Это были её последние слова - и, возможно, последняя воля. Но я решусь её нарушить и записать то немногое, что мне удалось узнать после нескольких встреч. К сожалению, мне так и не удалось выяснить ни её прежнего имени, ни места и обстоятельств рождения, ни как она овладела теми двумя искусствами, в которых её мало кто превзошёл бы. Но надеюсь, мои заметки будут небесполезны будущему биографу.
Первая встреча - в сумрачной портовой кафешке "Ашкелон", среди клетчатых скатертей и потемневших абажуров. Хозяйкой там была моя тётка. В тот вечер я зашёл поздравить её с днём рождения и поговорить о каких-то денежных делах. Так получилось, что с утра я насмотрелся "Дискавери" и потому разговор очень быстро свернул в сторону бозонов Хиггса.
- Но даже если его найдут,- говорил я,- всё равно тайны вселенной на этом не закончатся. Потому что окажется, что ведёт он себя не так, как мы думали. И всё пойдёт по новой.
- Тайны вселенной?- тётя усмехнулась,- В этих не сильна. У нас и городских хватает. Одна с самого утра в углу сидит и хоть бы чего подороже заказала.
До обеда оставался час и кафе пустовало. Два негра-моряка пили пиво, бородатый европеец с аппетитом уплетал сэндвич, а в углу, возле кальяна, расположилась черноволосая девушка лет шестнадцати. Платье с обнажёнными плечами и аккуратным вырезом, длинные волосы, уложенные в две косы и длинный старомодный мундштук - она словно пришла с какого-то бала, каких, должно быть, уже давно не проводят. Девушка пускала кольца дыма, отпивала кофе и двигала шашки, расставленные прямо на скатерти. Лицо оставалось в тени, и я различал только губы и вуаль сизого дыма.
Её противник был настолько низкорослым, что я разглядел его только со второй попытки. Он сидел ко мне спиной, и я видел лишь клетчатую рубашку и торчащие волосы.
- Она из Триады?
- Нет. Даже близко нет.
- И в чём же здесь тайна?
- Тайна в том, что у неё никто выиграть не может. Даже меня обыграла.
- Вот как! Кто же она такая?
- Этого никто не знает,- тётя собиралась на кухню,- Зато все знают, что она - мальчик!
Шашка стукнула трижды. Алиса выпустила ещё кольцо дыма и раздавила сигарету в пепельнице. Противник что-то пробормотал и встал из-за стола, а Алиса уже собирала шашки в коробочку. Теперь можно было разглядеть её тонкое, довольно красивое лицо с большими глазами и бровями, подведёнными чёрной тушью. Она была из местных.
- Можно подойти?
- Вроде не кусается.
Я подходил с опаской. Всё моё детство прошло на зажиточной чиновной окраине, где не столкнёшься ни с такой профессией, ни с таким полом.
- Здесь свободно,- сообщила она и щёлкнула крышечкой. Потом достала откуда-то из-под стола портмоне и спрятала оставшиеся на столе купюры.
- Алиса?
- Что вам угодно?
- Мне интересно, как вы играете.
- Я играю только на ставку. Что ещё?
- Можно сыграть с тобой?
На втором ходу Алиса зажгла сигарету и выпустила дым в мою сторону. Ещё через шесть стало ясно, что я проиграю прежде, чем сигарета догорит.
- Над тобой не издеваются из-за работы?
- Игра - благородное дело.
- Я про твою основную.
- Когда ты один, некому издеваться. А когда с деньгами - незачем.
- Ты, наверное, много зарабатываешь,- я действительно не знал, что спросить.
- Игрой - немного,- Алиса сгребла деньги и потушила сигарету,- Основной работой...- продолжая собирать шашки, она быстро оценила мою школьную форму,- достаточно, чтобы жить. У тебя, если что, только на один сеанс хватит.
Снова щёлкнула крышечка. Я успел заметить, как аккуратно сложены шашки. Белые к белым, чёрные к чёрным.
Вторая наша встреча случилась летом, в самый разгар беспорядков. Я пытался фотографировать баррикаду, и вдруг заметил в толпе Алису. Она торопилась, даже не обращая внимания на переполох и лозунги в руках митингующих. В майке, джинсах и с волосами, завязанными в хвост, она теперь казалась всё-таки мальчиком.
- Привет!- крикнул я ей.
Она оглянулась, замерла, раздумывая, стоит ли отвечать, но тут по станции метро ударили из миномёта, и волна из пыли и горячего воздуха накрыла весь переулок. Я сжался в комок, уже готовый проскользнуть в чёрный колодец смерти. Потом открыл глаза и увидел сумку Алисы. Она отлетела в сторону, лопнула пополам и в решётку водостока сыпались вперемешку шашки и презервативы.
Алиса сидела рядом и держалась за голову. Потом вдруг посмотрела на меня.
- Сможешь, шашки достать?- был вопрос.
- Где?
- Где угодно!
- Смогу...
- Большой красный отель с пластмассовыми пальмами,- Алиса уже сгребла всё, что не успело ускользнуть под землю, и теперь отряхивала джинсы,- Номер триста тринадцать. Пошёл, быстро!
Я побежал на поиски. Было стыдно отступать там, где Алиса не видела даже проблемы.
Отель нашёлся куда быстрее, чем новые шашки. В холле - тишина, словно в склепе. Уже в лифте я столкнулся с иностранцем в майке навыпуск и кепке с незнакомым мне флагом. Тот заметил коробочки и спросил по-английски:
- Ты в сто тринадцатую?
- Да.
- Я провожу. Ещё заблудишься.
Дверь открыла Алиса. Мокрые и распущенные, как после душа, волосы, и халат, пёстрый, как японское кимоно. Глаза смотрели осовело, а поверх духов ощущался тонкий аромат коньяка.
Иностранец проскользнул внутрь. Там его поприветствовали ещё два голоса.
- Спасибо,- Алиса приняла коробочки, хихикнула и погремела ими, словно кастаньетами,- У нас тут, как видишь, сеанс одновременной игры.
- Ты не перетрудишься?
Алиса вскинула брови.
- Да если я сейчас выиграю, мне...- она икнула, качнулась, но удержала равновесие,- Да мне на операцию хватит!- заорала она на весь коридор. Смутилась и захлопнула дверь.
Чтобы увидеть её в третий раз, пришлось порядочно потрудиться. Я искал и в тётином кафе, и возле отелей, и в районах с соответствующей репутацией. Её старшие коллеги пожимали плечами - Алису, говорили они, уже неделю как не видно. Может, под автобус попала?
Но они ошибались. Да, Алиса нашлась в больнице, но оказалась там по совсем другому поводу.
Нужная палата была на седьмом этаже. Алиса лежала одна, окутанная проводами и под пикающим экраном. Заметив меня и ещё одного незнакомого парня, она нахмурилась и дёрнула рукой - видно, собиралась взять сигарету. Но сигарет после операции не дают.
- Ты что, уже родственником моим сделался?
- Все люди - братья,- я улыбнулся,- Неужели не знаешь?
- Подозревала. Но теперь я вам скорее сестра.
- Поздравляю,- я подумал, что это уместно,- Операция нормально прошла?
- Осложнения,- Алиса с ненавистью посмотрела на медицинскую технику,- То ли почки, то ли печень. Но ничего, врачи сказали - скоро заработает. И я буду бегать, прыгать, танцевать и кувыркаться... Туристы приедут, деньги будут.... Смотрите, мне даже волосы стричь не стали,- она взяла прядь и помахала ей, как щёточкой,- Хорошо здесь... Да, вы мне что-то вкусное принесли?
- Принесли,- я уже доставал из пакета шоколад, апельсины и гранатовый сок,- И вот это,- я разложил доску на тумбочке и поставил рядом коробку,- Этот парень хочет с тобой поиграть.
Алиса сделалась мрачной, словно грозовой фронт.
- А других услуг вам не надо?
- Алиса, не дуйся. Я просто подумал, что тебе тут одиноко. Пусть хоть шашки тебя навещают.
Меня грела мысль, что я смутил выдающуюся личность.
- Мне подниматься запрещено.
- Мы пододвинем.
- Нет,- Алиса закрыла глаза.
Помолчала минуту и добавила:
- Я буду вслепую.
Потом она попросила шоколадку - раз сигарету нельзя.
Мой спутник сел за доску, и Алиса назвала первый ход. Я двинул шашку за неё - не хотелось, чтобы и белыми, и чёрными управляли одни и те же руки.
Шашки кажутся простыми, все ходы в них похожи и я очень быстро перестал разбираться в позиции. Ничья в конце показалась мне чудом.
- Ещё!- приказала Алиса.
Я не видел лица моего спутника, но судя по тяжёлому сопению, Алиса была непростым соперником.
-... Я выиграла,- сообщила Алиса,- Ещё раз?
- По регламенту - до двух побед.
- Почему?- спросил мой спутник.
Я замахал на него руками. Если Алиса догадается, что играет с чемпионом страны среди юниоров - всё пойдёт прахом.
Алиса уже закрыла глаза. Интересно, к её воображаемой доске полагалась воображаемая коробочка?
Третья партия была жёсткой. Алиса уже не говорила, а выкрикивала ходы, громкие, как оружейные залпы. Шашки кололи пальцы, их словно пропитало статическое электричество. На десятом ходу я уже не чувствовал себя зрителем - я был словно продолжением Алисы, её дополнительной парой рук, и упорно тащил вместе с ней неподатливую партию к победе.
На двадцатом Алиса закашлялась. Я посмотрел на неё, словно проснувшись, но не знал, чем помочь - огоньки и экраны ничего для меня не значили. Потом перевёл взгляд на моего спутника и чуть не вскрикнул.
Перед ним лежал карманный компьютер. На экране - та же позиция, что на доске. Заметив мой взгляд, он чуть заметно пожал плечами. Ну, надо же что-то делать с этой распроклятой Алисой! И только потом двинул шашку, точь-в-точь так же, как советовал экран.
Ещё ход! Я уже не понимаю, что творится. Ещё! И ещё!
Доска дрожала, над ней словно стояло марево. Дело, наверное, идёт к ничьей. И тут быстрая тень пронеслась над доской, и запищали в унисон её возмущённые приборы.
Алиса сидела на кровати, сжимая в руках наладонник. Её лицо было перекошено - может, от боли, а может, от бешенства.
- Алиса,- заговорил чемпион,- ты играешь действительно здорово. Я думаю, тебе нужно поучаствовать в турнирах. Особенно за женскую сборную. Игроков с твоей судьбой женские шашки пока не знали.
Алиса закашлялась. Кашель бил её, как палкой - один спазм, второй, третий.
Она зыркнула исподлобья чёрными глазами.
Взревела:
- Не смейте за мной записывать!
И швырнула наладонник в окно. Стекло хрустнуло и рассыпалось, внизу застонала сирена.
А потом совсем рядом с нами, прямо над ухом, раздался писк. Вспыхнули красным огоньки на панели, а экранчик показал ровную зелёную линию. Алиса повалилась на кровать, сжимая в руке оливковый провод, который только что вырвала из розетки. Задрожал и приоткрылся рот, но вместо крика послышался тихий, почти мелодичный свист, который, наверное, издают последние песчинки, прежде чем тоже провалиться в воронку. А потом обмякла и затихла, глядя в пустой потолок.
Доска стояла рядом с ней и шашки, казалось, смотрели с сочувствием на свою повелительницу.
Единственными родственниками оказались мы - потому что других посетителей у Алисы не было, а я назвался её братом. На нас и легли все расходы по её погребению, так что семейный скандал получился порядочный.