'Менеджеров' Пашка раскидал ещё быстрее. Нимало не заботясь о качестве, он просто добавил во второй список всех лиц третьего сорта и до кучи (до необходимых двух тысяч гавриков) добил четвёртым. Вот прямо так как они и шли у него в экселе. В алфавитном порядке. Заслав свою работу клиенту Худяков было настроился на длительные, пару-тройку дней, выходные. Огород бросать окончательно бросать ему никак не хотелось. Конечно, соседка-старушка присматривала за ним, но свой взгляд и свои руки - это другое дело! Привычка закладывать на зиму в погреба нехилые запасы провианта была зашита в подкорку бывшего водителя намертво.
Да и поясницу от долгого сидения перед компьютером, ломило знатно. А уж глаза... Временами Пашка ловил себя на мысли, что неплохо бы покрутить баранку, потрындеть с продавцами да и вообще - в обчество выбраться.
Но тут ему не свезло. Уже на следующее утро Пашка был пойман в дверях квартиры сигналом пришедшей почты. Беззлобно чертыхнувшись, он стянул с себя сапоги и поплёлся к компу.
'... немедленно начинайте рассылку по утверждённым лицам из первой группы. Образец письма прилагается...'
Тьфу ты!
Худякову было откровенно влом проводить в четырёх стенах такой чудесный денёк. На улице распогодилось. Сияло чистое умытое солнышко. По громадным лужам возле универмага ветер гонял рябь, а из приоткрытой форточки дуло таким вкусным воздухом, что Пашка едва не взвыл.
Но не взвыл. Удержался. Работником Худяков всегда был очень ответственным. Надо - значит надо.
Неизвестный заказчик и тут его удивил. Из четырёх сотен анкет первосортного материала (отработав почти два месяца, Пашка иначе эту обезличенную массу и не воспринимал) клиенты утвердили триста. Почему, по каким, блин, приметам, Худяков, убей бог, не понимал. Пашка нарочно сравнил анкеты отчисленных и зачисленных, но никаких отличий не нашёл. Похоже, что сокращали бездумно, бессистемно и впопыхах.
Пашка аж обиделся. Работаешь, понимаешь, ночи не спишь, мозги себе ломаешь, как сделать лучше, а они - раз и не глядя... Кем были эти самые 'они' Худяков, правда, ещё подумать толком не успел. Некогда было.
Образец письма порадовал вложенной картинкой карты окрестностей Новосибирска и предложением прибыть 'с вещами' для переезда на ПМЖ на указанную зону отдыха на берегу Обского моря.
На этом месте Пашка ухмыльнулся. Ну точно - шашлык и песни под гитару. Даже искупаться можно - конец августа как-никак.
А вот что Худякову сильно не понравилось, так это то, что отправлять письма следовало с личным обращением. Например.
'Уважаемый Иван Иванович! Ваша заявка на переезд в НМ рассмотрена и удовлетворена. Мы с радостью ждём Вас двадцать третьего августа сего года по адресу... Также напоминаем, что с собой вы можете брать любые вещи, животных, всё, что посчитаете нужным для жизни на новом месте, вплоть до автотранспорта (исключая грузовой)...'
Сидеть и ещё раз набирать все эти имена Худякову не хотелось, но делать было нечего. Пашка окончательно стянул с себя 'огородную' одёжу и, заварив крепкого чаю, принялся за дело.
- Всё работаешь, Павлуша?
- Угу, - Худяков даже не оторвался от монитора, - как у вас дела, Еленгеоргиевна?
- Да как... - учительница помолчала, - работы уж две недели как нет. Сижу дома, жду письма от Юрочки, а он не пишет. Две недели уж как. А что на сайте делается...
Пашка с удивлением уставился на пенсионерку.
- В смысле, не пишет?
Юрбан хоть и являлся полноценным раздолбаем и алкашом, но свои обязательства перед заказчиком и читателями он всегда исполнял чётко. На странице самиздата Пашка не был как раз эти самые последние две недели. С тех пор как самолично отключил комменты в разделе заявок и переименовал его в 'Приём заявок закончен!'. Что тут началось! За пять минут, что Худяков ещё висел на страничке, в комментариях к книгам появилось штук триста воплей типа 'Караул! Я не успел!' или 'Автор! Не бросайте!'. Обозвав читателей кретинами, Пашка выключил сайт и больше на нём не появлялся, работая исключительно по спискам.
- Давайте ка посмотрим, - мужчина налил учительнице чаю и переставил её ступ ближе к столу, - ну ка, ну ка... Да что ж тут творится то, а?!
Страница кипела и бурлила. Она извергала вулканы. Она штормила. Она истекала ядом и воплями умирающих от ломки наркоманов. Всего на странице Вадимова было одиннадцать разделов. 'Об авторе', 'Приём заявок закончен!', восемь томов 'Тактика. Остров Россия' ну и анонс девятого тома серии.
Пашка щёлкнул по ссылке. Мама дорогая!
________________________
Уважаемые читатели! Сегодня я начинаю очередную книгу так полюбившегося вам сериала. Читайте (как и всегда!) каждое воскресное утро, в десять часов утра по МСК, новую главу Т.О.Р.
С уважением, искренне ваш, Юрий Вадимов
________________________
Вот так вот простенько и незатейливо. Синеньким по серенькому. Первые три сотни комментов состояли из 'Ура!' и 'В добрый путь!', зато следующие восемь тысяч - 'Автор, отзовись!' и 'Продыыыыыыы!'
Мда, восемь тысяч отзывов на книженцию в одну строчку это сильно. Худяков озадачено почесал живот. Там, почему то, похолодело. К своей новой безбедной жизни он уже успел привыкнуть, а вот такие новости не сулили ничего хорошего.
- И никаких вестей?
- Скайп отключён. По известным адресам пишу. В ответ приходит - такие не зарегистрированы. Не существуют.
Елена Георгиевна выглядела совершенно растерянной. Что делать дальше она, похоже, не знала. Весь последний год она тяжко работала, но при этом чувствовала себя счастливой. Он была нужной и необходимой. С ней общались люди. Её мнением интересовались, а сейчас? Снова одинокая и никому ненужная пенсионерка, тихо доживающая свой век в однокомнатной хрущёвке. Паша всё понял по её глазам.
- Ничего! Я уверен, всё наладится, Елена Георгиевна. Мало ли. Сказал же, что далеко уедет. Мало ли...
Честно говоря, сам себе Пашка сейчас не верил, но на пенсионерку это подействовало. Она слабо улыбнулась и поинтересовалась.
- Чем занят? Может, помочь?
- Да вот. - Худяков заулыбался в ответ, - приглашения на пионэрский слёт рассылаю. Вот ведь людям то делать нечего, да, Еленгеоргиевна?
Старая учительница на секунду замерла, приподняв тонкий подбородок и задумалась.
- Знаешь, Павлуша, - она поставила чашку на край стола, - у меня есть кое-какие сомнения.
- В смысле?
- Как бы тебе объяснить, - учительница замялась, - я ведь Юрочку очень хорошо помню. Он единственный из моих учеников за сорок лет преподавания в школе стал журналистом, а после - писателем. Я его очень хорошо помню. Он 'лирик', а ты - 'физик'. По складу ума. Ты...
Пашка кивнул. Про эту систему он как-то слышал.
... ты понимаешь. Посади вас рядом писать сочинение и у тебя бы вышел отчёт со множеством технических подробностей и кратким описанием действий. А Юра сделал бы иначе. Он рассказал бы о мыслях, чувствах, переживаниях и интригах. О любви и ненависти. Он бы немножко расписал историю и совсем не затронул технические вопросы.
Пашка снова кивнул.
- Но то, что он присылал, было чрезвычайно насыщенно техническими данными. Описаниями природы. Географии. Геологии. Очень сжато и точно описанными...
Тут уж Худяков не выдержал.
- Еленгеоргиевна! Да откуда вы можете знать, что данные точные? Это ж - книжка!
- А я проверила.
- Как?
- Помнишь высадку братьев-первопроходцев на остров в первой книге? Тогда ещё морпех себе ладонь о лист порезал.
- Помню.
- Описания песка. Скал. Растений. Воды в море. Водоросли на берегу. Всё очень подробно расписано. Уверяю тебя, Юра не смог бы выдумать это. Больше того, эти данные совпадают, что в первой книге, что в восьмой. У Вадимова не такой ум. Не настолько упорядоченный. Он бы сочинил что-нибудь новое вместо того чтобы повторять старое.
- Да, - Пашка созерцал потолок, - я читал и будто своими глазами всё видел. Всё настолько подробно описано...
В эту самую секунду до Худякова дошло, чем же Вадимов 'цеплял' читателей. И его в том числе. Киношностью. (Правильнее было сказать кинематографичностью, но Пашка такого слова не знал)
Читаешь и видишь. Тысячи мелочей, упомянутых в книге, создавали иллюзию реальности.
Да. Георгиевна права - такое выдумать... ну очень постараться надо.
- О! - Пашка подпрыгнул на стуле. - Ему помогали. Консультанты. И... и... и в комментах тоже много советчиков сидело.
- Нет, Павлик. Он бы просто не успел писать такой объём каждую неделю, если бы ещё и читал советы. Объёмы были очень большие. Поверь. А если у него там помощники то зачем ему мы?
- Хватит! - Худяков помотал головой, словно уставшая лошадь, - хватит. Не верю я в эти сказки. Есть другие объяснения, причины, почему да как. И этих вот, - он показал на стопку бумаг на столе, - тоже наверняка можно объяснить. Мало ли. Сейчас всяк по своему с ума сходит, знаете ли.
- Много писем отправить осталось?
- Нет, заканчиваю уже.
Пашка, конечно, наврал. Если первую группу он кое-как и закончил, то за вторую и не принимался. Письмо насчёт 'менеджеров' было кратким: 'Берём всех'. Две тыщщи имён заполнять не хотелось... впрочем, у Пашки был план.
'Эй! Братан! Ты туда не хады, ты сюда хады...'
Никаких имён. Список адресов в кучу. Выделить. Щёлкнуть. 'Отправить'. Есть!
- Готово, Елена Георгиевна. Ну что, ещё чаю?
Следующие десять дней Пашка наслаждался жизнью в виде походов за грибами, копания в огороде и плотным общением с землемершей из питомника. Деньги за успешный и ударный труд ему подкинули и пообещали вскорости новое дело, так что планы на будущее Худяков строил самые радужные.
А вот утро двадцать четвёртого августа началось с неожиданного баритона.
- Просыпайтесь, Павел Иванович.
Затем сильные руки схватили его, а в лицо чем-то брызнули.
И мир померк.
4.
- Ну что, на обед, Вениамин Михайлович?
Полковник устало потёр красные воспалённые глаза, нацепил очки и согласно кивнул приставленному местными помощнику, - да. Давайте, капитан, отобедаем, а там...
Москвич принялся запихивать в видавший виды портфель бумаги, обильно покрывавшие его стол.
... а там видно будет.
Капитан Савельев сидел, уткнувшись носом в тарелку, и торопливо метал в рот ложку за ложкой, втихомолку радуясь, что эти... 'секретные материалы' передали в центральный аппарат. И что отдуваться за всё будет пожилой полковник, сидящий напротив него, а не он лично. Дело, конечно, странное, что и говорить. Шестьсот человек, триста автомобилей, три экипажа ППС и, как оказалось группу оперативников ФСБ, как корова языком слизала! Средь бела дня! Общественной огласки удалось избежать, но в органах шухер стоял такой... давно такого, в общем, не было. С чеченских терактов.
И ладно бы случись такое где ещё. Сибирь большая и не такое количество народу без следа пропадало, но окрестности Новосибирска глухоманью никак не назовёшь.
Был, правда, ещё один вариант - похищение инопланетян, но в эти сказки капитан Савельев не верил.
Полковник Пономаренко, сидевший напротив капитана, к супу даже и не притронулся. Все мысли почти уже пенсионера были заняты любимыми внучками - непоседливыми двойняшками семи лет. Ещё полковник отстранённо думал о пришедшей вчера из Москвы лингвистической и литературной экспертизе, затребованной им вроде как по делу, но, в то же время, неофициально и по своим каналам. За сорок два года службы Вениамин Михайлович не то чтобы научился щёлкать самые сложные дела, как орешки, просто появилась у него некая чуйка. Уже после предварительного изучения любого дела он мог, с точностью в девяносто процентов сказать - это будет примерно так! Не в смысле, 'кто убил', а как всё происходило, зачем да почему. Пономаренко начинал рыть экскаватором свою версию и, как правило, получал результат.
За что его и ценило начальство. Оно же, это самое начальство, с самым покаянным видом на генеральском лице, и отправило Вениамина Михайловича в его последнюю, перед пенсией командировку.
- Прости, Михалыч. Некого больше. Три следователя сменили уж.
Пономаренко тогда лишь пожал плечами. Надо - значит надо. И не такие 'висяки' распутывали.
Если бы не чудовищный итог деятельности 'секты', то в целом, над таким делом, можно было лишь посмеяться. Ну граються хлопчики, як що ж з того? Тю на них!
Ровно об этом чуйка Вениамина Михайловича громогласно ему и объявила. Если б не результат.
Четыреста один мужчина, сто восемьдесят три женщины и двадцать четыре ребёнка в возрасте до шестнадцати лет.
Дети. Дети то причём?!
Зубы у Пономаренко скрипнули. Дюралевая ложка пошла винтом.
Исчезли, словно их и не было. А с ними, по докладам местных, сто четыре собаки, пять лошадей и одиннадцать коров. Поросят, курей и прочую живность срочно присланные, с целью разобраться с непонятным табором, оперативники местного управления ФСБ сосчитать не успели. Толпа 'любителей песен у костра' вдруг вполне грамотно выстроилась в колонну длиной почти в два километра и на этом контакт с группой пропал.
О том же самом докладывали ГИБДДшники.
Самым поганым было то, что организовывали и управляли этими людьми бандиты. Нахватавшиеся за последние несколько лет лоска и некоей респектабельности, но... бандиты. Бандитов Пономаренко ненавидел всей душой. Именно эти пацанчики в трениках по его мнению и были самыми отмороженными на голову уродами, которых непонятно как носила земля. Лет десять назад неофициальный приказ на отстрел дал неплохие результаты, но вот эти... Барнаульские... как-то выжили. И исчезли непонятно куда, прихватив с собой несколько сотен 'терпил'. Местные кадры оперативно похватали всех, кто имел малейшее отношение к прошедшим событиям, но дальше дело у них не пошло. Планы 'Вулкан' и 'Вулкан-2' тоже толку не дали. Втихаря подняли военных и МЧС, благо неподалёку случился небольшой лесной пожар. Военные согнали авиатехнику со всего округа и устроили учения, прочесав округу на пять сотен вёрст вокруг. Накрыли кучу таборов, браконьеров, по отработке задержали почти сотню объявленных в розыск.
И всё.
И тогда прислали его бригаду. 'Экскаваторов'.
- Вениамин Михайлович, - капитана распирало любопытство, - могу я вам задать вопрос.
Пономаренко допил компот и аккуратно поставил стакан на стол. Сил у него почти не осталось. Никаких. Ни физических, ни моральных. Три недели расследования, версии, отметаемые одна за одно, пока не осталась одна. Та, которую Пономаренко не мог озвучить вслух.
- Спрашивайте, капитан, - Вениамин Михайлович сегодня утром согласовал по телефону свою отставку и увольнение и терять ему было уже нечего. Тем более, капитан ему нравился. И как профессионал и как человек. - Я готов ответить на ваши вопросы. Неофициально, разумеется.
- Что лично ВЫ думаете о деле?
- А вы?
Капитан смешался. Это дело ставило его в тупик. Пономаренко вздохнул.
- Всё просто. Вы 'матчасть', как выразился подследственный Худяков, учили?
Савельев удивился.
- Нееет.
- А надо бы.
Из портфеля на стол полетели сброшюрованные распечатки романов Вадимова.
- Все просто, капитан. Если отбросить все версии, останется одна... всё правда. Вот здесь, - указательный палец полковника постучал по книгам, - всё написано. От и до. Этот хмырь... Вадимов, даже имена не удосужился поменять. Потому и успех у книг такой. Всё, что здесь написано - правда.
Савельев закрыл глаза и мысленно пожелал себе терпения в разговоре со свихнувшимся следаком.
- Доказательства.
- Вам, капитан, мало исчезнувшей колонны?
- Это да... крыть нечем. Куда они делись, я не знаю.
- Сюда они делись! - Пономаренко долбанул кулаком по книгам. - Чего огороды то разводить и городить лишние сущности. Отбрось всё что некрасиво или режет глаз или ум и получишь итог. Напрягись, Савельев. Подумай.
- Ладно. Тогда что делать с подследственными и задержанными по делу?
- Исполнять процессуальный кодекс. Что же ещё.
- Но ведь получается и Худяков этот и учительница невиновны? Тем более ей уж семьдесят пять.
- Капитан. Ты заключение экспертизы читал? Разжигание расовой, национальной и религиозной ненависти. Шовинизм, экстремизм. Призывы к убийствам и свержению существующей власти. Так что виновна твоя учительница. Виновна. Дадут ей условно, конечно. Штраф впаяют да госнаграды заберут. Отправим в дом престарелых и баиньки.
- А Худяков? Он утверждает, что ничего не знал.
- Я Худякову верю. Но это ничего не значит. Он по факту вербовщик и получит он на полную катушку.
- Пожизненное?
- Да. Статья у него не уголовная. Сам понимаешь.
- Не повезло мужику, Вениамин Михайлович.
- Те, кого не жалко.
- Простите?
- Почитай на досуге литературу, капитан. Это приказ, кстати. Весьма недурно написано, между прочим. Так вот вся серия целиком, называется 'Тактика. Остров Россия'. Но каждый роман ещё имеет и своё собственное название. Первым идёт 'Крест апостола Андрея', затем 'Буря над островами' и так далее. А вот последний, девятый роман, как называется?
Савельев просветлел лицом.
- Никак, товарищ полковник! Я на сайте смотрел. В анонсе только название серии.
- Праааавильно, Савельев. Но вот в конце восьмой части чёрным по белому написано, что следующая часть называться будет 'Те, кого не жалко'.
- Ха! Вон оно что, - капитан смотрел в потолок и азартно соображал, - об этих, получается. О рабах, так что ли?
- Может быть, может быть... - полковник снова вспомнил о внучках. Сердце защемило. - Кто знает. Ты помнишь, по сюжету, почему компания главного героя решила бежать в будущее?
У Савельева постепенно отвисла челюсть и побагровело лицо. Он не мог вымолвить ни слова.
- Неизвестный, но скорый катаклизм. Гибель цивилизации... Кто знает, капитан, возможно 'Те, кого не жалко' это как раз мы?