- Одна политика и криминальная хроника. Как всегда, - хмыкнул дядюшка Марио, переворачивая страницу газеты, - Совсем стало читать нечего, будь моя воля...
- Да, да, знаю, - то все бы газеты писали бы об одном, - о научных достижениях, всевозможных гипотезах и открытиях, - перебила Зои, - Но не все же читают то, что нравится тебе. Мне, например, это совсем не интересно.
- Знаю я нынешнюю молодёжь. Вам бы только одно - погулять, потрещать, почитать что-нибудь бессмысленное, не содержащее никакой пищи для ума или вообще не читать не чего. Вот в моё время мы...
- Дорогой дядюшка, мне очень приятно, что ты всё ещё причисляешь меня к молодёжи, - сказала Зои, обнимая старика за плечи. Я ведь уже давно не девочка. Ещё несколько лет - и мне стукнет 30.
- Молодость, Зои, это - молодость. Поверь, в мои 70 это лучше видно. Вот, послушай, любопытная статья: "Эпицентром странного заболевания, грозящего перерасти в эпидемию, стал город Х. Врачи не могут пока определить причину вспышки болезни, неизвестно каким путём она передаётся и от неё нет лекарства, но уже сейчас число жертв перевалило за сотню. Возможная эпидемия грозит выйти за рамки одного города, отмечены первые заболевшие в соседних с Х. городах. Болезнь поражает в основном представителей среднего класса и сопровождается расстройством речи, прогрессирующим слабоумием, далее развивается неконтролируемая агрессия, частичная потеря памяти, через две-три недели наступает паралич и через несколько дней - смерть. Бывшие ещё вчера нормальными люди за считанные дни впадают в состояние безумия. Часть больных изолировано от общества, их число немедленно, но неотступно растёт. Власти города в панике. Он объявлен запретной зоной. Сюда направлена бригада лучших медиков штата, остаётся только надеяться на лучшее. Первой жертвой заболевания стал доктор Томпсон, 49 лет. Этот выдающийся учёный этнограф, посвятивший большую часть жизни изучению малых народов островов Тихого океана, стал предвестником катастрофы", - дядюшка отложил газету и замолчал, погрузившись в свои мысли. На него, как и на Зои, статья произвела гнетущее впечатление. Становилось страшно от мысли, что в наш век совершеннейшей медицины, оказывается, есть чего страшиться. Утешала мысль, что город Х. находился очень далеко от их города, а поверить в то, что медики не смогут быстро справиться с этой вспышкой, было трудно.
Дядюшка, оторвавшись от своих размышлений, задумчиво сказал. - Знаешь, Зои, я знал когда-то доктора Томпсона. Добрейшей души был человек. Ради науки мог отдать последнюю рубашку, настоящий учёный. Мы с ним как-то были в одной экспедиции, кажется, на острове Д. Мы жили в одном из самых оригинальных племён острова. Помню, нас поразил обычай казнить соплеменников, нарушивших законы племени малоприятным образом. Существуют разные способы наказания и казни в племенах островов, все они жестоки. Где-то долго пытают, прежде чем убить, где-то мгновенно казнят. Но при этом человек находится в здравом уме и в сознании, иначе наказание потеряет свою цель: человек должен понимать, что нарушил законы и обычаи племени и осознавать и чувствовать само наказание. А здесь поступали необычно, - приговорённый должен был съесть мяса священного животного - местной обезьяны. Через несколько дней приговорённый впадал в безумие и умирал. А если он вдруг выживал, то уже считалось, что предки его простили - и его больше не трогали. Но он так и оставался идиотом, бешеным...
Дядюшка продолжал рассказывать, но Зои его уже не слушала. Мысли её вновь вернулись к статье. Старичок много знал, много где побывал и любил рассказывать о делах своей молодости. Ужасно было думать о смертях стольких невинных людей. Но всё же не так страшно, пока это не касается твоего города, или ещё хуже, твоих друзей или семьи.
Эпидемия бушевала уже по всей стране. Первого заболевшего в городе Зои обнаружили спустя почти месяц после опубликования той статьи. Как-то вечером, возвращаясь с работы, она работала программистом в одной из фирм города, Зои стала свидетелем омерзительного происшествия. Молодая женщина, везущая впереди себя коляску с ребёнком, пыталась перейти улицу. Но поток машин не позволял её это сделать. Она явно злилась и, наконец, не вытерпев, выхватила из коляски младенца и швырнула его в лобовое стекло ближайшей к ней машины. Зои в ужасе смотрела на разможжёную голову младенца, стекающую по капоту кровь и на водителя машины, пребывающего в состоянии шока, её и саму будто парализовало от нереальности и жестокости ситуации. Но хуже всего было лицо матери, - она смеялась, глядя на ужас других и на своего ребёнка, - просто заливалась, схватившись за живот. Её тут же скрутили набежавшие прохожие, приехала скорая помощь и увезла и трупик младенца, и его мать. Толпа любопытных стала расходиться, обсуждая происшествие. Пошла дальше и Зои, но, не пройдя и нескольких десятков шагов при попытке перейти дорогу, была сбита машиной.
В больнице, спустя 2 часа её родственникам было сказано, что Зои скончалась, не приходя в сознание. Не было никаких внутренних кровотечений, лишь сильный удар, мелкие ссадины и кровоподтёки, но сердце не выдержало и остановилось.
Спустя ещё час без похорон - это не было принято, её тело было доставлено в крематорий. В специально отведённом зале родные простились с ней и разошлись по домам. В 2035 году уже никто не устраивал торжеств по случаю смерти, не было и поминок. Все верили, что жизнь слишком дорога, что не следует выказывать излишнее почтение смерти, что бы ни навлечь её на свою голову.
Зал, где лежало тело Зои выглядел очень торжественно: на полу - мягкий ковёр, на окнах - тяжёлые портьеры. Всё в чёрно-бордовых тонах. Висевшие на стенах, отделанных дубом, блеклые светильники в старинном стиле оттеняли мрачное величие зала. Зои лежала в чёрном бархатном гробу с золотым теснением, накрытая красным ажурным покрывалом. Заскрипела дверь, и в комнату вошли двое мужчин в рабочих комбинезонах. Один из них аккуратно свернул и отложил в сторону покрывало, затем - приподнял тело Зои.
- Какие-то девушки нынче худые пошли - сплошные кожа, да кости, - пробормотал второй, хмуро оглядывая тело девушки.
- Зато симпатичная, жаль, что мёртвые девушки нас совсем не интересуют, - перебил его первый. - Раз, два, закидываем. Да упокоится её душа с миром. Аминь.
С этими словами они подхватили труп и легко перебросили его в открывшееся в стене окно подъёмника.
Но никто, ни оплакивающие её смерть родственники, ни работники принявшего её тело крематория ни могли и подумать, что Зои не умерла, что её состояние объяснялось медицински просто. Это был летаргический сон, воспоминание её генетической памяти, наследие далёких предков. Может быть в другое, более спокойное время это смогли бы определить, но в нынешней ситуации, когда сотни людей умирали один за другим от неизвестной болезни, врачам было не до этого.
Тем более не могла представить себе такое Зои, когда пришла в себя в каком-то незнаком ей месте. Очнулась она с ощущением воды и мыльной пены вначале на лице, а потом и на теле. К тому же она почувствовала, что движется. С трудом, преодолевая оцепенение Зои, открыла глаза. Туман, до этого застилающий её мозг начал развеиваться и она поняла, что лежит совершенно обнажённая на каком-то подобии широкого металлического конвейера, который к тому же двигается вперёд. Зои слегка повернула голову и увидела, что она не одна на этом необычном конвейере, по обе стороны от неё, а также спереди и сзади лежали неподвижно также обнажённые люди, которые похоже спали. Струи мыльной воды поливали их сверху, один за другим они исчезали под размеренно двигающимися механическими щётками. "Как в мойке машин", - подумала Зои. - "Но почему никто, кроме неё не проснулся от холодной воды, лежат как мёртвые. Мёртвые... Мёртвые!", - разорвалась фонтаном брызг у неё в голове страшная догадка. Последнее слово она не только произнесла мысленно, но и озвучила в полный голос, чуть коснувшись ледяной кожи одного из них. "Это мойка для трупов - вот что это такое и, судя по их количеству, это может быть только крематорий", - решила про себя Зои, когда её тела коснулись жесткие щётки мойки, - "Что делать? Боже, что же мне делать? Надо попытаться успокоиться, забыть, что рядом трупы. Успокоится.... А что, собственно говоря, я здесь делаю, ведь я то живая? А что будет дальше, после мойки? Явно ничего хорошего, ведь судя по тому, что она знала о работе крематориев, а знала она только то, что те сами печатали в своих рекламных проспектах, ничего похожего здесь просто не должно быть. Тела сжигались - вот и всё. А она попала сюда по како-то странной ошибке и на всякий случай должна притвориться трупом, - решила Зои, стараясь выглядеть бесчувственным телом, когда конвейер вынес её из мойки. Девушка почувствовала прикосновение тёплого воздуха и поняла что падает, в результате чего она оказалась лежащей на трупах и что ещё хуже, придавленной ими же сверху. Пытаясь сдержать подкатившую к горлу тошноту, Зои сжала зубы, и постаралась не шевелиться.
То, во что погрузились тела, тронулось с места, набрало темп и, спустя несколько минут, остановилось. Послышался шум открываемой двери и трупы стали выгружать, один за другим их швыряли в помещение, снабжённое металлическими полками. На одной из них и очутилась Зои после того, как мужчина в рабочей одежде вытащил её из других тел и затащил в комнату. Вскоре все были выгружены, дверь закрылась, и Зои смогла открыть глаза не опасаясь, что это кто-нибудь заметит. И ужаснуться. Помещение с полками оказалось морозильной камерой, её температура медленно, но ощутимо, падала. Но шок, в котором пребывала девушка, позволил её какое-то время на это не реагировать. Для чего замораживают тела умерших? Единственное, что приходило на ум: тела сохраняли, чтобы сделать их предметом изучения студентов-медиков. Когда-то раньше Зои читала, что в таких случаях вынималось всё, что можно было вынуть из тела и наформалинивалось, спустя определённое время всё это использовалось для практики будущими докторами. Но для этого требовалось согласие родственников умерших, а представить, что многие на это решились, Зои не могла. Тогда как в холодильнике по мимо неё было ещё много человек. Да и родственники Зои не могли согласиться на её разделывание. Но кроме этой идеи на ум больше ничего не приходило. "Для чего ещё можно было использовать трупы?", - думала Зои, начиная замерзать. Она уже почти смирилась с мыслью, что её как-то приняли за покойницу, и сейчас оплакивают её безвременную кончину. Что же это всё значит? Что дальше? Попытка Зои открыть тяжёлую дверь поначалу не удалась, но она упорно толкала дверь и вскоре та поддалась. Зои выглянула в коридор, но ничего кроме голых стен не увидела. Однако она услышала голоса, которые постепенно приближались. Поэтому она постаралась бесшумно прикрыть дверь и улеглась обратно на свою полку.
Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояло двое мужчин, один из них был человеком в робе, который, по-видимому, привёз тела сюда, второй - пожилой мужчина в тёмном костюме. Он громко отчитывал первого, - Тебе было сказано не привозить их сюда. Я трижды напоминал, сразу везти дальше, погрузить и везти. Ты понял, дурак! Убери их отсюда, немедленно. Чтобы через 10 минут их духу здесь не было. Ясно?
Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина в костюме ушёл.
И снова то же самое. Зои оказалась среди трупов, и их куда-то повезли. Но на сей раз это продолжалось дольше, Зои потеряла счёт времени, задыхаясь от тяжести тел, навалившихся на ней, может даже потеряла сознание. Вполне вероятно, что это продолжалось не один час.
Их везли по мало освещенному тоннелю в каком-то подобии заводских вагонеток, мерно скользящих по извилистым рельсам. Становилось всё холоднее и Зои, наконец, пришла в себя. Собравшись с силами она раздвинула пару трупов, слава богу она лежала не на дне, и приподнялась над краем вагонетки. Их поезд оказался не так уж и мал - около 20 вагонеток и только 3 из них были пусты. Малоприятное зрелище для любого трезвомыслящего человека - поезд набитый усопшими...
Вскоре поезд стал замедляться и, судя по всему, конец самого страшного путешествия в жизни Зои был близок. Пора была бежать, так как последние сомнения отпали - дело здесь не чисто. Дождавшись, что движение станет ещё медленнее, Зои выпрыгнула из вагонетки и пристроилась в конец поезда. Ещё несколько десятков метров дороги и поезд въехал автоматически раскрывшуюся перед ним металлическую дверь.
Большой зал, где оказалась Зои был конечной станцией её поезда. Он остановился, и Зои поспешила спрятаться за одну из нерабочих вагонеток, стоящих в дальнем углу и вовремя - в помещении появились люди, - несколько рабочих в белых комбинезонах начали разгружать трупы. Заработал очередной конвейер, и тела постепенно исчезли на нём в проёме в стене. Следом ушли и рабочие. Но Зои пока не решилась покинуть своё убежище - стоило хорошо подумать. Что же теперь её делать? То, что здесь происходит (хотя она и не поняла что именно) к законной деятельности крематория не относится. В том, что это именно крематорий Зои не сомневалась, - столько трупов нигде больше быть не могло. Надо было выбираться и вызывать полицию. Проспекты Ассоциации Ритуальных Услуг обещали после прощания с усопшим его немедленное кремирование и погребение праха в мемориальной стене одного из многочисленных подземных колумбариев ассоциации. И этих конвейеров, поезда и всего остального здесь быть не должно.
Так, что в первую очередь стоило найти одежду и по возможности заглянуть туда, куда отправили трупы. А потом уже уносить ноги.
Стараясь двигаться бесшумно, Зои начала осматривать смежные с залом комнаты. В основном это были подсобные помещения, где хранился различный хозяйственный инвентарь, начиная от банок с машинным маслом и заканчивая вениками и швабрами. Вскоре обнаружился и мини-склад с чистой униформой, и Зои второпях натянула один из комплектов на себя.
Теперь было уже не так страшно, что её обнаружат, но всё равно следовало быть осторожной. Зои выглянула из-за двери склада и не увидев никого, двинулась вперёд по коридору пытаясь выглядеть по-свойски. Коридор был хорошо освещён, стены, окрашенные в белый цвет и стерильная чистота, наводили на мысль о медицинском учреждении. То слева, то справа попадались двери, но без табличек и все закрытые. Зои свернула несколько раз по ходу коридора и оказалась опять в том зале, куда приехала на вагонетке. На сей раз поезд подошёл с другой стороны, - "Из другого крематория", - решила Зои, и, не успев спрятаться, была застигнута рабочими.
Зои замерла на месте, боясь даже моргнуть, но рабочие на неё не среагировали. Они опять принялись разгружать вагонетки, это выглядело так обыденно, что становилось просто жутко. Рабочие размеренно и спокойно кидали тела на конвейер, иногда обмениваясь обычными фразами, как будто грузили мешки с картошкой, а не трупы. Всё выглядело так цивильно... "Может я всё не правильно восприняла", - мелькнула мысль у Зои. - "Может быть всё так и должно быть, может конвейер их везёт в печь? Может стоит просто заговорить и попросить, чтобы меня вывели отсюда?"
- Эй, ты, что стоишь? Работай! - гаркнул один из рабочих. - Бери давай и бросай. Что вылупился. Тебе не говорили что ли, что надо делать! Работай! - добавил другой и Зои, собрав волю в кулак, взялась за труп.
"Раз они не удивились, увидев меня, значит их здесь много. Может быть, удастся отсюда выйти также не замеченной и не надо будет ничего объяснять?", - думала Зои, стараясь не смотреть на трупы. Грузить их было не легко, и она быстро устала, плюс силы отнимал ужас оттого, что руки (хоть и в перчатках) касались мёртвых тел, голых мужчин и женщин, синеватых и похожих на восковые куклы.
Наконец все вагонетки были разгружены и отправлены назад, и рабочие стали покидать помещение, оказавшись к Зои спиной. Она же тихонько подошла к отверстию, куда конвейер увозил тела, и заглянула внутрь. Перед глазами была большая комната с массой людей в белых халатах, занятых работой... Зои отпрянула от окна и на полусогнутых ногах двинулась вслед за рабочими. Глаза застилала пелена, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. То, что она увидела было похоже на лабораторию патологоанатома - большие резервуары с кровью, столы с лежащими на них телами и люди в белых халатах, заляпанных кровью и красных перчатках. Зои смотрела недолго и не успела толком понять, что они делают, но тела были разрезаны на части, из них что-то вынимали и было много крови, очень много...
Немного придя в себя, Зои решила, что испугалась напрасно. Судя по всему, это и есть лаборатория, где готовятся "экспонаты" для медицинских институтов или что-то в этом роде. В конце концов, это не так уж важно, главное - найти отсюда выход и уйти, просто забыть это неприятное место. Открыв первую попавшуюся дверь, она оказалась в большом помещении, заполненном большими металлическими шкафами. Здесь было ощутимо теплее чем в коридоре и пахло как на кухне. Ещё в школе Зои как-то водили на экскурсию в колбасный цех (там работала мама одного из учеников). Там были похожие шкафы, они назывались коптильные. С омерзением Зои подошла к ближнему шкафу и потянула его дверцу на себя, - на неё тут же пахнуло жаром,- в шкафу на коптильных тележках жарилась колбаса. Она тот час же отпустила дверцу и выскочила из комнаты, её вырвало. Почти ничего не соображая, шатаясь от навалившейся усталости и голода, она добралась до зала с вагонетками. Потом она не могла точно вспомнить, как долго ждала очередного состава, как, дождавшись, залезла в пустую вагонетку и доехала до какого-то крематория, как выбралась из него и почему никто ничего не заметил. Уже на улице её кто-то подобрал и отвёз в больницу. В машине она окончательно потеряла остатки самообладания и погрузилась в сладкое забытьё.
Врачи сказали, что она пережила сильный шок, усугублённый пребыванием на холоде и голодом. Врачи были у неё в палате, и она сквозь пелену, застилающую сознание поняла их слова, но продолжала пребывать в состоянии полной апатии. Она лежала без движения и не на что не реагировала, - видела врача, приходящего и уходящего, расстроенных родственников, но не отвечала на их вопросы. Несколько раз приходил инспектор полиции и уходил ни с чем.
- Одна политика, как всегда, - проворчал дядюшка, кидая очередную газету на пол. - Про нас уже и не пишут больше и читать больше нечего. Хлам. Выбрось это, дорогая, - попросил он Зои. А сам тем временем подошёл к шкафу и стал в нём рыться. Здесь хранились его любимые газеты - двухлетней давности, о том, как они с Зои спасли может и не весь мир, но свою страну точно.
- Вот моя любимая статья, хотя здесь не всё написано правильно... Газетчики.... Послушай, девочка, - сказал дядюшка, усаживаясь в кресло и не слушая возражений племянницы, которая сидела напротив и пыталась читать забракованные старичком газеты.
- Так... вот здесь: "Благодаря выдержке и смелости девушки, попавшей в необычную ситуацию и уму и познаниям её дяди - профессора ХХХ, было раскрыто одно из ужаснейших преступлений над человечеством"... Так, дальше они пишут о эпидемии, о твоих приключениях в крематории... Это не интересно... Ага.... "После показаний Зои ХХХ было проведено тщательное расследование деятельности сети Крематориев по всей стране, в ходе которого была выявлена их связь с Корпорацией Мясомолочных продуктов. Вот здесь и открылась ужаснейшая правда..."
- Обхохочешься, дядюшка. Всё у них ужасающе-потрясающее. Жёлтая пресса. И вообще, я это слышала тысячу раз, не мешай читать, пожалуйста, - попросила Зои, но на старика это не произвело ровным счётом никакого впечатления. Ничего не ответив, он продолжил читать.
- " В течение последних двух лет, покупая колбасы этой Корпорации, мы поедали себе подобных - наших умерших родственников и друзей!" Да, Зои, - оторвался он от газеты. - Мы все были в шоке. Я до сих пор мясо есть не могу. Брр... Все мы теперь вегетарианцы, - передёрнуло старичка. - А ведь тогда именно я в шквале людских эмоций первый догадался, что причина эпидемии кроется в мясе.
- Да, дядюшка, ты просто гений. Но если бы ты не узнал, что твой коллега - доктор Х. умер после посещения того острова с обезьянами, ты бы ни о чём не догадался.
- Ты, конечно, права, моя девочка. Может так бы никто и не узнал с чего всё началось. Конечно, медики бы рано или поздно узнали, что это за вирус, но не смогли бы догадаться откуда он появился. С закрытием заводов Корпорации эпидемия всё равно сошла на нет, ведь мясо умерших был единственный источник заражения. Но если бы не я, это бы растянулось надолго. Ведь это я догадался, что это та болезнь, от которой умирают на острове Х. наказанные, съевшие мясо обезьяны. Что же нарушил мой друг доктор и почему согласился на наказание, хотя знал чем это может закончиться - этого я, к сожалению, никогда не узнаю.
- Да, мой старичок, да - ты у меня самый умный, самый лучший. Дай я тебя поцелую, - подошла к нему Зои и ласково обняла, лелея тайную мысль - прервать его разглагольствования на любимую, но давно надоевшую тему. Она понимала, что дядюшка стареет и его геройский рассказ: "Как я спас мир, ну и моя племянница, конечно" будет повторяться раз за разом ещё очень долго. Ну, ничего, послушаю его в другой раз до конца.... Может это будет не скоро...!