ЗЕРКАЛО ТОТА - фантастический роман, действие которого происходит на Святой Земле, где согласно пророчествам, в Конце времён случится битва Света и Тьмы. Героям романа удаётся прикоснутся к тайнам изгнанной с Земли цивилизации, и задействовать артефакт "Зеркало Тота", который помогает устранить опасность, исходящую из космоса и открытого на Голанских высотах портала "Колеса Духов".
Это были лица сиамских близнецов, породнившиеся во вражде. Вражде более возвышенной и одухотворенной, нежели любовь. Я не мог помочь им, почти физически ощущая их страдания, становясь то одним, то другим близнецом.Этот отвратительный поединок стал смыслом их существования, самим существованием, их жизнью. Рассей их вражду и они исчезнут, уйдут в небытие и проклянут без того трижды проклятое человечество, обрекая других на завершение нерешенного ими спора. Спора Веры и Суеверия, христианских гностиков и мистиков средневековья, вражды пророков и жрецов Иудеи.
Страх вполз змеиным шипением деревенской бабы, подвязывавшей челюсти цветастым платком. Она сидела на детском стульчике, широко расставив свои сморщенные колени, и шипела. И шипением своим подавляла она в детях волю, и те, превращались в кроликов. Превращались в безвольных, напуганных, жмущихся друг к дружке зверьков. С кроликов уже содрали их стыдливые мягкие шкурки. Но кролики все еще пели слаженным хором: ·Не надо, нянечка, прости...Ћ
Завет Нового Времени - роман о сакральной тайне секретной эзотерической школы Израиля "Дамаск", о её именитых выпускниках: Иоанне Предтече, Иисусе, его сводном брате, первосвященнике Йакове, и о вечном гонителе племени Аронидов, - Павле. Спасённое наследие Иисуса, "Евангелие Мира от ессеев", и "русский след" воинов Света. 8 ноября 2013 года роман становится лауреатом премии "Литературное наследие"
ПРЕМИЯ ЈЛитературное наследиеЋ 8 НОЯБРЯ 2013 ГОДА ("ОСЕНЬ-ЗИМА") ПОЗДРАВЛЯЕМ НАШИХ ЛАУРЕАТОВ! "Выбор наместницы", автор - Школьникова Вера Михайловна "Хокку-сонеты", автор - Анастасия Аникеева "Ироническое зарисовочное", автор - Герш Светлана "Смерть-21", автор - Осторожнер Тихон "Завет Нового Времени", автор - Лернер Анатолий http://literaturnoe-nasledie.ru/home/ http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%B5_%28%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%8F%29 http://literary-review.ru/home/
Я расскажу эту сказку сыну. Я расскажу эту сказку дочке. И я скажу им, что мне неудержимо хочется в страну, где правит одинокий король. И я знаю, теперь я это знаю наверняка, что в такой стране неуютно только королю. Неуютно и одиноко. А когда король одинок, он должен о ком-то заботиться, защищая от постылых сквозняков. И когда мне вдруг станет зябко, и когда мне вдруг станет невмоготу, я сяду с бардами этой страны у костра и мы, надеюсь, выпьем. Просто так. А потом, потом мы выпьем за эту страну и отогреем души песней. И снова выпьем. И опять, и опять выпьем за высокую мудрость Его Одиночества Короля.
Не замечая крови, не чувствуя боли исколотым, изрезанным, иззаноженым телом, оставляя обрывки одежды на шипах, он шел и шел: упрямо, неистово, бездумно... Что толкало этого безумца вперед, по коровяку, на минное поле, сквозь непролазные заросли колючек? Что за сила свела его палец на спусковом крючке нелепого, бессмысленного, бесполезного и только потому грозного парабеллума?
В тумане затерялся священник, заикался поновленный пономарь, сбивались с шага четыре носильщика в черных, прилипших к телу, замызганных грязью плащах. Бранился могильщик, видя, как служитель подгоняет крестом четырех дрожащих, озябших и потому прыгающих и путающихся в ризах мальчишек. Сорванцы размахивали фонарями, из которых вытекало масло. Движения креста и мечущихся фонарей напоминали ему что-то, что особенно его раздражало и пугало суеверием. Страшно бормотал блаженный...Мало-помалу провожающие отставали и скрывались в дышащих паром трактирах, погребках и подвальчиках. Последними, покинувшими процессию, были два ученика - Фрайштедлер и Хатвиг.Когда показались городские ворота Штубентор, оказалось, что за колесницей плетется один сумасшедший, напевающий тему "Похищения из сераля". Полоумный держал в руках, точно малого ребенка, укутанную в грязные тряпки скрипку...- Но ведь я еще жив! - прохрипел Моцарт.- Нет, - прозвучало в ответ. - Тебя уже нет.
...Мимо проплыл сосновый гроб. Пятясь, я споткнулся о порожек. Меня кинуло на дверной косяк. Дымка заволокла дом, и я понял, что плачу. Но плакал я не от боли ушиба и даже не от неосознанной пока еще боли потери. Я впервые увидел и прочувствовал смерть. Из непонятного, наводящего ужас слова, она вдруг обрела очертания, плоть. Она даже имела запах. И этот запах сосны, запах моего безоблачного детства, разлапистых веток и рождественских орешков, - привел меня в панический ужас. Ноги вросли в пол и сломались в коленках. Я больно опустился на порожек, закрыв лицо всеми пальцами дрожащих в рыдании рук.
Минут через пятнадцать черепашьей езды, выясняется причина затора. Красивая ћдевяткаЋ, недавно обогнавшая их на трассе, стоит посреди дороги, перекрывая встречное движение. Мигалки неизвестно откуда появившейся автоинспекции, бьют синим тревожным светом по глазам. Рядом с машиной, в свете фар на заснеженном асфальте - сбитый мужчина. Он лежит на спине, разбросав в стороны руки. Под ним - талый снег. И кусок расколотой фанеры. Над - легкий клубок едва уловимого пара: то ли дышит еще, то ли душа отлетает. На обочине сгрудились легковушки, наполовину занесенные снегом. На капотах некоторых пирамиды кирпичей. Рядом - мужики с плакатами на таких же кусках фанеры, что и под пострадавшим.- ћПродаю кирпичЋ - Читает Валерка.- Все. Один отторговался. - Вздыхает водитель. И, словно бы, пытаясь объяснить, - Это наш кирпичный завод. Вместо зарплаты кирпичом с людьми расплачивается...Обезумевшая вьюга, что вдова, стучится, бьется в стекла. Она то мечется меж машинами, то словно спохватывается и в панике бросается прочь, голося и воя, перебегает дорогу. И каждый раз, неизменно, попадает под колеса...
По лицу Милана стекала алая лента, но боли он не ощущал. Крепко сбитый парень, ловко нырнув под ноги, завалил его на землю. - Серый! - захлебнулся истошный вопль девицы.- Серый!! - ахнуло эхо.- Не надо, Серый! - проорал кошачий хор и чья-то слишком высокая, явно фальшивая нота со всего размаху поставила со спины точку на его шинели...
Сердца их сжались от неизбывной тоски, когда вместо веселого звона цветистой гаммы блаженнейшего городка, предстали взору мрачные, бесцветные руины. Казалось, эти руины становились продолжением сирийских развалин, по каменным мешкам которых теперь гуляли шакалы, ветер и пустота...
Быть может, это время и было дано, чтобы постичь, познать и ту дорогу, что становилась лезвием бритвы на стыке с миром иным, которому уже робко раскрылась его душа. У него было это время. И время это - от восхода и до заката...
Выдвигается на номинацию в литературном конкурсе ТЕНЕТА-2002. Сначала это была повесть.- Производственная тема, - улыбались друзья и разводили руками.- Ну да! - говорил я, - конечно производственная. Технология алхимии..."- Вот! - Радовались моей понятливости друзья. - Об этом и напиши.Так повесть превратилась в мистический роман, и продолжилась двумя другими, составив трилогию "Последняя Мистерия Луны".
