Это был период свободных рыночных отношений. Чуть раньше мой друг, сокурсник по университету, создал центр реабилитации инвалидов. Финансирования никакого, только спонсорская поддержка. Центр с трудом выживал, и мы с другом решили организовать в его здании платный психологический кабинет для населения.
Кабинет ─ просторное помещение с большими окнами, прикрытыми легкими светло-желтыми занавесками, у стены журнальный столик и два удобных кресла. Ничего лишнего.
В день открытия я принесла букет нарциссов, цветы удачно гармонировали с занавесками. Даже нашлась хрустальная ваза. Уютная обстановка для общения. В кабинет заглянул друг и обрадовал: собралась очередь, желающих много, все не успеют, остальных записали на завтра.
Первый вошел мужчина, сел в кресло и, коснувшись ширинки, пожаловался, что он импотент. Я опешила и предупредила:
─ Раздеваться не надо, здесь не кабинет врача.
─ Ах, да, забыл, извините, ─ смутился он.
─ Ничего страшного, но вам лучше обратиться к сексологу.
─ Если дадите адрес.
Адреса не было, как и кабинета сексолога в нашем городе. Редкая профессия в эпоху победившего фрейдизма.
Потом пришла женщина, которая всех ненавидит. Она так и сказала: "Ненавижу", ─ посмотрела на букет, цветы поникли. Может, ей посоветовать выйти замуж, но промолчала и правильно сделала, потому что она только что развелась, это был ее четвертый брак. Что ж, ненавидеть ─ тоже хобби, пусть развлекается, лучше, чем скука.
Третья женщина на вид полная и благополучная, в золотых кольцах и сережках, сказала, что прошел месяц после криминального аборта, а она так переживает, так переживает, так винит себя, что начала худеть. Разве виновата, что просчиталась, думала, срок беременности не такой большой. Но младенец, девочка, была живая и с ноготками на пальчиках. Брат положил подушку ей на личико, потом похоронил у дороги. А она все переживает, все не может забыть пальчики. Выложив мне эту историю, женщина сказала, что стало легче, и, заплатив, ушла.
Соучастница убийства, и я ее отпустила. Так просто ушла, а что я могла? Схватить? задержать? Мы с ней в разном весе, она бы легко меня победила.
Я переживала, не догадываясь, что это еще цветочки.
Четвертая, в отличие от предыдущей, худая и нервная, села в кресло, пригладила волосы, облизала губы, поправила подол юбки и сообщила, что помогла мужу повеситься.
Я еще не отошла от женщины с криминальным абортом, поэтому никак не отреагировала. Она продолжала монотонным голосом:
─ А что я могла, он сам захотел, такой вредный, если чего захочет, его не отговорить. Сам захотел, но тянул с этим. Залез на стул, набросил на себя петлю и долго прощался. Так долго, мне надоело ждать, я выдернула из-под него стул и потянула за ноги, чтобы долго не мучился. ─ Она показала резким движением рук, как это сделала.
Желудок заныл, тошнота подступила к горлу, а женщина все оправдывалась, ведь хорошо, что не мучился, доброе дело, а он во сне стал приходить и жаловаться ─ жаловаться. Не выпишу ли я ей каких таблеток, чтобы он больше не являлся во сне.
"Нет, ─ сказала я, ─ никаких таблеток, лучше вам уйти".
Она ушла, а я заволновалась: есть ли состав преступления в моих действиях, вернее, в бездействии? Эта женщина ─ преступница, она сама призналась, я теперь знаю про убийство, если не донесу, то меня посадят. Но ни адрес, ни фамилия мне не известны, она пришла к психологу, а не к следователю. И я не свидетельница преступления. Тогда кто я? Посадят или не посадят? Из уголовного права вспомнилось только одно: незнание законов не освобождает от наказания. Столько наук изучала в университете, даже математику, лучше бы нам преподали уголовный кодекс.
Я посмотрела на часы, до окончания консультирования осталось двадцать минут. Кто-то постучал, вошел молодой человек. Лицо сумрачное, студент или школьник ─ старшеклассник.
─ Можно? ─ спросил он.
─ Только, пожалуйста, покороче, осталось мало времени.
─ Я убил отца. ─ Он даже не сел, даже не прошел вперед.
Я перевела взгляд на поникший букет, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, посчитала до десяти. Он все стоял, молча ждал. Я спросила, где живет его отец.
─ Не знаю, ─ ответил он.
─ Когда и где вы с ним встретились?
─ Не помню, давно, я был еще маленьким.
─ Как вы тогда его убили?
В голове крутились варианты: послал отраву, нанял килера. Ответ удивил и сильно обрадовал:
─ Мысленно. Я хотел его смерти, поэтому он умер.
Юноша не шутил, я повеселела. И ладно, и хорошо, в наше средневековье верят во что угодно.
─ Если бы все мысли сбывались, человечество бы давно вымерло.
Он будто проснулся, с интересом посмотрел на меня:
─ Вы не верите?
─ Нет, конечно, ни в какую мистику не верю. И вам не советую.
Он облегченно вздохнул. А я-то как рада, что ему помогла.
Друг посчитал выручку и обрадовался: да не иссякнет ручеек надежды.