Трудные времена даже самых уравновешенных способны подтолкнуть к несвойственным им необдуманным поступкам.
Элизабет Блэквелл. Замуж за принца
Сквозь сборную солянку криков, болтовни и ругательств в школьном коридоре протиснулось её имя:
-Ника!
Оторвав глаза от книги и подняв голову, Волкова увидела над собою фигуру Карины Вишневской. Пышные волосы девочки из параллельного класса отливали медью, а гладкая матовая кожа была усыпана небольшими, едва заметными веснушками. Несмотря на то, что внешность Карины не отличалась необычностью - простая рыжая девочка - Ника всегда считала её очень симпатичной. Всегда - с тех пор, как впервые заметила её.
-Привет, - улыбнулась Ника, стараясь не выглядеть фальшиво.
Карина аккуратно, словно боясь испачкать Нику, присела на её лавку.
-Что читаешь? - рыжая девочка потянула голову к экрану электронной книги Волковой. Уловив несколько строк, серые глаза её раздулись, и она удивленно уставилась на соседку.
-Зачем же ты читаешь про наркотики, Ника?
-Просто так, мне нравится, - равнодушно ответила Волкова.
-Нравится, значит... - почти шепотом вздохнула Карина, - хорошо же тем, кому нравится об этом читать, тем, для кого эта проблема - просто развлечение. Только тот, кто не сталкивался с наркотиками лично, может читать книги о них с удовольствием, а не с грустью.
Слова Карины не задели Нику - она старалась сказать нечто умное, но твердила очевидное. Ника же читала книги на любую тему, и, разумеется, не только ради развлечения - можно смело сказать, что с этой целью она вообще никогда не читала. Но раскрыть причину Карине и завести с ней откровенный диалог? Нет, решила Ника, такому не бывать, пусть оставит.
-Ну так я же не маймаксонская, с чего бы мне лично сталкиваться с наркотиками? - сказала Ника, будучи уверенной в сказанном.
Маймаксонский - в этом городе таким словом обобщали всех наркоманов, алкоголиков и отсидевших в тюрьме, а пошло оно от Маймаксы - района их обитания.
Маймакса обрела славу бандитского района еще со времен криминального авторитета Алекса Лазарева, лет двадцать назад, но только последние три года этот титул закрепился за ней официально. Причиной тому не являлось полное отсутствие в ней людей, не судимых и не состоящих на учете в полиции - оно было уже следствием. По примеру района наркоманов Даунтаун истсайд в Ванкувере, сюда согнали всех, кто не подходил под определение благополучно гражданина, чтобы отделить "нормальных" от "ненормальных" и не позволить зависимостям и преступности распространиться. Вот только в небольшом городке Московской области это дало немного иной результат.
"Как я верила в свои слова! Не было сомнения, что если ты не маймаксонский, тебя никогда не коснутся наркотики. Кроме того, я четко знала, что Маймакса ужасна, и никогда ноги моей там не будет. Прошу, верните мне ту прекрасную наивность!"
Услышав Нику, Карина сделала вид, что посмотрела на часы, и сказала, что ей нужно идти на урок. Ника смотрела вслед её огненной гриве, вспоминая времена, когда разговоры с Вишневской не были такими сухими и короткими. Давно это было, но...но хорошо, что закончилось.
Квадратные серые коридоры, неровно настеленные слои стертой и выцветшей клеенки разных, не сочетающихся между собой цветов, выкрашенные в блекло-зеленый или оранжевый стены, беспорядочный поток голов, спешащих на урок или просто спешащих - все напоминало Нике о прошедших шести годах в этом наводящем уныние здании.
Она пошла в школу с шести лет, надеясь поскорее влиться в мир веселой школьной жизни, какую предсказывали детские книжки. Но разочарование ждало её уже с первых недель, когда она поняла, что не может применить знания, полученные из детских энциклопедий и телепрограмм. Все, что от неё требовалось, она не понимала, не проявляла интерес, учила, но без особой охоты. Хуже того, её подруга и соседка по парте Карина Вишневская обгоняла её во всем.
Карине без проблем давались школьные предметы, вдобавок она стала любимцей среди класса и немногочисленных тогда учителей, не приложив, казалось, никаких усилий. Ника старалась любыми путями догнать её, но и здесь ей не так повезло. Главной преградой стало её поведение - тогда, в шесть-семь лет, она еще не умела контролировать себя, не выходило не болтать и не отвлекаться, хоть она и стремилась преодолеть себя.
"Я от природы не могу быть тихоней. Начиная с детства, я никогда не слушалась достаточно, однако взрослые - родственники и друзья родителей - все равно любили меня. Увы, учителя в школе любят за хорошее поведение, а не за то, что прячется под ним.
Иногда мне хотелось повернуть время вспять и сделать себя менее сумасшедшим ребенком, но теперь я ничуть не жалею. Дети, которых ставили мне в пример когда-то, сейчас, напротив, распустились, и мало кто представляет из себя что-то хорошее. Я же отбесилась еще в детстве, выгнала своих чертей на волю, тем самым освободив от них мозг".
Ника не знала тогда, как опасно мечтать. Не знала, что скоро она и в самом деле начнет вести себя хорошо, но далеко не от хорошей жизни.
У неё была подруга, которой она могла доверить не немногочисленные и незначительные секреты, которые только могли быть у девочек в начальной школе. С остальными отношения Ники не ладились - весь её класс собирал наклейки, ей же это было скучно, и из-за такой, вроде бы и незначительной, мелочи, возникла стена между Волковой и её ровесниками. Но тогда был штиль. Как и все, Ника смотрела мультики и сериалы по СТС, играла в компьютерные игры и мечтала жить в Америке, что делало её простой школьницей, если бы не одна проблема: её всегда считали странной.
Неизвестно, почему, неизвестно, за что, но ей говорили об этом на каждом шагу.
"И до сих пор говорят, но что забавно: никто ни разу так и не обосновал это адекватно, а мнение без аргументов не имеет для меня никакой ценности".
Это была не та жизнь, о которой Ника мечтала. Расхождение между представлением и реальностью потрясала её. Никакой веселой школьной жизни, никаких прогулок всем классом, никакой дружбы. И тогда Ника приняла самое глупое, на её будущий взгляд, решение.
Она решила стать "как Карина". Делать все то же, что и она, и как она, выглядеть и одеваться подобно ей. Ей не нравилось та Ника Волкова, которой она являлась, она считала ту Нику глупой неудачницей, которой не удается ничего.
Ни ни творчество, ни музыка, ни спорт не давались ей, сколько ни старалась она найти себя в любом деле. Училась она хорошо, но не отлично, не так, как заслуживала. Зато Карина плыла по морю отличных оценок. В ее корабле работал телефон, телевизор и магнитофон, а в окружении всего этого лежал дневник. Дневник с пятерками.
Ника добегала до этого моря, ныряла в него и гребла изо всех сил. Но на середине пути ее силы слабели, и она шла ко дну. Она уставала стараться напрасно.
Оказалось, скопировать Карину далеко не так просто, особенно когда она замечает это. На вопрос, зачем, Ника с трудом отвечала, что она ошибается... не хотелось признавать отношение к себе, не хотелось выглядеть жалко даже в глазах своей подруги.
А затем... затем Ника поняла, что за смешные переживания мучили её раньше.
К третьему классу Карина продолжала быть всеобщей любимцей - в том возрасте, когда дружбой называешь все, что как-то связывает тебя с человеком, от слова "привет" в конце коридора до списанного домашнего задания. Но это не мешало Нике считать, что только с ней одной она близка, только для нее она открыта. И тем больнее стало воспринять то, что произошло потом.
В середине того года рыжеволосая девочка оттолкнула всех, кто её окружал, закрылась, перестала заводить разговоры, гулять, делиться своей личной жизнью. Она заточила себя в невидимую клетку, никого не подпуская.
И Ника не стала исключением.
Резкое оледенение души Карины бросилось ей в глаза моментально: она не просто не здоровалась, она делала вид, что Волковой не существует. Сколько раз Ника делала попытки поговорить с ней, заставить объясниться, понять, но Карина раз за разом избегала её. Что произошло и почему именно с ней? Что натворила Ника, почему от неё отвернулся самый близкий человек?..
Нелегко было смириться с этим. Увидеть подругу и ничего ей не сказать, встретить на улице и пройти мимо, не поздравить с днем рождения или новым годом, не поделиться впечатлениями о каникулах. Шли месяцы, и постепенно одиночество стало привычным состоянием, частью Ники, и она почти научилась сама себя развлекать, думая, что справилась.
Не тут-то было.
Настоящие проблемы настали, когда в начале пятого класса в столовой она вылила чай на Укропинского. Нет, не пихнула случайно и не уронила стакан. Она намеренно окатила его сладкой жидкостью, чтобы тот не мешал ей есть своими оскорблениями в ее адрес. А по какому поводу? Да разве задиристому одиннадцатилетнему пятикласснику нужен повод обозвать одинокую девочку?
"Честно, не помню, как именно. То ли тупая, то ли долбанутая, то ли вообще жирная - хотя я тогда была самой худой в классе. А еще я не помню, с чего я ему так не понравилась. Возможно, это коллективное мнение".
Униженный и оскорбленный, он нашел способ натравить почти весь класс на Волкову. Почти - несколько равнодушных детей и Карина Вишневская, не способная резко сменить сторону, не стали в этом участвовать. Однако против почти двадцати агрессивных одноклассников они ничего не могли сделать. Ее оскорбляли без повода, ей ставили подножки, пинали, говорили, что она никому не нужна, прятали и пачкали ее вещи, смеялись над ней. Все, что она говорила, тут же злобно оспаривалось, потому что сказала это Волкова Ника, а не Укропинский или, например, Кондратова.
Но это не помешало ей второй раз опозорить первого при всех. Тогда он со своим другом набросился на нее, один сцепил сзади руки, а другой принялся дразнить ее, пока...не получил в глаз.
"Не обращай внимания? Прикольно, когда на тебя кидается весь класс. И не уйдешь. Никуда".
Больше он не смог сносить ее. Ему мало, что мальчики посчитали Нику ненормальной, а девочки невоспитанной - какая леди может позволить себе дать парню в глаз? Пришло время повесить на нее один из самых тяжелых грузов, какой только может нести на себе обычная шестиклассница из нормальной семьи и с чистой совестью.
Обвинить в преступлении.
За страшным для детей словом в первой школе не надо бежать далеко. Оно прячется прямо там, в раздевалке, в карманах, где неосторожные школьники часто оставляют деньги или телефоны.
Так вышло, что много денег в ее кошельке были частыми гостями. То на охрану, то на обеды, то на магазин после школы. Конечно, не одна она такая, но никто больше не притягивает к себе травлю и неприязнь.
Стоило возникнуть новой краже - у одной старшеклассницы на уроке физкультуры исчезли пятьсот рублей - как девочки, сговорившись, сообщили классной руководительнице, что это Ника. Они нашли для этого очень весомую, неоспоримую улику, стопроцентное доказательство вины - кажется, в этот день она подала такую же сумму буфетчице, чтобы получить пирожок и сдачу.
"Мне никто не верил! Они требовали с меня деньги. Классная наплевала. Она вряд ли им поверила, но и разбираться не стала. Налетали на меня постоянно и говорили, что я воровка. Я могла и разреветься, я должна была это сделать - но это не в моих привычках. Показать свои слабости этим сучкам и кобелям? Ни за что! Я отвечала им, отвечала довольно грубо, даже умудрилась сказать, что они валят свою вину на меня. Да, я не боялась, что меня изобьют за подворотней. Они могли разве что угрожать, но никогда это не сделают - кишка тонка. Да и я могу за это подпортить им жизнь. Точнее, мои родители. Они уже давно успешно бы добились для них проблем с директором, но я ничего не рассказывала. Говорила, что у меня все нормально, просто ни с кем в классе не общаюсь. Мое "все нормально" не выглядело убедительно, и однажды все прояснилось. По моей неосторожности.
Да, было время, когда я пыталась исправить ситуацию. Я делала все, что могла. Сначала пускала в ход остатки себя, но это не помогло. И тогда я начала примерять другие маски. То героев книг или фильмов, то моих знакомых вне школы. Но как бы я себя ни вела, что бы не делала и не говорила - бесполезно. Они продолжали меня не любить".
Она чувствовала, будто на ней висит проклятие одиночества и непонимания. Она хотела вырваться, она хотела остановиться. Она всегда говорила что-то не то, всегда. Она не могла уследить. Почему она? Почему все живут и живут, не волнуются, а она делает все возможное, чтобы что-то изменить, но в результате пролетает? Может, она психически больная? Но нет. На всех школьных осмотрах ее признавали здоровой и нормальной. В чем проблема тогда?
Она всегда следила за собой. Даже юношеские прыщи не мешали ей выглядеть аккуратно. В отличие от большинства одноклассниц, ленящихся лишний раз включить кран, Ника регулярно мыла свои темно-русые волосы, ровно лежащие атласными лентами до лопаток. Ей никогда не давали переесть вредной еды, да и с генетикой повезло, так что фигура являлась еще одним плюсом. Мало того, что худая, так еще и с пышной грудью в начале шестого класса. К этому добавлялась простая, но стильная одежда из Москвы, New Generation, а иногда и из других стран, если привозили родственники или друзья семьи. Никто из незнакомцев не понял бы, что эта девочка, выигрышно смотрящаяся на фоне простых одноклассников, является изгоем, если бы не серый цвет лица и темные круги под опухшими от слез глазами.
Она старалась быть милой. Старалась хорошо относиться к ним. Улыбаться, делиться, помогать. Но ей пользовались. Понимая это, она чувствовала, как ей надоело. Она не хотела позволять играть ею.
В скором времени ей и не пришлось.
В начале шестого класса кто-то создал общую беседу "ВКонтакте", где они обсуждали домашнее задание, учителей и прогулы. Ника, хоть и состояла там как источник материала для списывания, не принимала активного участия. Пока ей не потребовалось узнать уроки.
На вопрос "что задали?" ей ответили, чтобы замолчала. А потом кто-то попросил удалить ее из беседы. Это не стало бы для нее тяжелой потерей, но почему? Что она такого сказала или сделала? Если бы она знала, что из беседы можно выйти и самой, она бы это сделала - но она не знала об этом. Поэтому спросила, с чего такая агрессия. На что получила вполне ясные и логичные ответы:
Ты тупая.
Ты странная.
С тобой никто не хочет общаться.
Что ты вообще делаешь в нашем классе?
Вали в школу для слабоумных.
И, конечно, оскорбления с нецензурной лексикой.
За градом обвинений аргументов не последовало. И, как бы ни старалась она их получить, натыкалась только на то, что она тупая, потому что тупая, и странная, потому что странная. Кто-то, кто был поумнее, отвечал, что странно в двенадцать лет не играть в игры "ВКонтакте" или не ругаться матом.
"Я одно время была святошей в этом отношении. Да, меня удивляло, что в четвертом классе можно спокойно материться. Одно время остро реагировала на это, но затем успокоилась. Эх, было время, когда я материлась только про себя..."
Она так и не узнала домашнее задание, зато узнала, какой она ужасный человек, как портит жизнь всему классу, как всем надоела, и как было бы правильно и на нее вылит чай и дать в глаз.
Глядя на записи этих людей, которых она считала нормальными, в голове ее что-то загоралось и переворачивалось. В тот вечер она поняла кое-что. Нет смысла для нее сближаться с людьми. Ей это не удастся, это просто не для нее. Верь она в бога, она сказала бы, что одному ему известно, как она старалась в себе что-то изменить, как старалась наладить отношения, сдружиться, найти хоть одного близкого человека.
Но все напрасно. Она никогда не станет своей среди людей. Похоже, ее судьба - всегда быть одной.
Возможно, ранние выводы для ее возраста, возможно, это вина коллектива. Но это был не первый случай, когда она ни с кем не сладила. Она держала себя. Долго держала. Слепила себе маску человека, который обычно нравится другим.
До середины пятого класса и речи не шло о низкой самооценке. В то время как все девочки считают себя страшными, толстыми, глупыми, Ника любила себя. Она не могла себе позволить сказать о себе негативное, пока ее ровесницы активно ныли, что хотят похудеть, параллельно кусая булочку с колбасой. Ее приучили любить себя, а все недовольства держать в себе и не ныть, а исправлять. Что нельзя исправить, с тем смириться. Так, она смирилась со своими проблемами со спортом, неумением танцевать или с излишне громким голосом. Но травля одноклассников сделала свое дело. Самооценку и любовь к себе под корень скосили унижения и насмешки. Она не замечала, как ее сознание разлагается, мешается и взрывается. Не замечала легкого безумия и сумасшедших мыслей.
"Мне до сих пор стыдно их озвучивать. Вряд ли придет время, когда я раскрою их".
Не замечала, как, желая заглушить внутреннюю боль, берет канцелярский нож и разрезает кожу. Не в области запястья, а там, где она не зацепит сосуды. Она не хотела умирать, но ей казалось, что резать себя - красиво и интересно.
"На самом деле, я только сейчас поняла, зачем это делала. Тогда все шло произвольно, без мыслей "ах, мне так больно, пойду-ка я порежусь".
Мысли о смерти незаметно подкрались и запрыгнули ей на шею чуть позднее. Но не в виде ран на венах, а в виде чувства, что ее жизнь бессмысленна. У нее ничего не получается, она не может найти себе увлечение по душе. Не может даже общаться с людьми. И ее попытки это изменить не венчаются успехом.
"В то время не знала ничего о психических расстройствах. Не знала смысла этих слов. Только прочитав о них спустя годы, поняла, что именно это со мной и происходило".
Весь мир окрасился в черно-серый. Люди смотрели на нее с презрением, и на каждом шагу мимо пробегали напоминания, что она не сможет существовать в обществе. Все, что попадалось на глаза, было ей противно. В голове вертелись сомнения - может, собрать вещи, скопить денег и уехать. Но родители?..
Ника позаботилась о том, чтобы они ни о чем не догадались. Ни в коем случае нельзя было допустить. Травля в классе. Позор. Не хватало сил признаться, что она с этим столкнулась, рассказать, что именно ей делали. В холодное время года прятать порезанные руки за рукавами не составляло труда, но куда деть лицо? Она несла на себе улыбку и разбрызгивала радость и гордость. Незнакомые не видели, что за ураган сверлит внутри нее. Она умела изобразить из себя счастливую, но переживания разъедали ее, грызли сердце, грызли легкие, кости. Она отмирала, отмирали чувства. В один момент возникло безразличие к настоящему и будущему. Именно в момент этого безразличия и произошел этот случай с беседой, отбивший от нее веру в людей.
Она не знала, что забыла выйти из аккаунта "ВКонтакте" на своем планшете. Игнорируя сообщения, приходящие с компьютера, Ника и подумать не могла, что мать, читая в Интернете рецепт торта или запеканки, натыкается на матерные ругательства, выскакивающие из правого нижнего угла экрана. Когда она спросила Нику, что это, та не выдержала...
И уже через неделю училась в параллельном классе. О переводе в середине года узнала вся школа, и кто-то осуждал ее, а кто-то хвалил. И то, и то не значило для нее ничего. Они врут. Они все врут.
Рано или поздно люди бросают друг друга. Нет идеального мира, нет места, где она нашла бы себя. Она существует, не неся ничего.
Она должна быть одна. Не общаться ни с кем из нового класса. Она знала этих людей и знала, что они такие же, и все, что их сдерживает - сильный классный руководитель, которая хотела с кем-то ее сдружить, но Волкова заявила, что больше не запутает себя в этих сетях.
Одиночество близко к свободе.
К черту всех!
К черту тех, кто её не ценит. К черту бесполезные старания. К черту притворство.
Не изменит себя? Ну и пусть!
Ника поняла, когда одиночество перестает быть тяжелым камнем на душе. Никого нет рядом, разве это не шанс узнать себя?
Она начала спасаться от реальности, погрузившись в книги, фильмы и сериалы. Конечно, она гуляла - в одиночку, с наушниками. В школу Ника ходила только с книгами, сидя и читая их все перемены, и это оказалось отличной заменой общению, о котором она вспоминала теперь только при встречах со знакомыми из детства.
Спустя месяц она наконец-то открыла в себе что-то новое.
Безумие повлияло на нее, слепило в голове много образов и историй. Сидя в новогодние каникулы, пока все гуляют, дома перед телевизором или за книгами, она поняла одну вещь.
Она сочиняет.
Она действительно что-то сочиняет.
Может, это и есть ее увлечение? Увлечение, спрятанное в голове, стоящее на мыслях и опутанное фантазией? Может, это то, чем она хочет заниматься?
Она села за компьютер, открыла "Ворд" и начала писать.
Она писала в любое свободное время, изредка осовобождаясь для подпитки опытом. Она знала, о чем пишет. Целый мир внутри нее. Мир, где она не одна. Мир, где есть дружба, любовь, приключения. Пусть это будет хоть где-то, раз ей не суждено получить радости от реальности. Пусть она уйдет в себя, зато она не будет больше рыдать по ночам.
Она нашла силы. Она отпустила прошлое и оставила попытки сдружиться с кем-то. Ей это не удастся, и ей это больше не нужно. Одиночество ей не вредит, ей вредят люди. Теперь она свободна от них, она одна.
Она больше не повторит своих ошибок.
Все в прошлом.