С некоторых пор Иван остерегается сходиться с людьми и в гости ни к кому почти не ходит. Виной тому скелет в шкафу.
Нет-нет, Иван вовсе не психопат, и даже не социофоб. Скелет вполне взаправдошный, материальный и весьма целеустремлённый.
Стоит только Ивану рассесться поудобней да беседу завести задушевную, как где-то в недрах задней комнаты раздаётся всё нарастающий треск и леденящий душу звон, и, вот он, пожалуйста, здесь - БУ-У-УМ! - через каких-то пару секунд материализовался прямо к Ивану на коленки и приналёг на плечо - что твоя барышня.
Вот только сидит-то Скелет не просто так, а неустанно подливает Ивану водки, да закуску всю сам съедает и не делится - ни в какую. Иван и так и сяк упрашивает: "Скелетик, миленький, отдай огурчик Ванечке!" А в ответ: "Хрум-хрум!", - да и только.
И вот странное-то дело: хозяева дома и остальные гости Скелет как будто и видят, но почему-то не удивляются вовсе, даже чокаются с ним, как с равным Ивану, да беседу поддерживают раскованную, что с родным твоим собутыльником.
Так сидят себе Иван да Скелет, в обществе приятном да не обременительном время проводят, только время-то позднее, а Иван уж пьян вовсе, да и на беду голоден.
Вот поднялся мужественно из-за стола Иван, стряхнул Скелет с коленок да в прихожую двинулся: ну, думает, высвободился.
Ан нет, Скелет-то уж за ним поспел: с хозяином за руку распростился, с дамами в щечку расцеловался (а одну даже схватить кое-где успел, в ответ на что, к Ивана изумлению, та захихикала и раскраснелась). А тут-то наш герой и протрезвел от ужаса.
Да не зря перепугался-то Иван, ибо вышел вслед за ним Скелет и за дверь, и в лифте проехался преспокойненько, да по улице зашагали они рядом, что приятели твои старинные.
Вот вошёл Иван, как мог степенно, в трамвай подошедший, в котором всегда и катался, да и Скелет за ним, и садится рядышком.
Так и едут они чинно, не смущая граждан приличных нисколечко: Иван старательно книжку читает да коленкой подёргивает, Скелет в окошко как будто глядит, знай себе костяшками по стеклу вжик-вжик, да пяткой по полу стук-стук.
Так и привёл Иван, скрепя сердце, в квартирку свою гостя непрошенного, разделся да пошёл в комнату ванную: освежиться, значит, да мысли неразборчивые в порядок привести. Освежиться-то освежился Иван, а как с новоиспечённым соседом быть, не придумал никак.
Вернулся, понурив усталую голову, Иван в комнатку свою жилую, глядь - а и нет никого. Прошёлся недоумённо Иван сюда да туда раз-другой, перед зеркалом настенным задержался, в глаза свои красноватые, да слегка от пережитого безумные, посмотрел, вздохнул тяжело, но с надеждою призрачной, да присел на стульчик старенький - отдохнуть от дум разрозненных да подышать ровнёхонько.
- Эко привиделось дураку пьяному, - то ли убедил, то ли успокоил было себя Иван, как тут же рядом совсем услышал шорох явственный да скрежет характерный.
Собрался с духом растревоженный Иван, поднялся со стульчика старенького, да отворил решительно шкафчик свой платяной. А в шкафчике том, настоящий вовсе, что твой счёт за квартирку, Скелетик, ему уж знакомый, калачиком свернулся под пиджачками потёртыми, да и спит себе как будто спокойно, только иногда ворочается.
Закрыл удручённый Иван шкафчик осторожненько, да совсем сбитый с толку, спать повалился.
***
Раскрыл глаза свои ясные поутру беспечный Иван, потянулся сладко, улыбнулся было солнышку раннему да подивился снам своим чудным да красочным, а тут и шорохи уж знакомые послышались, и вспомнил ошарашенный Иван кошмар свой странный давешний.
Так бы и остался Иван в постели полёживать, одеялко ветхое повыше натянув да уши прикрыв, да глаза зажмурив, но делать нечего - дела насущные ждут-поджидают, да и голод не тётка.
Собрал остатки смелости Иван, натянул штаны домашние да рубашку потрёпанную и вышел в кухню тесную в смятённых самых предчувствиях.
А в кухне уж столик обшарпанный скатёркой клетчатой накрыт, да стоят на нём две чашки да две тарелочки, а рядом кофеёк дымится-варится да хлебушек румянится-поджаривается, да Скелет в цветастом фартушке надо всем этим хлопочет заботливо, что твоя домохозяюшка.
Тут Иван, остатки сна растерявши, и обалдел вовсе да бухнулся на табурет ошарашено, но завтрак съел - не отказался.
***
Так живут-поживают они, долго ли, коротко ли, Скелет Ивана с работы встречает вечером, утром завтраком горячим кормит да ещё по магазинам нет-нет, да пройдётся - провиант добудет.
Вот и привык Иван к Скелету уж, что к подруге твоей давней; да только вот в гости ходить не тянет теперь совсем, что отшельника твоего законченного.
***
Так и жил Иван, поживал, думы разные думал-передумывал, да однажды и понял внезапно, что делать ему надобно.
Так ясно понял вдруг, что удивился сам, как это раньше очевидного не сознавал да не замечал явного.
Собрал Иван пожитки свои немногочисленные, купил билет на поезд дальний да отправился в края неизведанные, счастье своё искать да призвание.
Пришёл Скелет на вокзал Ивана проводить, машет платочком белым, слёзки утирает, да сам улыбается.
Грустно и Ивану со Скелетом расставаться, да больше радостно, и день-то за окошком пригожий да ветреный, и небо чистое да светлое.