Аннотация: Рассказ - финалист конкурса "Блэк Джек-11"
...совсем не про то...
Эту байку Женька Водопьянов рассказал под хорошим хмельком, по случаю удачной халтуры. Божился, что чистая правда. Потом я не стал переспрашивать, уж больно чудная история.
Женьке верю, не один год отработали в районном водоканале. Когда сеть объединяли с областным водоводом, всю бригаду оптимизировали под корень. Я подался в частный извоз, а Женька разве с трубами расстанется? Что ты, ведь мастер, каких поискать!
В общем, дело было так. Прошлой осенью проводил он воду в коттедже по Ярославке, за Сергиевым Посадом. Провозился допоздна, все не ладилось. Хоть и переделывал за другими, аховыми, подрядчиками, но и сам - то там ошибется, то здесь подкосячит. Даже удивлялся. А Сухинов Виктор Иванович, хозяин, наоборот, так смотрел на Женькины неудачи, словно другого и не ждал. Однако Женька старался - Виктор Иваныч мужик неприятный, зато влиятельный. Он землю скупал под коттеджные поселки, и Женьку мог либо заказами завалить, либо перед другими закопать навек. Ближе к ночи дал таки Женька воду. Сел в машину - и тут нате вам, не заводится! По всему, стартер полетел. А утром в Москве деловая встреча.
Женька хватает набор ключей, и давай ходу на последнюю электричку. Успел, едет, сморило его, а на полпути сквозь дрему слышит скандал. Просыпается - пассажиры бегут в тамбур. В вагоне только он, да рыжий дядька в железнодорожной форме. И к дядьке лезут драться два гопника.
Первой мыслью было тоже сбежать, благо до двери недалеко. А потом что-то в нем дрогнуло, обидно так стало за железнодорожника. Сам-то Женька на боксера не похож. Маленький, ловкий и шустрый - как раз такой, чтоб под любую задвижку поднырнуть.
Евгений тихонько вынул два килограммовых трубных ключа, пропихнул в рукава куртки, и лихо вмазал обоим гопникам в порядке живой очереди. Нечестно, кто спорит! А двоим лбам на одного - честно? Гопники остались соображать полученное на полу, рыжий потянул Женьку к двери на выход:
- Друг, я тебе так обязан, что не прощу, если это дело не отметим. Угощение за мной, пошли.
Женька стал отнекиваться, мужик уговаривать. Понятно, уговорил. Высадились. Город со старинным вокзалом, по главной улице пятиэтажки, вдали новый высотный квартал огнями светит... (Женька это направление плохо знал). Мужик удивился Женькиной силище. Тот признался, что в рукавах прятал инструмент.
- Так ты наш, водопроводный! - обрадовался рыжий.
- Я-то водопроводный, а ты разве не железнодорожный?
Женька пригляделся к петлицам спасенного мужика. Молоточек и разводной ключ, но на фоне башни.
- Я и то, и другое.
- От тебя-то гопники что хотели?
- Может, гопники, а может, их Суховей подослал.
- Кто такой?
- Лучше не знать.
Только вышли из перехода, рыжий подвел Женьку к двери. Он наверх посмотрел, едва рот успел раскрыть, а мужик его легонько - раз! - и протолкнул внутрь, иди да помалкивай. Широченная темная башня, в ней старинная ажурная лестница из ковкого чугуна. И сколько лестничных площадок, столько окошек-бойниц с осколками стекла. По оси башни, в пролете лестничного "винта", торчит стальная труба двухсотка, упирается наверху в днище огромного железного бака. Поднялись примерно до пятого этажа, вровень с баком. Этажи Женька считал условно, по бойницам. Рыжий постучал в овальную дверь. Та сначала приоткрылась, выпустила толику табачного дыма, потом с ядреным грохотом отлетела наружу. Одобрительный крик, мужская лапища заграбастала рыжего за шею, втянула внутрь. Уже оттуда он крикнул Женьке - "заходи!"
Внутри душного ржавого бака за столом-верстаком забивали "козла" трое мужиков в форменных тужурках. Комната освещалась железнодорожными фонарями антикварного вида, воняло керосином. Когда Женька привык к их свету, едва не засмеялся - все трое были рыжими, как его попутчик.
Тот, что открывал дверь, по-собачьи потянул носом:
- Ну, ты почти наш - водяным духом повеяло. Озеров, он откуда? - голос был низкий, глухой и начальственный.
- На меня в электричке напали. Суховеевская шпана. Чуть в песок не стерли. А он их отоварил, - Озеров на каждой фразе запинался, будто его обвиняли, а он оправдывался.
Женька понял - толстый старший, подошел, с достоинством протянул пять:
- Водопьянов.
- Ключников. Знакомься, помощник мой, Мариничев. А вон тот задохлик - Булькин. Распишем партейку? Устраивайся, с Булькиным в паре. Булькин - наливай, раздавай, чего сидишь? Озеров, рассказывай, как успехи.
- Да нечем гордиться. Поначалу все шло хорошо, угробил я ему воду. А потом, чувствую, Суховею стал кто-то смекалистый помогать.
- Из наших? - Ключников грозно оглядел свою команду.
- Нет... Да я же не видел, к дому-то Суховея близко не подойти, учует.
- Учуял, поди, раз своих послал. Ладно, об этом еще потолкуем. Ты, Озеров, объяснил гостю, кто мы есть?
- Не успел.
- Тогда знай - мы железнодорожные водяные.
- Водопроводчики?
- Говорят тебе - водяные. Водопроводчик имеет дело со следствием, а мы - с причиной. Неприятности у нас... По нашей дороге есть заброшенная заводская узкоколейка, рядом старинная водонапорка. Озеров в ней родился. А теперь и бывший завод, и узкоколейку, и, главное, башню эту древнюю, Суховей хочет снести. Якобы под застройку. На самом-то деле он власть свою показывает. Вот и упираемся - кто кого. Водяному без родной водокачки труба дело. Но и Суховею в человечьем виде без воды никак. Короче! Булькин... Теперь тебе "мочить" Суховея. Не справишься - спросим. А узнаю, что кто-то снюхался с сухими - пошлю в Сахару водопровод строить. Все ясно?..
- Не собачься ты, Ключ! - робко попросил Булькин. - Тютелька в тютельку все сделаю.
Ключников грохнул по столу кулаком, так что взлетели камни домино:
- Сколько раз тебя просили забыть эту "тютельку"! Ты водопроводный или кто? Тютелька твоя - личная жизнь у гномов. А мы говорим - шелыга в шелыгу.
Женька Водопьянов ухмыльнулся - родные слова! Уж он-то, конечно, знал, что шелыга это верхняя часть водосточной трубы, всегда пустая, в которую заходят другие трубы.
Веснушчатый ражий Ключников немного успокоился и, глядя на Женьку внимательными, но уже почти не злыми, водянистыми глазами, ласково произнес:
- За спасение нашего товарища от рук суховеевских бандитов объявляем благодарность и вручаем приз. С этого дня у тебя не будет проблем с любой влагой. Захочется пить - хоть квас в пустыню доставим. Решишь умыться - вода потечет усилием мысли, кран крутить не надо. А самое главное, вода будет даже во время профилактического ремонта.
- А по работе?
- Ох, и жулик ты, Водопьянов. Работа от тебя зависит. Паши, как водяное колесо, и будешь в ажуре. А теперь - домой! - он властно махнул рукой, и Женька сей секунд очутился дома, голый намыленный в ванне.
Водопроводные не обманули, стал Женька водяной бог и царь. В заказах купался, деньги текли рекой, счастья в душе было - море! Не от богатства, а оттого, что с любовью и без помех делал свою работу.
Прошли осень и зима, а весной снова позвал Виктор Иваныч. Ушла от него вода, один воздух в трубах стонал по ночам, как астматик. Женька быстро справился с бедой. Правда, в этот раз и сам не знал, как получилось - на одном своем необычном даре сработал. Ему было страшно. Все ждал подвоха - и вот, отъехав порядочно от сухиновского дома, у самых ворот коттеджного поселка заметил маленького рыжего человечка. Начинало смеркаться, и показалось, что человечек - ни дать ни взять Булькин. Тут только Женьку допекло, кого водяные звали Суховеем. Муторно стало, нехорошо. У платформы бросил машину, купил билет на электричку, сел ждать. Показался Булькин. А как подойти, что сказать? Что из-за него Сухинов точно снесет озеровскую водокачку? Да и кто Булькин? Мелкая сошка. Вот поговорить бы с самим Ключниковым... И тоже - Сахарой тот ради красного словца пугал, или взаправду мог послать? Пока Женька раздумывал, рядом с Булькиным оказались два рыжих верзилы. Женька их раньше не видал. Булькин сник, те взяли его под руки... Подошел поезд.
Пушкино. Башню Женька опознал сразу - восьмигранная, водовзводная, у вокзала рядом с автобусной остановкой. Видно прямо с платформы. Только маленькая какая-то - вряд ли в ней так просторно, как в той, куда привел Озеров. Но рыжие направились к ней. Булькина тянули под мышки. Он то упирался и хныкал, и тогда его поднимали над землей так, что носки ботинок чертили по асфальту, то обреченно шагал сам. Для всех, кроме Женьки, похоже, эти трое оставались невидимками.
Несчастного Булькина впечатали в башню. Кованую дверь не закрыли. Женька решился, шагнул внутрь, и сразу отпрянул к стене, подальше от светлого проема. Что-то мягкое торкнулось под ногами, мелькнули два желтых глаза-полнолуния, с визгом и шипением метнулась кошка.
Те, что вели Булькина, остановились, обернулись:
- Слышь, Водянов, по ходу кто-то Капельку испугал.
Женька услышал, как оба старательно, шумно тянут носом воздух.
- Да нет... Сухими не пахнет, человеком вроде тоже. Это Капля мышей жрет. Стой, Мокрухин! Ох, мелкий ты, Булькин, а тяжелый. Иди, давай, сам вперед.
Процессия потянулась наверх. Ухнул кулак, загрохотала дверь. Женька перевел дыхание. Рыжая Капелька умывалась на подоконнике нижней бойницы, и не собиралась поднимать тревогу.
Башня узкая, метра три в поперечнике, с хлипкой лесенкой, похожей на стремянку. Наверху стальной резервуар, в нем игрушечная дверка, точнее, овальный люк полметра высотой. В такую можно, конечно, пролезть. Но разместиться внутри впятером, да еще забивать "козла", вольготно сидя за столом - никогда!
Тем не менее, внутри кто-то был. Женька слышал голоса, но слов не разбирал. Вроде, Булькин в чем-то оправдывался, Ключников грохотал так, что стенки бака дрожали. И вот Женьке показалось, что Булькин сказал - Водопьянов. Нет, не показалось, точно сказал! Эх, скатиться бы сейчас по стремянке! Женька глянул вниз, и прирос к перилам - боялся высоты.
Наконец, ругань стихла. Негромко бухнул ключниковский бас, что-то коротко ответил Булькин. Тихая возня. Хлопнула оконная рама. Мягкое шмякнулось об асфальт. Женька не думал, что в баке нет окон. Тошнота подступала только при мысли, что сейчас лежит там, на земле, под башенной бойницей.
В баке, как ни в чем не бывало, застучали костяшки домино. Женька на ощупь спустился вниз, вышел наружу. Не было никакого тела. Только под окном темнела лужа, и в ней барахтался червячок. Женька нащупал в кармане маленькую бутылку негазированной минералки, отвинтил колпачок, двумя пальцами поднял червячка и пустил в воду. Колпачок завинтил.
Дома Женька выпустил червячка в ванну, которую за минуту до того по желанию мгновенно наполнил родниковой водой. Червяк на свету показался умным, глазастым.
- Булькин, ты как? - на всякий случай спросил Женька. В голове тонким голоском отозвалось:
- Живой. Ты дурак, Водопьянов! Ключников узнает, кто спас меня. Пострадаем оба. Он определяет жребий водяных по всему Ярославскому направлению.
- Да видал я его!..
- Не спеши, - и, словно в подтверждение его слов, в кране воздушно хрюкнуло.
- Озеров как?
- Нормально, перевелся в домовые, - Булькин ехидно заржал, - к Сухинову.
- Ну!
- Ага. Теперь даст жара Суховею.
Женька оставил Булькина плавать, сам пошел отсыпаться. В тот же день он выпустил неудачника - водяного в далекий пруд, не подотчетный Министерству путей сообщения.
Конечно, в кране у него с тех пор частенько пропадает вода и даже сыпется песок, но Женька считает, что поступил правильно.