Взгляд Скотта Коулмана переместился с цветного монитора то влево, то вправо. По американским меркам фургон выглядел как игрушечная машинка; Сзади едва хватало места для него и его оборудования наблюдения. Еще теснее было на переднем сиденье, где за рулем втиснулось двухсотфунтовое тело Джо Маслика. Дождь лил по лобовому стеклу, размывая старые дома и улицу, которая была настолько узкой, что две машины могли разъехаться только в том случае, если ехали по тротуару на двух колесах.
После нескольких дней езды по городу, где правильное вождение означало сбивание менее трех человек в неделю, они смирились с невозможностью угнаться за пешеходом. С тех пор они ездят от одной незаконной парковки к другой, пытаясь получить максимально сильный сигнал от камер. А это была непростая задача в городе, где почти все здания были полностью каменными.
— Как твои дела, Джо?
'Отлично.'
Это была ложь, конечно, но не неожиданная.
Бывший член отряда «Дельта» незадолго до этого был застрелен во время рейда в Кабуле, в результате которого погибла целая группа афганских боевиков, Митч Рэпп оказался слишком близко к устроенному им же взрыву и мучительному партнерству по принуждению с Луи Гулдом, убийца семьи Рэппа.
Маслик должен был быть дома, чтобы дать плечу время на заживление, но ему пришлось участвовать в этой операции. Нелегко было его уговорить. Врачи опасались, что его нервная система получит необратимое повреждение, но иногда лучше сразу же вернуться к работе. Прежде чем сомнение подняло свою уродливую голову.
«Приятно слышать, что вы хорошо проводите время. На этом этапе изображения четкие. Он идет на север по довольно тихой улице. Мы можем остаться здесь на некоторое время, но готовься к отъезду.
'Хорошо.'
У Маслика, должно быть, сильно болела рука, но он ответил одним словом не поэтому. Он редко говорил больше двух-трех подряд, и то только в случае крайней необходимости.
Коулман снова обратил внимание на экран на стене фургона. Изображения резко двигались, когда сумка, в которой была спрятана камера, раскачивалась взад и вперед в руке ее владельца. Небо. Уличный кот спит на мусорном баке. Пара толстых лодыжек с жиром, нависающим над туфлями на плоской подошве.
Ноги и Hush Puppies принадлежали Бебе Кинкейд, пухлой седовласой женщине, которая была самым неожиданным членом команды SEAL по восстановлению и уничтожению. Всю свою взрослую жизнь она проработала в ФБР экспертом по наблюдению благодаря двум поразительным подаркам матери-природы. Незаметное лицо, бесформенная фигура и слегка сутулая поза делали ее безликой, как фонарный столб. Кроме того, что еще более важно, у нее была фотографическая память.
Этот термин часто используют, когда говорят о людях, у которых просто хорошая память, но Бебе была одной из немногих, кто действительно заслужил это звание. Благодаря безупречной памяти психологи ФБР отправили ее на досрочную пенсию. Чем старше она становилась, тем труднее ей было отличить то, что произошло вчера, от того, что произошло много лет – или десятилетий – назад. Для нее все воспоминания были одинаково яркими. Возможно, она уже недостаточно хороша для ФБР , но еще до того, как она убрала со стола, ей позвонил Митч Рэпп.
Коулману пришлось признать, что он был немного раздражен, когда женщина, напомнившая ему его мать, стояла у невзрачной двери его кабинета и благодарила его не только за работу, но и за обширную психологическую помощь, которую ей обещали. Однако, как обычно, Рэпп оказался прав. Бебе была на вес золота.
Коулман взглянул на второй экран, на котором были показаны спутниковые снимки Стамбула и единственная синяя точка, показывающая, где находится Бебе. Внезапно синяя точка повернула налево и по лестнице двинулась к кромке воды. «Джо, она направляется на восток, и мы потеряем ее через минуту. Можем ли мы подойти ближе?
«Эта старушка снова будет где-нибудь», — сказал Маслик. Хотя он выразил свое раздражение по поводу необходимости вернуться в городское движение, его уважение к этой женщине было ясно в его голосе.
Коулман улыбнулся, когда они отъехали от обочины. Все его люди были бывшими членами отряда «Дельта», коммандос и морскими пехотинцами-разведчиками. Однако с правильными поддерживающими чулками Бебе, вероятно, могла бы победить их всех.
Он уперся ногой в свое сложное электронное оборудование, чтобы оно не скользило по автобусу, пока машина пыталась подняться на мокрый от дождя холм. На главном мониторе он увидел, как качнулась камера Бебе, и на мгновение в поле зрения появился человек, за которым они следили. Это не было поразительным внешним видом. Рост пять футов шесть дюймов, азиатские черты лица и обычный костюм, который он плотно натянул на себя из-за дождя. Однако на самом деле Василий Жутов был самым высокопоставленным шпионом ЦРУ в Службе внешней безопасности России. Человек под кодовым именем «Сидящий Бык» был одним из самых секретных шпионов ЦРУ , завербовать которого было труднее всего.
Проблема заключалась в том, что никто не был уверен, что его личность по-прежнему остается секретом. Хуже того, вероятно, была известна не только его личность. Сюда вошли почти все информаторы, которых ЦРУ завербовало за последние двадцать пять лет. Такие команды, как команда Коулмана, были развернуты по всему миру, но их было слишком мало, чтобы сделать что-то большее, чем попытаться угадать, основываясь на знаниях и опыте, кто будет следующей целью.
И все благодаря одному человеку: Джозефу «Рику» Рикману.
Рикман находился в Джелалабаде последние восемь лет и выполнял практически все обязанности ЦРУ во время войны в Афганистане. Ходили слухи, что его IQ превышал двести, и Коулман не нашел причин оспаривать это, общаясь с этим человеком.
За последние годы через руки Рика прошло почти миллиард долларов на покупку оружия, подкуп местных политиков и бог знает что еще. Рик наладил связи со всеми влиятельными людьми в стране и обладал замечательным талантом определять сложные силы, разрывавшие страну на части. Когда его спросили об экономическом влиянии торговли героином на беспорядки в стране, он мог говорить как профессор. Когда его в личной беседе попросили дать совет по поводу семейного спора между двумя горными селами, о котором никто никогда не слышал, он говорил с той же авторитетностью. Единственным человеком в ЦРУ , у которого была возможность отслеживать мысли этого человека, была Ирен Кеннеди, но у нее было слишком много других вещей на уме, чтобы даже подумать об этом.
К сожалению, вся империя, которую построил Рикман, рухнула, как карточный домик, когда однажды он окончательно сошел с ума. Никто не знал, было ли это напряжение на работе, семейные проблемы или просто хаос и безнадежность в Афганистане. Все, что было известно, это то, что Рикман заключил договор с Ахтаром Дуррани, генерал-лейтенантом пакистанской разведки , предать ЦРУ и всех людей, с которыми Рикман сражался вместе на протяжении всей своей карьеры.
Рикман убил своих телохранителей и инсценировал свое похищение, даже зашел так далеко, что снял кровавое видео, на котором его предположительно пытают двое мужчин, одетых как мусульманские террористы. В мире американской разведки это было похоже на взрыв бомбы. Его невероятный интеллект и многолетний опыт работы в ЦРУ не позволяли предсказать, какой информацией он располагал и какую ее часть он раскрыл бы, если бы раскаленные кочерги были вытащены. Началась паника, десятки информаторов потребовали эвакуации и обратились с просьбой о предоставлении убежища в посольства США, что вновь привлекло нежелательное внимание к шпионской сети США.
Во время инсценированных допросов Рикман упомянул несколько имен, но одно особенно вызвало переполох в Лэнгли: имя Сидящий Бык. Россия не находилась под контролем Рикмана, и личность этого человека была одной из самых тщательно охраняемых тайн ЦРУ . Была ли это диверсия? Неужели это всего лишь два бессмысленных слова, которые он когда-то услышал и которые застряли где-то в его прекрасном мозгу? Или у него действительно было достаточно информации, чтобы поставить под угрозу россиянина?
Жутов свернул налево и зашел в переулок. Бебе немного отстал. Улицы Стамбула в это время дня обычно были оживленными, но сейчас мужчина зашел в район, полный ветхих, нежилых домов. Извилистые изображения камеры показали, что здесь и там гуляло всего несколько человек.
«Джо, — сказал Коулман, — посмотри на карту. Он идет на север. Можем ли мы наверстать упущенное?
'Может быть. Плотное движение, — пробормотал Маслик, направляясь на фургоне по тротуару, чтобы объехать грузовик.
«Бебе, мы идем», — сказал Коулман в микрофон на воротнике. — Не ходи в этот переулок, а иди в следующий. Они оказываются на одной площади».
'Понял.'
Зарплата была привлекательной, но Коулман начал задаваться вопросом, как долго он сможет терпеть изо дня в день работу над наблюдением, которое, казалось, не приносило никакой пользы. Рикман и Дуррани оба были мертвы, и это должно было стать концом кризиса. С другой стороны, им не следует недооценивать Рикмана и понимать, что он, вероятно, думал на пятнадцать шагов вперед. Все ЦРУ было убеждено, что в сеть попало больше секретной информации, чем было дано на видео пыток, которое Рикман выложил в Интернет. Кеннеди, однако, пошел еще дальше. Она опасалась, что Рикман нашел способ продолжить свою месть ЦРУ из могилы . Коулману это показалось немного параноидальным, но, опять же, он был обычным солдатом. Лучше было оставить разработку стратегии Кеннеди и Рэппу. Они были хороши в этом.
«Скотт, — раздался голос Бебе по радио, — ты это видел?»
Кадры перестали покачиваться и стабилизировались, когда она неподвижно держала сумку с камерой и направила ее на мужчину в джинсах и кожаной куртке. Он как раз закурил сигарету и выглядел так же, как и миллион других турецких мужчин его возраста в этом городе.
«Я видела его раньше», сказала Бебе. 'Два дня назад. Рядом с трамваем на этой торговой улице. Он вышел из магазина и проследовал за целью шесть с половиной кварталов, прежде чем пойти в другом направлении».
Коулман тихо выругался, когда мужчина случайно вошел в тот же переулок, в котором исчез русский. Обычно в этот момент он спрашивал, уверена ли она, но сейчас это было бессмысленно. Насколько он знал, Бебе никогда не ошибался насчет лиц.
— Что ты думаешь, Бебе? Может ли это быть совпадением?
«Это шанс один на миллион».
'Хорошо. Пройдите на следующую улицу и посмотрите, не сменится ли этот человек другим знакомым лицом».
«Я буду», сказала она.
Коулман схватил защищенный спутниковый телефон. У него появилось зловещее предчувствие. Рэпп был бы этому не рад.
OceanofPDF.com
1
Ферма
Рядом с Харперс Ферри
Западная Виргиния
Соединенные Штаты
Для Кеннеди убежище постепенно все больше и больше напоминало тюрьму. Ей пришлось иметь дело с таким количеством допросов после миссии, что она потеряла счет, но за свою более чем тридцатилетнюю карьеру в ЦРУ она могла с уверенностью сказать, что их были сотни. Всепроникающий запах сигаретного дыма, слишком много кофе, недостаточное количество сна и недостаточное количество физических упражнений в совокупности создали слишком знакомое депрессивное состояние. По крайней мере, ей разрешили уйти. Ей пришлось. Будучи директором ЦРУ , она не могла просто исчезнуть на неделю.
Большую часть своих дней она проводила запертой за звуконепроницаемой дверью своего офиса на седьмом этаже в Лэнгли, пытаясь навести порядок в хаосе, которым было дело Рикмана. И даже это показалось подозрительным. Ущерб был обширным, как всегда в подобных случаях, но вопрос был в том, насколько обширным.
Кеннеди не мог винить Рэппа в убийстве ее главы секретных операций на Ближнем Востоке. Вывезти его из Пакистана было бы проблематично, особенно после того, как был убит предатель генерал-лейтенант Дуррани. Если бы Рэппу удалось сохранить Рикману жизнь, они бы имели дело с человеком, чей извращенный, но сверхразумный разум мог посеять столько семян сомнений и разногласий, что ЦРУ уничтожило бы себя изнутри к тому времени, когда его дело было бы завершено. Нет, было лучше, что Рикмана не было. Как любил говорить Херли: «Мертвые люди не лгут».
Однако они также не предоставили никакой информации, поэтому Кеннеди все это время так усердно работал за закрытыми дверями. Рэпп взял из дома Дуррани ноутбук и несколько жестких дисков. Они принадлежали Рикману, и лучшие эксперты Кеннеди изо всех сил работали над содержащимися в них зашифрованными файлами ЦРУ , чтобы определить, какие информаторы, шпионы и агенты могут находиться в опасности. Была одна конкретная операция, которая ее очень беспокоила в связи с недавними деликатными событиями, и были признаки того, что она уже выходила из-под контроля.
— Что нам с ним делать?
Кеннеди медленно закрыла красную папку на кухонном столе, затем сняла очки и потерла усталые глаза.
Майк Нэш поставил перед ней чашку горячего чая и сел.
'Спасибо.' Она помолчала какое-то время, а затем ответила: «Я не знаю, что с ним делать. Я пока оставлю это этим двоим.
Нэш посмотрел на раздвижную стеклянную дверь, за которой начинала опускаться ночь. Там были Митч Рэпп и Стэн Херли. Кеннеди заставил их выйти на улицу и выкурить сигарету. Нэш не был уверен, но подозревал, что они также принесли с собой стакан виски. «Я не говорю о Гулде. Я не хочу сказать, что мне все равно, что с ним произойдет, но еще больше меня беспокоит, что делать с Митчем».
Кеннеди было сыто по горло. Она поговорила с психиатром компании о напряженных отношениях между Нэшем и Рэппом, и по большей части они согласились. Рэпп был на несколько лет старше Нэша, и Рэпп мог положить конец тайной карьере Нэша несколькими умными ходами. Как и почему было довольно сложно, но суть в том, что это был благородный жест. У Нэша была жена и четверо детей, и Рэпп не хотел подвергать свою семейную жизнь опасным миссиям, которые мог выполнить кто-то другой. Однако Нэш чувствовал себя преданным Рэппом. Их дружба ухудшилась, поскольку Рэпп делился все меньшим и меньшим количеством информации со своим другом, который теперь работал в основном в Лэнгли или на Капитолийском холме.
«Я знаю, что вы обеспокоены, — сказал Кеннеди, — но вам следует прекратить попытки послать его. Поверьте, я двадцать лет пытался и в лучшем случае могу подтолкнуть его в правильном направлении».
Нэш нахмурился. «Он становится вторым Стэном: озлобленным, одиноким стариком, умирающим от рака легких. Посмотрите на Стэна… даже сейчас он не может устоять перед этими отвратительными вонючими палочками.
«Не осуждай его, Майк», — устало сказал Кеннеди. «Он прошел через многое. Как он хочет покончить с собой, это его дело».
— Но Митч… это очевидно. Он идет в том же направлении.
Кеннеди думала об этом, делая глоток чая. «Не всем подходит обычная гражданская жизнь и офисная работа с фиксированным графиком работы. И уж точно не он.
«Нет, но каждый раз, когда он отправляется на задание, становится все хуже».
'Я тоже так думал.' Кеннеди улыбнулся. «Но потом я пришел к простому выводу».
"И это было?"
«Он выживший».
OceanofPDF.com
2
Над Стамбулом
Турция
Самолет Gulfstream G550 ЦРУ сделал широкий разворот, и Митч Рэпп выглянул в окно. Прямо под ним лежал Босфор, полосатый следом кораблей и разделенный надвое мостом, соединявшим Азию с Европой. Это было знакомое зрелище: плотно застроенные дома, узкие улочки с оживленным движением транспорта и старые мечети, олицетворявшие религию, отравленную злыми людьми.
Легкий туман окружил самолет и закрыл обзор. Рэпп откинулся на спинку стула, закрыл глаза и вспомнил свой первый визит в этот город. К своему первому убийству, давным-давно.
Мужчину звали Шариф. На первый взгляд он казался успешным и уважаемым инвестором в недвижимость. Однако его обширное портфолио на самом деле было всего лишь способом отмыть сотни миллионов долларов, которые он заработал на продаже оружия всем, кто был готов заплатить за него достаточно денег. Возможно, это было странно, но подробности этого убийства запомнились Рэппу больше, чем все, что произошло с тех пор. Он все еще чувствовал запах крошечной квартирки, которую ЦРУ сняло для него через лабиринт потенциальных подставных компаний. Он до сих пор помнил, что Beretta 92F – тогда его любимое оружие – казался ему в руке тяжелее и холоднее, чем во время тренировок.
Воспоминание о практических деталях этой миссии вызвало на его лице едва заметную и слегка болезненную улыбку. Он полностью проигнорировал план Стэна Херли, отчасти из-за своего юношеского высокомерия, отчасти как большой средний палец своему боссу. Оглядываясь назад, преследовать свою цель в парке, с которым он был знаком лишь поверхностно, было ужасно дилетантским занятием. И даже если бы Херли выпил слишком много, он все равно дразнил бы Рэппа за использование нескольких пуль, хотя одной было бы достаточно. К сожалению, это тоже было правильно.
Рэппу было всего двадцать четыре года, но уже тогда он был одним из самых подготовленных и талантливых убийц в мире. Однако двадцать лет спустя он осознал, насколько неопытным и самоуверенным он был. Неудивительно, что этот старик холодно отнесся к нему.
Обычно Рэпп быстро засыпал в самолете. Он предпочитал рев С-130, но мягкая кожаная обивка сидений «Гольфстрима» компенсировала отсутствие белого шума. Однако на этот раз он не спал всю дорогу из Америки. У него было слишком много мыслей.
Он думал главным образом о Стэне Херли, человеке, которого он когда-то презирал и которого новый член команды «Орион», несомненно, хотел уволить сразу после дела Шарифа. Рэпп никогда не спрашивал, но он мог представить битву на истощение, которая, должно быть, произошла между Херли и Кеннеди. Старик, кричавший, что Рэппа невозможно контролировать, а Кеннеди хвалил талант своего молодого сотрудника. Все могло бы стать интереснее, если бы она проиграла спор. Кто бы в итоге победил? Рэпп или Херли?
Этот вопрос останется без ответа. Его старому другу осталось жить недолго. Рэпп чувствовал запах смерти за милю, и этот запах сильно висел вокруг Херли. В какой-то момент это случилось бы с каждым. Даже он сам, понял он.
Рэпп открыл глаза, но больше не смотрел в окно. Не было смысла зацикливаться на раке Херли. В любом случае он не мог это изменить, и предстояло решить более серьезные проблемы.
Сообщение Скотта Коулмана два часа назад показало, что наблюдение за Сидящим Быком усиливается. Как обычно бывает с проблемами, это была верхушка айсберга. Его беспокоило, почему за этим человеком внезапно оказалась слежка. Тот факт, что его кодовое имя однажды было упомянуто в видео Рикмана, не мог быть единственной причиной. Федеральная служба безопасности России, ФСБ , не могла бы связать это имя с Василием Жутовым без дополнительной информации. Нет, единственная возможность заключалась в том, что Рикман передал еще больше секретной информации до того, как Рэпп успел всадить ему пулю в голову. Но насколько больше?
Кабину наполнил жужжание выпускаемого шасси. Рэпп выбросил из головы тысячи сценариев катастроф, претендующих на его внимание, и сосредоточился на проблеме, с которой он сейчас столкнулся. Агенты ФСБ, несомненно, следили за Жутовым, чтобы посмотреть, приведет ли он их к кому-то, представляющему интерес, но теперь команда Коулмана заметила активность, указывающую на то, что русские жаждут мести.
Вопрос был в том, что с этим делать. Жутов не располагал полезной информацией о сети ЦРУ и, похоже, уже был разоблачен как шпион. Поэтому людям за столами в Лэнгли, вероятно, будет лучше ничего не делать и ждать, пока ФСБ его заберет. Затем он стал еще одной жертвой в игре, которую они вели с россиянами почти три четверти века.
Для Рэппа – и в несколько меньшей степени для Кеннеди – это была неприемлемая жертва. Сидящий Бык подверг опасности свою жизнь, чтобы помочь ЦРУ контролировать непредсказуемые и зачастую саморазрушительные прихоти России. Рэпп уже работал с бесчисленным количеством шпионов – перебежчиков, готовых предать свою страну ради денег, секса или мести. Они могли быть полезны, но им нельзя было доверять, и они не заслуживали ничего, кроме презрения.
Жутов, однако, был совсем другим. Он был патриотом, который любил свою родину и верил, что она может стать мировой державой в позитивном смысле. Он с самого начала дал понять, что не будет разглашать никаких военных секретов, и отказался от какого-либо вознаграждения за свое предательство. Рэпп восхищался им и не оставил этого человека позади.
Сколько еще может быть Сидящих Быков? Все имена, которые Рикман упомянул в своем фейковом видео о пытках, были проверены. Некоторые исчезли, другие были мертвы, спрятаны в американском посольстве или за ними следили такие команды, как команда Коулмана. Что еще знал Рик? Кого еще он предал до того, как Рэпп застрелил его?
Когда они приземлились на единственной взлетно-посадочной полосе частного аэропорта, начался дождь. Рэпп прошел вперед, пока они рулили, вытащил свою спортивную сумку и стал ждать, пока самолет остановится возле стоянки, усеянной несколькими машинами. Дверь кабины оставалась закрытой, что ему нравилось, поэтому он сам открыл дверь и выпрыгнул.
Он быстро огляделся и не увидел никакого движения. Все машины казались пустыми, и, как и было договорено, никто из сотрудников аэропорта его не встретил. Он поднял воротник кожаной куртки, чтобы скрыть лицо от людей, смотрящих вниз с диспетчерской вышки, а также от собственных пилотов.
Старый «Форд» стоял именно там, где и сказал Коулман, — в восточном углу парковки. Рэпп закинул сумку на заднее сиденье и сел за руль. Ключ был в замке зажигания, а в бардачке — потертый паспорт со всеми необходимыми отметками, удостоверяющими личность Митча Круза.
Он завел двигатель и выехал на дорогу, тщательно придерживаясь ограничения скорости и набирая номер на своем телефоне. Это было записано сразу.
— Как тебе машина? — спросил Скотт Коулман.
'Отлично. Как дела? Ожидаете ли вы, что конкуренты примут меры в ближайшее время? Телефон был зашифрован, но ни один из двоих мужчин не особо доверял этой технологии. Учитывая одержимость АНБ идеей перехватить сигнал каждого сотового телефона на планете, казалось, что лучше сделать так, чтобы их разговор звучал как их лицо, а именно два представителя.
«Час назад я бы сказал, что времени нет, но сейчас все по-другому. Я рад, что вы здесь, чтобы закрыть дело.
Раппу удалось довольно быстро преодолеть двадцать два километра до центра города. Коулман отправил свои координаты на телефон Рэппа, и Рэпп получил инструкции, как проехать через наушник, замаскированный его бородой и растрепанными волосами. Парковка в Стамбуле была непростой задачей, поэтому Рэпп припарковал машину за неиспользуемым причалом и вышел под холодный дождь.
Как обычно, тротуар был полон пешеходов, но никто не посмотрел на него, когда он закурил сигарету и вышел на переулок. Кожаная куртка и темные джинсы идеально соответствовали последней моде Стамбула. Это в сочетании с темными волосами и загорелой кожей делало его для посторонних людей простым жителем Стамбула, желающим как можно быстрее добраться до сухого места.
Облака были слишком густыми, чтобы увидеть солнце, но Рэпп предположил, что оно скрылось за горизонтом около пяти минут назад. Зажглись фары, и свет, отражавшийся от мокрых камней, заставил его идти быстрее. Это был тот момент – тот краткий период, когда люди дезориентируются, поскольку примитивная часть их мозга переключается со дня на ночь.
Оставив позади толпу пешеходов, он вышел на улицу, заполненную преимущественно закрытыми магазинами, торгующими электроникой и строительными материалами. Сидящий Бык, должно быть, видел видео Рикмана, но он не знал своего кодового имени и не имел оснований полагать, что человек, работающий в Джелалабаде, знал о его существовании. Именно поэтому он все еще чувствовал себя вполне комфортно, идя домой с работы через эту относительно тихую часть Стамбула. У Шарифа была такая же опрометчивая привычка каждое утро выгуливать свою собаку в одном и том же парке. И посмотрите, чем это для него обернулось.
Механический голос все еще давал указания Рэппу через наушник. Через три минуты он увидел размытый, но безошибочно узнаваемый силуэт Джо Маслика, сидевшего за рулем белого фургона.
Рэпп замедлил шаг и позвал Коулмана, оглядываясь по сторонам, как будто потерявшись.
'Ты здесь?' — спросил Коулман в знак приветствия. «Встреча почти начинается».
«Осталось тридцать секунд».
«Проходите через заднюю дверь».
Рэпп отключил звонок, подошел к задней части фургона, открыл дверь и быстро забрался в маленькую машину. Маслик не оглядывался, а продолжал смотреть на улицу через лобовое стекло, по которому лилась вода . Коулман вытащил наушник из уха и указал на прыгающее изображение на одном из мониторов.
«Бебе по-прежнему следит за Жутовым. Если он делает то же самое, что и в последние несколько дней, он дважды пересекает прямую, а затем один раз пересекает по диагонали на маленький квадрат. С северной стороны припаркован фургон, на передних сиденьях сидят двое мужчин. Невозможно увидеть, есть ли кто-нибудь сзади. Они находятся там уже полчаса, а именно столько времени прогулка Жутова иногда может занять больше или меньше времени. Это зависит от того, остановится ли он где-нибудь по пути выпить кофе, и, к счастью, он сделал это сегодня».
Рэпп кивнул. «Я хочу поговорить с Бебе».
Коулман щелкнул переключателем на панели перед собой и протянул Рэппу микрофон, прикрепленный к его воротнику. Сильно зашифрованный сигнал двусторонней радиосвязи не распространялся далеко, поэтому Рэпп решил, что это безопаснее, чем пользоваться телефоном.
«Бебе, сбавь скорость, когда доберешься до площади. Я не хочу, чтобы ты был слишком близко, когда нам нужно действовать.
«Спасибо, Митч». Даже несмотря на шум, облегчение было очевидным. «Я буду следить за целью как можно дольше и сообщу, если что-нибудь изменится».
Рэпп вернул микрофон Коулману и сел на переднее пассажирское сиденье. «Хорошо, Джо. Мы можем идти.'
OceanofPDF.com
3
Исламабад
Пакистан
Доктор Ирен Кеннеди пролистала электронную почту на планшете, лежащем у нее на коленях, и быстро прочитала подробности миссии в Стамбуле. Жизнь Сидящего Быка когда-то была одним из главных приоритетов ЦРУ , но теперь она стала совершенно неважной. Все, что имело значение, это то, что это было доказательством того, что ее худший кошмар стал реальностью. Это все больше казалось своего рода законом природы: все, что могло пойти не так, пошло не так. Ужасно, катастрофически неправильно.
Она выключила планшет и положила его на стул рядом с собой, глядя вперед на свое слабое отражение. Пуленепробиваемые стекла лимузина были тонированы, закрывая ей обзор водителя и превращая солнечные улицы Исламабада в темные пятна. Она знала, что перед ней стояли две машины и не менее трех позади, полные хорошо вооруженных и хорошо обученных людей. Улицы были частично расчищены для кортежа, а ударный вертолет AH-1 Cobra пролетел так низко над головой, что машина, в которой она находилась, затряслась от звука своего винта.
Современное государство Пакистан было основано в 1947 году на территории мусульманского региона Британской Индии. За прошедшие десятилетия она стала шестой по численности населения страной в мире с населением более 180 миллионов человек. В то время как соседняя Индия делала все возможное для модернизации и демократизации, Пакистан большую часть своей истории страдал от правления диктаторов и религиозных экстремистов.
Теперь огромная страна оказалась на грани превращения в несостоявшееся государство. Мощные фундаменталистские движения подорвали власть, там обосновались многочисленные террористические организации, а на севере страны правительство потеряло почти всю власть.
В условиях коллапса экономики, растущей жестокости террористов и апогея паранойи по поводу Индии народ Пакистана нельзя винить в том, что он ищет порядка и стабильности у любой организации, которая обещала это, какими бы пустыми ни были эти обещания.
К сожалению, этими организациями оказались военные и пакистанские разведывательные службы. Влияние обоих росло до тех пор, пока правительству – и Соединенным Штатам – стало практически невозможно держать их под контролем. Хаос в Пакистане медленно, но верно становился невыносимым. Огромная катастрофа, которую, по мнению Кеннеди, уже невозможно было предотвратить.
Обычно в таком случае она звонит в Вашингтон и настаивает, чтобы правительство США попыталось сдержать ситуацию. Однако в Пакистане это было невозможно по разным причинам. Для борьбы с терроризмом было жизненно важно, чтобы американские войска и техника были доставлены в Пакистан. Страна имела одну из крупнейших и наиболее плохо контролируемых вооруженных сил в мире. Однако эти проблемы были ничем по сравнению с тем фактом, что у правительства Пакистана было более сотни ядерных ракет.
На многих уровнях это был хрестоматийный пример непредвиденных последствий американской внешней политики. Америка выделила стране миллиарды долларов на защиту от русских, когда они вторглись в Афганистан, но в энтузиазме по борьбе с коммунизмом правительство не заметило, что деньги были направлены на пакистанскую программу создания оружия массового уничтожения.
Это саморазрушительное поведение продолжалось и по сей день. Америка продолжала вливать деньги в страну, которая основала – и до сих пор молчаливо поддерживала – Талибан. Страна, которая продала технологии ядерного оружия Ливии, Ирану и Северной Корее. Страна, которая спрятала Усаму бен Ладена и теперь является домом для самых опасных террористических организаций в мире.
Простая истина заключалась в том, что все более неблагополучные мужчины и женщины в Вашингтоне не были заинтересованы в принятии трудных решений для победы в войне с терроризмом. По его словам, Пакистан будет продолжать требовать доллары США для обеспечения безопасности своего ядерного оружия, а политики США сделают все возможное, чтобы сохранить это в секрете до следующих выборов.
Но было ли этого достаточно? Опасность, исходящая от пакистанской программы создания ядерного оружия, теперь исходила со всех сторон: авария, которую Индия могла принять за нападение, одна из многочисленных местных террористических организаций, сумевшая украсть ядерную боеголовку, или даже государственный переворот, в результате которого весь арсенал оказался в руках Пакистана. в итоге пришло фундаменталистское правительство.
А в центре всего этого стояла организация, штаб-квартира которой находилась за неприметными заборами, к которым сейчас ехал Кеннеди. Межведомственная разведка Пакистана ( ISI) .
Ее водитель не сбавил скорость перед группой мужчин с собаками и низкими тележками с зеркалами, предназначенными для обнаружения бомб. Вместо того, чтобы испугаться машин, едущих прямо на них, мужчины отступили в сторону и отдали честь проходившему мимо Кеннеди. Без сомнения, это было задумано как жест, чтобы показать, что американка ее статуса не является обычным гостем. Однако Кеннеди также знала, что ее машина станет более легкой мишенью для ракеты, если она замедлится.
Оказавшись внутри стен, Кеннеди опустил окно и посмотрел на прекрасно ухоженные лужайки, фонтаны и тщательно ухоженные глинобитные постройки. Как и каждый раз, когда она видела комплекс, она была поражена тем, насколько он больше напоминал кампус колледжа, чем штаб-квартиру одной из самых опасных и секретных спецслужб, когда-либо существовавших. Возможно, однажды сюда приедет один из ее преемников и увидит здание, заполненное молодыми людьми с рюкзаками, полными учебников. Она на это надеялась. Но в тот момент этот идиллический мир казался далеким на тысячи лет.
Первая машина оторвалась от другой, и лимузин остановился перед большим современным зданием, перед которым стоял одинокий мужчина. Он подбежал к машине, чтобы открыть ей дверь, и уважительно кивнул, когда она вышла.
«Доктор Кеннеди, добро пожаловать. Я Кабир Гадай, помощник генерала Таджа». Он пожал ей руку. Его рукопожатие казалось отрепетированным, как и теплота его улыбки. Согласно досье ЦРУ , Гадай был высокообразованным и умеренным мусульманином, только что отпраздновавшим свой тридцать четвертый день рождения. В университете он был одним из лучших игроков в крикет, а после его окончания отслужил пять лет в армии, два из которых — в спецназе. Более того, у него была потрясающе красивая жена, а дети получали в школе отличные оценки. Он был человеком, у которого все шло ради него.
За исключением все еще мускулистого тела, не было никаких признаков военного прошлого Гадая. Его костюм был похож на американский бренд Brooks Brothers, волосы были стильно подстрижены и доходили до ушей, а на красивом лице он не носил усов, в отличие от многих своих коллег.
«Ты последуешь за мной?» — спросил он, ведя ее в огромный круглый зал с единственным охранником, который не взглянул на посетителя. Голос Гадаи слегка эхом отдавался, когда он говорил об архитектуре здания, основании ISI офицером британской армии в конце 1940-х годов и важности организации для того, что он оптимистично назвал «продолжением успеха Пакистана».
Разумеется, он позаботился о том, чтобы урок истории не содержал ничего спорного и был лишь легким развлечением для его гостя, пока лифт поднимался на верхний этаж. Он ничего не сказал о масштабном расширении организации, которое было оплачено долларами, предназначенными для поддержки моджахедов в сопротивлении Советскому Союзу. Или о S-крыле, где группа, состоящая в основном из бывших сотрудников ISI, координировала сотрудничество с террористическими группировками. И он, конечно же, ничего не сказал о том факте, что ISI стала настолько могущественной, что бывший президент Пакистана однажды назвал ее «государством в государстве».
Двери лифта открылись, и Гадай провел Кеннеди через богато украшенный коридор, куда никому не разрешили войти из-за ее прибытия. Комната Ахмеда Таджа находилась на другой стороне, и Гадай отвел ее в офис.
«Было приятно познакомиться», — сказал он, прежде чем открыть ей дверь кабинета директора ISI . «Надеюсь скоро увидеть вас снова».
Кеннеди вежливо улыбнулся ему, прежде чем переступить порог. Ахмед Тадж немедленно встал из-за стола и подошел к ней, протянув руку.
— Всегда приятно видеть тебя, Ирен. Спасибо, что снова отправились в это долгое путешествие. Надеюсь, ты не слишком устал.
«Всегда приятно выйти из моего офиса, Ахмед. Я думаю, ты один из немногих, кто это понимает».
— Действительно, — сочувственно сказал он, затем указал на пару кушеток перед одним из трех каменных каминов. Офис был богато декорирован, в отличие от современного внешнего вида здания. Офис был как минимум в четыре раза больше офиса Кеннеди и был отделан богатыми деревянными панелями. Там было бесчисленное количество книжных шкафов, полных фотографий и безделушек, но на удивление мало книг.
'Чай?'
'Да, пожалуйста. Спасибо.'
Кеннеди смотрел, как Тадж наливает чай. Этот человек был противоположностью своего впечатляющего окружения, которое, как она знала, было делом рук его предшественника. По настоятельному требованию пакистанского президента парламент выбрал нового генерального директора ISI не из-за его бесстрашия или ума, а потому, что он был ничем не примечательным и посредственным.
Талант Таджа к военной логистике и его умение справляться с эго и планами своего начальства позволили ему подняться до звания генерала ВВС. Однако даже по сравнению со своим молодым помощником Тадж не вышел на первое место. Его костюм был низкого качества, его рост был чуть меньше пяти футов, а его живот, казалось, немного увеличивался каждый раз, когда Кеннеди видел его. Он никогда не был спортсменом и всегда получал в школе проходные оценки, но никогда не получал впечатляющих оценок. Самое поразительное то, что Гадай смотрел на нее и говорил ясным и уверенным голосом, в то время как Тадж имел тенденцию говорить себе под нос и смотреть в пол.
Сначала она была удивлена, когда его назначили, думая, что это может быть молчаливым оправданием фиаско Усамы бен Ладена. Однако позже она обнаружила, что Тадж обладал той единственной характеристикой, которая была нужна президенту Пакистана: он был управляемым.
Была ли это положительная или отрицательная характеристика, оказалось, как и все остальное в Пакистане, сложным вопросом. ISI была глубоко разделенной организацией. Не было ничего необычного в том, что одно ведомство пыталось ликвидировать конкретную террористическую организацию, в то время как другое ведомство ее финансировало. Это разделение ослабило организацию и принесло пользу правительству, но оно также способствовало опасному хаосу, который угрожал Пакистану.
Митч Рэпп всегда формулировал ситуацию простым вопросом: предпочитаете ли вы организованную или неорганизованную преступность. По его собственным словам: «Вы бы предпочли иметь дело с мафией или с группой наркоманов, тащащих ножи?»
«Я рад, что ты захотел прийти», — сказал Тадж, налив чай и сел напротив нее. «Я думаю, что личная встреча — лучший способ оставить этот вопрос позади».
'Я согласен.'
Она взяла чашку и сделала глоток, чтобы показать, что не собирается говорить больше.
«В нашем последнем разговоре вы выдвинули ряд обвинений».
— «Обвинения» — слишком сильное слово, Ахмед. Назовем это «проблемами».
Он перевел свой тусклый взгляд на кофейный столик. — Ладно, тогда беспокойства. Должен сказать, что они совершенно неоправданны».
— Действительно и правда? — спросила она, не проявляя никаких эмоций.
'Да. «Мне разрешили рассказать вам все, что нам удалось узнать о вашей цели, Джозефе Рикмане».
Она не ответила, но молчание продлилось так долго, что он почувствовал себя обязанным продолжить.
«Он не умер на том видео, которое появилось в Интернете».
Она выглядела удивленной, хотя прекрасно знала, что этот человек встретил ту же смерть, что и многие другие: от рук Митча Рэппа. 'Простите но я не понимаю.'
«На самом деле его увезли в Пакистан. Точнее, в частную собственность Ахтара Дуррани.
— Заместитель директора вашего внешнего отдела? Почему?'
«Видео, на котором он предположительно умирает, было уловкой, чтобы заставить нас с вами прекратить его искать. «Его отвезли в дом генерала Дуррани и держали там, чтобы дать Ахтару время вытянуть из него все, что Рикман знал об операциях ЦРУ».
— И ты хочешь сказать, что ничего об этом не знал? — спросил Кеннеди, давая понять, что она ему не верит.
'Ничего!' - яростно сказал Тадж. «Похоже, что Дуррани хотел использовать эту информацию, чтобы получить больше власти и занять мою должность директора».
Конечно, именно об этом он подумал в первую очередь. На самом деле Дуррани был преступником. Он не был глупым человеком, но ему не хватило ума придумать этот план. Нет, Рикман был тем, кто контролировал ситуацию. Вероятно, он создал Дуррани иллюзию власти, одновременно используя этого человека и его организацию в своем плане по разрушению глобальных операций ЦРУ .
«Могу ли я предположить, что вы немедленно передадите мне Рикмана?»
Темная кожа Таджа стала немного светлее. «Мне жаль это говорить, но он мертв».
«Точно так же, как Дуррани», — сказал Кеннеди. «В СМИ сообщили, что у него случился сердечный приступ».
«На самом деле оба мужчины, судя по всему, были убиты человеком Дуррани, Вазиром Кассаром, которому удалось проникнуть в здание с помощью пока неизвестного сообщника. Конечно, мы передадим тело Рикмана вашему посольству, как только все будет улажено».
Кеннеди заправила темные волосы за ухо и откинулась на диване. История Таджа объяснила его откровенность. Операция против Дуррани была чрезвычайно профессиональной, и ему не удалось выяснить, кто был сообщником Кассара. Ему, должно быть, пришло в голову, что ЦРУ могло быть замешано и уже было известно о заговоре Дуррани. Лучше признаться и обвинить мертвеца, чем задушить себя ложью, которая может вызвать подозрения у всей ISI .
«Могу ли я предположить, что люди, убитые в Швейцарии, работали на ISI ?»
«Да», — сказал Тадж, выглядя все более несчастным. — Люди Дуррани. Их интересовал банкир Лео Обрехт, который, как вы знаете, похоже, глубоко замешан во всем этом. Он единственный, кто сбежал от Кассара. Мы пытаемся его найти, но пока безуспешно».
Это была череда неудач, которой, казалось, не будет конца. Кеннеди заполучил Кассара. Он отклонил ее предложение о работе и вместо этого выбрал новое удостоверение личности, американский паспорт и достаточно денег, чтобы начать новую жизнь.
«Какую информацию Рикман дал Дуррани перед их смертью? Было ли там что-то большее, чем мы видели на видео?»
— Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос. Все компьютеры из дома Дуррани пропали. Я предполагаю, что Кассар и его люди взяли их. Его дом тщательно обыскали, но ничего не нашли. Прямо сейчас мы проверяем его интернет-историю, банковские счета и известных коллег. Будьте уверены, мы делаем все возможное, чтобы расследовать заговор Дуррани и определить, передавал ли он конфиденциальную информацию каким-либо сообщникам. После их смерти я ничего не слышал об утечках информации и предполагаю, что у Рикмана была информация только о вашей сети в Афганистане. Надеюсь, этот инцидент теперь исчерпан».
Кеннеди молча сидел на диване. К сожалению, его и ее надежды не оправдались. Разведка Рикмана и годы его службы под прикрытием дали ему гораздо больше информации, чем ему потребовалось бы для выполнения своей работы. И ситуация вокруг Сидящего Быка также дала понять, что по крайней мере часть этих знаний попала не в те руки.
«Я ценю твою честность, Ахмед».
«Мы прекрасно понимаем, насколько серьезна эта ситуация, и признаем дружбу, которую вы проявили к нашей стране. Вся эта ситуация — наша вина, и мы можем только надеяться, что вы понимаете, что президент Чутани и я делаем все возможное, чтобы ограничить ущерб».
Она решила проигнорировать этот комментарий, который был задуман как извинение, и сменила тему.
«А Кайем?»
Генерал-лейтенант Абдул Рауф Кайем приказал совершить покушение на Митча Рэппа, в результате чего были убиты один из людей Раппа и двадцать один афганский полицейский.
«Мы ищем его, но это будет сложно. Я так понимаю, он думает, что его ищет ваш мистер Рэпп, и поэтому сбежал в горы.
Именно это слышал и Кеннеди. Рапп приказал командиру афганской полиции Абдулу Сираджу Захиру найти этого человека, но Захир сказал, что генерал исчез в глубине страны и отключил все электронные коммуникации. Однако Захир был психопатом-садистом, который бесчисленное количество раз переходил на другую сторону во время войны в Афганистане, так что кто знал, говорил ли он правду?
«Моя проблема, Ахмед, заключается в том, что афганская полиция обвиняет Митча в нападении на их людей без всякой причины. Могу ли я предположить, что вы воспользуетесь своей сетью, чтобы исправить это недоразумение? Слухи и враждебность очень мешают моим людям выполнять свою работу».
— Естественно. Мы немедленно передадим его».
Она сомневалась, что он действительно сделает это, но если он не выполнит ее просьбу, она сможет, по крайней мере, использовать это против ISI в будущем .
«Я хочу ясно дать понять, что…» — начала Кеннеди, но замолчала, когда дверь в офис Таджа открылась. Как только она увидела мужчину на пороге, она села.
Тадж сделал то же самое, но не выглядел таким удивленным, как она.
«Я не думаю, что мы встречались раньше», — сказал президент Саад Чутани, пожимая руку Кеннеди и указывая на скамейку запасных. «Прошу прощения за прерывание».
Она опустилась обратно на подушки. «В этом нет необходимости, господин президент. Это честь для меня.'
Чутани был на голову выше своего директора по разведке и, казалось, доминировал над ним всеми возможными способами.
«У меня мало времени, но я хотел лично подтвердить свое доверие к Ахмеду».
"Спасибо господин президент."
Чутани похлопал его по спине, но, похоже, не услышал его благодарности. — Не хотите ли оставить нас наедине на минутку? Я хотел бы поговорить с директором Кеннеди наедине.
"Конечно, сэр."
Они наблюдали, как Тадж проходил через свой кабинет и закрывал за собой дверь. Когда он ушел, Чутани села напротив Кеннеди и молча посмотрела на нее. Интенсивность его взгляда была впечатляющей, но не удивительной. Прежде чем заняться политикой, он много лет был одним из самых высокопоставленных генералов своей страны. Что необычно для Пакистана, он стал президентом путем выборов, а не государственного переворота. Затем ему удалось ограничить власть премьер-министра и парламента и дать себе все больше и больше власти. Во многих отношениях он был не намного лучше диктатора, но, по крайней мере, он был проамериканским диктатором, а это имело большое значение в этой части мира.
Кеннеди сидел молча. Некоторые из самых влиятельных людей в мире пытались запугать ее взглядом, и она поняла, что лучше не отвечать. Политики были существами, движимыми страстью, и наиболее эффективно было поглощать эту энергию молча, не показывая никакого дискомфорта.
«Я хотел бы лично извиниться перед вами и попросить вас также передать это президенту Александру».
"Конечно, сэр."
Он улыбнулся. «Я слышал, что тебя нелегко поколебать, и это похоже на правду».
'Что ты имеешь в виду?'
— Мне нужен честный ответ, директор Кеннеди. Насколько ухудшились наши отношения из-за этого инцидента?»
«В любом случае я знаю, что наш министр иностранных дел скоро посетит Исламабад. Я думаю, именно она должна ответить на этот вопрос».
«Но ты сейчас здесь, и я тебя спрашиваю».
Кеннеди чувствовал себя некомфортно в этой ситуации. Она не была политиком и не хотела им быть. С другой стороны, было очень грубо отказаться отвечать на вопрос президента Пакистана.
«Сначала дело о бен Ладене, теперь один из ваших людей похищает нашего главного оперативника в Афганистане и пытает его, чтобы получить информацию», - начала она, стараясь придерживаться официальной версии. «Это трудное время для отношений между Америкой и Пакистаном. Я думаю, что мы все хотели бы увидеть конец этой эпохи».
«Это действительно сложно. Однако вы забыли упомянуть, что ваши агенты ЦРУ бесстыдно убивают наших граждан и что ваше посольство скрывает от вашего Джо Рикмана граждан Пакистана, подозреваемых в шпионаже. Более того, постоянные атаки дронов. Для меня это непросто. Я служу народу Пакистана».
«Президент Александр ясно дал понять, что наша программа беспилотников может быть значительно сокращена, если вы сочтете это целесообразным».
Улыбка президента потеряла часть своего блеска. Они оба знали, что он использовал американские дроны для уничтожения фундаменталистских организаций, угрожавших его режиму, но не против организаций, угрожавших Америке. Это была одна из тех деталей, которые она не могла объяснить членам Конгресса. Когда дело дошло до набора политических очков, не имело значения, какие террористы были убиты, главное, чтобы они могли назвать нескольких.
«Вы не наивная женщина, директор Кеннеди. Вы понимаете, с чем я имею дело в своей борьбе за превращение Пакистана в современную страну. Тадж очень разумен и, возможно, более умен, чем вы думаете, но многие из наших врагов неразумны. Даже многие мужчины, работающие в этой организации, неразумны. К сожалению, такие люди, как Дуррани и ваш Митч Рэпп, ценны, потому что они понимают наших врагов-террористов и готовы быть такими же жестокими, как и они».
«При всем уважении, господин президент, Митч никогда не предавал свою страну».
«Он уникальный человек. Навыки, которыми обладают он и Дуррани, обычно идут рука об руку с амбициями. Тадж недостаточно внимательно следил за Дуррани. Классическая ошибка — думать, что кто-то другой столь же разумен, как и вы. Могу заверить вас, что он больше не совершит этой ошибки».
«Я верю, что с заменой Дуррани будет легко работать».
Чутани нахмурился. «Нам пришлось пойти на компромисс. Новый парень не так ненадежен, как Дуррани, но он очень силен. Он должен быть в состоянии держать под контролем определенные цифры в ISI . Фигуры, для уничтожения которых потребуется время».
"Я считаю, что это был хороший выбор, и я с нетерпением жду встречи с ним", - сказал Кеннеди. Она старалась звучать искренне.
«Сотрудничество и стабильность, директор. Это лучшее для наших стран. Пакистану необходим экономический рост и образование. Только эти две вещи могут сломить влияние радикалов. Если у людей хорошая жизнь, они не захотят подвергать ее опасности. Однако люди, у которых ничего нет, часто не лучше диких животных».
Она кивнула и сделала глоток уже теплого чая. «Я буду более чем рад передать ваше послание президенту Александру, сэр. Я знаю, насколько он ценит вашу дружбу и дружбу вашего народа».
OceanofPDF.com
4
Стамбул
Турция
Василий Жутов прошел мимо здания, но не заметил витрину, полную электронного оборудования. Дождь пошел еще сильнее, но вместо того, чтобы достать зонтик из портфеля, он пошел немного быстрее.
Его московское начальство подумало, что он сошел с ума, когда он вызвался занять вакантную должность в Стамбуле. Технически это было понижение в должности, но ему нужны были перемены, если он не хотел умереть от сердечного приступа в среднем возрасте, как многие его сверстники.
По крайней мере, в Турции жизнь не вращалась вокруг водки и тяжелой еды, а новая работа не давала ему машину с водителем. За первую неделю после прибытия в город он наметил четырехкилометровый маршрут от офиса до дома. Маршрут пролегал через район, где к тому времени, как он вернулся с работы, магазины уже были закрыты, поэтому группы пешеходов его не беспокоили. За месяц он похудел на два килограмма и совершал прогулку по холмистой местности на две минуты быстрее, чем раньше.
Он повернул налево и пошел по мощеному переулку, наблюдая за убывающими цифрами на своих цифровых часах. Это не была рекордная скорость, но, учитывая погоду и условия, она все равно впечатляла.
Однако более важным, чем его здоровье и потеря веса, было то, что он находился в двух тысячах миль от Кремля, где восхождение по карьерной лестнице было совершенно особенным. Работа была не столько о защите матушки-России, сколько о защите собственных интересов. Его дни были наполнены сомнительными политическими сделками и тщательно продуманными заговорами с целью устранения его соперников, зная, что они делают с ним то же самое.
Это привело его к американцам. Конечно, российские лидеры осудили бы его как предателя, если бы узнали, но в глубине души они прекрасно знали, кто были настоящими предателями их страны: теми, кто превратил ее в безнадежную, коррумпированную нацию, которая едва могла поддерживать себя на плаву. природные источники.
Не было никаких инноваций, никакого плана на будущее, никакой попытки построить значимые отношения с Западом. Лишь случайная демонстрация военной силы разжигала народный национализм и ослепляла людей от того факта, что теперь у них было не больше надежды, чем при коммунизме.
Жутову пришлось обойти фургон, пересекший перед ним дорогу, до площади, которая в основном представляла собой пустую детскую площадку. Он посмотрел сквозь дождь на ржавое оборудование и снова подумал о том, как он мог бы использовать его для своих ежедневных упражнений. Может ли он подтянуться, прежде чем его вызовут обратно в штаб? Его врач посоветовал ему быть осторожным, но ему было всего сорок три, так что это должно было быть возможно.
Фургон снова двинулся с места, и Жутов скорректировал маршрут, чтобы проехать за ним. Однако при этом водитель резко нажал на тормоза, в результате чего тот закачался на скользкой брусчатке. Задние двери открылись, и Жутов быстро отпрыгнул в сторону, чтобы избежать удара.
Несмотря на обширные тренировки в молодые годы, Жутов замерз. Он даже не смог устоять, когда из машины выскочил мужчина и схватил его за куртку. Россиянина почти оторвало от земли, когда мужчина затащил его в переполненный автобус. Где-то вдалеке он услышал визг автомобильных покрышек, но звук как будто исчез, когда он посмотрел в темные глаза человека, который хотел закрыть двери снаружи.
'Нет!' - крикнул Жутов, прежде чем его отрезали от внешнего мира. Его пульс уже участился от адреналина и вечерних упражнений, но ускорился еще больше, когда он внезапно понял, кому принадлежат эти глаза. 'Останавливаться! Я не предал тебя! Я клянусь!'
Он попытался подняться на ноги, но кто-то позади него схватил его за плечи и толкнул вниз. Жутов посмотрел на дружелюбную улыбку Скотта Коулмана и его аккуратно подстриженные светлые волосы. — Успокойся, Василий. Мы хорошие ребята».
'Идти!' — крикнул Рэпп, хлопнув дверью. Вода брызнула на него, когда Маслик завел неохотный двигатель фургона и помчался по улицам на север. Убежище находилось менее чем в трех милях отсюда, и команда Коулмана должна была остаться там на несколько дней, чтобы допросить Жутова и сообщить ему новое имя.
Однако в этот момент у Раппа возникла другая проблема: с другой стороны площади к нему ехал аналогичный фургон. Позади него был узкий переулок между двумя зданиями. Это был бы легкий путь к побегу, потому что он не знал ни одного русского шпиона, который мог бы догнать его пешком. Однако это также оставит много вопросов без ответа.
Слишком много, решил Рэпп. Кеннеди просто придется иметь дело с последствиями.
Он вытащил из-под куртки свой «Глок-19» и направил глушитель на фургон, который теперь находился примерно в двадцати ярдах от него. Дворники были установлены на максимальную высоту, что давало ему хороший обзор двух мужчин, сидевших впереди автомобиля. Он прицелился в водителя и выстрелил. Winchester Ranger Bonded не был его обычным боеприпасом, но он идеально подходил для такой ситуации. Дозвуковой, чтобы избежать взрыва, если пуля преодолеет звуковой барьер, но с большой проникающей способностью.
Прямо перед лицом водителя появилась звезда, но пуля не попала в цель. Это не было совершенно неожиданно. Даже самая лучшая пуля отклонится от своей траектории, если попадет в лобовое стекло. За свою карьеру он видел все: от пуль, прошедших сквозь мишень, до пуль, отклонившихся так далеко, что оторвало боковое зеркало от машины.
Фургон накренился, когда водитель рефлекторно отпустил руль , чтобы защитить лицо от летящих осколков стекла. Рэпп выпустил вторую пулю в хаос, который вызвала первая. Разбитое стекло уменьшило отражение, и Рэпп увидел брызги крови на лобовом стекле, когда мужчине оторвало лоб.
Автомобиль замедлил ход, когда его нога на акселераторе ослабла, и Рэпп пошел влево, открыв боковую дверь. Подобные операции обычно выполнялись тремя мужчинами, а это означало, что третий человек сидел вне поля зрения на заднем сиденье фургона. Эта оценка оказалась верной, когда дверь открылась, и из фургона выскочил высокий мужчина с российской винтовкой 9А-91 без глушителя. Рэпп выстрелил ему в затылок и увидел, как он упал лицом вниз на улицу. Одна из его ног запуталась в ремне безопасности, и его потащили, оставив на мокрых камнях следы крови и мозгов.
Выживший мужчина на пассажирском сиденье схватился за руль и направил машину прямо на Рэппа, отчаянно пытаясь перекинуть ногу через ногу своего мертвого коллеги, чтобы нажать на газ. Это было печальное зрелище, и Рэпп стоял неподвижно, когда фургон остановился в нескольких футах от него.
— Сойти! - крикнул он, когда русский посмотрел на него широко раскрытыми глазами и поднял руки вверх.
Мужчина повиновался, и Рэпп указал на тело, наполовину висевшее снаружи фургона. «Посадите его».
Тело было тяжелым, но мужчине удалось посадить коллегу в фургон. Площадь и окна домов вокруг них были еще пусты, но это ненадолго. Достаточно одного человека с мобильным телефоном, и полиция будет на месте через несколько минут.
«Вы водите машину», — сказал Рэпп, направив пистолет на россиянина и перетаскивая останки водителя с переднего сиденья на заднюю часть фургона. Рэпп сел на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Он прижал глушитель пистолета к ребрам мужчины.
'Ездить. Не принимайте близко к сердцу. Мы не хотим привлекать внимание».
Россиянин, похоже, не хотел прислоняться головой к окровавленному подголовнику и продолжал сгорбиться за рулем, проезжая мимо пустой детской площадки.