Не верьте тем, кто считает, что понедельник - день тяжелый. Наивные люди! Они просто не знают, какой это тяжеленный день, проклятущий понедельник, в который ты идешь устраиваться работать в вуз и не обычным смертным преподавателем, а сразу деканом факультета.
Месяц назад я защитил докторскую диссертацию по истории (не важно по какой теме - все равно вы не поймете). И, вот ведь совпадение, тогда же встретился с ректором одного небольшого провинциального института. Она была приятным человеком, хотя и сравнительно пожилой для своей беспокойной должности, улыбчивой, веселой, умеющей уговаривать. Настоящая деловая женщина. Я пил чай в нашем институтском буфете, она заказала кофе и спросила, свободно ли рядом. Я кинул и она села рядом. Мы разговорились.
Ей был нужен доктор наук для прорывного факультета, мне ничего не было нужно, но и не жалко предыдущего места в таком же, а то и еще меньше провинциальном институте, где мне не хотели давать должности доцента. Ее институт, тоже ничем не блистал, но зато я там сразу становился доцентом. А там впереди замаячило звание профессора. Не знаю, поняли ли вы что-то в преподавательской лестнице званий, но кто такой профессор, ясно любому. Прошу любить и жаловать, скоро я стану им.
Ректор так умела уговаривать, что через две минуты я понял, - эта чашка чая в этом институте для меня последняя. Старший преподаватель не такая должность, чтобы за нее держаться зубами. Конечно, для кого-то она как звание старшего прапорщика и вручается на всю остатнюю жизнь под звуки полкового оркестра, но не для меня. Я желаю быть генералом.
Надо сказать, что нежелание моего прежнего ректора делать из меня доцента была вполне обосновано - я являлся и.о. заведующего кафедрой Отечественной истории и на этом посту попортил ему много крови. Как и ректор мне. Не знаю почему, но практически любой вопрос институтской жизни ставил нас по разные стороны баррикад. В конце - концов мы превратились во врагов, хотя вежливо улыбались при встрече.
В общем, либо он, либо я. Вдвоем в маленьком институте нам становилось тесновато.
Всего этого ректор не знала, но ей позарез был нужен доктор исторических наук, и она была пообещать мне почти все и еще немного.
Когда она сообщила мне о возможности решить юридические тонкости перевода из вуза в вуз без потери стажа, я решился. Мне было сорок, из них месяц я ходил с умным видом доктора наук, здоровье еще не барахлило, на прежнем месте ждали одни неприятности. Что еще надо для продолжения карьеры?
У института не было квартир, и жить предстояло в общежитии. Но в прежнем я тоже жил в общаге без какой-либо надежды на улучшение и поэтому без всякого смущения вселился в так называемое временное, то есть только до конца дней своих, жилье. Постоянное у меня появится позднее, после того, как откину ноги. Со всеми удобствами квартирка в одном из тихих уголков кладбища. Только не подумайте, что я пессимист. Вот еще! Это такой черный юмор. А так я и вас еще переживу.
Для акклиматизации в небольшом тихом городке у меня оказался только один день - воскресенье, что я и сделал, провалявшись на кровати и тупо глядя в одну точку - в данный мне напрокат комендантом телевизор. На предложение сердобольных туземцев посмотреть местные достопримечательности я только хмыкнул. Обычно в провинциальном городке все они сводятся к восторженному предложению - а вот здесь, в скромном двухэтажном здании, был (была) знаменитый (ая), и он (она) сделала то-то. Никогда не любил ворошить кости прошлого, хотя и сам являюсь историком.
В понедельник, нацепив хмурый и сосредоточенный взгляд, приличествующий, как мне казалось, декану факультета и доктору наук, я отправился в институт, в душе заметно побаиваясь. Деканом я еще никогда не был, тем более в чужом институте.
Факультет занимал четвертый этаж в новом, года два назад построенном здании, что для нашего времени являлось исключением и вызывало уважение. Строились в наши лета далеко не все вузы. И уж тем более не хлипкие провинциальные. Интересно, как ректор смогла выбить деньги, если она, конечно, не племянница Абрамовича. У них, кажется это семейное - поднимать туземные племена. У меня появилось настроение Миклухо-Маклая, двигающегося к своим страшным, но в душе очень си-импатичным поданным.
Мой бодрый шаг в свои будущие владения был, однако, сразу же решительно прерван на вахте.
- Документы? - Перегородил дорогу бодрый дядечка в защитной форме. Вахтер. Он был так похож на такого же в прежнем институте, что я сразу пришел в себя.
С документами у меня были некоторый непорядок, поскольку за удостоверением в главный корпус, где находилась администрация, я хотел зайти после обеда, за одним заглянув по нужным мне институтским службам. Я все-таки надеялся, декана пропустят. Бумажка-бумажкой, декан сам себе удостоверение.
Как же! Внешний вид вахтера говорил, что передо мной служака, для которого буква закона выше всего и плевал он на все объяснения и попытки покачать права.
Я все-таки попробовал. Рассказал о существующих коллизиях, заранее подозревая, что все это напрасно. Лично я бы тоже не пропустил.
И, как говорится, действительность превзошла все ожидания.
Дядечка засмеялся, нет -- по лошадиному заржал, выслушав мои объяснения.
- Слушай, Иванова, пошла бы ты куда подальше, - выговорил он после приступа смеха. - Интересных ты мужиков лепишь. Ишь, какой начальник.
Я остолбенел. По всякому меня в жизни называли, особенно в первые двадцать лет, пока я не посолиднел, но какой-то Ивановой... Неужели я так похож на женщину?
- Послушайте, - попытался я вразумить сумасшедшего охранника, еще раз вспомнив про деканство, - как вам не стыдно. Пользуясь своим положением, вы делаете черт знает что...
- Ну да, - иронично согласился со мной вахтер, подошел к свому столу и вдруг вытащил из него огромный нож. Я попятился, поперхнувшись на полуслове. Вблизи он выглядел не дядечкой, а дедушкой, хотя на удивление крепким и бодрым. Связываться с ним с помощью какого-либо физического упражнения типа перетягивания ножа было себе дороже.
- Иди-ка сюда, - ласково попросил вахтер, помахивая клинком. Моя душа ушла в пятки, оставляя сердце на милость победителя. Я оглянулся в попытке скрыться и выжить, чтобы настроить будущие поколения студентов на праведную жизнь.
У входа в здание никого не было - шли занятия. Значит, попросить помощи не у кого. Зато в двух десятках метров поодаль, в глуби здания находилась винтовая мраморная лестница, уходящая на следующие этажи. Поскольку вахтер перекрыл выход, а значит, оставил свободным вход внутрь здания, я что есть прыти побежал к лестнице, наплевав на достоинства доктора наук и декана факультета. Мне вдруг захотелось вернуться к теплой должности старшего преподавателя своего прежнего места работы, помирившись с ректором. Он вдруг показался таким добрым и милым. Пусть творил разные пакости, но ведь за нож не хватался при встрече.
Когда я побежал по лестнице мне как-то мне показалось, что сожалеть о своей альма матер я буду не раз.
Хорошо, студентов нет, - подумалось мне, - замечательный бы пример получился.
Позади голосил вахтер, требуя от неведомой Ивановой вернуться и соблюдать порядок. Реакции у него оказалась стариковской, небыстрой и реагировать на мой побег он стал, только когда я оказался на винтовой лестнице.
Глава 2
Взлетев на второй этаж, я увидел дверь с табличкой "Кафедра Отечественной истории". Это было то, что надо, поскольку я занимался Отечественной историей. Пахнуло исконно родным - онучами и парным молоком. Родина!
Правда, ректор говорил (или говорила?) о месторасположении истфака на четвертом этаже, но мало ли чего. Я рванул дверь, чувствуя спиной приближение голосящего вахтера с огромным мясницким ножом. Кафедра нашей истории всегда была моим домом. Вперед, пока из тебя не сделали фарш.
Нет, но какой нахал вахтер. Впрочем, не следует нажимать на субординацию - сам виноват, раз без служебного удостоверения оказался. Я решил больше ни разу не приходить в институт без паспорта и пропуска.
По сравнению с кафедрами истфака, в котором я раньше работал, эта показалась огромной. То есть не то что очень большой, но в одной крупной секции по середине и двух поменьше по бокам, составлявших кафедру, если не футбол, то в бадминтон играть можно было бы вполне, удалив предварительно мебель.
Помещение покрупнее было занято рядом столов. Увидев на крайнем под стеклом бумажку с напечатанным на лазерном принтере требованием сдать рабочие планы к концу месяца и с карандашной припиской "Фиг тебе" я понял, что попал куда надо и успокоился.
Спиной ко мне, навалившись на стол, стоял явный преподаватель в длинной средневековой мантии до полу и с капюшоном на голове, и что-то увлеченно писал. Интересная одежда. Мода сегодня другая, но может, они на службе ходят в форме. Вообще-то красиво.
Будущий мой преподаватель, - гордостью за себя подумал я и нарочито кротко - пусть не думают, что к ним пришел гордец, - спросил:
- Скажите, пожалуйста, как я могу пройти в деканат?
Видимо, я застал преподавателя в глубоком раздумье, поскольку еще несколько минут он продолжал писать, никак на меня не реагируя. Капюшон колыхался в такт движениям, и за тканью рукава, там, где должна быть рука, мне показалось, находится кость. Немного желтая, но больше серая - такой цвет кость приобретает после многих лет лежания в глинистой земле. Чушь какая!
Я поежился. Родимый воздух вдруг пахнул могильным тленом.
Нет, надо будет указать носить обычную одежду. Что за мистика - родилось у меня первое административное негодование.
До сознания преподавателя наконец-то дошел мой вопрос, и он повернулся ко мне, собираясь ответить.
Мои ноги стали резиновыми и как-то сами по себе поползли в стороны, а в затуманенном мозгу, сразу отдалившись где-то, слышались крики вахтера, все еще разыскивающем меня и ругающем Иванову. Я думал вахтер сумасшедший, нет, сумасшедший был я. Где ты, миленький дядечка!
Из длиннополой средневековой мантии, закутавшись в нее, как мусульманка в паранджу, на меня глядел... скелет.
Нет, скелеты я и раньше видел. Но те были нормальными, добропорядочно находясь за стеклами медицинских шкафов. А тут...
Череп лязгнул зубами. Нет, не классическими тридцатью двумя, кто б ни был его владелец, но ел он много, а то и по зубам получал, и в итоге многих коренных не было. Лязгнул он... ну максимум двадцатью.
Странно, но это успокоило меня. Если товарищ при жизни не умел беречь зубы, то нечего после смерти ими пугать. И вообще, вероятно, это робот, управляемый на расстоянии. Скорее всего, прознали, декан приезжает, и хотят проверить, настоящий ли он мужчина или трус.
Ноги приобрели твердость, в голова ясность. Меня пугать? Да как вы посмели!
- Что за средневековье, - сказал я, глядя в то место, где раньше находились глаза, - как вам не стыдно пугать. И это в начале двадцать первого века!
Скелет сконфуженно дернулся руками. Длиннополая мантия, ничем не удерживаемая, упала на пол. Скелет смущенно загремел костями, наклонился, подхватил ее и попытался спрятаться за стоящий рядом шкаф. Испугался!
Я по-королевски глянул. Потоптался. От нечего делать пригладил волосы. Однако мне здесь начинает надоедать.
- Гриша, встань на место, - послышался мелодичный голос, заставивший меня поспешно закрыть рот. Еще немного и из него полилась бы ругань.
Вроде б женщина. Нехорошо интеллигентному человеку ругаться при слабом поле. Но, если и этот ...- я замешкался, выбирая определение - обитатель будет сумасшедший... или необычайный, я отсюда немедленно увольняюсь!
Я аккуратно повернулся, ожидая увидеть кого угодно - хоть привидение, хоть инопланетянина, хоть ректора.
Первая приятная неожиданность. В проеме двери, открывавшей путь в одно из двух кафедральных помещений поменьше, стояла огненнорыжая женщина лет тридцати возраста и метра двадцати с кепкой роста и приветливо улыбалась. Все нужное для представителя женского рода на лице и теле у ней располагалось весьма обворожительно. На мой взгляд она была немного толстовата, но лишние килограммы находились где надо. Сердце старого холостяка сразу же застучалось в груди чаще, намекая на необходимость реверанса.
Усилием воли я заставил его перейти на обычный ритм. Ухаживать за подчиненными и тем более в служебном помещении верх неприличия. Хватит поздороваться.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, - так же приветливо улыбнулась женщина. - Вы, кажется, искали деканат?
- Да, да, - сказал я, поглядывая на скелет. Тот перестал смущаться и прятаться, присел на ближайший стул, намекая на возможное продолжение знакомства. Преподавательница явно придавала ему твердости. А мне настойчивость сонмища костей снова заставила немного испугаться.
- Гриша, - уже строго сказала женщина, и скелет поспешно отправился к ранее не увиденной мной двери, еле слышно побряцывая костями. Дверь прятала кладовку, где скелет и устроился. Мантию он забрал с собой.
- Вы не беспокойтесь, он не вредный. Просто любит подшутить над случайными посетителями. Скучно ему. Проживает на кафедре давным-давно, никто даже не помнит, когда появился. Диссертации на нем который десяток лет пишут,- последнее предложение женщина произнесла с улыбкой, задорно тряхнула волосами. - А вы, наверное, родитель, так вам на четвертый этаж.
Глава 3
Услышав, что скелет входит в число подотчетного мне имущества, я тот же притушил свои эмоции, смешанные со страхом и желанием приударить. Злость на бряцающее имущество ушла. Наоборот, появился интерес и думы-размышления об использовании его более эффективно. У прежнего руководства явно до этого не доходили руки. Спросить, откуда у них такой робот? Это же настоящая сенсация!
Я посмотрел в лукавое лицо преподавателя и сдержался. Опыт прежних сорока лет говорил, что за такими дамами еще можно ухаживать, но спрашивать лучше у других. Лучше пригласить ее в ресторан на ужин с шампанским и поцелуями (как минимум) в конце.
- Ничего, я не тороплюсь. Вообще-то я новый декан.
- Йес! - Торжествующе согнула руку в локте женщина. - Наконец-то! А мы вас еще на той неделе ждали. Все опасались, не дай бог, с вами что-нибудь случится. Нина Васильевна каждый раз едва не крестилась к вечеру, чтобы вас еще денечек не было. Очень вас ожидает.
Она подошла ко мне и энергично пожала руку. Поблизости она показалась не такой уж и маленькой. Конечно, только по плечу мне, но женщине так и положено. Зато симпатичность ее не куда не делась, и брачного кольца не было.
- Интересно вы живете, - не сдержался я, загоняя матримониальные интересы в глубь. - На входе вахтер не пропускает, все какой-то Ивановой попрекает, здесь вон скелет... - я помялся и все-таки спросил: - Это что у вас робот какой-то?
- Ивановой, - засмущалась женщина. - У него это бывает, чуть что сразу ее поминает. Кстати, разрешите представиться - Елена Кирилловна, доцент кафедры Отечественной истории, кандидат наук.
На Степаныча вы не обижайтесь. Он хороший, просто ему сложновато у нас. Мы создаем модели исторического прошлого, персонажей вызываем, а он их за текущую действительность воспринимает и за ними бегает, поскольку у них пропуска нет. А с ножом, потому что боится. И насчет скелета узнаете. Он не совсем робот. Точнее сказать, наоборот... Мы же живем. Ничего не происходит. И вы привыкните.
Я хотел галантно высказаться в том плане, что с такими как она хоть в рай, хоть в ад, но Елена Кирилловна со словами "Надо срочно сообщить в деканат" бросилась к телефону, спрятанному в двух шагах за шкафом.
Подниматься в деканат без сопровождающего лица, нормального и вполне симпатичного мне не хотелось. Пусть сообщит, по-видимому, моему заму, а я пока повнимательнее посмотрю убранство кафедры. В конце концов, мне самому быть в ее составе.
Надо посмотреть само интересное и необычайное - скелет. Не все же ему прохожих пугать. Я подошел к кладовой и сказал строго:
- Гриша, выходи.
В кладовой тихо зашуршало, бряцнула кость, но никто не появлялся.
Дверь немедленно открылась. Декану здесь явно подчинялись не только живые, но и... как б его назвать. - Елена Кирилловна, Гриша к какому виду относится?
- Некробиологическому.
... и некробиологические. М-да. Робот все же проще. Попробуем и с такими работать.
Мне все-таки казалось, что он робот. Ну, по крайней мере, биоробот. Я, разумеется читал там книжки про черную магию и т.д. и т.п., не подумайте, грамотный. Но это книжки, а тут действительность. А в действительности роботы живут, а вот скелеты нет.
Ну ладно. Все оказалось не так плохо, как на первый взгляд. Начальству подчинялись, субординацию соблюдали. А это самое главное. Не совсем пропащий факультет. Хотя работать здесь и работать.
- Гришенька, подойти поближе.
Поблизости скелет вызывал не страх, а жалость. Не только челюсти нуждались в ремонте. Кости ребер и ключиц покрылись пылью, одно из нижних ребер с левой стороны сломалось, ключица справа треснула, сустав на левой ноге срабатывал при ходьбе плохо и нога скоро выйдет из строя. Но если бы только это.
Я попросил Гришу повернуться ко мне... ну да, спиной. Ой как запущено. И здесь несколько костей сломано. Словно ему напинали. Где же здесь начальство ходит? У него на глазах казенное имущество портится, а ему хоть бы хны.
- Елена Кирилловна, скажите, пожалуйста, кто у вас заведующий... когда я его увижу?
- А он уже идет, - успокоила Лена (так я стал называть ее про себя).
- Мог бы и побыстрее.
- Я здесь, - раздалось во втором небольшом помещении, служившем кабинетом заведующего.
Отрываться от скелета мне не хотелось. Интересно, как заведующий оказался в кабинете. Либо в окно пролез на второй этаж, либо сидел, притаившись под столом, либо опять мистика. Я же мельком заглядывал и никого не видел!
- Добрый день, рад с вами познакомиться. Не могли бы вы пройти сюда, - громко позвал я. Честно говоря, проходить в кабинет заведующего я боялся.
В кабинете что-то ухнуло, и ко мне вышел пожилой мужчина среднего роста с черной красивой бородой сантиметров двадцать. В старину бы сказали - две пяди. По закону равновесия богатая борода была уравнена лысой головой, в которой, как в матовом столе, отражалось все происходящее.
- Дмитрий Сергеевич, - представился я галантно.
- Августин Арнольдович, - не менее галантно поклонился заведующий, поняв, кто перед ним находится.
- Очень приятно. Августин Арнольдович, вы здесь давно работаете заведующим?
- Сорок шесть лет, - сердито и одновременно сварливо произнес Августин Арнольдович, отвергая обвинение в некомпетентности, - скоро юбилей хочу отпраздновать.
Понятно, старый работник, с большим опытом и таким же самомнением. Я лет столько не прожил, сколько он заведующим проработал. А не заведующим? Сколько же ему лет всего?
Голова закружилась от подсчетов. Я подумал, может не надо устраивать разборки отношений. Такой старичок.
А потом решил - надо! Нам с ним работать. Если он думает, что при мне сохранится тот же бардак, что и ныне, то ошибается.
- Очень хорошо, значит, ответите на мой несложный вопрос. Скажите, Августин Арнольдович, где у данного имущества инвентарный номер.
- Какой номер? - Заведующий взрыхлил бороду, намекая, что такими пустяками он не занимается.
Я не унимался.
- Инвентарный, какой же еще. Согласно ГОСТУ и служебной инструкции, состоящий из девяти цифр. Вы, как заведующий кафедрой, должны знать лучше меня.
- Но это же Гриша, - Августин Арнольдович растеряно переглянулся с Леночкой. Оба смутились такой постановкой вопроса. Будь ситуация другая, я бы прошелся гоголем, однако сейчас требовалось заниматься делом.
- Это имущество кафедры, или, как я понял, для кого-то единица техники. Исходя из этого..., вот, например, монитор компьютера имеет порядковый номер?
Я стремительно подошел к столу лаборанта и посмотрел. Сверху скотчем была прикреплена бумажка с цифрами. Аккуратно работает лаборант.
- Есть номер.
Августин Арнольдович судорожно вздохнул. Похоже, пока я разбирался с компьютером, он вообще не дышал.
- А почему нет номера у кафедрального экспоната, имеющего неофициальное название "Гриша". - Я не стал ждать ответа. - А потом обратите внимание на его плохое состояние.
Я показал им состояние скелета.
- Недавно же проводили магическую смазку, - упавшим голосом сказал заведующий.
Похоже, я слишком сильно прижал местных. Августин Арнольдович совсем потерял гонор, и смотреть на него, честно говоря, было больно. Елена Кирилловна под предлогом позвонить в деканат спряталась от меня за шкафом. Я смягчил тон.
- Не знаю как на счет насчет магической смазки, а вот лаком бы его покрыть не мешало. А также поработать гипсовой повязкой и другими строительными материалами. Кстати, первый раз слышу о такой смазке. Покажите мне потом номер ее ГОСТа.
Я внимательно посмотрел на заведующего - понял ли, нужны ли будут еще другие разговоры. Заведующий что-то пискнул, но в дискуссию не полез.
- Августин Арнольдович, - проникновенно сказал я. - Не знаю, сколько я лет проработаю деканом, но я бы хотел видеть в заведующих хороших помощников. Хозяев на своих кафедрах. Недели хватит навести порядок?
- Хватит.
- Вот и хорошо.
Я посмотрел на Леночку. До деканата никак не удавалось дозвониться, линия все была занята и Елена Кирилловна попросту глазела на цену избиения заведующей.
- Вы звоните, звоните, - настоятельно посоветовал я, вновь превратившись в строго начальника. Можно было сказать и ей пару слов, но тут без меня обойдется. Если Августин Арнольдович хороший начальник, то Леночке попадет и так. Если заведующий не может построить подчиненного, то какой он заведующий. А мне за ней еще ухаживать.
Готов поспорить на что угодно, когда я повернулся к ней спиной, осматривая комнату, она показала мне язык. На редкость недисциплинированный преподаватель.
Глава 4
Чтобы не связываться с этим бесенком, которого никак не хотелось называть Еленой Кирилловной, я прошел в комнату, где она проводила время до моего прихода. Здесь был небольшой музей, и не мешало бегло ознакомиться с ним на будущее. На предмет полезности.
Августин Арнольдович пошел следом. Я не возражал, совместную работу мы начали с ругани, теперь следовало сработаться. Никогда не понимал тех начальников, которые держали работу только на выволочках и проработках.
Я не преподавал этнографию и не очень четко понимал этот предмет. Вообще, вопреки общепринятому мнению, этнография - это не совсем история. Этнографы считают, что это вообще не история, но тут уж каждому не угодишь. (Я тоже считал так, но по опыту знал - не дай бог согласиться с этнографом - смертельно обидятся за то, что ты согласился с их же точкой зрения).
На сегодня, впрочем, я оставил дискуссию в стороне, с интересом рассматривая экспонаты и за одним оценивал глубину старательности местных работников по уборке пыли, между делом потихонечку поглядывая за заведующим.
На мой не слишком опытный взгляд, предметы собраны 19 - начала 20 века. Какие-то пестери, кувшины, колокольчики. Ни тебе меча - кладенца, ни живой воды. После бегающего по кафедре скелета я был разочарован. Но долг свой выполнил - проверил. Порядок тут был. По крайней мере, порядковые инвентарные номера оказались на месте - большие жестяные бляхи с выбитыми цифрами. По ним недавно прошли влажной тряпкой. Любо дорого посмотреть.
Убедился в этом не я, а Августин Арнольдович, вздохнувший при их виде сначала с облегчением, а потом с торжеством. Зря, наверное, я так ткнул его с порядковым номером скелета. С другой стороны, порядок есть порядок.
- Вот!
- Да-да, - с постным видом согласился я и подколол: - Вы, кажется, удивлены?
Августин Арнольдович вспыхнул, мотнул головой. Лысина от негодования покрылась испариной. С пониманием шуток у них здесь туговато.
- А это что? - заинтересовался я. Различные кувшинчики и прочие емкости частью были не пустые, а заполненные жидкостью и какими-то порошками.
- Это, - без всякого интереса прокомментировал Августин Арнольдович, перебирая экспонаты, - всякие приворотные зелья, так называемые антиоксиданты и так далее, помогающее этнографам в работе. Так, текучка, расходные материалы.
Первый раз слышу, чтобы в учебном процессе помогало приворотное зелье. Ну, кто тут не спросит. Я спросил. Августина Арнольдовича спасло появление запыхавшейся Лены.
- Уф, - облегченно выдохнула она. - С вами ничего не стало?
- Как видите, - мило улыбнулся я.
Моя вежливость пропала втуне. Леночка почти оттолкнула меня и внимательно оглядела экспонаты на полках.
- Что-то потеряли? - недовольно поинтересовался я. - Там лежал клад, и я мог стибрить монету, другую. Вместе с Августином Арнольдовичем
- Из вас выйдет хороший руководитель, - одарила она меня язвительной улыбкой, - новичков мы обычно к экспонатам не подпускаем для их же безопасности. А трогать экспонаты вообще нельзя. Даже заведующим.
Августин Арнольдовна удивленно посмотрел на нее, что-то пробурчал и гордо пошел в свой кабинет. По-видимому, столь бережное отношение к посетителям и к экспонатам для него было внове.
- Здесь есть яды, - догадался я.
Странно. Может вот это желеобразное вещество?
Подвижное лицо Леночки приняло настороженное выражение.
- Не совсем яды, - опасливо произнесла она. - Ну, немного похоже.
- Открыто, без предохраняющего стекла, без сейфа? - поразился я простоте местных нравов. Необходимо, просто надо навести здесь порядок.
Почувствовав, что она стоит следующая за Августином Арнольдовичем, Леночка просительно вытянула губы.
- Пойдемте, я вас провожу. Удалось прозвониться в деканат и вас ожидает Нина Васильевна, - заместитель декана факультета по учебной работе. Ваш заместитель. Пожалуйста!
Я сдался, огляделся в последний раз.
- Завтра загляну, - предупредил.
- Конечно, - охотно согласилась она. - Пойдемте.
Не люблю, когда женщины начинают командовать. Может быть, поэтому до сих пор не женат. С другой стороны иметь провожатого в этом странном вузе с чокнутыми вахтерами и скелетами, статус которых не определен, будет неплохо. Движением руки я предложил даме идти впереди.
Глава 5
- Насколько я помню, деканат располагался на четвертом этаже.
- Четыре пролета и по коридору, - уточнила мой Вергилий женского пола. - Если повезет, выйдем сразу.
Уточнение мне не понравилось, и я хотел поинтересоваться, что значит сразу, но прямо после выхода из кафедры ее уцепила ушлая студентка по поводу дипломной работы. Прямо как в засаде ждала.
С другой стороны, время было весеннее, и говорить о дипломных работах было в самую пору. Мои студенты тоже караулили меня так, сразу начиная разговор о попытках внедрения кукурузы Хрущевым. Здесь, правда, заговорили о жабах и различных дозах то ли лекарств, то ли ядов, но в остальном все было то же.
Посторонний зоологический разговор двух наркоманов мне быстро надоел. Сделав скидку для этнографов - вечно у них не как у историков, я двинулся вперед, к вершинам карьерного роста.
- Идите, идите, раз не хотите немножечко, самую секундочку подождать, - как мне показалось, с долей иронии кинула мне в спину Елена Кирилловна, и я немедленно убавил в ней долю приветливости.
Ну и пусть. Мне с ней детей не крестить. А завтра еще раз проверю музей, - мстительно подумал я. Два не очень-то высоких этажа взлетел пулей и выскочил в коридор, бодро двинувшись в деканат.
Мне пришлось здорово постараться, включив экстренное торможение, чтобы остановиться и не врезаться в стоявших посередине коридора людей, увлеченно обсуждающих проблемы написания дипломной работы.
- Хгм, - удивленно отреагировал я.
- Не бегите так быстро, людей посшибаете, - реакция Елены Кирилловны оказалась спокойнее, чем следовало бы. Она ехидно улыбнулась, но перед этим отвернулась. Помнит о музее. Студентка хихикнула откровенно. Она еще не знала, кто перед ней.
Я покосился на нее и ущипнул себя за кисть. Секундное размышление о собственном сумасшествии и обо всем окружающем как бреде разума сразу же отступило. Этого не может не быть, если больно.
- Елена Кирилловна, - официальным тоном немаленького начальника позвал я.
- Иду, - лениво произнесла, ничуть не удивляясь тому, что человек, только что поднявшийся наверх, вдруг бегом спускается вниз, да так резво, словно за ним гонятся. - Не думайте, что со мной будет быстрее.
Мы с вами еще поговорим, - предупредила она студентку и пошла впереди меня. Я увлекся. Так красиво могут ходить только незамужние женщины средних лет, желающие понравится мужчине. И мужчины, естественно, увлекаются. Я с трудом отвел взгляд.
- Ладно, - она посмотрела на меня чуточку насмешливо. Так смотрят опытные люди на торопливую молодежь, не знающую сути вещей. - Вы думаете, от этого станет легче продвигаться. Не только вы, мы сами, старожилы, через раз попадаем.
- Это не логично, - запротестовал я. - Есть план здания с печатями и заверяющими подписями и все должно этому соответствовать. Если нет, если коридоры раздваиваются, то придется спросить с тех, кто проверял и подписывал.
Лена хмыкнула и повертела головой, показывая свое недоверие. Выражать вслух недовольство она побоялась.
Ей пришлось еще раз покрутить головой, на этот раз от удивления, когда мы оказались ан четвертом этаже.
- Со второго раза новичок попал на четвертый этаж!
Она посмотрела на меня с суеверием.
- Не беспокойтесь, я не колдун.
- Да что колдун, - отмахнулась она, - их у нас много. А вот заставить здание подчиниться, на это никто не способен.
Я немного призадумался насчет колдунов. Ну, если с точки зрения, что каждая женщина ведьма, а мужчина - колдун, то да. Поскольку я ничего не обычного не сделал, а меня обозвали нечистой силой, то будем считать, что и колдуны не существуют. А вот Леночку можно вполне посчитать ведьмочкой. Хорошенькой такой ведьмочкой.
Глава6
- Дорогой Дмитрий Сергеевич! - Из-за стола вышла невысокая женщина лет пятидесяти с аккуратно зачесанными седыми волосами и большими роговыми очками. Старческая дальнозоркость, - определил я. Из-за очков глаза были большими и, часто моргая, почему-то создавали женщине вид большой старой добродушной черепахи.
- Как приятно, что вы, наконец, приехали и можете освободить меня от исполнения обязанностей декана факультета.
Голос был скрипучий и мерзкий, совершенно освобождавший ее от видения доброй черепахи. Я моргнул. В говорящем варианте мой зам напоминал мерзкую ведьму в отставке, которая есть жаб перестала, но мелких пакостей не отказалась. И благодарность ее прозвучала двусмысленно. Чувствовалось, задержись я на пару недель, а лучше пропади совсем по дороге, она только порадуется. Впрочем, - окинул я ее взглядом, - командующий здесь я!
- Вот, Дмитрий Сергеевич, ваше служебное место, - засуетилась она, отодвигая от большого канцелярского стола кресло. - Я не думала, что вы сразу подниметесь наверх, вышла бы в коридор.
- Хгм, - второй раз на дню хмыкнул я, оглядев серое скукоженное нутро кресла. Или ректорат на мебели экономит, или местные товарищи подменили.
- Хорошее кресло, - поняв меня, обиделась Нина Васильевна. - Просто оно пока без хозяина находится, вот и отключилось. Приказ на вас есть, садитесь, признает.
Бросив на зама предупреждающий взгляд о неподобающих шутках, я осторожно дотронулся до него.
Серое чудище, сесть на которое в других условиях я согласился бы после долгой торговли и приличной предоплаты, вдруг слегка подернулось, размылось, словно между ним и мной поставили выпуклый прозрачный экран, а потом вдруг показалось во всей красе. Я встал и внимательно на него посмотрел. Оно стало больше и объемнее, превратившись в красивое черного цвета кресло.
Вот вам двадцать первый век, в красоте и всеведенье технического счастья.
- Декан прибыл, - констатировала Нина Васильевна. На этот раз она уже не могла скрыть зависти и чтобы прекратить разговор, просто вышла.
Я с удовольствием сел в кресло, уютно убаюкавшее меня и даже, как показалось мне, замурлыкавшее от счастья, как старый кот, севший на колени хозяину после долгого расставания. Наконец-то я дошел до рабочего места.
С замом мы решим. Плох тот генерал, который мечтает стать маршалом. Ничего, напомним, что он может и в рядовые попасть, сразу успокоится.
- Дмитрий Сергеевич, - около кресла возникла хорошенькая черноволосая секретарша, просто язык тянуло сказать чертовка, - пока вас не было, накопились распоряжения по факультету и проекты приказов за несколько месяцев. Надо бы подписать. А то в учебной части сегодня утром уже напоминали, что декан появился. Просят бумаги к вечеру.
Я хотел спросить, как это месяцев, если я узнал о будущем деканстве за несколько дней до приезда, но решил промолчать. Нечего ронять авторитет.
Но секретари такой народ, от которого ничего не скроешь.
- Пифия еще в прошлом году, как только ушел предыдущий декан, нагадала, - пояснила она.
Положив передо мной папку, девушка хитренько улыбнулась, безоговорочно признавая во мне начальника, и ушла к себе в предбанник.
Хоть что-то. Я никогда не являлся сторонником служебных романов, особенно с секретаршами в два раза моложе, но иметь в деканате еще одну старую мегеру на пару с Ниной Васильевной было сверх моих сил. А так хоть иногда глаз будет отдыхать.
Однако с ними не соскучишься. В прошлом году пифия нагадала. Сказала бы еще, я родился волей богов, чтобы быть у них деканом.
Я открыл папку и недоуменно посмотрел на чистые листочки. Где проекты приказов, что я буду подписывать?
- Э-э, - подал я голос.
- Меня зовут Света. Светлана Александровна, - нарисовалась секретарша, вильнув юбкой и обрисовав красивые ноги.
Я моргнул глазами. Мне бы так бесшумно ходить. Хотя нет, начальники должны идти тяжелым каменным шагом, чтобы все дрожали в предчувствии расплаты за безделие и разгильдяйство.
- Светлана Александровна, а где же документы, которые я должен подписать.
- Так вот вы подпишитесь, я и напечатаю.
Возникла долгая пауза. Секретарша явно не понимала, чего я хочу, соображая, в чем она может обжечься и попасть под карандаш. Я в свою очередь пытался понять, издеваются надо мной, или у них обычай такой существует - начальник подписывает пустой листок, а секретарь затем рисует на нем все, что ее душе угодно. Может, они так предыдущего декана уволили. Он подписал, а они написали заявление по собственному желанию.
Я попытался договориться.
- Видите ли, я привык подписываться под зримым текстом.
О том, что я вообще еще не подписывался под бумагами деканата, я умолчал. О некоторых вещах никому не следует знать, даже самым близким. Таким вот тут я становлюсь молчуном.
Договориться не получилось.
Света обидчиво вскинулась.
- Как же я буду печатать текст, если вы еще не подписали. Шутите, что ли. Какой принтер распечатает без вашей подписи. Вы подпишитесь, узаконив содержание документа, а я потом буквы обрисую с помощью компьютера.
- ???
Светочка пождала губки, сразу показав свое лицо через тридцать лет. Похоже, думает, как бы мне объяснить. Попробуй тут ей не посочувствовать. Ораторское искусство явно не входило в число ее сильных сторон.
Я уже почувствовал закипание секретарских мозгов вследствие чрезмерного мыслительного процесса и сдался. Бог с ними, один раз подпишу, а потом будет видно. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезь.
- Покажите мне хотя бы потом, - попросил я, берясь за папку.
Секретарша ушла, а я, чувствуя себя дураком, стал подписывать пустые листки официальных бумаг. Подумав, мстительно пронумеровал крупными цифрами, чтобы не были подменены. А то покажем один листок, а другой с подписью спрячем, дурака декана надуем.
Пока Света печатала текст над моими подписями, я изучал содержимое на столе, но как только документы появились, немедленно принялся их изучать.
- Это обязательные распоряжения, - терпеливо пояснила Света, стоя у стола. - Их просто надо напечатать. Текучка. Таких за год вырастает куча.
Так, посмотрим на эти так называемые обязательные... На продление стипендии, перевод с курса на курс, восстановление в связи с завершением больничного. Действительно текучка. Дождавшись, пока секретарь отвернется, я вычеркнул дату зачисления одного болящего студента, выходящего из академического отпуска, а сверху написал другую, на день позже. Хоть что-нибудь мое.
Не почувствовав подвоха, Света взяла пачку бумаг, а я счастливый, как нашаливший мальчишка, чья проказа не была замечена, откинулся в кресле.
Глава 7
- Дмитрий Сергеевич, - не дала возможности отдохнуть бдительная секретарша. - К вам следователь по поводу дела, заведенного на нашего преподавателя.
Ого. Я выпрямился в кресле, приняв строгий вид. Как говорится, с корабля на бал. Своих надо спасать. Хотя... а в чем собственно дело?
- Пусть войдет.
- И еще Дмитрий Сергеевич, ваши замечания по дате зачисления не прошли, поскольку вы не подписались.
Света распахнула папку и показала нужный листок. Стояла прежняя дата, а моя черканье исчезло.
- Вы перепечатали, - отмахнулся я от нее. Над новичками шутят, даже если это деканы.
Секретарь молча показала мою подпись внизу приказа и мою нумерацию листков. Потом гордо ушла. Прямо-таки сама оскорбленная невинность.
Здесь какая-то хитрость. Не могут чернила исчезнуть. Ладно бы ручку подсунули с симпатическими чернилами. Нет, ручка моя, не один месяц пишу. И нумерация моя. Я внимательно изучил листок. Тут находилась новая дата, написанная мной. Где она? Номер есть, даты нет.
Разберемся. Не одна Света прячет за магию свои промахи. Надо просто за это взяться и все станет ясным. Хотя логика здесь есть. Мало ли кто даты зачеркивает. Надо было действительно подписаться и зафиксировать, что это именно мои изменения. Запомним.
Впрочем, ладно, о приказе потом. В дверях моего кабинета стоял милиционер. Я дружески ему улыбнулся и предложил сесть. Следом за ним скользнула Нина Васильевна.
- Вы новый декан, - определил милиционер - невысокий черноволосый старший лейтенант. - А я следователь - Смирнов, Анатолий Миронович, занимаюсь в основном делами, связанными с этим районом. А значит и институтом.
- Да, - подтвердил я, готовясь к корпоративным неприятностям. Провинившегося старшего преподавателя, ради которого он явился, я еще не знал, но это был старший преподаватель моего факультета.
- Вы поймите меня правильно, - сказал милиционер, взвешивая в руках красную кожаную папку, на вид набитую до отказа бумагами, - как старший лейтенант я хорошо отношусь ко всем старшим. Тем более преподаватель это не бандит и не насильник, придираться особо не стоит.
Однако работа есть работа и приходится соблюдать закон. Дело уже завершено. Правонарушение небольшое, ограничились административным наказанием, штрафом то бишь, не доводя до суда. Но вы все-таки последите за этим преподавателем. Сегодня спекуляция, а завтра Родину продаст.
Логика была бездоказательная, а потому безукоризненная. Хотя я с ним был согласен. Любое тягчайшее преступление начиналось с невинной шалости. Как говориться:
Сегодня он глотает виски
А завтра он шпион английский
- А что случилось-то? - прервал его я. Со своим апломбом доктора наук, почти генерала, я считал излишним длинные речи пусть старшего, но все же лейтенанта.
- На прошлой неделе Касаткина Зоя Ивановна, старший преподаватель кафедры Отечественной истории, была задержана на базаре при попытке продать живую воду.
Насколько уж я был готов к неожиданностям, все равно разинул рот.
- Продать ... чего?
Что за чертовщина. Живой воды, как и мертвой, не бывает. Хотя сейчас ханурики от науки говорят уж и о биоживой и биомертвой воде, но чего только не наврешь, чтобы купили. Из этой же серии?
Я едва не усомнился вслух, но сдержался. Затем мои мысли потекли другую сторону. Почему мне не доложили и о воде, и о спекуляции. Почему заведующий промолчал. В живую воду я не верю, но если она есть, обязаны доложить! Или он считает себя выше декана? Дескать, почти полвека просидел, четыре года осталось. Может и не досидеть.
- Касаткину уже задерживали один раз, что усугубляет ее вину. Но я поговорил с заведующим кафедрой, преподавателями, сотрудниками деканата, в том числе и.о. декана. Характеристики с места работы только положительны. Поэтому проводить по статье рецидивизм не стоит. Формальным поводом является давность срока первого преступления - 1918 год.
Я не выдержал и засмеялся, справедливо полагая, что милиционер шутит. Это не логично. Люди столько не живут.
Милиционер не шутил. Я понял это по недовольной мине на его лице. Потом на этом же лице появилось понимание.
- Вы сколько дней работаете в институте, первый? Как я вам завидую.
Последние слова он произнес с явной издевкой, и я поспешил с ним расстаться, на последок выразив надежду, что это последнее дело на нашем факультете. Что ответил следователь, я не слышал, поскольку за ним захлопнулась дверь.
Глава 8
- Странные у вас милиционеры, - произнес я с облегчением.
- Обычные, - пожала плечами Нина Васильевна. - Что вы хотите сделать с Касаткиной?
- Ничего, - сказал я, - она уже наказана.
- Жаль, - кровожадно прищурилась мой заместитель, - это административное наказание, а есть еще служебное. Я бы вышла с предложением в ректорат понизить в ассистенты. Она позорит наш факультет.
Мне не хотелось с маху рубить, и я выдвинул формулировку, заставляющую заработать любые бюрократические мозги:
- Основание?
Нина Васильевна задумалась и потом выпалила:
- Не говоря уже о периодической спекуляции ворованными материалами, она третий век не может защитить магистерскую диссертацию. Кандидатскую то есть. Все прикрывается стремлением произвести чистый эксперимент. Лентяйка. Понизить в должности, сразу зачешется.