И я не знаю, где ты сейчас. Но из своей кельи, зашторенной жалюзи, душа моя чувствует твою душу, нежит и утешает её, когда ей больно. Знаешь, я до сих пор не знала, что у души может болеть голова. Она не жаловалась. Она просто объяснила мне, что это твоя головная боль. Мы справились с ней без лекарств. Ты ведь знаешь, чтобы нейтрализовать трансформированную боль, лекарства принимать нельзя, ибо сотрётся картина.
Я там, где и говорила. Пока. Временно. Но временной промежуток при этом может быть весьма растянутым. Ты же знаешь, я не ропщу, но и не загадываю завтрашний день. Будет как будет. Тем более, что сегодня моя воля особого веса не имеет. Так сложилось. Видимо, я сама этого хотела - бежать...
А ты, как всегда, был прав - от себя не убежишь. Меня потрясающе спасает одиночество, от которого бегут другие. Нет, я не затворница, и круг общения имеет место быть. Но это как необходимость - всё же, будучи существом социальным, я перед социумом имею определённые обязательства. Потому что именно этот социум помогает мне выжить здесь. И мой низкий поклон правительству, принявшему меня и не оставившему на улице под проливным дождём. Разве я могу быть свиньёй с теми, кто подал мне руку, когда я так нуждалась в этой поддержке?!
Я говорю с тобой всегда.
---
Я очень хорошо понимаю, когда ты печалишься из-за непонимания тебя другими людьми, особенно теми, кто дорог тебе. Ты исподволь погружался в одиночество среди толпы, и это пугало тебя. Потому что ты, невероятно чувственный и чувствующий, будучи камертоном, умело считывал информацию с людей, так или иначе представляющих для тебя интерес. Ты настолько увлёкся этим занятием, что твои трансформирующие способности стали трудиться помимо твоего на то желания.
Почему?
Ты интуитивно искал ту душу, которая могла бы понять и оценить твои дарования по достоинству. И ты находил тех, кто ценил... твоё умение делать практически из воздуха то, в чём они всегда нуждались: состояние, положение, имя...
Тебе пели дифирамбы. Гладили по шерсти. Потому что ты это "участие" хорошо оплачивал своим вниманием, поддержкой, помощью. Но, когда твои "соучастники" обретали желаемое, они рвались вперёд, наступая на твою тонкую душу, поверившую в искренность их чувств. Они искали лучших. Не потому, что ты был плох.
НЕТ!
Они искали лучших... для себя.
Полагая, что имеют на это право.
Прости. Я не хочу делать тебе больно.
То я также не имею права быть лживой. Ведь ты просил меня поговорить.
Тобой пользовались, расплачиваясь собственными телами, изощряя своё воображение в игре перед тобой...
Ты был слеп. Но тебе это нравилось. Потому что ты верил, что свободен в собственном выборе и желаниях. А, в действительности, был всего лишь инструментом в руках хитрости и дальновидности.
Не огорчайся - если оба получают удовлетворение, значит сделка взаимовыгодная. Не так ли?
Так поступали стратегически сильные.
Кто был слабее, понимал, что только в присутствии твоего неиссякаемого энтузиазма и, ежедневно пополняющихся, плодотворных знаний, а также под твоим чётким руководством, могут добиться того, на что прежде не были способны сами. Эти предпочитали держаться тебя теснее и крепче, даже в качестве половой тряпки под твоими ногами... лишь бы только этой тряпке не приходилось лежать на холодном и грязном асфальте. Ведь большая кровать, покрытая меховым покрывалом, куда более предпочтительна...
Я знаю, что ты уже не обижаешься на мои слова.
Потому что стал видеть глубже.
Я всегда говорю с тобой.
---
У меня всё строилось иначе. Хотя не стану врать, мне довольно часто предлагали своё покровительство, документально узаконенное. Но я всегда осторожничала. Почему?
Не знаю.
Присутствие Высших Сил в моей судьбе было постоянным. Даже когда я умирала, я не боялась смерти. Мне до глубины души было жаль тех, кто искренне любил меня и был любим мной. Потому что, уходя, я лишала их той любви и поддержки, в которой они так нуждались. Они не готовы были понять сути моего общения с тем миром, которого боялись. И я возвращалась. Но с каждым возвращением становилась сильнее, независимее... и молчаливее. Моё молчание воспринималось вызовом. Его, а, значит, меня, не понимали. Но я не обижалась. Потому что уже в детстве знала, что мой путь - только мой! И пройти его смогу только я. И только мне откроются на этом пути все знаки и откровения, изначально приготовленные именно для моего пути.
Я никогда не была одинока в моём одиночестве. Книги стали моими первыми большими друзьями. Но не только...
Не удивись моим словам. Но я общалась с теми, кого не знала в реальности. Теперь я знаю, что среди них был ты - чуткая, чистая и искренняя душа. Мы много времени проводили вместе. И это было здорово! Но, к сожалению, никого из этого круга моего общения я не встречала в реальности. Потому никогда и не рвалась в толпу к людям.
Почему-то я всегда знала, что найдусь и найду. И жадно всматривалась в лица, шедшие мне навстречу.
Почему-то я чувствовала себя старше, сильней и опытней многих. Этот опыт не был банально-жизненным. Это было что-то иное, о чём говорить было не принято. Но это было для меня, как воздух: мы не задаёмся целью анализировать процесс дыхания, мы просто дышим.
Как ни покажется странно, в Сети мне дышалось легче, хотя я шла вслепую, наугад, доселе неведомыми тропами.
Как я оказалась в Сети?
Вначале было простое любопытство. Потом я услышала её... в молчании. Это была моя среда, моя стихия. Я зависала в ней ночами, когда все уже спали. Я принадлежала самой себе, отдыхая в радужном молчании Сети. Собеседники врывались энергетическими свёртками в мою тишину. Чаще это было разрушительно. Реже - нейтрально. Пока не появился ты... такой же молчаливый, слушающий эфир и, параллельно, думающий. Каждый в Сети, как и в жизни, имеет свой ароматный шлейф. Твои ароматические ионы взволновали меня.
Я долго не могла понять, почему я практически одинаково реагирую обонятельно (если таковое понятие можно применить к виртуальному миру) на некоторых, совершенно разных людей - нахалов, заявляющих совершенно беспрецедентные вещи, и романтически настроенных, мягких, умных людей. Этот вопрос не давал мне покоя. И я начала наблюдать за ними. Я откровенно поддерживала романтиков, не скрывая своей неприязни к нахалам... Процесс адаптации в Сети не был безболезненным для меня. Но, не привыкшая жаловаться, я пыталась противостоять саркастическим нападениям виртуальных акул. Когда было очень больно, я уходила.
Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что виртуальные персоны заметно отличаются от реальных людей... И запах, сопровождающий их присутствие в Сети, как то: слова, мысли, чувства, - очень помогли мне в этом.
Признаюсь, я долго не могла понять, почему один человек мог приходить ко мне в разных качествах. Что это один человек, я поняла много позже. Но они были, как близнецы-братья, только представляли собой противоположности.
Вскоре я научилась выделять их из общей массы. Меня перестал смущать сарказм, потому что за ним прятался удивительно тонкий, острый и цепкий ум, параллельно... с сомнениями, внутренней тревогой и неуверенностью в себе. Проанализировав, я поняла, что сарказм и ехидство - всего лишь маска. И тут я физически ощутила уязвимость и ранимость человека, который всё чаще появлялся в качестве собеседника по другую сторону монитора. Я много думала, во время и после общения с ним, пытаясь понять...
И понимание пришло: он приходил в Сеть, как в тренажёрный зал, - сбросить напряжение и эмоции. Видимо, в реальности это плохо ему удавалось, потому, что при всей своей внутренней мягкости, он был очень зол. Причины были разными. Но дело было не в причинах - его душа взывала о помощи! Она кричала. Мне стало больно за него. И, от общения к общению, я, используя своё чувствование его, пыталась его гармонизировать. Да не заметила, как втянулась в это общение. Мне уже каждый день требовалось видеть, наблюдать и слушать его. Как и ему стали необходимы наши общения. Я не принуждала его, не стимулировала ничем, но с каждым днём он всё больше раскрывался передо мной своей глубинной красотой, как распускается розовый бутон.
Так мы с тобой стали наркотиком друг для друга.
Почему?
Наверное, потому, что каждый в другом нашёл себя.
"Как много в нас общего! Я думал, что сошёл с ума; что незаметно для самого себя сам же отвечаю на свои вопросы, смеюсь над своими шутками".
Улыбнись моим словам, но я чувствовала всё то же и настолько же остро! И я знаю, что мои слова не удивили тебя, потому что иначе ни ты, ни я не могли себе представить то общение, которым мы жили и продолжаем жить, лишившись его.
Странно, не так ли? - иметь общение без общения. Но это так и есть, о чём знаем мы оба.
Ведь не могут люди быть настолько схожими и не чувствовать присутствие друг друга! И я редкое мгновение обхожусь без тебя и общения с тобой. И ты снова чувствуешь это, потому что только взаимное чувствование способно резонировать и интерферировать нас в нас! А кому, как не тебе - специалисту по таким свойствам, известно всё!
Не сомневаюсь, что не только я всегда знала о тебе, не сомневалась, что найду тебя. Так было и с тобой! Разница лишь в том, что каждый из нас по-разному отнёсся к информации, поданной свыше.
Мы изменили прошлое?
НЕТ!
Мы меняем настоящее?
НЕТ!
Каждый из нас присутствовал друг для друга и в прошлом, и в настоящем, и, непременно, в будущем. Но наши глаза открылись по мере нашей готовности видеть очевидное. Я не беру на себя ответственность утверждать за тебя, что это было и есть самым важным основанием для твоего в этой жизни появления. Но мне, с каждым днём всё больше, видится это именно так, в отношении меня. У меня и прежде не возникало сомнений, что я не просто иду по жизни. И увидев впервые твои руки, вне тебя, я поняла, что с ними постучалась в мою дверь моя судьба. И, даже расставшись с ними, я вновь шла к ним... А они оказались твоими.
Тайны...
Я понимала твой внутренний страх, когда ты всё же стал доверяться мне. Мысль использовать информацию против тебя?
НИКОГДА!
Почему?
Да потому, что твоё доверие ко мне стало той монетой, опустив которую в микроскопическую скважину твоей души, я ощущала, как падал жетон на самое её дно ярким солнцем, освещающим тщательное укрытые уголки её от вторжения корыстной неискренности. Твоё доверие было очень важным для меня... почему-то.
Хотя ты далеко не первый, кто доверял мне святая святых своих глубин. И никто, независимо от того, как складывались наши дальнейшие отношения, не смеет до сегодняшнего дня упрекнуть меня в словоохотливости за их спинами.
Я говорю с тобой бесконечно. И твоё долготерпение объясняю лишь таким же искренним желанием нашего общения.
Скоро год, как мы довольствуемся всего лишь моими редкими возможностями. Но, как мне кажется, мы всё больше и больше проводим времени вместе. И я чувствую, что ты согласен со мной.
Наше время...
Я склоняюсь в низком поклоне перед его преданностью нам. Оно не забыло нас. Не покинуло. Оно не позволяет нам потерять друг друга. Наверное, именно поэтому мы, изо дня в день, всё дороже друг другу.
И это не безумие!
Потому что обеспечено Вечностью! А разве может Беспредел позволить себе слабость в виде безумия?! В противном случае Непрерывность бы прекратила своё существование, уничтожив, прежде всего, всё сущее в этом мире!
Но мы живы! Так же, как неисчислимые миллионы творений Бесконечности вокруг нас.
Разве это не доказательно?!
Поговори и ты со мной. Это так важно для меня.
---
Музыка...
Гармония звуков в этом мире навсегда закружила нас в своём бесконечном танце... будь это музыкой, словом или движением им в такт.
Я восхищаюсь твоим чувствованием звуков, твоей необыкновенной способности камертоном реагировать на малейшие их изменения.
Откуда я знаю об этом?
Я всегда рядом. И эти изменения в тебе доступны моему восприятию, потому что этот многогранный мир также и мой.
Играли ли мы в самих себя и других?
Мне, кажется, нет. Просто мы открывались теми заповеданными гранями, которые, по разным причинам, не хотелось или не представлялось возможным открыть людям, живущим с нами бок о бок.
Прежде всего, видимо, потому, что им всегда и вполне хватало нашего участия в их внутреннем мире. И они, возможно, даже не подозревали, по близорукости своей, что наши миры не менее, если не более, таинственны и прекрасны. А если подозревали, то не иначе, как прелюдией к сумасшествию...
Значит, мы с тобой и есть эти самые сумасшедшие, которые в любое время дня и ночи способны чувствовать и ощущать друг друга...
Если эти способности расценивать сумасшествием, тогда, независимо от видовой принадлежности, все матери и их детёныши - с у м а с ш е д ш и е!
В каком качестве мы, тогда. приходимся друг другу?
А важно ли это для нас? Разве нам будет холоднее, если я скажу, что наши качества друг относительно друга постоянно меняются?
И это правда! Я чувствую себя рядом с тобой бесконечно беззащитной, слабой, глупой. Как и наоборот. Знаю, что ты чувствуешь то же.
И это нормально! Потому что в движении друг к другу мы постоянно меняемся, в соприкосновениях наших таинств.
Потому наши встречи во снах вполне закономерны.
Погоди, я не могу согласиться с этим утверждением до конца.
Почему?
Разве можно назвать сном пробуждение из него и активное умственное и чувственное бодрствование?!
А наше общение ведёт к включению бодрствования, извлекая нас из размытости и иносказательности снов!
Тогда на каком основании это состояние называется сном?
Разве, встречаясь в сферах доныне не известного, мы становимся от того более призрачными, чем живыми?
Как тебе рассказать, что я не знаю никого более живого, чем ты?! Ибо жизнь никогда не ограничивается физическим. О чём огромное большинство даже не предполагает. Я это знаю. Ты это знаешь.
И я не могу позволить себе роскошь потерять тебя. Потому что в тебе - Я! Как и во мне - ТЫ!
Я не могу предать себя, прежде всего. Поэтому я не хочу быть ни с кем, вне себя. А, значит, вне тебя. Но это не пугает меня, если в этом наши желания не созвучны. Я не лишу тебя нашей Любви, где бы и с кем бы ты ни был. Но твоё молчание и отсутствие инициативы я расцениваю как твоё нежелание что-либо предпринять. И, как всегда, повторюсь: Ты вправе отмолчаться, отсидеться там, где ты есть. Я не буду напором и аргументами стимулировать тебя. Потому что это прозвучало бы насилием
А разве можно принудить к свободному волеизъявлению?!
Поговори со мной. Мне так одиноко и холодно без тебя...