(c)Ольга Левашова/Olga Levashova mai to:Ladoga@aport2000.ru
В моём детстве не было ничего хорошего.
-1-
Денис Петрович, начинающий учитель русского языка и литературы, проверял сочинения пятиклассников и отчаянно клевал носом. Найденные в лесу ёжики, рыбки в аквариуме, поездки к бабушкам в деревню ему порядком надоели. Он хотел спать. К тому же Денис Петрович плохо соображал, так как накануне они с приятелем выпили несколько бутылок пива. Машинально пробегая глазами привычные строчки, он иногда проваливался в сон, потом внезапно возваращался, выносил на поля какую-то ошибку и проваливался снова. Этот процесс от него уже не зависел. Вдруг в очередной тетради он наконец-таки наткнулся: "В моем детстве не было ничего хорошего."
Это сообщение почему-то развеселило Дениса Петровича, он оживился и стал читать дальше. Мальчик повествовал о детском саде: там ему мылом натерли глаза за то, что не спал во время тихого часа. Учитель ловко представил себе эту картинку и хохотнул. Но потом устыдился чего-то и нахмурился. Он подошёл к окну и уставился на медленно падающий снег. "Детский сад, детский сад - называется Де Сад", - то ли вспомнился, то ли родился зловещий каламбур.
Над темой для домашнего сочинения Денис Петрович долго не раздумывал, решил: пускай вспоминают золотое детство. Правда, легкое сомнение все ж таки промелькнуло: ведь они могут такое припомнить!
На другой день учитель задержал автора после урока.
Максим Протасов был чрезвычайно тихим мальчиком. "Мухи не обидит", - зачем-то подумал Денис Петрович.
-Максим, извини, что вмешиваюсь, но я хочу спросить, - тут он слегка замялся, - что - у тебя действительно тяжелое детство?
-Нет, не тяжелое, - прозвучал неожиданный ответ.
-А почему ты пишешь, что в нем не было ничего хорошего? Это в самом деле так?
-Да.
-Так-таки и не было? Ты подумай, вспомни. Наверное, что-то же хорошее было?
Максим задумался. Он долго сосредоточенно молчал, потом, наконец, произнес уже более твердо:
-Ничего хорошего не было.
Денис Петрович растерялся, попробовал снова:
-Ну, скажи, тебя, может быть, обижали, несправедливо наказывали, а ты не можешь забыть?
-Нет, ничего такого не помню. Никто не обижал. А если вы про мыло, - догадался мальчик, - так такое только один раз было.
-Так почему же ты пишешь, что не было в твоём детстве ничего хорошего?
-Я думаю, что это потому, что ничего хорошего не было.
-Подожди, ерунда какая-то, - Денис Петрович попробовал подойти с другой стороны. - А вот мама у тебя хорошая, я видел. Что-нибудь связанное с ней радостное ты помнишь?
-Нет, ничего такого не помню.
Денис Петрович почувствовал что-то вроде раздражения.
-Подарки тебе дарили когда-нибудь?
-Да, но это было не то, что я хотел.
-А ты им говорил, чего ты хотел?
-Говорил, но они, наверное, забывали.
-А братья-сёстры у тебя есть? - продолжал допрашивать учитель.
-Да, две сестры и брат.
-Максим, ну ты же счастливый человек! Вот я у родителей один, и мне всегда хотелось брата, - бойко начал было врать Денис Петрович, но, взглянув на мальчика, неуверенно добавил, - или сестру...
Максим молчал, и было понятно, что он не разделяет восторга учителя. Но тот не унимался:
-И что же, с ними тоже ничего хорошего не связано? Игры, например? Во что вы играете?
-Мы подушками любим бросаться, когда родители уходят.
-Ну, вот видишь! - Денис Петрович облегченно вздохнул, радуясь такому повороту беседы. - Вот об этом и надо было написать. О милых детских радостях.
-Да, но потом нас сильно ругают, неприятно вспоминать, - при этих словах мальчик насупился, по-видимому, мысленно погружаясь в какие-то подробности.
Денис Петрович попытался повернуть разговор в иное русло, более безопасное, как ему показалось:
-А животные в доме у вас есть? Кот, например, или
собака? Хомячки, попугайчики?
-Кот был. Котёнок. Нам его подарили соседи.
-А как его звали?
-Не знаю. Мы не успели назвать. Он три дня пожил и сдох.
-Почему?
-Больной, наверное, был.
Денис Петрович напоминал себе дождевого червяка, вылезшего на проезжую дорогу и не знавшего, куда теперь ползти.
-А с отцом на рыбалку ты ездил когда-нибудь? - вспомнил он вдруг и свое недавнее прошлое, когда на утренней зорьке они с отцом замирали, глядя на поплавки самодельных удочек.
-Да, один раз он нас с братом взял. Но они там сильно напились с дядей Колей, а потом стали ругаться друг на друга. Мы с братом голодные спать легли. А утром дядя Коля сам уехал на своей машине. Мы 15 километров до электрички пешком шли.
Денис Петрович помолчал и вышел из класса.
На другой день, возвращаясь из школы, Денис Петрович встретил Максима на улице. Тот долбил ногой замёрзшую лужу.
-Что ты там ищешь?
-В лужу что-то вмерзло, я хочу понять что.
Денис Петрович внимательно всмотрелся и тоже занёс было ногу.
-Не надо, я сам, - деловитым тоном остановил его Максим, - тут нужно осторожно. Уже недолго осталось.
Денис Петрович повиновался и с интересом уставился на лужу. Добытое сокровище оказалось яичной скорлупой. На лице мальчика появилась досада.
-А ты что тут надеялся найти?
-Ну, думал что-нибудь необычное.
-А разве в лужах может быть необычное?
-В лужах - нет! - решительно заявил Максим.
-Так зачем же ты..., - начал Денис Петрович, но вдруг вспомнил, что и он попытался было включиться в это сомнительное дело.
Максим деликатно молчал. Чтобы справиться со смущением, учитель переменил тему:
-Ну а как у тебя сегодня в школе?
-Нормально.
-Приятно слышать. Оценки какие - пятерки, четверки?
-Нет, две двойки: по математике и ИЗО.
Денис Петрович почувствовал легкое головокружение.
-Максим, скажи мне, разве же это нормально, если у тебя две двойки?
-Нет.
-А ты говоришь, что у тебя все нормально! Где же логика? Или для
тебя двойки норма?
-Нет, не норма.
-Тогда я тебя не понимаю.
Максим вздохнул и промолчал. Учитель безнадежно махнул рукой:
-Ладно, иди, - сказал он и при этом сам решительным шагом двинул дальше, оставив мальчика возле повреждённой лужи. Тот, по-видимому, решил её доломать, так как Денис Петрович тотчас же услышал за спиной протяжный хруст.
-2-
Утром Денис Петрович примчался к первому уроку как раз через пару минут после звонка.
-Опаздываете, любезный! Урок уже давно начался! - услышал он брошенный в спину едкий голос завуча, дамы, по-видимому, родившейся в этой же должности.
Какие-то две старшеклассницы, пробегая мимо, громко поздоровались с ним и выразительно при этом прыснули. Пятиклассники толпились у кабинета, заглушая все мыслимые на земле звуки. Начинался обычный школьный день, пятница. " И вновь в эфире капитал-шоу Поле чудес", - промелькнуло в голове Дениса Петровича, пока он доставал из сумки тетрадки.
Дети не сделали ничего плохого Денису Петровичу, но он их побаивался. Из своей школьной жизни он хорошо запомнил учителя рисования, которому их класс дружно не давал спуску, хотя тот, кажется, был неплохим парнем. Они добились-таки: парень ушел. Вместо него вскоре появился огромный бородатый мужик, от которого несло луком и водкой и который не умел рисовать. На первом же уроке он самозабвенно заорал: "Сесть! Встать!" Они послушно садились и вставали, сломленные этой слепой силой. Воевать никого больше не тянуло. "Строгий, но справедливый", - повторяла время от времени их классная, родители с ней охотно соглашались.
Денис Петрович насилия не любил, но был с детьми осторожен, точнее настороже. Он никогда не пускался с ними в разговоры и, боже упаси, не шутил. Его доброжелательный и деловой тон сбивал детей с толку, и они пока что не знали, за что зацепиться. Он это чувствовал и ждал решения своей участи с минуты на минуту.
Денис Петрович объявил, что сегодня они будут учиться описывать вид из окна.
-А из какого окна? - тут же раздался чей-то заинтересованный голос, в котором учитель ощутил нотки скрытого подвоха, но еще не понял, какого именно.
-Для начала из школьного, а дома вы опишете вид из своего окна.
И Денис Петрович, не теряя времени, без оглядки пустился объяснять все тонкости и премудрости создания такого текста. Под окнами школы красовалась заснеженная липовая аллея, а чуть дальше виднелись синие купола собора.
Спустя несколько дней, вечером, собираясь проверять сочинения,
Денис Петрович подошёл к окну, открыл форточку и закурил. Мо роз нарисовал на окне узоры, но небольшое пространство в центре было не занято. Денис Петрович посмотрел сквозь него вниз, на фонарь, стоявший в одиночестве на пустой улице. Мелкий колючий снежок суетился возле светящегося круга. Денис Петрович загасил сигарету, ни с того ни с сего вздохнул и сел за стол. В тепле настольной лампы лежала пачка детских тетрадок. Сверху была тетрадь Максима.
"Все окна нашей коммунальной квартиры выходят на помойку, - сразу же сообщил мальчик. Денис Петрович обомлел.
"Я, дубина, должен был это предусмотреть! Ведь они же мне подсказывали, спрашивали: из какого именно окна нужно описывать этот самый вид? Тоже мне, сказанул - из своего окна! Не из своего - из окна Эрмитажа! Пусть бы они туда лишний раз сходили." И Денис Петрович представил себе , как пятиклассники дружными рядами, за руки со своими родителями, направляются в Эрмитаж, чтобы выполнить данное им, учителем, задание. " Тебе надо - ты и веди!", - грубо ответил ему на это кто-то невидимый.
Денис Петрович стал читать дальше. Мальчик разумно объяснял, почему ему не хочется описывать помойку, а так как ничего другого из окна не видно, ну разве что только глухую стену напротив, то он лучше уж опишет вид из окна своего дедушки. Дедушка Максима, будучи ветераном войны, получил недавно однокомнатную квартиру на двенадцатом этаже совсем нового дома на самом краю города. Максим писал, что ездит к дедушке часто, так как дедушка не может выйти из квартиры - лифт все время сломан, а дедушка совсем старенький. Максим привозит дедушке продукты и лекарство. Из дедушкиного окна тоже ничего хорошего не увидишь, но, если вглядеться, то оказывается, вдали, за пустырём, темнеет настоящий лес. А если посмотреть немного вправо, то можно увидеть вечером два огонька: красный и зелёный... "А ещё бабушка печёт такие вкусные оладьи!...",- ни с того ни с сего присовокупил мальчик.
" Ну вот видишь, Максим! Вот же оно, есть же что-то! Хорошее!" Денис Петрович с удовольствием потянулся, лицо его мечтательно улыбалось, ему захотелось горячих оладьей, с вареньем. Он очень любит сладкое.