Аннотация: Много в Ардаре дорог, да все общие. Старых знакомых можно встретить даже в забытой Богами и людьми глухой деревеньке.
Проект временно разморожен.
Сменила название + небольшая обнова от 1.08. Пишем дальше.
ИСТОРИЯ 3. ДРУГ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ПРЕДАСТ
"Диковражье", - прочитала я надпись на горбыле и задумчиво колупнула шелушащийся кончик носа. Козья мать, ну и названьице! Хуже может быть только "Жутколесье" или какой-нибудь "Кривосучий лог"...
Впрочем, никаких оврагов - ни диких, ни одомашненных - рядом с деревенькой не обнаружилось. Всё по селянскому чину. На подходе - грибной берёзовый подлесок по левой стороне дороги, обманчиво плавно переходящий в чащу с неизменным буреломом; по правую руку - заливной луг. Ну и, собственно, исходный материал для "заливистых дел" - неширокая, спокойная речка. Дикоручей, кудрить твою...
Каэтен за три дня путешествия из Лазоревой Пустоши морально сократился до Кая и окончательно подстроился под хозяйку. В смысле, перекрасился в синий, с фиолетовыми разводами, цвет. Дело в том, что листья болотной чернокрылки невероятно пачкучие, хотя на лошадиный вкус - истинный деликатес. Так в чём проблема? Видит око, зуб унял, а на внешность настоящим мужикам, как я поняла, тройную кучу наложить. Начхать, тобишь. Вот Кай и проделал всё вышеперечисленное с нескрываемым удовольствием. С другой стороны, какова хозяйка, такова и скотинка... Ути-пути, мой жэрэбэц!
Я, окончательно разомлев, потрепала коня по холке, и тот в ответ улыбнулся, дружелюбно оскалив голубоватые зубы. Ладно, экзотика экзотикой, но неизвестно, как селяне приветят фиолетововолосую девку верхом на монструозном жеребце. Айда на речку!
Проще всего было нарвать осоки и потереть коня такой импровизированной мочалкой. Одна проблема - из синего он станет цвета морской волны. Госпожа цирюльник, недавно наколдовавшая из моих волос кострообразный шлем, восхищалась смелым вкусом клиента. Но одно дело я, а другое - ни в чём не повинный Кай. Ага, ни в чём. Только в сжирании нескольких листков из тетради, распитии в одно рыло бутылки спиртовой настойки "для сугрева" и, как результат, облёвывании моей безрукавки. В общем, мой мыслительный орган зашебуршился, и в результате я сотворила нечто из здоровенного носового платка, набитого оставшимся после покоса сеном. Какая я молодец, однако!
Пока Каэтен пил, разделась до трусиков и хлопковой сорочки на лямочках, заменявшей мне и купальный костюм при случае, и верхнюю одежду в полуденный элионский зной. Тёмные плотные штаны и ситцевую, пропылённую до желтизны рубашку аккуратной стопочкой сложила поверх замшевых сапог - аристократическая папина выучка не разбрасывать одежду. Вещи, особенно парные, имеют дурную привычку терять свою дражайшую вторую половину.
В воду я заходила с опаской, заранее скорчив брезгливо-обречённую физию, но дно оказалось не илистым, а песчаным, мягким, будто суллейская пряжа. Блаженство! Кай заинтересованно обнюхал "мочалку", но после магической тетради и чернокрылки, видимо, не счёл сено и тряпки достойным обедом. Ничего, у меня в мешочке есть груша. Наверняка уже раздавленная, а потому малоаппетитная для высокосветской барышни. Гм... Кай тоже аристократ - чистопородный лернесский къесси (1), совсем недавно подаренный мне тэном Рашедом из Сулле - но не думаю, что он будет волноваться по поводу перепачканных грушевым соком губ.
- Хи-хи-хи...
Будто хрустальные бокалы стакнулись во время застолья.
Я продолжала намывать довольного Каэтена. Размокшее сено, превратившее мочалку в мягкую щётку, довело коня до одури. Его что, конюхи не чесали?! Кай расставил ноги пошире, хрюкал и фыркал, как свинокот. Лошадка моя...
-Хи-хи-хи!!!
На сей раз смех перекатился фальшивыми стеклянными бусами. Теми, что так любят провинциалки. Блеска и дребезжания много, а ценность муха поела. Я закончила помывку жеребца и с наслаждением сунула голову в воду. Хорошо! Течение слабенькое, песок из волос промоет, а меня на месте оставит. Сжала в зубах памятную заколку и принялась помогать природе, то бишь, мыть голову. Ничего, потом в баньке искупнусь, а сейчас и так сойдёт.
Напротив меня прямо из воды соткалась девка. Всем хороша! Волосы светлые, ажно по попу, глазищи бесстыжие, зелёные, фарфоровая кожа так и светится. Гм, правда зелёненьким таким оттенком.
- Хи-хи-хи! - раздражённым басом повторила русалка. - Ты от коня ниже по течению моешься!
Я пожала плечами.
- Ну и что? Лучше его слюни у меня на голове, чем моя краска в его желудке.
Русалка посмотрела на жеребца, решившего опуститься на четвереньки, потом на меня.
- А в деревне охальника поймали! Извра... Изврачунца! Вот! Теперь на ведьмачество будут пытать. Если к нам закинут..., - девка мечтательно закатила глаза.
Нетушки! Если маг, то коллега по цеху. Надо разобраться, что за извращенец такой. Знаю я этих селян: удачно наколдовал - честь и почёт, прокололся - в "некромансеры" запишут.
Кай посмотрел на меня, как на того самого "изврачунца", когда я велела ему встать на ноги. Он, конечно, как истинный аристократ, решил не обижать даму, зато с нескрываемым удовольствием вытер о моё плечо сопли. Я в ответ расчесала пальцами его чёлку. Хороший жеребец, надёжный! И все выкрутасы ему прощу, но и он не подведёт. Если он сгинет, как и предшественники... Гм, не хочу об этом думать.
От русалки остались лишь круги на воде, а мы, более-менее помывшиеся, направились в деревню. Я шла пешком, таща в руке "конское обмундирование". Ездить совсем без узды не умею, а металлический загубник отчекрыжила ещё в тэновой конюшне. Рука наливалась свинцовой тяжестью, но, глянув на Кая, мне совсем расхотелось его седлать. Конёк склонил крутую шею в поисках чего-то, ему одному ведомого.
В деревню вошли тихо. На меня поглядывали, конечно, но обошлось без столпотворения. Безрукавку я застегнула, дабы не смущать аристократическим бюстом глазастых деревенских парней, а волосы, из чёрных ставшие сине-фиолетовыми, скрыла простенькой белой косынкой в цветуёчек, которую повязала на пиратский манер.
Дорогу мне перебежала бабулька с клюкой.
"Трёхцветная - к удаче!" - звякнул колокольчик.
И то верно. Косынка у бабки белая, кофта серая, юбка коричневая.
Потянув за гриву недовольного Кая (тот в отместку прикусил за косынку меня), я догнала аборигеншу и бодро выпалила:
- Студентка ГУМа, третий курс боевой магии!
- Чаго? - характерно "гэкая", осведомилась бабка.
- ГУМ. Государственный Университет Магии. Студентка я, практикант.
- Чё?
- Боевой маг на практике.
- Хто?!
- Волшебница я, добрая-предобрая. Только палочку волшебную дома забыла, - я прищёлкнула пальцами, и над моей головой затанцевал с десяток иллюзорных радужных бабочек.
- О-о-о...
- А к вам, матушка, приехала, потому как о беде вашей наслышана, - приобняв за плечо восхищённую старушку, медовым голосом запела я. - Слышала, у вас злыдень завёлся...
- Откуда слышала? - мигом вскинулась подозрительная бабуля.
- Птички напели, соловушки. Вот с такими, как злыдень ваш, мы, волшебницы добрые-предобрые, борьбу и имеем...
- С хем?
- С супостатами! - решив не оставаться в долгу, "окнула" я.
- А-а-а...
- А где вашего старосту можно найти?
- Так это... Дома! Где ж ему ишшо быть?
- А к дому-то как пройти? - честное слово, я подумала, что она ответит "ногами". Ошиблась, к счастью.
Бабуля вполне доходчиво объяснила, что идти надо "вона туда". Кончик сухонького пальца упирался в собачью будку, стоящую за реденьким штакетником, перевитым бечёвкой. "Вона туда" я и пошла.
- Боевой маг, направлена на практику из ГУМа! - отрапортовалась я. Не перед будкой, конечно, а на приступке добротного дома из ещё не потемневших брёвен. Да все избы в деревушке были крепкими, но оно и понятно - стройматериала в округе навалом.
- Откель?
Ко-о-озья мать!!! Вот дикие люди, про ГУМ не знают. Да о ГУМе даже деревенские шмыги наслышаны!
- Магии я обучена, колдовству по-вашему.
- Ведьма? - староста потянулся к вилам, подпирающим стену, я в ответ понимающе улыбнулась.
- Можно и так сказать, только белая. Мы таких, как ваш "изврачунец" по всей Ардаре отлавливаем.
- На кол сажаете?
- Всенепременно! А под колом - костёр.
- Эт правильно! - обрадовался староста. Вот и чудненько!
- Если ваш - действительно тёмный ведьмак, то перед смертью он может проклясть всю деревню. Нельзя его просто так сжечь. Сначала нужно опечатать силу.
- А сумеете, госпожа волшебница?! - голова прищурил небесно-голубой глаз. Забавный мужик. То норовит потыкать (вилами), то выкает без перехода.
- Смогу.
- Ай, и славно! А к вечОру женка баньку истопит, голубцов начинИт, в гостевой вам постелим... Али лучше в сенничке, нам свежем, так сказать, воздухе? Вы ж у нас останетесь?
Да я чуть не прослезилась! Староста определённо был телепатом. Именно о баньке, ночлеге под крышей и здоровой вкусной пище я мечтала с тех пор, как покинула Лазоревую Пустошь. Притом хотелось именно голубцов со сметаной!
Я хотела завести Кая в конюшню, но едва староста открыл дверь, как жеребец всхрапнул и попятился. В чём дело? Я заглянула внутрь. Конюшня была довольно просторной - на шесть стойл. Видимо, через глухую деревеньку всё же ходят путники, и останавливаются как раз у старосты: и дом большой, и лошади есть, где переночевать. Сейчас в конюшне квартировались двое. Лошади как лошади... и чего соседи не понравились? Уздечка вместе с седлом осталась лежать во дворе под охраной пустой будки, так что воспитывать упрямую скотину было нечем. Я просто оставила Кая во дворе.
Щеколду на калитке он поднял сам и нагнал меня у соседнего дома. Собакой себя, что ли, считает?
Староста представился Панилой и, не студя железо, стал докладывать. Именно так, чётко и содержательно.
Извращенец приехал два дня назад, заплатил кузнецу за постой "самой настоящей денежкой, не надкушенной и не погнутой". И той же ночью потащил его дочь на кладбище, где собирался надругаться над ней на могиле бабки Жалихи, помершей "дюже давненько". Девушке чудом удалось вырваться. Извращенец за добычей погнался, но, споткнувшись, ударился лбом о надгробный крест вещего старца Ануфрия. Несостоявшаяся жертва пришла домой, обливаясь слезами и волоча за шиворот негодяя, стреноженного собственным поясом.
Молодец девица! Козлов надо бить промеж рогов!
- А у вас дети есть? - обратилась я к старосте.
- А то! Мужик без робят что дуб без жЁлудей. Трое! Ещё пару годков, и старшой женихаться пойдёт - то-то девки испишшатся! - прихвастнул староста.
Ага, значит, трое мальчишек, старшему лет пятнадцать-шестнадцать. Ясно, почему путник остановился не у него. Ему нужна было именно девственница. Некромант?
Супостат обнаружился в пустом амбаре на охапке прелого сена, спелёнатый верёвками от плеч до щиколоток. Нижнюю часть лица закрывал грязный платок, ко лбу прилипла спутанная чёлка, из-под которой блестели светлые, почти прозрачные молодые глаза. К худощавому телу прилагалась знатная охрана. Краснолицый бородач наверняка был отцом недопоруганной жертвы, а здоровенная девица...
- Она?!!
- Ммм-мууу... - через кляп тоскливо подтвердил "изврачунец".
Не-а, он не козёл, он - баран!
Кузнецова дочка была хороша. Черноброва да чернокоса, с румянцем во всю щёку. А пудовый молот в её руках добавлял уверенности в том, что девица готова блюсти честь до последнего... Впрочем, молот ей не нужен. Косой зашибёт.
- Кто такая? - спросил кузнец веско, будто по наковальне вдарил.
- Кейделин. Добрая волшебница! - искрой вылетело из меня.
- Ммме-е-е-мы-ы-ы!!! - заголосил вдруг охальник и пополз ко мне на манер гигантского червя. Пинком его откатили обратно.
Я присмотрелась к светло-серым глазам - будь парень раком, они б в ответ на стебельках выпрыгнули. Знако-о-омый такой взгляд. Который деликатно блуждал по книге, когда студенты-первокурсники передавали друг другу шпаргалки на контрольных, а на лабораторных цепко следил за каждым балбесом, так и норовящим подсыпать разрыв-траву в коптящее варево.
Год назад он ушёл, хлопнув створкой университетских ворот так, что под ноги моему отцу свалилась удачливая подкова. Год его считали без вести пропавшим, погибшим....
Вот и повстречались. Сколько ни есть в Ардаре дорог, да все общие...
- Мя-а-а! - подтвердил Ридас Выпь, год назад уволенный моим собственным отцом.
Странная это была история, тёмная и запутанная. Поговаривали даже, будто Ридаса схватили как раз во время ритуала жертвоприношения с ножом, занесённым над человеком. Нашлись свидетели, видевшие, как преподаватель гулял в полнолуние по городскому кладбищу с лопатой наперевес. Но, спрашивается, сами свидетели что там забыли?! И почему Ридасу не опечатали силу? Сдаётся мне, на молодого ассистента просто свалили грешки нужных ГУМу людей.
Уходя, он попрощался за руку со всеми своими студентами, настоящими и бывшими. Даже со мной, Льеши.
Я разговаривала с отцом. Да, разговаривала, но не разговорила. Директор ГУМа велел микробу испариться и не лезть в дела педсостава.
Теперь не карьера - жизнь Ридаса Выпи зависит от решения Льеши.
Я смерила мага долгим-долгим взглядом, сочувственно поцокала языком и, вернувшись к образу профессионала, хищно потёрла руки.
- Всё понятно! Им овладел сильнейший демон "бычий цепень".
- Му-у?! - удивился Ридас.
- Все признаки налицо, - удовлетворённо продолжила я. - Скажите, в день нападения на потерпевшей была одежда красного цвета?
- Так ить бусы на ей были красные! - встряла та трёхцветная бабка, что морочила мня на дороге. Из воздуха, что ль, выскочила?!
- Во-о-от! - я торжественно задрала палец. - Случай, надо признать, критический, но пациент вполне операбелен. Но после ритуала изгнания ему будет необходимо восполнить запас калорий.
- Чаго-о?!!
- Я спасу вашу деревню и этого несчастного! А вы покормите. Обоих.
- Да отчего б не покормить? Я уж и опару поставила, и картошечку, и капустку сняла, - моложавая румяная женщина вытерла полотенцем белые от муки руки. Судя по тёплому взгляду, доставшемуся Паниле, то была его жена.
Та-ак...
У открытого настежь амбара уже собралась если не вся деревня, то половина точно. И стар, и млад, даже козы и свинячье семейство в луже. Мужики шумно обсуждали бабки, зубы породистого жеребца и норовили выдрать на память тёмный шёлковый волос из гривы. Кай терпеливо зажёвывал морковкой ругательства, а детвора уже колупала мякиш из горбушки, потрошила вилок. Вообще-то къесси не рекомендуют давать ни свежий хлеб, ни капусту, но кто рискнёт отнять лакомство у зубастого детинушки со стальными копытами?!
Вот в таком бестиарии и происходило изгнание демона.
Выпроводив свидетелей из амбара (точнее, их нижние половины, потому как головы остались по эту сторону порога), я опустилась на колени перед магом лицом к двери. Мне вспомнилась картина "Раскаяние", на которой король Иен Безумный только что зашиб кубком собственного сына. Такой образ я народу и явила: брови - в стрелку, глаза навыкате, пальцы растопырены и скрючены. Вместо кубка убиения сошёл подаренный тэнни Гелатой маракас.
Заклинаний в моём арсенале хватало с избытком, и я выбрала ритмичное, на учёном лантинском наречии:
- Шёл один ишак, шёл второй ишак, шёл в пустыне караван ишаков! Гоп-ца, гоп-ца, караван! Гоп-ца, гоп-ца, ишаков! Гоп-ца, гоп-ца, шёл! Полз один ишак, полз второй ишак...
Ридас конвульсивно дёрнулся и захрипел. Не хватало ещё, чтоб задохнулся и в самом деле помер. Я развязала платок, вытащила кляп.
- Изы-ы-ыди! - взревела я, хлопнув Ридаса по лбу маракасом. Знаю-знаю, в какой такой "какус" он меня сейчас натыкает. Ещё в первом семестре варили мы иллюзии к Новому Году. Решив, что настоящий праздник - это, в первую очередь, смех до упаду, мы с друзьями решили заменить семена полыни на коноплю. Хихикал тогда весь цоколь и двор, куда из лаборатории вытянуло дым. Нам с Выпью тогда круче всех влетело на ковре: мне за идею, ему - за потерю бдительности. Правда, на угрозу: "К вам будут приняты дисциплинарные меры!" я, вспомнив одного из профессоров, добавила "баранчики", после чего мы оказались на ковре в прямом смысле. Весело было, ага...
Сообразив, что едва не запорол конспирацию, Ридас начал беситься на славу: извивался, точно его поджаривали заживо, поливал всех смертных трёхэтажным по матушке, а меня - так и по бабушке, мычал, лаял... Он бы пустил бешеную пену, да во рту пересохло, поэтому, пару раз беспомощно харкнув брызгами, вытянулся струной и отстранённо уставился в крышу. Я ещё немного поколдовала.
"Дзеньк! А он загорел!" - умилился колокольчик.
Год не прошёл для Ридаса бесследно. Нам, тогда ещё первокурсницам, ассистент Выпь казался привлекательным, но каким-то апатичным. Русоволосый, светлоглазый, с горошком веснушек на бледном носу. Теперь солнце выбелило волосы, кожа стала отливать бронзой, а во взгляде появилось что-то хищное. Только веснушки никуда не исчезли, напоминая об ассистенте Выпи, которого уволил мой отец.
Зрители уже начали позёвывать, скучающе переминаясь с ноги на ногу, когда фольклорные ишаки, наконец, сдохли, а экзорцизм подошёл к финальному этапу. Я набрала в ладонь воды из фляги, пошептала на неё и с воплем "Изгоня-а-ю-у-у!!!" выплеснула её магу в лицо. В полутёмном углу амбара соткался хвостатый, рогатый и копытный демон с кольцом в широком носу. "Бесноватый" обалдел. Признаться, я тоже. Не знаю, бычий получился цепень, не бычий ли, но то, что полу мужеского, видно сразу.
- Эк каки причиндалы распустил, охальник! - прокомментировала трёхцветная бабка. Кузнецова дочка спала с лица, видимо, представив, что было бы, явись демон на кладбище во всей красе.
Бычий цепень, заревев, бросился на "волшебницу", но добро быстренько поставило зло на колени, немного помучило и зверски убило.
- Тю-у-у! Да я таких, как он, не в бровь, а в глаз, и пинка под хвост вдогонку! - я достала из мешка складной многофункциональный нож.
- Ох, не надо! - сейчас кузнецова дочка смотрела на парня иначе.
Хм. Сомневаюсь, что на кладбище он её тащил силком.
Я перерезала верёвку и, почему-то оробев, отошла. Ридас не шевелился. Сообразив, что сеанс не завершён, я патетично воздела руку:
- Встань! И иди!
Бывший преподаватель с места бросился в ноги бывшей студентке:
- О, прекрасная фея, вы спасли мою жизнь! Теперь я должен поступить по законам чести и предложить вам руку, сердце и мерина - больше ничего у меня нет!
- Ох, не надо! - теперь уже испугалась я. - "Спасибо" будет достаточно.
- Спасибо, - маг рассмеялся мне в колени. А я себя чувствовала если не полной дурочкой, то "скудоумос" точно.
Зеваки разошлись быстро, чтобы, разбившись компаниями, в спокойствии, за кружкой-другой кваса (а то и чего покрепче) прирастить демону крылья, мне вручить серебряный меч, да и себе придумать мало-мальски значимую роль. Даже Кай, фыркнув, куда-то ушёл. Ну и шут с этим ревнивым копытным! Жена старосты не обманула, нас действительно обоих позвали ужинать. Ридас вызвался наколоть дров для бани (мол, мышцы надо размять, а то совсем атрофировались), я согласилась осмотреть охромевшую кобылу старосты.
Я шла, тайком косилась на мага и мучилась вопросом: как к нему теперь обращаться? На "вы" или на "ты"? С одной стороны, Ридас уже не преподает, да и у нас вёл зельеделанье только на первом курсе. К тому же, тогда он только-только перешёл в аспирантуру, так что разница в возрасте у нас небольшая. С другой... привычка - наше всё.
Маг тоже чувствовал себя в чужой тарелке. Искоса поглядывал на меня, морщился, кусал губы... В итоге наши взгляды всё же пересеклись, и Ридас стал героем:
- Не могу решить, как к тебе теперь обращаться: по фамилии, как в ГУМе, или можно по имени?
Вопрос исчерпался сам собой. Теперь мы шли если не как друзья, то хотя бы как коллеги.
1. Къесси (лерн.) - полное название "Къесси-лерр" или "гончий конь". Порода лошадей, предназначенных держать темп на длинных дистанциях.