Четверо мертвецов лежали рядом друг с другом на полу гостиной убежища. Митч Рэпп начал с мужчины слева. Борода, темные безжизненные глаза и круглое пулевое отверстие в центре лба мужчины — все, чего он ожидал. Всего одна пуля, точно в нужном месте; так бы поступил и Рэпп. Два телохранителя рядом с ними выглядели одинаково, включая дыры в красной оправе посередине их лбов. Совсем по-другому обстояло дело с четвертым «Афганом». Он был убит выстрелом в затылок. Четверть его лица была разбита, оставив рваную дыру из плоти, крови и костей. Судя по выходному ранению, в него попала пуля гораздо большего калибра, чем 9 мм, вероятно, 45-го калибра, боеприпасы которого расплющивались и вращались, чтобы нанести как можно больший ущерб. Жалкая сцена в любом случае не давала Рэппу никаких гарантий счастливого конца, но этот последний кусочек грязи оставил дверь приоткрытой для того, о чем он вообще не хотел думать.
Рэпп на мгновение выбросил из головы тревожащую мысль и попытался представить, что произошло. Первые признаки указывали на хорошо подготовленную атаку. Система безопасности была взломана: телефонная линия, камеры, датчики движения, датчики тепла и даже прижимные маты были отключены. Резервная связь через спутниковую антенну на крыше также была отключена. Тот, кто напал на конспиративную квартиру, очевидно, был настолько хорошо информирован, что подразделение быстрого реагирования, находившееся в километре от авиабазы, никак не было предупреждено. Согласно Эксперты ЦРУ в Лэнгли заявили, что этого вообще не должно было произойти. Четыре года назад они заявили, что Талибан или другие местные группировки не смогут проникнуть в убежище. Затем Рэпп сказал тем же экспертам, что не верит ни единому слову. Он никогда не видел по-настоящему безопасного дома по той простой причине, что людям приходилось входить и выходить.
Как и большинство других Укрытия ЦРУ , этот дом намеренно не имел каких-либо ярких особенностей. На фасаде не висел американский флаг, и у главного входа не стояли морпехи по стойке смирно. Это был секретный адрес, использовавшийся для координации наиболее неприятных аспектов войны. Лэнгли не хотел официальных отчетов о визитах торговцев наркотиками, полевых командиров, торговцев оружием, местных политиков, полиции и офицеров афганской армии, которые брали взятки.
Дом выглядел как обычный двухэтажный сруб в Джелалабаде. У него был ряд особенностей, делавших его уникальным, но снаружи он выглядел тусклым и запущенным, как и все остальные дома в округе. Стена из блоков B2 вокруг двора была покрыта специальной синтетической смолой, чтобы предотвратить ее разрыв на тысячи фрагментов и разрушение дома в случае взрыва заминированного автомобиля. Простая на вид входная дверь состояла из стальной пластины толщиной два сантиметра и усиленной железной рамы. Все окна выполнены из пуленепробиваемого оргстекла, а современные камеры и датчики видеонаблюдения установлены незаметно, чтобы не привлекать внимание соседей. Лэнгли даже пошел на необычный шаг: купил дома по обе стороны и разместил там телохранителей и их семьи. И все ради защиты одного человека.
Джо Рикман был самым хитрым и блестящим агентом, с которым когда-либо работал Рэпп. Они знали друг друга уже шестнадцать лет. Поначалу Рэпп не знал, что с ним делать. Рикман был очень нормальным. На самом деле в его внешности не было ничего примечательного. При росте пять футов семь дюймов он не был ни большим, ни маленьким. Его выцветшие каштановые волосы гармонировали с выцветшими карими глазами, а скошенный подбородок завершал слегка округлое лицо. В тех редких случаях, когда вы слышали его разговор, он никогда не звучал с энтузиазмом; голос его был настолько монотонен, что мог убаюкать даже самого беспокойного младенца.
Имея такое неприметное лицо, Рикману было легко сливаться с группой. Когда вы с ним встретились, он вас определенно не впечатлил. Рикмана это устраивало. Большую часть своих успехов он добился именно потому, что глупые люди его недооценивали. Он работал на ЦРУ , но история заключалась в том, что он никогда не ступал в его штаб-квартиру. Всего несколькими месяцами ранее Рэпп спросил его, правдивы ли эти слухи. Рикман со слабой улыбкой отметил, что его никогда не приглашали.
В этот момент Рэпп подумал, что этим замечанием Рикман пытается показаться менее важным, чем был на самом деле. Позже он понял, что Рикман был предельно серьезен. Он принадлежал к группе людей, которых терпели только в трудные времена – обычно на войне. Последние восемь лет он руководил тайной войной США в Афганистане. Через его руки прошло около миллиарда долларов наличными. Большую часть времени он потратил на то, чтобы подкупить людей, чтобы они выбрали правильную сторону, но он также потратил значительную сумму денег на убийство врагов и финансирование множества других неприятных вещей, связанных с этой работой. В Лэнгли не хотели знать, что задумал Рикман. Они просто хотели увидеть результаты, и Рикман оказался в этом исключительно хорош. Рикман может показаться нерадивым гражданским человеком, но он обладал хитрым умом, идеально подходящим для двуличного и бесконечно сложного мира шпионажа.
Рэпп понял тревожный оттенок в голосе своего директора, когда она позвонила ему чуть больше двух часов назад. Утренняя охрана обнаружила тела по прибытии и отметила, что Джо Рикмана там нет, после чего немедленно подняла тревогу у Джона Хаббарда, главы организации. База ЦРУ в Джелалабаде. Хаббард позвонил своему боссу в Кабул, а потом марионетки танцевали. Пока Рэпп завтракал в столовой на базе ВВС Баграм, ему позвонил Директор ЦРУ Ирен Кеннеди. Он прибыл в страну накануне вечером с важной миссией, которая с тех пор была приостановлена. Кеннеди передала Рэппу ту небольшую информацию, которая у нее была, и приказала ему лететь в Джелалабад на следующем «Блэкхоке». Рэпп не вступал в спор. Он вылетел с четырьмя членами своей команды и приземлился в Джелалабаде до 9 утра. Хаббард взял его с конвоем из трех человек. Взяли внедорожники и охрану и поехали к дому.
Лэнгли, конечно, хотел вернуть Рикмана, но у Рэппа возникло странное ощущение, что, учитывая обстоятельства, они предпочли бы, чтобы руководитель тайных операций вернулся в мешке для трупов. Сохранить похищение в тайне было бы невозможно. Оперативные знания Рикмана были слишком обширными, чтобы их можно было игнорировать. К этому моменту в Лэнгли уже собрались целые группы, работающие день и ночь над оценкой ущерба. Если Рэпп не сможет быстро найти Рикмана, придется начать сложные и дорогостоящие операции, иначе все больше и больше информаторов окажутся в моргах на Ближнем Востоке, в Юго-Западной Азии и за их пределами. Рано или поздно Конгресс США узнает о катастрофе и потребует ответов. Для всей группы сотрудников в Лэнгли было только одно хуже, чем Рикман. выдал бы секреты ЦРУ врагу, а именно, что Рикман будет давать показания перед Конгрессом.
У Рэппа были долгие и несколько сложные отношения с Рикманом. Он уважал его, но потребовалось время, чтобы добиться этого. Пока Рэпп размышлял, как поступить с возможным приказом об устранении Рикмана, к нему подошел высокий Хаббард.
«Это действительно ужасная дерьмовая ситуация».
Рэпп кивнул. — Хуже вряд ли может быть.
Хаббард потер лысину и спросил: «Как, черт возьми, мы его найдем?»
«Я еще этого не знаю». Рэпп знал, что у них лишь небольшой шанс на успех, но им нужно было с чего-то начинать. «Это будет очень грязное дело, и если ты не в восторге от него, Хаб, я предлагаю тебе вернуться на базу и засидеться в своем офисе».
Хаббард на мгновение посмотрел на Рэппа и кивнул. «Вам не стоит беспокоиться, что я слишком чувствителен. Я здесь уже два года и видел самые безумные вещи».
Эти «самые безумные вещи» во многом могли быть приписаны врагу. На этот раз они пересекут границы сами. «Я знаю, — сказал Рэпп, — но поверьте мне: если мы хотим вернуть его, нам придется быть более безжалостными, чем вы можете себе представить, и если в какой-то момент у вас возникнут сомнения, , хорошо, и ты можешь уйти, но ты должен пообещать мне, что спрячешь голову в песок и будешь держать рот на замке».
Хаббард нервно улыбнулся. «Меня зовут Заяц, если надо».
«Хорошо», — ответил Рэпп, хотя у него были сомнения.
«С чего вы хотите начать?»
Рэпп снова обратил свое внимание на ряд мертвецов. «Телохранители».
Хаббард повернул свое семифутовое тело к шеренге мужчин и поджал губы. «Я думаю, мы можем исключить этих четверых».
Рэпп посмотрел на мужчину с обесцвеченным лицом. Было очевидно, что это была атака лазутчика, но все телохранители были опытными бойцами Северного Альянса. Возможно, одного из них подкупили за передачу важной информации о системе безопасности, но это маловероятно. Но если один из них был предателем, вполне возможно, что Талибан – или тот, кто несет ответственность – решил убить его, как только получит то, что хотел. Рэпп утверждал, что на самом деле он убежден, что Талибан не имеет к этому никакого отношения. Он указал на человека, лицо которого было частично отрезано. «Сосредоточьтесь в основном на нем. Я хочу знать о нем все, особенно о его семье. Есть ли у его родителей, жены или детей проблемы со здоровьем? Он принимает наркотики? Все, что вы можете найти.
— А остальные восемь?
Группа экспертов по допросам из Вашингтона уже была в пути, но самолет приземлился только через тринадцать часов. «Если у вас есть для этого люди, вы можете начать с них, но я сомневаюсь, что они все еще здесь после такой трагедии. Что бы вы сделали, если бы кто-то дал вам пачку банкнот за предательство ваших приятелей и такого человека, как Рик? Имя Рикмана было Джо, но все, кто с ним работал, звали его Рик.
«Я бы убежал».
'Очевидный.' Рэпп указал на мужчину, в которого стреляли из пистолета 45-го калибра. «А пока сосредоточься на этом парне».
«Так вы думаете, что Талибан использовал его в своих целях?»
Проигнорировав на данный момент вопрос, Рэпп спросил: «Кто так положил эти тела?»
'Что ты имеешь в виду?'
«Тела», — сказал Рэпп, указывая на четырех мужчин, стоящих в ряд. — Этих ребят расстреляли не здесь. Посмотрите на эту кровь на полу. Их притащили сюда после того, как они были убиты». Рэпп указал на лестницу. «Одного из них притащили сюда с первого этажа».
Хаббард пожал плечами. «Они лежали здесь рядом друг с другом, когда я вошел».
— Их телохранители притащили?
— Не то чтобы я знаю. Должен ли я узнать это для тебя?
"Сразу." Рэпп посмотрел на входную дверь, где стоял на страже один из телохранителей, крепко сжимая АК-47 обеими руками. «Соседи… они видели или слышали что-нибудь прошлой ночью?»
'Нет. Ничего.'
— Никаких следов взлома?
«Мы не узнали, но если бы один из этих парней помог им, они могли бы проникнуть внутрь, ничего не принуждая».
— Итак, никакой кражи со взломом... четыре телохранителя... четыре выстрела в голову... четыре трупа. Думаете, в этом есть что-нибудь необычное?
Хаббард на мгновение задумался над этим и сказал: «Я не понимаю, к чему вы клоните».
Рэпп указал на тела одно за другим и сказал: «Девять миллиметров, девять миллиметров, девять миллиметров, калибр .45, и если вы спросите меня, все эти пули были выпущены из глушителя. Очень точный выстрел. Хорошая оружейная дисциплина. Посмотрите на стены.
Хаббард развернулся и сказал: «Что это такое?»
— Ты что-нибудь видишь?
'Нет.'
«Вот и все. Вы когда-нибудь видели, чтобы Талибан действовал подобным образом? Четыре выстрела, четыре попадания и больше никаких выстрелов. Талибан только рад, что это сошло им с рук. Вы знаете, как они действуют. Они якобы подъехали к этому дому на трех или четырех грузовиках и обстреляли все три здания из гранатометов. Этот дом будет изрешечен пулями. Это сделали профессионалы».
Хаббард поморщился и кивнул. 'Да, ты прав. Эти головы в тюрбанах любят взрывать здания. Это скорее то, что сделали бы наши ребята...»
Хаббард продолжал говорить, но Рэпп перестал слушать. Он еще не думал, что в этом могут быть замешаны американские спецназовцы, и не хотел об этом думать. С того момента, как Рэпп узнал о пропаже Рикмана, он почувствовал мучительный страх, что попал в осиное гнездо. Рикман так хорошо справлялся со своей работой просто потому, что его блестящий ум всегда держал его на пять, десять, пятнадцать или даже двадцать шагов впереди врага или кого-либо еще. С Рэппом часто случалось, что он не понимал, к чему клонит Рикман, потому что не был достаточно умен, чтобы уследить за ходом мыслей Рика.
«А как насчет этих ублюдков из ISI ? – спросил Хаббард.
Наименее лояльные сотрудники пакистанской разведки действительно попали в список Раппа, как и ряд других. «Не забывайте об иранцах, русских и китайцах». Была и еще одна возможность, которую Рэпп предпочитал пока держать при себе.
«Я вкладываю свои деньги в ИСИ . Это действительно такой грязный трюк, который они бы сыграли».
Что-то пришло в голову Рэппу. «Где собака? Этот проклятый ротвейлер, который никогда не покидал Рика?
— Аякс… он умер месяц назад.
Эта новость удивила Рэппа. — Что с ним не так?
«Я не знаю, но Рик был очень расстроен этим. Собака заболела, он отвез ее к ветеринару и пришлось ее усыпить. Думаю, Рик сказал, что это рак или что-то в этом роде».
Один из членов команды Рэппа спустился по лестнице с обеспокоенным выражением лица. Это был мужчина лет пятидесяти со светлыми волосами и голубыми глазами. «Нехорошо», — это все, что он мог сказать.
Рэпп посмотрел на Скотта Коулмана и сказал: «Пожалуйста, скажи мне, что ты говоришь о чем-то другом, а не о сейфе. Скажите мне, что сейф не поврежден и все деньги, жесткие диски и ноутбук там в безопасности».
Коулман покачал головой. 'Все ушли. Полностью очищено.
Хотя Рэпп и ожидал этого, он все же надеялся сообщить своему боссу хорошие новости. «Черт, мне нужно немедленно позвонить Ирен и рассказать ей». Рэпп потянулся за телефоном, но остановился, когда услышал шум у входной двери.
OceanofPDF.com
2
Абдул Сирадж Захир любовался собой в зеркало. В сорок восемь лет он был стариком в своей стране. Даже среди простого народа многие не достигли совершеннолетия. В работе Захира шансы на выживание были еще меньше. Он был воином, как и его отец и его отец до него. Его отец и все трое старших братьев умерли. Его отец и два старших брата были убиты русскими, а третий погиб от рук Северного Альянса. Захир учился на их ошибках. Афганистан был дикой и суровой страной, где доверять можно было только жителю своей деревни. Помимо этого, лояльность постоянно менялась по всевозможным сложным правилам.
Захир понял, что ему нужно быть безжалостным и постоянно бдительным, чтобы остаться в живых. Он знал, что его иногда характеризуют как садиста и параноика, что он считал за честь; чем больше люди его боялись, тем лучше. В Афганистане царил страх. Если ты не заставлял других бояться тебя, ты сам становился мишенью. Захир не хотел, чтобы его встретил тот же конец, что и его отца и братьев, поэтому он разжигал этот страх. Это не всегда было легко, но теперь он знал, что у него это хорошо получается.
Захир разгладил свою серую форменную рубашку, щелкнул пальцами и протянул руки. Его помощник быстро подошел вперед с блестящим черным кожаным ремнем Захира. Он застегнул его на широкой талии своего босса, проверил, ровно ли он сидит, и отошел в сторону, чтобы Захир мог полюбоваться собой в зеркале. Захир улыбнулся своему отражению. Его пистолетом был «Смит и Вессон» 40-го калибра, из которого он еще не стрелял. Тот факт, что американцы предоставили ему это оружие бесплатно, делал это владение еще более славным. Последние десять лет он провел, убивая в основном американцев, а теперь получал от них зарплату.
Захир заметил, что с его бородой что-то не так, и наклонился к зеркалу. Его раздражение было вызвано серым пятном, которое он пропустил. Он взял со стола бутылку черной краски и сунул в нее кисть. После нескольких нажатий серый цвет исчез. Захир улыбнулся своей ухоженной бороде и положил руки на бедра. Он хорошо выглядел в своей форме. Ему было немного тесновато в талии, но в Афганистане его расширяющаяся талия была признаком того, что он богатый человек.
Афганистан был уникальной страной. Это была своего рода чашка Петри для выживания наиболее приспособленных. Исторически это всегда была суровая страна; Население было чрезвычайно выносливым из-за жаркого лета, холодной зимы и негостеприимного ландшафта. За последние три десятилетия, в течение которых страна находилась в состоянии почти постоянной войны, процесс отбора еще больше ужесточился. Быть физически сильным уже было недостаточно. Необходимо было хорошо понимать постоянно меняющиеся альянсы, которые сформировали и продолжают изменять структуру власти в изолированной стране. Сначала им пришлось умиротворить русских, а затем американцев и их пакистанских партнеров, которые финансово поддерживали фанатичных боевиков-ваххабитов со всего Персидского залива. Последнее стало прелюдией к Талибану и его врагам Северного Альянса, которые вели долгую гражданскую войну. Затем на место происшествия прибыли американцы и их партнеры по коалиции, лишив Талибан власти в течение нескольких месяцев.
В тот день, более десяти лет назад, Абдул Сирадж Захир мог заглянуть в будущее и увидеть возвращение Талибана. Возможно, он сомневался в этом из-за превосходства Америки в воздухе и передового вооружения, но Захир знал афганский народ и, что более важно, он знал набожных мусульман, которые составляли основу Талибана. Они скорее умрут до последнего человека, чем позволят этим злым людям победить себя. Захир также знал, что американцы не хотели заходить так далеко, чтобы преследовать Талибан, как собак – а они и были – и уничтожать их.
Так Захир натравил всех друг на друга и никогда не забывал судьбу своего отца и братьев. Он оставался в своем небольшом анклаве к юго-востоку от Джелалабада, переходя на другую сторону настолько часто, насколько это было необходимо, чтобы выжить. Захир не любил свою страну, но и не ненавидел ее. Он просто не мыслил такими категориями. Как и большинство населения, он жил в этой части света, потому что родился здесь. Он считал себя человеком с интеллектом выше среднего и прекрасным пониманием того, что движет людьми и, что более важно, что заставляет их бояться.
Несмотря на его способность предсказывать изменения во власти, даже он не смог предсказать самые недавние, впечатляющие изменения. Убив бесчисленное количество американцев и отняв у них деньги, эти дураки пришли к нему с предложением работать на них, причем на реальной, законной должности. Речь шла не просто о мешке денег, как предлагали раньше за определенную информацию. Они хотели, чтобы он стал командиром местной полиции. Естественно, он подумал, что это ловушка, но затем узнал, что другие прославленные бойцы, подобные ему, получили аналогичные должности в афганской полиции. Это был новый ход в шахматной игре, который американцы назвали программой реинтеграции.
Он пробыл у власти всего шесть недель и уже набил карманы взятками от местных бизнесменов. Талибан, конечно, был источником беспокойства. В конечном итоге они вернутся к власти, но на это потребуется несколько лет, а тем временем Захир сможет натравить обе стороны друг на друга. Он будет работать на американцев, брать у них деньги и тем временем держать Талибан в курсе того, что им нужно знать.
Как всегда, первостепенное значение имело оставаться на шаг впереди видимых и невидимых врагов. Давным-давно Захир окружил себя чрезвычайно преданными людьми. В кругу его приближенных не было человека, которого он знал бы менее десяти лет, и все они были из его деревни. Они были членами его племени, и в обмен на их преданность он защищал их семьи. Захир никогда не проводил в одном и том же месте более двух ночей, и хотя теперь у него была законная работа, он по-прежнему придерживался своих старых привычек. Одной из причин было то, что у него было четыре жены. Все они нуждались в его внимании, но это было нечто большее. Его аксиома была чрезвычайно проста: они не смогут убить его, если не смогут его найти. Ночи всегда были самыми опасными. Тогда американские убийцы вышли на охоту. Преимущество их оптики позволило им постоянно преследовать и убивать его соотечественников.
Захир не спал по ночам уже много лет. Он всегда следил за тем, чтобы бодрствовать с полуночи до часа до восхода солнца. Это было время, когда американские собаки предпочитали нападать, поэтому он не спал и все время передвигался. Утром он спал, а днем и вечером занимался делами. Но сегодня утром все было иначе. Не прошло и нескольких часов сна, как его разбудил Памир, один из его величайших доверенных лиц. По переулкам Джелалабада со скоростью лесного пожара распространился слух о том, что известного американца похитили из его крепости. Рикман был очень важным человеком, который сделал чрезвычайно богатыми немало соотечественников Захира. К сожалению, Рикман потратил много времени и денег, пытаясь убить Захира. Часто это были близкие ситуации, но Захиру всегда удавалось оставаться на шаг впереди. Теперь, когда Захир смог наконец получить часть денег, которые американцы всегда так щедро раздавали, кто-то его превзошел.
Захир все утро молча проклинал себя за то, что не придумал план первым. Благодаря недавно обретенному влиянию он мог инициировать именно такую операцию. Но теперь, когда награда ускользнула от него, он был вынужден адаптироваться. Если он чему-то и научился за последние тридцать лет, так это тому, что из хаоса появляются большие возможности, особенно если ты храбр и безжалостен.
В зеркале Захир увидел, как вошел Памир. Мужчина не был одет в форму местной полиции Афганистана. В течение многих лет он был скорее из тех, кто действовал в темноте. — Что ты узнал?
Памир слегка наклонил голову и сказал: «В доме еще американцы. Я слышал, что они прилетели сегодня утром из Кандагара, и их отвез к дому здоровенный американец.
«Хаббард?»
'Действительно.'
Захир фыркнул. Местный Босс ЦРУ ему не ровня. Чтобы манипулировать им, не потребуется никаких усилий. — Сиклс был с ними?
'Нет.'
Это удивило Захира. Ему нравилось работать с Сиклзом. И он мог бы воспользоваться тем фактом, что Рикман и Сиклз не ладили. Сиклз посоветовал ему держаться подальше от Рикмана. Он сказал ему, что не может контролировать Рикмана, хотя Сиклз и был боссом компании. ЦРУ был в Кандагаре. «Эти новые американцы… есть идеи, кто они?»
'Нет.' Памир покачал головой. «Просто их было шестеро».
'Безопасность?'
«Три Хаммера... один нормальный, один с башней 50-го калибра, а другой со снарядной башней».
«А мужчины?»
— Всего восемь. Мы наблюдаем за обоими концами улицы».
Захир снова фыркнул. Они никогда не могли остановить его полицейские машины. Он просто пройдет мимо них. Взглянув на Раашида, своего лейтенанта, он спросил: «Люди готовы?»
"Да сэр."
'Хороший. Убедитесь, что все садятся в свои машины. Должно быть, это демонстрация силы».
Памир спросил: «И что ты хочешь, чтобы я сделал?»
«Продолжайте искать его и дайте мне знать, как только узнаете что-нибудь полезное».
Памир слегка поклонился и вышел. Захир был рад видеть более дюжины мужчин в своем отделе кадров, надевающих новые бронежилеты и проверяющих свое оружие, подаренное Соединенными Штатами Америки. «Что за кучка дураков», — подумал он про себя. В ближайшие месяцы американцам предстоит усвоить чрезвычайно трудный урок.
OceanofPDF.com
3
Группа мужчин в форме афганской полиции попыталась проникнуть в дом. Рэпп с досадой наблюдал, как к нам подошел мужчина с засаленной черной бородой. Телохранители ЦРУ сломались. Борода мужчины была настолько ярко окрашена, что он больше походил на актера немого кино, играющего пирата. Справа от себя он услышал, как Хаббард ворчит про себя. Все, что Рэпп мог услышать, было: «Это нехорошо».
'Кто это?' — спросил Рэпп.
«Командир Абдул Сирадж Захир, АЛП '
АЛП обозначал местную полицию Афганистана. "Что вы знаете о нем?"
— Еще шесть месяцев назад он был боевиком или, скорее, криминальным авторитетом. Он участвовал в вымогательствах и похищениях людей в каждой деревне отсюда до границы, но с помощью этой новой программы реинтеграции гении Кабула решили поставить его во главе местной полиции».
В Рэппе загорелась лампочка, и он вспомнил имя. Захир и его группа несут ответственность за большую часть взрывов на дорогах в этом районе. «Он был на зарплате у Рика?»
«Они работали над этим». Хаббард указал на охранников у двери и сказал: «Все в порядке. Впусти его.'
Выглядя явно недовольным, Захир протиснулся мимо охранников и направился к Хаббарду, Рэппу и Коулману. Обратив внимание на Хаббарда, он разразился потоком ругательств, призванных подчеркнуть его далеко не положительное мнение о способностях Хаббарда и его оценку американцев в целом.
Рэпп сделал шаг назад, его темные глаза изучали странного человека, который так нагло получил доступ в убежище. Напыщенное поведение и бахвальство на самом деле не стали неожиданностью, но было удивительно, что Хаббард позволил этому гадюшному разведению на себя кричать. Рэпп полагал, что Хаббард не мог позволить себе роскошь действовать тайно, как он. Ему пришлось отчитываться перед своим боссом в Кабуле Дарреном Сиклсом, которого больше заботил внешний вид, чем результаты. Сиклсу пришлось работать с конгломератом американских агентств и ведомств, разработавших опасную программу реинтеграции. Пехотинцы Тайной службы ЦРУ чувствовали, что у Сиклза нет спины. Рэпп был готов поспорить, что этот опасный и непродуктивный стиль сотрудничества как-то связан с Сиклзом.
Когда Захир закончил свою обличительную речь в адрес Хаббарда, он повернулся к Рэппу и Коулману и спросил: «И кто, черт возьми, эти двое? Почему мне не позвонили по поводу этих убийств?
Рэпп, никогда не уклонявшийся от драки, шагнул вперед, чтобы полицейский оказался в пределах досягаемости, и приготовился. Хотя на вид мужчине было около пятидесяти, ему, вероятно, было около сорока, как и Рэппу. Но в отличие от Рэппа он был пухлым и в плохой форме. У него был брюшко и нелепая черная начищенная от обуви борода в придачу.
Хаббард хотел было ответить, но Рэпп схватил его за руку. Переведя взгляд на афганца, Рэпп сказал: «Кто я, не ваше дело. И причина, по которой мы тебе не позвонили, мне кажется совершенно очевидной. Ты грязный негодяй.
Лицо Захира покраснело от гнева, и он начал заикаться. Хаббард поднял руки и сказал: «Командир, он пытается сказать, что это было очень напряженное утро, и мы собирались вам позвонить».
Рапп продолжал пристально смотреть на Захира, но теперь сосредоточил свой гнев на главе базы в Джелалабаде. — Хаб, заткнись. Я вообще не собирался этого говорить. Я как раз собирался сказать этому трусливому идиоту, что точно знаю, кто он такой, и что, если у него есть хоть немного здравого смысла, ему следует убираться отсюда, прежде чем я его пристрелю.
— Как ты смеешь так со мной говорить? Захир отступил назад и потянулся к большой кожаной кобуре, чтобы выхватить пистолет.
Быстрым и плавным движением Рэпп вытащил свой «Глок-19» из-под правой подкладки куртки. Пока Захир все еще возился с клапаном своей кобуры, он поднял глаза и увидел массивный черный пистолет Рэппа, маячащий прямо перед его лицом.
«Послушай меня, — сказал Рэпп расслабленным тоном, — и не смей ничего говорить, пока я не закончу».
Коулман уже вытащил свой пистолет H&K большого калибра .45 и сменил позицию, чтобы разобраться с двумя другими полицейскими, стоявшими возле дверного проема. Он уже активировал предохранитель и приказал полицейским на пушту расположить руки так, чтобы он мог их видеть.
Рэпп приставил пистолет к лицу Захира, прямо под его носом. — Я скажу тебе то, что тебе нужно знать. Я не какой-нибудь карманник Госдепартамента или двухзвездный генерал, который считает, что лучший способ продвинуться по карьерной лестнице — это связываться с террористами и уйти как можно быстрее, чтобы через двадцать лет всем пришлось разбираться кому-то другому. этим придуркам здесь надо заняться делом. Я тот парень, которому звонят, когда дела идут совсем плохо. Меня посылают куда-то добиваться результатов, потому что знают, что я не играю по правилам. Я знаю кто вы. Я знаю, что вы убили много американских солдат, пытали и похищали своих соотечественников ради собственной выгоды. Ты грязный ублюдок, который действительно любит убивать. Обычно я не думаю о людях, которых снимаю, но вы попадаете в особую категорию. Я думаю, что окажу человечеству огромную услугу, положив конец твоей никчёмной жизни. Вдобавок ко всему, я в ужасном настроении издевательств. На самом деле у меня такое дерьмовое настроение, что, наверное, мне станет легче, если я пущу тебе пулю в голову.
Рэпп на мгновение посмотрел на мужчину и склонил голову к его правому плечу, как будто думал, что есть другой способ справиться с ним. «Однако справедливость требует, чтобы я давал вам возможность убедить меня в обратном».
Грудь Захира сильно вздымалась, когда он отчаянно пытался втянуть воздух в легкие. Его глаза нервно метались между Хаббардом и разгневанным парнем, приставившим к его лицу пистолет. Он встречал множество убийц и думал, что сможет отличить тех, кто притворялся, от тех, кто имел в виду то, что говорил. У этого человека был вид человека, который определенно имел в виду то, что сказал. Единственным шансом на спасение, который он мог придумать, было найти человека, который убедил Захира отказаться от своего подлости.
«Мистер Сиклс — мой хороший друг», — сказал Захир. «Он очень хороший друг. Он очень важный человек. Он очень разозлится, когда узнает, что здесь произошло.
Интуиция Рэппа оказалась верной. Глава Кабула предоставил этому идиоту руководящую должность. «Даррен Сиклс думает, что он важен, — сказал Рэпп, и его презрение пронизывает каждое слово, — но это все, что нужно».
'Он является Человек из ЦРУ здесь, в моей стране!»
«Он идиот, и то, что он надел на тебя полицейскую форму, лишь подтверждает это, так что тебе придется придумать что-то получше, чем Даррен Сиклз».
Захир облизал пересохшие губы и попытался сформулировать ответ так, чтобы американец пересмотрел свою гнусную угрозу. После неловко долгого молчания ему ничего не пришло в голову, поэтому Захир улыбнулся и сделал шаг назад. «Думаю, будет лучше, если я уйду».
Рэпп схватил мужчину за форменную рубашку. «Это не вариант. Либо ты покажешь мне, как быть полезным, либо я пристрелю тебя, и твои мозги разлетятся по полу».
Выражение лица Захира теперь стало обнадеживающим, и он сказал: «Полезно?»
'Действительно.'
«Я могу быть чрезвычайно полезен».
'Слушаю.'
— Я знаю много людей… Я знаю много… Я могу устроить для тебя все, что угодно. Характер Захира не позволил ему опускаться дальше, и он быстро добавил: «Разумеется, за правильную цену».
«Правильная цена», — сказал Рэпп, который посчитал это забавным комментарием. — Я расскажу тебе, как это работает, но только если ты сможешь доказать, почему я должен оставить тебя в живых. Вам не заплатят ни цента. Все, что ты получишь от меня, — это твоя жизнь, которая, я уверен, важна для тебя».
«Для меня это очень важно, но я не богатый человек».
«Хватит говорить о деньгах. Ты меня утомил, и если ты меня утомишь достаточно, эти переговоры закончатся, и ты умрешь.
— Скажи мне, что мне следует сделать для тебя. Я сделаю для тебя все.
Рэпп подумал о Рикмане. Мало кто знал, что делает этот человек. В общих чертах Кеннеди и еще несколько человек знали его оперативные приказы, но Рикман держал их в неведении относительно деталей. Возможно, Захир мог бы дать больше информации. «Вы знаете человека, который здесь живет?»
— Мистер Рикман... совершенно точно. Да. Мы были хорошими друзьями».
«Давайте не будем отвлекаться. Почему вы решили прийти сюда сегодня утром?
«Я проезжал мимо и увидел наемников г-на Хаббарда. Что-то казалось неправильным, поэтому я остановился, чтобы разобраться».
«Я выгляжу как умственно отсталый, Абдул?»
«Нет», - быстро ответил он. 'Я этого не говорил.'
«Тогда расскажи мне настоящую причину, по которой ты ушел». Рэпп увидел, как нервничал этот мужчина. Он явно пытался найти способ скрыть правду. Терпение Раппа было на исходе, поэтому он постучал Захира по голове пистолетом. «Я знаю, что для тебя ложь — это как дыхание». Рэпп покачал головой, словно ругая ребенка. «Вы должны бороться с этим, иначе оно убьет вас».
Захир потер голову правой рукой. «Я слышал слух».
«Что за слухи?»
«Это что-то случилось с мистером Рикманом».
'Продолжать.'
«Произошло что-то очень плохое. Что он пропал.
— И как ты узнал?
Предоставление информации, не получив ничего взамен, было для Захира чем-то очень необычным, поэтому он солгал. «Один из моих людей видел, как мистер Хаббард в панике покинул базу. Я сделал несколько телефонных звонков и быстро обнаружил, что в доме мистера Рикмана что-то не так».
«Значит, вы беспокоились о мистере Рикмане».
'Действительно.'
«И поэтому ты вдруг появился здесь, чтобы угрожать самым разным людям, как дурак?»
«Нет, я волновался».
Рэпп посмотрел на часы. Было восемь минут одиннадцатого утра, и список важных вопросов, которые срочно требовали его внимания, становился все длиннее и длиннее. Несмотря на то, что Захир был явно сомнительным типом, он все равно мог быть полезен. Рэпп быстро принял решение. «Мы собираемся сделать следующее. Ты будешь работать на меня. Вы узнаете, кто убил мистера Рикмана, и у вас есть сорок восемь часов, чтобы дать мне ответы, которые мне нужны. Если у тебя ничего не получится, тебе конец».
Захир предпринял еще одну попытку уйти. Ему нужно было пространство для размышлений, чего он не мог сделать, приставив к лицу пистолет, но это было бессмысленно. Американец просто пришел за ним. Умоляющим взглядом Захир попросил Хаббарда дать ему передышку. Он не получил ответа, поэтому приступил к своим обычным делам. «Сколько вы мне платите?»
Рэпп засмеялся, но его голос не казался счастливым. — Я тебе ничего не заплачу. На самом деле, я собираюсь сделать прямо противоположное. Если я узнаю, что ты меня трахаешь, я отправлю твое фото каждому неудачнику с пистолетом в этом городе и за границей, а за твою голову назначу награду в пятьдесят тысяч долларов. И если ты думаешь, что сможешь сбежать в холмы, я прикажу Хищнику следовать за тобой день и ночь. Если ты хоть на мгновение позвонишь по телефону или выйдешь наружу, я разнесу тебя на куски ракетой «Хеллфайр».
Для Захира это была чрезвычайно серьезная угроза. У него был ЦРУ используется для уничтожения своих врагов, сообщая об их местонахождении и номере телефона. Удары дронов оказались очень эффективными. После некоторых раздумий Захир пришел к выводу, что на данный момент у него нет другого выбора, кроме как подчиниться этому человеку. Он медленно кивнул головой и сказал: «Посмотрю, что можно сделать».
«Если вы хотите жить, вам придется делать больше». Рэпп опустил пистолет и сказал: «Дай мне свой телефон».
Захир порылся в нагрудном кармане своей сине-серой форменной рубашки и вытащил телефон. Он передал его Рэппу, который передал его Хаббарду. «Поднимитесь наверх и отдайте это Сиду. Скажите ей, что я хочу, как обычно, и что наши друзья в Соединенных Штатах должны немедленно приступить к работе над этим. Также скажи мне, что мне нужна копия. Хаббард ушел, и Рэпп снова обратил свое внимание на Захира. «Мы выслушаем все, что вы скажете, и если в какой-то момент я не буду удовлетворен вашими усилиями, это конец сделки».
'Конец?'
«Конец означает, что вы не выполнили сделку, и это убьет вас».
«А что, если мне не понравится эта сделка?»
Рэпп снова поднял пистолет и направил его в лицо мужчине. «Это очень просто. Тогда я прямо сейчас разнесу тебе голову на куски, и ты останешься таким же, как те четверо, лежащие там». Рэпп подошел к четырем телохранителям.
«Ты не даешь мне большого выбора».
«А если вы похищаете жителей деревни и удерживаете их до тех пор, пока не будет выплачен выкуп, вы дадите им выбор?»
Захир упорно отказывался отвечать.
«Я знаю, что тебе это не нравится, Абдул, и причина очень проста. Ты хулиган. Вы привыкли командовать людьми, угрожая им и их семьям насилием, чтобы добиться желаемого. Теперь тобой командуют, и тебе это не нравится, но мне плевать. Все, что имеет значение, это то, что вы понимаете и принимаете нашу сделку. Так ли это?
С дулом пистолета в лицо Захир знал, что у него есть только один выход: подчиниться. Позже, когда он окажется вдали от этого идиота, он сможет найти способ выйти из сделки. «Ты не оставляешь мне другого выбора».
'Хороший. Я мог бы пожать тебе руку, но знаю, что это бессмысленно, потому что ты меня трахнешь при первой же возможности. Вот почему мы делаем следующее». Рэпп взял телефон правой рукой, коснулся нескольких значков и протянул его, чтобы сфотографировать Захира. «А теперь смейся. Это для плаката, который я сделаю, с наградой в пятьдесят тысяч долларов за вашу голову.
"Но ты сказал..."
— Расслабься, я знаю, что сказал. Если вы предоставите мне то, что мне нужно, с вами ничего не случится. Может быть, я дам тебе пятьдесят тысяч, но если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, что ты издеваешься надо мной, тебе конец. У тебя сейчас достаточно врагов, и если я назначу награду за твою голову, они выстроятся в очередь, чтобы забрать ее. И, черт возьми, это, наверное, будет дешевле, чем тратить на тебя ракету.
Хаббард вернулся с телефоном Захира и отдал его ему. Он протянул Рэппу простой черный телефон-раскладушку. Рэпп поднял его и сказал: «Вот как мы будем разговаривать друг с другом. Я смогу отслеживать вас по обоим телефонам, но мы будем использовать их для связи». Рэпп протянул ему телефон. «Я позвоню тебе через два часа, и если ты не ответишь, ты мертв. Если ты ответишь и скажешь, что ничего не обнаружил, ты мертв. Вы понимаете, как это работает?
Захир неохотно положил телефон в карман и кивнул. "Что я должен позвонить вам?"
— Гарри, — сказал Рэпп. Это был один из его псевдонимов. «Теперь уходи отсюда и узнай, что случилось с Джо Рикманом».
OceanofPDF.com
4
Бетесда, Мэриленд
Нетерпеливо постукивая пальцами правой руки по правому бедру, Джоэл Уилсон ехал по темным улицам тихого района Мэриленда. До рассвета оставалось несколько часов, и ему, конечно, не нравилось будить своего босса так рано, но Уилсон на собственном горьком опыте усвоил, что ему нужно постоянно держать этого надоедливого старого дурака в курсе. Это становилось все более источником раздражения для Вильсона, чья необузданная энергия редко гармонировала с более медленным темпом Сэмюэля Харгрейва, заместителя директора национальной безопасности. ФБР _ Для тех, кто не знаком с ФБР название должности мало что значило, но в рамках ФБР после 11 сентября он приобрел гораздо более высокий статус. Харгрейв отвечал за борьбу с терроризмом, контрразведку и Управление разведки и оружия массового поражения. Он заявил о своей верности Директор ФБР , и кроме этого он вел себя совершенно сдержанно. Он также хотел этого от своих сотрудников, и Уилсону это тоже не нравилось.
По мнению Уилсона, Харгрейв был пережитком эпохи холодной войны, человеком, который больше не способен бороться с многочисленными угрозами в гораздо более быстром мире. Он напомнил Уилсону профессора с густыми бровями из фильма. Бумажная погоня . Он был настоящим паршивцем, который всю свою жизнь делал малейшую ошибку публично, упуская при этом из виду целое. Мужчине просто нравилось сыпать соль на всех улиток. Он был самым большим помешанным на контроле самоисповедником, с которым когда-либо работал Уилсон. Если бы этот идиот умер от аневризмы, Вильсон мог бы снова сконцентрироваться на спасении страны от любых возникающих угроз.
Уилсон считал, что его работа была самой сложной и ответственной из всех. ФБР раньше был. Он был заместителем директора контрразведки, а это означало, что он, а не ЦРУ , установите политику. Это было достаточно просто. Самой большой угрозой для страны были иностранные разведывательные службы и террористические организации, стремившиеся атаковать и ослабить Америку. Остановить это было задачей Вильсона, как и американцев, которые помогали врагу.
Харгрейв был всем, чем не должен быть босс. Он был препятствием для каждого решения и операции, которую пытался осуществить Вильсон. Уилсон настолько разочаровался, что больше не вовлекал Харгрейва в процесс принятия решений, за что получил строгий выговор от правительства. Появился сам директор ФБР . Это была низшая точка безупречной двадцатилетней карьеры в ФБР , причем в самый неподходящий момент. Босс Уилсона, руководитель отдела контрразведки, четыре месяца болел дома после операции на спине, которая прошла не по плану. Уилсона попросили временно заменить его на посту директора. Это была одна из трех самых желанных должностей в У ФБР и Уилсона не было претензий по поводу этой возможности. Он занял эту должность так, как будто занимал ее много лет, и вскоре последовало его столкновение с Харгрейвом.
С тех пор Уилсон всеми возможными способами старался избегать этого человека, но ему всегда мешали. Как в конце концов сказал Уилсону сам режиссер: « ФБР недаром оно придает большое значение иерархии». Уилсон не был согласен ни с одним из них, но он не был настолько упрям, чтобы снова расстраивать директора, поэтому держал Харгрейва в курсе всех своих решений, какими бы незначительными они ни были. Уилсон чувствовал, что Харгрейв знал, что он планирует сделать, но до сих пор он стоял на своем. Однако сегодняшних событий может быть достаточно, чтобы изменить его мнение.
Так или иначе, Уилсону пришлось снова исполнить этот дурацкий ритуальный танец. И именно поэтому он сейчас ехал по этой красивой, обсаженной деревьями улице в Чеви-Чейз, хотя ему уже следовало сесть в один из автомобилей. ФБР Gulfstream 550 для поездки на другой конец света. Машина ехала все медленнее и медленнее, и Уилсон увидел, что его водитель ищет правильный адрес.
«Это там слева», — сказал Уилсон. «Белый колониальный дом с зелеными ставнями». Он добавил, пробормотав: «Скучный, как и он сам».
'Извините меня, сэр?' — спросил молодой офицер.
«Неважно», — ответил Уилсон.
Кэл Паттерсон учился на третьем курсе ФБР и считал, что ему повезло быть одним из самых молодых агентов отдела контрразведки. Он любил свою работу, но начальник заставлял его нервничать. Паттерсон неторопливо повернул руль «Форда Тауруса» и припарковал седан на узкой подъездной дорожке. «Хотите, чтобы я что-нибудь сделал, пока вы уведомляете директора, шеф?» Уилсон схватился за дверную ручку и сказал: «Свяжитесь с командой Go. Когда мы прибудем, все должны быть в самолете и их багаж должен быть загружен. Мы должны были подняться в воздух еще час назад.
— Я передам им это, сэр.
Уилсон закрыл дверцу машины и пошел по мощеной дорожке. Он взглянул в окно, похожее на столовую, и увидел тусклый свет лампы в помещении, которое, как он предполагал, было кухней. Тротуар у входной двери был узким, на нем могли разместиться только два человека. Уилсон потянулся, чтобы позвонить в дверь, но передумал. Наверное, в этот раз лучше было постучать. Он поднял левую руку и дважды постучал костяшками пальцев по зеленой двери. Подождав немного, он услышал, как повернулся замок. Дверь скрипнула приоткрытой, и он увидел высокий лоб Сэмюэля Харгрейва. Даже не кивнув, Харгрейв открыл дверь и жестом пригласил Уилсона войти.
Харгрейв закрыл дверь и прошел по центральному коридору к задней части дома. Уилсон посмотрел на черные кожаные тапочки, клетчатые пижамные штаны и темно-синий халат. Мужчина выглядел так, будто только что вышел со съемок фильма Гэри Гранта. Уилсон задавался вопросом, каково было бы родиться на пятьдесят лет позже срока, но прежде чем он действительно заснул, Харгрейв спросил его, не хочет ли он чашку кофе.
'Нет, спасибо. С меня уже достаточно, и мне предстоит долгий полет».
Харгрейв на мгновение посмотрел на него, разбирая слова в попытке расшифровать скрытое послание. Он налил себе чашку черного кофе и сел за маленький кухонный стол на четырех человек. После глотка кофе он спросил: «Долгий перелет… куда ты собираешься?»
'Афганистан.' Уилсон больше ничего не сказал.
«Афганистан – большая страна. Какое-то конкретное место имеется в виду?
«Джелалабад».
— Джелалабад, — тихо сказал Харгрейв. «Думаю, это впервые».
'Первый раз?' Уилсон нахмурился. «Я не понимаю, сэр».
Харгрейв много раз просил его называть его Сэмом, но Уилсон продолжал отказываться. Он знал, что это как-то связано с властью, но Харгрейв не хотел поднимать много шума из-за такой тривиальной вещи. Однако это также было поводом всегда следить за своим заместителем директора по контрразведке. Если он играл с ним в такие игры, как он относился к своим коллегам и подчиненным? Что он думал о подчинении закону? Харгрейв давно понял, что такие мелочи могут в конечном итоге навлечь на агентство большие неприятности.
«За все годы, что я выполняю эту работу, меня вытаскивали из постели по множеству причин, но никто никогда не говорил мне, что собирается лететь в Джелалабад». Харгрейв поставил чашку и потер глаза. «Теперь мы действительно стали глобальной полицейской силой».
Что с тобой, карманник, подумал Уилсон, где ты был последние десять лет?
«И вообще, почему Джелалабад?»
«Джо Рикман». Уилсон имел в виду более крупную цель, но Рикмана на данный момент было достаточно.
Харгрейв знал это имя. До него доходили слухи, что этот секретный агент стал чем-то вроде одержимости Уилсона. Он видел, что темпераментный Уилсон может взорваться в любой момент, поэтому тщательно подбирал слова. «Что теперь сделал мистер Рикман?»
«Три часа назад я получил сообщение о том, что его похитили из убежища в Джелалабаде».
Харгрейв некоторое время молчал. Он яростно думал о том, что может случиться, если кто-то вроде Джо Рикмана попадет в руки врагов Америки. Сказать, что дамы и господа в Лэнгли будут обеспокоены, значит не сказать ничего. — Ты знаешь, кто его похитил?
«Нет, но я думаю, что время выбрано подозрительное».
«Я расследовал его в течение двух месяцев». Рикману и еще нескольким людям, но Харгрейву это знать не обязательно.
'Извини?' — спросил Харгрейв, не совсем уверенный, правильно ли он расслышал.
«Прошел почти год с тех пор, как я начал получать тревожную информацию о Рикмане. Обвинения в том, что он перевел большие суммы денег со своего секретного счета и что он стал слишком хорошим другом с кучей мошенников».
Харгрейв закрыл глаза и поднял правую руку. — Значит, ты знал об этом почти год, не сообщая мне?
Спина Уилсона напряглась. — Ваше внимание не требовалось, сэр. Начнем с того, что это были не более чем слухи. Если бы я передавал вам все слухи, которые слышал в офисе, я бы поднимался к вам по лестнице восемь раз в день».
Харгрейв почувствовал, как нарастает напряжение, и вспомнил, что врачи предупреждали его не волноваться слишком сильно. «Мистер Рикман — уникальная личность», — медленно произнес он. «Все, что связано с ним и его деятельностью, автоматически попадает на верх стопки, поэтому я не принимаю ваше предположение. Я очень разочарован тем, что вы решили скрыть это от меня». Харгрейв покачал головой и сказал: «Мы уже говорили об этом раньше. Чего от вас ждут, вы слышали от самого директора.
Уилсон знал, что все закончится именно так, и был к этому готов. — Извините, сэр, но есть смягчающие обстоятельства.
'Ах, да?'
'Да.'
'Слушаю.'
Уилсон намеренно поерзал на своем месте. Он хотел передать ощущение, что относится ко всему этому очень серьезно. «Информацию изначально передал мне очень важный человек, который не хотел, чтобы его или ее имя каким-либо образом ассоциировалось с ней».
Харгрейв провел свою карьеру в ФБР начал, и в сорок лет был назначен на должность ФИСА – Суд по надзору за внешней разведкой, секретный федеральный суд, осуществляющий надзор за разведывательными службами. Он провел там одиннадцать лет и знал, как играют в эту игру. «И этот человек?»
— Боюсь, я не могу сказать, сэр. Уилсон пытался выглядеть стоическим, но внутри он наслаждался тем фактом, что бледное лицо Харгрейва внезапно покраснело.
«Это неприемлемо. Меньше месяца назад мы сидели в кабинете директора, и он конкретно сказал вам, что вы должны держать меня в курсе всех расследований, которые ведет ваш отдел. Не было никакой серой зоны». Харгрейв покачал головой. «Директор будет очень разочарован. Я не уверен, что ты полетишь в Джелалабад».
Вильсон ожидал этого и знал, какой курс выбрать дальше. — Мистер Харгрейв, никакого расследования вообще не проводилось. Были только крайне тревожные обвинения от очень известного человека, причастного к этому делу. Я не думаю, что имело смысл доводить это до вашего сведения, потому что, честно говоря, для вас это было недостаточно важно. Я не хотел уделять этому вопросу больше внимания, чем он того заслуживал, пока не узнаю, основаны ли эти обвинения на правде».
Харгрейв какое-то время обдумывал эти слова и сказал: — Я спрошу еще раз. Кто этот известный человек, выдвинувший обвинения?
«Я бы предпочел не говорить этого».
— Я так предполагаю, но это не работает. Я ваш босс, и если вы хотите полететь на другой конец света и потратить деньги налогоплательщиков на расследование в отношении коллеги-чиновника, вы должны сообщить мне».
Уилсон скрестил ноги и многозначительно посмотрел на круглые часы на стене. Он вздохнул и сказал: «Этот человек — сенатор, и в рамках нашего соглашения он заставил меня поклясться, что его имя не будет упоминаться в этом деле».
— Это была бы хорошая идея?
«Я это не выдумываю», - защищаясь, сказал Уилсон.
'Не имеет значения. Если вы хотите полететь на этом самолете, назовите мне имя этого загадочного сенатора».
«Я дал ему слово».
«Я теряю терпение, Джоэл. Я твой босс. Мы здесь не в бойскаутах, а в ФБР , и у нас есть правила и законы, которым мы обязаны следовать. Личное обещание, данное вами политику, не имеет для нас никакой ценности. Вы расскажите мне все, что знаете, прямо здесь, или я позвоню Даллесу, чтобы отменить ваш план полета и позавтракать с директором примерно через четыре часа, чтобы проинформировать его о ваших последних действиях. Когда я закончу, он спросит меня, каким я вижу твое будущее на посту заместителя директора контрразведки. Харгрейв сделал паузу и неприятно долго смотрел на Уилсона. «Учитывая ваш отказ выполнять даже самый простой приказ, я совершенно уверен, что мое суждение будет далеко не благоприятным».
Уилсон давно ожидал, что эта мини-драма будет развиваться именно так, но чтобы произвести убедительное впечатление, ему следовало следовать своему сценарию. Он выпалил имя. «Карл Феррис».
Харгрейв чуть не подавился. «Вы хотите сказать, что начали расследование, основанное на инсинуациях одного из величайших партийных политических деятелей, когда-либо работавших в Сенате Соединенных Штатов?»
Уилсон варил дурака. — У меня нет мнения об этом человеке, сэр. Если член Сената США просит о частной встрече, я отношусь к этой просьбе очень серьезно».
«Боже мой, какой же ты дурак», — сказал Харгрейв дрогнувшим голосом. «Я не верю, что ты такой наивный». Харгрейв встал и начал ходить взад и вперед; он отчаянно пытался найти способ обезвредить эту бомбу, прежде чем она взорвется на виду. Карл Феррис был мастером манипулирования средствами массовой информации и так называемыми фактами, которые они сообщали.
Уилсон предоставил некоторую дополнительную информацию. «Он сказал мне, что ты его любишь».
'Извини?'
— Сенатор Феррис сказал мне, что он вам не нравится. Он не стал вдаваться в подробности, но сказал, что это как-то связано с тем, когда вы были в ФИСА работал.'
Харгрейв повернулся к Вильсону и сказал: «Вопрос, о котором он говорил, закрыт и не подлежит обсуждению, но я могу вам сказать, что сенатор повел себя ненадлежащим образом».
«Я не хочу участвовать в ссоре между вами двумя. То, что произошло, не мое дело».
«Конкуренции нет вообще». Харгрейву не понравилось, что Уилсону удалось превратить это в личное дело. «Суть в том, что вы уже в который раз не смогли держать меня в курсе своих планов, и теперь вы собираетесь сесть на самолет с одной из моих команд «Го» и оказаться в крайне щекотливой ситуации». ' Харгрейв схватился за спинку одного из стульев и сказал: «Я хочу задать вам вопрос. Вы когда-нибудь задумывались о том, как ваши друзья в ЦРУ отреагирует, если ты придешь и сунешь нос в осиное гнездо?
«Лично меня не волнует, что думают эти неандертальцы в Лэнгли».
Харгрейв уже видел такое поведение у других и знал, насколько разрушительным оно может быть. «Мы в одной команде», — сказал он как ни в чем не бывало.
«И моя работа — следить за тем, чтобы мы оставались в одной команде».
'Что ты имеешь в виду?'
— Никто в моем отделе не находится вне подозрений. Моя работа — не дать врагу проникнуть в наш аппарат национальной безопасности, и самый простой способ для врага сделать это — заставить одного из наших сотрудников настроить против нас».
— Что ты предлагаешь сейчас?
«Я вообще ничего не предлагаю. Дело в том, что Джо Рикман – один из самых отъявленных шпионов этой страны. Он ходячая энциклопедия, посвященная в столько взрывных знаний, что это просто смешно. Если его похитили, наш долг предложить Лэнгли нашу экспертную поддержку хотя бы потому, что нам нужно иметь некоторое представление о масштабах ущерба. Мы должны быть координирующим органом, потому что Лэнгли хотел бы признать лишь часть потенциального вреда. Нам нужно точно знать, чему мы подверглись».
Хотя Харгрейву это не нравилось, ему пришлось согласиться с Уилсоном в этом вопросе. Через шесть месяцев его дела могут выглядеть совсем плохо, если он заставит контрразведку держаться в стороне. «Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты должен вести себя красиво».
«Я еду туда, чтобы помочь в поисках Рикмана, и если я обнаружу какие-либо нарушения по пути, я проконсультируюсь с вами, прежде чем направить свое расследование в новом направлении».
«Это то, что я хотел услышать».
Уилсон улыбнулся. В данный момент не было необходимости упоминать о других его заботах. Сенатор Феррис уже предупредил его, что Харгрейв все равно ему не поверит. Уилсон встал и сказал: «Спасибо. А теперь извините меня? Я должен идти.'
«Еще кое-что, Джоэл. Вы должны отчитываться передо мной каждый день. Мне нужно знать, что ты делаешь.
— Я определенно собирался это сделать, сэр.
Харгрейв подвел Уилсона к двери и проводил его взглядом. Он ни на мгновение не поверил, что Уилсон намеревался держать его в курсе, и еще менее правдоподобным он находил то, что Уилсон намеревался просто проинформировать его. ЦРУ чтобы помочь найти Рикмана. Но, учитывая все обстоятельства, у него не было другого выбора, кроме как отпустить его. Рикман был ценным агентом и ФБР Необходимо было обеспечить, чтобы интересы национальной безопасности в целом не подвергались угрозе. Тем не менее, он не мог избавиться от ощущения, что за этим стоит нечто большее и что Уилсон что-то от него скрывает.