Ярость заиграла в животе, запустив свои щупальца, как гонцов, во все потайные закутки тела, и, словно щедрая порция добротного виски, ударила в голову. Это чувство накапливалось, словно вулкан готовый вот-вот взорваться. Брови альбиноса искривились, а беспристрастное мраморно-белое лицо превратилось в багровую гримасу. Под злобным изгибом бровей обычно прозрачно-голубые, почти стеклянные зрачки помутнели от негодования и ненависти. Объект сегодняшних шуток закипал, словно вулкан готовый к извержению. И если бы природа распорядилась, и Уильям был чайником (в буквальном смысле), то он бы уже давно засвистел.
- ...Он?!!! Да ни за что на свете! - парень, облачённый в кожаную куртку, разразился хохотом.
Кампания подростков (если 18-28 летних особей мужского пола ещё можно отнести к этой возрастной категории) столпилась вокруг нескольких тачек припаркованных полукругом. Некоторые свисали с капотов четвероногих любимцев, остальные, столпившись, завершали круг. Хотя все члены этой своры были в кожанках (что, по-видимому, и было отличительным знаком их тусовки), но каждый имел свой уникальный, в некотором роде раритетный, отличительный знак : дыру, пятно (вполне выводимое, между прочим), нашивку, вышивку (нет, не украинскую народную), след от пули, ножа или же сигареты (поставленные собственноручно во всех трёх случаях). Хохот волной пронесся по кампании и вскоре перешёл на хрюкающие и булькающие звуки, белее напоминающие ржание.
- Да он скорее ржавый гвоздь себе в зад вставит!!! - и снова звериный хохот.
... И снова обыденный набор бородатых комментариев, претендующих на остроту. Гы-гы-гы. Да что вы говорите?!!! Какое остроумие!!! Зашибись!!! Но самое парадоксальное то, что эти олухи опять смеются! Ето точно дар Божий - ржать с одной и той же сальной шутки в сотый раз, это надо уметь... - Уильям сгорал от негодования.
- Угу, и бежит наш скромняга Уилл голышом по улице и вопит: бифштексы "адидас" пружинят в такт вашей челюсти! - Тод был сегодня в ударе. Лично против Уильяма он ничего не имел и вообще считал его славным малым, но он никогда не терял возможности прокомментировать ситуацию. Тем более что перечить ему, учитывая его внушительные параметры и грозную физию, никто не смел.
- И из задницы у него торчит добрых 2 десятка ржавых гвоздей, - поддакнул Шакал.
Шакал был одним из самых младших, поэтому права на собственное мнение ещё не имел, по крайней мере, права на его высказывание вслух. В его обязанности входила покупка выпивки и сигарет перед каждой сходкой "мустангов" - так они себя прозвали после очередной победы любимой команды в полуфинале, хотя финал настоящие "мустанги" и провалили, но название осталось, да и глупо было бы менять название в каждом сезоне в зависимости от победителя... Ну так вот, у мустангов существовала достаточно примитивная, хотя и строгая возрастная иерархия: все младшие подчинялись старшим собратьям. Каждую неделю все, в зависимости от своих возможностей, сбрасывались в общую копилку на выпивку и курево. Общими усилиями даже придумали свой собственный кодекс. Вот так и существовали...
-
Уильям медленно закипал... Он всегда реально оценивал интеллектуальные возможности своих, так званых, друзей - в его глазах они никогда не поднимались выше плинтуса. Но как бы там ни было, он был слишком робким, слишком сдержанным, слишком воспитанным, что бы высказать своё реальное мнение о них. Вот и сейчас он стоял и в который раз выслушивал их попытки пошутить. А ярость, как загнанный в клетку зверь, искала выхода.
Вы спросите, как такого парнишку занесло в такую жопу, ой, извините, кампанию? Очень просто, было лето, колледж был позади, будущее казалось светлым и безоблачным, но как всегда было одно "НО". И это "НО" свалилось ему на голову одним солнечным июльским утром. Открыв глаза, он обнаружил, что проснулся слишком рано, и поэтому решил проваляться пару часиков в постели. По истечению этих часиков, Уилл пришел к выводу, что его 19 летнее существование на этой земле не ознаменовалось никакими яркими событиями. Да и вспоминать особо было нечего : прилежная учёба сначала в школе, теперь в колледже, такие же прилежные и не очень шумные вечеринки, которые всегда для него заканчивались к часу ночи (и то, только последние пару лет), несколько романов, столь же прилежные, как и вся его жизнь... А самое страшное что это его всегда устраивало, не то что б он пугался шумных тусовок или же аморальных поступков, просто это его никогда не интересовало... И теперь все его прожитые 19 лет казались ему пустым фарсом, а сам он предстал в роли случайно забредшего прохожего в поисках местечка, где можно отогреться с мороза, на дешёвую постановку любительской пьесы. Вот так он и решился освежить оставшуюся часть летних каникул. Первое, что он сделал, встав с кровати, так это позвонил своему старому школьному другу Пазу, который, как он слышал, так никуда и не поступил, он остался работать на заправке отца. С этого звонка и началась вереница новых открытий в жизни Уилла. Хотя он и был полной противоположностью друзей Паза, тем не менее, очень быстро влился в их кампанию. Первую неделю он выслушивал всевозможные "комплименты" по поводу его облегающей рубашки (имели место так же и менее литературные варианты, но, во избежание употребления не цензурных выражений, остановимся на варианте "облегающая" ). Но он принципиально не менял свой стиль и, по крайней мере, в ближайшем будущем не собирался покупать кожанку. И, возможно, благодаря своей упёртости, Уилл завоевал определенную симпатию и уважение в кругу новых знакомых.
- Эй, эй! Братья! Тише-тише! - Тод пытался что-то сказать, но вниманием его никто неудосужил. - Эй, ублюдки! Пасти позахлопывали! - наконец-то цель была достигнута - зверинец приник. - А, может, наш друг любезный ещё плотских утех не отведал?
- С противоположным полом, - добавил кто-то едко из салона побитого пикапа с явным акцентом на слове "противоположный".
- Ну, ладно, ладно, набросились... - вступился за друга Паз - дайте ему хотя бы шанс показать свои возможности.
- Ты что предлагаешь, что б он кого-то ...- Шакал уже представлял себе жуткие картины со своим участием.
- Придурок! Я тя щас за такие мысли сам ...! Я имел в виду тех красоток! - Паз кивнул в сторону трёх девушек, стоящих неподалёку от входа в клуб.
Мустанги одобряюще завыли. А Уильям с ужасом следил за разворачивающимся разговором.
- А не слишком ли это будет для нашего мальчика?
- Да, трое в первый раз - это более чем слишком, - толпа требовала зрелищ (хлеб в виде чизбургеров уже был).
- И вовсе не слишком, - Уилл решил принять участие в решении своей судьбы. - Просто они не в моём вкусе...
- Так может мы в твоём вкусе, шалунишка! - Уилл понял, что разговор так просто не замять.
- Заткнись!!! Вы хотите, что б я пошёл и познакомился вон с теми тремя?
- Смотри! Догадался!
- ОК! Я это сделаю... но только за двадцатку, - он понадеялся, что те поскупятся, но, увы...
- Замётано! Давай, покажи высший пилотаж, детка! - И снова дикий хохот.
Мутные глаза парня вспыхнули ненавистью, лицо горело, в уме крутились одни ругательства, а ноги уже зашагали по направлению к стоянке в метрах десяти от их пристанища и, примерно, на таком же расстоянии от ночного клуба. За спиной раздавались одобряющие возгласы и не уместные наставления. А перед ним на стоянке, опершись о старенький "бьюик" 90-го года выпуска, что-то бурно обсуждали три миловидные девушки в слишком ярких, но зато маленьких и тесных нарядах. Чем ближе он подходил, тем меньше и ничтожней он себе казался. Вспышка решительности окончательно погасла после того, как его заметила, стоявшая посередине, брюнетка. Справа от неё находилась негритянка в маленьком красном платье с немыслимыми золотыми кудрями на голове, а слева - миниатюрная блондинка в пёстром топе, декольте которого безжалостно поражало воображение перепуганного Уилла - казалось, оттуда вот-вот что-то дай выпадет... Девушка, стоящая посередине, была невероятно бледна, а из-за тёмных, чуть вьющихся волос она и вовсе казалась мраморной. На её лице ярко выделялись алые полные губы. Уилл никак не мог оторвать взгляда от её чёрных раскосых глаз. Он так и шёл, смотря ей в глаза, забыв обо всём на свете. И если говорят, что в голубых глазах можно утопиться, то в этих глазах можно было исчезнуть, словно пищинке в бездне. Когда же Уилл подошел на взрывоопасное расстояние к девушкам, негритяночка прервала свою бурную тираду, заметив, что её оппоненты уставились в другую сторону. Вот и настал тот самый критический момент : девушки выжидающе смотрели на подошедшего парня, а Уилл... потерял дар речи. Не обещанные 20 баксов, не внутренние убеждения, что всё будет хорошо, не помогали. Слова застревали в горле, язык онемел, а в голову лезли лишь абсурдные вопросы, типа который час, какой день недели, в каком веке мы живём... и понеслось. Голоса дружков затихли, все приостановилось, секунды тянулись медленно и мучительно, каждый удар сердца казался чрезвычайно громким и отдавал эхом в голове, он даже не заметил, что перестал дышать. Казалось, он так и простоял бы (если не упал бы в обморок от нервного истощения или не свалился б с сердечным приступом от нехватки кислорода). Но брюнетка спасла ситуацию - она спрыгнула с капота и медленно, грациозно покачивая бёдрами, подошла к опешившему Уильямсу. Оценивающе осмотрела его с головы до ног и так же медленно обошла вокруг него, потом взяла его под руку и торжественно заявила (тогда он впервые услышал её голос, сладкий, как мёд, но не приторный; пьянящий, словно выдержанное вино, но оставляющий каплю рассудка, что б ты мог оценить красоту) :
- Ну что, девочки, ужин подано! - выше упомянутые девочки захихикали и захлопали в ладони. Явное оживление событий быстро вернуло организм Уильямса к жизнеспособному состоянию.
- Э... что вы имеете в виду? Каннибализм давно уже вышел из моды...
- Ага, а Ганибализм? Но вообще-то я хотела сказать, что ты, наверное, хочешь угостить девушек ... - она облизнула губы и многозначительно посмотрела на нового знакомого.
- Желание девушки для меня - закон, - с готовностью ответил, не веривший своему счастью, Уильямс. - И куда же милые девушки желают пойти?
Ответ последовал без замедлений - блондинка повисла на его свободной правой руке, и уже через мгновение они увлекли его за собой по направлению к ночному клубу. И, уже заходя в бар, он вспомнил о своих дружках, подначивших его на этот подвиг. Пропуская прекрасных незнакомок вперёд, Уилл обернулся, ища глазами затейщиков, но наткнулся на забавную кучку парней с нелепыми гримасами на лицах, которые таращились в его сторону. Он небрежно махнул им рукой и нырнул в темноту клуба вслед за своими спутницами. Они видели Уильяма в последний раз, но тогда об этом никто не задумывался.
Мустанги ещё несколько секунд смотрели на чёрный вход клуба, но оттуда так никто и не вышел:
- Ну, блин, парень выдал... - дар речи первым вернулся к Тоду, хотя ещё не в полном объёме.
- Да, уж, чего не ждали, того не ждали.
- С какого он колледжа, ты говорил...? - кто-то поинтересовался у Паза.
- Какой к чёрту колледж! Это моя школа. Да, и проигранные двадцаточки можете отдать мне...
- Угу! Разбежался! Может он на радостях забудет о споре!
- Не переживай - я напомню, - Паз был не в восторге от потери такой удачной возможности подзаработать.
Кампания снова оживилась и вернулась к своему обычному времяпрепровождению со спорами, издёвками, пивом и травкой, а также надеждой подцепить хоть кого-то на этот вечер. Тема Уильяма и его неожиданного триумфа вскоре исчерпалась, и мустанги вернулись к обсуждению последнего сезона регби, а о нём позабыли... пока позабыли...
Особь мужского рода, ну очень внушительных размеров, с кирпичным выражением лица почти растаял и даже пытался улыбнуться при их появлении, точнее при появлении девушек, (даже мордоворотам не чуждо нечто человеческое - подумал Уилл) и отошел в сторону, пропуская новых посетителей внутрь.
Когда глаза привыкли к темноте, и Уильям мог различать очертания некоторых предметов, девушки уже затащили его в самый отдалённый уголок клуба. Это было одно из тех ночных заведений, где по пятницам выступают музыкальные дилетанты, а по выходным работают приглашённые диджеи, но в любой день недели здесь полно посетителей, отличительная черта которых то, что они все близко знакомы и достаточно враждебно относятся к новичкам. Вся публика была или в стельку пьяная, или в жопу обкуренная. Девушка на сцене что-то вяло постанывала, никого особо не беспокоя своим присутствием. Уилл разглядел сквозь облака дыма (некурящих здесь, по-видимому, не было) несколько столиков, пару кабинок и плохо освещённую сцену. Вдоль мрачно-чёрных стены стояли диваны, больше напоминающие гигантские красные подушки. На них определенно что-то происходило, какие-то непонятные движения...
...Даже не хочу думать, что там вытворяют...
При появлении новых посетителей все насторожились и обратили внимание в их сторону, но через минуту, признав своих, потеряли к ним интерес и вернулись к своим занятиям и разговорам, и тем не менее Уилл ощущал на себе пристальные взоры.
...Мрачный интерьер, мрачная музыка, мрачный народ... Да уж никак в похоронное агентство забрели?... Первый шок после нового знакомства развеивался. Будто читая его мысли, брюнетка тут же произнесла:
- Здесь не всегда так... угрюмо... - Уилл удивлённо взглянул на неё, но она отвела взгляд и завлекла его в кабинку. Тут было намного уютней чем в зале: низкий прозрачный столик на замысловатых ножках, полуовальный диван, три девушки... да ещё и тонкие стенки кабинки, скрывающие их от посторонних взоров... пока его устраивало абсолютно всё...
- Ты здесь впервые?
- Да, - ещё секунду назад Уилл готов был ответить, что он здесь уже бывал, но, к сожалению, их никогда не видел и бла-бла-бла... но когда она его спросила, он готов был рассказать ей всё что она пожелает. - Мрачноватое местечко...
- Хм! Мало кому из смертных оно нравится, - негритяночка осеклась, брюнетка тут же бросила на неё гневный взгляд. - Я лучше что-нибудь закажу... эй, Фил! - она помаяковала официанту, что, словно призрак, носился по тёмному помещению в белоснежной рубашке. - Да, да, я к тебе обращаюсь. Иди-ка сюда!
Парень послушно побрёл на её зов:
- Что-то желаете?
- Так... им как всегда и плюс фирменный коктейль нашему гостю и тыкилу.
Получив заказ, официант удалился, прикрыв за собой дверцу кабинки. Уильям удобно расположился на диване между блондинкой и брюнеткой, негритяночка села напротив него.
- Я вообще-то небольшой любитель тыкилы...- попытался вмешаться Уилл, но негритяночка его резко оборвала.
- А тебе её никто и не предлагает, - она смягчила тон. - Это мне - я кроме тыкилы ничего не пью.
- Не может быть! - произнесла с наигранным удивлением блондинка, негритянка скорчила рожицу и девушки весело рассмеялись. Уилл тоже улыбнулся хотя юмора и не понял.
- Так вы здесь частые завсегдатели ?
- Честно говоря, наш знакомый... - начала блондинка.
- Точнее друг, - поправила её брюнетка.
- А ещё точнее - близкий друг, - блондинка хитро ухмыльнулась и продолжила, - владелец этого "мрачного заведения", - она с упрёком глянула на Уилла.
- Я не хотел никого обидеть. Поверьте, я хотел лишь сказать, что здесь немного темновато...
- Ладно, ладно...проехали. А как же тебя звать-то, красавчик? - с этими словами блондинка положила ему руку на грудь. Уилл громко сглотнул.
- Уильям... Уилл... но "красавчик" меня тоже устраивает.
- А я - Эйрин; любительница тыкилы - Соня, она родом из Франции; и, конечно же, наша вечно строгая Дарла.
Эйрин теребила пуговицу его рубашки, что сильно мешало ему сосредоточиться на том, что она говорит. В этот момент вошел официант с четырьмя красными напитками (Уильям подумал, что это могло быть вино), тыкилой и забавным фиолетово-голубым коктейлем, предназначавшемуся ему. Освободив поднос от напитков, он беззвучно удалился.
- Ну что, за знакомство... - Дарла подняла бокал, остальные последовали её примеру.
Уильям сделал глоток и хотел поставить его обратно на стол, но Дарла придержала его руку.
- Нет, нет, красавчик, у нас пьют до дна... - она запустила руку ему под рубашку.
- Как скажешь...
Уилл залпом выпил коктейль. Тёрпко-горький вкус был немного непривычным, но очень даже приятным, разве что запах муската был слишком резким. Он чувствовал, как по его телу блуждает уже несколько рук. Уилл запрокинул голову, чтобы допить остатки напитка и... уже не смог её поднять - в голове зашумело, мысли путались, тело ослабло, а веки стали невыносимо тяжелыми.
- Что за хле...хле..хре-но-в-щина - язык онемел и отказывался шевелиться.
- Когда не можешь сопротивляться - расслабься и получай удовольствие...
Уильям с трудом различал отдалённые голоса, в голове жутко шумело... он ощутил кого-то на себе... нежные поцелуи, ласки... затем жадный поцелуй перешел в щемящею резкую боль ... тёплая жидкость растекалась по шеи... и смертельная слабость овладела им... ещё несколько секунд он пытался сопротивляться, пытался что-то сказать, приоткрыть веки, пошевелиться, но всё было тщетно, и он вскоре провалился в беспамятство ...
ЧАСТЬ 2
Когда он начал приходить в себя первое, что он услышал, так это громкое толи рычание, толи шипение...
- Отвали от него !!!
- Сама отвали!!! Что, попробовала и больше не лезет?... так дай другим...
- И вправду, Дарла, и я его хочу...
- Ты и так себе такой зад отъела, что скоро разнесёшь нашу кабинку!
- Мой зад тебя не обходит.
- Дарла, дорогая, давай не будем ссориться из-за какого-то молокососа!
- Закройся! Мне надоела ваша рычащая серенада, - Дарла говорила уже совершенно спокойно. - Он - мой, и это не обсуждается, если хоть одна из вас, его хотя бы лизнёт, я вам обоим устрою солярий. А теперь выметайтесь!
Эйрин быстро выбежала из кабинки, Соня же медленно развернулась, ещё раз глянув на накрывшейся ужин, и последовала за подругой по несчастью. Дарла попыталась успокоиться - эти две последнее время всё чаще и чаще выводили её из себя. Она медленно закрыла дверь и уже начала придумывать историю для Хозяина, что б избавиться от этих ненасытных девиц, и тут услышала лёгкое постанывание разносившееся с дивана.
- А ты живуч, красавчик... что ж с тобой делать... - она озадачено поглядела на замазанного кровью парнишку. - Раньше у меня таких живых оплошностей не случалось.
Дарла присела на край дивана и заботливо прибрала упавшие на лоб волосы.
- Не надо... пожайлуста... нет... - Уильям смутно понимал, что именно с ним происходит, но точно знал, что ничего хорошего...
- Не бойся, кровавый пир уже закончен и гости распущенны... - он был слаб и беспомощен, но Дарла словила себя на том, что любуется им ... - огни ада! Что ж это со мною твориться...?
- Да вы с ума посходили... - Уилл опять отключился.
...ещё полчаса и он умрёт, и это молодое тело больше никогда не насладится жизнью... но разве то, что я могу ему дать можно назвать жизнью? Пускай выбирает сам. Мне такого выбора не давали. Просто кое-кому стало скучно, и он решил, видите ли, обзавестись спутницей. Вот и мне теперь скучно, и ты такой юный и свежий, что просто грех тебя просто так убивать...
Дарла приподняла голову Уильяма и растормошила умирающего парнишку:
- Красавчик! Красавчик! Ты меня слышишь? Открой глаза! Слышишь? Хоть кивни головой! Она ещё сильней его затрясла. Уилл приоткрыл глаза, его в который раз вырывали из вязкого сна:
- Слушай меня внимательно! - она наклонилась ещё ближе, почти касаясь губами его уха. - Я знаю, что ты хочешь жить, но я хочу услышать это от тебя.
Уилл собирался с силами, чтобы ответить, но бесполезно, веки снова закрывались, и он чувствовал, как снова проваливается... из последних сил он пошевелил головой...
- Я не сомневалась...
Дарла достала из волос старинную заколку с острым концом и разрезала себе вену, а руку поднесла к губам Уильяма, другой рукой приоткрыла ему рот. Кровь густыми тёмными каплями стекала с запястья вампира и падала на бледные губы парня. Уильям, ощутив на языке влагу, облизнулся, он медленно начал возвращаться к реальности. Затем Дарла поднесла руку к его губам, он жадно припал к источнику жизни.
- Хороший мальчик... умница... сделай ещё глоточек... - Дарла подозревала, что это не очень приятная процедура, когда из тебя сосут кровь(своё обращение она помнила смутно) но надеялась, что её новая забава этого стоила... Она с трудом оторвала руку от присосавшегося Уилла. - Да я вижу, ты уже пришел в себя! А теперь расслабься. Тебя немного поконтужит.
- Что?
- Не переживай, ты всего лишь умрёшь.
- Что ты со мной наделала?!
- Ты в любом случае бы умер, но теперь ты умрёшь, что бы возродиться.
- Я ничего не понимаю...
- Не торопись, у тебя впереди целая вечность.
Следующие несколько минут он умирал... это было мучительно и казалось, эти муки никогда не закончатся. Тогда ему пришла жуткая мысль, что Дарла имела ввиду именно эту вечность, но всё же боль нехотя начала отступать...
Спустя столетия он часто вспоминал эту ночь, вкус своей первой крови, боязнь смерти, физические муки. Вспоминал последний день своей жизни и первую охоту своего существования...
- Так это всё правда? Неужели вампиры - это реальность?
- Для пушей уверенности я могу тебя ещё раз укусить...- Дарла ухмыльнулась, вспоминая вкус его молодой крови.
- Ну, уж нет, - он предусмотрительно отодвинулся.
- Не бойся. С тебя сейчас и капли не высосешь. Теперь твой организм сам тебе всё расскажет...
Когда он окреп и достаточно проголодался, Дарла приоткрыла ему занавес ночи, открыв некоторые истины, которые обычные люди пытаются отрицать логическими доводами и законами природы. Первые дни (точнее ночи) она звала его только красавчиком, пренебрегая его настоящим именем, но уже после первой охоты он стал Спайком. А вскоре и заслужил право называться Уильямом, а точнее Кровавым Уильямом. Однажды Дарла сказала, что насилие у него в крови, и не известно во что бы оно вылилось, не став бы он вампиром.
Он любил охотиться, но это была всего лишь забава для него. Он был ненасытен и прекрасен в своей ярости. Дарла всегда за ним наблюдала, даже если они и выходили на охоту по отдельности, что случалось очень редко. Они были буквально неразлучны. Каждую раз она открывала в своём ученике что-то новое, и как ребёнок тешилась своими открытиями.
Однажды Дарла застала Спайка, когда тот что-то сосредоточенно писал. Она стояла в дверях и любовалась этой картиной, но Спайк вдруг нервно вскочил и, скомкав лист бумаги, швырнул им об стену. Он стоял посреди комнаты, схватившись за голову, и что-то бормотал.
- Что тебя беспокоит? - Дарла вошла в комнату.
К этому времени Спайк уже знал о способностях Дарлы читать мысли, и даже не пытался что-либо от неё скрывать. Это было даже удобно, он не тратил времени на объяснение не существенных вещей и обстоятельств, а она всегда знала, какое у него настроения и чего он хочет.
- Всё, что я пишу - сухое, искусственное и мрачное. Всё, чем я живу - ограниченно и неполноценно...
- Неужели ты пресытился убийствами?
- Нет... это другое...
- Любому вампиру необходим адреналин почти так же как кровь, как ты думаешь, почему мы охотимся, когда можно было бы доставать кровь в донорных центрах или же, например, перейти на кровь животных и разводить коров...? - Спайк поморщился, - да, это не лучший, но вполне реальный вариант. Но мы нападаем на людей. И это потому, что они могут дать нам отпор.
- Не смеши меня. Их жалкие попытки ещё никогда меня не впечатляли.
- Ты молод. Ты ещё слишком самоуверен. Ты не знаешь страха и пока ещё не встретил достойного противника... Но, всему своё время. А пока прочти, что ты написал.
И я обречен любоваться им вечность...- Спайк замолк ещё раз обдумывая написанное.
- Ты тоскуешь за своей прежней жизнью?
- Ты дала мне новую. - Спайк сказал это почти тоскливо, это задело Дарлу.
- Я дала тебе вечную жизнь. Я дала тебе право безнаказанно убивать и реализовать свои инстинкты и желания...
- Я не знаю мои ли это желания, - тон разговора стремительно набирал высоту.
- Я дала тебе вечную молодость!
- Да! Но с одним маленьким проколом...- Дарла ясно увидела образ солнца в его мыслях.
- Рассвет - единственный враг, которого предоставили нам время. Тем более ты сам сделал свой выбор!
- Тогда я выбрал жизнь, а не... -
Громкий звук пощёчины. Спайк осёкся. Он не ждал, что кто-то осмелиться теперь его ударить, даже Дарла. Он замер, царапины на шике начали кровоточить. Впервые он увидел в глазах своего учителя не равнодушный, безучастный взгляд, а настоящие чувства. Даже если это была ненависть... Увидев её глаза впервые, ещё будучи человеком, он понял, что это Она, как бы это банально не звучало. Хотя это у людей любовь на всю жизнь, он же мог предложить ей нечто больше. Да, он её любил, но ещё не разу он её так не хотел. Спайк одним движением пересёк комнату и прижал Дарлу к стене:
- Ты, и вправду, дала мне многое, ну так дай мне ещё немного...
Дарла не сопротивлялась, Спайк был намного сильнее её, и даже если бы она хотела вырваться, ей бы это не удалось, но она этого и не хотела... Это была их первая ночь, за которой последовали сотни других...
В первую же "ночь вампира", которая объявлялась раз в месяц, и была чем-то вроде экзамена, Спайк устроил кровавое пиршество для всех посвящённых...
Темная фигура стремительно приближалась к шумной своре парней, которые над чем-то смеялись.
- А вы, как я погляжу, всё так же протираете штаны и цедите дешевое вино. И это всё на, что вы способны?
Смех тут же затих, и все обернулись в сторону фигуры, которая это произнесла.
- Я что попал в эпицентр засранцев?
- По поводу того, что ты попал, можешь и не сомневаться!
- Какого хрена? Кто это там разглагольствует?
- А ну-ка, иди сюда и повтори...
Спайк ступил под жёлтый свет уличного фонаря. Из темноты вынырнула тёмная высокая фигура в кожаном плаще. Тусклый луч осветил лицо с хищными чертами, белое, как будто высеченное из мрамора. В темневших провалах глазниц скрывались белые зрачки, чуть разбавленные розоватостью сосудов. На расстоянии они казались розовыми, как у кролика, но вблизи - это были глаза змеи, холодные и блестящие. Ещё недавно голубые зрачки сузились, очень напоминая кошачьи. Обычно растрёпанные волосы были аккуратно зачёсаны назад. Разительная перемена ощущалась во всём: во внешности, в взгляде, даже в голосе. Кампания расступилась, пропуская пришельца вперёд. Несколько секунд мустанги потратили на опознание пропавшего друга.
- О! Вы только поглядите, кто заявился!
- Дон Жуан собственной персоной!
- Ты ещё ходить можешь? Неделю с этими крошками...
- Уилл... - вид Уилла его очень беспокоил. Паз не мог понять, что же могло так повлиять на Уильяма. Он знал его вежливым и примерным мальчишкой, но сейчас передним стоял уверенный мужчина с ледяным взглядом. - Где ты был? Я искал тебя. В клуб меня этот мордоворот не пустил... С тобой всё в порядке? Ты какой-то бледный...
- У меня всё хорошо, поверь я ещё никогда не чувствовал себя лучше...- Спайк ухмыльнулся и смерил взглядом Паза.
- Уилл, так что же с тобой случилось?
Паз не унимался, и это уже начало раздражать Спайка. Он еле сдерживал себя в руках - кровь так громко текла по их венам... Он решил проигнорировать его вопрос и перешёл к делу:
- А вы тут не очень-то развлекаетесь...
- Хочешь что-то предложить?
- Как насчёт клуба, у меня там появились знакомые, точнее друзья... Вход бесплатный. Ну так как?
Свора одобряюще взревела и двинулась за ним...
Спайк запустил всех внутрь и закрыл за собой дверь, несколько фигур уже приближались к оставленным на улице машинам, что бы разогнать их до рассвета...
С появлением ужина все приглашённые на пир встали и начали окружать пришедших.
- Эй! Уилл, что здесь происходит? - Ужин занервничал...
- Не волнуйтесь! ... нам нужна всего лишь ваша жизнь...
После его слов погас свет, и началась настоящая паника. Началось кровавое месиво. Вампиры бросались на несчастных, раздирая глотки всем, кто попадался под руку. Жертвы, заведённые в самое логово вампиров, тщетно метались на ощупь в темноте, но это было абсолютно бесполезно - звуконепроницаемое помещение, надёжно охраняемый единственный выход, явное большинство противников, да и вампиры всегда имели привилегии перед смертными в темноте...одним словом - ужин подан. Помещение наполнилось жуткими воплями и рычанием, но уже через пару минут начали раздаваться чмокающие и хлюпающие звуки, крики начали переходить в стоны, затем всё окончательно стихло - кровавый ужин был окончен. Насытившись, вампиры успокоились и разбрелись по своим привычным местам. Скоро они опять почувствуют жажду и выйдут на охоту, более ленивые будут дожидаться следушей ночи. Но таких здесь было мало. Преимущественно это были молодые вампиры, обращённые ещё в этом столетии. Тем не менее, здесь была чёткая иерархия. Как Спайк узнал позже, Дарла была одной из приближенных к Хозяину и пользовалась особым статусом, все обращения происходили только по её согласию.
Спайк знал о существовании Хозяина, и то, что Дарла ему подчиняется, то, что она ему принадлежит, сводило его с ума. Дарла видела эту ненависть, но здесь она была бессильна что-либо изменить.
Спайка не покидало ощущение дэжавю. Расталкивая всех, кто попадался на его дороге, он пробрался в их кабинку, где его уже ждала Дарла. По дороге ему попался под руку Паз, Спайк выхватил его из общей толпы и машинально свернул ему шею. Забросив его на плечё, он пробирался дальше. Закрыв за собой дверь кабинки, он бросил труп Паза на диван около Дарлы:
- Откушать не желаете? - С этими словами он сам приземлился около любимой.
- Ты же знаешь, я люблю мертвецов прежде, чем они остынут...-она демонстративно надула губки.
- Ну подожди, дорогая, сейчас я ему сделаю искусственное дыхание и он оживёт...- Спайк схватил тело, но голова неестественно свисла набок. - Ой...по-моему, ему уже ничего не поможет... - Дарла весело рассмеялась.
- Забудь о нём, покушаем после.
- После чего? - Спайк одним движением сбросил тело на пол и обнял Дарлу. - Любовь моя, что-то ты темнишь, - он игриво посмотрел ей в глаза., но Дарла отвела взгляд. Спайк взбесился. - Почему?!!! Что ты от меня скрываешь? Каждый раз ты отводишь глаза. Неужели есть что-то, чем ты не можешь поделиться со МНОЙ?
- Всему своё время. - Дарла помолчала. - Я не хочу, что бы ты видел во мне зверя...
- Я горд, что я хищник, и я - почитаю свои животные инстинкты. Ты же сама меня этому учила!
- Я не хочу тебя разочаровывать...
- Я сам повелитель своих разочарований!
Спайк чувствовал, что закипает. Он не мог себе позволить, что б Дарла видела его в таком состоянии. Через минуту он уже нёсся навстречу ночи. В эту ночь он растерзал целую семью. Спайк не мог остановиться, не страх, не совесть не имели над ним власти, но сегодня его не останавливала даже осторожность. Пять человек... под конец его стошнило...
Спустя многие годы он часто в мыслях возвращался к их незаконченному разговору, но так и не смог понять страха Дарлы. А Дарла хотела лишь открыть для себя секрет его Зверя, но вскоре испугалась того, что могла там найти. Но и себя она боялась открыть, потому что вполне могла оказаться слабее своего ученика. И не известно, всегда ли Спайк будет с ней так нежен и заботлив как теперь, если догадается о своём превосходстве. Она была свидетельницей его расправ и до сих пор удивлялась, как в нём могут уживаться Зверь и Поет.
Дарла стала для него всем: мудрой наставницей, заботливой попечительницей, страстной любовницей... Она пережила с ним его самые тяжёлые временна, когда он не мог смириться со своей вечной участью и сходил с ума со скуки, насытившись смертью и жизнью сполна. Каждой охоте он радовался, как ребёнок, и в крови он был ненасытен. Кровавые оргии стали обычным ужином, и даже когда её уже тошнило, она могла убить ради одного глотка, он же вскоре начал убивать от скуки . Дарла так развратила свою жертву, что он стал её продолжением. И однажды пришёл момент, когда она поняла, что в этом хищном звере ничего не осталось от прежнего красавчика, которым она когда-то залюбовалась. Но это будет лишь спустя десяток лет, а сейчас же передней стояла задача обучить Спайка и предстать с ним перед Хозяином. Но то, с какой жадностью он рвался на охоты, с какой ловкостью расправлялся со своими жертвами, вселяло в неё уверенность, что Хозяин останется доволен. Обычно с новообращёнными полно хлопот, с начало приходилось отрывать их от людских чувств и привычек, а потом добивать остатки человечности, и лишь после этого учить. С ним же всё было наоборот... убивать было нечего, она даже удивилась почему он стал вампиром, да ещё по такой случайности, он мог соревноваться на равных с любым чистокровкой... Потом она его учила, но это была лишь забава для него, он сам устраивал для себя обучения, с каждым разом всё осложняя и осложняя задания.
Но всё же, как бы Дарла не хотела это признавать, но пришла та ночь, когда Спайк ей уже не принадлежал. Она годами пыталась оттянуть это событие, но он изначально был лидером, ненасытным и непоколебимым зверем, и против его природы она была бессильна. Больше она ничего не могла ему дать. Апогей кровавой оргии, которую начал Спайк только лишь приближался, а он уже был ей неподконтролен. Спайк слишком любил власть и слишком призирал любые проявления слабости... И, в конце концов, она же была вампиром, существом, которым управляют инстинкты. На этот раз инстинкт самосохранения взял верх.
Её развлечение стало слишком опасным. Да, она обещала ему вечную жизнь, но она не обещала, что вечно будет с ним. И она исчезла... Почти столетие она провела в муках и душевных скитаниях. Ночь потеряла для неё смысл, а смерть свою красоту. Она изнемогала от боли и ожидания, на которые сама себя обрекла. И даже если её сердце не бьется, это ещё не значит, что оно не может разрываться. Но всему приходит конец... и она сдалась... лучше она умрёт от руки любимого, чем умрёт от разлуки с ним... Но это случится ещё не скоро...
Спайк умирал по своему... ночь, когда он не нашёл Дарлу дома стала для него первой в веренице длинных ночей боли и отчаянья... почти столетие он скитался по миру в поисках любимой... за это время он ожесточился и навсегда потерял способность писать... он пригласил её величество Смерть на длинный танец, и она закружила его в бесконечном вальсе убийств и кошмаров...
Так он существовал века в замках построенных из вашего страха. Притаившись за маской смертного, он делал свою бессмертную работу, чтобы сохранить себя самого. Он погружался в поток жизни, а руки пачкал в крови - в красном вине бессмертия. И удалялся в темноту, ставши узником своего голода. Он расплачивается за свои деяния одиночеством и вечной скукой. Море изувеченных тел покрывают те места, где он был. Обескровленные трупы испитые его жаждой навеки слились с ночной тишиной. Он осушил их грехи. Темнота ночи скрывает чудовище с лицом ангела и руками дьявола. Темнота вообще много чего скрывает, и иногда лучше не знать, что там скрывается. Видь, заглядывая в темноту, и темнота может заглянуть в вас...