|
|
||
Аллочка с Ковалёвым работали в одном здании. По утрам они ездили порознь - трудовой день Ковалёва начинался на час позже. Он чертил что-то в "Гражданпроекте", Аллочка же секретарствовала в "Росгосстрахе". По вечерам - встречались на крыльце и вместе шли на остановку - под локоток, как приличным людям и положено. Сегодня пахло весной - так пахло, что Аллочка готова была, как пёс, вытянуть шею и нестись вперёд, не разбирая дороги. Однако локоть Ковалёва под пальцами действовал отрезвляюще-направляюще. Поэтому Аллочка просто выпрямила спину, подняла голову - как в юности, по-балетному - и выцокивала каблучками по асфальту. Автобус пришел, как обычно, полупустым: сидячие места уже заняты, но удобные стоячие вполне свободны. Аллочка с Ковалёвым устроились в середине салона - хотя кто додумался назвать салоном внутренность автобуса? - там, где пересекались горизонтальные и вертикальные поручни. Двухметроворостый Ковалёв по привычке держался за вертикальный, Аллочка вцепилась в горизонтальный. Перед глазами у неё, как обычно, оказалась Ковалёвская рука. Аллочка смотрела на зазор между рукавом и перчаткой и думала. Сначала - о том, что у Ковалёва неожиданно тонкое для такого детины запястье. Затем - о том, что манжеты у рубашек за день приходят в негодность. Потом Аллочка от Ковалёвского запястья перескочила мыслями к другому - дочкиному. Аська вторую неделю клянчила новые часы, "свотчевские", как она их называла. Теоретически Аллочка против часов ничего не имела, но фактически их цена не очень-то стыковалась с новыми, Аськиными же, сапожками. А с дочкиной поездкой в Бельгию на каникулах не стыковалась никак... Так, в думах о том и о сём, Аллочка прожила сорок минут пути. - Сейчас наша, - сказал Ковалёв. - Вижу. На улице ощутимо похолодало, ветер пробирал до костей, и вальяжно цокать каблуками уже не хотелось. Ковалёв позвякивал ключами в кармане всю дорогу от остановки до подъезда, Аллочка ёжилась. Аська встретила их в коридоре. - Ма-а-ам, па-а-ап... - протянула она выжидающе-настороженно. Тощенькая, бледненькая, черноголовая, высокая - миниатюрную Аллочку она перегнала уже на полголовы - дочь походила на Пьеро. Сходство это еще усиливалось из-за майки-балахона. - Привет, - отозвался Ковалёв. - Привет, маленький. Что случилось? Аська замялась. - Не, ничего, - развернулась и шмыгнула в свою комнату. Пока Аллочка раздевалась-разувалась, Ковалёв успел вымыть руки и теперь оживлённо гремел посудой на кухне - разогревал ужин. Как водится, он плохо закрыл кран, и вода убегала с тихим шипением. Аллочка поморщилась, тут же одумалась и взглянула в зеркало. В резком холодно-белом свете все ее тридцать шесть были видны, как в паспорте. Аллочка вышла из ванной и постучалась в дочкину комнату. - Ася, ужинать пойдём. - Нет, - донеслось из-за двери. - Почему? - Не хочу. "Диета! Анорексия! Истощение!" - вспыхнули сигнальные огни. Аллочка крикнула в сторону кухни: "Ковалёв, меня не жди!" - и решительно шагнула в комнату дочери. Аська лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку, и тряслась плечиками - как поломанная механическая кукла. Внезапно Аллочку передернуло - от ужаса, жалости и странного чувства собственной беспомощности. Она села рядом и прислонилась щекой к Аськиной спине. Спина меленько подрагивала, но была тёплая, настоящая, в ней стучало и отчего-то поскрипывало. - Ась... Дочь молча заерзала, будто пытаясь Аллочкину голову сбросить. - Ась... - Ну, что?! - донеслось приглушенно. - Ну, что - что? Рассказывай. Вдруг посоветую чего. Или просто легче станет. - Мам, ну как ты посоветуешь? Ну, как?! - Аська стукнула кулачком в подлокотник. - Как-нибудь. Давай-давай, рассказывай. Аська шмыгнула носом. - Меня Пашка не поздрави-и-ил... - С чем? - С днем Святого Валентина-а... - Стой. Пашка - который из соседнего подъезда? Из вашего класса? - Угу... Аллочка растерялась, мучительно, как на первом свидании. Что ей сказать? Что?! Что нужно думать об учебе, а не о мальчишках?.. Что будет еще сто таких пашек?.. Что все проходит, и даже сто первый пашка рано или поздно станет... Ковалевым?.. Не поверит. - Ась, а Пашка твой... Он кого-нибудь поздравил? В ответ Аська помотала головой. - Может, он и не знал, что поздравлять надо? - Все знали! Все! У нас в школе на первом этаже ящик для валентинок повесили! И объявления расклеили! А он!.. - А он маленький еще. И не соображает. И занят своими пацанскими делами, в которые день Валентина не вписывается. Понимаешь, Асик? Дочь снова шмыгнула носом - уже не отчаянно, а внимательно. - А мы... мы давай в парикмахерскую сходим на выходных? И сделаем из тебя такую барышню, что все упадут. - Упадут? - звякнуло надеждой. - Упадут-упадут. Мы еще к стилисту сходим... ... Аська свернулась калачиком. Укрыв ее пледом, Аллочка тихонько, на негнущихся почему-то ногах, вышла из комнаты и прислонилась спиной к стене. Постояла так минуту и направилась в гостиную. Ковалёв уже сидел в кресле, щёлкал пультом телевизора. - Ко... - начала Аллочка и споткнулась. - Юр, посмотри розетку на кухне. - Прямо сейчас? - Сейчас. Мне же готовить... - Ладно. Когда он вышел, Аллочка подставила к шкафу банкетку и распахнула дверцу верхнего отделения. Поискала-поискала и вытащила небольшой пакетик. Закрыла дверцу, спустилась на пол и села в кресло. Из пакетика Аллочка достала аккуратно сложенные белую пеленку и розовую ленточку. Поднесла к лицу, рассмотрела внимательно и уронила на колени. Так и сидела. На улице бесновалась позёмка, завывало и мело.
|