Когда окончательно уезжали из Магнитогорска, получилось так, что последней из дома уходила я. Остальные поехали на вокзал заранее — нужно было сдать крупные вещи в багажный вагон.
Я ходила по дому, зная, что, скорее всего, сюда уже не вернусь. Тут я прожила почти тридцать лет. Тут умирала моя мама. Тут умирал папа. Я ходила по пустой квартире и мысленно разговаривала с ними. Я просила их не оставаться тут без меня. Быть там, где я. Я взяла с собой папину палочку, с которой он ходил все послевоенные годы, — он был инвалидом войны.
Потом я выключила свет и вышла на улицу. Был поздний вечер. На улице стемнело. Я оглянулась на наши окна, и мне показалось, что в окне спальни я вижу их — маму и папу. Папа стоял прямо, а мама к нему наклонилась. Они махали мне. Я ревела до поезда и в поезде, пока не уснула.