Этой зимой попалась мне в руки книга Сергея Валянского и Дмитрия Калюжного "Другая история Руси". Текст написан весьма динамичным и образным языком, именно поэтому я не бросил ее читать на первых же страницах, такая уж там несусветная ересь, что весь школьный курс истории вкупе с самостоятельно проштудированным университетским встали во мне на дыбы. Господа Валянский с Калюжным на полном серьезе утверждают, что никакие татаромонголы и монголо-татары на Русь не приходили. Но я унял свои курсы и отнесся к книге,как к прекрасно написанному историческому роману в жанре альтернативной истории. Однако потом подумал, что дело это так оставлять нельзя, и не худо бы опровергнуть волюнтаристов. Расстелил я на полу весьма подробную карту Азии, рядом положил атлас народонаселения, где указаны всякие народы, проживающие на нашей благословенной планете, и занялся опровержением. Первое, что делает полководец, намереваясь кого-то завоевать, это прокладывает самый легкий и удобный маршрут для своего войска. Вот и я, представив себя Железным Темучином, принялся прокладывать маршрут для своих железных туменов. И тут же понял, что не видать мне Руси, как своих ушей без зеркала: в с е м о и к о н и с д ы х а л и н а л ю б о м м а р ш р у т е н а п е р в ы х ж е с т а к и л о м е- т р а х п у т и!
В отличие от профессионального историка, я окончил биофак Томского университета, а потому отлично знаю, что лошадь - существо живое, а потому должно ежедневно кушать: траву, овес, зимой может питаться сушеной травой, в просторечии именуемой сеном, а богатые владельцы лошадей могут и вовсе баловать своих любимцев - кормить отборной пшеницей и ячменем. Помните, как в русских сказках богатыри и витязи холили своих коней? А вот историки за несколько веков развития истории даже не подумали, что на долгом пути через пустыни, горы и степи лошадям нужно что-то есть и пить. Первым усомнился в том, что монголо-татар было полмиллиона человек, еще Ключевский, а потом число их неуклонно снижалось; академик Рыбаков пишет о ста двадцати, ста сорока тысячах. А когда-то известный писатель Чивилихин в своей книге "Память", доказывает, что татар было каких-то тридцать тысяч человек. А все потому, что Ключевский и Чивилихин единственные, кто подумал о бедных лошадках. О тридцати тысячах Чивилихина поговорим позже, когда будем штурмовать какой-нибудь русский город.
Итак, любезные господа нойоны! Отправляемся к последнему морю! Баб и детишек - в кибитки! Сами - впереди на лихих конях! (Вот еще загадка: в тех местах вождей кличут нойонами, тайшами, тойонами, а выбрали они почему-то хана, позаимствовав титул из далекой Передней Азии).
В учебнике истории для вузов, под редакцией академика Рыбакова читаем, что орда Батыя перед броском на Русь отъедалась в верховьях Иртыша и Оби. Интересно, и чем же она там отъедалась? В тех местах - горы, к тому же покрытые непроходимой тайгой, а подлесок представляет собой вообще непролазные заросли из шиповника и крапивы. Уж не крапивой ли с шиповником отъедались монгольские кони? Между истоками Оби и Томи возвышается заснеженный пик горы Белухи. И где ж там кочевали полторы сотни тысяч монголов, с бабами и детишками, это еще плюс полмиллиона голодных ртов, да еще не меньше миллиона коней, коров и быков. Историки упоминают, что осадные орудия и кибитки таскали по степям то ли быки, то ли буйволы, а у них должны быть мамы. А мама быка - корова. Буйволица, кстати, ничем от коровы не отличается, разве что названием. Правда, Гумилев пишет, что монголы пасли свои стада на альпийских лугах... А попробовал бы Лев Николаевич забраться на эти луга, просто пешочком, без стад скота?.. Проломиться сквозь чертолом долин, взобраться на скальные кручи террас... Он, видимо, посчитал, что алтайские альпийские луга похожи на карпатские. Так вот, они мало имеют сходства. Во-первых, алтайские альпийские луга малодоступны для крупного рогатого скота и лошадей, а во-вторых, очень бедны травостоем. Богаты травостоем алтайские субальпийские луга, но это узенькая полоска между альпийскими лугами и скальными террасами. Так что, никогда не кочевали орды Батыя в верховьях Оби и Иртыша, по очень простой причине - там негде кочевать. А горная тайга Алтая плавно перетекает в черную тайгу Западно-Сибирской низменности. Так что, и там кочевать негде. Лишь по левому берегу Иртыша начинается степь, и то когда он вырывается из алтайских теснин. Но в таком случае, как бы монголы попали туда из своей Монголии? Для этого им необходимо было совершить чудо. Полумиллиону людей и миллиону животных нужно было преодолеть две самые безводные пустыни планеты Земля - пустыни Гоби и Такла-Макан. Кто-то может сказать, что пустыни эти вполне преодолимы. В том-то и дело, что по ним никто, никогда не ходил. Даже на верблюдах. Великий Шелковый Путь проходил значительно южнее; вдоль рек Инд и Ганг, по берегу Аравийского моря, Персидского залива, и далее, по рекам Тигру и Евфрату. А в пустыне Такла-Макан даже колодцы копать бессмысленно, чтобы добыть воду. Эта пустыня - дно пересохшего древнего моря. Даже если в колодце и обнаружится вода, то это будет крепкий соляной раствор. На современной карте народонаселения там расплывается огромное белое пятно, до сих пор в этом убийственном месте никто не живет. Пустыню Гоби обойти севернее, по горам Алтая невозможно. Туристы-экстремалы, которые ходили по тем местам, могут подтвердить, что там с легким рюкзачком трудно ходить, а представить в тех местах ораву людей, коней и быков, запряженных в кибитки, и вовсе невозможно. Опять же, Алтай и Тянь-Шань плавно перетекают в Гоби и Такла-Макан. По прихоти природы, в это чертово место не попадает ни единого ручья, стекающего с Тибета, Алтая или Тянь-Шаня. Итак, до первого источника воды монголам необходимо было преодолеть полторы тысячи километров пустыни. Вот и представьте: лошади в день требуется не меньше десяти литров воды утром и десяти вечером, и килограмм двадцать какого-нибудь корма. Скажите на милость, где взять в пустыне, ежедневно, тысячи тонн воды и тысячи тонн корма для животных?! Не иначе как за монголо-татарским войском ехала вереница КАМАЗов с водой и овсом...
Далее мы просто не будем разбирать всевозможные фантастические допущения, вроде верениц КАМАзов, и того, что монголы на марше питались собственными лошадьми. Хотя, в очень серьезной, и уважаемой мною телепередаче, - "Клуб путешественников", - в сюжете о Монголии, я буквально на днях слышал серьезным тоном произнесенный параноидальный бред, пущенный в оборот еще средневековым фантастом де Рубруком. Что, якобы, монгол мог скакать десять дней на своей лошадке, не слезая с седла, и питаясь лишь тем, что протыкал шейную жилу лошади, и сосал кровь. Интересно, а чем же восполняло потерю влаги и крови это бедное живое существо, имеющее такую же физиологию, что и человек? Кстати, способность к восстановлению сил после физической нагрузки у лошади ровно в два раза ниже, чем у человека. Есть такая характеристика живого существа - "константа Рубнера". Это уровень потребления кислорода на единицу массы. В пирамиде живых существ, населяющих нашу планету, по величине константы Рубнера, человек стоит на самом верху, ниже его следует лошадь, а уж потом располагаются прочие живые существа. То есть, человек может выдать мощность на единицу своей массы ровно в два раза больше, чем лошадь, и в два раза быстрее восстановить потраченные силы. Так что, легенды о фантастической выносливости монгольских лошадей, легенды и есть. Их выносливость не превосходит выносливости современных спортивных коней. На запредельные нагрузки, опасные для жизни и здоровья, способен лишь человек, существо, обладающее разумом и способное подавлять даже инстинкт самосохранения. Именно поэтому есть люди, способные бежать без отдыха сутки, и в мире нет, и никогда не было лошади, способной бежать без отдыха хотя бы двенадцать часов. В мире живут люди, способные при собственном весе в сто пятьдесят килограммов, поднять над головой двести пятьдесят килограммов, а присесть и встать такие люди могут, держа на плечах шестьсот килограмм. То есть в четыре раза больше собственного веса. Но абсолютный рекордсмен среди животных - слон, при собственном весе в три тонны, способен поднимать с помощью бивней и хобота лишь около трехсот килограмм. Однако вернемся к возможным маршрутам монголов.
Есть еще узкие полоски предгорий Алтая, Тянь-Шаня и Гималаев. Но это лишь узкие полоски каменистой земли, вздыбленной кручами, на которой хоть что-то растет. Пройти там крупному конному войску опять же невозможно: пришлось бы идти поперек ущелий и долин.
Допустим, монголы пошли севернее; по долине Селенги вышли к Байкалу, и дальше двинулись берегом Ангары. И опять столкнулись с той же проблемой: воды навалом, а коней кормить по-прежнему нечем. Разве что хитроумные монголы научили своих коней есть хвою сосен, елей и пихт. Ибо на всем протяжении до левого берега реки Томи, именно эти породы и составляют так называемую черную тайгу. В семнадцатом веке казаки пришли в Сибирь, да и прошли ее насквозь, на лодках, а не на лошадках с лихим гиканьем. После, уже в Новое время, с какими трудами, десятки лет, прорубался и обустраивался Великий Сибирский тракт!
Единственный возможный маршрут, с большой долей сомнения, это тот, где, возможно, проходило северное ответвление Великого Шелкового Пути, это две тысячи километров безжизненной пустыни от реки Хуанхэ, до южной оконечности горного массива Монгольского Алтая, и далее вдоль него, по узкому проходу между Алтаем и Тянь-Шанем, до озера Балхаш. На наличие тут в древности и Средние века пути, связывающего Среднюю Азию и Китай, указывают некоторые находки в захоронениях Саргатского района Омской области. Так называемая - "Саргатская культура". Тут найдены предметы, явно китайского происхождения. Возможно, во времена функционирования Великого Шелкового Пути, саргатцы обслуживали его; служили погонщиками верблюдов, нанимались в охрану, содержали постоялые дворы. А после того, как европейцы открыли морской путь в Индию и Китай, и в сухопутных путях отпала надобность, саргатцы откочевали в более благоприятные для жизни места вниз по Иртышу.
Предположим, вышли таки отчаянные монголы к озеру Балхаш! Ибо к истокам Амударьи и Сырдарьи выйти они никак не могли, потому как путь преграждают уж такие горы, что Алтай с Саянами по сравнению с ними - жалкие холмики. Из Балхаша напоить своих коней бедным монголам не удалось. Ну, не желают кони пить соленую воду! Восточный конец Балхаша соленый. Так что, и пошли они солнцем палимые по пескам озерного берега до устья реки Или. Уф, напоили они таки коней из западного конца озера! А впереди-и... Ничего особенного - всего каких-то восемьсот километров настоящей пустыни, поросшей саксаулом, где травинка за травинкой полдня гоняется, а воду можно найти в редких колодцах, которые для своего удобства кое-где накопали местные жители. Опять же, очень, очень редко в тех местах живущие. Во-первых, местного жителя еще надо изловить, чтобы он указал колодец, и то он мог знать расположение колодцев только своего рода. Допустим, изловили, и он с радостным визгом указал колодец каким-то чужакам, чьего языка он даже не понимает. Садоводы знают, что из одного колодца можно выкачать три-пять бочек воды, потом ждать сутки, пока она вновь наберется и осядет муть. Но это в наших местах, где почва буквально насыщена водой, только не в Средней Азии. Там колодцы копали по сто метров глубиной, а то и глубже. Из одного колодца можно напоить максимум сотню коней, а потом сутки ждать, пока вода наберется. Впрочем, в учебнике истории под редакцией академика Рыбакова, языком военных донесений написано, что монголы "вели разведку Средней Азии". Это каким же образом? Население тогдашней Средней Азии отличалось от монголов так же, как от них отличаются европейцы. Значит, по степям и пустыням шастают узкоглазые молодчики и на ломаном тюркском языке выспрашивают у местного населения, где у них колодцы, да как проехать к Ургенчу? А местные правители ни сном, ни духом, ни о чем не подозревают? Полноте, господа! Даже в наше время опасно шляться по Средней Азии, особенно в глубинке. Зарежут на всякий случай чужака. Вдруг он натолкнется на маковые поля, или конопельные делянки? А в Средние века нравы были покруче. Тогда могли зарезать и лишь за одно желание узнать, где ближайший колодец.
Не будем больше испытывать несчастных монголов тяготами пути через Среднюю Азию, но напомним, что после устья Амударьи, до реки Эмба еще пятьсот километров настоящей пустыни. Есть, правда, еще один маршрут - вдоль южного берега Каспийского моря, затем Дербентским проходом. Но, во-первых, до сих пор не найдено ни грузинских, ни армянских источников, свидетельствующих о том, что какие-то массы конных войск проходили там в 1223 году, и в 1237. То, что они проходили - лишь предположение. Единственное свидетельство - смутные записки инока Магакия. Из которых абсолютно неясно, в каких районах Кавказа бродили неведомые завоеватели. А для больших конных масс, к тому же питающихся подножным кормом, действительно, восьмисоткилометровой длинны узенький проход между берегом моря и неприступными кручами, так же непроходим, как и пустыни. Но тут добавляется еще, мягко говоря, не очень дружественное население, сидящее с мощными луками на склонах гор. Напомним, что лошадь - существо живое. Современный чистокровный скакун, конечно, может проскакать сто километров за день, но потом ему необходимо пару суток отдыхать и отъедаться.
Разберем последний маршрут. Это Великий Шелковый Путь. Но и тут мы имеем непроходимый для крупных конных масс отрезок в две тысячи километров от р. Инда до р. Тигра. Источники воды тут редкие ручьи, да редкие колодцы. Чуть в сторону от берега - начинается каменистая полупустыня, иссеченная ущельями и долинами. И, совсем напоследок, упомянем еще один маршрут, это ответвление на Среднюю Азию Великого Пути. По верховьям реки Инд, через Гиндукуш, к истокам Амударьи. Монголы столкнулись бы тут с той же проблемой, что и в Сибири: воды навалом, а коней кормить нечем. По Великому Шелковому Пути никто и никогда не ходил на лошадях, по нему ходили исключительно на верблюдах, которые могут обходиться без воды неделями и месяцами. А пищей может служить такое, что никакому коню не по зубам. Я сомневаюсь, что даже караванная охрана имела лошадей. И это притом, что Великий Шелковый Путь обустраивался веками; тут были и караван-сараи, и запасы корма для верблюдов. Но... Пропускная способность Великого Шелкового Пути не могла быть высокой. Возможно - тысяча верблюдов в день. Но не сотни же тысяч коней и буйволов в день!
Допустим, совершили таки чудо монголы, обошли один из законов природы: "Лошадям, а так же и людям, кушать надо и воду пить". И вышли к городу Рязани! Представьте эту апокалиптическую картину: высокие стены Рязани, вокруг леса и поля, где снегу по пояс, из-под которого ни одна лошадь никакими копытами корму себе не добудет, разве что с помощью археолога с лопатой. А местное население, крестьяне то есть, либо в Рязани спрятались, либо разбежались по трущобам. Да еще русские крестьяне имели пакостную привычку, с точки зрения любого завоевателя, сжигать те припасы, которые невозможно было увезти с собой в лесные трущобы. И вот бедные монголы опять перед выбором: то ли корм для своих лошадок добывать, то ли Рязань штурмовать? Даже если они взяли город за шесть дней, их кони давно бы уже обезумели от голода и разбежались бы искать корм самостоятельно. Вот приняв во внимание подобные соображения, Чивилихин и уменьшил количество монголов до тридцати тысяч человек. Но, во-первых, особой разницы нет - миллион коней, или "всего" сто тысяч. (Сто тысяч потому, что даже законченный дебил в такой поход не пошел бы без парочки запасных коней). А вот тридцать тысяч воинов не только не могли завоевать Русь, но они вряд ли могли бы двинуться дальше Рязани. Любой грамотный пехотный сержант знает, что потери атакующей стороны в среднем в три раза больше, чем обороняющейся. Население всей Руси в тринадцатом веке составляло около четырех миллионов человек. То есть, можно было, не особо напрягаясь, выставить двести тысяч вполне боеспособных воинов. Историки делают упор на княжескую раздробленность. Но какая разница, вышли бы в чистое поле эти двести тысяч, или они сидели, запершись в доброй сотне городов? Ведь эти города монголы должны были брать последовательно, и под стенами каждого города оставалось бы монголов три, к одному русскому. Якобы, русские крепости были деревянными, а потому их стены легко было разрушать. Чушь! Если подумать, то на Руси имеется природный фактор, весьма способствующий защите крепостей - мороз. Ничто не мешало рязанскому князю выгнать на стены баб и девок с ведрами, они бы за ночь так улили стены, что их потом никакими таранами было бы не взять. А раскаты валов превратились бы в веселые русские горки, на которых ни одну лестницу не утвердишь. Домохозяева наверняка поливали и крыши своих домов при приближении врага. Так что, вряд ли русскую крепость зимой так уж легко было взять, или сжечь. Потери при штурме составляли бы не один к трем, а один к пяти, а то и больше.
Рязань была стольным городом с населением уж никак не меньше пятидесяти тысяч человек. Да сбежавшееся со всей округи сельское население. То есть, защищать ее могли до десяти тысяч воинов. Пусть даже половина их - необученные ремесленники и крестьяне. Но защищать крепость, это не в чистом поле сражаться. Даже и ремесленник способен бревна скатывать на головы атакующих. Прикидываете, какова была бы убыль личного состава у монголов? Вот именно - катастрофическая! А ближайший источник пополнения в Средней Азии, до которой два месяца пути.
Кстати, о Средней Азии... Историки утверждают, что, якобы, монголы, захватывая города Средней Азии, насильно забирали в свое войско мужчин. Странные какие-то среднеазиатские мужики были... Вот только представьте, дикие, кривоногие, давно не мытые людишки, только что изнасиловали у тебя на глазах твою жену, а то и всех четверых (правоверным полагается четыре жены, по закону шариата), перерезали твоих детишек, "примеряя к тележной оси", по выражению академика Яна, поделили между собой твое добро, а тебе вежливо так предлагают: - "Мы тут к последнему морю наладились... Айда с нами..." И среднеазиатские мужики с радостным визгом вскакивают на коней... Сюрреализм какой-то... Впрочем, академик Ян живописует, как монголы гнали впереди себя отряды завоеванных народов. И это что же, вооруженные мужики шли на смерть, заслоняя своих поработителей? Чушь собачья! Вооруженного мечом мужика, у которого только что перерезали всех детей и изнасиловали всех жен, от немедленной мести может удержать только пулемет в руках угнетателя, да и то до ближайшей ночи.
Нарисую-ка я еще одну сюрреалистическую картинку... Историки утверждают, что, якобы, монгольская орда передвигалась с большой скоростью, до ста километров в день, а потому появлялась внезапно под стенами городов и лихо, с наскоку брала их, используя китайской работы осадные орудия, которые тащили вереницы волов, или быков, или буйволов. Итак, идут на рысях железные тумены, со скоростью сто километров в сутки, или двенадцать в час, а за ними, задрав хвосты, с диким ревом, мотая рогами, мчатся вереницы быков с тяжеленными осадными машинами. Господа историки, покажите мне того циркача, который заставил бы медлительных быков галопом тащить тяжеленные сооружения! Бык просто не в состоянии идти быстрее, чем четыре километра в час, и не более двадцати километров в сутки! Остальное время это могучее животное должно кормиться, потом отдыхать, пережевывая жвачку. Пережевывать жвачку на ходу оно не в состоянии. Если его гнать больше, чем двадцать километров в день, оно просто сдохнет на третий день!
Давайте, все же, определимся, кто таскал монгольские осадные орудия? В Евразии имеется две основных породы тягловых животных: это BosTaurus, или бык таврический, и BosBubalus, или бык азиатский, в просторечии буйвол. Если монгольские осадные машины таскали быки, то это были вовсе не монголы. Значит - буйволы? Если кто видел настоящего быка или буйвола в "деле", того не надо убеждать, что по строптивости и непредсказуемости им нет равных среди домашних животных. И вот представить только вереницу могучих буйволов, которых парочка волюнтаристов-погонщиков пытается заставить галопом тащить тяжеленную машину... Да от подобного стресса они придут в такое неистовство, что в пять минут разнесут в щепки машину, а погонщиков еще и на рога поднимут! Значит, монголы умели кастрировать своих буйволов, превращая их в спокойных и флегматичных волов? Вот только заставить вола идти быстрее, чем четыре километра в час, задача абсолютно невыполнимая, хоть весь кнут об него изорви в клочья!
Завоевание Руси - это уже по счету второе чудо. Первое чудо - это то, что монголы вообще до нее добрались. На очереди третье чудо. На всей территории Монголии, прилегающих областей Китая и Сибири нет ни единого месторождения железа. Ближайшее - Новокузнецкое, но его разведали лишь в двадцатом веке, и в тех диких местах не было никаких следов добычи металла какими-нибудь древними металлургами. Более того, историки сами признают, что монголы в тринадцатом веке не умели обрабатывать металлы. Они лишь в девятнадцатом веке научились обрабатывать серебро, и то лишь для украшений. На полном серьезе ученые мужи утверждают, будто бы монголы захватили оружие в Китае. А как они победили миллионные китайские армии? Дубьем и арканами? Пардон, а где китайцы брали оружие для своих миллионных армий? В официальной истории этот вопрос стыдливо замалчивается. Да потому и замалчивается, что на территории Китая никогда не было месторождений железа, которые были бы доступны древним, или средневековым металлургам! Китайцы могли выменивать оружие только у европейцев за шелк, и стоило оно, в таком случае в Китае, безумно дорого. Поэтому, были ли у Китая миллионные армии - большой и отдельный вопрос.
Ну, хорошо, сабли отобрали у китайцев. Но историки сами же утверждают, что железные доспехи имели только военачальники, рядовые шли в бой в простых кожаных рубахах. Если человек всерьез уверяет, что профессионального воина, одетого в кольчугу, может завалить банда каких-то хмырей, одетых в кожаные рубахи, то он вообще ничего не смыслит ни в воинском искусстве, ни в элементарных уличных драках. Это все равно, что Майка Тайсона отколотила бы банда пропитых и прокуренных уличных шпанят. А представить, что тысчонка, другая вышеупомянутых профессионалов, закованных в сталь с ног до головы, сидят на высоких стенах, у каждого из них в руках мощный лук, способный послать стрелу на пятьсот шагов, в колчане изрядный запас каленых стрел, то при таком раскладе любой орде, одетой в кожаные рубахи, положено отдыхать и не рыпаться. При этом на вооружении русских воинов имелись и крепостные ножные луки. Стрелок садился перед бойницей, вставлял ноги в специальные стремена на луке и тянул тетиву двумя руками. Метровая стрела улетала за тысячу шагов и прошибала насквозь всадника вместе с конем, если того угораздило стоять рядом со своей лошадкой. Еще на Руси известен был и так называемый арбалет. Только по-русски он назывался самострел. В Европе он известен еще с десятого века. Так же и в Византии, под именем цагра. Странно было бы думать, что русские, веками воюя и с европейскими странами, и с Византией, не переняли такое замечательное оружие. В современных приключенческих фильмах часто показывают арбалеты, но это игрушки. Тетиву настоящего, боевого арбалета натягивали либо рычагом, либо воротом, и улетала она за две тысячи шагов. При этом она была цельнокованая, и способна была пробить насквозь рыцаря в полном вооружении. То ли в двенадцатом, то ли в тринадцатом веке Папа Римский пытался запретить арбалет, как оружие варварское, не гуманное. В летописях часто упоминается, что армия, осаждающая город, почему-то огораживала его тыном. Почему? Против вылазок осажденных? Сомнительно, если осаждающих раз в пять-шесть больше. Они и без всякого тына отобьют любую вылазку. А вот ставить тын, а потом постепенно придвигать его к стенам, очень даже умно, чтобы сократить открытое пространство, которое необходимо преодолеть для броска на стены. Скорее всего, тын ставился для защиты от стрелков.
Ни в одном учебнике истории, ни в одном научном труде, ни в одном историческом художественном произведении я не встречал упоминания, что у монголов существовала какая-либо служба подковки коней. Все верно, степным жителям вовсе не обязательно ковать коней. Не нужны коням подковы на мягких равнинах. А коли ковать коней не было нужды, то монголы этого и не умели. Итак, внимание: скакать на неподкованных конях по монгольским степям и среднеазиатским равнинам, очень даже приятно, где сквозь тонкий снежный покров зимой трава торчит. Но воевать на Руси на неподкованных конях - невозможно! К тому же, зимой по Руси можно было путешествовать лишь по льду замерзших рек. И вот представьте тысячи и тысячи коней на льду рек, и все они не подкованы? А ведь якобы монголы успешно сражались с русскими войсками на льду реки Сить. Русские испокон веку ковали своих коней подковами, снабженными тремя шипами, а потому скакали по льду, так же уверенно, как и по твердой земле. Поэтому на реке Сить победу одержали либо монголы на подкованных конях, либо вовсе не монголы. Историки, писавшие сказочки о монголо-татарском завоевании Руси и половины мира, попросту упустили из виду такую мелочь, как конские подковы. Историки восемнадцатого века, сочинившие большинство этих сказочек, разумеется, не раз видели коней вблизи, и даже ездили на них. Но я представить не могу, чтобы напыщенный, расфуфыренный академик екатерининских времен снизошел бы до того, чтобы расспрашивать своего конюха о том, как ухаживать за лошадьми. Все это было в полной ответственности конюха; он просто вечером осматривал копыта коней, и сам решал, каких коней подавать утром к выезду, а каких отправлять в ближайшую кузницу на перековку. Такая обыденная вещь, как лошадь, как-то мало вязалась с высокой наукой. А историки двадцатого века, писавшие учебники, и додуматься не могли до такой мелочи, как подковы - ведь они коней вообще видели только издали.
Итак, прибегают монголы на Русь, а тут ударили ядреные русские морозы, кони то и дело падают, а на речном льду и вовсе лежат брюхом на льду, копыта врозь. Естественно, хитроумные монголы тут же поняли, что коней надо подковать, и, разумеется, подковами с шипами. Произведем несложный арифметический подсчет. Допустим, монголы для начала решили подковать не всех своих коней, не весь миллион, а всего лишь сто тысяч боевых коней. Четыре подковы для одного коня весят три-четыре килограмма, получается - триста-четыреста тонн железа на всю ораву. Где его взять, если все запасы железа сосредоточенны в городах, и его еще надо каким-то образом оттуда выковорить? Это по тем временам просто умопомрачительное количество! Вряд ли со всей Рязани можно было набрать полсотни тонн железа, даже если ободрать все дверные навесы, и у всех баб отобрать ухваты. Ладно, допустим, монголы такие были прозорливые, что из Китая еще прихватили тысячу телег железа... Вот только уж вовсе фантастической покажется их прозорливость, если они еще в Китае все телеги загрузили шипованными русскими подковами. А посему, монголам тут же, еще на границе Руси понадобились кузнецы. Чтобы изготовить четыре подковы, тридцать два подковных гвоздя, затем подковать коня, требуется не менее трех часов работы. (Я сам не раз видел процесс подковывания лошади во время своего деревенского детства). Итак, сотня кузнецов подкует сто тысяч коней за три тысячи часов, то есть примерно за четыре месяца. В условиях войны это долго, очень долго. Даже самый нерасторопный русский князь сообразит, что с монголами чего-то не то, и нагрянет со всей ратью, чтобы поглядеть, что к чему. Пятьсот кузнецов справятся с работой за месяц. Да где ж их взять в условиях войны?! Сельские кузнецы с односельчанами откочевали в трущобы. А городские кузнецы за стенами городов в поте лица куют оружие для своих, русских дружинников.
Я не просто так остановился эдак подробно на подковах. Во всех армиях, имевших кавалерию, существовала отлаженная, разветвленная служба ухода за конскими копытами, потому как конские копыта - это была неизбывная головная боль всех кавалерийских начальников. Дело в том, что конские копыта отрастают с такой же скоростью, что и человеческие ногти. В естественных условиях копыта стираются о грунт с той же скоростью, что и нарастают. Подкова же препятствует стиранию копыта, а потому, лошадь регулярно необходимо расковывать, отросшие копыта подрезать, снова подковывать. К тому же пробитые гвоздями края копыт часто трескаются. Такую лошадь необходимо расковать, и отправить на вольный выпас на пару месяцев, чтобы копыта укрепились, и ее снова можно было бы подковать. Воля ваша, господа историки, но монголы так никогда и не двинулись бы в глубь Руси; им пришлось бы бесконечно подковывать и перековывать своих коней, или они все же имели отлаженную службу ремонта... Но тогда это были не монголы... В европейских кавалерийских частях имелась такая малопочетная должность - ремонтер. В обязанности этого офицера входила не только закупка лошадей, он так же следил и за текущим состоянием "лошадиного парка", чтобы вовремя заменять заболевших лошадей. Тех, у которых треснули копыта, продать подороже местным крестьянам и закупить других, при этом и самому слегка нажиться на негоции, о чем недвусмысленно упоминается в словаре В. Даля. Свежих коней требовалось подковать, да следить за тем, чтобы вовремя перековать старых...
Есть еще одна особенность ведения войны большими конными массами. Никто не может оспаривать, что, если в танке кончится горючее, его никакими трибуналами не заставишь идти в атаку. То же самое с конем: если лошадь не поест два три дня - ее никакими трибуналами не заставишь идти в бой! Если конная армия снабжается только подножным кормом, она абсолютно не боеспособна! Ведь чтобы коней накормить, их надо рассыпать по большой территории, а потом собрать, в течение двух-трех часов нанести удар, пока кони не проголодались, а потом снова рассыпать их по пастбищам. А в это время пехота противника не дремлет... Воля ваша, господа историки, но конная армия может воевать, лишь имея в тылах отлаженную систему снабжения фуражом. Читаешь романы о наполеоновских войнах, и то и дело натыкаешься на упоминания о фуражирах; о том, какая это было опасная воинская профессия, как разъезды противника буквально охотились за фуражирами. В большинстве случаев, даже на вражеской территории фуражиры п о к у п а л и фураж у населения! И это понятно, почему; если бы пытались отобрать, крестьяне живенько бы попрятали овес, а сено сожгли. Стоит на два-три дня лишить конную армию фуража - и она потеряет боеспособность, на пятый-шестой день - начнется массовый падеж лошадей, и такая бесконная армия станет легкой добычей для пехоты противника. Как это не дико звучит, для уха господ историков, но воевать большими конными массами было возможно только на территории богатых, густо населенных оседлым населением стран, с развитым сельским хозяйством. Надеюсь, теперь понятно господам читателям, с какой целью историки включают в свои "серьезные" труды, нелепейшую, бредовейшую байку монаха Рубрука о феноменальных способностях монгольских лошадей? А если и не включают дословно, то тень Рубрука незримо присутствует даже в учебнике для вузов под редакцией академика Рыбакова. А чтобы вывести заключение, бывал ли Рубрук в Монголии, и видел ли Чингисхана, достаточно прочитать его "труды" - чистейшая фантастика! Монголы могли пройти по горам и пустыням только в том случае, если их кони вообще не нуждались в кормах и воде.
И, под занавес, еще одна веселая картинка. Всем известна поговорка: - "Как корова на льду..." Монгольские осадные орудия тащили буйволы, а буйвол отличается от коровы уж никак не строением копыт... Ну, представили?.. Эта поговорка не на пустом месте родилась. Нигде в мире не нашлось умельца, который подковал бы вола или буйвола, да еще подковой с шипами. То же касается и верблюдов. В мировой литературе известен только один факт подковывания верблюдов, это в романе незабвенных братьев Стругацких. Но там фигурировал инопланетный верблюд.
Недавно один мой приятель, писатель-фантаст, высказал сентенцию, немало меня позабавившую. Он сказал, что история - дело творческое, всяк волен выдумывать своих Чингисханов и Александров Македонских. Интересно получается; если любой физик твердо уверен, что выпущенный из баллона газ ни за что, ни за какие коврижки обратно туда сам по себе не залезет, и все физики в этом уверены на все сто, потому как физика имеет на вооружении второй закон термодинамики, а вот историки запросто допускают, что какие-то мирные, неграмотные кочевники, с какого-то перепугу, вдруг повскакали на коней, пронеслись по физически непроходимым для конных масс пустыням, и с легкостью завоевали богатую, оседлую, развитую страну. Это все равно, что вьетнамцы, переправились бы через океан на своих челнах и завоевали Штаты. Но, это Штаты пытались завоевать Вьетнам, приплыв туда на авианосцах. И что из этого получилось? Не пора ли признать, что если История - наука, то она должна хотя бы законы природы не игнорировать, коли своих законов не имеет. А если какие-то исторические деятели упорно не замечают законов природы, то этих деятелей либо вовсе не было, и они выдуманы, либо эти деятели творили историю в других местах, и временах, нежели им приписываемых. Теперь нам остается только гадать, с какого исторического персонажа списан образ человека, получившего имя Чингисхан. Но если предводительствуемые им монголы не могли пройти из Монголии на Русь, а тем более, завоевать ее, то какие орды, куда и откуда, водил человек, получивший в китайских хрониках имя Чингисхан?
Из новейшей, достоверной истории нам известно, что в войне побеждает тот, кто лучше вооружен, технически оснащен, у кого за спиной сильное, богатое государство. Европейцы захватили Америку, а не наоборот. Англичане - Индию. В семнадцатом веке Китай был по существу колонизирован португальцами, а потом и англичанами. То же случилось и с Японией. Правда, японцы быстро спохватились и сумели организовать отпор колонизаторам. А Китаю пришлось терпеть английские колонии на своей территории аж до конца двадцатого века. Почему же в древности было все с точностью до наоборот?
Стоит задаться вопросом, а почему, собственно, целое тысячелетие волна за волной на Европу накатывали завоеватели как раз из тех областей Азии, где нынче живут монголы? Первыми были гунны, потом череда народов, которые, вообще-то, непонятно откуда пришли, но предположительно, из тех же плодовитых пустынь центральной Азии. А с чего, собственно, эти места бывали столь плодовиты? Все экономисты, помимо Маркса с Энгельсом, писали, что производительность труда кочевого скотоводства лишь на порядок выше охоты и собирательства. А только рост производительности труда обуславливает рост народонаселения на определенной территории. С какого перепугу вдруг не меряно размножились гунны, и кинулись завоевывать весь мир? А потом тот же конфуз случился и с монголами? Историки стыдливо замалчивают вопрос, откуда взялись миллионные орды в степях, где им взяться, вроде бы, не откуда. Один Гумилев попробовал объяснить столь необъяснимую плодовитость монгольских женщин, и плодовитость монгольских степей, для прокорма гигантского прироста населения. Во-первых, он придумал весьма удобную для себя теорию пассионарности. На редкость удобная теория! Главное, не надо доискиваться объективных причин того или иного явления. Один народ завоевал соседей - все понятно, пассионарии не меряно размножились. Народ завоеван был соседями? Да, хосподи! На пассионариев мор напал! Впрочем, непомерное размножение гуннов и монголов Гумилев вообще ничем не объясняет. Он пишет в своих работах как раз о периодическом увлажнении среднеазиатских степей и пустынь. Про территорию Монголии ясно пишет, что до нее не доходит влияние атлантических циклонов, а увлажнять ее должны муссоны. Но если монгольские степи и пустыня Гоби вдруг периодически расцветали, то в таком случае, придется признать, что Гималаи иногда временно уходят обратно в землю. Ибо это они заставляют дожди проливаться на северо-востоке Индии, и в Юго-Восточной Азии, и не пропускают дождевые тучи к монгольским степям. Если бы на монгольские степи летом проливались благодатные дожди, от которых даже Гоби покрывалась густой травой, то зимой должны были ложиться катастрофические снега. То есть, размножившиеся не меряно летом монголы, должны поголовно вымереть зимой. Потому как из-под полуметрового слоя снега никакой конь не в состоянии добывать корм. Чтобы не вымереть, монголам в течение одного сезона потребовалось бы научиться косить траву и заготавливать на зиму сено. Простите, но это такая уж несусветная фантазия... Да и с точки зрения геоботаники, это гумилевское периодическое увлажнение пустынь, и превращение их в степи, не выдерживает никакой критики. Сильное увлажнение пустыни и полупустыни не просто поспособствует росту трав, а неизбежно приведет к экологической катастрофе. Эндемики пустынь не приспособлены к высокой влажности, а потому должны вымереть, саксауловые леса неизбежно должны погибнуть, затем долгие и долгие годы будет идти расселение по увлажнившимся, но опустевшим землям других видов растений, а вслед за ними и животных. Ни в Средней Азии, ни в Монголии не найдены заметные следы экологических катастроф. А они неизбежно были бы заметны, если бы увлажнение было более-менее заметным. А потом и последующее иссушение. Нынче на территории Монголии живет около миллиона человек. Около пятисот тысяч живет в Улан-Баторе. Их в расчет можно не принимать, потому как урбанизация резко увеличивает емкость среды обитания, но овец пасти в городе невозможно. Вот мы и имеем максимальную численность населения, которую могут прокормить монгольские степи - пол миллиона человек, да и то притом, что в двадцатом веке всю степь издырявили сердобольные русские гидротехники артезианскими скважинами, и увеличили емкость среды обитания монголов раза в три. А пятьсот тысяч населения могут дать всего лишь двадцать пять тысяч боеспособных воинов, то есть пять процентов от численности населения. Гумилев пишет о двадцати процентах... Чушь несусветная! Если хотя бы пять-десять процентов народа постоянно воюет, то экономика этого народа неизбежно приходит в упадок. Вообще-то, согласно Гумилеву, у монголов не было никаких причин скакать завоевывать мир. Потому как в тринадцатом веке как раз был благоприятный период, в смысле увлажнения степей. Да и монголов было не так уж и много - всего, согласно Гумилеву, 1 200 000 человек. Если верить Гумилеву, то Чингис отправился завоевывать весь мир, получив удар из космоса, а, по-русски говоря - моча в голову ударила. То есть, он разъезжал по Великой степи в компании нескольких сотен нукеров, и какой-то идеей баламутил мирных и незлобивых кочевников, которым как раз жилось очень даже не плохо. Уважаемый Лев Николаевич, какой лозунг кидал в массы товарищ Чингис, что целые народы снимались с насиженных мест, и кидались кого-то завоевывать за тысячи километров? В Ваших работах нет ответа на этот вопрос... Силой загонял в свое войско? Но подневольное войско абсолютно не боеспособно, и разбежится при первой возможности. Поставим вопрос иначе: а был ли вообще на свете этот страшный и ужасный Чингисхан?
Из мирных, доброжелательных степных жителей, в гостях у которых я неоднократно бывал, живя в Забайкалье, выросло чудовищное пугало мирового масштаба, лишь благодаря усилиям писателей-беллетристов. Историки всего лишь перевели на русский язык китайские сказочки про какого-то Железного царя, завоевавшего весь мир, произвольно истолковали русские летописи, чтобы подогнать их под новую версию истории. Но вот писатели уж постарались! И началось это буйство патриотомании на костях бедных, ни в чем не повинных монголов, как раз после войны тысяча девятьсот двенадцатого года. Так всем патриотам хотелось показать исконный патриотизм русского народа, что отметали реальность, с размашистостью, идущей вразрез со здравым смыслом. А ведь еще и в восемнадцатом веке патриотизм был понятием достаточно отвлеченным; в средние века рыцари служили разным королям, нисколько не руководствуясь национальным признаком, а только одним - лишь бы платили больше. Не отставали от них и русские князья и витязи; служили и европейским королям, и восточным владыкам, а одного русского князя даже занесло на Кавказ в мужья к царице Тамаре. А если посчитать, сколько иностранцев служило русским царям, поневоле подумаешь, а кто же служил европейским государям?
Законы природы обойти невозможно, а потому, и правда; не прибегала на Русь какая-то мифическая орда из далекой Монголии. Все это татаро-монгольское завоевание Руси, не более чем европейские истории, неведомыми путями залетевшие в Китай и там переведенные на китайский язык. (Потому как только из китайских источников европейцы узнали о Чингисхане.) Да еще безбожно исковерканные многочисленными копированиями. Любой лингвист знает, что обратный эквивалентный перевод с китайского невозможен. В тринадцатом веке на Русь пришел противник, имевший превосходство в вооружении над русскими воинами. А так как до самого двадцатого века на территории России невозможно было вести сколько-нибудь серьезную завоевательную войну из-за невозможности снабжения войск продовольствием и фуражом, то у этого таинственного противника имелась пятая колонна на Руси. Надеюсь, пример с Наполеоном убедит маловерных? Итак, для завоевания Руси в тринадцатом веке необходимы и достаточны три условия:
--
Противник должен обладать превосходящими людскими ресурсами, и источники пополнения должны быть расположены достаточно близко.
--
Противник должен иметь оружие, превосходящее русское, или хотя бы равное.
--
Противник должен иметь пятую колонну на Руси. Базы отдыха, базы и пути непрерывного снабжения фуражом и продовольствием. Ибо при малейшем перебое в снабжении фуражом и продовольствием, особенно в зимнее время, произойдет массовый падеж лошадей и тягловых животных, в результате чего армия потеряет боеспособность.
Вот по этим признакам и следует искать того могучего врага, который скрывается под личиной мифических монголо-татар.
Поэтому версия Валянского и Калюжного кажется более правдоподобной, нежели официальная, что под личиной татаро-монгол скрываются рыцарские ордена. А так называемое татаро-монгольское нашествие, не более чем продолжение Четвертого Крестового похода, усугубленного жесточайшей русской междоусобицей. А этот кентавр - татаро-монголы - мог возникнуть весьма просто. Татары испокон веку жили рядом с русскими. Антропологически татары весьма близки славянам. Они лишь слегка почернели, когда в четырнадцатом веке приняли мусульманство, и принялись возить невест из Персии и Турции. Как водится родичам, они часто воевали и с русскими, и в союзе с одними русскими князьями против других. В восемнадцатом веке в руки российских ученых-историков попались китайские сказочки о монголах. В ранних трудах сначала монголы одни приходили на Русь. Но все больше и больше находилось свидетельств, что в Батыевом войске никаких монголов не было. Отсюда один шаг - пристегнуть мифических монголов к реальным татарам. Так и родился эдакий кентавр из двух народов; одного реального, а другого мифического.
Мне, например, кажется очень правдоподобной такая версия: Александр Невский, тогда еще просто Александр, со своим отцом, приняли католичество, призвали в союзники рыцарские ордена, призвали в союзники своих соседей татар, и принялись рьяно объединять русские земли вокруг Владимирского княжества. А потом, видимо, Папа Римский за участие своих крестовых воинов потребовал слишком высокую плату, и Александр, все еще не Невский, порвал договор с Папой, и вступил в союз с германским императором. Вот и становится понятным, почему на Русь навалились Тевтонский орден и орден Меченосцев. Они непосредственно подчинялись Папе, вот и явились на Русь наказать отступника. Понятно, почему и новгородцы выступили с Александром. У него был могущественный союзник, - германский император, - а Новгород входил в Ганзейский союз, покровителем которого как раз и был Фридрих второй. То, что происходило дальше, вполне согласуется с последовательностью событий традиционной истории, только на место монголов необходимо поставить войско германского императора. Дело в том, что Фридрих люто враждовал с Папой, они по переменке то и дело отлучали друг друга от церкви. Разгромив Тевтонский и Ливонский ордена, Александр, уже Невский, призвал своих привычных союзников - татар, во главе с царевичем казанским по имени Батый (А может, он был простым полководцем? А может он был царевичем астраханским?), Фридрих прислал ему свое войско, и вот с этим огромным войском Александр и прошел огнем и мечом по Европе, именно по областям, подвластным Папе. Вот так татары навели ужас на Европу, потом к ним пристегнулись мифические монголы, и отпало германское войско. Но это произошло уже значительно позже в трудах историков. После столь победоносного похода, политическая обстановка резко переменилась, Фридрих умер, вот и пришлось Невскому ехать на поклон в Орден, а не в Орду. И после князья русские ездили вовсе не на берега Амура, а в Ватикан.
Можно продолжать упорствовать, и верить каким-то безответственным китайским сочинителям, сочинившим сказку о каком-то великом Железном царе, и российским историкам восемнадцатого века, которые приняли эту сказку за чистую монету, но любому человеку, живо интересующемуся историей, "Другая история Руси" доставит немало удовольствия; столько там собрано интереснейших фактов, и как оригинально интерпретируются факты всем известные.
Впрочем, господа Валянский и Калюжный не первыми усомнились в реальности татаро-монгольского нашествия. Первым был академик Н.А. Морозов, еще в 1923 году написавший многотомный труд, где и обосновывает свои сомнения. Но коллегам-историкам работа Морозова показалась такой несусветной ересью, что даже, несмотря на академическое звание, при жизни он ее не смог опубликовать. Работа была опубликована только в 1995 году.
Сергей Владимирович Лексутов,
член Союза российских писателей.
г. Омск.
Адрес автора: 644105, Омск-105, ул. 2-я Барнаульская, д. 12, кв. 42.