(c)Ольга Левашова/Olga Levashova mail to:Ladoga@aport2000.ru
РУССКИЙ ЯЗЫК
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово. А.Ахматова.
Анна Ивановна беседовала с пятиклассниками о красоте и богатстве русской речи. Она долго вещала детям о языке Толстого и Чехова, продиктовала им несколько цитат и в конце концов решила проверить, что же они усвоили.
Пятиклассники вперили в Анну Ивановну серьёзные взоры и выжидающе молчали.
-Коля, - обратилась она к первому попавшемуся ученику, - как ты думаешь, зачем мы изучаем русский язык?
-Не знаю.
-Как - не знаешь? Подумай. Ну вот где ты бываешь, кроме школы?
Коля посмотрел на Анну Ивановну с недоумением.
-Дома, где ж ещё?
-И что, дома тебе разве не нужен язык?
-Не, не нужен: у меня мама поздно приходит с работы, она со мной мало разговаривает. Только орёт: уроки сделал? А отец совсем на другом языке говорит.
-На каком таком другом? - спросила было Анна Ивановна, но потом поняла, что зря.
-На матерном.
-Ну а в других местах ты бываешь? По улице, например, ходишь?
Класс дружно хихикнул.
-На улице тоже на другом языке говорят. Вы такого языка, Анна Ивановна, не знаете, - хихикнули дети.
-Ну, почему? Я тоже это слышу. А вот скажи, - обратилась она снова к Коле, - ты в театрах бываешь? В музеях?
-В музеях - нет. Там только картины одни, ничего хорошего. А в театре был один раз. Но там пели почему-то, я не понял ничего.
-А, так значит ты оперу слушал?
Коля вытаращил глаза и, казалось, хотел что-то переспросить.
-А он не слушал, Анна Ивановна, - вмешалась Настя Белкина, - он и сам не слушал и никому не дал.
-Так ты тоже там была?
-Мы всем классом ходили в прошлом году.
-Ну тогда ты нам расскажи, как называлась эта опера и о чём она.
- Не помню, я ничего там не поняла. И вообще мы не досмотрели, нас всех вывели из-за Кольки.
- Нас не из-за него вывели, - уточнил Ренат Алибеков, - а потому что Гришка пёрднул.
Тут весь класс всполошился.
-Он тихо пёрднул, - кричал Антон Бурков, - никто не услышал бы, если бы Денис Иванов не заорал на весь театр.
-А что Денис?! Он же чипсы ел! Думаешь, ему приятно было?! - возмутился Сашка Ковалёв.
-Ну да, хрустел на весь театр, - съязвила Настя Белкина, - все уши прохрустел, слушать мешал.
-Ага! Слушательница нашлась! Слушать ей помешали! На вас с Машкой всё время тётенька впереди ругалась.
Анна Ивановна никак не могла предвидеть такого поворота в уроке и попыталась поправить положение:
-Ребята! Тихо! Замолчите! Мы же с вами говорим о богатстве русского языка.
Но, видимо, что-то задело детей за живое, и остановить их мог бы только взрыв бомбы.
-Дети, ну нельзя же так! Неужели вы теперь будете всю жизнь вспоминать о таком пустяке. Гриша же нечаянно это сделал. Нехорошо, ребята.
Но тут класс резко разделился на две половины.
-Ага, нечаянно! - вопили одни. - Он всегда нечаянно, а потом над нами же и смеётся.
Другие, тыча указательными пальцами куда-то в пространство коридора, яростно напоминали окружающим, что это ещё не такой большой грех по сравнению с тем, как кое-кто ( при этом они понимающе переглядывались), не доходя до туалета, специально мочился на стены возле кое- каких кабинетов.
-И то ничего! - победоносно завершили они небывалое откровение.
Анна Ивановна остолбенела.
-Да не расстраивайтесь вы, Анна Ивановна! - пришла на помощь Лена Щербакова. - Давайте лучше упражнение писать, а то они тут навспоминают ещё чего-нибудь.
-Да-да, ребята, давайте запишем в тетрадки... Пожалуйста, я вам продиктую...
И Анна Ивановна, перекрикивая детей, принялась диктовать: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины..."
Дети постепенно угомонились и уткнулись в тетради.
" Интересно, - подумала Анна Ивановна, выходя из школы, - а какую же речь эти дети каждый день слышат?" Мысль хоть и банальная, но в голову ей, видимо, раньше никогда не приходила.
Стоял пасмурный осенний день. Прохожих было мало. Анна Ивановна решила прислушаться к разговорам на улице. Только решила, как сразу же и услышала. Сперва это был нарастающий гул за спиной, из которого она не поняла ни слова. Но уже в следующую минуту гул преобразовался в связную речь. Связывали эту самую речь предлоги и союзы, мелькали местоимения, но основное пространство занимали слова из лексикона Колиного родителя. С Анной Ивановной поравнялась группа молодых людей и свернула в ближайший переулок, обозначив там своё передвижение убывающим гулом.
А внимание Анны Ивановны привлекла супружеская пара, вышедшая из парадной. Пара была навьючена полиэтиленовыми мешками с пустыми бутылками. Мужчина неловко споткнулся и выругался, а женщина поучительно пробасила:
-Пить надо меньше, падла.
Её спутник за словом в карман не полез - ответ не замедлил явиться, и они мирно поплелись к ларькам.
На углу чирикали две старшеклассницы:
-Всё это фигня, - донеслось до приближающейся Анны Ивановны.
Возле продуктовых ларьков звучала не переводимая ни на какие языки мира свободная и правдивая, спасённая от плена и подаренная внукам русская речь.
"Это народ, это наш бедный, малограмотный, доведённый до отчаяния народ, - лихорадочно думала Анна Ивановна, защищаясь от надвигавшейся на неё катастрофы прозрения.
Дома она включила телевизор. На экране появилась миловидная журналистка, вопрошающая компетентного представителя власти.
-Скажите, а когда и на сколько повысят заработную плату учителям?
Анна Ивановна оживилась, приготовившись из первых уст услышать внятный ответ.
-В некоторых регионах, учитывая, как вы знаете, все возможные факторы, народное образование, нуждаясь в переоснащении новыми методиками, что уже не раз упоминалось на предыдущем форуме, в связи с предстоящими изменениями в инвестициях, входящими в совокупности с вышеуказанными параметрами в состав необходимых капиталовложений...
Анна Ивановна, так и не дождавшись, переключила телевизор на другую программу. Там звезда попмузыки докладывал об отпуске, проведённом на океанском побережье:
-Я как люблю? Чтобы песочек там беленький, чтобы там вода, ну то - сё, и чтобы как бы не доставали.
В поисках той самой речи, которую она сегодня так отчаянно пропагандировала, Анна Ивановна стала исследовать все возможные программы телевидения. Сначала она наткнулась на американский фильм, в котором влюблённая пара мучительно выясняла свои отношения:
-Ну, трахни меня! Я тебя хочу! - вопила растрёпанная женщина.
Но мужчина, как и полагается в таких случаях, был неумолим:
-Иди ты в задницу, - коротко и ясно отрезал он.
На следующем канале неслось в эфир произведение искусства третьего тысячелетия:
"Заколебал меня, заколебал меня", - повторялось, как заклинание, одно и то же. Это и была как раз та самая песня, из которой слова не выкинешь.
Утром Анна Ивановна, полная решимости вести беспощадную борьбу за великое русское слово, приближалась к школе. Было ещё темно, но окна некоторых кабинетов уже зажглись, внутри кипела бурная школьная жизнь. Вестибюль стремительно наполнялся детьми. Уборщица тётя Рита противостояла натиску в раздевалку, где было не протолкнуться.
-Я тебя щас по стенке размажу! Понял? - пообещала она какому-то верзиле, пытавшемуся пролезть по головам.
Верзила огрызался, но лез дальше.
Анна Ивановна пробралась в учительскую раздевалку. Несколько учительниц толпилось у объявлений, которые для удобства вывешивали здесь же. Анна Ивановна тоже взглянула. Рукою директора, Ивана Петровича, было написано:
"Просьба всех работников собраться в кабинете физиков согласно установленных заранее сроков. Сдать отчётность." Анна Ивановна направилась в класс, по дороге обдумывая, что бы это значило. Возле её кабинета, на стене, красовалась свеженькая надпись, видимо, только что сотворённая. Это было что-то вроде нехитрой математической формулы, где в качестве слагаемых выступали два известных в народе слова. Просто и ясно. Она попросила двух девочек стереть "эту гадость", и те нехотя поплелись за тряпкой, пробурчав себе под нос, что " на фиг им это нужно".
На уроке Анна Ивановна, будучи не в силах расстаться со своей идеей, читала детям лучшие образцы русской прозы. В это время в правом углу класса возникла какая-то возня.
Антон Бурков, сжимая что-то в кулаке, яростно отбивался от двух девочек.
-Анна Ивановна! Посмотрите, что эти дуры про вас пишут! - завопил он, подбежал к столу и положил перед Анной Ивановной маленький клочок бумажки, который сразу же ухватила возникшая из-под земли Настя и съела.
-А я помню, что там было! - торжествовал Антон. - Меня ты не съешь!
Отчаянно побиваемый девочками, Антон выкрикивал:
-Там,... Анна Ивановна,... они написали, что видели... вас... с каким-то мужиком... И ещё матерное слово про вас.
В это время он получил по голове, а Анна Ивановна бросилась оттаскивать от него девочек.
Когда Анна Ивановна вышла из школы, лил дождь. Она раскрыла зонтик, постояла, подумала, а потом махнула рукой и остановила машину. Она приехала домой, торопливо разделась, приняла ванну и улеглась в постель. Она лёжа выпила горячего молока, потом открыла томик Агаты Кристи и углубилась в поиски преступника, орудовавшего в добропорядочном английском городке.