Мир застыл, и планета не вертится.
Сердце давят тиски одиночества.
Мне по-прежнему глупо не верится,
Будто я оказался в пророчестве.

Это сон или сказка наверное,
Все вокруг нереальное, зыбкое.
А была ли любовь моя первая,
Что глаза мне слепила улыбкою?

Календарь пьяный в датах запутался,
Дни летят за годами неделями.
Я во время замéршее кутаюсь
И пишу для тебя колыбельные.

Я боюсь испугаться нечаянно
И решить, что все было ошибкою.
Без тебя я как бес неприкаянный,
За надежду держащийся хлипкую.

И вплетаюсь в безумие времени,
С миром мы жизнь ведем в ожидании.
Мы бежим с ним к тебе в нетерпении,
На последнем неровном дыхании.

Каждый день вдруг становится значимым,
Ты бы это наверно одобрила.
Я себя забиваю задачами,
Чтоб тоска раньше срока не сгорбила.

Сколько будет у нас на прощание?
И смогу ли признаться по-честному, 
Что ты так для меня много значила,
Что отдáл за тебя всё, чудесную?

Что не смог успокоить забвением, 
Захотел отпечататься в памяти.
Я не стал для тебя наваждением,
Тонким росчерком в жизни орнаменте.

Тридцать шесть полных лет, и замкнулся круг.
Стрелки снова бегут на твоих часах.
Я касаюсь родных и любимых рук,
Пальцы в длинных запутались волосах.

Снова свет согревает твоей души,
Ради этого можно хоть вечность ждать.
Только, знаешь, не будем давай спешить.
Я потом тебе все смогу рассказать.
...если воздух позволит дышать опять.