- А Вы верите в дружбу? - услышал я в стенах вокзала, и сперва даже не поверил собственным ушам. Недоверчиво огляделся и, наткнувшись на изучающий взгляд старика, замер.
- Простите?! - Мне казалось, я ослышался: что за нелепый вопрос от незнакомца?
- Позволите? - Он вопросительно глянул на соседнее кресло и тепло улыбнулся. Я задумчиво кивнул ему в ответ, и пока старик устраивался, внимательно разглядывал его фигуру из-под полуопущенных ресниц.
Высокий, худощавый, с прямой спиной мужчина неопределённого возраста. Добротная, но не новая одежда, явно сшитая на заказ, смотрелась дорого. Темно-серая шляпа, под цвет лёгкого весеннего пальто, с чёрной шёлковой лентой покрывала седые, почти платиновые волосы. Глубокие складки морщин и умные карие глаза, цепляющий взгляд которых не вызывал страх, а располагал к доверию. Он снял шляпу и положил на колени, с некоторым трепетом пригладил ленту и обратился уже ко мне:
- Семён Степанович, - старик слегка наклонился и протянул левую руку с худыми узловатыми пальцами, на безымянном тускло блеснуло позолотой обручальное кольцо.
- Дмитрий, - его ладонь оказалась неожиданно тёплой. - А почему Вы подошли ко мне? - немного помолчав, удивился я.
- А разве Вы видите здесь кого-то ещё? - Улыбнулся он и я недоуменно огляделся по сторонам: кроме нас здесь находились ещё человек десять, но каждый занимался своим делом, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.
- Мне просто показалось, - усмехнулся Семён Степанович, глядя на мою изумлённо изогнутую бровь, - что Вы будете не против компании старика.
Он сложил ладони на коленях, приобняв свою шляпу и склонил голову к плечу. В его карих глазах плясали искорки веселья, и я улыбнулся в ответ.
- Действительно, - лёгкая улыбка не сходила с моих губ, - ничего не имею против приятной компании. Все равно поезд задерживается, почему бы и не поговорить?!
- Далеко собрались? - Больше для поддержания беседы, чем из искреннего любопытства поинтересовался он.
- Домой, - почему-то ответил я. - С семнадцати лет там не был. А Вы?
Он загадочно улыбнулся и сменил тему:
- Так что же, Вы верите в дружбу?
- Странный вопрос, - пробормотал я, но был услышан.
- Отчего же? - протянул он, наблюдая за моей реакцией. - Вопрос, как вопрос.
В его глазах читалось мудрость и спокойствие, и если минутами ранее и были предположения о шутливом настроении собеседника, то сейчас эти мысли рассеялись.
- Да, я верю в дружбу, - пожал плечами. - У меня есть пара хороших, проверенных временем друзей.
- А разве дружба нуждается в проверке? - Его голос будто не принадлежал этому дряхлому, сплошь испещрённому морщинами, сухому телу. Не звучало в нем старческой хрипотцы и надрывных ноток. Этот голос был молодым, звонким, как и смех, который громкой заразительной волной раскатился по вокзалу. Мне стало немного стыдно.
- Конечно! - мягко кивнул и грустно улыбнулся своим мыслям. - Меня за все мои недолгие годы не раз предавали, обижали и покидали. К двадцати девяти остались только пара самых преданных и близких людей, в которых я абсолютно уверен.
Старик хмыкнул.
- Вас предавали, а Вы все равно продолжаете верить? Какой же Вы благородный человек.
В этой фразе не было насмешки или издёвки. Он произнёс её с лаской во взгляде и грустной полуулыбкой. Мы немного помолчали: я не нашёл, что ему ответить.
- А как Вы думаете, дружбу можно купить? - спросил он, не сводя с меня своих карих глаз.
- О чём Вы? - усмехнулся в ответ, удивлено изгибая бровь.
- Ну, например, если я предложу Вам денег, то смогу стать Вашим другом? - Морщинки на его лице ненадолго разгладились, а взгляд стал серьёзным.
- Конечно нет, - отмахнулся я, неожиданно рассмеявшись. - Настоящая дружба не оплачивается деньгами.
Старик по-доброму фыркнул.
- Ну, вы же, покупаете за деньги животных, а потом называете их своими лучшими друзьями, почему так нельзя с людьми?
Он удобно сел в кресле и закинул ногу на ногу. В его начищенных до блеска черных туфлях, казалось, отражались проходящие мимо люди. Слишком безликие, чтобы обратить на них внимание более необходимого.
- Потому что, дружба, подкреплённая финансами, превращается в бизнес, - тихо пробормотал я. - Потому что, люди, знающие себе цену - регулярно продаются. - Мы встретились взглядами. Его - был полон далёкой тоски, и мой - задумчиво-грустный.
- Согласен, - кивнул старик, - Деньги - и впрямь не лучший фундамент.
Семён Степанович с интересом подался вперёд.
- А какая же валюта у настоящей дружбы?
- Душа, - задумавшись на мгновение, ответил я и тепло улыбнулся. - Единение душ - вот её истинная цена.
Старик поёрзал, пригладил длинными узловатыми пальцами ленточку на шляпе и остановил на мне изучающий взгляд.
- То есть, если я подарю Вам душу мы станем друзьями?
- Нет, - рассмеялся я. - Конкретно с Вами, мы останемся знакомыми. Дружба, она годами исчисляется. Когда вместе преодолеваете трудности. Когда помогаете друг другу, подталкиваете к чему-то желанному, с чем сами бы не справились. Защищаете.
Старик помолчал.
- Я понял, - кивнул он, - спасибо. Вот только неясно, почему нельзя просто дарить любовь и нежность безвозмездно, не ожидая ничего в ответ? Почему дружбу обязательно нужно чем-то подкармливать? Заслуживать? Проверять? Отчего нельзя просто понравится? К чему эти обязанности и сложности?
По громкоговорителю женский голос объявлял скорое отбытие поезда. Старик встал и протянул левую руку, которую я задумчиво пожал. Он поблагодарил за компанию и уже отошёл на пару шагов, когда его настиг мой хриплый голос.
- Семён Степанович, - мужчина обернулся, с любовью прижимая темно-серую шляпу к груди. - Вы так и не ответили на мой единственный вопрос.
- Какой же? - удивлено вскинул он брови.
- Так далеко Вы направляетесь? - Я мог спросить у него что угодно, но отчего-то выпалил именно это.
- Я много лет бродил по свету, чтоб, наконец, прийти домой. - Процитировал он неизвестного мне автора. А потом усмехнулся и добавил:
- А Вам, Дмитрий, пора просыпаться, иначе рискуете опоздать.
Я открыл глаза и встретился взглядом с проводницей.
- Ваша остановка, улыбнулась она дежурной улыбкой и вышла за дверь. Я удивлённо огляделся и вспомнил, что вчера сел на поезд в родной город. Встряхнул головой, прогоняя остатки странного сна с тоскливым послевкусием и принялся доставать вещи.
На улице уже светило полуденное солнце, когда я выскочил из такси на рыночной площади, чтобы купить матери цветы. Приятный ветерок легко трепал волосы. Вокруг пахло сиренью и пирожками. Вдохнув полной грудью, я направился к киоску. На выходе в нескольких шагах от крыльца внезапно остановился и задумчиво взглянул на пса. Старый, с седыми вкраплениями в шерсти, беспородный, но опрятный. Он сидел и с флегматично наблюдал за прохожими. Никто даже не смотрел в его сторону. Я присел рядом и протянул ладонь. В умных карих глазах отразилось удивление. Он насторожено поднялся, обнюхал мою руку и усевшись, вложил в неё левую лапу. На её чёрной шерсти тонкая рыжая полоса выглядела обручальным кольцом.
- Ну, здравствуй, Семён Степанович, - улыбнулся я. Пёс приветливо вильнул темно-серым хвостом, на кончике которого чёрным шёлком переливалась шерсть.
- Кто это с тобой? - спросила мать, получасом позднее, поглядывая из-за моей спины на стоящего неподалёку пса. Она украдкой вытирала наступающие слезы и с нежностью прижимала к груди огромный букет.