Аннотация: В тишине летней ночи по городу бродят странные люди в серых одеждах. Никто не знает, кто они и откуда приходят. Но находится один смельчак, готовый это выяснить...
Город молчал. Тишина была неприятная, липкая. Она въедалась в мозг и, казалось, стирала из него все мысли напрочь. Лето выдалось жарким, за день каменные мостовые раскалялись докрасна, зато ночью становилось немного легче, немного прохладнее. С наступлением темноты всё живое просыпалось и стремилось наверстать упущенное - пело, галдело, спешило жить всеми доступными способами. Но сегодня город молчал. Ощущение было как перед грозой, но на небе - ни облачка, только луна, словно огромный блин - такая же неровная и дырчатая. Не шелохнется ветка, не встрепенется птица, не пробежит собака, не хлопнет дверь. Мертвая тишина липла к коже, обволакивала, затягивала как омут. Наверное, если бы какой-нибудь мухе вздумалось полетать, то она увязла бы в этой тишине, словно в сиропе. По улицам ходили люди - мужчины и женщины в серых развевающихся одеждах - они походили на призраков. Задевали кусты, сминали траву, но не производили ни звука.
Сквозь неплотно задернутые шторы виднелось голубое мерцание телевизионных экранов, но ни одна любопытная старушка не высунула в окно свой нос. А серые люди стекались к старому дому в самом дальнем углу городского парка. Все в городе знали, что в этом доме давным-давно никто не живет, но заселяться в него почему-то не торопились. Общепринятые прогулочные маршруты также обходили мрачный особняк стороной. Дом ждал, он смотрел на серых людей мутными стеклами перекосившихся окон. С душераздирающим скрипом открылась входная дверь, но темнота за ней не выглядела гостеприимной. Тем не менее, люди-тени один за другим растворялись в дверном проеме.
- Странная сегодня ночь,- тихо произнес Себастьян, ни к кому не обращаясь. Он давно уже имел привычку в минуты высшей задумчивости разговаривать сам с собой.- Такая тихая... И луна странная. Неживое все какое-то.
Отрешенным взглядом мужчина смотрел на силуэт клумбы через стеклянную балконную дверь. Тяжелое рубиновое вино в бокале неумолимо грелось. Теплое вино Себастьян не любил, но собственные мысли не давали отвлечься на мелочи вроде теплого вина или очередной хорошенькой девочки в постели. А подумать было о чем. Не далее как вчера один знакомый полицай, будучи изрядно в подпитии, поведал Себастьяну презанятнейшую историю. Якобы, сегодня в старом доме будут собираться Зеркала. "Чудные создания эти Зеркала,- думал дальше Себастьян.- Не люди, не нелюди. И никто ведь точно не знает, откуда они взялись - из людей выродились или с неба свалились". Мысли его текли неторопливо, девица дремала в ворохе подушек. В размореный вином мозг Себастьяна закралась забавная мысль - посетить сход Зеркал.
Тонкий, противный пищащий звук ввинчивался в уши. Он мешал, он мучил. По всему телу под кожей разливался зуд. Себастьяну начало казаться, что его кожа отделяется, шевелится, живет собственной жизнью. Идея следить за Зеркалами уже не казалась ему такой хорошей. Это он понял сразу, как только оказался у дверей старого особняка в парке. С первым же шагом за порог Себастьян протрезвел. Хотел было сбежать, но дверь за его спиной с громким скрипом закрылась. Неведомая сила влекла Себастьяна вглубь дома. Перед ним был длинный темный коридор без ответвлений, состоящий из зеркал. Зеркала отражали Себастьяна очень смазанно, будто в тумане. Кое-где отражения двигались самостоятельно, делали жуткие вещи. Себастьян поднял глаза к потолку, разглядывая люстру, и ему стало дурно - то, что он сперва принял за странные украшения, оказалось чьими-то внутренностями, развешаными на рогах старинной свечной люстры.
Изо всех сил Себастьян ударил во входную дверь, но ветхая с виду деревяха и не думала поддаваться. Оставалось искать запасной выход.
Себастьян осторожно крался вглубь зеркального коридора в поисках хоть какого-то намека на выход. В зеркалах появлялись все новые и новые сцены, чем дальше, тем кровавее. Чем усерднее Себастьян старался не обращать на них внимания, тем сильнее они притягивали взгляд. Ему на плечо упала капля. Себастьян машинально смахнул ее рукой. Удивительно, но капля оказалась густой и теплой. Он поднял глаза. Между двумя люстрами было растянуто обнаженное женское тело. Из распоротого живота свисали внутренности, кровь капала на пол и собиралась в лужи, в одной из них стоял Себастьян. Глаза девушки были открыты, казалось, что она смотрит на Себастьяна с укором.
Внезапно в его голове мелькнул образ: эта же девушка, только живая, стоит перед ним на коленях. Платье средневекового кроя разодрано, сквозь дыры видны кровоподтеки. Девушка рыдает, просит Себастьяна пощадить ее ради нерожденного ребенка, его ребенка. Себастьян смеется ей в лицо, выхватывает меч и одним ударом вспарывает девушке живот. От увиденного мужчину бросило в жар, он покачнулся и оперся рукой о зеркало. Из стеклянной поверхности на него смотрели глаза - два огромных желто-зеленых глаза с кошачьим зрачками без век. Себастьян бросился бежать. Ему уже было все равно куда, лишь бы подальше от этих странных глаз. В зеркалах его преследовали образы людей, которых он когда-то знал, это он помнил точно, а потом убивал самыми отвратительными способами. Себастьян был уверен, что видит отрывки из своей жизни, но не помнил ни единого из них.
Когда Себастьян уже почти сошел с ума от увиденного, коридор сжалился и исторг из своей темноты дверь. Себастьян с разгона ударился в нее, дверь открылась, и он плашмя влетел в помещение за дверью. Это оказался зал, настолько большой, что дальняя стена терялась в полумраке. Оранжевое пламя редких свечей отражалось в черном, до зеркального блеска отполированном камне стен и пола.
- А вот и наш гость,- произнес мягкий мужской голос, Себастьяну он показался знакомым.
Из сумрака дальней стены выходили люди в серых развевающихся одеждах - Зеркала. Все шли, накинув капюшоны и опустив головы. Они быстро и бесшумно растеклись вдоль стен и окружили Себастьяна плотным кольцом. Лишь один свободно и уверенно шел к Себастьяну - его знакомый полицай, как всегда приветливый, улыбающийся. У него были желто-зеленые глаза с кошачьими зрачками без век. От страха Себастьяна начала бить дрожь. Он заозирался в поисках двери, но за серыми балахонами не нашел ее. А полицай уже подошел вплотную.
- Уже уходишь?- издевательски улыбаясь, спросил он.- Тебе же было так интересно понаблюдать за Зеркалами. Смотри, вот они,- он обвел зал рукой.- Каждый из них - отражение чьих-то проступков.
Он на мгновение умолк, но за это время в зале, казалось, похолодало градусов на пятьдесят. Никто не шевелился и не издавал ни звука. Лишь пламя в страшных глазах незнакомого знакомца разгоралось всё ярче.
- Сейчас ты познакомишься со своими грехами!- прогремел в неестественной тишине голос. Из толпы стали выходить Зеркала, они окружали Себастьяна и второго мужчину, и снимали капюшоны. Если бы мог, Себастьян орал бы от ужаса - у всех них не было лиц, сплошная гладкая кожа,- но Себастьяна парализовал горящий взгляд.
- Смотри на них, смотри! Ты помнишь их, всех до единого. Ты помнишь всё! Ты, живший почти от сотворения мира, ошибка природы, которая не вложила в тебя ген старения и смерти. Смотри на тех, кто любил тебя, кого ты предал и зверски убил. Смотри и помни каждого из них, ощутил их боль, их страдания. Почувствуй весь груз своей вины.
Перед мысленным взором Себастьяна проносились сотни лиц, сотни кровавых картин, в которых он лично снимал с людей кожу, травил собаками, вырезал младенцев из животов беременных женщин, скармливал подвальным крысам немощных стариков...
- Все эти годы мы наблюдали за тобой, мы ждали тебя,- неслось со всех сторон.- И теперь ты наш!
Тысячи рук протягивались к Себастьяну, пальцы с нечеловеческой силой впивались в его плоть, рвали на части...
Если бы утром кто-то отважился бы войти в старый заброшенный особняк в самом темном углу городского парка, пройти по зеркальному коридору в зал из черного камня, то не обнаружил там никого и ничего. Лишь камень немного отливал багровым, да под потолком шуршало облако из серых бабочек.