не был создан из праха земного. Как уже говорилось, здесь верующим, в основном, следует просто отказаться от той части религиозного учения, которая несовместима с данными науки. Второе положение утверждает, что наука просто делает религию ненужной. Она полностью объясняет устройство мира и человека, решает все вопросы, снимает все проблемы, и в этой новой реальности нет места Богу и религии. Вопросы морали и общественного устройства люди могут решать сами на разумной основе. Третье положение рассматривает ту роль, которую сыграла церковь в развитии науки, историю организационных отношений между наукой и церковью, запрещение церковью научных открытий, преследование ученых, контроль над печатью и образованием. В целом, с точки зрения атеизма, наука и религия несовместимы, и поскольку наука доказала свою эффективность, от религии необходимо полностью отказаться. "Не стоит прислушиваться к уверениям, что есть некий консенсус, примирение науки и религии, - это чистая пропаганда" (Уроки атеизма, урок 19).
  
  "Хорошему миру нужны бесстрашный взгляд и свободный разум. Ему нужна надежда на будущее, а не бесконечные оглядки на прошлое, которое уже умерло, и, мы уверены, будет далеко превзойдено тем будущим, которое может быть создано нашим разумом" (Рассел, "Почему..." стр. 113)
  
  Все эти темы действительно серьезны, и в рамках текущего краткого обзора их рассмотрение было бы недостаточным. Оно будет продолжено в нескольких следующих главах этой книги.
  
  3.12. Достоинства и недостатки верующих и неверующих.
  "Уроки атеизма" А. Невзорова, наиболее популярная атеистическая книга в современной России, состоит из 50 "уроков", из которых 46 пронумерованы, еще три образуют в начале как бы введение, и один в конце как бы заключение. Поскольку книга состоит из устных выступлений автора, то уроки не продолжают друг друга, а каждый из каждый них представляет собой отдельный законченный сюжет, не связанный напрямую с остальными. В этой книге упоминаются многие, хотя не все, из 13 аргументов за и против, которые рассматриваются в настоящей главе. Посмотрим, в каком количестве уроков упоминается каждый из них. (В некоторых уроках обсуждается больше одного аргумента, поэтому общее число упоминаний больше, чем число уроков).
  
  Атеистические аргументы, используемые в книге "Уроки атеизма" Александра Невзорова Число упоминаний
  Религий много, поэтому ни одна из них не истинна 2
  Отсутствуют доказательства существования Бога 3
  Библейский Бог нехорош и не заслуживает веры в него 5
  Христианская религия противоречит науке 16
  Христиане плохие, злобные, жестокие, эгоистичные люди 16
  Христианская церковь плохая, вредная, аморальная организация 37
  Атеисты хорошие, умные, свободные, терпимые люди 3
  Общее число упоминаний всех аргументов 82
  
  Мы видим, что в 56 из 82 сюжетов обсуждается только одна группа аргументов: недостатки верующих и достоинства атеистов. Это низкие моральные и интеллектуальные качества верующих (16 уроков), достоинства атеистов и атеизма как учения (3 урока) и, в особенности, недостатки христианской церкви как организации (37 уроков). Верующих он характеризует как злобных, агрессивных, нетерпимых, истеричных, обидчивых и пр. (урок 1). На примерах, главным образом, текущих событий в современной русской церкви он показывает церковных деятелей жадными, лицемерными, аморальными, злобными. Опытный журналист, он делает это вполне убедительно. Описав, скажем, борьбу церкви за принятие закона "о чувствах верующих", он заключает:
  
  "Теперь мы можем с уверенностью ответить на вопрос, в чем сила христианства. Ответ будет ясным и конкретным: "В статье 148 Уголовного кодекса Российской Федерации"" (Урок 38).
  
  В общем, с ним во многом можно согласиться. Церковь является частью общества и отражает его текущее морально-интеллектуальное состояние. Учитывая историю страны и связанную с ней историю церкви, не так уж удивительно, что сегодняшняя русская церковь имеет до некоторой степени такой же имитационный характер, как и другие государственные институты. РПЦ МП является христианской церковью примерно в той же степени, в какой, скажем, ЛДПР является либерально-демократической политической партией, а ЦИК - учреждением, обеспечивающим свободные выборы (см об этом главу 17). Однако, она занимает небольшую часть, и в пространстве, и во времени, от общего количества христиан в мире. Ну, и в ее недостатках нет ничего нового. Еще в четвертом веке в константинопольской церкви горячо обсуждалось, действительны ли богослужения и таинства (священнодействия), совершаемые недостойными священниками. То есть и в те далекие времена, и всегда потом, проблема плохих людей в церкви стояла остро. (По этому вопросу было решено, что таинства действительны, поскольку другое решение привело бы к чисто практическим неразрешимым проблемам в церкви и дезориентировало бы верующих).
  
  Не первое столетие атеистами красочно описываются жадные попы, войны между христианскими конфессиями, защита церковью интересов правящего класса и тому подобное (рис 3/1). Действительно, такое случалось и случается. Человек морально несовершенен, в том числе и профессиональный служитель божий. Несовершенство это привносится в большей или меньшей степени и в религиозные организации. Однако, недостатки церкви как человеческой организации, и существование Бога - это разные вопросы. Например, с учетом того, что мы знаем об отсутствии твердых доказательств, вполне можно себе представить как отдельного "пророка", так и целую религиозную организацию, руководители которой вообще не верят в Бога, а преследуют чисто материальные цели в виде власти над верующими, денег, привилегий и др. Такие лица и организации в истории случались. И даже это не подтверждает и не опровергает существование Бога.
  
  Вместе с тем, в церкви, в том числе в русской, имелось и имеется множество людей, из любви к Богу и людям отказавшихся от мирских благ и посвятивших свою жизнь служению Богу, самосовершенствованию и благотворительности. Некоторые из них достигали исключительного морального совершенства, и были названы церковью святыми (подробнее об этом в главе 16). Верующие считают, что Бог награждает святых даром совершения посмертных чудес (например, исцелений), а некоторым святым дается возможность наблюдать и даже совершать чудеса при жизни. Атеисты относятся к святости примерно как к душевной болезни разной степени тяжести, а предъявляемые им примеры чудес считают совпадениями или психологическими внушениями типа плацебо. По их мнению, атеистические взгляды способствуют развитию более высоких моральных и интеллектуальных качеств, чем религиозные:
  
  "Атеизм - это право на мысль. Это торжество свободомыслия, это умение рассуждать критично и скептично и все оценивать прежде всего через самостоятельный анализ. Атеизм предполагает критическое осмысление любых написанных или сказанных слов... Я должен признавать право на эту свободу за всеми остальными - в том числе и право исповедовать то, что мне представляется глупостью" (Невзоров, уроки 7, 21).
  
  
  Рис 3/1. Советские плакаты и журналы 20-х - 60-х годов, осуждающие "эксплуататорскую" сущность церкви.
  
  В реальности атеисты вели себя не совсем так. Ситуацию в СССР в период господства атеизма (примерно 1930-1980) трудно охарактеризовать как "торжество свободомыслия и самостоятельного критического осмысления". В атеистической Албании 1970-х годов нарушителей антирелигиозных запретов ожидала смертная казнь.
  https://lenta.ru/articles/2018/03/25/albanskiy_diktator/
  
  "В конституции Демократической Кампучии было записано: "Категорически запрещаются реакционные религии, наносящие вред Демократической Кампучии, кампучийскому народу". В соответствии с этой статьей конституции происходило преследование и массовое истребление по религиозному признаку... Были убиты все 60 тысяч христиан Камбоджи, как священники, так и миряне".
  https://ru.wikipedia.org/wiki/Красные_кхмеры
  
  Оценить, кто вел себя лучше или хуже в человеческой истории - верующие или атеисты - не так просто, и, хотя бы поэтому аргумент к человеческим качествам тех и других не доказывает и не опровергает существование Бога.
  
  3.13. Аргументы эстетические
  Этот тип аргументов также не дает преимуществ той или другой стороне, но я приведу их для полноты обзора. Звездное небо над головой - то есть красота этого - мира указывает нам на существование Бога, сказал Кант. Это распространенный аргумент - посмотрите на море, на небо, на горы, на цветы полевые, все это прекрасно и значит Бог есть. Атеисты само собой отвечают - посмотрите на комаров, пауков, змей, тифозную палочку, разлагающиеся трупы, песчаные бури и ледяные торосы - все это не столь прекрасно, и значит по вашей же логике Бога нет.
  
  Атеисты также указывают на размеры и возраст нашей Вселенной и месте Земли и человека в ней согласно научным данным. Космологические модели древних были уютны и соразмерны. Обитаемая Земля была гораздо меньше современного земного шара, сама она находилась в центре мира, окруженная небесной твердью, солнцем, луной, планетами и сферой неподвижных звезд. За небесной твердью было достаточно места для Бога и его Царства, но Бог был достаточно близко и мог выслушать каждого и помочь каждому человеку. Теперь же мы заброшены среди миллионов галактик, миллиардов звезд, неведомого количества планет, и трудно представить себе, что всемогущий Бог создал всю эту грандиозность только для того, чтобы интересоваться нашими моральными качествами, то есть текущим состоянием крохотных нейронов в крохотных мозгах миллиардов маленьких существ на одной из бесчисленных планет. Атеисты называют такие заявления верующих сумасшедшей гордыней, манией величия, никак не соответствующей действительному положению человека в мире.
  
  "Что за тщеславие - полагать, что наше моральное поведение имеет какое-то космическое значение, как будто Творцу Вселенной нечем больше заняться, кроме как подсчитывать наши плохие и хорошие оценки. Вселенная озабочена исключительно мной. Это ли не самомнение, которое превыше всякого разумения?" (Слова Докинза, сказанные относительно недавно). https://snob.ru/entry/193414/
  
  Отметим, что это противоречит утверждению со стороны Невзорова и Рассела в разделе 3.2. этой главы об отсутствии у верующих достоинства. То есть, атеисты говорят одновременно о недостойной униженности верующих и об их же исключительном самомнении. Здесь верующему ничего не остается, кроме как смиренно сказать, что ну, вот оно так получается, Богу виднее, какой мир ему творить, а Иисус таки учил быть хорошим. Если они хотят сказать поумнее, то говорят, что Бог находится в другом измерении, и он близок к любой точке мира и к любому моменту времени. Как если бы Бог держит свернутый свиток нашего трехмерного мира и ему близко до любой его точки. Но и те, и другие высказывания не доказательны и каждый может выбрать то, которое кажется ему более симпатичным.
  
  В целом, обзор дискуссии между верующими и атеистами показывает, что мы обычно действительно не видим аргументов, признаваемых обеими сторонами. Некоторые аргументы атеистов (например, отсутствие доказательств) кажутся самоочевидными и неопровержимыми. Верующие, тем не менее, находят на них ответы, которые также недоказуемы, но правдоподобны и логически непротиворечивы. Некоторые вопросы оказываются не имеющими отношения к предмету. Несмотря на то, что им в ходе дискуссии иногда уделяется большое внимание, ответы на них не могут дать ответа о существовании или несуществовании Бога. В некоторых случаях религиозное учение корректируется, исходя из новых знаний, но это не затрагивает сути учения. В некоторых случаях аргументы верующих устаревают и сменяются с повестки дня, но опять же, это не заставляет верующих отказаться от основ своей веры.
  
  Один из затронутых здесь вопросов оказался слишком объемным, и он будет рассмотрен в следующих главах. Это взаимоотношение христианства и науки. Во многом, именно с этим вопросом связано крупное интеллектуальное событие в истории европейской цивилизации, а именно факт значительного ослабления христианства и наступления атеизма в течение последних нескольких столетий. Посмотрим, как это происходило.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 4. Рождение и успехи научного атеизма
  
  В Средние века человеческое знание не было разделенным, как сегодня. Религия, философия, наука, искусства, ремесла и другие практические навыки, магия (то есть разнообразное волшебство, гностическая и другие нехристианские философии, оккультизм, алхимия, астрология), образовывали единую область, в которой различные участки плавно переходили друг в друга. Еще в начале 17 века в сознании европейского общества идея науки и идея магии не слишком отличались друг от друга. На равных правах существовали самые различные модели знания. Они свободно взаимодействовали друг с другом, вступая в отношения сотрудничества или соперничества и конкуренции за право быть господствующей моделью (Философско-религиозные истоки науки, М, Мартис, 1997, стр. 103). Так, Френсис Бэкон, знаменитый глашатай науки 16 века, автор выражения "знание - сила", "с равной убежденностью говорит как о реформе наук, так и об усовершенствовании магии: для него это - одна Реформа, одно Великое Восстановление знаний" (там же).
  
  В 16-17 веках началось Новое время, с движением Реформации и Контрреформации, с бурным развитием городов, географическими открытиями, возрастанием роли денежного хозяйства и предпринимательства. И, в том числе, с выделением науки в отдельную область знания. Постепенно возник и распространился научный метод, состоящий из проверяемых наблюдений и воспроизводимых экспериментов и использующий, где это возможно, математику. Начался длительный процесс описания научных фактов, их объяснения, отделения их от фантазий. Это отделение не было простым и самоочевидным. Например, камни, падающие с неба, на первый взгляд были более фантастическим явлением, чем ведьмы, летающие на метлах, но первое в конце концов подтвердилось, а второе нет. Считалось что мертвый человек весит больше, чем он же живой, поскольку из него ушла душа, обладающая "летучестью", (отрицательным весом), а вот воздух не имеет веса, поскольку он не улетает вверх и не стекает вниз, но оба предположения оказались неверными. Сведения о жирафах подтвердились, о единорогах - нет. Это была скромная, незаметная и самоотверженная работа, в которой участвовали тысячи ученых и чьим основным мотивом было любопытство, и за последующие столетия она привела к грандиозным результатам.
  
  Первые создатели новой европейской науки - Коперник, Кеплер, Галилей, Декарт, Ньютон, Бойль, Лейбниц, Паскаль - были безоговорочно верующими людьми, некоторые из них находились на службе церкви. Сами занятия наукой рассматривались ими как выявление Божьего замысла, расшифровка данных Богом законов, "раскрытие славы Божьей премудрости, разлитой в мире" (Философско-... стр. 168). Например, Ньютон говорил о Солнечной системе: "Это удивительное размещение Солнца, планет и комет может быть только творением разумного и всемогущего существа" (Стенджер, стр. 98).
  
  "Вся история науки была непосредственным поиском Бога, свободным и сознательным, до начала 18 века... Коперник, Кеплер, Галилей, Ньютон, Лейбниц и остальные не просто верили в Бога и принадлежали к ортодоксальной традиции: они верили, что их работа поведает человечеству о Боге больше, чем было известно до этого. В своей работе они стремились познать Бога, и они считали, что их открытия не только доказывают его существование, но и все больше открывают людям его природу". (Бог, наука и..., стр. 131).
  
  Для этого периода была характерна концепция "двух книг Бога", которую разделял Фрэнсис Бэкон и впоследствии цитировал Дарвин в "Происхождении видов": "Пусть ни один человек не думает, что он может слишком хорошо изучить книгу Божественного мира или книгу Божественного откровения; вместо этого ему следует бесконечно совершенствовать свои знания об их обоих" (там же, стр. 159-160). В России эту концепцию разделял и пропагандировал М.В. Ломоносов.
  
  "XVII век - век высокой религиозной активности и одновременно век научных гениев, эпоха, быть может, самого продуктивного в истории напряжения научного разума. И оба этих энтузиазма - религиозный и научный - сливаются в едином порыве, результатом которого стал мощный вклад в научную революцию, оформившую начало переворота в культуре Европы, в этом столетии свершившегося. ...И тот союз науки и христианства, который тогда оформился, явился спасительным для судеб европейской культуры" (Философско- ... стр. 139, 140).
  
  В ходе этого процесса наука и религия разделили области своего влияния. Наука изучала природу, религия и оставшаяся с ней теология служила Богу. При этом, наука охотно сотрудничала с практикой (ремеслом, медициной, мореплаванием, промышленностью, военным делом), но стала отделять себя от магических учений и практик, которые, как оказалось, находились вне рамок научного метода. Также и церковь стремилась отделить себя от магии, поскольку в магических учениях и практиках наука и религиозность, иногда явно нехристианская, или даже антихристианская (сатанизм) смешивались. Церковь отделяла себя, как единственную область действия сверхъестественного, от природы и изучающей ее науки, как области явлений целиком естественных. В том числе, она отказалась считать свои таинства магическими действиями:
  
  "В церковных ритуалах нет магии: они лишь обозначают таинственное действие благодати сообразно с бого-откровенными установлениями, и никакой магической операциональной эффективности в жестах и словах церковных обрядов нет" (Философско-..., Стр. 134).
  
  Так, магия, бывшая полноправным участником интеллектуальной жизни до начала Нового времени, была вытеснена с двух сторон, и с научной, и с религиозной, и в конце концов была сведена к своему нынешнему положению, к "астрологическим прогнозам" и объявлениям "устраню соперницу" на последних страницах газет. Освободившись от магии, наука проделала огромную работу по изучению и объяснению всего, что попало в сферу ее интереса. В 18 и 19 веках она добилась огромных успехов и в значительной степени изменила мир. Физика объяснила практически всю область видимых явлений. Появилась и развилась научная химия. Появились научная геология и палеонтология, научная антропология, физиология, микробиология, и масса других дисциплин. В гуманитарной области возникли научная археология, лингвистика, анализ текстов и так далее. На основе научных знаний произошел колоссальный прогресс в области технических возможностей человека. Впервые в истории появился двигатель и искусственная энергия. Возникли заводы и фабрики. Благодаря двигателям, возникли транспортные средства на земле, воде и в воздухе. Пространство стало мгновенно преодолеваться посредством радио. Химия принесла множество ранее не существовавших полезных материалов. Медицина справилась с большинством ранее смертельных болезней. В результате люди поверили, что наука скоро решит и все те проблемы, которые еще остаются, в то числе проблемы социальные. Писатель Стефан Цвейг в своих воспоминаниях так описывает последнее десятилетие 19 века:
  
  "Вера в непрерывный неиссякаемый "прогресс" была для этой эпохи настоящей религией, действительно люди верили в прогресс больше, чем в Библию, и эта вера представлялась оправданной ввиду каждодневных новых чудес науки и техники. Общее повышение уровня жизни становилось все ощутимее, все стремительнее, по мере того как этот век мира на земле подходил к концу... Комфорт проник из домов знати в жилища буржуазии, уже не требовалось ходить за водой к колодцу, тратить усилия с тем, чтобы разжечь огонь в камине. Распространилась гигиена, исчезла грязь. Люди сделались красивее, здоровее, крепче... И все эти чудеса принесла с собой наука, этот архангел прогресса... Возможность возврата к прежнему варварству, каким виделась, например, война между европейскими нациями, казалась столь же далекой, как демоны или ведьмы. Наши родители и деды были непоколебимы в своей убежденности, что мир и безопасность... станут уделом всего человечества" (по: Яки, стр. 16).
  
  При этом, примерно с середины 18 века, союз науки и религии стал ослабевать и разрушаться. Исторически, христианская религия включала в себя некоторые мифологические положения, такие, как сотворение мира и человека, или раннюю историю человечества. При появлении научного знания эти предметы неизбежно должны были перейти от религии к науке, что и произошло. В настоящее время это не наносит ущерба религии, но тогда было иначе. Рассказ о сотворении мира и человека занимал в христианском учении важное место и казался его неотъемлемой частью. Достаточно вспомнить, как часто эта тема появлялась в средневековом и ренессансном церковном искусстве (рис 4/1).
  
  
  
  Рис.4/1. Сотворение мира. Слева: день четвертый, создание солнца, луны и звезд. В середине: день первый, сотворение неба и земли. "Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою" (Бытие 1: 2). Справа: день шестой, сотворение животных и человека. Мозаики собора в Монреале, Сицилия, 12 век.
  
  Многие из новых научных открытий прямо располагались в той области, которая до этого считалась прерогативой религии. Геология ясно показала, что история Земли была в тысячи и в миллионы раз более длительной, чем это следует из Библии, и что появлению человека предшествовало огромное по длительности время. В пространстве революцию совершила астрономия, расширив видимый мир в миллиарды раз и сделав возможным предположение о других обитаемых мирах. Палеонтология доказала наличие эволюции органического мира (здесь имеется в виду эволюция не как механизм, а как факт, то есть исчезновение одних и появление других видов живых организмов в геологической истории). Все это делало Бога как бы излишним. Известна фраза Лапласа, автора модели образования Солнечной системы: "Я не нуждаюсь в этой (т.е. Бога) гипотезе". Дарвинизм дал эволюции объяснение, отняв у Бога процесс сотворения живых организмов. То же самое Дарвин сделал по отношению к человеку. Его гипотеза происхождения человека была блестяще подтверждена нахождением остатков доисторических людей, предполагаемой переходной стадии между животным миром и человеком. Церковь отчасти усвоила эти открытия, скорректировав свое учение, но отчасти пыталась их опровергать, что только ослабляло ее позиции.
  
  Приблизительно к 15 веку церковь включила в свое учение положения о могучем и вездесущем дьяволе, сатане, враге Бога и рода человеческого, который заключает сделки с людьми, превращая их в еретиков, колдунов или ведьм. Эти положения были интеллектуально уязвимы и социально катастрофичны, поскольку привели к массовым обвинениям и жестоким репрессиям "еретиков" и "колдунов", знаменитой охоте на ведьм в Европе 15-17 веков. В существовании ведьм были убеждено практически все население, и этому имелась масса доказательств в виде сознавшихся ведьм и приведенных в исполнение судебных приговоров. Когда ученые, например, ректор университета Галле, знаменитый прусский правовед Христиан Томазий, стали изучать эти процессы, выяснилось, что доказательства опирались на специфические юридические процедуры. Подозреваемых пытали до тех пор, пока они не сознавались, что они колдуны или ведьмы и находятся в контакте с дьяволом. Если же упорные обвиняемые не сознавались, то это еще надежнее доказывало, что они находятся в подчинении у дьявола. И ученые, и некоторые церковные деятели обращались к властям с требованиями прекратить эту практику и, в конечном счете, достигли успеха. К середине 18 века в одной стране за другой юридические процедуры были изменены, после чего ведьмы в Европе исчезли. Тем самым исчезли доказательства постоянного вмешательства дьявола в человеческую жизнь, и церковь отказалась от тезиса могущественного дьявола, почти равного с Богом. Но отсюда мог легко быть сделан, и делался, следующий логический шаг: если массовая вера в колдунов и дьявола оказалась заблуждением, то что доказывает существование Бога, кроме той же массовой веры? Не может ли это также быть заблуждением?
  
  Научное знания расширялось и попутно раскрывало маленькие хитрости и небрежности, которые себе позволяла церковь. Бертран Рассел описывает один из примеров: "Веками считалось, что хранящиеся в Палермо (Сицилия) мощи святой Розалии имеют целительную силу. Первое же анатомическое обследование показало, что на самом деле это останки козла. Несмотря на это, исцеления продолжались" (Почему я..., стр. 168). Это влекло за собой подозрения, что и чудеса Иисуса Христа, описанные в Евангелиях, тоже выдуманы. Появились труды, описывающие его как обычного человека, или вообще отрицающие, что он существовал. Изучение древних языков, древних мифов и религий позволило найти в них аналогии с христианством и утверждать, что христианство, в сущности, это слегка измененное переложение, древнеегипетских, вавилонских, финикийских, греческих религий.
  
  18 и 19 века были временем больших общественных событий. Во многих странах произошли буржуазные революции, заявили о своих правах такие социальные группы, как женщины и рабочие. В этих столкновениях церковь часто занимала сторону консервативных сил - мужчин, монархов, землевладельцев. Сама церковь во многих странах была богата, что вызывало естественное желание конфисковать ее собственность. Все эти обстоятельства приводили к обвинениям церкви в паразитизме, эксплуатации трудящихся и прислужничестве господствующим классам, в проповеди послушания и подчинения, обращенной к трудящимся массам. В этих обстоятельствах атеистические взгляды были эффективным средством политической борьбы и легко распространялись, особенно в образованных сословиях. Для отказавшихся от религии, снятие обязанностей и ограничений, накладываемых церковью, делало повседневную жизнь легче и приятнее. Писатель Олдос Хаксли, вспоминая о своей молодости, протекавшей перед первой мировой войной, "отметил разрешение на свободную половую жизнь как главное и немедленное благо, которое он вынес для себя в результате прочтения дарвиновского "Происхождения видов" (по: Яки, стр. 168).
  
  Противоречия между религиозным учением и научными открытиями эффективно действовали в атеистической пропаганде. Поэтому они всячески подчеркивались, и история церкви стала рассматриваться как непримиримая война между церковью и наукой. В 1873 году об этом вышла книга Дж. Дрейпера "История отношений между католицизмом и наукой", и в 1896 году книга Э. Уайта "Борьба религии с наукой". Они сыграли большую роль в формировании представлений о мрачном, реакционном облике церкви. Книги доступны в интернет-библиотеке Невзорова, который в "уроках атеизма" горячо рекомендует их к прочтению (ссылки в списке литературы). В мире сегодня к ним относятся довольно скептически. Историк науки Лоуренс Принсипи пишет об этом:
  
  "Ни один серьезный историк науки или отношений между наукой и религией сегодня не поддерживает тезис о войне между ними. Концепция войны была выдвинута в конце 19 века в работах двух авторов - Джона Дрейпера и Эндрю Уайта. Эти люди имели в виду конкретные политические цели, когда отстаивали свою точку зрения, и исторические основы их работы недостоверны" (Principe, Lawrence M. (2006). Science and Religion. The Teaching Company. стр. 7). Источник:
  https://en.wikipedia.org/wiki/A_History_of_the_Warfare_of_Science_with_Theology_in_Christendom . Дополнительно об этих книгах в главе 18.
  
  Расширение научных знаний и отнятие объяснений у религии было масштабным и быстрым. В начале 18 века о молниях можно было еще сказать как о гневе божием, в середине 18 века появилось понятие об электричестве и был изобретен громоотвод. В начале 19 века священники могли говорить, что эпидемии являются Божьим наказанием и от них можно избавиться целованием икон. В конце века это звучало, в общем, смешно. К 20 веку научная картина мира реально была почти законченной и осознавалась как полностью законченная. Были выработаны четкие формулы: мир состоит из материи и разных форм ее движения, жизнь есть форма существования белковых тел, сознание есть свойство высокоорганизованной материи. На месте немногих остающихся необъясненными явлений, таких как начальное происхождение жизни или природа человеческого сознания, существовали правдоподобные словесные гипотезы, вроде гипотезы самозарождение жизни в теплом океане или рассуждений об условных рефлексах. Отчасти таковой была и дарвиновская теория естественного отбора, поскольку понятный и рациональный механизм отбора признаков не был дополнен столь же понятным и рациональным механизмом возникновения признаков. Эти гипотезы осознавались как временные, и подразумевалось, что быстрый прогресс науки вскоре закроет остающиеся проблемы. Так часто и случалось, например недостающая часть дарвиновской теории была впоследствии получена через механизм мутаций.
  
  Новое атеистическое сознание выражалось в личных взглядах многих выдающихся ученых как в естественной, так и в гуманитарной области. Достаточно назвать Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна. Оно широко распространилось во всем образованном обществе. Знаменитый российский ученый И.П. Павлов рассказывал о себе:
  
  "Что касается моей религиозности, веры в Бога, посещения церкви, то это всё неправда, выдумки. Я семинарист, и, как большинство семинаристов, уже со школьной скамьи стал безбожником, афеистом (то есть атеистом). Мне Бога не нужно" (И. П. Павлов в воспоминаниях современников. Л., 1967, Стр. 131).
  
  Семинаристы - это ученики духовных семинарий, по замыслу, будущие священники. Павлов учился в семинарии в 1860-х годах. Так широко был распространен атеизм уже тогда. Над библейским легендами смеялись даже школьники. Моя бабушка, бывшая в 1913 г ученицей Саратовской городской гимназии, рассказывала мне такой школьный анекдот: Преподаватель Закона Божьего (грозно): "Кто мир создал!" Ученик (робко): "Не я, господин учитель". Заявления атеистов того времени выражают их глубокую убежденность и уверенность. Например, Чарльз Брэдлоу (1833-1891), английский политический деятель, публицист, защитник свободы совести, основатель Лиги свободомыслящих, где проповедовались атеизм и республиканские идеи, писал в своей книге "Атеизм (естественная религия)" СП, Поток, 1907:
  
  "Все приводит нас к глубокому и искреннему убеждению, что природа - все, что ни выше, ни ниже ее ни наряду с нею нет ничего... Эта великая истина лежит в основании современного мышления и... составляет важнейший из всех выводов, до которых когда-нибудь доходил род человеческий" (стр. 17).
  
  Уже говорилось, что научно-атеистическая картина мира не была еще полной, но воспринималась как окончательно полная. Такая ее экстраполяция в тот момент оправдывается тем, что она опиралась на весьма отчетливую динамику процесса. Научный и технический прогресс был очень быстр, явно необратим и имел очень мало поправок, то есть теорий, которые оказывались ошибочными и требовали пересмотра.
  Например, механизм функционирования человеческого тела когда-то был полностью неизвестен. Затем он стал быстро проясняться, и многие вещи оказались поразительно простыми. Была установлена, например, простая химическая природа пищеварения. Более того, ее оказалось возможным искусственно регулировать. Принимая соду, например, можно было нейтрализовать избыток желудочной кислоты. Была выяснена окислительная природа реакций в крови, роль легких и дыхания, механизм питания тканей и поддержания температуры организма. Сердце, которому донаучная физиология придавала столь важное духовное значение, оказалось всего-навсего насосом в системе трубопроводов. Учащенное сердцебиение бойца или влюбленного объяснялось просто необходимостью подавать больше кислорода. Поэтому было вполне законным предположить, что и остальные функции организма, в том числе мышление, вскоре будут выяснены и окажутся такими же простыми. Наоборот, "душа", столь важная в религиозной системе взглядов, при самых тщательных анатомических исследованиях обнаружена не была.
  
  Сокращение и ослабление религиозной картины мира было быстрым и необратимым. Помимо вытеснения христианской религии из области, занимаемой теперь научным знанием, ослабевали и другие ее функции, такие как социальное регулирование, воспитание, образование, благотворительность, психологическая помощь. Они замещались новыми светскими учреждениями - школой, университетом, музеем, библиотекой, театром, больницей, политической партией. Появились новые, светские проекты разумного устройства человеческого общества (например, марксизм). Деятель рабочего движения, социал-демократ Иосиф Дицген об этом говорил так:
  
  "Я назвал религию заменой, подстановкой человеческого невежества, это значит, что она заполняет пробелы нашего знания. Там, где эти пробелы велики, религия занимает много места. Хозяйственная деятельность варварских народов, их быт и повседневная жизнь, их социальное, гражданское и политическое законодательство регулированы божественными предписаниями... Современные цивилизованные нации оставляют в удел господу богу лишь то, что им самим до сих пор еще не удалось исследовать, и чем они еще не овладели... Бросим взгляд на интенсивную религиозную жизнь христианства первых веков, с его многочисленными святыми и чудесами, и сравним - в какой мере вытеснена религия из всех областей современной жизни. Тогда всякий наблюдатель должен будет согласится с повторяемым мной положением, что прогресс или развитие религии, по существу, сводится к распаду" (Гурев Г.А. Антирелигиозная хрестоматия, стр. 273, рис 4/4).
  
  Экстраполяция этого процесса до его полного завершения была вполне законной мыслительной операцией. Научный атеизм конца 19 века представлял собой обоснованную научную гипотезу, основанную на текущей картине развития науки и общества. Это не было внутренним кризисом религии. Это было прежде всего было результатом развития науки, отнимающей у религии ее функции. Научно-атеистическая гипотеза экстраполировала реально происходившие события. Если вы знаете, например, что поезд вышел со станции и прошел значительную часть пути, и при этом он продолжает быстро двигаться, путь открыт, машина работает на полную мощность, то у вас есть все основания предполагать, что в назначенный срок он прибудет на соседнюю станцию. Этот процесс, в общем, продолжается и до настоящего времени, например, в области эволюционной антропологии или в эволюционной психологии, где находят объяснение такие традиционно "божественные" явления, как человеческие интеллект и мораль. Развитие науки было главной причиной успехов атеизма 19 века, который и назвал себя поэтому "научным атеизмом". В предисловии к цитированной выше "Антирелигиозной хрестоматии говорится:
  
  "Наука самым резким, непримиримым образом противостоит религии. Кто за веру, за религию, тот против знания, против науки и техники: логически сочетать то и другое невозможно" (Гурев, стр. 4).
  
  На это сослался величайший в мировой истории гонитель христианства и истребитель христиан, Иосиф Сталин в 1927 году в беседе с американской рабочей делегацией. Он мог бы объяснить преследование церкви тем, что она связана с эксплуататорскими классами или ведет контрреволюционную деятельность, как он объяснял это внутри страны (рис 4/2), но он предпочел тот аргумент, который звучал для внешнего мира наиболее убедительно (рис 4/3):
  
  "Партия не может быть нейтральна в отношении религии, и она ведет антирелигиозную пропаганду против всех и всяких религиозных предрассудков, потому что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке. Такие случаи, как в Америке, где осудили недавно дарвинистов, у нас невозможны, потому что партия ведет политику всемерного отстаивания науки". (Сталин И. ПСС, том 10). https://history.wikireading.ru/195576
  
  
  Рис 4/2. В Советском Союзе религия осуждалась, в том числе, как явление, враждебное социализму и поддерживаемое мировым капитализмом.
  
  
  
  Рис 4/3. Противоречие между религией и наукой было одним из основных сюжетов советской атеистической пропаганды.
  
  Однако, начиная с середины двадцатого века в этом процессе произошли изменения. Некоторые белые пятна в научной картине мира оказались неожиданно стойкими. Более того, хотя скорость научного прогресса не снизилась, а увеличилась, количество необъясненных явлений, и степень их загадочности скорее росло, чем уменьшались, а степень убедительности научной картины мира скорее уменьшалась. Для меня этот процесс представляется выраженным в трех формах. Во-первых, в связи с новыми открытиями, появились новые необъясненные области, которых не было в 19 веке. Во-вторых, некоторые явления, которые в 19 веке казались близкими к объяснению, в ходе дальнейших исследований оказались не более, а менее понятными, чем раньше. В-третьих, некоторые новые открытия не совпадали с традиционной естественно-научной картиной мира, но оказывались сходными с ранее отвергнутой религиозной картиной мира. Эта тема рассматривается в последующих четырех главах.
  
  
  Рис 4/4. Гурев Г.А. Антирелигиозная хрестоматия. Пособие для пропагандистов, преподавателей и учащихся. Четвертое издание. М, изд. "Безбожник", 1930. В первой половине 20 века атеизм был серьезной наукой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 5. Научный атеизм и представления о происхождении и устройстве мира
  
  В истории физики, астрономии, космологии, то есть наук, имеющих отношение к происхождению мира как целого, периодически преобладала то религиозная, то атеистическая точки зрения. Как уже говорилось, основоположники научной физики и космологии - Коперник, Кеплер, Галилей, Ньютон, были безоговорочно верующими христианами, и в течение первого века научной революции наука и церковь находились в союзе. Затем, в течение 18 века ситуация склонилась скорее против христианской религии. Значительное влияние приобрел деизм - идея о том, что Бог создал мир и больше не вмешивался в его существование, предоставив ему действовать по законам, которые он установил при сотворении. Сведенборг в 1734г и Кант в 1755г изложили свои идеи о естественном образовании Вселенной из хаоса созданных Богом частиц и Солнечной системы из вращающегося облака горячего газа. Лаплас в 1796г детализировал эту гипотезу и снабдил ее математическими расчетами, и она в значительной степени признается справедливой и в настоящее время. Широко известен рассказ о Лапласе, который на вопрос Наполеона, почему в его книге ни разу не упоминается Бог, ответил, что он "не нуждался в этой гипотезе". Знаменитый астроном Лаланд, автор звездного каталога, издал также "Словарь атеистов", в которой высказывал надежду, что религии вскоре придет конец. Многие выдающиеся личности того времени либо открыто называли себя деистами, либо считались деистами на основании взглядов, которые они высказывали в своих работах. Среди европейцев к таковым относятся Адам Смит, Фридрих Великий, Джеймс Уатт, Вольтер. В Америке деистами были Бенджамин Франклин, Дж. Вашингтон и по меньшей мере еще три первых президента США (Стенджер, стр. 99, о книге ниже).
  
  К середине 19 века религия укрепила свои позиции, отчасти по вненаучным причинам, вроде военного поражения наиболее атеистической страны - Франции. С научной стороны это было связано с созданием термодинамики, нового раздела физики. Первый закон термодинамики показывал, что внутренняя энергия Вселенной, состоящая из потенциальной энергии гравитации и кинетической энергии движения, должна иметь некий источник, находящийся за ее пределами. Из второго закона термодинамики следовало, что Вселенная со временем должна умереть, вся ее энергия должна исчезнуть вследствие необратимого перехода в неупорядоченное тепловое движение и последующее остывание. Это было названо "тепловой смертью". Идея тепловой смерти показывала, что Вселенная не могла существовать вечно, иначе она бы уже умерла. Оба закона показывали, что Вселенная имела начало, что был момент ее творения, в котором она получила свою массу, энергию и упорядоченность. Джеймс Максвелл, один из величайших ученых 19 века, создатель теории электричества и магнетизма, говорил в своей речи в 1873 г., что "мы достигли крайнего предела своих мыслительных способностей, когда признали, что, поскольку материя не может быть вечной и самодостаточной, у нее должен быть творец" (Стенджер, стр. 113).
  
  "По сути, научное знание 19 века, казалось, настаивало на том, что Вселенная была создана сверхъестественным образом некоторое время назад и в любом случае встретит свой конец спустя какое-то количество лет, когда все процессы в мире остановятся. Тому были довольно веские причины, основанные на самых прогрессивных научных достижениях тех лет" (Стенджер, стр. 113).
  
  Возражения атеистически настроенных ученых сводились к тому, что к выводам термодинамики не стоит относиться слишком серьезно, возможно они не полны, возможно где-то в огромной Вселенной они не соблюдаются. Собственно, такие мысли допускали не только атеисты. Один из главных создателей гипотезы тепловой смерти Уильям Томсон, он же лорд Кельвин, писал, что Бог этого не допустит:
  
  "Хотя механическая энергия неуничтожима, существует универсальная тенденция к ее диссипации, приводящей к повышению и рассеянию тепла, прекращению движения и снижению потенциальной энергии во всей материальной Вселенной. Результатом неминуемо станет состояние всеобщего покоя и смерти, если бы Вселенная была конечной и подчинялась существующим законам. Однако невозможно предположить предел заполненной материей части Вселенной, и, следовательно, наука указывает скорее на бесконечный процесс преобразования в бесконечном пространстве потенциальной энергии в ощутимое движение и далее в тепло, чем на единый конечный механизм, работающий как часы и останавливающийся навсегда. Также невозможно представить либо начало, либо продолжение жизни без превосходящей созидающей силы, и, следовательно, никакие выводы динамической науки касательно будущего состояния Земли не могут рассматриваться в духе пессимистических прогнозов о судьбе разумных существ, которыми она в настоящее время населена" (Парновский, стр.191).
  
  Примерно такое рассуждение, конечно, без последнего предложения, и было принято атеистической наукой в дальнейшем. К концу 19 века общественное мнение вновь существенно склонилось к атеизму. Оно опиралось на успехи химии, геологии и биологии (последняя в виде дарвинизма, эмбриологии, физиологии). Этому способствовали также различные социальные движение, от борьбы за права женщин до марксизма, которые рассматривали церковь как консервативное препятствие социальным преобразованиям.
   В научной картине мира, сложившейся к концу 19 века, проблемы возникновения мира не обсуждались. Мир считался существующим бесконечное время, не имеющим ни начала, ни конца, бесконечным в пространстве во всех направлениях. Отдельные галактики, звезды и планетные системы возникали и разрушались по естественным причинам, как флуктуации в бесконечном, в целом постоянном и однородном пространстве Вселенной. Это полностью снимало вопрос как о сотворении мира, так и о его творце. Как писал Бертран Рассел в 1920-е годы, "нет никаких оснований предполагать, что мир вообще имел начало. Представление о том, что вещи обязательно должны иметь начало, в действительности обязано убожеству нашего воображения" (Почему я... стр. 98). Философ-марксист Иосиф Дицген об этом говорил так:
  
  "Вопрос о начале всех начал есть бессмысленный вопрос, противоречащий основным законам логики. Кто говорит о начале мира, предполагает, что оно дано во времени. Тогда можно спросить, что же было до существования мира. "Было ничто" - это два слова, из которых одно исключает другое. Что когда-то было то, чего не было, это может сказать только хитрый глупец, чертящий четырехугольные круги" (по: Гурев Г.А. Антирелигиозная хрестоматия, стр. 277).
  
  В одном из атеистических манифестов эпохи, книге Э. Геккеля "Мировые загадки" эта концепция приводится в виде двенадцати "космологических тезисов", которые Геккель считал "уже совершенно доказанными в наше время" (о книге, ее авторе и тезисах подробнее в следующей главе). Вот первые пять тезисов:
  
  "1.Вселенная (мир, космос) вечна, бесконечна и безразлична. 2.Субстанция ее с обоими своими атрибутами (материя и энергия) заполняет собой бесконечное пространство и находится в процессе вечного движения. 3.Это движение происходит в бесконечном времени в виде единого, цельного развития с периодической сменой жизни и смерти, прогресса и регресса. 4.бесчисленные мировые тела, находящиеся в мировом эфире, все подчинены закону субстанции; в то время как в одной части вселенной мировые тела находятся в процессе упадка и постепенного разрушения, в другой части вселенной происходят новообразования и дальнейшая эволюция. 5. Наше солнце есть одно из этих бесчисленных преходящих мировых тел, а наша земля - одна из многочисленных, также преходящих, планет, вращающихся вокруг него" (Гурев, стр. 246).
  
  Эти положения прямо противоположны библейской книге "Бытие", где мир очевидно ограничен в пространстве (Земля явно только одна), и имеет относительно недавнее начало во времени, где все его детали созданы в определенные моменты и сохраняются в относительной неизменности, а периоды поэтапного создания мира и его дальнейшего стабильного существования разделены. Модель вечного и бесконечного мироздания была одной из главных опор новой, атеистической картины мира. Она была изложены языком скорее философским, чем научным, и не содержала количественных характеристик. При попытке ее изложения более строгим языком возникали проблемы, такие как парадокс Ольберса (см. ниже), проблема тепловой смерти, проблема нестабильности бесконечного числа звезд, неудачи экспериментального обнаружения эфира, одинаковость скорости света во всех направлениях, поэтому для мировоззрения расплывчатость тезисов была скорее полезной, позволяя легко отговариваться от проблем. С проблемой тепловой смерти справились, как лорд Кельвин, чисто словесным приемом, допустив, что законы термодинамики соблюдаются временно в каких-то частях Вселенной, а в других "происходят новообразования" (см выше тезис 4 Геккеля). Проблема нестабильности, состоящая в том, что в бесконечном пространстве звезды начали бы сближаться друг с другом под действием силы тяжести, была снята правдоподобным, но неверным, как впоследствии оказалось, рассуждением, что во Вселенной, имеющей в среднем однородную плотность, гравитационное притяжение во все стороны взаимно компенсируется. Это рассуждение впервые высказал еще Ньютон, правда, исходивший из того, что это Бог лично расположил звезды полностью уравновешенным образом.
  
  Парадокс Ольберса заключался в том, что в бесконечной неизменной Вселенной с бесчисленным количеством звезд, мы видели бы вместо ночного неба раскаленную небесную сферу, светящуюся как поверхность Солнца. Для астрономов он был разрешен моделью Гершеля, в которой звезды заполняли не всю бесконечную Вселенную, а образовывали линзовидное скопление, названное Галактикой. Заодно была решена проблема нестабильности, так как было обнаружено вращение звезд вокруг центра Галактики, которое компенсировала взаимное притяжение. Противоречие между постулируемой бесконечностью Вселенной и фактическими конечными размерами Галактики, в общем, не обсуждалось. Проблемы эфира и скорости света оставались нерешенными в ожидании появления теории относительности. Таким образом, "с незначительными уточнениями эта картина мироздания считалась общепринятой до начала 20 века" (Парновский, стр. 14). Наука, однако же, продолжала развиваться, и в течение 20 века развернулась грандиозная история создания новой модели мира, возможно, сопоставимая по величию с библейским Сотворением.
  
  Чтобы изложить эту историю, использована следующая литература: 1. Парновский С.Л. Как работает Вселенная. Введение в современную космологию. М., АНФ, 2018. Эта книга из перечисленных самая новая и наиболее специальная, промежуточная между учебником и популярной книгой, поэтому фактические данные взяты из нее или проверены по ней.
  2.Сажин М.В. Современная космология в популярном изложении. М., УРСС, 2002. https://www.novsu.ru/file/903013
  3.Вайнберг С. Первые три минуты. Современный взгляд на происхождение Вселенной. М., Энергоиздат, 1981, оригинал 1977.
  4.Хокинг С. Краткая история времени. СПб, Амфора, 2001, оригинал 1988.
  5.Виленкин А. Мир многих миров. М, "Астрель", 2009, оригинал 2006. https://www.rulit.me/author/vilenkin-aleksandr/mir-mnogih-mirov--vselennyh-download-free-201629.html
  6.Стенджер В. Бог и мультивселенная. Расширенное понятие космоса. СПб, Питер, 2016, оригинал 2014. Все книги написаны профессиональными физиками или астрономами, лично участвовавшим в обсуждаемых событиях. Стенджер имеет резко атеистические взгляды, Вайнберг, Хокинг и Виленкин скорее агностики.
  
  Создание новой модели мироздания включало в себя теоретические исследования, параллельные им астрономические наблюдения, и параллельные тем и другим, исследования в области физики (квантовой механики), результаты которых, как правило, немедленно использовались в космологии. Далее рассказ будет ограничен первыми двумя областями. Новая картина мира начала создаваться в 1915 г, когда А. Эйнштейн опубликовал Общую теорию относительности. Ее содержание общеизвестно, согласно ей гравитация - это не сила притяжения, а следствие того, что пространство-время не является плоским, как это считалось раньше, но оно искривлено распределенными в нем массой и энергией. Такие тела, как Земля, вовсе не принуждаются двигаться по искривленным орбитам гравитационной силой, они движутся по линиям, которые в искривленном пространстве более всего соответствуют прямым в обычном пространстве и называются геодезическими. (На Земле по геодезическим линиям плавают корабли в океане и летают самолеты). Масса Солнца так искривляет пространство-время, что, хотя Земля движется по прямой в четырехмерном пространстве, мы видим, что в нашем трехмерном пространстве она движется по круговой орбите (Хокинг, стр. 50). Теория решала парадокс Ольберса и другие нерешенные проблемы и давала ряд предсказаний, позволяющих ее проверить. В последующие годы многочисленные проверки подтвердили ее достоверность.
  
  В конце 19 - начале 20 веков, когда Вселенная считалась бесконечной и вечной, все, как атеисты, так и верующие, считали ее также стабильной, находящейся в целом в неизменном состоянии. Как пишет Хокинг, никому в голову не приходило, что Вселенная может расширяться или сжиматься как единое целое. Не был исключением и Эйнштейн. Его расчеты в статье 1917 г показывали, что под действием гравитации Вселенная должна сжиматься и увеличивать свою плотность. Поскольку он, как и любой ученый того времени, считал, что Вселенная статична и не меняется со временем, он ввел в уравнения силу отталкивания, которая компенсировала бы силу гравитационного притяжения. Эта сила, получившая название "космологическая постоянная", была введена только из теоретических соображений. Вскоре было показано, что такая статическая Вселенная гравитационно неустойчива. Области с большей плотностью будут притягивать еще больше массы, области с пониженной плотностью будут становиться еще более разреженными. Кроме того, она неустойчива в целом. Если ее размеры чуть увеличатся, то силы отталкивания станут сильнее сил притяжения, и Вселенная начнет расширяться до бесконечности. Если размеры чуть уменьшатся, то она начнет сжиматься, в конце концов коллапсируя в точку. В результате "Эйнштейн потерял интерес к этому решению" (Парновский, стр. 46-47).
  
  Решение нашел российский математик и физик А. Фридман (рис 5/1). В 1922 г. в немецком журнале "Zeitschrift fur Physik" была опубликована статья его "О кривизне пространства", а он сам умер в Петрограде от тифа через три года. Космологическая постоянная в его решении отсутствовала, а основной вывод работы заключался в том, что наша Вселенная не стабильна, она расширяется, и ее объем растет. Расширение теоретически может происходить в трех вариантах, в зависимости от плотности материи во Вселенной. Она может либо расширяться до бесконечности, либо вечно расширяться до некоторой асимптотической величины со скоростью, постепенно стремящейся к нулю, либо в какой-то момент перестанет расширяться и начнет вновь сжиматься.
  
  
  Рис 5/1. Прапорщика А. А. Фридман, преподаватель киевской военной школы лётчиков-наблюдателей. Август 1916. (Источник: Википедия).
  
  Независимо от теоретических выводов, в те же самые годы те же самые проблемы стали предметом рассмотрения в практической, наблюдательной астрономии. Астрономов давно интересовали небольшие предметы на небе, напоминающие облачка или звезды с нечеткими краями. Их назвали туманностями. Еще Кант в своей работе 1755 года предположил, что некоторые из них представляют собой галактики, такие же, как наш Млечный путь. С улучшением телескопов и выявлением спиральной структуры некоторых туманностей это подозрение усиливалось. Большая дискуссия прошла в США в 1920 году, где Г. Кертис защищал эту точку зрения, а Х. Шепли считал, что все туманности есть небольшие детали нашей галактики. В дальнейших событиях участвовали многие ученые, но в наибольшей степени они связаны с именем американца Э. Хаббла. Он работал на самом большом в мире телескопе, введенным в строй в 1919 г в Калифорнии в обсерватории Маунт Вилсон (рис. 5/2). Телескоп позволил разглядеть в спиральных туманностях отдельные звезды. Опираясь на большой объем накопленных астрономами данных, Хаббл разработал методы, позволяющие определить расстояние до некоторых звезд, и в 1924 году доказал, что известная Туманность Андромеды представляет собой отдельную галактику, находящуюся далеко за пределами Млечного Пути (рис. 5/3). Традиционный метод параллаксов позволял определить расстояния только до ближайших звезд в нашей галактике, но с использованием новых методов стало возможно узнать расстояния до многих далеких галактик. К 1929 году таких стало уже 24, и число новых измерений росло. Оказалось, что размеры наблюдаемой части Вселенной в сотни тысяч или миллионы раз больше, чем считалось раньше.
  
  
  Рис. 5/2. Слева: Эдвин Хаббл. Справа: Альберт Эйнштейн рядом с Хабблом при посещении обсерватории Маунт Вилсон в 1931 году. Источник: Гугл.
  
  
  Рис 5/3. Снимок туманности Андромеды, сделанный Хабблом в 1923 году, позволил доказать, что существуют другие галактики далеко за пределами Млечного пути. Источник: https://oyla.xyz/article/pioner-dalekih-zvezd-edvin-habbl
  
  Еще в 1842 г К. Допплер показал, что, если источник света (звезда) удаляется или приближается от наблюдателя, длина ее световых волн меняется. При удалении спектр звезды смещается в красную сторону (красное смещение), в случае приближения - в синюю. В 1912 г В. Слайфер применил эффект Доплера к спиральным туманностям, и сделал вывод, что они с огромными скоростями либо удаляются от нас, либо приближаются. В 1929 г Хаббл, имея теперь расстояния до галактик, используя данные Слайфера и свои, получил зависимость, известную сейчас как закон Хаббла: чем дальше от нас находится галактика, тем с большей скоростью она от нас удаляется (хотя некоторые из наиболее близких галактик, таких, как Андромеда, приближаются). Соотношения расстояний и скоростей, нанесенные на график, дают линейную зависимость, позволяющую выразить ее количественно, в виде Постоянной Хаббла (рис 5/3). Такое "разбегание" галактик означает, что Вселенная расширяется. Кажущееся разбегание "от нас" не означает, что именно мы находимся в центре расширения, это значит, что расширение происходит во всем ее объеме. Это можно сравнить с поднятием заквашенного теста, которое разбухает во всем объеме. Галактики и группы близких галактик, которые удерживаются вместе силой гравитации, сами не расширяются, возрастают только расстояния между ними.
  
  
  Рис 5/4. Современный вид диаграммы Хаббла. По М. Сажину.
  
  Теперь и теория, и наблюдения согласно показывали, что Вселенная расширяется. Первым, кто объединил их, был бельгийский католический священник и физик Жорж Леметр (рис. 5/5). Независимо от Фридмана, он доказал, что из уравнений общей теории относительности следует расширение Вселенной, и добавил, что этим объясняется красное смещение, то есть разбегание галактик. Его статья 1927 года называлась "Однородная Вселенная постоянной массы и возрастающего радиуса, объясняющая радиальные скорости внегалактических туманностей". В статье было сказано: "Удаляющиеся галактики - это космическое проявление расширения Вселенной". В своих выводах Леметр пошел еще дальше. Он предположил, что сегодняшнее расширение в прошлом имело начало в некоторой малой точке, вроде сверхтяжелого атомного ядра. В короткой статье в 1931 г он написал:
  
  "Если мы вернемся назад во времени, то увидим, что вся энергия Вселенной содержалась в нескольких или даже в одном кванте... Если это предположение правильно, Вселенная появилась чуть раньше, чем пространство и время... Мы сможем постичь момент начала Вселенной, представив ее в форме одного-единственного атома, атомная масса которого равняется всей массе Вселенной. Этот в высшей степени нестабильный атом будет делиться на все меньшие атомы в ходе некоторого сверхрадиоактивного процесса" (по: Стенджер, стр. 179).
  
  
  Рис 5/5. Жорж Леметр. Источник: Гугл.
  
  В дальнейшем он развил свои идеи в книге "Первозданный атом", вышедшую в 1941 г. Другие ученые тоже стали осознавать, что, если Вселенная расширяется, в прошлом она должна быть маленькой, плотной и горячей, и ее создание должно быть связано с ядерными реакциями. Но эти реакции оказались реакциями не распада, как предполагал Леметр, а реакциями синтеза. Начало Вселенной оказалось больше похоже на взрыв водородной, а не атомной бомбы. Автором новой идеи стал русский ученый Георгий Гамов, прослушавший в 1924 г курс лекций Фридмана и желавший учиться у него дальше, что ему не удалось из-за смерти Фридмана. В начале 30 годов он бежал из Советского Союза, где после этого его имя было запрещено упоминать. В 1948 г в США он с двумя соавторами написал статью "Происхождение химических элементов", где был описан термоядерный синтеза двух первых элементов таблицы Менделеева - атомов водорода и гелия в начальной стадии образования расширяющейся Вселенной.
  
  "Теорию, созданную Гамовым, часто называют теорией "Большого Взрыва" ... Он предложил идею горячей Вселенной, применив в космологии идеи ядерной физики и термодинамики. В горячем и плотном веществе ранней Вселенной происходили термоядерные реакции, которые обеспечили обилие легких космических элементов, наблюдаемых сегодня" (Сажин, стр. 23).
  
  На этом развитие темы приостановилось примерно на 10 лет, но ее обсуждение активно продолжалось, причем не только в научной плоскости. С того момента, когда идея расширения Вселенной дополнилась идеей ее появления из начальной точки, стало трудно избежать вывода о том, что мир имел начало, и, следовательно, каким-то образом, как бы это сказать, "сотворился". В статье Леметра 1931 года была не попавшая в печать фраза:
  
  "Я думаю, что каждый, кто верит в высшее существо, поддерживающее каждое живое существо и каждое действие, верит также, что Бог существенно скрыт от нас и может быть доволен, видя, как современная физика приоткрывает вуаль с сотворения мира" (по: Стенджер, стр. 180).
  
  В конце 40-х годов огромные успехи ядерной физики позволили конкретизировать этот процесс сотворения, сделать его научной гипотезой. "Накопление данных о Большом взрыве в 1950-х годах вызвало энтузиазм в теологических кругах и среди религиозно настроенных ученых" (Виленкин, стр. 69). Широко известно выступление римского папы Пия XII в 1951 г в папской академии наук, где он сказал:
  
  "По мере своего прогресса и вопреки заявлениям, выдвинутым в прошлом, истинная наука открывает все больше доказательств существования Бога - как если бы Бог ждал нас за каждой новой дверью, открываемой наукой... Все как будто указывает на то, что некоторое время назад материальная Вселенная имела грандиозное начало, для которого потребовалось неописуемо огромное количество энергии, благодаря которой вначале быстро, а затем все более замедляясь, она эволюционировала в свое нынешнее состояние... Стало возможным мельком взглянуть на исходную точку, к которой неумолимо сходятся эти явления... С конкретностью, характерной для физических доказательств, наука подтвердила вероятность непредсказуемого возникновения Вселенной, а также обоснованность вывода относительно момента, когда мир вышел из рук Творца. Следовательно, создание имело место. Следовательно, есть творец. Следовательно, Бог существует" (по: Стенджер, стр. 83-4).
  
   Далеко не все разделяли эту точку зрения. Прежде всего, потому, что в этот момент теория Большого взрыва была еще не доказана и имела множество противников среди астрономов и физиков, предлагавших другие гипотезы для объяснения красного смещения. Но также и потому, что идея сотворения, и тем более, творца, была неприемлема мировоззренчески. "Для большинства физиков это было чересчур. Такой одномоментный старт Вселенной выглядел как божественное вмешательство, которому, по их мнению, не должно быть места в физической теории (Виленкин, стр. 10). Артур Эддингтон, первым признавший и затем продолживший работу Леметра, "приходил в ужас от мысли о моменте зарождения Вселенной, заявляя, что с философской точки зрения идея о начале нынешнего естественного порядка невыносима для него" (по: Стенджер, стр. 178). Он представлял себе Вселенную, которая расширялась, но при этом существовала вечно.
  
  Одним из наиболее выдающихся противников теории начального сотворения был физик Фред Хойл. Именно он в 1948 придумал для этой теории существующее доныне название "Большой взрыв", используя этот термин в негативно-ироническом смысле. По-английски он звучит как Big Bang, что-то вроде "Большой тарарах", а на русский он был переведен уже более академично. Хойл говорил, что его возражения против этой теории имеют эстетический характер, поскольку идея появления Вселенной из ничего может опираться только на неизвестные науке причины. Он был атеистом, и считал идею Большого взрыва разновидностью религиозного фундаментализма:
  
  "Меня всегда удивляло то, что, хотя большинство ученых заявляют об отказе от религии, на деле она владеет их сознанием больше, чем сознанием представителей духовенства. Маниакальное неистовство, с которым коллективное сознательное современной науки вцепилось в космологию Большого взрыва, очевидно, следует из глубокой привязанности к первой главе Книги Бытия - религиозный фундаментализм чистой воды" (по: Стенджер, стр 203).
  
  Хойл вместе с рядом соавторов разработал теорию стационарной Вселенной, альтернативную теории большого взрыва. Они считали, что Вселенная должна подчиняться "идеальному космологическому принципу", согласно которому она одинакова в любом месте и в любое время, не имеет центра и существует вечно (см выше космологические тезисы Геккеля). При этом расширение Вселенной они признавали, и предполагали, что оно должно компенсироваться постоянным и равномерным в пространстве созданием новой материи, чтобы плотность вселенной сохранялось постоянной. В пятидесятые годы различные стационарные теории преобладали, и Большой взрыв не был популярен. Важным достижением Хойла и его коллег в этот период стала теория образования химических элементов в ходе ядерных реакций внутри звезд (звездный нуклеосинтез). Когда звезда сжигает свои запасы водорода и схлопывается под действием гравитации, внутри нее возникают температуры и давления, позволяющие образование из водорода и гелия более тяжелых элементов, вплоть до железа. Когда и эти процессы заканчиваются, звезда вновь схлопывается, превращаясь в сверхновую, и при этом образуются еще более тяжелые элементы. Авторы теории звездного нуклеосинтеза считали ее альтернативой Большому взрыву, но по иронии судьбы, впоследствии она вошла в теорию Большого взрыва, став его неотъемлемой частью (см ниже).
  
  В Советском Союзе развитие астрономии и космологии происходило несколько иначе. Здесь гипотезы расширения Вселенной и, тем более, Большого взрыва были сразу запрещены, как противоречащие государственному атеизму. Уже в Большой советской энциклопедии 1937 г в статье "Космогония" говорилось: "Незыблемый принцип диалектического материализма и современного естествознания о несотворимости и неуничтожимости материи исключает как "начало", так и "конец" Вселенной... Гипотеза "расширения Вселенной" является разновидностью поповского мифа о "сотворении мира" (том 34, стр. 430). В 1947 году главный на тот момент советский идеолог А. Жданов сказал, что "современная буржуазная наука снабжает поповщину, фидеизм новой аргументацией, которую необходимо беспощадно разоблачать", имея в виду как раз космологию. (Выступление на дискуссии по книге Г. Ф. Александрова "История западноевропейской философии". М, Политиздат, стр. 42). Далее, до конца 60-х годов об этом писали примерно так:
  
  "Буржуазная астрономия, переживающая глубочайший кризис, находится в состоянии застоя и идейного загнивания. Особенно наглядно это проявляется в усилении мистики и поповщины в области современных космогонических и космологических "теорий", ныне прямо и откровенно смыкающихся с теологией. Ярким свидетельством этого может служить широкая проповедь в буржуазных странах реакционно-мистических идей о конечности вселенной, о "расширяющейся вселенной", мракобесных рассуждений Эддингтона, Джинса, Милна, Эйнштейна и др. о конечности мира.
  Выводы о бесконечно расширяющейся и пульсирующей вселенной являются ложными и абсолютно несостоятельными спекуляциями, далекими от настоящей науки. Они совершенно неприемлемы и противны диалектическому материализму, так как ведут либо к необходимости признания акта творения, т.е. возникновения вселенной из ничего, либо предполагают появление новых материальных тел и нового пространства... Ясно, что и то, и другое предположения не научны, анти-диалектичны и ведут к ничем не прикрытой поповщине" (Барабашев Н.П. Борьба с идеализмом в области космогонических гипотез. Харьков, ХГУ, 1952, стр. 94, 116).
  
  Затем запрет стал менее абсолютным, и физики могли заниматься своими делами, при условии формального заявления, что их теории не поддерживают религию. Однако, в учебниках, научных трудах по философии и в популярной литературе продолжали излагаться космологические взгляды 19 века, а о красном смещении говорилось как о дискуссионном и еще не объясненном феномене. Первая научная книга на тему эволюции Вселенной вышла в 1975 году (Зельдович Я. Б., Новиков И.Д. Строение и эволюция Вселенной. М.: Наука), а в 80-годы вышло несколько переводных книг. Затем советский коммунизм вместе с государственным атеизмом прекратили свое существование. Тем временем, в остальном мире теория Большого взрыва внезапно привлекла всеобщее внимание.
  
  Модель Гамова и других, описывающая процесс Большого взрыва, содержала ряд предсказаний, которые можно было проверить. В частности, согласно модели, через 380 тыс. лет после взрыва температура Вселенной упала настолько (3 000 градусов Кельвина), что из водородной плазмы (ядер и электронов) стали формироваться нейтральные атомы водорода и гелия. Этот процесс был назван рекомбинацией, а момент, когда это происходило, моментом последнего рассеяния. Заряженные частицы исчезли, фотонам больше не стало с чем взаимодействовать, Вселенная стала прозрачной для света, и фотоны образовали тепловое облако, которое за последующие 13,8 млрд лет остыло до 3 градусов Кельвина и сформировало космический микроволновой фон (Стенджер, стр. 232). Этот самый фон, заполняющий все наше небо, был открыт в 1965 году двумя инженерами, испытывавшими новый радиометр для целей связи. В английском языке он получил название CMBR т.е. "космическое микроволновое фоновое излучение", в русском языке он имеет говорящее название "реликтовое излучение", поскольку он действительно является реликтом начальной стадии образования мира.
  
  Реликтовое излучение - это самое древнее явление, которое когда-либо непосредственно наблюдало человечество. Само его существование является убедительным доказательством Большого взрыва. Кроме того, оно показывает, как выглядела Вселенная сразу после взрыва. Открытие реликтового излучения считается для космологии не менее важным событием, чем открытие разбегания галактик. Оно имело решающее значение для того, чтобы большинство ученых признали гипотезу взрыва, и после этого масштаб исследований и поток новых результатов резко выросли. Этому способствовали развернувшиеся в физике в те же годы (60-е и 70-е) исследования элементарных частиц на все более мощных ускорителях. К началу 80-х годов процесс создания Вселенной был прослежен назад до возраста 0,01 секунды:
  
  "Примерно через одну сотую долю секунды, самое раннее время, относительно которого мы можем говорить с какой-то определенностью, температура Вселенной была равна примерно ста тысячам миллионов (1011) градусов Цельсия. Это значительно горячее, чем в центре самой горячей звезды, так горячо на самом деле, что ни одни из компонентов обычного вещества - молекулы, атомы или даже ядра атомов - не могли существовать. Вместо этого вещество, разлетавшееся в разные стороны в таком взрыве, состояло из различных типов так называемых элементарных частиц, являющихся предметом изучения современной физики высоких энергий". (Вайнберг, стр. 5).
  
  Гамовский первичный синтез легких элементов рассмотрели во всех подробностях Д. Шрамм и его коллеги, далее эстафета перешла к звездному синтезу Хойла. На начальном этапе взрыва создавались легкие элементы: в большом количестве водород и гелий и в небольшом литий, в дальнейшем сменяющиеся поколения звезд создали из них последовательно все более тяжелые элементы. Было показано, как формируются звезды и галактики из первоначальных небольших флуктуаций температуры и плотности. Общепризнанность и некоторая уже привычность и обыденность теории Большого взрыва выразились в ее новом названии - стандартная космологическая модель. Стенджер выразился по поводу ее доказанности так: "Давайте посмотрим правде в глаза. Большой взрыв произошел" (стр. 229). В настоящее время имеется надежная информация о физических процессах во Вселенной начиная с момента, когда ее возраст был всего 1-12 (одна трилионная) секунды (там же, стр. 255). История Вселенной в соответствии со стандартной моделью кратко изложена в его книге на стр. 352-359. Она также наглядно, хотя упрощенно, показана на таблице на рис 5/6 и на схемах на рис 5/7-5/9. Нам не требуется рассматривать ее в деталях, и я также не буду затрагивать многочисленные новые открытия в астрономии: черные дыры, крупномасштабную структуру вселенной, темную материю, темную энергию, планеты в других звездных системах и многое другое. Мы просто взглянем с уважением на звездные миры, показанные на рис 5/10. Нас интересуют те события в космологии, которые повлияли на мировоззрение.
  
  Рис 5/6. Развитие Вселенной в процессе Большого взрыва. По М. Сажину, стр. 37.
  
  Рис 5/7. Одна из многочисленных схем в Интернете, показывающая стадии образования вещества в ходе Большого взрыва. Каждый более внешний слой соответствует более позднему моменту и большему размеру расширяющейся Вселенной. В каждом слое схематически показаны происходящие в этот момент во (всей) Вселенной события.
  
  
  Рис 5/8. Простейшая схема Большого взрыва, где показаны только три события. Показан не весь расширяющийся "шар" Вселенной, как на рис 5/7, а один луч, или сектор, вырезанный из этого шара. Из книги Виленкина.
  
  
  Рис 5/9. Еще одна схема из Интернета. Показан конический сектор, вырезанный из расширяющегося шара Вселенной. Тупой угол в вершине конуса соответствует большой скорости расширения в период инфляции.
  
  
  Рис 5/10. Снимки галактик и газопылевых облаков, сделанные космическим телескопом "Хаббл" - одни из наиболее эмоциональных современных научных образов.
  
  Пока события развивались так, что дело сильно склонилось в сторону религии. В 1970 году С. Хокинг и Р. Пенроуз ввели понятие сингулярности (можно перевести как особенность, уникальность, необычность, чрезвычайность), означающее бесконечно малую точку с бесконечно большой плотностью, которая и взорвалась, дав начало Вселенной. Вблизи сингулярности кривизна пространства-времени стремится к бесконечности (Парновский, стр. 102). Вселенная не развивается в трехмерном декартовом пространстве и независимом времени. Пространство и время появляются вместе с ее появлением и являются ее "внутренними" свойствами. До Большого взрыва ни пространства, ни времени не было. Теперь в науке появились новые вопросы: что было до Большого взрыва, и что было вне сингулярной точки? Что (или кто) дал команду Большому взрыву? Что находится вне расширяющейся Вселенной? На этот вопросы ученые отвечать отказались. Они заявили, что наука рассматривает только те явления, которые располагаются внутри расширяющейся Вселенной. Поскольку сквозь ее границы к нам никакие факты или сигналы не проникают, то все, что находится вне ее по определению не может являться предметом научного рассмотрения. Сингулярность рассматривалась как предел, дальше которого взгляд ученого не может проникнуть, как некое окончание возможностей науки.
  
  "Вопрос: что было до Большого взрыва? Ответ: на этот вопрос современная наука не может дать никакого ответа. Если кто-то утверждает, что он знает ответ, он, скорее всего, ошибается. Один из элегантных способов уйти от ответа на этот вопрос состоит в том, что время появилось вместе с нашей Вселенной и понятия "до Большого взрыва" просто не существует (Парновский, стр.103).
  В настоящее время вопрос, как появилась Вселенная, ученые просто игнорируют, полагая, что на него нет ответа, что он находится вне их компетенции. На вопрос, что было до Большого взрыва, они также заявляют, что ответа на него, не существует, во всяком случае сейчас (Б. Паркер. Мечта Эйнштейна. В поисках единой теории строения Вселенной. СП., Амфора, 2001, стр 326.
  В размышлении о том, что было до Большого взрыва, космологи видели не больше смысла, чем в поисках пути, идущего от Северного полюса на север. (Г. Венециано. Миф о начале времен". "В мире науки", 2004, No8, стр. 29)
  
  В этой новой космологической теории большинство характеристик Вселенной оказались противоположны свойствам, постулируемым в рамках предшествующего, атеистического научного мировоззрения. Сопоставляя эти две модели, можно сказать, что немногие гипотезы в истории науки претерпели столь полное и всеобъемлющее опровержение, как статическая модель Вселенной девятнадцатого века. При этом теологи немедленно отметили, что хотя новая модель совсем не похожа на прежнюю научную картину мира, зато обладает значительным сходством с традиционной библейской историей. Как и в Библии, мир имел начало и будет иметь конец. Как и в Библии, мир ограничен в пространстве, а за его границей находится что-то принципиально иное. Как и в Библии, мир претерпел направленное развитие в процессе своего формирования. Он сформировался в течение определенного времени, в несколько этапов, каждый из которых не повторялся и имел собственные характеристики. Как и в христианской теологии, пространство и время не является абсолютными координатами, а возникает вместе с миром:
  
  "Блаженный Августин утверждал, что Бог существует вне пространства и времени и может создавать их точно так же, как и другие аспекты нашего мира. На вопрос "Что Бог делал прежде, чем создал мир?" знаменитый теолог отвечал: "Время само является частью божьего творения, просто не было никакого прежде!" (Венециано, стр. 29).
  
  Верующие с удовлетворением признали это сходство. Папа в 1981 г, выступая перед участниками космологической конференции, сказал, что Большой взрыв представляет собой момент Сотворения и, следовательно, Божественный акт. (Хокинг, стр. 162). Действительно, если физику трудно ответить на вопрос, что было вне сингулярной точки или что случилось перед Большим взрывом, то для верующего легко и естественно представить там Бога. Как сказал об этом Виленкин, "начало Вселенной слишком похоже на божественное вмешательство; кажется невозможным описать его научно. Это единственная мысль, на которой, по-видимому, сходятся ученые и теологи" (стр 69).
  
  Атеисты реагировали на новые обстоятельства по-разному. Хокинг пишет: "Наша работа вызвала массу возражений... со стороны советских ученых, которые из за приверженности марксистской философии верили в научный детерминизм" (стр. 78). Позднее советские "атеисты по должности", к которым принадлежали ученые, а также умеренные философы, знавшие по опыту, что тотальное противостояние с мировой наукой может повлечь за собой неприятности, высказывались грозно, но, в сущности, примирительно. "С мировой наукой давайте не спорить, а Бога не признаем". И.С. Шкловский, астрофизик и популяризатор науки, автор принятого в русскоязычной науке термина "реликтовое излучение" представил это так, что верующие "извратили" правильную теорию:
  
  "Церковники широко использовали и используют описанное одно из возможных следствий наблюдаемого разлета галактик для религиозной пропаганды. На этом примере видно, как церковь пытается использовать выводы современной науки, предварительно исказив и извратив их" (Шкловский И. С. Вселенная, жизнь, разум Изд. 4-е, М, Наука, 1976, стр. 91).
  
  Атеисты "по убеждениям" высказывались более решительно и проявляли готовность стоять насмерть, до самого недавнего времени высказываясь в духе: "Или мы их, или они нас":
  
  "История советской науки подтверждает сделанный выше вывод о существовании непримиримых противоречий между основополагающими положениями релятивистской космологии о конечности, эволюции, возникновении (рождении) Вселенной и диалектическим материализмом. Устранение этих противоречий невозможно иначе, как путем устранения принципиальных положений либо релятивистской космологии (об эволюции Вселенной, ее начале во времени, ее образовании из ничего), либо диалектического материализма (о вечности, бесконечности, неизменности Вселенной). Но если материалисты откажутся от положений о вечности и бесконечности Вселенной, то их никто и ничто не спасет от капитуляции перед религией, а науку заведет в тупик.
  Существующее 2500 лет материалистическое решение основного вопроса философии (Вселенная вечна, бесконечна, неизменна) не оставляет никаких лазеек для пропагандистов религии. После того, как физики и астрономы признали это решение (что, казалось бы, окончательно произошло в XIX в.), его очень легко отстаивать... Когда же физики утверждают, что Вселенная эволюционирует, то защитники религии тут же вспоминают древнее положение, в котором никто, знакомый с азами диалектики, не сомневается: то, что изменяется, когда-то началось и когда-то закончится. Когда физики утверждают, что Вселенная конечна, то у защитников религии появляется возможность заявить: за ее пределами находится царство божье. Когда физики утверждают, что Вселенная имеет начало во времени (или вместе со временем), то защитники религии это приветствуют, заявляя, что религия всегда утверждала о сотворении мира и конечном времени его существования, причем могут даже пойти на "компромисс" с наукой, согласившись, что их старая оценка времени сотворения ошибочна: мир создан не 6 тыс., а 15 млрд. лет назад. Когда физики утверждают, что Вселенная возникла из ничего, защитники религии тут же вспоминают старый принцип материализма "из ничего ничего не возникает" и утверждают, что материю породило нематериальное высшее существо.
  Опровергнуть такие обоснования религиозных мифов невозможно. Невозможно доказать, что за пределами конечной Вселенной (пределами, которые, разумеется, всегда находятся в несколько раз дальше, чем самые удаленные наблюдаемые объекты) не расположено Царство Божье! Невозможно доказать, что когда 15 (или 13) млрд. лет назад возникала Вселенная, при этом не присутствовал Создатель! А разве можно отрицать миф творения мира богом, заявляя об образовании Вселенной из ничего, если Ф. Энгельс писал: "без акта творения мы уж, конечно, никак не можем перейти от ничего к чему-то"? ... Поэтому неудивительно, что сегодня имеется множество статей и книг, в которых мифы творения обосновываются ссылками на положения релятивистской космологии" (Игнатович В.Н. Введение в диалектико-материалистическое естествознание, Киев, "ЭКМО", 2007.стр 243-244).
  
  Для выхода из этой неловкой для атеизма ситуации Хокинг, автор сингулярности, предложил гипотезу конечной, но безграничной четырехмерной Вселенной, в которой пространство-время не имеет бы ни начала, ни конца, и вопрос о начале времен снимается. По его словам, он предложил ее "из метафизических (т.е. из атеистических) соображений". В качестве иллюстрации для понимания этой идеи он использовал образ двумерной поверхности Земного шара, которая имеет конечную протяженность, но не имеет ни границы, ни края.
  
  "Из представления о том, что пространство и время образуют замкнутую поверхность, вытекают также очень важные следствия относительно роли Бога в жизни Вселенной... Пока мы считаем, что у Вселенной было начало, мы можем думать, что у нее был Создатель. Если же Вселенная действительно полностью замкнута и не имеет ни границ, ни краев, то тогда у нее не должно быть ни начала, ни конца: она просто есть и все! Остается ли тогда место для Создателя?" (стр. 199).
  
  Но это было только начало проблем для атеистического мировоззрения. Новая космология поставила перед ним еще пару вопросов. Вообще-то они могли быть заданы давно, но в вечной, бесконечной и неизменной Вселенной они как-то не акцентировались. А для Вселенной, которая создается (строится, рождается, творится, вырастает) на наших глазах, они зазвучали в полную силу. Первый вопрос: откуда Вселенная знала, в своей непознаваемой сингулярности, что ей дальше делать? Где находился проект ее создания? И, формулируя шире: где находятся законы природы? Вот как этот вопрос рассматривает (верующий) физик Виктор Тростников:
  
  "Где находятся законы природы? ... "Закон", очевидно, не есть нечто материальное, закон есть предписание, инструкция, т.е. идеальная сущность. Понятие физического закона возникло, несомненно, по аналогии с понятием закона юридического: первый регулирует поведение неживых сил, второй - поведение людей... Государственный закон можно считать материализованным в головах людей, записанным в их памяти, поэтому никакой философской проблемы здесь не возникает. Но откуда частица материи знает, что ей нужно притягиваться к другой частице по закону обратных квадратов? Ведь она мала по размерам и элементарна, поэтому в ней самой никак не может быть зафиксирован закон всемирного тяготения. Но где же тогда он записан? Неразрешимым становится вопрос о пребывании любого физического закона. Всякое тело должно "знать" первый, второй и третий законы механики, уметь измерять собственное ускорение с огромной точностью и т.д. Стоит лишь чуть-чуть поразмыслить надо всем этим, как сразу же мы придем к выводу, что каждая частица материи должна знать все физические законы - вмещать в себя гигантскую информацию, помещающуюся разве лишь в многотомный учебник физики. Но это явно абсурдно. Значит... выполнение законов обеспечивается чем-то внешним по отношению к частицам и знающим все законы. Если допустить в картине мира наличие Бога или хотя бы "платоновских небес", то никаких логических затруднений не будет. Но атеисты отвергли и то, и другое, и законы природы с этого момента лишились легального места пребывания, стали бездомными" (стр. 133-135).
  
  Мне не случилось встретить удовлетворительных атеистических ответов на этот вопрос. Допускаю, что сегодня частично ответы существуют. Например, материальное тело, возможно, уже не должно "помнить" закон обратных квадратов, поскольку, как упоминалось выше, гравитация теперь не сила, а искривление пространства, и тело просто движется в соответствии с его искривленностью как шарик в желобе. Вообще, когда Вселенная была статична, ответ на подобные вопросы давался легко: мир так устроен. Он всегда был, будет, и он таков, точка. Или, более культурно: таковы свойства материального мира. Но для Вселенной, создаваемой или создающейся по очень сложному сценарию, этот вопрос звучит несколько труднее: где в первоначальной сингулярности или в последующей плазме, состоящей из элементарных частиц, содержалась программа, создавшая нынешний сложный мир? Позволю себе аналогию: каждый человек примерно знает, как Устроен дом, в котором он живет. Но для того, чтобы его ПОстроить, особенно если материалы и инструменты тоже надо предварительно изготовить, требуются знаний и умений на много порядков больше.
  
  Стенджер, неоднократно цитируемый выше, формулирует этот вопрос так: "Откуда появились законы природы?". и ссылается на свою ранее опубликованную книгу "Постижимый космос". Его ответ состоит в том, что законы ниоткуда не появились. Их не существует, а просто их придумали ученые для своего удобства. Существуют только "мета-законы", или законы сохранения энергии, направления и количества движения (стр. 138, 251). Я не в состоянии понять его обоснование этой позиции, но, судя по полному отсутствию ссылок на нее в публикациях, она не нашла сторонников. Значение законов природы неоднократно обсуждается мной позднее, в главах 9, 18 и 19.
  
  Второй вопрос звучит так: показано, что развитие Вселенной не требовало вмешательства какой-то руководящей воли, оно было "задано" в начальном состоянии мира и происходило по понятным современной науке естественным законам. Но для того, чтобы оно происходило именно так, эти самые законы природы должны были быть строго определенными. К тому же, законы обычно включают в себя многочисленные численные характеристики, такие как массы, заряды, силы, периоды, мерности, постоянные, и так далее. Оказалось, что эти численные характеристики тоже должны быть строго определенными, часто с высокой степенью точности. Иначе мир не смог бы состояться. Каким же образом в параметры начальной сингулярности, или в первичную плазму, в хаос элементарных частиц оказались заложены свойства, позволяющие в далеком будущем создать звезды, галактики, планеты, жизнь и т.д. Почему начальный набор элементарных частиц, их количества и их точные характеристики оказались способны все это обеспечить? Вот несколько примеров:
  
  "Законы науки...содержат много фундаментальных величин, таких, как электрический заряд электрона и отношение массы протона к массе электрона. Мы не умеем, по крайней мере сейчас, теоретически предсказывать значения этих величин - они находятся только из эксперимента... Удивительно, что значения этих величин были, по-видимому, очень точно подобраны, чтобы обеспечить возможность развития жизни. Если бы, например, электрический заряд электрона был чуть-чуть другим, звезды либо не сжигали бы водород и гелий, либо не взрывались...Величины, о которых мы говорим, имеют сравнительно немного областей, при которых возможно развитие какой бы то ни было разумной жизни". (Хокинг, стр. 176)
  
  "Разность масс покоя нейтрона и протона должна быть чрезвычайно точно подобранной величиной. Если эта разность станет чуть меньше и сравнится с массой покоя электрона, то в атоме водорода электрон будет реагировать с протоном с образованием нейтрона, и атомарный водород не сможет стабильно существовать в природе. Все "нормальные" звезды должны будут прекратить существование, жизнь в такой вселенной станет невозможной. Если же разность масс протона и нейтрона станет немного больше, чем есть теперь, будет невозможным образование дейтерия - тяжелого водорода, ядро которого состоит из протона и нейтрона. При этом в природе не сможет возникнуть ни один химический элемент, начиная с гелия и дальше. Очевидно, и в такой вселенной жизнь никогда не смогла бы возникнуть. Между тем эта разность масс протона и нейтрона составляет лишь десятую долю процента от массы каждой из этих частиц. И просчет в этой десятой доле на сотые в ту или другую сторону имел бы роковые последствия для всей Вселенной. Так, тесно связанными оказываются сразу три независимые величины: массы протона, нейтрона и электрона. Кстати, среди прочих элементарных частиц именно это соотношение оказывается подобранным с такой скрупулезной точностью, почему эти частицы и служат основой вещества. Подобные рассуждения касаются и многих других физических констант" (Парновский, стр. 146-7).
  
  Подобных примеров множество, и называется около 50 величин и констант, а также соотношений между ними, которые должны быть идеально точно подобраны, чтобы Вселенная, в том виде, как мы ее знаем, могла возникнуть (Стенджер, стр. 399). Точное совпадение каждой из них мало вероятно, но вероятность того, что они все оказались случайно точно настроенными, является астрономически низкой. Вот еще один пример:
  
  "если бы соотношение между сильным ядерным взаимодействием и электромагнитным взаимодействием изменилось хотя бы на ничтожную долю ничтожной доли, хотя бы на 1/100 000 000 000 000, то никаких звезд на небе не появилось бы ... А теперь помножьте этот один-единственный параметр на все прочие необходимые условия, и шансы на существование вселенной уменьшатся в астрономической прогрессии. Тогда идея о том, что все "просто случилось", будет противоречить здравому смыслу. Получится так, что мы подбросили монетку 10 квинтиллионов раз, и каждый раз нам выпала решка". https://arguendi.livejournal.com/1280732.html?page=2
  
  Этот вопрос, в отличие от первого, привлек всеобщее внимание и очень много обсуждался. Многочисленные примеры такого рода в совокупности были названы "тонкой настройкой" (fine tuning). Как было сказано на Конгрессе по философии науки в 1987 г в Москве, даже небольшое изменение одного из многочисленных параметров приводит к невозможности существования ядер, атомов, звезд, галактик, из которых образована наша Вселенная.
  
  "Предпосылки появления во Вселенной человека и человеческого разума оказываются обеспеченными уже на уровне фундаментальных законов природы и на стадии первичной плазмы элементарных частиц, из которых состояла ранняя Вселенная... Устойчивость физической структуры Вселенной является чрезвычайно критической по отношению к численным значениям мировых констант... Это кажется почти невероятным в свете проведенных оценок" (Балашов Ю.В., см в списке литературы, стр. 95-99).
  
  Почему события, которым предстояло случиться через миллиарды лет, оказались заложены в свойствах фотонов и элементарных частиц, в величине гравитационной постоянной и во множестве других параметров, и достаточно было произойти любому изменению в этих параметрах, иногда на тысячную долю, и мир уже не смог бы возникнуть? Для религиозного мировоззрения этот вопрос, как и предыдущий, о законах природы, очень простой: всезнающий и всемогущий Творец продиктовал физические законы и дал элементарным частицам необходимые свойства. Ученые это вполне осознавали: "Почему начало Вселенной должно быть именно таким, очень трудно объяснить иначе, как деянием Бога, которому захотелось создать таких живых существ, как мы" (Хокинг, стр. 178).
  
  Для ответа на этот вопрос в рамках такой науки, которая понимается как объяснение сути вещей без обращения к религии, астрофизик Б. Картер в 1968 г предложил некую концепцию, которую он назвал "антропный принцип". Он сформулировал его в двух вариантах, которые назвал "сильным" и "слабым". Слабый формулируется так: "То, что мы можем наблюдать, должно быть ограничено условиями, необходимыми для нашего существования как наблюдателей" (Балашов, стр. 96). По словам Виленкина, он представляет собой "тривиальную истину". Сильный: "Вселенная (и, следовательно, фундаментальные параметры, от которых она зависит) должна быть такой, чтобы в ней на некотором этапе эволюции допускалось существование наблюдателей" (там же). Парновский приводит сильный вариант в слегка отличающейся формулировке: "Фундаментальные законы и константы Вселенной специально настроены так, чтобы мог возникнуть осмысляющий их наблюдатель" (стр. 149) и далее добавляет: "Эта формулировка весьма отдает... признанием того, что эволюция Вселенной имеет некую заранее вложенную цель (или предопределение)".
  
  Лично для меня, "слабый" вариант не имеет никакого смысла и, в переводе на русский, означает следующее: "мир таков, каков он есть, потому что, если бы он был другим, в нем не было бы нас". Или, если короче: "если бы Вселенная была другой, то некому было бы задавать эти дурацкие вопросы", или, еще короче, "отвяжись". "Сильный" вариант, в моем понимании, ничем не отличается от религиозного. "Вселенная должна" в первой формулировке явственно подразумевает "кому?", а "Вселенная специально настроена" во второй формулировке не менее явственно подразумевает "Кем?". После этого верующему остается лишь попросить чашечку кофе. Тем не менее, а может и как раз поэтому, антропный принцип приобрел большую популярность и, по словам Парновского, "вызвал большой интерес общественности":
  
  "Антропный принцип, возникнув в рамках классической науки, выходит за рамки чисто научной проблемы, представляя значительный интерес для богословия и философии. За 50 лет своего существования он претерпел множество формулировок, зачастую полностью изменяющих его суть, опровергался и вновь формулировался... Хотя на данном этапе он представляет собой проблему философского характера, возможно в будущем, с развитием науки, он получит научное решение... С точки зрения интеллектуальной беседы основная прелесть антропного принципа состоит в том, что он может стать темой обсуждения, в котором участвуют ученый, философ, богослов и просто умный человек" (Парновский, стр. 152-3).
  
  Описанные выше события и дискуссии относились, в основном, к 70-80 годам. Но развитие науки продолжалось. Стандартная модель 70-х годов по мере своего уточнения и улучшения столкнулась с некоторыми трудностями. Я не буду вникать здесь в их смысл, в литературе, на которую я ссылаюсь, все это изложено. Первой трудностью была так называемая "проблема горизонта", состоящая в том, что характеристики реликтового излучения на разных участках неба были более одинаковыми, чем следовало из теории. Вторая трудность называлась "проблема плоской Вселенной" и состояла в том, что соотношение скорости расширения Вселенной с теоретической "критической скоростью" равнялось единице с невероятной точностью, до 60 знаков после запятой. Причем это соотношение было крайне важным: будь оно на 1-59 меньше, Вселенная к настоящему моменту уже расширилась бы настолько, что бесследно рассеялась в пространстве, будь оно на ту же величину больше, она бы уже сжалась и сколлапсировала назад в сингулярную точку. (Иногда говорят не о скорости и критической скорости, а о находящихся в том же соотношении плотности и критической плотности Вселенной). В дискуссиях об антропном принципе это соотношение приводилось как один из наиболее вопиющих примеров тонкой настройки. Третья проблема состояла в отсутствии в природе некоторых экзотических элементарных частиц, которые предсказывались теорией.
  
  В 1980 г несколько авторов независимо друг от друга опубликовали гипотезу, которая получила название "инфляция" (или "раздувание"). Она была быстро улучшена в ближайшие годы многими авторами, среди которых наиболее признаны Алан Гут и российский (на тот момент) физик Андрей Линде. Гипотеза состояла в том, что сразу после Большого взрыва Вселенная испытала ускоряющееся расширение, ту самую инфляцию или раздувание. В течение ничтожно малой (10-32) доли секунды ее размеры увеличились, на 26 порядков. В момент окончания инфляции размеры той части Вселенной, которая сейчас доступна для наблюдения (40 мрд световых лет), были около 1м, в момент начала инфляции они был в 1026 раз меньше, "существенно меньше размеров атомного ядра" (Парновский, стр. 132-3). Дальше началось обычное "фридмановско - хаббловское" расширение, когда 1м вырос до 40 мрд световых лет. Гипотеза инфляции легко и естественно решала все трудности, перечисленные выше, и проясняла еще ряд проблем. Поэтому, хотя гипотеза "не имеет прямых доказательств и не следует из какой-либо физической теории" (Парновский, стр. 127), большинство ученых охотно признали ее и в настоящее время она является законной частью стандартной модели.
  
  В связи с тем, что с помощью инфляции "проблемы плоской вселенной" разрешилась, имела место дискуссия между верующими и атеистами, где атеисты указывали на естественную природу "тонкой настройки" в данном случае: "Инфляционная модель Вселенной объясняет тот факт, что скорость ее расширения равняется критической скорости с точностью до 60 знаков после запятой" (Стенджер, стр. 279). Верующие на это отвечали, что Бог в данном случае решил именно так провести тонкую настройку, использовав механизм инфляции, а не "вручную": "Любое объяснение для Вселенной без Бога работает лишь в том случае, если объяснение не переносит точную настройку лишь на уровень выше, на новые законы, принципы и параметры" (там же, стр. 417).
  
  Теперь мы покидаем область относительно общепринятых и устоявшихся научных теорий и переходим в область современной космологии, состоящей из догадок, гипотез и дискуссий. По-настоящему важным последствием теории инфляции для мировоззрения стали новые гипотезы, которые были предложены на ее основе - гипотезы множества вселенных, (или мультивселенной а, поскольку Вселенная - это Универсум, то мультиверсума, поливерсума, омниверсума, на ваш выбор).
  
  Первая из них состояла в предположении, что в момент инфляции новорожденная Вселенная росла настолько быстро, что ее части потеряли связь друг с другом, стали "причинно независимы друг от друга" и этих частей было очень много, от 1048 до 1069 штук (Парновский, стр. 141). Далее следует еще цепочка предположений и конечный вывод, что части Вселенной, выросшие из этих независимых кусков, могли иметь "разную физику, а именно разные константы взаимодействия, разные свойства элементарных частиц... даже разное число измерений пространства... Мы получим не просто гигантское количество независимых друг от друга частей Вселенной, но частей Вселенной с разной физикой" (там же, стр. 143-4). Нашей части Вселенной, ограниченной космологическим горизонтом, то есть расстоянием, до которого свет успевает к нам дойти за время существования Вселенной, или, другими словами, доступной для наблюдения, и имеющей радиус 40 миллиардов световых лет, это не касается. Она, по всем признакам, находится внутри одного участка с одинаковой физикой.
  
  Другие ученые пошли дальше. От начальной сингулярности отказались, и, вопреки обещаниям не думать о природе Большого взрыва, стали о ней думать. Было предположено, что Большой взрыв - это результат "квантовых эффектов в вакууме" в ничтожно малых (менее 10-35 м) масштабах: "Сегодня считается, что Большой взрыв - результат квантовых эффектов, например квантовой флуктуации или квантового туннельного перехода" (Парновский, стр. 102). Понять, что это такое, вероятно, может только профессиональный физик, но оба варианта эмоционально изложены в книге А. Виленкина, автора варианта как раз туннельного перехода. Идею квантовой флуктуации высказал Э. Трайон в 1973 году:
  
  "Вакуум вовсе не мертвый и статичный; это арена бешеной деятельности. В субатомных масштабах электрическое, магнитное и другие поля постоянно флуктуируют из-за непредсказуемых квантовых толчков. Геометрия пространства-времени также флуктуирует, неистово взбивая пространственно-временную пену на планковском масштабе расстояний. Вдобавок пространство полно так называемых виртуальных частиц, которые спонтанно появляются то здесь, то там и немедленно исчезают. Виртуальные частицы существуют очень недолго... И вот Трайон предполагает, что вся наша Вселенная с ее колоссальным количеством материи является лишь огромной квантовой флуктуацией, которая почему-то не может исчезнуть вот уже более десяти миллиардов лет... Создание замкнутой вселенной из вакуума проиллюстрировано на рисунке 17.3. Область плоского пространства начинает вспучиваться, пока не приобретает форму шара. В тот же самый момент в этой области рождается колоссальное количество частиц. Наконец шар отделяется, и - вуаля! - мы получили замкнутую вселенную, которая совершенно не связана с исходным пространством" (Виленкин, стр. 72), здесь см рис 5/11.
  
  
  Рис. 5/11. Справа вверху: пространственно-временная пена, по Виленкину, рис. 12.1. Справа внизу: замкнутая вселенная отделяется от большой области пространства, по Виленкину, рис. 17.3. Слева: фантазии компьютерных художников слегка на это похожи.
  
  Эта модель представляет себе наше пространство как трехмерную мембрану, оболочку, плавающую в многомерном пространстве, как пузырек пара в кипящем чайнике. Мы живем на одном из таких пузырьков, который является расширяющейся трехмерной сферической оболочкой. Для нас эта оболочка - единственное существующее пространство. В результате акта флуктуации или туннелирования из ниоткуда рождается вселенная конечных размеров и немедленно начинает инфляционно расширяться.
  
  "Если до возникновения вселенной ничего не было, тогда что же вызвало туннелирование? Как это ни удивительно, ответ состоит в том, что никакой причины для этого не требовалось. В классической физике причинность диктует, что случится в каждый следующий момент времени, однако в квантовой механике поведение физического объекта, по сути, непредсказуемо, и некоторые квантовые процессы совершенно беспричинны. Возьмем, к примеру, радиоактивный атом. У него есть некоторая вероятность распада, остающаяся неизменной от минуты к минуте. В конце концов он распадется, но нет никакой причины, которая заставила бы его распасться в какой-то определенный момент. Зарождение вселенной также является квантовым процессом и не требует причины" (Виленкин, стр. 71).
  
  То же самое, что сотворение не требует причины, утверждает и Трайон. "На вопрос, почему это случилось, - писал он, - я отвечу скромным предположением, что наша Вселенная - из числа тех вещей, что время от времени случаются" (там же, стр. 72).
  Если из ничего и ниоткуда может случиться одна Вселенная, то что мешает случиться и другим? Так возникает вторая гипотеза мультивселенной (рис 5/12). Согласно ей, из вакуума постоянно зарождаются "островные вселенные", подобные нашей. Большинство пузырьков появляются и исчезают, но некоторые растут. Обе гипотезы совместимы друг с другом и в совокупности дают "мультивселенную в квадрате". Из квантовой пены возникают бесчисленные островные вселенные-пузырьки. Каждая из них в ходе инфляции распадается на бесчисленное множество независимых частей (О-регионов, по Виленкину). Он поэтически описывает это так:
  
  "В центре новой системы мира лежит картина вечной инфляционно расширяющейся Вселенной. Она состоит из изолированных "островных вселенных"... Границы этих постинфляционных островов быстро расширяются, но разделяющие их расстояния растут еще быстрее. Так что всегда есть место для образования новых островных вселенных, и их число безгранично увеличивается. При взгляде изнутри каждый остров представляется самодостаточной бесконечной вселенной. Мы живем в одной из таких островных вселенных, и наблюдаемая нами область - лишь один из бесконечного числа содержащихся в ней О-регионов. Можно фантазировать на тему того, как спустя миллиарды лет наши далекие потомки будут путешествовать в другие О-регионы, однако добраться в другую островную вселенную невозможно принципиально" (стр. 81).
  
  Примерно так выглядит космология последних лет. Возможно, я изложил ее чрезмерно приглаженно и связно и не вполне передал ее многообразный и противоречивый характер, складывающийся из множества гипотез и опровержений, часть которых обсуждается у Стенджера. Парновский, наиболее академичный из цитируемых мной авторов, гипотезе инфляционной мультивселенной уделяет примерно страницу, а гипотезу квантовых флуктуаций упоминает лишь в нескольких словах, по-видимому считая, что они еще не созрели для обсуждения.
  
  Все варианты множества миров оказались удобны для атеистической картины мира, поскольку они легко решали проблему тонкой настройки и давали материалистическое понимание антропного принципа. Если миров бесконечно много и все они разные, то среди их бесконечного сила окажется и наш, где все характеристики случайно оказались подходящими для появления жизни. Именно так Хокинг формулирует сильный антропный принцип:
  
  "Сильный вариант заключается в том, что существует либо много разных вселенных, либо много разных областей одной вселенной, каждая из которых имеет свою собственную начальную конфигурацию и, возможно, свой собственный набор научных законов. В большей части этих вселенных условия были непригодны для развития сложных организмов, лишь в нескольких, похожих на нашу, вселенных смогли развиваться разумные существа" (Хокинг, стр. 175).
  
  Стенджер пишет примерно то же самое и добавляет:
  
  "Объяснение о Мультивселенной достаточно, чтобы отмести аргумент о тонкой настройке. Отметим, что гипотеза о Мультивселенной не обязательно должна быть доказана, чтобы отразить претензии к тонкой настройке. Она лишь должна быть правдоподобна. На тех, кто спорит с этим, лежит бремя доказательства обратного" (стр. 400).
  
  
  Рис 5/12. В фантазиях художников на темы мультивселенной преобладают различные пузыри, пена и повторяющиеся образы.
  
  Инфляционная Мультивселенная не дает атеистического решения проблемы сотворения мира. Это все тот же Большой взрыв, только потом разделившийся. А Мультивселенная посредством квантовой флуктуации как будто дает. Каждая вселенная рождается, но порождающая их квантовая пена вечна. "У нашей Вселенной было начало, но это не обязательно было начало всего" (Стенджер стр. 361). Как несколько раз упоминает Виленкин, это в некотором смысле возврат к стационарному космосу:
  
  "Инфляция - это никогда не прекращающийся процесс. Он закончился в нашей собственной островной вселенной, но будет неограниченно продолжаться в других отдаленных областях. Однако если инфляция бесконечна в будущем, то, вероятно, ей не нужно и начало в прошлом. Получается вечно инфлирующая вселенная без начала и конца, что исключает неразрешимые проблемы, связанные с происхождением космоса. Эта картина напоминает космологическую теорию стационарной вселенной 1940-50-х годов" (стр. 66).
  
  Если бы марксистские философы-атеисты сохранились до момента, когда были написаны эти слова, они согрели бы им сердце. Но вот проблему местоположения законов природы квантовая флуктуация тоже атеистически не решает, и в еще большей степени, чем раньше. Об этом пишет Виленкин в последних словах своей книги:
  
  "Картина квантового туннелирования из ничего наводит на другой интригующий вопрос. Процесс туннелирования управляется теми же фундаментальными законами, которые описывают последующую эволюцию Вселенной. Следовательно, законы должны быть "на месте" еще до того, как возникнет сама Вселенная. Означает ли это, что законы - не просто описания реальности, а сами по себе имеют независимое существование? В отсутствие пространства, времени и материи на каких скрижалях могут быть они записаны? Законы выражаются в форме математических уравнений. Если носитель математики - это ум, означает ли это, что ум должен предшествовать Вселенной? Эти вопросы ведут нас вглубь непознанного, в самую бездну величайшей из тайн. Трудно представить себе, что когда-либо мы сможем ее раскрыть. Но, как и прежде, возможно, это просто свидетельствует об ограниченности нашего воображения" (стр. 81).
  
  Стоит упомянуть, что идея множества миров имела еще один вариант, не параллельный, а последовательный, где множество располагалось не в пространстве, а во времени. Предполагалось, что одна и та же наша Вселенная многократно возникала, расширялась, а затем сжималась и вновь уходила в сингулярность. Этот вариант тоже снимал проблему происхождения, поскольку многократное пульсирование длится вечно, и проблему тонкой настройки, поскольку в один из циклов случайно выпали правильные характеристики. Однако, со временем эта гипотеза была покинута, поскольку оказалось, что она не согласуется с астрономическими наблюдениями, а ее непротиворечивую модель построить не удалось. (Парновский, стр. 156).
  
  Новые представления ученых о природе, естественно, вызвали новый цикл дискуссий между атеистами и верующими. Если до сих пор я в этой главе только пересказывал специалистов, то в изложении этой дискуссии я буду в некоторых случаях высказывать и свое мнение. Идея порождения из ничего и без причины гигантской Вселенной вызвала очевидный вопрос, как же здесь обстоят дела с законом сохранения энергии. Тем более, как мы видели выше, атеист Стенджер считает его важнейшим и обязательным "мета-законом". В религиозной картине мира ответ состоит в том, что мир создает из ничего всемогущий Бог, который поставляет для этого все необходимое. В атеистической модели было сказано, что Вселенная имеет такую же нулевую энергию, как и исходная квантовая флуктуация, просто эта энергия разделилась на плюс и минус.
  
  "Предположение... основывалось на хорошо известном математическом факте: энергия замкнутой вселенной всегда равна нулю. Энергия материи положительна, гравитационная энергия - отрицательна, и оказывается, что в замкнутой вселенной их вклады в точности сокращаются. Так что, если замкнутая вселенная возникнет как квантовая флуктуация, вакууму ничего не понадобится отдавать, а время жизни флуктуации может быть сколь угодно большим" Виленкин, стр. 72).
  
  Хокинг в своей последней книге использовал такую аналогию:
  
  "Представьте человека, который хочет сделать холм на ровном месте. Холм - это Вселенная. Для реализации своего замысла нашему человеку нужно выкопать яму в земле и использовать почву для насыпки холма. То есть он создает не только холм - он создает еще и яму, по сути, отрицательную версию холма. Вещество, которое было в яме, теперь находится в холме, так что все идеально уравновешено. Точно такой же принцип лежит в основе создания Вселенной. Главной тайной Большого взрыва остается вопрос: каким образом вся фантастически огромная Вселенная пространства и энергии могла материализоваться из ничего? Секрет кроется в одном очень странном космическом явлении. Законы физики требуют существования того, что называется "отрицательной энергией". Вселенная похожа на огромный аккумулятор, хранящий отрицательную энергию. Положительная сторона вещей - масса и энергия, которую мы знаем сегодня, - это холм. Соответствующая яма, или отрицательная сторона вещей, находится в пространстве". https://republic.ru/posts/92784?code=b7930b07cf090face0e505a2598669b9
  
  Здесь упущен небольшой момент. Действительно, ровное поле и поле с ямой и кучей земли рядом энергетически одинаковы. Но в природе ямы сами собой не выкапываются, и кстати, Хокинг упомянул землекопа. Можно привести еще несколько сходных аналогий, вот например: если у меня нет денег, или же, если у меня есть их очень много, плюс такой же долг в банке, мои финансовые позиции идентичны. Но чтобы из первого перейти ко второму, нужен банк. Или: ведро теплой воды, или полведра кипятка плюс кусок льда энергетически также одинаковы, но из законов термодинамики следует, что для перехода из первого положения во второе нужно затратить еще очень много энергии. Такое разделение может произойти само собой путем случайного собирания всех быстрых молекул в одну часть ведра, а всех медленных в другую, но ждать этого шанса (этой флуктуации) придется несколько дольше, чем вечность. Выглядит так, что авторы Вселенной как квантовой флуктуации рассчитывают именно на такой шанс: "Зарождение Вселенной по сути есть квантовая флуктуация, и ее вероятность быстро убывает с ростом охваченного ею объема. Вселенные, имеющие при возникновении больший начальный радиус, менее вероятны, а в пределе бесконечного радиуса вероятность стремится к нулю" (Виленкин, стр. 74).
  
  Когда появились гипотезы многих вселенных, возникли подозрения, что их специально придумали, чтобы обосновать атеистическую картину мира и "обойти несомненные свидетельства целенаправленного (т.е. Божьего - В.Л.) творческого замысла, найденные современной наукой". Это и другие подобные высказывания цитирует Стенджер на стр. 373 и отвечает на них: "Эти заявления не только неверны, но и оскорбительны для серьезных ученых. Гипотеза о множественности миров, или Мультивселенная, была выработана академической наукой без какой бы то ни было мысли о теологии". Гипотезу критиковали также с философских позиций за то, что она в огромной степени умножает сущности и расширяет мир за пределы видимого в бессчетное число раз. Чтобы обойти идею Бога, мир многократно умножается, и на месте нежелательной целесообразности и предвиденности ставится простая и понятная случайность.
  
  "За отказ от идеи "трансцендентного координатора" приходится платить слишком дорогой ценой значительной деоккамизации, поскольку для объяснения совпадений в нашем мире постулируется бесконечное множество непознаваемых и недоступных миров". (Балашов, стр. 104).
  
  Верующие выражают эту же мысль еще проще: "Постулирование существования триллионов и триллионов иных вселенных, а не одного Бога, с целью объяснить упорядоченность нашей Вселенной, является верхом иррациональности" (Яки, стр. 97).
  По мнению сторонников мультивселенной, напротив, гипотеза экономит сущности, поскольку существенно уменьшает количество исходных предположений и ограничивается набором простых начальных уравнений. Бог, вместо того чтобы тщательно проектировать мир, запустил механизм бесконечного создания миров с чем-то вроде естественного отбора среди них, так же как он, например, не создавал каждый вид живых существ на Земле:
  
  "Нам не стоит слишком беспокоиться о количестве вселенных. Новая картина мира экономит куда более ценный товар: она значительно снижает число произвольных предположений, которые делаются о Вселенной. Лучшая теория - та, которая объясняет мир, опираясь на минимальные и простейшие предположения. Ранние космологические модели исходили из того, что Творец тщательно сконструировал и тонко настроил Вселенную. Каждая деталь в физике элементарных частиц, каждая фундаментальная постоянная и все первичные возмущения нужно было выставить строго определенным образом... Новая картина мира предлагает совершенно иной образ Творца. После некоторого раздумья он пришел к набору уравнений фундаментальной теории всей природы. Этим запускается процесс неудержимого творения. Никаких дальнейших инструкций не требуется: теория описывает квантовое зарождение вселенных из ничего, процесс вечной инфляции и создание областей со всеми возможными типами физики элементарных частиц - до бесконечности. Каждый конкретный элемент ансамбля вселенных невероятно сложен, и для его описания понадобилось бы огромное количество информации. Но весь ансамбль в целом можно закодировать относительно простым набором уравнений" (Виленкин, стр. 79).
  
  Дискуссия о мультивселенной в среде самих ученых вышла за пределы научных споров и пришла к аргументам, которые являются скорее философскими. Обзор таких дискуссий дает Тасним Зера Хусейн, женщина-физик из Пакистана. Статья называется: "Даже физиков раздражает теория мультивселенной". Смысл ее примерно в том, что идея мультивселенной крайне несимпатична, и в некотором смысле вообще вненаучна, но поскольку приходится выбирать между ней или Богом, приходится выбирать ее:
  
  "Мы, учёные, проводим жизнь в поисках законов, поскольку считаем, что всё происходит по какой-то причине, даже если она нам неизвестна. Мы ищем закономерности, потому что верим в некий порядок во вселенной, даже если не видим его. Чистая случайность не вписывается в это мировоззрение. Но говорить о разумном плане тоже не хочется, ведь это подразумевает существование некоей силы, предшествовавшей законам природы...
  Если есть множество вселенных, в которых реализованы все возможные законы физики, мы получаем именно такие значения при измерениях, потому что наша вселенная находится именно на этом месте ландшафта. Никакого более глубокого объяснения нет. Всё. Это и есть ответ... но мы к таким ответам не привыкли. Он не срывает покровы и не объясняет, как всё работает. Более того, он разбивает мечту теоретиков, утверждая, что уникального решения найти нельзя, поскольку его не существует...
  Нобелевский лауреат Дэвиду Гросс говорит, что принятие мультивселенной сродни тому, что вы сдаётесь, принимая, что вы никогда ничего не поймёте, потому что всё наблюдаемое можно свести к "исторической случайности... Космолог из Принстона, Пол Стейнхардт называет мультивселенную "теорией чего угодно", потому что она всё допускает и ничего не объясняет. "Научная теория обязана быть избирательной - говорит он. - Её сила в исключаемом количестве возможностей. Если она включает все возможности, то не исключает ничего, и сила её нулевая" ...
  Физики должны заниматься истиной, абсолютными понятиями, предсказаниями. Либо вещи такие, либо не такие. Теории не должны быть гибкими или инклюзивными, они должны быть ограничивающими, строгими, исключающими варианты. Для любой ситуации хочется иметь возможность предсказать вероятный, а в идеале, единственный и неизбежный результат. Мультивселенная ничего такого нам не дает". https://habr.com/ru/post/400813/
  
  В начале 20 века атеист мог просто показать на звездное небо и сказать, что вот, оно продолжается в бесконечность во всех направлениях, и что так всегда было и будет. Верующий отвечал: нет, есть Бог, он все это когда-то создал и все ради нас. Верующему нужна была масса воображения, чтобы представить свою картину мира, а атеисту достаточно было просто посмотреть на то, что нас окружает. Сегодня известно, что весь доступный нам мир некоторое время назад возник из ничего (или почти из ничего). Все, что мы видим и знаем, находится внутри этого мира, и о том, что находится за его пределами, нам ничего не известно. Другие миры пока являются научной гипотезой, и их наличие или отсутствие не повлияет на установленный факт, что мир, в котором живем мы, появился 13.8 миллиарда лет назад. Сегодня верующий может просто взять научную картину мира и добавить к ней фразу, что так сделал Бог. Много воображения сегодня нужно как раз атеисту. Он должен представить себе "арену бешеной деятельности, где неистово взбивается пространственно-временная пена". В этой пене непрерывно возникают (и лопаются?) пузырьки, каждый из которых "изнутри представляется самодостаточной бесконечной вселенной, и мы живем в одной из них". Этих вселенных-пузырьков бесконечно много, они могут быть все устроены по-разному, и устройство одной из них оказалось пригодным для маленькой живой плесени, которой мы являемся. Все это абсолютно не проверяемо и никогда не может быть проверено, поскольку находится за пределами того, что нам в принципе доступно.
  
  Пожалуй, атеист сегодня должен иметь больше воображения и доверчивости, чем верующий, и представлять себе вещи более фантастические, чем верующий, и притом настолько же недоказуемые. Небрежно сказать о Боге "я не нуждаюсь в этой гипотезе" теперь не так легко. Мы видим, что некоторые гипотезы изобретаются именно для того, чтобы не "нуждаться в этой гипотезе", не из научных, а из "метафизических" (Хокинг, стр. 193) соображений, потому что принимать идею Бога "не хочется". Ради этого в нашей стране совсем недавно была запрещена современная космология. Конечно, это нельзя считать доказательством существования Бога. Да, наш мир, в который входит все, что "доступно нам в ощущениях", сотворен или сотворился из (почти) ничего. Следует ли из этого неизбежная "капитуляция перед религией", как это утверждали атеисты? Я полагаю, нет. Этот факт согласуется с религиозной картиной мира, но считать, что он ее доказывает, на мой, взгляд, преувеличение.
  
  Но вот какой вывод допустимо сделать: Европейский образованный класс конца 19 века отказался от христианства по ряду причин, одной из которых было противоречие между научным и религиозным взглядами на мироздание. Согласно религии, Вселенная была создана, согласно науке, она было вечна и в целом неизменна. Сегодняшняя научная космология, напротив, с религией в целом согласуется, а с тогдашними научными взглядами нет. В 19 веке человечество приняло серьезное решение, которое опиралось на многие разумные соображения. Сегодня мы знаем, что одно их этих соображений оказалось ошибочным. Я не рассматриваю вопрос, было ли все принятое решение ошибочным. Я говорю о том, что одно из обоснований, на которые опиралось решение отказаться от христианства, оказалось ошибочным. ќќќќќќќќќќќќ
  
  
  
  
  Глава 6. Научный атеизм и представления о происхождении жизни
  
  С момента образование мира его развитие происходило в соответствии с физическими законами. Все происходившие в нем процессы современной науке либо понятны, либо находятся в сфере интересов "нормальной науки" (по формулировке Куна) и, по всей вероятности, со временем будут понятны. К таковым относится происхождение и развитие звезд, галактик, планетных систем Солнца и других звезд, планеты Земля и других планет. Сегодня геология, например, не имеет каких-либо загадок, находящихся за пределами известных физических и химических законов. Первой принципиальной загадкой, следующей за возникновением мира, является, по общему мнению, проблема, первоначального происхождения жизни. Дарвиновская эволюция уже существующей, однажды возникшей жизни сегодня сомнений не вызывает, а вот с ее первоначальным происхождением все гораздо сложнее:
  
  "Если бы я был креационистом, то я бы прекратил нападки на теорию эволюции, которую так прекрасно подтверждают окаменелости, и вместо этого сфокусировался бы на происхождении жизни. Это самая слабая опора в конструкции современной биологии". (Д. Хорган. Конец науки. СП, "Амфора-Эврика", 2001, стр. 226).
  
  Современные научные взгляды на происхождение жизни подробно изложены в книге М. Никитина "Происхождение жизни от туманности до клетки", АНФ, М, 2016. История развития этих взглядов увлекательно изложена в статье А.Цыганкова "Вы не вейтесь, Eiweisskörper, над моею головой". (нем. Eiweisskörper - это "белковые тела" из знаменитого определения Энгельса "жизнь есть форма существования белковых тел", которое преподавалось советским студентам почти до конца советской власти).
  https://partizan-1812.livejournal.com/112440.html
  Александр Цыганков, ученый-биолог, в молодости работал в Советском Союзе под руководством одного из основоположников теории естественного образования жизни (абиогенеза) академика Опарина. В дальнейшем он занимался генетикой в США. В Америке он является также священником Русской православной церкви, и проблема происхождения жизни интересует его, во-первых, как специалиста и, во-вторых, как верующего. Он написал в своем Живом Журнале partisan-1812 серию статей на тему истории и современного состояния этой проблемы, в том числе детальный разбор упомянутой выше книги М. Никитина. https://partizan-1812.livejournal.com/244575.html
  Современная молекулярная биология, в рамках которой обсуждается эта проблема - это обширный и сложный комплекс наук, и иметь в ней неспециалисту свое мнение было бы крайне самонадеянно. Поэтому для меня было удачей встретить тексты верующего профессионала, которым является А. Цыганков. Интересна также книга С. Ястребова "От атомов к древу", (М., АНФ, 2019), во многих вопросах самая понятная из встреченных мной на эту тему.
  
  Примечание: в дальнейшем тексте будет встречаться слово "белок" или "белкИ". Во избежание ошибочных ассоциаций, напоминаю, что это сложные органические соединения, которые на английский переводятся как albumen или protein. Это не белкИ яйца или глаза, которые переводятся как white. Сразу расшифрую также, что такое ДНК и РНК - дезоксирибонуклеиновая кислота и рибонуклеиновая кислота. Что это такое, понимают только биохимики, но все равно, приятнее, когда в тексте нет непонятных аббревиатур.
  
  По Библии, живые существа были созданы Богом, который затратил на это три дня из шести, затраченных им на сотворение мира. Красота и целесообразность живого долгое время казалась необъяснимой в рамках естественных процессов и в определенной степени поддерживала религию. Огромным достижением науки в 19 веке была эволюционная теория Дарвина, изложенная в знаменитой книге "Происхождение видов путем естественного отбора". Она не касалась вопросов начального происхождения жизни, но предложенные в ней механизм эволюции и упорядочивание огромного фактического материала были крайне убедительны. Книга имела огромный успех, и первое ее издание в 1859 году было продано в один день. Уже через несколько дней Энгельс писал Марксу:
  
  "Дарвин, которого я как раз теперь читаю, превосходен. Телеология (то есть целенаправленное Божие творение - В.Л.) в одном из своих аспектов еще не была разрушена, а теперь это сделано". (по: Игнатович, стр. 44).
  
  Теория эволюции, или как долгое время говорили, учение Дарвина, или просто дарвинизм, первоначально не была настоящей теорией, поскольку изменчивость и ее последующее наследование были постулированы, но механизм их оставался неизвестен. В 20 веке, с развитием молекулярной биологии, этот механизм был установлен и детально исследован. Огромное количество новых открытий не ослабило дарвиновскую гипотезу эволюции, напротив, превратило ее в настоящую теорию. В 19 и 20 веке против дарвинизма было высказано множество научных возражений лучшими умами своего времени, но все они в конечном счете были преодолены. В книге А. Маркова и Е. Наймарк "Эволюция" (М, АСТ, 2014) сделан обзор современного состояния эволюционной теории. и дается высокая оценка ее удовлетворительности:
  
  "Как ни удивительно, Дарвину удалось более полутора веков назад... правильно угадать главный механизм, благодаря которому наша планета оказалась населена "бесчисленными прекрасными и удивительными формами"... Пожалуй, самый большой сюрприз состоит в том, что за 155 лет, прошедших со дня выхода дарвиновского "Происхождения видов", главная идея великого естествоиспытателя не только не была опровергнута, но даже и не отправилась на почетную пенсию в статусе "частного случая"... Эволюционная модель не просто устояла: она многократно укрепилась, развернулась, детализировалась благодаря новым открытиям... Дарвиновская модель выдержала столько проверок и испытаний и столько раз подтверждения приходили с самых неожиданных сторон, что ошибка исключена" (Эволюция, стр. 623-627).
  
  Книга Дарвина предложила эволюционное происхождение разнообразных видов "прекрасных и удивительных форм" растений и животных, которые живут на Земле, и каждый из которых, по Библии, был создан Богом. Для атеистического мировоззрения это было самым важным. Откуда изначально взялись исходные формы, послужившие "сырьем" для последующей эволюции, в ней не говорилось, и подразумевалось, что как-то они возникли. В течение 19 века это проблема не казалась чрезмерно сложной, и в какие-то моменты считалась уже решенной. Многие вообще считали, что самозарождение жизни происходит постоянно и повсеместно, и лишь к концу столетия это было опровергнуто.
  
  "В 1859 г. француз Пуше произвел опыты, якобы свидетельствующие о возможности самопроизвольного зарождения микробов. На его (оказавшиеся ошибочными) эксперименты... ссылались даже в середине 20 века. Лишь в конце 19 века Луи Пастер окончательно доказал невозможность самопроизвольного зарождения живого. И тогда Р. Вирхов выдвинул свой знаменитый тезис "клетка только от клетки". (Корочкин Л.И., стр. 189).
  
  Когда оказалось, что здесь и сейчас жизнь заново не возникает, ученые отодвинули это событие в прошлое, в ранние стадии развития Земли. Дарвин размышлял над этой проблемой и в письме своему другу-биологу писал в 1871 году, что жизнь могла зародиться в "маленьком теплом пруду, в котором было много разных аммиачных и фосфорных солей, в котором был свет, тепло и электричество, так что белковое соединение могло образоваться химическим путем, чтобы затем подвергаться еще более сложным изменениям". Дарвин объяснял далее, что "в настоящее время это вещество было бы немедленно съедено или поглощено, но это было не так, когда живых организмов еще не существовало" (цитируется по А. Цыганкову).
  
  В научной литературе эту идею впервые сформулировал знаменитый немецкий биолог, создатель Иенской научной школы, Эрнст Геккель (рис 6/1). Он сыграл столь значительную роль в событиях, обсуждаемых в этой книге, что о нем стоит поговорить подробнее. Геккель был чрезвычайно талантлив и ему принадлежит ряд выдающихся научных достижений. Он сформулировал так называемый "основной биогенетический закон", или "закон Геккеля-Мюллера", о том, что каждое живое существо в своем индивидуальном развитии (онтогенез) повторяет свою эволюционную историю (филогенез). Например, зародыш человека сначала похож на рыбу, потом на четвероногое животное с хвостом, и лишь незадолго до рождения на человека (рис 6/2). Современная наука от этого закона отказалась, сегодня считается, что "в сущности, биогенетический закон - это всего лишь иллюзия" (Р. Рэфф, Т. Кофмен. Эмбрионы, гены и эволюция. М., Мир, 1986, стр.30, см. Википедия "Биогенетический закон").
  
  
  Рис 6/1. Слева: молодой Эрнст Геккель в экспедиции на Канарских островах в 1866 г. Справа стоит его помощник, будущий знаменитый русский путешественник, Николай Миклухо-Маклай. По Н. Воронцову (ссылка ниже). Справа: Э. Геккель в зрелом возрасте.
  
  
  Рис 6/2. Рисунки Геккеля. Слева: иллюстрация основного биогенетического закона, показывающая, что зародыши всех позвоночных, от рыб до человека, сходны, используется в школьных учебниках до наших дней. https://infourok.ru/konspekt-uroka-po-biologii-na-temu-kajnozoj-proishozhdenie-cheloveka-11-klass-4127587.html
  В центре: Геккель назвал этот рисунок: "Жизненный цикл (история) простейшего организма". А. Цыганков объясняет, что такого организма в природе не существует, и называет этот рисунок: "Жизненный цикл несуществующей монеры" (см ниже).
  Справа: генеалогическая схема животного мира. В самом низу монера (та самая, что на рисунке в центре), на самом верху человек. Горизонтальные линии отделяют 4 ступени развития, снизу вверх: простейшие, беспозвоночные, позвоночные, млекопитающие. В принципе эта схема сохранилась до наших дней, но две верхних ступени сегодня образуют не половину дерева, как на рисунке, а небольшую ветку на огромном дереве.
  
  Геккель был прекрасным художником, и его рисунки используются в учебниках до наших дней (рис 6/2). Однако, сегодня они также критикуются как неточные и фальсифицированные (см. Википедия, "Геккель Эрнст"). Тем не менее этот закон более чем столетие служил и служит одним из важнейших аргументов в защиту дарвинизма. Каждый советский школьник, не говоря уже о студентах, обязан был знать формулу "онтогенез повторяет филогенез". Геккель ввел в обиход сами эти понятия, а также популярное ныне слово "экология". Он составил первое общее филогенетическое (то есть родословное) дерево живой природы, показав, кто от кого эволюционно произошел и поместив на его вершину человека (рис 6/2). Геккель и Лайель сделали первые шаги в пропаганде идеи животного происхождения человека, и когда Дарвин в 1871 г. опубликовал "Происхождение человека и половой отбор", он шел по уже проторенному ими пути. В частности, Геккель постулировал существование промежуточного между обезьяной и человеком существа, названного им питекантропом. (Сегодня этот питекантроп или "Яванский человек" отнесен к виду Homo Erecrus, или Человек прямоходящий).
  
  "Пропаганда Геккелем гипотетического родословного древа человека с придуманным питекантропом подействовала на молодого голландского врача Эжена Дюбуа, который уехал на Зондские о-ва в 1884 г. и начал вести раскопки в надежде найти питекантропа. В 1891 г. поиски Дюбуа увенчались успехом, и спустя три года, в 1894 г., сообщение о нахождении питекантропа, первых остатков неизвестного примата, было опубликовано. Мы справедливо вспоминаем, говоря о прогностической силе точных наук, предсказание У.Ж. Леверье, вычислившего на основе девиаций в орбите Урана орбиту еще не открытого Нептуна. Прогностические возможности естественных наук с неменьшим блеском были проиллюстрированы" Геккелем и Дюбуа (Н.Н. Воронцов, Природа, 1984, No8) http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/BIO/PRODAR/PRODAR.HTM
  
  Геккель был не только ученым-биологом и активным пропагандистом учения Дарвина. Он был также философом и идеологом, одним из основных создателей научно-атеистического мировоззрения 19 века, которое планировало заменить собой христианскую религию и в значительной степени заменило. Геккель первым сформулировал многие тезисы этого мировоззрения, тезисы, вошедшие затем в бесчисленное множество антирелигиозных статей и книг. Наиболее полно он изложил это учение в книге "Мировые загадки", впервые изданной в 1899 году. В 1906 году ее совокупный тираж достиг 1 миллиона, и она горячо обсуждалась во всем мире. Она была недавно вновь переиздана на русском языке (изд. URSS, 2012, цитаты приводятся по изданию: М, ОГИЗ, 1935). В книге систематически излагается научно-атеистическое мировоззрение 19 века, в частности, в виде 12 "космологических тезисов", которые автор книги считал "уже совершенно доказанными в наше время". Из них первые 6 относились к неживой природе (см предыдущую главу), последующие 4 к живой природе, и последние 2 к человеку. Главным препятствием на пути прогресса автор книги считал христианскую религию. Он писал, что форма государственного правления, от монархии до республики, не имеет существенного значения "в сравнении с главным великим вопросом: должно ли современное культурное государство быть духовным или светским? Должно ли оно управляться теократически при посредстве бессмысленных символов веры и клерикального произвола, или же номократически (правление на основе закона - В.Л.), на основе разумных законов и гражданского права?" (стр. 74).
  
  Взамен христианства Геккель придумал собственное учение под названием "монизм", которое можно перевести приблизительно как "единое". В отличие от "дуализма", в котором мир разделен на Бога и материю, монизм признает только одну субстанцию, она же Бог она же и природа. В природе все одушевлено, поэтому монизм не есть материализм, который отрицает дух. "Даже атомам присуща простейшая форма ощущения и хотения или лучше сказать чувствования и влечения, следовательно универсальная "душа" наипростейшего рода (еще лишенная сознания)" (стр. 265). Его книга заканчивалась призывом разрушить "лживое здание суеверия с его ложными идеалами бога, свободы и бессмертия", и воздвигнуть на его месте "новое обитаемое строение для человеческого духа, дворец разума, в котором мы...могли бы чтить истинную "троицу" 19 века, троицу истины, добра и красоты" (стр 366, 406). (Лично мне кажется, что вторая "троица" никак не противоречит первой).
  
  
  Рис. 6/3. Трудно представить себе одушевленную природу и чувствующие атомы. Может, вот так? (фото из Интернета).
  
  Геккель изложил свое учение вполне понятно, составил даже таблицы для его лучшего понимания, но "чувствующие атомы" как-то не вызывали доверия (рис 6/3). Монизм не был принят публикой и не имел заметного влияния, в отличие от научных и атеистических высказываний Геккеля. Посмотрим, как оценивает его значение один из виднейших теоретиков и практиков научного атеизма следующего, 20 столетия. Как пишет представивший эту цитату А. Цыганков: "не могу отказать себе в удовольствии процитировать образец строго научного подхода автора этого труда к наиболее общим проблемам природы, общества и мышления". Добавлю, что этот труд обязаны были штудировать и сдавать по нему зачеты все советские студенты, и аспиранты.
  
  "Буря, которую вызвали во всех цивилизованных странах "Мировые загадки" Э.Геккеля, замечательно рельефно обнаружила партийность философии ... и настоящее общественное значение борьбы материализма с идеализмом и агностицизмом... Сотни тысяч экземпляров книги... показали воочию, что книга эта "пошла в народ", что имеются массы читателей, которых сразу привлек на свою сторону Э.Геккель. Популярная книжечка сделалась орудием классовой борьбы... Профессора философии и теологии всех стран света принялись на тысячи ладов разносить и уничтожать Геккеля... Нет числа тем теологам, которые ополчились на Геккеля. Нет такой бешеной брани, которой бы не осыпали его казенные профессора философии. Весело смотреть, как у этих высохших на мертвой схоластике мумий - может быть, первый раз в жизни - загораются глаза и розовеют щеки от тех пощечин, которых надавал им Эрнст Геккель" (Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. Глава "Эрнст Геккель и Эрнст Мах).
  
  Темперамент и азарт Геккеля выражались не только в его увлечениях философией, полемикой и пропагандой, но влияли и на его научные работы. Выше упоминалась уже история с биогенетическим законом. Знаменитый русский физиолог И. Мечников писал об этих его качествах так:
  
  "Геккель, обращая чересчур серьезное внимание на нападки на Дарвина... развил в себе чересчур сильный парциальный (т.е. партийный - В.Л.) дух и неизбежную при этом нетерпимость. Благодаря именно этим свойствам, он приобрел себе большую
  популярность в Германии и получил огромное значение в качестве руководителя партии противника обскурантизма и клерикализма в этой стране; но, становясь популярным человеком, он все более и более делается популярным писателем, мало-помалу меняя научность на дилетантизм. Сделавшись безусловным поклонником дарвинизма, "апостолом" его..., приемы, подобные указанным, (он) перенес из своих популярных книг в область научных трактатов. Последние его специальные сочинения носят на себе уже резкие следы дилетантизма". (Цитируется по Н.Н. Воронцову, см выше).
  
  Эти черты стиля и характера Э. Геккеля отразились на его теории о происхождении жизни и на дальнейшей истории этой науки, к рассказу о которой мы теперь переходим. Он впервые сформулировал идею о зарождении жизни из неживого в книге "Естественная история творения", изданной в Германии в 1868 г. и в США в 1876. Первичная жизнь возникла из неорганических веществ, сначала в виде органических соединений, из которых затем обособились первичные организмы. А.Цыганков пишет об этой идее:
  
  "Геккель выдвинул концепцию архигонии, т.е. возникновения организмов не от предков, а в результате спонтанного их появления из некоего раствора - неорганического или органического. Последний он иногда называет живой плазмой, хотя описывает его как раствор альбумина (имея в виду белок вообще), сахаров и жиров. "Ни тот, ни другой процесс никто не наблюдал пока еще с безусловной определенностью", пишет Геккель (History of Creation, NY: Appelton and Co, 1876, стр. 414). Далее он пишет слова, которые вы без сомнения читали в книгах на эту тему или слышали в фильме о происхождении жизни на фоне извергающихся подводных горячих источников, светящихся глубоководных беспозвоночных и планктона под микроскопом - о том, что условия на примитивной Земле были совсем не такие, как сейчас, а поэтому спонтанное возникновение организмов тогда было возможно, хотя это невозможно сегодня. Немедленно следом за этим Геккель оптимистически пишет об успехах науки и о том, что для нее нет ничего невозможного и что химия, несомненно, произведет белковые тела синтетическим путем. Хотя с точки зрения последующего развития биологии идея о "живой плазме", которая состоит из "альбумина" и о доклеточных организмах-монерах, состоящих исключительно из кусочка такой плазмы, является совершенно ложной (как и многие другие воззрения, которыми мир восторгался всего сто лет назад), она является основным аргументом при обосновании концепции архигонии".
  
  Геккель, вне всякого сомнения, был уверен в правильности своих идей. Он говорил, что жизнь - это процесс обмена веществ в плазматических белках. (Отсюда и пошло то упомянутое выше определение Энгельса, с которого начинал изучать биологию советский человек). "Только особые физико-химические свойства углерода... являются механическими причинами тех своеобразных движений, которыми организмы отличаются от неорганических тел и которые обозначаются словом "жизнь"". Нет резкой границы между биологией и химией, и биология есть часть химии, и поэтому химическое происхождение жизни очевидно. "Отрицать первичное зарождение - значит провозглашать чудо" (Мировые загадки, стр. 297-298). Изучая морских одноклеточных, он в том числе описал "монеры" - существа, представляющие собой "кусочки слизи", комочки белка, несомненно, очень сложные по своему строению, со сложным жизненным циклом, но совершенно гомогенные, без клеточной структуры (History of Creation, стр 188-195). Он рассматривал их как начальную стадию развития всего живого. Геккель рассказывает о том, как он описывал ныне живущие монеры в Средиземном и Северном морях, публикует подробные иллюстрации их жизненного цикла, а также приводит ссылки на других натуралистов, которые их описывали (рис 6/2). Впоследствии этих существ в природе не оказалось А.Цыганков комментирует это так:
  
  "Существование организмов, состоящих из живой плазмы и не имеющих клеточного строения, было очевидным для естествоиспытателей 1860-х годов, в незабвенные времена Герценов и Базаровых... Как видим, утверждение Геккеля не было подкреплено никакими данными и представляло собой заявление чисто мировоззренческого характера... Но этот уровень разработки проблемы совершенно устраивал тех, кто нуждался в архигонии для аргументации. Знаменитый немецкий профессор говорил, что монеры самопроизвольно возникли из праха земного неорганической или органической жидкости - и быть по сему. Так, монеры Геккеля, несмотря на их отсутствие в природе, использовал в своей аргументации Энгельс в книге "Анти-Дюринг", опубликованной в 1878 году".
  
  Не следует понимать так, что Геккель был во всем неправ. Да, химия углерода действительно является основой жизни. И белки действительно входят в состав абсолютно всех живых организмов, а у животных составляют их основную массу. Современные представления о химии жизни во многом остались неизменны с 19 века. В Книге Ястребова они хорошо и понятно популярно излагаются. Но при этом многое оказалось сложнее, чем думали тогда.
  
  Примерно через полвека, когда терминология Геккеля стала выглядеть уже слегка архаичной, следующий шаг сделал советский ученый А.И. Опарин (рис 6/4). Свой первый доклад "О происхождении жизни" он сделал в 1924 году, а последнее издание его основного труда "Жизнь, её природа, происхождение и развитие" вышло в 1968 году. В Советском Союзе он был авторитетен и знаменит. В 1970 для него было организовано Международное научное общество по изучению возникновения жизни, президентом которого он стал, а в 1977 Общество учредило медаль его имени. Он издавал также множество популярных книг на эту тему (рис 6/4). Заглянем в его книгу "Происхождение жизни" (Воениздат, 1959), https://www.litmir.me/br/?b=560717&p=18 В предисловии и введении формулируются задачи науки о происхождении жизни, которые оказываются чисто идеологическими, а именно антирелигиозными. Никакой других целей для этой науки не предлагается.
  
  "Естествознание длительное время не находило научно обоснованного ответа на данный вопрос, и церковники торжествовали по этому поводу победу... В настоящее время естествознанию удалось найти пути разрешения и этой проблемы и таким образом разрушить то убежище идеалистических, религиозных представлений, которое казалось церковникам таким надежным и незыблемым".
  
  О том же, о борьбе материализма с религией, рассказывает первая глава. Во второй и третьей содержатся некоторые сведения из астрономии и геологии. В середине книжки
  рассказывается о происхождении жизни: сначала молекулы органических веществ "состояли из небольшого числа атомов углерода, водорода, кислорода и азота. Но в водах первичного океана эти молекулы постепенно соединялись между собой, образуя все более крупные и сложно построенные частицы разнообразных веществ"
  
  Рис 6/4. Академик Опарин и обложка цитируемой книги.
  
  "Еще в 1861 году наш знаменитый соотечественник А. М. Бутлеров показал, что если растворить формалин... в известковой воде и оставить этот раствор стоять в теплом месте, то он через некоторое время приобретает сладкий вкус. Впоследствии было показано, что при этих очень простых и обычных условиях... при длительном стоянии водного раствора формалина шесть его частичек соединяются между собой образуя одну более крупную частицу сахара. Таким путем в волнах первичного океана возникли все те разнообразные вещества, из которых сейчас построены тела животных и растений... Каждый шаг вперед на пути абиогенного образования все более и более сложных соединений требовал очень больших промежутков времени, совершался очень медленно. Но все же не подлежит сомнению, что, осуществляясь в течение сотен миллионов или даже миллиардов лет, он обязательно должен был привести к возникновению в водах первичных морей и океанов очень многочисленных и разнообразных, иной раз весьма сложных органических веществ, подобных тем..., из которых сейчас построены современные живые существа".
  
  В этих фразах нет ни одного слова, которого не произносил бы Геккель почти на 100 лет раньше. Разве что "архигония" сменилась на "абиогенез". Проводил ли Опарин свои собственные исследования? Да проводил, и его имя навсегда связано с предметом его исследований, с коацерватными капельками. А.Цыганков подробно описывает эти исследования, в которых он в молодые годы успел поучаствовать. Если смешать вместе водные растворы некоторых органических веществ, то они не образуют однородную смесь, а распадаются на множество микроскопических капелек, названных коацерватами. Это явление было открыто в начале 1930 годов, и Опарин увидел в нем модель для исследования происхождения жизни. Используя различные химические добавки в растворы, он добился, чтобы эти капли были стабильны, росли, умели делиться, то есть внешне вели себя как настоящие живые существа. Но это были просто химические фокусы, отношения к живым процессам не имеющие. Для каждого процесса (роста, стабильности, деления) требовался свой набор химикатов, но ни одной комбинации компонентов, которые придавали бы каплям все эти свойства, найти не удалось.
  Тем не менее, книга заканчивается самым оптимистическим образом:
  
  "Успехи современного естествознания, раскрывающие закономерности возникновения и развития жизни, наносят все более сокрушающие удары по идеализму и религии, по всей реакционной идеологии империализма...
  Успехи, которых за последнее время достигла советская биология, позволяют нам надеяться, что искусственное создание простейших живых существ не только возможно, но и будет осуществлено не в таком уже далеком будущем".
  
  В 20-30 годы концепцию, сходную с опаринской, развивал английский биохимик Холдейн, от работ которого осталось выражение "первичный бульон". По его мнению, под воздействием молний и вулканических извержений в водах океана накапливались органические вещества от различных, самопроизвольно происходящих химических реакций. Поскольку атмосфера была не окислительной, а восстановительной, эти продукты реакций сохранялись и накапливались в океане, а возможно и мелководных лагунах, где и образовывали этот самый бульон. Эти идеи выглядели вполне правдоподобно, и было сделано много попыток проверить их экспериментально.
  
  "Первый успешный эксперимент по моделированию самопроизвольного образования биомолекул в условиях примитивной Земли стал классическим, а изображение стеклянной установки для его проведения попало в большинство школьных учебников, которые бодро объясняют детям, что проблема была решена, что несомненно является преувеличением" (А. Цыганков).
  
  Этот эксперимент был выполнен в 1953 году американцем Стенли Миллером рис. 6/5). Он наполнил запаянный стеклянный аппарат газовой смесью, имитирующей атмосферу, подогреваемая колба с водой имитировала испарение с поверхности океана, а другая колба с электродами моделировала молнию. Затем пар конденсировался, и вода с растворенными продуктами реакции накапливалась в ловушке. Через несколько дней там образовались красноватые липкие пятна. Проанализировав это вещество, Миллер, к своей радости, обнаружил, что оно богато аминокислотами. Это органические соединения, которые являются составными частями протеинов, то есть белков. Успех привел к новым исследованиям, а также к многочисленным новым проблемам. В частности, Миллер получил аминокислоты, но основой белков являются длинные цепочки аминокислот, которые в воде самопроизвольно распадаются опять на аминокислоты. Эту проблему решил Сидней Фокс, который полученные аминокислоты высушивал, затем нагревал без воды и получил белковоподобный продукт, который он назвал протеиноидом.
  
  "Успех был удивительный; не только был получен "почти белок", но этот "почти белок", растворившись в воде, образовывал структуры, которые Фокс назвал микросферами. Микросферы были во многом похожи на коацерваты, но были изготовлены из полученного в предбиологических условиях полимера. Были все основания считать их отличными моделями предбиологических структур. И действительно, микросферы почковались и делились, как и полагается продвинутой модели пробионтов. Если почитать восторженных медийных комментаторов тех времен, то некоторые говорили о "живых микросферах"" (А. Цыганков).
  
  
  Рис. 6/5. Вверху: С. Миллер со своей установкой. Справа: схема установки. Внизу: те процессы на Земле, которые моделирует установка Миллера, в представлении художников и на фото. Слева внизу: опыт Миллера изучают современные студенты. Источники: А. Цыганков и Гугл.
  
  В общем, ситуация казалась почти решенной. От вулканов и молний к аминокислотам, от них через высушивание к протеиноидам, он них к коллоидным растворам и микросферам, а там уже и до белка недалеко. Можно было видеть постепенный ряд от неживого к живому, в котором, может быть, не хватало лишь небольших фрагментов. Но внезапно вся ситуация в биологии драматически изменилась, и достижения абиогенеза были в значительной степени сведены к нулю. В 1952 году Дж. Уотсон и Ф. Крик открыли строение ДНК, что быстро привело к так называемой "расшифровке генетического кода", т.е. к пониманию механизма жизни, размножения и наследственности. (Про историю этого открытия стоит прочесть увлекательную "Двойную спираль" Уотсона, она есть в интернете). Живые существа оказались, во-первых, безмерно сложнее, чем о них раньше думали, и во-вторых, не просто "белковыми телами". Белки оказались в них даже не самыми главными, а главными являются огромные молекулы ДНК, те самые двойные спирали.
  
  "В современных живых клетках информация о структуре белка закодирована в ДНК. Если безмерно упростить то, что нам известно, цепочка оснований ДНК (они же нуклеотиды, коих существует четыре вида: аденин, гуанин, цитозин и тимин) является текстом, который точно описывает цепочку аминокислот в некоем белке. Цепочка оснований ДНК, в которой записана структура белка, является геном. Три соседних основания кодируют одну аминокислоту. Каждый ген содержит сотни и тысячи оснований, а каждый белок содержит обычно сотни аминокислот - по числу их в три раза меньше, чем оснований в кодирующим этот белок гене, но все равно много".
  
  Эта цитата и рисунок из А.Цыганкова (рис 6/6) приведены не для того, чтобы их понять, а для иллюстрации сложности устройства живого организма. Желающих понять отсылаю к его тексту, в котором он старается подробно объяснить, как оно устроено и работает, а также к книге С. Ястребова. ДНК создает белки, причем не как случайную комбинацию "попавшихся под руку" аминокислот, а строго определенным образом через сложные механизмы. Даже если мы в совершенстве объясним естественное происхождение белков (а этого тоже нет), это ничего не даст, поскольку существуют многократно более сложные молекулы ДНК, которые создают белки в организмах. А не белки своим дальнейшим усложнением создают их! Как пишет А. Цыганков, "объяснить постепенное усложнение системы от случайно возникших белковоподобных соединений до возникновения генетического кода, т.е. против течения "информационного потока", не получилось".
  
  Рис. 6/6. Схема синтеза белков в ДНК (по А. Цыганкову).
  
  В 19 веке абиогенез выглядел как постепенное самопроизвольное увеличение белковых молекул, что-то вроде увеличивающегося снежного кома, катящегося по влажному снежному склону. Теперь надо было объяснить самопроизвольное создание сложной, упорядоченной, многофункциональной молекулярной машины. Даже не просто машины. Машиной является каждый белок, а их в любом организме множество. "Функционирующий белок можно в самом что ни на есть буквальном смысле рассматривать как молекулярную машину, то есть машину размером с молекулу" (Ястребов, стр. 93). В клетках любого организма существуют целые молекулярные фабрики, на которых производятся многочисленные молекулярные машины и организуется их дальнейшая совместная деятельность.
  
  Расшифровка генетического кода стала общепризнанной революцией в биологии и произвела на участников и очевидцев огромное впечатление. Это потрясение выразилось в ярких эмоциональных высказываниях, которые я привожу по книге Д. Хоргана. Вот Л. Маргулис, широко известный биолог, дарвинист и эволюционист: "Перейти от бактерии к человеку - это меньший шаг, чем перейти от смеси аминокислот к этой бактерии" (стр. 230). Ф. Крик, открывший ДНК: "Происхождение жизни кажется почти чудом, так много условий надо выполнить, чтобы она возникла" (стр 231). Знаменитый астрофизик Ф. Хойл: "Стихийное зарождение жизни на Земле было настолько же вероятным, как если бы торнадо, пролетающий по свалке, собрал из валяющегося там хлама "Боинг-747" (стр. 174). Хойл упоминался в предыдущей главе, в том числе как автор ярких образных выражений. Как мы знаем, он был атеист, поэтому про "Боинг" он высказался не в пользу религии, а в пользу панспермии, то есть происхождения жизни из космоса. Свое торжество скромно выразили и верующие:
  
  "Каждый биолог теперь знает, что самая примитивнейшая бактерия оказалась фантастически сложным образованием - существом того же порядка сложности, что и любое высшее животное. Действительно, у бактерий имеются все те же специфические биохимические и наследственные механизмы, что у человека или крокодила. У них есть хромосомы, генная информация записывается на ДНК, синтез белка происходит на рибосомах с участием информационной и транспортной РНК, метаболизм осуществляется примерно тем же способом, что и у остальных животных, использующих тончайшую регулировку ферментами, и т.д. Другими словами, как принято сейчас говорить, "от камня до бактерии гораздо дальше, чем от бактерии до человека"... Скачок в переходе от неживой материи к живой огромен, поистине бесконечен...Хотя совершенно непостижимо, как механизм синтеза белка, использующий сложнейшие промежуточные структуры..., может возникнуть от удара молнии, эта литература продолжает издаваться и, что самое примечательное, считается научной! Конечно, подобное шарлатанство есть лишь простое логическое следствие того выбора (т.е. атеистического - В.Л.), который сделала наука, под нажимом идеологии и общественного мнения" (В. Тростников, стр. 103, 106).
  
  Может возникнуть вопрос: мы только что видели книгу Опарина 1959 года, где вопрос абиогенного происхождения жизни считается безусловно решенным и будущее принадлежит коацерватным каплям. А научная революция в биологии началась в 1952 году. Почему же о ней нет в книге ни единого упоминания? Ответ очень прост: автор вместе с остальными советскими учеными находился в информационном вакууме. Советская биология с 1948 по 1965 год была в состоянии тотального отрицания по отношению к мировой биологии. Все, что как-то было связано с генетикой или молекулярной биологией, то есть все современные направления, считались "буржуазной лженаукой" и были строжайше запрещены. В СССР-РФ это противостояние с мировой наукой называлось впоследствии "монополизмом школы Т.Д. Лысенко в биологии". Даже после формального снятия "монополизма" в 1965 году, последствия сказывались еще много десятилетий в результате проводимой в годы противостояния кадровой политики.
  
  После открытия ДНК проблему абиогенеза пришлось решать заново почти с самого начала. Перейдем теперь к современному ее состоянию, рассмотренному в книге М. Никитина (см начало главы) и рецензии на эту книгу А. Цыганкова. Обе работы написаны на достаточно сложном профессиональном языке, который я понимаю не полностью и иногда полностью не понимаю. Пересказывать их лучше, чем они написаны, я не смогу, а цитировать пришлось бы слишком много. Поэтому я не буду углубляться в суть дела, отсылая интересующихся к первоисточникам. Я буду лишь упоминать проблемы и показывать отношение к ним каждого автора. Книга Никитина начинается с интересного рассказа о возникновении Солнечной системы и ее планет, намного более сложного, по сравнению с историей, описываемой в популярных книгах по астрономии в недавнем прошлом. Насколько мне известно, современных популярных книг на эту тему, астрономических или геологических, на русском языке нет. Затем излагается уже известная нам история исследований по абиогенезу, рассказывается об открытии ДНК и последующей научной революции, и автор приходит выводу, нам также уже известному: "Пропасть между живым и неживым стала казаться совсем непреодолимой" (стр. 110).
  
  "Геном даже самых простых бактерий состоит из более чем миллиона нуклеотидов и кодирует свыше тысячи белков. Иными словами, бактериальная клетка содержит мегабайты информации. Для работы этого генома требуются специальные молекулярные машины сборки белков, копирования ДНК, энергоснабжения и средства регуляции и управления. Сложность такой системы очень высока, а более простых самостоятельно размножающихся систем биология не знает. Вирусы не в счет - для их размножения требуется сложная живая клетка. Мы знаем только один путь происхождения более сложных систем из простых - это эволюция по Дарвину, путем естественного отбора. Но чтобы началась эволюция, нужны какие-то единицы живого, способные к размножению. Если естественный отбор начинается только с появлением первой клетки, то для ее образования случайным путем потребуется гигантское время - на много порядков больше возраста Вселенной. Эта проблема называется "неупрощаемая сложность"" (стр. 111-112)
  
  Тем не менее, ученые, вздохнув, энергично взялись за преодоление пропасти. Было обнаружено, что существуют значительно более простые самокопирующиеся молекулы - некоторые типы РНК, получившие название "рибозимы". РНК были известны как информационные структуры, позволяющая ДНК создавать белки, но теперь они приобрели самостоятельное значение и возникла теория, что они могли стать первыми, очень простыми живыми системами. Правда, "пока ни один рибозим не смог создать копию себя из мономеров (т.е. простых углеродных соединений - В.Л.), так что теория РНК-мира в ее исходном виде не может считаться полностью доказанной". Другой проблемой теории стала необходимость найти для РНК источник вещества и энергии, за счет которых он мог бы строить свои копии. Поэтому дальше в книге (глава 6 и 7) обсуждается, где и как на Земле могут первично создаваться необходимые органические вещества, и насколько удается воспроизвести эти процессы в современных лабораториях.
  
  В качестве самых вероятных мест появления жизни на Земле предполагаются грязевые котлы в геотермальных полях вблизи действующих вулканов (в России, например, на Камчатке, см фото 6/7, в США в Йелоустоне и т.д.). Современные котлы необитаемы из-за содержания серной кислоты, но на древней бескислородной Земле такие места были химически нейтральны и пригодны для жизни. Наибольшего успеха в экспериментах по воспроизведению необходимых реакций добилась в 2008 г ученые группы Дж. Сазерленда из Манчестера. В их опытах из четырех простых веществ (синильная кислота, сероводород, цианамид и ацетилен), которые предположительно могли формироваться в геотермальных полях древней Земли, получаются все четыре нуклеотида, то есть "буквы", которыми записаны коды белков в ДНК, и десять из двадцати белковых аминокислот. По мнению редакции журнала "Nature", "эта работа... на многие годы останется одним из великих достижений пребиотической химии".
  
  
  Рис 6/7. Грязевые котлы в районах вулканической активности. Светлые булькающие "блины" имеют размеры порядка 20 см, сами котлы имеют размеры в несколько метров.
  
  Далее в главе 8 обсуждается отсутствие хиральности (оптической асимметрии) синтезированной органики, отличающее эти продукты от биологических молекул, а в главе 9 описывается РНК-мир, подразумевающий, что все проблемы, обсуждаемые в главах 6 - 8 уже решены. Дальше обсуждается создание длинных цепочек РНК, которые способны создавать собственные копии. Они должны собираться из тех одиночных нуклеотидов, которые природа создала в древних геотермальных полях, как это было описано в главах 6-8. Здесь обсуждается ряд гипотез и множество технических подробностей, но насколько успешно задача решена, остается неясным. Однако, следующая 10 глава начинается фразой, показывающей, что да, решена: "Как только на Земле появляются молекулы РНК, которые как-то копируются, между ними начинается конкуренция". Итак, жизнь возникла и началась дарвиновская эволюция! В этой и следующей главе рассматривается, как РНК-существа питались, какой у них был обмен веществ и как он сформировался. Здесь приводится масса схем, формул, новых терминов и аббревиатур, которые находятся выше моего понимания. Понятны для меня следующие высказывания автора: что это уже жизнь, и что она, как и полагается жизни, развивается и усложняется (стр. 256). Следующая, 12 глава обсуждает возможность жизни на другой химической основе, не нашей водно-углеродной. Это интересно, но к нашей теме не относится. Вторая половина книги называется: "От древнейшей жизни к современным клеткам". Это уже не происхождение жизни, а ее дальнейшее развитие.
  
  В целом, несмотря на некоторые трудности и еще нерешенные проблемы, общая конфигурация абиогенеза (происхождения живого из неживого) в книге изложена уверенно, сомнений не вызывает и альтернативных точек зрения не имеет. Если, конечно, не считать гипотезу занесения жизни на Землю из Космоса. Эта проблема в книге рассматривается, и заключение выносится вполне определенное и отрицательное. Если жизнь в Космосе была всегда везде и изначально (так называемая панспермия), то почему нигде в метеоритах, на луне, на марсе и пр. следов ее нет. Если она возникла из неживого и была занесена на Землю, то это только перенос проблемы отсюда подальше, который никаких мировоззренческих преимуществ не дает. И как занесена, если в космосе ее следов таки нет?
  Теперь посмотрим мнение А. Цыганкова. Ряд вопросов он рассматривает более подробно, чем о них рассказывается в книге. Я не буду это пересказывать, тем более что кликнуть на первоисточник несложно. О книге как таковой он высказывается скорее положительно, считая ее недостатки недостатком всего данного научного направления.
  
  "Книга написана хорошо, автор старается рассматривать ключевые вопросы всесторонне и достаточно точно указывает на тупики и нерешенные проблемы. Однако написание научно-популярной книги по этой теме не позволяет избежать существенных преувеличений, значительных неточностей и логических искажений. Но в этом личной вины автора нет... Искажения и преувеличения являются не плодом творчества автора, а стандартом, принятым в этой особой области исследований... - иначе нельзя рассказать широкой публике об исследованиях происхождения жизни естественным путем, если желаешь оставаться на правильной стороне истории и прогресса".
  
  Вот что говорится, например, об упомянутой выше работы группы Дж. Сазерленда, которая описывается значительно подробнее, чем в книге. Критик признает, что "эти работы ценятся сейчас необычайно высоко и считаются решительной демонстрацией возможности синтеза компонентов "мира РНК", в условиях ранней Земли". Далее он подробно показывает, что эта работа представляла собой сложный синтез с добавлением новых веществ, в определенное время на определенных этапах эксперимента, в высоких концентрациях, в строго определенных оптимальных условиях. Затем промежуточные продукты очищаются и вновь в концентрированном чистом виде добавляются в следующую реакцию и так далее несколько раз. Далее критик пишет:
  
  "Несмотря на то, что исходные продукты этого синтеза могли присутствовать на древней Земле, присутствие на ней лаборанта-химика крайне маловероятно. А он, несомненно, требуется для такого синтеза... Все, что предложенные схемы позволяют сделать, это соединить исходные простые вещества с искомыми продуктами цепочкой написанных на бумаге формул химических реакций. Никаких доказательств того, что эта цепочка реакций может самопроизвольно протекать в природных условиях... в обсуждаемых выше работах не было предоставлено... Здесь происходит полный отход от принципа исходных экспериментов в этой области, когда образование молекул, имеющих значение для возникновения клетки, ожидалось непосредственно в смеси исходных веществ".
  
  В тексте статьи так же детально разбираются все основные детали предполагаемой последовательности развития живого из неживого. Критик находит многочисленные неувязки, предположения вместо фактов, пропуски целых необходимых этапов развития, о которых никаких данных получить не удалось. Например, как уже говорилось, получить цепочки РНК, пригодные для самокопирования, получить не удалось, тем не менее их существование постулируется и на этом основано вся последующее содержание книги. Цыганков называет такие приемы иллюзией, создаваемой фокусником. Также, многие утверждения, якобы описывающие экспериментальные факты, не соответствуют действительности. Эти обстоятельства, по его мнению, делают большую часть выводов автора несостоятельными. Я суммирую дальше несколько общих выводов, содержащихся в рецензии.
  
  "Понятно, что стиль научно-популярных книг изобилует неточными утверждениями. Но в книгах о происхождении жизни такие неточности играют большую и важную роль - они создают впечатление доказанности и в целом тривиальности некоторых утверждений, которые фактами не являются... Соответствие результатов гипотезе не всегда возможно оценить, поскольку гипотезы обычно изложены не очень конкретно; остается непонятно, насколько результаты ей соответствуют, отчего в памяти читателя остается только расплывчато сформулированная гипотеза, а не факт расхождения между ней и результатами.
  Нерешенную проблему (т.е. такую, которая была подробно исследована и результаты противоречат гипотезе) часто оставляют в таком состоянии, когда результаты звучат не полностью пессимистично, так что читатель остается с ощущением, что "в основном науке все ясно, хотя некоторые детали остались все еще не до конца выясненными". Этому помогает то, что результаты нередко упоминаются в благополучном ключе, но не слишком подробно, так что читатель остается в неведении касательно деталей, а когда и это не помогает, то результаты изящным образом искажаются".
  
  По мнению критика, в настоящий момент многое в теориях абиогенеза напоминает аналогичные теории времен Геккеля и Опарина и представляет собой
  
  "чисто умозрительное построение, которое мало отличается от старого доброго геккелевского пассажа о том, что возникновения жизни никто не наблюдал, но условия в стародавние времена были не такие, как сейчас, и невозможное сегодня было возможно вчера, а вечно развивающаяся наука несомненно все откроет. Со времени выхода этой книги Геккеля прошло 150 лет, а мы по-прежнему слышим его слова, переведенные на язык современной науки, в качестве объяснения...
  Именно по этой причине геккелизм неуязвим. В ответ на любые возражения вам могут ответить: "Нет веских причин, по которым возникновение жизни не могло происходить так, как описано в ХХХ (вставить название текущей популярной теории), к тому же наука постоянно развивается и еще не сказала своего последнего слова".
  
  Эти слова написаны после рассмотрения ряда конкретных ситуаций, которое ясно подтверждает правоту критика. Лично я после проработки книги и ее критики склоняюсь к тому, что позиция критика является правильной. Здесь интересно привести одно высказывание человека, явно компетентного в вопросе - С. Миллера, автора опытов 1953 года.
  
  "Сорок лет спустя после своего эксперимента Миллер сказал мне, что решение загадки происхождения жизни оказалось более трудным, чем предполагал он сам и кто-либо другой. Он вспомнил предсказание, сделанное вскоре после его эксперимента, о том, что в ближайшие 25 лет ученые "точно" узнают, как началась жизнь.
  - Ну вот, 25 лет прошли, - сухо заметил Миллер.
  ...На Миллера не произвели никакого впечатления новые гипотезы, касающиеся происхождения жизни, он ссылался на них как на "чушь, существующую только на бумаге" ... Однажды, поклялся он, ученые обнаружат самокопирующуюся молекулу, которая повлекла за собой великую сагу эволюции... Это будет то, что заставит вас говорить: "Боже, вот оно. Как можно было так долго этого не замечать?" И это убедит абсолютно всех" (Д. Хорган, стр. 227-8).
  
  Неуверенность современных ученых можно видеть их двух высказываний Иванова-Петрова, профессионального биолога и одного их наиболее интересных авторов в русском Живом Журнале. Вот что он пишет 8 октября 2018 г:
  
  "Загадка жизни быстро решается. Долгое время всё стояло на уровне "теории коацервата", но в последние два десятка лет развитие очень быстрое, молекулярная биология решительно изменила положение дел, вместо туманных рассуждений - четкие расчеты, вместо необоримой границы - уже почти зашитая до неразрывности ткань... так что осталось совсем немного. Кажется, что теория происхождения жизни из неживого уже практически создана и почти доказана. Сторонники этих идей считают, что там просто не осталось порогов, которые можно было бы не взять. Собственно, со времен синтеза мочевины на каждом этапе они встречают недоверие - вот, следующий этап вы точно не возьмете - но каждый этап взят, и в последнее время скорость преодоления этого разрыва качества возросла, от этого - оптимизм".
  https://ivanov-petrov.livejournal.com/2153525.html
  
  А 11 ноября 2018 он же цитирует без комментариев другого ЖЖ автора, который рассказывает о статье из журнала "Progress in Biophysics and Molecular Biology" (August 2018), соавторами которой являются 34 учёных-биолога из десятка стран и в которой обсуждаются проблемы "занесения жизни их космоса"
  
  "Статья интересна тем, что, по сути, в ней доказывается, что жизнь не могла самозародиться на Земле ни при каких обстоятельствах. Классическая же, мейнстримовая и до сих пор распространённая в рядах так называемых "нео-дарвинистов", известная теория Опарина-Холдейна (самозарождение жизни в результате абиогенеза), с точки зрения современной науки, представляется уже несостоятельной - чему в статье также приводится масса доказательств... И соответственно, наиболее правдоподобная версия появления жизни, имеющая сейчас гораздо больше убедительных оснований - это её "приход из космоса"... Найденные в прошлом году канадскими геологами древнейшие на сегодняшний день следы органической жизни возрастом 4,28 миллиарда лет, по сути, указывают на появление жизни практически сразу после рождения Земли - точнее, сразу после окончания формирования её планетарного тела. То есть получается, у природы даже не было времени на вменяемые ей "слепые эксперименты" по созданию жизни. Как только условия для того появились, пришла и жизнь на планету". https://larkin-donkey.livejournal.com/229504.html
  
  Повторим кратко историю исследований по абиогенезу. В 19 и начале 20 века жизнь считалась разделом химии, обусловленной особыми физико-химическими свойствами углерода. Полное объяснение ее происхождения считалось если уже не состоявшимся, то скорым и неизбежным, а также необходимым для окончательного "сокрушающего удара" по религиозной картине мира. Сегодня естественно-научная картина мира в биологии является существенно менее полной и менее убедительной, чем она была сто лет назад. В рамках этой концепции в 20 веке выполнялись многочисленные эксперименты, имеющие целью показать постепенный переход от неорганических соединений к белкам как основе жизни. В связи с научной революцией 50-х годов 20 века и "неупрощаемой сложностью" полученной модели живого оказалось, что решение проблемы отстоит намного дальше, чем казалось раньше, если она вообще решаема. Выяснилось, что в строении первой возникшей на Земле "молекулярной машины" потенциально содержатся, с учетом всех возможных мутаций и последующего отбора, всевозможные живые существа будущей биологической эволюции. Саму эволюцию можно сравнить с реализацией "программы", записанной в ДНК.
  
  Сегодня биологи сравнивают биологическую эволюцию с эволюцией нашей Вселенной, которую изучает космология и которая была рассмотрена в предыдущей главе. Развитие Вселенной реализовало некий потенциал, или программу, заложенную в первоначальной сингулярной точке. Аналогично, развитие живой природы реализует потенциал или пространство возможностей, заложенную в первой жизнеспособной молекулярной машине. Биологи так и называют всю теоретически возможную совокупность белков, которая может при этом синтезироваться, "белковой Вселенной", причем "это не поэтическая метафора, а повседневный рабочий инструмент" (Ястребов, стр. 100). В книге Ястребова эта концепция описывается и объясняется, причем в результате получается поразительно близкая аналогия:
  
  "Для белка из 300 аминокислот (а это типичный размер) "Вселенная" является 300-мерной и включает 20300 возможных аминокислотных последовательностей. Это гораздо больше, чем, например, общее число протонов и нейтронов в наблюдаемой части физической Вселенной (1080). Совершенно очевидно, что до сих пор биологическая эволюция исчерпала лишь ничтожную часть этого объема. Подавляющее большинство белков, последовательности которых существуют где-то в многомерном идеальном пространстве, еще ни разу не были воплощены, то есть физически синтезированы.
  Более того, показано, что "белковая Вселенная" (вернее, ее реально освоенная часть) расширяется. С ходом эволюции белки разных организмов отличаются друг от друга все сильнее и сильнее. В этом "белковая Вселенная" подобна нашей обычной Вселенной, которая тоже расширяется... Белки всех живых организмов стремительно (в эволюционном масштабе времени) "разбегаются" в своем многомерном пространстве от исходной точки - ограниченного набора белков единственного общего предка... Белки всех живых организмов, вместе взятых, возникшие за несколько миллиардов лет истории Земли, до сих пор занимают в "белковой Вселенной" лишь ничтожно малую область. В этом смысле эволюция только началась!" (стр. 100-101).
  
  Аналогия между началом физического и началом биологического мира отмечается многими авторами. Вот например: "Все эволюционные изменения... есть результат ошибок копирования прежде существовавших вариантов. Вопрос же о том, как же возник самый первый вариант, способный к самокопированию - сродни вопросу о том, что же было до Большого взрыва" (комментарий к https://egovoru.livejournal.com/157840.html ).
  Откуда взялась этот общий предок, или первая молекула, или программа, как она создалась, науке не известно. После открытия роли ДНК исследования по абиогенезу пришлось начинать заново. К настоящему моменту получить каких-либо убедительных результатов не удалось, однако исследовательское сообщество по-прежнему придерживается оптимистических взглядов и уверено, что проблема рано или поздно будет полностью решена. Эта позиция формулируется сходными словами, что и в 19 веке, когда говорили об очевидности химического зарождения жизни: "нет ничего невозможного для произведения белковых тел синтетическим путем... отрицать первичное зарождение - значит провозглашать чудо" (Геккель), или в середине 20 века: "искусственное создание простейших живых существ не только возможно, но и будет осуществлено не в таком уже далеком будущем" (Опарин). Примерно так же говорится и сейчас: "загадка происхождения жизни, рассуждения о которой еще недавно воспринимались как бездоказательные, в наше время обернулись рядовой научной проблемой, вполне поддающейся решению экспериментальными методами" (Ястребов, стр. 645). При этом сам процесс естественного химического происхождения описывается не слишком конкретно:
  
  "Где-то в воде, пропитывавшей окрестности древних вулканов или горячих источников, начались автокаталитические (то есть самоускоряющиеся) химические реакции, цепочки которых вскоре стали пересекаться за счет общих промежуточных продуктов и замыкаться в циклы. Главные участники этих реакций, скорее всего, были небольшими органическими молекулами, поначалу даже одноуглеродными... При условии достаточной сложности реакционной системы (а оно в данном случае наверняка соблюдалось: и реагентов, и продуктов было множество) автокаталитические реакции приобретают свойство саморазвития, потому что в них появляется обратная связь: небольшое изменение механизма реакции влияет на состав ее продуктов, изменение которого в свою очередь влияет на механизм - и так шаг за шагом. Спустя какое-то время в системе автокаталитических реакций начали синтезироваться аминокислоты, простейшие углеводы, а там дело дошло и до полимеров - сперва простых, потом посложнее. Наконец, некоторые из этих полимеров "научились" катализировать сначала синтез друг друга (это совсем легко), а потом и воспроизводство самих себя. Иными словами, они стали репликаторами. А с появлением репликаторов автоматически включается дарвиновский механизм естественного отбора... Все, с этого момента биологическая эволюция запущена" (Ястребов, стр. 438-9).
  
  Это, конечно, более конкретные высказывания, чем во времена Геккеля, но не слишком. Сравним их с уже приводимой ранее цитатой из книги Опарина 60-летней давности, написанной очень сходным языком:
  
  "Сначала молекулы органических веществ состояли из небольшого числа атомов углерода, водорода, кислорода и азота. Но в водах первичного океана эти молекулы постепенно соединялись между собой, образуя все более крупные и сложно построенные частицы разнообразных веществ... Таким путем в волнах первичного океана возникли все те разнообразные вещества, из которых сейчас построены тела животных и растений... Не подлежит сомнению, что, осуществляясь в течение сотен миллионов или даже миллиардов лет, он обязательно должен был привести к возникновению в водах первичных морей и океанов очень многочисленных и разнообразных, иной раз весьма сложных органических веществ, подобных тем..., из которых сейчас построены современные живые существа".
  
  Цыганков справедливо отмечает, что основным отличием таких высказываний является научный язык, который при этом используется, при близком, по сути, содержании.
  
  "Главное различие между ними заключается в используемом языке. Во времена Геккеля это был язык альбуминов, живой плазмы и монер, а на рубеже тысячелетий это язык рибозимов, саморепликации и термофореза. Использование современного научного языка вселяет неоправданную надежду, что проблема, в общем и целом, уже решена, хотя остается еще немало неизведанного, объяснение чему будет дано в скором будущем. В действительности, решение проблемы находится там же, где оно находилось во времена великого Геккеля. Материалистический взгляд на мир все так же постулирует, что живое возникло из неживого, потому что иначе оно никак не могло произойти. Поскольку это утверждение является чисто философским и не может быть опровергнуто никакими экспериментальными результатами, в научном доказательстве оно и не нуждается".
  https://partizan-1812.livejournal.com/244575.html
  
  В обсуждаемой теме есть еще одна деталь. Вот как пишет Ястребов: "Биохимики-то уж совершенно точно знают, что возникновение живой материи из неживой по крайней мере один раз действительно произошло. Значит, это потенциально можно повторить" (стр. 370). Можно заметить, что эта формулировка вовсе не является однозначно атеистической. Очевидно, что если бы жизнь создал Бог, то он тоже создавал бы ее из химических элементов и в первую очередь из соединений углерода. Из чего же еще?
  На это обращает внимание Цыганков, спрашивая, какой, собственно говоря, процесс моделируют экспериментаторы? Если естественный абиогенез, то они должны сделать в лабораторной установке запас органики, которая заведомо произошла естественным путем, например, которая уже была образована в экспериментах, затем закрыть лабораторию и вернуться к возникшей в их отсутствие жизни. Когда же они тщательно планируют многоэтапные эксперименты, каждый раз создавая максимально благоприятные условия для каждого следующего этапа органического синтеза, то это скорее моделирование не абиогенеза, а разумного божественного сотворения:
  
  "Практически все процессы, исследуемые этой дисциплиной, зависят от участия в них разумной силы - исследователя. Не просто наблюдателя или экспериментатора, что характерно для любого исследования, но необходимой для протекания процесса силой... С очевидностью это, например, проявляется в экспериментах по абиогенному синтезу малых молекул, как его понимают в наше время. Так, цепочки химических реакций, соединяющие без разрывов простые органические вещества в кирпичики нуклеиновых кислот, принимаются за решение проблемы абиогенного синтеза этих кирпичиков, хотя протекание этого процесса полностью зависит от участия химика, который совершает многочисленные манипуляции, совершая пошаговый синтез компонентов нуклеиновых кислот" (там же).
  
  На это ученые, естественно, отвечают, что они таким образом компенсируют те сотни миллионов лет и бесконечное разнообразие условий, которые этот процесс имел в природе. Тем самым дискуссия снова переходит в философскую плоскостью.
  
  Итак, за два последних столетия наука достигла огромного, невероятного прогресса в понимании жизни. Однако, в конкретной проблеме естественного происхождения жизни прогресс не только отсутствует, но скорее является отрицательной величиной. Проблемы, стоящие перед теорией абиогенеза сегодня, выглядят многократно сложнее, чем задачи, которые представляли себе ученые 150 лет назад. Оптимизм современных ученых выражается более сдержанным и осторожным, чем оптимизм ученых 19 и начала 20 века. Можно сказать, что атеистическая картина мира в биологии сегодня является менее полной и убедительной, чем она была сто лет назад. Как и в космологии, развитие биологической науки в 20 веке скорее отдалило научную картину мира от атеизма, чем приблизило к нему.
  
  Естественное возникновение жизни было одним из важнейших аргументов, на основании которого европейская цивилизация 19 века приняла решение отказаться от христианства. Высказывания, приведенные в этой главе, показывают это вполне определенно. В отличие от космологического аргумента о несотворенности мира, мы не можем сейчас сказать, что биологический аргумент оказался неверным. Как уверены многие ученые, возможно, завтра естественный абиогенез будет неоспоримо доказан. Но пока, исходя из 150-летней истории этого аргумента, мы можем сказать, что его использование для принятия важного решения оказалось определенно преждевременным.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 7. Научный атеизм и природа сознания
  
  Поскольку разум - это человек, и (пока) больше никто и ничто, кроме человека, то эту главу с тем же успехом можно назвать "происхождение человека". Появление разума сходно с появлением жизни. Это новое качество, новая структура, которая появляется в какой-то момент развития природы. Эти качественные ступени развития, которые довольно давно выделены философами, и люди, жившие при коммунистической власти, еще помнят механическую, физическую, химическую, биологическую и социальную "формы движения материи, несводимые друг к другу". Впоследствии первые три оказались одной и той же физической "формой", а вопрос о сведении двух последних к той же физической сейчас обсуждается и довольно далеко продвинулся.
  
  Происхождение человека я рассматриваю главным образом на основе двухтомного популярного обзора А. Маркова ("Эволюция человека", М., CORPUS, 2012). В этой книге дается масса ссылок и цитат других авторов, которых я обычно не упоминаю. Книга дает хороший обзор состояния антропологии на момент примерно 2010 г., и показывает быстрое и успешное развитие этой научной области в последние десятилетия. Исследования палеонтологические, археологические, генетические и психологические поддерживают друг друга и дают убедительную и доказательную картину естественного развития человека от обезьяны в течение нескольких миллионов лет. Точнее, как сказано в книге, человек не "произошел" от обезьяны. Он был и остался одним из подразделений обезьян (род хомо, семейство гоминидов, отряд приматов). Факт появления человека путем постепенной и естественной эволюции считается сейчас доказанным и в рамках науки не оспаривается, в общем, никем. Дополнительные сведения содержатся также в более ранней книге Н. Уэйда ("На заре человечества", М., АНФ, 2019, оригинал 2006) Некоторые фактические данные в этих книгах разнятся, в связи с быстрым прогрессом в соответствующих дисциплинах.
  
  С точки зрения современной науки, появление человека было следствием множества случайных обстоятельств, запускающих затем цепочки причин и следствий. Например, изменения климата привели к замене леса на саванну в северной Африке. Это повлекло за собой развитие прямохождения на двух ногах, которое давало крупной обезьяне преимущества обзора при жизни на открытой местности. Прямохождение никем не планировалось, как и все остальные эволюционные изменения, это цепочки случайных мутаций, которые в случае их полезности закреплялись естественным отбором. Освободившиеся руки дали множество выгодных последствий: возможность переносить добычу, запасы и детей, возможность изготовлять орудия, поддерживать огонь и делать массу других полезных действий. Когда самец смог добывать больше пищи и приносить ее, самка смогла дольше заботиться о детеныше. Возможность продлить детство позволило появиться более крупному мозгу. Появляющиеся полезные изменения закреплялись дарвиновским отбором. В 1 томе приведена "модель Лавджоя", где множество причинно-следственных связей такого рода показано стрелками (рис 7/1).
  
  
  Рис. 7/1. Модель Лавджоя, показывающая цепочки причинно-следственных связей в процессе перехода от обезьяны к человеку. По Маркову, том 1, стр. 94.
  
  Тело нашего предка имело и другие случайные особенности, оказавшиеся благоприятными для эволюции. Строение гортани позволило издавать сложные звуки и в конце концов создать язык. Строение пищеварительной системы (всеядность) позволило перейти к мясному питанию и к пище, приготовленной на огне, что резко уменьшило затраты тела на пищеварение. Устройство половых органов и сложившиеся в стаде сексуальные отношения дали возможность перейти к модели отношений "секс за пищу", далее к заботе самца о самке и детях, и далее к устойчивым парным отношениям, а это привело к возможности длительного детства и обучения. Все эти факторы действовали независимо друг от друга но все в одном направлении - они стимулировали (либо не препятствовали) предку человека увеличивать мозг. Кроме благоприятных случайностей в строении тела, имелись благоприятные случайности в сложившейся структуре отношений в стаде обезьян: образование группы из нескольких моногамных семей, пониженная внутригрупповая агрессия, переход приматов к питанию крупными травоядными, когда они сначала доедали добычу за крупными хищниками, потом стали отбирать у них, потом и сами охотиться, и ряд других (т 2, стр. 256). Все эти факторы, дали некоторое начальное увеличение мозга, некоторый необходимый интеллектуальный минимум, для того чтобы запустился процесс теперь уже закономерного увеличения ума. Кроме того, поумневшие и многочисленные приматы в какой-то момент оказались экологически доминирующими животными. Теперь отбор для индивида стал зависеть главным образом от его положения внутри общества сородичей. Голод и хищники отступили на второй план, а на первый вышло умение успешно решать свои социальные проблемы. Оно получило название "макиавеллевские факторы".
  
  "Приматы, в отличие от большинства стадных животных, знают всех своих соплеменников "в лицо" и с каждым имеют определенные взаимоотношения. А личные отношения - это самый ресурсоемкий вид интеллектуальной деятельности. Просчитать реакции сородича - возможно, сложнейшая из вычислительных задач, стоящих перед мозгом примата. Все остальные объекты, с которыми приходится взаимодействовать примату и на которых он может хоть как-то повлиять, устроены гораздо проще, чем сородичи" (т 2, стр. 241).
  
  С точки зрения эволюции успехом индивида является оставление им максимального количества потомков, которые выживут и в свою очередь оставят потомков. Этот успех в первую очередь зависит от социального положения индивида в группе. Далее в книге описываются типовые ситуации, как можно применять ум внутри группы, чтобы выигрывать в этом репродуктивном соревновании.
  
  "Изощренные хитрости, интриги, манипуляции, бурление страстей, сложные запутанные клубки взаимоотношений - вот что должна была привнести в жизнь гоминид традиция моногамных семей. Что нужно особи для повышения своего репродуктивного успеха в такой обстановке? Мозги и еще раз мозги" (т 2, стр. 245).
  
  Здесь естественным путем добавляется половой отбор. Если мозги становятся выгодны, то и выбирать умных секс-партнеров становится эволюционно выгодным. Если отбор благоприятствует выбору умных партнеров, то он будет способствовать и развитию методов демонстрации ума. Таких, например, как изобретательность, творческие таланты, красноречие, чувство юмора. Особенность такой, внутригрупповой эволюции в том, что она сама собой не оканчивается. Во внешнем, мире, если вы придумали какую-то технологию, например, охоты или изготовления каменных орудий, она может неизменно приводить к успеху длительное время, в течение многих поколений. Внутри группы не так. Репродукционный успех более умных приводит к тому, что все в группе умнеют. Значит, чтобы продолжать выигрывать в репродукционной гонке, нужно продолжать умнеть, опережая или в крайнем случае не отставая от умнеющих сородичей. Надо становиться умнее снова и снова.
  
  "Чтобы оставить больше потомства, вам нужно быть не просто хитрым - вы должны быть хитрее своих сородичей... Вашим эволюционным соперником являются не посторонние предметы и не слепые силы природы, а ваши собственные собратья... Нужен не просто интеллект, нужно интеллектуальное превосходство над окружающими. такое превосходство в принципе не может быть долгим и устойчивым...Никакой достигнутый вами уровень интеллекта не обеспечит каждому вашему потомку хорошие шансы на размножение на все времена. Вместо этого запустится процесс, называемый эволюционной гонкой вооружений... которая может привести к стремительному взрывообразному росту мозга и интеллекта в череде поколений. Если в популяции появится мутант с более крупным мозгом, он получит репродуктивное преимущество, и мутация распространится в генофонде... и тотчас перестанет давать преимущество, потому что ее носители уже не самые умные, а как все" (т 2, стр. 247-8).
  
  Такие случайные, а потом закономерные события происходили многократно в разных местах. Эволюция не происходило планово и последовательно, "современные схемы эволюции гоминид напоминают скорее пышно ветвящийся куст, чем прямую и стройную линию, ведущую от обезьяны к человеку" (т 1, стр. 136). Тем не менее, суммируя удачные улучшения, те, которые наиболее широко распространялись и стали основой для дальнейшего эволюционного продвижения, эволюция фактически приобрела форму, которая позволяет описывать ее как линейную. Сегодня составлены схемы основных этапов этой эволюции, и каждый этап достаточно детально изучен. Примеры таких схем можно видеть на рис 7/2 и 7/3, а самую современную и подробную на рис 13/8. Последним из этих этапов являемся мы, человек разумный, хомо сапиенс. Самые древние известные остатки современного, то есть анатомически такого же как мы, человека, обнаружены в 1967 году в южной Эфиопии. Они имеют возраст 195 тыс. лет, с точностью до 5 тыс. лет (т 1, стр. 224).
  
  Рис 7/2. Положение человека среди приматов. Источник: https://poznayka.org/s4036t1.html
  
  Рис. 7/3. Различные схемы происхождения человека, линейная слева и ветвящиеся справа. Схемы по сути совпадают и отличаются только деталями. Источник: Интернет.
  
  То, что человек возник в Африке, впервые предположил еще Дарвин и доказательств этому в его время еще не было. Антропологи оценивают ряд предсказаний Дарвина, основанных только на его теоретических построениях и впоследствии подтвердившихся, как одни из наивысших достижений человеческого разума. К ним относятся общая идея происхождения человека от обезьяны, предсказание о находках переходных форм, предсказание о происхождении человека в Африке. Возвращаясь к теме: итак, процесс усиления ума идет в самоподдерживающемся режиме:
  
  "Чем больше становится "умников", тем больше полезных навыков хранится в их мозгах и тем выгоднее каждому самцу быть умным - ведь теперь в популяции есть чему и у кого поучиться. В результате запускается лавинообразный процесс, который авторы назвали когнитивным взрывом...Разум в модели эволюционирует с ускорением до тех пор, пока высокая "цена" увеличивающегося мозга не затормозит дальнейший интеллектуальный и культурный прогресс. После этого эволюция интеллекта выходит на плато" (т 2, стр. 252).
  
  Почему "на плато"? Почему он не продолжается бесконечно? Потому что большой мозг у животного дает ему не только преимущества, но и проблемы. Как пишет Марков, способность к обучению, как и емкость памяти - дорогие признаки. Они требуют увеличения мозга, а мозг орган весьма дорогой. Он составляет у нас всего 2% веса тела, при этом забирая около 20% калорий, потребляемых организмом. Кроме того, большой мозг затрудняет процесс рождения и делает его опасным. "Тем самым задается отбор на увеличение мозга и кладется предел возможному развитию интеллекта" (т 2, стр. 250). Эти трудности частично обходятся эволюционными адаптациями, снижающими цену большого мозга. Удлиняется детство, и значительная часть развития мозга переносится на послеродовой период. Увеличивается доля мясной пищи и приготовленной на огне пищи, отчего уменьшается кишечник и энергозатраты на пищеварение. Эти приспособления позволяют еще увеличить мозг, но все равно не беспредельно.
  
  Совместная эволюция тела, мозга и поведения привели к анатомически современному (кроманьонскому) человеку (рис. 7/4). Это случайно найденная точка равновесия. Мозг мог бы умнеть и развиваться дальше, но стал бы слишком большим для успешных родов, потребовал бы слишком долгого детства по сравнению с длительностью жизни самого человека, нуждался бы в слишком обильном питании и был бы слишком уязвим в разных жизненных испытаниях. Достигнув этой точки равновесия мозг перестал расти, перестало меняться тело, физическая эволюция прекратилась, хотя осталась адаптивная радиация - разнообразие роста, цвета кожи, черт лица, особенностей фигуры, иммунитетов к болезням и т.д. Такие точки равновесия наблюдаются в природе повсеместно. Известны пределы размера летающих организмов, определяемых ростом силы в квадратичной, а веса в кубической зависимости от размера, известны предела размера наземных животных, определяемые той же зависимостью силы и веса, а также прочностью скелета и кожных покровов.
  
  Рис 7/4. Кроманьонский человек уже не отличался от нас ни строением тела, ни модой, ни прическами.
  
  "Естественный отбор не может создать примата с быстрым, объективным, глубоким, никогда не ошибающимся разумом. Такой примат либо не пролезет ни в какие родовые пути, либо будет рождаться настолько недоразвитым и иметь такое долгое детство, что у родителей не хватит сил поставить его на ноги. А если даже и хватит, все равно за свою жизнь они сумеют "поднять" слишком мало таких башковитых детей, чтобы обеспечить устойчивое воспроизводство. В итоге крупноголовые формы будут вытеснены из популяции более эффективно размножающимися мелкоголовыми. Поэтому вот так и живем. Что есть, тем и думаем. Эволюция выпустила нас в мир... с мозгом, размер и возможности которого был, с учетом всех ограничений, оптимальными для эффективного тиражирования генов людьми древнекаменного века. А вы чего хотели?" (т 2, стр. 398).
  
  Однако, оказалось, что этот "тупик" можно обойти. Причиной была еще одна эволюционная случайность. Раньше, чем эволюция пришла к точке равновесия, мозг уже достиг уровня, когда люди могут обучать друг друга с помощью языка, жестов, подражательных способностей. Чаще всего взрослые - детей, но и других взрослых тоже. Стало возможным обучать сложному искусству изготовления каменных орудий, знанию множества полезных или опасных животных и растений, умению лепить горшки и владению множеством других сложных и полезных навыков. Это привело к колоссальной экономии умственных ресурсов по сравнению с ситуацией, когда каждый должен был до всего доходить своим умом. Это означало возможность специализации людей по профессиям, затем возможность хранения информации в письменном виде и т.д. Способность обучать и обучаться автор рассматриваемой нами книги называет "культурная эволюция". Культура - это получение нами информации в готовом виде от других людей. По его мнению, биологическая эволюция в основном уступила место культурной эволюции, которая развивается с огромной скоростью (и ускорением) последние 40 тысячелетий (т 2, стр. 400). Багаж знаний, накопленных поколениями, стремительно растет. Автор считает, что четкого момента смены биологической эволюции на культурную не существует, но указывает, что этот момент близок к началу верхнего палеолита.
  
  "Человеческие черты развивались постепенно, не все сразу... Постепенно на этом пути снижалась роль биологических факторов (генов, мутаций, отбора) и на первый план выходили факторы культурные - накопление знаний и традиций, передающихся из поколения в поколение негенетическим путем. Разумеется, в зачаточной форме культурная эволюция существовала уже у древнейших гоминид - как существует она и сегодня у шимпанзе". (т 1, стр. 374).
  
  В ходе культурной эволюции по мере накопления полезных знаний и практик жизнь людей стала легче, появилась специализация профессий, появились хранители и хранилища знаний. Возникли способы объединения индивидуальных знаний и умений и умножения их. Обучение позволило использовать мозг эффективнее. Оказалось, что если не нужно до всего доходить своим умом, то можно обойтись и мозгом попроще, раз уж это такой дорогой орган. Рекордные показатели среднего размера мозга были достигнуты людьми около 40-25 тыс. лет назад, в начале верхнего палеолита. Около 27-25 тыс. лет назад объем мозга стал уменьшаться, а начиная с 10 тыс. лет назад этот процесс ускорился. Сейчас мозг в среднем имеет 1425 куб. см против 1500 у кроманьонцев. Наметившаяся свыше двух миллионов лет назад эволюционная тенденция к увеличению мозга дала "задний ход" с расцветом культуры (т. 2, стр. 255). Точка равновесия, достигнутая кроманьонцами, сдвигается сейчас назад. Культурная эволюция оказалась таким мощным фактором, что для выживания индивида стало нужно не так много мозга. Вероятно, люди верхнего палеолита были в среднем умнее нас (т. 2, стр. 400).
  
  Значительная часть книги посвящена тому, что автор называет эволюционной психологией или эволюционной этикой. Эта наука стремительно развивается прямо сейчас, и здесь она прямо вторгается в область, которая традиционно принадлежала христианской религии. Не просто вторгается, но фактически она разбила один из аргументов, который многими считался очевидным доказательством бытия Бога. Всем знакома фраза Канта: "Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас". Со звездным небом разобрались физики в течение 20 века (см главу 5), а с нравственным законом разбираются психологи и социологи как раз сейчас.
  
  В одной из лучших из известных мне апологетических книг (Льюис К. Просто христианство. Собр. соч. в 8 т, т 1, М, Виноград, 1998) наличие у людей нравственного закона рассматривается как экспериментальный факт, на котором основаны все дальнейшие рассуждения. Это закон,
  
  "Который присущ только человеческой природе, который не распространяется на животных, растения и неорганические тела, и который человек может нарушить по своему выбору. Этот закон назвали "естественным", люди думают, что каждый человек знает его по естеству, инстинктивно, и никого не надо ему учить" (стр. 23).
  
  Этот закон формулировался очень сходно, лишь с небольшими различиями в разных цивилизациях. Он распространяется на всех.
  
  "Когда бы вам ни встретился человек, утверждающий, что он не верит в добро и зло, вы тут же увидите, как он возвращается к отвергнутым принципам. Он может нарушить обещание, данное вам, но если вы попробуете нарушить обещание, данное ему, то не успеете вы и слова молвить, как он воскликнет: "Это нечестно!" ... Отсюда следует, что мы вынуждены верить в подлинное существование добра и зла". (стр. 24-25).
  
  По Льюису, людям свойственны две особенности. Во-первых, им свойственно думать, что они должны соблюдать определенные правила поведения, иначе говоря, правила честной игры, или порядочности, или морали, или естественного закона. Во-вторых, люди этих правил часто не соблюдают. Закон добра и зла просто стоит над человеческим поведением. Мы его не изобрели, но мы должны ему следовать. Этот нравственный закон, который в нас вложен, свидетельствует для нас о Боге, и мы можем о нем узнать из содержания этого закона. На этом основании мы можем кое-что узнать о Боге:
  
  "Существо, пребывающее за видимой вселенной, горячо заинтересовано в правильном поведении людей, в "честной игре", в бескорыстии, храбрости, искренней вере и правдивости" (стр. 42).
  
  Нравственный закон вложен в нас. Мы его осознаем, даже если не соблюдаем и даже если отрицаем. Мы его не придумывали и откуда он взялся не знаем, но он существует, это реальный факт. Значит, он от Бога, и значит, Бог есть. Эти рассуждения Льюиса 1942 года долгое время выглядели неопровержимо, поскольку другой причины нравственного закона было не видно. Сегодня специалисты по эволюционной этике говорят, что никакой проблемы "откуда взялась мораль" не существует, что моральные законы возникают случайно, закрепляются отбором и входят в подсознание. Они подкрепляют эти соображения массой замысловатых экспериментов (см например "экономика романтических свиданий", Марков, т 1, стр. 420-423).
  
  "Мы можем влюбиться в человека за его доброту, ум, щедрость, творческие таланты, остроумие, красноречие... И при этом удивляемся, как все эти свойства могли развиться в ходе эволюции. Про половой отбор слыхали когда-нибудь?" (т1, стр. 398).
  
  Например, для успешного завоевания самки мужчина демонстрирует доброту, щедрость и богатство, демонстрирует расточительность как готовность обеспечить самку и ее потомство. Женщина демонстрирует свои ресурсы: красоту, которая является показателем высокого качества генов, нежность, заботливость, умеренность в потреблении. Естественный отбор действует не только по отношению к отдельной личности, он может работать также относительно группы. Храбрость, верность группе, привычка действовать в интересах группы больше, чем в своих, забота о соплеменниках, может быть неблагоприятной для индивида лично, но благоприятной для группы в целом. Группа (стая, род, племя), в которой распространились такие качества, поддерживается отбором по отношении к конкурирующим группам, состоящим не из настолько самоотверженных членов. В книге приводятся многочисленные модели, схемы и расчеты того, как это происходит. В дальнейшем эти качества закрепляются отбором, входят в базовые инстинкты и воспринимаются как "внешние" по отношению к личности, как это описано выше у Льюиса. Как пишет Марков,
  
  "Эволюция идет медленно...Большинство адаптаций у всех живых существ ориентированы не на нынешние условия, а на условия более или менее далекого прошлого... К тому же адаптации всегда ориентированы на интересы генов, а не организмов. Если у нас есть врожденная склонность считать какие-то поступки хорошими, то единственный "высший смысл", стоящий за этой склонностью, вполне может состоять в том, что генам эректусов было почему-то выгодно, чтобы эректусам нравились такие поступки. Гены эректусов от этого лучше тиражировались... Однако до сих пор не только дилетанты, но и некоторые эксперты твердо убеждены, что эмоции, интуитивные убеждения и прочие природные позывы - вполне надежные критерии истинности в этических вопросах (т 2, стр. 385).
  
  Как происходит групповой дарвиновский отбор, легко видеть на примере знакомого каждому инстинкта защиты детей. Очевидно, что племя, в котором не принято защищать детей, быстро вымрет, не оставив потомства. Это было очевидно и для Льюиса, поэтому он не отнес это качество к моральным, а оставил его в числе природных инстинктов. Я не говорю сейчас, кто прав в вопросе происхождения морали, верующие или эволюционисты, очевидно только то, что каждой стороне есть что сказать.
  
  Успехи эволюционной психологии были настолько велики, что она позволила себе предложить эволюционное объяснение своего давнего конкурента, религии. Даже два объяснения - попроще и позамысловатее. Попроще - как часть морали, полезной в интересах племени. Например, быть храбрым не только хорошо, а плюс к тому, храбрый воин после смерти попадет в Валгаллу пировать с богами. Религиозность здесь развивается как полезная адаптация, способствующая сплоченности группы. Большинство религиозных систем открыто поощряет про-социальное поведение, то есть заботу об общем благе, в том числе и с ущербом для себя. Религия могла возникнуть как адаптация, повышающая репродуктивный успех индивидов, живущих большими коллективами.
  Это объяснение стыкуется с традиционным атеистическим объяснением происхождения религии как идеологии господствующего класса в классовом обществе. Кто выступает против царя, того накажут великие боги.
  
  Это первое объяснение сосредоточено на вопросе - как религия сохраняется в обществе. Второе объяснение акцентируется на том, как она появляется. Марков цитирует психолога Дж. Миллера и приводит увлекательную сцену группы предков людей у костра, где один рассказчик излагает начатки научных знаний, а другой яркое как бы божье откровение с увлекательным описанием жизни после смерти. Какая из идеологий, по-вашему, окажется более сексуально привлекательной? Победят ли правдоискательские гены или гены сочинения чудесных историй? (т 2, стр. 427). В этих рассуждениях попутно
  решается "основной философский вопрос" в части "субъективного идеализма", а именно - адекватно ли мы воспринимаем окружающий нас мир (советские люди, сдававшие экзамены по философии, помнят его). С точки зрения эволюции - конечно, адекватно. Те, кто воспринимал его неверно, не выжили.
  
  "Наше мышление порождено... естественным отбором, неразумным, но честным и "целеустремленным" тружеником, который неизменно отбраковывал животных, чей мозг порождал неадекватные модели мира - модели, которым нельзя доверять, на которые нельзя положиться в борьбе за выживание. Поэтому мы... наверняка воспринимаем мир более или менее адекватно... Естественный отбор снабдил нас "интуитивной физикой", позволяющей нам понимать массу, силу и движение достаточно хорошо, чтобы иметь дело с материальным миром. Есть и нас и "интуитивная биология" ... и "интуитивная психология" ... Однако, когда дело доходит до выражаемых словами верований, половой отбор подрывает эти аргументы в пользу достоверности нашего знания. В то время как естественный отбор на выживание мог снабдить нас прагматически точными системами восприятия, половой отбор не обязан был заботиться о достоверности наших более сложных верований. Половой отбор мог отдавать предпочтение идеологиям, которые были занимательны, преувеличены, увлекательны, драматичны, приятны, утешительны..., эстетически сбалансированы, остроумно-комичны или благородно-трагичны. Он мог сделать наш разум приятным и привлекательным, но склонным к глубоким заблуждениям. До тех пор, пока наши идеологии не подрывают более прагматических адаптаций, ложность этих идеологий не имеет никакого значения для эволюции... Если идеологические демонстрации поддерживались отбором в качестве индикаторов приспособленности, то единственная правду, которую они должны были нести - это правду о приспособленности рассказчика. Они не обязаны быть точными моделями мира... Большая часть наших мыслительных адаптаций... остаются интуитивно точными. Половой отбор не повредил нашему восприятию глубины или высоты, узнаванию голосов, чувству равновесия или умению бросать камни в цель. Но он, возможно, нанес тяжелый удар достоверности наших сознательных верований..., превращая наши умственные способности скорее в рекламирующие приспособленность орнаменты, чем в искатели истины" (т 2, стр. 425-428).
  
  Но откуда берутся эти самые эстетически сбалансированные истории и почему они выигрывают в конкуренции за слушателя? По этому поводу Марков цитирует антрополога и специалиста по мышлению П. Буайе. По его мнению, религиозное мышление есть следствие, побочный продукт определенных свойств нашей психики. Такими же побочными продуктами являются музыка, изобразительное искусство, мода и многие другие аспекты культуры. Религиозные мысли заводятся в человеке как мыши, сами собой, потому что они легкие и интересные, и с ними жить приятнее.
  
  "Современные научные данные вступают в противоречие с одним из ключевых утверждений большинства религий, а именно с утверждением, что у истоков существующих религиозных систем лежали факты прямого вмешательства со стороны божества (явления народу, чудеса). Единственное, что необходимо для появления веры в сверхъестественные существа, это нормальный человеческий мозг, обрабатывающий информацию естественным для себя образом... По мнению Буайе, религиозное мышление - это самая удобная, естественная для человека форма мышления, не требующая от мыслящего индивида специальных усилий. Неверие в потусторонние силы, напротив, требует сознательной и упорной работы над собой, работы, которая направлена против наших естественных психических склонностей... Неверие - это не тот товар, который с легкостью найдет себе массового потребителя" (т 2, стр. 442)
  
  В книге Уэйда происхождение религии тоже объясняется материалистически, но на основаниях целиком социологических. Она возникла, как механизм, сплачивающий общество, поддерживающий его мораль, воодушевляющий членов племени в период раннего равенства, а позднее ставший инструментом укрепления авторитета правителей. "В современных государствах многие функции, исполняемые прежде религией, успешно исполняются другими институтами, и поэтому она уже не столь актуальна в развитых обществах" (Уэйд, стр. 280). Сегодня она не нужна, но сохраняется в обществе, поскольку закрепилась генетически (стр. 287). Это объяснение близко к многочисленным книгам о сущности религии, написанным в 19 веке.
  
  Общий вывод книг Маркова и Уэйда состоит в том, что для объяснения существования разума со всеми его человеческими деталями (мораль, религия, искусство) никакое вмешательство сверху не требуется. Серия случайностей и эволюционный отбор вполне
  справляется с этим сам. Марков сочувственно цитирует статью из Nature за 2007 год.
  
  "Один из номеров журнала открывается редакционной статьей "Эволюция и мозг". Заявления, сделанные в этой статье, примечательны своей решительностью и кажущейся безапелляционностью. "При всем уважении к чувствам верующих, идею о том, что человек создан по образу Божию, можно уверенно отбросить. И тело, и разум человека произошли путем эволюции от более ранних приматов... То, что человеческий разум является продуктом эволюции - не атеистическая теология. Это неоспоримый факт... Крайне маловероятно, что существо, способное создать Вселенную, может обладать разумом, хотя бы отдаленно похожим на наш. Ведь наш-то разум устроен в точности так, как и должен быть устроен разум, развившийся эволюционным путем у прямоходящей обезьяны, приспособившейся к жизни в маленьких, тесно сплоченных коллективах в условиях африканской саванны" (т 2, стр. 13-16)
  
  Заключительные строчки книги предназначены дать утешение тем, кому жалко расставаться с религиозными предрассудками. Автор сравнивает это расставание с взрослением, с выходом "из детского сада со сказочными картинками на стенах в огромный и прекрасный мир реальности"
  
  "Тайны человеческой души... открываемые нейробиологией и экспериментальной психологией... куда интереснее и глубже любых мистических фантазий. Интереснее хотя бы потому, что их действительно можно открывать, проверять фактами и экспериментами, а не просто придумывать и принимать на веру. Глубже - хотя бы потому, что любые тайны мистического свойства, если проследить их до основания, очень быстро упираются в какую-нибудь "беспричинную первопричину" или другой абсурд и непознаваемость. Поначалу это завораживает, но вскоре становится скучно". (т 2, стр. 498-9).
  
  Как видим, среди специалистов по происхождению разума преобладают, во-первых, атеисты, и во-вторых, атеистические оптимисты. Они уверены, что все вопросы либо уже атеистически решены, либо, учитывая темпы продвижения науки, решатся в самом ближайшем будущем. Правда, автор упоминает нерешенные пока вопросы, но тоже настроен по отношению к ним оптимистически. Прежде, чем переходить к ним, отметим, что, как и в двух предшествующих главах, новейшие научные результаты имеют большее сходство с религиозной картиной мира по сравнению с более старыми данными.
  
  В научной картине мира до середины 20 века мы видим, как человек возникает постепенно и всюду, вырастая из обезьяны, и шаг за шагом замещая ее. Эта картина абсолютно не соответствовала библейской легенде, о том, что человек возник в результате разового "творения", первоначально в виде одной пары, потомки которой потом расселились по всему свету, биологически при этом уже не меняясь. В многочисленных книгах рассказывалось, как у первобытных людей постепенно росло умение и знание, как накапливались технологические и социальные навыки, и параллельно, соответствуя этим новым задачам, выпрямлялся позвоночник, совершенствовались руки и речевой аппарат, увеличивался мозг, уменьшались "животные" признаки, такие как шерсть или большие клыки. Эти эволюционные изменения происходили во всей популяции пра-людей, постепенно, на всей населяемой предками человека площади. Эволюционные находки, происходившие в разных частях популяции, через брачные контакты становились достижением всех. Эта точка зрения уверенно высказывалась антропологами до самого недавнего времени:
  
  "Являются ли современные китайцы потомками людей, останки которых были обнаружены недалеко от Пекина. Были ли древние люди из Нгандонга на Яве предками современных аборигенов Австралии и папуасов Новой Гвинеи? Такие варианты отвечают взглядам представителей влиятельной и утвердившейся современной антропологической школы, основанной на изучении материальной культуры, - мультирегионалистов. Изменения, происшедшие в облике человека за миллион лет, - от коренастых, тяжелого сложения предков до изящных (по крайней мере, сравнительно) и тонкокостных потомков - эти ученые рассматривают как результат постепенного процесса адаптации, который с разной скоростью протекает в разных регионах мира. Несмотря на географическую удаленность этих групп друг от друга, между ними происходили контакты, достаточные для поддержания общего генофонда и для того, чтобы позволить современному Homo sapiens вступать в смешанные браки и успешно обзаводиться потомством". (Сайкс Б. Семь дочерей Евы. М, Рипол классик, 2003, стр. 123).
  
  В конце 20 века появились новые высокоэффективные методы антропологического исследования: анализы ДНК, в частности, так называемой митохондриальной ДНК, и анализ по Y-хромосоме. Эти методы позволяют по анализу ДНК современных или умерших людей восстанавливать родословную историю как отдельного человека, так и человеческих популяций. Методы действуют в масштабе времени от тысячи лет до сотен тысяч лет. Они дали принципиально новые и высоко достоверные знания об истории нашего вида, позволив твердо установить такие факты, которые никто ранее не имел возможности предполагать или обсуждать. Эти методы, во-первых, принесли неопровержимые доказательства эволюционного происхождения человека. Во-вторых, они позволили определить историю предков как отдельного человека, так и популяций и этносов. Стало возможным узнать о разделениях и слияниях (скрещиваниях) различных популяций, пути их миграции, распространения или исчезновения.
  
  С тех пор, как люди и современные человекообразные обезьяны, имевшие общего предка, разделились, прошло шесть миллионов лет (Сайкс, стр. 138). Местом происхождения нашего вида Homo sapiens является Африка, и это случилось около 200 тысяч лет назад. Все остальные человеческие виды вымерли и не дожили до нашего времени. Долгое время люди жили только в Африке. Примерно сто тысяч лет назад небольшая группа людей перешла через Синай на Ближний Восток, который стал стартовой площадкой для создания человеческим родом культуры, технологии и социальных навыков. Отсюда пошло дальнейшее освоение мира. Шестьдесят тысяч лет назад люди, расселяясь по южному побережью Азии, достигли Австралии. Пятьдесят тысяч лет назад освоили Европу (давно и хорошо известное внезапное появление кроманьонского человека). Тридцать пять тысяч лет назад появились в Центральной и Восточной Азии. Двенадцать тысяч лет назад перешли из Азии по Беринговому мосту в Америку и расселились по ней. (Там же, стр. 282-285). Уэйд дает несколько другие цифры: исход из Африки группой в 150 человек произошел 50 тыс. лет назад, и не через Синай, а через Баб-Эль-Мандебский пролив на юге Красного моря, а Австралия была достигнута 46 тыс. лет назад.
  
  "Сравнительный анализ митохондриальной ДНК и Y-хромосом современных людей показал, что все современное человечество происходит от небольшой популяции, жившей в восточной Африке 160-200 тыс. лет назад. Это подозрительно хорошо совпадает с археологическим данными: древнейшие "анатомически современные люди" найдены как раз в этом районе в отложениях именно такого возраста. Затем в какой-то момент, скорее всего между 100 и 60 тыс. лет назад... небольшая группа сапиенсов вышла из Африки, и потомки этой группы впоследствии заселили весь мир: от них произошло все современное внеафриканское человечество... С этим сегодня почти никто не спорит". (Марков, т 1, стр. 228).
  
  Более того, оказалось, что все человечество является потомками только одной женщины (митохондриальной Евы) и только одного мужчины (Y-хромосомного Адама). Адам жил
  приблизительно 120-156 тыс. лет назад, причем пик вероятности приходится на 138 тыс. лет. Ева жила 99-148 тыс. лет назад с максимальной вероятностью 124 тыс. лет (рис. 7/5).
  (Я. Хлюстова, https://www.gazeta.ru/science/2013/08/02_a_5537429.shtml)
  Они жили примерно в одно время и в одном месте, хотя вероятность их встречи друг с другом довольно мала. Как писал генетик А. Нейфах, это не те Адам и Ева, о которых говорится в Библии, но это вполне конкретные мужчина и женщина, потомками которых являемся мы все, ныне живущие люди. Их реальное существование признается научным большинством, хотя более строго их следует называть генетическими Адамом и Евой (Знание-сила, 1997, No7). По словам А. Маркова, их существование является чисто математическим следствием механизмов размножения и наследования. На стр. 230-233 второго тома он показывает, как это происходит, и добавляет:
  
  "Эти результаты были восприняты общественностью очень бурно, и, как водится, мало кто понял их истинный смысл. На самом деле ничего удивительного нет ни в Адаме, ни в Еве. Любые гомологичные (то есть имеющие общее происхождение) участки ДНК где-нибудь в прошлом неизбежно сходятся в одну точку, то есть в одну предковую молекулу ДНК. И эта точка вовсе не обязательно совпадает с моментом возникновения вида" (т 2, стр. 230).
  
  
  Рис. 7/5. Генетические Адам и Ева, скорее всего, не встречались друг с другом. Художник Яник Бушар.
  
  Генетические Адам и Ева не были "основоположниками" человеческого рода и не были первыми людьми нашего вида. Как математически, так и по находкам антропологов, такие же люди уже жили до них. "Адам и Ева" были не теми единственными, от которых произошло все человечество, они жили внутри сообщества (популяции) очень сходных с ними людей. Эта популяция имела численность около 5 тысяч человек, и Уэйд называет ее нашими прародителями (стр.103). Эта небольшая группа очень важна, поскольку всё ныне существующее человечество произошло от этих 5 тысяч и унаследовало их гены и их культуру - технологии, поведение, обычаи, язык. Получается, что в сегодняшнем научном описании происхождения человека больше общего с библейской историей, чем с тем описанием, которое предлагали ученые в начале 20 века. Как и в Библии, все люди произошли от относительно небольшой начальной группы, и, как и в христианстве, все они в буквальном смысле братья и сестры и все равны по своему праву рождения.
  
  Можно отметить, что несмотря на продемонстрированный выше оптимизм, в сегодняшней научной картине имеются нерешенные вопросы. Рассмотрим их.
  Первый вопрос касается некоторой избыточности человеческого мозга по сравнению со стоящими перед ним задачами. В книге Маркова многократно подчеркивается, что с точки зрения эволюции мозг развивается настолько, насколько он может решить проблемы здесь и сейчас, в данной саванне и стае: организовать племя на охоту, перехитрить и победить врага, внутри племени выиграть конкуренцию за самку и остаться в наибольшем числе потомков. Выше уже приводилась цитата, что наш разум устроен в точности так, как должен быть устроен разум прямоходящей обезьяны, живущей в маленьком коллективе в африканской саванне. Также неоднократно говорится, что эволюция не умеет предвидеть. Механизм, лежащий в основе эволюции, то есть избирательное размножение случайных мутаций, или попросту, естественный отбор, не умеет заглядывать в будущее.
  
  Однако, случайно созданный для жизни в стае мозг непредвиденно оказался способен придумать письменность, математику, философию, открыть законы Кеплера и вывести из них закон всемирного тяготения, изобрести самолет, компьютер и массу других вещей. Он оказался в состоянии жить в многомиллионных городах, полностью в искусственном окружении. Почему случившееся 200 тыс. лет назад эволюционное развитие человека было сделано с таким гигантским запасом? Повышение биологического совершенства естественно воспринимать как адекватный ответ природы на текущие задачи. Группе охотников-собирателей требовалось приспособиться к своим обстоятельствам: стать более умелыми, сообразительными и коммуникабельными, чтобы успешно организовать, скажем, коллективную охоту на крупного зверя, или изготовить простые орудия, компенсирующие отсутствие клыков и когтей. Но непонятно, почему в ответ на задачу организовать охоту или создать орудия, возникает мозг и рука, пригодные для создания в будущем математики, поэзии, компьютера, самолета, и еще не известных нам будущих достижений? Это вопрос не новый. Альфред Уоллес, который одновременно с Дарвином сформулировал идею естественного отбора, писал в 1870 году:
  
  "Переходя теперь к изучению человеческой души, мы встречаем сильные затруднения в попытках объяснить развитие специальных способностей накоплением полезных отклонений... К таким свойствам принадлежит способность постигать идеи пространства и времени, вечности и бесконечности..., способность к отвлеченным понятиям о формах и числах, порождающая математические науки. Каким образом та или иная из этих способностей могла начать свое развитие, если они не могли принести никакой пользы человеку в его первоначальном варварском состоянии?" (Цитируется по: Красилов В.А. Нерешенные проблемы теории эволюции. Владивосток, 1986).
  
  Уэйд много пишет о том, что хотя "анатомически современный" человек появился уже 200 тыс лет назад, он вел себя не так, как мы, а "человек с современным поведением" появился только 50 тыс. лет назад. Уэйд говорит, что 50 тыс. лет назад произошла "революция", которой он придает очень большое значение: "Три важнейших социальных института: войну, религию и торговлю - человек освоил 50 тыс. лет назад" (стр.20). "Три главных события человеческой эволюции - появление языка, формирование популяции прародителей и исход из Африки, очевидно, произошли примерно в одно время, приблизительно 50 000 лет назад" (стр.110). При этом никаких анатомических изменений в то время не проходило. Позднее, в период перехода к оседлости, происходила "грациализация", то есть уменьшение массивности скелета, что предположительно связано с уменьшением агрессивности и переходом к более мирному образу жизни (стр. 300-303), но анатомия и размер мозга не менялись, вплоть до наших дней. Получается, что это не мозг отвечает увеличением на задачи, которая ставит перед человеком окружающая действительность, а человек медленно осваивает возможности своего выросшего мозга и меняет свое поведение? Я приведу два высказывания современных российских ученых, физиков, работающих в Америке, которые повторяют мысль Уоллеса сегодняшним языком, и считают, что чисто эволюционное объяснение возможностей человеческого разума приводит к абсурду (второе высказывание):
  
  "Физическое познание охватывает на сегодня 45 порядков величин: от размера вселенной 10 26 м до Хиггс-бозона и даже глубже, 10-19 м. Знание это заключено в математических законах, точность этого знания достигает в отдельных случаях 12 десятичных знаков.... Этот размах и точность имеющегося знания вселенной говорит о том, что... Вселенная, ее материя, объективно подчинена весьма специальным математическим формам. Эти формы настолько просты и элегантны, что могли быть открыты разумными существами, людьми, на определенном этапе их развития, веривших, на определенных религиозных основаниях, в эту элегантность. Это означает, что как познающее существо, человек имеет космический масштаб. Телесно же и биологически человек мал, и даже человечество перед вселенной телесно ничтожно. Как живые существа, заботящиеся о своем существовании, мы принадлежим масштабу параметров от миллиметров до сотен километров. Никак не тем масштабам познания, на которые мы вышли. Наши способности мышления, сформированные задачами выживания, биологическими и социальными задачами, оказались почему-то соразмерными разумным формам, задающим структуру мира на совсем иных масштабах, структуру вселенной. Математика, до которой дошел человек, оказалась в значительной степени той математикой, которая задает Космос. Это существование и соответствие двух математик никакой материализм никогда не только не объяснял, но даже не задавался таким вопросом, как такое вообще возможно, и совместимо ли с материализмом. Отцы физики, от Галилея до Гейзенберга, предугадывавшие, а затем уже и видевшие это обстоятельство, все были мистиками-пифагорейцами-платониками, все до единого. Материалистов и даже скептиков в юмовском смысле слова среди них не было, что совершенно неудивительно". (Алексей Буров). https://snob.ru/profile/27355/blog/149378#comment_886713
  
  "Для нынешнего материалиста человек есть продукт эволюционного развития, имевшего место на данной маленькой планете. Это развитие было плодом сочетания случайных факторов и приспособления к обстоятельствам. Все, что можно ожидать от такого, это ПОЛЕЗНОСТИ в деле выживания здесь и теперь. Однако ожидать АДЕКВАТНОСТИ этих мыслительных способностей миру за пределами той области, где они исторически возникли, есть абсурд. Современный материалист является также эволюционистом дарвиновского склада. Для него претензия человеческого разума на знание за пределами узенькой области нашего бытия (должна быть - В.Л.) смехотворна". (Алексей Цвелик, там же).
  
  Согласно Маркову, Уоллес и его современные последователи полагают, что эволюционная теория объясняет очень много, но те умственные различия, которые наблюдаются между человеком и животными она объяснить не в силах. Можно допустить естественное эволюционное происхождение "животной стороны" человеческого существа, но "высшие" наши качества - умственные, моральные, эстетические - имеют иную природу (т. 2, стр. 14). Современные биологи решительно отвергают эту позицию. Как пишет Марков, вероятность ошибки эволюционной теории происхождения нашей психики многократно проверена, и в настоящее время она уже практически неотличима от нуля. "То, что человеческий разум является продуктом эволюции... - это неоспоримый факт" (т. 2, стр. 15). Таким образом ответ дается однозначный: способности к высшей математике или философии оказались удачным добавлением к умению изготавливать каменные орудия или занимать уважаемое положение в стае. У мозга случайно образовались резервы, дополнительные свойства, которые реализовались в далеком будущем.
  
  Второй вопрос: почему эволюция в начале верхнего палеолита прекратилась? Уже обсуждалось, что за последние 200 тыс. лет в целом человек не изменился. Физическая эволюция сменилась культурной эволюцией. Однако, все причины физической эволюции остались. Как объясняет Марков, мутации происходят, и они не могут не происходить (т 2, стр. 471-2). Естественный отбор тоже продолжается. Возникают и распространяются всякие мелкие изменения, такие как разнообразие роста, цвета кожи, черт лица, особенностей фигуры, иммунитетов к болезням и так далее. Например, приводится история о "гене авантюризма", полезном для охотников-собирателей, но вредном для земледельцев и жителей централизованных государств. Первично он появился 60 тыс. лет назад, вероятно в связи с великим расселением из Африки Его сегодняшняя распространенность коррелирует с образом жизни разных народов - кочевых, охотничьих или земледельческих (т 1, стр. 387-9). В разных ветвях человечества появились генетические приспособления к определенным болезням (например, к малярии) или к определенному питанию (например, к молоку). В частности, все человеческие расы произошли путем генетических изменений от единой популяции прародителей за последние 50 тыс. лет назад (Уэйд, стр. 332), а возраст нынешних рас 10-12 тыс. лет (стр. 343). Существование рас сейчас, после некоторого перерыва на политкорректность, вновь признается мировой наукой. Признается даже возможности некоторых отличий в интеллекте между разными группами людей. Тем не менее, расовые различия неглубоки и находятся в пределах одного биологического вида. Как пишет Уэйд, "люди разных рас без труда вступают в смешанные браки, и люди любой культуры могут, если их не дискриминируют, функционировать в любой другой" (стр. 332).
  
  В своей более поздней книге Уэйд много пишет об эволюции, продолжающейся в историческое время. Разные расы и этносы отличаются по IQ, средние цифры для разных групп находятся в интервале от 70 до 110. Представители разных цивилизаций отличаются друг от друга по таким признакам, как агрессивность, степень доверия, степень сотрудничества, чувство солидарности с более широким кругом людей (соотечественники) или менее широким (соплеменники). Эти отличия могут быть невелики и иметь статистический характер, но суммируясь и выражаясь во взаимоотношениях в обществе, они оказывают существенное влияние на характер данного общества и на его успешность. (Н. Уэйд. Неудобное наследство: Гены, расы и история человечества. М, АНФ, 2018, оригинал 2014). Тем не менее, в целом с появления "анатомически современных людей" 200 тыс. лет назад, мы не изменились. По мнению ученых, причиной этой стабилизации является так называемый "локальный максимум приспособленности". Он широко распространен в природе и выглядит как остановка эволюционного развития для какого-то вида организмов.
  
  "Механизм, лежащий в основе эволюции - избирательное размножение случайных мутаций... (или попросту естественный отбор), - не умеет заглядывать в будущее... Поэтому эволюционирующие организмы часто оказываются в ловушке локального максимума приспособленности. Для таких организмов любое отклонение от их нынешнего состояния вредно. При этом последовательность из нескольких небольших отклонений в определенном направлении смогла бы... открыть для них замечательные новые возможности. Но отбор не может просчитать траекторию на шаг вперед, и поэтому все отклонения во всех направлениях, в том числе и в этом перспективном, тупо отбраковываются" (Марков, т 2, стр. 396).
  
  Хотя анатомическая эволюция прекратилась, культурная эволюция продолжается с ускорением все эти 200 тыс. лет, поскольку мозг успел "доэволюционировать", т.е. достичь уровня возможности ее запуска. Культурную эволюцию (которая, как обсуждалось выше, представляет собой передачу и хранение информации и обучение людьми друг друга) можно назвать иначе: раскрытие возможностей или свойств мозга. В ходе культурной эволюции мозг оказался способен придумать массу вещей, из которых состоит современная цивилизация. С помощью изобретенных мозгом же механизмов передачи и сохранения знаний этот процесс, несомненно, будет продолжаться и дальше. В течение человеческой истории происходит раскрытие, реализация способностей, заложенных в мозге изначально. Фактически, история человеческого прогресса с его техникой, технологией, наукой, культурой и представляет собой постепенную реализацию потенциала человеческих способностей, возможностей его тела и мозга. С одними и теми же качествами человек за сотню тысяч лет дошел от лесного собирательства к постиндустриальным технологиям, создав огромное количество обществ, цивилизаций, религий и культур. Но сам при этом физически и интеллектуально не изменился. Отметим, что это до некоторой степени аналогично реализации свойств физических объектов после Большого взрыва или реализации потенциала, заложенного в первом организме (молекулярной машине) после его возникновения. Структура события одна: возникновение некоторой сущности, а затем ее долгое эволюционное раскрытие.
  
  В целом остановку эволюции можно приветствовать, поскольку это значительно упрощает моральные проблемы, стоящие перед человечеством в целом. Продолжающаяся эволюция создавала бы новые виды, которые выглядели бы как новые ветви на генеалогическом дереве. Подобная ситуация описана в романе Стругацких "Волны гасят ветер" в виде людей и люденов. В романе обе стороны признают право другой стороны на жизнь, независимость и неприкосновенность. На практике с этой проблемой столкнулись испанцы в Америке в конце 15 века, поскольку жители Карибских островов, которых они увидели, слишком отличались от европейцев по своему облику и культуре. После обсуждения проблемы, исходя из Библии, испанцы признали индейцев людьми. Они брали замуж знатных индейских девушек, давали все права своим детям и получили устойчивые испано-индейские или португальско-индейские этносы, в дальнейшем также с участием африканцев. Французы в Африке теоретически планировали сходное поведение, но их было слишком мало на огромную западную Африку, и они имели слишком мало времени. Мультирегиональная теория происхождения человечества в 19 и начале 20 века исходила из неравенства рас. Англичане, немцы, американцы рассматривали другие расы, по словам Киплинга, как "полу дьяволов, полу детей" и видели свой долг, "бремя белых" в руководстве ими. Они не признавали равенства с другими расами, не поощряли браки с ними и не давали детям от смешанных браков прав белых. В Северной Америке белые и индейцы вели друг с другом истребительные войны. Более радикальный вариант расовой теории в нацистской Германии привел к ужасам 2-й мировой войны. Затем идеи нацизма и более мягких вариантов европейского расизма были признаны неверными, и сегодня человечество, в основном, признает свое единство в разнообразии. Можно только представить коллизии, возникающие в процессе появления новых, более удачных или прогрессивных видов людей в уже существующем человечестве, межвидовые войны, геноциды, апартеиды, контроль новорожденных, и порадоваться, что такой проблемы не существует, а трагические столкновения между людьми и неандертальцами остались в прошлом.
  
  Отметим также, что эволюционная модель возникновения человека, определяемая случайными мутациями и их таким же случайным естественным отбором, включала в себя еще серию независимых друг от друга случайностей, которые мы можем назвать макро-случайностями, каждая из которых делала дальнейшее развитие возможным. Это случайный переход к прямохождению, освободивший руки. Это случайно сформировавшийся стайный образ жизни, позволивший развивать навыки общения и организации. Это случайные особенности обезьяньих половых отношений, позволившие создать моногамную семью и удлинить детство. Это случайное занятие предком человека господствующего положения в экологической системе (или пищевой цепочке), так что главной задачей мозга стало не решение внешних проблем, а борьбу за статус внутри соплеменников, что запустило макиавеллевскую эволюцию. Это случайное достижение мозгом уровня, при котором возможна культурная эволюция, до того, как его дальнейшее физическое развитие было остановлено достижением точки равновесия плюсов и минусов большого мозга. А также, с моментом точки равновесия случайно совпал момент достижения локального максимума приспособленности, после которого физическая эволюция прекратилась, что позволило избежать межвидовых войн, чисток или этноцидов. А также, уровень развития, достигнутый в этот момент, случайно оказался достаточным, чтобы человек мог в будущем открывать законы природы, изобретать сложные механизмы и изощренные политические системы, и никто из нас не знает, чего он еще достигнет. Было сделано множество бросков шарика в рулетку и каждый неизменно приносил главный выигрыш. Эта ситуация некоторым образом напоминает антропный принцип. Правда, это была не единственная сыгранная партия. В природе разные типы организмов неоднократно становились на этот путь освобождая руки, образовывая стаи, добиваясь господства в экосистеме - хищные динозавры, головоногие моллюски, австралийские сумчатые, дельфины, собачьи и кошачьи хищники. Но пройти весь путь удалось только приматам.
  
  В обезьянье-человеческой истории были и другие макро-случайности, находящиеся вне всякого контроля людей. Переход обезьяны к прямохождению, с которого все началось, случился не просто так, а потому что изменился климат и в месте обитания будущих людей, тропический лес сменился на саванну, где ходить на двух ногах было выгоднее. А климат в северной Африке изменился, потому что начался последний ледниковый период, когда ледники в северном полушарии вобрали в себя воду, Средиземное море несколько раз пересыхало. Согласно Уэйду, эти события совпадают по времени (стр. 30). Начало ледникового периода было связано с изменением структуры океанских течений, а оно, возможно, определилось таким крупным геологическим событием, как закрытие Панамского перешейка и появление сухопутного барьера между Атлантическим и Тихим океанами (рис...). Все эти события и гипотезы описываются в книге Стивена Стенли "Дети ледниковой эры" (Stanley S.M., Children of the Ice Age, NY, Harmony Books, 1996).
  
  Ледниковый период не был одноразовым событием. Он распадался на множество более холодных и теплых этапов, когда ледники надвигались или отступали, климат менялся, уровень мирового океана падал или поднимался, высыхали или наполнялись великие реки и озера. Ответом на изменения была дальнейшая эволюция людей, их миграции, столкновения между разными группами, что в целом вело к их прогрессивному развитию. Уэйд приводит график климата в Европе за период от 38 до 10 тыс. лет назад и сравнивает его с тем, как сменяли друг друга европейские культуры, в этот период (стр. 175, рис 6.1). Смена внешних условий благоприятно влияет на эволюцию. Предки человека отделились от предков шимпанзе 5 млн лет назад. Шимпанзе остались в неизменных условиях тропических лесов экваториальной Африки и остались обезьянами, а предки людей прошли сквозь изменения и стали людьми. Или австралийские аборигены, жизнь которых не нарушали ни климатические изменения, ни миграции. Ледники были далеко, а от своих или чужих миграций их отделило поднявшееся море. Как пишет Уэйд,
  
  "Австралийско-новогвинейская ветвь (человечества - В.Л.) скоро угодила во временнУю петлю бесконечного застоя. Когда через 45 000 лет европейские "родственники" пришли их навестить, австралийцы по-прежнему жили палеолитическим укладом" (стр. 165).
  
  Итак, второй вопрос звучит следующим образом: кто организовал все эти благоприятные случайности? Ответ верующих известен и прост. Ответ атеистов также известен и прост: все эти случайности случайно случились. Далее, согласно антропному принципу, добавляется: если бы не случились, нас бы не было.
  
  Третий вопрос: а что это такое, разум, собственно говоря? Какова его природа, как он устроен? А это, как пишет Марков, пока совершенно не известно.
  
  "Конечно, наука и сегодня не может похвастаться полной расшифровкой всех тайн человеческой психики. Нерешенных проблем еще много. Главная из них в том, что нейробиологи не могут пока даже теоретически представить себе, как из нейронов и синапсов может быть сделан воспринимающий субъект - "я" (синапс - зона контакта между двумя нервными клетками - нейронами)" (т 2 стр. 14).
  
  "Что такое самосознание? Каким образом сделан из нейронов воспринимающий субъект - наше пресловутое "я"? Некоторые нейробиологи считают этот вопрос самым каверзным в науке о мозге... С одной стороны, нет ни малейших оснований предполагать, что в наше психике есть что-то, сделанное не из нейронов, то есть существующее помимо нейробиологической основы, стандартной нейрохимической "душевной механики". С другой стороны, ощущение себя как некоей реальной самостоятельной сущности, обладающей свободой выбора, свободой воли,- это поистине удивительное и необычное ощущение, и как именно оно зарождается в хитросплетениях нейронных сетей, пока не ясно... Будем надеяться, что дальнейшие исследования прояснят природу самосознания. Пока же приходится ограничиваться догадками" (т 2, стр. 263-5).
  
  Возможно, говорит автор, наше "я" по своей природе - такое же социальное явление, как и весь остальной разум. Что это значит? Здесь следует ряд рассуждений, который сам автор называет смутными догадками, что, возможно, никакой личностной сущности, никакого "я" и не существует. Мозг - это рабочая машина, управляющая телом, и она конструирует ментальный аналог тела, это самое "я", как удобную рабочую модель, позволяющую легче управлять физическим телом. Использование этой модели, которую можно назвать "я", или душа, или личность, "а каком-то этапе, по-видимому, порождает иллюзию (яркий образ, идею) автономности этой модели, наличия у нее собственного независимого бытия" (т 2, стр. 264). В общем, ответ на третий вопрос пока отсутствует.
  
  В предыдущей главе мы рассматривали ДНК, двойную спираль. Ученые знают, как она работает и как она устроена. Но не знают (пока, как они говорят), как она образовалась. Психологическая наука находится сегодня несколько дальше от цели. Мы не знаем, как устроен мозг, как он работает и почему он осознает себя личностью. Соответственно, мы тем более не можем знать (пока), как он образовался. Мы видим ряд свойств мозга, некоторые из которых хорошо объясняются эволюционным путем, примерно так же, как видели дарвинисты биологическую эволюцию до открытия ДНК, открытия, которое позволило понять механизм этой эволюции.
  
  В 19 веке, на фоне успехов физиологии, ученые стали представлять себе мозг как относительно простую машину. Этот вопрос рассмотрел русский физиолог Иван Сеченов в своей знаменитой книге "Рефлексы головного мозга" (первое изд. 1863, цитируется по М., АСТ, 2015, https://avidreaders.ru/book/refleksy-golovnogo-mozga.html, страницы соответствуют электронной версии, рис 7/6). Сначала автор объясняет, что "все внешние проявления мозговой деятельности действительно могут быть сведены на мышечное движение". Даже "если Ньютон создает мировые законы, он затем пишет их на бумаге" (стр. 3). Сеченов поясняет, что ученым неизвестна физика процессов, происходящих в нервной ткани (стр. 59), но он использует следующую логику: мозг - машина. Устройство любой машины можно понять, даже не разбирая ее, а изучая снаружи, как она действует. Мозг можно понять таким же образом, изучая движения тела, которыми выражаются умственные процессы.
  
  Рис. 7/6. В центре: И. Сеченов и его книга. Рядом: как художники пытаются рисовать душу.
  
  "Мысль о машинности мозга... для всякого натуралиста клад... Если поставить пред натуралистом новую для него машину, закрыть от его глаз ее внутренность, показать лишь начало и конец ее деятельности, то он составит приблизительно верное понятие и об устройстве этой машины и об ее действии" (Стр. 5).
  
  Сначала в книге рассматриваются непроизвольные действия (обжегся - отдернул, испугался - замер), и довольно быстро делается вывод, что "все невольные движения машинообразны по происхождению" (стр. 24). Далее автор переходит к "произвольным", то есть осознанным мыслям и действиям, как он пишет, "к первой попытке подвести явления произвольных движений под машинообразную деятельность сравнительно простого механизма" (стр. 25). Затем, после обсуждения разнообразных наблюдений из жизни о поведении и мышлении людей (какие-либо эксперименты не описываются), он заключает:
  
  "Задача моя, собственно говоря, кончена... вопрос о полнейшей зависимости наипроизвольнейших из произвольных поступков от внешних и внутренних условий человека решен утвердительно... Все акты сознательной и бессознательной жизни, по способу происхождения, суть рефлексы" (стр. 59, 60).
  
  Сегодня эта книга кажется не очень содержательной. Она начинается с предпосылки, что мозг - машина, и заканчивается выводом, что да, мозг - машина. Положительных сведений об этой машине, в общем, не сообщается. Но в то время, когда она появилась, по этой теме существовали только восходящие к античности и средним векам теологические тексты о "теле, душе и духе", о "грубой душе и тонкой душе и т.д.", и идеи Сеченова воспринимались как выход на свежий воздух и как открытие новых широких путей. Идеи материальности и в некоторой степени "машинности" мозга были тогда широко распространены. Например, упоминавшийся в 4 главе Чарльз Бредлоу писал:
  
  "Химические, механические и другие действующие физические силы неотделимы от умственных явлений. Мы принуждены также думать, что если эти силы проявляются в деятельности мозга, то они одарены самосознанием. Вещество в форме мускула может сокращаться, а в форме живой, нервной субстанции может думать... Различие между радостью и отчаянием определяется различным состоянием химических изменений, которые их сопровождают" (по: Гурев, стр. 244).
  
  Здесь так и хочется закричать: "Эндорфины!" Собственно, многое в этих взглядах 19 века принимается современной наукой. Студенты в Советском Союзе знали высказывание Фогта 1845 года: "Все способности, известные под названием душевной деятельности, являются лишь функциями мозгового вещества... мысли стоят примерно в таком же отношении к мозгу, как желчь к печени или урина к почкам". Тогда это называлось "вульгарным материализмом" и считалось неверным, но сегодняшний автор Живого Журнала пишет, что "сейчас этот взгляд просто не имеет конкурентов - вся нейросайенс выстроена на этом положении, все здание рассуждений об искусственном интеллекте и создании объединенных систем человек-машина - стоит на этом убеждении".
  https://ivanov-petrov.livejournal.com/2208871.html#comments
  Френсис Крик (открывший структуру ДНК), сказал в 1994 году:
  
  "Вы, ваши радости и горести, ваши воспоминания и амбиции, ваши ощущения собственной личности и свободы воли на самом деле являются не более чем результатом поведения огромного множества нервных клеток и составляющих их молекул. Как могла бы сформулировать это Алиса Льюиса Кэррола: "Вы - это всего лишь набор нейронов"" (Хорган, стр. 266).
  
  Книга Сеченова произвела большое впечатление на современников, в частности, на будущего знаменитого физиолога Ивана Павлова: "Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что эта книга, о которой он потом всю жизнь вспоминал с благодарностью, составила потом лейтмотив всей его творческой деятельности".
  http://nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000054/st011.shtml
  Павлов подтвердил и развил идеи Сеченова о рефлексах мозга на основе своих экспериментов с собаками и сделал понятие "условный рефлекс" общепринятым. В дальнейшем, однако, это направление не привело к существенному прогрессу в понимании мышления. Сегодня А. Невзоров в "Уроках атеизма" ссылается на условные рефлексы и на книги Сеченова и Павлова так же, как на них ссылались в середине 20 века, но не упоминает более современные работы.
  
  В книге Маркова имеется категорическое утверждение, что без работающего мозга в живом теле никакой души отдельно быть не может. "Мысли материальны, а мозг - орган души - представляет собой устройство не менее вещественное, чем бетономешалка" (т 2, стр. 130). Если это утверждение верно, то оно убийственно для христианской религии с ее "царствием небесным", странствиями души и прочим. Собственно, если разума вне мозга не может быть, то и Бога не может быть, поскольку христиане не говорят о Боге в виде огромного физического супермозга.
  
  "К сожалению, выводы науки о материальности мыслей и о том, что что душа является продуктом работы мозга, очевидные для многих специалистов уже во времена Сеченова, большинству людей до сих пор не кажутся ни очевидными, ни бесспорными. Человек субъективно воспринимает себя как идеальную сущность, не связанную неразрывно с "бренным телом". Нам очень легко поверить в возможность существования души отдельно от тела и крайне трудно свыкнуться с тем банальным фактом, что никакой души без работающего мозга быть не может. По-видимому, это... полезный для выживания самообман" (т 2, стр. 130).
  
  Здесь уместно некоторое замечание по аналогии. Например, 10 тысяч лет назад было бы "очевидно для специалистов", что слово, предложение, рассказ, идея, материальны и не могут существовать без работающего звукового аппарата рассказчика (гортани, языка) и работающих ушей слушателя. Мне это высказывание кажется полностью аналогичным приведенному выше. Потом появилась письменность, тоже материальный субъект, но отделенный от рассказчика. Потом появились фонограф, магнитофон, видеомагнитофон и так далее, и уже звучащие слова смогли существовать отдельно от рассказчика. По аналогии, и "душа" может оказаться в будущем записываемой на другом материальном носителе и существовать отдельно от тела, и такая возможность в настоящее время широко обсуждается. Существуют, например, переносящие информацию радиоволны, вещи материальные, но без специальных приборов недоступные. Или на нематериальном, скажем в виде некоей формулы, которая находится, допустим, там же, где записаны законы природы (см главу 5).
  
  Еще одно важное утверждение книги Маркова - это отсутствие пропасти между разумом человека и животных. С этим, по-видимому, согласится каждый владелец собаки или кошки, видящий, как его любимцы явно осознают себя как личности и преследуют свои, отличные от других, интересы.
  
  "У животных... обнаружены многие - чуть ли не все - аспекты мышления и поведения, которые традиционно считались "чисто человеческими". Непреодолимой пропасти между человеком и другими животными в сфере психологии нет - точно так же, как нет ее в строении скелета, кишечника и других органов. Во многом прав был Дарвин, когда ... прямо написал, что различия между мышлением человека и животных имеют не столько качественный, сколько количественный характер" (т 2, стр. 17).
  
  Это значит, что таинственное нечто, которое представляет собой разум, его загадочная структура, его осознание себя как личности, появилось впервые не у кроманьонского человека. Оно существовало уже, возможно, десятки и сотни (?) миллионов лет, просто оно было меньше и слабее по своим возможностям. Какое живое существо впервые осознало себя как личность? Это серьезный вопрос для религиозной картины мира - с какого момента Бог рассматривает свое творение как разумное и ответственное? Или все-таки это свойственно только человеку, и с какого момента?
  Рядом с этой темой находится еще одно важное утверждение книги, а именно, что сам по себе рост мозга означает увеличение ума.
  
  "Рост мозга... предполагает поумнение... Можно заключить, что простое увеличение числа нейронов в коре - даже без какой-то особой реструктуризации и прочих хитростей - может автоматически вести к росту интеллекта, то есть к способности решать более сложные задачи. Память "записывается" в межнейронных контактах (синапсах)... Больше нейронов - больше возможностей для формирования таких контактов - больше объем памяти. Больше информации в голове - больше возможностей принимать умные решения" (т 1, стр. 142).
  
  Если использовать аналогию с компьютером, тогда простое увеличение памяти компьютера приводило бы к появлению в нем чувства собственной личности. Сегодня емкость оперативной памяти компьютеров, не говоря о накопительной памяти, уже превосходит мозг кошки и приближается к мозгу человека. Последняя известная мне оценка информационной емкости человеческого мозга, согласно поисковику, выполнена в калифорнийском Институте биологических исследований и составляет 1 петабайт. Это 1015 байт, или 1000 терабайт, или 1 млн гигабайт (Д. Сапрыкина, газета ru. 15.02.2016). https://www.gazeta.ru/science/2016/02/15_a_8071385.shtml
  По поводу максимальной емкости памяти компьютера имеются сведения о втором по производительности (отстающим от первого примерно на 5%) компьютере в 2009 году:
  
  "Второе место в рейтинге занимает суперкомпьютер Cray XT5 Jaguar, который установлен в лаборатории министерства энергетики США в Ок-Ридже, штат Теннесси. Его производительность равна 1,059 петафлопа... Из других технических характеристик суперкомпьютера известны объем его оперативной памяти и емкость дисковых накопителей, они равны 362 терабайтам и 10 петабайтам соответственно" (Daily Comm 04.08.2009). http://www.dailycomm.ru/m/4633/
  
  Мозг кошки весит примерно в 50 раз меньше мозга человека, и, если считать соотношение веса и емкости линейным, его емкость составляет 20 терабайт. В 2009 году в ИБМ была начато моделирование мозга кошки на компьютере с оперативной памятью 144 терабайта (В. Мальцев. О чем думает кошка. Частный корреспондент, 21.11.2009).
  Как сообщается, этот компьютер смоделировал работу коры головного мозга среднего кота.
  
  "Процессы, происходящие внутри компьютера, идентичны образованию связей между 1 млрд нейронов кошачьего мозга и 10 трлн его синапсов... Это первый шаг на пути к созданию компьютера, который так же, как и животные, будет обладать органами чувств: зрением, слухом, осязанием, а также будет способен обрабатывать все эти информационные потоки. Если принять во внимание закон Мура - эмпирическое правило удвоения числа транзисторов в чипах раз в два года, - то нетрудно подсчитать, что детальное моделирование работы мозга уже через 10 лет станет возможным и для коры головного мозга человека...Не исключено, однако, что и сторонники идеи искусственного интеллекта смогут воспользоваться полученными результатами. Если не сейчас, то ближе к 2019 году, когда будет построена модель человеческого мозга". http://www.chaskor.ru/article/o_chem_dumaet_koshka_12637
  
  То есть исходя из сказанного выше, компьютер при достижении определенного уровня емкости памяти должен начать осознавать себя как личность? Но этого явно не происходит, о таких результатах ничего не известно. По-видимому, какая-то структура пусть небольшого, но разума сначала должна быть создана, а затем уже она будет управлять увеличивающимся количеством нейронов в мозгу или носителями памяти в компьютере. Эту структуру нужно понять. Возможно, один из способов понять, как устроен разум, это попытаться воспроизвести его искусственно, с помощью компьютера.
  В последние годы очень много говорится об искусственном разуме или искусственном интеллекте (ИИ). Для его создания сосредоточены огромные силы, здесь работают мощные коллективы, лучшие и самые высокооплачиваемые умы человечества. Нет недостатка в оптимистических прогнозах и заявлениях, некоторые примеры которых приводились только что выше. Еще, например, такое:
  
  "2,88х1017. Именно такому числу приблизительно равняется количество вычислений в секунду, на которое способен человеческий мозг. Если закон Мура сохраняет справедливость, то к 2025 году компьютеры смогут мыслить, как люди" (LPGenerator 03.01.2015). https://lpgenerator.ru/blog/2015/01/03/evolyuciya-kompyuterovsoglasno-zakonu-mura-k-2025-godu-pc-smogut-myslit-kak-lyudi/
  
  Значительная часть подобных высказываний имеет коммерческий и рекламный характер, и связана с поисками финансирования для исследований. Специалисты, организационно не включенные в это движение, высказываются совершенно иначе. Ниже приводится подборка высказываний на эту тему.
  
  "Необходимо различать 2 вида ИИ - имитационный интеллект и собственно
  искусственный интеллект из фантастики и фантазий журналистов. Имитационный - существует годов так с 60х, хорош уж он или плох, есть десятки способов его "обучения", понятно куда двигаться для его совершенствования. Его цель, буквально - в определенной ситуации повторить реакцию человека, взятую из базы или обучения. Все, не более того. Так как технология еще в разработке, все эти чат-боты и "нейросети" - просто игрушки, модели, позволяющие понять, насколько мы близки к цели имитации. Воспринимать их как некую истину, даже просто как самостоятельное решение, крайне наивно. Искусственный - не существует и в обозримое время существовать не будет. Вместо него у нас экзистенциальная пропасть даже на уровне постановки задачи. Одна надежда, что он как-то получится "случайно", "самообучится", народится, как в фильме "Чудеса науки"".
  https://hroniki-paisano.livejournal.com/114867.html
  
  "Основатель Facebook Марк Цукерберг недавно заявил, что в течение следующих пяти - десяти лет компания будет развивать ИИ, чтобы "превысить уровень человека по всем основным чувствам: зрение, слух, язык, общее понимание". Шейн Легг, главный научный сотрудник подразделения Google Deep Mind, прогнозирует, что "ИИ превзойдёт человеческий уровень в середине 2020-х годов". Как человек, работающий в области ИИ на протяжении нескольких десятилетий, я стала свидетелем провала множества подобных предсказаний. И я уверена, что последние прогнозы тоже не оправдаются. Проблема создания человеческого интеллекта в машинах остаётся сильно недооцененной. Сегодняшним системам ИИ катастрофически не хватает сущности человеческого интеллекта: понимания ситуаций, которые мы переживаем, способности понять их смысл". Мелани Митчелл, https://habr.com/ru/post/429182/
  
  "Вот много доводится слышать восторженных (иногда - чуть ли не оргиастических) высказываний о дух захватывающих перспективах ИИ, но исходят сии дифирамбы обычно от людей, которые не имеют вообще никакого опыта программирования, даже любительского. Людей, которые буквально считают, что если в какой-то прикладной программке есть ползунок "более осторожная стратегия - более агрессивная стратегия" - то, значит, компьютер научился понимать слова "осторожный" и "агрессивный". А если компьютер наконец сподобился просчитать много-много партий в шахматы или в го и отфиксировать силу тех или иных промежуточных позиций - то, значит, он вышел на новый уровень самообучаемости. Нет. В действительности, в том, что касается именно "искусственного интеллекта", никаких принципиальных подвижек нет со времён Тьюринга. Просто - радикально выросли возможности получения, хранения и обработки данных. Вот это - да, выросло в миллиарды раз. И это позволяет более эффективно, чем человек, решать очень(!) узкоспециализированные задачи, которые в принципе можно описать через желательную совокупность ключевых переменных... Но как только дело касается некой задачи чуточку посложнее, чем поставить мат королю, действуя в рамках очень примитивной, очень чётко очерченной игровой вселенной (в миллиарды раз более примитивной, чем реальность жизненная) - компьютер просто в принципе не понимает" https://artyom-ferrier.livejournal.com/447739.html
  
  "Сам термин "искусственный интеллект" имеет двести официальных определений. Его используют для широчайшего круга областей техники, бизнеса, различного рода гуманитарных, социальных, политтехнологических исследований. В итоге термин просто представляет собой ничто... Искусственный интеллект начинался с классической задач - с теста Тьюринга. То есть пытались добиться того, чтобы, разговаривая с компьютером, вы не смогли отличить, с кем вы говорите - с человеком или с компьютером. Если этого добиться, то можно считать, что компьютер достиг человеческого уровня. Первые программы типа "Элиза" были написаны пятьдесят лет назад. Они обменивались информацией письменно... Потом компьютеры научили говорить и понимать слова. Но все это было не то. Ну отвечает на вопросы, похожа на человека, а спросишь - что с внучкой делать, она скажет: это сложный вопрос, молодежь, с ней надо быть очень аккуратным. Получив десяток таких ответов, понимаешь, что все равно она ничего не понимает". http://expert.ru/expert/2019/10/haknut-chelovechestvo/
  
  Эти и другие подобные высказывания позволяют нам понять ситуацию: сегодняшние разработки ИИ стараются создать имитацию разума. В него закладываются такие алгоритмы, чтобы он выполнял поставленную задачу. Но это алгоритмы, то есть команды, заложенные программистом. Компьютер не осознает себя личностью. Он не имеет воли, кроме воли программиста. Он не имеет желаний, кроме заложенных в него программой. Он не имеет эмоций, если не считать за таковые заложенные команды плакать или смеяться в определенных ситуациях. И, как сказано в трех из четырех приведенных цитат, он не имеет понимания. Например, как работает человек-переводчик? Он читает и понимает текст, затем пересказывает его на другом языке. Машина-переводчик напрямую сопоставляет вложенные в нее значения слов или словосочетаний на двух языках и производит замену одного на другое. Стадия понимания в этом процессе не предусмотрена и полностью отсутствует.
  
  В этом смысле компьютер не сильно отличается от железных металлических калькуляторов прошлого, которые выполняли математические действия. Поскольку там явно и наглядно двигались железки, никто не предполагал, что калькулятор может понимать, что он делает. В компьютере движения происходят внутри кристалла кремния, что создает иллюзию таинственного мыслительного процесса. Существует анекдот, как человек поехал в автосалон выбирать новую машину на такси, поскольку "старая машина все понимает". Однако, я не слышал таких анекдотов про компьютер, и заказывать в интернете новый компьютер с помощью старого не считается неэтичным.
  
  Для того, чтобы сделать настоящий искусственный разум, нужно знать, как устроен естественный. Это, как мы видим, пока неизвестно. Поэтому задача, стоящая перед создателями настоящего ИИ сложнее, чем задача воспроизвести возникновение жизни из неорганических материалов. Там известно, что надо создать, но неизвестно, как. Здесь неизвестно, что же создавать. В заключение подборки приведу еще одно высказывание специалиста, которое можно считать резюмирующим:
  
  "Как такового, искусственного интеллекта не существует. И не появится еще долгое время. Так считает, среди прочих, и один из разработчиков Siri Люк Джулия, автор книги "Нет такой вещи, как искусственный интеллект" (There is no such thing as Artificial Intelligence). В одном из интервью он говорит, перефразируя Декарта: "ИИ не мыслит, следовательно, он не существует"" https://republic.ru/posts/95856
  
  Приведу еще одну оценку того, может ли разум зародиться сам собой в компьютере, достаточно ли собрать память в 10 пентабайт и оперативную память в 360 терабайт и подождать. Это мнение компьютерного инженера В. Шумилова (Принципы функционирования мозга. Томск, 2015, адрес в списке литературы). Не рассматривая книгу в целом (она имеет несколько "любительский" характер), отметим, что в ней, в частности, приводится независимый и проверяемый расчет информационной емкости мозга человека в 300-500 терабайт (стр. 21). Это близко к более поздней и принятой оценке в 1000 терабайт, которая приводилась выше. Поэтому к мнению автора в ряде вопросов можно отнестись серьезно. Он пишет о том, что недостаточно просто построить компьютер с соответствующей памятью. Эту память нужно "тщательно проанализировать, сгенерировать и записать в устройство". То есть, ее нужно структурировать (упорядочить), и значит, сначала знать эту структуру:
  
  "Из оценки информационной ёмкости мозга человека следует вывод о практически непреодолимых трудностях создания ИИ на путях нынешнего "mainstream"`а. Хотя некоторые задачи, традиционно относимые к интеллектуальной деятельности, компьютеры решают более успешно, чем это делает человек, например, обыгрывают шахматных чемпионов мира, но они не могут найти выход из простейших ситуаций, если эти ситуации не предусмотрены заранее. Искусственный интеллект, равный по возможностям человеческому интеллекту, должен иметь информационную ёмкость, примерно равную ёмкости мозга человека, что составляет порядка 300 терабайт. Так что для создания ИИ нужно тщательно проанализировать, сгенерировать и записать в устройство, интерпретирующее ИИ, упомянутые 300 Тбайт. Для того чтобы проделать эту колоссальную работу, требуются многие тысячи, если не миллионы лет труда высококвалифицированных специалистов. Так что, даже если создание ИИ на путях нынешнего "mainstream"`а возможно теоретически, оно невозможно практически и не оправдано экономически. Создание ИИ на путях "mainstream"`а, по нашему мнению, хотя и возможно, но нецелесообразно - слишком много затрат при малой пользе. К тому же нынешние пути создания ИИ далеки от пути понимания функционирования мозга человека или другого биологического существа" (Шумилов, стр. 28).
  
  Суммируем итоги этой главы. В 19 веке мозг рассматривался как относительно простая "машина рефлексов", но в дальнейшем построить действующую модель мозга или хотя бы теоретически понять его действие не удалось. В настоящее время также неизвестно, что определяет самосознание личности, как возникает ощущение "я" и в чем состоит процесс понимания. Структурной модели, показывающей, как из множества нейронов возникает понимающая и сознающая себя личность, не существует. Попытки создания "искусственного разума" пока полностью безуспешны. В целом, мы находимся дальше от цели, чем в 19 веке, когда решение этой задачи казалось близким и неизбежным.
  
  Антропологи сегодня убеждены в постепенном эволюционном развития мозга в ответ на усложняющиеся задачи, встающие перед предками людей. А. Марков в совместном со своим сыном докладе 2019 года предлагает более детальный механизм такой эволюции:
  
  "Необыкновенно быстрое по эволюционным меркам увеличение мозга у наших предков, по мнению ряда исследователей, объясняется "культурным драйвом" - гипотетическим механизмом самоподдерживающейся сопряженной эволюции когнитивных способностей, социального обучения и культуры". https://macroevolution.livejournal.com/283877.html
  
  Эта модель убедительна, но она оставляет все-таки непонятной разовое возникновение исходно избыточного мозга, и дальнейшее развитие человечества как "освоение" своего мозга, постепенное раскрытие и использование его возможностей в индивидуальной и социальной деятельности. Этот процесс продолжается и сегодня, и он напоминает уже рассмотренные в предыдущих главах аналогичные процессы "раскрытия возможностей" в космологии и биологии. Это позволяет говорить о третьем "большом взрыве".
  
  В начале 20 века предполагалось, что люди возникли постепенно, вследствие бесчисленного множества изменений у множества особей на площади всей планеты. Сегодня считается доказанным, что все человечество произошло от относительно небольшой, примерно пятитысячной, популяции "прародителей", которые впоследствии расселились по всей планете. В их числе была одна женщина и один мужчина, митохондриальная Ева и Y-хромосомный Адам, потомками которых являются сегодня все люди на Земле. Эти двое не были основателями популяции и, вероятно, не встречались друг с другом, а их единственность представляет собой чисто математическое следствие законов наследственности. Тем не менее, современные представления о происхождении человечества ближе к библейскому описанию, чем научная картина начала 20 века.
  
  Как и в вопросе о происхождении жизни, и даже еще в большей степени, в области психологии отказ от религиозной и переход к атеистической картине мира в 19 веке опирался на ожидание научных открытий, которые вот-вот должны были случиться. Но они не случились, вплоть до настоящего времени, и никто пока не знает пути к этим открытиям. Поэтому, как в предыдущей главе, принятые на основании этих ожиданий решения отказаться от религии, выглядят преждевременными.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8. Научный атеизм и явление Иисуса Христа.
  
  Три предыдущие главы имеют между собой нечто общее. Рассмотрение этого "общего" будет в следующей главе, а пока скажем о нем в одной фразе. В предшествующих трех главах рассказано о трех областях современной науки, и в каждой из этих областей научная картина мира в одной точке оказывается неполна. Она прерывается, она имеет пробел, пустое место, где современная наука пока ничего сказать не может. Верующие могут, и как мы видели выше, не упускают, сказать, что эти разрывы в научной картине мира соответствуют участкам прямого вмешательства Бога в дела этого, то есть нашего, мира. Не вдаваясь в обсуждение этого тезиса, спросим верующих, видят ли они другие точки такого прямого вмешательства, кроме трех перечисленных точек. Их ответ будет незамедлителен. Конечно, да. Есть четвертая точка, где вмешательство Бога в дела нашего мира люди могли наблюдать своими глазами. Это, скажут они, приход к людям лично и непосредственно самого Бога, Господа нашего Иисуса Христа.
  
  Явление Иисуса Христа с точки зрения христиан является посещением людей Богом. С точки зрения атеистов можно говорить о продукте фантазии, некотором историческом недоразумении, случайной флуктуации массового сознания. Возможно, говорят некоторые из атеистов, в основе этой фантазии была реальная деятельность некоего талантливого проповедника, морального учителя, народного лидера, отчасти революционера, которая затем обросла выдуманными подробностями. В этой главе я попробую сопоставить эти точки зрения. Практически всё, что мы знаем об этой истории, мы получили от последователей Иисуса, христиан. Атеистическая точка зрения сводится к фразе "ничего этого не было", к тому, что все слова христиан есть фантазии, основанные на предшествующих фантазиях. Поэтому обсуждать всю историю можно лишь на основе того, как ее излагают христиане. Дальнейшие несколько абзацев представляют собой для верующих тривиальное общее место, и читатель, знакомый с христианским учением, может смело пропустить его при чтении. Но для неверующих, незнакомых с историей Иисуса, ее краткое изложение необходимо.
  
  Основные данные о Христе содержатся в части христианского Священного писания, называемой "Новый завет". Это четыре Евангелия посвященные деятельности Иисуса, книга "Деяния апостолов", рассказывающая об учениках и последователях Иисуса, и около двадцати посланий апостолов, среди которых преобладают послания апостола Павла. Все знания о Христе основаны, главным образом, на этих текстах, хотя современная наука использует и множество других текстовых и археологических источников. В качестве более легкого современного изложения можно рекомендовать книгу Александра Меня "Сын Человеческий", которая была написана в 60-е годы, а также шеститомный труд митрополита Иллариона (Алфеева): Иисус Христос. Жизнь и учение. 2016-2018. Обе книги доступны в Интернете. В книге Меня приводится множество ссылок на современную литературу, до 1970-х годов. В книге митрополита Иллариона ссылки имеются только на Новый завет. Чтение самого Нового завета для желающего узнать христианское учение можно приветствовать, хотя для начала это может быть непривычно. Однако, иметь Новый завет под рукой (открыть текст в Интернете) весьма полезно, поскольку текст новозаветных книг разделен на главы, а главы на небольшие, в несколько строк, пронумерованные фразы. В литературе часто не приводятся цитаты из Евангелий и Посланий, а даются только ссылки на главы и номера фраз. Так же иногда поступаю и я в этой книге. Множество сайтов с текстами Нового завета имеется в интернете и поисковик позволяет легко найти любое место.
  
  Иисус родился в Палестине примерно в нулевом году. От этого события отсчитывается наше летоисчисление. Матерью его была еврейка дева Мария, роль отца исполнил Святой Дух, посланный (исходящий, как сказано в христианском Символе веры) от библейского Бога, или Бога Отца. Примерно в 30-летнем возрасте во время принятия крещения (омовения) на реке Иордан от Иоанна крестителя на него вновь сошел Святой Дух, после чего он начал странствовать по Галилее (район современного Израиля) и проповедовать народу свое учение. О содержании этой проповеди кратко сказано выше, в главе 2. Его проповеди сопровождались чудесами, причем исключительно добрыми. Он не сводил гром с неба на головы своих противников, как ему советовали, но исцелял больных, воскрешал мертвых, укрощал бури, чудесным образом кормил и поил вином множество людей.
  
  Проповеди и сопровождавшие их чудеса привлекали к Иисусу в Галилее множество людей, в большом количестве приходивших к нему. Среди них он выбрал себе 12 "официальных" учеников, впоследствии названных апостолами, а еще десятки, иногда сотни людей постоянно его сопровождали. Себя он называл "сын человеческий" но также и "сын Божий". Постепенно его деятельность вызвала недовольство религиозных руководителей еврейского народа, которые стали считать его опасным. В канун большого еврейского праздника пасхи он был арестован, осужден на смерть и передан в руки римской оккупационной власти, которой командовал префект Иудеи Понтий Пилат. Римские солдаты распяли его на кресте, он умер и был похоронен в пещере. Затем тело его исчезло из пещеры, он явился своим ученикам и объявил, что он воскрес, и все, верующие в него, могут после смерти воскреснуть также. Через 40 дней он покинул учеников, по их словам, "вознесся на небо". После этого ученики и последователи начали проповедовать в народе его учение. В результате этой проповеди возникла христианская церковь, которая существует и поныне.
  
  Деятельность Иисуса, для тех, кто признает его историческое существование, длилась несколько лет, до его гибели. В течение последующих нескольких десятилетий, возникли общины его последователей и сформировалось христианское учение, которое затем распространялось по Римской Империи, формулировалось, уточнялось и приобретало сторонников, несмотря на сопротивление других религий и государственные репрессии. В начале 4 века, при императоре Константине, оно стало государственной религией и в течение последующих веков охватило всю область прежней Империи. В седьмом веке область преобладания христианства сократилась примерно вдвое за счет завоевательного распространения ислама, но затем христианство еще шире распространилось по миру вместе с распространением европейской цивилизации. Около полутора тысяч лет христианство было господствующей религией в европейской культуре, и его критика была недопустима.
  
  Начавшееся в 18 веке Просвещение изменило эту ситуацию. Ученый и деятель французской революции Шарль Дюпуи, возможно, первым объявил, что Христос никогда не существовал. В своей книге "Происхождение всех культов" Дюпуи утверждал, что Христос - солнечное божество, а все события его жизни нужно понимать как астральные аллегории. (Мень, стр. 324). Одновременно сходные взгляды высказал французский философ Константин Вольней, считавший, что все свидетельства об Иисусе являются позднейшими подделками. В середине 19 века то же утверждал немецкий философ Бруно Бауэр, а позднее еще ряд европейских авторов. В 19 веке историки и филологи опубликовали многочисленные исследования христианской литературы. Многие из этих исследований, в полном соответствии с развитием научного атеизма в конце 19 - начале 20 века, приходили к выводу, что Христос никогда не существовал, и с начала до конца был придуман верующими. Современный автор так пишет об ученых этого периода:
  
  "Радикальное крыло протестантской историко-критической школы образовали исследователи, для которых Иисус Христос или не существовал вовсе, или, если и существовал, то Его реальная роль для истории совершенно ничтожна. Они считали, что в повествованиях о Его деяниях и учении галлюцинации перемешаны с месопотамскими и малоазийскими мифами. Такой точки зрения придерживались сначала Штраус и Бауэр, а вслед за ними Ренан, Древс, Кушу и другие". (Бартницкий. Синоптические Евангелия. М, 2009, стр. 39)
  
  В 1909 г вышел капитальный труд А. Древса "Миф о Христе", в котором опровержение существования Христа было изложено наиболее последовательно. В одной из глав книги разбираются те свидетельства о Христе, которые были приведены в античные времена нехристианскими историками, и делается такой вывод: "Вне-христианских свидетельств в пользу историчности Иисуса, за которыми можно было бы признать хоть какую-нибудь доказательность, нет" (цитируется по: Гурев, стр. 529). Этот вывод в дальнейшем получил специальное название: "молчание века", то есть молчание современников Иисуса. Древс подробно рассматривает также христианские свидетельства, главным образом, конечно, Евангелия. Результат оказывается аналогичным:
  
   "Евангелия не могут служить доказательством историчности Иисуса. они являются книгами не историческими, а назидательными... Свой материал евангелия почерпают не из какой-либо действительности, а из религиозного сознания и фантазии... Из евангелий... не только нельзя вычитать никакой жизни исторического Иисуса, но в них вообще-то нет и следа историчности... а посему все признание существования исторического Иисуса - совершенно неосновательно, и не имеет под собой никакой почвы" (по: Гурев, стр. 541).
  
  Если Христа не было, то откуда же взялся этот миф о нем? Согласно Древсу и многим другим ученым, это произошло путем заимствования эпизодов из разнообразных более ранних религиозных учений и мифов, которые кто-то собрал в единый рассказ. Эта точка зрения, получившая название мифологической теории, была поддержана множеством авторов. По словам А. Меня, она укладывается в пять основных пунктов:
  
  "1.Образ Христа складывался постепенно, путем очеловечивания божества Иешуа (Иисуса). 2.Миф о Христе есть вариант античных и восточных мифов, а также отголосок дохристианских легенд. 3.Об Иисусе не упоминают современные ему христианские писатели. 4.Евангелия содержат противоречия и ошибки, и поэтому их нельзя считать достоверными. 5.Евангелия возникли почти на полтора века позже описываемых ими событий, и поэтому они не могут быть историческими источниками". (Мень, стр. 327)
  
  В одной из самых читаемых книг в России - книге Булгакова "мастер и Маргарита", в самом ее начале, в сцене на Патриарших прудах, популярно пересказывается мифологическая теория. Как Мень, так и Илларион, с удовольствием цитируют этот эпизод:
  
  "Редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича - изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, - но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, некогда существовавший Иисус, только, правда, снабженный всеми отрицательными чертами Иисус. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем - простые выдумки, самый обыкновенный миф.
  Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что место в 15-й книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых "Анналов", где говорится о казни Иисуса, - есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.
  Нет ни одной восточной религии - говорил Берлиоз - в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых...
  Ты, Иван, - говорил Берлиоз, - очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына Божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился целый ряд сынов Божиих, как, скажем, финикийский Адонис, персидский Митра. Коротко же говоря, ни один из них не рождался и никого не было, в том числе и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения или, предположим, прихода волхвов, изобразил нелепые слухи об этом приходе" (рис. 8/1).
  
  
  Рис. 8/1. Разговор об Иисусе на Патриарших прудах - одна из наиболее часто иллюстрируемых сцен в русской литературе.
  
  В этом диалоге полностью приведен "двусторонний аргумент мифологистов", как его называет современный исследователь Барт Эрман. Он состоит в том, что с одной стороны, нет надежных свидетельств, которые упоминают об историческом Иисусе, а с другой стороны, его история выглядит построенной по образцу сказаний о других божествах. Отсюда следует вывод, что Иисус не существовал. В период преобладания научного атеизма, с середины 19 и включая первую четверть 20 века, евангельская история Христа казалась надежно опровергнутой. Было убедительно показано, что это просто плод фантазии иудейских жителей Империи, бедных, угнетенных и потерпевших поражение в войне. Христианство заимствовало также многочисленные мифы других религий и народов. Например, так называемое "первое чудо" в биографии Иисуса - превращение воды в вино на свадьбе в городке Кане Галилейской "в действительности соотносится с обрядом очищения в ходе священных бракосочетаний культа Диониса, который ради наилучшего празднования наделил менад властью обращать воду в вино в день открытия сосудов, каменных кувшинов, обычно применявшихся евреями для омовений" (А. Донини. У истоков христианства. М, Политиздат, 1979, стр. 21). Согласно Невзорову, однако, это превращение воды в вино заимствовано от фригийского бога Аттиса (Уроки атеизма, раздел, следующий после урока 46). То есть подходящих мифов было множество, и они иногда даже дублировали друг друга.
  
  При этом, исследователи истории христианства, включая и сторонников мифологической теории, были по духу учеными. Они опирались на факты, и это позволяло оппонентам отвечать им тоже фактами. Вот, для примера, широко известная история. Одним из важнейших доказательств "молчания века" было отсутствие упоминаний о Христе в книгах иудейского историка Иосифа Флавия, который описывал события, происходившие как раз в тех местах и в то время, где происходила предполагаемая деятельность Иисуса. Этот факт упоминается, в частности, в диалоге героев Булгакова (см. выше). Точнее, упоминания были, и в достаточном количестве, но они не соответствовали известным взглядам самого Флавия. Они выглядели слишком "по-христиански", отчего большинство ученых признали их позднейшей вставкой христианских переписчиков. Вот как выглядел наиболее важный отрывок в греческой рукописи книги:
  
  "В это время выступил Иисус, человек глубокой мудрости, если только можно назвать его человеком. Он творил дивные дела и был учителем людей, с радостью приемлющих истину, привлекая к себе многих, в том числе и эллинов. Он был Христом (т.е. Мессией, спасителем - В.Л.). Пилат распял его по доносу наших старейшин. Но те, которые его любили, не отступились от него, ибо он на третий день снова явился им живым, как это и было предсказано... И до сего дня есть еще люди, называющиеся по его имени христианами" (Мень, стр. 343).
  
  По поводу этого отрывка ученые, в общем, справедливо, высказывались так:
  
  "Что это место явно представляет подделку, в этом вряд ли можно сомневаться. Такой иудей, как Иосиф, никогда бы не додумался до того, чтобы выдать Иисуса за христа, чаемого мессию. Да и Ориген (христианский писатель первой половины 3 века) определенно свидетельствует, что Иосиф не считал Иисуса мессией, христом. (Древс, по Гуреву, стр. 526).
  Мы знаем, что для Иосифа мессией был Веспасиан. Вмешательство безвестного набожного христианского переписчика, пораженного тем, что в подробном повествовании Иосифа нет ни малейшего упоминания об Иисусе, столь очевидно, что даже подавляющее число современных теологов, как католических, так и протестантских, ставят под сомнение подлинность всего отрывка. Мы даже можем уточнить эпоху, в которую эта интерполяция была включена в текст (Донини, стр. 50).
  
  В наши дни, в своей книге "Иисус, историческое расследование" Юлия Латынина повторяет это замечание (глава 12). Тем временем, в начале 20 века была обнаружена книга историка 10 века Агапия на арабском языке. Позднее, уже в 60-е годы в этой рукописи была обнаружена другая версия того же отрывка из Иосифа Флавия:
  
  "В это время жил мудрый человек, которого звали Иисусом. Образ жизни его был достойным, и он славился своей добродетелью. И многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат приговорил его к распятию и смерти. Но те, кто стали его учениками, не отреклись от его учения. они сообщили, что он явился им через три дня после распятия и что он был живым. Полагают, что он был Мессией, относительно которого пророки предсказывали чудеса" (Мень, стр. 344).
  
  Это открытие сняло все проблемы греческого текста. Да, по-видимому, переписчик действительно изменил авторский текст Иосифа, который был не христианским. Но он сделал свою вставку не на пустом месте, а просто изменил отношения автора к личности и событиям. Вместо "полагают, что он был Мессия (Христос)" он написал категорическое "Он был Христос), вместо "ученики сообщили, что он был живым" - "он был живым", и так далее. Израильский ученый Ш. Пинес, сделавший это открытие, пишет, что найденный арабский вариант снимает все главные возражения, которые были справедливы по отношению к греческому варианту. То есть, Иосиф Флавий знал о Христе и писал о нем.
  
  В 20 веке история христианства, ставшая разделом специальной науки библеистики, бурно развивалась. Многочисленные открытия делались как в изучении текстов, так и в археологических раскопках. В портовом городе Кесарии Иудейской, резиденции римлян в Палестине, была найдена каменная плита с латинской надписью с именем Понтия Пилата на ней. Само существование прокуратора (или префекта, как написано на плите) Понтия Пилата отрицалось мифологистами, его называли мифическим и символическим персонажем (Pilatus - от pilus -копьё. Homo pilatus -копьеносец), а его упоминание римским историком Тацитом также считалось позднейшей вставкой, (см Булгакова), правда, непонятно чьей, поскольку о христианстве там говорилось как о "пагубном суеверии".
  
  Мифологисты утверждали, что городок Назарет, где, согласно Евангелию, Иисус жил со своими родителями, не существовал во времена Иисуса, что само его название было неизвестно, что самые старые его памятники относятся только к византийской эпохе, и что его создали как "мемориальный комплекс" на месте сельского поселения во времена Константина. (Донини, стр 60-61). Проведенные там археологические исследования показали, однако, что он вполне существовал в первом веке и ранее, и более того, там имеются возможные признаки почитаемых христианами мест уже начиная с первого века и бесспорные с третьего века. (Л. Беляев, Христианские древности. 1998, стр. 45-46).
  
  В городке Капернаум, на берегу Галилейского озера, был раскопан предполагаемый дом апостола Петра, где, согласно Евангелиям, обычно жил и где совершил многие из своих чудес Иисус. Первый этап раскопок был проведен перед первой мировой войной, второй начался в 1968 г. и продолжался до недавнего времени. Здесь обнаружена непрерывная цепь объектов христианского поклонения, начиная с первого века, т.е. со времени земной жизни Христа. В самом низу комплекса построек лежат остатки небольшого дома, состоящего из нескольких комнат вокруг внутреннего двора, с несколькими слоями каменно-земляных полов, имеющих возраст от второго века до н.э. до первого века н.э. Сразу выше лежат несколько слоев известковой обмазки, образующих эффектные белые полы, по-видимому, показывающие начало поклонения этому месту. В 4 веке вокруг рыбацкого домика был построен "Дом собраний", или паломнический центр, и место поклонения оказалась внутри большой комнаты этого нового дома. (рис. 8/2, 8/3).
  
  На раскрашенных и расписанных орнаментом стенах этого нового дома осталось множество "граффити", т.е. надписей, оставленных христианскими паломниками. В пятом веке на его месте вокруг почитаемой комнаты была построена концентрическая восьмиугольная церковь с мозаичным полом, существовавшая до 7 века. По мнению археологов, дом Петра использовался как место собраний христианской общины уже со второй трети первого века. Керамика того времени представлена в основном многочисленными фрагментами светильников, втоптанными в обмазки пола, столовая и кухонная керамика отсутствует, что необычно для жилого дома. Французская (галльская) монахиня Этерия посетила Капернаум в 380-х годах. В описании своей паломнической поездки она пишет, что "дом князя апостолов превратили в церковь, включив в нее остатки подлинных стен". (Беляев, стр. 47-50).
  
  "Традиция гласит, что один из домов в этом квартале был домом апостола Петра.
  Первоначально это было простое жилище, во второй половине первого века оно было тщательно реконструировано. Одна из комнат стала удивительно большой, около 7 на 6,5 метров. Её пол и стены были покрыты толстой штукатуркой, - что-то уникальное в Капернауме, - и, таким образом, указывало на особое значение этой комнаты. В этом помещении археологи не обнаружили обычные фрагменты керамики, но только несколько остатков масляных ламп.
  Около 570 года нашей эры более поздний паломник сообщает, что "дом Петра" был заменён большой церковью, базиликой. Это утверждение тоже соответствует археологическим данным, потому что поверх первоначальной церкви находится восьмиугольная церковь, построенная в пятом веке. Однако уже в 614 году нашей эры это здание было разрушено, когда персы вторглись в Галилею и разрушили ее". https://vk.com/@bstudies-kapernaum-i-dom-petra
  
  
  Рис. 8/2. Раскопки дома апостола Петра в Капернауме. 1 - строение 1 века, дом Петра, где жил Иисус. 2 - паломнический центр 4 века с окружающей стеной, перестроенной центральной комнатой и новыми пристройками. 3 - план раскопок, с ранними постройками (серые), строениями 4 века (темно-синие) и восьмиугольной церковью 5 века (светло-синие). 4 - аэрофото раскопок (в настоящее время над ними построен купол).
  
  Открытие дома Петра в Капернауме важно, поскольку это пока наиболее достоверный археологический объект, прямо доказывающий подлинность евангельских сведений об Иисусе (рис 8/3). Христианские памятники в Иерусалиме, Вифлееме, Назарете, Кане Галилейской величественны и вызывают сильные эмоциональные переживания. Но что касается их подлинности... Вот важнейший и самый впечатляющий из них - Гроб Господень. Он находится в Иерусалиме, который был полностью сожжен и разрушен в ходе иудейской войны в 70 году, а жители его были убиты или угнаны в рабство. В 132 году евреи в Иерусалиме были еще раз полностью истреблены, а на его месте возник римский город Элия Капитолина, существовавший около 200 лет. В 326 году, через 300 лет после распятия Иисуса, в Иерусалим прибыла Елена, мать императора Константина, с целью найти священные места, связанные с Иисусом.
  
  
  Рис 8/3. Слева: "Христос в Капернауме", городке, который художник Тиссо на картине 1895 года изобразил похожим на средневековый европейский город. Справа: Капернаум, "город Иисуса" сегодня. Надпись на нижнем снимке сообщает, что блоки поздней "белой синагоги" положены на черный базальтовый фундамент "синагоги Иисуса".
  
  "По прибытии в Палестину Елена включила в свои поиски места Страстей и Распятия, хотя никто не мог узнать, где они находились. Посоветовавшись с местными христианами, она призвала наиболее ученых из евреев, чтобы они рассказали ей... Рассказы подтвердили божественное откровение императрице, и раскопки начались". (Из письма 4 века, по Беляеву, стр. 58).
  
  На выбранном общими усилиями месте находился римский храм Венеры, который был снесен, а земля под храмом была срыта и удалена как оскверненная. При этом копавшие неожиданно наткнулись на выступ природной скалы, который был признан Голгофой (местом распятия Христа). В другом выступе скалы невдалеке была обнаружена пустая пещерная гробница, которая был признана гробницей Христа. Над ней был построен круглый храм Вознесения, и рядом, отделенный от гробницы двориком, большой прямоугольный храм, базилика Константина. Все это, вместе с верхней частью пещеры было разрушено мусульманами в 1009 году. Храм остался разрушенным, а пещера и круглый храм (Ротонда) были восстановлены и в том или ином виде существуют до настоящего времени. Возможно, что скала и пещера представляют собой действительно место распятия и гробницу Иисуса. Но доказать или опровергнуть это в настоящее время невозможно. Как пишет Беляев:
  
  "Даже допущение непрерывного существования в Иерусалиме христианской общины с середины 1 по начало 4 века не снимает вопроса о конкретных точках распятия и погребения, ведь поклоняться этим святым местам местные жители не могли почти три столетия. Голгофой, возможно, тогда называли довольно большую площадку, на которой построили комплекс 4 века" (стр. 65).
  
  В 19 веке на этой площадке были обнаружены другие пещерные гробницы. Сегодня некоторые протестанты полагают, что Голгофа и Гроб господень находятся вообще в совсем другом месте в Иерусалиме, в так называемой "гробнице в саду" (The garden tomb). Сходная ситуация была в Вифлееме (пещера Рождества), в Назарете (грот Благовещения) все они были выбраны в эпоху Константина в 4 веке более или менее произвольно в местах, которые показались вероятными для этого. Это обстоятельство не забывают упоминать атеисты, называющие эти места, куда приезжают миллионы паломников, "туристическими аттракционами".
  
  Развитие библеистики и поиски ответов на критику мифологистов приносило все новые доказательства реальности или "историчности" Иисуса, например, языковые. Дошедшие до наших времен Евангелия написаны по-гречески, хотя все их действие происходит в Палестине. В связи с этим мифологисты заявляли, что Евангелия никак не связаны с Израилем и действительными событиями, а сочинены иудейскими эмигрантами, находящимися в окружении эллинистической культуры. Однако, это оказалось не так:
  
  Исследователи доказали, что Иисус Христос и его апостолы говорили на арамейском языке, бывшем разговорным языком жителей Палестины и Ближнего Востока. В Евангелиях сохранились следы этого языка и даже целые фразы, представляющие собой греческую кальку с арамейского... Исследователи пошли дальше. То, как в Евангелиях передаются семитизмы, позволяет определить не только то, что это арамейская речь, но и то, что это особый диалект арамейского языка, бывший в употреблении жителей Галилеи, северопалестинской области, где Иисус родился и вырос. В миру его обычно называли "Иисус Галилеянин", "Иисус из Назарета" или "пророк из Назарета Галилейского". В Иерусалиме галилеян легко узнавали по говору. (Деревенский Б. Иисус Христос в документах истории. Стр. 7 и 494-495).
  
  Таких новых фактов появлялось все больше. По мере того, как развивающаяся библеистика отвечала на большинство вопросов и замечаний, поставленных мифологистами, ученые меняли свою позицию. Уже в первой половине 20 века книга Древса "Миф о Христе" перестала переиздаваться и в Германии, где она впервые появилась, и в других западных странах. Вот как выглядит современное состояние этого вопроса:
  
  "В научной литературе уже не ведется дискуссия, действительно ли жил Иисус. Такая дискуссия велась в 19 века, а также в начале XX века встречались богословы, отрицавшие существование Иисуса... Эта эпоха уже кончилась. Согласно убеждениям подавляющего большинства экзегетов, (экзегетика - наука об истолковании текстов - В.Л.) в основе христианства стоит Иисус из Назарета... Иисус жил, и его жизнь можно в общих чертах восстановить". (Ден Хейер, Человек из Назарета, Дюссельдорф,1998. Цитируется по Бартницкому, стр. 386-387).
  
  В Советском Союзе мифологическая теория держалась значительно дольше, до самого его конца. Последнее издание книги итальянского коммуниста Амброджо Донини "У истоков христианства" вышло в 1989 году. В ней говорится:
  
  "Не ранее начала 2 века н.э. рвение верующих привело к выдумке некоего Иисуса, которая со временем приобрела видимость достоверности, уподобилась своего рода "обману во имя благочестия", возникшему из побуждений глубокой иррациональной веры, как это не раз случалось во всех религиях" (стр. 18-19).
  
  В сегодняшней России ученые тоже отказались от мифологизма. В предисловии к книге "Иисус Христос в документах истории" Б.Г. Деревенский, признающий себя неверующим (стр. 531), пишет: "И все-таки Иисус из Назарета существовал как реальная историческая личность" (стр. 10). На сегодняшний день наиболее подробно на русском языке этот вопрос рассматривается в книге Барта Эрмана "А был ли Иисус?" во введении к которой говорится:
  
  "Историчность Иисуса признает практически каждый западный специалист по библеистике, античной истории и культуре и раннехристианской истории. При этом у многих этих специалистов нет личной заинтересованности в вопросе. Взять хотя бы меня. Я не христианин, а агностик атеистического толка, и у меня нет резона отстаивать христианские учения и идеалы" (стр. 2).
  
  Как видно из этой цитаты, признание существования Христа для атеистически настроенных ученых вовсе не означает признания христианской религии. Большинство из них согласились с его существованием, признало, что такой человек жил. Человек, но не Бог. В 19 и 20 веках появилось множество научных школ, которые подходили к христианству с этой точки зрения. Методики были, несмотря на все их разнообразие и научную изощренность, в сущности, просты. В Евангелиях и других новозаветных текстах выделялось две группы высказываний. Те, в которых Христос вел себя как обычный человек - ходил, разговаривал, проповедовал - признаются более или менее соответствующими реальности. Те, в которых сам Христос совершал чудеса, или с ним происходили чудесные, невероятные с точки зрения обычного человеческого опыта события, признавались выдуманными. Да, Христос родился, но не чудесным образом, а от отца и матери, как все люди. Да, возможно он производил сильное психологическое воздействие на больных, и некоторые из них "исцелялись". Но большинство "чудес" являются плодом фантазии. И конечно, он не воскресал. Мифологическая теория, обозначала максимальное продвижение атеизма. Отказ от нее был не отказом от атеизма, а его отступлением на заранее подготовленные позиции.
  
  
  Рис. 8/4. Р. Бультман (слева) и М. Дибелиус.
  
  Самой успешной из этих многочисленный школ была "История форм", которую предложили немецкие ученые Рудольф Бультман и Мартин Дибелиус (рис 8/4). Она исходила, вполне справедливо, из того, что между смертью Иисуса и написанием Евангелий прошло некоторое время, и в это время рассказы об Иисусе передавались устно. "История форм" изучает предполагаемые литературные формы этих устных рассказов.
  
  "Тезисы школы истории форм можно в целом свести к четырем главным утверждениям.
  1. Евангелия - это сборники, составленные из более мелких литературных фрагментов, которые передавались устно как самостоятельные единицы. Эти фрагменты принадлежат к различным литературным жанрам.
  2. На возникновение малых литературных фрагментов влияли культурные, политические, социальные, экономические и религиозные условия того времени, а также нужды среды. Утверждается, что евангельские малые фрагменты сформировались в ранней христианской общине, а не в той среде, к которой принадлежал Иисус.
  3.Община, сообщество, является творцом в полном смысле этого слова, а евангелисты не могут считаться их истинными авторами, так как были лишь компиляторами, собравшими малые литературные фрагменты, обязанные своим возникновением общине.
  4. Отрицалась историческая достоверность Евангелий, которые были сочтены памятниками, свидетельствующими о вере и жизни ранней Церкви, а не об исторических событиях. На их основе мы можем очень мало сказать о жизни и личности Иисуса, поскольку между историческим Иисусом из Назарета и Христом, в Которого верила церковная община, нет прямого преемства" (Бартницкий, стр. 80).
  
  Дибелиус разделил Евангелия на множество эпизодов и отнес каждый из них к четырем жанрам: парадигмы, рассказы, легенды, мифы. Каждый последующий является менее вероятным, чем предыдущий. Парадигмы, это короткие повествования о словах или поступках Иисуса, лишенных чудесной составляющей. Они, в основном, передают подлинные события, как их запомнили очевидцы. Рассказы, это примерно то же самое, но они содержат описания чудес. Это фантазии анонимных рассказчиков, которые не видели сами Христа. Они не имеют исторической ценности. Чудеса в этих рассказах часто заимствовались из иудейских и греческих религий и фольклора, например, описание превращения воды в вино в Кане Галилейской имеет языческое происхождение, и первоначально его героем был бог виноделия Дионис (привет от мифологической теории). В легендах реального содержания еще меньше или нет совсем. К ним относится вся история Тайной Вечери, Страстей и Воскресения Иисуса. Мифами Дибелиус называет полностью придуманные эпизоды, приписывающие Иисусу божественные черты. К ним он отнес крещение, искушение и Преображение Христа.
  
  Бультман разделяет евангельские эпизоды на описания чудес, которые он подразделяет на исцеления, и чудеса, показывающие власть Иисуса над природой, исторические рассказы и легенды. Он был еще более жестким критиком, чем Дибелиус, и отвергал историческую достоверность Нового завета, и в особенности Евангелий практически полностью. Признавая историческое существование Иисуса, историки форм считали, что почти все, написанное о нем в Евангелиях, является коллективным творчеством первых христиан. Как уже говорилось выше, для школы "истории форм" существуют два Иисуса - один настоящий, о котором мы почти ничего не знаем, и другой, тот, которого создала коллективная устная фантазия многочисленных христианских общин.
  
  В середине двадцатого века "История форм" была признана и применяема в богословии (библеистике) почти повсеместно. По Бартницкому, "можно говорить о четверти века ее господства" (стр. 81). В значительной мере она, как и другие школы, признающие "Иисуса только человека", или "Иисуса без чудес", сохранили свое влияние до наших дней. Забавным примером атеистической библеистики является широко известный "семинар по Иисусу", собиравшийся в США дважды в год начиная с 1986 года до конца 90-х годов. В нем участвовало 150 человек, профессионалов и любителей библеистики.
  
  "Семинар рекламировался в классической позитивистской манере - "поиск факта и истории, честности и искренности, истины и ее последствий". В качестве участников приглашались те, кто предпочитает "фантазиям - факты", "театральному представлению - историю", "суевериям - науку" (Т. Райт. Иисус и победа Бога. М, Библейско-богословский институт св. Андрея, 2004).
  https://www.e-reading.club/book.php?book=1009189
  
  На семинаре рассматривались различные евангельские эпизоды, которые затем путем голосования относились к 4 категориям, от "достоверных" до "определенно недостоверных". Понятно, что полученные таким методом результаты полностью определялись составом участников, "предпочитающих суевериям науку". Однако, для предотвращения неожиданностей, эпизоды с чудесами были уже предварительно исключены из рассмотрения как заведомые фантазии. В результате, из Иисуса получился
  "бродячий эллинизированный иудей, исцелявший по вере, порвавший с установившийся иудейской традицией. Чудес не творил, зачатие естественное". (Сайт Якова Кротова) http://yakov.works/spravki/4_faith_bible/bibleists/jesus_seminar.htm
  
  В то же время, параллельно развивались школы верующей, христианской библеистики, отчасти критикующие, отчасти использующие достижения критических, скептических или просто неверующих школ. Нельзя сказать, что между этими двумя направлениями существует враждебность или взаимо-отрицание. Представители разных мировоззрений работают совместно, решают сходные задачи, ссылаются друг на друга и используют результаты друг друга. В их трудах обычно не декларируется, кто из них верующий, кто нет, если это не труды священников или деятелей церкви. Обе стороны являются учеными, решающими научные проблемы. Например, в многочисленных работах изучается влияние раннехристианских текстов друг на друга в процессе их написания. Рассматривается, какой из них написан раньше, в каком есть материал из других текстов, какие тексты независимы друг от друга, какие исчезнувшие тексты можно "вычислить" из сохранившихся и так далее. В результате появляются сложные схемы, пример которых можно увидеть на рис 8/5. Масса других исследований, скажем, археологические раскопки, также ведутся научными методами и их результаты не зависят от того, является ли данный ученый верующим.
  
  
  Рис. 8/5. Схемы М. Баумара, показывающие происхождение и взаимное влияние новозаветных текстов (по Бартницкому, стр. 314). Приводятся здесь не для их понимания или объяснения, а для демонстрации, что библеистика есть сложная и продвинутая наука.
  
  Несколько слов о роли российских ученых в современном научном богословии (теологии, библеистике). В целом, она незначительна. В 19 веке существовала духовная синодальная цензура, не пропускавшая в печать труды "неправославного" содержания, что препятствовало изданию переводной литературы. Научное богословие отсутствовало в университетах и было сосредоточено в Духовных академиях, где не поощрялось новое знание, а в основном издавались и комментировались труды древних авторов. В советское время ни о каком богословии не могло быть и речи, а написанные в 60-70 годы труды А. Меня, С. Желудкова, В. Тростникова и других считались антисоветской литературой и их хранение преследовалось по закону. В постсоветское время накопленный за прошедшие полтора века разрыв медленно преодолевается, во всяком случае, это не запрещено. Существует научное богословие (см, например, сайт Библеистика (Biblical studies) https://vk.com/bstudies), издается переводная литература. Что касается богословия в рамках Русской православной церкви, то оно в значительной степени вернулось в состояние, в котором было в 19 веке, без права и возможностей получения нового знания.
  
  Вернемся к Истории форм. В целом мнение о периоде "устной проповеди" в христианстве поддерживается сейчас практически всеми. Считается, что первые христиане не считали своей задачей писать историю или биографию Иисуса для последующих поколений. Они ожидали близкого второго пришествия Христа и стремились "спасти", то есть обратить в христианство как можно больше людей здесь и сейчас. Все необходимое для этого находилось в их коллективной памяти. В первые годы христианства никто не планировал тысячелетней церкви. Письменные тексты появились тогда, когда стало ясно, что пришествие откладывается и нужно передать веру последующим поколениям. С этим тезисом согласны и неверующие, и верующие. Разница между ними в том, что согласно первым, последователи Иисуса придумывали чудеса для большей эффективности своей проповеди, а согласно вторым, они просто свидетельствовали о том, что видели, и что происходило на самом деле.
  
  Читатели переводных западных детективов знают, что такое перекрестный допрос. Полицейский задает подозреваемому множество вопросов. Если подозреваемый лжет, он должен мгновенно продумывать ответ в рамках своей версии событий. Каждый ответ должен быть увязан с его основной версией, с ответами на другие вопросы, и совпадать с ответом на тот же вопрос, заданный вчера и позавчера. Очень легко ответить на вопрос, что происходило там, где вы действительно были. Если вы там не были, самый простой вопрос таит в себе угрозу. Очень легко вспоминать то, что действительно происходило, и каждый раз вы будете вспоминать одно и тоже. Если вы лжете, вы должны помнить все ваши прошлые ответы, данные в ситуации стресса и неожиданности. Полицейский, вдобавок, сравнивает ваши ответы с неизвестными вам показаниями других свидетелей и с неизвестными вам другими обстоятельствами дела. Если есть ложь, она выявляется.
  
  Библеистика с конца 19 века до наших дней в значительной степени представляет собой такой перекрестный допрос, где тексты Нового Завета испытываются на достоверность. Если они отражают действительные события, они должны сохранять свое единство, быть целостным повествованием, которое должно к тому же совпадать с известным историческим фоном. Если они опираются на фантазии разных людей и групп, в них будут нестыковки и противоречия, а также несовпадения с материалами историков, географов, археологов и пр. В этом сложном процессе атеистические ученые обычно играют роль полицейского. Они задают вопросы, предназначенные разоблачить ложь подозреваемого. Верующие чаще оказываются в роли подозреваемого. Они отвечают на вопросы, и пытаются показать, что корпус евангельских текстов правдив и соответствует действительности. В процессе такого исследования (или следствия) масса справедливых вопросов была поставлена, и масса убедительных ответов была дана. Чтение современной библеистики весьма увлекательно. В отличие от космологии или генетики, которым надо учиться десятилетиями, суть проблем, обсуждаемых в библеистике, может до некоторой степени быть понятной обыкновенному человеку, даже не владеющему древними языками.
  
  В позициях, занимаемых атеистическими и верующими библеистами, есть свои фундаментальные слабости. Для атеиста она состоит в том, что он не может допустить реальность чудес, о которых рассказывают Евангелия, потому что твердо знает, что их не может быть. Признать хоть одно чудо означает перестать быть атеистом. При изучении истории христианской церкви, которая откуда-то ведь взялась, он может позволить себе исходить только из этого постулата. Поэтому он принципиально просто не может признать Евангелия без опровержения их "чудесной" части. Его позиция заранее ограничена.
  Эта ограниченность мягко, но определенно признана в атеистической книге Барта Эрмана "Как Иисус стал богом" (М, ЭКСМО, 2014).
  
  "Исторические свидетельства должны быть открыты для исследования любому, вне зависимости от вероисповедания. Вера в то, что христианское чудо - любое христианское чудо - имело место в прошлом, коренится в особой системе богословских убеждений, и тоже самое относится к чудесам иудейским, мусульманским, индуистским и так далее. Без этих убеждений невозможно установить, действительно ли чудеса имели место или нет. А поскольку историки не могут принять эти убеждения, они не могут и подтвердить с исторической точки зрения, что такие чудеса действительно были" (стр. 101).
  
  Слабость верующего ученого противоположна. Он не может отказаться, в частности, от чудес, поскольку на них опирается его мировоззрение. Как сказал апостол Павел: "если Христос не воскрес, тщетна вера наша". Положение этих двоих похоже на то, которое описывал Кун для двух ученых, защищающих разные теории. Повторю его цитату, уже приведенную более полно в первой главе: "Каждая группа замыкается в своей точке зрения и отказывается рассматривать другую... Невозможно переубедить тех, кто отказывается войти в круг". Нам с вами легче, поскольку мы в первой главе уже договорились рассматривать оба мировоззрения по одинаковым правилам, не имея предвзятого решения.
  
  В перекрестном допросе подозреваемый, который говорит правду, часто говорит вещи неправдоподобные, не влезающие в версию следователя и противоречащие другим известным фактам. Ему советуют оказаться от этих показаний, но он упрямо стоит на своем. Именно эти нелепые и неправдоподобные утверждения в дальнейшем часто оказываются ключом к раскрытию действительных событий. Такие ситуации многократно случались в описываемой дискуссии.
  
  Например, множество вопросов было задано по Евангелию от Иоанна, оно же четвертое Евангелие. В христианской традиции его автором считается Иоанн, сын рыбака Зеведея и сам рыбак на Галилейском озере. Почему рыбак, скорее всего неграмотный, сумел написать такой глубокий богословский текст, вдобавок, на незнакомом ему греческом языке? Почему он описывал, в основном, события, происходящие в Иерусалиме, а не на берегах озера, где он жил? Почему галилейский рыбак был знаком со знатными и учеными людьми Иерусалима? Почему он не упоминает важнейшие события, согласно другим евангелиям происходящие именно с ним, Иоанном Зеведеевым, например Преображение? В 19 веке предполагали, что возможно семья Зеведея занималась в Иерусалиме торговлей рыбой, но в Евангелии прямо написано, что Иоанн с отцом и братом сам плавал с сетями по озеру (Мф 4:21). И вот относительно недавно было показано, что апостол Иоанн Зеведеев и автор четвертого Евангелия, любимый ученик, Иоанн Богослов - это два разных Иоанна, из которых второй действительно жил в Иерусалиме и вполне мог быть грамотен. Загадки оказались, наоборот, разгадками.
  
  Убедительному обоснованию того, что Иоанн Богослов и Иоанн Зеведеев являются двумя разными людьми, посвящено несколько глав в книге Ричарда Бокэма "Иисус глазами очевидцев" (М, ЭКСМО, 2011). В дальнейшем я буду много ссылаться на эту книгу. Помимо того, что она сама содержит массу неизвестного для русского читателя нового материала, к ней прилагается гигантский объем ссылок и примечаний, показывающий современное состояние мировой библеистики.
  
  "Любимый Ученик не был одним из Двенадцати и, в отличии от многих других, не путешествовал вместе с Иисусом, а проживал постоянно в Иерусалиме... Автор Евангелия - ученик Иисуса, которого Папий называет Старцем Иоанном, и некоторые писатели 2 века, утверждавшие такой факт, понимали, что этот Иоанн - не Иоанн, сын Зеведеев. С течением времени, однако, эти две фигуры слились в одну... Для раннехристианской экзегетики Нового Завета было характерно слияние персонажей, носящих одно и то же имя". (Бокэм, стр. 438, 441, 474). (Экзегетика - толкование текстов. О том, кто такой Папий, будет дальше - В.Л.).
  
  Евангелие от Иоанна по своей идеологии и общей композиции совпадает с остальными тремя Евангелиями, но сильно отличается от них по набору включенных в текст сюжетов. Многие, и очень важные, эпизоды из остальных Евангелий остались в нем не упомянуты. На основании этого было сказано много слов, что это отражает естественные разногласия между фантазиями, созданными разными общинами, находящимися в удаленных друг от друга частях Империи. В одной местности придумали одни события и чудеса, в другой - другие. Ответ, впервые данный уже в древности и подтвержденный современными исследованиями, заключается в том, что Иоанн писал свое Евангелие последним, и он был знаком с остальными тремя, написанными ранее. Он не стал повторять то, что уже было написано, а сосредоточил свое внимание на дополнительных сюжетах, на том, чему он был свидетелем, но что не вошло в остальные тексты. По его словам, описать все полностью было и невозможно: "Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин 21: 25)."
  
  В евангелии от Иоанна содержится ряд эпизодов, совпадающих по смыслу с тремя остальными Евангелиями, но с одним отличием. У Иоанна действующие лица имеют имена, а в остальных Евангелиях они остаются безымянными. Например, у синоптиков упоминается женщина, помазавшая елеем Иисуса, а у Иоанна это Мария, сестра Марфы (Ин 12: 3). У Матфея один из "бывших с Иисусом" при его аресте ударил мечом "раба первосвященникова" (Мф 26: 51). У Иоанна говорится, что это апостол Петр ударил раба по имени Малх (Ин 18: 10). Эти разночтения привлекли большое внимание критиков.
  Например, Бультман считал, что по мере своего развития устная традиция обрастает подробностями, и личные имена являются поздними добавлениями к преданиям. Поскольку общепризнано, что из канонических Евангелий Иоанн написал свое последним, и его часто называют просто "четвертое", то появление имен рассматривалось как типичный пример придумывания красочных подробностей с течением времени, с удалением (не от действительных событий, конечно, а от первоначальной более краткой формулировки легенды). Логичное объяснение этой разницы было сделано американцем Тайссеном (см. Бокэм, стр. 210-220). Синоптические Евангелия основаны на устных рассказах и вероятных записях этих рассказов, которые имели хождение в ранней Иерусалимской церкви в 30-40 годах 1 века. В это время христиан преследовали иудейские религиозные власти, те же, которые приговорили к смерти Иисуса. Поэтому имена людей, действия которых с точки зрения власти были особенно опасны, исключались из этих рассказов. Тайссен называет это "защитной анонимностью". Петр оказал вооруженное сопротивление властям и ударил мечом должностное лицо, по-видимому руководителя оперативной группы, которая должна была арестовать Иисуса. Мария, помазав Иисуса елеем, признала его мессией, то есть царем, призванным спасти иудейский народ. Мессия переводится как "помазанник", а помазание елеем было частью церемонии возведения монархов на престол. Именно за объявление себя мессией (или Христом по-гречески) перед собранием священников Иисус был приговорен этим собранием к смерти (Мф 26: 63-66). Как пишет Бокэм:
  
  "Во времена древнейшей христианской общины в Иерусалиме эти люди находились в опасности, поскольку их могли счесть соучастниками "бунтовщика" Иисуса. Более того - вся христианская община рисковала попасть под удар из-за своей связи с человеком, казненным за подготовку мятежа... Члены Иерусалимской церкви, впервые услышав эту историю, понимали, кого подразумевают под безымянными персонажами" (стр. 220)
  
  Иоанн писал свое Евангелие через много лет после всего этого, в 80-90 годах. Иерусалим уже был разрушен, уже не было ни Храма, ни первосвященников, Петр (и, возможно, Мария также) умерли. У Иоанна не было уже никаких оснований скрывать их имена, которые, будучи очевидцем и участником описываемых событий, он прекрасно помнил.
  Гипотеза защитной анонимности разъяснила давнюю загадку Марии. Сам Иисус говорит о ней: "Везде, где будет проповедовано Евангелие, сказано будет о том, что она сделала, в память ее", и тем не менее, в трех Евангелиях ее имя остается неизвестным. Бокэм замечает по поводу одного высказывания об этой загадке: "Сказать, что в этом "есть какое- то противоречие", это еще очень мягко выразиться. Комментаторы регулярно отмечают эту проблему, но не находят ей решения" (стр. 217).
  
  В Евангелии от Иоанна значительное место занимает эпизод воскрешения Лазаря, брата Марфы и Марии, после четырехдневного пребывания его в гробнице. Это событие имело сильное влияние на жителей и праздничных паломников Иерусалима. Согласно Иоанну, после этого священники впервые решили убить Иисуса, как и Лазаря (Ин 11: 53, 12: 10). Отсутствие всего этого рассказа и самого имени Лазаря в других евангелиях было сильным аргументом критиков в пользу выдумывания этого эпизода Иоанном. Гипотеза защитной анонимности вполне объясняет эти разночтения.
  
  "Защитить Лазаря (который как-то уцелел в момент казни Иисуса - В.Л.), рассказав его историю, но не называя его имени, в ранний период Иерусалимской церкви было невозможно. Его история была слишком известна в этих краях и прямо указывала на него. Для Лазаря "защитная анонимность" приняла форму полного умолчания о его истории в публичной проповеди" (Бокэм, стр. 223).
  
  Критики указывали на противоречивое поведение Иисуса в последние дни его жизни. С одной стороны, он действовал публично. Он торжественно въезжал в город, приветствуемый народом, он целыми днями проповедовал в храме, на глазах у всех. С другой стороны, совершал странные, скрытные, конспиративные действия. Например, послал двух учеников в город, где им должен встретиться мужчина с кувшином воды (обычно воду носили женщины), они должны последовать за ним и прийти в дом, где приготовить все необходимое для Тайной вечери. Можно же было просто послать их в определенный дом, предупредив не рассказывать об этом? Бокэм объясняет эту ситуацию так:
  
  "К чему эти сложные и таинственные приготовления? Возможно, дело вот в чем: Иисус уже знает, что Иуда собирается предать его первосвященникам, но Двенадцать об этом не знают. Чтобы сохранить место, где он собирается праздновать Пасху, в тайне от Иуды, Иисус должен сохранить его в тайне и от Двенадцати. Поэтому все рассчитано так, что даже два ученика, которым поручено подготовить комнату к празднованию, не знают, где она находится, пока не приходят туда... Уже подготовлен заговор с целью схватить Иисуса и Иуде уже предложено его выдать. Разумеется, Иисус ожидает ареста, однако не хочет, чтобы это случилось до того, как он разделит с учениками пасхальную трапезу (на которой он должен очень многое сказать ученикам - В.Л.). Вот почему место трапезы необходимо тщательно хранить в тайне" (стр. 216).
  
  Критики утверждали, что христианство зародилось не в Иудее, а где-то в других местах, в области распространения эллинистической культуры, и авторы Евангелий незнакомы с географией и обычаями Иудеи. Рассмотрев различные аргументы в пользу этого, Донини пишет:
  
  "Результат будет всегда один: евангелия были задуманы и составлены далеко от Палестины, в среде..., находящейся под влиянием восточных и эллинистических религиозных мотивов..., и к тому же значительно позже описываемых в них событий" (стр. 25, 18).
  
  В качестве одного из примеров Донини утверждает, что "апостолы носят большей частью греческие имена" (стр. 22), что не соответствует их якобы еврейскому происхождению. Этот тезис рассмотрел Бокэм. Он составил таблицы имен всех действующих лиц, упомянутых в Евангелиях и Деяниях апостолов, и подсчитал распространенность (процентную долю) каждого имени. Общее количество названных по имени мужчин 75, используемых мужских имен 38, Женщин по именам названо 17, имен использовано 12. Затем он обратился к недавней работе израильской исследовательницы Таль Илан "Лексикон иудейских имен поздней античности: часть 1 - Палестина, 330 год до н.э. - 200 год н.э.". Ее список был составлен на основе всех доступных текстовых и археологических источников и содержит около 2625 мужчин и 328 женщин, которым принадлежит 447 мужских имен и 74 женских. Здесь также была подсчитана распространенность каждого имени (таблицы 6 и 7, стр. 104-119). После составления и обсуждения таблиц Бокэм приходит к следующим результатам (стр. 93):
  
  Доля мужчин, носящих одно из двух наиболее распространенных имен: Симон или Иосиф в общем списке составляет 16%, в евангелиях 18%.
  Доля женщин, носящих одно из двух наиболее распространенных имен: Мария или Саломея соответственно 29% и 40%.
  Доля мужчин, носящих одно из девяти наиболее популярных мужских имен, в общем списке составляет 41%, в Евангелиях 40%. Для женщин соответственно, 50% и 61%.
  Доля мужчин, чье имя упоминается в общем списке только однажды, составляет 8%, в Евангелиях 4%. Для женщин 10% и 3%.
  Распределение иудейских имен среди евреев, живших вдали от Палестины, в так называемом Рассеянии, совершенно другое. Например, там два первых по популярности мужских имени - это Лазарь и Саббатай, Иосиф на 3 месте, а Симон не входит даже в первую семерку (стр. 94). На основании своих подсчетов Бокэм заключает:
  
  "Процентные соотношения мужских имен в Новом завете тесно коррелируют с соотношениями в популяции в целом. Соотношения для женщин не столь строго совпадают с соотношениями в популяции, что неудивительно: статистическая база женских имен, как в Новом Завете, так и в целом значительно меньше...
  Имена палестинских Иудеев в Евангелиях и Деяниях соответствуют распределению имен в иудейской Палестине того времени, но не в иудейском Рассеянии. Поэтому представляется крайне маловероятным утверждение, что евангельские имена - всего лишь позднейшее добавление к преданию. Авторы, живущие вне Палестины, просто не смогли бы правильно подобрать имена. Даже в Палестине странно было бы, если бы случайная подборка имен в вымышленной истории столь точно отражала бы общие закономерности распределения имен в популяции (стр. 93, 95).
  
  Если евангелия сочинили люди, жившие вдали и значительно после от места действия, они, по-видимому, предусмотрели, что через тысячи лет ученые будут придирчиво проверять их тексты на достоверность. Они должны были поехать в научную экспедицию в Палестину, изучить там распределение имен (придумав по дороге науку статистику) и затем раздать имена героям своего сочинения в строгом соответствии с полученными результатами. Но этого мало. Они должны были также сообщить свое решение авторам других Евангелий, жившим в других местах, и убедить их принять те же самые имена.
  
  Из этих цифр следует, что около половины мужского населения иудейской Палестины в то время использовала всего 12 имен. Это означает высокую вероятность, что в любой компании могут встретиться люди одинаковыми именами. Для того, чтобы отличать этих людей друг от друга, в постоянных сообществах могут использоваться различные приемы. Бокэм тщательно разбирает такие приемы применительно к античной Иудее, а затем рассматривает их применительно к апостолам. Среди апостолов было два Иакова, два Симона, два Иуды. В случае двух Иаковов, например, к имени добавлялось имя отца (отчество) и в Евангелиях фигурируют Иаков Зеведеев и Иаков Алфеев. Имя отца может не просто добавляться, а заменять собственное имя, например, в случае Варфоломея, что означает Бар-Птолемей или сын Птолемея, "Птолемеич". К имени может добавляться прозвище, так, одного Симона среди апостолов Иисус назвал "Петр" (камень), а второй Симон имел прозвище Зелот (ревнитель закона). Прозвище могло вообще заменять имя, как в случае Фомы, что означает Близнец. Для иудеев того времени было также характерно иметь два имени - еврейское и греческое. Некоторых из апостолов звали греческими именами (Филлип, Андрей, Фаддей), возможно потому, что они носили слишком распространенные еврейские имена, что затрудняло общение. Эти простые соображения вдруг придают дополнительный вкус подлинности евангельскому тексту. Это очень понятно, когда так происходит в жизни, но это очень сложно придумать, если писатель придумывает историю, где он волен дать каждому персонажу отдельное имя. Пройдя через детальные многостраничные разборки имен, вы вдруг ощущаете, что вы находитесь среди апостолов, путешествующих по Галилее. Вечер, Иисус с учениками остановились в каком-то селении. Иисус отдыхает в доме, ученики готовят еду, расстилают постели. Кто-то окликает: Симон, учитель зовет тебя. Иду! Нет, не тебя, Зелот. Петра!
  
  Еще один пример, показывающий цельность корпуса новозаветных текстов и их устойчивость к "перекрестному допросу", содержится в другой книге Бокэма (Иисус и женщины, М., Эксмо, 2015, глава 5 "Апостол Иоанна"). Бокэм использует два упоминания в Евангелии от Луки женщины по имени Иоанна (Лк 8: 1-3; 24: 10). Она была исцелена Иисусом, входила в группу спутников Иисуса, путешествовавших по Галилее, оплачивала расходы группы, поскольку была богата, и ее муж занимал высокое положение при царском дворе. Далее он рассматривает множество археологических и исторических материалов, позволяющих косвенно узнать больше об этой женщине, и затем приводит слова апостола Павла из Послания к римлянам (16: 7),
  
  "Приветствуйте Андроника и Юнию, сродников моих и узников со мною, прославившихся между Апостолами и прежде меня еще уверовавших во Христа".
  
  Далее Бокэм показывает возможность, что Юния и есть Иоанна, сменившая иудейское имя на сходное по звучанию римское, и направленная в Рим для ведения христианской проповеди. Используя массу привлеченной информации, он строит фактически и психологически достоверную биографию Иоанны ученицы Иисуса. В этой биографии неожиданно и непротиворечиво стыкуется множество сведений из новозаветных и "посторонних" источников. Это показывает цельность новозаветных текстов, их привязанность к неким действительным исходным событиям, а также их вписанность в научный историко-археологический контекст, относящийся к тому времени.
  
  Подход к евангелиям с позиций априорного отрицания чудес ставит иногда исследователей в сложное положение. Например, многократно утверждалось, что Евангелия не могли быть написаны ранее разрушения Иерусалима в 70 году, поскольку Иисус предсказал это событие и даже дал совет, как вести себя при его приближении
  (Мк 13: 1-24). Логика неверующего ученого понятна: никто не в состоянии делать предсказания, Иисус не является исключением. Если предсказание попало в текст и оказалось правильным, значит, оно было написано после события и приписано Иисусу задним числом. Однако, в 1955г в седьмой кумранской пещере у Мертвого моря среди других рукописей был обнаружен клочок пергамента, идентифицируемый как отрывок Евангелия от Марка, относящийся к эпизоду чуда умножения хлебов (Мк 6: 52-53). Фото отрывка вместе с расшифровкой идентификации приводится у Деревенского (вкладка рисунков в конце книги, рис 7), который далее пишет:
  
  "Если это действительно Евангелие от Марка (в чем, однако, нет уверенности из-за крохотности фрагмента), то перед нами самый ранний из сохранившихся христианских документов. Кумранское поселение было разрушено римскими войсками в 68 г. н.э. в ходе подавления иудейского восстания; незадолго до этого кумраниты прятали свои свитки в пещеры. Получается, Евангелие от Марка возникло еще до падения Иерусалима (70 г. н.э.)! Правда, на основании имеющегося фрагмента нельзя судить о тексте в целом: то ли это Евангелие от Марка, как оно в своем окончательном виде вошло в Новый завет (вместе с предсказанием разрушения Иерусалима в 13: 1-2), либо одна из предыдущих редакций этого Евангелия, или же некий текст, положенный в основу Евангелия от Марка".
  
  Хотя, как видим, истолковать этот отрывок можно по-разному, представители атеистической науки предпочитают просто отрицать его находку в резкой форме:
  
  "Возникшие в диаспоре, эти тексты (Евангелия - В.Л.) возвращают нас не ранее, чем к началу 3 века. Пресловутое "открытие" фрагмента Евангелия от Марка на греческом языке в седьмой пещере Мертвого моря, вновь обследованной в 1955г., поэтому ни в коем случае и не могло иметь места, хотя о нем и трубила в эти последние годы популярная пресса" (Донини, стр. 57).
  
  Говоря о пророчествах, можно упомянуть сбывшиеся пророчества, имеющие временной масштаб недоступный для авторов Евангелий. Например, фраза Иисуса "небо и земля прейдут, слова же мои не прейдут" (т.е. не исчезнут) (Мф 24: 35). Действительно с тех пор, как эти слова были произнесены и записаны, прошли тысячи лет, великие империи исчезли, вновь появились и вновь исчезли, а слова Иисуса лишь приобретают актуальность. Другой пример сбывшегося пророчества касается Марии, помазавшей Иисуса елеем (см. выше). Слова Иисуса о том, что рассказ о ее поступке будет упомянут во всех евангелиях, подтвердились (Мк 14: 3-9).
  
  Простые человеческие возражения применялись, например против авторства евангелия от Иоанна. В нем много и хорошо говорилось о Петре, а о самом авторе, Иоанне, Любимом ученике - значительно меньше. Поэтому ученые приписывали это Евангелие автору из окружения Петра, несмотря на содержащееся в нем прямое утверждение о авторстве Иоанна. Ведь люди не могут говорить о других больше и лучше, чем о себе. Верующий мог бы ответить на это, что Иоанн просто следовал здесь словам Иисуса, который учил прямо этому. По легенде, Иоанн, Любимый ученик, в старости многократно повторял слова Иисуса "Дети, любите друг друга". Многие другие возражения также выглядят, скорее, как недоразумения, как например женский род древнееврейского слова "дух":
  
  "Большинство современных исследователей приходит к выводу, что на иудейской почве не могло появиться сказание о чудесном зачатии Марией от Духа Святого. Для евреев это выглядело бы нелепостью, ведь в древнееврейской и арамейской традиции "дух" - существо женского рода" (Деревенский, стр. 483).
  
  Здесь можно просто сделать проверку. Представим себе, что в русском языке еврейский "дух" переведен иначе, например "дуновение Божие, духовность Божия, сила Божия", и тогда Мария имела бы во чреве "От силы Божией". Что бы изменилось? Никакого значения для смысла грамматический род в данном случае не имеет.
  
  В целом, в ходе научного изучения Евангелия выдержали проверку, а "История форм" выполнила свою задачу. В настоящее время уже никто не настаивает на исходных постулатах основателей метода. Получив в большинстве случаев убедительные ответы на свои вопросы, она сама в значительной степени сошла со сцены и, как утверждают, сама стала достоянием истории. Как пишет Бартницкий:
  
  "Были отмечены и применены во многих работах достоинства этого метода. В то же время критике были подвергнуты его недостатки, научное сообщество постаралось преодолеть его ошибки, недоработки и неточности. В настоящее время можно сказать, что сомнения экзегетов и богословов XX в., особенно касающиеся историчности Евангелий и возможности постичь Иисуса истории, стали толчком к интенсивному изучению этой проблематики. Их результатом стало появление целого ряда методик, позволяющих утверждать, что Евангелия сохранили для нас подлинные слова и деяния Иисуса, благодаря которым мы можем познать, Кем считал Себя и Кем был Иисус из Назарета. Таким образом, скептицизм радикальных исследователей можно считать преодоленным, а евангельские сообщения воспринимать, как вполне заслуживающие доверия" (стр. 107).
  
  Рассматривать сегодня Евангелия можно из двух позиций: либо признавать их как как бесхитростные описания очевидцев того, что на самом деле было, либо считать их полными или частичными, индивидуальными или коллективными фантазиями о том, чего не было. Кроме того, что они выдержали "перекрестный научный допрос", существуют и другие психологические аргументы, указывающие на большую вероятность первого утверждения. Для Евангелий характерна простота, литературная непрофессиональность текста. Одновременно, в них содержатся глубокие внутренние связи, которые требуют от авторов высокой литературной квалификации в том случае, если это выдумки. Либо, приходится признать, что авторы просто следуют за действительными событиями. Например, Евангелия описывают цельный и яркий характер Петра, способного при этом совершать противоречивые поступки. Таков эпизод с троекратным отречением Петра от Иисуса в ночь его ареста, и последующее симметричное трехкратное признание его любви к Иисусу, причем оба действия происходят возле костра, "у разложенного огня".
  
  В Евангелиях существует масса деталей, которые заставляют исследователей обращаться к ним снова и снова и продолжать находить в них новый смысл. Для того, кто их прочитал, трудно считать их полностью придуманными. Сейчас содержание Евангелий более или менее известно всем, живущим в христианской части мира, но очень сложно представить себе, что когда-то их не было, и кто-то их придумал "из ничего". Как говорил в первой половине 19 веке митрополит Филарет Московский: "Тяжелы и страшны сомнения мыслящего христианина, но все они побеждаются невозможностью измыслить Христа". Характерен для Евангелий "сверхчеловеческий" ум в некоторых поступках Христа. Например, в истории с женщиной, которая согрешила, или с выплатой налогов римским властям.
  
  "Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Иисуса в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак, скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли" (Мф 22:15-22).
  
  Здесь враги Иисуса, как бы хвалят его, но ставят ему ловушку. В случае ответа "да, позволительно" он теряет свой авторитет, поскольку призывает народ подчиняться ненавистной римской власти. При ответе "нет" он был бы немедленно арестован присутствующими при разговоре представителями власти (иродианами). Об ответе Иисуса написано множество комментариев, мы здесь ограничимся тем, что его ответ позволял ему выйти из ловушки. По взглядам того времени, использование римских денег уже означает фактическое признание власти римлян. Чтобы найти мгновенно ответ во враждебной обстановке требуется иметь, возможно, ум выше человеческого. Выдумать же всю ситуацию со всей ее психологией и диалогом требовало бы, на мой взгляд, слишком многого от писателя.
  
  Сегодня научные методы и научная добросовестность вполне позволяют разоблачать фальсификации, либо, наоборот, доказывать подлинность источника. Поддельность "протоколов сионских мудрецов" вполне доказана, и они ушли из научного оборота. А "Новая хронология" Фоменко, претендовавшая на разоблачение "фальшивой" науки истории, не сумела сделать это ни в малейшей степени и не нашла себе среди специалистов ни одного сторонника. Выдавать выдумку за правду вообще довольно трудно, и любые исторические подделки сегодня разоблачаются специалистами с легкостью. Например, в советско-российской исторической науке фигурировала "докладная записка Сталину", в одних публикациях поданная якобы наркомом внутренних дел Берией, в других начальником военной разведки Голиковым. Разбор этой "записки" не оставляет никаких сомнений, что это фальшивка, и вызывает, кроме того, у читателя гомерический хохот (В. Суворов, Святое дело, М, АСТ, 2008, стр. 210-232).
  
  Религии древнего мира, определявшие духовную жизнь и социальную организацию множества цивилизаций, имели самых искренних последователей, но с течением времени они превратились в сказки, мифы и легенды. В сегодняшнем мире не существует искренних последователей древних религий, и в общем, очевидно, что моральные и эмоциональные характеристики олимпийских или скандинавских богов соответствуют характеристикам того общества, где эти боги были придуманы. Христианское учение, напротив, показало свою пригодность не только для евреев первого века, но и для всех последующих времен вплоть до нашего, при этом оно не изменилось практически ни в одном слове. Если это была фантазия первых верующих, христиан, то они были невероятно проницательны и предусмотрительны, создав тексты, которые оказались актуальны в совершенно других обществах через тысячи лет. При этом, среди ранних христианских текстов действительно имеются и фантазии, и фальсификации. Это так называемые апокрифы, то есть не включенные в Новый завет Евангелия и Послания. Они, по мере своего появления, выявлялись и отвергались самой христианской церковью, и современная наука полностью согласна с проведенной тогда сортировкой. Кроме того, если бы в основе христианского учения лежала чья-то индивидуальная или коллективная фантазия, тогда в основе всех Евангелий должен лежать некий один исходный текст. Но для Евангелий доказано происхождение от многих независимых источников.
  
  "Не надо думать, что раннехристианские Евангелия восходят к одному источнику, автор которого "изобрел" человека Иисуса. Историчность Иисуса предполагается в многочисленных и независимых друг от друга источниках, которые имели хождение в самых разных частях Римской империи за десятилетия до известных нам Евангелий. Какой уж там "один-единственный источник"! Уже через пару десятков лет после традиционной даты распятия мы видим многочисленные рассказы о жизни Иисуса, распространенные по широкому географическому ареалу. В дополнение к Марку, у нас есть Q, M (возможно, состоящий из многих источников), L (возможно, состоящий из многих источников), как минимум два рассказа о Страстях, источник знамений, два источника речений, основа Евангелия от Фомы (и возможно, некоторые другие тексты). И это лишь то, о чем мы знаем, о чем можем делать выводы на основании небольшого числа сохранившихся раннехристианских текстов. Никто не знает, сколько еще текстов существовало: Лука пишет о "многих" и, возможно, не без оснований" (Эрман. А был ли Иисус? Стр. 17).
  
  Уже говорилось, что Новый завет, включающий не только Евангелия, но и Деяния и многочисленные послания, образует единое непротиворечивое высказывание. Оно сформировались в течение примерно 60 лет после смерти Иисуса и с тех пор устойчиво существует, без изъятий и добавлений, в течение 2 тысяч лет. В противоположность этому, антихристианская литература поражает своим разнообразием, обилием противоречащих друг другу гипотез, появлением и исчезновением многочисленных школ и теорий.
  
  Представить себе, что Евангелия отражают некоторые реально существовавшие события и людей, а "чудесное" было к ним авторами добавлено, как ни странно, еще труднее. Авторы Евангелий выглядят людьми здравомыслящими, положительными, спокойными и рассудительными. Психологически непонятно, почему они к реальным фактам добавляли вымышленные. Если они сами верили в божественность Иисуса, зачем они добавляли к этому вымышленные аргументы, когда им самим для веры вполне хватало реальных фактов? Если они не верили сами, но считали нужным убедить в этом других, непонятна их мотивация, поскольку христианская проповедь в первые века приносила, в основном, неприятности. Большинство апостолов были убиты в результате своей проповеди. Зачем рисковать жизнью, проповедуя то, во что сам не веришь? В тексте Евангелий чудесное никак не выделяется, оно идет в том же стиле, что и все остальное повествование. Представить себе нескольких авторов, независимо описывающих реального человека, а затем произвольно добавляющих к этому чудеса (в значительной степени одни и те же) психологически крайне сложно. Кроме того, сам психологический портрет Иисуса тогда представляется недостоверным. По мнению Льюиса, утверждение, что Иисус - "великий учитель-гуманист, великий учитель нравственности, но не Бог", внутренне противоречиво. Иисус в самой своей нравственной проповеди ведет себя "как власть имущий" (Мф 7:28). Он прощает людям грехи, и никогда не советуется с теми, кому эти грехи повредили.
  
  "Он без колебаний вел Себя так, словно это Его обидели, против Него совершили беззаконие. Это имело бы смысл только в том случае, если Он в самом деле Бог... В устах любого другого эти слова свидетельствовали бы лишь о глупости и мании величия... Однако, даже его врагам, когда они читают Евангелие, не кажется, что Он глуп или горд. Христос говорит, что он "смирен и кроток" (Мф 11: 29), и мы верим Ему, не замечая, что смирение и кротость едва ли присущи человеку, говорящему то, что говорил Он" (стр. 61).
  
  Льюис заключает, что если рассматривать Иисуса просто как человека -- учителя нравственности, то тогда придется признать его сумасшедшим, поскольку в самой нравственной проповеди он ведет себя как Бог. Поэтому отделять Иисуса-Бога от Иисуса, великого учителя и гуманиста является "воистину глупой высокомерной бессмыслицей". С этой же точки зрения рассматривает чудеса Иисуса Гилберт Честертон, английский христианский писатель начала 20 века в своем трактате "Ортодоксия" (Вечный человек. М, Политиздат, 1991). Он рассматривает неверие в чудеса как логическое противоречие.
  
  "Почему-то многие убеждены, что не верящий в чудеса мыслит свободнее, чем тот, кто в них верит.... Возникла странная идея, будто люди, не верящие в чудеса, рассматривают их честно и объективно, а вот верящие принимают их только из-за догмы. На самом деле, все наоборот. Верящие в чудеса принимают их (правы они или нет), потому что за них говорят свидетели. Не верящие отрицают их (правы они или нет), потому что против них говорит доктрина... Человек 19 века не верил в Воскресение не потому, что его либеральное христианство позволяло усомниться в нем, а потому, что его строжайший материализм запрещал ему верить. Мы, христиане, принимаем все существующие факты, вы, рационалисты, отрицаете факты, потому что к этому вас вынуждает догма" (стр. 450, 469).
  
  Честертон отмечает также, что наличие жуликов и фальшивых чудес не отменяет возможность чудес настоящих, как фальшивая банкнота не опровергает существования банкнот настоящих. Он пишет, что беспристрастный взгляд на некоторые чудеса древности и современности приводит к выводу, что они были на самом деле.
  
  "Любой спор против этих ясных фактов превращается в порочный круг. Я говорю: "Средневековые документы сообщают об известных чудесах точно так же, как они сообщают об известных битвах". Мне отвечают: "Средневековые люди суеверны". Если я пытаюсь понять, в чем их суеверие, единственный решительный ответ - "они верили в чудеса"" (стр. 469).
  
  Вне зависимости от отношений к евангельским чудесам, ученые, как верующие, так и атеисты, постарались их описать и выделить их особенности. Обзор этих "исследований чудес", проведенных различными авторами, приводится у Бартницкого. Все чудеса Иисуса добрые, за исключением чуда с засохшим деревом, которое можно рассматривать как предостережение. Все остальные чудеса он совершил для людей, чаще всего, чтобы лечить и спасать. Он никогда не совершает чудес для наказания, он отвергает предложение послать огонь с неба, чтобы покарать негостеприимное селение. Он никогда не использует чудеса для своей собственной пользы и отказывается, когда ему это предлагают. Когда он лечит, он не выбирает легкие болезни, он исцеляет и тех, кто "издержал на врачей все имение" (Лк 8: 43). Его чудеса просты и скромны, он избегает эффектных жестов, театральности. Он не совершает чудес напоказ, от отвергает попытки поклонения себе за их совершение. Он не использует магические заклинания, гипноз или внушение - достаточно слова, простого жеста, как он говорит шторму и бушующему озеру: "Умолкни, перестань" (Мк 4: 39). В большинстве случаев исцеления, воскрешения и другие действия совершаются мгновенно. Иисус не совершает чудес для агитации, для доказательств своего могущества, он отвергает предложения своих неверующих противников или праздное любопытство:
  
  "Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая его. И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение (Мк 8: 11-12).
  
  Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему" (Лк 23: 8-9).
  
  Для совершения чудес Иисусу необходимо, чтобы у присутствующих уже было предварительное доверие. В отсутствии веры он не хочет, или не может их совершать "И не совершил там многих чудес по неверию их" (Мф 13: 58). Это тот принцип отказа от насильственного убеждения, о котором говорилось выше, в главе 3, о дискуссии между христианами и атеистами. Присутствовать при одном из ярчайших чудес - Преображении - Иисус позволил только трем ближайшим ученикам, и позволил им рассказывать об этом только после своего воскресения из мертвых (Мф 17: 1-8). Для тех, кто верит ему, чудеса закрепляют их веру. Они показывают реальность царства Божия, о котором учил Иисус, как сказано в ответе Иисуса обвинителям: "Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло вас Царствие Божие" (Лк 11: 20). Чудеса передают приглашение к новой жизни в соответствии с требованиями нового царства. Совершая чудеса, Иисус постоянно напоминает, что после получения послания о царстве необходимо обратиться (стать его последователем. По его словам, финикийские города Тир и Сидон обратились бы и покаялись во вретище и пепле, если бы там совершались такие чудеса, как в Хоразине, Вифсаиде и Капернауме, городах, где он их совершал (Мф 11: 21-24).
  
  Чудеса в евангелиях не выглядят как дополнительные вставки к основному тексту. Они вписаны в общее действие, психологически мотивированы, включают в себя реакцию свидетелей. Вот уже упоминавшееся укрощение бури:
  
  "Вечером того дня сказал им: переправимся на ту сторону. И они, отпустив народ, взяли Его с собою, как Он был в лодке; с Ним были и другие лодки. И поднялась великая буря; волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою. А Он спал на корме на возглавии. Его будят и говорят Ему: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? И, встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина. И сказал им: что вы так боязливы? как у вас нет веры? И убоялись страхом великим и говорили между собою: кто же Сей, что и ветер, и море повинуются Ему?" (Мк 4: 35-41)
  
  Уже упоминавшийся отрывок из Евангелия от Марка, найденный в кумранской пещере и имеющий возраст до 68 года, рассказывает о чудесном накормлении Иисусом 5 тысяч человек 5 хлебами, происшедшем в довольно точно привязанном месте (берег Галилейского озера напротив Вифсаиды). Неважно, было ли это отдельным рассказом или частью Евангелия, поскольку данный отрывок по смыслу увязан со всем событием. Максимальный срок, отделяющий событие от его написания примерно 35 лет. Мало вероятно, чтобы кто-то распространял тексты, описывающие выдуманные события, в которых участвовало такое множество людей, в тех же районах, где они происходили, и в такой короткий промежуток времени. Пять тысяч человек - это очень много для сельской местности. Если бы это была выдумка, она легко была бы опровергнута многочисленными живыми тогда свидетелями того, что было на самом деле. То же самое можно сказать о начавшемся тогда же поклонении "дому Петра" в Капернауме (см. выше). Если бы все было придумано, вряд ли место поклонения процветало под скептическими насмешками местных жителей.
  
  В евангельских описаниях чудес много психологически достоверных деталей, которые трудно предусмотреть фальсификатору. Например, Иисус творит чудеса всегда от собственного имени. Он говорит прокаженному: "Хочу, очистись" (Мк 1: 41); расслабленному: "Тебе говорю, встань" (Мк 2: 11), умершей девочке "Девица, тебе говорю, встань" (Мк 5: 4). В ранней Церкви апостолы тоже совершают чудеса, но во имя Иисуса. Петр говорит калеке: "во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи" (Деян 3: 6). Расслабленного Петр излечивает словами: "Еней! Исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей" (Деян 9: 34).
  
  Евангелия, как литературный жанр, являются уникальными. Это не исторические сочинения, не биографии, не изложения религиозного учения. Они не соответствуют современным правилам написания научных текстов с точными ссылками, датами и цифрами. Содержание Евангелий соответствует задачам ранней церкви: рассказывать читателям или слушателям то, что имеет отношение ко спасению, что поможет им стать христианами. Однако, это не значит, что они ложны. Бартницкий пишет об этом так:
  
  "Евангелия в целом представляются оригинальными произведениями на фоне остальной литературы. Уже сам литературный жанр Евангелий неповторим, уникален. Евангелия нельзя считать "биографией" - учитывая повествователя и слушателей, они являются "свидетельством". Их нельзя назвать и "апологией" - ни учеников (так как в текстах приводятся сведения, которые их унижают и являются мало поучительными - в противоположность тому почитанию, которым ученики окружены в ранней Церкви), ни Иисуса, показанного сдержанно, часто так, что это вызывало беспокойство читателей, которые видели в Нем Сына Божьего" (стр. 180).
  
  "Первые христиане не собирались писать историю в современном значении этого слова. Тем не менее, из того, что Евангелия не являются ни "историческим трудом", ни биографией Иисуса, не следует, что они не историчны. Евангелисты не писали истории в летописном жанре, они не стремились описать все подряд, не приложили критически проанализированных документов, не заботились о логической связности изложения фактов, но они желали рассказать лишь правду и имели критическое чутье, защищавшее их от легковерности. Если повествование неполно и не цитируются источники, это еще не означает, что оно ложно... Любое повествование исторического характера всегда так или иначе интерпретирует излагаемые факты. Тем не менее, писать историю с доктринальными целями - это не то же самое, что извращать ее... Евангелия - это свидетельство веры, а точнее говоря - это свидетельство веры, объектом которой является история, имевшие место события. Они являются также "учением", подтверждают веру, но отражают при этом объективную реальность" (стр. 98-99).
  
  Любопытно, что в Древнем мире, в тот же период, когда было написано последнее Евангелие, жил человек, которого вполне можно назвать по своему характеру современным ученым - Папий Иеропольский. Он был епископом Иерополя, города в Малой Азии, знаменитого своими горячими источниками и хорошо знакомого современным российским туристам по имени Паммуккале. Здесь туристы видят грандиозный античный некрополь, на котором где-то, по-видимому, похоронен и Папий (рис 8/5). В начале второго века он написал пять книг с общим названием "Изложение логий Господних" (или "Толкование изречений Господних). Эта книга не сохранилась. Как пишет Бокэм:
  
  "Эта одна из тех потерянных работ, которые историки раннего христианства страстно и тщетно мечтают обрести в какой-нибудь забытой библиотеке или в песках Египта. Находка дала бы ответ на многие наши вопросы о происхождении Евангелий. Однако, увы. На руках у нас всего лишь два десятка ее фрагментов, сохранившихся в цитатах у более поздних авторов" (Иисус глазами очевидцев, стр. 33).
  
  Рис 8/5. Некрополь в Иерополе (или Иерополисе), современный вид.
  
  В 80 годы первого века Папий собирал устные рассказы о словах и делах Иисуса. Как считается в этот же период писались евангелия от Матфея, Луки и Иоанна. Вот как он сам пишет о своей деятельности в отрывке, сохранившемся в "Церковной истории" Евсевия:
  
  "Не поколеблюсь изложить для тебя в должном порядке все, что в прошлом старательно разузнал от старцев, что тщательно записал, за достоверность чего ручаюсь. Ибо, в отличие от большинства людей, не тем я радовался, кто много и красно говорил, но тем, кто учил истине. И не тем я радовался, кто передавал чьи-либо чужие заповеди, но тем, кто помнил заповеди, данные Господом для верных его и исходящие от самой истины. Так что если случалось мне встретить кого-либо, посещавшего старцев, я расспрашивал его о словах старцев, что сказал Андрей, что Петр, или Филипп, или Фома, или Иаков, или Иоанн, или Матфей, или любой другой из учеников Господних, и что говорили Аристион и Иоанн Старший, ученики Господни. Ибо не думаю, что из книг можно почерпнуть столько сведений, сколько дает живой, остающейся в душе голос" (Бокэм, стр. 36).
  
  Помимо устных расспросов, Папий позднее проводил и библиографические исследования о известных ему текстах. До нас дошли в изложении Евсевия его сведения об истории Евангелий от Марка и от Матфея. Этот рассказ воспроизводит интеллектуальную обстановку периода написание Евангелий.
  
  "Вот что говорил старец: "Марк был переводчиком Петра; он точно записал все, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с Ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил, как того требовали обстоятельства, и не собирался слова Христа располагать в порядке. Марк ничуть не погрешил, записывая все так, как он запомнил; заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно" ...Так говорит Папий о Марке; о Матфее он сообщает следующее: "Матфей записал беседы Иисуса по-еврейски, переводил их кто как мог"" (Евсевий Кесарийский. Церковная история. Изд. Олега Абышко, СП, 2013, стр. 163).
  
  Сегодня буквально каждое слово Папия многократно цитируется и обсуждается. Если бы книги Папия сохранились, возможно, многие атеистические гипотезы и не появились бы на свет, и многие загадки Евангелий перестали бы таковыми быть. Верующий может даже предположить, что Бог позволил этому труду быть утраченным, в рамках политики "отказа от твердых доказательств". А вообще, существуют ли в Евангелиях такие эпизоды или идеи, которые современный верующий должен признать ошибочными, как он должен отказаться от библейских 6 дней творения? Возможно, хотя они немногочисленны и незначительны. Об этом говорится ниже, в следующих главах.
  
  Современный атеизм, отказался в целом от мифологической теории. Однако, он продолжает опираться на утверждение, что многое в христианстве совпадает с более ранними религиями, и что история Христа выглядит построенной по образцу сказаний о других божествах. Происхождение христианства с этой точки зрения представляет собой биографию некоего реального учителя, к которой добавлены древние мифы, например ежегодное воскресение египетского бога Озириса. Совпадения с мифами действительно существуют. Верующие отвечают на это, что да, во многих древних религиях содержались элементы будущей истинной религии. Например, мечта о бессмертии естественна для человека, и вся погребальная культура Древнего Египта выражает эту мечту, которая затем была подтверждена и утверждена христианством.
  
  Итак, рассмотрев явление Иисуса Христа с позиций современной науки, мы видим, что оно является четвертой областью, относительно которой современная научная картина мира неполна. Как и в случае трех остальных областей, здесь атеистическая наука начала 20 века была более полной и лучше обоснованной, чем в наше время. Сегодня наука уверенно заявляет, что Иисус существовал. Сторонников мифологической теории больше не осталось, и Христос признан исторической личностью. Основания считать, что это просто был такой обычный человек, которому ученики позднее приписали божественные черты, не настолько убедительны, чтобы стать общепризнанными. В частности, в этом случае действия его последователей оказываются нелогичными и необъяснимыми, происхождение Нового завета и христианской церкви становится непонятным. Как и в трех остальных рассмотренных выше случаях, в этой оставшейся неясной для науки области создалась некая новая сущность, раскрытие потенциальных возможностей которой определило дальнейшее эволюционное развитие. В данном случае, возникла христианская церковь и вокруг нее христианская цивилизация, внутри которой сосредоточился дальнейший прогресс человечества. В частности, сама экспериментальная наука Нового времени, ставшая позднее основой научного атеизма, возникла строго в рамках христианской цивилизации.
  
  
  Глава 9. Обсуждение глав 1-8 и пояснения ко второй части
  
  9.1. Обсуждение глав 1-8
  В предшествующих четырех главах показаны четыре точки, или области, каждую из которых современная наука затрудняется материалистически объяснить, и с учетом которых атеистическая научная картина мира оказывается неполна. Эти точки сходны с тем, что Кун назвал "аномалии парадигмы", то есть факты, не находящие объяснения в рамках господствующей научной теории или противоречащие ей. Обычно наличие устойчивых аномалий приводит к тому, что Кун называет кризисом парадигмы, а долгий и глубокий кризис приводит, в свою очередь, к смене парадигмы, или, что то же самое, научной революции. В данном случае, можно допустить, что все четыре аномалии в совокупности могут считаться аномалией не в конкретной науке физике или биологии, а могут рассматриваться как аномалия во всем научно-атеистическом мировоззрении. Здесь это мировоззрение прерывается, имеет пробелы.
  
  Слово "пробел" немедленно отсылает нас к богословской концепции, именуемой "Бог пробелов" или "Бог белых пятен" (God of the gaps) и известной как "доказательство существования Бога, основанное на пробелах в научных и естественных данных" (ru.wikipedia.org Бог белых пятен). Как можно прочесть в словарях, эта концепция "представляет собой логическую ошибку".
  
  "Бог белых пятен - логическая ошибка, состоящая в том, что неизвестное замещается некоторым мифом и более не считается неизвестным... Наука на данный момент не может объяснить явление А. Следовательно, явление А происходит вследствие вмешательства Бога (богов)... Очевидно, в силу определённых мировоззренческих особенностей к этой ошибке почти исключительно тяготеют лишь верующие...
  Поскольку неизвестное более не воспринимается как неизвестное, то оно воспринимается как известное, а замещающая мифология воспринимается как факт. С другой стороны, поскольку имеет место установленный факт, то данная проблема более не требует дальнейшего анализа. Таким образом, такое замещение приводит к иллюзии изученности, и, следовательно, при применении такого подхода в науке познание тотчас остановилось бы, стоит только науке столкнуться с чем-то неизвестным. С учётом того, что объяснение неизвестного является наиболее непосредственной задачей науки, постоянное обращение в исследованиях к "богу белых пятен" привело бы к тому, что наука не возникла бы как общественное явление.
  Ввиду того что, по-видимому, окончательно познать мир никогда не удастся, перед наукой всегда будут оставаться нерешённые проблемы, поэтому всегда будет и пространство для "бога белых пятен". Разумеется, такое объяснение на всех этапах будет иметь самое минимальное отношение к наблюдаемых данным.
  Подход приводит к довольно курьёзной ситуации, когда объяснение "белого пятна" - т.е. явный научный успех - приводит к тому, что среди прибегающих к "аргументу" креационистов возникает состояние неудовлетворённости". https://ru.rationalwiki.org/wiki/Бог_белых_пятен
  
  Это понятие предложил в 19 веке христианский проповедник Генри Драммонд, причем в отрицательном смысле. Он считал неправильным считать непонятные явления доказательством существования Бога и "заполнять пробелы Богом". Он говорил, что "законы природы, особенно процессы эволюции, "являются более грандиозным чудом, чем если бы всё было создано одним словом чудотворца, как это утверждает богословие". Действительно, вспомним, что еще в начале нового времени эпидемии чумы рассматривались как гнев божий и наказание людей за грехи. Затем болезнью занялись микробиологи, врачи, гигиенисты, санитарные и таможенные службы, и она, в основном, исчезла. Разумно ли утверждать, что теперь гнев божий стал выражаться, к примеру онкологическими болезнями, которые долго сопротивлялись усилиям ученых, а когда и в их лечении произошел огромный прогресс, наказание за грехи стало выражаться теми болезнями, которые пока не поддаются лечению. Дитрих Бонхёффер, христианский священник, казненный нацистами в 1945 году, писал:
  
  "неправильно использовать Бога как затычку для неполноты наших знаний. С развитием науки будет существовать всё меньше и меньше "пробелов" и тем самым будет оттесняться Бог. Мы должны найти Бога в том, что мы знаем, а не в том, что
  мы не знаем". ru.wikipedia.org. Бог белых пятен
  
  Защита религии со ссылкой на неудачи науки, во-первых, несимпатична, поскольку получается, что верующие горячо надеются на то, что ученые, например, не смогут лечить болезни, во-вторых, безнадежна, поскольку неудачи часто бывают временными, ученые в конце концов добиваются успеха, и объем неизвестного сокращается. Однако, если посмотреть более внимательно на те случаи, которые мы здесь обсуждаем, в них обнаруживается кое-что общее.
  
  Каждое из рассмотренных белых пятен находится в основании одного из "уровней" или "ступеней" нашего мира. В советском марксизме их называли "формы движения материи". Причем в каждой из этих областей неизвестного находится некая начальная сущность, зародыш, потенциал, исходная структура, развитие которой создает эволюционным путем все многообразие соответствующего уровня. Поскольку мы говорим о неизвестном, где нет общепринятой терминологии, мне приходится применять так много предположительных синонимов. Первая из этих неизвестных, это начальная сингулярная точка, или квантовая флуктуация, давшая начало Большому взрыву и последующему образованию физического мира. Момент, предшествовавший возникновению "физического" мира, скрыт от взгляда науки. И именно в этой скрытой области определились свойства будущего мира, его масса, набор частиц, полей, излучений, формулировки и численные характеристики физических законов. Дальнейшее развитие мира, наблюдаемое наукой, является цепью причинно-следственных событий, действующих на основании этих законов и наличного набора полей и частиц. Но сами эти субстанции и законы, в которых были запрограммированы свойства и история будущего мира, вышли из области, науке неизвестной. Второе белое пятно - это первая молекулярная машина (или молекулярная фабрика), способная к дарвиновской эволюции, и давшая начало живому миру. Третье, это человеческий мозг, осознающий себя и свое тело как личность, и оказавшийся способным к познанию мира и изменению его. Четвертое, это явление Иисуса Христа, сообщившего человечеству знания о Боге и вытекающие из них моральные нормы. В результате была создана церковь, и начался новый этап прогрессивного материального и нравственного развития человечества.
  
  Первые три начальных сущности обычно возражений не вызывают, но четвертую я должен обосновать. Принципиальная роль христианства в истории часто не признается, или признается отрицательной. Действительно, прогресс человечества и до Христа очевиден. Человек вышел из пещер и стал жить в многоэтажных домах, построил грандиозные пирамиды, дворцы и храмы. Религия, философия, астрономия, геометрия, история, литература, искусство были созданы до Христа. Возникли великие империи, были построены ирригационные системы, написаны своды законов, поддерживался общественный порядок, дороги и мосты соединили части империй. Многие технические достижения Римской империи были превзойдены лишь в 19 веке, а интеллектуальные достижениями греков только в Новое время. Дохристианское прогрессивное развитие не было случайным, поскольку происходило параллельно и независимо друг от друга во многих регионах: Египте, Месопотамии, Средиземноморье, Индии, Китае, Мексике, Перу. Развивающиеся цивилизации проходили одни и те же стадии развития, в чем-то были похожи, в чем-то отличались.
  
  Более того, можно слышать, что именно христианство повернуло развитие человечества назад, погубило великую античную цивилизацию с ее культурой и наукой и привело человечество в темные средние века. Об этом много написано, в том числе, у популярных российских атеистических авторов, Александра Невзорова или Юлии Латыниной. Я полагаю это утверждение неверным, и ниже кратко поясняю, почему. Более подробное рассмотрение этой темы перенесено в главу 19, чтобы сейчас не нарушать темп повествования.
  
  Во времена Христа три независимых цивилизации находились примерно на одном уровне материального и политического развития: средиземноморская, индийская и китайская. Уровень развития цивилизаций в Америке отставал от них на несколько тысяч лет. В раннем средневековье средиземноморская цивилизация разделилась на христианскую европейскую и исламскую ближневосточно-африканскую. Все четыре цивилизации по своему уровню были сопоставимы. Обычно считается, что наиболее развитыми среди них были исламская, которая расположилась на месте самых культурных и экономически процветающих областей античного мира, и китайская, опережавшая все остальные по уровню развития технологий. Европа, захваченная варварскими племенами во время Великого переселения народов, была в начале Средних веков наименее развитой. Однако, последующая их история была различной. Европа, превратившаяся в дальнейшем в Запад, вступила в эпоху постоянного роста, экономического, культурного, научного, политического, и гуманитарного. Остальные три цивилизации остались примерно на том же уровне, что и в раннем средневековье, и в 19 веке превосходство Запада над остальным миром стало подавляющим. Подробнее об этом в главе 19.
  
  Прогресс христианского мира выражался не только в науке, производстве и потреблении, но прежде всего в законности, свободе, правах человека, равенстве и гуманности. Эти качества не развивались в других цивилизациях. Османская Турция, столетиями находясь рядом с христианской Европой, заимствовала ряд ее технических и военных достижений, но в области прав человека оставалась где-то на уровне римской империи. В начале 20 века младотурки и затем Кемаль Ататюрк проводили прозападные экономические и политические реформы, но, не колеблясь, полностью уничтожили армянское (геноцид армян), ассирийское и греческое (малоазийская катастрофа) население Турции, считая его опасным для устойчивости государства. Описания и фотографии казней и пыток в Китае в 19 и начале 20 века показывали, что за последнюю тысячу лет страна, с гуманитарной точки зрения, не изменилась. Гуманитарные отличия Запада вполне осознают представители других цивилизаций. Сегодня арабские и африканские мусульмане, оказавшись лишними среди своих братьев по крови и по вере, садятся в резиновые лодки, выбрасывают паспорта, отталкиваются от берега и ждут, когда европейцы спасут их, доставят в свою страну и будут содержать за свой счет, не требуя ничего взамен. Как правило, их ожидания оправдываются.
  
  Можно выразиться так, что человечество до Христа сумело развиться до некоего уровня организации, которое включало в себя царскую власть, аристократию, жречество, крестьян, купцов и ремесленников. Этот уровень известен как "традиционное общество", и оно способно существовать неограниченно долго, колеблясь между большим или меньшим благополучием. После Христа, внутри христианской части человечества возникло новое общество, где есть устойчивая наука, промышленность, капитализм, демократия, права человека, безопасность, гуманизм, благосостояние, индустриальная и постиндустриальная экономика. Это общество постоянно развивается, и его развитие явно не закончено, завтра может появиться что-то еще.
  
  Возвращаясь к теме четырех "начальных сущностей", повторим, что каждая из них находится в основании одного из уровней мироздания - физического мира, биологической жизни, традиционного общества и "нового", или современного общества, и каждая из них на своем уровне содержит потенциал, раскрытие которого обеспечивает эволюционное развитие этого уровня. Это первая особенность наших "пробелов": они расположены не в случайных областях, оказавшихся особенно трудными для научного понимания, а в определенных пунктах структуры мира. Вторая их особенность: это не вполне "пробелы", то есть это не простое незнание. История Иисуса Христа представляет собой вполне положительное знание, и здесь именно атеистическая наука отказывается от рассмотрения свидетельства о некоторых событиях. Здесь не религия, а именно наука объявляет, что "данная проблема более не требует дальнейшего анализа" (см. цитату из ru.rationalwiki.org в начале этой главы), и совершает ту "логическую ошибку", когда "познание тотчас остановилось бы, стоит только науке столкнуться с чем-то неизвестным" (там же). Мы видели, как Эрман отказывается рассматривать евангельские истории исходя из невозможности их признать.
  
  "Важно подчеркнуть одну чрезвычайно важную мысль. История для историков - совсем не то же самое, что "прошлое". "Прошлое" - это все, что произошло до определенного момента; история - это то, что мы можем узнать о произошедшем до определенного момента, используя различные формы исторических свидетельств. Исторические свидетельства не основаны и не могут основываться ни на каких религиозных или богословских предпосылках, которые некоторые из нас (но не все) разделяют" (Как Иисус стал Богом, глава 4).
  
  Научный факт сотворения мира - это тоже положительное знание, неизвестное атеистам 19 века и открытое относительно недавно. Устройство молекулярной машины, в которой заложено многообразие живого мира - это тоже относительно недавнее положительное знание. Только в проблеме понимания разума, пожалуй, существует белое пятно в чистом виде. Как не было понятно в 19 веке, что такое "самосознание" и "понимание", так непонятно это и сегодня. Вообще-то, тогда это было более понятно, чем сегодня. Иван Сеченов, чью книгу "Рефлексы головного мозга" я цитировал в 7 главе, считал мозг относительно простой машиной, и оставалось лишь сложить модель мыслительного процесса из набора условных рефлексов. Но это не получилось. Сегодня мышление не складывают, как игрушку-конструктор, из рефлексов, но никакой другой модели тоже не существует, хотя о мозге известно неизмеримо больше.
  
  Сам образ белых пятен, пока не объясненных наукой, взят из истории географических открытий, когда на картах на месте областей, еще не посещенных европейскими путешественниками, оставляли белые пятна. В процессе исследований неизученных областей остается все меньше, их площадь сжимается, и наконец вся карта заполняется. Наши белые пятна имеют другой характер. Они, в значительной мере, новые. Проблема сотворения мира в 19 веке не существовала, поскольку мир считался вечным. Проблема построения первой биологической "молекулярной машины" тоже отсутствовала, поскольку о машине узнали только в середине 20 века. Картинка постепенного усложнения органических веществ, образования белков, как снежного кома, из простых углеводородных соединений, была понятной во времена Геккеля и Опарина, но затем все оказалась неизмеримо сложнее. Мифологическая теория успешно опровергла существование Христа, но сегодня она полностью опровергнута, и историк-атеист в некоторых вопросах вынужден фактически провозглашать отказ от исследования. Это можно сформулировать как третье свойство наших белых пятен: они не уменьшаются и исчезают в результате успехов науки, а появляются и возрастают. Биолог Александр Цыганков, о котором рассказано в 7 главе, изложил это так:
  
  "Ответьте себе на такой вопрос: когда наука считала, что находится ближе к пониманию мыслительной деятельности человека - во времена Веры Павловны (героини романа Чернышевского "Что Делать" - В.Л.), издания журнала "Свисток" и публикации "Рефлексов головного мозга" покойным Иваном Михайловичем Сеченовым или сегодня? Если Вы читали "Рефлексы головного мозга", то поймете, что более правильным ответом является "во времена Веры Павловны". Хотя сегодня мы знаем о функциях мозга значительно больше, уверенности в близости к окончательному пониманию этого вопроса было больше у тех, кто им занимался полтора столетия назад.
  Никакого исключения наука о мозге в этом отношении из себя не представляет. Если вы любите читать учебники по биологии (например по биохимии) столетней давности так, как люблю их читать я, вы поймете, что невежество о весьма важных предметах, которые нам сегодня кажутся(!) понятными, не мешало авторам иметь вполне цельное представление о предмете, считая при этом, что они неплохо владеют базовой информацией и что до окончательного решения непонятных вопросов рукой подать, осталось только перевалить через возвышающуюся перед ними гору. И что же оказалось?
  Переход через те горы, которые маячили перед авторами тех учебников на горизонте, состоялся задолго до того, как я родился. После этого было преодолено еще много хребтов, и теперь нам понятно, что мы находимся посреди колоссального горного массива. Все, что мы можем увидеть - сплошные горы вокруг нас".
  https://partizan-1812.livejournal.com/2013/08/08/
  
  И четвертое свойство обсуждаемых областей знания состоит в том, что современная научная картина мира часто сильно отличается от научного описания времен торжества атеизма, но оказывается странным образом близка к религиозным представлениям. Научная библеистика включила в себя значительную часть христианского учения и признала ее как исторический источник. Космология показала, что мир не вечный и неизменный, а возник, развивается и имеет возраст. Биологи узнали, что жизнь возникла не как спонтанная химическая реакция, происходящая в теплых лагунах или горячих источниках, а как исходная сложная машина, заставляющая думать о ее создателе. Антропологи выяснили, что человечество возникло из небольшой группы, живущей в одном месте, и потом расселившейся по всей Земле, что Адам и Ева существовали, хотя и не так, как это описано в Библии. Некоторые случаи сходства описаны более детально в главе 10.
  
  Эти характерные общие свойства рассмотренных четырех научных проблем позволяют, не распространять на них приведенное выше описание концепции "Бога пробелов". Эта концепция подразумевает, что идея Бога является отражением человеческого невежества и прогресс науки вынуждает богословов к постоянному отступлению в область непознанного, используя ее существование для обоснования бытия Божия. Такая концепция действительно основана на логической ошибке, и ее сторонники вынуждены рассматривать успехи науки как личную неудачу. Наши "пробелы", во-первых, не вполне пробелы, и во-вторых, они расположены определенным образом в структуре наших знаний о мире и имеют сходную друг с другом историю. Типичные пробелы, связанные с неравномерностью развития науки, располагаются в структуре знаний достаточно хаотично, и их нерешенность определяется только сложностью задачи. Например, изучение двух тропических болезней, переносимых комарами - малярии и желтой лихорадки - имело различную судьбу. Желтая лихорадка, смертельная болезнь, была побеждена еще учениками Луи Пастера, и с тех пор имеется вакцина, позволяющая забыть об этой проблеме. Малярия, более легкая болезнь, не побеждена до сих пор. Существуют лекарства от нее, но она все равно переносится тяжело, а прививки от малярии пока не существует, несмотря на огромные усилия, приложенные в этом направлении. Но ни мне, ни никому-либо другому не приходило в голову рассматривать малярию как доказательства бытия Божьего.
  
  Среди четырех рассмотренных нами "пробелов", если рассматривать их с религиозной точки зрения, имеются два главных - первый и четвертый. Первый - это момент сотворения мира, когда Бог спроектировал мир и запустил его в действие. Четвертый - это момент, когда Бог счел нужным лично явиться к людям, чтобы сообщить, чего он от них ожидает. Переходил ли Бог на "управление в ручном режиме" в двух других случаях, при создании жизни и разума? Или заложил будущую неизбежность их "естественного" появления уже в начальную сингулярность? Что будет, если завтра ученые сделают аппарат, в который будут сыпаться сверху атомы углерода и других нужных элементов, а снизу выходить живые бактерии? Тогда верующие могут сказать, что ученые, будучи "образом и подобием" Бога, просто повторили его работу. А если будет найден горячий источник, где "мир РНК" создается сам собой на наших глазах, верующие отступят еще на шаг, и скажут, что этот источник Бог предусмотрел с самого начала, 14 миллиардов лет назад. На этот счет существует старый, по-видимому, еще времен Опарина, анекдот. Ученый заявляет, что может создать жизнь независимо от Бога полностью из своих материалов. Бог и ученый садятся это проверить. Ученый начинает: "Берем литр воды...". "Стоп - говорит Бог - мы же договорились, что каждый делает из своих материалов!". Но мне лично кажется более вероятным первый вариант, с ручным режимом. Это основано скорее на чувствах, чем на рациональных доводах, но я полагаю, что и в 22 веке ученые-атеисты будут уверенно предсказывать окончательное решение естественного происхождения жизни и разума в самом ближайшем будущем.
  
  Обзор, проведенный в предыдущих главах, позволяет теперь окинуть взглядом две конкурирующих картины мира, и оценить, какая из них представляется более убедительной. Уже не раз говорилось, что доказать существование Бога, по-видимому, невозможно, поскольку сам Бог этого не хочет. Опровергнуть его тоже не получится, поскольку верующие всегда могут сказать, в зависимости от языка своей эпохи - он там, за облаками, или он там. в пятом измерении. Однако, возможно попытаться охватить одним взглядом две предлагаемых идеи, и посмотреть, какая из них более интеллектуально симпатичная, требует меньше разнообразных допущений, задает меньше дополнительных вопросов.
  
  Долгое время, атеистическая картина мира представлялась более убедительной. Прежде всего, она оставалась в пределах наблюдаемого и могла всегда сослаться на факты и достоверные ощущения. Она объясняла картину мира без больших разрывов, а там, где были разрывы, показывала, каким образом они скоро будут закрыты. Картина была полной и последовательной и нигде не противоречила фактам. Да, с 19 по середину 20 века она выглядела лучше. Но затем, после довольно долгого ожидания, обещанного закрытия разрывов не произошло. Более того, часть разрывов увеличилась, и появились новые. В 19 веке от христианской религии отказались на основе рациональных научных аргументов, в том числе на основе гипотез, подтверждение которых ожидалось в ближайшем будущем. В настоящий момент большинство этих аргументов оказалось ошибочным, а подтверждение ряда гипотез не произошло, они так и остались гипотезами. Поэтому было бы разумным допустить, что принятое тогда решение было в целом ошибочным.
  
  Преимуществом атеизма 19 века было отсутствие необходимости добавлять сущности к тому, что мы и так видим. Атеист говорил: вот мир, вот материя, вот движение, этого достаточно и больше ничего нет:
  
  "Сверхъестественное, в каком бы то ни было виде или образе, абсолютно непонятно для человеческого ума, всякая попытка постигнуть его приводила к нелепости и противоречию. Мыслящее начало без мозга, дух без материи, жизнь без изменений, без начала и конца, личность, не ограниченная в пространстве или в познавательной способности, не знающая ни радости, ни печали, а между тем исполненная любви, милосердия и нежности, -- короче сказать, всевозможные естественные свойства, которые придавались сверхъестественному существу, были противоречивы и отрицательны. Для нас абсолютно невозможно составить себе даже малейшее представление о сверхъестественном существе. В самом деле, разве мы можем представить себе что-нибудь вне природы, для нас возможно только составить смесь естественных, но противоположных свойств". (Брэдлоу, по Гуреву, стр. 245).
  
  Верующий должен был добавлять огромную невидимую сущность, в виде Бога и его царства, и в качестве обоснования ссылаться на древние книги, написанные людьми, явно менее знающими о мире, чем мы, и на слова представителей церкви, претендующих на преемственность с авторами этих древних текстов. Эти представители не всегда были самыми умными или самыми привлекательными, и они давали поводы подозревать себя в личной корысти. Сейчас положение атеизма изменилось. Для обоснования своей картины мира он тоже должен обращаться к невидимым и недоказуемым сущностям. Поверить, что всемогущий бог следит и помогает каждому из нас, трудно. Поверить, что Вселенная, имеющая видимый размер в 94 миллиарда световых лет и возраст 13 миллиардов лет, беспричинно родилась из квантовой флуктуации размером много меньше, чем атом, тоже трудно. И в научной, и в религиозной картинах мира есть тайна, и в этом ни одна из моделей не превосходит другую. Как выразился С. Цветков:
  "Вечность всемогущего существа и вечность самоорганизующейся материи - одинаково абсурдные предположения, выходящие за границы понимания человеческого разума. В них требуется "верить" и на основе этой веры организовывать свою жизнь и строить мировоззрение".
  https://sergeytsvetkov.livejournal.com/1236808.html
  
  Атеист должен признать, что наш мир с его огромными масштабами возник как "случайная флуктуация в квантовой пространственно-временной пене", пене, которая бесконечна и в которой возникают и пропадают бесконечные множества других миров. Этих миров много, и все они разные, и среди них в том числе возник наш, свойства которого случайно оказались таковы, что звезды, планеты, жизнь и разум смогли случайно возникнуть. При знакомстве с гипотезами естественного происхождения жизни и разума выявляется еще много необходимых для этого факторов, которые надо все признать случайными. Чтобы атеистически объяснить появление христианства, надо также принять много маловероятных психологических и исторических допущений. Вообще, чтобы иметь сегодня полную атеистическую картину мира, нужно принять много идей, в которые трудно поверить, но без которых картина не будет полной. На этом фоне идея Бога, которая разом отвечает на все вопросы и делает картину мира полной и более осмысленной, чем атеистическая, мне представляется более интеллектуально привлекательной. Повторю еще раз - обе идеи сегодня требуют больших воображаемых дополнений к наблюдаемому миру, но религиозное дополнение (мне лично) кажется более рациональным, хотя, конечно, не доказательным решением. Это мое собственное заключение, но приведу два высказывания, показывающие, что аналогичная схема рассуждений является достаточно распространенной. Так, Суинберн и Честертон считают, что гипотеза о существовании Бога объясняет мир наилучшим образом, и что суммарный жизненный опыт убедительно указывает на его существование:
  
  "Утверждение о существовании Бога объясняет все, что мы наблюдаем, а не только какой-то ограниченный набор данных. Оно объясняет тот факт, что вообще есть Вселенная, что в ней действуют научные законы, что она содержит обладающих сознанием животных и человеческие существа... Оно способна также объяснить...свидетельства людей о чудесах и о религиозном опыте. И притом, что указываемые наукой природы и законы отчасти действительно объясняют указанное выше, сами эти причины и законы нуждаются в объяснении, и действие Бога дает такое объяснение... Поэтому вывод, сделанный в данной книге: степень вероятности того, что есть Бог, высока" (Суинберн, стр. 10-11, 192).
  
  "Если от меня потребуют чисто логических доводов в пользу христианства, я отвечу, что верю в него в силу тех же доказательств, какими располагает и мыслящий атеист. Я верю вполне разумно, опираясь на опыт, но мой опыт, как и опыт разумного агностика, это не голословное утверждение, а огромное нагромождение малых, но согласных друг с другом фактов" (Честертон, 463).
  
  Сегодня, в отличие от 19 века, атеизм занимает в развитых странах господствующую позицию. Атеистическое мировоззрение принимается по умолчанию, и сегодня не атеизм, а религия несет "бремя доказательств". Наука сегодня, по определению, занимается только такими решениями, которые ограничены естественными процессами, и это правильно. Но научное сообщество идет дальше и рекомендует вообще не думать и не говорить о вопросах, которые могут привести к мыслям о Боге. Пример такого рода рекомендаций в физике привел английский космолог Пол Дэвис, назвавший их "линией партии" по аналогии с советским сталинским термином. Он привел их в своем докладе "Откуда взялись законы природы". Эта проблема как мы видели в главе 5, выглядит неразрешимой в атеистической науке, и Дэвис объясняет, какие границы нужно соблюдать, чтобы оставаться в рамках атеизма (цитируется по А.Бурову):
  
  "1.Законы не имеют причины (exist resonlessly).
  2.Законы должны приниматься просто как грубый факт (must be accepted as a brute fact).
  3.Вопрос "Откуда взялись законы" не должен обсуждаться в рамках науки.
  4.Вопрос "почему законы именно таковы?" ненаучен и должен быть строго порицаем! (is to be strongly discouraged!)" https://snob.ru/profile/27355/blog/149378
  
  Такое волевое ограничение представляется неправильным, поскольку мы видели выше, что сегодняшний атеизм вовсе не доказан, и имеет множество пробелов. Сегодня, в общем, он скорее уже не может считаться оправданной научной гипотезой.
  
  Теперь, на мой взгляд, сказано уже достаточно, чтобы непредвзятый наблюдатель мог допустить для себя, что (вдруг?) христианство истинно, и позволить себе войти в круг его понятий (см. в первой главе о трудностях вхождения в другую парадигму). Во всяком случае, со мной это произошло. Следующая часть книги будет исходить из того, что это может произойти и с читателем, и автор теперь позволяет себе высказываться открыто с христианских позиций, предполагая, что читатель уже допускает для себя обсуждение в рамках христианской парадигмы.
  
  9.2. Пояснения ко второй части
  Первая часть книги представляет собой последовательное рассмотрение эпизодов из истории науки. Оно приходит к выводу, что религиозный (христианский) взгляд на мир не менее обоснован и правдоподобен, чем атеистический. Христианское учение заслуживает того, чтобы допустить возможность его правдивости и ознакомиться с ним более внимательно. В отличие от первой части, вторая часть не написана с нейтральных позиций между атеизмом и христианской религией, а находится явно на стороне христианского учения. Вторая часть не имеет единой структуры и не является последовательным рассуждением, ведущем к единому выводу, как первая. Она представляет собой, частично, обсуждение некоторых вопросов, вытекающих из выводов первой части, и частично, приводит дополнительные обоснования выводам первой части.
  
  В книге не дается систематического рассмотрения христианства. Это мне не по силам, и это многократно и превосходно сделано в книгах, с которыми желающий может легко ознакомиться. Наилучшей для современного читателя систематической книгой мне кажется "Просто христианство" Клайва Льюиса (см список литературы). Наиболее глубоким из современных русскоязычных христианских авторов мне представляется историк и священник Яков Кротов. Он не пишет длинных книг, а множество его коротких текстов находится на его сайте http://yakov.works/ , который снабжен систематическими указателями. Я далеко не всегда понимаю этого автора, но не потому, что он ошибается или плохо пишет. Я не понимаю его так, как я не понимаю высшую математику, т.е. по причине ее сложности. В тех случаях, когда я понимаю, Кротов мне часто кажется наиболее умным из всех, пишущих на эту тему. Я его цитирую, но не слишком часто, по тем же причинам, по каким в главе 5 не привожу математических формул по астрофизике. К тому же, как правило, он обсуждает более "продвинутые" христианские вопросы, чем те, которые рассматриваются мной в данной книге.
  
  Некоторые главы второй части посвящена более детальному рассмотрению ряда проблем, упомянутых в первой части. Я изложил их в первой части коротко, чтобы не затягивать общий темп рассказа, однако краткое изложение оказалось недостаточно убедительным для первых читателей. Кроме того, некоторые вопросы рассматриваются заново в связи с изменившейся точкой зрения рассказчика. Их было бы трудно обсуждать с нейтральных позиций, в рамках которых была написана первая часть, а сейчас, внутри христианской точки зрения, это делать легче.
  
  Другие главы посвящена новым вопросам, которые развитие науки и общества ставят перед религией. Допустив, что христианская религия может быть верна, мы вправе обсуждать некоторые ее положения, которые не соответствуют современному состоянию научных знаний, или которые следуют из относительно недавних богословских публикаций. Эти новые вопросы ждут ответа от христианской теологии (богословия) и призывают ее также к развитию. Эти вопросы довольно актуальны, любой человек, обдумывающий принятие христианства для себя, немедленно с ними столкнется. Я рассматриваю варианты ответов, которые дает современное богословие на сегодняшний день, и в некоторых случаях высказываю свое мнение. Часть глав содержит более традиционную апологетику (обоснование) христианской религии, но также с учетом новых научных знаний и новых социальных явлений. Главы 10 - 14 являются до некоторой степени последовательным рассуждением и предпочтительно их последовательное чтение. Главы 15 - 20 являются скорее самостоятельными текстами и могут читаться в любом порядке.
  
  
  
  
  
  Часть вторая (главы 10-20)
  
  Что следует из результатов обсуждения первой части
  
  Глава 10. Ошибается ли Библия? Еще о противоречиях между Библией и наукой
  
  Во второй главе говорилось, что многие рассказы Библии (Ветхого завета) сегодня невозможно воспринимать буквально. Ветхий завет, написанный в течение примерно тысячи лет, с 13 века по 2 век до н.э., показывает нам, как видели мир древние евреи. Он состоит из множества отдельных книг, разных по тематике, включающих в себя историю, законодательство, поэзию, моральные учения и пророчества. Во многом, его содержание сегодня может интересовать только профессиональных историков. Он явно противоречит сегодняшней науке, и современный верующий человек с необходимостью должен признать его собранием легенд и не относиться к нему слишком серьезно. Как я уже говорил, шесть дней творения, Адама и Еву в райском саду, плавание Ноя в ковчеге и многое другое сегодняшний христианин вынужден исключить из своей веры. Ветхий завет является существенно более образной, аллегорической, если угодно, фантастической книгой, чем это согласны признать большинство действующих христианских церквей. Однако, в этой главе я попробую показать, что противоречия между Библией и наукой объяснимы и в целом преодолимы без потерь для той или другой стороны.
  
  В течение тысячелетий Библия была, а для множества христиан остается и сегодня, священной книгой, продиктованной самим Богом, при чтении которой они ищут ответы на вопросы своего времени. Все христиане и по сей день включают выдержки из нее в свои церковные богослужения и частные молитвы. Некоторые и сегодня настаивают на ее традиционном буквальном толковании. Например, недавно в Московском университете (МГУ) прошла презентация трехтомного антиэволюционистского труда священника Константина Буфеева "Православное учение о сотворении и теория эволюции". Это том 1, том 2 называется "(то же) и классики эволюционизма", том 3: "(то же) и модернистское богословие". Готовится к изданию том 4 "(то же) и научная мифология".
  
  "На презентации присутствовали профессора и доценты, доктора и кандидаты наук с различных кафедр и факультетов МГУ, а также других учебных и научных институтов, преподаватели, аспиранты, студенты, учителя... Единодушная позиция всех выступающих заключается в исповедании православного представления о Сотворении, основанного на Священном Писании в соответствии с учением Святых Отцов... Была высказана озабоченность тем, что ряд современных священнослужителей и богословов допускают в печати мнения, противоречащие догматическому учению Православной Церкви о сотворении мiра... Повсеместное господство эволюционной идеологии в научной и образовательной сферах является существенным препятствием для утверждения христианского мiровоззрения в России". https://www.blagogon.ru/news/678/
  
  Противоречие между Библией и наукой ощущается как реально существующее и мешающее жить тем, кто желает быть одновременно и ученым, или просто образованным человеком, и христианином. Оставаясь не проговоренным в явном виде, оно может реально отталкивать от религии, поэтому я считаю обсуждение этой темы полезным. Вот, например, А.Иванов-Петров пишет про биологов:
  
  "Биолог... как он обязан всерьез воспринимать богооткровенный текст, так он вынужден всерьез знать фактуру своей области. И, сколько я мог видеть, биологи-верующие огромные усилия тратят именно на это. Они стараются отыскать возможность примирить сказанное в Священном Писании - и то, что фактически известно об истории Земли и жизни на ней. Не получается. Никак. И всё разваливается. Ни история о днях творения, ни о последовательности сотворенных форм, ни история о потопе, ни представления о прошедших периодах времени - ничего не подтверждается... Тут ведь формулируется трудная проблема. Что написано в том тексте? О чем недвусмысленно свидетельствует природа? Или можно как-то так настроить разум, чтобы воспринимать разом две несогласованные истины как истины, а не как заблуждения?"
  https://ivanov-petrov.livejournal.com/2208871.html#comments
  
  Другой автор пишет о том, как воспринимается христианство современной российской молодежью. Сам автор принял христианство в советские времена, когда атеизм был частью официальной марксистской идеологии и разделял с ней всю ее непривлекательность. В те времена было легко отказаться от атеизма, и так же легко было (до некоторой степени) некритически принять христианство. Сейчас это не так.
  
  "Современное поколение достаточно культурно развитых молодых людей оказалось в совершенно нормальном, не ангажированном отношении к православию, к церкви, к христианству. Мой опыт показывает, что, если вы попытаетесь исповедовать перед ними христианство в прямом не завуалированном виде, они вас не поймут. Не поймут не потому, что у них чего-то не хватает, а наоборот, потому что в плане просвещения, образования у них все есть. Единственно, что им не хватает - это нашей ущемленности, нашей советской пришибленности... С ними не удается православное лукавство, православное замалчивание явных противоречий и бессмыслицы... Взрослого легко втянуть в идеологию, взрослый уже свыкся с компромиссами умолчания и лжи, взрослый уже движим страхом смерти, несчастий, он уже готов искать прибежище. В данном случае я говорю о феномене детской и юношеской чистоты и откровенности. Но реально невозможность честного исповедания православия, христианства совершенно ясно видна хотя бы в среде мыслящих людей 19 века. Взять хотя бы Чехова, Достоевского, Толстого. Конечно, я не имею в виду то, что Евангелие, Тора - это ложь. Ложь их церковное понимание, ложь - нежелание искать современного исповедания Бога и Христа".
  https://pavel-g-m.livejournal.com/279269.html
  
  Приведенные выше опасения мне кажутся несколько преувеличенными. С одной стороны, христиане не так уж настаивают на буквальности Библии. Даже в консервативной русской православной церкви преобладает мнение о ее аллегоричности. В упомянутой антиэволюционной книге Буфеева приводятся многочисленные ссылки на православных авторов, признающих эволюцию и включающих ее в религиозную картину мира. Третий том его книги целиком посвящен борьбе с такими авторами. С другой стороны, не обязательно представлять Библию исключительно как сборник древнееврейской мифологии, и относиться к ней примерно так, как относились к ней в 19 веке, когда говорилось, что она, как и другие древние мифы и религии, является простым отражением быта, истории, традиций и морали древних народов, которые их придумали.
  
  Признание "боговдохновенности", по крайней мере, некоторых частей Библии не означает, что их требуется понимать буквально. Их содержание можно представить себе как результат прямого контакта Бога с определенным человеком, передачу ему некоторых божьих мыслей, которые он далее передает людям. Содержание этой передачи ограничено способностью человека воспринимать и воспроизводить идеи определенного уровня сложности. В главе 2 я уже говорил, что вероятно, самый яркий и хорошо документированный случай этого произошел с апостолом Павлом. Павел был иудейским священником, который участвовал в Иерусалиме в преследовании христиан и был затем направлен в Дамаск, чтобы организовать преследование и там. На дороге в Дамаск ему явился Иисус.
  
  "Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать" (Деян 9: 3-6).
  
  Лука, автор "Деяний апостолов" приводит этот эпизод еще дважды, как рассказ Павла (Деян 22: 6-4, 26: 13-15). Я уже приводил собственные слова Павла, относящиеся, по-видимому, к другой встрече с Иисусом, в которой Павел был "восхищен до третьего неба... восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать" (2 Кор 12: 2-4). Эти встречи полностью изменили мысли и поведение Павла. Из гонителя христианства он превратился в его ревностного защитника и посвятил этому всю последующую жизнь. Его отличала необычайная уверенность в своей точке зрения по всем актуальным вопросам богословия, организации церкви и частной жизни христиан, и он обнаруживает ее в своих многочисленных посланиях. Его уверенность основана не на жизненном опыте или логических рассуждениях, а, по его собственным словам, на знании, непосредственно полученном от Бога. Он неоднократно утверждает, что "Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа" (Гал 1: 12). Его твердое знание, что он избран Богом для проповеди его воли, выражается, например, словами "уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал 2: 20).
  
  Эта уверенность позволила ему бесстрашно вступить в спор с Иерусалимской церковью, с уважаемыми апостолами, которые провели несколько лет рядом с Иисусом и слушали его учение. В основном, предмет дискуссии звучал так: необходимо ли не евреям (язычникам), желающим принять христианство, принимать также иудейский религиозный закон с его многочисленными правилами и обязательствами? Апостолы считали, что да, Павел утверждал, что нет. Он сумел переубедить остальных апостолов, и тем самым, как считают историки, христианство из ответвления иудейской религии превратилось в общечеловеческую религию. В этой дискуссии Павла поддерживала твердая уверенность, что свои знания он получил непосредственно от Бога: "Я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов: хотя я и невежда в слове, но не в познании" (2 Кор 11: 5-6). Можно ли считать такую уверенность признаком душевной болезни, "сверхценной идеи", мании величия? Это противоречит тому, что тексты посланий Павла доступны нам, и мы видим его вполне здравомыслящим человеком. А также тому, что его деятельность оказалась крайне успешной для распространения христианства и создания христианской церкви, так что некоторые авторы считают роль Павла сопоставимой с ролью самого Иисуса.
  
  Таким образом, мы знаем в истории примеры Откровения. Возможно, подобные сообщения, "невыразимые человеческим языком", лежали в основе ряда библейских сообщений, например, сотворения мира или 10 заповедей. Вряд ли человек того времени, даже если бы ему открылось вся настоящая история сотворения мира, мог изложить ее на доступном ему языке, а его соплеменники были бы в состоянии это понять. Как описать историю мира или Земли, не зная, например, ядерной физики больших чисел? Если древние евреи еще не знали, что такое миллион, то они не могли представить себе ни возраст, ни размеры Вселенной, выражаемые миллиардными числами. Богу пришлось выразить эти понятия в доступной людям форме. Бог не смог бы загрузить умы людей тем, что они не могли тогда вместить, например теорией эволюции. Это знание было бы лишним, бесполезным, и его было бы невозможным сохранить из-за отсутствия соответствующих понятий. Поэтому рассказ о шестидневном сотворении мира можно рассматривать как компромисс между его реальным возникновением и возможностью его понимания и пересказа древним человеком. Этот рассказ отвечал на естественное человеческое любопытство, до некоторой степени соответствовал реальности, и не препятствовал в конечном счете узнать, как было на самом деле.
  
  В защиту этого тезиса можно привести некоторые совпадения в библейской и современной научной картинах сотворения мира. Они особенно заметны, если сравнить библейский шестоднев с мифами других народов на эту тему, где мы увидим сложные и запутанные фантазии, несопоставимые с современными взглядами. Вот несколько сопоставлений, которые обнаруживают некоторую схожесть:
  
  "В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один" (Библия, Бытие: 1-5).
  
  "Спустя 30 минут после возникновения... Вселенная по большей части (за исключением темной материи) состояло из фотонов (69%) и нейтрино (31%), количество протонов, электронов и ядер гелия было в миллиарды раз меньше... [Этот] период в жизни Вселенной называется эпохой доминирования излучения" (Стенджер, стр. 230).
  
  "И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй" (там же, 6-8).
  
  "Примерно через 70 тыс. лет после Большого взрыва энергетическая плотность материи сравнялась с энергетической плотностью излучения и перегнала ее, и Вселенная вступила в эпоху доминирования материи" (там же стр. 231).
  
  "И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый" (там же, 14-19).
  
  "5 млн лет, начинаются Темные века. Вселенная охладилась настолько, что фоновое излучение находится далеко за границей видимого спектра, и небо становится темным.
  200 млн лет. Начинается образование звезд. Формируются первые звезды, и Темные века заканчиваются.
  9,1 мрд лет. Образуется Солнечная система. Формируются наше Солнце и планеты (там же, стр. 356-357)".
  
  Многие поколения атеистов издевались над тем, что Бог создал свет создан в первый день, а солнце и луну только на четвертый: "Но вот еще странная история: благодаря правильной подаче света прошло уже три дня с утрами и вечерами. И этот свет, в конце дня уступающий место ночным потемкам, освещал зарождающийся мир без всякого видимого источника: ни о каком Солнце речи еще не было. Оно просто пока отсутствовало" (Лео Таксиль, Забавная Библия, глава 1). Сейчас мы видим в научной картине мира именно это. Свет (фотоны) существуют с первых минут существования вселенной, а солнце зажглось только через 9 миллиардов лет. Об этом сказал в своем выступлении в 1951 году Папа римский Пий двенадцатый:
  
  "Науке наших дней, проникнувшей взором на миллионы веков назад, удалось, наконец, стать свидетелем этого начального fiat lux ("да будет свет"), момента, когда вместе с материей возник океан света". https://lenta.ru/articles/2005/04/06/fides/
  
  Некоторые совпадения можно увидеть и в последовательности появления подразделений живого мира. По Библии, первыми живыми организмами были растения (Быт 11-13, день третий). То же утверждает и палеонтология. Первые известные геологам живые существа - это водоросли, то есть растения. Сначала были сине-зеленые водоросли, появившиеся 2,4 миллиарда лет назад. Они создали кислородную атмосферу, позволившую в дальнейшем жить всем последующим живым существам. Как пишет С. Ястребов, "все согласны с тем, что эволюция сине-зеленых водорослей была самым значительным событием на нашей планете" (От атомов к древу, стр. 578). Затем появились зеленые водоросли и грибы, 2,2 -2,1 мрд лет назад. Наземные растения появились не позднее 1,2 мрд лет, а первые животные появились лишь 550 млн лет назад (там же, стр. 609, 592). Животная жизнь зародилась в воде и существовала главным образом в ней, вплоть до девона (350 млн лет назад), что также совпадает с Библией:
  
  И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях (Быт 20-22, день пятый).
  
  Затем, по Библии, в шестой день Бог создал сначала наземных животных: "И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их" (Быт 24-25). И последним его действием в тот же день было создание человека. Таким образом, последовательность развития жизни в Библии и в науке довольно близка.
  
  В целом, совпадений слишком много, чтобы можно было считать их случайными, и очевидно, что у древних людей не было никакой возможности иметь какие-то положительные знания о том, к чему наука придет только спустя тысячи лет. Поэтому гипотеза о том, что библейская картина мира представляет собой Откровение в той степени, в какой оно могло быть воспринято, изложено и сохранено древними людьми, вполне допустима. Я назвал бы эту гипотезу "откровение в меру понимания". В ее рамках научная и религиозная точка зрения могут рассматриваться совместно, без искусственного их противопоставления. Эта точка зрения подробно излагается в книге священника К. Пархоменко "Сотворение мира и человека", которая приводится на его сайте https://azbyka.ru/parkhomenko/sotvorenie-mira-i-cheloveka.html#n6
  На мой взгляд, он защищает Библию слишком детально и серьезно, но это каждый желающий может оценить сам.
  
  
  Рис 10/1. Грехопадение и изгнание из рая - один из самых популярных сюжетов в мировом искусстве, а Ева, по-видимому, самая изображаемая женщина в истории.
  
  Важный вопрос в составе гипотезы "откровения в меру понимания" - это вопрос о так называемом "грехопадении", или первородном грехе. Эта часть христианского учения известна каждому, даже неверующему. Она состоит в том, что Адам и Ева в райском саду согрешили, съев плод от древа познания, за что были изгнаны из рая (рис 10/1). В христианском учении далее говорится, что этот грех передается их потомкам, что через него в мир вошла смерть, и что он является проклятием человечества. В главе: "Грехопадение" указанной выше книги К. Пархоменко, это изложено подробно, и рассматривается как космическая катастрофа: "падение человека явилось катастрофой для всего мироздания". В энциклопедии об этом можно прочесть:
  
  "Адам и Ева, искушаемые дьяволом, вкусили от запретного плода по своей воле. Последствиями нарушения запрета стали поврежденность природы человека, изгнание из рая, утрата доступа к дереву жизни и смерть...
  Богословы употребляют словосочетание "первородный грех" в двух значениях: во-первых, как само нарушение заповеди в Эдеме и, во-вторых, как поврежденное злом греховное состояние человеческого естества вследствие этого нарушения...
  Согласно христианскому учению, в результате того, что грех прародителей Адама и Евы изменил способ существования природы человека, сам этот грех вне зависимости от личных качеств человека "автоматически" становится частью каждого человека". https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B3%D1%80%D0%B5%D1%85
  
  С точки зрения эволюционного происхождения человека, изложенной в главе 7, сама возможность таких событий представляет собой чистую фантазию и не может иметь ничего общего с действительностью. Это сказка. Кроме неправдоподобности этого действия с участием Адама, Евы, Бога и змея-искусителя, сама мораль этой сказки часто вызывает неприятие у современного человека. Например, А. Дмитриевский, интересный, хотя во многом спорный, христианский автор, https://snob.ru/profile/31452/ считает, что идея первородного греха не относится к учению Иисуса, а была привнесена в христианство:
  
  "Почему Христианство на протяжении многих веков вызывало крайне противоречивое отношение у многих думающих и прогрессивно настроенных людей? Что сейчас отталкивает от "учения" Христа, и что в этом учении принадлежит самому Иисусу, а что является теми дополнениями, которые в результате и были оформлены в так называемую Христианскую церковь? ...Апостол Павел лишил человека статуса Сына Бога, и привнеся в Христианство взятую из митраизма концепцию первородного греха, снизвёл человека до положения провинившегося раба... У Иисуса человек несовершенен. У ап. Павла - греховен... Его, Иисуса, молчание по поводу так называемого "первородного греха" нужно понимать однозначно, - ничего похожего в учении Иисуса нет и быть не могло. Современное Христианство тратит огромное количество сил, чтобы воспитать в человеке уверенность в своей изначальной испорченности и, как следствие, желание оправдываться за то, что он не совершал. Победы у священства в этом направлении с каждым годом будут всё скромнее и скромнее". https://dmitrievskiy.livejournal.com/38703.html?utm_source=3userpost
  
  Другой автор, по мировоззрению скорее агностик, пишет так:
  
  "Вопрос, который я для себя не разрешил, как и многие - зачем боженька придумал грех. Ситуация мне кажется комичной. Т.е. создаем человека совершенным, по образу и подобию, но, прячем в буфете конфеты с ликером и говорим, что конфеты из буфета на самой верхней полке ни в коем случае нельзя трогать, иначе лишаем игрушек и вообще поставим в угол. Ну и чего этот боженька мог ожидать? ... Когда пришла д'Евочка из соседней квартиры он думал, что человек ей не покажет секретный шкаф? И что та не найдет табуретку? ... Самая кстати отвратительная вещь в христианстве, родился и сразу грешник".
  https://maksudov.livejournal.com/180987.html
  
  Нельзя назвать эти взгляды совершенно новыми, примерно то же самое утверждал в начале 5 века знаменитый богослов Пелагий.
  
  "Британский монах, принявший имя Пелагия, прошел западную Европу и северную Африку, уча, что смерть не была введена в мир грехом Адама; что, напротив, он был по необходимости и от природы смертен, и если бы не согрешил, то умер бы тем не менее; что последствия его грехов ограничивались им самим, и не оказывались на его потомстве" (Дрейпер, стр. 52).
  
  Далее Дрейпер описывает сложную историю оправданий и осуждений взглядов Пелагия. В конце концов они были осуждены указом императора и вошли в историю под именем пелагианской ереси. Однако, если бы обстоятельства сложились чуть иначе, его учение, вполне возможно, могло бы стать официальным учением церкви.
  
  Первородный грех имеет в христианстве еще одно следствие. Он рассматривается как причина необходимости страданий и смерти Иисуса на кресте. Утверждается, что Бог отдал своего сына Иисуса на мучительную казнь, чтобы устранить последствия первородного греха, и эта жертва искупила грех человека, сделав его последующее прощение возможным. Это следствие также вызывает критику Дмитриевского:
  
  "Мы возмущаемся, когда учитель за проступок одного ученика не разобравшись наказывает другого, мы негодуем, когда судья за преступление наказывает невинного, а виновный остается на свободе, но нас почему-то абсолютно устраивает, когда за проступки греховного человечества на крест идет безгрешный... Только как оскорбление Бога можно расценить предположение о том, что невинная кровь должна быть пролита для того, чтобы отвратить вымышленный божественный гнев от виновного, если мы конечно говорим о том Боге, которого раскрывал нам Иисус, о Боге - милосердном Отце, о Боге, который любовь". https://dmitrievskiy.livejournal.com/39007.html?utm_source=3userpost
  
  Точка зрения Дмитриевского довольно далека от основного христианского учения, которое отвечает на нее примерно так:
  
  "Чаще всего мы слышим, что Бог помиловал нас, потому что Христос добровольно вызвался понести за нас наказание. На первый взгляд эта теория крайне глупа. Если Бог готов был помиловать нас, почему Он так и не сделал? Какой смысл наказывать невиновного за чужую вину? Если рассматривать дело с точки зрения нашей юридической системы, никакого смысла в этом нет. Но взглянем с иной точки зрения, и мы увидим в этом смысл: имеющий средства выплачивает долг за неплатежеспособного должника... Нам сказано, что Христос распят за нас, что Его смерть омыла наши грехи... Это - формула. Это - христианство. В это надо верить" (Льюис, стр. 64).
  
  Страдания и смерть Христа - важнейшая, глубокая и трагическая часть христианского учения, и я не считаю себя подготовленным обсуждать ее. На мой взгляд, наилучшим образом для современного человека эта тема изложена в уже упоминавшейся книге К. Льюиса "Просто христианство", в ее четвертой главе, из которой взята только что приведенная цитата. Однако, что можно сказать о первородном грехе с точки зрения гипотезы "откровение в меру понимания"? Вспомним еще раз легенду о сотворении мира. Ее основное ядро подтверждается современной наукой, но изложено оно так, чтобы быть понятным древнему пастуху или земледельцу. Есть ли такое ядро в легенде о первородном грехе? На мой взгляд, да, и его достаточно легко увидеть.
  
  "Первородный грех" в нас, это наследство нашего эволюционного животного происхождения. Прежде всего, простой "животный" эгоизм. Он вложен в любое живое существо в виде инстинкта самосохранения как необходимое условие своего собственного выживания и продолжения своего рода (см, например, книгу Докинза "Эгоистичный ген"). Он вполне известен каждому по самоощущениям, его легко увидеть со стороны в самых симпатичных животных или маленьких детях. Не требует доказательств, что для успешного существования любого человеческого общества этот инстинкт приходится до некоторой степени контролировать и ограничивать. Общества или группы, в которых его разрешается не ограничивать, где действует принцип "умри ты сегодня, а я завтра", в конечном счете исчезают. Даже у животных эгоизм в некоторой степени ограничен, в виде, например, заботы о потомстве.
  
  Другая сторона "первородного греха", возможно, соответствует тому, что в христианском учении называется "гордостью". Это слово в религиозном русском языке имеет более широкий смысл, чем в светском. Христианская гордость включает в себя и собственно гордость, и самодовольство, и тщеславие, и хвастовство, и высокомерие. Одно из проявлений гордости, в ее христианском понимании, выражается в знакомом каждому чувстве, что все хорошее, что мы получаем в жизни, является следствием наших достоинств и заслуг. А также в чувстве, что мы получили недостаточно по сравнению с нашими достоинствами и заслугами. Положительное качество, противоположное гордости, в русском христианском языке называется смирением. В обыденном языке гордость - скорее положительное качество. Советско-российский человек обязан гордиться общественным строем, историей, победой, правителем, вооруженными силами и т.д. В христианском языке гордость имеет резко негативное значение. Она считается опаснейшим грехом и причиной всех пороков и несчастий человека, о чем имеется бесчисленное множество святоотеческих высказываний (см главу 16). Согласно эволюционной психологии, гордость тоже унаследована нами от животных.
  
  "Есть доказательства в пользу того, что проявление гордости и стыда - адаптивное поведение, возникшее в ходе эволюции, как предполагал Дарвин (1872). Такое поведение имеет место у самых разных видов. Эмоции гордости и стыда характерны для любой человеческой культуры... Сходные паттерны поведения и адаптивные результаты отмечаются и у других животных. Это филогенетическое подтверждение опровергает всякие сомнения в том, что гордость и стыд - адаптации, возникшие в ходе эволюции... Доминирование (гордость, чувство собственного достоинства) расценивается как положительная эмоция, которую мы стремимся испытать (позитивное подкрепление), а подчинение (стыд) - неприятное состояние, которого мы стараемся избежать" (Палмер Д., Палмер Л. Эволюционная психология. Прайм-Еврознак, 2007, глава 7, имеется в Сети).
  
  Возможно, гордость понятие более "человеческое", чем эгоизм. Гордость - социальное качество, а человек наиболее социален из всех животных. Можно себе представить, что это качество мотивирует человека делать дополнительные усилия в пользу группы после удовлетворения первоначальных личных потребностей. Эти дополнительные усилия ведут к успехам группы и поддерживают в ней технический и социальный прогресс. Наградой за это являются почести, воздаваемые группой, и эти почести доставляют удовольствие. Если эгоизм нам понятен, виден в себе и может разумно преодолеваться, то чувство тщеславия, самодовольства, самооправдания, жажда почестей и возвышения значительно менее заметно в себе и до некоторой степени неистребимо. Как это многократно описано в христианской литературе, даже человек, преодолевший все внешние проявления гордости, остается с чувством, что вот теперь я, наконец, хороший, что с христианской точки зрения тоже является гордостью. В обычной жизни гордость, в ее христианском понимании, трудно обнаружить в себе, но легко увидеть в других. Когда она проявляется в тщеславии и хвастовстве, она вызывает у окружающих насмешки, когда она выражается в надменности и унижении других, она вызывает ненависть. Для своего носителя это качество часто опасно, поскольку в трудную минуту он встретит в окружающих не сочувствие, а злорадство. То есть, при некотором избытке это качество тоже, как и эгоизм, становится антисоциальным и опасным, и его полезно ограничивать. В сети гуляет такое высказывание на эту тему:
  
  "Возможно, природа поощряет человеческое развитие, награждая успешных в этом деле людей чувством удовлетворения. Желание быть лучше других - превосходная, а порой и единственная мотивация для саморазвития. Возможно, с этим инструментом природа слегка перестаралась. Соревновательный дух и самоутверждение, как мотивация, отлично работают, если не доходят до откровенного унижения и тирании" (взято из https://aura16.diary.ru/p168164346.htm , исходного автора мне найти не удалось).
  
  Фраза "с этим инструментом природа слегка перестаралась" - важное признание. Не так важно, откуда взялись наши недостатки - от Адама или от эволюции. Более важно, что они у нас имеются и их приходится преодолевать. Я не буду перечислять и эволюционно объяснять разные другие пороки. Не требуется отказываться от понятия первородного греха, эта легенда позволяет человеку осознать, что в его сознании имеются дефекты, которые могут быть опасны, и к которым следует отнестись со вниманием. Она вполне успешно работала в истории христианства как сдерживающий фактор. Например, христианских правителей никогда не обожествляли, как фараонов или римских императоров, что позволило со временем перейти к более свободным обществам.
  
  Таким образом, гипотеза "откровения в меру понимания" позволяет снять вопрос об "ошибках" Библии. Это не ошибки, а скорее педагогический прием, способ объяснения. Между Библией и научной картиной мира нет противоречия. Можно быть христианином и ученым одновременно, не отказываясь от пользования разумом ни там, ни здесь. В огромном тексте Библии имеются разделы разного происхождения. Это могут быть следы других откровений, например, в псалмах. Это могут быть пересказы древних мифов, таких, как легенда о Всемирном потопе, возможно, отражающая огромное наводнение, когда-то происшедшее на равнинах Месопотамии. Это могут быть отголоски событий из истории еврейского народа, как исход из Египта или Вавилонское пленение. Мне не кажется, что научное решение этих вопросов должно влиять на наше мировоззрение.
  
  Имеются ли такие разделы, которые можно понимать не буквально, в Новом Завете, в Евангелиях? По-видимому, да, но в небольшом объеме и относительно малозначащих деталях. Таковы могут быть родословия Иисуса Христа, в которых перечисляются библейские персонажи от Авраама у Матфея или от Адама у Луки. Таков может быть эпизод с волхвами и Иродом в описании Рождества Христова у Матфея. Недостоверность некоторых историй Рождества не связана с их "чудесным" характером и не проходит по границе между верой и неверием. Их чудесность не больше, чем чудесность других евангельских рассказов. Недостоверность определяется структурой рассказа и его возможным источником. Практически все евангельские эпизоды имеют очень простую структуру: они представляют собой рассказ о событии или пересказ слов Иисуса, восходящий к некоему свидетелю этого события или слушателю слов. История Рождества могла привлечь общественное внимание только после воскресения Иисуса, минимум на 30 лет позднее самого Рождества. Она могла стать известной только со слов его матери Девы Марии, поскольку ее муж Иосиф к моменту создания рассказов об Иисусе уже умер. Однако, там описываются в подробностях события, происходящие во дворце царя Ирода, в караване волхвов на дороге, в Вифлееме, в сарае (или пещере), где находится Святое семейство, в поле с пастухами, вновь в караване волхвов, потом на пути Святого семейства в Египет, вновь во дворце Ирода, вновь в Вифлееме, где происходит избиение младенцев, затем на пути Святого семейства из Египта в Назарет. Кто наблюдал все эти события, происходящие в разных местах почти одновременно? Это описание напоминает современный роман или фильм, где автор легко перемещается во времени и пространстве и знает больше, чем его герои. Сама Дева Мария значительную часть этих событий не могла знать. История историчности и легендарности Рождества подробно рассматривается в книге (верующего) автора Раймонда Брауна "Рождение Мессии" (Brown, Raymond, The birth of the Messiah, доступна в Сети, см список литературы). В предисловии к ней говорится:
  
  "Есть еще много тех, кто не распознает, что рассказ о младенчестве имеет происхождение и историческое качество совершенно отличное от остального материала Евангелий. Для таких читателей Библии пришествие волхвов и появление ангелов у пастухов есть точно такая же историческая ценность, как и рассказы о служении Иисуса. И все же истории служения зависят, по крайней мере частично, от традиций, которые исходят от учеников Иисуса, которые сопровождали его во время этого служения, в то время как у нас нет достоверной информации об источнике материала о младенчестве. Это не значит, что рассказ о младенчестве не имеет исторической ценности, но это означает, что нельзя делать предположения об их историчности на основании их присутствия в Евангелиях" (стр. 6).
  
  С некоторыми возможно легендарными деталями Евангелий мы встретимся дальше, в главе 13. Однако, повторю, что их наличие в небольшом числе в Новом завете, и в значительном - в Ветхом завете, не является препятствием для христианской веры и не требует выбора между верой и научной картиной мира.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 11. Как люди старались понять Бога. Предварительные замечания.
  
  В прошедшие столетия христиане предпринимали значительные усилия, чтобы узнать больше о своем Боге, понять его, и, в том числе, правильно понять, чего Бог ожидает и хочет от человека. Я полагаю, что такие усилия должны предприниматься постоянно, по мере роста человеческого знания и умения, в том числе и сейчас. В этой и следующей главе рассматривается, как это происходило в прошлом, когда и как было сформулировано основное содержание христианского учения. Наряду с другими источниками, я буду использовать, книгу, в которой этот предмет рассматривается на современном уровне знаний и на понятном современном языке (Эрман Барт. Как Иисус стал богом. М, ЭКСМО, 2014). Эрман - американский библеист, один из наиболее выдающихся и известных в мире специалистов по Новому завету, автор многих научных и популярных трудов. На русском языке издано более десятка его книг.
  
  Основная мысль упомянутой книги состоит в том, что Иисус был обычным человеком, а Богом он стал только в воображении людей. Ошибочные человеческие представления о его божественности развивались и уточнялись несколько столетий и, наконец, были окончательно сформулированы церковью. Другая линия книги автобиографическая, она рассказывает, как автор, который в молодости был верующим и собирался стать христианским проповедником, в ходе изучения Нового завета потерял веру и стал, как он выразился о себе в другой книге, "агностиком атеистического толка" (см цитату в главе 8). Существование книги Эрмана ставит меня в затруднительное положение. С одной стороны, если я использую ее как достоверный источник, я должен учитывать его атеистические выводы, которые следуют из приводимых им фактов. Даже если я отложу в сторону эту книгу и возьму те же факты из трудов верующих ученых, я не могу "забыть" о книге, которая на высоком научном уровне опровергает христианство. Кроме того, мне встречались признания, что после чтения книг Эрмана его читатели также теряли веру, например, https://snob.ru/entry/191601/
  
  С другой стороны, самонадеянно не доверять с всемирно известному профессионалу, 40 лет изучавшему Новый завет, и пытаться спорить с ним, не будучи ни в малейшей степени специалистом. К сожалению, мне не удалось найти научную критику этой книги с "верующих" позиций. Поэтому, признавая свое невежество, я все-таки выскажу некоторые соображения, возникшие при ее чтении, чтобы пользоваться ей как источником, но не быть связанным ее атеистической позицией. Мне кажется, что прежде, чем использовать книгу, следует обсудить то, что в ней кажется сомнительным. Поэтому я хочу сначала кратко рассмотреть, почему ее автор считает христианскую религию вымышленной. Здесь я отступаю от своего правила всегда использовать мнения специалистов, и, за отсутствием таковых, мне доступных, позволю себе иногда высказываться по специальным вопросам.
  
  В первых двух главах рассказывается, что в античные времена жители римской империи, как язычники, так и евреи, не проводили резкой границы между человеческим и божественным, так, как мы проводим ее сегодня. В древности "божественное и человеческое представляли собой два континуума, которые могли пересекаться - и иногда пересекались - между собой" (стр. 11). Боги, как и люди могли иметь разную степень могущества, от всемогущего Зевса до рядового ангела или нимфы. Человек мог считаться частично богом, а частично человеком, человек мог быть объявлен богом, как каждый римский император, а бог мог полюбить человеческую красавицу и зачать ребенка-полубога. Эрман приводит много примеров этого, показывая, что для людей того времени обожествить кого-то было вполне привычной процедурой, и в дальнейшем, эта привычка облегчила признание Иисуса богом.
  
  Одной из важнейших в книге является третья глава, где утверждается, что сам Иисус нигде в евангелиях не называет себя Богом: "Иисус не объявлял себя Богом. Он верил и учил, что станет царем в наступающем царстве Бога" (стр. 89). В этом месте каждый, читавший Евангелия, спросит: позвольте, а как же: "Видевший Меня видел Отца... Я в Отце и отец во Мне" (Ин 14: 9-10), "Я и Отец - одно" (Ин: 10: 30). (Здесь "Отец" означает Бог-вседержитель, сотворивший мир). Или вот это: "Иудеи сказали Ему в ответ: ...хотим побить Тебя камнями... за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом" Ин 10: 33). Да, соглашается Эрман, у Иоанна так написано. Но у Иоанна неправильное Евангелие. Синоптические евангелия, да, содержат исторические сведения об Иисусе, а Иоанн - это богословский труд, написанный позднее, и он не считается. (Напоминаю, что у меня в главе 8 говорится об особенностях Евангелия от Иоанна и причинах этого). Хорошо, не будем его считать. Но вот у синоптика Матфея Иисус публично, на суде, произносит слова, которые через несколько часов будут стоить ему жизни:
  
  "Первосвященник сказал Ему: заклинаю тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных" (Мф 26: 63-64).
  
  На это Эрман отвечает, что, как и во многих других местах евангелий, Христос, говоря: "Сын человеческий", имел в виду не себя, а какое-то другое божественное существо. "Он говорил о ком-то другом, а не о себе, как о грядущем Сыне Человеческом" (стр. 83). "Он не считал себя Сыном человеческим - ангельским существом, грядущим с небес, чтобы судить землю" (стр. 88). Для доказательства он приводит слова Иисуса, например следующие: "Ибо, кто постыдится меня и моих слов в роде сем, прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет во славе Отца своего со святыми Ангелами" (Мк 8: 38). Далее он заключает: "Ничто в этом высказывании не свидетельствует о том, что Иисус говорит здесь о себе. Поэтому читатель, полагающий, что под Сыном Человеческим Иисус имеет в виду себя, привносит свое понимание в текст, а не берет его из самого текста" (стр. 76). Хорошо, а как же быть с теми многочисленными местами синоптических Евангелий, где из контекста очевидно, что Иисус называет Сыном человеческим себя? Например, с этим:
  
  "Появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть. Иисус же сказал ему: Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?" (Лк 22: 47-48, другие события: Мк 14: 41, Мф 21-25, Мф 8: 20, Лк 9: 54-56, Лк 9: 57-58).
  
  Разумеется, Эрман прекрасно знает об этих эпизодах, и отвечает на них просто и ясно: авторы Евангелий их придумали: "Нетрудно придумать изречения, в которых Иисус отождествляется с сыном человеческим" (стр. 76). Здесь используется такая логика: в тех случаях, когда формально допустимо толковать сообщение и как "да", и как "нет", произвольно выбирается "нет". На основании этого выбора те случаи, где определенно говорится "да", считаются придуманными, и исключаются из рассмотрения. При этом, случаи, где определенно говорится "нет", в Евангелиях отсутствуют. При всем уважении к автору, с его логикой трудно согласиться.
  
  В своей книге Эрман применяет несколько правил, позволяющий выделить в Евангелиях более правдоподобные и менее правдоподобные высказывания. Они звучат разумно, но применяются не всегда адекватно. Например, критерий независимого подтверждения, утверждающий, что если о событии известно из нескольких независимых источников, то оно более вероятно чем то, о котором сообщает только один источник. На этом основании исключается почти все Евангелие от Иоанна, поскольку оно содержит сведения, нигде больше не сообщаемые. Но, как говорилось в главе 8, с древности известно, что это Евангелие было сознательно написано, как дополнение к уже существующим Евангелиям.
  
  Второе правило - критерий несходства - исходит из того, что христиане в своих рассказах об Иисусе должны были всячески "возвышать" его. Поэтому рассказы, "принижающие" его, скорее всего правдивы. "Христиане не стали бы выдумывать истории, расходящиеся с их взглядами и интересами" (стр. 69). Например, считается, что Иисус вырос в Назарете, маленькой деревне. Это его не украшает, поэтому это, скорее всего, достоверно. А когда Иисус предсказывает свою будущую смерть и воскресение, такое знание будущего его возвышает, и поэтому "следуя методологическому принципу несходства, нельзя доказать, что эти пророчества имели место" (стр. 69). Принцип несходства говорит, что "принижающие" рассказы об Иисусе, скорее всего, правильны, но быстро усиливается до утверждения, что "возвышающие" рассказы точно неправильны. По поводу ряда эпизодов в Евангелии от Иоанна Эрман говорит: "Они, бесспорно, не отвечают критерию несходства, ибо выражают именно тот взгляд на Иисуса, которого придерживается автор этого евангелия" (стр. 87). Вообще-то, если применять принцип несходства таким образом, то можно опровергнуть любую книгу, в том числе и книгу Эрмана, которая "бесспорно, выражает" именно те взгляды, которых он придерживается.
  
  Третье правило - критерий контекстуальной достоверности. Он требует проверять, соответствуют ли евангельские рассказы "контексту", то есть исторической обстановке
  иудейской Палестины 1 века н.э. (стр. 69). Тоже вполне разумно, но посмотрим, как он применяется. В Евангелии от Иоанна Иисус неоднократно и однозначно объявлял себя Богом (см. выше). По этому поводу Эрман замечает: "Эти заявления... совсем не выглядят достоверными с точки зрения контекста. У нас нет никаких свидетельств того, что хотя бы один палестинский еврей высказывался о себе подобным образом" (стр. 87). Получается, что если бы каждый палестинский еврей, выпив вина, объявлял себя Богом, вот тогда поведение Иисуса было бы исторически достоверным. А если так говорил один только Иисус, то это исторически недостоверно. Но Евангелия и были написаны не об обычном и достоверном. Они рассказывают о событиях небывалых, потрясающих, неслыханных, чудесных, единственных в своем роде.
  
  Я уже говорил, что, согласно рассматриваемой книге, историки не должны обсуждать рассказы о чудесах Иисуса, и даже упоминать о них (см цитату со стр. 101, приведенную мной в главе 8). Для меня обоснование этого высказывания непонятно, но, кажется, Эрман хочет сказать, что поскольку представители других религий, а также атеисты, будут возражать против "историчности" (правдивости) чудес, то ученые не должны с ними спорить: "Для историка неуместно исходить из представления или мировоззрения, не являющегося общепринятым" (стр. 100). Далее, в использовании трех перечисленных критериев он совершает мягкую подмену. То, что "нельзя доказать" превращается в опровергнутое, то, что "менее вероятно" становится несуществующим. В сочетании с запретами на чудеса создается аппарат, позволяющий, в общем, оставить от Евангелий почти ничего. Посмотрим, как это происходит.
  
  Утверждая, что Иисус не называл себя Богом, Эрман не упоминает эпизоды, где Иисус говорит, что он не хочет сам свидетельствовать о себе, но чудеса, которые он совершает, свидетельствуют о нем более достоверно: "дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне" (Ин 10: 25). Подобным образом Иисус отвечает на вопрос Иоанна Крестителя о себе: "слепые прозревают, и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают, и нищие благовествуют" (Мф 11: 5). В других эпизодах к такому же выводу приходят очевидцы чудес: "Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры, и море повинуются Ему?" (Мф 8: 27). Понятно, что Эрман пропускает эти места, поскольку ссылки на чудеса он не признает. Не то, что он явно считает их опровергнутыми. Он просто говорит, что "есть очень много вещей в прошлом, подлинность которых мы установить не можем" (стр. 102). Но поступает он так, как будто этих эпизодов не существует, и в результате его тезис, что Иисус не называл себя Богом, усиливается.
  
  Эрман стремится доказать, что Иисус проповедовал так называемое апокалиптическое пророчество, то есть предсказывал буквальное и скорое, на глазах текущего поколения, разрушение земных царств и пришествие царства Бога, который будет судить людей. Как известно, это пророчество не сбылось и на этом строится утверждение Эрмана, что Иисус был обычным человеком, разделяющим религиозные заблуждения своего народа и своего времени. Это сложный и много обсуждаемый богословский вопрос, и в мою задачу не входит рассматривать его. Я хочу просто показать, что приводимые Эрманом наиболее эффектные аргументы в защиту этого тезиса являются всего лишь следствием применяемых им методов. Вот цитата из его книги:
  
  "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, доколе не увидят Царства Божия, пришедшего в силе". Это слова самого Иисуса (Мк 9: 1). Он полагал, что апокалиптический конец наступит очень скоро, еще до того, как все его ученики умрут. Или, как он говорит в другом месте: "Истинно говорю вам: не пройдет род сей, пока это всё не сбудется" (Мк 13: 30). Иисус представлен в наших самых ранних источниках - синоптических Евангелиях - как апокалиптик, ожидающий скорого конца света и наступления благого царства Бога" (стр. 73).
  
  Слова Иисуса о "царстве, пришедшем в силе", имеются, с небольшими вариациями, в трех Евангелиях (Мк 13: 30, Мф 16: 28, Лк 9: 27). Во всех трех, непосредственно за этими словами, прямо со следующей строчки, начинается рассказ о Преображении, когда Иисус привел трех учеников на вершину горы:
  
  "Возвел их на гору высокую одних, и преобразился перед ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же его сделались белыми, как свет... облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались" (Мф 17: 1-2,5,6), (рис 11/1 - 11/4).
  
  
  Рис 11/1. Гора Фавор, на вершине которой, как считается, произошло Преображение.
  
  У Луки единство этих двух эпизодов подчеркивается тем, что после слов Иисуса о Царстве рассказ о Преображении так и начинается с вводной фразы "после сих слов". У Матфея Слова Иисуса, предваряющее Преображение звучат так: "есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем". Очевидно, что обещание Иисуса некоторым ученикам скоро увидеть Царство (а не что Царство скоро наступит!) относится к Преображению и является вполне сбывшимся.
  
  
  Рис. 11/2. Базилика Преображения на вершине горы Фавор. Построена в 1924 году на месте развалин византийской церкви 4 века и церкви крестоносцев 12 века, остатки которых видны на переднем плане. Место строительства византийской церкви было определено согласно древнему христианскому преданию.
  
  Рис. 11/3. Мозаика над алтарем базилики Преображения
  
  Вторая приведенная фраза Иисуса "не пройдет род сей" включен в длинную речь Иисуса, которая начинается со слов, что от Иерусалимского храма не останется камня на камне (Мк 13: 2), а в аналогичном монологе у Луки имеется фраза "Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками..." (Лк 21: 20). В христианском богословии считается, что в этом месте Иисус, в том числе, предсказывает разрушение Иерусалима римлянами в 70 году, и то, что это произойдет на глазах людей, ныне живущих, относится к этому событию. В этом монологе, который имеется во всех трех синоптических Евангелиях, есть и апокалиптические предсказания. Я не буду в них углубляться, но в них сказано, в том числе, что никто не может знать сроки, когда они сбудутся, и их осуществление связано рядом условий, например, проповедью христианства по всему миру. Кстати, в рассказе о Преображении имеется еще несколько моментов, связанных с ранее обсуждаемыми. Это еще один эпизод, где Иисус явно называет себя Сыном человеческим (см выше). Это то, что он называет Царство Божие "Своим Царством". Наконец, он просит учеников не рассказывать о Преображении до своей смерти. Это подтверждает, что он говорил о себе и показывал себя как Бога, но не хотел, чтобы рассказы об этом уходили за пределы узкого круга его последователей.
  
  
  Рис. 11/4. Крипта в базилике Преображения. Согласно христианскому преданию, пол крипты фиксирует точное место, где произошло Преображение. Здесь сохранились детали первоначальной византийской церкви.
  
   Эрман, исходя из принципа запрета чудес, не упоминает о Преображении. Тогда вводная фраза Преображения остается в одиночестве, и ее удается использовать как доказательство предсказания Иисусом скорого конца света. Аналогично, Эрман принципиально не может признать сбывшееся предсказание об Иудейской войне, поэтому он меняет его на несбывшееся апокалиптическое пророчество. Вот еще один пример того, как он использует свои правила: я уже неоднократно цитировал эпизод, где Иисус не смог совершить никаких чудес из-за неверия окружающих (Мф 13: 58, Мк 6: 5). Согласно критерию несходства, это принижающий Иисуса эпизод, поэтому он должен быть признан достоверным. Однако, из него следует, что в других местах Иисус систематически совершал чудеса, раз их несовершение здесь было специально подчеркнуто. Поэтому Эрман, несмотря на соответствие критерию несходства, не упоминает этот эпизод, как не соответствующий принципу запрета чудес.
  
  Принцип отказа от чудес - принцип исходно атеистический. Три критерия - независимого подтверждения, несходства и контекста - до некоторой степени объективные. Но мы видим, как в сочетании с принципом отказа от чудес, они всегда и неизбежно ведут к атеистическим выводам. Я не сомневаюсь в глубоких научных знаниях Эрмана и в его искренности, но я вижу, что его результаты заложены в его исходных предпосылках. И мы видим, что для этого ему также приходится прибегать к многочисленным подтасовкам, которые видны даже такому малосведущему, по сравнению с ним, человеку, как я.
  Его сложные и глубокие доказательства идут по кругу, и результат, согласно которому Иисус не называл себя Богом, полностью соответствует исходным предубеждениям.
  
  В последующих 4 и 5 главах книги, обсуждается, кто, как и почему назвал Иисуса Богом?
  Эрман считает, что это сделали его ученики вскоре его смерти, и причиной этого было воскресение Иисуса из мертвых, которое глубоко потрясло близких к нему людей. Разумеется, самого Воскресения не было, поскольку это противоречит принципу запрета чудес. Тогда что же было? Было сильное душевное волнение от его неожиданного ареста и казни, было чувство вины, чувство горя, чувство покинутости. Они вызвали видения (галлюцинации), в том числе коллективные. Видения вызвали иллюзии, что Иисус жив, и ученики всей душой в это поверили. Они не выдумали Воскресение. Они заблуждались совершенно искренне.
  
  "Мы можем знать... три очень важные вещи: (1) некоторые из последователей Иисуса верили, что он был воскрешен из мертвых; (2) они верили в это потому, что некоторые из них имели видения Иисуса после его распятия, и (3) это верование заставило их пересмотреть свои взгляды на то, кем и чем был Иисус, так что иудейский апокалиптический проповедник стал считаться - в некотором смысле слова - Богом" (стр. 116).
  
  Эрман считает, что, когда это произошло, дальнейшее было вопросом техники. Задним числом были изменены воспоминания об Иисусе, ему приписали совершение чудес и обладание признаками божественности еще при жизни. Основной аргумент в пользу того, что Воскресения не было, состоит в том, что во все времена люди видели и видят своих умерших близких, и это дело самое обычное. В книге много рассказывается о психологических исследования людей, имевших видения, в том числе, видения, вызванные тяжелой утратой.
  
  "Одна из самых поразительных черт этих исследований - это то, что люди, переживающие подобные видения, почти всегда полагают и искренне верят в то, что они достоверны - то есть что умерший близкий действительно вернулся, чтобы навестить их... Самое удивительное то, что никто из опрошенных... даже не подозревал, что посмертное общение возможно, пока не испытали его на себе...Это и сделало такого рода переживания столь убедительными... они были внезапными, неожиданными и яркими" (стр. 129, 130).
  
  Эрман говорит, что все эти видения ложны и целиком объясняются внутренними психологическими процессами, примерно, как сны. Коллективные встречи учеников с воскресшим Иисусом тоже ничего не доказывают, поскольку коллективные ложные видения существуют и в наше время. Так, по его мнению, известные явления Богородицы в 20 веке являются либо обманом, либо коллективным самовнушением. Но, например, в 1968 г в Зейтуне, пригороде Каира на куполе коптского христианского храма многократно появлялась светящаяся фигура, которую принимали за Деву Марию, мать Иисуса. Свидетелями этих явлений были сотни тысяч человек, они были признаны коптской церковью и правительством Египта, многократно описаны и сфотографированы (рис 11/5). Были проведены исследования, пытающиеся разгадать естественную или искусственную причину этих явлений, но дать какое-либо материалистическое их объяснение не удалось. На перечисленных здесь сайтах можно открыть детальные описания явлений, либо ссылки на них: https://en.wikipedia.org/wiki/Our Lady of Zeitoun,
  http://www.zeitun-eg.org/pg0032.htm
  Божия Матерь Зейтунская. Гугл-поисковик, далее Википедия.
  
  В главах посвященных Воскресению, говорится, что, если в наше время среди индивидуальных и коллективных видений встречаются ложные (галлюцинации, массовые психозы, сознательный обманы), следовательно, встречи учеников с Иисусом после его смерти также были галлюцинациями. Это рассуждение легко переворачивается. Не доказано, что все видения умерших родственников воображаемы. Есть люди, которые вполне уверены, что действительно встречали своих умерших близких. Не доказано, что все коллективные видения также ложны. Если считать некоторые из современных индивидуальных и коллективных видений "настоящими", тогда по той же логике следует признать, что встречи учеников с Иисусом тоже могли быть настоящими.
  
  Но дело не только в этом. В свидетельства современных людей о посещении их умершими близкими никогда не говорится о том, что они были совершенно живыми, такими, как раньше, что с ними можно было пойти вместе пообедать. Люди вполне осознавали, что это именно явления, видения, пусть не из нашего мира. Также никто не утверждал, что Дева Мария Зейтунская была живая женщина, которой можно было пожать руку. Это было объективное, но явление, видение. С Иисусом было не так. Как утверждали ученики, его можно было коснуться, тронуть его предсмертные раны, поесть с ним вместе. При этом он не был просто ожившим обычным человеком. Он мог появляться и исчезать, проходить сквозь стены, слышать слова на расстоянии. И вся история Воскресения началась с того, что его тело исчезло из гробницы.
  
  Эрман соглашается, что ученики видели воскресшего Иисуса и что они были в этих видениях искренни. Далее он тратит значительные усилия на то, чтобы опровергнуть евангельские рассказы о пустой гробнице Иисуса. Основным его аргументом является тот, что это, во-первых, слишком сильное доказательство Воскресения, следовательно, оно придумано. Во-вторых, это доказательство телесного воскресения, не просто призрак Иисуса. Открытие пустой гробницы сыграло значительную роль в последующих дискуссиях о Воскресении, значит, оно было придумано специально для этих дискуссий. В самом деле, современный человек, потеряв близкого и увидев его во сне, не раскапывает его могилу, чтобы проверить, не исчезло ли его воскресшее тело, а христиане специально придумали сложную историю, в которой "случайно" обнаруживается исчезновение тела.
  
  "Есть множество причин, по которой некто мог пожелать измыслить историю о том, что Иисус был похоронен в известной гробнице и что впоследствии она была обнаружена пустой (кто бы это ни сделал). И самая важная из них - это то, что обнаружение пустой гробницы критически важно для утверждения о телесном воскресении Иисуса. Если не было пустой гробницы, то и Иисус не был воскрешен из мертвых физически" (стр. 113).
  
  
  Рис. 11/5. Зейтунское явление 1968 года. Гугл фото.
  
  Если бы в рассказ о воскресшем Иисусе входили бы только туманные и расплывчатые описания встреч с ним, то, понятно, гипотеза видений или галлюцинаций была бы преобладающей и опровергнуть Воскресение было бы легко. Но имеется драматический и яркий, со многими реалистическими деталями, рассказ о находке пустой гробницы. Он делает всю историю Воскресения более убедительной. И он соответствует рассказам о встрече Иисуса с учениками, когда он показывает раны на своем ожившем теле.
  Необходимость опровержения этого переворачивает отношение ученого к рассказу о Воскресении. Чем более рассказ убедителен, чем больше персонажей, деталей, характеров, ситуаций он содержит, тем более ему очевидно, что он специально придуман для убеждения недоверчивых. Ученики имели видения и поверили. Чтобы убедить тех, кто сам не имел видений, была выдумана история с пустой гробницей, которая как бы содержит в себе "вещественные доказательства". Эта логика, используемая здесь Эрманом, была иронически изложена Льюисом уже более полувека тому назад:
  
  "В наши дни даже терпимые к чуду историки долго примеряют естественные объяснения событий. Они примут сколь угодно невероятное событие. Лишь бы не чудо. Коллективные галлюцинации, массовый психоз, искусный заговор людей, ни в чем другом не проявивших склонности ко лжи и ничего в ней не выгадывавших, весьма невероятны, столь невероятны, что к ним прибегают исключительно в этих случаях. Все лучше чуда". (Льюис К. Чудо. М, Гнозис, 1991, стр. 101)
  
  Для подтверждения недостоверности рассказа о Воскресении, в частности, Эрман подвергает сомнению то, что Иисус вообще был похоронен. Он обращает внимание на то, что на Совете (Синедрионе), согласно Евангелию от Марка, все его члены желали смерти Иисуса: "Первосвященники же и весь синедрион искали свидетельства на Иисуса, чтобы предать его смерти" (Мл 14: 55). Однако, на следующий день Иосиф, один из членов Синедриона, попросил у Пилата тело Иисуса и похоронил его в гробнице. Эрман видит в этом противоречие, ставящее сам факт похорон под сомнение, и пишет: "Согласно Марку, этот неизвестный из других источников человек по имени Иосиф был одним из тех, кто голосовал за смерть Иисуса в ночь перед распятием. Почему же после смерти Иисуса он вдруг идет на риск... и стремится совершить акт милосердия, устроив для тела Иисуса достойное погребение?" (стр. 104-105). Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно заглянуть в тот же эпизод у Луки, где сказано: "Иосиф, член совета..., не участвовавший в совете и в деле их" (Лк 23: 50-51). Из этого понятно, что "весь синедрион" у Марка означал "все присутствующие". Также понятно, что примечание Луки автору книги прекрасно известно.
  
  Согласно Евангелиям, отсутствие тела в гробнице было обнаружено женщинами, которые пришли помазать тело Иисуса ароматическим веществами. Эрман пишет, что это было вполне правдоподобно, поскольку в те времена приготовление тела к погребению обычно считалось делом женским, а не мужским, и именно поэтому рассказ о женщинах, не нашедших тело, придуман (стр.112-113). Почему? Потому что он похож на правду, а ложный рассказ должен быть правдоподобен. Это довольно длинное, на несколько страниц, рассуждение, но смысл его именно таков. Это проясняет для меня методику работы автора с Новым заветом, принятым в книге. Неправдоподобные рассказы, например, чудеса, отвергаются по причине их неправдоподобности, а правдоподобные отвергаются, поскольку их правдоподобие доказывает, что они придуманы. В целом, теперь можно достаточно ясно видеть, что доказательства, используемые автором в "атеистической" части книги, имеют в основе своей уже имеющееся предвзятое мнение.
  
  Теперь я могу вернуться к основной теме следующей главы и использовать книгу Эрмана в качестве наилучшего известного мне рассказа о том, как христиане пытались понять Бога. Это рассказ об истории человеческих представлений в первые века христианства.
  В этой истории не имеет большого значения, были ли усилия христиан направлены к воображаемому Богу, как считает Эрман, или реально существующему, как считали они сами. Не так важно, что они обсуждали, фантазию или реальность, важно, что они в нее искренне верили и считали реальностью. Сама история человеческого понимания, которую он описывает, от этого не меняется и этим описанием мы вправе воспользоваться. Сам Эрман полностью согласен с этим, и в предисловии пишет:
  
  "В этой книге я попытался выработать подход к данному вопросу, который будет полезен не только для секулярных историков религии, вроде меня, но и для верующих..., которые продолжают считать, что Иисус был на самом деле Богом. В результате я не занимаю никакой позиции в богословском вопросе о божественном статусе Иисуса. Меня больше интересует ход исторического развития, приведшего к утверждению, что он был Богом. Такое историческое развитие, безусловно, в том или ином виде имело место, и личные верования людей относительно Христа не должны... влиять на выводы, которые следуют из истории" (стр. 11).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 12. История того, как люди старались понять устройство Бога.
  
  Религиозное учение Христа было коротким и понятным. Он давал людям простые правила о том, как вести себя и как устраивать свой внутренний мир. Он мог изложить эти правила при необходимости буквально в нескольких строчках:
  
  "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки" (Мф 22: 37-40).
  
  За соблюдение этих правил Христос обещал Царствие Небесное, или вечную жизнь, ради достижения которого стоит отдать все остальное: "пошел, и продал все, что имел, и купил ее" (Мф 13: 45). Он не жалел времени, чтобы разъяснить эти правила, изложить их подробно и понятно для каждого. К этому он добавил несколько слов и действий, касающихся устройства будущих христианских ритуалов: "сие творите в мое воспоминание" (Лк 22: 19, Мф 26: 26-28). Христос изложил свое учение так, что его оказалось почти невозможно обойти. Оно смягчало любые сердца. Истинно злодейские социальные движения в рамках европейской цивилизации вынуждены были отказываться от христианства целиком. Многие атеисты 19 и последующих веков, отказываясь от "сказок о Боге и Царствии небесном", тем не менее, принимали моральное учение христианства, считая его наилучшим из возможных. Таковы были Геккель и Брэдлоу, упоминаемые мной в предыдущих главах, и многие другие. В значительной мере принимает эту мораль весь современный Запад, несмотря на его атеистические настроения, в частности, рассматриваемый нами Эрман:
  
  "Мне особенно близка этическая сторона учения Иисуса. Он учил, что большую часть закона Божьего можно суммировать в одной заповеди - "Возлюби ближнего твоего, как самого себя". Он учил: "Как хотите, чтобы люди поступали с вами, так с ними поступайте и вы". Он учил, что наши поступки, продиктованные любовью, великодушием, добротой и милосердием, должны простираться даже на "братьев Моих меньших" - то есть, смиренных, отверженных, нищих, бездомных, нуждающихся. Я целиком и полностью согласен с этими взглядами и всеми силами стараюсь жить в соответствии с ними". (стр. 230).
  
  Иисус не произносил познавательных лекций о природе Бога, о своих взаимоотношениях с Отцом, об устройстве Царствия Небесного, а слушающие его крестьяне и рыбаки не задавали таких вопросов. Отдельные сведения об этом могли промелькнуть в его высказываниях по другим поводам, например: "В доме Отца Моего обителей много" (Ин 14: 2), или "думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?" (Мф 26: 53) Возможно, он говорил на эти темы в частных беседах с интеллектуалами, например, с Любимым Учеником, автором четвертого евангелия, или с Никодимом, где он отчасти объяснял свою сдержанность "Если Я сказал вам о земном, и вы не верите - как поверите, если буду говорить вам о небесном?" (Ин 3: 12).
  
  Люди, однако, любознательны. Иудеи, первые узнавшие учение Иисуса, глубоко интересовались религиозными вопросами, а затем, очень быстро, христианство вошло в мир эллинистической культуры, охватывающей Римскую империю и страны к востоку от нее. Здесь было множество научных и философских школ, различных религий и мистических учений, и в этот интеллектуально насыщенный мир пришло новое великое учение о христианском Боге. Это вызвало множество вопросов, дополнительных к простому учению Иисуса. Греки, приложившие много усилий к тому, как устроен мир, теперь хотели также узнать, "как устроен Бог". В те времена идеальный, потусторонний мир казался во многих философских учениях более реальным, чем окружающий, видимый мир, и к идеальному миру научный метод казался приложим не менее, а даже более, чем к видимому миру. Это вызвало к жизни научную дискуссию, самую грандиозную, на мой взгляд, за всю историю человечества.
  
  По Эрману, одним из первых обсуждаемых вопросов был вопрос о божественности Христа, в частности, был ли он Богом всегда, или с какого-то момента человек Иисус стал Богом, а если так, то с какого? Ответ на этот вопрос вообще-то не влиял на то, как относиться к учению Христа и как вести себя в соответствии с этим учением, но люди, как и сейчас, были любопытны, и, по-видимому, считали этот вопрос важным. По Эрману, наиболее ранняя точка зрения состояла в том, что Иисус стал Богом в момент Воскресения. Он видит фрагменты этой первоначальной точки зрения в высказываниях апостола Павла, которые считаются наиболее ранними христианскими текстами из дошедших до нас, и пишет: "Иисус был создан как Сын Божий в момент воскресения... Похоже, именно эта точка зрения представляет собой древнейшее выражение христианской веры: Бог вознес Иисуса до положения своего Сына, воскресив его из мертвых" (стр.149).
  
  В Евангелии от Марка говорится несколько иначе, а именно, что Иисус стал Богом раньше, в момент его Крещения у Иоанна Крестителя на Иордане. В Евангелиях от Луки и от Матфея его божественность начинается еще раньше: уже в момент его рождения (или зачатия). Наконец, в Евангелии от Иоанна Иисус - это предвечный Бог, существовавший еще до сотворения мира. Все эти точки зрения существовали в течение какого-то периода одновременно и разделялись на две группы: "первая рассматривала Иисуса как существо "снизу", которому предстояло быть "возвышенным", ... вторая - как существо изначально "сверху", которое спустилось на землю из небесного царства" (стр. 156). В конечном счете, победила вторая точка зрения, которая позднее и вошла в Символ веры, или Credo, действующий в христианской церкви до настоящего времени. В нем говорится, что Иисус существовал еще до сотворения мира ("прежде всех век"), сошел с небес и стал человеком "вочеловечился". Подробнее о Символе ниже.
  
  Другая из раннехристианских дискуссий происходила на тему Воскресения: "Среди различных общин не было единства в том, что именно означало воскресение из мертвых. В особенности первые христиане вели долгие и жаркие дебаты о природе воскресения - или, точнее, о природе воскресшего тела" (стр. 117). Это знание было важно не только с точки зрения знания о Христе. Христиане верили (и верят), что каждому из них предстоит воскреснуть, и поэтому знания об этом предмете касаются лично каждого. В то время имелось три точки зрения на природу воскресения. Одна из них изложена апостолом Павлом (1 Кор 15), и состоит в том, что Иисус приобрел духовное, бессмертное тело.
  
  "Тело верующего, в котором предстоит воскреснуть, представляет собой тело - и его можно связать с телом нынешним - но это прославленное, бессмертное духовное тело, то есть нынешнее тело в преображенном виде. И Павел знает об этом потому, что это тот род тела, который был у Иисуса, когда он воскрес" (стр. 118).
  
  Согласно второй точке зрения, Иисус воскрес в виде духа, подобного тому, что мы сегодня могли бы назвать призраком. Тело было убито, но не воскресло и осталось мертвым на Земле, а дух во время распятия просто освободился от уз плоти и вернулся в свою небесную обитель. Это мнение широко распространилась в группах так называемых гностиков, о которых речь пойдет ниже. Третья группа активно спорила с позицией гностиков, и, по мнению Эрмана особо подчеркивала, что воскресло именно то тело, которое умерло. Эта точка зрения выражена в Евангелиях от Луки и от Иоанна, в эпизодах, где Иисус позволяет ученикам тронуть себя и убедиться, что он не призрак, показывает свои раны, а потом ест в их присутствии. "Акцент как у Луки, так и у Иоанна, скорее всего делается на то, что это было то же самое тело, восставшее из мертвых" (стр. 121). Церковь в конечном счете приняла точку зрения Павла о преображенном теле, но точной и обязательной для всех формулы об этом не составила, и в Символ веры характеристика Воскресения вошла в общем виде: "Верую... в воскресение мертвых, и жизни будущего века".
  
  Римская империя была веротерпима, разрешала исповедовать любые религии, писать и читать любые философские трактаты, не считала чем-то ошибочным одновременно верить в разных богов. Это важным отличием терпимость римлян отличалась от терпимости современного западного государства, где гражданину разрешается верить в любого бога, или быть атеистом, а государству нет до этого дела, поскольку оно, в общем, не верит ни в кого. В не-западных государствах, исламских, индуистских, атеистических, в меньшей степени буддистских, остались элементы средневековой нетерпимости. В России сегодня терпимость скорее западная, но ограниченная списком строго определенных, так называемых "традиционных" религий.
  
  Терпимость римлян была принципиально иной. Они считали, что все многочисленные боги на самом деле существуют, олимпийские, римские, восточные, еврейские, персидские, египетские, провинциальные, профессиональные, местные и любые другие, включая многочисленных умерших императоров и действующего императора. Боги имеют различную степень могущества и области влияния и в этом как-то разбираются между собой. Люди верили во всех них вместе, и любой гражданин мог выбрать себе любой набор богов для практического применения, то есть поклонения, приношения жертв, и получения взамен от них защиты и покровительства. Поклонение действующему императору имело особый характер, оно было обязательным, и полностью аналогичным, например, современным законам об уважении власти и государственных символов. Империя совершенно не препятствовала вере в Христа, как и в любого другого бога, но каждый гражданин был обязан по требованию власти формально почтить императора (воскурить фимиам в его честь), и отказ от этого приравнивался к государственной измене. Отношение к этому всему христиан было совершенно иным. Они признавали только своего Бога, а всех прочих богов считали ложными, то есть либо несуществующими, либо служащими злу (демонами). Нетерпимость проявляли как раз христиане. Они подчинялись императору как человеку, и против властей не бунтовали, но отказывались почитать императора как Бога, считая, что это нарушает правила их религии. Эта разница взглядов на религию и стала впоследствии причиной гонений на христиан.
  
  Итак, христианское учение распространялось по Империи, в которой имелось огромное количество религий, философских учений и магических практик. Еще до христианства, сначала в эллинистическом мире, а потом в Империи, вследствие взаимодействия греческих философских учений с религиями Востока, возникали многочисленные мистическо-философские учения. Идеи христианства взаимодействовали с этой сложной интеллектуальной средой и ее носителями, что создавало разнообразные смеси и варианты. Это была не просто идеологическая дискуссия, но и экономическая борьба, поскольку дохристианская интеллектуальная жизнь имела своих профессионалов, которых новая религия лишала заработка. Например, проповедь апостола Павла в Эфесе привела к тому, что "из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такою силою возрастало и возмогало слово Господне" (Деян 19: 19-20).
  
  Жрецы, маги, философы, могли рассматривать христианство как конкурента и бороться с ним, либо пытаться примкнуть к нему, сохраняя свое социальное положение, и создавая с ним причудливые сочетания. Возможно, нечто подобное можно было наблюдать в России 1990-х годов, когда многочисленные философы-марксисты искали свое место в новой жизни. В "Деяниях апостолов" приводится анекдотический рассказ о волшебниках, которые пытались изгонять злых духов "Иисусом, Которого Павел проповедует", на что злой дух им ответил "Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто?" (Деян 19: 13-16). Этот набор разнообразных ранних идеологических гибридов получил общее название "гностицизм" от греческого слова "гнозис", или знание. По мнению гностиков, чтобы дать людям это некое сокровенное знание, Иисус, собственно, и сошел с небес. Наиболее известное описание гностицизма дал Эдуард Гиббон в своей классической книге "Закат и падение Римской империи" (том 2, глава 15):
  
  "Гностики были самые образованные, самые ученые и самые богатые из всех, кто носил название христиан, а их прозвище, обозначавшее превосходство знаний, или было принято ими самими из гордости, или было дано им в насмешку завистливыми противниками. Они почти все без исключения происходили от языческих семейств, а главные основатели секты, как кажется, были родом из Сирии или из Египта, где теплый климат располагает и ум, и тело к праздности и к созерцательному благочестию. Гностики примешивали к христианской вере множество заимствованных или от восточной философии, или даже от религии Заратуштры возвышенных, но туманных идей касательно вечности материи, существования двух принципов и таинственной иерархии невидимого мира. Лишь только они углубились в эту обширную пропасть, у них не оказалось другого руководителя, кроме необузданной фантазии, а так как стези заблуждений разнообразны и бесконечны, то гностики незаметным образом разделились более чем на пятьдесят различных сект... Вместо признанных церковью четырех Евангелий еретики пустили в ход множество повествований, в которых деяния и слова Христа и его апостолов были приспособлены к их учениям. Гностики имели быстрый и обширный успех. Они наводнили Азию и Египет, утвердились в Риме и проникали иногда в западные провинции империи. Они стали размножаться преимущественно во втором столетии, третье столетие было эпохой их процветания, а в четвертом и пятом они были подавлены".
  
  По Эрману, христианские гностики считали, что спасение приходит не через веру в смерть и воскресение Христа, а через надлежащее "знание" тех тайн, которые Христос раскрыл своим последователям. Гностики имели собственную сложную мифологию сотворения мира, с участием множества божественных существ. Иисус был человеком, в которого на время вселился Бог. Его человеческая и божественная сущности существовали отдельно (стр. 199-200). Гностицизм не являлся строгим учением, просто этим обобщенным термином было позднее названо все многообразие вариантов, окружающее ранее христианство. Гностицизм продержался на окраинах христианского мира, например, в Египте, довольно долгое время. Согласно Бертрану Расселу, "кое-какие элементы гностицизма были заимствованы Магометом и перешли в ортодоксальную доктрину ислама". Знаменитый философ и математик Рассел написал это в своей книге "История западной философии", вышедшей в США в 1945 г и получившей Нобелевскую премию по литературе (СП, Азбука, 2001, стр. 391). Рассел был атеистом, (его высказывания я приводил в главе 3), и, в духе своего времени, принимал мифологическую теорию как бесспорную и общепринятую. Вот типичный пример его высказываний:
  
  "Высшей среди богинь в Вавилонии была богиня земли Иштар. Во всей Западной Азии под различными именами почиталась Великая Матерь. Греки колонисты, основывая в Малой Азии храмы этой богини, назвали ее Артемидой и переняли существовавший там культ. Так возникла "Диана Эфесская". Христианство превратило ее в Деву Марию. Именно собор в Эфесе узаконил титул "Божией матери" (стр. 37).
  
  Христос в его книге не упоминается, и успехи христианства он объясняет не привлекательностью (несуществующей) личности Иисуса и его учения, а катастрофой, которая обрушилась на римский мир в связи с варварскими завоеваниями:
  
  "Среди мыслящих людей царило настроение глубокого отчаяния в отношении дел сего мира, и единственное, что примиряло с ним, так это надежда на лучший мир в будущем... Люди утратили простое счастье в видимом мире и обратили свои надежды на незримое" (стр. 369-370).
  
  Но, мне кажется, как и в случае Эрмана, что его атеистические взгляды не мешают использовать содержащиеся в его книге факты и выводы. Также, о гностицизме интересно пишет Юлия Латынина. В своих книгах она предлагает собственные радикальные исторические гипотезы и поэтому они мало познавательны, но в отдельных случаях ее позиция совпадает с общепринятой историей, и тогда ее можно читать с удовольствием:
  
  "Гностицизм предполагал живой мистический контакт с богом, и каждое откровение, полученное в результате этого контакта, значило ничуть не меньше, чем прижизненные поучения Иисуса. Каждый гностик был сам себе апостол и сам себе евангелие. Как следствие, точно пересказать гностическое учение невозможно, потому что одного гностического учения не было в принципе. Гностицизм не существовал per se. (сам по себе - В.Л.) Существовали гностицизмы: кому чего бог открыл, тот то и цитировал. Одни гностики отождествляли сатану и Яхве, другие, наоборот, противопоставляли их... Собственно гностические тексты были нередко написаны заумным языком, рассчитанным на избранных... Зрелый греко-говорящий гностицизм, который единственный и был долго известен в пересказах отцов церкви, слагался из трех составляющих:
  - Из убеждения, что материальный мир находится во власти Сатаны.
  - Из убеждения что настоящий, надмирный Бог послал в него Спасителя Христа, чтобы дать людям знание.
  - Из уверенности в том, что, кто познает эту истину, сам станет Христом".
  (Ю. Латынина, Христос с тысячью лиц. ЭКСМО, 2019, глава 1)
  
  Создающаяся христианская церковь успешно опровергала гностиков, но внутри нее самой тоже было достаточно тем для дискуссий. Крупнейшей из них оказалась проблема личности Христа, а именно, как в нем соотносилось человеческое и божественное? Как пишет Эрман, в течение 2-го и 3-го веков существовало множество взглядов на это. Некоторые из последователей Иисуса думали, что он был по своей природе человеком, который впоследствии был усыновлен Богом, их называли "адопционисты" от слова adoption - усыновление. В книге 3 века, направленной против них, говорилось, что они "утверждают, что сам Господь наш был человеком, во всем подобным остальному роду человеческому" (стр. 192). Другие группы, наоборот, отрицали, что Иисус был человеком по природе, для них он был Богом, который только казался человеком. Таковы были "докетисты", от греческого слова, обозначающегося "казаться", против которых было направлено Первое послание Иоанна, входящее ныне в Новый завет. Оппоненты докетистов утверждали, что Христос был "совершенным человеком из плоти и крови, который не казался страдающим и умирающим, но действительно страдал и умер, пролив настоящую кровь и чувствуя настоящую боль, с тем чтобы принести настоящее спасение настоящим людям" (стр. 198).
  
  Третьи, как раз упомянутые выше гностики, утверждали, что Иисус представлял собой два разных существа, одно божественное, а другое человеческое. Наконец, четвертые, те, которые оказались победителями и стали известны впоследствии как ортодоксальные христиане, "придерживались убеждения, что он был человеком и божеством одновременно, но в то же время представлял собой одно существо, а не два" (стр. 189). В ходе этих дискуссий впервые появились понятия "ортодоксия" и "ересь", означающие либо правильное, либо ошибочное, понимание веры. Первоначально греческое слово "ересь" было эмоционально нейтральным и имело группу значений, таких, как "выбор, направление, учение, мнение". У апостола Павла оно употребляется в положительном смысле и по-русски переведено как "разномыслие": "Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1 Кор 11: 19). Негативный смысл, означающий "неправильная вера" оно приобрело позднее, параллельно с формированием и укреплением "правильной", ортодоксальной веры. Эрман отмечает, что никто из участников дискуссии не считал себя изначально "еретиком", каждый считал свое мнение ортодоксальным. Еретиками называли оппонентов, и никто не знал сначала, кто в будущем будет признан правым. Сами еретики и не подозревали, что они еретики. Неоднократно случалось так, что взгляды, которые изначально считались ортодоксальными и были широко распространены, позднее по различным причинам были объявлены ересью. В тот момент, когда дискуссия происходила, во многих случаях было совершенно неясно, чье мнение в итоге будет признано верным (пример Пелагия из предыдущей главы).
  
  "Когда ересиологи 2, 3 и 4 веков обсуждали "еретиков", чье присутствие в своей среде они считали угрозой, то обычно описывали их как злобных, одержимых демонами распространителей лжи. Однако правда заключается в том, что фактически ни один еретик - ни тогда, ни теперь - не считал себя "еретиком" в том смысле слова, в котором использовали его древние ересиологи, а именно тем, кто распространяет ошибочные мнения. Никто ведь не думает, что распространяет заведомую ложь, и точно также никто не считает собственные мнения "ошибочными" - а если такое случается, исправляет их так, чтобы они стали верными. Почти по определению каждый рассматривает собственное мнение как "ортодоксальное" - по крайней мере в богословском смысле "верного учения" (стр. 210).
  Этот твердо установленный факт - ирония судьбы христианской традиции: взгляды, которые одно время разделялись (или по крайней мере считались вполне приемлемыми) большинством, в итоге оказывались отвергнутыми; и по мере того как богословие двигалось вперед, становясь все более утонченным и запутанным, мнения, которые ранее разделяли практически все, осуждались как ереси... Среди раннехристианских мыслителей нет более яркого тому примера, чем Ориген Александрийский - величайший христианский богослов вплоть до эпохи дебатов 4 века. Хотя для своего времени Ориген был вполне ортодоксальным богословом, в последующие века он подвергся осуждению за распространение ереси". (Стр. 203, 207).
  
  Почему христианские мыслители не договорились допускать различные мнения по теоретическим вопросам, как это было в греческой философии, где процветали разнообразные школы? И, кстати, как им советовал император Константин? По мнению Эрмана, это было связано с чувством ответственности, которое испытывали учителя христианских общин. Сами мыслители, возможно, могли бы допустить некоторую свободу мнений и оставлять решения на будущее. Но христианство стало массовым движением, а массам, полагали мыслители, нужно твердое учение. Массы и их вожди верили, что только правильные взгляды могли обеспечить им спасение, то есть вечную жизнь в Царстве небесном (рис 12/1).
  
  "После новозаветного периода многие христиане пришли к убеждению, что Христос - единственный путь к спасению. Более того, спасения можно было достигнуть, лишь придерживаясь правильных взглядов на Бога, Христа, спасение и так далее. Поэтому различение между правильными и ошибочными верованиями - уточнение того, что было "ортодоксальным" (верным), а что "еретическим" (ложным) - так волновало многих из лидеров ранней Церкви" (стр. 188).
  
  Рассел называет дополнительную причину этих дискуссий С одной стороны, он уверен, что в первые века христианства "выдающиеся деятели Церкви... были людьми непоколебимых нравственных принципов" (История... стр. 398), с другой стороны, допускает, что теоретические споры могли быть прикрытием в борьбе за более обыденные вещи, хотя примеров этого не приводит: "Когда же христианство стало государственной религией, перед церковниками открылась перспектива богатой награды в виде могущества и богатства; началась борьба за избрание на церковные должности, да и теологические распри часто оказывались лишь распрями ради мирских благ" (стр. 399). Возможно, Рассел здесь попал под влияние своих собственных исследований по истории большевизма, где, действительно, теоретические обвинения в "уклонах" были прикрытием борьбы за власть.
  
  В спорах почти не обсуждалось, собственно, учение Христа и правила христианского поведения, которые были всем ясны. Споры велись на познавательную тему, "как устроен Бог". Христиане считали, что на эти вопросы существуют единственно правильные ответы, которые могут быть найдены. Мне кажется, что эту дискуссию вполне можно сравнить с научными спорами Нового времени. Ее теоретическая часть использовала методы философии и логики, а "фактологическая" часть состояла из записанных сведений о жизни и словах Иисуса Христа, и из еврейского Священного писания. Как пишет А. Нуждаев:
  
  "Наука - систематизированное знание. Главный инструмент науки - общий язык, позволяющий ученым обмениваться знаниями и проверять гипотезы друг друга, находя и корректируя ошибки... По этому определению христианская теология - наука. Она изучает Писание, подходя к нему так же, как физик - к материальному миру, извлекая оттуда знание, которое, как полагает теолог, изначально там находилось". https://anairos.livejournal.com/2017/05/04/
  
  
  Рис 12/1. Рафаэль. Диспуты о пресуществлении. Фреска. Ватикан, 1510 г. Обитатели Царствия небесного внимательно следят за теологическими дискуссиями на Земле.
  
  В наши дни теологам относительно нетрудно прийти к согласию о том, что именно по любому вопросу содержится в литературе. В те времена задача осложнялась тем, что из литературы нужно было еще выбрать правильную. По мнению Эрмана, книг было слишком много, и церковь произвольно выбрала из них то, что считала нужным.
  
  "Все книги, которые впоследствии были сочтены достойными войти в Новый Завет и признаны Священным Писанием, уже находились в обращении. Но то же самое относится и к великому множеству других книг - например, евангелий, посланий и апокалипсисов - и все они претендовали на то, что написаны апостолами Иисуса и представляют "правильный" взгляд на веру. Тот Новый Завет, что мы имеем, состоящий из 27 книг, появился в результате этих конфликтов, и та сторона, которая оказалась победившей в спорах, решала, какие книги включить в число канонических писаний" (стр. 189).
  
  По-видимому, это преувеличение. По общепризнанному сегодняшнему мнению, выбор канонических книг Нового Завета церковью был вполне обоснован. Все выбранные церковью книги были написаны в первом веке, и от "апокрифов", то есть книг, не вошедших в канон, они выгодно отличаются своей исторической достоверностью. В целом современная наука с этим выбором церкви вполне согласна. Например, российский библеист А. Десницкий пишет
  
  "Трудно привести какие-то формальные критерии, по которым первые христиане принимали одни книги и отвергали другие. Но мы видим ясную преемственность традиции: на периферии списка могли быть какие-то колебания, но самые главные тексты, говорящие об основах христианской веры (такие, как четыре Евангелия или Послание к Римлянам), признавались всеми, сразу и безоговорочно, при этом никакие "альтернативные" версии не признавались никем из ранних христиан".
  https://foma.ru/otkuda-vzyalsya-novyij-zavet.html
  
  Разные группы имели разные взгляды на то, как как следует понимать Бога, и при этом опирались на тексты, в которых некоторые места можно было толковать как противоречащие друг другу. По отношению к ним церковь выработала метод частичного принятия. Например, адопционисты приводили веские аргументы, что Иисус был полноценным человеком, и церковь это принимала. Но дальнейшее логическое развитие этого тезиса, приводящее к тому, что Иисус изначально не был Богом, а стал им впоследствии, церковь не принимала. Точно так же, мнение докетистов, что Иисус был полноценным Богом, церковь принимала, а вытекающее из этого заключение, что человеком он только казался, отвергала. Точно так же, мнение гностиков что Христос был и Богом, и человеком, церковь принимала, но что он, следовательно, представлял собой две независимых сущности, отвергала, утверждая, что он был один и тот же. В результате, с точки зрения церкви
  
  "каждая из противоборствующих сторон была права в том, что она утверждала, но ошибалась в том, что она отрицала... Если сложить вместе все ортодоксальные утверждения, то получится следующий орто-парадокс: Христос - бог; Христос - человек; но он един, а не два разных существа. В ортодоксальной традиции эти утверждения стали стандартными для христианства" (Эрман, стр. 214).
  
  Так во всем христианском мире стало общепринятым, что Христос был совершенным человеком, который также был совершенным Богом, поскольку был одновременно человеком и Богом, но вместе с тем не двумя разными существами. Поскольку это утверждение, в том виде, в каком оно выражено человеческими словами, внутренне противоречиво, то богословы продолжали свои усилия изложить и объяснить его, и в ходе этих попыток продолжали появляться новые ереси.
  
  Тем временем, сообщество христианских умов столкнулось с новой серьезной проблемой. Ранее богословы пришли к согласию, что иудейская религия и священная история, изложенные в Ветхом Завете, является частью христианской религии. Это вполне понятно, поскольку сам Иисус многократно говорил о Боге Отце и об истинности иудейского Писания. Но в Ветхом Завете постоянно говорится, что есть только один Бог, который сотворил мир, избрал евреев своим народом и сказал им в первой заповеди: "Я Бог твой... да не будет у тебя других богов, кроме Меня" (Исх 20: 2-3). В таком случае, что значит утверждение, что Иисус тоже Бог? Получается, что богов два?
  
  "Следует ли поклоняться Иисусу? И если да, следует ли почитать его как Бога или как второстепенное божество? Или же надо поклоняться одному лишь Богу Отцу? И кто этот Бог, которого нужно почитать - тот самый Бог, который сотворил мир, или какое-то другое божество? И если следует поклоняться и Иисусу, и Богу Отцу, то как избежать вывода, что христиане служат двум богам?" (Эрман, стр.210-211)
  
  Эта проблема обсуждалась длительное время, и решение было таким: Иисус был Богом, отличным от Бога Отца, и в то же время существовал только один Бог. Это утверждение богословы излагали "в самых сильных выражениях" (стр. 186). Более того, в Евангелиях фигурировала еще одна личность, или физическое явление: Святой Дух. Иисус обещал ученикам, что после его смерти "придёт Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне" (Ин 15: 26). Он обещал ученикам также, что в моменты преследований от власти Святой Дух будет говорить за них: "не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите, ибо не вы будете говорить, но Дух Святой" (Мк 13: 11). Явление Святого духа ученикам в исполнение этих обещаний описано в Деяниях апостолов: "Явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго" (Деян 2: 3-4). Богословы решили, что Святой Дух тоже является личностью и Богом, и так появилось учение о Троице.
  
  "В итоге ортодоксы остановились на парадоксе Троицы: есть три лица, и каждое из них является Богом, но в то же время есть только один Бог - Бог, являющий себя в трех лицах, которые разнятся количественно, но едины по существу. Это тоже стало стандартной доктриной ортодоксальной традиции... и также привело к дальнейшим дебатам, еретическим толкованиям и появлению новых нюансов" (стр. 215).
  
  Два кратких высказывания, которые можно считать относящимися к Троице, содержатся в Новом Завете, одно из них в Евангелии от Матфея. Они будут обсуждаться ниже. Но похоже, что христианские мыслители пришли к идее Троицы не полностью самостоятельно. В этом, как и в других сложных вопросах они использовали самый мощный интеллектуальный аппарат своего времени - греческую философию и науку, с их разработанными системами понятий и логики.
  
  "Христианская теология в патристический (святоотеческий - В.Л.) период формировалась в полемике с гностиками, арианами и другими духовными течениями первых веков новой эры. В этой полемике, а затем и в тринитарных спорах (спорах о Троице) отцы церкви опирались, помимо Священного писания, на наиболее близкие христианству философские учения, такие, как неоплатонизм, аристотелизм, иногда - стоицизм, черпая свою аргументацию там, где философская мысль достигла высокой интеллектуальной культуры и логической изощренности. В Каппадокийской школе - у Василия Великого, Григория Нисского, Григория Назианзина, так же как затем у Блаженного Августина философское богатство эллинской мысли, перенесенное на новую почву, дает высочайшую и, подчеркнем, именно интеллектуальную культуру, которая затем питает христианскую духовную жизнь на протяжении многих веков (Философско-религиозные истоки науки, стр. 6).
  https://www.studmed.ru/view/gaydenko-pp-otv-redaktor-filosofsko-religioznye-istoki-nauki_87aa3bfced9.html
  
  По Эрману, по первым настоящим интеллектуалом и профессиональным исследователем в церкви может считаться Иустин Философ (он же Иустин Мученик). Прежде чем обратиться в христианство, он уже был обучен философии, и около 140 года н. э. он основал в Риме христианскую философскую школу. Труды Иустина представляли собой движение в сторону Троицы, но он еще не пришел к ней. Он считал, что Сын стоит ниже Отца. Он также писал, что "христиане почитают Бога, Сына, ангелов и Духа", что отличалось от будущей идеи Троицы. Первым христианским автором, который ввел в употребление термин Троица, как способ понимания взаимоотношений между Отцом, Сыном и Святым Духом, стал Тертуллиан в начале 3 века. Он заявил, что эти трое были отличными друг от друга личностями, даже несмотря на то, что представляли собой Единое (стр. 205). Знаменитый афоризм "верую, ибо нелепо", приписываемый Тертуллиану, относится к другому парадоксу, о природе Христа, но вполне применим и к этому высказыванию. Однако, это еще была далеко не та Троица, которая впоследствии была принята церковью, поскольку в ней составляющие ее лица были не равны друг другу по значению.
  
  Связь христианского богословия с классической греческой философией прослеживает Рассел, который рассматривает христианское учение как интеллектуальную конструкцию, состоящую из трех элементов. Во-первых, это некоторые направления античной философии, во-вторых, еврейские религиозно-исторические и моральные концепции, и в-третьих, собственно христианские теории, частично происходящие от культов Ближнего Востока (Рассел, История, стр. 372). Сегодня эта схема выглядит очевидным упрощением, но некоторые ее элементы выглядят обоснованными. По Расселу, христианство заимствовало учение Платона, жившего в 4 веке до н.э. которое обновил в 3 веке н.э. его последователь Плотин. Эта философия описывала вечный и совершенный "иной мир" - мир идей, который противопоставлялся случайному и преходящему видимому миру. В том числе, Плотин описал философский аналог будущей христианской Троицы.
  
  "Метафизика у Плотина начинается со Святой Троицы: первоединый, дух и душа. Эти трое неравны между собой, как лица в христианской Троице; первоединый - верховный, затем идет дух и наконец последней идет душа... Для христианина "Иной Мир" был Царством Небесным, обретаемым после смерти, для платоника - это был вечный мир идей, причем реальный мир противопоставлялся миру иллюзорной видимости. Христианские теологи объединили эти точки зрения и приняли многое из философии Плотина" (История, стр. 348, 352).
  
  Один из отцов церкви, блаженный Августин, высоко отзывался о философии Платона, а о Плотине говорил, что если бы тот жил немного позднее, то "изменил бы несколько слов и фраз и стал христианином". Средневековые теологи писали, что "платонизм является частью жизненной основы христианской теологии... и что нет абсолютно никакой возможности отрезать платонизм от христианства, не разорвав христианство на куски" (стр. 348). Все это позволило Расселу сделать заключение, что "Философия Плотина одновременно и конец, и начало: конец того, что касается греков, и начало того, что касается христианства" (стр. 362). Он указывает и другие примеры влияния классической философии на христианское учение, например, значение Аристотеля для великого средневекового теолога Фомы Аквинского (стр. 540). Однако, стоит добавить, что Тертуллиан не мог заимствовать идеи у Плотина, поскольку жил раньше него, к тому же, лично он не считал греческую философию полезной и говорил: "Что может быть общего у Иерусалима с Афинами?" (Тертуллиан, Википедия).
  
  К 4 веку концепция Троицы была, в основном, сформирована. Христос был в полной мере (а не частично) Богом; он существовал всегда и был равен Богу Отцу. Вместе со Святым Духом все трое составляли единого Бога (стр. 220). Далее, пишет Эрман, "мы вступаем здесь в глубокие богословские воды. Должно быть три божественных лица, но эти трое должны составлять одно, а не три. Вопрос о том, как такое возможно, стал главным предметом заботы богословов в 4 столетии" (стр. 221). В Александрии Египетской жил священник Арий, который пришел к мысли, что Христос не может быть равен Богу Отцу:
  
  "Христос - не Бог в полном смысле слова, как сам Бог. Он был сотворен Богом по своему образу, и потому носит титул "Бога", но только Бог Отец - "истинный" Бог. Божественная природа Христа происходит от Отца; он начал свое существование в некий момент до сотворения мира, и потому он - творение Бога. Короче говоря, Христос - своего рода второстепенное божество, подчиненное Богу и во всех отношениях стоящее ниже его" (стр. 222).
  
  Эрман приводит прямые слова Ария о том, что Бог-Отец неизмеримо выше, старше (по возрасту) и славнее всех, включая Христа. Одно из лиц Троицы, Арий называет их "ипостаси" "до бесконечности преславнее" другого
  
  "Есть Троица, но славы неподобны,
  И несмесны между собой их ипостаси,
  Одна до бесконечности преславнее другой по славе". (стр. 223).
  
  Арий имел многих последователей, ему сочувствовал, например, выдающийся богослов, автор "Церковной истории" Евсевий Кесарийский (см. главу 8). Против Ария выступил его старший коллега, епископ александрийский Александр. Он утверждал, что Христос, "как и Отец, непреложен и неизменяем, ни в чем не имеет недостатка, и есть Сын совершенный, во всем подобный Отцу" (стр. 224). Вся суть спора сводилась к тому, был ли Христос равным Богу или подчиненным Ему божеством, начавшим свое существование в определенный момент времени (стр. 226). Позиции сторон были непримиримы. Возможно, спорщики оказались в плену чисто человеческого смысла слов "отец" и "сын", которые Иисус использовал как аналогию, как образ своих отношений с Богом Вседержителем. Отец, безусловно, могущественнее сына-ребенка, но сын в расцвете сил, конечно, сильнее стареющего отца. Учитывая, что, Бог не имеет возраста, попробуйте найти здесь правильное решение. Договориться не удавалось, число участников спора увеличивалось, это вело к волнениям и церковному расколу. В особенности, "всю Африку объяло истинно невыносимое безумие" (стр. 226). Эти слова принадлежат первому христианскому императору, Константину, которого происходящее серьезно огорчало.
  
  "Константин не был ученым богословом и потому оказался несколько захваченным врасплох тем накалом, который приняли дебаты между Арием и Александром. Самому Константину предмет спора казался ничтожным. В самом деле, разве имеет значение, было ли время, прежде которого Христос не существовал? Неужели это так важно? Для Константина - нет. Как он пишет в своем послании: "Когда же я рассуждал о начале и предмете этих споров, то повод к ним мне показался весьма незначительным и вовсе не стоящим такого прения" (Стр. 227).
  
  Константин советовал духовенству Александрии следовать примеру греческих философов, которые умели развивать свои аргументы, не теряя своего хладнокровия, и сохраняли свободу своих мнений, не нарушая своих дружеских отношений. Но Константин был верующим человеком, и он был императором. Как император, он должен был бороться с раздорами, которые ослабляли политическое единство Империи. Как верующий император, он должен был обеспечить правильное почитание Бога, чтобы Бог был доволен и в ответ продолжал покровительствовать Империи. Так было принято в языческом Риме, которому боги приносили величие, а правители поощряли почитание богов. Если самому Константину предмет спора казался незначительным, то Богу, возможно, он был крайне важен. По словам Эрмана, никто в те времена не держал в голове тот порядок, который мы сегодня называем отделением Церкви от государства. "В глазах древних людей религия и политика были настолько тесно связаны друг с другом, что они не говорили о них как о двух различных вещах; в греческом языке даже нет слова, соответствующего нашему понятию "религия" (стр. 226). Константин сознавал политическую, социальную и культурную пользу религии, поэтому начал бороться с расколом в церкви.
  
  Император попытался уговорить Ария и Александра положить конец их богословским разногласиям, чтобы христианство в качестве единого целого могло двигаться вперед и решать более насущные проблемы империи. Для решения вопроса был созван в 325 Никейский (по названию города) собор, первый из будущих семи вселенских соборов (рис 12/2). Это было собрание епископов, а если сравнивать его с современностью, то это была бы представительная научная конференция, предназначенная решить важную дискуссионную научную проблему, либо съезд политической партии, обсуждающий свою программу. Основной проблемой Никейского собора было отношение к учению Ария, но собор сделал больше. Он утвердил краткую обязательную для всех формулу христианства, или Символ веры, получивший название Никейского. В 381 г, на втором Вселенском соборе в Константинополе, Символ был окончательно дополнен, и в таком виде признается и поныне всеми христианскими церквями. Вот его текст:
  
  Традиционный текст, используемый в церковной службе Современный перевод
  https://www.pravmir.ru/simvol-very/
  
  Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
  И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.
  Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.
  Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.
  И воскресшаго в третий день по Писанием.
  И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
  И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца.
  И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.
  Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
  Исповедую едино крещение во оставление грехов.
  Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь. Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.
  И в единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков: Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, одного существа с Отцом, Им же все сотворено.
  Ради нас людей и ради нашего спасения сшедшего с небес, и принявшего плоть от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком.
  Распятого же за нас при Понтийском Пилате, и страдавшего, и погребенного.
  И воскресшего в третий день согласно Писаниям.
  И восшедшего на небеса, и сидящего по правую сторону Отца.
  И снова грядущего со славою, чтобы судить живых и мертвых, Его же Царству не будет конца.
  И в Духа Святого, Господа, дающего жизнь, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном сопокланяемого и прославляемого, говорившего через пророков.
  В единую святую, соборную и апостольскую Церковь.
  Признаю одно крещение для прощения грехов.
  Ожидаю воскресения мертвых, и жизни будущего века. Аминь (истинно так).
  
  В наши дни, например, в православной церкви, Символ должен произнести любой, кто вступает в ее состав через таинство крещения, за младенца это делают крестные отец или мать. Во время литургии, главной церковной службы, только два текста произносят хором все присутствующие, первый - это Символ, второй - это "Отче наш", молитва, которой научил своих последователей сам Христос. В русской церкви духовный наставник может, например, спросить своего подопечного, как он себе представляет Бога, и, выслушав ответ в меру его знаний и старания, объяснить далее, что не следует так умствовать, достаточно произнести Символ веры, в котором есть все необходимое.
  
  Символ - это не клятва в верности Богу, это не восхваление Бога, это не поучение, как себя должен вести христианин. Это интеллектуальная формула, инструкция по устроению Бога, его тщательно выверенное, можно сказать, научное описание. Чтобы сегодня понимать смысл и значение Символа, нужно не забывать, что каждое его слово было включено в него как результат каких-то дискуссии с какой-то ересью.
  
  "Зачем, например, Символ веры подчеркивает, что Бог - "единый"? В наше время люди либо верят в Бога, либо не верят. Но кто из нас верит в двух богов? Почему сказано, что он только один? Причина связана с историей, лежащей за данным Символом веры. Первоначально его формулировка была направлена специально против тех христиан, которые утверждали, что есть два Бога" (Эрман стр. 212).
  
  То же самое касается практически любого из утверждений, включенных в Символ. Каждое из них направлено против какой-то ереси, например, против того, что Христос был низшим по отношению к Богу Отцу божеством, или что он в действительности не был человеком и поэтому не страдал, или что его царству когда-нибудь придет конец. Все эти верования реально разделялись теми или иными христианскими группами в первые века существования церкви (стр. 213). Сегодняшние христиане воспринимают Символ как данность, как единственно возможную формулировку, лишь в небольшой степени осознавая, какие дискуссии стояли когда-то за каждым его словом. По мнению Эрмана, многие из христиан в наши дни вообще не думают над его смыслом и придают ему небольшое значения, считая буквальный смысл его утверждений не имеющим значения:
  
  "Я многие годы посещал богослужения в либеральных христианских церквах... Несмотря на то, что во время богослужений произносились традиционные вероисповедные формулы, многие из этих людей сами не верили в то, что говорили - как мне стало ясно из бесед с ними" (стр. 212).
  
  Однако, это равнодушие к теории не мешает им считать себя христианами, верить в Христа и жить в соответствии с его учением. Теперь возвратимся снова в 4 век. На Никейском соборе победили сторонники Александра, а немногочисленные несогласные сторонники Ария были отлучены от церкви. Иисус был признан как Бог во всех отношениях, всегда существовавший, единосущный и равный Богу Отцу. Константин мог считать, что единство церкви, наконец, достигнуто. Но после него были другие императоры, многие из которых сочувствовали Арию, и арианский спор продолжался до Второго (Константинопольского или Цареградского) вселенского собора в 381 году, на котором решения Никейского собора были подтверждены, а Символ веры был дополнен. С тех пор и до наших дней он не менялся, за одним небольшим исключением, о котором ниже. Но и на этом споры не закончились, вспыхивая иногда, по выражению Эрмана "из-за мельчайших деталей" богословия.
  
  
  Рис 12/2. Никейский собор. Церковная фреска 19 века.
  
  В начале 5 века возник спор между патриархом Константинопольским Несторием и патриархом Александрийским Кириллом. Несторий считал, что в Христе воплощено два лица - одно человеческое, а другое божественное. В связи с этим, Деву Марию нельзя называть "Богородицей", а только "Христородицей". Как пишет Рассел, "воплотилось ли в Христе лишь одно естество, или в одном лице воплотились два естества - человеческое естество и божественное естество? В 5 столетии эти вопросы вызвали такие страсти и ярость, которые могут показаться почти невероятными" (История, стр. 441). Для решения этого вопроса в Эфесе в 431 году собрался Третий вселенский собор. Собор осудил Нестория, который, однако, не покаялся, а учредил собственную церковь. Его учение имело множество последователей в Сирии и в странах, лежащих далее к востоку. В Китае, через несколько столетий, несторианство едва не стало государственной религией. В Индии испанские и португальские миссионеры встречали несториан даже в 16 столетии.
  
  В 449 году в Эфесе собрался новый собор. Он не был признан как вселенский, и его называют "разбойничьим" собором, каковых в истории было несколько. Собор подтвердил осуждение Нестория, но зашел в этом слишком далеко, и пришел к противоположному несторианству заблуждению, которое было названо монофизитской ересью. Эта ересь утверждает, что Христос имеет только одну, божественную сущность. В 451 году в Халкидоне (пригород современного Стамбула) был созван Четвертый или Халкидонский вселенский собор. Он "осудил монофизитов, и окончательно установил ортодоксальную доктрину воплощения. Эфесский собор решил, что в Христе воплощено только одно лицо, Халкидонский же собор решил, что он существует в двух естествах: одном - человечеством и другом - божественном" (Рассел, История, стр 442).
  
  Некоторые церкви не приняли решений Халкидонского собора и отделились от мирового православия. Это так называемые древневосточные церкви, в которые входит армянская, эфиопская, две сирийских и египетская (коптская). Этот разделение действует до наших дней. Коптскую церковь я упоминал в связи с каирским (зейтунским) явлением Девы Марии. То, что эта церковь находится в числе непризнанных, было одной из причин непризнания и не подтверждения этого явления другими христианскими церквями.
  
  Споры первых веков не ограничивались теоретическими дискуссиями богословов. Они влекли за собой волнения, беспорядки и даже отделение провинций от Империи. После Халкидонского собора христианство было разделено как минимум на четыре ветви с четырьмя различными вероисповеданиями: в Риме господствовало халкидонитство, в Византии - монофизитство, в Персии - несторианство, в захваченном вандалами Карфагене, а также в Испании и части Галлии - арианство (Википедия, Халкидонский собор). Рассел утверждает, что преследование Константинополем несториан в Сирии и монофизитов в Египте в 7 веке облегчило завоевание этих провинций мусульманами, обещавшими христианским еретикам веротерпимость (История, стр. 442-3).
  
  Понятно, что отсутствие единства и постоянно возобновляющиеся споры в церкви ослабляли Империю. Было решено не возвращаться к однажды найденным и принятым решениям. Третий вселенский собор в 431 году категорически запретил изменять, сокращать или добавлять слова в Символе веры, и в дальнейшем этот запрет подтверждался вновь и вновь. Запрет на изменение Символа означал фактически запрет на его обсуждение, поэтому дискуссии происходили уже "внутри" формулировок Символа, в рамках их уточнения и правильного понимания. Как пишет Эрман, "богословие становилось все более утонченным, взгляды - все более усложненными, ортодоксальное учение становилось все более парадоксальным" (стр. 240), (рис 12/3).
  
  
  Рис 12/3. Сальвадор Дали. Вселенский собор. По легенде, картина была заказана Ватиканом с условием, что на ней должны быть все Римские Папы за всю историю папства. Художник честно выполнил и это, и все остальные условия, и поместил на картине всех пап (мелкие и мельчайшие одноцветные фигурки в центре). Музей Дали, Сент-Питерсберг, Флорида. Почему картина не в Ватикане, не знаю.
  
  Результаты этих новых дискуссий уже не вносились в Символ, но оформлялись отдельно, как решения соборов, которые также стало запрещено изменять. Так, в 1 и 2 правилах Трулльского собора (по имени дворца, в котором он заседал в 691 году), говорится, что не только Символ веры, но и все решения предшествующих соборов изменять запрещено:
  "Никому да не будет позволено вышеозначенныя правила изменяти или отменяти, или, кроме предложенных правил, приимати другия". (Православная энциклопедия), http://www.pravenc.ru/text/160781.html. Трулльский собор приобрел в России анекдотическую известность после того, как несколько девушек помолились в храме за сменяемость власти в стране. Содержание молитв в тот момент не подпадало под Уголовный Кодекс, поэтому для обоснования тюремного заключения были использованы решения собора. https://novayagazeta.ru/articles/2012/07/11/50535
  
  Запрет на обсуждение принятых решений снова изменил отношения к ересям. Из неправильного мнения они превратились в религиозное преступление, и для их отрицания больше не нужны были дискуссии, достаточно было просто сравнить их с церковными правилами. Догматы, то есть принятые церковью богословские решения можно было больше не защищать с помощью доводов. Это привело позднее к созданию инквизиции, к тому, что церковные дискуссии были заменены следственными действиями, и к тому, что запреты распространились на любые новые богословские высказывания. Это сохраняло единство церкви и ее эффективность как организации, но ослабляло церковь в долгосрочном плане, уменьшало ее приспособленность к меняющимся временам и приводило к таким явлениям, как Реформация. Страх церкви 17 века перед любым новым высказыванием весело описывает, глядя из вольнодумного 19 века, Александр Дюма (Три мушкетера, глава "Диссертация Арамиса):
  
  "Остановитесь! - вскричал иезуит. - остановитесь, этот текст граничит с ересью! Почти такое же положение имеется в "Augustinus", книге ересиарха Янсения... Берегитесь, мой юный друг, вы близки к лжеучению. Вы погубите себя!.. Д"Артаньян чувствовал, что тупеет; ему казалось, что он находится в доме для умалишенных..."
  
  Теперь приведу несколько собственных соображений. Церковные богословы всегда, как в первые века христианства, так и сегодня, говорили, что "устройство Бога" человек достоверно знать не может.
  
  "Внутренняя жизнь Божества недоступна человеческому определению... блаженный Августин говорил, что "это не может изъяснить язык даже ангельский, а не то, что человеческий" https://www.pravmir.ru/ (ссылка ниже).
  "Вопрос о Святой Троице является тайной, которую невозможно понять человеческой логикой". https://azbyka.ru/otechnik/Ierofej_Vlahos/eres-filioque/
  
  Христианские мыслители знали это, но это знание не мешало им думать о том, как все-таки правильно понимать Бога, не в том смысле, что понять, что Бог говорит, чему учит, и чего он хочет от человека, а в смысле, понять "как он устроен". Более того, они считали, что найти правильное решение возможно, и что его надо искать. Возможно, здесь сказывались традиции греческой философии, полагавшей, что знание благо, и что нет задачи, неразрешимой человеческим умом. После успешного достижения общего согласия в Символе Веры, казалось, что по этому пути можно идти и дальше, добиваясь успехов в более глубоких или более частных вопросах. Но с какого-то уровня богословы ставили перед собой задачу, очевидно неразрешимую. Принцип непознаваемости Бога человеком противоречит этому желанию человека.
  
  Неразрешимость задачи не означает в данном случае, что у нее нет решения. Напротив, у нее есть много решений, зависящих от внутренней склонности тех, кто берется ее решать. Неразрешимость состоит в том, что сторонники одного решения не могут убедить сторонников других решений. В обычном человеческом языке нет понятий, адекватно описывающих Бога, и потому нет процедур, позволяющих правильно оперировать этими понятиями, приходя к объективным выводам, которые могут убедить всех. Такой, например, процедуры, какой в физическом мире оказалась математика.
  
  Например, вернемся к арианскому спору о Троице. Кто больше (выше, славнее, главнее, старше, важнее) из лиц Троицы? Приведу еще раз аналогию из человеческой семьи. Имеется дед, который создал семейный бизнес и который им владеет, отец, который этим бизнесом ежедневно управляет, и сын (внук), который еще маленький, но жизнь которого и дед, и отец безоговорочно считают важнее собственной жизни? Кто из них "больше"? Просто ответить на этот вопрос нельзя, любой ответ должен учитывать контекст и быть достаточно развернутым. Участники богословских споров не знали "контекста" божественной семьи, поэтому они давали разные ответы, и каждый считал себя правым, а оппонента еретиком.
  
  Когда отсутствуют адекватные предмету понятия и язык для описания, то любое описание может быть оспорено. По-видимому, тогда этого еще не знали и казалось, что язык и научный аппарат, существовавший, тогда пригоден к любой задаче. В отличие от того времени, сегодня общепринято, что есть вещи, обычным языком неописуемые. Все знают, что невозможно представить себе, или описать обычным языком, или нарисовать, или сделать наглядную модель, например, атома, или квантовых событий, или луча света, или эйнштейновского искривления пространства. Что можно? Можно сделать математическое описание атома или луча света, которое будет правильно предсказывать наблюдаемые эффекты и количественные характеристики. Законы Ньютона, правда, еще можно было описать также и словами, но уравнения Максвелла - уже нет. Мы не знаем, насколько можно будет понять и описать Бога в будущем, но знаем, что сегодня это нам недоступно. Мы можем его понимать только в той мере, в какой он сам нам о себе сообщает. Тогдашние христиане считали, что этот нерешаемый вопрос можно решить. В результате оказалось, что решений много, переубедить никого невозможно, и нужно использовать административные меры для утверждения правильного решения. Еще раз: все еретики - и "нечестивый" Арий, и Несторий, "новый Иуда", как его назвали на Эфесском соборе, все они искренне боролись за истину и считали каждый свое понимание правильным. Способа убедить их, кроме принуждения, не было. Результаты этих дискуссий, как справедливо пишет мой любимый автор А. Нуждаев, из нашего времени можно описать двумя различными способами:
  
  "Христианин провозгласит: "Эпоха Соборов была временем очищения истинного христианского учения от ересей и суеверий". Историк выразится иначе: "Это было время, когда разные богословские школы боролись между собой за внимание и поддержку императоров. Победители объявили свою школу истинным христианским учением"". https://anairos.livejournal.com/58047.html
  
  Почему тогдашние христиане не зафиксировали то, с чем были все согласны, и не пустили все остальное на волю волн свободного обсуждения? В науке Нового времени также случались крупномасштабные дискуссии, длящиеся иногда, столетиями, причем решения удавалось в конце концов найти без принуждения (см. например, Э. Хэллем, Великие геологические споры, М., Мир, 1985). Сегодняшние споры о мультивселенной по масштабу обсуждаемых проблем не уступают спорам времен Вселенских соборов, но они не сопровождаются даже увольнениями или лишением ученых степеней. Одна из причин этого состоит в том, что современная западная культура допускает разногласия. Вторая причина в том, что существуют общепринятые научный язык, научный метод, базы фактических данных, с помощью которых можно убедить основную часть научного сообщества и позволить немногим несогласным продолжать поиски альтернативных решений.
  
  Богословы эпохи соборов не имели адекватного языка для такого описания Бога, которое было бы доказательным, так же как не имеем его сейчас и мы. Возможно, и скорее всего, принятые ортодоксальной церковью решения были наилучшими из тех, которые можно было найти с помощью обычных понятий и обычного языка, но этот язык был недостаточно точным, чтобы убедить всех. Язык и метод, имевшийся у тогдашних теологов, не позволял решить эти проблемы, а отделить обязательное от свободного они, может быть, просто не догадались. Возможно, это было в то время политически необходимо. Возможно, тогдашнее общество еще не имело навыков интеллектуальной свободы и не могло ее себе представить.
  
  Пример сложностей применения обычного языка можно видеть в том единственном случае, когда Символ веры был изменен. В западной половине христианского мира, по причинам как богословским, так и политическим, в слова о том, что Святой Дух "исходит от Отца", было добавлено "и от Сына", так что Дух стал исходить от них обоих. За этим последовала великая дискуссия между западными и восточными христианами, в ходе которой Константинопольский Свято-Софийский собор в 880 г еще раз запретил менять Символ. Вопрос не решен до настоящего времени, и разница в одном этом слове является сегодня формальным препятствием для объединения католической и православных церквей. Добавление "и от сына" звучит по-латыни как filioque (филиокве). Описание всей истории с точки зрения Русской православной церкви можно прочесть, например, в редакционной статье журнала "Правмир":
  
  "Впервые filioque получило церковное признание в Испании, на Толедском соборе 589 г., причем, скорее по практическим, чем догматическим соображениям... В 1014 г. папа Бенедикт VIII включил filioque в западный символ веры и ускорил этим назревавшее разделение Церквей. Многие исследователи соглашаются в том, что истинной причиной раскола 1054 г. была не столько догматическая сторона учения об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, сколько сам факт посягательства епархиального мнения на вселенское единоверие... Восточная Церковь восстала против открытого попрания правил целого ряда соборных постановлений, в частности, 7 правила III Вселенского Собора, которое категорически запрещало любое изменение Никео-Цареградского Символа веры". https://www.pravmir.ru/uchenie-rimo-katolicheskoj-cerkvi-ob-isxozhdenii-sv-duxa-ne-tolko-ot-otca-no-i-ot-syna-filioque/
  
  То есть, истолковать Священное писание можно было бы по-разному, но Восток не согласился с самим фактом повторного обсуждения однажды решенного вопроса. Тем не менее, теоретические возражения также последовали, и за последующие столетия православными богословами были написаны об этом бесчисленные тексты. Например, известный современный богослов, греческий митрополит Иерофей Влахос, сначала подтверждает, что "вопрос о Святой Троице является тайной, которую невозможно понять человеческой логикой", а дальше пишет такой глубоко ученый текст:
  
  "Самое основное отличие между Православием и Папизмом обнаруживается в вопрос о сущности и энергии Бога. Мы, православные, верим, что поскольку сущность Божия является нетварной, то и энергия Его является нетварной. Сущность не существует без энергии-действия. Если сущность является нетварной, то нетварной является и ее действие-энергия, и если сущность является тварной, то тварной является и ее действие-энергия. Фома Аквинский и современные папские богословы верят в actus purus (чистое действие). То есть он считает, что нетварная энергия-действие абсолютно ассоциируется с чистым действием Бога и человек не может прийти к общению и связи с богом с помощью actus purus, но с помощью тварной энергии Бога. Таким образом в Божество латиняне вводят тварные энергии, что в действительности делает невозможным спасение человека, поскольку оно не может быть достигнуто с помощью тварных энергий".
  https://azbyka.ru/otechnik/Ierofej_Vlahos/eres-filioque/
  
  Как выразился один автор Живого Журнала, "мыслить в этих категориях - все равно, что рассуждать, в какую сторону до края Земли ближе". Подобным языком можно произносить слова бесконечно, так что статьи и целые книги, опровергающие в таком тоне "латинскую ересь", писались на протяжении столетий в огромном количестве. Статья из Правмира (ссылка выше) содержит фразы того же типа, например:
  
  "Учение об исхождении Святого Духа "и от Сына" укрепляет преобладание усийного начала в троической природе, превосходство природного единства над личностной троичностью".
  
  Как замечает Нуждаев, "догматические богословы в эпоху Соборов сформулировали учение о Боге и Его отношениях с людьми в терминах тогдашней физики. Все эти природы, ипостаси, энергии и исхождения - именно оттуда" https://anairos.livejournal.com/56906.html
  А затем, после всех рассуждений в духе этой древнегреческой физики, авторы статей заканчивают на том, что да, проблема сложная, но запрет нарушать нельзя:
  
  "Принимая во внимание трудности богословского осмысления образа троического бытия Третьего Лица Святой Троицы, православное сознание в любом случае не может согласиться с фактом произвольного изменения соборно утвержденного Символа веры, которое послужило основной причиной Великого раскола и несомненно остается на совести духовных вождей Запада (Правмир).
  
  Попробуем подумать самостоятельно над этим "исхождением духа" и посочувствуем богословам. Рассмотрим задачу как чисто физическую. Мы должны знать, как Троица устроена, какие силы связывают ее "ипостаси", какие у них свойства, что собой представляет физический процесс исхождения духа. Тогда мы легко определим, от кого именно он исходит. Но те же авторы только что объясняли, что понять Святую Троицу человеческой логикой невозможно. Спрашивается, к чему тогда все эти дискуссии?
  
  При рассмотрении вопроса, была ли идея Троицы Божьим откровением, или в какой-то степени также произведением человеческого ума, сторонники первой позиции обычно указывают, что троичные (тринитарные) высказывания дважды встречаются в новозаветных текстах. Одно содержится в Первом послания Иоанна: "Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух, и Сии три суть едино" (1Ин 5: 7). Однако, с 19 века библеисты считают это место поздней латинской вставкой, сделанной в 4 веке, поскольку во всех древних греческих рукописях Нового завета оно отсутствует. В большинстве современных изданий Нового завета это место исключается https://ru.wikipedia.org/wiki/Иоаннова вставка.
  
  Второе упоминание содержится в заключительной главе Евангелия от Матфея, где воскресший Иисус говорит ученикам: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам" (Мф 28: 19). По поводу этого места также имеются серьезные основания предполагать, что оно было изменено в период Никейского собора, а его первоначальное написание было следующим: "Идите и во имя Моё делайте учениками все народы, уча их соблюдать...". Так цитируется это место в богословских трудах, написанных до собора, и об этом издана небольшая книга: Вольфганг Шнайдер, Крещение во имя Троицы? https://nordxp.3dn.ru/textology/schneider.htm
  Дополнительно вопрос обсуждает М. Шевченко. В частности, он приводит следующую цитату из Британской эциклопедии: "Формула крещения была изменена с имени Иисуса Христа на слова "во имя Отца, Сына и Святого Духа" Католической церковью в 3-м веке нашей эры". vk.com » topic-34759313_28464936
  
  Я не обсуждаю здесь вопроса о том, была ли "физическая модель" тринитарного Бога правильной или ошибочной. Вполне возможно, что церковь нашла наилучшее решение, которое было возможно при имеющихся в то время знаниях и методах. Не исключено, что это решение было прямо подсказано Святым Духом. Возможно, свободное обсуждение, будь оно допущено в последующие века, не дало бы лучшего решения. Но, мне кажется, что запрещать дальнейшее обсуждение на много веков вперед было ошибкой. Сами отцы церкви считали, что обсуждать божественные вопросы и высказывать свое мнение хорошо и правильно, но будущем поколениям они запретили поступать так, как сами поступали. Это представляется нелогичным. В последующие столетия размышлять о многих богословских вопросах можно было только тайно. Так поступал Ньютон, возможно, самый умный человек в мировой истории. Алексей Буров в своей статье о Ньютоне как теологе, замечает, что Ньютон "неистово верил в Бога", и далее пишет:
  
  "В области собственно теологии, рациональный ум Ньютона отвергал парадоксальное учение о Троице, а именно, о единосущности Трех в Одном. В этом учении он видел искажение библейской истины о Едином Боге греческими философами, отцами Церкви, прежде всего святым Афанасием. Согласно Ньютону, Христа следует понимать как единого посредника между Богом и людьми, богочеловеческого спасителя, сотворенного и подчиненного, никак не единосущного, Отцу. Случись это принципиальное расхождение с ортодоксией известным, оно бы дорого стоило Ньютону".
  https://snob.ru/profile/27355/blog/147998
  
  В 1697 году британский парламент принял закон "О подавлении богохульства и нечестия", согласно которому за отрицание любого из лиц Троицы предусматривалось поражение в гражданских правах, а при повторении данного преступления - ограничение дееспособности и тюремное заключение на три года. В Шотландии аналогичный закон предусматривал даже смертную казнь. Закон был отменён лишь в 1813 году. Ньютон всю жизнь скрывал свои религиозные взгляды, а другие известные ученые пострадали от этого закона. https://ru.wikipedia.org/wiki/ Антитринитаризм.
  
  Запреты на обсуждение некоторых вопросов, как это обычно бывает, стали запретами на обсуждение важных проблем вообще, и в сегодняшней, например, православной церкви решения, принятые в древности, воспринимаются как данность, вроде как законы природы. К счастью, запрет на обсуждение относился, в основном, к той части христианского учения, которая была результатом теоретических размышлений церковных интеллектуалов, и которая интересовала и интересует немногих верующих, поэтому исторический вред запретов был ограничен. Основа христианского учения, Новый Завет, написан так, что его очень трудно догматизировать. Он совершенно ясен, и при этом противоречив и неуловим. Он дышит свободой и его очень трудно приспособить к нуждам человеческих организаций. Его не получается записать короче и затем запретить изменять запись. Век за веком богословы пишут комментарии к нему, и всегда остается что-то на долю следующих. При желании, это можно объяснить участием Святого Духа в его создании.
  
  С развитием современной науки и сопутствующего ей атеизма церковь потеряла возможность контролировать богословские высказывания. Появилось множество независимых протестантских церквей со своими теологическими школами, значительно увеличилась свобода внутри католической церкви. Сегодня интересующиеся могут вновь обсуждать любые темы. Наука со времен древней Греции изменилась, и по-видимому, возвращаться к прежнему языку и к прежним проблемам не имеет смысла. Более важны не новые решения старых проблем, а ответы на новые вопросы. В связи с наступлением научного атеизма верующим приходится искать ответы на эти новые вопросы, в том числе, чтобы не проиграть дискуссию с атеистами. Об этом в следующей главе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 13. Что мы не знаем о Боге? Нерешенные вопросы на небе.
  
  Предыдущая глава создает впечатление, что христианское богословие имеет законченный характер, где сформулированы определенные ответы на все вопросы, включая самые мелкие. Примерно так же думает сознательный верующий, читающий Новый завет, изучивший учебник Закона Божьего и слушающий периодически церковную проповедь. Потом ему случается поговорить с думающим атеистом, который усомнился в атеизме и заинтересовался христианством. Через полчаса разговора у атеиста возникают вопросы, на которые верующий, к собственному удивлению, ответить не может. Ему приходится отвечать, что вот здесь существуют разные мнения, об этом мы узнаем после смерти, а вот что ответить на это, я не знаю. Атеист тоже удивляется, он-то думал, что за две тысячи лет его собеседник успел все продумать. Удивляется он примерно так: "Изумительно бездействие теологической мысли. Времени у них (у христиан - В.Л.) было вагон, и до сих пор даже основные схемы рассуждений не продуманы"
  https://ivanov-petrov.livejournal.com/2208871.html#comments
  Католики и особенно протестанты стараются искать ответы. Православная церковь скорее не рекомендует это делать, считая, что все необходимое уже найдено и имеется в церковном учении. Обычно приводятся ссылки на высказывания мыслителей древности, преимущественно монахов, о вредности излишнего знания.
  
  "О путях Божественного Промысла мы знаем в той мере, в какой Сам Господь нам открывает для нашего спасения. Все, что сверх этого, сокрыто в бесконечной Премудрости Божией. Рассказывают, что авва Антоний, будучи однажды приведен в недоумение глубиною домостроительства Божия (управления миром) и судов Божиих, помолился и сказал: "Господи! Отчего некоторые из человеков достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Отчего одни бедны, другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и обилуют всеми земными благами, а праведные угнетаются напастями и нищетою?" Долго был он занят этим размышлением, и пришел к нему глас: "Антоний! Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это душевредно".
  В наш век, когда смирение является редчайшей добродетелью, часто встречаешь людей, которые самонадеянно оценивают пути Господни. Это происходит от скрытой или явной гордости. "Бедственно любопытствовать о глубине судеб Божиих, ибо любопытствующие плывут в корабле гордости" (Преп. Иоанн Лествичник)". https://pravoslavie.ru/6929.html
  
  Русский епископ 19 века Игнатий Брянчанинов, причисленный к святым в 1988 году, писал: "Можем знать о Боге только то, что Бог благоволил открыть нам!.. Суетны же и лживы собственные самосмышления и скитание ума человеческого, когда он ищет определить беспредельного Бога!.. Когда он ищет объяснить необъяснимое, подчинить своим соображениям... кого? Бога! Такое начинание - начинание сатанинское!" (Письма о подвижнической жизни, М, Крутицкое патриаршее подворье, 1955, стр.177). Возможно, это высказывание отражает самоощущение верующих 19 века, когда разум казался целиком стоящим на позициях атеизма.
  
  Монахи 4 и 6 веков считали, как и современная православная церковь, что христианское учение содержит все необходимое для правильной жизни в этом мире. Нужно думать о том, что важно для собственного спасения, а излишние знания не приносят пользы. Некоторые вещи нельзя понять в этом мире, и они откроются после смерти. Для тех, кто интересуется этим преждевременно, существует специальное слово: праздное любопытство. В рамках русского церковного христианства обсуждение любого вопроса обычно сводится к рассмотрению, что было сказано по этому поводу древними святыми отцами. Эта позиция логична и имеет право на существование. Но она устраивает не всех, противоречит современной тенденции неограниченного познания во всех направлениях, и является проигрышной в дискуссии с атеистами, для которых аргумент "об этом узнаете после смерти" выглядит как признание верующими своей интеллектуальной капитуляции. Существует еще одно направление в современном богословии, оно научно по форме и там излагаются собственные мысли авторов. Особенность этих мыслей в том, что их нельзя понять. Вот пример: Дэвид Харт. Красота бесконечного. Эстетика христианской истины. М, ББИ св. апостола Андрея, 2010. Автор - американский православный богослов, университетский преподаватель, автор ряда книг. Отрывок выбран наугад.
  
  "Богословские разговоры о трансцендентном и имманентном имеют смысл, поскольку они ведутся внутри последовательного отчета о том, что явилось в истории, а не на внешней окружности "реальности". Делезовское отделение трансцендентного от имманентного, однако, никогда не может быть чем-то иным, кроме как произвольным взятием под залог (foreclosure) мышления и языка, выражая метафизическую уверенность относительно формы имманентного и реального. Но если ниспровергнуть кантовскую аксиому, то никогда не удастся в действительности имманентно определить, где должны быть положены дальнейшие возможные пределы имманентного, так как аппарат знания будет тогда ограничен не просто классификацией аналитических и синтетических априори или аномалиями рассудка, которые их сковывают, но и неизбежной нарративностью, открытостью перед взятыми из залога (unforeclosured) "более", о которой он (аппарат знания) все же окажется способным рассказать".
  https://predanie.ru/book/219957-krasota-beskonechnogo-estetika-hristianskoy-istiny/
  
  В аннотации книги указано, что это "шедевр современной православной мысли... она нереально хорошо написана... нет лучшего доказательства, что у православия есть философия, и философия гениальная". Этот автор не единственный, существуют и другие теологи, православные и католические, выражающиеся сходным языком. Неудивительно поэтому, что реальное богословие продолжается сегодня обычно вне официальной церковно-академической науки.
  
  В этой главе я хочу показать, что в сегодняшней христианской картине мира есть вопросы, на которые современному богословию трудно ответить, и для ответа на которые богословие должно развиваться. Возможно, самые волнующие из них относятся к устройству Царствия Божьего и посмертной судьбе человека.
  
  Вот как выглядит традиционный церковный, он же современный православный взгляд на Царствие небесное, на примере книги уже известного нам митрополита Иерофея Влахоса "Жизнь после смерти", написанной в 1993 году и размещенной на русском церковном учебном сайте. https://predanie.ru/book/217161-zhizn-posle-smerti/#/toc18
  (При цитировании страницы не приводятся в связи с отсутствием таковых в публикации, все выделенное кавычками или отступом является цитатами из книги).
  
  Когда Бог творил мир, он не создавал смерть. Смерть не является естественным процессом, она вошла в мир, в результате первородного греха, совершенного Адамом (см выше, в главе 10). Это касается не только людей, но "относится ко всему созданию, словесному и бессловесному". Здесь имеются варианты. Согласно неправильному католическому варианту, Бог учредил смерть в наказание Адаму и его потомству за грех. Согласно правильной, православной точке зрения, сам Адам своим грехом, без участия Бога, неким физическим образом создал смерть. Согласно другому неправильному варианту "некоторых протестантов", однако, смерть является "обычным", то есть естественным событием.
  "Бог не создавал смерти... Мы совсем не подразумеваем того, что смерть предшествовала, как нечто естественное для природы человека, а потом последовал первородный грех. Напротив, смерть тесно связана с грехом праотца Адама, потому что является его последствием... Наследуется не вина, а последствия Адамова греха, которыми являются тление и смерть".
  
  Выше, в главе 10 я говорил, что история первородного греха несовместима с наукой, это полностью придуманная сказка. Бесчисленное множество остатков живых существ в геологических пластах доказывает, что смерть всегда сопровождала жизнь, а скелеты древних людей и предков человека показывают, что человек не исключение. Но идея смерти как последствия первородного греха сильно осложняет и само христианское учение. Приходится понимать так, что Бог первоначально не планировал отделять наш мир от Царствия небесного. Получается так, что создание Богом потустороннего мира и всей сложной схемы посмертного существования и спасения человека исходно не планировалось и происходило в "аварийном режиме", чтобы преодолеть или поправить последствия Адамова греха, имевшие, в полном смысле слова, космический масштаб. Схема эта подробно изложена в книге вполне научным языком, конечно, если иметь в виду науку античности.
  
  При рождении человека "как душа, так и тело творятся Богом одновременно, ... душа невидима для телесных чувств, но тем не менее она не совсем невещественна". В момент смерти душа выходит из тела и следует в некоторое "подобающее для нее место". В момент смерти "происходят таинственные вещи, которые в настоящий момент ум человека постигнуть не в состоянии". На душу нападают демоны - "воздушные духи", и устраивают ей мытарства. Процедура мытарств списана с византийского порядка сбора налогов, и видно, что святым отцам эти самые сборщики, то есть мытари, сильно не нравились:
  
  "Образ прохождения души через демонов, по образу прохождения мыты - таможни - взят с таможенных постов той эпохи... Мытари, стараясь собрать как можно больше налогов... изобретали много различных способов, подкарауливали на узких улицах и хватали прохожих, вынуждая их отдать полагавшееся... именно такую знакомую и отвратительную сцену используют святые отцы... Демоны не только на всем протяжении жизни человека сражаются с ним из-за своей ненависти и злобы, но особенно перед исходом и после исхода души из тела".
  
  Демоны стараются доказать, что душа недоплатила при жизни совершала плохие поступки и должна отправиться с ними в ад. На защиту души прилетают ангелы, хорошие парни, предъявляющие ее хорошие поступки и старающиеся отбить ее увлечь ее с собой в рай. В трудах того времени этот воздушный бой описывается очень живо, в терминах промежуточных между судебным процессом и американским футболом. Наконец, судьба души определяется, но это далеко не конец. Это начинается только первый этап посмертного существования, так называемое "среднее состояние", в котором надо ожидать конца света, (он же Страшный суд, он же Второе Пришествие Христово), когда души воссоединятся со своими телами.
  
  "Душа после своего исхода из тела ожидает пришествие Христа и будущий Суд, когда произойдет воскресение тел. Ни праведники, ни грешники не вкушают в совершенстве ни рая, ни ада, но лишь предвкушают радость праведников и муки грешников, пребывая в особых местах, которые должно понимать как особые способы существования... Праведники проводят легкую и свободную жизнь с Ангелами и Богом на небе, в раю, откуда ниспал Адам. Грешники же находятся в аду в тесноте и без утешения, как осужденные, и ожидают решения Судии. Ни праведники не вкушают в полноте Царства Небесного, ни грешники - геенны. Таким образом, мы видим, что существует некоторое различие между раем и Царством Небесным, а также между адом и геенной. Праведники после смерти входят в рай и ожидают вхождения в Царство Небесное после воскресения тел. Грешники после смерти входят в ад, а после воскресения тел и окончательного Суда войдут в Геенну.
  
  Это описание слегка напоминает инструкцию по приему новобранцев или технологическую схему. Последнее ощущение усиливается обилием физико-технических деталей, например таких:
  
  "Ангелы своим совершенством имеют простоту природы. Поэтому Ангелы могут видеть не только то, что находится на поверхности, но и то, что сокрыто внутри. Поскольку у них разреженная, неплотная природа, то их не видят существа, которые обладают плотной природой. Но такого не бывает с душами. Когда душа отлучится от тела, она не пребывает в своей полноте, только наедине сама с собой, и уже не может видеть то, что находится на земле".
  
  Если человек при жизни грешил умеренно, то уже после смерти его судьба может быть пересмотрена в благоприятную сторону: "павшие же в простительные и умеренные грехи уповают сподобиться свободы по неизреченному милосердию Божию". В католическом учении предполагается для этого специальная апелляционная процедура, известная в русском языке как чистилище, а в книге называемая "очистительным огнем". Значительная часть книги посвящена опровержению этого католического понятия, причем используются аргументы не моральные или юридические, а уже знакомые нам физические, почти естественно-научные.
  
  "Учение латинян об очистительном огне связано с еретическим отождествлением сущности и энергии Божиих. Это главная их нелепость и самое существенное отклонение от богословия отцов... У латинян очистительный огонь является некоей тварной действительностью. Но мы из православного учения хорошо знаем, что очищение человека - это результат очищающего нетварного действия Божия, а просвещение и обожение - это приобщение просвещающей и обоживающей энергии Божией, а не Его сущности".
  
  Напоминаю, что я цитирую не средневековые, а вполне современные, действующие тексты, по которым сегодня учат студентов и сдают экзамены. Продолжим историю. В какой-то день, дата которого неизвестна, Бог закончит существование нашего мира. "Христос придет на землю судить людей, когда наступит конец этого мира и начало новой жизни... Все люди предстанут пред Страшным Судом Христовым...Для христиан это несомненная истина". Этот суд второй инстанции касается только грешников, находящихся в предварительном аду. Праведники уже оправданы: "Будущий суд будет главным образом для грешников, живущих в страстях и грехе, а не для святых". Также произойдет воссоединение душ со своими бывшими телами, но тела эти изменятся: "В то время, как тело биологическое было тленным, бесчестным, немощным и душевным, ... тело воскресения будет нетленным, прославленным, сильным и духовным". Затем происходит окончательное распределение:
  
  "Второе пришествие Христово, воскресение тел, предстояние всех людей пред Страшным Судом Христовым и, конечно, окончательное суждение о последующей участи людей заканчиваются раем и адом. Праведные наследуют рай, вечную жизнь, а грешные - ад".
  
  При этом, грешники сами ответственны за свое попадание в ад. Отношение Бога к жителям рая и ада одинаково. Он посылает свою любовь равно на тех и других. Но если жители рая от нее получают радость, то жители ада от нее страдают. То есть обитателей ада никто специально не наказывает, это происходит само собой в соответствии с их душевным устройством. Для злостных грешников любовь Божия является мучением:
  
  "Рай и ад существуют не как угроза со стороны Бога, а как болезнь и здравие. Здоровые испытывают на себе просвещающее действие Божией благодати, а больные - опаляющее действие... Тот же самый Бог есть рай и ад для человека, потому что каждый вкушает энергию Божию в соответствии со своим душевным состоянием (Григорий Богослов). Со стороны Бога здесь нет вовсе никакого лицеприятия, но сам человек получит благодать такую, какую он способен вместить... Мучимые в геенне поражаются бичом любви. И как горько и жестоко это мучение любви!" (Исаак Сирин).
  
  Страшный суд был любимым сюжетом в русской церковной живописи (рис 13/1 - 13/3). После Страшного суда преобразятся не только люди, но и весь мир. Небо и земля станут раем. Автор приводит слова Преподобного Никодима Святогорца:
  
  "Огонь станет светлее, и не будет жечь, потому что все его жжение уйдет в геенну. Воздух очистится от всякой тьмы и облака... Также и земля утончится, станет чистой от всякой нечистоты и вредного вещества. Потому что все вредное, приносящее скорбь и болезнь, как-то: жжение огня, холод воды, тьма воздуха, зной лета, всякая нечистота и зловоние мира сего, соберутся в бездне геенны к большей муке окаянных грешников".
  
  После этого начнется Царство Божие, и оно будет продолжаться вечно. Положение грешников в аду останется неизменным, в то время как праведники будут постоянно духовно развиваться и приближаться к Богу. Такова сложная, тщательно построенная модель Царствия Небесного, построенная, при этом, на очевидно неверной исходной предпосылке Первородного греха. И, несмотря на всю солидность, историчность и обязательность этой концепции, сама православная церковь в то же самое время не относится к ней серьезно. Например, в статье в официальном церковном журнале точно и кратко повторяется вся эта модель, после чего она легко отбрасывается в сторону одной фразой:
  
  "Безусловно, описание пути, который проходит душа после смерти, двигаясь из места своего земного обитания к Господнему Престолу и затем - в рай или ад, не стоит понимать буквально... Загробная жизнь непостижима нашим земным умом... В церковном учении о пути души после смерти, символически проявляется трудно постижимая духовная правда, которую в полной мере мы узнаем и увидим уже после окончания нашей земной жизни".
  https://foma.ru/chto-proishodit-s-dushoy-posle-smerti.html
  
  Рис 13/1. Виктор Васнецов. Страшный Суд. Картина на холсте в Георгиевском соборе (музей стекла), Гусь-Хрустальный, Владимирская область http://www.zhais.ru/R-vladimir-gus-hrust-sobor.htm
  
  
  
  
  
  Рис 13/2. Виктор Васнецов. Страшный Суд. Фрагмент с праведниками слева. Фрагмент с грешниками справа.
  
  
  Рис 14/3. Виктор Васнецов. Страшный Суд. Фрагмент. Воскрешение.
  
  
  Современная западная теология рассматривает эти вопросы еще менее уверенно. Существует масса разнообразных гипотез и предположений. По правде говоря, из всей приведенной выше сложной конструкции многие современные христиане безоговорочно принимают только одно положение, которым заканчивается книга Влахоса: "Наше подлинное Отечество - Небо. Поэтому христиане окрыляются надеждой, из временного места они идут к настоящей родине. Соединившиеся со Христом не боятся смерти, но считают ее переходом в жизнь".
  
  Исходя из этого утверждения, американский католический теолог Питер Крифт (Peter Kreeft), написал книгу "Небеса, по которым мы так тоскуем" о Царствии Небесном.
  https://azbyka.ru/nebesa-po-kotorym-my-tak-toskuem#n24
  Вся книга Крифта раскрывает идею того, что небо наш дом. За исключением этой фразы, она не пересекается с книгой митрополита Влахоса ни в одном слове, хотя обе книги вроде бы написаны об одном и том же. Крифт считает себя последователем Льюиса и много его цитирует. Книга начинается с того, что нам в этой жизни не дано знать о том, как устроены небеса, и приводит слова апостола Павла "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор 2: 9). А затем он все-таки предлагает попробовать это вообразить. Сначала автор ставит мысленные психологические эксперименты, в ходе которых читателю предлагается прислушаться к своим ощущениям. Он начинает с напоминания, что человек никогда не бывает полностью счастлив. Богатство, слава, успех радует, а все равно чего-то не хватает.
  
  "Большинство людей, которые действительно научились бы заглядывать в глубины своего сердца, знали бы: то, что они желают, и желают очень сильно, в этом мире обрести нельзя. Здесь много такого, что сулит нам желаемое, но эти обещания никогда не выполняются. Страстная юношеская мечта о первой любви или о какой-то заморской стране, волнение, с которым мы беремся за дело, глубоко нас интересующее, не могут быть удовлетворены ни женитьбой, ни путешествием, ни научными изысканиями. Я не имею в виду неудачные браки, либо неудавшиеся каникулы, или несбывшиеся ученые карьеры. Я говорю о самых удачных". (Льюис. Просто христианство, стр. 126).
  
  "В самом сердце величайших радостей таится печаль, она больше их, больше всего на свете... Никто не счастлив, так у всех, это не зависит от нрава и склада, от темперамента и чувств... Если вы начнете говорить о таинственной неудовлетворенности жизнью даже тогда, когда все идет хорошо, - особенно тогда, когда все идет хорошо, - вы услышите ответ человеческого сердца... Глубинная неудовлетворенность проявляется, как ни странно, не тогда, когда наша жизнь полна страхов и страданий. Она сильнее всего, когда мы живем как нельзя лучше. Пока у нас нет обычного счастья, мы вольны утешать себя фразами, начинающимися с "Если бы только...". А вот когда у нас есть и то, и другое, а счастья нет, неудовлетворенность выходит наружу" (Крифт).
  
  Оба автора говорят, что так и должно быть, мир так задуман. Человеческая душа предназначена к жизни в Царствии небесном, своем настоящем доме. Человек подсознательно ищет его, но не может найти его в этой жизни. Поэтому неудовлетворенность жизнью не означает жизненной неудачи. Это тоска по небу.
  
  "Нам и не положено быть счастливыми здесь, на Земле. Собственно, тут счастливых и нет, а поиски счастья - самый глупый и самый верный путь к несчастью" (Крифт).
  
  "Если я нахожу в себе такое желание, которое ничто в мире не способно удовлетворить, это, вероятнее всего, можно объяснить тем, что я был создан для другого мира. Если ни одно из земных удовольствий не приносит мне подлинного ублаготворения, это не значит, что Вселенной присуще некое обманчивое начало. Возможно, земные удовольствия и рассчитаны не на то, чтобы удовлетворить ненасытное желание, а на то, чтобы, возбуждая его, манить меня вдаль, где и таится настоящее" (Льюис, стр. 127).
  
  "Вопиюще важная, потрясающе прекрасная истина о человеке заключается в том, что в его сердце есть пустота, дыра, размером в небо, и ничто иное не может заполнить ее... Как сказал Августин: "Ты создал нас для Себя, и наши сердца не успокоятся, пока они не обретут покой в Тебе"" (другая книга Крифта: Рай).
  https://www.rulit.me/books/stati-read-351848-24.html
  
  "Нас тянет домой, и чутье подсказывает, что дом наш - не в этом мире... Мир сей нам домом не кажется. Пусть это хорошее шоссе, хороший мотель, хорошая школа - но не дом. А вот на небе мы дома. Подумайте об этом с минуту. На небе мы дома, небо - это дом. Поиграйте с этой мыслью, всмотритесь в нее, пощупайте её, прикиньте, прежде чем купить. Небеса не просто "хорошее место", это "наше место", "место для нас"" (Крифт).
  
  Это отрицательный аргумент за то, что "тот" мир существует: в этом мире нам не очень хорошо. Далее Крифт приводит положительные аргументы. Он перечисляет явления или ощущения, которые мы видим, как знаки оттуда, ка признаки неба здесь, на земле которые мы видим и чувствуем, иногда в виде мимолетных ощущений, которые не задерживаются надолго. Например, человеческое лицо, "самое нездешнее, самое странное, что только есть в мире... Магия лица показывает нам, как властвует дух над материей... Лицо - не просто кусочек тела, оно часть души". Другой пример -романтическая любовь, удивительное чувство, приходящее ниоткуда, "особый знак великой истины...маяк за волнами мира, ключ к сокровенному". Влюбленному не надо напоминать, что его любимая есть образ Божий, он может это непосредственно видеть. "мы живем среди тех, кто может стать богами и богинями" (Льюис). Есть еще много внезапных вспышек, непонятных волнующих чувств, которые может вызвать картина, музыка, дружеская беседа, строчка стихов, женское тело, вид гор вдали, "запах неведомых стран в случайном ветре", это все сигналы, намеки, отблески неба и будущей жизни там.
  
  Первые две главы книги Крифта отсылают к общедоступным чувствам, и читатель легко обнаружит их в себе. Эти небесные блестки показывают христианам, что их ждет на небесах, и они делают их счастливыми здесь, на Земле. Наличие этих чувств, как отрицательных, так и положительных, Льюис и Крифт рассматривают как экспериментальное подтверждение христианского учения. Конечно, можно не сомневаться, что эволюционные психологи скоро найдут или уже нашли им объяснения как полезной адаптации или как случайного побочного следствия полезной психической деятельности, как они уже объясняют альтруизм или чувство красоты. Тем не менее, лично мне христианское объяснение в данном случае кажется более убедительным. Во второй половине книги Крифт пытается представить читателю, как там, на небесах будет, что мы там будем чувствовать. О том строгом порядке и расписании, которые царят в традиционной святоотеческой модели Царства небесного здесь нет ни единого слова. Крифт не боится бестактных вопросов, он спрашивает: "Есть ли на небе грязь? Есть кошки? Есть кошачий корм? А как насчет пива?" В другой книге у него есть обширная статья с увлекательным названием "Есть ли секс на небесах" (ответ неинтересный). https://www.rulit.me/books/stati-read-351848-28.html#section_10
  Его попытки выразить свои представления очень любопытны, но мне их трудно коротко пересказать, а книга о небесах легко доступна в интернете. Льюис говорит похоже, но иначе, возможно, другие люди смогут найти другие слова и вообразить слегка другие небеса. Хотя все помнят, что Павел, который там был, видел то, что "не приходило то на сердце человеку, и что "нельзя пересказать", я думаю, такие попытки будут продолжаться.
  
  У Крифта и у Льюиса ничего не говорится о двухступенчатой схеме Царствия небесного, до и после конца света. Книга Льюиса написана 80 лет назад, ее христианская доктрина вполне традиционна, и конец света в ней упоминается: "Бог собирается завоевать этот мир... На ваших глазах будет плавиться и исчезать вся материальная Вселенная. Что-то... войдет в наш мир, сокрушая все на своем пути... это будет явление небывалой силы" (Льюис. Просто... стр. 72). Русские религиозные философы начала 20 века, в частности, кажется, Бердяев, много писали о том, что Страшный суд и конец света не будут всеобщими, что эта грандиозная картина является такой же аллегорической, как и другие библейские образы. Суд происходит с каждым умершим индивидуально, и его судьба определяется только один раз.
  
  Царство Небесное в христианском учении населено не только душами умерших. Кроме них и Бога там существуют еще постоянные жители, хорошие и плохие. Ангелы хорошие, они творения Божие и они за Бога. Они более совершенны и могущественны, чем люди, но, с другой стороны, они, кажется, менее важны, чем люди, которым они служат и помогают. Возможно, умершие хорошие люди становятся иногда ангелами, что следует из распространенного выражения "ангельская душа". Ангелы общеприняты в христианской культуре, что можно видеть на любом старинном европейском кладбище (рис 13/4). Предводителем ангелов является сам Бог, между ним и рядовыми ангелами находятся архангелы ("арх" - старший), некоторые из них известны по именам. Ангелы действуют в Евангелиях, Иисус говорил о "легионах ангелов". Можно обсуждать природу ангелов, например, степень их персонификации, самостоятельности и "отдельности" от Бога. Например, молящийся может сказать: "Боже, удели мне минутку твоего внимания", или "пошли мне ангела твоего" но нет оснований сомневаться в их существовании в большей степени, чем сомневаться в христианском учении вообще.
  
  
  Рис 13/4. Ангелы - наиболее популярные обитатели европейских кладбищ. Фото Гугл.
  
  Плохие обитатели - это бесы, они же черти или демоны. Бог их не создавал, это испорченные ангелы, может быть, умершие грешники. Их предводитель - диавол, он же сатана, черт, нечистый, лукавый, князь мира сего, враг рода человеческого, люцифер, денница. Кажется, это он уговорил Еву и Адама совершить первородный грех. По довольно туманному церковному учению, он был создан Богом в качестве особо могущественного ангела, но "возгордился", то есть решил, что он лучше (умнее, правильнее) Бога, восстал против него и был побежден. Поэтому его еще называют "падшим ангелом". Он довольно часто фигурирует в Новом завете, в сюжете искушения Христа в пустыне он активно действует, в других сюжетах кратко упоминается.
  
  Научная история представлений об этой личности замечательно изложена в двух статьях А. Нуждаева "Родословная дьявола" https://anairos.livejournal.com/54291.html
  https://anairos.livejournal.com/130321.html
  Он пишет: "Исследователю очевидно, что никакой единой и непротиворечивой веры в дьявола в христианстве не существует". Образ христианского дьявола сконструирован из персонажей нескольких дохристианских мифов - двух еврейских, двух греческих и одного традиционно-языческого. Один из них - еврейский Сатана, ангел-искуситель, испытывающий людей на их моральную устойчивость, в Ветхом Завете он искушал Иова, в Новом Завете - Иисуса в пустыне. "Сатану можно назвать повелителем зла, потому что он олицетворяет дурное начало - эгоистическую струнку в человеке, служащую причиной всех плохих поступков". Второй иудейский источник - это легенда о павших ангелах, соблазненных красотой земных женщин.
  Далее следуют два греческих персонажа. Первый из них - Пан, божество плоти во всех ее проявлениях, от самых низменных до самых возвышенных. Для раннехристианских монахов именно плоть была олицетворением зла, тюрьмой духа, не дающей ему подняться в небо и достичь Бога, так что не стоит удивляться, что Пан сделался еще одним именем для дьявола. Он дал ему не только тягу к плотским наслаждениям, но и внешний вид - именно благодаря Пану дьявол обзавелся рогами и копытами. При этом его стали считать и повелителем материального мира, "князем мира сего". Второй греческий "родитель" дьявола - всем известный Прометей, бунтарь, восставший против неба и объявивший себя врагом всех богов. "Бунт Прометея, соединившись с иудейской легендой о падших ангелах, породил самый, пожалуй, эпический и напряженный христианский миф - миф о войне в небесах". Наконец, последний, пятый образ дьявола восходит к языческим богам, повелителям подземного мира и мира мертвых, которые имеются в мифологии почти всех народов. В этом образе христианский дьявол является хозяином ада, куда уходят души грешников.
  
  "Искуситель. Падший ангел. Повелитель плоти. Богоборец. Владыка ада. Они резко различаются между собой по характеру, целям и способам действия. Соединить их в одного персонажа, который мог бы при желании сойти за любого из них, просто невозможно. Поэтому всякий, кто говорит о дьяволе, всегда подчеркивает одни его черты и умалчивает о других, несовместимых с этими" (Нуждаев).
  
  Сегодня не все теологи признают его существование. Упомянутый выше С. Яки пишет: "Согласно первой главе книги Бытия, и в этом состоит ее главное отличие от большинства вавилонских и египетских космогоний, Бог Владыка, Бог Господь не может иметь соперника, тем более злого соперника" (стр. 266). Добавлю от себя. В 15-17 веках дьявол приобрел в христианской доктрине значение, едва ли не равное с Богом. Считалось, что он почти открыто вербует своих сторонников среди людей и собирает их на буйных праздниках. Христианам пришлось помогать Богу в борьбе с ним, выявляя и уничтожая ведьм, колдунов и чернокнижников. В Новое время его значение в христианстве сильно упало, он не вычеркнут из учения, но почти в нем не заметен. Попробую предположить, почему. Поскольку Бог явно не сотворил своего врага, нужно было объяснить, откуда он взялся, для чего была придумана или заимствована легенда об ангеле, взбунтовавшемся против Бога и ставшим повелителем зла. По легенде это был самый сильный и удачный из ангелов, созданных богом, получивший имя Люцифер (Денница), что значит "светоносный". Вот его психологический портрет мне представляется недостоверным. Для чего умному, сильному, блестящему, образованному ангелу было восставать против своего всемогущего творца, источника всяческой любви, радости и мудрости, чтобы потерпеть унизительное поражение и быть загнанным в мрачные глубины ада и дальше злобно творить зло? Не слишком ли он умен для того, чтобы вести себя так глупо? При этом, терзая в аду грешников, еще и служить Богу, выполнять его задачу.
  
  Возможно, с этим очевидным противоречием связано отсутствие канонического церковного описания этой битвы. Вплоть до наших дней существует только церковное устное предание и туманные намеки на это событие. Некоторые авторы считают, что оно описано в книге пророка Исайи: "Как упал ты с неба, Денница, сын зари!.. А говорил в сердце своем: взойду на небо... буду подобен Всевышнему. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней" (Ис 14: 11-15). Однако, в ряде изданий Библии этот раздел книги Исайи называется "Победная песнь на царя Вавилонского", и входит в "Книгу пророчеств о языческих народах".
  
  Современные повелители зла, князи мира сего, тоталитарные диктаторы, могут быть талантливы, особенно в специфической области "технологии власти", но в целом в них очевидна глубокая ограниченность. Ленин, Сталин, Гитлер отдали свои жизни и тяжко трудились только ради того, чтобы их дело лопнуло с треском, при их жизни или после смерти, и вошло в историю как пример зла и глупости гигантского масштаба. Новые диктаторы ставят себе памятники и именуют города, не замечая, что памятники предыдущим диктаторам сносятся, а города именуются обратно. Гордые диктаторы полны комплексов. Они маскируют свой малый рост сложными действиями, заказывая специальную обувь и мебель, выбирая точки фотографирования и подбирая персонал ростом не выше себя. Они не понимают, что как раз этим делают себя навсегда посмешищем. Ну правда, не мог же Бог создать своего любимца, Светоносного, таким глупым. Сторонники легенды говорят, что Люцифер восстал из гордости, не желая быть в подчинении. Теперь тысячи лет подряд, каждый, вступающий в христианскую церковь, в обряде крещения плюет на него (вполне натурально, слюной) и говорит, что от него отрекается. То-то утешение для его гордости. Поэтому образ Люцифера неубедителен, думаю, не только лично для меня.
  
  Существует другой серьезный аргумент против существования могущественного дьявола. Если мы считаем его существующим, то христианство - это уже не единобожие, а дуализм, сосуществование доброго и злого начала не просто у нас на Земле, а прямо там, в божественном устройстве мира. Как написал один из комментаторов Нуждаева, "Если мы считаем Бога бесконечно могущественным и бесконечно милосердным существом, то существование некоего злого духа, который либо неподконтролен Богу, либо на службе у Бога, очевидно противоречит как минимум одному из двух вышеперечисленных божественных качеств". Я с этим согласен. Льюис считает этот аргумент неверным. Он говорит, что дьявол, падший ангел, может существовать, потому что и на ангелов распространяется принцип свободы. Чтобы быть по-настоящему хорошим человеком, надо иметь возможность быть плохим, так же и с ангелами. Следующие строчки Льюис написал как раз про дьявола:
  
  "Если кто-то свободен делать добро, он свободен делать зло. Именно свободная воля сделала возможным зло. Почему же тогда Бог дал созданиям Своим свободу воли? ... Бог считает, что война во Вселенной - не слишком высокая плата за свободу воли... Только в мире, основанном на свободном выборе между добром и злом, может происходить что-то значительное" (Просто... стр. 57-58).
  
  Эти соображения полностью применимы к людям, и это мы обсуждали во 2 и 3 главах. Я не возражаю, что из уважения к свободе дьявола Бог позволил ему самостоятельно сформировать свой моральный облик и стать таким, каким он хочет. Но вот дальше, он что, его ничем не ограничил, и сохранил за ним все его могущество и позволил делать все, что он хочет? Быть, каким хочешь, и делать, что хочешь, это несколько разные вещи.
  Как тогда насчет свободы людей, среди которых свободно резвится могущественный и неуязвимый для них хищник-искуситель? Люди между собой признают свободу совести, но убийцу таки сажают в тюрьму.
  
  Льюиса можно понять, в 1943 году дьявол был слишком силен, чтобы отрицать его существование. Сейчас, в более легкое время, отмечу, что те функции, которые предположительный дьявол выполняет в Евангелии и в жизни каждого человека, вполне объясняются в рамках ранее обсуждаемого принципа "откровение в меру понимания". Посмотрим главное явление сатаны в евангелиях - искушение Христа в пустыне (Мф 4: 1-11, Мк 1: 12-13, Лука 4: 1-13). Иисус только что крестился у Иоанна Крестителя в Иордане, и голос с неба объявил его сыном Божьим. Он уходит в пустыню, чтобы обдумать предстоящую ему миссию. Он знает, что он может творить чудеса, что его возможности неограниченны и что ему нужно нести слово Божие. И думает, как подумал бы каждый человек при таких возможностях, не стать ли ему, например, царем? Из дворца можно проповедовать слово Божие более эффективно, чем из положения бездомного бродяги, и так поступали вполне достойные люди, царь Давид и царь Соломон. А не стоит ли попробовать небольшое чудо прямо сейчас, чтобы убедиться, что оно работает? А не пообедать ли с помощью чуда, раз уж я голоден? И, в отличие от "каждого человека", Иисус выбрал тот путь, который выбрал, потому что решил, что именно так слово Божие будет звучать и действовать правильно, и достигать тех, кого должно. Слова "раздай все бедным и следуй за мною" и "трудно богатому войти в царствие небесное", исходящие из дворца, будут звучать не вполне уместно. Потом он рассказал об этих раздумьях ученикам. Он был в пустыне один, и рассказать об этом ученикам мог только он сам. И он выбрал для рассказа о своих размышлениях яркую, понятную, запоминающуюся форму диалога с сатаной (рис 13/5 - 13/7).
  
  
  
  
  Рис 13/5. Три искушения Христа в пустыне. Мозаика собора святого Марка, Венеция.
  
  
  Рис 13/6. Джеймс Тиссо. Искушение Иисуса в пустыне. 19 век. Бруклинский музей.
  
  
  
  
  
  Рис 13/7. Иван Крамской. Христос в пустыне. 1872, Третьяковская галерея.
  Сатаны на картине нет, Иисус думает в одиночестве.
  
  Все другие упоминания сатаны в евангелиях тоже подходят под этот принцип. "Вошёл же сатана в Иуду, прозванного Искариотом" (Лк 22: 3). "И после сего куска вошел в него сатана" (Ин 13: 27). "Ваш отец диавол... он лжец и отец лжи" (Ин 8: 44). "Я видел сатану, спавшего с неба, как молнию" (Лк 10: 18). Все это легко представить как яркие иносказательные образы, которые можно легко выразить иначе: "в него вошли преступные мысли", "ложь - преступление в глазах Бога", "дело Божье торжествует". В отличие от Иисуса, сатана в евангелиях нигде не предстает перед свидетелями как прямое действующее лицо.
  
  Трудно объяснить человеку, незнакомому с теорией эволюции, что его недолжные, неправильные, греховные мысли - это наследие его животного прошлого, его обезьяньего и первобытного предка. Гораздо проще сказать, как говорил Иисус, а потом церковь, что эти мысли от сатаны. Так с ними легче бороться - они не наши, они чужие, они от дьявола, врага нашего. Так можно понимать и молитву Господню - Отче наш - "Но избави нас от лукавого" - от нашего лукавого ума, склонного ошибаться. Так можно понимать и мягкое увещевание Льюиса тем, кто смеется над существованием "дьявола с рогами и копытами в наше просвещенное время": "Если кто-то действительно желает узнать его получше, такому человеку я скажу: не беспокойтесь. Если вы в самом деле хотите познакомиться с ним поближе, то непременно познакомитесь. Понравится ли вам это - другой вопрос" (Просто... стр. 56). Действительно, если мы слишком пойдем навстречу нашей животной природе, результаты нам могут не понравиться, современный человек именно так это и понимает. Когда наш предок, извиняясь за неправильный поступок, говорил: "Бес попутал", то и он, и окружающие понимали его, вполне буквально, что он подвергся атаке беса. Сегодня ту же фразу все понимают так, что это я ошибся, поддавшись своим неправильным мыслям или желаниям.
  
  Обсудив сатану, трудно не упомянуть ад, место, где по традиционной схеме должны вечно страдать грешники. "Из всего христианского учения ад, конечно же, менее всего популярен. Неверующие просто игнорируют его, слабые христиане ищут предлог, чтобы не говорить о нем, для атеистов же он служит предметом нападок". (Крифт, статья "Ад")
  https://www.rulit.me/books/stati-read-351848-26.html
  Ад старше христианства. Само это слово происходит от греческого hades - и названия подземного царства, и имени его владыки. Мрачный и суровый повелитель ада забирает к себе всех мертвецов, отверженных другими богами и предками (Нуждаев). В традиционном христианстве ад - место наказания грешников. Там мучают, и чем страшнее были грехи узника преисподней при жизни, тем больше ему достанется после смерти. По Нуждаеву, "тут мы наталкиваемся на главнейшее противоречие. Дьявол - враг Бога. Он подначивает людей совершать грехи. Он даже помогает грешникам грешить. С какой стати он будет наказывать их после смерти? Не должен ли он, наоборот, вознаграждать своих верных слуг?". Вообще-то, противоречия здесь нет, отцы церкви изучали логику и такой заметной ошибки они бы не допустили. Дьявол "лжец и отец лжи" (см выше). Ему особенно приятно соблазнять несчастных грешников, зная, что они будут жестоко обмануты.
  
  Льюис и Крифт признают существование ада. Для них это логическое следствие существования рая и предоставленной Богом человеку свободы выбора. "Если есть рай, тогда должен быть и анти-рай. Если есть свободная воля, мы можем поступать согласно ей или злоупотреблять ею". (Крифт). Льюис говорил, что все, кто верят в рай, верят также и в ад. По Крифту, ад существует, потому что сам Христос говорил об этом, и предупреждал, что каждый может туда попасть: "Широки врата и пространен путь, ведущие к погибели" (Мф 7: 13). При этом, сегодняшние представления об аде довольно мягкие. Нуждаев пишет:
  
  "Либеральные христиане-гуманисты отказались от идеи "ад - место наказания грешников". По их вере, ад - состояние оставленности Богом. В этом нет ничего хорошего, но грешники сами стремятся туда, потому что не могут вынести предстояния перед Богом. Чем больше человек грешил, чем сильнее сердце его прилепилось ко греху, тем дальше он бежит в глубины ада.
  Здесь интересно то, что и рай, и ад в этой вере перестают быть посмертием. Это состояния, в которые душа приходит ещё при жизни, а, сбросив тело, просто погружается туда полностью. Больше ничего не отвлекает праведника от единения с Богом, а грешника - от тягостной безнадёжности и бессмысленности его существования. Ещё интереснее, что дьявол не играет здесь сколько-нибудь важной роли. Он не правитель ада, а скорее его первый узник. Он сбежал туда первым и находится глубже всех".
  
  Отмечу, что изложенные здесь представления разделяется сегодня не только либеральными христианами-гуманистами, но практически всеми христианами всех конфессий. Православный митрополит Влахос, совершенно не либеральный, пишет почти то же самое, но другими словами (см выше пересказ его книги). В результате, в
  христианском мировоззрении устраняется необходимость не только в искусительной функции дьявола, но и в его функции исполнителя наказаний. Третья и последняя функция дьявола - портить этот мир, посылая чуму и неурожаи, закончилась еще раньше, с тех пор как мир стал эволюционным, так что необходимости в нем нет вообще. В общем, как вскричал Иван Бездомный, нету никакого дьявола! Заканчивая тему злых потусторонних сил, вспомним, что дьявол не одинок. У него есть подчиненные - дьяволята, черти, бесы, демоны, злые духи. Их роль понятна - людей много, искушать надо всех, а дьявол один. Уважаемый А. Нуждаев в своих исследованиях не обошел и эту проблему, написав статью "Трудности научной демонологии".
  https://anairos.livejournal.com/54728.html
  Как и у главного дьявола, образ христианского беса происходит из нескольких мифологических источников. Один из них понятен, это рядовые ангелы, которых Люцифер подбил на бунт против Бога и которые были с ним вместе низвержены в ад. Второй, это различные языческие боги и полубоги разного ранга, всякие нимфы, сатиры и перуны, которые церковь объявляла бесами, чтобы прекратить поклонение им. Некоторым из них, разным эльфам, троллям, гоблинам, лешим, домовым, русалкам удалось не быть разжалованными в бесы, а сохраниться ниже радара уровня внимания христианской церкви под собственными именами и перейти в народные сказки. Третий источник, это древнегреческие демоны, воздушные духи, служащие посредниками между богами и людьми.
  
  "От греческих демонов христианские бесы унаследовали место обитания - воздушное пространство. А вот характер им достался уже не от эллинов, а от позднеантичных гностиков. Гностики, как известно, презирали материю и считали, что ее создал некий злобный и невежественный дух, отпавший от истинного Бога. Соответственно, демоны, обслуживающие мир, превратились в гностицизме в многоярусный кордон, стоящий между небом и землей, чтобы не пускать к Богу души умерших. В позднем православии эта вера положила начало мифу о мытарствах" (Нуждаев).
  
  Функции бесов такие же, как их лидера, дьявола - соблазнять и наказывать. Поэтому, если дьявол окажется вдруг ненужным в христианской картине мира, то и его подчиненные также. Мне кажется, эта необязательность подсознательно осознается. В 15 веке дьявола боялись всерьез и относились к нему соответственно. В 19-20 веке мрачный, умный, язвительный, горделивый и невероятно привлекательный демон стал любимым литературным героем, персонажем Байрона, Гете, Лермонтова и Булгакова, которые его вовсе не боялись. У Льюиса есть веселая книга "Письма баламута" (The Screwtape Letters). В ней старший бес, руководитель среднего звена в адской канцелярии, пишет письма рядовому бесу, инструктируя его, как соблазнять подопечного ему человека. Автор верит в дьявола (см выше), но здесь он шутит, показывая простейшие бытовые недостатки, вроде "был слишком доволен собой" как результат целенаправленных дьявольских диверсий. Как написано в его биографии, "ему пришло в голову описать самые обычные искушения от лица и имени беса". Это открытая иллюстрация педагогического приема "откровение в меру понимания". Книга про самовоспитание и самоконтроль скучна, гораздо веселее представить это как увлекательную борьбу с дьяволом.
  
  В Новом завете часто встречаются случаи одержимости людей злыми духами или бесами, упоминается даже профессия "изгоняющий злых духов". Говорит ли это о их реальном существовании? Сегодня случаев одержимости не наблюдается, а есть психические болезни, а вместо "изгоняющих дьявола" действуют психиатры и психотерапевты. Вероятно, и тогда было так же, просто слова употреблялись другие. А как быть со случаями прямой и явной встречи человека с бесами в наши дни? Вот что пишет в середине 20 века Софроний Сахаров, автор книги "Старец Силуан" о современном ему афонском монахе (о герое книги и ее авторе будет рассказано в главе 16):
  
  "Стали ему являться бесы, а он, наивный, с ними разговаривал, "как с людьми". Постепенно их нападения усиливались, иногда они говорили ему: "Ты теперь святой", а иногда: "Ты не спасешься". Он спросил однажды беса: "Почему вы мне говорите по-разному?" Бес насмешливо ответил "Мы никогда правды не говорим" ... Однажды, в одно из таких мучительных ночных борений с бесами, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не давалось, Силуан встает с табурета, чтобы сделать поклоны, но видит перед собой огромную фигуру беса, стоящего впереди икон и ожидающего поклона себе; келия полна бесов. Отец Силуан снова садится на табурет и, наклонив голову, с болезнью сердца говорит молитву".
  https://azbyka.ru/otechnik/Sofronij_Saharov/starets-siluan-afonskij/1
  
  Здесь стоит обратить внимание на образ жизни, который ведет герой книги: "Сон его по-прежнему прерывчатый - несколько раз в сутки по 15-20 минут, в общей сложности от полутора до двух часов в сутки. В постель по-прежнему он не ложится, но спит, сидя на табурете, пребывает в трудах днем, как рабочий". Попробуйте так! При такой жизни легко потерять границу между происходящим во сне и наяву. Но я не претендую здесь на решение богословских вопросов, задача этой главы показать, что нерешенные вопросы существуют. Вот еще один вопрос, по которому имеются разные мнения: некоторые христиане считают, что ад не существует, и все люди, включая грешников, войдут в Царствие небесное. Митрополит Влахос говорит об этом так: "С древних времен некоторые богословы развивали теорию... что вечной геенны не будет... что все люди спасутся. Такой взгляд... разрушает все здание веры и отрицает основное учение Церкви".
  
  Обзор взглядов на эту проблему сделал Яков Кротов. http://yakov.works/2/predmet/18_s/spasenie.htm
  Льюис считал, что в рай попадут не все. Он пишет, что "с большой радостью вычеркнул бы это утверждение" из христианства, но оно "находит полное подтверждение в Писании, особенно в словах Самого Господа; его всегда почитал за истину весь христианский мир, и оно согласуется с разумом" http://yakov.works/libr_min/20_u/uva/kallist_00.htm
  Наш современник Александр Мень согласен с этим: "Каждый идёт в рай или ад по собственному выбору... Спасение и искупление всего человечества едва ли возможно - это нарушило бы свободу воли... Тех, кто выбирает ад, не загонишь в рай даже вилами".
  http://yakov.works/4/texts/02_b/1/Bessmertniy_2019_Myen_ad.htm
  Францисканская монахиня Екатерина Раккониджийская (Италия, 16 век) молилась о том, чтобы ада не было, и получила откровение, что это невозможно. Ад нельзя отменить не потому, что Бог жестокий, а потому что "ад - место, куда стремится жестокий человек и куда он проломится через любые ворота".
  Со всем этим не согласен русский религиозный философ Николай Бердяев:
  
  "Идея вечных адских мук есть одно из самых страшных порождений запуганного и больного человеческого воображения, в ней чувствуются переживания древних садических и мазохических инстинктов...
  Это предельное выражение судебного понимания христианства. При этом справедливость Верховного Судьи, выносящего приговоры, стоит много ниже обыкновенной земной справедливости земного суда. Адский приговор выносится всемогущим и всеблагим Богом, который сам все создал, в том числе и человеческую свободу, все предвидел и, значит, предопределил.
  Приговор на вечность выносится за деяния слабого, конечного существа в очень короткий промежуток времени, существа, находящегося целиком во власти Бога. Тут нет ничего, напоминающего даже очень ограниченную человеческую справедливость, не говоря уже о справедливости Бога...
  Упорствующие защитники ада обыкновенно говорят, что люди сами себя определяют в ад в силу своей свободы и что Бог не может насильственно вводить в рай, ибо и Бог может с грустью сказать про себя, что насильственно мил не будешь. Это есть перенесение на божественную жизнь отношений, существующих в земной жизни, есть рационализация совершенно иррационального...
  Защита ада при помощи идеи свободной воли... оказывается идеей уголовного права и совершенно неприменима к божественной тайне, к которой мы прикасаемся... Идея ада лишает всякого смысла духовную и нравственную жизнь человека, так как ставит ее под знак террора. Вся жизнь протекает в состоянии террора. Запуганный человек на всё согласен, чтобы избежать адских мук. Это лишает духовную жизнь всякого достоинства. Совершенно ясно, что идея ада, для которой есть психологические основания, имела прежде всего педагогически-социологический и политический смысл, как и жестокое уголовное законодательство. Вера в ад есть неверие, есть большая вера в диавола, чем в Бога. Или я попаду в ад, а мои добрые друзья будут в раю, или они попадут в ад, а я буду в раю. Но и первое, и второе одинаково неприемлемо для совести. Спасаться нужно вместе". http://yakov.works/4/texts/Berdyaev/46_spaseniye_vseh.htm
  
  Сам Кротов относится к вопросу, можно сказать, амбивалентно, но с допущением, что спасутся все: "что, если даже Ленина Бог пустит в рай, не говоря уж о Гитлере-Сталине?". Spaseniye/000884 (см ниже). Вот еще некоторые из множества его высказываний:
  
  "Из века в век самые глубокие богословы подходят к учению о грядущем спасении всех - от сатаны до Иуды http://yakov.works/1/4/k46_Spaseniye/000905_vera.htm
  Спасение всех невозможно, если нужна справедливость, спасение всех необходимо, если нужна любовь. Совместить не удастся. К сожалению? Мы это серьёзно - что несправедливая любовь нам не нужна? Нам нужна справедливая любовь, доказанная вера и обоснованная надежда? Тогда нам в ад".
  http://yakov.works/1/4/k46_Spaseniye/000884_vera.htm
  "В Евангелии много суровых мест, говорящих о том, что кому-то придется идти в ад, кто-то осужден на вечные муки, кто-то подпадет гневу Божию. Современный человек, читая эти места, от сердца, недолго думая, восстает: разве это милосердно, что грешники пойдут? Это хорошо говорит о современном человеке; лучше восставать, чем потирать руки, подобно слишком многим средневековым людям: как это справедливо! как это правильно, что грешники пойдут в ад!"
  http://yakov.works/1/4/k46_Spaseniye/000875_vera.htm
  
  Существует также точка зрения, что прощению подлежат только грешники, вроде тех, кто нестрог в соблюдении поста, склонен к винопитию и разгильдяйству. Но не злодеи, "дела которых вопиют к небу и оскверняют землю, чей фундаментальный онтологический выбор в сторону зла не может быть изменен укрытием за спинами миллиардов мелких грешников". Она подробно изложена, с пояснением, как отделять одно от другого, в https://holmogor.livejournal.com/5716012.html
  
  В начале этой книги я обещал подходить ко всему рационально. Возможно, сейчас мы приблизились к границам современного богословия, заглядывая за которые остается лишь повторять о неисповедимости путей Господних. Но мы видели в этой и предыдущей главе, что богословие, как и наука, развивается, и ответы, которых еще вчера не было, сегодня появляются. И вот лично у меня есть вопрос, продолжающий обсуждаемую тему. Какова целостность той личности, (той души), которая поступает на небеса? В какой мере она соотносится с собой же при жизни? В какой мере она сохраняет свою индивидуальность и свою связь с прежней земной личностью?
  
  Крифт пишет для современных ему и нам американцев, которые читают книги и ходят в церковь. Понятно, что это благонамеренные люди, с весьма умеренными грехами. Пару раз в жизни выпил лишнего и в командировке привел в номер девушку. И то, кажется, последнее в Америке уже изжито. Такого можно брать на небеса прямо сейчас и целиком, необходимое раскаяние не займет у него много сил и времени. Память о семье и друзьях и забота о них в доступной ему с небес форме никак не препятствует его новой небесной жизни. Теперь возьмем, ну, скажем, воина 12 века из армии Чингисхана. По нормам своего времени и своего общества это достойный и правильный человек. Он верен вождю, он храбр, доблестен, честен, дисциплинирован, умен, самоотвержен, скромен, религиозен, патриотичен, хороший друг, уважаем однополчанами, которые любили слушать, как он поет в седле. Вот его жизненные достижения: он участвовал в уничтожении нескольких цветущих цивилизаций, сжигал деревни, разрушал города вместе с их дворцами, храмами и библиотеками, оставлял после себя выжженную землю, покрытую трупами (об этом, например, С. Нефедов, Война миров, Новый Мир 2020 No3). Он лично убил сотни мирных крестьян и горожан, взрослых и детей, мучил пленников, изнасиловал множество женщин, которых затем также убил. Никакого раскаяния он не мог испытывать, поскольку он честно исполнял свой воинский долг и всегда делал то, что положено делать мужчине.
  
  Какова его судьба на небесах? Я не имею никакого представления. Если в рай, то как? Если в ад, то за что? Полное уничтожение души как будто не предусмотрено. Частичное? Это будет новая личность или старая? А как же память? Или из его хороших качеств, взятых отдельно абстрактных храбрости и верности будет собрано что-то другое? Я правда не понимаю. Я бы с удовольствием послушал, что скажут теологи об этом. Например, архимандрит Софроний Сахаров, пишет, ссылаясь на Божии откровения, которые он пережил (об этом в главе 16),
  
  "По исходе отсюда наш персональный дух сохранится именно как таковой, и не вольется в океан сверхличного абсолюта, как некая капля, или подобно тому, как наше дыхание сливается с атмосферой и растворяется в ней" (Видеть... стр. 194).
  
  Дальше больше. Мы знаем, что человек возник постепенно, от животного. Где и кто впервые получил бессмертную душу на долгом пути от обезьяны к человеку? Хорошо было раньше говорить про Адама, но где находится Адам в этом ряду поколений? С какого момента человек попадает или не попадает на небеса? С появления анатомически современного человека разумного, 200 тыс. лет назад? (см главу 7). Или "человека с современным поведением" 50 тыс. лет назад? А что с теми, кто жил раньше: с человеком умелым, человеком прямоходящим, человеком гейдельбергским? А с теми, кто жил одновременно с человеком разумным и был им, по-видимому, истреблен в конкурентной борьбе: человеком денисовским, человеком неандертальским? (см рис 13/8)
  В какой мере они были людьми или животными, наполовину, на четверть? Бог, наверное, как-то решает этот вопрос, но мы не знаем, как. В одной из своих книг Крифт описывает ситуацию, с которой часто встречаются родители:
  
  "Моя дочь, которой было тогда около шести лет, задала мне вопрос: "Когда моя кошка умрёт, она будет на небесах?" И я сказал, "А почему бы нет?"
  И она сказала, "Она будет счастлива там?"
  "Конечно: это не были бы небеса, если бы Вы там не были счастливы"".
  
  Далее он поясняет:
  
  
  
  Рис 13/8. Схема истории происхождения человека. Где же здесь Адам? Источник Гугл. Авторы указаны под заголовком на схеме. Шкала времени в логарифмическом масштабе.
  
  "Начнем с того, что все мало-мальски стоящее здесь - родом с неба. Кошка, это не набор молекул, передвигающихся в пространстве, а знак, замысел Божий, творение. Она - природный знак, значит, в ней есть что-то небесное, небо же не умирает".
  
  Красиво, утешительно, и я тоже как-то похоже думаю, и своей дочери тоже примерно так говорил. Наверное, о полу-животных ранних людях тоже можно сказать что-то подобное.
  Но если я начну обсуждать это подробнее, то получится точно пустая болтовня. Христиане говорят, что на небесах мы будем иметь новое тело. "Нам будет дано какое-то новое тело даже на небесах" (Льюис, стр. 98). Апостол Павел в своем рассказе о посещении рая дважды подряд повторяет, что он не знает, было ли это посещение телесным "Не знаю, в теле или вне тела: Бог знает" (2 Кор 12: 2-4). У кошки тоже будет новое тело? Новое тело неандертальца будет отличаться от моего нового тела, как отличались наши "старые" тела? В традиционной схеме небес душа лишена тела до Страшного суда. Крифт и Льюис этого не уточняют. Сегодня спрашивать обо всем этом можно долго и, боюсь, бесполезно.
  А что происходит на небесах с умершими новорожденными младенцами, никак себя не осознавшими? А с абортированными зародышами, которых католическая церковь считает тоже людьми? Возможно, на эти вопросы нельзя ответить сейчас, но и сами вопросы появились только сейчас, раньше их не было. Это прямой вызов современному богословию.
  
  Возможно, ответить на эти вопросы можно будет тогда, когда будет понятно, что такое разум, что такое сознание, что такое "понимание", что такое "осознающая себя личность", животная и человеческая (см главу 7). Сегодня наука этого не знает и над этим работает. Когда она ответит на это, тогда и богословие может начать решать эти проблемы. Эта ситуация напоминает состояние проблемы происхождения мира, какой она была до конца 20 века. Богословы давали в целом правильный ответ, что мир был сотворен из ничего, но в деталях они могли предложить только библейские шесть дней, картину, мягко говоря, неточную. Затем наука, неожиданно для всех, получила ответ о том, как именно был сотворен мир из ничего. После этого богословы, вместе с учеными, смогли спокойно сказать, "да, наука подтвердила, что мир был сотворен из ничего, и это происходило вот так". Так же и сегодня, богословы не могут в одиночку решить свои проблемы, обсуждаемые в этой главе. Когда наука приблизится к пониманию, что такое сознание, что такое разум, что такое душа, тогда и богословы могут начать свою часть работы. Сегодня научное движение к этому происходит с двух сторон - со стороны экспериментальной психологи и со стороны компьютерного "искусственного интеллекта". И, как обсуждалось в главе 9, по поводу концепции "Бог пробелов", верующие не сидят в страхе и трепете, ожидая что вот-вот наука откроет всё, и тогда конец, религия станет ненужной. Скорее напротив, верующие ожидают новых научных открытий с нетерпением.
  
  Но пока ученые не принесли этих открытий, для христиан обсуждать сегодняшние слабости своего учения все равно не является пустою забавою, и не является также неуважением к тысячелетней традиции. В этой и предыдущей главе многократно показывалось, что создатели учения, те самые святые отцы, вовсю использовали науку своего времени. Поступать так, как они, для нас также означает использовать науку своего, то есть нашего времени. Современная наука и философия отличается от древнегреческой, но основанное на греческой науке описание Бога осталось неизменным. Мне представляется это нелогичным. Если наука меняется, то и богословие должно меняться, и не только ради собственной любознательности. Имеющиеся слабости христианства прекрасно видны и атеистам, и тем, кто выбирает свой путь между верой и неверием. Чем менее христиане будут их признавать и обсуждать, тем слабее в сегодняшнем мире будет положение христианства в целом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 14. Что еще мы не знаем о Боге. Нерешенные вопросы на земле
  
  Следующая группа вопросов, по которой среди христиан существуют различные мнения, касаются взаимоотношений Бога и нашего мира. Первый из этих вопросов обсуждался еще в средневековье и звучит так: "Для чего Бог создал мир?" Обычный церковный ответ состоит в том, что Бог был свободен создавать мир или не создавать, но решил создать, из любви к будущим людям. В этом месте атеисты обычно добавляют - примерно так, как люди заводят хомячков. Другой ответ заключался в том, что мир имеет для Бога какую-то ценность, либо сам по себе, либо как средство для производства нужных Богу продуктов, прекрасных человеческих душ, или даже каких-то отдельно взятых важных душевных качеств, например, любви. Последнее я не придумал, понятия об отдельных качествах долгое время фигурировали в христианском учении. Греческое слово "ипостась" в современном языке используется исключительно в значении "то, что составляет троицу". Но в древности оно означало персонифицированные свойства Бога, какое-то качество или атрибут Бога, например, мудрость, высказывание (слово), любовь, которые могут вести собственное личностное существование. Такова, скажем, София, премудрость Божия, в честь которой построены знаменитые храмы в Константинополе, Киеве, Новгороде.
  
  "Можно вообразить себе мудрость как существо, отдельное от Бога; а поскольку речь идет о мудрости Бога, последняя является своего рода божественным существом наряду с Богом, которое также находится внутри Бога и представляет собой часть Его сущности - часть того, что есть Бог. Оно и отделено от Бога, и находится внутри его, Бога" (Эрман, стр. 52).
  
  Для большинства людей ответ на вопрос о причинах создания мира не важен, поскольку это дело Божие и ему виднее. Но в другой формулировке этот вопрос имеет прямое практическое значение и находится в центре многих современных социальных процессов и дискуссий. Формулировка эта такая: имеет ли наш мир, "мир сей", самостоятельную ценность, или это просто средство для взращивания ценного душевного продукта, тренировочный лагерь для воспитания, испытания, подготовки людей к будущей, настоящей жизни? Этот вопрос практический во многих отношениях, и прежде всего, в смысле жизненных приоритетов. Согласно одной возможной стратегии, следует целиком ориентироваться на спасение души, то есть на будущую небесную жизнь. Нужно строго соблюдать христианские заповеди и церковные ритуалы и не заботится об устройстве этого мира, который временный, преходящий и маловажный. Согласно другой, обустройство этого мира тоже важно. Мир может быть улучшен, сделан местом, ценным сам по себе, и все более приспособленным для спасения души, и это не противоречит Божьему замыслу. Эти две тенденции выражены, например в словах интернет-автора:
  
  "Поскольку основная проблема в том, что мы живём в падшем мире, то выход из неё такой - нужно стремиться оказаться в мире непадшем. И вижу два принципиально разных пути к этому. Первый: изменить самого себя так, чтобы оказаться в состоянии в этом непадшем мире жить - и воззвать к Богу, чтобы он в этот непадший мир тебя поместил. Второй: менять мир вокруг себя, улучшать его, делать так, чтобы он становился падшим всё в меньшей степени, так, чтобы когда-нибудь он падшим быть перестал. Я полагаю, что и тут в самом конце пути не обойтись без Бога - но возможно будет довольно только, чтобы Он благословил тот мир, который получился у людей". https://boldogg.livejournal.com/338483.html
  
  Первая тенденция выражалась, например, в монашеском движении, которое часто достигало больших масштабов, особенно в несправедливых, непривлекательных обществах, где было мало надежд на земное благоустройство. Монахи посвящали свою жизнь молитвам и самосовершенствованию. Иногда это движение становилось настолько массовым, что государства старались ограничивать рост монашества, как это происходило в Византии, где в 7 веке монастырям принадлежало до трети обрабатываемых земель, (ru.wikipedia.org Монашество в Византии), или в Российской империи при Петре I и Екатерине II. Тенденция спасения души иногда принимала довольно радикальные формы. Известна фраза, якобы произнесенная в 1209 году одним из руководителей католической армии во время войны с альбигойской ересью: "Убивайте всех, Господь отличит своих". Смысл ее в том, что если вместе с еретиками будет убит добрый христианин, ничего страшного не случится, его душа будет спасена, а это самое главное. Президент РФ в 2018 призвал свою страну не бояться ядерной войны, потому что "мы как мученики попадем в рай". Внутри русской православной церкви иногда слышны высказывания, что современная жизнь слишком легка и хороша, и это препятствует массовой вере в Бога, а вот война, вследствие сопровождающих ее чувств страха и горя, окажется полезна для веры. Нуждаев приводит другие примеры проявления той же логики.
  
  "Есть грех, смываемый крещением. Есть благодать, получаемая причастием. Но это значит, что для человека лучше всего умереть сразу после крещения и первого причастия. Тогда он отойдет в мир иной очищенным, безгрешным и, следовательно, святым... В истории церкви был период, когда эту мысль претворяли в жизнь. Многие римляне, среди них сам император Константин... откладывали крещение до весьма почтенного возраста, а многие крестились, только чувствуя приближение смерти. Но это безобидный вариант. А вот конкистадоры иногда предлагали взятым в плен индейцам креститься, после чего сразу же казнили, чтобы спасти их души и не дать вернуться к прежним языческим обрядам. Да и среди русских старообрядцев попадались изуверы, которые крестили своих младенцев и тут же душили их, чтобы отправить к Богу в ангелы - мол, в последние времена это самый надежный способ спасения".
  http://anairos.livejournal.com/36002.html
  
  Вторая тенденция хорошо выражена в современной западной культуре. Западное общество по уровню благосостояния, отсутствия голода, войн и болезней, безопасности, комфорта, справедливости, равенства, возможности получения знаний и развлечений, возможности самовыражения и развития своих способностей, неизмеримо превосходит все другие прошлые и современные общества. Каждый человек в нем может рассчитывать дожить до преклонных лет. В этих странах не требуется биться с другими людьми, чтобы выжить, и в них можно реально жить, соблюдая христианские заповеди. Страны, составляющие эту часть мира, все были глубоко христианскими еще в недавнем прошлом, но, парадоксально, уровень христианской религиозности в них быстро снижается. В Европе нередко можно увидеть закрытые либо переоборудованные под клубы и выставки христианские храмы. Например, в Швеции, в течение многих лет одной из наиболее благополучных стран, в 2005 году уровень религиозности по данным Eurobarometer Poll составлял 13%, а в 2015 году 19%, по-видимому, целиком за счет быстрого роста мусульманского населения с религиозностью близкой к 100%. https://nonews.co/directory/lists/countries/relgiousness Недавнее христианское прошлое Швеции наглядно видно по кресту на ее флаге, как и на флагах остальных скандинавских стран. В России эти процессы вызывают критику. Как сказал в 2016 году патриарх Кирилл, "Мы сегодня являемся свидетелями вытеснения христианства, вообще религиозного начала, но особенно почему-то христианства, из жизни Западной Европы и Северной Америки". https://www.ntv.ru/novosti/1625137/ (Преследование христиан в мусульманских или атеистических не западных странах в России не критикуется). Российский верующий ученый М. Эпштейн, напротив, считает, что западное общество при внешнем, формальном ослаблении христианства, стало первым в истории христианским по своей сути обществом, полностью выполняющим христианские заповеди.
  
  "Западное общество создано христианством. Если христианство отмирает там как особая религия, то именно потому, что оно вошло в плоть и кровь этого общества, стало практикой. Это проявляется прежде всего в отношении к слабым, чужим, исповедующим другую веру, принадлежащим к другим традициям и ориентациям... Это и есть практическое христианство. Сущность его не в обрядах, а в том, чтобы любить ближнего как себя, чтобы не унижать других потому, что они другие. Все - дети Божьи, а значит, и братья во Христе". https://snob.ru/profile/27356/blog/102610
  
  "То, что кажется отступлением Запада от христианства, на самом деле продолжает тот толчок, который именно христианство дало историческому движению человечества. Принять ближнего в его инаковости. Позволить человеку почувствовать его ценность, уважать его достоинство даже вопреки всем его недостаткам. Принимать грешников и разделять трапезу с ними... Самоумаление христианства как институции, как церкви, как отдельного сакрального пространства, как системы обрядов, символов, догматов, может рассматриваться как дальнейшее вхождение Иисуса в жизнь человечества... Запад принимает даже тех, кто ему враждебен и хочет его уничтожить или подчинить чужим религиозным догмам. И если Запад умрет, то так же, как Христос на кресте, благословляя тех, кто его распинает". https://snob.ru/profile/27356/blog/164332/
  
  Действительно, Запад как целое ведет себя по-евангельски и выполняет все то, что в течение многих веков христианские мыслители считали недостижимым идеалом даже для отдельного человека. Запад просит прощения у народов, недавно живших в каменном веке за то, что когда-то пришел к диким племенам и разрушил их безмятежную каннибальскую жизнь и самобытную первобытную культуру, принес им миссионеров, города, железные дороги, школы и больницы. Он отрицает свою культуру и историю, соглашается со всеми обвинениями со стороны других обществ и всегда подставляет левую щеку, получив по правой. Он тратит значительную часть своих доходов на помощь остальному миру, пускает жить в свой дом всех желающих, на просьбу поделиться рубашкой отдает также и верхнюю одежду и деятельно любит своих врагов, прежде всего ислам. По человеческим меркам это самоубийство, но по человеческим меркам и поведение Иисуса было самоубийством также. Иисуса спасло чудо Воскресения, и на подобное чудо надеется нынешний Римский Папа, призывающий "безоговорочно уповать на Бога в выполнении величайшей, невиданной прежде задачи библейских масштабов". https://edgar-leitan.livejournal.com/411296.html Однако, можно услышать и другие мнения о происходящем. Европейский католический ученый считает, что Европу захватывают "сильные, молодые и чрезвычайно агрессивные завоеватели" и отвечает на статьи Эпштейна так:
  
  "Никто из политиков на Западе не спрашивает население, хочет ли оно всё кoллективно и добровольно достигать высот христианскoго самоотречения в подчинении кровавой "религии мира" (т.е. ислама -В.Л.) и навязанного "нового мирового порядка". Самоотречение возможно лишь на уровне индивидуума, как невероятный, но совершенно свободный выбор свободного человека, а не в том случае, когда ведущиеся на заклание овечки поставлены перед фактом: смиритесь, наконец, глупенькие, вас всё равно зарежут, поэтому найдите способ думать о вашем неизбежном конце как о подвиге веры. Самоликвидация во имя Христа...
  Трусливо поднятые кверху лапки не означают исполненной достоинства готовности к переговорам о мире и к компромиссу. В контекстах любого небелого населения массовая замена коренного населения массами завозимых пришлецов давно принято называть одним конкретным словом: геноцид. И не надо тут петь про христианство и про то, что "Европа справится". Нет, не справится".
  https://edgar-leitan.livejournal.com/411113.html
  
  Тезис о любви к врагам принадлежит исключительно христианской морали. Представить себе его эволюционное происхождение невозможно. Он не присутствует нигде в естественной общечеловеческой морали, в которой прославляются благородная ярость и священная война, а воины-герои заслуживают наибольшей славы и почета. Защита от врагов своей семьи, рода, племени, города, страны входит в число общепризнанных базовых инстинктов. Даже когда христианское учение формально признается, молчаливо подразумевается, что для любви к врагам сейчас не время, сначала врага нужно победить. Даже среди христианских мыслителей высказывания о применении этого тезиса "здесь и сейчас" встречаются достаточно редко, поскольку он слишком противоречит обычному чувству и здравому смыслу - придут враги и всех нас убьют. Вот одно из таких высказываний, другие примеры приводятся в главе 16.
  
  "Христос явил и вдохновил великие свидетельства того, что скорби и даже гонения, принятые с любовью, является гарантами победы. Человеческая история, в особенности ее нынешний этап, показывает, что истинная и прочная победа одерживается тогда, когда врага не покоряют, не запугивают, не порицают, не подавляют, но подлинным образом примиряют, и такая победа обеспечивается только самой революционной и вечно новой заповедью, обязывающей человека любить своих врагов" (Яки, стр. 257).
  
  Исторически успешными примерами эффективности стратегии "любви к врагам" считается поведение христиан в 1-3 веке по отношению к государственным гонениям, а также обращение в христианство варварских народов в 6-8 веках. В этом отношении поведение сегодняшнего Запада можно считать еще одним грандиозным социальным экспериментом по проверке правильности христианского учения. Лет через 50 будет видно. В этой и предшествующей главах я не предлагаю ответов и решений, а лишь показываю, что сегодняшнее христианство не закончено, что в нем есть нерешенные вопросы. Применительно к дилемме "улучшать мир или спасать душу" я хочу сослаться на одно общефилософское положение, или закон, или правило, которое мне кажется важным. Оно интуитивно понимается многими, но в явном виде я узнал о нем, разумеется, от А. Нуждаева. Оно формулируется во многих его статьях, например, в этих:
  
  "Любая идея, чтобы быть жизнеспособной, должна уравновешиваться противоположностью. Только вместе они составляют жизненный принцип, которому можно следовать, по отдельности же превращаются в догму, которая приносит вред почти в каждом случае". https://anairos.livejournal.com/2017/05/16/
  "Любая идея, доведенная до своего логического предела, становится несовместимой с жизнью. А значит, мировоззрение, которое хочет жить, должно уравновешивать каждую идею противоположной... Рабочее, действующее мировоззрение неминуемо будет нелогичным, противоречивым и непоследовательным - если рассматривать его с точки зрения идей, тезисов и догматов. Только такое учение может стать основой для логичного, последовательного и полезного образа жизни. Чтобы по-настоящему понимать и выполнять правила, нужна ясная голова и чистое сердце. Только так, вооружившись двумя противоположными утверждениями, человек может найти серединный путь - не компромисса между ними, а их слияния в одно целое... В нашей с вами реальности из двух противоположных тезисов чаще всего верны оба... Система может быть полной, только если она противоречива".
  https://anairos.livejournal.com/36002.html
  
  Если для опровержения этого правила предъявить существующие непротиворечивые системы, например, учебник геометрии или какой-нибудь простой механизм, то это лишь показывает, что "Правило Нуждаева" и само не является исключением из "Правила Нуждаева". В качестве иллюстрации его автор приводит массу примеров, но я хочу привести свой собственный. Вот он: в экономике и политике существуют правые и левые. Идея правых - эффективность, основной принцип - справедливость, понимаемая как "каждому по результатам". Идея левых - равенство, основной принцип - справедливость, понимаемая как "всем поровну". Торжество правой идеи - европейская цивилизация конца 19 века, до антитрестовских законов. Это общество чрезвычайно быстро развивалось, но из-за свойственного ему неравенства массово порождало людей, для которых уничтожение этого общества было важнее собственной жизни, и эти люди иногда добивались своей цели. Торжество левой идеи - ленинский военный коммунизм или кампучийские народные коммуны. Эти общества настолько неэффективны, что население в них немедленно начинает массово вымирать, в пределе, полностью. Поэтому большинство современных стран располагаются по право-левой шкале в довольно ограниченном среднем диапазоне. (Конечно, характеристика общества не ограничивается расположением на этой шкале. Общества многомерны, существуют многие другие оси, например "диктатура-демократия").
  
  При всем уважении к правоте А. Нуждаева, по-видимому, он не первый, кто предложил эту концепцию. В кратчайшем виде ее выразил, например, Константин Крылов: "Во всем нужна мера и всему должна быть граница". В ней можно опознать также "закон о единстве и борьбе противоположностей", один из законов диалектики Гегеля, с которым каждый студент Советского Союза был знаком по курсу диалектического материализма. Несмотря на обязательность изучения, в жизни эти законы не использовались. В раннем СССР власть использовала диалектику как интеллектуальную отмычку, чтобы обосновать перед массами любое высказывание и при этом не отвечать за свои слова. "Почему черное - это белое? Потому, что диалектика!". "А почему вчера говорили так, а сегодня эдак?" (ответ тот же). При этом реальные действия были всегда абсолютно односторонни. Например, капиталисты рассматривались исключительно как паразиты и эксплуататоры, их инвестиционная и организаторская роль совершенно не учитывалась, что и привело, после их уничтожения, к социальной катастрофе в годы военного коммунизма. В практике позднего СССР диалектика не использовалась никак, поэтому к ней относились с полным презрением, как к бессмысленной схоластике, и затем она была полностью забыта.
  
  Правило Нуждаева, на мой взгляд, как раз применимо к рассматриваемой проблеме. И спасение души важно, и улучшение мира важно. Монашество было во многих отношениях чрезвычайно важным и полезным элементом христианского мира, но, если все станут монахами, род человеческий прекратится. С другой стороны, если полностью сосредоточиться на улучшении мира, легко можно забыть и о Боге, и о душе, и стать атеистом. Как выглядит последовательное атеистическое мировоззрение, описал опять же Нуждаев:
  
  "Материалистический атеизм, если следовать ему предельно последовательно, может вести только к одному образу жизни. Если со смертью моего тела меня больше не будет нигде и никогда, то любое бескорыстное поведение неразумно и нелогично. Нужно прожить свою единственную жизнь так, чтобы получить максимальное удовольствие, а затем умереть, когда поймешь, что удовольствия закончились". http://anairos.livejournal.com/36002.html
  
  Понятно, что люди, соответствующие этому описанию, будут чувствовать себя несчастными, а общество, состоящее из таких людей, долго не просуществует. По мнению Нуждаева, наиболее сбалансированное решение было найдено некоторыми из протестантских церквей, в которых "упование на Бога удачно совместилось с требованием активности и успешности в мирских делах. Если ты угоден Богу, то Бог тебя не оставит... Бог знает, в чем ты имеешь нужду, и дал тебе все, что по-настоящему необходимо для исполнения твоего предназначения". https://anairos.livejournal.com/47541.html
  
  Вопрос, обсуждаемый в этой главе, может иметь еще одну формулировку, которая имеет долгую историю. Формулировка такая: что важнее для спасения души, вера или дела? В евангелиях противоречия нет, Иисус говорил: "вера твоя спасла тебя" и "не бойся, только веруй, и спасена будет" (Лк 8: 48-50), и он же говорил, что спасены будут только те, кто делал добрые дела: "ибо алкал Я, и вы дали Мне есть..." (Мф 25: 31-46). В протестантском богословии в 16 веке появилось категорическое утверждение, что спасает только вера (Sola fide), добрые дела для спасения не нужны. Это трудно понять, и в статье под названием "Богословие Реформации" прямо признается, что "все её (Реформации -В.Л.) основные принципы настолько контр - интуитивны, что крайне трудно их воспринять и им следовать. Это трудно любым людям, но едва ли не в первую очередь - людям благочестивым, людям религиозным".
  https://christ-civ.livejournal.com/572565.html
  Противоположное этому мнение высказывает Яков Кротов:
  
  "Неважно, кто ты и во что веруешь, важно, что ты был хорошим человеком - кормил голодных, поил жаждущих... Если бы вера была обязательна для спасения, Бог давал бы веру каждому при рождении. А Бог веру дает не каждому... И приговаривает: "Грош цена твоей вере... Ты вот накорми голодного"".
  
  К этой формулировке проблемы правило Нуждаева тоже отлично подходит, важно и то, важно и другое. Эта позиция была исчерпывающе высказана Льюисом.
  
  "Христиане часто спорят о том, что ведет христианина в дом Отца: добрые дела или вера в Христа. Я не уверен, что имею право приниматься за столь трудную тему, но мне кажется, что спорить об этом все равно, что спрашивать, какое лезвие в ножницах более необходимое. Только самое серьезное нравственное усилие поможет вам ясно понять, что все ваши усилия тщетны, и лишь вера в Христа способна спасти вас от отчаяния в такой момент. Впоследствии эта вера неизбежно приведет вас к совершению добрых дел... Если то, что вы называете верой в Христа, не заставляет вас обратить хоть немного внимания на то, что Он говорит, значит, это и не вера" (стр. 136).
  
  Наконец, обсуждаемый вопрос имеет еще одну формулировку: будет ли этот мир уничтожен "в конце времен", примерно, как детская кроватка, которая выбрасывается, когда ребенок вырастет, или же он создан, ну, если не навсегда, то на время, несоизмеримое ни с человеческой жизнью, ни с прошедшей человеческой историей. От ответа на этот вопрос зависит, следует ли человеку беречь этот мир, или он все равно обречен. В прошлой главе рассматривалась версия церкви, утверждающая, что созданный Богом мир был поврежден (испорчен) согрешившим Адамом и будет уничтожен и заменен другим, правильным миром. С научной точки зрения, конструкция мира довольно устойчива. Солнце, по расчетам физиков, будет гореть в режиме, близком к сегодняшнему, еще 2 или 5 миллиардов лет, а эпоха, в течение которой другие звезды будут гибнуть и возникать заново, будет длиться еще в десятки раз дольше, так что человечество сможет перейти на другие звезды. Биосфера Земли с высшими многоклеточными организмами устойчиво существует не менее 600 млн лет, и геологические катастрофы, способные уничтожить мир целиком, в обозримом будущем не просматриваются. Как считается, планеты-гиганты Юпитер и Сатурн принимают на себя удары крупных астероидов и не допускают их во внутреннее пространство Солнечной системы, тем самым защищая Землю от их ударов.
  
  Что говорит о конце света христианское Священное писание? В двух евангелиях имеется высказывание Иисуса, явно одно и тоже, которые можно понимать как конец мира, а можно понимать как предсказание разрушения Иерусалима римлянами и как второе пришествие Иисуса, Сына человеческого (Мф 24, Лк 21) (см главу 11). Там говорится о том, что "близко Царство Божие" но о конце этого мира в явном виде не говорится. О конце света в Новом завете говорится во Втором послании Петра (2 Пет 3: 7-10), но о сроках его сказано лишь, что "У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день". Имеется также Откровение Иоанна Богослова, он же Апокалипсис. В Новый завет эта книга была включена последней, в конце 4 века, после некоторых сомнений и обсуждений. О ней существует огромное количество литературы и масса разнообразных мнений. Сегодня общепризнано, что Иоанн, автор Откровения, это не тот Иоанн, который написал Четвертое Евангелие и послания от Иоанна, поскольку Откровение существенно отличается от них по стилю и слабому греческому языку. Это было отмечено уже в 3 веке: "Речи и язык его не чисто греческие, но смешаны с речениями иностранными и по местам неправильные" (Евсевий, Церковная история). Однако, автор явно был известным среди ранних христиан человеком и, возможно, это евангельский Иоанн Зеведеев. Как писал Александр Мень, существуют три разных мнения о том, что именно описывается в Откровении:
  
  "1.Откровение говорит о событиях, которые должны произойти в конце истории. 2.Тайнозритель в прикровенной форме изображает церковно-исторические события своего времени. 3.Откровение содержит общую "модель" самой сущности церковно-исторического процесса. Эти аспекты не исключают, а дополняют друг друга". https://www.bible-center.ru/ru/article/revelation
  
  Таким образом, ясного общего мнения о конце света в теологии не существует, а многочисленные предсказания и ожидания, имевшие место в прошлом, не осуществились. Со второй половины 20 века человечество приобрело физическую возможность самостоятельно уничтожить наш "малый мир", то есть обитаемую Землю, посредством ядерной войны и последующей ядерной зимы. Кроме того, уже в этом столетии появилась еще одна возможность для человечества уничтожить мир, сделав это посредством уничтожения биосферы, за счет которой оно существует. Этот процесс определяется суммарной деятельностью людей, он более медленный, чем ядерная война, но, возможно, более уверенный. В последние 100 лет происходит грандиозное исчезновение (вымирание) биологических видов, населяющих Землю. Знаменитый биолог Эдвард Уилсон пишет о этом:
  
  "В результате деятельности человека в настоящее время совокупный показатель вымирания в сто, а то и тысячу раз выше первоначального. И виновато в этом только человечество... Какая часть уцелевших видов дотянет до конца этого столетия? Если ситуация не изменится, то, наверное, не более половины. Более вероятный сценарий - менее четверти... 7 млрд жителей Земли жадно потребляют не рассчитанные на такой уровень потребления богатства планеты... В настоящее время люди потребляют в виде энергии и топлива около 38% ЧПП (чистая первичная продукция планеты). Можем ли мы продолжать увеличивать потребление таким образом, чтобы забрать себе ещё какую-то часть от остающихся 62%? Нет, боюсь, не можем... Если вычесть площадь не способной давать урожай земли, остается всего лишь 10% общемировой ЧПП, которые могут быть дополнительно использованы людьми. Причем большая её часть находится в Африке и Южной Америке. Если не произойдёт новая зелёная революция, деятельность человека приведёт к резкому сокращению биоразнообразия на суше... Единственное решение проблемы массового вымирания заключается в увеличении площади особо охраняемых природных территорий до величины, равной или превышающей площадь половины поверхности Земли... Для этого нам потребуется полностью пересмотреть отношение к окружающей природной среде и связанные с этим представления о нравственности". https://arashi-opera.livejournal.com/1842605.html
  
  Естественно, численность населения Земли на сегодняшних 8 миллиардах не остановится. Рост населения плавно возрастал в течение 20 века, и с 1980 года стал линейным, в среднем 832 млн человек за десятилетие. Этот постоянный прирост складывается из многих меняющихся переменных, таких как темпы роста (или убыли) населения по разным странам в разные годы, и из ежегодно увеличивающейся базовой цифры, к которой добавляется прирост. Численность населения с 1960 года показана в таблице 14/1. Она составлена по данным интерактивного графика Всемирного банка, который открывается, если набрать в Гугле "График населения земли" (ссылка слишком длинная, чтобы ее показывать). График заканчивается 2018 годом, поэтому последнее десятилетие рассчитано экстраполяцией 8-летнего периода на 10-летний. (Пользоваться фактическими данными за 2019-2020 годы я не мог, поскольку неизвестна дата начала десятилетнего цикла на графике, которая может колебаться от 1 января до 31 декабря). В соответствии с экстраполяцией, в 2020 году численность принята 7763 млн. В настоящий момент, в конце мая 2020, мировая численность составляет 7802 млн, https://countrymeters.info/ru/World и это означает, что завышение численности экстраполяцией не произошло. Продолжая линейный рост, в 2050 году можно ожидать мировую численность 10 260 млн, и в 2100 году 14 420 млн, примерно вдвое больше сегодняшнего.
  
  Таблица 15/1. Численность населения Земли с 1960 по 2020 по данным Всемирного банка
   Год Численность млн чел Прирост численности за следующее десятилетие млн чел
  1960 3032 652
  1970 3684 750
  1980 4434 847
  1990 5281 834
  2000 6115 808
  2010 6923 840
  2020 7763
  
  Официальные прогнозы, публикуемые ООН, значительно ниже, сегодняшний прогноз предполагает 9 700 млн в 2050 году и 10 900 млн в 2100 году.
  https://rg.ru/2019/06/18/prirost-naseleniia.html Для занижения прогноза используются различные математические и психологические манипуляции, покажу здесь одну из наиболее наглядных. На графике роста населения, составленном в 2010 году (рис 14/1), прямо начиная с даты составления кривая резко загибается вниз. Этот произвольный загиб далее называется "низкой оценкой" или "минимальным прогнозом". Продолжение текущей тенденции называется "высокой оценкой", или "максимальным прогнозом", а средняя линия между ними в этом случае может быть названа "средним", "вероятным", "объективным", или "ожидаемым" прогнозом. Поскольку низкая оценка определяется произвольно, то и "средняя" оценка также произвольна и соответствует желанию составителя графика. В 2010 г прогноз на 2050 год был равен около 9.3 миллиарда чел, а на 2100 год 10.1 миллиарда чел. За последующие 10 лет никакого загибания кривой не произошло, и рост населения происходил в соответствии с красной линией. В сегодняшнем прогнозе в методике ничего не изменилось, но начало загибания линий перенесено на 800 млн чел выше и на сегодняшнюю дату, поэтому теперь прогноз на 2100 год равен 10.9 миллиарда чел. Можно ожидать, что еще через 10 лет прогноз будет повышен еще на миллиард и так далее. Существуют и другие приемы фальсификации прогноза, которые я здесь не рассматриваю, так же как не касаюсь их причин. Весь существующий прирост населения приходится на тропические области, в первую очередь на Африку, затем на южную Азию и южную Америку (рис. 15/2).
  
  
  Количество людей на Земле 1800-2100 г. Оценка основана на прогнозах ООН, которые опираются на высокий, средний и низкий вероятный прирост населения (красный, оранжевый и зеленый), и данных www.census.gov/population/international (черный). Фактические данные (по состоянию на 2010) окрашены в синий цвет Источник: World Population Prospects 2019
  Рис 14/1. График прогноза населения. Подпись курсивом является частью рисунка. Взято из: https://theworldonly.org/rost-naseleniya-zemli-6-milliardov-za-poslednie-200-let/
  
  Эти области, в особенности Африка, должны разместить у себя за оставшееся до конца века время еще одно современное человечество. Это означает, что никаких тропических лесов, саванн, заповедников не останется, они будут сметены миллиардами людей, выжигающих леса и ведущих подсечно-огневое земледелие (рис 14/3). В зоне тропических лесов находится основная часть видового разнообразия Земли. На рис 14/4-14/6 показан процесс исчезновения тропических лесов в настоящее время. Этот процесс могут остановить новые технологические революции, такие, как выращивания пищевой биомассы, производство искусственной пищи, создание новых источников энергии. Все это Западному миру нужно создать, затем доставлять в Африку, а также с помощью вооруженных сил защищать в ней остатки первичной природы.
  
  
  
  Карта мира, показывающая глобальные колебания коэффициента рождаемости на женщину в соответствии с данными ЦРУ World Factbook за 2016
  Рис 14/2. Распределение коэффициента рождаемости и связанного с ним ожидаемого прироста населения между странами. Подпись курсивом является частью рисунка. Источник: Википедия, "Рост населения".
  
  Такой вариант маловероятен, скорее напротив, Западу придется защищаться от других миллиардов, которые будут штурмовать его границы и расселяться в них. Я вполне могу понять служащих ООН, предпочитающих занижать прогнозы, чтобы не обсуждать эти сложные проблемы. К этому можно еще добавить дополнительные сложности для тропического сельского хозяйства, связанные с глобальным потеплением. Для тех, кто считает потепление выдумкой, рекомендую прочитать научное изложение проблемы в https://trv-science.ru/2020/01/28/globalnoe-poteplenie/ , где сказано в частности, что отрицать его существование сегодня, это примерно то же самое, как защищать теорию плоской Земли.
  
  Рис 14/3. Современное подсечно-огневое земледелие в Африке. Сьерра-Леоне (слева), Эфиопия (справа). Фото автора.
  
  
  
  Рис 14/4. Тропические леса в Гане и Кот-д"Ивуаре (Западная Африка) в 19 веке занимали всю сушу левее голубой линии. Их остатки сегодня видны в виде небольших темно-зеленых пятен. Желтым показаны границы государств. Фото Гугл-Земля.
  
  
  Рис 14/5. Сегодняшние вырубки тропических лесов в Южной Америке. Общая площадь зоны вырубки на этом снимке около 50 000 квадратных километров. Фото Гугл.
  
  
  
  Рис 14/6. Расположение участка, показанного на рис 15/5 (желтый прямоугольник), на континенте Южная Америка.
  
  Биосфера Земли, это очень сложная и единая система, чья реальная сложность в настоящий момент еще слабо изучена. Будут ли ее остатки функционировать после уничтожения первичной биосферы, в разделенных между собой участках, которые человечество будет пытаться использовать в своих целях - в полях, садах, прудах, участках промышленного лесоводства? Возможно, опустившись ниже некоторого уровня единства и сложности, она не сможет функционировать. Этот процесс хорошо заметен, в местах наиболее массивного давления на природу, например, в Подмосковье. Сначала исчезают крупные животные, затем мелкие млекопитающие, птицы и земноводные, затем насекомые, затем опыляемые ими растениями, затем массово высыхают леса, сухостой спиливается, и пустыри зарастают ядовитым борщевиком. Процесс ускоряется массовым применением ядохимикатов. Когда это случится во всеобщих масштабах, сумеет ли человечество перейти на искусственную пищу или поддерживать разрозненные участки "полезной" искусственной биосферы, или ему придется целиком или в значительной степени вымереть, сегодня неясно.
  
  Являются ли эти возможные события тем концом света, который был запланирован Богом, или они станут для Бога неожиданностью? А если Бог ожидал, что именно люди, улучшая Землю, создадут тот самый новый, преображенный мир, о котором говорит церковь, и в котором "небо и земля станут раем" (см главу 13), и это должно произойти без уничтожения "старого" мира? Не случится ли так, что граждане, явившиеся после ядерной войны или краха биосферы занимать места в раю, услышат от Бога: где ваш дом, который я вам дал? Что вы с ним сделали?
  
  Глава 15. Еще один нерешенный вопрос. Современное чудо?
  
  Следующий нерешенный вопрос относится не к богословским дискуссиям и не к социальным процессам. Хотя он близко связан с христианским учением, его решение почти целиком находится в сфере обычной, светской науки и техники: физики, химии, истории искусств и ремесел, общей истории, анатомии, судебной медицины, ботаники и так далее. Речь идет о Туринской плащанице (Holy Shroud, Turin Shroud, или итал. Santa Sindone, Sindone di Torino). Это отрез льняного полотна длиной 436 см, на котором видны два изображения мужчины в полный рост, одно со стороны лица, другое со спины, в натуральную величину. Среди христиан существует мнение, что это подлинное погребальное полотно, в которое было обернуто тело Иисуса Христа при его положении в гробницу после распятия, и которое нашли ученики в пустой гробнице после воскресения Иисуса (рис 15/1). Изображение является его портретом, возникшим чудесным образом. Атеисты считают плащаницу подделкой, изготовленной неизвестным мастером в Средние века, вероятно, в 13-15 веке, с коммерческими или политическими целями. Дискуссия между этими двумя точками зрения по объему и эмоциям сопоставима с общей дискуссией между верующими и атеистами, и для некоторых людей решение вопроса о плащанице равносильно принятию веры или неверия. Основные христианские церкви не высказывают официальной позиции по этому вопросу, но проявляют к плащанице глубокое уважение и заботятся о ее сохранности.
  
  Подробных содержательных публикаций по этому предмету на русском языке немного, и все они вышли довольно давно. Яков Кротов опубликовал статью "Первая реликвия, или подлинная история Туринской плащаницы" в журнале "Континент", (1996, No90). https://vtoraya-literatura.com/razdel_2095_str_1.html Затем там же была напечатана высокоинформативная, со ссылками и иллюстрациями, статья Валерия Сойфера "Туринская плащаница и современная наука", написанная в 1984 году, с добавлениями 2003 года ("Континент, 2003, No117, 118, сайт тот же). В 2002 году была опубликована книга священника Вячеслава Синельникова "Туринская плащаница на заре новой эры" (Издание Сретенского монастыря). Статьи в "Континенте" представляют собой объективные научные обзоры, склоняющиеся к мнению о подлинности. Книга Синельникова содержит много фактов и эмоциональных комментариев безоговорочно в защиту подлинности. С этой книгой в значительной мере совпадает иллюстрированный текст с российского церковного сайта https://azbyka.ru/turinskaya-plashhanica#n1
  Еще имеется перевод книги Линн Пикнет и Клайва Принса "Туринская плащаница" (L.Picknett, C. Prince, Turin Shroud, 2000). https://www.rulit.me/books/turinskaya-plashchanica-read-201969-1.html Книга полезна тем, что в ней приведен довольно полный набор аргументов в защиту поддельности плащаницы. В ней предлагается также личная гипотеза авторов о том, что подделку выполнил в 15 веке Леонардо Да Винчи, но эта часть книги представляет собой набор несусветных фантазий, читать которые, в общем, бессмысленно. Статья ученого-скептика А. Сарма тоже суммирует данные за ее поддельность (Природа, 2002, No11). http://www.ras.ru/publishing/nature.aspx
  Весьма полезен также законченный в 2019 г. сайт с высококачественными фотографиями плащаницы, сделанными в 1978 году, позволяющий каждому читателю проверять многие факты лично, а не только по трудно различимым картинкам из публикаций: www.shroudphotos.com Материалы сайта разрешается публиковать с указанием их источника: (C) Vernon Miller, 1978.
  
  
  Рис 15/1. Представление верующих о происхождении Плащаницы. Внизу - погребение Иисуса, вверху - ангелы, развернувшие плащаницу. Художник Джованни Батиста Делла Ровере, 16 век. Источник: wikigallery.org
  
  Я не привожу систематического рассказа о плащанице, ограничиваясь изложением дискуссии вокруг нее. Если считать ее подлинной, то ее история начинается с упоминания ее в Евангелиях. Далее она исчезает и (предположительно) появляется в 6 веке в сирийском городе Эдесса (ныне турецкая Урфа), который в начале 3 века стал столицей небольшого христианского государства, первого в истории. В 10 веке она передается в Константинополь, в 1204 году, после захвата Константинополя крестоносцами, попадает через Венгрию во Францию, где ею тайно владеет орден тамплиеров, и в середине 14 века открыто появляется во Франции. В середине 15 века она передается герцогу Савойскому, чьи потомки стали впоследствии итальянскими королями, и с 1578 года хранится в Турине, откуда и следует ее нынешнее название. Кротов и Сойфер подробно излагают эту историю. Все это время плащаница оставалась предметом, не слишком выделяющимся среди многочисленных христианских реликвий, число которых достигало в средние века сотен, если не тысяч. Внимание научного мира она привлекла в 1898, когда ее впервые сфотографировали. Негатив на фотопластинке оказался гораздо более ярким и естественным, привычным глазу портретом, чем исходное тусклое изображение на полотне (рис 15/2, 15/4).
  
  
  Рис 15/2. Черно-белое фото плащаницы (C) Vernon Miller, 1978. Оригинал внизу, негативное изображение вверху.
  
  Наличие этой и последующих фотографий позволило всем желающим проводить различные исследования изображения, в первую очередь анатомические и медицинские. В последующие годы врачи и судебные медики сделали множество открытий, подтверждающих подлинность плащаницы. За обилие новой информации ее стали называть "Пятым евангелием". В течение 20 века на эту тему опубликованы многие известные книги:
  Поль Виньон, Плащаница Христа. Paul Vignon, The Shroud of Christ, London, 1902.
  Пьер Барбе, Врач на Голгофе. Pierre Barbet, A Doctor at Calvary, New York, 1953.
  Джулио Риччи, Святая плащаница. Gulio Ricci, La Sindone Santa, Roma, 1976. Александр Мень назвал эту книгу "монументальным трудом" (Сын человеческий, стр. 391).
  Роберт Баклин, Туринская плащаница: взгляд патологоанатома. Robert Bucklin. The Shroud of Turin: A Pathologist"s Viewpoint. Legal Medicine Annual, 1981.
  Ян Вильсон, Туринская плащаница. Ian Wilson. The Turin Shroud, Penguin Books Ltd., London, 1979. Вильсон, английский историк, в процессе изучения плащаницы обратившийся в католицизм, написал о ней много книг и стал одним из наиболее активных ученых, защищающих ее подлинность. https://en.wikipedia.org/wiki/Ian Wilson (author) Именно он впервые показал, где и как могла находиться плащаница до ее появления во Франции. Многие иллюстрации, которые мы видим в бесчисленных статьях и заметках о плащанице, взяты из книг Вильсона.
  
  В 1978 году около 40 американских ученых-добровольцев организовали научный проект изучения плащаницы STURP (The Shroud of Turin Research Project). Католическая церковь передала им плащаницу для изучения на 5 суток с условием не повредить ее, и в течение этого короткого времени было выполнено множество исследований. Результаты проекта изложены в книгах Вильсона "Свидетельства Плащаницы" и Джона Хилера "Отчёт об исследовании Туринской Плащаницы" (J. Heller, Report on the Turin Shroud, 1983). Проект дал новые важные ответы. Было точно установлено, что изображение не нарисовано. Было показано, что пятна крови сделаны настоящей кровью, принадлежащей примату, то есть, скорее всего, человеку. В подавляющем большинстве, научные результаты проекта поддержали представление о том, что плащаница подлинная.
  
  Период между окончанием проекта STURP и 1988 годом стал временем наибольшего мирового общественного внимания к плащанице и наибольшего успеха мнения о ее подлинности. В Советском Союзе о ней распространялись устные рассказы. В 1984 году, в No9 журнала "Наука и религия" была даже напечатана обширная статья: "Туринская плащаниц: отпечаток тела или творение художника?", затем перепечатанная в журнале "Наука и жизнь" (1984 No12). Проблема подлинности в ней решалась изящно: некие фанатичные ранние христиане распяли добровольца, участника своей группы, в соответствии с евангельским описанием.
  
  "В принципе, в этом нет ничего невозможного: жития святых той эпохи изобилуют описаниями чудовищных самоистязаний, которым подвергали себя фанатики... Сектанты, распявшие своего лидера, специально позаботились о том, чтобы получить в качестве объекта культа отпечаток его трупа, натянули на тело погребальный покров соответствующим образом, протерли его особым веществом, которое вызвало обезвоживание целлюлозы в тканях и этим помогло получить изображение. В отдельных местах для большей четкости изображения они могли даже и слегка подкрасить ткань" (Наука и религия, 1984, No9).
  
  Но вскоре такие сложные рассуждения уже не понадобились. В 1988 году три независимых лаборатории определили по радиоуглеродному методу возраст полотна плащаницы. В Оксфорде нашли, что ткань была сделана в 1200г, в Цюрихе пришли к дате 1274г, а в Тусоне сообщили, что ткань плащаницы сделана в 1304г. Точность датировки во всех случаях была около 30 лет (Сойфер). При этом известии атеисты испытали чувства от облегчения до ликования, верующие, понятно, наоборот. Пикнет описывает этот момент:
  
  "Итак, Туринская Плащаница оказалась подделкой. Сказать, что верующие при известии о неподлинности Плащаницы были повергнуты в шок, - значит сильно смягчить их реакцию. Их мир испытал на себе жестокий удар железного кулака... Шок, сопоставимый разве что с параличом, поразил всё сообщество сторонников Плащаницы. Дело довершил скептический комментарий профессора Холла, сделанный во время пресс-конференции: "Кто-то взял кусок ткани и воспользовался им для создания подделки. Я не думаю, что теперь Туринская Плащаница представляет хоть какой-то интерес" ... Мир синдонистов (сторонников подлинности - В.Л.) после 13 октября 1988 г., даты оглашения результатов испытаний стал во многом другим, чем был до этой роковой даты... Своего апогея разоблачительная шумиха вокруг Плащаницы достигла в экспозиции выставки, устроенной Британским музеем: "Фальшивка: искусство обмана". Когда Яна Вильсона в интервью от 5 ноября 1988 г. представили как человека, наибольшую известность которому принесла его книга "Туринская Плащаница", большая аудитория, состоявшая из респектабельных, интеллигентных людей, разразилась ироническим смехом" (Пикнет, стр. 8).
  
  В целом, период научного изучения плащаницы можно разделить на три этапа. От первой фотографии в 1898 году до проекта STURP в 1978, далее от STURP до радиоуглеродной датировки в 1988, и далее до наших дней. После 1988 года принципиальных общепризнанных новых открытий и изменений общественного статуса плащаницы не произошло. Теперь я расскажу об аргументах, используемых сторонниками ее подлинности или поддельности на сегодняшний день. В литературе о плащанице укрепились некоторые очевидные ошибки, поэтому я вынужден здесь отвлечься на небольшие технические детали.
  
  При обсуждении плащаницы часто не учитывается, что на ней имеется два совмещенных рисунка, образованные двумя принципиально разными способами. Первый - это следы от ран, отпечатки или пятна крови и других вытекших из ран жидкостей (рис 15/3). Плащаница непосредственно прикасалась к этим ранам. Кровавые пятна не являются частью так называемого "негативного" изображения, это вполне натуральные темные бурые пятна. Второй, основной рисунок, это изображение всего тела, полученное неизвестным способом и частично бесконтактное. Например, на лице полотно явно лежало на носу и лбу, но не касалось глазных впадин, тем не менее, изображение лица всюду имеет одинаковую четкость. Об этом основном рисунке практически всегда и везде говорится, что он "негативный", и называют поэтому плащаницу "фотографией", но это неверно.
  
   Рис 15/3. Справа оригинал изображения на плащанице (с увеличенным контрастом). Слева схематическое изображение с пятнами крови, выделенными ќкрасноватым цветом.
  (C) Vernon Miller, 1978.
  
  В эпоху цифровой фотографии, возможно, стоит объяснить понятие "негатив", относящееся к временам химической фотографии. Химические (серебряные) фотоматериалы при попадании света на них темнеют, поскольку там выделяется свободное серебро. Это потемнение пропорционально - чем больше света попало, тем оно сильнее. Это и есть негатив, на нем светлые предметы выглядят темными и наоборот, и изображение выглядит неестественно. Чтобы сделать нормальное изображение, через негатив, сделанный на прозрачной основе (фотопленку) свет направляется на другой фотоматериал, фотобумагу. Через темные места на негативе проходит мало света, через светлые - много, и посредством того же самого процесса на фотобумаге возникает второй негатив, но поскольку это негатив первого негатива, то восстанавливается нормальное или "позитивное" изображение. Нормальная фотография, основанная на химии соединений серебра - это последовательность двух негативов.
  
  Когда плащаницу впервые сфотографировали, оказалось, что ее первый негатив дает психологически более естественное, детальное и привычное глазу изображение, чем видит глаз на самой плащанице. Дополнительный психологический эффект возникает вследствие увеличения контраста изображения на фото по сравнению с оригиналом. Поэтому ее оригинал часто называют негативом, а первый негатив "позитивом", но это не так. Он похож на позитив, но им не является, что мы сейчас увидим. Поскольку сейчас при использовании слов "позитив" и "негатив" возникает путаница, я буду использовать термины "оригинал", то есть то, как плащаницу видит непосредственно глаз, и "первый негатив". Изображение на первом негативе является по сравнению с оригиналом всегда зеркальным, то есть правая и левая сторона меняются местами. Но, поскольку оригинал - это уже некий "отпечаток" тела, то на нем правое и левое должно уже поменяться. Поэтому принято считать, что на первом негативе плащаницы изображение правильное.
  
  Сопоставление двух изображений приведено на рис 15/4. Видно, что первый негатив (справа) выглядит более естественным, чем оригинал. Лицо напоминает обычную фотографию человека, освещенного спереди (посмотрите в зеркале). Светлее всего нос и лоб, боковые стороны головы, от висков до подбородка, затенены, глазные впадины более темные, чем лоб и щеки, боковые стороны носа также затенены. Пятна крови, темные на оригинале, здесь выглядят белыми. Но вот что непонятно: наиболее светлыми, кроме носа, являются усы, брови и передняя часть бороды. Как правило, на любой фотографии волосы темнее лица, если только это не неправдоподобно светлый блондин или совершенно седой человек. Но это тоже не так, поскольку волосы на голове и на боковых и нижних частях бороды темнее лица, как и должно быть. Ну и, если это подлинный Иисус, он вряд ли был блондином и вряд ли был седым, тем более избирательно седым. Таким образом, это не вполне позитив, и значит, оригинал не является негативным изображением, хотя похож на него. Принципы создания этого изображения были установлены позднее, оно в некоторой степени является функцией расстояния от тела до полотна - чем расстояние меньше, тем оригинал темнее. Поэтому на первом негативе самые светлые части лица те, что выступают вперед - фронтальная
  поверхность носа и переносицы, брови, усы, центральная часть бороды и, возможно, опухоль от удара на правой щеке.
  
  
  Рис 15/4. Лицо на плащанице. Оригинал, в естественных цветах, слева, первый негатив справа, он зеркально симметричен оригиналу, в нем правая и левая стороны правильны.
  
  В дискуссии о подлинности или поддельности плащаницы каждая сторона имеет сильные доводы в свою пользу. Начну с аргументов в пользу подлинности. Первый - строгое соответствие этнографическим данным (черты лица, прическа) и евангельскому рассказу, но не настолько строгое, чтобы заподозрить специальную подделку под этот рассказ. На плащанице есть подробности, пропущенные в евангельском рассказе, но логически из него вытекающие (например, падения по дороге на Голгофу). В первую очередь это рассказ о ранах, об ужасных мучениях. Они ужаснее, длительнее и болезненнее, чем можно представить себе при простом чтении евангелий, авторы которых явно не находили в себе сил описывать их подробно. Пятое евангелие написано языком ран и крови, и из них следует подробная медицинская картина последних суток жизни Иисуса, эмоционально описанная у Синельникова и более академично у Сойфера. Тело и раны изучались медиками с момента получения первых фотографий, и их общее заключение сводится к следующему: чтобы их подделать, требуется такое знание анатомии, медицины, судебной медицины, истории, что никакой средневековый подделыватель не мог этого знать, несмотря на любые личные таланты, поскольку соответствующие знания пришли на много веков позже. Например, Дж. Риччи, более двадцати лет изучавший плащаницу, пишет, что удары были нанесены именно римским бичом со свинцовыми шипами, форма которых в средние века была неизвестна (А.Мень, стр. 391).
  
  Сведения о ранах получены из прямых отпечатков. Пятна крови имеют форму и структуру, отражающую расположение кровеносных сосудов, положение и состояние тела, процессы истечения и свертывания. Никакой "художник кровью" не смог бы подделать эти многочисленные детали. Если говорить о подделке, то эта часть изображения может быть получена технически только одним способом: нужно взять живого человека, бить его по лицу, затем до полусмерти избить "аутентичными" древнеримскими бичами, затем прогнать с привязанной к нему перекладиной креста, так, чтобы он падал, затем прибить ко кресту, и оставить в распятом положении до смерти, затем ударить копьем мертвого в бок, затем снять его с креста, положить и накрыть плащаницей на некоторое время. Сторонникам подлинности обсуждать такую возможность, естественно, незачем, но и сторонники поддельности ее тоже не слишком обсуждают. Как правило, они говорят, что изображение создал гениальный ученый или изобретатель, сделавший все необходимые для этого открытия в оптике и химии. Омрачать его светлый образ фигурой замученного натурщика не хочется.
  
  Это то, что касается картины, рассказанной следами от ран. Относительно главного изображения, охватывающего все тело, оно для сторонников подделки еще труднее. Работы STURP доказали, что в создании этого изображения никакие краски и никакие художники не принимали участия. На плащаницы есть случайные следы красок, но изображения они не создают. Изображение не создано также никакими химическими реакциями с образованием некоего окрашенного вещества. Рисунок тела образован потемнением тонких волокон, из которых сплетены нити плащаницы, и это потемнение вызвано дегидратацией волокон, причина которой неизвестна. Изображение складывается из потемневших льняных волокон, там, где их число на единицу площади больше, там и плотность изображения выше. Высказывались мысли о быстром и коротком нагреве, вспышке света, радиоактивном излучении и т.д., как причинах изображения. В резолюции, принятой в 1981 году на итоговой конференции по проекту STURP, было сказано, что в настоящий момент научного объяснения изображения нет:
  
  "Научный консенсус таков, что изображение было произведено чем-то, что привело к окислению, дегидратации и конъюгации полисахаридной структуры микроволокон самой ткани. Такие изменения не могут быть воспроизведены в лаборатории с помощью определенных химических или физических процессов... Нет химических или физических методов, которые могут быть приняты в расчет для совокупности факторов, объясняющих возникновение изображения, как не могут равным образом быть указаны физические, химические, биологические или медицинские обстоятельства, которые могли бы адекватно объяснить изображение... Ответ на вопрос о том, как было получено изображение или что привело к появлению изображения, остается сегодня, как это было и в прошлом, тайной... Изображение на плащанице есть реальное изображение тела, подвергнутого бичеванию, распятого человека. Это не продукт, созданный художником... Изображение остается мистической загадкой, и пока дальнейшие анализы не будут сделаны, возможно учеными из этой группы, а возможно некоторыми учеными в будущем, проблема остается неразрешенной" (по Сойферу).
  
  Новые открытия были сделаны в области геометрии рисунка. Это не фотография. Некоторые сторонники подделки рисуют в воображении гигантскую камеру-обскуру, перед которой размещено то ли тело, живое или мертвое, то ли скульптура, а на задней стенке размещена сложенная вдвое плащаница, поскольку изображение надо делать дважды, с лица и со спины. Воспроизвести это в эксперименте никто не смог, да, в общем, и не пытался. Но даже если так, это не фотография с точки зрения распределения света и тени, это не фотография с точки зрения общей геометрии рисунка (лучи света не проходят через точку фокуса с сопутствующими перспективными искажениями), и не фотография с точки зрения природы рисунка (нет светочувствительных химикатов).
  
  Это не рисунок, поскольку нет никаких следов действий художника, (пусть не краской, но, например, горячим штампом или струйкой горячего воздуха). Это не отпечаток на полотне, приложенном к телу или скульптуре (речь о главном изображении, не о пятнах крови). Это не следы испарений, исходящих от тела или от покрывающих его благовоний. Это не радиальное излучение от скульптуры или тела. Ткань была обернута вокруг головы (см рис 15/1), и если бы излучение или испарение было радиальным, тогда рисунок лба переходил бы плавно в рисунок макушки, а затем в рисунок затылка. Этого нет, изображения, сделанные с лица и со спины, четко разделяются. Геометрию основного рисунка наиболее близко к действительности можно выразить такими словами: от тела были направлены потоки неких параллельных "лучей" вниз и вверх, которые, встретившись с тканью, создали изображение. Будущие организаторы проекта STURP Дж.Джексон и Э.Джампер составили точечную цифровую карту степени потемнения основного изображения на плащанице, и затем ввели ее в компьютер, заложив в программу зависимость между потемнением точки и расстоянием от полотна (чем темнее оригинал, тем выше точка). Компьютер дал объемное изображение (рис 15/5). Ни на фотографиях, ни на обычных рисунках такого эффекта добиться не удается. В дальнейшем на основе анализа плащаницы были получены полно-объемные скульптуры (рис. 15/5).
  
  Поскольку основной рисунок и пятна крови на полотне имеют разную природу, то у гениального средневекового изобретателя была еще одна проблема - как совместить их между собой. Если бы основной рисунок был сделан первым, то пятна крови можно было бы вписать в него. Но исследования STURP (предварительно) показали, что под пятнами крови основного изображения нет, то есть они возникли на полотне раньше. Значит, сначала нужно было разместить кровь на полотне, а потом наложить сверху основной рисунок неизвестной природы, так, чтобы ни одного случая несовпадения не было бы заметно, ни одна рана не оказалась бы вне контуров тела. Это еще осложняет фальсификацию, и остается совершенно непонятным, для чего в 14 веке понадобились такие сложные процедуры.
  
  Итак, главные аргументы за то, что плащаница подлинная, следующие: 1 - полное соответствие евангельской истории. 2 - более или менее прослеженная историческая судьба. 3 - полное недоумение о способе и целях изготовления такого изображения в случае его поддельности.
  
  
  Рис 15/5. Объемные компьютерные изображения и скульптуры плащаницы. 1 - Джексон и Джампер, 1976 (Наука и религия). 2 - они же, 1978 (Сойфер). 3 и 4 - бронзовая скульптура с выставки "Туринская плащаница" в отеле "Нотр-Дам Иерусалим", 2017, автор мне неизвестен bronze-image-of-jesus-from-shroud-notre-damme-jerusalem-796657 5 - Джулио Фанти, 2018 https://giraffebig.ru/uchenye-i-skulptory/
  
  Одно замечание по поводу исторической судьбы плащаницы: согласно историческим источникам, которые собрал Вильсон, она была в первом веке замурована в крепостной стене (воротах) Эдессы, спрятанная из-за гонений на христиан, затем была забыта и обнаружилась в 525 году, когда наводнением было разрушено много зданий. Перед тем, как спрятать, ее сложили в 8 раз и тщательно упаковали (рис 15/6). В 6 веке, при ее обнаружении, христианство уже господствовало, и сведения о находке широко распространились. Но упаковка ее не была нарушена, и ее приняли за головной портрет, не догадываясь об остальной части изображения. Имеется совпадение: именно с этого момента впервые появились иконы, на которых Иисус похож на изображение на плащанице чертами лица, длинными волосами, косичкой, усами и бородой (рис 15/6). В
  частности, сходна с плащаницей самая древняя из известных в мире икон, Синайская икона 6 века, написанная в Константинополе и подаренная Синайскому монастырю императором Юстинианом (см рис 15/6, а также статью в Википедии "Христос Пантократор из Синайского монастыря"). С этой иконой иногда сравнивают первый -негатив плащаницы, например, на сайте https://monastery.ru/monastyr/turinskaya-plashchanitsa/ что неверно, поскольку художнику 6 века мог быть доступен только оригинал, а он зеркален по отношению к негативу. Сопоставление с оригиналом приведено на рис 15/7. Видно, что в отличие от первого негатива, где глаза явно закрыты (рис 15/4), глаза на оригинале кажутся открытыми. На оригинале и на иконе сходным образом выглядят брови: в обоих случаях правая бровь спускается к виску и приподнимается к переносице, левая, наоборот, явным образом поднимается к виску.
  Сторонники поддельности не отрицают сходства, но переворачивают его, говоря, что иконописный канон возник сам по себе, а средневековые изготовители плащаницы использовали его как образец для изображения: "если плащаница подделка, она вполне могла следовать сложившейся иконографической традиции изображений Христа" (Пикнет, стр. 33).
  
  
  Рис 15/6. Слева: древнейшая из известных в мире икон, Христос Пантократор из Синайского монастыря, 6 век. В центре: рисунок из книги Вильсона, 1979, показывающий, как предположительно была сложена плащаница, когда ее спрятали. Справа: Мозаика 12 века из храма Святой Софии в Константинополе.
  
  
  
  Рис 15/7. Сопоставление оригинала плащаницы и Синайской иконы. Виден сходный асимметричный рисунок бровей (см текст).
  
  Посмотрим теперь, каковы аргументы сторонников поддельности плащаницы. Прежде всего, они не признают ее ранних, до 14 века, приключений, то есть Эдессу, Константинополь, крестоносцев и прочего. Пикнет пишет, что "не существует исторических свидетельств её существования, возраст которых превышает 650 лет, она появилась из небытия, неизвестно, как и откуда, в 14 веке, при полном отсутствии сведений о том, где же она пребывала целых тринадцать с лишним веков после Распятия" (стр. 18). В краткой биографии Яна Вильсона примерно треть занимает такой абзац:
  
  "Вильсон наиболее известен своими исследованиями Туринской плащаницы. В статье для журнала "Свободное исследование" историк Чарльз Фримен резко критиковал труды Вильсона по этому вопросу, комментируя: "ни один уважаемый историк не воспринимает его всерьез... Вильсон не смог предоставить никаких существенных доказательств из этой массы материала в поддержку своего повествования. Кажется, он терпит неудачу в каждом пункте. Он не приводит никаких доказательств того, что плащаница существовала в Иерусалиме, никаких свидетельств того, что погребальная плащаница прибыла в Эдессу"". https://en.wikipedia.org/wiki/Ian_Wilson_(author)
  
  Надеюсь, Вильсона утешает, что Христос пострадал больше, чем он. Я не историк, но, когда читаю Вильсона в изложении Сойфера, мне кажется, что свидетельств более, чем достаточно. Однако, для сторонников подделки отсутствие ранней истории очень важно. Первое появление плащаницы только в 14 веке, именно в тот момент, на который указывает радиоуглеродная датировка, это сильный аргумент. Пикнет спрашивает: почему плащаница с изображением не упоминается в Новом завете?
  
  "Не фигурирует она ни в истории о Воскресении, ни в Деяниях Апостолов, ни в Апостольских посланиях... Можно не сомневаться, что, если такая реликвия реально существовала, это было бы одним из наиболее ярких эпизодов всей истории христианства... Неужели слухи об этой удивительной реликвии не распространились бы в ранней церкви, столь охочей до всевозможных чудес? Однако, в древности о существовании этого загадочного артефакта не было ни единого звука. Итак, ранняя Церковь понятия не имела о Плащанице" (стр. 23-24)
  
  Выскажу одно собственное замечание. Представим себе, что плащаница была бы известной, попала, скажем, в Деяния апостолов, в хроники историков, как важнейшая христианская святыня. Как долго после этого она бы уцелела? Сначала христиан яростно преследовали иудеи. Потом была жестокая иудейская война и разрушение Иерусалима. Потом несколько столетий длились суровые гонения императорского Рима. Любой римский суд мгновенно кинул бы в огонь вещественный символ "пагубного суеверия", как в Империи называлось христианство. Потом были ожесточенные соперничества ортодоксов и разнообразных еретиков. Западную Римскую империю завоевали варвары. Восточную, чуть позднее, мусульмане. Все это сопровождалось массовыми пожарами и разрушениями. Было иконоборчество в Византии в 8-9 веках, с массовым уничтожением изображений. Полная неизвестность была единственной возможностью для реликвии спастись, пролежать смутные времена замурованной в крепостной стене до того момента, когда она могла выйти на свет.
  
  Существует масса достоверных исторических сведений о том, что Александрийская библиотека существовала. И где сейчас эта библиотека? Сохранилось те книги, что лежали, никому не известные, в потаенных местах, а находиться в знаменитом хранилище оказалось для них губительным. Более близкий к предмету пример - гробница Иисуса, "гроб Господень". Пещера в скале прочнее льняного полотна. Но сначала римляне засыпали ее землей вместе с окружающей местностью и построили новый город. Через триста лет Елена примерно в тех же местах что-то нашла, то или не то, кто знает (см об этом в главе 8). Но и эта вновь найденная пещера, вместе с построенными над ней храмами, была полностью разрушена по приказу мусульманского халифа в 1009 году. "С этого момента Гробница (позднее восстановленная - В.Л.) уже не была монолитной скалой с высеченной в ней пещерой, а превратилась в архитектурную конструкцию" (Л.Беляев, стр. 39). Вот что такое известность. Уже в безопасной христианской Европе, окруженная почетом, плащаница едва не сгорела в пожаре 1532 года и, судя по ее облику, только секунды отделяли ее от полного уничтожения. В наше спокойное время, в 1997 году, опять загорелся собор, где она хранилась. Пикнет утверждает, что это был сознательный поджог, имевший целью уничтожить именно ее. Сложные механизмы, предназначенные ее защищать, заблокировались и не давали вынести ее из огня. Пожарные, вопреки всем обстоятельствам, как говорят, чудом разбили бронированные стекла и сумели ее вынести.
  
  Ряд аргументов за подделку опираются на факты сомнительные, или впоследствии опровергнутые. Такова история конфликта с Мак Кроуном, экспертом-криминалистом, который был приглашен в группу STURP. Мак Кроун в микроскоп обнаружил на плащанице красные микроскопические частицы, и объявил их (без анализа) минеральной краской, которой было нарисовано изображение. Остальные участники группы затратили значительные усилия на проверку этого заявления. "Главное внимание было обращено на анализ всех частиц, обнаруженных на ткани. Работа была огромной по масштабам и скрупулезной по исполнению. Лишь спустя много месяцев ученые смогли уверенно заявить, что вывод Мак Кроуна не обоснован... Закончив проверку, они высказались так: Мы исследовали каждый тип частиц, который смогли найти, и исследовали их химически, но не смогли подтвердить ни одно из его (Мак Кроуна) наблюдений" (Сойфер). Частицы оказались следами крови. Мак Кроун вышел из группы и продолжал заявлять о своей правоте и о том, что плащаница - творение художника. Его история и его заявления воспроизводятся, как обоснование поддельности, вплоть до наших дней, например, у Сурдина, 2006 (см. ниже). Пикнет, хотя она сторонница подделки, пишет об этом так:
  
  "Суть дела состоит в том, что Мак Кроун не прав... Его выводы носили открыто провокационный характер и вызвали глубокое возмущение сторонников подлинности Плащаницы... Но, как того и следовало ожидать, Мак Кроун привлёк к себе внимания больше, чем все оспаривавшие его выводы исследовательские группы STURP и итальянские учёные, присутствовавшие при проведении экспериментов" (стр. 44, 46).
  
  Сторонники подделки пишут (без ссылок): "Известно, что во времена Христа евреи хоронили покойников обнаженными, с руками, скрещенными на груди. Руки, сложенные на гениталиях, как изображено на плащанице, впервые появились на картинах с 11 века - уступка стыдливости того времени". Сторонники подлинности отвечают (со ссылками): "положение скрещенных рук на теле полностью соответствует расположению костей раскопанных погребений ессеев в Кумране, кладбище которых датируется 200 г до н.э. - 70 г. н.э." (Синельников, стр. 44, Сойфер). Противники добавляют, что правая рука на плащанице сделана длиннее левой, по-видимому, из соображений приличия. Джулио Фанти, автор скульптурной реконструкции тела, (рис 15/5) сообщает, что правая рука просто вывихнута (возможно, при снятии тела с креста - В.Л.). Что касается приличий, свойственных эпохе, то проще было нарисовать набедренную повязку, как это сделано на картине на рис 15/1.
  
  Общепринятый рост фигуры на плащанице колеблется в пределах 178-180 см, что соответствует замерам на раскопках иудейских кладбищ 1 века (ссылка у Синельникова, стр. 44). Пикнет уверенно заявила, что по ее собственным замерам фигура имеет рост 203 см спереди и 208 сзади, и людей такого роста в древности не было. Кроме того, при этом голова получается слишком маленькой относительно тела, их соотношение не соответствует анатомической норме (стр. 100-102). Озадаченный, я произвел собственные замеры, и результаты оказались такие же, как у всех. Оказалось, что Пикнет добавила к измеренному росту всю длину ступни (о чем далее в книге сама же и сообщила).
  
  
  Другая группа аргументов за подделку связана с тем, что энтузиасты, сторонники подлинности плащаницы, провели несколько исследований, результаты которых были чрезвычайно эффектны и убедительно указывали на подлинность. Однако, достоверность этих результатов вызывала вопросы. Первая из этих историй описана у Синельникова, (стр. 62-65), и в первой части статьи Сойфера. Швейцарец Макс Фрай в 1978 году сообщил, что с помощью клейкой ленты собрал с плащаницы цветочную пыльцу и обнаружил на ней 49 видов растений. Из них "13 видов, солелюбивых и пустынных, произрастают только в южной Палестине и бассейне Мертвого моря, близ Иерусалима" (Синельников, стр. 64). Растения эти цветут только весной, во время событий, описанных в евангелиях. Остальные виды распространены также в Турции (Эдесса, Константинополь), и Южной Европе. "Растения, которые могут быть найдены в Палестине, составляют около 80% всех описанных видов" (Синельников, стр. 65).
  
  Сообщение произвело большое впечатление, но противники обрушили на эту работу массу критики. Ботаники заявили, что определить вид по пыльце "абсолютно невозможно. Можно лишь идентифицировать род или семейство растений, к которому относится тот или иной тип пыльцы, а отнюдь не вид... Это настолько общеизвестно, что бремя доказательства этого по праву следует возложить на того, кто утверждает, будто ему удалось идентифицировать вид по пыльце" (Пикнет, стр. 30). В отличие от вида, род или семейство могут быть распространены по всему Средиземноморью, что обесценивает все выводы. Другие утверждали, что Фрай просто собрал пыльцу в своих поездках в Израиль и в Турцию, и затем нанес ее на ленты (Сарма). Пикнет намекает, что пыльца с Ближнего Востока в пробы Фраю "подброшена", как "единственное свидетельство, связывающее плащаницу с Палестиной и работающее в пользу гипотезы Вильсона" (стр. 31). Положение осложнилось тем, что Фрай не смог полностью завершить свою работу и в 1983 г умер, работы с его первичными материалами никто не продолжил, а "его детальный отчет о том, как конкретно он пришел к своим выводам, до сих пор, по прошествии более чем двадцати лет, остаётся неизданным" (Пикнет, стр. 30).
  
  Вторая история заключается в том, что на закрытых глазах человека с плащаницы как будто лежат монеты. Предположение возникло при взгляде на объемное изображение лица (см правый глаз на фото 2 на рис 15/5). В 1985 году американцы супруги Whanger (Уэнджер) заявили, что они смогли частично прочесть надписи на монетах. Они использовали фотографии плащаницы 1898 и 1931 года, и фотографии старинных монет, которые затем "проецировали друг на друга в поляризованном свете и сравнивали" (Синельников, стр. 126). Далее история развивалась драматически. Авторов открытия обвинили в изготовлении фальшивки на том основании, что расшифрованная ими часть надписи "Тиберий император" была грамматически неправильной. Однако, вскоре в музеях были найдены ранее неизвестные монеты именно с такими грамматическими ошибками, более того, американец Филес и израильтянин Киндлер определили, что они были выпущены в 29 году н.э., то есть за несколько лет до распятия, чеканились в Иудее и имели у нумизматов название "лепта Пилата". То есть соответствие плащаницы евангельским событиям подтверждалось сразу и по месту, и по времени. Это была сенсация! Предполагать, что изготовители подделки в 14 веке в Европе правильно подобрали древнеримские монеты первого века, было бы совершенно невероятно (см. всю историю во второй части статьи Сойфера и у Синельникова). Вопросы, однако, остаются. Увидеть монеты на фотоснимке у меня лично не получается (рис 15/8). Почему Уэнджеры использовали ранние фото, а не качественные снимки Миллера? Пикнет пишет о надписи на монетах:
  
  
  Рис 15/8. Область глаз на фотографии (первый негатив) Миллера 1978 года.
  
  "Большинство исследователей приписывают это прочтение и саму монету богатому воображению Филеса, и когда представители STURP вплотную занялись поисками следов монет, им не удалось отыскать их... Убеждённый сторонник подлинности Плащаницы, бывший священник отец Чарльз Фоули, подверг критике утверждения Филеса. Он подчеркнул, что в своё время анализировал увеличенные фотоснимки Джузеппе Энри, сделанные в 1931 г., и что плёнка этих снимков имела крупнозернистую микроструктуру, которая стала ещё более заметной при увеличении. Фоули считал, что Филес просто принял контуры этих зёрен за очертания букв на монете. Этот вывод подтверждался тем фактом, что на фотоснимках реликвии, полученных в 1978 г. исследователями STURP с применением плёнки с более высокой разрешающей способностью, не заметно никаких следов монет" (стр. 17).
  
  Я бы добавил, что если предполагать, что основное изображение получена неким излучением от тела, то монеты должны бы были защитить полотно от излучения, поскольку, как уже говорилось, даже сгустки крови препятствовали этому излучению. Тогда на месте монет на оригинале должны были быть яркие белые пятна. Также, в 2009 году, Р. Хазарзар высказал такое замечание:
  
  "Из ничего ничего не возьмется: монету с плащаницы можно "доумозреть", но никак не снять напрямую. Можно увеличивать изображение сколько угодно, можно даже разглядеть кристаллическую решетку материала плащаницы, но не лептон Пилата... Чтобы восполнить пробелы, компьютерные программы используют тот или иной алгоритм, заранее определяющий, как будут заполнены лакуны... Если компьютеру задать шаблон монеты времен Тиберия-Пилата, то нет ничего удивительного, что круглые пятна "превращаются" в лептоны Пилата. Наоборот, было бы странно, если бы они превращались во что-то иное" http://yakov.works/library/22_h/az/arzar 1.htm
  
  Третья история тоже связана с семьей Уэнджер, которые якобы обнаружили на плащанице, в области головы и плеч, многочисленные отпечатки цветов (рис 15/9). История описана Синельниковым (стр. 109-111), в частности, упомянута довольно сложная процедура получения изображений через поляризационные фильтры. В 1995 году израильский ботаник, специалист по географии растений, А. Данин определил 28 видов цветов, и подтвердил, что "единственное место, где может быть найдена такая совокупность цветов - Иерусалим и его окрестности" (стр. 111) и только весной, в марте-апреле, во время иудейской пасхи. Кроме того, виды растений совпали с видами, установленными Фраем посредством анализа цветочной пыльцы с плащаницы. Беда в том, что, как и в случае с монетами, изображение цветов не получено только и непосредственно с плащаницы. Привлекались внешние образы, "из коллекций ботаников" (стр. 110), которые проектировались на изображение на ткани. Опубликованные иллюстрации не вызывают большого энтузиазма (рис 15/9).
  
  
  
  Рис 15/9. Предположительный отпечаток цветка на плащанице. Источник: https://azbyka.ru/turinskaya-plashhanica#n1
  
  Все три перечисленные исследования имеют несколько общих черт. Во-первых, все они высоко сенсационны и рассказ о них может вызвать сильные эмоции в пользу подлинности плащаницы. Во-вторых, все они кажутся недостаточно доказанными, и знакомство с ними вызывает желание иметь более серьезные доказательства. В-третьих, все они принципиально проверяемы. Можно снова, соблюдая все правила, собрать пыльцу с полотна, например, с его оборотной стороны, чтобы не тревожить драгоценное изображение, и провести исследования с участием признанных специалистов и по правилам, с которыми все они будут согласны. Можно опубликовать подробный отчет о том, как были обнаружены рисунки монет и цветов, и дать другим ученым возможность повторить, либо опровергнуть эту процедуру.
  
  В-четвертых, эти три гипотезы асимметричны. Если считать их доказанными, они сильно агитируют за подлинность, но, если они ошибочны, это никак подлинности не вредит. Настоящая плащаница не перестанет быть настоящей, если окажется, что Иосиф и Никодим при погребении Иисуса не положили монеты ему на глаза и цветы вокруг его тела. А также, если окажется, что пыльца растений не настолько индивидуальна, чтобы определять по ней виды и географические разновидности. Если эти гипотезы неверны, это показывает лишь, что среди исследователей встречаются увлекающиеся люди, не вполне владеющие методами научного исследования. Поэтому строить опровержение подлинности на недостоверности этих трех гипотез не имеет особого смысла, ведь среди сторонников подлинности также далеко не все с ними согласны. Тем не менее, после объявления результатов углеродной датировки сомнительность этих трех гипотез дополнительно усилила общественное психологическое разочарование в плащанице.
  
  Все, перечисленные до сих пор, аргументы в защиту подделки преодолимы и сильно уступают в убедительности аргументам в защиту подлинности. Но у сторонников подделки остается один главный, нокаутирующий аргумент, радиоуглеродный анализ, который, по их мнению, делает дискуссию законченной. Не удивительно, что со стороны верующих существует обширная литература, целое научно-публицистическое направление, ставящее результаты этого анализа под сомнение. (Сойфер). Для опровержения датировки предлагалась масса гипотез: о том, что кусочки полотна для анализа были отрезаны не от основного полотна, а от полосы, пришитой позднее, или даже о сознательной подмене ткани, сданной на анализ, например, в недавней статье (2019) "Исследователи ставят под сомнение выводы спорного исследования 1988 года". http://www.ncregister.com/daily-news/the-shroud-of-turin-latest-study-deepens-mystery Многие предполагали загрязнение полотна более молодыми органическими веществами, или обмен углеродом с воздухом, или изменение содержания радиоактивного углерода вследствие пожаров, и т.д.
  
  В 90-е годы началась трансформация России от атеистического государства к "Святой Руси", и в дискуссиях о плащанице впервые приняли участие российские ученые. Д.Кузнецов в 1996 г. рассчитал возможное присоединение более молодого углерода при пожаре 1532 года, однако, его эксперименты дали лишь 10% эффекта, "необходимого для того, чтобы изменить датировку с 14 века на 1 век" (Синельников, стр. 94-95). В статье Фесенкова и др. от 2001 г., исходившей из предположения, что в 16 веке плащаница была пропитана маслом, необходимый эффект был получен. Однако, их результаты опроверг В.Сурдин, указавший, что для такого омоложения "необходимо пропитать ткань таким количеством масла, вес которого в несколько раз больше, чем у самой ткани". Далее он пишет:
  
  "Так в чем же состоит находка российских криминологов? Как им удалось омолодить плащаницу на 13 столетий при помощи не более чем 7%-ного ее загрязнения маслом? А очень просто: они сделали это путем грубейшей математической ошибки, написав уравнение соотношения изотопов в такой форме, как будто бы в момент загрязнения в ткань плащаницы попадал только радиоактивный изотоп углерода 14С, а не природная смесь всех изотопов углерода! Трудно поверить, что это случайная ошибка. Опытные эксперты не могли не заметить своей столь очевидной оплошности? Быть может, их просто "подставили"? (В защиту науки, Бюллетень. Вып. 1. РАН, М, 2006)". http://www.ras.ru/digest/fdigestlist/bulletin.aspx
  
  В 2013 г итальянец Джулио Фанти сообщил, что он, используя другие методы, не радиоуглеродный, определил, что плащаница изготовлена в первом веке плюс-минус 250 лет. Тем не менее, несмотря на всю критику, результаты датировки 1988 года остались общепризнанными, и интерес к плащанице снизился, поскольку для атеистов она более не представляла опасности. С начала 21 века принципиально новых результатов по всей теме плащаницы, кажется, не получено. Обзорная статья М. Тищенко 2018 года о состоянии проблемы: "Ученые вновь исследовали Туринскую плащаницу. Вопросов стало еще больше" не добавляет почти ничего к тому, что известно из литературы двадцатилетней давности. https://republic.ru/posts/91514 Существует англоязычный сайт https://www.shroud.com/menu.htm , где размещаются все новости по теме, и это, в основном, сведения о мероприятиях и публикациях. По интернету в изобилии бродит еще множество всякой всячины (см. например, рис 15/10). Со стороны верующих о ситуации "после радиоуглерода" высказался Яков Кротов в своей статье 1996 года:
  
  "В заключение отметим, что нормальному разуму все-таки очевидно, что Плащаница подлинна, что на ней отпечаталось Тело Христа перед Его Воскресением. Из всего, что мы знаем о Плащанице, это все-таки наиболее вероятное объяснение ее происхождения. И нужно мощное усилие скепсиса, чтобы отрицать это и всё списывать на игру природы".
  
  Мое понимание ситуации полностью с этим совпадает. Из всего изложенного выше, кажется наиболее вероятным, что плащаница - это след, отражение чудесного события - Воскресения Христова. Приведу слова Льюиса на эту тему, хотя не знаю, имел ли он в виду, в том числе, плащаницу, когда произносил их в 1943 году.
  
  "Смерть Христова - та точка в человеческой истории, когда нечто, принадлежащее иному миру и не поддающееся нашему воображению, проявило себя в нашем с вами мире. И если мы не можем изобразить в картинках атомы, слагающие этот наш мир, то, уж конечно, не в состоянии нарисовать в своем воображении реальную картину того, что действительно произошло во время смерти и воскресения Христа. Более того, если бы мы обнаружили, что полностью сумели все это понять, то самый факт этот свидетельствовал бы, что данное событие - совсем не то, за что оно себя выдает, недосягаемое, нерукотворное, лежащее над природой вещей и пронизывающее эту природу, подобно удару молнии" (стр. 63).
  
  Применительно к плащанице А. Беляков написал об этом так:
  
  "В момент Воскресения произошли чудесные события, свидетелем которых и была Плащаница, записавшая их на своем языке. Естественно-научные методы исследования, конечно, не могут объяснить чуда, но они могут помочь прочитать свидетельство Плащаницы об этом чуде" http://lib.cerkov.ru/preview/6471
  
  Материальные свидетельства чуда могут изучаться материальными методами, не правда ли? Возможно, некоторые верующие ученые уже примеряли в мыслях контуры новой науки "Физика Воскресения", (где, в частности, радиоуглеродные аномалии найдут свое объяснение). Сегодня это вряд ли возможно, но в неизвестном будущем, после новых циклов исследований, подобных проекту STURP, вдруг? Сегодня только робко обсуждаются самые общие контуры этой неведомой "физики", например такие ее варианты: 1- Воскресение может происходить по тем же законам, по которым устроен этот мир, и оно в принципе познаваемо. 2 - Воскресение может происходить по другим законам, не относящимся к этому миру, и неизвестно, познаваемы ли они. 3 - Воскресение может происходить вне всяких законов, "прямым действием Бога" (Беляков), или "не используя законы природы, вне известных нам причинно-следственных природных связей" (Кротов), и тогда оно познаваемо лишь в той мере, в какой человек может понять Бога. Здесь я должен добавить, что за последующие годы Кротов изменил свое мнение, и сегодня считает, что плащаница фальшивая:
  
  "Что Туринская плащаница изготовлена в XIV веке - факт. Если кто-то после радиоуглеродного анализа сопротивляется этому факту и желает видеть в ней доказательство Воскресения Господа Иисуса Христа, это явление из истории фундаменталистской психологии, не более того... Вопрос о ее подлинности абсолютно не связан с вопросом о том, как она была создана. Наука не обязана отвечать на вопрос о том, как изготавливаются подделки... Зачем изготовили Туринскую плащаницу? Ради денег. Был спрос на реликвии... На Западе к сторонникам ее подлинности относятся как к уфологам. Сострадательно. Церковная иерархия старается держать дистанцию".
  http://yakov.works/2/predmet/19_t/Turinskaya_plaschanitsa.htm
  
  "Туринская плащаница неинтересна как доказательство Воскресения Христова просто потому, что никаких доказательств Воскресения в принципе быть не может. Доказать Воскресение означает доказать веру, а вера по определению недоказуема... Мышление, считающее Туринскую плащаницу подлинной, есть мышление ложное, суеверное, иррациональное".
  http://yakov.works/1/1/111301/000743_chelovechestvo.htm
  
  Прокомментирую последнее высказывание. В этой книге неоднократно предполагалось, что Бог избегает давать доказательства своего существования. Но это означает не то, что доказательств нет вообще, а только то, что Бог их не дает (в следующей главе об этом больше). Логически неверно, что подлинная плащаница обязательно будет доказательством Воскресения и вообще христианской веры, и поэтому ее не может быть на свете. Плащаница может быть сколько угодно подлинной, но снабженной при этом неким свойством, пусть тем самым радиоуглеродным соотношением, которое не позволяет сегодня признать ее подлинной. Если утверждать, что Бог так поступить не может, это как раз то самое "Богу предписывать приемы" (С) Алексей Толстой. Для меня вывод после обзора ситуации с плащаницей кажется аналогичным выводу, сделанному в конце первой части этой книги, о существовании Бога. Да, доказательств нет, но суммарное ощущение говорит "за".
  
  
  Рис 15/10. Как бы объемное изображение плащаницы, найденное в Сети. Его автор и обстоятельства, нарисовано оно художником или построено компьютером, мне неизвестны. https://www.pinterest.ru/pin/337770040801400426/
  
  Некоторые авторы (Беляков, Синельников) от истории плащаницы переходят к другому "современному чуду", близкому к ней географически, к так называемому "благодатному огню", якобы "сходящему" в пасхальную субботу на Гроб Господень в Иерусалиме. В отличие от темы плащаницы, эта тема гораздо проще и не содержит в себе каких-либо загадок. Огонь получает патриарх иерусалимский, зажигая свечу от неугасимой лампады, всегда горящей над плитой, на которой, как считается, лежало мертвое тело Христа. При этом патриарх произносит специальную молитву, содержащую слова: "Благоговейно беря свет, который непрестанно и присносветло горит на сем светоносном Твоем гробе, мы преподаем его верующим в Тебя, истинного света".
  
  Подробно эта тема изложена в докладе профессора Успенского в 1949 году в Ленинградской Духовной академии: "К истории обряда святого огня, совершаемого в Великую Субботу в Иерусалиме". В докладе подробно показывается, каким образом этот обряд превратился для некоторых верующих в чудесное событие. В конце доклада приводятся слова митрополита Вифлеемского (19 век) о том, как огонь зажигается.
  "Рассказавши все это, митрополит домолвил, что от одного Бога ожидается прекращение благочестивой лжи. Как он ведает и может, так и вразумит и успокоит народы, верующие теперь в огненное чудо великой субботы. А нам и начать нельзя сего переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Святого Гроба". После этого Успенский добавляет: "Очевидно, когда-то, не дав своевременно энергичного разъяснения своей пастве о истинном смысле обряда святого огня, в дальнейшем палестинские иерархи и сам иерусалимский патриарх оказались не в силах поднять этот голос перед все возраставшим в силу объективных условий фанатизмом темных масс".
  
  Доклад доступен в интернете http://www.golubinski.ru/ecclesia/ogon.htm , а хорошее
  современное изложение вопроса имеется: https://josef-brave.livejournal.com/29003.html
  В России легенда о чуде благодатного огня была создана в 1990-е годы телевидением и восторженными паломниками, верующими энтузиастами, при молчании церкви. Легенду используют для различных целей, например, для обоснования сохранения старого календаря, поскольку его "соблюдает сам Бог", зажигая огонь в субботу по старому стилю. Церковь не настаивает на его чудесном характере. Официальный представитель РПЦ митрополит Илларион в 2018 г сказал, что "совершенно не обязательно веровать в схождение благодатного огня, чтобы быть православным христианином... нигде в Символе Веры не сказано, что христиане должны верить в благодатный огонь". http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=69617
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 16. Бог как практика
  
  До сих пор речь шла о решения вопроса о существовании Бога и о принятии христианского учения как мировоззрения, примерно так, как ученый выбирает в своей науке одну из конкурирующих теорий. Но из многих наук следуют практические результаты. Есть теория электричества, и из нее следует практическая электрификация, электротехника и провода в доме. Нечто подобное имеет место и в религии. Мудрый Нуждаев не упустил сказать и об этом:
  
  "Меня очень и очень - по самым разным причинам, в том числе и личным - интересует один вопрос. По какому пути пойдёт религия? То ли она, как физика, совершит прорыв, который позволит её научным теориям вносить значительный вклад в практику. То ли она, как медицина, пройдёт через отвержение всех научных теорий, долгий период аллергии на любые попытки теоретизирования и - возможно, в отдалённом будущем - рождение новых теорий уже на основе практики". https://anairos.livejournal.com/116603.html
  
  Уточню, что Нуждаев под практикой имеет в виду преимущественно ритуалы и обычаи, например, поставить свечку в благодарность за исполнение просьбы. Я понимаю практику несколько шире. Скажем, человек, принявший христианство, через некоторое время обнаруживает, что жизнь его изменилась чисто практически, что Бог помогает. Он узнает, что может повлиять на обстоятельства, которые от него не зависят, таинственным образом, просто помолившись о них. Не имеющие христианского опыта не верят в это, но имеющие сталкиваются с этим. Это вещь чисто опытная. В нее трудно поверить, пока это не случилось. Вот несколько замечаний об этом:
  
  "В христианстве есть вещи, которые можно понять еще до того, как вы стали христианином. Но немало и таких вещей, которые вы не в состоянии понять до тех пор, пока сами не преодолеете часть пути. Это чисто практические вещи, хотя на первый взгляд и не кажутся такими". (Льюис, стр. 113).
  
  "Существенное различие между настоящей наукой и настоящей религией тоже имеется, и его можно достаточно чётко сформулировать. Религия имеет дело с сугубо индивидуальным опытом. Этот опыт является столь же воспроизводимым, как и научный опыт. Однако получить его может лишь каждый индивидуально, в то время как научный опыт по самой природе своей является, так сказать, публичным -- изначально приспособленным и предназначенным для использования многими людьми. Нет нужды каждому студенту-физику лично повторять опыт Майкельсона, чтобы узнать и убедиться, что скорость света не зависит от движения наблюдателя. А вот с религиозным опытом сложнее. Мы, конечно, тоже стараемся по мере возможности сократить для новичков "опыты быстротекущей жизни", формулируя догматы, которые есть ни что иное как краткое и обобщенное изложение конкретного опыта многих людей. Но увы, опыт показывает, что для хорошего, качественного усвоения этих догматов каждый новичок должен пройти, опытно пережить значительную часть опыта наших "Майкельсонов"". М. Солохин (palaman) в https://swamp-lynx.livejournal.com/450240.html
  
  Этот опыт до некоторой степени отражается в литературе прежних столетий. Например, герои книги Жюля Верна "Дети капитана Гранта" имеют вполне христианские цели спасти пропавшего капитана, обращаются друг с другом совершенно по-христиански, никого не ненавидят, никого не убивают. Они регулярно попадают в абсолютно безнадежные ситуации в диких местах, но не сдаются и не погибают, всегда в последний момент получая чудесное спасение от природы или от людей. Почему при этом они никогда не говорят о Боге и никогда не молятся? При ближайшем рассмотрении загадка разрешается: "Верновские герои неоднократно выражают надежды на благоволение Всевышнего, на помощь Провидения... К сожалению, в верновских изданиях советского времени все эти религиозные мотивы, по понятным причинам, вымарывались" (А. Москвин, Жюль Верн: несколько слов о религиозных чувствах и воззрениях автора). http://arnaut-katalan.narod.ru/vern2.html Вполне христианское содержание имеет всем известный роман Дюма "Граф Монте-Кристо". Честертон называет приключенческую литературу "подлинно христианским жанром", пишет, что "религия и популярная литература Европы действительно очень схожи", и что в детстве он "любил приключенческие книжки, которые не отступают от здравой и славной христианской традиции". (Ортодоксия, стр. 418, 458).
  
  Описание сбывшейся молитвы неоднократно встречается в русской литературе. Николай Ростов в "Войне и мире" молится об освобождении от данного им слова и получает письмо об этом еще до окончания молитвы (том 4, часть 1, глава 7). Булгаков в "Белой гвардии" описывает вещий сон Алексея Турбина и его разговор с погибшими коллегами, попавшими в рай. Там же Елена Турбина молится о выздоровлении брата, отказывается ради этого от мужа, и брат немедленно спасается, а жертва принимается. Толстой и Булгаков оба не слишком верующие, они просто описывали известную им тогдашнюю жизненную реальность. Когда-то я встретил в одном американском тексте, не помню, где фразу: "мы, которые знаем силу молитвы...", она прозвучала для меня вполне понятной.
  
  В конце 70-х годов в Москве жила матушка Мариамна, ставшая монахиней в 1913 году, в 18 лет, еще в старой, дореволюционной церкви. Она жила в своей комнате по схимническому монашескому уставу, а верующие девушки о ней заботились. Матушка была веселая, и с ней постоянно происходили легкомысленные чудеса, из области "ангелы шутят". Она говорила о себе: "Может быть, кто-то и может не веровать, а я не могу. Мне такое было, что я права не имею не верить". Однажды несколько монахинь собрались на раннюю церковную службу, перепутали время и явились в метро до открытия, к запертой двери. Матушка удивилась, перекрестила замок со словами "Во имя Отца и Сына и Святого Духа", он открылся, и старушки вошли, Появившийся вскоре охранник обнаружил всю компанию внутри, а дверь вновь закрытой. Недоумевая, он открыл ее своим ключом и отправил всех назад со словами, как гласит легенда, "Я больше не буду неверующим". Однажды моя жена пришла позаботиться о матушке, будучи слега взволнованной по случаю предстоящего распределения квартир в жилищном кооперативе. На вопрос матушки, что с ней, жена сказала, что не хотела бы вытянуть при жеребьевке первый или последний этаж (из имеющихся 17). "Но третий этаж, он же хороший, правда?" - сказала матушка. Что она имела в виду, оставалось непонятным до следующего дня, когда нам достался именно третий этаж. Еще мне пригодилась в жизни ее фраза о том, что "люди все грешат, но каются, а вот бесы, (она говорила: "бесЫ") те никогда, никогда не каются". Это соображение мне кажется полезным, даже если считать, что бесОв нет. Но возвратимся к устройству мира. В своей книге 1995 года "Река, вытекающая из Эдема", Докинз пишет:
  
  "В мире слепых физических сил и генетических репликаторов одним людям будет больно, другим повезёт, и во всём этом вы не найдёте ни логики, ни смысла, ни какой-либо справедливости. Вселенная, которую мы видим, обладает в точности теми качествами, каких и стоит ждать в том случае, если в её основе нет ни замысла, ни цели, ни добра и ни зла, а только слепое, безжалостное равнодушие". https://antongopko.livejournal.com/70160.html
  
  Насколько я понимаю, это чисто интуитивное высказывание, и то, что качества Вселенной "точно те самые" не подтверждено ни расчетами, ни формулами, ни экспериментами с разными Вселенными. Другой наблюдатель может иметь иное впечатление от мира, может думать, что в нем больше избегается опасностей, больше происходит чудесных спасений, чаще наблюдается случаи, когда зло разрушает себя само, чем должно быть в царстве слепых случайностей. Ему может казаться, что мир лучше, чем он должен был бы быть, если бы в нем отсутствовали замысел и цель, и он продолжает улучшаться со временем. Можно ли как-то обосновать одно их этих мнений? У второго наблюдателя тоже нет ни формул, ни расчетов. Возможно, вторую точку зрения можно подтвердить тем, что часть мира, где христианство существует долго и устойчиво, устроена лучше, чем остальной мир. Это объективный факт, поскольку в эту часть мира стремятся переселиться гигантские массы людей из исламского, индуистского, атеистического (Китай) и буддистского обществ, их перемещение ограничивается только возможностью христианской части принимать переселенцев, а обратного потока переселенцев не существует. Не могут ли преимущества христианского мира быть, в частности, связаны с тем, что Бог отвечает на просьбы христиан, поддерживает их и помогает им?
  
  Много лет назад я участвовал в сетевой дискуссии со светлой памяти П.А. Тревогиным, защитником науки от религии, магии и лженауки, которые он не слишком отличал друг от друга. Он постоянно предлагал проводить эксперименты, мысленные или реальные, для проверки эффективности христианской веры. Например, молиться за больных (подобно эксперименту, описанному мной в главе 3), или статистически проверять, уменьшается ли шанс быть убитым на войне у солдата, носящего крест, по сравнению с не носящим. Помимо упомянутого мной много раз принципа отказа Бога от доказательств, Тревогин не учитывал еще одно обстоятельство. Он относился к религии как к естественному, детерминированному процессу, то есть как к магии. Между тем, это личностный процесс взаимоотношений между личностью человека и личностью Бога. Личные отношения, это, например, когда маленький мальчик попросит у отца денег, и отец, возможно даст их ему, а возможно, при всей любви к нему, и не даст, исходя из множества соображений, известных ему, но неизвестных или непонятных для мальчика. Магия детерминирована, например, если под заклинания зарезать петуха на рассвете, то сбудется определенное желание. Она по процедуре ближе к естественным наукам, а ее отличие от науки лишь в том, что используемые в ней законы природы (причинно-следственные связи) обычно ошибочны. Как-то раз, читая о содержании клинописной библиотеки ассирийских царей, я с интересом узнал, что в значительной степени она состояла из научных текстов, и далее следовало пояснение, что это были, в основном, тексты по научному предсказанию будущего. Когда верующие оппоненты Тревогина соглашались, что в предлагаемых экспериментах отрицательные результаты весьма вероятны, для Тревогина это было признанием несостоятельности веры, и в своих работах он дал определение веры, отличающее его от знания:
  
  "Вера - принятие в качестве истины некоего утверждения, не подтверждённого опытом того, кто его принимает. Знание - принятие в качестве истины некоего утверждения, подтвержденного опытом того, кто его принимает".
  https://razumru.ru/atheism/discus/tr_ko1.htm
  
  Тем не менее, по мнению многих верующих, их вера также подтверждается опытом. Этот опыт многообразен, существует классическая книга Уильяма Джеймса 1902 года, которая так и называется "Многообразие религиозного опыта" (есть русский перевод). https://bookap.info/clasik/dzheyms_mnogoobrazie_religioznogo_opyta/#o
  
  Я упоминал, что верующий получает могущественную силу, к которой может обратиться за помощью. Но это не единственное изменение окружающего мира, которое с ним происходит. Другое изменение в том, что он сам становится прозрачным. Могущественная сила видит и знает все его поступки и даже мысли. В реальной жизни существует множество ситуаций, которые принято называть "моральными проблемами". Например, представляется возможность что-то украсть, с гарантией, что об этом никто никогда не узнает (или не осудит). Не обязательно деньги, например, авторство чужой научной работы. Можно провалить предложение коллеги по работе, полезное для предприятия, но делающее коллегу опасным конкурентом для собственной карьеры. Можно поддержать мнение, с которым заведомо не согласен, но возражать против которого опасно или невыгодно. Таких коллизий бесчисленное множество, и жизнь в значительной степени состоит из них. В некоторых профессиях, например судьи или следователя, где приходится решать чужую жизнь и судьбу, такие коллизии могут быть особенно остры. Для атеиста здесь действительно имеется моральная проблема. Приняв одно решение, я могу существенно улучшить свое собственное положение в смысле богатства, славы, безопасности и власти. Приняв другое, я ничего не приобретаю и ничего не получаю взамен за свое "благородство", более того, я могу в том же смысле многое, иногда все, потерять. Выбор решения совершенно очевиден. Этому выбору не противостоит ничего, кроме совершенно эфемерных вещей, вроде "самоуважения". Но даже и уважать себя мне гораздо легче, если я успешен, силен и уважаем другими.
  
  Для верующего расклад сил совершенно иной. В условиях моей "прозрачности" многие поступки для меня становятся неприемлемыми. Цена за них, в смысле сегодняшнего мнения Бога обо мне, и моей посмертной судьбы, слишком высока. Бывает, что, попадая в ситуацию морального выбора, верующий "слышит" (ощущает, принимает) явно посторонний для него внешний сигнал, предупреждение, подсказывающее ему, как не надо поступать. О таких переживаниях редко рассказывают, но это вполне реальное событие, такое же, как сбывшаяся молитва. Верующий не становится "лучше", что иногда понимают в смысле "ограниченнее" или "глупее", он получает поддержку. Баланс окружающих его сил меняется, и он действует разумно в этих изменившихся условиях. Жить становится легче, многие "моральные проблемы" перестают быть проблемами и решаются автоматически, и человек действительно становится лучше.
  
  Так, не только мир меняется вокруг христианина, но происходит встречное движение, где сам он меняется в соответствии с христианским учением. Это не просто маленькие и незаметные душевные движения, иногда это процесс, который можно наблюдать в социально значимых масштабах. Монастыри возникли как "университеты самосовершенствования", где этим предметом занимались научно. Сохранилось множество настоящих раннехристианских учебников по этой науке, например, "Лествица или скрижали духовные преподобного отца нашего Иоанна игумена Синайской горы" http://www.wco.ru/biblio/books/ioannl1/main.htm Книга построена как систематический курс христианского совершенства, представляемого как восхождение на небо по лестнице (рис 16/1), где каждая из 30 глав означает ступень совершенства и рассматривает какое-то душевное качество. Книга написана в 6 веке, предназначена для монахов, и в ней многое определяется спецификой монашеской жизни, но дается поучение и для мирских людей:
  
  "Некоторые люди, нерадиво живущие в мире, спросили меня, говоря: "Как мы, живя с женами и оплетаясь мирскими попечениями, можем подражать житию монашескому?" Я отвечал им: "Все доброе, что только можете делать, делайте; никого не укоряйте, не окрадывайте, никому не лгите, ни перед кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосердны, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой части, не касайтесь других женщин. Если так будете поступать, то не далеко будете от царствия небесного" (Глава 1, пункт 21).
  
  
  Рис 16/1. Икона, изображающая "Лествицу", или Божественное восхождение. Синайский монастырь святой Екатерины, 12 век.
  
  Другая книга, составленная в 5 или 6 веке, "Древний патерик", полностью совпадает содержательно с "Лествицей" и имеет похожую структуру. В ней собраны высказывания многих Святых отцов, также сгруппированные по темам, относящимся к различным душевным качествам, и также использующая образ лестницы. https://lib.pravmir.ru/library/readbook/16#part_61
  Многое в этих книгах касается только монахов, как в отношении душевных качеств, так и правил поведения. Таковы главы об отречении от мирской, то есть не монашеской, жизни, о строгих ограничениях в еде и в количестве сна, о борьбе с блудом (сексуальными желаниями), о необходимости полного послушания начальствующим монахам, о молчании, и отдельно, о "безмолвии души и тела", о борьбе со страхом, что важно для монаха, живущего одиноко в пещере или пустыне. Другие качества, которые, как положительные, так и отрицательные, подробно объясняются в книгах, могут быть актуальны и для мирских людей тоже. Положительные - это кротость, молитва, покаяние, плач, память о смерти, сердечное сокрушение, терпение, воздержание, любовь, смирение, бедность (нестяжание). Отрицательные: ложь, лень, клевета, злословие, ненависть, гнев, памятозлобие, жадность (сребролюбие), печаль, уныние, гордость, тщеславие. Вот некоторые из таких объяснений:
  
  "Сказал старец: приобретем главнейшее из благ - любовь. Ничто пост, ничто бдение, ничто труд при отсутствии любви, ибо написано: "Бог есть любовь". Еще говорили отцы, что диавол всему может подражать, посту - он никогда не ел, бдению - он никогда не спал, а смирению и любви подражать не может. Итак, великий подвиг да будет для нас иметь в себе любовь, и ненавидеть гордость, чрез которую диавол ниспал с небес. (Патерик, 17: 30-31)
  
  Начало гордости - корень тщеславия, середина - уничижение ближнего, бесстыдное бахвальство своими трудами, самохвальство в сердце, ненависть к обличающим, а конец - отвержение Божией помощи, упование на свои старания, бесовский нрав. Есть двенадцать бесчестных страстей, если произвольно возлюбишь одну из них, то есть гордость, то и одна сия наполнит место прочих одиннадцати. Стыдно тщеславиться чужими украшениями, и крайнее безумство гордиться Божиими дарованиями (Лествица, 23: 2, 5, 16). Сказал старец: горе человеку, когда имя его более деяния его" (т. е., когда его слава превышает его заслуги), (Патерик, 21: 36).
  
  "Кротость есть неизменное устроение ума, которое и в чести, и в бесчестии пребывает одинаковым. Кротость состоит в том, чтобы при оскорблениях от ближнего, без смущения и искренно о нем молиться (Лествица, 24: 2, 3).
  Молитва есть пребывание и соединение человека с Богом (Лествица, 28: 1).
  Авва Пимен сказал: вот три главные правила: бойся Господа, молись непрестанно и делай добро ближнему" (Патерик, 11: 57).
  
  "От ненависти и памятозлобия рождается злословие... Видал я таких людей, которые тайно и скрытно соделывали тяжкие согрешения, а между тем, считая себя лучшими других, безжалостно нападали на тех, которые увлекались в легкие, но явные проступки... Хотя бы ты и своими глазами увидел согрешающего, не осуждай, ибо часто и глаза обманываются" (Лествица, 10: 1, 13, 17).
  
  "Сребролюбие есть и называется корень всем злым, и оно действительно таково, ибо производит ненависть, хищения, зависть, разлучения, вражду, смущения, злопамятство, жестокость и убийства... Сребролюбие начинается под видом раздачи милостыни, а оканчивается ненавистью к бедным. Сребролюбец бывает милостив, пока собирает деньги, а как скоро накопил их, так и сжал руки (Лествица, 17:14,16:8).
  
  Эти тексты содержат большой опыт психологических наблюдений и самонаблюдений, и читать их весьма любопытно. Иногда они противоречивы, возможно, вследствие неточности древних переводов. Так, к достоинствам относится "смиренномудрие", которое можно понять как отказ от излишних рассуждений: "Смиренномудрый монах не любопытствует о предметах непостижимых, а гордый хочет исследовать и глубину судеб Господних" (Лествица, глава 25: 12). В следующей главе, однако, много написано о том, что рассуждать хорошо: "Рассуждение... в том состоит..., чтобы точно и верно постигать божественную волю во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи. Оно находится в одних только чистых сердцем, телом и устами" (там же, глава 26: 2). (Чистое тело воспринимается не в современном смысле, а как свободное от секса и от чрезмерной еды). О том же и в Патерике: "Сказал старец, что из всех добродетелей самая большая есть рассудительность" (21: 26).
  
  Часть этого христианского морального кодекса принимается современным миром. Ложь, лень и клевета считаются недостатками и сегодня. Другие качества в современном мире являются нейтральными или даже поощряемыми. В цитируемых текстах сребролюбие, гнев, памятозлобие, злословие, тщеславие, уныние и гордость - это все недостатки, требующие изживания. В сегодняшней России гордость (обсуждалась в главе 10), гнев ("ярость благородная"), памятозлобие ("не забудем, не простим"), злословие ("мы в кольце врагов") считаются, скорее, достоинствами. А как можно в современном мире быть банкиром без сребролюбия или артистом без тщеславия? На печаль и уныние сегодня смотрят не как на моральные качества, а скорее, как на депрессию, болезнь, от которой надо лечиться таблетками. Современному человеку, возможно, сложнее всего понять монашеские обеты бедности и сопутствующие бедности грязь и отсутствие гигиены. Поскольку баня, как в древности, так и ныне, совмещается иногда с сексуальными удовольствиями, древние авторы часто воспринимали баню как дело греховное, над чем много издевались атеисты, от 19 века до наших дней.
  
  Древние авторы относятся к духовным качествам как к предмету научного изучения, они их систематизируют, классифицируют, совершают с ними рассуждения, напоминающие иногда математические действия:
  
  "Кто благочестно низложил первые три из главных страстей: объедение, сребролюбие и тщеславие, тот низложил вместе и пять последних, то есть страсти блуда, гнева, печали, уныния и гордости, но кто нерадит о низложении первых, тот ни одной не победит" (Лествица, 26: 3).
  
  "По определению рассудительных отцов, иное есть прилог, иное - сочетание, иное - сосложение, иное - пленение, иное - борьба, и иное, так называемая - страсть в душе... Иное есть грех, иное праздность, иное есть нерадение, иное страсть, а иное падение. Кто может познавать это о Господе, да распознает (Лествица, 14: 73, 26: 94). Итак, нужно знать, что движения в теле бывают трех родов: одно естественное, другое от неразборчивости в пище и третье от демонов" (Патерик, 5: 1).
  
  Эти учебники и эти правила не были просто теорией. Более полутора тысяч лет множество христианских подвижников, мужчин и женщин, учились, и строили свою жизнь по ним, помня заповедь: "Будьте совершенны, как совершенен отец ваш небесный" (Мф 5: 48). Эти книги во множестве переиздавались в России 19 века, и они активно используются как учебники прямо сегодня, для чего достаточно заглянуть в интернет. Жизнь подвижника не легка, и, как сказано в одном из правил, "во всем принуждать себя есть путь Божий" (Патерик, 21: 29). Достигавшие совершенства могли быть признаны святыми, обычно после их смерти. Но некоторым из святых не приходилось принуждать себя, они с самого начала имели правила в себе и соблюдали их по своему внутреннему желанию. Упомяну нескольких из наиболее известных святых.
  
  
  Франциск Ассизский жил в Италии в конце 12-начале 13 века и стал основателем движения нищенствующих монахов, ордена францисканцев (рис 16/2). О нем можно почитать у Честертона ("Святой Франциск Ассизский" в сборнике "Вечный человек", М.,Политиздат, 1991) https://lib.pravmir.ru/library/readbook/1977 Существуют сборники средневековых рассказов о нем, написанных еще при его жизни, из которых наиболее известны "Цветочки Франциска Ассизского". http://s-francesco.narod.ru/ Франциск начал с того, что он бросил или раздал все, что имел, и стал нищим. При этом он остался веселым и счастливым. Честертон пишет:
  
  "Его самоотречение ничуть не похоже на наш "самоконтроль" - оно положительно как страсть, как наслаждение. Он упивался постом, как упиваются вином, искал нищеты, как ищут денег. Именно положительность, пылкость его непонятны современным людям, гоняющимся за удовольствиями. Однако это исторический факт" (стр. 52).
  
  Приведу один рассказ из "Цветочков", показывающий характер Франциска: Глава 8. "Как святой Франциск, идя с братом Львом, объяснил ему, что есть совершенная радость". Он длинный, но я не стал его сокращать, чтобы не нарушить его подлинность. Мне кажется, он расскажет о святом лучше, чем описание.
  
  "Однажды зимой, когда Святой Франциск шел с братом Львом из Перуджи в обитель Санта-Мария дельи Анджели и сильно страдал от холода, окликнул он брата Льва, шедшего впереди, и сказал ему: "Брат Лев. Если бы во всех пределах братья-минориты (то есть монахи их общины - В.Л.) являли собой пример истинной святости и добродетели, напиши и особенно подчеркни - не в этом была бы совершенная радость".
  Немного времени спустя Святой Франциск окликнул брата Льва во второй раз: "O брат Лев, если братья-минориты могли бы заставлять ходить увечного, выпрямлять горбатого, изгонять бесов, возвращать зрение слепому, слух глухому, речь немому, совершать множество чудес, даже если бы они умели воскрешать мертвых на четвертый день после смерти, напиши, что не в этом была бы совершенная радость".
  Вскоре он воскликнул вновь: "O брат Лев, если бы братья-минориты знали все языки, были бы сведущи во всех науках, если они могли бы толковать Писание, если бы они обладали даром предвидения и могли бы постигать не только будущее, но и тайны совести всех людей и всех душ, напиши, что не в этом была бы совершенная радость".
  Сделав несколько шагов, он воскликнул вновь громким голосом: "O брат Лев, ягненочек Божий! Если братья-минориты могли бы говорить на языке ангелов, если они могли бы толковать положения звезд, если они разбирались бы в травах, если бы все сокровища земли были открыты им, если бы они знали всех птиц во всем их множестве, всех рыб, всех животных, людей, деревья, камни, коренья и воды, напиши, что не в этом была бы совершенная радость".
  Вскоре он воскликнул вновь: "O брат Лев, если братья-минориты умели бы такой дар проповедников, что от проповедей их все неверные обратились бы в веру Христову, напиши, что и не в этом была бы совершенная радость".
  И вот, когда, беседуя таким образом, прошли они две мили, брат Лев, весьма удивленный, спросил Святого: "Отец, молю тебя, научи меня, что же есть совершенная радость".
  Святой Франциск отвечал: "Если, когда мы придем в обитель Санта-Марии дельи Анджели, промокшие под дождем и трясущиеся от холода, покрытые грязью и обессилевшие от голода, если, когда мы постучимся в ворота, привратник придет злой и спросит нас, кто мы такие; если мы скажем ему: "Мы двое братьев", а он ответит сердито: "Вы говорите неправду, вы просто самозванцы, пришедшие, чтобы обмануть мир и украсть милостыню у нищих. Уходите, я сказал!"; если после этого он откажется открыть нам и оставит нас снаружи, беззащитных перед снегом и дождем, страдающих от холода и голода, в ночи, вот тогда, если мы примем такую несправедливость, такую жестокость и такое оскорбление терпеливо, без досады и жалоб, смиренно и милостиво, понимая, что привратник на самом деле знает нас, и что это по воле Бога он так говорит против нас, напиши, о брат Лев, это и есть совершенная радость.
  И если мы постучимся вновь, и привратник выйдет в ярости, чтобы прогнать нас, ругаясь, и вытолкает нас, как если бы мы были подлыми проходимцами, говоря: "Прочь, презренные грабители! Ступайте в приют, ибо здесь вы не получите ни еды, ни ночлега!", и если мы примем все это с терпением, с радостью и с милостью, о брат Лев, напиши, что это подлинно совершенная радость. И если побуждаемые холодом и голодом мы постучимся вновь, позовем привратника, со слезами умоляя его открыть нам и дать приют ради любви к Богу, и если он выйдет еще более рассерженный, чем раньше, восклицая: "Упрямые негодники, я разберусь с ними, как они того заслуживают", и, взяв узловатую палку, схватит нас за капюшоны, повалит на землю, вываляет нас в снегу и будет бить нас, раня сучками палки, если мы снесем все эти несправедливости с терпением и радостью, думая о страданиях нашего Благословенного Господа, которые мы разделим с ним из любви к Нему, напиши, о брат Лев, это, наконец, и есть совершенная радость.
  А теперь, брат, слушай главное. Превыше всех милостей и даров Святого Духа, кои Христос дарует друзьям своим, есть дар побеждать себя и охотно принимать из любви ко Христу все страдания, все несправедливости, неудобства и испытания; ибо мы не можем славиться всеми остальными дарами, видя, что они происходят не от нас, но от Бога, по словам Апостола - "Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?" Но, неся Крест бедствий и несчастий, можем мы обрести славу, ибо, как опять же сказал Апостол, "я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа". Аминь".
  
  Собственно, Франциск именно таков, каким должен быть совершенный монах из книг 6 века, но он научился этому не из книг, а просто вдруг стал таким. Согласно хроникам, с ним и вокруг него происходило множество чудес (рис 16/2). Как пишет Честертон, "святой жил сверхъестественной жизнью, и если сложить все рассказы о нем, то чудесных событий в его жизни было больше, чем естественных. Надо решать, ложь это или правда, но всякому, знающему человеческую природу, очень трудно поверить, что это ложь". В связи с рассказами о чудесах и Франциска, и других святых, происходит то же явление, что с рассказами о чудесах Иисуса (см. главу 8). Современные авторы признают историчность персонажа, его биографию, результаты его деятельности, свидетельства о нем, фактически все, что имеется в источниках, кроме, разумеется, чудес. Честертон находит это нелогичным и с ним можно согласиться:
  
  "В ту викторианскую эпоху, когда добрые дела святого совершенно серьезно отделяли от его чудес, я не совсем понимал, как это делается. Я не понимал, и сейчас не понимаю, что именно дает возможность делить на части столь единые с виду летописи... Совершенно все, что мы знаем о святом Франциске, поведали нам люди, которые свято верили в чудеса. Может быть, это монашеские сказки, и вообще не было на свете Франциска?" (стр. 80).
  
  Приведу еще один рассказ, который пригодится в дальнейшем. Святая Клара, которой Франциск помог бежать из родительского дома в монастырь, очень просила Франциска разделить с ней трапезу, и это было устроено во дворе монастыря Святой Марии близ Ассизи. Когда трапеза началась, Франциск заговорил о Боге так прекрасно, что все присутствующие забыли о еде. А жителям близлежащих городков издали показалось, что церковь, монастырь и окружающий лес объяты пламенем. Они прибежали, торопясь погасить пожар, но увидели, что огня нет, и войдя в ворота увидели Франциска, Клару и их спутников, сидящих за трапезой и погруженных в молитву. Тогда они поняли, что видели свет небесный, который послал Бог, "чтобы сделать их свидетелями божественного огня любви в душах этих святых братьев и монахинь" (Цветочки, глава 15).
  
  
  Рис. 16/2. Справа вверху: фреска на стене монастыря св. Бенедикта, Италия. Старейшее известное изображение Франциска, написанное еще при его жизни. Справа внизу: святой на современным рисунке. Слева: икона Джотто "Чудеса святого Франциска", 1300, Париж, Лувр. Вверху - получение святым стигматов, то есть ран, аналогичных ранам распятого Христа. Внизу слева - сон папы Иннокентия после того, как он отказался разговаривать с Франциском. Папа видит, что папский кафедральный собор Рима, древний Латеранский собор, грозит обвалиться, и только Франциск его поддерживает. Внизу в центре - утверждение папой ордена францисканцев. Внизу справа - птицы слушают проповедь Франциска.
  
  Из русских святых самый яркий, наверное, Серафим Саровский (рис 16/3, 16/4). Он жил относительно недавно, в конце 18 - начале 19 века, о нем сохранились подробные сведения, и в интернете доступна обширная литература. Верующие сумели сохранить его личные вещи, а его конфискованные властями мощи (останки) позднее были найдены в музее. Серафим, как и Франциск, был из купеческой семьи, в молодости стал монахом и добровольно вел очень строгую жизнь. Он жил в пустыни (лесной избушке), питался очень скудно, летом травой "снытью", провел тысячу дней и ночей в молитве, стоя на камне. Вернувшись из-за болезни в монастырь, он несколько лет хранил молчание, затем по прямому Божьему указанию стал принимать приходивших к нему посетителей.
  
  
  Рис 16/3. Портрет Серафима Саровского, написанный при его жизни (Википедия).
  
  В его жизни происходило множество чудес, несколько раз его посещала Богородица дева Мария вместе с некоторыми древними святыми, в том числе, в присутствии свидетелей. Она говорила о нем, что "он нашего рода". Свидетели видели, как во время молитвы он поднимался в воздух. Существует запись беседы Серафима с его доверенным помощником, помещиком Н.А. Мотовиловым (рис. 17/4), которого святой исцелил от тяжелой болезни и которому впоследствии поручил финансовое попечение над созданным им Дивеевским монастырем. О Мотовилове существуют разные мнения, так же как о его записках. В этих записках, возможно, присутствуют некоторые фантазии, как самого автора, так и С.П.Нилуса, опубликовавшего эти записки в 20 веке.
  (см. https://diak-kuraev.livejournal.com/1877220.html , также https://rusidea.org/25012707 ). Существуют недостоверные "пророчества" Серафима, написанные, скорее всего, позднее, задним числом, об этом см https://rusidea.org/310032 . Однако, упомянутая беседа, называемая "О цели христианской жизни" или "О стяжании Святого Духа", общепризнанно считается подлинной. Беседа состоялась в 1831 году, была записана, по-видимому, сразу, и была обнаружена и опубликована через 70 лет. Доступна https://pravoslavie.ru/1433.html Приведу ее с большими сокращениями.
  
  
  
  Рис 16/4. Справа: святой Серафим Саровский, современная картина. Слева: Н.А. Мотовилов, записавший свою беседу с Серафимом о пребывании в Святом духе. Фото 3-й четверти 19 века. https://foma.ru/vek-serafima-zhitie-i-vremya-2.html
  
  "День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка отец Серафим начал беседу со мной.
  - Господь открыл мне, - сказал великий старец, - что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской... Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь... Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божьего... Так-то, ваше боголюбие!.. Молитва, пост, бдение, милостыня, и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее.
  
  - Батюшка, - сказал я, - вот вы все изволите говорить о стяжании благодати Духа Святаго как о цели христианской жизни; но как же и где я могу ее видеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?.. - Это, ваше боголюбие, очень просто! - отвечал он мне. - и Апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет, и проникнутые им, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Господу Богу. Я отвечал: - Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознать истинное Его явление?.. Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне: - Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня?
  Я отвечал: - Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!.. Отец Серафим сказал: - Не устрашайтесь, ваше боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божьего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть. И приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне: - Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: "Господи! Удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей!" И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима...
  
  Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный и простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца... - Что же чувствуете вы теперь? - спросил меня отец Серафим. - Необыкновенно хорошо! - сказал я. - Да как же хорошо? Что именно? Я отвечал: - Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!.. Что же еще чувствуете вы? - спросил меня отец Серафим. - Необыкновенную сладость! - сказал я. И он продолжал: Эта та сладость, про которую говорится в Священном Писании... От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же еще вы чувствуете? - Необыкновенную радость во всем моем сердце!
  
  И батюшка отец Серафим продолжал: - Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостию, ибо Дух Божий радостотворит все, к чему бы Он ни прикоснулся... Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем, все-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего Апостола сказал, что радости той "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его". Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована нам, на небесах, плачущим здесь, на земле?! Вот и вы, батюшка, довольно-таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни. Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова... Что еще вы чувствуете, ваше боголюбие?
  
  Я сказал: - Теплоту необыкновенную! - Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... какая же может быть тут теплота?! Я отвечал: - А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит...
  - И запах, - спросил он меня, - такой же, как из бани? - Нет, - отвечал я, - на земле нет ничего подобного этому благоуханию... И батюшка Серафим, приятно улыбнувшись, сказал: - И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас - так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше боголюбие. Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святаго Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему!.. Заметьте же, ваше боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и под нами также. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих...
  
  Наше теперешнее положение есть то самое... про которое именно и сказал Господь:
  "есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, доколе не увидят Царства Божия, пришедшего в силе"... Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благость Его не преклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему... тем более что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира".
  
  Расскажу еще про одного святого, Фому Аквинского, жившего в 13 веке (упомянутого в 3 главе в связи с доказательствами бытия Божьего). О нем Честертон тоже написал книгу, вошедшую в тот же сборник. https://predanie.ru/book/71011-foma-akvinskiy-francisk-assizskiy/ Фома, юноша знатного рода, ушел из родового замка в монастырь, и посвятил жизнь богословию. Он был теологом и философом, а поскольку в те времена наука еще составляла с философией одно целое, его можно назвать и ученым. В 13 веке строились готические соборы, возникали университеты, восстанавливались связи с научным и философским наследием античности, происходили культурные контакты и дискуссии с арабской цивилизацией. Это было время "высокого средневековья", выдающегося культурного подъема и прогресса во всех областях знания. Фома считал, что в наступающее новое время христианская вера также нуждается в некоторых обновлениях. По Честертону, "он просто хотел сделать веру доступной всем, чтобы всех спасти". Он написал много книг, в том числе выдающиеся труды: "Сумма теологии" и "Сумма против язычников". Среди прочего, он обосновал утверждение, что вера и наука не противоречат друг другу, и могут быть согласованы. Его теология открыла дверь для будущей, тогда еще не существующей европейской науки. Как пишет Честертон,
  
  "Фома понял, что смысл Писания далеко не очевиден, и нередко мы должны толковать его в свете других истин. Если буквальное толкование (Библии -В.Л.) противоречит бесспорному факту, приходится признать, что буквальное толкование ложно. Необходимо только, чтобы факт был действительно бесспорен... В сущности, он сказал, что, если открытия доказаны, традиционное толкование текста должно посторониться" (стр. 302).
  
  По Честертону, позднее, "личные домыслы о Писании столкнулись со скороспелыми догадками о мире; это столкновение двух нетерпеливых форм невежества зовется спором науки и религии" (стр. 302). Но если бы все богословы были такими, как Фома, то конфликта между наукой и религией не случилось бы. В 13 веке возникло другое учение, так называемый аверроизм, по имени Аверроэса, комментатора Аристотеля, утверждающее, что истин может быть две: философская и религиозная, они могут противоречить, или даже быть несовместимы друг другу, и можно принимать их обе или любую из них. Фома возглавлял дискуссию против этого учения, и победил в ней, утверждая, что истина едина (рис 16/5).
  
  "Святой Фома разрешал идти к истине двумя путями, твердо веря, что истина - одна. Именно потому, что вера истинна, ничто, обнаруженное в природе, не может ей противоречить. Именно потому, что вера истинна, ничто, основанное на вере, не может противоречить науке. Он твердо верил, что единая истина не может противоречить себе самой. Святой Фома исключительно смело положился на истинность веры и оказался прав. Научные данные, которые считали в 19 веке несовместимыми с верой, почти все оказались 20 веке ненаучными" (стр. 304-305).
  
  Фоме впервые высказал многие идеи, считающиеся ныне общеизвестными. Например, он разъяснил, как нам не любить грех, но любить грешника, просто по аналогии с собой. Мы не любим своих грехов, но себя любить продолжаем. Наша любовь к себе искренняя, постоянная и всепрощающая, и ее надо просто перенести на ближнего. Фома понимал, что убедить противника в споре можно только тогда, если использовать его (противника) собственную систему взглядов, и в дискуссии со сторонниками "двух истин" он написал: "Мы исходим не из истин веры, но из доводов и суждений самих философов". Еще, в дискуссиях он стремился к тому, чтобы быть понятным, и к тому, чтобы быть вежливым. Возможно, под его влиянием будущие европейские ученые ввели эти два правила в обиход и научились убеждать друг друга, не обращаясь к силе государственной власти, в отличие от церковных мыслителей более ранних веков, которым это не удалось. Фома также считал, что любую истину, например, существование Бога, можно доказать, но это требует много усилий разума, много знаний и времени, на что у простых людей нет возможности, поэтому Бог использует откровение, чтобы сообщить людям истину.
  
  Если Франциск высшей радостью считал любовь, то для Фомы это было скорее удовлетворенное желание истины. В его жизни тоже были чудеса, он скрывал их, но о них рассказывали свидетели. Ученики говорили, что ему явился апостол Павел, но сам он молчал об этом. В Неаполе, в соборе святого Доминика, Фома молился перед распятием, и Христос сказал, что его богословские труды правильны, и что он может попросить за них все, что захочет. Фома ответил: Тебя. Только тебя! (рис 16/5). Похожее событие было с ним в Париже:
  
  
  
  Рис 16/5. Слева: Гоццоли. Триумф святого Фомы Аквинского. 1471, Париж, Лувр. Слева от Фомы Аристотель, справа - Платон. Лежит побежденный еретик Аверроэс. Внизу - сцена богословской дискуссии. Справа вверху фрагмент из картины Гоццоли. Справа внизу: Христос говорит с Фомой. Витраж в церкви Святого Патрика, Коламбус, Огайо.
  
  "Однажды ученые Сорбонны спросили его о природе преосуществления хлеба и вина, и он принялся, как всегда, подробно, излагать свое мнение. При всей своей простоте он чувствовал, как серьезна его задача и не без оснований волновался больше обычного. Он молился дольше, чем всегда, а потом бросил свой труд к ногам Распятого и снова опустился на колени. Но братья наблюдали за ним, и они утверждают, что Христос сошел с креста перед их смертными очами и сказал: "Фома, ты написал хорошо о таинстве Моего Тела". По преданию, именно после этого он чудесным образом поднялся в воздух" (стр. 326).
  
  Под конец жизни Фома отстранился от деятельности. По-видимому, он имел важное откровение. Его просили вернуться к текстам и дискуссиям, а он ответил, что больше не может писать. На продолжение уговоров он ответил с большим волнением: "Я не могу писать. Я видел то, перед чем все мои писания - как солома" (стр.328).
  
  Святые - это те, кому было дано заглянуть из этого мира в тот мир, в Царство Небесное, прямо в этой жизни. По их словам, они получали бесспорные доказательства бытия Бога. В отличие от обычных людей, для них Бог реален, и доказательства его существования человеку представлены. Это не противоречит многократно сказанному ранее, что Бог не дает доказательств. Он дает их тем, чья душа уже устроена подходящим образом для Царства Небесного, тем, кому доказательства уже безвредны. Святые - свидетели потусторонней реальности. Для остальных людей существование святых является как бы вторичным свидетельством, что окна из нашего "мира сего" в тот мир существуют.
  
  Не все святые рассказывали о своих переживания. Среди обширных трудов Фомы нет описаний его встреч с Христом. О многих других святых также известно только от свидетелей, которые слышали и пересказывали их слова и видели их чудеса. Но некоторые рассказывали. Подробно о мире, в котором живут святые, можно прочесть в книгах Софрония Сахарова, русского православного христианина 20 века. В одной из них он описывает жизнь афонского монаха Силуана, русского крестьянина, умершего в 1938 году. При жизни он не выделялся среди других монахов, но стал известен, и в 1987 канонизирован, именно благодаря книге Софрония "Старец Силуан". https://azbyka.ru/otechnik/Sofronij_Saharov/starets-siluan-afonskij/ В другой книге, "Видеть Бога, как он есть", Софроний описывает свой собственный опыт божественного откровения https://azbyka.ru/otechnik/Sofronij_Saharov/videt-boga-kak-on-est/
  (рис 16/6, 16/7, 16/8). Софроний, также бывший афонский монах, объясняет цель своих книг - засвидетельствовать, что чувствует святой, которому открывается Бог.
  
  "Частое явление среди христиан - желание, вполне естественное, видимых знамений нашей веры, иначе изнемогают они в своем уповании, а повествования о чудесах давно минувших дней в их сознании становятся мифом. Вот почему так важно повторение подобных свидетельств, вот почему нам так дорог этот новый свидетель" (Старец... Предисловие).
  
  Книгу о Силуане автор начинает с его биографии, пишет о его молодости, службе в армии, начале жизни в монастыре. На Афоне, где хранится тысячелетний духовный опыт, им руководили опытные монахи. Молодой послушник Симеон (Силуан - его последующее монашеское имя) много молился, он хотел услышать Бога, найти радость и душевное спокойствие, но не находил ответа на свои молитвы
  "Надорвался и брат Симеон, он дошел до последнего отчаяния и, сидя у себя в келлии, в предвечернее время, подумал: "Бога умолить невозможно". С этой мыслью он почувствовал полную оставленность, и душа его погрузилась во мрак адского томления и тоски. В этом состоянии он пребывал около часа. В тот же день, во время вечерни, в церкви, ...где находится местная икона Спасителя, он увидел живого Христа. Господь непостижимо явился молодому послушнику, и все существо и самое тело его исполнилось огнем благодати Святого Духа... От видения Симеон пришел в изнеможение, и Господь скрылся.
  Невозможно описать то состояние, в котором находился он в тот час. Мы знаем из уст и писаний Блаженного Старца, что его осиял тогда великий Божественный свет, что он был изъят из этого мира и духом возведен на небо, где слышал неизрекаемые глаголы, что в тот момент получил как бы новое рождение свыше. Кроткий взор всепрощающего, безмерно любящего, радостного Христа привлек к Себе всего человека и затем, скрывшись, сладостью любви Божией восхитил дух его в созерцание Божества уже вне образов мира" (Старец...часть 1, глава 1)
  
  Начало книги о Силуане читать легко, но дальше Софроний пишет о том, что что он называет "учением" старца, и что можно назвать также его "пониманием" или "мировоззрением". Это читается уже гораздо труднее. Во второй книге Софроний опирается преимущественно на собственный духовный опыт, хотя часто ссылается на Силуана, и это также сложное чтение. Это объясняется тем, что в книгах описана реальность, которую обычный человек не встречал и для понимания которой он не может положиться на свой опыт. Часто можно видеть, как автор с трудом ищет слова, чтобы выразить невыразимое. Тем не менее, на сегодняшний день книги Софрония, мне кажутся самыми понятными по этой теме. Софроний практически наш современник, он умер в 1993 году (канонизирован в 2019 г.) и он принадлежит в значительной степени к той же культуре, что и мы. Его родной язык русский, что важно для понимания сложных текстов, и он образованный человек, хорошо владеющий языком.
  
  Рис 16/6. Святой преподобный архимандрит Софроний. Слева - в молодости, в период жизни на Афоне, справа - в конце жизни, в Эссексе, Англия.
  
  
  Рис 16/6. Святой Силуан Афонский. "Его несколько раз фотографировали, но он всегда выходил неудачно. Крепкие, мужественные черты его лица выходили сухими, жесткими, грубыми, тогда как в жизни он производил впечатление, скорее, приятное своим мирным и благодушным лицом. То был подлинно человек, образ и подобие Бога" (Старец...).
  
  Я не делаю пересказа его книг, легко находимых в интернете, но привожу некоторые его высказывания, возможно, приоткрывающие мир христианской святости. В его книгах не излагается теологическая или философская концепция. По жанру это, скорее, отчет о путешествии в далекую страну. Или путеводитель по стране, рассказывающий о том, о чем мы, обычные люди, не думаем, не пишем и не обсуждаем, так как эта страна нам неизвестна и о ее существовании мы не догадываемся. Я не был в этой стране, и могу только привести отрывки из этого путеводителя. В своих книгах Софроний часто повторяет, что это не его мысли, он только пытается выразить словами реальный опыт, пережитый им и святым Силуаном.
  
  "Бог... благоволил посетить меня и допустить меня прикоснуться к его вечности... Там, в неописуемых безднах, в изумлении до великого ужаса я становился зрителем реальностей, превосходящих мой разум... Да простит меня Господь и да не осудят меня строго мои братья: так было со мною... Я знаю, что пишу о том, что истинно... Я умоляю Бога дать мне нужные слова. Прошу случайного читателя: не думай обо мне, ничтожном, но смотри лишь на сущность предмета. Не я выдумал сие учение, но был научен снисхождением Божием. Я не пытаюсь расшифровать, почему сие выпало на мою голову?" (Видеть... Предисловие, гл. 11, 18)
  
  
  Рис 16/8. Русский монастырь Святого Пантелеймона на Афоне, где с 1892 по 1938 гг. жил святой Силуан, а с 1925 по 1947 гг. - святой Софроний. В начале 20 века здесь жило около двух тысяч русских монахов и сотни паломников. Сегодня - несколько десятков. Фото Гугл.
  
  Автор поясняет, что христианский подвижник становится очевидцем событий, которые трудно выразить обычным языком: "Он стоит пред невозможностью поведать об этой тайне, потому что, переводимая на человеческий язык, она предстает слышащему о ней совсем иною" (Видеть... гл. 11). Он поясняет также, почему он взялся писать о святом Силуане:
  
  "Бытийно сей смиренный муж пребывал в состояниях, которых за всю историю Церкви удостоились немногие, но в своих писаниях он явно обнаруживает отсутствие у него запаса слов и понятий для более наглядного изображения излитых на него великих благословений" (Видеть... гл. 14).
  
  Возвращаясь к сцене явления Христа молодому послушнику Симеону (см. выше), Софроний раскрывает, как такое случается. Бог посещает человека, когда человек сам этого желает и просит. Бог не нарушает его свободу. "Человек, хотя и является творением Бога, однако... Бог ничего не навязывает ему насилием, даже любви к Нему, как к Отцу. Он открывается человеку, "как Он есть", оставляя человека реагировать в свободе его" (Видеть... гл. 9). Второе условие - что человек сможет выдержать посещение Божие, и в дальнейшем сохранить полученное, "оправдать" его своей жизнью:
  
  "Предузнал Бог, что Симеон, впоследствии Схимонах Силуан, не станет советоваться с плотью и кровью, но жизнь свою проведет в подвиге, достойном великого дара, и потому вызвал его на ту необычную жизнь, которую мы в нем видим. Мы полагаем, что избрание для свидетельства любви чрезвычайно редко, потому что это свидетельство сопряжено с неизбежным отданием всего себя в жертву (Старец, гл.1)
  
  Встреча с Богом дает испытавшему ее человеку небывалое, неизвестное нигде более ощущения счастья. Старец Силуан говорил, что Бог "в силе" может явиться человеку лишь на кратчайший момент и, если бы его видение длилось еще мгновение, он умер бы.
  
  "Силуан пишет: Хотя я знаю человека (это он сам), которого посетил Милостивый Господь Своею благодатью, и если бы спросил его Господь: "Хочешь ли, Я дам тебе больше благодати?", то душа, немощная в теле, сказала бы: "Господи, Ты видишь, что если еще больше, то я не вынесу и умру"" (Видеть... гл. 11).
  
  "Ради встречи с Живым Христом нетрудно отказаться от влекущих человека услаждений и всему предпочесть беседу с ним. Мне была дана сия бесценная привилегия - скажу смело - блаженство... Нам может быть сообщено Божественное бесстрастие, стоящее выше всех ценностей Земли. Не мыслит такой (бесстрастный) человек ни преобладания над братом, не ищет чести или прославления, ни тем более вещественных богатств. О, положительное определение свободы истинной не поддается выражению в словах" (Видеть... гл. 9)
  
  Первое время после встречи с Богом человек вполне счастлив. "Познавшая свое воскресение и увидевшая свет подлинного и вечного бытия, душа Симеона первое время после Явления переживала пасхальное торжество. Все было хорошо: и мир великолепен, и люди приятны, и природа невыразимо прекрасна..." (Старец...ч. 1, гл. 2). Это первый этап соединения человека с Богом: само-откровение Бога, Софроний называет его "неправедным богатством", которое человек еще не заслужил. Далее наступает второй этап: длительный период, когда Бог покидает человека. У Силуана это начиналось так:
  
  "Постепенно ощутимое действие благодати стало слабеть. Помять о познанном сохранялась, но мир и радость в чувстве и сердце умалялись, а на смену им приходили недоумение и боязнь потери" (Старец... ч. 1, гл. 2)
  
  Это происходит со всеми, и это очень сильное страдание, доводящее до отчаяния. "В своих крайних степенях это страшно: душа испытывает свой выпад из Света как смерть в плане духа...Предстоит подвиг, могущий длиться годами, даже десятилетиями... Весьма многие, после испытания благодати, затем лишившись ее, отпадают от Бога: пережитое посещение Свыше склоняются они признать временной психической экзальтацией..." (Видеть... гл.16). Но если человек продолжает свой подвиг и призывает Бога, то наступает третий этап: благодать возвращается, и уже не оставляет. Она не может быть очень сильной, поскольку такого состояния "земное тело не выдерживает", но она может оставаться умеренной, позволяющей "продлить пребывание подвижника в этом мире" (там же). Старец Силуан коротко перечислял эти три этапа так:
  
  "Первый - получение благодати, второй - потеря ее, и третий - возвращение ее или новое стяжание через подвиг смирения. Многие получили благодать, и не только из пребывающих в Церкви, но и вне ее, ... но никто не сохранил первой благодати, и лишь очень немногие снова стяжали ее. Кто не знает этого вторичного периода, кто опытом не прошел подвига за возвращение благодати, тот, в сущности, не имеет подлинного духовного опыта" (Старец... ч.1, гл. 3).
  
  Так, Серафим Саровский, после явления ему Иисуса в храме во время литургии, переживая последующую потерю благодати и богооставленность, тысячу дней и ночей стоял в пустыне на камне, взывая: "Боже, милостив буди ко мне, грешному!" (Старец... ч.1, гл. 2). Софроний много пишет об этих этапах и об их смысле. Одной из причин их он называет необходимость для праведника повторения пути Христа. Христос прежде Воскресения пережил ужас Голгофы, и это, пусть в меньшей степени, должен пережить тот, кто хочет быть вместе с ним.
  
  "Прежде и после всего мы имеем "пример" в Самом Христе: на Голгофе, пригвожденный ко кресту, Он вопрошал Отца: "для чего Ты Меня оставил?", и вслед за сим: "совершилось! И, преклонив голову, предал дух" (Мф 27: 46, Ин 19: 30). Итак, для нас открылась Тайна Любви Божией: Полнота истощания предваряет полноту совершенства (Видеть... гл. 3).
  Отцы наши по дару благодати в вековом опыте, повторяющемся из рода в род, категорически утверждали, что нет иного пути..., как через молитву Гефсиманскую, через крестную смерть на Голгофе и воскресение Христа" (Видеть... гл. 13).
  
  Старец Софроний пребывал в "умеренной благодати" значительную часть жизни. В этом состоянии он многократно переживал явление "нетварного" (несотворенного) света, которое рассматривает как посещение Бога и о котором подробно рассказывает.
  
  "Когда я поверил в Божество Христа до полной несомненности, тогда меня осиял Свет не от мира сего... Приходит Святой Свет при молитве: вдруг любовь сливается со Светом, и Свет проникает в душу, и извне становится насыщенною Светом атмосферой, воспринимаемой глазом... В начале видения Света нет ощущения "тайны", нет "вопроса", все внутри и вне освящено, ничто иное, кроме Света, не зрится. Ум и сердце "молчат", полные блаженного удивления Богу: "Я увижу вас... и возрадуется сердце ваше... и в тот день вы не спросите Меня ни о чем" (Ин 16: 22-3).
  
  "В нашем земном существовании... наиболее тесное общение с Божеством нам дается через осияние нас Нетварным светом... Он по природе своей - надмирный. Его схождение на нас есть не иное что, как явление Бога человеку: откровение небесных таинств... Сей Свет я позволил себе назвать Светом воскресения, исходя из моего личного опыта: пришествием сего Света дух человека вводится в сферу, где нет смерти...
  Иногда Божественный свет созерцается таким образом, что человек уже ничего физического не воспринимает... Не может он после сказать, был ли он в теле или вне тела. Чаще случается, что сохраняется нормальное видение материальной обстановки, в подобном состоянии человек может пребывать с открытыми глазами и одновременно видеть "два света".
  
  "По отшествии Света сего, тихом, как пришествие, душа медлительно возвращается к обычному восприятию материальной действительности. В смягченном сердце - глубокий мир... Пребывание с Господом убивает страсти: нет тогда влечения ни к славе, ни к богатству, ни к власти, ни к чему земному, неизбежно страстному и всегда отмеченному трагизмом и кратковременностью" (Видеть... гл. 13, 14, 15)
  
  Говоря о пребывании в нетварном свете, Софроний замечает, что оно дает некоторое постижимое истинное знание, без которого люди остаются "во тьме неведения". "Отвлеченное богословское образование, даже самое утонченное, не спасает, потому что дает лишь интеллектуальное понятие, но не возносит реально в область Божественного бытия" (Видеть... гл. 15).
  Примерно таково основное содержание книг Софрония. Кроме главной темы, приведу еще некоторые его высказывания, о которых он постоянно напоминает, что это не его мнение, это то, что он узнал непосредственно от Бога. Одно из них о покаянии, гордости и смирении. Старец категорически настаивает:
  
  "Бог есть Свет, Бог есть Истина, Любовь, Милосердие и множество других. Я дерзаю добавить: Бог есть смирение. Ничто нечистое, т.е. гордое, не прикасается к Нему. Гордость есть мерзкая тьма, антипод Божественного блага, гордость есть принцип зла, корень всех трагедий, сеятель вражды, губитель мира, противник богоустановленного порядка, в ней - сущность ада (Видеть... гл.1)
  Гордый, как бы ни был одарен интеллектуально, всегда и навсегда пребудет вне всеобъемлющей любви Христа (там же, гл. 3)
  Тогда я понял, почему Отцы не любили похвал: даже совершенные не выходили без некоторого ущерба в любви Божией" (там же, гл. 11)
  
  Между прочим, здесь объясняется трудное место в Евангелии, фраза, с которой начинается Нагорная проповедь: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф 5: 3). Атеисты трактуют "нищету духа" как глупость, невежество и бескультурье. Только носителей таких качеств может привлечь лживая проповедь обманщика Иисуса. Статьи о верующих в советских газетах имели типовой заголовок "Нищие духом", и противопоставляли таковых верующих духовно богатым, то есть умным, образованным и культурным атеистам. Старцы понимают это место очень просто: нищета духа - это смирение, то есть качество, противоположное гордости (там же, гл. 11). Также, Бог открывает Старцам свое отношение к властолюбивым и желающим господствовать.
  
  "Бог, творец всего существующего, не властвует над нами, и над ним никто не властен. Человек - образ сего смиренного и свободного Бога, нормально бы нам уподобиться Ему в образе Бытия: отстраняться от господствования над другими, и самим стоять в свободе. Свет Божий... изымает душу из рабства страстям и возводит в светоносную сферу богоподобной свободы, полной любви, исключающей всякую склонность к рабовладению, которое противоположно любви. Там, где нет свободы и любви, все бессмысленно.
  Страсть преобладания над братом немедленным последствием имеет, что страшно, отступление от Бога любви, лишение благодати Духа святого. В душе поработителя создается провал в небытийную пустоту. Подобие Господу исключает рабовладение, в котором нет ни вечной жизни, ни даже временной. Доминация (господство - В.Л.) обычно достигается насилиями и убийствами. К таковым... на последнем суде будет применен принцип: "Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Мф 7: 2). (Видеть... гл. 9).
  
  Другая серия высказываний касается евангельского "Любите врагов ваших" (Мф 5: 44), одной из наиболее трудно исполнимых заповедей Христа.
  
  "Каждодневный опыт убеждает нас, что даже люди, приемлющие душою заповедь Христа о любви к врагам, в жизни ее не осуществляют... К сожалению, преобладает обратное явление, а именно: не только неверующие, но и исповедующие себя христианами, боятся по отношению к врагам действовать согласно заповеди Христа. Они полагают, что это выгодно только врагам, что враги, которые через черную призму ненависти представляются не имеющими в себе ничего доброго, воспользуются их "слабостью", а на любовь ответят тем, что или распнут, или бесстыдно растопчут и поработят, и тогда восторжествует зло, олицетворением которого, вообще, представляется враг. Мысль о "слабости" христианства глубоко неправильна" (Старец... ч.1, гл.11).
  
  Старцы многократно и решительно говорят о том, что "кто не любит врагов, тот не знает Бога", "всякий, возненавидевший брата своего, сердце свое сделал жилищем злого духа и тем отлучился от Христа" (Старец... ч.1, гл. 4). Также о войне, как средстве решения вопросов: "Войны едва ли не всех втягивают в моральное соучастие в убийствах. Нет большего греха, чем войны" (Видеть... гл. 7). Эти высказывания имеют отношение к теме, затронутой мной в главе 14, о "капитуляции христианского Запада", в Европе перед потоком мусульманских переселенцев, или в Америке перед "черной" революцией.
  
  При чтении этих удивительных рассказов о мире христианской святости, естественно, возникает предположение, что это все фантазии и симптомы душевного расстройства. Собственно, именно это и только это говорят атеисты. Но не только атеисты. Многие протестанты не признают святости, как явления. В православии также отношение к этому довольно критичное. Здесь существует понятие "духовная прелесть" (от слова "прельстить", то есть соблазнить), означающее ложную святость. Многие русские богословы утверждали, что в "прелести" находились все католические святые, включая Франциска, и особенно святые-женщины. В этом обвиняли и Софрония, например известный российский профессор богословия А.И. Осипов высказывался в 1990-е годы:
  
  "Вот вам пример Софрония Сахарова. У меня нет никаких сомнений, что этот человек находится в глубокой, причем в очень тонкой, духовной прелести. Для меня это стало очевидным после прочтения его книги "Видеть Бога как Он есть... Сегодня наблюдается тенденция к канонизации людей сомнительных. Весь Афон почитает Сахарова как святого. Дух прелести пытаются узаконить подобно тому, как это сделали у себя католики, дойдя до почитания францисков, катарин, терез и так далее". http://www.biblioteka3.ru/biblioteka/osipov/duhovnaja-zhizn-hristianina.html
  
  Крайне враждебные к святому Софронию публикации можно встретить и сейчас, например, статью игумена Адриана: "Увидеть архимандрита Софрония как он есть" http://www.blagogon.ru/biblio/974/ , но в целом, сегодня он признан русской церковью, его книги широко издаются и размещены на православных сайтах. Возвращаясь к теме достоверности того, как святые видят мир, отмечу объективность их вИдения, обычно несвойственную фантазиям и душевным расстройствам. Чудесные события в их жизни удивительно похожи, несмотря на их разделенность пространством, разными культурами, многими столетиями и незнанием друг о друге. К старцу Софронию приходит тот же несотворенный свет, в котором видел Мотовилов Серафима Саровского, и в нем же видели жители Ассизи святого Франциска и святую Клару (см выше), и он же воссиял апостолу Павлу на дороге в Дамаск, и в нем же видели Иисуса апостолы на горе Фавор в день Преображения. Это не просто сходство. Серафим прямо говорит Мотовилову, что с ними происходит то же самое, что видели Апостолы на Фаворе, и цитирует соответствующее Евангелие. На то же место в Евангелии ссылается и Софроний:
  
  "Сначала я поверил живою верою, затем явился мне Свет. Не то же ли было с Апостолами Петром, Иаковом и Иоанном? Когда они устами Петра исповедовали Его Божество, тогда в ответ Он сказал им: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем" (Мф 16: 28). Также и Павел носил духовно в сердце своем Христа..., и потому явился ему Свет Божества в силе" (Видеть... гл.13).
  
  Серафим объясняет Мотовилову, что они достоверно находятся в Духе Святом, что это "очень просто" определить, и что "Апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет" (см. выше). Так же говорит и Силуан, что, когда нетварный свет приходит в силе, "нельзя не узнать, что это Господь, и Дух Святой бывает во всем человеке: и в душе, и в уме, и в теле" (Видеть... гл. 14). Явления Иисуса Франциску, Фоме, Силуану, Серафиму сходны с друг другом и с явлениями многим другим святым. Сходным образом Фома и Серафим поднимались в воздух, и список похожих ситуаций можно продолжить. Опыт современных святых совпадает и с опытом первых веков христианства. Софроний отмечает, что многие современные афонские монахи переживали духовные состояния, сходные с теми, что описаны в древних книгах (таких, как Лествица или Патерик, см. выше). Один из ученых посетителей Афона удивился обилию и востребованности таких книг в монастырской библиотеке, на что Силуан заметил:
  
  "Наши монахи не только читают эти книги, но и сами могли бы написать подобные им... Монахи не пишут, потому что уже есть многие прекрасные книги, и они ими довольствуются, а если бы эти книги почему-либо пропали, то монахи написали бы новые" (Старец... ч.1, гл. 3).
  
  Таким образом, объективность переживаний святых подтверждается сходством этих переживаний друг с другом, их преемственностью со священным писанием, на которое все святые ссылаются, сходным поведением святых, и свидетельствами очевидцев. Кроме того, по Софронию, в человеке существуют нераскрытые возможности, которые раскрываются при некоторых обстоятельствах.
  
  "Старец мог говорить просто, без малейшего тщеславия о вещах, выходящих за пределы человеческих норм. Общение со старцем привело нас к твердому сознанию, что перед верным христианином, святым подвижником, раскрываются пределы возможностей человека" (Старец... ч.1, гл.3).
  
  Более того, это "раскрытие пределов" направлено в ту сторону, где человек может приобрести черты сходства с Богом, со Христом. Софроний предлагает не возмущаться и не ужасаться этим словам. Если человек создан "по образу и подобию Божию" (Быт 1: 36), то своей жизнью он это подобие может усилить.
  
  "Я исхожу из Откровения: Человек создан "по образу и подобию Бога". Отсюда следует, что человек наделен потенциальной возможностью достигнуть подобия своему Творцу, что в самой природе человека заложена идея Абсолютного существа..."
  "Христос есть чудо, превосходящее всякий ум. Он все-совершенное откровение Бога... Он же явил нам Человека в его беспредельных возможностях...
  Великий Павел сказал, что он "не достиг", позволим ли мы себе претендовать на равенство с Христом? Но некая параллель все же должна существовать. Хотя бы бледное уподобление Господу совершенно необходимо, чтобы разумно носить имя христианина" (Видеть... гл.18).
  
  "Верующему даются состояния, уподобляющие его Воплощенному Богу (то есть Христу - В.Л.), мы не говорим о полном тождестве их, но не отрицаем их аналогии. Безумием было бы первое, нечестием и неблагодарностью - второе...
  Ясно, что каждый член Церкви должен достигнуть полноту подобия Христу, даже до тождества, иначе не осуществится единство Церкви по подобию единства Святой Троицы" (там же, гл. 8).
  
  В главе 7 этой книги обсуждалась человеческая эволюция. Там говорилось, что биологическая эволюция в целом остановилась, но продолжается, и с ускорением, культурная эволюция. Исходя из опыта святых, некоторые христиане говорят о третьей эволюции, христианской, в которой человек еще в земной жизни может приобретать сходство с Богом. Софроний не употребляет слово "эволюция", но об этом пишет Льюис.
  Верующий соблюдает слова Иисуса и меняется под их воздействием. Человечество состоит из верующих, и оно меняется, когда меняются люди.
  
  "Люди часто задают вопрос, когда же наступит следующий этап эволюции, на котором возникнет новое существо, стоящее гораздо выше человека. Я не могу отделаться от мысли, что следующий шаг будет воистину небывалым; он будет сделан в таком направлении, о котором мы и не подозревали. Но с христианской точки зрения этот этап уже наступил. Новый вид человека возник в Христе; и новая форма жизни, которая началась в нем, должна быть заложена в нас. Новый шаг уже сделан. Он действительно нов по-новому. Это не эволюция от людей мозговитых к еще более мозговитым; это изменение в совершенно другом направлении, ибо оно превращает Божьи создания в Божьих сыновей и дочерей. Первый момент его зафиксирован в Палестине 2000 лет тому назад. Христос - не просто один из новых людей, но новый Человек. Он - источник, центр и жизнь всех новых людей... Новые люди появляются тут и там, во всех уголках Земли. Кто-то из них иногда встречается нам" (Льюис, просто... стр.68, 194-197)
  
  Льюис в 1943 году пишет об этом неуверенно и предположительно. Последующее почти столетие в целом подтвердили его слова. Войн на Земле все меньше, мира и благополучия все больше, это изменяет условия жизни и, как следствие, изменяет людей. Жизнь в современном Лондоне или Москве радикально отличается от средневековой жизни в них, не только комфортом, но и отношениями между людьми. Условия труда и положение работников в современном офисе сильно отличаются от таковых для работника лондонской мануфактуры в начале 19 столетия или московской в конце его. Учебное заведение в Петербурге в середине 19 века, где учили будущих священников, описанное в книге Н. Помяловского "Очерки бурсы", сильно отличается от любого сегодняшнего учебного заведения. Достаточно почитать "Домострой", чтобы убедиться в изменениях в положении женщин и детей в семье. Центр этих изменений находится в христианской части человечества, и от нее распространяется на остальные его части. Исключения, вроде ужасов призывной советско-российской армии исторически обречены, они сохранились только потому, что у этой армии нет противника. Серьезное смягчение условий жизни и отношений между людьми в России я могу наблюдать в течение одной, моей собственной, жизни.
  
  Ранее упоминаемый мной автор Иванов-Петров поместил статью про ученого, читавшего много лет лекции по эволюционной психологии в западных странах. В своих лекциях он использовал общепринятую теорию "эгоистичного ядра", находящегося в глубине психики человека: "Сверху тонкий слой цивилизованного человека, выученных привычек, навязанных обществом, а глубже - дикарь, а ниже - зверь, ... Человек по природе зол, все добро в нас - от воспитания, социализации. Таково ядро человеческой природы". Понятно, что эта теория возникла и существует на основе самонаблюдения и наблюдения за обществом. Много лет слушатели ученого выражали свое понимание и согласие с этой теорией. Все изменилось в 2005 году. В разных местах слушатели не согласились. Они не принимали цитат выдающихся философов и социологов. Они не верили в злую природу человека. Наблюдения за самим собой и за окружающим обществом не позволяли им теперь приходить к такому выводу. Эволюционный психолог сделал вывод: "Люди стали хорошими в 2005 году". https://ivanov-petrov.livejournal.com/2083985.html
  Западные страны живут 75 лет без войн. За столетия христианская этика вошла как в личное, так и в государственное поведение. На ее основе сформировались социальные государства, в которых каждый может получить помощь и никого не оставят погибать. Стало можно прожить, не включая глубинных слоев зверя и дикаря, даже наоборот, их использование окружающими не поощряется. В первых поколениях глубинные слои ослабляются, но о них еще знают или помнят. Следующие поколения не имею т необходимости в их использовании, а воспитание препятствует их спонтанному проявлению. Никто не учит детей бить сверстников и отбирать игрушки. Так может появиться поколение, которое и не догадывается о существовании этих слоев в себе, или даже не будет иметь их вовсе. Возможно, "христианская эволюция" существует.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 17. Бог, религия и церковь
  
  Эта книга рассматривает вопрос о существовании Бога, но не о значении церкви. Тем не менее, эти вопросы недалеки друг от друга, особенно в практическом смысле. Один из пунктов "Символа веры" гласит: "Верую во святую, соборную и апостольскую Церковь". Тому, кто признает существование Бога, приходится сформулировать и свое отношение к церкви, чему и посвящена эта глава. Сравнение христианства с другими религиями также не входит в задачу этой книги, но перед разговором о церкви, приходится сделать несколько замечаний и об этом.
  
  Важной частью атеизма является утверждение, что все религии сходны, или даже тождественны. Воскресение Христа повторяет миф об умирающем и воскресающем боге, Озирисе, Адонисе и других. Невзоров подробно рассказывает о непорочном зачатии древнеегипетской жрицы Метемфе и рождении бога Аменофиса. "Эту историю почти в точности, включая даже пришедших поклониться трех волхвов, скопировали потом компиляторы Евангелия" (урок 41). Он также приводит рассказ об ацтекском ритуале, аналогичном христианскому причастию, когда из кукурузы и меда лепят статую бога Вицлипуцли, затем ее "убивают", и куски торжественно раздают народу в качестве мяса бога (урок 30). Мясо бога ели во многих религиях, пишет Невзоров, это был остаток каннибальских обычаев и культов (урок 33). Сам Невзоров и объясняет почему сходство важно. Сегодня никто всерьез не верит в Вицлипуцли, зачем же верить в Христа, если он совершенно такой же: "ведь мифология, украшенная перьями, ничем принципиально не отличается от мифологии, украшенной нимбами. Странно было бы признавать существование одного бога, и не признавать существования всех остальных" (урок 30).
  
  Сходство деталей разных религий христиане объясняют частичным откровением, которые Бог мог дать дохристианским народам. Льюис также объясняет сходство тем, что детали подсмотрены в природе, а природу создал Бог. Умирающие боги, это смерть природы осенью. Христос похож на других умирающих богов. "Они похожи, потому что умирающий бог природных религий - Его изображение. Сходство их не поверхностно и не случайно: те боги родились через наше воображение от явлений природы, а явления природы родились от Творца". Христос - подлинник, а Адонис и Озирис - его тени (Льюис, "Чудо", М., Гнозис-Прогресс, стр. 116).
  
  Гигантскую тему сравнительного религиоведения кратчайшим образом излагает Честертон. В отличие от атеистов, он постоянно подчеркивает, что христианство уникально и не похоже на остальные религии. "Сравнительное изучение религий... сравнивает несравнимое. Мы привыкли к единому списку великих религий и тех, кто их основал: Христос, Магомет, Будда, Конфуций. Но это ловкость рук, обман зрения, оптическая иллюзия... Религии и основатели религий - или то, что так называют, - совсем не одинаковы" (Вечный человек, стр. 140). Единственно, ислам возник как подражание христианству, (Честертон пишет "как имитация"), поэтому они слегка похожи. Конфуцианство - этическое учение, но не религия и не пытается быть ею, Китай в современном мире считается атеистическим государством. Буддизм называет себя религией, но это тоже этико-мифологическое учение, Бог в нем отсутствует. Дохристианские языческие мифы также никогда не были религией, такой как христианство или ислам. В них есть кое-что общее с религией, например календарь праздников, но это еще не вера.
  
  "Никто не говорил: "Верую в Юпитера, Юнону и Нептуна" так, как мы читаем Символ веры... Конечно, язычники - не атеисты, но они и не верующие в нашем христианском смысле. Они ощущают присутствие каких-то сил, и гадают о них, и выдумывают. Изида тщетно собирает расчлененное тело Озириса... и скорбь сочетается с глубоким, мистическим чувством, говорящим, что смерть может даровать свободу и мир, а вся радость в том, чтобы собирать разрозненное тело бога. Мы можем по праву назвать это тенью истины, только надо помнить, что тень не больше, чем тень... В этом смысле бог мифа - не Богочеловек. Никто не думал об Изиде как о реальной женщине" (там же, стр.158, 160).
  
  Язычество, по Честертону, это смесь веры и неверия, повод для праздника, форма для клятвы, возможность принести жертву для удачи, сослаться на волю богов, призвать сограждан к подвигу в торжественной речи, но при этом герои мифов не были для людей реальностью, такой "исторической реальностью", как стал Господь Иисус. Языческие боги напоминают по характеру и образу жизни древних вождей, героев, царей. Языческие мифы плавно переходят в сказки и предания, их границы размыты, но от философии или науки язычество отделено.
  
  "Сущность язычества можно выразить так: оно пыталось открыть тайны высшей реальности с помощью одного воображения. Очень важно понять, что разум отделен от религии даже в самых рациональных из языческих цивилизаций... Реки мифологии и философии текли параллельно и смешались они только в христианстве... Церковь первая попыталась объединить веру с разумом. До нее жрецы и философы не были в союзе. Мифология искала Бога на путях воображения; она искала истину через красоту, если понимать под красотой и совершенное, причудливое уродство. У воображения свои законы и свои победы, которых не понять философам и ученым. Мифы бесконечно причудливы и неправдоподобны, как пантомима" (стр. 159).
  
  Довольно много Честертон пишет о разнице христианства с буддизмом. Приведу две суммирующих фразы. "Христос сказал: Ищите Царства Божия, и это все приложится вам. Будда учил: ищите Царства, и вам ничего не будет нужно (стр. 222) Фраза другого автора: "Стержень (буддизма) в том, что ничего, что вокруг, на самом деле нет, а если что и есть, то лучше бы не было" https://komelsky.livejournal.com/193902.html
  
  Об исламе в неполиткорректном 19 веке, писали: "Антропоморфизм никогда не устранится из понятий человека неразвитого. Мусульманский Бог, в лучшем случае, ничто иное, как исполинская тень человека... Небо мусульман было устроено в семь этажей и было только дворцом восточных плотских наслаждений. Он было наполнено черноглазыми конкубинами (наложницами) и слугами..." (Дрэпер, стр. 78). Честертон кратко резюмирует: "ислам по самой своей сущности - простая вера для простых людей" (стр.300). Возможно, лучше понять эту фразу позволяет один недавний случай. Житель Лондона планировал совершить террористический акт во славу Аллаха, погибнуть при этом и попасть в исламский рай. Как разумный человек, он составил план ближайших действий в раю. Первый пункт: сделать обзор райской собственности и выбрать себе дворец (Tour entire property in Jannah and choose main palace), второй: познакомиться со всеми женами и выбрать двух главных (Meet all wives and name and choose main 2), седьмым пунктом значится встреча с Аллахом, восьмым посещение райского рынка и так далее https://ibigdan.livejournal.com/24755939.html (с дальнейшими ссылками, рис 17/1).
  
  
  Рис 17/1. Опубликованная полицией страница с расписанием дел в раю и ее владелец.
  
  Христианство - это единственная из религий, утверждающая, что она установлена непосредственно Богом, так же как из всех основателей религий ни Магомет, ни Моисей, ни Будда не называли себя Богом, но только Иисус. Широко распространена идея, что "религии отличаются только формой, учение их едино", но, согласно Честертону, это "ложь, полностью противоречащая фактам. Религии не очень отличаются обрядами, они страшно различны в учении. Почти все религии земли используют одни и те же приемы: у них есть священники, тексты, алтари, братства, праздники. Способ учения похож, но разница в том, чему они учат" (стр. 452). Итак, христианство отличается от всех остальных религий. А как оно к ним относится? По этому поводу ясно выразился Льюис:
  
  "Если вы христианин, вы не обязаны верить, что все остальные религии неверны от начала до конца. Если вы атеист, вам приходится верить, что в основе всех религий мира кроется одна гигантская ошибка. Если вы христианин, вы свободны думать, что все религии, в том числе самые странные, содержат хотя бы крупинку истины...
  Всюду, где христианство расходится во взглядах с другими религиями, христианство право, а другие религии ошибаются. Как в арифметике: возможен лишь один правильный ответ на задачу, все остальные - неверны; но некоторые из неверных ответов ближе к верному, чем другие" (Просто... стр 47-48).
  
  Не только христианское учение установлено непосредственно Богом. Им же установлена и церковь, земное воплощение христианского учения. Христос сказал апостолу Петру: "Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф 16: 18). Сегодня слово "церковь" имеет два значения, не считая третьего, относящегося к церковным зданиям. Одно из них подразумевает всех последователей Христа на земле. Христос имел в виду именно это, и в Символе Веры упомянута, "единая, святая, соборная и апостольская Церковь". Второе значение подразумевает определенную человеческую организацию, объединенную особенностями учения и общей администрацией. В первые века христианства эти два понятия совпадали, и авторы Символа имели все основания называть свою церковь единой. Позднее церковь разделилась на западную и восточную (или католическую и православную), от восточной отделились армянская, коптская, эфиопская и другие, от западной - протестантская церковь, быстро разделившаяся на множество направлений, создание которых продолжается и сегодня. Это происходило по причинам богословским, политическим или административным (см. главу 12). Иногда происходили попытки объединений, например, возникла униатская церковь в восточной Европе. Сегодня все церкви, они же "конфессии" используют общий Символ Веры, и обычно они предпочитают не уточнять, что они считают "единой церковью" - только себя, себя и еще кого-то, или всех вместе.
  
  Лично я не вижу значимой разницы между основными христианскими конфессиями. Все они используют одно и то же, до последней буквы, Священное Писание, один и тот же Символ веры, одни и те же таинства, службы и ритуалы. Барьеры, отделяющие одну конфессию от другой, неизмеримо ниже барьера, отделяющего христианство от атеизма и от других религий. Можно говорить о преимуществах одной конфессии над другой в частных вопросах, но в других частных вопросах преимущество будет у другой конфессии. В каждой из них можно видеть свои достоинства. Для меня конфессии кажутся аналогичными различным языкам: они разные, но среди них нет "неправильных". Они все правильные и выбор языка для применения зависит от разных исторических обстоятельств, иногда случайных. Выбор конфессии, как выбор языка, определяется главным образом, окружающей ситуацией и традициями. Тот, кто сознательно выбирает "наилучшую" из них, также вправе это делать. Льюис по этому поводу пишет, что гораздо важнее защищать христианство от внешних сил, чем тратить силы и таланты на споры между конфессиями.
  
  "Наши расхождения во взглядах следует обсуждать лишь в присутствии тех, кто уже верит, что есть один Бог, а Иисус Христос - Его единородный Сын. То, что разделяет христиан на разные деноминации, часто касаются отдельных проблем высокой теологии или даже истории церкви, и эти вопросы следует оставить на рассмотрение специалистов, профессионалов" (Просто... стр.12-13).
  
  Льюис не призывает оставаться в рамках "просто христианства", хотя он именно так назвал книгу. По правде говоря, это просто невозможно, поскольку нельзя войти в "просто христианский" храм, их не существует. Церковные службы, проповеди, общины, таинства могут иметь место только внутри какой-то конфессии. Льюис объясняет свою позицию:
  
  "Я надеюсь, что ни одному читателю не придет в голову, будто "просто христианство" предлагается здесь в качестве какой-то альтернативы вероисповеданиям существующих христианских церквей... Скорее его можно сравнить с залом, из которого двери открываются в несколько комнат... Этот зал - место ожидания, место, из которого можно пройти в ту или иную дверь, а не место обитания" (стр. 18).
  
  В традиционном обществе выбор религии и конфессии обычно определяется национальными и семейными обстоятельствами. Но Россия - не традиционное общество, в ней на протяжении нескольких поколений господствовал атеизм, и большинство людей сегодня должно делать личный выбор сначала между атеизмом и религией, а затем между религиями и конфессиями. В начале 90-х годов, когда государственный атеизм был уже отменен, а Русская Православная Церковь еще не окрепла, среди верующих массово распространилось самоощущение себя как "просто христиан".
  
  "Основной соперник православия - не другие религии, но быстро растущая категория людей вне конфессиональной принадлежности - просто христиан. Их число выросло в 2.5 раза за 3 года (1989-1992), и в 1992 составило 52% населения" (М. Эпштейн, "Религия после атеизма", М., АСТ, 2012). https://imwerden.de/pdf/epstein_religiya_posle_ateizma_2013.pdf
  
  Массовый опрос, проведенный в 2012 году, показал уже другие цифры: православных 41%, "просто верующих в Бога" 25%, атеистов 13%, мусульман 6,5% (там же). Как видим,
  "просто христиане" встречаются, но по приведенным выше причинам их положение неустойчиво. Вернувшись к приведенной выше аналогии, говорить "просто на языке" нельзя, говорить можно только на каком-то из ныне существующих языков. Чтобы освятить пасхальную трапезу, нужно прийти в ближайший православный храм. Исторически церковь имела несколько функций. Первое - она давала чувство общности, радость от пребывания в среде единомышленников, взаимную поддержку. Второе - ознакомление с христианским учением. В течение многих столетий простые люди знакомились со Священным писанием только через чтение вслух и последующей проповеди во время церковных собраний (служб). Третье - воспитание, посредством проповеди, исповеди, иногда прямого увещевания и наказания. В некоторых специальных обстоятельствах церковь принимала на себя также светские функции - административные, экономические, благотворительные, даже военные. Но, кроме благотворительных, постоянными они не были. Все эти три "услуги" в современном мире можно получить, и не прибегая к помощи церкви. Но существует четвертое, главное, в чем церковь ничто не может заменить - совершение таинств, или священных действий, в которых проявляется благодать Божия. Важнейшее среди таинств - это превращение (пре-осуществление) хлеба и вина в тело и кровь Христову. Оно называется причастием или евхаристией и происходит во время специальной церемонии, или службы, называемой литургия или месса (у католиков). Эту процедуру установил и впервые совершил сам Иисус в последний вечер своей земной жизни, сказав: "сие творите в мое воспоминание" (Лк 22: 19). Периодически участвовать в ней считается необходимым для каждого верующего любой конфессии. Льюис пишет об этом:
  
  "Три вещи распространяют жизнь Христа в нас: крещение, вера и таинство, которое различные христиане называют по-разному - святое причастие, месса, преломление хлеба... Иисус учил Своих последователей, что новая жизнь передается именно этим путем. Я верю в это, полагаясь на авторитет Христа. Почему новая жизнь передается не только посредством умственных, душевных актов, таких, как вера, но и посредством таких, в которые мы включены телесно, - через крещение и святое причастие? Всеми этими актами предусмотрена не одна лишь передача идеи; скорее это напоминает эволюцию - некий биологический или сверх-биологический факт. Сделать человека существом чисто духовным Бог никогда не намеревался. Вот почему Он использует такие материальные вещи, как хлеб и вино, чтобы вложить в нас новую жизнь. Нам может это показаться чем-то примитивным и недуховным. Но Бог так не считает. Он любит материю. Он изобрел ее". (Просто... стр. 69,71).
  
  Софроний говорит о литургии как об исключительно важном действии, сохраняющем порядок мироздания:
  
  "Литургия не есть психологическое "воспоминание" когда-то имевшего место события, но непрестанно пребывающая в Истории сила. Истекают тысячелетия, но не изменяется ее, литургии, актуальность... Доколе приносится Бескровная жертва, доколе Литургическая молитва объемлет всех людей - живых, умерших и еще долженствующих родиться... дотоле земля сохранится от всепожирающего апокалиптического огня... Долг священника - неизменное повторение во времени Божественного акта искупления мира, во исполнение заповеди Христа: "сие творите в мое воспоминание", как живое воспоминание и как видимое присутствие Гефсиманской молитвы и Голгофской крестной смерти Господа" (Видеть... гл. 17).
  
  Тем не менее, в России, по моим личным ощущениям, количество людей, называющих себя верующими, в разы уступает тем, кто регулярно посещает церковь. Основной причиной они называют свое критическое отношение к окружающей их конкретной Русской Православной Церкви Московской Патриархии (РПЦ МП, далее просто РПЦ). Они говорят примерно так: да, я верующий, я люблю Иисуса, и про спасение души все знаю и одобряю, но в церковь вашу не пойду! В какой мере они правы? Приведу некоторые данные по истории РПЦ. Прежде всего, насколько церковь, восстановленная в 1943 году, является физической преемницей дореволюционной церкви? В какой мере старая церковь пострадала или уцелела в период до 1943 года? Невзоров утверждает, что коммунисты не преследовали церковь. В "уроке атеизма" No 17, названном "Миф о гонениях на церковь", он объясняет, что православная церковь до 1917 года полностью содержалась на средства царского правительства. Как только она была отделена от государства, она не смогла существовать за счет добровольной поддержки населения и платить налоги, и поэтому исчезла как социальное явление. Возможно, это так, но все-таки, были ли прямые преследования, и что стало с бывшими священниками и архиереями? Невзоров говорит, что ничего плохого:
  
  "Зачем вообще понадобился настолько массированный и истеричный миф о гонениях на церковь в советское время, хотя имеющиеся у нас факты и документы свидетельствуют о том, что все было, мягко говоря, не так?" (Урок 21).
  
  Попробую подсчитать, сколько бывших духовных лиц имелось в наличии к 1943 году. Прилагаемые дальше выкладки приводятся только для возможности их проверки. Если они неинтересны, их можно пропустить и перейти непосредственно к выводам. В 1914 году в Российской империи находилось 118 000 белого духовенства, 29 000 монахов, (из них 12 000 мужчин и 17 000 женщин), 65 000 монастырских послушников, из них 9 000 мужчин и 56 000 женщин. https://drevo-info.ru/articles/11316.html Сколько из них смогло участвовать в церковном возрождении сороковых годов? Священниками и церковными администраторами были только мужчины, а женские монастыри в этот период не восстанавливались, поэтому 73 000 женщин участвовать в нем не могли (вспомним про матушку Мариамну). Какова была судьба остающихся 130 000 мужчин?
  
  Если принять, что трудовая деятельность священника длилась тогда 40 лет, с 20 до 60, то за 20 лет, с 1923 по 1943, их естественная убыль должна была быть не меньше половины. С начала 20-х годов подготовка священников была прекращена и учебные заведения закрыты. https://cyberleninka.ru/article/n/pravoslavnoe-obrazovanie-v-rossii-posle-1917-g-i-v-sssr/viewer Неформальное воспроизводство, например, когда сын священника продолжал служить в церкви без получения духовного образования, не имело смысла в связи с массовым закрытием церквей в конце 20 годов и практически полной их ликвидацией в 30-е, служить было просто негде. Таким образом, должно было остаться не более половины бывших служителей культа. Прибавив к этому прямые репрессии в период гражданской войны и коллективизации, эмиграцию, голод, сокращение территории СССР по сравнению с Российской империей, получим примерно 60 000. Посмотрим теперь, как пережили духовные лица Большой террор 1937-38 годов. Сводных цифр социального состава жертв не существует, но имеются подсчеты, сделанные по отдельным регионам, например по Нижегородской (Горьковской) области. Сведения по ней взяты у Сергея Цветкова https://sergeytsvetkov.livejournal.com/1055188.html и суммированы в таблице 17/1.
  
  
  
  Таблица 17/1. Социальный состав жертв Большого террора на примере Горьковской области. Первые три колонки взяты из работы С.Цветкова. Колонка 4 получена перемножением колонок 2 и 3, сумма в колонке 4 (36.6) показывает общий процент казненных от числа арестованных и используется как 100% для расчета колонки 5.
  1 2 3 4 5
  Социальная группа Процент данной группы от общего числа арестованных Процент расстрелянных от числа арестованных по социальной группе Процент расстрелянных по соц. группе от общего числа арестованных Процент расстрелянных по соц. группе от общего числа расстрелянных
  Служащий 27.6 32.2 8.9 24.3
  Рабочий 26.2 34.1 8.9 24.3
  Единоличник 11.5 40.1 4.6 12.6
  Колхозник 11.3 21.3 2.4 6.5
  Служитель религиозного культа 9.5 80.2 7.6 20.8
  Без определенных занятий 6.1 35.1 2.1 5.7
  Домохозяйки иждивенцы пенсионеры 3.1 21.8 0.7 1.9
  Кустарь 1.6 34.5 0.6 1.6
  Комсостав РККА 1.4 28.7 0.4 1.1
  Сотрудник НКВД 1.2 22.7 0.3 0.8
  Красноармеец 0.6 13.8 0.1 0.2
  Нет данных 0.2 - - -
  Всего 100 - 36.6 99.8
  
  Мы видим, что крохотная социальная группа "служители религиозного культа" резко выделяется по доле расстрелянных от числа арестованных - 80% от 36% в среднем, и дает 21% от общего числа расстрелянных в Горьковской области. Абсолютное большинство расстрелянных были мужчины. Согласно тому же источнику, в Горьковской области женщин среди арестованных было 8.4%, а расстреляно из них 12%, что дает только 1% женщин от общего числа казненных. Поскольку аресты и расстрелы производились по нормативам, исходящим из центра, эти цифры можно принять как типичные. Теперь можно взять общее число расстрелянных за эти годы по стране, и зная долю духовных лиц среди них, оценить, сколько их погибло. Общее число арестованных в стране за эти годы неясно, поскольку независимые исследователи дают цифру в несколько раз больше, чем официальные. В отношении казненных, однако, разногласия отсутствуют, и все источники сходятся на цифре "около" или "более" 700 000 человек, например:
  
  "Всего же по всем операциям (их было 12 общим счетом) в 1937-1938 гг. было расстреляно около 700 тыс. человек... В многочисленных архивных, аутентичных и легко верифицируемых документах, отложившихся в государственном архиве РФ, Центральном архиве ФСБ, справках со сводной статистикой деятельности органов госбезопасности и советской юстиции содержится примерно такой вот порядок цифр и никакой другой" http://beloedelo.com/researches/article/?469
  
  Взяв 21% от 700 тысяч, получим 147 тысяч казненных служителей культа. К этому надо добавить еще 37 тысяч отправленных в лагеря (поскольку расстреляно было только 80% от арестованных). Ясно, что не все из них принадлежали к православной церкви. В Российской империи к 1917 году проживало около 20 млн мусульман. Примерно такую же цифру дает суммарная численность мусульманских союзных республик по переписи 1940 года, если при этом от Казахстана взять половину, но прибавить Северный Кавказ и Поволжье. См: https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/106/951.htm
  Численность населения СССР на начало 1937 года составляет 164.5 млн. человек.
  См: ( https://ru.wikipedia.org/wiki/Население СССР). От 164.5 млн 20 млн образует 12%. Допуская, что процент духовных лиц среди мусульман был тот же, что у христиан, исключим эти 12% и получим для остальных религий 129 000 расстрелянных и 33 000 заключенных в лагеря. Понятно, что и это не только православные. Здесь и бурятские ламы, и старообрядцы, и сектанты, и католики, и протестанты. Среди заключенных в лагерь могли быть женщины-монахини. Но это все очевидные меньшинства. Католические и протестантские области Российской империи (Польша, Прибалтика) в состав СССР не вошли. При всех допущенных мной неточностях, вероятные 60 тысяч православных служителей культа цифрой казненных перекрываются более чем дважды, цифрой репрессированных почти трижды. На все остальные религии и конфессии этих цифр тоже более, чем достаточно. Конечно, в больших числах всегда есть погрешности. Где-то органы недоработали, где-то десяток церквей и пару наиболее послушных митрополитов оставили для показа иностранцам. Но в целом, можно говорить, что старая русская церковь была физически уничтожена целиком. Сегодняшняя РПЦ - это новая церковь, созданная в 1943 году. Это подтверждается высказыванием патриарха Кирилла:
  
  "В 30-е годы начались страшные гонения, связанные с закрытием большинства остававшихся в то время храмов, с уничтожением практически всего епископата и духовенства, тем не менее, ядро Церкви сохранялось". https://www.pravmir.ru/patriarh-kirill-patriarh-sergiy-ne-dal-bezbozhnoy-vlasti-povoda-unichtozhit-tserkov/
  
  Это ядро церкви состояло из трех митрополитов, Сергия, Алексия и Николая, вызванных к Сталину телефонным звонком 4 сентября 1943 года. До этого им пришлось неоднократно выражать солидарность с коммунистической атеистической властью, полностью одобрять и поддерживать всю ее политику, включая все ее действия против церкви, решительно отрицать наличие гонений на церковь, объявлять отлученными от церкви всех противников советской власти, лично отлучить множество епископов, в дальнейшем расстрелянных, проклинать и отлучать все другие русские православные (эмигрантские) церкви. Патриарх Кирилл, в своей речи, цитированной выше, описывает их моральные страдания (вероятно, реальные) во время совершения этих действий и осуждает тех, кто их критикует, поскольку они совершали все это "чтобы сохранить церковь".
  
  Почему Сталин изменил свою политику по отношению к церкви в 1943 году? Здесь имеется несколько очевидных причин. Первой из них было давление президента США Рузвельта, увязывающего помощь в войне с религиозной свободой в СССР. От этой помощи зависело, проиграет СССР войну или выиграет. Эти события описаны в книге (С.Батлер. Сталин и Рузвельт: великое партнерство. ЭКСМО, 2017), цитируется по http://www.portal-credo.ru/site/?act=monitor&id=26360 Согласно этой книге, Рузвельт был глубоко религиозен.
  
  "Когда Рузвельт задумывал что-то... он просил всех своих коллег присоединиться к нему в его молитве, когда он испрашивал божественного благословения на то, что они собирались сделать... Его религиозная вера была самой мощной и самой загадочной силой, живущей в нем... С первых дней войны президент Рузвельт увязывал помощь Америки поставками оружия и припасов Советскому союзу с прекращением гонений на Церковь. На следующий день после вторжения Гитлера в СССР в июне 1941 года он уведомил Сталина, что американская помощь и религиозная свобода идут рука об руку. В течение всего 1942 года он напоминал Сталину, что большой помощи от США не будет, пока в СССР не восстановят РПЦ".
  
  Рузвельт был не одинок, христианские церкви Англии и Америки поддерживали его усилия. Однако, Сталин успешно сопротивлялся, делая для видимости микроскопические примирительные заявления. Он понимал, что Америка помогает СССР по объективным причинам, поскольку они имеют общего врага. Осенью 1941 года положение СССР было тяжелым, и Рузвельт попробовал нажать. В сентябре он писал: "Я считаю, что это реальная возможность для России - в результате возникшего конфликта признать у себя свободу религии". Но он ничего не добился. Ситуация изменилась осенью 1943 года. В войне наступил перелом, на Тегеранской конференции предстояло обсуждение контуров послевоенного мира. Мечтой Рузвельта было восстановить свободу религии в России. Сталин выяснил через дипломатов, что это в самом деле так, что Рузвельт не притворяется. Планы Сталина были очень обширны, и в данный момент он нуждался в доверии и симпатии западных лидеров и западного общественного мнения. За два месяца до Тегерана он восстановил РПЦ.
  
  Второй причиной было наличие русской Православной Церкви за линией фронта. К началу войны в Советском Союзе действовало 3021 храмов, из них 3000 находились на территориях, присоединенных в 1939-1940 годах, и были пока что не закрыты. https://credo.press/167087/ По Д. Поспеловскому, на оккупированных территориях перед освобождением действовало 7500 православных храмов, то есть 4500 были открыты вновь, например, 282 храма в Курской области. https://www.ng.ru/bogoslovie/2000-07-12/7_stalin-n-church.html Север оккупированной части России, Псковская, Ленинградская и Новгородская области находились рядом с Прибалтикой, где остались в живых священники и архиереи. Митрополит Литовский Сергий в августе 1941 года, при содействии германской администрации, создал Псковскую православную миссию. В храмах служили священники, приехавшие из Прибалтики, а также русские священники-миссионеры из Западной Европы. За два года миссией было восстановлено 300 приходов https://ru.wikipedia.org/wiki/ Псковская православная миссия. Миссия не создала новой церкви, а считала себя частью русской церкви, единой с московской. Все это создавало неудобства для Сталина, несознательные граждане могли подумать, что "Бог за фашистов". При этом, верующих, по засекреченным данным переписи 1937 года, в стране была треть городского и две трети сельского населения. http://www.pravoslavie.ru/96729.html
  
  Через 4 дня после встречи митрополитов со Сталиным состоялся архиерейский собор, который подписал обращение: "Осуждение изменников вере и отечеству", отлучавший от церкви православную деятельность за линией фронта и лишающий сана духовных лиц: "Мы сегодня постановляем: всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик - лишенным сана". https://vyatskaya-eparhia.ru/news/eparchy/9415/ . В 1944 г. митрополит Литовский Сергий был убит, а все священники Псковской миссии, не ушедшие на Запад, арестованы. Теперь Бог был за коммунистов, и верующие могли не испытывать неудобства выбора, в кого верить - в Бога или в Сталина (рис 17/2).
  
  
  Рис 17/2. Патриарх Московский и всея Руси Алексий зачитывает телеграмму Сталину 9 мая 1945 года: "Мысли всех верных сынов нашей родины несутся к Вам, нашему любимому богоданному вождю... Православная церковь наша... возглашает Вам, своему дорогому вождю, многая и многая лета счастливой жизни". Справа митрополит Николай. Источник: https://cont.ws/@fan077/1710266/full
  
  Третьей причиной были широкие планы Сталина на послевоенное устройство мира. Здесь РПЦ могла понадобиться, в особенности на территориях, где имелись православные церкви, на Балканах и Ближнем Востоке. Церкви и ее деятелям принято доверять, что пригодилось уже во время войны. В ноябре 1942 митрополит Николай стал членом Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и, в частности, подписал акты повторного обследования тел польских офицеров в Катыни, утверждающие, что казни совершили немцы. После войны возникла идея создать в Москве на основе РПЦ "православный Ватикан", который проводил бы коммунистическую политику в противовес Ватикану католическому. Андрей Кураев приводит архивный документ 1946 года: "Русская Церковь должна трезво, с сознанием своей силы, подойти к делу организации блока Православных Церквей и превращению Московской Патриархии во "второй Рим". Для этого планировалось созвать в 1948 году Восьмой Вселенский все-православный собор, приурочив его к празднованию 500-летия автокефалии Русской церкви. Однако, это не удалось.
  https://diak-kuraev.livejournal.com/26938.html
  
  "Константинополь напомнил Московской Патриархии, что созывать меж-православные форумы - прерогатива Вселенского патриархата. Восточные патриархи на конференцию не явились, прислав только своих представителей. Причем, греческие Церкви согласились участвовать только в богослужениях, но не в конференции, которая, таким образом, превратилась лишь в совещание Церквей стран, находившихся под советской властью" (Поспеловский, там же).
  
  В том же году не состоялось вступление РПЦ во Всемирный Совет Церквей, который отказался выполнить ее ультиматум, требующий предварительно изгнать из состава Совета русские эмигрантские церкви. Это убедило Сталина, что Московская Патриархия не имеет для его внешней политики большого значения, и он резко охладел к церковным делам.
  
  Начиная с 1990 годов, появились мнения, связывающие восстановление церкви в годы войны с "религиозным перерождением" Сталина и его "обращением к Богу" вследствие военных событий. В частности, существуют в разных вариантах легенды про "облеты с чудотворными иконами" над Москвой и Ленинградом, "молебнах перед Казанской иконой" в Сталинграде и т.д. Эти легенды даже материализовались в мозаиках на стенах нового "Храма вооруженных сил", (рис 17/3). Однако, они не имеют вообще никаких подтверждений и массу опровержений (Кураев, там же, и множество других). Как пишет Кураев, "циничный прагматизм сталинской церковной политики в конце войны и легкий переход к новым гонениям в 1948 году говорят о том, что никакого мировоззренческого кризиса, обращения, возврата к вере у Сталина не было". О том же у Поспеловского:
  
  "Совершенно очевидно, что относительно мягкая религиозная политика советского государства - мера временная, диктуемая условиями войны, необходимостью сохранить добрые отношения с западными союзниками и с населением территорий, вновь или впервые попадающих под советскую власть. Но если партийные деятели предупреждались о временности такой политики, население об этом не знало".
  
  Глядя на рис 17/3, так и представляется диалог: "Товарищ Жуков, какие меры вы принимаете для защиты Москвы от немецко-фашистских захватчиков? Товарищ Сталин, есть предложение облететь вокруг Москвы на самолете с иконой Богоматери. Хорошо. Действуйте, товарищ Жуков". Авторы легенды не знали, что чудотворная икона Богородицы Тихвинской в 1941 г. находилась в оккупированном Тихвине, в марте 1942 г. была передана немцами в Псковскую Миссию, затем была эвакуирована на Запад, вывезена в США, и в 2004 г. торжественной церемонией в Храме Христа Спасителя будет возвращена в Россию. "Культурные" варианты легенды теперь подразумевают не саму икону, а ее копию из московского храма.
  
  
  Рис 17/3. "Облет иконы Богородицы Тихвинской вокруг Москвы в 1941г." г. Мозаика из Храма вооруженных сил, 2020.
  
  Дальнейшее существование РПЦ в Советском союзе отличалось двойственностью. С одной стороны, она находилась под строжайшим контролем органов государственной безопасности, тех самых, которые недавно ее расстреляли. До некоторой степени, она даже была их структурным подразделением, выполняя внешнеполитические, идеологические и оперативные задачи. Для иллюстрации приведу рассекреченный в 2014 году документ об организации выборов патриарха (рис 17/4).
  
  
  Рис. 17/4 Инструктивное письмо о подготовке церковного собора. Приведено https://ibigdan.livejournal.com/25660572.html . Сокращенный текст ниже.
  
  "Совершенно секретно. Утверждаю. Нарком госбезопасности Союза ССР.
  Наркомам госбезопасности союзных и автономных республик. Начальникам УНКГБ краев и областей. 28 сентября 1944 года.
  Во второй половине января 1945 года в Москве состоится поместный собор (съезд) русской православной церкви для избрания "патриарха Московского и всея Руси". Поместный собор будет состоять из архиереев и выборных делегатов от духовенства и мирян. Избирательных собраний в церковных приходах, в благочиниях и епархиях проводиться не будет, а делегаты от духовенства и мирян будут определены в епархиях по усмотрению правящего епископа (епархиального архиерея) ...
  Для предварительного обсуждения вопросов, связанных с проведением поместного собора... будет проведено предсоборное совещание. В связи с вышеизложенным НКГБ СССР предлагает:
  1.Приступить к подбору кандидатов для участия на соборе из числа духовенства и мирян, наметив с этой целью лиц... проверенных на агентурной или патриотической работе. Важно обеспечить, чтобы в числе намеченных кандидатов преобладали агенты НКГБ, способные провести на соборе нужную нам линию.
  2... До получения дополнительных указаний, вступать в переговоры с агентурой о кандидатурах, намечаемых для участия на соборе и вообще о поместном соборе не следует.
  3.Обязать агентов из числа епископов, участников предсоборного совещания, по прибытии в Москву, связаться с работниками 5 Отдела 2 управления НКГБ СССР по телефонам ... спросить Алексея Ивановича. О выезде их заблаговременно телеграфировать".
  
  С другой стороны, в РПЦ на всех уровнях имелись искренне верующие люди, желающие, чтобы она была настоящей христианской церковью. Иногда эти две стороны сливались в одном и том же человеке, который то ли имитировал верную службу госбезопасности, в реальности служа церкви, то ли наоборот. Эта двойственность была довольно абсурдной. Церковь была явно чуждым коммунизму явлением и всячески им принижалась. Но она не уничтожалась окончательно, за исключением незаконченной попытки 1959-1962 годов, когда число открытых храмов было уменьшено вдвое. Одним из ограничительных мер был запрет на любое общение духовенства с верующими помимо службы в храме. Нарушавшие это правило священники изгонялись или арестовывались. Кроме того, их часто перебрасывали с прихода на приход, чтобы такое общение не возникало. Для верующих же посещение богослужений в храме было единственной дозволенной формой активности. Однако, именно вследствие внешнего давления, как пишет священник Олег Чекрыгин, в церкви "еще оставалась жизнь":
  
  "Поскольку богоборческая власть все-таки была чуждой и враждебной Церкви силой... люди, подвергаясь насилию, инстинктивно сопротивлялись ему и невольно сплачивались: прихожане вокруг священника, священники, в свою очередь - вокруг архиерея... Отношения были если не братские во Христе, то во всяком случае - товарищей по несчастью". http://pravtoday.ru/zhivye-i-mertvye-2/
  
  В церкви было невозможно ни обогатиться, ни сделать карьеру, и это был благоприятно для ее морального облика. Служба в госбезопасности оставалась необходимым вынужденным условием для епископата и выполнялась неохотно. Среди священников и прихожан преобладали искренне верующие и стремящиеся жить по-христиански люди, хотя государство тщательно следило, чтобы в служители церкви не попадали образованные, способные, а также и слишком верующие лица. Тем не менее, в 40-50 годы в церкви мог находиться бесспорный святой, ныне канонизированный епископ Лука Войно-Ясенецкий. Святой Софроний в период своей жизни в Западной Европе также находился в юрисдикции РПЦ. В 70-80 годы в церкви также смог появиться, и в течение некоторого времени оставаться в живых, еще один признанный и очевидный святой, священник Александр Мень.
  
  В период отмены государственного атеизма церковь имела значительный авторитет и поддержку в обществе и приобрела множество новых верующих. У социологов это выразилось понятием "про-православный консенсус", когда "хорошее отношение к православию становится прочным и безусловным отношением подавляющего большинства населения, практически всеобщим, даже среди неверующих и атеистов". https://credo.press/231933/ Церковь сумела реализовать это отношение в виде исключительно благоприятных для себя законов и привилегий. Из всех социальных групп, она единственная получила право на всю свою дореволюционную собственность. Государство молчаливо согласилось, что церковной собственностью владеют не приходы и монастыри, а "церковь вообще", то есть ее центральный аппарат. Церковь была освобождена от налогов и, что еще важнее, от финансовой отчетности, а также, она может не соблюдать государственное трудовое законодательство. Все это дало епископам абсолютную власть над священниками. Теперь у церкви появился соблазн власти и богатства и, в сочетании с многолетним кадровым отбором, она приобрела признаки деловой корпорации, ставящей интересы своих владельцев, то есть епископов, выше собственно христианского учения. Поколебавшись вокруг выбора - стать народной христианской церковью или государственно-идеологической бизнес-организацией, она решительно склонилась ко второму. Как это происходило, описывает цитированный выше О. Чекрыгин:
  
  "Едва пала "власть Советов", в РПЦ тут же обозначилось разделение на "овец и волков" ... Показались все те же "большие зубки", лишь поменявшие принадлежность новым хозяевам - архиереям. Овцы хотели идти за своим пастырем - Христом, и для этого им требовалось обновление церковной жизни от театрально-балаганной в сторону деятельной жизни по заповедям Христа о любви к Богу и ближним. Эта инициатива была придавлена силой ... новых законов и церковных уставов, по которым в случае чего недовольных - вон из их храма, построенного на их деньги, на улицу...
  Если раньше жизнь в церкви душили советские бюрократы и (госбезопасность), то нынче их с успехом заменили их благодарные выученики, "красные архиереи"... Только теперь стало понятно, какого троянского коня вкатили Советы в Церковь сегодняшнего дня в лице воспитанных госбезопасностью продажных (секретных сотрудников), возведенных ею в сан высших церковных властителей - архиереев" (там же, и в скобках - смягченные мной выражения).
  
  В результате РПЦ стала в некоторых аспектах походить на атеистические памфлеты и карикатуры прошлых времен и оказалась вновь уязвимой для атеистической критики. В последние 8 лет к этому добавилась критика со стороны верующих, изгоняемых из церкви за свое следование учению Христа в большей степени, чем это допускают интересы церковного руководства. Публикуется довольно много критических высказываний бывших священников и монахов. Тот же изгнанный священник О. Чекрыгин пишет:
  
  "Что все проведенные мной в РПЦ четверть века делали мои "собратья по вере" - это неслыханно, и один Бог знает. Скажу только, что такого собрания негодяев, мерзавцев и подлецов всех мастей и видов, как в РПЦ, я за всю свою жизнь никогда и нигде больше не встречал - прямо-таки зверинец какой-то, заповедник...
  Если человек пришел в Церковь, чтобы жить по вере, он ничего подобного творить не может и не будет даже под страхом смерти. Потому что для этого он должен сначала, в полном смысле этого слова, умереть: отречься от веры в Бога и отказаться от надежды на Жизнь Вечную (там же)".
  
  Противоречие между христианским учением и текущей практикой РПЦ замечается и другими авторами. По поводу одного из поступков патриарха Кирилла мне попался такой комментарий: "Нужно очень сильно не верить в Бога, чтобы (так поступить)". Еще один комментарий:
  
  "Тут смешно то, что (патриарх) ведь тоже атеист, и при том, из самых-самых оголтелых. Ведь официальная религия категорически запрещает убивать, воровать, лжесвидетельствовать, соучаствовать в подобном. И (патриарх) с компанией абсолютно уверены, что никакой кары они за свою многогранную деятельность не понесут. Отчаянной смелости эти (люди), но уж точно они не религиозны ни в малейшей степени" (в скобках смягчено). https://verola.livejournal.com/1306875.html
  
  Еще один изгнанный священник, иеромонах, пишет, что такая политика церкви снижает ее популярность и влияние.
  
  "Все молчат, всем затыкают рот, все боятся высказаться. Мы идем к катастрофе, реальной катастрофе. Церковь уже в обществе популярностью такой не пользуется, народу мало в храмах... У людей появляется ожесточенное отношение к церкви. Молодежи на церковь наплевать. Потому что они воспринимают Церковь как государственный институт, аппарат. Церковь используют для давления на общество. Мы сами себе наносим урон. И государству хуже, и церкви хуже". https://meduza.io/feature/2020/06/25/zachem-vy-syuda-tyanete-hristianstvo-my-malochislenny
  
  Церковь обороняется от критики. Для прихожан предлагаются объяснения, что существующий порядок полностью правилен. Абсолютная власть епископа - это и есть христианство.
  
  "Если мы не хотим быть противниками Бога, нам следует приклонить свои выи (шеи) не перед богом- абстракцией, выдуманным нашим высокоумием, а перед Богом в лице конкретного архиерея... Вера в Бога для христианина не мыслима вне веры в Церковь и в Архиерея. Кто не имеет веры, что через епископа действует Сам Бог, тот не имеет веры вообще. Посему начало истинной веры в Бога - это покорность и послушание своему священноначалию, как Самому Господу и Богу". https://ahilla.ru/missiya-iz-valujskoj-eparhii-kak-uvidet-v-episkope-boga/
  
  Прихожане важны, от них в значительной части зависят доходы церкви. Но государство гораздо важнее. Церковь обращается за защитой от критики в первую очередь к нему, обещая, что за это она, в свою очередь, защитит государство. Патриарх Кирилл:
  
  "Церковь сегодня подвергается, к сожалению, многим нападкам, и, если ее не защищать, очень трудно будет защищать и Отечество. А нападкам Церковь подвергается не потому, что она хорошая или плохая - это все вторично, - а только потому, что она играет стержневую роль в сохранении нации и страны. Когда разрушалась Церковь, разрушалась страна. Именно поэтому враги России всегда борются с Церковью". http://www.patriarchia.ru/db/text/5679583.html
  
  
  Рис 17/5. Мозаика Храма Вооруженных Сил (2020), эстетически близкая к советскому патриотическому искусству. https://echelpanov.livejournal.com/154252.html
  
  Доказывая свою полезность, РПЦ включила в свое учение пункты, которые, по ее мнению, государству было приятно услышать. Также, из солидарности с государством, она вышла из мирового православия, объявив не каноничной, т.е. неправильной, Константинопольскую Вселенскую церковь. Еще из выступлений патриарха Кирилла:
  
  "Задача церкви... заключается в том, чтобы мы умели, обращаясь к нашему молодому поколению, воспитывать у молодежи чувство патриотизма, любви к Отечеству. https://www.ng.ru/faith/2019-12-09/100_rpc0912.html (рис. 17/5).
  Однажды Владимир Путин, на вопрос журналистов об отношении православия к католицизму и исламу, ответил: "Мы к исламу ближе". Я тоже считаю так". https://prav.tatarstan.ru/index.htm/news/694472.htm
  
  На вопрос, как верующему относиться к данной ситуации, существуют разные мнения, в том числе и среди христиан, критикующих РПЦ. Одна из основных позиций состоит в том, что человек по природе несовершенен, и все человеческие организации, включая церковь, также несовершенны. Так было всегда, думать надо каждому о своих грехах, церковь крестит, причащает и отпевает, и тем свои необходимые функции все равно исполняет. Наталья Трауберг, христианский писатель и переводчик, познакомившая русского читателя с Льюисом, Честертоном и Крифтом еще во времена атеизма, пишет в послесловии книги Крифта о небесах:
  
  "Был ли мир другим, получше? Не иллюзия ли это, вроде тех, которые возникали тысячу лет назад или пятьсот, или тысячу пятьсот? Всякий раз мир был хуже некуда. В 5 веке рушился Рим. В 10 он настолько растлился, что над какой-то чехардой жутких женщин и странных пап возникла легенда о папессе. Это ведь еще страшнее, чем "мир сей" - твердыня христианства гнила на глазах. Вы скажете, что твердыней был Константинополь, но почитайте о том же веке в Византии. Возьмем 15 век, Бог знает что. Словом, каждый раз и в промежутках тоже казалось, что дальше некуда".
  
  В главе 3 говорилось, что моральные качества служителей церкви были проблемой для верующих почти с самого начала христианства, и уже в древности было решено, что на действительность таинств они не влияют. В известном нам "Древнем патерике" приводится рассказ о том, как некий монах отказался причащаться у священника, когда узнал о его грешной жизни. Затем монах услышал голос от Бога, говорящий, что люди не должны судить друг друга. Далее ему было видение, в котором из золотого колодца золотым ведром доставал очень хорошую воду некий прокаженный. "Монах же, томясь жаждою, не хотел пить, потому что черпал прокаженный". Ему опять был голос от Бога, что вода хорошая, пить можно, а плохой разливальщик тут не при чем. После этого монах возобновил общение со священником. Сегодня эту позицию наиболее полно выражает христианский писатель Сергей Худиев, никогда не критикующий РПЦ, но и не слишком возражающий ее критикам. Он говорит, что церковь ничем заменить нельзя, что только она, и никто более не может привести человека в Царство Небесное.
  
  "Христос приходит не для того, чтобы несколько улучшить общество - это, скорее, побочный эффект. Он приходит для того, чтобы дать нам жизнь вечную. Быть добропорядочным гражданином хорошо, важно и даже обязательно, но все это кончится добропорядочным трупом на кладбище... И наша вера - о том, как войти в жизнь вечную и блаженную. При этом абсолютно необходимо быть честным гражданином, добросовестным работником, заботливым семьянином, но речь идет о чем-то гораздо, гораздо большем. Всякий раз, проходя мимо входа в храм, мы проходим мимо двери, ведущей в Жизнь. Мы можем войти ... и встать на путь, который, конечно, поможет нам стать лучше, но, что более важно, приведет нас к вечной радости". http://www.pravoslavie.ru/put/72586.htm
  
  Другую позицию выражает цитированный выше Олег Чекрыгин. Он считает, что РПЦ как церковь мертва и ее нужно покинуть. "Ничего уже исправить в РПЦ невозможно, этот труп больше не поднимется". Он дает подробное богословское обоснование для возможности причащаться в "домашней церкви" или в малой, непризнанной церкви, хотя причастие в РПЦ также не отрицает.
  
  "Кто хочет - пусть причастится дома, в кругу семьи и близких, помолясь все вместе Богу... Другие пойдут причаститься в Церковь, коль скоро их не смущают церковные порядки, о которых Сам Христос сказал в Евангелии: "Что вам заповедано, исполняйте, а по делам их (то есть по их примеру) не поступайте". А коль невмоготу тебе понести свой крест в одиночку - найди православное сообщество близких тебе по духу людей во главе с законно поставленным Архиереем. Таких благодатных церквей, пусть и не признанных патриархом, теперь на Руси немало" (там же).
  
  Яков Кротов, возможно, наиболее последовательный критик РПЦ, считает тем не менее, что и внутри нее можно оставаться христианином. В отличие от любой человеческой идеологии, церковь не может формально совсем отказаться от Христа, а христианство так устроено, что его очень трудно совсем исказить. Внесенные в него нововведения начинают со скрежетом противоречить всему остальному. Кротов многократно утверждает, что быть верующим наедине с собой гораздо сложнее, чем быть верующим в церкви, пусть и плохой. Одиночество ведет к потере веры, сначала в практической жизни, а потом и в душе. Он не согласен с теми, кто считает, что государственное православие повторит судьбу государственного марксизма. Он вспоминает, как быстро и бесследно исчезли университеты и кафедры марксизма-ленинизма, в которых учились, зубрили, сдавали экзамены, и "все было фуфло и растворилось аки дым. Остались пустые красные уголки, отвращение к упоминанию Маркса, стойкое неприятие разговоров о свободе, равенстве и братстве". Он спрашивает, не останется ли подобным образом от "номенклатурного православия отвращение к любому упоминанию Господа Иисуса Христа, стойкое неприятие любых разговоров о смысле, любви и милосердии?", и отвечает:
  
  "Но! Однако!! Тем не менее!!! Фальшивое православие лучше фальшивого социализма, в том смысле, что внутри фальшивого социализма быть социалистом решительно невозможно, а внутри фальшивого православия быть православным возможно, и даже очень. Причина проста: быть социалистом - социальное, быть православным -личное. Быть православным не означает бороться за православие. Фальшивое православие как раз опознаётся по тому, что оно очень борется за подлинное православие. А чего бороться-та, всё уже поборото до нас, в этом и суть веры православной. Не мы, не мы, а Он! Вот почему нет разницы между агрессивными православными, которые утверждают, что можно ходить лишь в одобренные государством "канонические" храмы, и агрессивными православными, которые утверждают, что в эти храмы категорически нельзя ходить... В том-то и беда с теми, кто говорит о "вере в душе", что они вовсе и не веруют, и ни в какой душе никакого православия не осуществляют, а просто для красного словца и пущей убедительности объясняют себе, почему хорошо верующему быть одному... Надо стараться, чтобы Богу и в фальшивом православии были настоящие почитатели и верные служители". http://yakov.works/1/4/k33_Tserkov/000666_vera.htm
  
  Несмотря на разные отношения к РПЦ, все сходятся, во-первых, в том, что недостатки церкви не является основанием для неверия в Бога. И во-вторых, в том, что очень трудно быть верующим без совсем никакой церкви. Не то, что это плохо, а то, что это трудно или даже невозможно.
  
  Эпидемия коронавируса 2020 года, возможно, позволит решить одну маленькую, техническую, но важную для православной церкви проблему. С древних времен для причастия здесь применяется ложечка или "лжица", которой верующим по очереди дается вино, оно же Кровь Христова. Ситуация, когда несколько сотен людей разных возрастов, разного здоровья, приехавших из разных мест, относящихся к социальным слоям с разными гигиеническими привычками, должны по очереди тщательно облизать одну и ту же ложечку, крайне непривычна для современных городских жителей. У католиков и протестантов процедура причащения другая. У православных эта традиция реально и серьезно снижает число верующих, приходящих на причастие и вообще в церковь. На предложения привести ее к современным гигиеническим стандартам, применив одноразовые ложечки, либо многоразовые со стерилизацией, церковь отвечает категорическим заявлением, что причастие безопасно, а правила менять нельзя. Священники в многочисленных публикациях объясняют, что Бог чудесным образом либо убивает микробов на ложечке, либо дает каждому причастнику гарантированный иммунитет. Если же кто-то в этом сомневается, то таковым в церкви и не место. Я не вступаю в обсуждение вопроса, то ли богословского, то ли медицинского, о возможности заражения, но сегодняшняя процедура многих заставляет либо отказываться от причастия, либо испытывать совершенно неуместные в это момент чувства страха, смущения или неприязни. В период эпидемии, после первоначального сопротивления, церковь под давлением государства и в связи со смертью ряда священников от вируса, согласилась на некоторые карантинные и изоляционные меры. Некоторые из умерших незадолго до того громко заявляли, что они не боятся заражения, что Бог их защитит. Это показало всем, в том числе и самим священникам, что чудеса не всегда надежно защищают, а санитарные правила не нарушают канонов. Возможно, теперь церковь согласится на это незначительное изменение в правилах, не меняющее суть веры, но облегчающее для многих ее принятие.
  
  
  
  
  
  
  Глава 18. Бог и наука.
  
  18.1. Еще об истории взаимоотношений христианства и науки
  Про Бога и науку в этой книге говорилось уже много раз, но ее первые читатели запросили дополнительных пояснений. Как сказано в главе 4, в девятнадцатом века утвердилось мнение, что наука и христианская религия находятся в состоянии непримиримой борьбы и взаимно исключают друг друга. Это положение было сформулировано в книгах Дж. Дрейпера "История отношений между католицизмом и наукой", и Э. Уайта "Борьба религии с наукой", (ссылки в списке литературы). Затем оно стало надолго общепринятым, найдя свое окончательное выражение в словах Сталина, цитируемых в предисловии к советскому изданию книги Уайта. В этих словах звучала специфическая, железная, как тогда говорили, сталинская логика: "Религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке".
  
  Я привел эти слова целиком в конце главы 4, и там же цитировал замечание современного историка Л. Принсипи об исторической недостоверности книг Дрейпера и Уайта. Однако, при более близком знакомстве с этими книгами, ситуация еще раз меняется. Оказывается, оба автора не были атеистами, не были ни против религии, ни против церкви, эти взгляды были приписаны им последующим атеистическим толкованием. Сами они считали, что борьба между наукой и церковью была, в сущности, недоразумением, что церковь превысила свои полномочия, вмешиваясь в научные вопросы, и что это недоразумение в конце 19 века должно быть мирно выяснено к общему благу. Дрейпер пишет в своем предисловии:
  
  "Спокойствие общества так много зависит от прочности его религиозных убеждений, что нельзя оправдать того, кто стал бы легкомысленно нарушать их. Но традиционная вера по своей природе неизменна, неподвижна; наука по своей природе прогрессивна; и в конце концов между ними должно произойти разногласие, которое невозможно скрывать. Тогда для людей, жизнь которых близко познакомила их с обоими образами мысли, становится обязанностью скромно и спокойно высказать свои взгляды, сравнить притязания спорящих сторон" (стр. 3).
  
  Дрейпер отделяет католицизм от остального христианства и утверждает, что ни православная (греческая), ни протестантская церкви не имеют противоречий с наукой, а только католическая (стр. 6, стр. 349-50). Вообще говоря, его книга - антикатолический памфлет, написанный не с точки зрения атеизма, а с точки зрения протестантского христианства, то есть это внутренняя христианская дискуссия. Семь из двенадцати глав книги посвящены истории, философии и богословию, последние три главы обсуждают современные книге события в мировой политике с антикатолической точки зрения. Названию книги соответствуют только две главы, шестая: "Спор относительно природы мира" и седьмая: "Спор относительно древности земли". Но и в этих двух главах не наблюдается случаев чрезмерной борьбы, а просто описывается, как научные открытия без особых затруднений вытесняют библейские описания там, где они с ними пересекаются. Исключения образуют случаи Галилея и Джордано Бруно. Кажется, именно Дрейпер сделал эти два имени вечным примером несовместимости науки и христианства, повторенным с тех пор в бесконечном числе атеистических публикаций. Эти истории были детально изучены последующими исследователями. По поводу Бруно сегодня никто не сомневается, что Бруно был не ученый, а религиозный диссидент с сильным магическим уклоном, в понятиях того времени - еретик. Сжигать его было все равно нехорошо, но к борьбе науки и религии это отношения не имело.
  
  "Бруно не столько популяризировал учение Коперника, сколько компрометировал его, вовлекая в контекст магических суеверий, по сравнению с которыми не только система Птолемея, но и схоластический аристотелизм в целом выглядели эталоном научного рационализма" (Философско-религиозные... стр. 276).
  
  Случай Галилея подробнейше описан в книге Чарльза Хаммеля "Дело Галилея. Есть ли точки соприкосновения науки и богословия?" М, Триада, 1998. http://soteria.ru/s1174/20/ В ней преследования Галилея описываются как конфликт внутри научной профессии, в котором одна из сторон обратилась за помощью к церкви. По мнению своих коллег-астрономов Галилей, применив в астрономической науке систему Коперника, добился слишком многого, и это угрожало их авторитету и благополучию.
  
  "Профессора Пизанского университета... организовали секретное движение сопротивления (Галилею - В.Л.), названное "Лигой". Главной фигурой его был флорентийский философ Коломб. В 1611 году он опубликовал на итальянском языке работу, которая начиналась традиционными аргументами против движения Земли и заканчивалась цитатами из Библии, показывающими, что данная теория противоречит Священному Писанию. Если нельзя было победить Галилея с помощью чисто научных аргументов, то, решила Лига, нужно перенести "поле боя" на богословские земли... Ученые составили заговор, о котором часто говорил Галилей" (Хаммель, стр. 111).
  
  На стороне Галилея был мощный аргумент - многочисленные открытия, совершенные им с помощью телескопа. Это были выразительные и наглядные факты, свидетельствующие за систему Коперника и понятные неспециалистам. Как отнеслись к этому коллеги?
  
  "Многолетним оппонентом Галилея был профессор Мажини, объявивший что "сотрет с неба" открытые Галилеем спутники. Большинство астрономов смеялось и не верило Галилею. Профессора отказывались смотреть в телескоп. Смотревшие заявляли, что не видели ничего. Предполагали оптические иллюзии или дефекты телескопа" (там же, стр. 108).
  
  Все это позволило автору утверждать, что суд над Галилеем не был конфликтом между наукой и религией, как об этом часто думают. Это была борьба политических сил, личных и профессиональных самолюбий, зависти, амбиций и борьбы за свое положение. В книге цитируется историк, современник этого процесса: "Уже давно было известно, что большая часть образованного духовенства стоит на стороне Галилея, в то время как его противниками были, прежде всего, люди светские" (стр. 150). Следует отдать должное Невзорову, который также рассказывает эту историю и делает аналогичный вывод:
  
  "Драма Галилея - это отнюдь не конфликт церкви и знания, такое представление сложилось под влиянием пристрастных атеистических брошюр... Драма Галилея - это преимущественно внутри-научное противостояние, это схватка благородного академизма с дерзким фриком" (т.е. дилетантом - В.Л.), (Урок 46).
  
  Или, как выразился А. Нуждаев, "фактически, Галилей был осужден как лжеученый". Эта история имела отрицательные последствия в большей степени для католической церкви, чем для науки. Как пишет Хаммель, "церковь заработала себе репутацию противника науки, которая и оставалась при ней более трех столетий". М. Киссель также говорит об ущербе для церкви от преследований ученых, о том, что и Галилей, и Декарт, и другие ученые хотели быть добрыми католиками и о разрыве с церковью не помышляли, а в итоге церковь предстала врагом разума и знания, что сильно отразилось на ее судьбе во время Французской революции (Философско-религиозные... стр.181). В дальнейшем, как известно, церковь признала правоту Галилея.
  
  Книга Уайта более систематична. В ней последовательно, глава за главой описываются дискуссии в какой-либо области знания. В 20 главах, сокращенных в русском переводе до 16, перечисляются научные области - география, астрономия, геология, антропология, метеорология, медицина, психология, библеистика (последняя глава) и т.д., и показывается, как научные теории последовательно заменяли прежние объяснения, опирающиеся либо на библию, либо просто на суеверия. Да, было много споров, много дискуссий, иногда с попытками принуждений или увольнений ученых, но эта замена происходила плавно, неизбежно и довольно быстро. Авторское название книги Уайта не "Борьба религии с наукой", как в русском переводе, а "История борьбы науки с богословием в христианстве" (History of the warfare of science with theology in christendom). Описываемые Уайтом события происходят внутри христианства, а не в некоем "внешнем" интеллектуальном пространстве.
  
  Обе рассматриваемые книги, как и ряд других, в дальнейшем приобрели несколько иной смысл, чем они были задуманы их авторами, и приобрели свой атеистический облик последующей их трактовкой. Советский перевод Уайта был сокращен примерно вчетверо по сравнению с оригиналом, с удалением всего, что касалось личных выводов автора. Их следы остались только в русском предисловии, в котором можно прочесть, что он был ни против религии, ни против церкви, а только против "близорукого нанизывания богословских догм, которым склонны подменять религию". "Уайт считал, что борьба религии против науки вредна не только для науки, но и для религии... Успехи науки, по мнению Уайта, служат лишь на пользу религии". Он, как и Дрейпер и другие буржуазные ученые, пишущие на эти темы, занят лишь "реакционной попыткой защитить и спасти религию от разрушительной критики науки" (стр. 6). Со свойственным марксизму чувством превосходства над "буржуазными учеными", автор предисловия поясняет, что Уайт сам не понимает своей книги, "не решается делать те выводы, которые вытекают из приведенных им фактов" (стр. 7):
  
  "Собранный и систематизированный Уайтом огромный материал, независимо от его собственных либеральных рассуждений, убедительно доказывает непримиримость подлинной науки с религией и показывает, что только становясь на путь материалистического познания мира, наука действительно двигалась вперед.... Поэтому книга представляет ценность для нашей антирелигиозной пропаганды" (предисловие, стр. 15-16).
  
  Описание конкретных коллизий в рассмотренных книгах удивительно напоминает описание дискуссий между разными теориями в науке. Процесс перехода от религиозного объяснения к научному ничем не отличается от смены парадигмы внутри науки (см. о концепции Томаса Куна в первой главе). Более того, то самое событие, переход от системы Птолемея к системе Коперника в астрономии, которое атеистами 19 и 20 века рассматривалось как крупнейший и важнейший пример несовместимости науки и религии, Кун рассматривал как событие, происходящее внутри науки, и именно на ее основе построил свою теорию смены парадигмы. Система Птолемея была вполне научной, но она сменилась на более эффективную и также научную, систему. И не только Кун так считает:
  
  "Было бы крупной ошибкой считать борьбу копернико-ньютоновской системы с птолемеевой системой борьбой двух мировоззрений, научного и чуждого науке (именно так и представлялось дело, по крайней мере, в популярной литературе советского времени). Это внутренняя борьба между представителями одного научного мировоззрения..." (Философско-религиозные... стр. 297).
  
  Другой пример. В книге Э. Хеллема "Великие геологические споры" рассмотрены пять крупных научных дискуссий, происходивших в геологии с середины 18 по конец 20 века. Все они описаны как внутринаучные события, проходившие по научным правилам и с использованием научных методов. Между тем, две из них подпадают под категорию "борьбы религии с наукой". Одна - о возрасте Земли, рассмотрена у Дрейпера и Уайта. Как следовало из подсчета длительности библейских событий, возраст Земли и Вселенной составлял 6-7 тысяч лет, однако геологи в течение 19 века пришли к выводу о Земле, имеющей возраст во многие миллионы лет. Поскольку геологические выводы опирались на множество неоспоримых фактов, они стали общепринятыми, и церковь молчаливо с ними согласилась. Другая дискуссия, о том, происходил ли Всемирный потоп, в книги Дрейпера и Уайта не попала. Она происходила в конце 18 начале 19 века в рамках более обширной геологической дискуссии между катастрофистами и униформистами. Первые считали, что в истории Земли происходили гигантские катастрофы, из которых Всемирный потоп был последней. Вторые - что все происходило медленно и постепенно, примерно так же, как в наши дни. Катастрофисты, среди которых были выдающиеся геологи, нашли научные факты, подтверждающие потоп. Один из них, А. Седжвик, писал в 1825 году:
  
  "Выводы, основанные на утверждениях святого писания... могут быть сопоставлены с выводами, основанными на данных наблюдения и опыта... Святое писание сообщает, что несколько тысяч лет назад хляби небесные разверзлись и поверхность Земли была затоплена водами всемирного потопа. Из геологических наблюдений следует... великая катастрофа, оставившая после себя следы в виде плаща делювиальных обломочных осадков... по всему земному шару" (Хэллем, стр. 59).
  
  Этот вывод, однако, оказался неверным, делювиальным осадкам было найдено другое объяснение, и "к середине 19 века все в большей изоляции оказывались те, кто... продолжал упорно придерживаться устаревших катастрофистских принципов... Доминирующая роль переходит к доктрине униформизма" (там же, стр. 75). Мы видим, что переход от религиозной точки зрения к научной происходит точно так же, как переход от одной научной точки зрения к другой. Это нормальный процесс. Библейская хронология, пока не были получены новые данные, также была научна. Во всяком случае, такой неплохой ученый, как Ньютон, не гнушался ей заниматься и участвовал в ее уточнении, написав на ее основе книгу под названием "Хронология древних царств".
  
  Старое знание, независимо от своего источника, может противоречить новому знанию. После того, как наука освободилась от "религиозных предрассудков", ее течение не стало плавным и постоянным. Развитие продолжается, и вчерашнее передовое становится сегодняшним отсталым. Споры между старым и новым в науке не прекратились, и по-видимому, не прекратятся никогда. Такова ее природа. Каждое серьезное научное достижение, не говоря уже о научных революциях, должно было преодолевать сопротивление ученых же. Если считать это ненормальным, тогда надо немедленно писать книгу "Борьба науки с наукой", в которой доказывать, что "всякая наука есть нечто противоположное науке".
  Процесс замены религиозных взглядов научными походит на процесс смены одних научных взглядов другими не только интеллектуально, но и "социально". Противниками новой науки были представители науки старой, как это было показано в случае Галилея, которые обращались к церкви за защитой, утверждая, что их оппоненты еретики.
  
  "И в католических и в протестантских странах главными противниками новой науки были представители цеховой схоластической учености, чьи знания обесценивались в новых условиях... Мнимое благочестие стояло на страже их интересов и вспыхивало тем сильнее, чем больше был их страх потерять привычное положение и связанные с ним удобства" (Философско-религиозные... стр. 282).
  
  Мы говорим здесь об ученых. А что с остальными верующими? Их реакция на научные успехи в разных временах и обществах различалась по своему благоразумию. Наиболее разумная восходит к Фоме Аквинскому. Его позиция была изложена в главе 17 и состоит в том, что поскольку природу создал Бог, то ничто, обнаруженное в природе, не может противоречить христианской вере. А вот понимание Библии в некоторых вопросах может меняться. Эту позицию ясно изложил Галилей, христианин и один из главных создателей новой науки:
  
  "Галилей говорил: "Священное Писание никогда не может солгать - если верно понять его суть". Но при буквальном истолковании истинная суть не всегда видна: ведь использованы же в Библии антропоморфизмы в тех местах, где говорится о руках Бога, о его ногах и глазах! Эти слова дал Дух Святой "для того, чтобы Писание было понятно простым людям - грубым и неученым". Чтение "книги природы" и Библии требует разных подходов, но, по сути, эти произведения не могут противоречить друг другу, ибо они написаны одним автором. Тут Галилей ссылается на блаженного Августина, который предупреждал: "не нужно противопоставлять Библию ясным и очевидным фактам" (Хаммель, стр. 128-129).
  Другое высказывание Галилея: "Так как, очевидно, две истины (т.е. наука и религия) не могут одна другой противоречить, задача разумного истолкователя в том, чтобы найти истинный смысл места Библии, согласуемый с тем, в справедливости чего мы убеждаемся с помощью точных наблюдений и неоспоримых доказательств" (К. А. Томилин, ссылка ниже).
  
  Такое понимание после некоторых колебаний и было принято большинством христиан мира. Некоторые из них были более храбры (или упрямы). Они считали, что ни одно слово Библии не может быть изменено, ее следует понимать буквально, и наука это в конечном счете подтвердит. Появилась "библейская наука", она же креационизм. Она никогда не достигла серьезных успехов, на само ее наличие давало возможность некоторым группам христиан ссылаться на нее и говорить, что ученые не едины. Я упоминал о креационизме в главах 2 и 11. Типичная схема креационистского высказывания выглядит как повторение аргументов Седжвика о Всемирном потопе (см выше), которые были вполне научны для 1825 года, но, с учетом достижений геологии за последующие 200 лет, сегодня совершенно не годятся. Стенли Яки в своей книге "Спаситель науки" (где спасителем является Христос) характеризует креационизм как "стратегическую ошибку":
  
  "Заниматься креационизмом... значит избрать, пожалуй, самую гибельную стратегию, которую только может избрать христианин в этот век науки. Эта стратегия равносильна тому, чтобы отказаться от всех своих тузов и дать противнику все карты в руки. Бог вынужден совершать бессмысленные чудеса, вроде создания Земли прежде Солнца. Он также вынужден заниматься кропотливым творением... миллионов видов растений и животных. Обилие чудес приводит в точности к такому же результату, что и обилие денежных купюр: и в том, и в другом случае происходит девальвация. Будучи помещен на эту скамью, где Он вынужден совершать бесконечные ненужные поступки, и делать то, что спокойно может сделать за Него материя, Творец становится удобной мишенью для своих заклятых врагов...
  Креационисты обращают умы молодых людей к библейской истории творения, которую они невольно делают предметом насмешек. Не удивительно, что сторонники креационизма неизбежно деградируют до состояния крохоборов, пытающихся обнаружить то там, то здесь дыру в массиве научных данных... Ученые-материалисты должны испытывать радость при виде христианства, связавшего себя с самым что ни на есть ненаучным учением". (Стэнли Л. Яки. Спаситель науки. М., Греко-латинский кабинет. 1992, стр.267-274), имеется в Сети: http://wpogosov.narod.ru/saver.htm#top
  
  В мире большинство теологов разделяют эту точку зрения. В частности, Эрман в своей книге, которую мы рассматривали в главах 12-13, замечает о своих верующих коллегах, священниках и теологах. Он отмечает их научный стиль и называет их "дети эпохи Просвещения", потому что они полагаются в первую очередь на разум. Он считает их даже бОльшими учеными по духу, чем современные ученые других специальностей:
  
  "современные христианские апологеты подчеркивают важность объективности и представляют собой ее более ревностных сторонников, чем большинство других образованных людей в нашем мире. Университетские исследователи, как правило, почти не говорят больше об "объективности", если только они не хотят оказаться на самой обочине интеллектуальной жизни" (стр. 115).
  
  Эрман имеет в виду современный мульти-культуризм, в котором объективность действительно не в почете. В России дело обстоит несколько иначе. В ней тоже существуют креационисты, немногочисленные, но забавные. Они категорически утверждают буквальность Библии, сотворение мира за 6 дней, каждый по 24 часа (так называемый шестоднев), и т.д. Они собирают совещания и выпускают сборники, где пишут:
  
  "Непонятно вообще, как православный человек может не считать оскорбительным для себя именоваться эволюционистом и как эволюционист может сметь называть себя православным христианином?? Если ты исповедуешь Христа, так не искажай церковного святоотеческого вероучения, дабы не отпасть от Матери Церкви, а если уж ты веришь в эволюционную теорию, так живи, как знаешь, в соответствии со своими эволюционистскими понятиями, по звериным законам естественного отбора, эволюционируй себе хоть в сверхчеловека, хоть в дьявола, но только не лезь "со звериным рылом" в ряды православных учителей!!" (Православное осмысление творения мира, Вып. 2, М., Шестоднев, 2006, стр. 314). http://shestodnev.ru/page/4/
  
  Внутри РПЦ подобные высказывания не общеприняты. Они критикуются, вполне разумно, и, с точки зрения богословия, безупречно. Например, диакон С. Соколов пишет в статье "эволюция и креационизм":
  
  "Православная церковь не анафематствует представителей науки... но, следуя традиции как восточных, так и западных отцов и учителей Церкви, рассудительно относится к накопленным знаниям... (В противоположность этому), креационистская критика эволюционных теорий не дает никакого вклада ни в науку, ни в богословие, но принимает формы антинаучной апологетики". (Московская Патриархия, Богословские труды. Сборник 40. Издательский совет РПЦ М.2005 стр. 367). http://www.btrudy.ru/archive/bt_40.html
  
  Подробный христианский разбор российского креационизма дается в статье А. Печерного: "Творение или эволюция: битва с ветряными мельницами". Автор пишет, что использование научных методов не может противоречить религии: "Законы мироздания, будучи таким же творением Божиим, как и сам мир, не могут не соответствовать воле Творца". По поводу креационизма он заключает: "В основе этого печального явления лежит богословская и научная некомпетентность некоторых горе-богословов, умноженная притом на их апломб и самонадеянность".
  http://westernizer.com/publ/sovremennostj/ehvoljucionizm/151-1-0-716
  А какова основная, или официальная, точка зрения РПЦ по этому вопросу? Откроем учебник основного богословия "Путь разума в поисках истины", написанный известнейшим русским богословом, А. И. Осиповым, где имеется целый раздел о науке и религии (Цитирую по 5 изданию, Изд. Сретенского монастыря, 2003), см. также https://lib.pravmir.ru/library/book/1924 Результат оказывается довольно неожиданным.
  
  "Наука и (религиозное) мировоззрение - это два различных, несводимых друг к другу понятия и потому противостоять друг другу они не могут (стр. 171).
  Наука и религия просто несопоставимы, как километр и килограмм. Каждая из них занимается своей стороной жизни человека и мира. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не опровергать одна другую (стр. 172).
  Религиозное мировоззрение, в частности, православное, в принципе не может иметь противоречий с естественными науками и тем более противостоять им, поскольку оно не включает в себя ни их законы и теории, ни конкретные "детали" знания материального мира. Оно остается неизменным независимо от того, что утверждает наука сегодня и к чему придет завтра. Для религиозного мировоззрения не имеет никакого значения, Земля или Солнце являются центром нашей системы, что вокруг чего вращается, из каких "кирпичиков" построена Вселенная". (Стр. 174).
  
  Итак, православным все равно, что там делается в науке, их это не касается. Но это просто неверно. Мнение, что миру 7 тысяч лет вполне "сопоставимо" с мнением, что миру 17 миллиардов лет, и они вынужденно опровергают друг друга. Что лично я должен думать об этих цифрах? Как они могут "не опровергать друг друга" в моей голове? Должен ли я, войдя в храм верить в сотворение каждого вида по отдельности, а выйдя из него, вспомнить про эволюцию? Если научные данные верны, а библейские рассказы можно уважительно отнести к разряду заслуженных, но устаревших легенд, почему бы так прямо не сказать? Отчего такая уклончивость? Попробую обратиться к другому известному и высокообразованному богослову, А. Кураеву. Тем более, что у него есть статья "Может ли православный быть эволюционистом?", где написано, что да, может, это разрешается. Но может и не быть.
  
  "В православии нет ни текстуального, ни доктринального основания для отторжения эволюционизма... Для богословия принципиально допустимы и креационная, и эволюционная гипотеза (это приводится цитата из Осипова - В.Л.) ...
  Что же касается позиции о. Серафима Роуза (известный американский православный креационист - В.Л.) то я не могу сказать, что она ошибочна. Просто это не единственная позиция, которой имеет право придерживаться православный человек...
  В православном богословии принято, что (некоего тезиса) можно придерживаться, при условии, что он не будет преподноситься как общецерковно-обязательное вероучительное суждение. Частные богословские мнения могут разноречить друг другу". https://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=588
  
  А что думает на эту тему сам Кураев? Двусмысленно. "Мнения и методы аргументации радикальных креационистов я не могу принять". Но: "Для меня нет личной проблемы верить в то, что Бог создал мир мгновенно или в шесть дней". В чем тут дело? Почему оба автора проявляют такую осторожность, разными способами, но избегая высказать свое мнение? Кстати, помогает ли им эта осторожность? Увы, нет. Креационистов их примирительный тон совершенно не устраивает, для них он хуже, чем прямой атеизм:
  
  "Атеистический дарвинизм в настоящее время не так опасен для Церкви, как теория "божественной" или "телеологической эволюции", представляющая собой настоящее еретическое учение" (Православное осмысление... Вып. 1).
  
  "Когда христианин встречается с учением, которое преподносит себя как "православный эволюционизм", он обязан обличить его как проявление ереси, а всех приверженцев "христианского эволюционизма", соответственно, считать еретиками... Эволюционизм в любых своих формах несовместим с христианством" (ссылки см. в статье Печерного, выше).
  
  "Неслучайно эволюционизм служит основой всей западной либерально-демократической глобалистской идеологии - идеологии антихриста (Православное осмысление..." Вып. 2, стр. 318)
  
  "Ныне уже возникло "звериное богословие": идеи эволюционизма проникли внутрь церковной ограды, прельстив многих научно образованных, но не искушенных в вере православных христиан. Сегодня мы видим, как "звериные философы и богословы", многие имеющие научную степень, а иногда и священный сан, выступают от лица Православной Церкви, печатаются в православных изданиях, занимают трибуны православных собраний и даже беседуют с церковных амвонов!" (Православное осмысление... Вып. 2, стр. 314)
  
  Осипов и Кураев поименно попадают в число этих "многих", несмотря на всю свою обтекаемую двусмысленность. Я полагаю, что они, как и другие богословы РПЦ, столь осторожны не потому, что они боятся громких, но, в сущности, мало влиятельных креационистов. Дело в том, что признание эволюции неизбежно и немедленно приводит, например, к отказу от истории Адама и первородного греха (см. главы 2, 7, 11). Это все понимают. Наиболее последовательный из цитируемых мной церковных эволюционистов, А. Печерный, так и пишет, что "вопрос происхождения человека он оставляет в стороне, как затрагивающий более глубокую богословскую проблематику". Это формально меняет христианское учение, хотя совершенно не меняет его по существу. Как говорилось в главе 11, эволюционное "звериное начало" в нас вполне эквивалентно богословскому "первородному греху", и как их ни называй, нам приходится изживать их в себе сходным образом.
  
  Русская церковь находится в сложном положении. Отрицая науку, она потеряет верующих из образованного слоя, на что настойчиво намекает Кураев: "Хотим ли мы видеть нашу Церковь миссионерски активной и открытой, или же всю церковную жизнь и мысль мы сводим лишь к повторению цитат из прошлых столетий?" (Там же). Кроме того, наука пока имеет определенное влияние в обществе. Например, российские финансы зависят от продажи нефти и газа. Для их разведки и добычи возраст Земли и биологическая эволюция являются не философскими категориями, а конкретными рабочими инструментами. Положение нефтеносных пластов определяется геологическим возрастом, который устанавливается по набору остатков живых организмов, соответствующих этому возрасту. Шесть дней творения здесь не помогут.
  
  Признавая науку, церковь получит другие проблемы. Нынешнее "феодальное" устройство РПЦ порождает в ней социальное напряжение, которое не находит выхода, пока церковь строжайше придерживается традиционной догматики. Любое изменение в учении приведет к тому, что недовольство вырвется наружу под видом "борьбы с ересью". Приводимые выше высказывания анти-эволюционистов по накалу своих чувств позволяют представить себе, как это может выглядеть. Все помнят, что трехсотлетний старообрядческий раскол произошел в 17 веке в результате невинного исправления грамматических ошибок в богослужебных книгах. Нынешние разумные санитарные меры, введенные по указанию государства во время эпидемии коронавируса и никак не затрагивающие догматику вообще, послужили поводом к "бунту" уральского монаха Сергия. На мой взгляд, именно этим объясняется уклончивость и двусмысленность церкви по отношению к науке. Как изящно выражается Кураев: "Да, в христианстве бывают моменты необходимой "жертвы интеллектом"" (там же).
  
  19.2. Наука в условиях атеизма.
  Я не раз цитировал утверждения, что христианская религия враждебна науке, а вот атеизм ей друг и брат. Теперь я расскажу о поставленном в 20 веке эксперименте, когда большая страна на 80 лет отказалась от христианства и пошла по пути государственного атеизма, как заявлял ее правитель, исключительно по причине уважения к науке (см. слова Сталина в конце главы 4). Советский Союз ценил науку чрезвычайно высоко. Он, единственный в истории, включил слово "научный" в свое самоназвание: "общество научного социализма". Быть ученым в СССР было престижно и выгодно. Английский ученый и писатель Чарльз Сноу говорил: "Советские ученые находятся в более выгодном положении, чем ученые других стран", а английский ученый и историк науки Джон Бернал добавлял: "Все это ведет к огромному усилению престижа и места науки в сознании всего народа" (ссылки в списке литературы). Это, без сомнения, должно было иметь для советской науки самые благотворные последствия.
  
  В 20 веке наука достигла нескольких крупнейших успехов, некоторые из которых упоминались в этой книге. Это: революции в космологии, в физике, в биологии (генетика и молекулярная биология), цифровая (компьютерная) революция, революция в геологии (тектоника плит). Также имело место крупнейшее техническое достижение - создана ракетная техника, позволившая начать изучение космоса. Здесь имеется один мало осознаваемый факт. Все научные революции 20 века произошли в христианских странах при неучастии или даже активном противодействии советской науки. Не отдельных советских ученых, а всей массы соответствующей науки, взятой как организованное целое (про полеты в космос - отдельно).
  
  События в советской космологии упомянуты мной в главе 5. Более подробно они изложены в книге (А.С. Сонин. Физический идеализм. История одной идеологической кампании, М., Физматлит, 1994). http://scilib-physics.narod.ru/Sonin/idealism.htm Судьба теории расширяющейся Вселенной в СССР была печальной, с самого начала теории до самого конца СССР. Статья Леметра о развитии Вселенной из "начального атома" появилась в 1931 г, а уже в 1933 советский физик А.К. Тимирязев (сын знаменитого физиолога К.А. Тимирязева) написал:
  
  "Аббат Леметр так изложил теорию Эйнштейна, что... радиус Вселенной непрерывно увеличивается. Во всяком случае те, кто понимает, как следует, теорию Эйнштейна, стоят за конечность Вселенной, чему очень обрадовались попы. Бесконечность Вселенной для попов и для господа бога - нож острый!" (Сонин, стр. 76)
  
  Подобные статьи публиковались все 30-е годы. Окончательный запрет на расширение Вселенной был о оформлен в декабре 1948 году на Конференции по идеологическим вопросам астрономии в Ленинграде и далее продолжался до 80-х годов. Главным мотивом запрета были религиозные последствия теории расширения: "Научная и идеологическая агентура фашистской буржуазии с ее церковным агитпропом... прямо включает в физику и космологию творческий акт божества" (там же, стр. 82).
  
  События в биологии, а именно запрещение генетики и недопущение в Советском союзе молекулярной биологии, являются наиболее известными в этом ряду. Они упоминались мной в главе 6. Их особенность была в том, что они имели обратную силу. Не просто отрицались текущие открытия. Запрещению, примерно на полвека назад, подлежала развитая наука, с массой классических экспериментов, теорий, научных коллективов, знаменитых имен и книг, причем находившаяся на пороге грандиозных открытий, (которые по мере их последующего совершения также запрещались). Уменьшение объема человеческих знаний в таких размерах сопоставимо лишь с гибелью античных и средневековых цивилизаций под ударами кочевых племен. Эти история исчерпывающе описана во множестве книг, например: Жорес Медведев, Взлет и падение Лысенко, М., Время, 2012. https://knigogid.ru/books/972775-vzlet-i-padenie-lysenko/toread?update_page Валерий Сойфер, Власть и наука. История разгрома генетики в СССР, 1989. https://www.litmir.me/br/?b=285926&p=1 Эти книги писались очевидцами и участниками событий и хранят на себе отпечаток испытанного авторами потрясения. Написан роман на эту тему: Владимир Дудинцев, Белые одежды, 1988. https://readli.net/belyie-odezhdyi/ Это позволяет мне не пересказывать историю подробно. Главным действующим лицом в ней был академик Т.Д. Лысенко (рис 18/1), а главным событием - выдающийся спектакль, знаменитая Сессия Сельскохозяйственной академии (ВАСХНИЛ) в августе 1948. Место ликвидированной генетики заняла так называемая "мичуринская биология", она же "учение Т.Д. Лысенко", состоящее, главным образом, из обещаний скорого невиданного расцвета в сельском хозяйстве (естественно, не сбывшихся). Полное запрещение современной биологии длилось в СССР с момента этой сессии до начала 1965 года, а последствия сказывались еще несколько десятилетий.
  
  
  Рис. 18/1. Слева: академик Т.Д. Лысенко. Справа: Вернер Фон Браун (о нем ниже).
  
  Вскоре после Сессии ВАСХНИЛ по ее образцу прошло еще несколько совещаний меньшего масштаба в разных науках, в том числе упомянутая выше Конференция по астрономии. Важнейшим из них должно было стать Всесоюзное совещание советских физиков по борьбе с физическим идеализмом. Решение о его созыве было принято Секретариатом ЦК ВКП(б) на заседании 4 декабря 1948 г. В отличие от биологии, события в физике мало известны, о них помнят, в основном, в профессиональной среде. Они описаны в упомянутой выше книге Сонина, в книге К.А. Томилина "Физики и борьба с космополитизмом", 1997. http://old.ihst.ru/personal/tomilin/abstract/cosmo.html , в статье В.П. Визгина "Спасенная дважды" в сборнике "История советского атомного проекта", вып. 1, 1998. http://elib.biblioatom.ru/text/istoriya-sovetskogo-atomnogo-proekta_v1_1998/go,329/ Задачей совещания было запрещение главных достижений физики 20 века, а именно теории относительности и квантовой механики. Некоторые ученые этому сопротивлялись, но 16 марта 1949 г подготовка к совещанию была закончена, и 21 марта оно должно было начаться. Однако, лица, готовившие совещание, не знали о событиях, происходящих параллельно и рядом с ними под завесой строжайшей секретности.
  
  24 июля 1945 года Трумэн в Потсдаме сказал Сталину об успешном испытании нового мощного оружия. Сталин не поверил и среди своих сказал, что американцы блефуют, "цену себе набивают" (Википедия, Потсдамская конференция). Все изменилось после взрыва атомных бомб над Японией 6 и 9 августа. 20 августа 1945 г вышло секретное постановление о создании Специального комитета и Первого главного управления при Совмине СССР. Эти организации должны были сделать советскую бомбу. Специальный комитет возглавил второй человек в государстве, Лаврентий Берия, и на создание бомбы были выделены неограниченные ресурсы. Атомный проект состоял из научной и шпионской части. Научная часть была поручена талантливым физикам, многие из которых стали позднее знаменитыми учеными. Руководитель научной части, Игорь Курчатов, знал о существовании шпионской части и даже давал ей указания, какие именно вопросы нужно выяснять. В частности, советская разведка получила полные чертежи американской атомной бомбы: "об этом рассказал на пресс-конференции в Москве советник директора Курчатовского института Андрей Гагаринский". https://www.bbc.com/russian/russia/2010/02/100211_russia_a_bomb_project
  В начале 1949 года работа над бомбой была в завершающей стадии, поскольку 29 августа бомба была уже успешно испытана. В этот момент ученые узнали о готовящемся разгроме физики и обратились к Курчатову за защитой. Курчатов обратился к Берии, а Берия - к Сталину. Сонин описывает это так:
  
  "Скорее всего, это сделал Берия, курировавший работы по атомной проблеме. Об этом говорит следующий факт, сообщенный И.Н. Головиным, заместителем Курчатова, со слов генерала В.А. Махнева, который в то время был референтом Берия. На одном из совещаний в начале 1949 г. Берия спросил у Курчатова, правда ли, что теория относительности и квантовая механика - это идеализм и от них надо отказаться? На это Курчатов ответил: "Мы делаем атомную бомбу, действие которой основано на теории относительности и квантовой механике. Если от них отказаться, придется отказаться и от бомбы". Берия был явно встревожен этим ответом и сказал, что самое главное - это бомба, а все остальное - ерунда. По-видимому, он тут же доложил Сталину, и тот дал команду не проводить совещание... По моему глубокому убеждению, отменить такое совещание мог только сам Сталин. Никто из его ближайшего окружения никогда не решился бы взять на себя такую ответственность" (стр. 160-161).
  
  В приводимых здесь источниках существуют вариант рассказа, в котором Курчатов напрямую встречается со Сталиным, даже с подробностями. Я полагаю, что этого не было. Наряду с психологически недостоверными деталями этого рассказа, существует веская причина вычеркивать из него Берию. В 50-60 годах, когда формировался этот фольклор, упоминать Берию в положительном аспекте было абсолютно и категорически запрещено, а упоминать о своей былой связи с ним было невыгодно и опасно (рис. 18/2). Также, в 70-е годы я слышал от физиков легенду, возможно, относящуюся к первоначальным разговорам ученых с Курчатовым. В ней Игорь Тамм, спрошенный, как он относится к борьбе с идеализмом в физике, иронически отвечает, что это хорошо и правильно, но бомбу нам тогда не сделать. Вследствие такого сопротивления, совещание было перенесено, а затем отложено на неопределенный срок. Борцы с идеализмом сделали еще одну попытку, и в 1952 г опубликовали сборник статей "Философские проблемы современной физики", в котором были помещены некоторые доклады, предназначенные для несостоявшегося совещания. Приведу несколько цитат из этого сборника:
  
  "Широкое научно-общественное движение в нашей стране, начавшееся обсуждением ... результатов биологической науки на сессии ВАСХНИЛ, захватило постепенно все отрасли знаний, в том числе и физику... Положение в области теоретической физики в целом не остается еще удовлетворительным. Опыт борьбы с враждебными науке воззрениями в других передовых областях естествознания, закончившейся полным разгромом антинаучных воззрений... еще не использован со всей полнотой в вопросах теоретической физики (стр. 5, 45).
  Необходимо в ближайшее время преодолеть эти постыдные для советских ученых тенденции раболепного преклонения... догматического преклонения перед аксиомами квантовой механики" (стр. 436).
  "То, что Эйнштейн и эйнштейнианцы выдают за физическую теорию, не может быть признано научной физической теорией... Взгляды Эйнштейна и эйнштейнианцев совершенно несостоятельны, антинаучны и враждебны науке... Только отказ от концепции Эйнштейна в целом, а не компромиссные решения и полумеры в отношении ее, позволяют решить задачу во всем объеме, двинуть науку дальше... Разоблачение реакционного эйнштейнианства в области физической науки - одна из наиболее актуальных задач советских физиков и философов" (стр. 52, 72, 47,).
  
  На этот раз 11 физиков, среди которых были будущие знаменитости И.Е. Тамм, Л.А. Арцимович, А.Д. Сахаров, Г.Н. Флеров, Л.Д. Ландау, А.П. Александров, вновь обратились к Берии и Курчатову за защитой и получили решение Секретариата ЦК в свою пользу. (Томилин, стр. 22, 71). На этом все закончилось. Как пишет Визгин, "физики отбились от своей лысенковщины атомной бомбой" (стр. 359).
  
  
  Рис. 18/2. Слева: Л.П. Берия. Справа: художник Налбандян Д.А. "Для счастья народа. Заседание Политбюро ЦК ВКП (б)", 1949. Судя по лежащей на столе карте, Политбюро обсуждает "сталинский план преобразования природы", предложенный академиком Лысенко. Почему на картине нет члена Политбюро товарища Берия? Потому, что в 1953 товарищ Берия на этой и подобных ей картинах был закрашен под цвет обоев, либо заменен другим персонажем. Возможно, здесь на его законное центральное место передвинут из заднего ряда малозначительный товарищ Андреев (в сером костюме, справа от Сталина). После 1956 (20-й съезд) и 1957 (антипартийная группа Молотова и других) все эти картины попали в запасники.
  
  Еще одной научной революцией 20 века было появление электронных вычислительных машин и развитие на их основе информационных технологий. Это научное направление в разные годы имело и имеет разные названия в русском языке: кибернетика, вычислительная математика, информатика, компьютерные науки, цифровые технологии, искусственный интеллект. О трудностях ее принятия в СССР в целом известно, в основном, из ходовых фраз: "Кибернетика - буржуазная лженаука" и "В СССР запрещали генетику и кибернетику", но о деталях истории ныне помнят только специалисты. Подробности можно прочесть в книге: "Очерки истории информатики в России", ред. Поспелов Д.А., Новосибирск, Изд. ОИГГМ СО РАН, 1998.
  https://www.computer-museum.ru/books/Essays_on_hist_of_CS.pdf В ней сказано, что
  первые в мире электронно-вычислительные машины появились в США в 1942-1943 годах. В СССР это стало известно, разработка аналогов была поручена нескольким военным организациям, и в 1951-1954 годах появились первые образцы. Как пишет Поспелов,
  
  "У истоков развития кибернетики (информатики) в СССР стояли сотрудники различных закрытых ведомств и предприятий, в большинстве своем носившие военную форму... Все первые книги в области кибернетики, вычислительных машин и программирования, выпущенные уже во второй половине 50-х годов без грифа секретности, были написаны военными" (Очерки... стр. 10).
  
  В 1948 году вышла знаменитая книга Норберта Винера "Кибернетика", в которой, в частности, рассматривались аналогии между работой вычислительных машин, деятельностью мозга и некоторыми процессами в обществе. Считается, что книга сыграла большую роль в развитии современной науки и цивилизации. В ней, кроме технических вопросов, затрагивались философские и социальные темы, само слово "кибернетика" также придумал Винер. Книга вызвала враждебное отношение советских философов, и в 1953 г. вышла установочная статья "Кому служит кибернетика", где говорилось: "Теория кибернетики, пытающаяся распространить принципы действия вычислительных машин... на природные и общественные явления... является механицизмом, превращающимся в идеализм". В 1954 г. появилась знаменитая формулировка в Философском словаре, в которой кибернетика определялась как "реакционная лженаука, возникшая в США". На несколько лет в науке возникла двойственная ситуация: в секретных институтах строились вычислительные машины, а в открытой официальной науке теоретические работы на эту тему считались лженаучными. Обе стороны апеллировали к власти. В конце концов, влияние военных и явная польза от машин преодолели сопротивление, и запреты были отменены.
  
  "Если бы не активная наступательная позиция военных, поддержанная членами АН СССР, то идеологические концепции, охраняемые представителями консервативной философской элиты, задержали бы на много десятилетий развитие информатики, как это случилось с генетикой и другими неугодными науками" (там же, стр. 10).
  
  В чем была суть спора? Если попытаться рационально выразить позицию философов, можно сказать примерно так: в марксизме существует четыре "формы движения материи": физическая, химическая, биологическая и социальная (т.е. человеческая). Машины относятся к первой "форме", а мышление свойственно четвертой, следовательно, машина мыслить не может. Строить большие калькуляторы можно, но применять их для моделирования умственных процессов нельзя. На это ученые отвечали, что никто и не просит машину мыслить, это просто технический помощник. В книге приводятся тогдашние слова А.Н. Колмогорова: "Кажущаяся целесообразной работа машин не имеет никакой самостоятельности и является лишь техническим придатком к целесообразной деятельности человека" (стр. 619) и А.А. Ляпунова: "Даже в тех случаях, когда внешне действия машины выглядят разумными и творческими... истинная творческая деятельность осуществляется не машиной, а человеком, составившим программу ее работы" (стр. 13). Этот вопрос применительно к сегодняшнему "искусственному интеллекту" уже обсуждался мной в главе 7.
  
  Последняя из великих научных революций 20 века - это появление в конце 60-х годов тектоники плит, геологической теории, полноценно объяснившей основные черты геологического облика Земли. Она ответила на вопросы о природе материков и океанов, гор и равнин, вулканов и землетрясений, и огромного количества других явлений, которые до нее были совершенно непонятными. Появление этой теории представляло собой классическую научную революцию по Т. Куну, включая множество мелких подробностей. С начала 70-х годов она признана мировым сообществом геологов и с тех пор используется как основной рабочий инструмент. Исключением был Советский Союз, где геологи в массе своей отвергли тектонику плит как непригодную, не имея в противовес никакой общепринятой другой теории. Эта история мало известна вне профессиональной среды, и насколько я знаю, была описана только мной, наиболее полно в книге "Научные революции при социализме", 2004, имеющейся в сети, http://www.socionavtika.narod.ru/Staty/diegesis/Legler/Legler_Gl5.htm
  и кратко в статьях: Леглер В.А. К истории дискуссии в современной теоретической геологии, 1988. Леглер В.А. Тектоника плит как научная революция, 1989. (Ссылки в списке литературы).
  
  В дальнейшем, в течение как минимум 15 лет, в мире существовали две геологии - мировая и советская, находившиеся на разных теоретических основаниях. Для периода 1970-1980 я построил графики, из которых следовало, что в среднем в этом десятилетии степень принятия этой теории среди геологов СССР была примерно в сто раз ниже чем в мире: здесь на одного ее сторонника приходилось 9 противников, в остальном мире на одного сторонника приходилось 0,1 противника. Большинство геологов-академиков в то время высказывались о тектонике плит крайне резко, как об антинаучной глупости. Один из них, академик Ю.М. Пущаровский, предлагал признать и узаконить на неопределенное время существование двух независимых геологий, и забыть о неправильной заграничной науке. После 1985 года я перестал следить за событиями, но в настоящее время, естественно, тектоника плит признана и в России.
  
  Так выглядит обзор научных революций 20 века в СССР, а был еще ряд сходных событий меньшего масштаба (см. например, С.Э. Шноль, Герои, злодеи, конформисты отечественной науки, Изд.4-е, М., Либроком, 2010). Будь жив сейчас Уайт, он, вероятно, смог бы написать книгу "Борьба атеизма с наукой". Но абстрактный "атеизм" сам себя защитить не может. Каковы были социальные силы, которые боролись с научными достижениями? В рассмотрении "борьбы религии с наукой" мы видели две таких силы: одна - это священники, которые не могли позволить никому искажать Библию, другая - это ученые, представители старой науки, благополучие которых подрывала новая наука. Вот еще одна цитата на эту тему применительно к истории Галилея.
  
  "Историки редко винили научных коллег Галилея за неприятие его теорий и обращение к церковной власти. Но виновны именно они... Осуждению Галилея послужили лишь интриги ученых - сторонников Аристотеля. После того, как Галилей в течение десятилетий нападал на их институты, его научные противники постарались перевести борьбу на богословскую почву" (Хаммель, стр 145, 149).
  
  В истории советских "антинаучных революций" мы видим две аналогичных силы. Одна - это ученые, интересам которых противоречили новые научные достижения. Вторая - это государственные идеологи, философы-марксисты, считавшие, что только они имеют право толковать туманное содержание "материалистической диалектики", примерно, как языческие жрецы толковали волю богов. Ученые жаловались на коллег философам, и все вместе обращались к государству. В разных случаях соотношение этих двух сил было различным. В случае мичуринской биологии борьбу вели профессиональные биологи и их лидер Лысенко, искренне ненавидевший непонятную для него генетику и сумевший войти в доверие к Сталину. Философы помогали ему, но они были на вторых ролях. В событиях в физике и космологии ученые и философы действовали на равных. Известна ведущая роль физиков из Московского и Ленинградского университетов в подготовке физического совещания, физик Тимирязев-младший выступал по вопросам космологии, но и философы участвовали активно. В борьбе с кибернетикой философы действовали в одиночку. Наука была совсем новая, старой науки не существовало, ученые были едины и дружно противостояли идеологам. В случае тектоники плит философы не участвовали совсем. Профессиональные геологи, академики, директора институтов, обладали внутри научного сообщества достаточной властью, чтобы самостоятельно заблокировать новые идеи, которые угрожали их заслугам, связанным с прежними идеями.
  
  Использование атеизма было в разных случаях тоже разным. В борьбе с тектоникой плит идеологические аргументы практически не использовались. Борьба с "большим взрывом", как показано выше, вся была построена на антирелигиозной пропаганде. В кибернетике, физике и биологии выдвигались обвинения в идеализме, который понимался как философское примирение с религией (употреблялось устойчивое выражение "идеализм и поповщина). На сессии ВАСХНИЛ было сказано, что классическая генетика "тянет нас к мистицизму, является прямой дорогой к поповщине" ("О положении в биологической науке", стр. 424). В книге "Философские вопросы современной физики" встречаем такие фразы:
  
  "Копенгагенская" точка зрения на проблему волна-частица (Гейзенберг, Бор), представляет собой физический идеализм... Буржуазные физики поистине снабдили поповщину новой аргументацией. Знаменитая формула Е = Мс2, выражающая взаимосвязь массы и энергии, была названа "принципом эквивалентности" (стр. 400, 483).
  
  Одних философских аргументов не всегда хватало. Лысенко, кроме правильных марксистских слов, смело предложил Сталину, а потом Хрущеву развесистую ветвистую пшеницу и счастье народное, и победил. Генетика тогда была не готова предложить власти взамен что-нибудь равнозначное, вроде бессмертия вождя. Галактикой сыт не будешь, поэтому научная космология была запрещена сразу и навсегда. Материалистические физики не имели достаточно фантазии (или смелости) предложить свою "ветвистую пшеницу", и они проиграли физикам-идеалистам, у которых была атомная бомба. У лженаучных кибернетиков были вычислительные машины, нужные для полета ракет, а у философов только правильные слова, и кибернетика выиграла. Но, в конечном счете, рано или поздно, правота мировой науки победила во всех случаях.
  
  Этот длинный исторический очерк приведен, чтобы показать, что в атеистическом обществе наука может столкнуться с проблемами, абсолютно аналогичными тем препятствиям, которые считаются специальными свойствами общества религиозного. При этом, атеистическое общество может искренне и изо всех сил пытаться развивать и поощрять науку. Поэтому тезис о внутренней несовместимости науки и религии неверен, также как неверен был бы тезис о несовместимости науки и атеизма. Успех или неуспех науки определяется другими социальными факторами, но углубляться в эту тему не входит в задачу этой книги. Есть великие ученые верующие, так же как великие ученые атеисты. Если эти явления уживаются в одной голове, они могут уживаться и в обществе.
  
  Добавлю несколько слов о советской космической программе, которая считается показателем величайшей успешности и превосходства передовой советской науки. Впервые космическое пространство было достигнуто в нацистской Германии, что, по понятным причинам, не афишируется. В 1944 г ракета "Фау-2" Вернера Фон Брауна совершила суборбитальный космический полет, достигнув высоты 188 км. Затем на ее основе разрабатывалась немецкая межконтинентальная баллистическая ракета. Она же стала прототипом будущих советских и американских ракет (Нил Тайсон. На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии, М., 2020). https://republic.ru/posts/97303 В будущем Фон Браун стал руководителем американской лунной программы (рис 18/1). Готовые "Фау" и завод по их изготовлению достались Советскому Союзу.
  
  "Сергей Королёв ... после освобождения из лагерей работал в советской оккупационной зоне в Тюрингии, где... в 1946-м году для изучения немецких ракет ФАУ-2 был создан советско-германский институт под названием "Нордхаузен". Там по образцу немецкой ракеты была создана первая крупная советская баллистическая ракета Р-1". https://maxim-nm.livejournal.com/581925.html
  
  Ракеты создавались "с целью доставки ядерной бомбы на территорию Соединенных Штатов" (Тайсон). Дополнительно, как побочный эффект, они оказались пригодны для запуска спутника, а затем и спутника с человеком, поскольку сама идея запуска спутника широко обсуждалась в мировой науке с 1954 года. На основе этих реальных достижений и тотальной сверхсекретности в СССР была развернута мощнейшая пропагандистская и дезинформационная кампания, предназначенная убедить мир в превосходстве советской системы и советской науки. Эта кампания описана в книгах Леонида Владимирова: Советский космический блеф, Лондон, 1971, https://royallib.com/read/vladimirov_leonid/sovetskiy_kosmicheskiy_blef.html#20480 и Виктора Суворова: Кузькина мать. Хроника великого десятилетия, "Добрая книга", 2011.
  
  Освоение космоса принесло человечеству много ценных знаний и технологий. Это космическая связь, картирование Земли из космоса (Гугл Земля, Гугл карта), система навигации GPS, космический телескоп, информация о множестве планет Солнечной системы. Из них советским вкладом были первые фотоснимки обратной стороны Луны и несколько фотографий с поверхности Венеры. Остальные достижения человечество получило исключительно в результате американских исследований. Возможно, запуск советских космических аппаратов также позволил сделать еще какие-то научные открытия (в технике, в медицине), но они остались никому не известными. От советского космоса мир получил, в основном, только улыбку Гагарина.
  
  19.3.О возможном единстве науки и религии
  Пока что в этой главе речь шла об "отрицательных" сторонах взаимоотношений науки и религии. Обсуждались противоречия или даже несовместимость между ними. Мы видели, как эти противоречия преодолевались. Однако, раньше я уже не раз упоминал об их положительной взаимосвязи. Например, что рождение современной науки произошло в христианский части человечества. Тема уникальности христианской цивилизации, включая ее положительную связь с наукой, уже обсуждалась в главе 9 и более подробно будет рассмотрена в главе 19.
  
  "Есть один факт основополагающего значения, который требует объяснения: современная наука возникла и достигла могучего расцвета исключительно в рамках христианской цивилизации. Так неужто христианство к этому факту никакого отношения не имело?" (Философско- ... стр. 283).
  
  Выше приводилась позиция профессоров РПЦ о том, что наука и религия есть несопоставимые, несравнимые и посторонние друг другу понятия. Религия есть мировоззрение, наука есть знание. Им нечего обсуждать и делить. Примерно так же объясняют атеисты удивительное и непонятное для них явление - верующего ученого. Эта тема хорошо изложена в статье В. Николаева в журнале "Троицкий вариант - наука" No273, 2019. https://trv-science.ru/2019/02/26/ob-uchenyx-veruyushhix-i-ekstrasensax/
  
  "Когда между коллегами-учеными заходит речь о религии, то изначально предполагаешь обычно, что оба атеисты. И можно увидеть удивление и непонимание, если вдруг кто-то оказывается верующим. Действительно, атеистическое мировоззрение четко коррелирует в обществе с уровнем образования и критическим мышлением, т. е. чертами, которые делают ученого ученым... Почему же тогда мы встречаем религиозных ученых?"
  
  Далее автор-атеист рассматривает психологию верующего ученого на примере условных физика, химика и биолога. Он подчеркивает, что они отделяют веру от разума: "все они говорят... о непересекаемости науки и религии". Для физика "религия к науке отношения не имеет... физика и религия существуют на совершенно разных уровнях". Для химика "наука и вера... дополняют друг друга, описывая разные пласты мироздания. Поэтому верующие и неверующие ничего доказать друг другу не могут". Биолог "может отбросить научный метод, когда говорит о боге, поскольку... в этом случае речь идет о другом слое реальности, чем тот, который изучает ученый".
  
  "Таким образом, когда речь заходит о вере и религии, эти ученые... не используют свой научный скептицизм и рационализм в своем психическом опыте, в том числе в вопросах существования бога, не принимают возможность того, что их опыт общения с богом может быть ошибкой психики. Они считают, что наука просто не может изучать определенные вещи, которые находятся в какой-то иной плоскости, несмотря на то, что наука, шаг за шагом опровергла многие религиозные догмы.... Но нет никаких подтверждений того, что науке что-то недоступно или что есть какая-то "другая плоскость"; мы не видим никаких границ научного познания. Получается, что ученые - тоже люди с их слабостями, страхами, необходимостью психологической помощи, и это для них важнее, чем критическое мышление".
  
  В статье упоминается и другие черты характера, свойственные верующим ученым, и во многих случаях я узнаю в них себя, но не в этом. Я полагаю, что разум не делится на изолированные отсеки, и что совершенно не требуется отключать его, чтобы быть верующим. В этой книге мы несколько раз наблюдали, как наука, развиваясь, сталкивается с проблемой, которая естественным образом подводит к Богу. Это открытие сотворения мира посредством Большого взрыва, проблемы местоположения физических законов и проблема тонкой настройки физических параметров в 5 главе, история Туринской плащаницы в главе 16, обсуждение вопроса о душе в конце главы 14. Современная наука видит такие "встречи с Богом" и в других точках, и в наши дни именно со стороны ученых существует заметное движение по изучению таких точек. Утверждение, что наука и христианство "не мешают друг другу", для этих ученых сменяется на утверждение, что это две стороны единого интеллектуального процесса.
  С. Яки в книге "Спаситель науки" говорил об этом так:
  
  "В существование Бога-Творца надо не столько верить, сколько уметь логически с помощью науки доказывать его существование. Рациональные пути науки ведут к Богу, а из христианской религии тянутся цепочки причинно-следственных отношений в недра науки. Одно без другого немыслимо, только через такое логико-рациональное единство достигается гармония мира" (по: Философско-... стр.264).
  
  Переходя к этой теме, я покидаю территорию проверенных и общепринятых научных представлений, внутри которой старался удерживаться в этой книге, и вхожу в область действующей науки, с ее неизбежным хаосом гипотез и дискуссий, многие из которых будут забыты в будущем. Излагать текущий научный процесс сложнее, чем его устоявшиеся результаты. Читать об этом тоже сложнее. Поэтому я ограничусь некоторыми примерами, в которых ученые считают, что они встретили Бога. Для специально интересующихся этой темой оставляю ссылки. Одним из признаков бытия Бога давно считалась познаваемость мира, то есть возможность понять мир, то есть наличие законов природы. Не "где эти законы находятся?" или "почему они именно такие?", как обсуждалось в главе 5, а "почему они вообще есть?". Из множества высказываний на эту тему приведу цитату из Эйнштейна:
  
  "2Априори следует ожидать хаотического мира, который невозможно познать с помощью мышления. Можно или должно было бы лишь ожидать, что этот мир лишь в той мере подчинен закону, в какой мы можем упорядочить его своим разумом. Это было бы упорядочение, подобное алфавитному упорядочению слов какого-нибудь языка. Напротив, упорядочение, вносимое, например, ньютоновской теорией гравитации, носит совсем иной характер. Хотя аксиомы этой теории и созданы человеком, успех этого предприятия предполагает существенную упорядоченность объективного мира, ожидать которую априори у нас нет никаких оснований. В этом и состоит "чудо". И чем дальше развиваются наши знания, тем волшебнее оно становится. Позитивисты и профессиональные атеисты видят в этом уязвимое место, ибо они чувствуют себя счастливыми от сознания, что им не только удалось с успехом изгнать бога из этого мира, но и "лишить этот мир чудес". Любопытно, что мы должны довольствоваться признанием "чуда", ибо законных (т.е. атеистических - В.Л.) путей, чтобы выйти из положения, у нас нет. Я должен это особенно подчеркнуть, чтобы вы не подумали, будто я, ослабев к старости, стал жертвой попов" (по М. Липунову, см ниже).
  
  Я мог бы представить это примерно так: если мы найдем в лесу остатки ровных вертикальных стен, образующих правильный прямоугольник, то будем считать это следами человеческого жилья, то есть разумной деятельности. Цитата приводится в статье М.В. Липунова "Научно открываемый Бог". (Успехи физических наук, 171(10), 2001), https://ufn.ru/dates/2001_gin/lipunov.pdf и сопровождается комментарием автора: если признавать, что мир устроен сложно и одновременно познаваем разумом, то приходится признавать существование сверх-разума, то есть Бога. В основном, в статье рассматривается другой факт: парадокс Ферми или молчание Вселенной. Автор обращает внимание на ускоряющееся техническое развитие человечества в течение двух последних столетий, из чего следует, что через пару тысяч лет такого развития люди будут летать по галактике, а искусственные сооружения в Солнечной системе будет видно издалека. Как пишет С. Корнев, "первая же успешная космическая цивилизация "зальет" всю Галактику" (ссылка ниже). Учитывая возраст Вселенной в миллиарды лет, совершенно непонятно, почему к нам еще никто не прилетел, и мы никаких "космических чудес" не видим. Далее следуют различные попытки объяснения, которые можно прочесть, открыв статью, и делается вывод, что разум не появляется сам по себе, а его создает Бог по своему волевому решению. Бог решил создать нас, а других разумных существ (пока) не создал.
  
  "Разум есть проявление внематериального трансцендентного начала. Это старая идея Бога и божественной природы человеческого разума... Мы последовательно проводили материалистическую, атеистическую, научную точку зрения, а открыли Бога, научно обоснованного Бога... Как наш научно открываемый Бог, к которому неизбежно пришла современная простая наука, соотносится с Богом религиозным?"
  
  Идеи статьи активно обсуждались в различных дискуссиях, и сейчас "молчание Вселенной" объясняют тем, что на последовательное создание нескольких поколений звезд, затем на создание планетных систем, затем на развитие биосферы, требуется период времени, сравнимый с возрастом Вселенной, и мы оказались просто первыми в видимой нами части Вселенной. Одно из обсуждений можно прочесть в ЖЖ у С. Корнева https://kornev.livejournal.com/517483.html Статью М. Липунова я встретил в блоге Евгения Рудного, российского ученого-химика, живущего в Европе http://blog.rudnyi.ru/ru/ Он также ищет пути объединения религии и науки и дает ссылки на многие интересные публикации, в частности, излагает статью Принсипи о книгах Дрейпера и Уайта, которую я цитировал в главе 4. http://blog.rudnyi.ru/ru/2020/04/scientism-and-the-religion-of-science.html В другой публикации он пересказывает статью П. Дэвиса о религиозном характере законов физики:
  
  "Физические законы выходят за пределы вселенной и были напечатаны на вселенной снаружи в момент ее создания. Физический мир подвержен влиянию законов, но сами законы не зависят от того, что происходит во вселенной. Нетрудно увидеть, что данная картина произошла от монотеизма, где рациональное создание создало вселенную согласно набору идеальных законов...
  Без всякого сомнения ортодоксальная концепция законов физики произошла напрямую из теологии. Самое удивительное, что данная точка зрения осталась без изменения даже после трехсотлетнего развития светской науки. "Теологическая модель" законов физики так укоренилась в сознании ученых, что она рассматривается просто как сама собой разумеющаяся".
  http://blog.rudnyi.ru/ru/2013/11/zakony-fiziki-i-monoteizm.html
  
  В общем, имея интерес к этой теме, блог Рудного стоит читать. Довольно часто тему связи науки и религии затрагивает в ЖЖ многократно мной упомянутый А. Нуждаев (anarios). Например, он помещает свой перевод статьи физика и астронома Р. Генри, которая заканчивается словами: "Вселенная не материальна, она умственна и духовна" https://anairos.livejournal.com/132182.html Также на близкие темы пишет в ЖЖ mashilial (имя мне неизвестно). Также интересные статьи помещает Е. Селенский (mns2012), физик, программист и православный священник, так представляющий свои взгляды:
  
  "Выступаю за научность гипотезы, согласно которой живые организмы имеют интеллектуальное происхождение, поскольку являются сложноорганизованными семиотическими системами. Эта гипотеза говорит о глубокой внутренней связи между биологией и лингвистикой". https://mns2012.livejournal.com/profile
  
  Приведу здесь рисунок из его публикации https://biosemiotics.livejournal.com/31020.html иллюстрирующий "тонкую настройку" Вселенной на примере только двух параметров. График построен в логарифмическом масштабе, с неограниченной правой и верхней частями. Если изобразить его линейно, белая область значений, совместимых с жизнью, превратится в исчезающе малую точку. Кроме того, в эту же точку должно попасть еще множество других параметров. Как пишет Селенский, "на мой взгляд, интеллектуальную настройку физических параметров Вселенной ярче и проиллюстрировать нельзя". К сожалению, размерность (физический смысл) цифр на шкалах не указана.
  
  Рис 19/3. График и подпись к нему из статьи Селенского.
  Иллюстрация тонкой настройки физических параметров: сильного ядерного (по вертикали) и электромагнитного взаимодействия (по горизонтали). Зеленая область: невозможно образование водорода. Оранжевая: невозможно протекание химических реакций. Синяя: невозможно свечение звёзд. Жёлтая: невозможно образование углерода и более тяжелых элементов. Белая: множество пар значений параметров, совместимых с жизнью на основе углерода; пара значений, реализованных в нашей вселенной, помечена значком "х".
  
  Вторая часть статьи называется: "Система трансляции (передачи - В.Л.) генетической информации - удостоверяющая подпись интеллекта". Она содержит мультфильм-лекцию по-английски, и пояснения к нему. В пояснениях говорится, что та первая "молекулярная машина", о которой шла речь в главе 6, не может возникнуть эволюционно, а может быть только сконструирована разумно. Как и в главе 6, я не уверен, что понимаю, о чем идет речь, но мне кажется это заслуживающим внимания:
  
  "Организм должен содержать всю необходимую информацию для самовоспроизведения. С целью выполнения этих требований в память организма должны быть помещены инструкции по воспроизведению организма, а также инструкции по воспроизведению "воспроизводителя", то есть той части организма, которая будет читать и интерпретировать эти инструкции (своеобразная циклическая смысловая замкнутость организма "на себя"). Эта смысловая замкнутость должна присутствовать уже в первом поколении организма. Ни о какой гипотетической эволюционной постепенности здесь не может быть и речи: нет транслятора (передатчика), значит нет и трансляции, следовательно, нет и воспроизведения по инструкциям, прочитанным из памяти, то есть нет и живого организма. Различные авторы и комментаторы, рассуждающие о гипотетических эволюционных механизмах образования транслятора, не понимают сути трансляции информации: транслятор должен предшествовать эволюции, а не наоборот. Системы с подобной архитектурой, в которых одни компоненты обозначают другие, за исключением самих живых организмов способен создавать только интеллект человека: это язык, математика".
  
  Как видим, ученых, действующих в этом направлении, довольно много как в мире, так и в России. В том числе, создаются научные группы, например, группа "Симпосион", опубликовала свой общий манифест, в котором характеризует себя как "проблемная группа по взаимопониманию и взаимодействию науки и религии", а также личные манифесты. https://novayagazeta.ru/articles/2014/01/18/57946-kak-razrushit-pregrady-mezhdu-istinnoy-veroy-i-chistym-znaniem Большинство участников группы уже цитировались мной раньше. Один из них, ученый-филолог Михаил Эпштейн, в своем личном манифесте пишет: "Научное и религиозное сознание перерастают свои традиционные границы и открывают путь взаимного со-развития". Его взгляды изложены в статье-интервью "Об аргументах бытия Бога", где даются также ссылки на книги по этой теме, в том числе (открывающаяся) ссылка на его книгу "Религия после атеизма. Новые возможности теологии" https://snob.ru/profile/27356/blog/147375/
  Весьма важными мне представляются работы другого участника группы, физика Алексея Бурова, доступные в журнале "Сноб" и в его ЖЖ (scholast). В его личном манифесте "Вера и разум, спасающие друг друга", говорится:
  
  "Рассматривая историю величайших научных открытий, обращая внимание на взгляды тех, кого по праву называют отцами науки, мы видим, что этим взглядам присуще одно и то же ядро-вера в единосущность разума человека и Сверхразума, воплощенного во Вселенной.
  Девятнадцать порядков вниз, от размера человека до масштаба недавно открытого Хиггс-бозона, и двадцать шесть порядков вверх, от человека до самой Вселенной-таковы сегодняшние границы научной мысли, синтезирующей теорию и наблюдения. Таков раскрывшийся на сегодня космический масштаб самого человека. Эти сорок пять порядков познания не должны быть потеряны философией, но восприняты ею как один из главнейших метафизических фактов. При ближайшем рассмотрении, этот факт разлагается на два: 1. У Вселенной есть объективная логическая структура, заданная элегантными математическими формами. Эта структура не является фикцией или иллюзией человеческого ума - она подлинно есть. 2. Разум человека оказался соразмерен логике вселенной: он увидел ее.
  Христианство и рационализм не только не враждебны, но составляют единое духовное начало, где одно невозможно без другого. Их общий враг - все формы их собственных абсолютизаций ... Сегодня мы видим шумный спор двух как бы антиподов - религиозного фундаментализма и сциентизма, причем и та, и другая сторона настаивает на необходимости выбора между ними. Эта альтернатива ложна".
  
  В статье, опубликованной в 2 частях в "Снобе", Буров рассматривает знаменитую работу Юджина Вигнера "Непостижимая эффективность математики в естественных науках".
   https://snob.ru/profile/27355/blog/115065 , https://snob.ru/profile/27355/blog/115413 Я рекомендую прочесть эту статью тем, кого заинтересовала, но не убедила цитата Эйнштейна, приведенная несколько выше, о "чудесности" физических законов. В этой статье автор подробно объясняет факты 1 и 2 из своего манифеста (они приведены ы цитате 10 строчками выше). Пересказывать ее я не буду, она стоит прочтения. Приведу здесь известную фразу Галилея о том, что "книга природы написана рукою Бога на языке математики" (Философско-религиозные... стр. 295).
  
  В другой статье "Двойная проблема законов природы" А. Буров и (его сын) Л. Буров обсуждают хорошо известные нам проблемы загадочности законов природы, существования тонкой настройки и вероятности существования мульти-вселенной. https://snob.ru/profile/27355/blog/70026 Раньше я всегда заканчивал упоминание этих вопросов вопросительным знаком, но авторы приходят к более определенным результатам. Не имея места для изложения статьи, приведу выводы. Если Вселенная единственна, то только ее целенаправленное разумное творение может объяснить тонкую настройку. Поэтому современным атеистическим объяснением тонкой настройки является множественность Вселенной. Однако, простота и точность наших законов природы такова, что одним антропным "естественным отбором" нашей Вселенной из множества других их тоже объяснить нельзя, в них нет случайности и приблизительности, свойственных естественному отбору:
  
  "Антропное ограничение, слишком слабо, чтобы объяснить элегантность форм разума, определяющих логическую структуру Вселенной... С логической неизбежностью мы приходим к выводу о совершенном Уме как истоке законов природы...
  Наиболее фундаментальные законы природы не могли появиться в результате случайности. Они не могли быть также заданы какими-то иными законами, так как в этом случае они перестали бы быть наиболее фундаментальными, и тот же самый вопрос был бы перенесен на более высокий уровень. Следовательно, приходится заключить, что законы природы явились результатом целесообразного выбора. Вселенная, в которой мы себя обнаруживаем, весьма специальна не только потому, что допускает наше существование, но также потому, что она открывается как теоретизируемая посредством принципов и математических структур, одновременно простых и богатых по следствиям. Чтобы жизнь и сознание оказались возможны, логическая структура Вселенной не должна быть слишком проста, будучи способной к порождению разнообразных материальных структур. С другой стороны, законы должны быть достаточно просты, дабы их могли открывать появляющиеся во Вселенной разумные существа. Чуть проще законы - и Вселенная оказывается бесплодной. Чуть сложнее - и она непознаваема. Чтобы удовлетворить этим противоположно направленным требованиям, законы должны быть выбраны в какой-то очень специальной компромиссной форме. Столь особенная Вселенная, в которой мы себя обнаруживаем, заслуживает подходящего термина, и мы не видим ничего лучшего, чем называть ее Космосом или пифагорейской Вселенной, в честь пророка теоретического познания, отчеканившего такие слова как "Космос" (порядок, красота), теория (созерцание), философия (любовь к мудрости)".
  
  Говоря о пифагорейской, в честь Пифагора, Вселенной, Буров говорит и о пифагорейской вере, имея в виду частично существующий и частично будущий синтез науки и христианства https://snob.ru/profile/27355/blog/170439/ Кроме того он публикует также интересные статьи об истории и состоянии христианства в западном и российском обществе. https://scholast.livejournal.com/110074.html , https://scholast.livejournal.com/110084.html
  
  Научные аргументы существования бога постепенно распространяются в мире. В статье 2014 г в Wall Street Journal говорится: "Больше всего поражает то, что самые свежие доводы в пользу его (Бога - В.Л.) существования появились в весьма неожиданном месте - их выдвинула сама наука". Далее обсуждаются парадокс Ферми (он же "молчание Вселенной" и тонкая настройка. https://arguendi.livejournal.com/1280732.html?page=2 Статья заканчивается словами: "Чем больше мы узнаем о нашей вселенной, тем более убедительной в качестве объяснения причин нашего существования становится гипотеза о существовании Создателя".
  
  Таким образом, далеко не все ученые считают науку и религию отделенными друг от друга. Возможно, эти две области окажутся частями единого будущего знания, которое появится, когда наука зайдет еще намного дальше. Тогда можно будет говорить не "мы верим в Бога", а "мы знаем Бога". К этому единству богословие и наука пытаются приближаться в разные эпохи, причем инициатива проявляется то с одной, то с другой стороны. Хотя в некоторые периоды, как в 19 веке, они отдаляются друг от друга. Для нашего времени мысль о таком единстве непривычна, но в истории попытки этого неоднократно случались. Я уже не раз упоминал, что начальное христианское богословие стремилось использовать античную физику с ее ипостасями, природами и энергиями, а христианская концепция Троицы использовала философские идеи Платона (4 век до н.э.) и неоплатоников. Эти философы говорили о трех богах: первопричине, логосе (разуме) и духе, и эти боги были таинственно связаны друг с другом. Э. Гиббон пишет, что
  "и в философских, и в христианских школах Александрии обсуждались одни и те же трудные и важные вопросы о свойствах, происхождении, различии и равенстве трех божественных лиц таинственной Триады, или Троицы" (Закат и падение Римской империи, том 2, глава 21). Но тогдашняя наука была слишком слаба, чтобы реально способствовать решению сложных проблем богословия.
  
  "Даже сам Афанасий Великий, этот самый здравомыслящий из христианских богословов, откровенно сознавался, что всякий раз, как он напрягал свой ум на размышления о божественности Логоса, его тяжелые и бесплодные усилия наталкивались на непреодолимые препятствия, что чем более он вдумывался, тем менее понимал, и что чем более он писал, тем менее оказывался способным выражать свои мысли. При таком исследовании мы на каждом шагу чувствуем и сознаем, какая существует неизмеримая несоразмерность между предметом исследования и способностями человеческого ума...
  Так как эти трудности возникают из свойств самого предмета, то и философы, и богословы чувствуют себя в одинаковой мере подавленными их непреодолимой тяжестью... Всякий раз, когда предмет наших рассуждений недоступен для нашего понимания, различие между гениальным умом и умом самым ограниченным становится бесконечно малым" (Гиббон, там же).
  
  Другая попытка была сделана Ньютоном, о чем Алексей Буров пишет в своей статье
  https://snob.ru/profile/27355/blog/147998 По его словам, Ньютон не был ученым или физиком, не только потому что сами эти слова появились лишь в начале 19 века.
  
  "Не был он таковым, прежде всего, потому, что сфера его интересов простиралась много дальше изучения природных явлений; центром этой сферы было стремление познать самое главное - первопричину сущего, Бога. Познание природы носило для Ньютона вспомогательное значение: по творению он стремился понять Творца. Иными словами, Ньютон был прежде всего мистиком и теологом; не только по теологии и библеистике им написано значительно больше, чем по естествознанию и математике, но и его научные сочинения имели религиозную мотивацию, и рассматривались им как особое служение Господу".
  
  Проблемы оказались, вероятно, слишком сложными и для Ньютона. Он обессмертил свое имя в науке, но в его теологических сочинениях пока никаких потрясающих богословских открытий не найдено. Тем не менее мы видим, что со стороны ученых движение в этом направлении продолжается. Со стороны верующих оно также происходит, и его цель сформулировал в 1998 г папа Иоанн Павел Второй в своем послании "Вера и разум" (Fides et ratio):
  
  "Вера и разум подобны двум крылам, на которых дух человеческий возносится к созерцанию истины. Сам Бог заложил в сердце человека желание познать истину и в конечном итоге познать Его, чтобы тот, познавая и любя Его, мог достичь полноты истины в себе самом... Истина, постигнутая через философское размышление, и истина Откровения не перепутываются, как и ни одна из них не делает другую излишней" https://ufn.ru/dates/2001_gin/gin_papa.pdf
  
  Предположение, что когда-нибудь наука и христианство сольются в единое знание, может сегодня показаться безумным. Однако, как отнеслись бы в 19 веке к предположению, что через 100 лет физики будут во всех подробностях знать о сотворении мира из ничего? А также историю появления и расселения человека по Земле? А также, что в основе жизни находится "молекулярная машина", которая не может возникнуть эволюционно (пусть это пока не доказано)? "Ученое богословие", о котором идет речь, в некотором роде противоположно креационизму. Креационизм пытается бороться с наукой, ученые богословы стремятся ее развивать. Докинз недавно сказал: "Для ученого незнание есть жажда, которую приятно удовлетворить. Если же вы богослов, от незнания вы избавляетесь, бесстыдно занимаясь выдумками" https://snob.ru/entry/193414/ Он ссылается при этом, кажется, на реальные случаи благочестивых выдумок. Ученые богословы, о которых идет речь, напротив, не занимаются выдумками. Они, как и обычные ученые, решают научные проблемы, но позволяют себе обращать внимание на моменты, когда новости науки подтверждают христианское учение. Не исключено, что в далеком будущем это приведет к пониманию природы души, процесса воскресения, устройства Царствия Небесного, и эти знания объединятся с откровениями, которые будут даны будущим Фоме или Софронию. Впрочем, каждому отдельному ученому, возможно, не придется ждать так долго. Об этом пишет французский католический священник, теолог и ученый Марен Мерсенн. В 17 веке он действовал как неформальный организатор, как центр европейской научной активности, предшественник будущей Французской Академии. Его высказывание приводит В.П. Визгин, называя его книгу комментариев к Библии "самой выдающейся апологией новой науки":
  
  "Как устроены вещи на самом деле, мы никогда не узнаем в нашей земной жизни - мы можем узнать об этом, говорит Мерсенн, только на небе. И эта возможность, кстати, дает мощный дополнительный импульс для любознательного ума туда стремиться, исполняя предписания религии и морали" (Философско... стр. 126).
  
  Или, как говорил Иисус, "Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся" (Мф 5: 6).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 19. Бог и цивилизация
  
  Я неоднократно упоминал о том, что современная цивилизация возникла в христианской части человечества и уже потом распространилась по всему миру. Эта тема обсуждалась в главе 9, и здесь будет рассмотрена подробнее. О ней можно прочесть в книгах: Николас Уэйд, "Неудобное наследство: Гены, расы и история человечества", М., АНФ, 2018, (глава 9), и Нил Фергюсон, "Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира", М., АСТ, 2014. В книге Фергюсона описывается сравнительная картина мирового развития в последние 500 лет. В 15 веке могущественные Китай и мусульманский мир процветали, а Европа представляла собой "убогое захолустье, с трудом оправлявшееся от чумы". Однако, с конца 15 века мелкие государства Западной Европы сумели покорить почти всю планету, а весь мир добровольно принял их образ жизни. В 1500 году будущие европейские империи составляли 10% суши и 16% населения земли. К 1913 году 11 западных империй охватывали 60% суши и населения и 80% мирового производства (стр.35). В 1500 году крупнейшим городом планеты был Пекин, и только один европейский город, Париж, входил в десятку крупнейших. К 1900 году все поменялось, крупнейшим городом мира стал Лондон, и только один не-западный город, Токио, входил в десятку. К 1990 году средний американец был в 73 раза богаче среднего китайца. Во второй половине 20 века выяснилось, что не-западные общества могут преодолеть отставание только путем заимствования западного жизненного уклада, пойдя по пути, на который первым встала Япония. Это описание автор заключает так:
  
  "Единственно важным историческим событием за последние 500 лет было возвышение западной цивилизации. Это очевидно. Проблема в том, чтобы объяснить, как это случилось. Что такое после 15 века произошло с цивилизацией Западной Европы, что позволило ей превзойти кажущиеся недосягаемыми империи Востока?" (стр. 39).
  
  По мнению Фергюсона, возвышение Запада - это исключительное историческое явление, сердцевина истории нового времени и ее главная загадка. Решить эту загадку необходимо, в частности, чтобы спасти Запад от возможного разрушения, подобного тому, которое полторы тысячи лет назад постигло другую великую цивилизацию, Римскую империю (стр. 51). Сам он предлагает 6 причин возвышения Запада, перечисляя их дважды, в начале и в конце книги (стр. 44 и 404). Причины эти следующие: 1-конкуренция (децентрализация), 2-наука, 3-собственность, право и демократия, 4-медицина, 5-общество потребления (промышленная революция), 6-трудовая этика (увеличение нормы сбережений).
  
  Этот список совершенно нелеп, и я могу объяснить его только тем, что автор спешил вовремя сдать книгу в издательство. Например, медицина есть один из многих разделов (или следствий) науки, так же как, скажем, военное дело, мореплавание или машиностроение. Перечислять медицину в одном списке наравне с вообще наукой есть нарушение логики, а не упоминать при этом другие разделы (или следствия) науки есть дважды нарушение. Не углубляясь в другие нелепости, отмечу, что в книге вообще не рассматривается, откуда у западного общества внезапно появились эти 6 полезных свойств. Да, они помогли достичь успеха, но откуда они сами взялись?
  
  Тот же вопрос обсуждается в 9 главе книги Уэйда, который ссылается на Фергюсона. Уэйд упоминает о благоприятной географии Европы, которая расположена на большом полуострове, расчлененном морскими заливами, горами и реками. Эта особенность затрудняет создание на нем империй и благоприятна для мелких государств, Она же препятствует разрушительным вторжениям степных кочевых племен. В качестве исходного преимущества он упоминает также "независимый центр влияния в лице церкви, которая ограничивала власть местных правителей". В результате, считает он, жители небольших европейских государств приобрели любовь к свободе и привычку к независимому мышлению. Жители больших азиатских империй, в отличие от них, исторически привыкали к покорности и конформизму. Эти качества европейцев эволюционно усиливались и закреплялись более тысячи лет, обеспечив им превосходство в последующие столетия. Я не могу оценить справедливость этой гипотезы, но отмечу, что книга Уэйда сильно критиковалась за "расизм", включая публикацию коллективного письма полутора сотен специалистов.
  
  Посмотрев еще раз на список Фергюсона, мы видим, что он раскладывается на две части. Три его позиции характеризуют отношения общества с природой: это пункт 2 (наука), и вытекающие из него пункты 4 (медицина) и 5 (промышленность). Три остальных позиции характеризуют отношения внутри общества: пункты 1 (конкуренция), 3 (собственность и право) и 6 (этика). Следовательно, загадка Запада разрешается пониманием двух вопросов: первый - откуда он взял научный метод, второй - как он пришел к свободе, конкуренции, собственности, праву и демократии, т.е. социальным условиям, которые позволили в том числе и научному методу существовать.
  
  Обзор попыток создания науки разными цивилизациями сделал С. Яки в первой главе своей книги "Спаситель науки" (см список литературы). Человечество пыталось создать науку несколько раз. Если не считать Египта и Вавилона, то первый раз в городах-государствах классической Греции, с их бурной политической активностью. Наибольшего успеха эта попытка достигла в Александрии, где более 800 лет существовала научная школа, сначала, в третьем - первом веках до н.э., под покровительством династии Птолемеев, затем в составе Римской империи, затем в составе христианской Византии, до завоевания Египта арабами в 640 году. В значительной степени достижения античной науки погибли, но многое, возможно главное, сохранилось. Греческая наука имела двух наследников, расположившихся на месте бывшей античной цивилизации: христианский мир и мусульманский мир, и оба внесли свой вклад в ее сохранение.
  
  С середины 8 по середину 12 века происходило так называемое исламское возрождение, оно же "золотой век ислама". Греческие философские и научные труды переводились на арабский и дополнялись собственными исследованиями. Мусульманские ученые продвинулись в астрономии и математике, особенно в алгебре и тригонометрии, создали химию, разработав ее приборы и методы и открыв многие новые соединения, развивали механику, гидростатику и оптику. Они широко применяли методы наблюдения и эксперимента. Существовали обширные библиотеки и учебные заведения. Об этих достижениях с восторгом рассказывает Дрейпер (стр. 102-107). Но далее он же с печалью констатирует, что эти успехи оказались неустойчивыми.
  
  "Во всех исламских владениях, в Азии, в Африке и в Испании, низший класс мусульман питал фанатическую ненависть к учености. У благочестивых людей были тягостные сомнения относительного спасения великого халифа Аль-Мамуна, злого халифа, как они его называли, потому что он не только смутил народ, вводя сочинения Аристотеля и других греческих язычников, но даже подкапывал существование неба и ада, говоря, что земля есть шар и утверждая, что он мог бы измерить его величину. Эти люди, по их многочисленности, составляли политическую силу. Аль-Манзор, захвативший халифат, думал, что поддержит свою узурпацию, если станет во главе правоверной партии. Он пересмотрел библиотеку и все сочинения научного и философского свойства велел вынести на площадь и сжечь... Оппозиция против философии была организована по всему мусульманскому миру. Едва ли был философ, который избежал бы наказания. Некоторые были казнены, и следствием было то, что ислам наполнился лицемерами" (стр. 134).
  
  Все происходило примерно в соответствии со словами Честертона: "Если мусульманин хороший философ, то он плохой мусульманин". В последующей истории исламского мира наука более не возрождалась. Существовали медресе, учебные заведения при мечетях. Но в них преподавалось то, что называлось исламскими науками, то есть Коран и исламские законы, а не чужестранные науки, как именовались естественно-научные дисциплины. Интеллектуальная традиция ислама, согласно которой в Коране и изречениях Мухаммеда содержатся все науки и законы, создавала враждебную среду для любого независимого образа мыслей. Большая часть классической философии противоречила Корану и была исключена из изучаемых дисциплин. При необходимости, научные дисциплины запрещались посредством фетвы, религиозного указа.
  
  После 12 века в странах Ислама наука больше не возникала, и попытки ее воссоздать не удавались. В 1580 в Стамбуле была разрушена строящаяся астрономическая обсерватория. В 15 веке, когда в Европе работало 1700 печатных станков, в османской Турции в это же время за попытку печатания книг полагалась смертная казнь. Первая типография в Стамбуле появилась в 1726 г и была быстро закрыта властями (Уэйд). Попытки ввести в исламском мире европейские технологии и образ жизни регулярно возобновлялись и заканчивались неудачами. Современные Арабские Эмираты или Малайзия активно развивают технологии, но попытка шахского Ирана сорвалась в 1979 году. Турция, после примерно 100-летнего движения по европейскому пути, стала восстанавливать Османскую империю. В Сирии, Ираке и Афганистане в последние годы появились вполне средневековые, антинаучные по духу, социальные движения. Индийская цивилизация, как и исламская, тоже не сумела создать науку. Индийское общество, имевшее высокую культуру в древности и средневековье, в новое время полностью остановилось в своем развитии и даже гордилась этим. С. Яки приводит слова Ганди, духовного лидера Индии, сказанные в 1938 г.
  
  "Я верю, что цивилизация, которую породила Индия, не будет побеждена в этом мире... Индия остается неизменной, и в этом ее слава... Мы пользуемся тем же плугом, что существовал тысячи лет назад... У нас нет системы губительного для жизни соревнования... Дело не в том, что мы не умели изобретать машины, а в том, что наши предки знали, что, если мы откроем свои сердца для таких вещей, мы станем рабами и утратим свой нравственный стержень. Поэтому они по должном размышлении решили, что мы должны делать только то, что мы можем делать вручную... Нации с подобным государственным устройством (т.е. Индии) подобает скорее учить других, нежели учиться у них" (стр. 38).
  
  Наконец, существовала великая китайская цивилизация, имевшая выдающиеся технологические достижения и научные открытия. Считается, что до первой половины 15 века уровень науки и техники в Китае был значительно более высок, чем в Европе (Киктенко, стр. 292, ссылка ниже). Почему дальнейшее научно-техническое развитие происходило в Европе, а в Китае оно остановилось? Решению этой загадки посвятил жизнь выдающийся английский биолог Джозеф Нидэм (Needham). Его имя упоминается в любой публикации на эту тему, а сама загадку часто так и называют: "вопрос Нидэма". Этот знаменитый эмбриолог в 40-летнем возрасте был очарован культурой Китая и стал ее изучать. Он создал свой научный институт (Needham Research Institute) и выпустил более 20 томов исследований под общим названием "Наука и цивилизация в Китае", заслужив мировую славу. На русском языке о нем имеется книга В.А. Киктенко: "Историко-философская концепция Джозефа Нидэма: китайская наука и цивилизация" (адрес в списке литературы), а также статьи Халиуллина http://www.ng.ru/science/2011-12-14/14_china.htm и Горелика https://trv-science.ru/2019/08/13/prosvetitelstvo-i-zagadka-sovremennoj-nauki/ Нидэм подробно описал как общеизвестные китайские изобретения, такие как фарфор, порох, шелк, компас, бумагу, так и менее известные: подзорную трубу в 22 веке до н.э. (!), сталь в 5 веке, мелиорация и шлюзы в 11 веке. Он показал, что китайцы изобрели десятичные дроби и десятичную систему с нулем, в физике изучали оптику, акустику и магнетизм. Согласно Халиуллину, он формулировал свой вопрос так:
  
  "почему современная наука возникла не в Китае, а в Европе, несмотря на то что в течение почти двух тысяч лет до эпохи Возрождения и научной революции 16-17 веков Китай опережал Европу по всему спектру научно-технических достижений? Почему к тому времени дальнейшее развитие науки в Китае приостановилось. В чем главная причина?"
  
  Как многие интеллектуалы середины 20 века, Нидэм был марксистом и социалистом, и он дал нормальный марксистский ответ: все дело в социально-экономических факторах. "Европа пошла по пути развития международной торговли в условиях новой зарождающейся капиталистической формации. Тогда и появилась механика Галилея и Ньютона" (Халиуллин). Этот ответ не устроил никого. А что было причиной зарождения капиталистической формации? К тому же, все знали, что в Европе капитализм появился несколько позже науки. Сам автор также был недоволен, и искал настоящую причину. Но не нашел. Заключительное исследование, где обсуждались причины, "было завершено, когда Джозефу Нидэму было девяносто три года, и он уже не мог четко формулировать свою мысль ни письменно, ни диктуя. Поэтому в окончательном тексте... мы встречаем только ранние нидэмовские интерпретации" (Киктенко, стр. 285). Или, как пишет Горелик, "Ответ на свой вопрос Нидэм искал в социально-экономических обстоятельствах, но так и не нашел". Критики также указывали, что Нидэм резко преувеличил значение китайской науки, поскольку не видел разницы между наукой и ремеслом, технологией, изобретениями, которые имелись в любой цивилизации. Критики назвали это "историческим романтизмом" Нидэма, основанном на желании доказать цивилизационные успехи любимого им древнего Китая.
  
  "Ошибочное экстраполирование уровня развития технологий на всю историю науки приводит к неверному в целом представлению о более высоком уровне древнекитайской науки. Также с этим положением связан и другой слабый момент в анализе Нидэма - понимание науки и техники как одного целого. Это неверно, так как в древних технологиях не использовались научные теории и обобщения... В традиционном Китае... не было науки. Никакой подобной Платону и Аристотелю методологии для развития науки в Китае развито не было" (Киктенко, стр. 293, 297).
  
  Вообще, принятый подход "изучать Китай, чтобы понять, почему у него не получилось", представляется не самым эффективным. Как мы видели выше, не получилось ни у кого, кроме Европы. Более того, когда наука Нового времени появилась, она легко распространилась по разным странам Европы, включая, с 18 века, Россию, но не проникла ни в Китай, ни в Индию, ни в Исламский мир, хотя европейцы ее ни от кого не скрывали. В свое время это не получилось и у античного мира, еще до его разрушения варварами:
  
  "все экспериментально-математические методы Галилея были доступны Архимеду, после смерти которого у античной цивилизации было в запасе еще шесть веков, чтобы опередить Галилея. Так приходим к расширенному вопросу Нидэма:
  Что мешало античным и средневековым ученым сделать следующий шаг после Архимеда, а ученым Востока - включиться в развитие современной науки после Галилея и вплоть до XX века? Или, что помогло европейцам изобрести современную физику и развивать ее затем в исторически небывалом темпе?" (Горелик).
  
  Чем изучать каждую неудачу, кажется, проще изучить случай Европы, чтобы понять "почему у нее получилось". Главное отличие Европы от остального мира бросается в глаза - это христианство. В предыдущей главе мы видели, что оно не препятствовало развитию науки, и что утверждавшие их несовместимость ошибались. А как насчет того, чтобы способствовать? Об этом также много сказано. Положительное влияние христианства на науку рассматривают с двух сторон. Первая - благоприятные для научного знания особенности христианского учения. Вторая - благоприятные для развития науки как социального института особенности христианского общества. Начнем с учения. В главах 5 и 19 обсуждались высказывания современных ученых о том, что наличие законов природы, доступных человеческому пониманию, указывает нам, что Бог существует. Наличие понимаемых законов связывает воедино несколько явлений: Бог создал рационально устроенный мир, а созданный Богом человек способен этот мир понимать. Буров называет этот факт "рационалистическим треугольником", который "представляет, во-первых, совершенный ум Творца, во-вторых, сыновний в Его отношении ум человека и в-третьих, разумно устроенную и неограниченно постижимую человеком природу" https://scholast.livejournal.com/2019/09/05/ В средние века богословы использовали то же самое рассуждение в противоположном направлении: Бог создал мир и наделил его порядком, Бог создал также человеческий ум, следовательно, человек может понять миропорядок, и научное знание возможно.
  
  В наши дни наука торжествует, а религия занимает довольно скромное положение. В 16 веке все было наоборот: религия господствовала, а наука только пыталась найти свое место в мире. И тогда, и сейчас, приведенное Буровым рассуждение использовалось сходным образом: оно следовало от более очевидного (для своего времени) и указывало на менее очевидное. В 16 веке оно указывало на законность науки, сегодня указывает на законность Бога. В предыдущей главе приводится цитата из Дэвиса о том, что понятие законов физики пришло из богословия: "Без всякого сомнения, ортодоксальная концепция законов физики произошла напрямую из теологии, от монотеизма, где рациональное сознание (то есть Бог) создало вселенную согласно набору идеальных законов" http://blog.rudnyi.ru/ru/2013/11/ .
  
  Как именно средневековые теологи пришли к этому заключению, показывает Яки во второй главе своей книги. Для теологов "мир является творением личности, обладающей высшей мудростью, и поэтому в нем есть смысл и порядок". Одной из наиболее важных фраз Библии для возникающей науки оказался фрагмент Книги Премудростей Соломона, где говорилось, что Бог "все расположил мерою, числом и весом" (Прем 11: 21). Христиане были убеждены в полной разумности устройства Вселенной, и из этого следовала возможность это устройство понять и измерить.
  
  Сегодня упорядоченность мира кажется нам очевидной, но в нехристианских культурах это было совершенно не так. Мусульманские богословы считали, что Бог слишком велик, чтобы ограничивать себя каким-то порядком. Они признавали, что в мире есть некоторый порядок, вроде смены дня и ночи, но считали, что Бог может в любой момент его нарушить. Они сравнивали это с обычаем царя проезжать по городу в определенное время, привычкой, которую царь может в любой момент изменить. "Ортодоксальные мусульманские богословы делали все возможное, чтобы показать несостоятельность понятия вселенной, подчиняющейся согласованным законам, ибо это было ущемлением абсолютной свободы Аллаха делать все согласно Своей воле" (Яки, стр. 97). В других культурах: египетской, вавилонской, индийской, ацтекской, Вселенная рассматривалась как целиком одушевленная, анимистическая, "как гигантское живое существо" (Яки), где происходят иррациональные события, и подобие порядка должно поддерживаться праздниками и ритуалами. Также и в Китае мир воспринимали как живой организм, включающий в себя и природу, и общество, и это помешало создать науку. Эта мысль приходила в голову и Нидэму, несмотря на его марксизм:
  
  "К его собственному ужасу и к недоумению многих из его читателей, он был вынужден прибегнуть к причинам сугубо религиозного характера. Суть состоит в отказе до-конфуцианских китайских мыслителей от их первоначальной веры в единого Бога, Творца и Законодателя. Как только эта вера (убедительные свидетельства существования которой Нидэм усматривал в ранних китайских литературных памятниках) сменилась квази-пантеистическим отождествлением человека и общества с Природой, древние китайцы уже не испытывали уверенности в том, что их ограниченный разум сможет познать и использовать для своих целей законы Природы, потому что сама Природа не мыслилась подчиненной Разуму и Законодателю (Яки, стр. 41).
  Нидэм утверждал, что концепция бога-законодателя, которая отсутствовала в Китае, могла бы оказаться необходимой для генезиса идеи законов природы, а также для уверенности (как на Западе) в том, что секреты космоса, упорядоченного разумным существом, будут постижимы для других разумных существ" (Киктенко, стр. 302).
  
  Уэйд, цитируя Т. Хаффа, также пишет, что загадка успеха науки на Западе и ее неудач в не-западных цивилизациях, должна разрешиться при изучении вне-научных сфер культуры: религии, философии, теологии. Отмечу, что Уэйд атеист, и в главе 7 я упоминал его взгляды об эволюционном происхождении религии. Он дает несколько иное объяснение, связывающее понятие законов природы с христианским учением. Впрочем, оно никак не противоречит объяснению, рассмотренному только что, а дополняет и усиливает его:
  
  "Христианская теология имела богатую историю дискуссий о догматических тонкостях, многие из которых порождала сложная доктрина Троицы. Подобные диспуты сформировали в сознании европейцев идею разума как атрибута человека. Именно разум отделял человека от животного. С помощью вновь открытого ближе к концу одиннадцатого века римского гражданского права Европа создала систему закона и правосудия. Разум и рациональность были восприняты в качестве критериев для решения правовых вопросов. Отсюда уже было рукой подать до концепции законов природы, до предположения, что существует Книга природы и Мировой механизм, которые можно постичь человеческим разумом. Именно революция в юридической мысли двенадцатого-тринадцатого веков, по мнению Хаффа, преобразила средневековое общество Европы и сделала его открытой и восприимчивой почвой для роста современной науки" (Уэйд, глава "Восхождение Запада", раздел "Истоки современной науки").
  
  Другое положение христианского учения также способствовало успехам науки. Как ни странно, это было утверждение об ограниченности человеческого ума по сравнению с божественным разумом. Оно препятствовало чрезмерному доверию к рассуждениям и способствовало развитию экспериментального метода. Например, в 4 веке до н.э. Аристотель заявил, что скорость падения тел с высоты определяется их весом. Это высказывание было правдоподобным, логичным, убедительным и авторитетным, и в таком виде оно продержалось семнадцать веков. При этом, оно было неверным, и все это время препятствовало развитию механики. Только эксперимент подтвердил его неверность. Этот эксперимент технически был возможен еще во времена Архимеда, но тогда не казалось возможной неправота великого Аристотеля. Возможно, именно подобные случаи затормозили развитие античной физики. Когда Кеплер изучал орбиты планет, он, как и все прочие астрономы исходил из общепринятого представления о "совершенных окружностях", по которым они двигались, и лишь его христианское смирение и сознание превосходства божественного разума позволило ему допустить движение по эллипсам. Позднее Декарт заявил, что "Бог не даровал нам всеведущего ума. Ибо сотворенному разуму присуща ограниченность, а разуму ограниченному - неспособность охватывать все" (Философско-религиозные... стр. 61). В 1660 г было создано Лондонское королевское Общество по развитию знаний о природе, девизом которого стало "Nullius in verba" (ничего со слов). Это означало, что доказательствами должны служить эксперименты, но не слова авторитетов. Королевское Общество культивировало нетерпимость к рассуждениям и отвлеченным построениям и поощряло опыты, которые раскрывают замысел Бога посредством изучения сотворенного им мира.
  
  Таковы интеллектуальные предпосылки науки, заключенные в христианстве. Теперь о ее социальных предпосылках. Говоря в узком смысле, католическая церковь создала университеты, которые стали организационной базой науки. Как пишет Уэйд, наука - это не искания независимых одиночек, а совместная деятельность сообщества ученых, которые проверяют, оспаривают и опираются на труды друг друга. Наука требует социальных институтов, таких как университеты или исследовательские центры, и эти институты должны быть "в разумной степени свободны от ограничений, налагаемых религиозными авторитетами или правительством". Оказалось, что и в исламском мире, и в Китае для таких институтов нет места.
  
  До появления европейских университетов научные сообщества возникали под покровительством правителей, таких как Птолемеи в Александрии, некоторые мусульманские халифы или китайские императоры. Возникали научные центры, такие, как александрийский Мусейон или Дом мудрости в Багдаде (рис 19/1). Но их процветание оказывалось недолговечным. Другие халифы или императоры могли иметь другое мнение, и, если им не нравились научные знания, они уничтожали библиотеки и казнили ученых. Европейские университеты появившиеся в 12 веке, были новым явлением. Их создавала и в первые несколько столетий поддерживала исключительно церковь, и их было много. Появившись, они больше не исчезли, вплоть до наших дней. В них обучали семи "свободным искусствам": грамматике, риторике, логике, арифметике, геометрии, астрономии и музыке, а также праву, философии, в том числе "философии природы", то есть естественным наукам, медицине и богословию. Их объединял общий для всех латинский язык и общая католическая вера. Церковь позволяла университетам интеллектуальную свободу, "допускала и поощряла серьезную и практически неограниченную научную дискуссию, которая до сих пор является отличительной чертой университетской жизни" (Вудс, стр. 60, ссылка ниже). Если светские правители пытались ограничить эту свободу, церковь обеспечивала университеты своей защитой "предоставляя им так называемые привилегии духовенства" (там же, стр. 58). Таким образом, университеты предоставляли интеллектуалам, будущим богословам, юристам, врачам, педагогам, и, в том числе, будущим ученым, знания, привычку к умственным занятиям и дискуссиям, а также средства к жизни во время учебы и профессию.
  
  
  Рис 19/1. Слева: Гипатия, в представлении художника А. Зейферта, 1901 г. (см ниже). Справа: мусульманские ученые в "Доме мудрости" в Багдаде. Миниатюра 1237 г.
  
  Говоря в широком смысле, христианство создало предпосылки не только для науки, но и для всего, что мы имеем в виду под "новым временем", то есть для свободы, равенства, права, капитализма, демократии и последующего благосостояния. Об этом есть книга: Томас Вудс. Как католическая церковь создала западную цивилизацию (адрес в списке литературы). Она доступна в сети, легко читается и я не буду ее пересказывать.
  
  Традиционное или дохристианское общество имеет форму пирамиды и имеет три уровня: царь, воины и простолюдины (податное сословие). Царь с помощью воинов заставляет простолюдинов подчиняться и отдавать ему "долю" в натуральной или денежной форме. В таком обществе только царь имеет личностные права, право говорить и право решать. Оно может иметь небольшие дополнения в виде жрецов или знати, которые не меняют сути. Это общество глубоко естественно, без Христа оно складывается самопроизвольно
  всегда и везде. В 2020 году оно в карикатурно чистом виде воспроизвелось в Белоруссии: одинокий царь, воины с десятикратной оплатой, и все остальные. Христос пришел в такое же общество. Он был простолюдином, не имеющим дома и жившим на подаяния, но он говорил "как власть имеющий" (Мф 7: 29). Он был казнен по приговору всех ветвей законной власти как преступник, но воскрес, и оставил после себя церковь, которая не имела воинов, но говорила независимо от царя. Она могла напомнить царю о том, кто приказал распять Иисуса, а воину о том, кто выполнял это приказание. В конечном счете, возникло другое общество, не пирамида, а сложное сооружение с несколькими центрами власти и влияния, с системой сдержек и противовесов, с личными правами и свободами, правом для каждого говорить и участвовать в решениях. Это общество, вдобавок, смогло обеспечить каждому благополучие, о котором в прежние времена люди не могли даже мечтать, а само оказалось способным к неудержимо быстрому техническому развитию. Слова Христа "ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф 6: 33) подтвердились. Буров пишет об этом так:
  
  "Христианское учение в основе своей глубоко свободолюбиво и демократично. Иисус был всего лишь сыном плотника, и был распят между двумя бандитами. В своем общении он не делал разницы между социальными слоями, будь перед ним всеми почитаемый член Совета, всеми ненавидимый сборщик налогов для оккупантов, блудница или римский сотник... В самом сердце Средневековой Европы всегда жило убеждение, что по божьей правде люди братья, и перед Богом равны. В конечном счете, эта идея разломала сословное общество, приведя к торжеству универсального права... Речь не о том, что из христианского учения как-то автоматически следуют права и свободы. Речь о том, что дух Евангелия несовместим ни с какими формами угнетения. Там, где Церковь сохраняла достаточную независимость от светской власти, как это было в целом на Западе, она представляла собой источник образования и гражданских свобод". https://snob.ru/profile/27355/blog/118813/
  
  Теперь я хотел бы вернуться к теме, затронутой в главе 9, о том, что распространение христианства погубило великую античную цивилизацию и на половину тысячелетия сбросило мир во тьму Средних (или темных) веков. Как прилежный советский школьник я также вырос в этом убеждении. Из книги Вудса следует, что этому учили и американских школьников тоже, а последующая доступность в России западной литературы это только подтвердила. Например, Рассел пишет в "Истории западной философии", что в те самые годы, когда империя рушилась, а ее города гибли в огне, христиане заботились только о своих внутренних делах. Он пишет об Отцах церкви 4 - 5 веков:
  
  "Странно, что, глубоко скорбя по поводу крушения древнего мира, Иероним, вместе с тем считает сохранение девственности делом более важным, чем организацию победы над гуннами, вандалами и готами. Ни разу его мысли не обращаются к каким-либо возможным мерам практической политики, ни разу он не обличает пороков фискальной системы или порочности системы опоры на армию, составленную из варваров. То же самое справедливо относительно Амвросия и Августина, правда, Амвросий был политиком. Но пекся он только об интересах Церкви. Приходится ли удивляться тому, что Империя рухнула, если все самые лучшие и энергичные умы были столь далеки от мирских забот?" (Стр. 412-413).
  
  Интересно, что (действительно) великий основоположник формальной логики Рассел в той же книге, на стр. 369-370, приводит логически противоположное утверждение, которое приведено у меня в главе 13. Там он пишет, что нашествия варваров и гибель Империи погубили всякую надежду на счастье в этом мире, и люди стали христианами, в отчаянной надежде найти счастье в загробном мире. Здесь, в отрывке, приведенном выше, он меняет местами причину и следствие. Как правило, в литературе мнение о том, что христианство виновно в гибели античного мира приводится как общеизвестное. Если имеются ссылки, то всегда и только на знаменитую книгу Гиббона "Истории упадка и крушения Римской империи". Например: "Эдвард Гиббон винил христианство в падении Западной римской империи" (Вудс, стр. 238). "Самый неожиданный аргумент Гиббона заключался в следующем: христианство - один из главных губителей западной цивилизации" (Фергюсон, стр. 347). Поскольку цитаты из самого Гиббона обычно не приводятся, заглянем в него. Эта книга существует в двух вариантах. Первое, однотомное, авторское издание, где описаны события со 2 по 5 век, до падения Западной римской империи, доступно в сети (см список литературы). Второе, где повествование доведено до 15 века, до гибели Восточной империи, называется в переводе "Закат и падение Римской империи", в 7 томах, М, Терра, 1997. Общая позиция автора выражена словами, из которых ясно, что он верующий христианин:
  
  "Наша любознательность внушает нам желание исследовать, какими способами христианская вера одержала столь замечательную победу над религиями, установленными на земле. На этот вопрос можно дать ясный и удовлетворительный ответ: этой победой христианская религия обязана неопровержимой ясности самой доктрины и верховному промыслу ее Творца" (Закат... том 2, глава 15).
  
  Суммарная оценка причин гибели Империи приводится в заключительной главе первого издания, которая так и называется "Общие замечания относительно упадка". Главной исходной причиной он видит моральное разложение императоров и их окружения:
  
  "История падения Рима проста и понятна, и вместо того чтобы задаваться вопросом, почему Римская империя распалась, мы должны были бы удивляться тому, что она существовала так долго. Победоносные легионы, усвоившие во время далеких походов пороки чужеземцев и наемников, сначала подавили свободу республики, а затем стали унижать величие императорского звания" (История... глава 21).
  
  Этот вывод опирается на многочисленные примеры, когда охрана императора - преторианская гвардия - назначала императоров за деньги и привилегии. "Армия опасно усиливалась, а слабые следы уважения к законам и свободе уничтожались". "Почти каждое царствование заканчивалось одной и той же отвратительной сценой измены и убийства" (Закат... том 1, глава 12). Моральный упадок Гиббон считает главной причиной того, что империя теряла способность сопротивляться варварским завоеваниям.
  
  "уменьшившийся рост человеческого рода беспрестанно спускался все ниже и ниже прежнего уровня и римский мир действительно был населен пигмеями, когда свирепые северные гиганты ворвались в него и влили новую кровь в эту испортившуюся породу" (там же, глава 2).
  
  Моральный упадок ослабил сопротивление, но не был причиной гибели. Причину Гиббон называет вполне определенно - это были нашествия эпохи Великого переселения народов. В 5 веке нападения варваров уничтожили Западную римскую империю за период в 50 лет, "во время жизни одного-единственного поколения" (Фергюсон).
  
  "Варварские народы - общие враги всякого цивилизованного общества.... Римляне не имели ясного понятия ни о том, как была велика угрожавшая им опасность, ни о том, как было велико число их врагов. По ту сторону Рейна и Дуная северные страны Европы и Азии были населены бесчисленными племенами охотников и пастухов - бедных, жадных, отважных на войне и нетерпеливо ожидавших случая присвоить себе плоды чужого трудолюбия. Влечение к военным предприятиям волновало весь варварский мир, и спокойствие Галлии и Италии было нарушено переворотами, происшедшими на далеких окраинах Китая. Бежавшие от победоносного врага гунны направились к западу, и этот поток разрастался от беспрестанно присоединявшихся к нему пленников и союзников. Племена, спасавшиеся от гуннов бегством, в свою очередь воодушевлялись жаждой завоеваний; бесконечные толпы варваров обрушивались на Римскую империю с постоянно возраставшей тяжестью, а если самые передовые из них были уничтожены, то вакантное место немедленно замещалось новыми хищниками... и римский мир был поглощен потоком варваров" (История... глава 21).
  
  О том, что христианство, возможно, ослабило сопротивление римлян варварам, говорится только в одном месте, причем неоднозначно и сдержанно. В чем-то ослабило, в чем-то усилило. Вывод о христианстве как "главном губителе" здесь отсутствует.
  
  "Так как главная цель религии - счастье в будущей жизни, то мы, конечно, не возбудим ни удивления, ни скандала, если скажем, что введение христианства имело некоторое влияние на упадок и разрушение Римской империи. Духовенство с успехом проповедовало теорию терпения и малодушия; добродетели, основанные на предприимчивости, считались бесполезными, и последние остатки воинственного духа были похоронены в монастырях; значительная часть общественного и частного достояния издерживалась на удовлетворение благовидных требований милосердия, а деньги, которые должны были идти на жалованье солдатам, тратились на нужды праздной толпы... Но чистый и подлинный дух христианства обнаружился в том благотворном влиянии, которое он имел на новообращенных северных варваров. Если падение Римской империи и было ускорено обращением Константина в христианство, то торжество его религии ослабило стремительность этого падения и смягчило свирепые нравы варваров".
  (История... глава 21).
  
  Считать, на основании этих слов, что в гибели Империи виновато, прежде всего, христианство, мне кажется необоснованным. Однако, эти слова есть единственный источник, на который это мнение опирается. Я вижу здесь еще одно из многочисленных
  преувеличений атеизма 19 века, которые по привычке и без проверки используются в наше время. Еще одним из таких привычных преувеличений является тезис о том, что суеверные и невежественные христиане истребили античную культуру и науку, разрушили храмы, сожгли библиотеки, убили ученых, что и привело к темным векам и упадку в семь столетий. Языческие храмы по приказу императора Феодосия действительно разрушали, и об этом можно только пожалеть. Впрочем, и атеисты во времена значительно более просвещенные разрушали христианские храмы. Вопрос о библиотеках и ученых имеет смысл обсудить. Тезис об истреблении культуры всегда опирается только на два эпизода, которые относятся к Александрии конца 4 и начала 5 века: сожжение библиотеки и убийство Гипатии. В детстве я читал советскую детскую книгу по истории астрономии и помню картинку, где на фоне языков пламени стоят монахи с поднятыми крестами. В книге, среди прочего, рассказывалось о гибели великой Александрийской библиотеки:
  
  "В 391 году это хранилище науки сожгла, уничтожила озверелая толпа христиан, которых подучил епископ Теофил. Погибли бесценные сокровища. Они были дороже золота и бриллиантов, так как восстановить сгоревшие рукописи уже невозможно" (А.Волков "Земля и небо", глава "введение", есть в сети).
  
  Сегодня это утверждение можно прочесть, например, в книге А. Невзорова "Искусство оскорблять": "Образчиком торжества благочестия над знанием служит успешное сожжение епископом Фефилом в 391 году Александрийской библиотеки" (адрес в списке). Более объективные современные источники рассказывают об этом так:
  
  "Библиотечных собраний было два: главное, располагавшееся в царском дворце в квартале Брухейон, и вспомогательное, в храме Сераписа (Серапеум)... Главная библиотека вероятнее всего погибла в 273 году, когда император Аврелион разрушил и сжег Брухейон при взятии Александрии, подавляя мятеж царицы Зенобии (и император, и царица не были христианами - В.Л.). С 18 века распространилась версия, что часть библиотеки, хранившаяся в Серапеуме, была уничтожена во время столкновений 391 года между христианами и язычниками, но она не подтверждается однозначно античными источниками, нет указаний о гибели книг... Известно, что библиотека в какой-то форме существовала и после событий 391 года... Уцелевшие остатки рукописей погибли в 8-9 веках при господстве арабов-мусульман... Широко известно следующее предание: халиф Умар ибн аль-Хаттаб в 641 году дал повеление полководцу Амру ибн аль-Асу сжечь Александрийскую библиотеку, сказав при этом: "Если в этих книгах говорится то, что есть в Коране, то они бесполезны. Если же в них говорится что-нибудь другое, то они вредны. Поэтому и в том, и в другом случае их надо сжечь". https://ru.wikipedia.org/wiki/Александрийская библиотека
  
  Английский египтолог Уоллис Бадж, продолжая средневековую цитату о халифе Умаре, пишет, что книги были распределены между банями города, и их хватило, чтобы топить банные печи в течение нескольких месяцев. Он добавляет, что нет никаких доказательств о сожжении библиотеки Феофилом, и вероятно, она оставалась нетронутой до прихода арабов. "Версия о вине христиан была впервые высказана в книге Гиббона в конце 18 века, и укрепилась в антицерковных трудах 19 века" (У. Бадж, Египет, классический путеводитель, М., Центрполиграф, 2010). Действительно, Гиббон рассказывает о разрушении (не сожжении) по приказу императора Феодосия храма Сераписа, где находилась библиотека, и упоминает, что "драгоценная александрийская библиотека была частью расхищена, частью уничтожена, и лет через двадцать после того вид пустых полок возбуждал сожаление и негодование". (Закат... том 3, гл. 28).
  
  По поводу Гипатии Невзоров говорит: "Свою научную карьеру церковь начала с убийства первой женщины геометра, математика, астронома Гипатии, затем уже убийства ученых стали бытовой, повседневной, стандартной нормой". https://scisne.net/a-173
  Гипатия (рис 18/1) действительна была убита, как часто добавляют, по приказу патриарха александрийского Кирилла. Кураев приводит основной источник на эту тему, "Церковную историю" Сократа Схоластика, современную событиям, где говорится:
  
  "Женщина, по имени Ипатия ... приобрела такую ученость, что превзошла современных себе философов... Хотевшие изучить философию стекались к ней со всех сторон... За необыкновенную ее скромность все уважали ее и дивились ей. Против этой-то женщины вооружилась тогда зависть... Посему люди с горячими головами под начальством некоего Петра, однажды сговорились и подстерегли эту женщину. Когда она возвращалась откуда-то домой, они стащили ее с носилок и привлекли к церкви, называемой Кесарион, потом, обнажив ее, умертвили... Это причинило немало скорби и Кириллу, и александрийской Церкви, ибо убийства, распри и все тому подобное совершенно чуждо мыслящим по духу Христову".
  https://diak-kuraev.livejournal.com/2773232.html
  
  Событие это в любом случае прискорбно, но трактовать его как борьбу церкви с наукой не получается. Гиббон каждый раз, упоминая Александрию, подчеркивает склонность ее жителей к борьбе партий, интригам, распрям, бунтам, часто кровавым, и убийство Гипатии, как и разрушение храма Сераписа является эпизодом этой бесконечной цепи беспорядков. Кураев пишет в приведенной выше публикации, что Гипатия была убита не за ее научные занятия.
  
   В противовес этим двум эпизодам, существует масса свидетельств, что именно христианская церковь старалась сохранить научное и культурное наследство античности. В христианское время в Империи существовало множество библиотек, старых и вновь открываемых. В 4 веке только в Риме их было более 20, были известны библиотеки в Кесарии и в Иерусалиме. В библиотеках сохранялись как христианские, так и языческие тексты. Предполагается, что в новой Императорской библиотеке Константинополя сохранилась часть материалов Александрийской библиотеки. Поскольку рукописи со временем разрушаются, они постоянно обновлялись посредством переписки (Википедия, Александрийская библиотека, с дальнейшими ссылками). Фергюсон пишет, что "знания античного Запада могли быть утрачены, если бы не библиотекари Византии, монахи Ирландии, папы и священники римско-католической церкви" (стр. 49).
  
  "Пятнадцать веков назад Запад представлял печальное зрелище: старая цивилизация рухнула под нашествием варварских племен, ее последние очаги сохранялись лишь внутри стен католических монастырей и церквей, чьи обитатели были вооружены лишь словом божьим и некоторой латинской ученостью. Но это зерно, зерно Церкви, не только не пропало, но с течением веков из него проросло великолепное древо... Именно Церковь и создала цивилизацию, все основные компоненты Запада были поставлены католицизмом и его реформистскими ветвями" (Буров, там же).
  
  Вудс подробно показывает усилия церкви по сохранению культурного наследия в период после падения Империи.
  
  "Большинство древних текстов... сохранили для нас либо монахи-переписчики, либо библиотеки и школы при великих средневековых соборах... Католическая церковь предпринимала усилия для сохранения древних книг и документов, которые были необходимы для того, чтобы спасти цивилизацию. Описывая свою библиотеку в Йорке, Алкуин, теолог и полиглот, который, действуя в тесном сотрудничестве с Карлом Великим, возрождал в Западной и Центральной Европе ученость и книжность, упоминает труды Аристотеля, Цицерона, Лукиана, Плиния, Вергилия. В переписке он ссылается и на других античных авторов, в том числе на Овидия, Горация и Теренция. Алкуин был не единственным, кто ценил и любил античность в то время". (стр. 49)
  
  То, что в монастырях переписывали книги, для нас не новость, но Вудс утверждает также, что в Средние века монахи сыграли важную роль в развитии технологий. Он цитирует историков промышленности, например, книгу: "Средневековая машина. Индустриальная революция средневековья". Здесь описываются "инновационные монастыри" 12 века, где водный поток входит в монастырь, затем спускается из одного цеха в другой, приводя в движение мельницы, сита, пилы, молоты, подъемные устройства (Вудс, стр. 41). В античном мире не было механизации, но в средневековье она распространилась. Монахи организовывали производство в монастырях или играли роль квалифицированных технических советников на предприятиях, принадлежащих мирянам. Другие авторы пишут: "Какую сферу деятельности ни возьми - будь то солеварение, добыча меди, железа, квасцов, гипса, металлургия, мраморные разработки, изготовление ножей, стеклодувное производство, кузнечное дело - всюду внесли монахи творческий дух изобретательства" (стр. 44). "Эти монастыри были наиболее эффективными экономическими единицами из всех существовавших до того времени в Европе, а возможно, и во всем мире" (стр. 41). Монастыри занимались также мелиорацией, улучшением почв, благотворительностью, содержали больницы и приюты для путников.
  
  Все это позволяет Вудсу говорить, что "институты, составляющие фундамент (западной) цивилизации, на Западе сформировались в лоне Католической церкви" (стр. 247). Эта точка зрения, как мы видим, достаточно распространена. Фергюсон заключает в своем исследовании, ссылаясь на Макса Вебера и его книгу "Протестантская этика и дух капитализма", что именно христианское моральное учение является главным источником силы Запада, хотя делает это в относительно узком, экономическом смысле: "Верование... поощряет не только усердный труд и взаимное доверие, но и бережливость, честность и открытость, то есть экономически выгодные черты".
  
  Первые читатели этой книги, указывали мне, что, возможно, наука, благосостояние и другие хорошие вещи, действительно впервые случайно появились в христианском мире, но, распространившись на остальные цивилизации Земли, они приобрели самодостаточную устойчивость и более не нуждаются в первоначальных "христианских" условиях. Как пример, приводится Япония, другие "азиатские тигры", а также и "большой" Китай. Эта точка зрения широко распространена. Например, ее высказывал Рассел в 1922 году.
  
  "Хотя китайская цивилизация до сего времени не обладала развитой наукой, она, тем не менее, не содержала в себе ничего враждебного науке, и поэтому распространение научных знаний не встречает в Китае тех препятствий, которые создавала Церковь на пути научного прогресса в Европе. Я не сомневаюсь в том, что, если Китай сможет обрести устойчивое правительство и достаточно финансовых средств, он сможет уже в пределах ближайших тридцати лет достичь выдающихся успехов в науке. Вполне возможно, что китайцы обгонят и нас самих, поскольку приступят к делу со свежими силами и пылкостью возрождения" (по Яки, глава 1).
  
  В 30-40 годы по поводу научных перспектив Советского Союза высказывались сходные ожидания. Однако, в предыдущей главе было показано, что в атеистическом СССР это не получилось. Поэтому сегодня, когда возлагают большие научно-цивилизационные надежды на атеистический Китай, появляются аналогичные сомнения. Китай, как когда-то СССР, сегодня всячески поощряет науку и тратит на нее лишь чуть меньше Соединенных Штатов. Однако, пока у него нет достижений на уровне научных революций, так же как их нет у Японии и других нехристианских стран. Вклад Китая в мировые технологии велик, например, в нем изобретена система тотального пожизненного контроля за населением, получившая в русском языке прозвище "цифровой концлагерь", и, по мнению ряда специалистов, вирус "COVID-19", но это все-таки нельзя сравнить по научному значению, например, с открытием тектоники плит или с изобретением интернета. Китайские ученые имеют много научных публикаций высокого уровня, но пока они делают это находясь внутри системы западной науки.
  
  Более того, оказалось, что в Китае могут появляться свои "мичуринские биологии", когда китайское и мировое научные сообщества имеют противоположные точки зрения в какой-то науке. Обзор таких ситуаций в истории советской науки дан у меня в предыдущей главе. В Китае, например, антропологи в целом уверены в мульти-региональной теории происхождения человека. Напротив, мировая антропология едина в том, что все современное человечество происходит от небольшой популяции, жившей в восточной Африке 160-200 тыс. лет назад (об этом подробно у меня в 7 главе).
  
  "Пока весь западный мир пребывает в убеждении, что современный человек появился в Африке примерно 200 тыс. лет назад и оттуда распространился по всему миру, вытеснив остальные человеческие виды (в первую очередь, неандертальцев и эректусов), китайцы считают совсем иначе! Их наука настаивает на полицентризме антропогенеза: по их мнению, пришедший два миллиона лет назад в Китай эректус самостоятельно эволюционировал в монголоида, в отличие от европеоидов и негроидов, имевших другого предка в лице Homo antecessor". https://hyperboreus.livejournal.com/185367.html
  
  В частности, эта точка зрения отражена в академической "Истории китайской цивилизации", выпущенной в 2006 году коллективом ведущих ученых Пекинского университета. Этот четырехтомник неоднократно переиздавался, переводился на другие языки, в том числе, недавно, на русский и рекомендован как основное учебное пособие для студентов всех вузов Китая. История советских ситуаций "противостояния" наук показывает, что во всех случаях, обычно после нескольких десятилетий противостояния, советская точка зрения всегда терпела поражение и советские ученые соглашались с мировой наукой. Исключений из этого правила нет, и я полагаю, что в Китае будет так же. С другой стороны, среди китайских ученых сегодня имеются единомышленники Вудса и Бурова, считающие, что именно христианство создало западную науку и западную цивилизацию. Фергюсон цитирует их, в частности, анонимного ученого из китайской Академии общественных наук:
  
  "Нас попросили выявить причины, стоящие за... доминированием Запада в мире... Сначала мы думали, что это оттого, что ваше оружие было мощнее нашего. После мы думали, что политическая система у вас была лучше. Затем мы сосредоточились на вашей экономической системе. Но в прошедшие 20 лет мы поняли, что корень вашей культуры - это религия, а точнее - христианство. Именно благодаря ему Запад стал могущественным. Христианский моральный фундамент социальной и культурной жизни - вот что сделало возможным появление капитализма, а затем успешный переход к демократической политике. В этом мы ничуть не сомневаемся" (стр. 380).
  
  В заключение упомяну известное положение Карла Поппера о том, что для существования и развития науки необходимо и достаточно соблюдения двух условий. Первое из них, это: "неограниченная свобода высказываний". Второе: "неограниченная свобода критики". Эти условия кажутся чрезвычайно простыми и тривиальными, но в действительности соблюдать их чрезвычайно сложно. Они соблюдались в западных странах, и больше нигде, примерно с начала 19 до конца 20 века, в течение которых и была сделана основная масса научных открытий. Согласно этим двум принципам, не приходится ждать больших научных результатов от сегодняшнего Китая. Можно добавить, что в настоящее время эти два принципа, возможно, из самых лучших побуждений, отменены также в отходящих от христианства западных странах, и список ограничений постепенно увеличивается. Сегодня эти условия приобрели вид: "допустима свобода правильных ("полит-корректных") высказываний" и "допустима критика неправильных высказываний". Введенные ограничения носят пока локальный характер, но из истории известно, что, однажды возникнув, дальше они распространяются с увеличивающейся скоростью на все области знания. Однако, любые научные открытия являются сначала неправильными и, кроме того, оспаривают общепринятое, то есть правильное мнение. Поэтому, наука в такой ситуации невозможна, как это и случилось в Советском Союзе. Вот как звучит вывод Поппера об этом:
  
  "Та точка зрения, что прогресс науки обусловлен накоплением чувственного опыта, все еще имеет широкое распространение... Мое отрицательное отношение к этой точке зрения тесно связано с моим неприятием учения о том, что наука или знание обязаны развиваться, поскольку наш опыт обязан накапливаться. Напротив, я убежден в том, что развитие науки зависит от свободы конкуренции и, следовательно, от свободы, и что оно должно прекратиться, если свобода будет уничтожена, хотя в течение некоторого времени оно будет продолжаться в некоторых областях, в частности, в технике". Поппер. К. Логика и рост научного знания. М, "Прогресс", 1983, стр. 227).
  
  Мне кажется, что соблюдение этих двух условий необходимо и для развития цивилизации тоже, не только науки. Пока что, их длительное выполнение оказалось возможным только в христианском обществе.
  
  
  
  
  
  Глава 20. Заключение
  
  Повторю краткое содержание этой книги.
  В первой главе формулируется ее задача: рассмотреть объективно, то есть по одинаковым правилам, два современных мировоззрения, атеистическое и христианское, и попытаться выбрать из них более правильное. Оба мировоззрения формулируются очень просто: первое считает, что Бога нет, второе - что он есть. Во второй главе уточняются понятия о Боге, существование или несуществование которого обсуждается. В третьей главе излагается история дискуссии между христианами и атеистами. Показано, что подавляющее большинство аргументов, используемых в этой дискуссии, не имеет отношения к вопросу существования Бога. Другие аргументы имеют такое отношение, но не являются критически важными, поскольку каждая сторона имеет на них убедительные ответы внутри своей системы взглядов. После сортировки всех вопросов, из них реально важным остается один: существование Бога опровергнуто наукой, которая сумела объяснить мир без него, и тем сделала предположение о нем излишним.
  
  Этот вопрос рассматривается в главах 4-8 и результаты обсуждаются в главе 9. Действительно, в конце 19 века наука была близка к полному материалистическому, т.е. атеистическому объяснению мира. В этот момент атеизм был вполне законной научной гипотезой, предполагающей, что это объяснение подтвердится полностью и окончательно в близком будущем. Однако, в дальнейшем эта гипотеза не подтвердилась. Материальный мир оказался не существующим вечно, как утверждал материализм, а созданным, или самостоятельно создавшимся, и имеющим начало. Это повлекло за собой вопросы об исходных условиях его создания, или о создателе или проектировщике, о характеристиках проекта и о том, кто их выбирал. Не подтвердились также те разделы гипотезы, которые относились к естественному происхождению жизни и сознания. Считалось, что их материалистическое объяснение будет достигнуто буквально со дня на день, или даже уже достигнуто. Сегодня, несмотря на последующие полтора века интенсивного научного развития, эти проблемы находятся в том же состоянии, и даже дальше от решения. Не подтвердилась также та часть гипотезы, в которой доказывалось, что рассказ об Иисусе Христе был выдуман. Последующие исследования показали, что он реально исторически существовал.
  
  Таким образом, доказательства, на которых строилась гипотеза научного атеизма 19 века, в дальнейшем были опровергнуты, либо остались неподтвержденными предположениями. Сегодня оба мировоззрения, как атеистическое, так и христианское, требуют добавлять значительное количество предположений к наблюдаемой действительности. Нет бесспорных рациональных доказательств в пользу атеистической модели. В пользу христианской модели их тоже нет, но их отсутствие там является составной частью мировоззрения и в нем объясняется. О причинах "сознательного" непредоставления Богом доказательств говорится в главе 3. В целом, с точки зрения нейтральной рациональности, христианская картина мира представляется более убедительной, чем атеистическая. Таково содержание и основной вывод первой части.
  
  Вторая часть исходит из результатов и выводов первой части.
  В частности, изложенные в первой части современные научные данные делают необходимой некоторую корректировку (обновление, редактирование, переосмысление, дальнейшее развитие) христианского мировоззрения. С учетом современного знания, приходится отказаться от некоторых традиционных положений христианского учения как устаревших (глава 2, 10, 13). Отказ от них не меняет сути христианства ни в теоретическом ни в практическом отношении, но их сохранение не позволяет современному образованному человеку стать верующим, а самим христианам защищать свои позиции в споре с атеизмом. Я уже цитировал в главе 10 примеры потребительских требований, они же "социальный заказ" на такое редактирование. Приведу здесь еще одно такое требование, вполне ясно выраженное, и объясняющее современный кризис христианства именно его отказом от такой корректировки.
  
  "Проблема дехристианизации, о которой так много говорят, заключается как раз в
  том, что за последнее время попытки обновления христианской онтологической
  картины сообразно духу времени людьми поддержаны почти не были. Это невероятно сложный процесс, требующий огромного напряжения любых мыслимых сил, и вот в мире нашлось не очень много способных взять на себя такую задачу. Сделать же противоположное и положить начало эпохе пост-христианства, исключающей описание мира, основанного на развитом мышлении, оказалось проще. Ведь мы живем в эпоху, где появилось и развилось до невероятных высот то, что мы называем наукой. Никогда у человечества не было ничего подобного. Это эпоха, где достигнута самая высокая за всю историю точка развития мышления. И логично, что религиозные формы должны получить воплощение, исходя из этого человеческого инструмента познания мира. Они, просто говоря, должны быть переосмыслены. Но нет, мы видим, что прежние формы не меняются".
  https://ivanov-petrov.livejournal.com/2256591.html?thread=149055695#t149055695
  (Алексей островский).
  
  Вторая часть книги пытается, до некоторой степени, пойти навстречу этим требованиям.
  Здесь предлагается изменение некоторых формулировок в традиционном христианстве (глава 10, 13). Также, изложена история человеческих попыток понять "устройство Бога" в прошлые времена (глава 12) и обсуждается, что еще остается неясным в христианском учении сегодня, и какие решения этих проблем предлагаются современными богословами (глава 13, 14). Главы 11 и 15 посвящены локальным вопросам, в них более детально рассмотрены некоторые области современной чисто научной дискуссии между христианами и атеистами. В главе 16 речь идет о христианстве как практическом индивидуальном жизненном опыте. В главе 17 обсуждается социальная организация христианства, то есть церковь и ее функции. Главы 18 и 19 представляют собой, скорее, фактологические дополнения или приложения к первой части. В них обсуждаются взаимоотношения христианства и науки (18) и роль христианства в создании современной цивилизации (19). Кроме того, в главе 18 рассмотрены также сегодняшние попытки соединить христианство и науку в единое мировоззрение.
  
  До сих пор все содержание этой книги находилось в рамках рациональных рассуждений. Эмоциональные высказывания я старался допускать в текст только в качестве цитат, иллюстрирующих рациональные тезисы. Доверие к разуму является тем немногим, в чем две картины мира совпадают. И христиане, и атеисты говорят, что разуму можно доверять. Первые - поскольку он устроен по образу Божию, вторые - потому что он прошел через дарвиновский естественный отбор. К чувствам (эмоциям) те и другие относятся с меньшим доверием. Верующие - потому что чувства могут быть не только от Бога, но и от себя самого, поврежденного грехом, или даже от диавола. Атеисты - потому что чувства могут быть генетическим наследием предков, живших в стаде обезьян в саванне, и не соответствовать современным социальным условиям. При этом, мы знаем по себе, что именно чувства определяют наше психологическое состояние и настроение. Сейчас, когда систематическое рациональное изложение закончено, я добавлю несколько эмоциональных высказываний о христианстве. В данный момент они уже не могут повлиять на выводы и решения, но могут улучшить настроение.
  
  Христианство обещает вечную жизнь. Причем, со слов тех святых, кому эту вечную жизнь удалось увидеть в этой жизни, жизнь по-настоящему счастливая, такая, какая в этом мире может достигаться лишь на краткие моменты. Христианство обещает каждому человеку, что на небесах он сможет исполнить свое предназначение, быть не просто рабочим на конвейере, а реализовать все свои способности и опыт: "небо - наш дом". Это "слишком хорошо, чтобы быть правдой", именно поэтому я говорю об этом тогда, когда рациональное обсуждение уже закончено. Здесь, на Земле, христианская вера позволяет чувствовать себя спокойно и счастливо, не завидовать богатым, сильным и знаменитым, не ненавидеть и не бояться. "Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить" (Мф 10: 28). Она обещает справедливость на небе, как компенсацию к несправедливостям этой жизни. Она дает улыбку, уверенность и устойчивость. Она дает руководство и смысл земной жизни. Когда все плохо, можно вспомнить, что эта жизнь по сравнению с будущей, коротка. Можно также вспомнить, что 100 или 200 лет назад люди проживали земную часть своей жизни значительно хуже, чем мы сейчас.
  
  В 1992 году, когда вышла книга Фукуямы "конец истории", казалось, что жизнь на Земле уже наилучшим образом устроилась и Бог ей не нужен. Наука обеспечила благосостояние, а либеральная демократия справедливость, эффективность и счастье. Войны ушли в прошлое. Коммунизм, ставивший своей целью захватить весь мир, рухнул, а других сил, противостоящих либеральной демократии, не существовало. Мир пришел к разумному управлению и разумной организации своих дел. В таком мире Бог был не так уж нужен, и без него было хорошо.
  
  Через 30 лет мир выглядит менее симпатичным. Глобальное потепление набирает обороты. Население тропиков растет по миллиарду в десятилетие, емкость ресурсов Земли очевидно будет превышена, с соответствующими последствиями для населения, о чем никто даже не осмеливается говорить. В бывших либеральных демократиях сокращается свобода слова и усиливаются левые революционные движения. Бывшие коммунистические диктатуры отчасти сохранились, отчасти были заменены личными диктатурами. Людей стало слишком много, и привычные бытовые свободы, вроде дома с садиком, становятся недоступной роскошью. Появились новые болезни, то ли искусственно изобретенные, то ли просто от перенаселения. Повсюду вводятся разнообразные ограничения, увеличивающие власть государств и уменьшающие личную свободу, мотивируемые соображениям медицинской, террористической, экологической безопасности. Мир, созданный человечеством, выглядит все менее разумным, и разум испытывает большие трудности в попытках понять его. В этой ситуации отказ об Бога и от его помощи может оказаться опрометчивым поступком.
  
  Сегодняшний человек действительно помещен в сложный мир, который трудно понять. Мы не знаем, зачем Бог создал его таким. Возможно, ему нужны не только простые души, верные и любящие, но и обладающие некоторой искушенностью и способные к решению сложных задач. Сложность человеческого мира приходится принимать со смирением и разбираться в нем постепенно. Его нынешняя непонятность, возможно, проистекает от попыток понять его без помощи Бога, только своим разумом. Когда наступают трудные времена, Бог может вновь понадобиться. Но религии прошлых веков, то, что сегодня называют "фундаментализм" тоже не подходят. Христианское учение тоже сложное и не во всем понятное. Некоторые его разделы также нуждаются в постепенном разбирательстве. Льюис считает, что оно соответствует сложному миру и рассматривает именно эти его качества как доказательства его подлинности:
  
  "Объективная реальность таит в себе загадки, разгадать которые мы не в силах. Вот одна из причин, почему я пришел к христианству. Это религия, которую вы не могли бы придумать. Если бы христианство предлагало вам такое объяснение Вселенной, какого мы всегда ожидали, я бы посчитал, что мы сами изобрели его. Но, право же, непохожа эта религия на чье-то изобретение. Христианству свойствен тот странный изгиб, который характерен для реальных, объективно существующих вещей" (Просто христианство, стр. 52).
  "Если бы христианство относилось к числу наших изобретений, мы, безусловно, сумели бы сделать его проще. Но это не так. Не нам, христианам, соперничать в облегчении и упрощении с людьми, изобретающими религии. Да и как нам тягаться с ними? Мы ведь имеем дело с фактом. Позволить себе быть попроще может лишь тот, кто не знает фактов и не заботится о них" (там же, стр. 150).
  
  Мир сложный, и он меняется. Меняются и мнения о нем, меняются представления о том, что правильно, что ошибочно (рис 20/1).
  
  
  Рис 20/1. Меняется мир, меняются мнения. Слева: плакат "Бога нет!" издания 60-х годов. Космонавт похож на Юрия Гагарина, хотя Гагарин в открытый космос не выходил. Первым в открытый космос вышел Алексей Леонов в 1965 году. То есть, на плакате либо Гагарин, либо Леонов. Справа: роспись 2018 года в храме апостола Андрея Первозванного в деревне Новоселово Владимирской области, неподалеку от места, где Гагарин погиб в 1968 году. На фреске Гагарин поклоняется апостолу Андрею и приносит в дар часовню. Фреска написана по эскизам космонавта Алексея Леонова, того самого. Слева на фреске, по-видимому, сам Леонов, он приносит в дар апостолу храм, восстановление которого он финансировал. Позади Гагарина пилот Владимир Серегин, погибший вместе с ним.
  
  Теперь приведу некоторые высказывания разных авторов, относящиеся к разным местам этой книги. Поскольку книга уже закончена, они приводятся как иллюстрации, а не аргументы, что позволяет допускать эмоции и обращения к авторитетам.
  
  Часто упоминаемый мной С. Яки заканчивает свою книгу в защиту христианской веры цитатой из Библии, обещающей, что ее защитникам будет помогать сам Бог: "Даже до смерти подвизайся за истину, и Господь Бог твой будет сражаться вместе с тобою" (Яки стр. 284, цитата из: Сирах 4: 32).
  
  Еще одна часто упоминаемая мной книга заканчивается словами об атеизме как о научной гипотезе. Они близки к моим выводам в главе 9, но высказаны более эмоционально:
  
  
  "Пример величайшего физика (Ньютона) показывает, какая это жалкая выдумка "несовместимость науки и Религии" - так же, как и утверждение, будто "наука подтверждает материализм". История науки доказывает прямо противоположное: ученый с настоящим философским умом... ясно видит, что материализм - это незаконная экстраполяция, которой суждено остаться метафизической гипотезой, не подтвержденной данными опыта и не способной к теоретическому развитию" (Киссель М.А. в: Философско-религиозные... стр. 318).
  
  Вернер фон Браун, создатель "Фау" и будущий руководитель проекта полетов человека на Луну (о нем в главе 18), оказавшись между двумя наступающими на Германию армиями, сдался в плен американцам. Позднее он сказал журналистам:
  
  "Мы знаем, что мы создали новое средство ведения войны, и теперь моральный выбор - какой нации, какому победившему народу мы хотим доверить наше детище, - стоит перед нами острее, чем когда-либо прежде. Мы хотим, чтобы мир не оказался вовлечённым в конфликт, подобным тому, через который только что прошла Германия. Мы полагаем, что только передав такое оружие тем людям, которых наставляет на путь Библия, мы можем быть уверены, что мир защищён наилучшим образом". (Вернер фон Браун, википедия. В ней ссылки на:
  McDougall Walter. The Heavens and the Earth: A Political History of the Space Age. NY, Basic Books, 1985. Mike Wallace. Television biography of Wernher von Braun, video clip of the press statement. Arts & Entertainment, Biography, 1959-1961 series).
  
  Выдающийся ученый и атеист Бертран Рассел, чьи атеистические высказывания я многократно цитировал, в возрасте почти 80 лет вдруг выступил в защиту христианства:
  
  "Бертран Рассел... в 1950 году говорил о христианской любви в терминах, сделавших бы честь католическому богослову. Самым информативным содержанием его слов... было не то, что они представляли собой опровержение его длившегося всю жизнь похода против религии и прежде всего против христианства, которое он ранее осуждал за "умаление интеллекта и науки" ... Даже не его признание христианской любви как уже очень древней и все еще необходимой вещи, которая обеспечивает "смысл существованию, руководство действиям и мотив для мужества", составляет искомый главный смысл его слов. Главный же смысл содержится в его категорическом утверждении, что, только имея христианскую любовь, человек будет обладать "необходимым императивом для интеллектуальной честности" (Яки, стр. 259. Труд Рассела, который Яки цитирует: В. Russell. The Impact of Science on Society. NY, Columbia University Press, 1951, p. 59).
  
  В заключение - стихотворение Тимура Кибирова об исламе, буддизме, атеизме и христианстве, широко известное среди российских верующих:
  
  
  Их-то Господь - вон какой!
  Он-то и впрямь настоящий герой!
  Без страха и трепета в смертный бой
  Ведет за собой правоверных строй!
  И меч полумесяцем над головой,
  И конь его мчит стрелой!
  А наш-то, наш-то - гляди, сынок -
  А наш-то на ослике цок да цок
  Навстречу смерти своей.
  
  А у тех-то Господь - он вон какой!
  Он-то и впрямь дарует покой,
  Дарует-вкушает вечный покой
  Среди свистопляски мирской!
  На страсти-мордасти махнув рукой,
  В позе лотоса он осенен тишиной,
  Осиян пустотой святой.
  А наш-то, наш-то - увы, сынок -
  А наш-то на ослике цок да цок
  Навстречу смерти своей.
  
  А у этих Господь - ого-го какой!
  Он-то и впрямь владыка земной!
  Сей мир, сей век, сей мозг головной
  Давно под его пятой.
  Вкруг трона его веселой гурьбой
  Эван эвоэ! - пляшет род людской. (ЭвАн эвоЭ - греч. поднимем чаши! - В.Л.)
  Быть может, и мы с тобой.
  Но наш-то, наш-то - не плачь, сынок -
  Но наш-то на ослике цок да цок
  Навстречу смерти своей.
  
  На встречу со страшною смертью своей,
  На встречу со смертью твоей и моей!
  Не плачь, она от Него не уйдет,
  Никуда не спрятаться ей!
  
  
  
  
  
  
  
  Литература
  
  Примечание: в список литературы включены только наиболее важные материалы, в основном, книги и важные по значению статьи. Книги, упоминаемые единожды, а также статьи в интернет-журналах или в личных или общественных сайтах, а также посты в социальных сетях, в список, как правило, не включены. Их общее число существенно превышает число материалов, включенных в список. Однако, в тексте имеются ссылки и интернет-адреса, позволяющие найти любой цитируемый источник.
  
  Алфеев Илларион (игумен). Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. https://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Alfeev/tainstvo-very-vvedenie-v-pravoslavnoe-dogmaticheskoe-bogoslovie/2_2
  Алфеев Илларион (митрополит). Иисус Христос. Жизнь и учение. В 6 книгах, 2016-2018. https://vk.com/wall-71667026_11872
  Балашов Ю.В., Казютинский В.В. Антропный принцип в космологии: естественнонаучные и мировоззренческие аспекты. В сб: Логика, философия и методология науки. Материалы к VIII международному конгрессу по логике, методологии и философии науки. Выпуск 2. Сборник обзоров. М., ИНИОН, 1987.
  Барабашев Н.П. Борьба с идеализмом в области космогонических гипотез. Изд. ХГУ, Харьков, 1952.
  Бартницкий Роман, священник. Синоптические Евангелия: История возникновения и толкование. М, Духовная библиотека, 2009.
  Батлер Сьюзен. Сталин и Рузвельт: великое партнерство. М, ЭКСМО, 2017
  Беляев Леонид. Христианские древности. Введение в сравнительное изучение. М, Открытое общество, 1998.
  Бернал Джон. Наука в истории общества. М, ИЛ, 1956.
  Бог, наука и покорность. М, Астрель, 2007.
  Бокэм Ричард. Иисус глазами очевидцев. М, ЭКСМО, 2011.
  Бокэм Ричард. Иисус и женщины. М, ЭКСМО, 2015.
  Брэдлоу Чарльз. Атеизм (естественная религия). СП, Поток, 1907. https://www.rulit.me/author/bredlou-charlz/ateizm-estestvennaya-religiya-get-355546.html
  Брянчанинов Игнатий. Письма о подвижнической жизни. М, Крутицкое патриаршее подворье, 1955.
  Вайнберг С. Первые три минуты. Современный взгляд на происхождение Вселенной. М, Энергоиздат, 1981, оригинал 1977.
  Визгин В.П. Спасенная дважды. (в сб: История советского атомного проекта. вып. 1, 1998). http://elib.biblioatom.ru/text/istoriya-sovetskogo-atomnogo-proekta_v1_1998/go,329/
  Виленкин А. Мир многих миров. М, "Астрель", 2009, оригинал 2006 https://www.rulit.me/author/vilenkin-aleksandr/mir-mnogih-mirov--vselennyh-download-free-201629.html
  Витухновская Алина. Записки материалиста. М, Стеклограф, 2019.
  Владимиров Леонид. Советский космический блеф. Лондон, 1971, https://royallib.com/read/vladimirov_leonid/sovetskiy_kosmicheskiy_blef.html#20480
  Влахос Иерофей. Жизнь после смерти. https://predanie.ru/book/217161-zhizn-posle-smerti/#/toc18
  Воронцов Н.Н. Эрнст Геккель и судьбы учения Дарвина. Природа, 1984, No8.
  http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/BIO/PRODAR/PRODAR.HTM
  Вудс Томас. Как Католическая церковь создала западную цивилизацию. М, ИРИСЭН, Мысль, 2010. http://www.catholic.perm.ru/wp-content/uploads/2011/06/Вудс-Т.-Как-Католическая-Церковь-создала-западную-цивилизацию.pdf
  Геккель Эрнст. Мировые загадки. М, ОГИЗ, 1935.
  Гиббон Эдуард. Закат и падение Римской империи. В семи томах, М, Терра, 1997.
  Гиббон Эдуард. История упадка и крушения Римской империи. https://royallib.com/read/gibbon_e/istoriya_upadka_i_krusheniya_rimskoy_imperii_bez_alboma_illyustratsiy.html#0
  Гурев Г.А. Антирелигиозная хрестоматия. Издание 4-е, М, "Безбожник", 1930.
  Деревенский Б.Г. Иисус Христос в документах истории. Изд. 4-е, СП, Алетейя, 2001.
  Джеймс Уильям. Многообразие религиозного опыта. https://bookap.info/clasik/dzheyms_mnogoobrazie_religioznogo_opyta/#o
  Докинз Ричард. Бог как иллюзия. СП, Азбука, 2017.
  Донини Амброджо. У истоков христианства. М, Политиздат, 1979.
  Древний патерик. https://lib.pravmir.ru/library/readbook/16#part_61
  Дрейпер (Дрэпер) Джон. История отношений между католицизмом и наукой. СП, 1876. https://vk.com/nevzorovslibrary?z=photo-145366226_456239037%2Fwall-145366226_47
  Владимир Дудинцев, Белые одежды, 1988. https://readli.net/belyie-odezhdyi/ .
  Евсевий Кесарийский. Церковная история. СП, Изд. Олега Абышко, 2013.
  Жданов А.А. Выступление на дискуссии по книге Г. Ф. Александрова "История западноевропейской философии". М, Политиздат, 1947.
  Зельдович Я. Б., Новиков И.Д. Строение и эволюция Вселенной. М, Наука, 1975.
  Игнатович В.Н. Введение в диалектико-материалистическое естествознание. Киев, ЭКМО, 2007. https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/filosofija_nauki_tekhniki/ignatovich_v_n_vvedenie_v_dialektiko_materialisticheskoe_estestvoznanie_monografija/30-1-0-3799
  Ильин Иван. Аксиомы религиозного опыта. М, АСТ, 2004.
  Киктенко В.А. Историко-философская концепция Джозефа Нидэма: китайская наука и цивилизация М, 2009. https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/istorija_nauki/istoriko_filosofskaja_koncepcija_dzhozefa_nidehma_kitajskaja_nauka_i_civilizacija_kiktenko_v_a_2008/51-1-0-2959
  Корочкин Л.И. Преемственность идей и формирование парадигм в биологии и генетике развития. В сб: Логика, философия и методология науки. Материалы к VIII международному конгрессу по логике, методологии и философии науки. Выпуск 2. Сборник обзоров. М., ИНИОН, 1987.
  Крифт Питер. Небеса, по которым мы так тоскуем.
  https://azbyka.ru/nebesa-po-kotorym-my-tak-toskuem#n24
  Кротов Яков. Первая реликвия, или подлинная история Туринской плащаницы. Континент, 1996, No90. https://vtoraya-literatura.com/razdel_2095_str_1.html
  Кун Томас. Структура научных революций. М, Прогресс, 1977.
  Латынина Юлия. Иисус, историческое расследование. М, ЭКСМО, 2018.
  Латынина Юлия. Христос с тысячью лиц. М, ЭКСМО, 2019
  Леглер В.А. Научные революции при социализме. 2004 http://www.socionavtika.narod.ru/Staty/diegesis/Legler/Legler_Gl5.htm
  Леглер В.А. К истории дискуссии в современной теоретической геологии. Вопросы истории естествознания и техники, 1988, No3.
  Леглер В.А. Тектоника плит как научная революция. В сб.: Геологическая история территории СССР и тектоника плит. М, Наука, 1989.
  Лествичник Иоанн. Лествица или скрижали духовные преподобного отца нашего Иоанна игумена Синайской горы. http://www.wco.ru/biblio/books/ioannl1/main.htm
  Липунов В. М. Научно открываемый Бог. Успехи физических наук, 171(10), 2001. https://ufn.ru/dates/2001_gin/lipunov.pdf
  Липунов В.М. От Большого Взрыва до Великого Молчания. М, АСТ, 2018.
  
  Льюис Клайв. Просто Христианство. Собр. соч. в 8 томах, т 1, М, Виноград, 1998. https://azbyka.ru/fiction/prosto-xristianstvo/
  Льюис Клайв. Чудо. М, Гнозис, 1991.
  Марков Александр. Эволюция человека. В 2 томах, М, CORPUS, 2012.
  Марков Александр, Наймарк Елена. Эволюция. М, АСТ, 2014.
  Медведев Жорес. Взлет и падение Лысенко. М, Время, 2012. https://knigogid.ru/books/972775-vzlet-i-padenie-lysenko/toread?update_page
  Мень Александр. Сын человеческий. Изд. 3-е, Брюссель, 1983.
  Моррис Генри. Библейские основания современной науки. СП, Библия для всех, 1995. https://libking.ru/books/sci-/sci-religion/122336-164-genri-morris-bileyskie-osnovy-sovremennoy-nauki.html#book
  Невзоров Александр. Уроки атеизма. ООО Издательство "Э", 2015. https://e-libra.ru/read/518479-uroki-ateizma.html#
  Невзоров Алескандр. Искусство оскорблять. М, АСТ, 2016. https://mybook.ru/author/aleksandr-nevzorov/iskusstvo-oskorblyat/citations/1215996/
  Никитин Михаил. Происхождение жизни от туманности до клетки. М, АНФ, 2016.
  О положении в биологической науке. Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ 31 июля - 7 августа 1948. М, ОГИЗ-сельхозГИЗ, 1948.
  О"Коллинз Дж. Фундаментальная теология. СПб, Изд. Святого Креста, 1993.
  Опарин А.И. Происхождение жизни. Воениздат, 1959. https://www.litmir.me/br/?b=560717&p=18
  Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. Изд. 5-е, М, изд. Сретенского монастыря, 2003. https://lib.pravmir.ru/library/book/1924
  Палмер Д., Палмер Л. Эволюционная психология. Прайм-Еврознак, 2007. https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/palmer/index.php
  Паркер Б. Мечта Эйнштейна. В поисках единой теории строения Вселенной. СП, Амфора, 2001, оригинал 1986.
  Парновский С.Л. Как работает Вселенная. Введение в современную космологию. М, АНФ, 2018.
  Пархоменко К. Сотворение мира и человека. https://azbyka.ru/parkhomenko/sotvorenie-mira-i-cheloveka.html#n6
  Пикнет Линн, Принс Клайв. Туринская плащаница. (L.Picknett, C. Prince, Turin Shroud, 2000). https://www.rulit.me/books/turinskaya-plashchanica-read-201969-1.html
  Поппер Карл. Логика и рост научного знания. М, Прогресс, 1983.
  Поспелов Д.А. (редактор). Очерки истории информатики в России. Новосибирск, Изд. ОИГГМ СО РАН, 1998. https://www.computer-museum.ru/books/Essays_on_hist_of_CS.pdf
  Рассел Бертран. Почему я не христианин. М, Политиздат, 1987.
  Рассел Бертран. История западной философии. СП, Азбука, 2001.
  Сажин М.В. Современная космология в популярном изложении. М., УРСС, 2002. https://www.novsu.ru/file/903013
  Сайкс Брайан. Семь дочерей Евы. М, Рипол классик, 2003,
  Сахаров Софроний (архимандрит). Старец Силуан.
  https://azbyka.ru/otechnik/Sofronij_Saharov/starets-siluan-afonskij/1
  
  Сахаров Софроний (архимандрит). Видеть Бога, как он есть. Essex, Lazarica press,1985. https://azbyka.ru/otechnik/Sofronij_Saharov/videt-boga-kak-on-est/
  Сеченов Иван. Рефлексы головного мозга. М, АСТ, 2015. https://avidreaders.ru/book/refleksy-golovnogo-mozga.html
  Синельников Вячеслав. Туринская плащаница на заре новой эры. М, Издание Сретенского монастыря, 2002.
  Сноу Чарльз. Две культуры. М, Прогресс, 1973.
  Сойфер Валерий. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР, 1989. https://www.litmir.me/br/?b=285926&p=1
  Сойфер Валерий. Туринская плащаница и современная наука. Континент, 2003, No117, 118, https://vtoraya-literatura.com/razdel_2095_str_1.html
  Сонин А.С. Физический идеализм. История одной идеологической кампании. М, Физматлит, 1994. http://scilib-physics.narod.ru/Sonin/idealism.htm
  Стенджер Виктор. Бог и Мультивселенная. Расширенное понятие космоса. СПб, Питер, 2016, оригинал 2014.
  Суворов Виктор. Кузькина мать. Хроника великого десятилетия. М, Добрая книга, 2011.
  Суинберн Ричард. Есть ли Бог? М, Праксис, 2001. https://azbyka.ru/otechnik/bogoslovie/est-li-bog/#0_2
  Тайсон Нил. На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии. М, 2020. https://republic.ru/posts/97303
  Таксиль Лео. Забавная Библия. М, Политиздат, 1976.
  Томилин К.А. Физики и борьба с космополитизмом. 1997. http://old.ihst.ru/personal/tomilin/abstract/cosmo.html
  Тростников Виктор. Мысли перед рассветом. YMCA-PRESS, Париж, 1980.
  Уайт Эндрю. Борьба религии с наукой. М, ОГИЗ, 1936. https://vk.com/doc381295532_444213325?hash=3c9b06f1086f264d92
  Уэйд Николас. На заре человечества. М, АНФ, 2019, оригинал 2006.
  Уэйд Николас. Неудобное наследство: Гены, расы и история человечества. М, АНФ, 2018.
  Фергюсон Нил. Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира. М, АСТ, 2014.
  Философские вопросы современной физики. М, изд. АН СССР, 1951.
  Философско-религиозные истоки науки. М, Мартис, 1997. https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/istorija_nauki/filosofsko_religioznye_istoki_nauki_1997/51-1-0-1324
  Хаммель Чарльз. Дело Галилея. Есть ли точки соприкосновения науки и богословия? М, Триада, 1998. http://soteria.ru/s1174/20/
  Хэллем Энтони. Великие геологические споры. М, Мир, 1985. http://evolution.powernet.ru/library/geological%20controversies.html
  Хокинг С. Краткая история времени. СП., Амфора, 2001, оригинал 1988.
  Хорган Д. Конец науки. СП, Амфора-Эврика, 2001.
  Худиев Сергей. Почему Бог не уничтожит зло? https://badbeliver.livejournal.com/182481.html
  Цветочки Франциска Ассизского http://s-francesco.narod.ru/
  Цыганков Александр. Вы не вейтесь, Eiweisskörper, над моею головой. https://partizan-1812.livejournal.com/112440.html
  
  Цыганков Александр. Хороший геккелист - все равно геккелист. https://partizan-1812.livejournal.com/244575.html
  Честертон Гилберт. Вечный человек. М, Политиздат, 1991.
  Шарден Тейяр де. Божественная среда. М, Ренессанс, 1992.
  Шноль С.Э. Герои, злодеи, конформисты отечественной науки. Изд.4-е, М, Либроком 2010.
  Шумилов В.Н. Принципы функционирования мозга. Изд. 2-е, Томск, Изд-во Том. ун-та, 2015. https://core.ac.uk/download/pdf/287487629.pdf
  Эпштейн Михаил. Религия после атеизма, М., АСТ, 2012. https://imwerden.de/pdf/epstein_religiya_posle_ateizma_2013.pdf
  Эрман Барт. А был ли Иисус? М, ЭКСМО, 2012.
  Эрман Барт. Как Иисус стал богом. М, ЭКСМО, 2014.
  Яки Стэнли. Спаситель науки. М, Греко-латинский кабинет, 1992 http://wpogosov.narod.ru/saver.htm#3
  Ястребов Сергей. От атомов к древу. М, АНФ, 2019.
  Brown, Raymond. The birth of the Messiah: a commentary on the infancy narratives in Matthew and Luke, NY, 1993), https://vk.com/doc- 71667026_478989146?hash=3e2d933604b8ffb4a5&dl=ed195fe56b38fc683b
  Stanley S.M., Children of the Ice Age, NY, Harmony Books, 1996
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"