Олег Лерман
М Е С Т Ь
(Эротическая поэма в трёх частях
с эпилогом)
Часть первая
Окончен карнавал,
Смешные маски сняты.
Погасшие глаза,
Усталый тусклый взор.
В остатках конфетти
Висит наряд помятый,
В углах, уснув, лежит
Цветов бумажных сор.
Принцесса Изабелл,
Не чаявшая лиха,
Сняла тугой корсет
С белеющих грудей.
Король ушёл с другой,
И выкатились тихо
Жемчужинки из глаз
Под дугами бровей.
Осталась пустота,
Спешить уже не надо.
Напрасен долгий труд,
Бессонница ночей.
Трудились вместе с ней
Над вышивкой наряда
Полдюжины портных
И самых лучших швей.
Протяжный долгий вздох,
Разбросанные руки,
И где-то в животе
Стучит безумно кровь.
Как мог пойти король
С какой-то подлой сукой,
Сейчас её ласкать
И ей дарить любовь?!
Застыл щемящий миг,
И с ним замёрзло время,
Осталось лишь одно -
Безжалостная месть!
Но чувствует она,
Как кто-то дышит в темя
И гладит, не спеша,
Волос кудрявых медь.
Принцесса затряслась,
Прикрыла грудь стыдливо,
Горячая волна
Ударила в виски.
Ах, кто войти посмел
И гладит так игриво,
Что сразу налились
Бутонами соски?
Да это просто шут,
Посмешище цветное,
Такой же, как король,
Бессовестный наглец.
- Как ты, дурак, посмел
Войти в мои покои?
Узнает всё король,
Придёт тебе конец!
И в ярости она
Шуту в глаза взглянула.
Туманный дикий взгляд,
В нём что-то всё же есть.
Схватила за камзол,
Поближе притянула,
Мелькнуло в голове -
Вот это будет месть!
Коль ты сюда пришёл, -
Ласкай меня, любимый,
Целуй меня, целуй
И груди, и живот.
Пусть будет королю
Противно и тоскливо.
Целуй! - Ну, где же твой
Безумный жаркий рот?
И сбросила с себя
Остатки всей одежды,
Рука сама легла
На выросший бугор,
Который много дней
Без права на надежду
Упрямо заводил
С принцессой разговор.
Она рвала камзол
В горячечном порыве
С шута, мешавший их
Разбуженным телам.
Укутала его
Своею медной гривой,
И выплеснулась дрожь
С обидой пополам.
Тела переплелись
Под пологом кровати,
Пульсировал в руке
Горячий инструмент,
Сочилась влагой щель,
И были явно кстати
Презренный гадкий шут
И выбранный момент.
Не в силах жар терпеть,
Она верхом вскочила
На ждущего коня
Уверенным рывком.
И ставший твёрдым ствол
Мгновенно поглотила
Алеющая щель
Раскрывшимся цветком.
И скачка началась,
То рысью, то галопом
На взмыленном коне,
Как сказочный полёт,
Насколько позволял
Шаров курчавых стопор,
Приятно щекоча
Тугой запретный вход.
Прикрытые глаза,
Блестят в улыбке зубы,
А руки мнут соски
На пышущих грудях.
Приятна даже боль,
Когда немного грубо
Подбрасывает конь,
Скача на всех парах.
Видения плывут
Так красочно и ярко,
В цветах зелёный луг
И замки в облаках.
И зреет сладкий мёд,
И сердце млеет жарко,
И, кажется, что смерть
Стоит в пяти шагах.
О, как приятна месть
И скачка до забвенья!
Ещё чуть-чуть, ещё,
И выплеснулся крик
Звериный и глухой,
И две слезы отмщенья
Скатились по щекам
В пришедший чудный миг.
На иноходь галоп
Замедлил конь умело,
Хоть в скачке подустал,
Но свой продолжил ход,
Раскрытые глаза
Взирали очумело,
И снова начался
Видений хоровод.
Она гнала коня,
Без жалости стегала,
Из горла бил восторг
И бранные слова.
То, вслушиваясь, вдруг
Устало замирала,
От бешеной езды
Кружилась голова.
И снова этот миг
Желанный и знакомый
С наездницей коня
В одно соединил,
И слились два в один,
Вдруг вырвавшихся стона,
От сладостной езды
Лишив обоих сил.
Покачивался мир,
Принцесса утопала
В чудесных миражах
И запахе цветов.
И в сладком забытьи
Тихонько прошептала:
Пусть будет наш король
Посмешищем шутов...
Часть вторая
Кружилась птицей ночь,
Мерцали мягко свечи,
В темнеющем углу
Чуть вздрагивала тень.
Принцесса обняла
Озябнувшие плечи,
Вернувшись в этот мир
Нежданных перемен.
Прошёл, быть может, час,
Пока они летали,
Раскинувши тела,
В далёких небесах.
Страсть тихо улеглась
И лодкой у причала
Подрагивала в них,
Качаясь на волнах.
Обмыв тела водой,
Прохладной и журчащей,
И голод утолив,
Чем бог послал в тот час.
В звенящей тишине
Любовники молчали,
Укутав в простынях
Отхлынувший экстаз.
Всё было не всерьёз,
Безумство урагана,
Жгла где-то в глубине
Неясная вина.
Но шут, он шут и есть,
С улыбкой Дон-Жуана
Налил себе и ей
Шипучего вина.
И это было то,
Что надо в этом деле:
Бодрящее вино
И терпкий аромат,
Оно ласкало рот,
Приятно грело тело,
Прошедшее вернув
На два часа назад.
Вскипела снова кровь
И выползла обида
На козни короля
И зря прошедший бал,
Но вскоре от вина
И собственного вида
На щёчках молодых
Румянец заиграл.
Осталось только - мстить!
Налево и направо,
Разрушить остов весь
Условных пирамид.
Игристое вино
И похоти отрава
Опять её влекли,
Украв первичный стыд.
Мой милый, славный шут,
Ты видишь, я скучаю,
Иди ко мне - ты мой
Любимый и король.
Бери меня, бери,
Я делать разрешаю,
Что хочется тебе,
И вытерплю всю боль.
И скинув простыню,
Его чуть подтолкнула,
С улыбкой озорной
На ждущую кровать.
В курчавых завитках
Лицо её тонуло,
А в шёлковых руках
Росла мужская стать..
Она играла с ним,
Сжимала и хватала
Врасплох, как кошка мышь,
Под праздничным столом.
И сладкий язычок
Порхал, как опахало
Над чувствующим мощь,
Проснувшимся стволом.
Но этих сладких игр
Принцессе не хватило,
И, выставив ему
Свой мраморный фасад,
Она его лицо,
Шутя, лисой накрыла,
И сбил шута волной
Мускатный аромат.
Маячили над ним
Две створки перловицы,
С открывшимся глазам,
Жемчужным бугорком.
Шут ртом к нему припал,
Сжимая ягодицы,
Обдав пунцовый свод
Горячим ветерком.
Накатывал дурман,
Принцесса утопала,
В конвульсиях души,
Казалось, ожил зад.
В нём тёмное кольцо
Сжималось и дышало,
И взмокшего шута
Притягивало взгляд.
Круженье языка
Сменил сатир на руку.
Плыла в густом меду
Трепещущая щель,
И стал ласкать кольцо,
Как в течке лижет суку
В пылу, про всё забыв,
Взъерошенный кобель.
Она приподнялась
На локти и колени,
Всю тайную красу
Явив перед шутом.
Невольнице в плену
Телесных искушений
Хотелось всё познать
И думалось с трудом.
Бери меня, бери,
На этот раз ты первым
Откроешь новый путь
На зависть королю!
Зардевшаяся грудь
Подрагивала нервно,
И прыгали слова:
Бери, я всё стерплю.
И он ласкал её
Ложбинку между сводов,
Стараясь одолеть
Преграду между них.
Принцесса напряглась
В предчувствии чего-то,
И он на долгий миг,
Войдя чуть-чуть, затих.
Стал глуше сердца стук,
Расслабившись немного,
Она сама к нему
Всем телом подалась,
И он вошёл в неё,
Как бык горячим рогом,
За бёдра обхватив,
Без жалости и зла.
Запрыгал свет в глазах,
Мелькнула жизнь с начала,
Кольцо открыло путь
И боль нещадно жгла.
Но губы прикусив,
Лишь тихо застонала
И, охнув, на кровать
Бессильно прилегла.
Он оставался в ней,
Тугим кольцом зажатый,
Заполнив до краёв
Встревоженный проход.
Боль вскоре улеглась
И в теле, как из ваты,
В неясной глубине
Случился переход.
Он двигался слегка,
Держа её за бёдра,
На шее завитки
Неслышно целовал.
А где-то в животе
Уже другого сорта,
Лаская изнутри,
Вздымался мутный вал.
Округлые бока
Задвигались навстречу,
Ускорив бурно темп,
Внатяжку удила,
Она во всю неслась
К восторгу, не переча
Наезднику в седле.
Она уже текла...
Волна, ещё волна,
Глухим протяжным стоном
Выплёскивалась месть
Метанием теней.
И плавился живот
В экстазе незнакомом.
Она была его, -
А он был нужен ей.
Такой напор сдержать
Любому не по силам,
И выстрелил фонтан,
Закончив дикий гон.
И снова эта ночь
Им щедро подарила
Глухого забытья
Короткий нервный сон.
Часть третья
Ночь всё ещё жила,
Свет теплился в огарках
Оплавленных свечей,
И так же тень каймой
Плясала на телах,
Уснувших после жарких,
Негаданных боёв,
И спорила с луной.
Но что-то в тишине
Ночной происходило:
Негромкий лёгкий скрип
И шорох у дверей,
Пахнуло ветерком
И тут же разбудило
Разъятые тела
В невинности своей.
Раскрытые глаза
Сквозь длинные ресницы
Смотрели, обомлев,
На скрипнувшую дверь.
Почти животный страх
Мелькнул на бледных лицах,
Заметив чей-то взгляд,
Блеснувший меж портьер.
Прикрыв себя едва
И вспомнив все манеры,
Сказала, приглушив
Тревожный стук в груди:
- Эй ты, презренный вор,
Стоящий за портьерой,
Немедленно на свет
Оттуда выходи!
В нависшей тишине
Протиснулся наружу,
Уставя в пол глаза,
Смущённый явно паж.
От сердца отлегло,
Могло быть и похуже,
За ширмой окажись
Придворный или страж.
Была богата ночь
На дьявольские козни:
Паж шёл к себе и вдруг,
Заслышав странный шум,
Прислушиваться стал,
Как стонет голос поздний,
Когда же стихло всё,
Взглянуть, пришло на ум.
Застигнутый врасплох,
Готов был провалиться
В тартарары юнец.
Но он о чём-то знал,
От зорких глаз её
Никак не мог укрыться
Бугор, что юный паж
Рукою прикрывал.
Она, мигнув шуту,
Тихонько хохотнула:
- Ведь, правда, ты о нас
Не скажешь королю?
Союз мы заключим,
Что было - ветром сдуло.
Смотри, мой милый паж,
Как я тебя люблю!
Смелее! Подойди,
Целуй принцессе руку,
Ведь мы должны дружить
За совесть - не за страх.
Залился краской паж,
Испытывая муку,
Когда принцессы взгляд
Сверлил бугор в штанах.
Он робко подошёл
И сделал, что сказала,
Но вдруг по бугорку
Ладонь прошлась слегка,
Подался паж назад,
Но накрепко держала
Его за тонкий стан
Упрямая рука.
Кипела злость и страсть,
Принцесса распалялась.
Измена, боль и страх
Открывшейся вины,
Как яд с вином внутри
Бродили и мешались
Жестокостью игры,
И сдёрнула штаны.
Стоял он перед ней
Дрожащий и смущённый,
С торчащим вверх сучком
В прожилках голубых.
Качался свет в глазах,
И стебель опушённый
Подрагивал луной
В мерцаниях свечных.
Принцесса привлекла
Трепещущее тело,
Его горячий стыд
Накрыла влажным ртом.
У бедного юнца
Уже и так горело
И дико пульс стучал
В бутоне налитом.
Он чувствовал беды
Презренной приближенье,
Но двинуться не мог
В оковах цепких рук.
Взорвала тело дрожь
В момент освобожденья,
И серией толчков
Извергнул лаву сук.
Глаза, остекленев,
Беспомощно раскрылись,
И холод ледяной
Разлился по спине.
Он даже не успел
Понять, как всё случилось,
И плыл, оторопев,
В сжигающем огне.
Принцесса Изабелл
С игривостью смотрела
И слизывала сок
С дрожащего конца.
Паж выдохнул с трудом,
Рук хватка ослабела,
И вспыхнули глаза
Блаженного лица.
Он преданно смотрел
С почтеньем и восторгом
На медь густых волос
И розовую грудь.
Принцесса отвлеклась,
Шепнув ему тихонько:
- Постой, не уходи,
Побудь со мной чуть-чуть.
Шут только наблюдал
За ходом этой сцены,
И в нём опять взыграл
Здоровый аппетит.
Принцесса увидав
Всю прелесть перемены,
Уселась на него,
Пажу, являя вид.
И двигаясь легко,
Неспешно поскакала
На преданном коне
В неведомую даль,
И с нежностью к нему
Расслабленно припала,
На время растеряв
Тревогу и печаль.
Густой развратный дух
Обдал, как опахало,
Подрагивал в езде
Округлый белый зад.
В нём тёмное кольцо
Сжималось и дышало,
И тайною своей
Притягивало взгляд.
Не выдержал юнец
В пылу такой издёвки,
Рвала тугой бутон
Прихлынувшая кровь.
Он понял всё без слов,
И к ней, прижавшись ловко,
Решил познать до дна
Запретную любовь.
Он знал, как угодить,
И охнула довольно
Принцесса, уловив
Сжигающую сласть.
Сучок лишь щекотал
Приятно и не больно,
В безумство превратив
Бушующую страсть.
Паж с ними поскакал,
Обняв её за бёдра,
Мгновенно ощутив
Ствола чужого ход.
Теперь они втроём,
Тряся основы одра,
Постанывая вслух,
Отправились в поход.
Совместная езда
Их всех объединила
В один сплошной экстаз,
В один сплошной порыв.
Шут вскоре застонал,
Принцесса тихо ныла,
И охал сладко паж,
Весь страх и стыд забыв.
Лежали три цветка
На скомканной постели,
Где сказочная ночь
Их в узел заплела.
В окне забрезжил свет,
Огарки догорели,
А руки в забытьи
Сжимали два ствола.
Разбуженный зарёй,
Уже проснулся город,
Лотошники несли
На рынок свой товар.
Всё кончилось, и сон
Сморил принцессу вскоре
На влажных простынях,
Хранивших ночи жар.
Эпилог
Неспешно время шло.
Принцесса хорошела,
Играла медь волос
И искорки в глазах.
Спокойной красотой
Отсвечивало тело,
И тёплою луной
Улыбка на губах.
Король, устав гулять
Направо и налево,
Свой взор на Изабелл
Нежданно обратил.
И стать ей предложил
Женой и королевой,
А вскоре шумный пир
Об этом возвестил.
Как день промчался год,
Родился королевич
С улыбкой озорной
И искоркой в глазах.
Все дамы при дворе,
Завидуя, смотрели,
А слуги иногда
Судачили в углах.
В охотах и делах,
В застольях и приёмах
Кружился хоровод
Сюжетов и картин.
Но вскоре королю
Наскучило всё дома,
Он стал опять смотреть
На ветреных кузин.
А верная жена
Цвела и улыбалась,
Её во всю смешил
Придворный глупый шут.
Она без короля
Ни капли не скучала,
Ведь стройный юный паж
Всегда был тут как тут.