Леонов Виталий Николаевич. Русский плач

ВИТАЛИЙ ЛЕОНОВ

РУССКИЙ ПЛАЧ

Дни вы мои расстрачены,

время мое никудышнее,

вы каждому икому страннику

дали воли сполна отхлебнуть,

каждому ветру южному

стены воздвигли великие,

каждой спокойной реченьке

русла сломили вспять.

Дни вы мои расстрачены,

времечко неспокойное,

может быть хватит тревожиться?

может быть хватит спать?

Сколько же нас осталось то?

да и куда путь держим мы?

Сколько уже притворялись,

да позабыли жить.

Дни вы мои расстрачены,

время мое тревожное,

свистом лихого сокола

на каждом святом пути.

Ой ли проснется черный принц,

да и ступнею огненной

выжжет поля ромашковы,

ну и давай мести

горе в дома да избы нам,

море соленых горючих слез:

от саранчи зеленыя

ой да не спрятаться.

Да и куда деваться то?

Эй, сыновья отважные,

стрелы да меч скорей бери -

выйдем с врагом ратать!

Сколько хлебали горя мы?

Мало ль хватило лихо нас?

Птицы летят на волю пусть.

Дрему смохнем головой.

Сполохом пусть воздымутся

духа огни Славянские,

да закипает братия

дни свои не терять.

Свобода дороже золота,

а серебро седин краса.

Мертвых уже не трогайте.

Спящих собак не будить.

Выйдем как только солнышко

выглянет светом ясное,

да посторайтесь , братия,

воду не замутить.

Да возвращайтесь поскорей,

да на родную земельку.

Милые девицы красные

вас не устанут ждать.

"Смелые молодцы, юные,

где же теперь подевались то?"

"Нечего даром слезы лить,

нече вам плакать, мать.

Отцы за иконы русские

головы не ложили зря,

хлебное поле кровушкой

питали не просто так.

Сын ваш отважной птицею

в небо вспорхнул, ореликом,

сын саранчу селеную

выбрался гнать взашей".

Веет холодом с запада.

Дни напролет с молитвами

матери, слез не выплакав,

под образами жгут

очи, а свечи воском льют.

Выросли травы новые,

девоньки позаждалися -

многия лета ждут.

Ну а в пустыне яростно

точат клыки отравою

звери - страшнее теней тьмы -

скоро разинут пасть.

Будут юнцы лежать в степи,

будут добычей хищным псам,

да под когтями вражьими

головы наземь класть.

И не узнают матери,

и не дождуться девоньки

весточки - парни сгинули

даром в чужом краю.

"Ой ты земля Славянская,

алою кровью полита,

да для кого растишь ты, Мать,

крепких своих сыновей?"

"Да и на что растишь ты, Мать,

крепких своих сыновей?"

БУДНИ

По горло в трясине,

экзотика серости дней.

Болото. Увязли.

Тонущим нету руки.

Мучения липки.

Спесь. Мириады огней...

Приходит Она, как

сон - и веки туги.

Она - это точка

до которой из пункта "А",

если измерить на ум,

не так уж и долго идти.

Мраморной крошкой

посыпана мелко доска.

Свет навсегда изчезает

и некуда дальше брести.

Поползновение

в суть эктоплазмы - дерьмо.

Новым героям

нужен летальный ход:

бросание камня в чье-либо окно -

стеклоразбитие -

административный исход.

Дети подполья

будущим не смущены.

Вылитый воск

напоминает потоп

времени Ноя.

Красные расчленены -

паника старцев

у знака дорожного "Стоп".

Кровля прогнила.

Капля за каплею вниз

падает жалобно,

в боязни разбиться о дно.

Неровно бредущим

сомнамбулам - скользкий карниз:

им нечего больше терять -

им все равно.

Под героином

американских кино

нимфы в истоме.

Глаза голливудских надежд

греют сердца им, -

вертится веретино, -

с фото в постели

поутру и без надежд.

Спрятав движения

хитра скребется лытать.

Слышен лишь скрип,

шорох холодных сапог.

Взгляды тупы.

Искренна только кровать.

А когда-то все

было наоборот.

ТИХИЙ ОМУТ

Дотлеют угли,

превратятся углы в камни;

сточены возрастом,

схвачены хворью веков,

поперхнувшись пылью

города нашего давнего,

выйдем свободные в поле -

уже без подков.

Но раны до смерти

никак не хотят заживать,

и кровоточат

ошибками наших отцов.

И словно нам говорят:

за все заплати,

чтобы к концу

спокойно всплакнуть.

.......................................

Здесь нет рифмы той,

что укажет дорогу вперед.

И всадник и конь

утомились идти по кривой.

Без знаний канона

нащупали правельный путь,

но путь оказался

дорогой домой.

Замкнутый круг

и от круга кругом голова.

Стены вокруг,

но никак не отыщем угла

спрятаться, чтоб

схорониться своею душой,

но не от света, конечно -

всем разом уйти на покой.

...................................................

И стали враги

без пожатой руки другом;

гордые духом,

да твердые только челом.

Костры разожгли,

а на душе вьюга.

И что ж -

отступаем опять

с опаленным крылом.

Сумерки стали нам

чистым и ясным рассветом.

Кто здесь подковал

своих легких и прыдких коней -

заблудится тот,

сгинув на переправе воспетым,

не бросив узды,

покорежив дороги людей.

И все для кого

эти судьбы изрыты и брошены роком.

Заброшены так далеко,

что не скоро достать.

Для тех, кто однажды солгал -

это время выльется боком.

Как жаль, что ошибки свои

возможности нет исправлять.

Раз оступившись

навсегда отрезаешь частицу

некогда чистой,

а сегодня забытой души.

А дальше все больше и больше -

раздаришь себя по крупицам;

и так понесет -

если только останешся жив.

И не жалко дарить,

лишь бы сердце загрело теплее -

но в промерзшей избе

отсырели дрова.

Вы хотите согреться?

Так давайте же станем добрее,

чтобы нам растопить

эти глыбы чертова льда.

Но никто никогда

не отдаст свою руку за друга,

не замолвит словечка,

когда надо не промолчит.

Это значит, что нам никогда

не выйти из этого грязного круга.

И бесполезны слова,

если кто-нибудь не прокричит.

.........................................................

Мы короли

с обнаженнною шеей на плахе,

под плетью закона

восходящие на эшафот;

с алым пятном на груди

в национальной рубахе;

рыцари,

получившие от ворот поворот.

Загнаны в угол

ловким мастером земного маскарада.

Пропитые в доску,

прокурены зельем страстей.

Ладони в кулак

ожидают плечистого взгляда:

мгновенье, упрек, удар,

боль, бой дикарей.

..................................

Ветер, сорви нам крыши,

выбей мутные окна,

двери открой скорей -

глаза пусть вырежет свет.

Смотри:

в отражении зеркала

глаз наших мокрых -

муть да бред.

.........................

В стране,

где безумных явлений

порядочный ряд,

уже совершает

свой темный свирепый обряд,

тот мастер,

что, ловко узды подхватя,

кровавые крылья расправив шутя,

промчался обжечь тебя.

Я ОСТАЮСЬ

В тищине беспощадной,

в холодном молчании стен,

навязчивый свет,

проникая в обмерзлый "сартир",

проедает глаза.

Посиневшие ниточки вен

еле слышно дрожат,

отражая идеи картин.

Ядовитый паук

вьет ловушку для слабых умом.

Тем, кто выброшен вон,

никогда не попасть в эту сеть.

Это счастье того,

кто задавлен уютным дерьмом.

Это сила того,

кто себя подставляет под плеть.

Это музыка жизни,

или стоны голодных самцов.

Это лезвие смерти,

скользящей по судьбам людским.

Вездесущий король, -

повелитель торчащих концов, -

покрывает алтарь

похотливым желаньям мирским.

Несозревшие мысли

из уст хладнокровных вождей

проникают в сознание

стаей безудержных птиц,

трепещат и щебечут

среди мудрых и светлых идей.

В столкновении с правдой -

оседают и падают ниц.

Кто разбудит подростка

от укуса шершавой луны?

Кто избавит убогих

от власти сердцебиения?

Серийный убийца,

своей не признавший вины,

будет жить до конца,

посеявший в душах сметения.

В поблекшем пространстве

быть яркой летящей звездой,

вцепившейся в недра

глухой беззвездной ночи.

Или в богатстве

быть грязью, гнильем, голытьбой,

или в потемках -

огарком сгоревшей свечи.

Контраст цвета судеб,

смердящих чудовищ нутра.

Каракулим масок,

буравящих собственный мир,

трезвоны злоречий,

пожухлая краска утрат.

Костяк захолустья,

где правит безумный сатир.

Где мудрые совы

уныло, пожурив крыла,

глазеют на то, как

стервятники делят птенца,

а нерв поколения

намотан на жерло сверла -

я здесь остаюсь,

я здесь остаюсь до конца.

" В ЖИЗНЬ, ПОЭТ... "

В жизнь, поэт,

слез ронять не жалей.

В смерти высохнешь -

бери и пей.

В жилах огненных,

в твоей душе -

ступенек сломанных,

как вшей.

Так, распивая горькую,

падали вниз.

Так заливали боль свою

житейских каприз.

В стенах гробниц прокуреных

бился взгляд,

криком под ризой темною

рвал наряд.

Руки ломая хрупкие,

брали вспять.

Словом, поэта, друзья мои,

можно распять.

Травы топтать зеленые,

женщин вкус

поутру на губах встречать,

как искус.

"Девичьи глазки нежные

слов печаль,

душу мою ронимую

вам не жаль".

Ночь наградить бессонницей -

жизнь взахлеб

издали голой истиной

прямо в лоб.

Снова друзья отважные

в сон ушли,

и за туманом зеркала -

звон машин.

Вновь тетива натянута -

стрелы ждут.

Может быть, чувства чьи-нибудь

разожгут.

Горе мое соловьиное

в плети клятв

страх затыкает кошкою

в горло кляп.

Я подрядился выплатить

дань судьбе.

Смерть за такую жизнь мою -

награда мне.

.........................................................

Небо роняет сумерки

на поле дня.

Эй, приходи, красивая,

и утешь меня.

РАЗБРОСАЛ ФЕВРАЛЬ

Разбросал февраль по дорогам,

каждого своей стороною,

счастье прятать тихой берлогой,

прикрывать уютной стеною.

Время, как капризная девка -

или лечит, иль убивает.

Вечность с похотливой издевкой,

нежным голоском подзывает.

Вечность отвечать призывает -

ранит душу колким укором.

Стыдно мне, когда называют

нас таких детьми рок энд рола.

Улыбнись тугою резиной,

заскрипи гнилыми зубами:

путь известен - до магазина,

дальше - разбредемся лесами.

Оправдай отсутствие веры,

загребай руками сомненья,

наливай, не знающий меры,

доверши свое преступленье.

Нам ли воевать без потери?

Или помирать затаившись?

Штурмовать закрытые двери?

Или под забором напившись?

Наша жизнь не долго ни мало:

большинство из жизни - лишь скука.

Ты легла и тихо сказала:

"Боже мой, какая я сука.

На, бери меня, если хочешь.

Забирай! Греби с потрохами!"

Я в ответ: "Да больно уж очень!" -

Тронул смерть живыми руками.

Как бросал февраль по дорогам,

каждого своей стороною,

счастье прятать тихой берлогой,

прикрывать уютной стеною.

Раньше жили яростно дружно -

остальное было не важно.

Раньше было страшно - но нужно,

а теперь - не нужно и страшно.

Искры разлетелись, остыли.

Пепел чище белого мела.

Мы б наверняка простудились -

если бы душа не горела.

Завтра же, на этом же месте,

будут лить словами другими -

мы, как и сегодня, все вместе,

притворимся глухонемыми.

НЕТ БОЛЬШЕ

Нет больще настоящей поэзии -

остались только рифмы.

Нет больше настоящих песен -

остались только слова.

Нет больше настоящей музыки -

остались только ноты.

Нет больше настоящих красок -

остались только оттенки.

Нет больше настоящих людей -

остались только тела.

Нет больше настоящих чувств -

остались только вздохи.

Нет больше настоящего мира -

осталась только иллюзия.

" ВРЕМЯ ЗАВИСЛО В ВОЗДУХЕ..."

Время зависло в воздухе.

Времени больше нет.

Остались странные шорохи

никому не нужных побед.

Люди застыли серые:

отравлены ложью времен.

Немых кинолент черно-белые

крики незримых ворон.

Страх на старинном пергаменте

вылит из капель огней.

Дни наши стерты из памяти -

остался лишь призрак ночей.

Жги свое имя из прошлого,

рви фотографий плен.

Нет ничего хорощего

в жизни без перемен.

" ТЫ В ПЕРЕДРЯГЕ ЖИЗНИ..."

Ты в передряге жизни

с лезвием в руке.

С тобою в книге рока

мы на одной строке.

Лесное волчье племя

и городские псы,

в смертельной схватке что мы

положим на весы.

Духовная закваска

на истине в вине.

Мы - сломанные копья

на половой войне.

ЗАПЛАТИЛ СПОЛНА

Как ходил растопить лед молчаний,

да не знал, что обожгусь.

Как летел из уст сонм обещаний,

да не знал, что отрекусь.

Как грозил и как хвастал в седины

своей пылкостью лет.

Потерялся в клочьях дыма:

не видать белый свет.

Как взлетал да на синее небо,

но не знал, что сорвусь.

Как глотал дурман чертова зелья,

да не знал, что обманусь.

И с похмелья гласил, думал, истину -

оказалось, что - бред.

И от всей души хотел сделать доброе -

обернулось во вред.

За все заплатил сполна.

ВОЛОС ПОРЕДЕЛ

Так недавно

горящей лучиной грел тебя.

Нес тепло ледяному горю.

Закипала ртуть.

Не спеша пробирались песни

и стихии ночных откровений.

А теперь один

посреди полигона

стою я.

Волос мой поредел.

РУВЕНЬ

Не заметили как пришла

осень, ветрами замела.

Дай дождя же нам - напои.

Дай огня же нам до зори.

И усеяла все кругом

золотым ковром, рыжим шатром.

Дай прохлады нам - пощади.

Лета пыл и жар проходил

от безделия до сумы,

от безумия до тюрьмы.

Слезы в памяти - сердцу зной.

Ты прости меня - я живой.

Там, где золота круговерть -

жарким оловом пахнет смерть -

я людскую боль соберу

и раздам на царском пиру.

Холодит росой шелк травы.

Не унять лихой головы.

Не управиться нам со злом.

А за лень свою поделом.

Не упрятаться ото лжи

да не покорить всех вершин.

От обид гореть, клочья рвать -

душу крапивой отстегать.

Отпусти меня - полечу.

С ветром справиться поплечу.

Отвяжи меня от земли -

листья грудь мою замели.

Как додумались потерять

время быстрое, жизни прядь.

Закипает кровь у виска,

подкатила к горлу тоска.

И не жизнь тебе и не смерть.

Не цветы весны и не плеть.

И не горе в избы, дома.

Просто пьяная голова.

Раскажи ты мне, ночь-сестра,-

тень-лисица слишком пестра,-

что я сделал в жизни не так,

кто мне друг теперь, кто мне враг?

Не заметили как пришла

осень, ветрами замела...

Оставить комментарий © Copyright Леонов Виталий Николаевич (vitali_leonov) Размещен: 25/07/2003, изменен: 17/02/2009. 25k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Нет		Ваша оценка:

Леонов Виталий Николаевич : другие произведения.

Русский плач