Цорг Драш в ярости колотил крепко сжатым кулаком по огромному столу. Сделанный из древесины прочного дерева фанг, несчастный предмет мебели уже много лет сдерживал яростные порывы командующего гарнизоном дрэков на планете Уталос VII. Вот и в этот раз стол выдержал и лишь несколько новых неглубоких вмятин свидетельствовали о силе гнева военачальника. Так и не разжимая кулак, Драш словно навис над сидевшими рядом и заметно уступающими ему ростом заместителями и многочисленными офицерами. Он пристально вглядывался в лица и каждый на кого падал взгляд его огромных налитых кровью глаз съеживался словно перезрелый плод с ферм Чхорра. Несмотря на то, что совещание длилось уже около стандартного часа, большинство присутствующих полководцев так и не поняли, зачем их собрали и что именно произошло. Рёв Драша заглушал любые попытки осведомленных заместителей поделиться информацией. Их шепот просто тонул в море яростных звуков издаваемых его могучей глоткой.
Первый заместитель Глуш немного отвернувшись тайком положил себе в рот пастилку с концентрированным спрудом. Вот уже несколько месяцев он мучительно пытался набрать вес и стать выше, чтобы сравниться размерами с Драшем. Пока получалось не очень, но зато время проведенное с начальником научило видеть перемены в его настроении. Вот и сейчас он отметил, что боевой пыл Драша уже сходит и его кулак опускается на стол скорее по инерции нежели от настоящего гнева. Глуш вздохнул и приготовился ждать.
Как он и предсказывал Драша хватило всего на несколько минут. Он перестал реветь, поднял руку и разжал кулак. С громким стуком на столешницу упал изрядно помятый, но все еще сохранивший свою форму знак в виде большого коричневого молота с обрывком цепочки.
За столом раздались приглушенные возгласы удивления и ярости. Драш грузно сел на обшитый шкурой горного Гхарла трон и сделал Глушу знак продолжить совещание.
Глуш прокашлялся и из его горла вырвалось несколько рычащих звуков, которые были лишь жалкой пародией на рев Драша. Он встал и с вновь с тоской обнаружил, что несмотря на то, что после полководца он самый высокий в зале, его рост почти на сорок сантиметров уступает начальнику. Он горько вздохнул и начал говорить.
- Вчера, на внеочередных учениях посвященных славной победе великого таргха Грудшеджа, весь наш гарнизон был опозорен. Голос Глуша потонул в громком негодующем реве офицеров. Подождав пока шум стихнет он протянул толстый палец в сторону молота. Это не учебное пособие для молодых воинов и не трофей добытый в схватке с разрушителями. Этот молот -- символ веры разрушителей, принадлежал одному из нас -- дрэков. Во время тренировочного ритуального боя призванного испытать силу духа и мощь руки, один из новобранцев ведомый могучим духом Черда перепутав учебное оружие с боевым, таранным ударом кувалды сокрушил оборону своего младшего инструктора Гнерша. Гнерш пал и глаза его помутнели. Во время церемонии подготовки к великому исцелению, выпрямителями костей, прямо под помятым доспехом, был найден этот гнусный символ. Не стерпев такого осквернения своего храма они немедленно ритуально казнили нечестивца.
Он сделал паузу, удостовериться, что все сидящие за столом поняли каким позором отныне они покрыты. Убедившись, что глаза всех военачальников горят праведным гневом он повысил голос и продолжил. - Творцы оружия подвергли материал из которого выкован молот нескольким тестам. И выяснили, что он сделан из священного металла изъятого с великой статуи Непобедимого.
Раздался шорох отодвигаемых стульев и несколько начальников забывшись попытались броситься в воинскую залу дабы удостовериться, что слова Глуша правда. Громкий рев Драша немедленно привел их в чувство и с виноватыми лицами они уселись назад за стол. Глуш понимающе посмотрел на севших.
- Все уже проверено. Осквернено навершие великого меча. Священный металл украден и заменен обычной крашенной кариллианской сталью. Кроме того, творцы оружия высчитали, что недостающего священного металла хватит на два символа веры уничтожителей. Два, с намеком сказал он еще раз и протянул вверх массивную руку с двумя растопыренными пальцами. А это значит, что мы не только опозорены, но среди нас до сих пор есть второй отступник! Жалкий изгой отринувший древние воинские заветы дрэков. Ржавчина на наших мечах, разряженная батарея в силовом щите, пробитый на спине доспех.
Драш вновь недовольно заревел прерывая затянувшуюся по его мнению речь. Глуш тихо выругался помянув про себя полную некомпетентность своего начальника во всем кроме славы и войны. Насколько же лучше была бы служба на военном корабле под командованием умного и по-настоящему достойного командира...
Он дождался пока рев стихнет и снова продолжил. - Совет сильнейших уже осведомлен о нашем позоре. Они приняли решение. Ересь должна быть выкорчевана. С сегодняшнего дня каждый наставник десятков и сотен должен проверить воинов за которых отвечает. Принявший чужаков должен быть найден, отправлен на справедливый суд Совета и убит долгой, мучительной смертью. Если же навлекший на нас ЭТО не будет найден, то весь гарнизон будет разжалован и переведен на передовую в секторе Тренгея. Там, в славных битвах с рогмулами у нас будет возможность искупить свой грех.
Драш медленно встал с трона. Он больше не ревел, но его голос стал ниже и напомнил собравшимся гортанное урчание зверя. - Недостойно могучих воинов искать искупления в стычках с нашими древними врагами. Вызов брошен не ими и лишь кровь уничтожителей способна унять наше пламя.
Немного склонившись Глуш встревоженно произнес. - Но Совет приказал...
Драш резко повернулся и Глуш вжался в кресло. - Выполняйте приказания Совета, мы спасем свою честь.
Он сел в кресло и по глубоким морщинам образовавшимся на его лице Глуш понял, что его начальник погрузился в глубокие раздумья. Глушу, который слишком хорошо знал его повадки - это понравилось еще меньше чем бесконечный рев военачальника. В последний раз когда Драш задумался погибло две полные сотни воинов которых он кинул в славный и совершенно самоубийственный прорыв обороны рогмулов. До этого жертвой мыслей Драша стало несколько танков завершивших победоносный марш-бросок по узкой горной дороге дымясь на дне глубокого ущелья. Собственно после этого они и оказались на этой забытой всеми планете лишенные приличного оружия и уважения. Нет! Решительно лучше когда вместо раздумий ревущий Драш с оскаленной мордой бросается в яростную атаку на врага...
Еще больше усиливая его опасения Драш, чьи складке на лице медленно разгладились, явно принял какое-то решение. Но вместо того чтобы громогласно объявить о нем он лишь махнул рукой в сторону выхода давая понять, что совещание закончено. Похолодев от недобрых предчувствий Глуш вместе с остальными командирами вышел из залы. Проходя по гулким коридорам он размышлял, что же задумал военачальник. Он шел мимо серых статуй прославленных полководцев и портретов великих героев древности сурово смотревших на него со своих мест. Обычно гуляя по этим залам он испытывал восторг и трепет, но сейчас мысль о том, что Драш скрывает свои планы, заняла его целиком. Внезапно он похолодел. - Ну конечно! Чертов безумец вовсе не смирился с решением совета, а решил провести древнюю церемонию очищения дранг хаджар. Все находящиеся в гарнизоне будут поделены на два лагеря и в час когда фиолетовое солнце взойдет над планетой, в кровавой битве на равнинах Хларша они смоют с себя позор предательства. И едва ли треть из 473 дрэков составляющих гарнизон сумеет выжить после этой страшной церемонии. Совет никогда не одобрил бы подобной безрассудной выходки. Но это до дранг хаджара. После же, им не останется ничего другого как смириться с тем, что позор смыт согласно древнему праву воина. И теперь лишь вопрос времени когда все произойдет. Сгорбившись Глуш уныло потащился в казармы.
На площадке находившейся посреди форпоста творилось нечто невообразимое. Сотни дрэков ходили, стояли, ревели в ярости друг на друга. Вспыхивали потасовки и только благодаря присутствию там почти всех командиров еще не произошло серьезной драки. Неплохо, совсем неплохо, подумал Глуш. Он то лично не сомневался, что увидит парочку мертвых тел и нескольких воинов с отрубленными конечностями. Доспех -- часть тела, вспомнил он слова старого, изборожденного шрамами безногого дрэка наставника. И то что происходило на площадке было сродни все той же ереси. Снять доспех даже на столь короткое время -- смертельно оскорбить своих предков.
Шум усилился, мелькнули церемониальные мечи и на площадку пролилась первая кровь. Глуш выскочил на балкончик и грозно заревел. Выше любого из простых воинов почти на две головы он произвел на них именно тот эффект, что и хотел. Гомон стих, с поверженного воина сняли доспех и убедившись, что под ним ничего нет надели снова. Служители хранителей костей поместили тело на антигравитационные носилки и исчезли в подземелье под площадкой. Глуш покачал плечами. Он уже был сыт по горло этим хаосом и хорошо знал, что одним павшим дело не закончится.
Простая проверка затянулась на несколько часов. Как Глуш и предполагал, даже несмотря на его вмешательство, было убито семь рядовых воинов и один не вовремя повернувшийся спиной к сражающимся младший инструктор. Еще пятнадцать дрэков оказались покалеченными и лишь шести из них хранители костей обещали полное выздоровление в ближайшие дни. Хуже было, что хитрый еретик судя по всему потеряв последнюю честь, успел избавиться от символа уничтожителей предав их веру тоже. И хотя еще непроверенными оставались командиры сотен и другое начальство, было бы даже глупо подумать, что офицеры такого ранга способны на предательство или на то, что они согласятся снять с себя броню даже если таков приказ совета.
Целую неделю гарнизон жил словно гнездо ффештей разоренное могучим бургалаком. Казалось, что в казармы воинов попал мощный снаряд из древнего орудия. Разбросанные вещи валялись вперемежку со сломанными впопыхах личными сундуками. После третьего за ночь обыска в первый же день вещи никто уже не убирал. В зале роста не осталось ни одной целой миски, а повар, занятый проверяющими, вместо приготовления стандартных порций отвечал на бесконечные вопросы. Теперь он угрюмо размачивал в воде сухой корм для ездовых трашшей зная, что очень скоро ему придется прятаться в бронированной кухне спасаясь от гнева накормленных такими помоями воинов.
Были проверены даже хранители костей, которыми занялся лично Глуш. Почтительно пройдя по узкому коридору вдоль ниш падших он остановился перед ритуальным столом. Огромный каменный пьедестал за которым висели, бурлили и переливались десятки колб с бальзамирующими жидкостями. На стенах висели сотни тщательно отполированных инструментов. Как Глуш и ожидал, все было стерильно чисто и искать тут было абсолютно нечего. Если бы не прямой приказ Драша, он бы, наверное, даже и не подумал спускаться к хранителям. Но раз уж он здесь. Глуш осмотрелся и обнаружив, что никого нет пошел к пластине великого измерителя расположенной за ритуальным столом. Встав на нее он с огорчением обнаружил, что несмотря на пластинки, за все эти дикие дни он даже немного похудел.
Что толку в обысках, злобно бурчал он идя в столовую. На базе тысячи надежных мест где можно спрятать предмет небольшого размера. К тому же никто до сих пор не догадался запретить выход наружу. И это понял бы даже червь использующийся для освещения комнат. Но не Драш. Вообще военачальник вел себя все это время подозрительно тихо. Почти перестал ходить по базе и реветь на всех вокруг себя, зато теперь на его лице временами появлялась выражение глубокой задумчивости и некоего ожидания. Глушу все это не нравилось. Решительно не нравилось.
Уже подходя к столовой он услышал дикий рев и звон оружия. Два наставника десятков своими реактивными молотами пытались выбить массивную бронированную дверь кухни. Глуш принюхался, посмотрел на разлитую по всему полу вонючую черную жижу, вздохнул и вышел назад в коридор. Уходя он еще успел услышать радостный рев. Судя по всему, под ударами усиленных молотов прибывших с последней партией оружия, дверь начинала поддаваться.
- Надоела, как же мне надоела эта чертова планета. Он вновь представил огромный военный корабль перемещающийся между системами. Блистательные победы. Битвы в которых будет что-то еще кроме слепой звериной ярости. Спокойные разговоры не сводящиеся к самовосхвалению и унылым рассказам о воинской доблести. Глуш мечтательно улыбнулся.
Раздался терзающий уши сигнал оповещения больше похожий на звук кистевой пилы разрезающей сталь. Вслед за ним в громкоговорителях раздался низкий рев Драша требующего офицеров на немедленное собрание.
- Да чтоб его! Выругался Глуш. Его глаза налились кровью и он, совершенно механически, пнул ногой проходящего мимо рабочего-вастака. Тот сдавленно хрюкнул, подлетел к потолку, с ласкающим ухо хрустом врезался в одну из защитных балок и рухнул на пол. Глуш снова выругался. По законам дрэков, убийство вастаков считалось настолько презренным занятием, что настоящий воин просто не мог себе позволить так опозориться. Оглядевшись вокруг и увидев, что никого поблизости нет Глуш схватил тело и выбросил его в ближайший люк утилизационной камеры.
- Не хватало еще оправдываться перед всеми этими неполноценными идиотами бурчал Глуш подходя к кабинету командующего.
Доклады следовали один за другим и каждый был похож на другой словно клон из пробирки хранителей. Короткий рапорт о неудаче в поисках еретика обильно прерываемый громогласными воплями о собственных героических заслугах. Глуш для которого все выступления давно уже превратились в сменяющий друг друга гул с тревогой смотрел на Драша. Казалось, ему было все равно о чём говорят отчитывающиеся офицеры. С рассеянным видом он явно чего-то ждал.
Внезапно взвыли сирены, а тактические мониторы по стенам засветились показывая данные о вторжении. Офицеры за столом оживились и начали прикидывать возможные силы рогмулов и лучшую стратегию обороны. дрэк аналитик сидевший рядом с Глушем и изучающий данные внезапно затряс головой и судорожно протер глаза. Масса не сходится ошеломленно сказал он. Судя по датчикам над нами целый флот вторжения.
- Что за чушь! Глуш махнул рукой. Рогмулы не станут тащить через пол галактики большой боевой флот ради захвата нескольких жалких перерабатывающих станций.
- Проверь еще раз, приказал он аналитику. Скорее всего опять сбой оборудования. Вся эта база давно уже рассыпается от старости.
Пальцы аналитики забегали по кнопкам. Ряды цифр пробегали перед глазами собравшихся. Внезапно аналитик отшатнулся от монитора. - Всего один корабль. Но ведь не существует кораблей с такой массой. И... Но Глуш уже не слушал его. Он уставился на лицо Драша. Тот улыбался. Наверное, самый первый раз в своей мрачной, наполненной кровавыми боями жизни.
И покрывшись холодным потом, в порыве внезапного озарения Глуш понял, что могла значить эта холодная и безжалостная улыбка на лице его начальника. Он вдруг с удивившей его самого четкостью осознал, какой именно корабль с такой массой может существовать. И когда спустя несколько секунд аналитик заревел от ужаса и удивления Глуш совершенно точно знал даже название корабля. Одного из тех чудовищных звездолетов дарованных разрушителям своими Богами.
Драш открыл глотку и заревел. Его оглушающий рык подействовал на собравшихся как ведро с ледяной водой. Крики смолкли и собравшиеся уселись на свои места.
- Я обещал вам, что мы искупим позор? И сдержал свое слово, ведь легенды об этом бое станут ходить веками. Мы первые, первые за много последних десятилетий кто бросил открытый вызов и лично удостоился атаки одного из этих кораблей.
Его речь прервал внезапно возникший гул включившегося силового поля базы. Сидящий рядом с Глушем офицер отвечающий за оборону базы мрачно сказал.
- Как будто мы сможем выдержать хоть один удар с него. Наши щиты способен пробить даже простой тяжелый крейсер. Кроме того, на базе всего две плазменные установки радиус действия которых меньше чем у их корабля.
Драш, обычно игнорировавший любые попытки подчиненных сказать хоть что-то, внезапно повернулся к офицеру.
- Мы не будем стрелять, спокойно сказал он. И они тоже не выстрелят. Нет. Некто связавшийся с ними сказал все, что он думает о их жалких богах и тех кто им поклоняется. Их ярость требует крови, требует искупления в битве. Они высадят десант и мы, под прикрытием заставы, встретим его лицом к лицу в песках.
Глуш встал. Его глаза налились кровью, а могучие руки слегка дрожали. - Их ярость? Спросил он глядя на военачальника. - Как именно они узнали, что мы казнили одного из поклоняющихся их Богам и принявшего символ их веры?
Драш молча встал с трона и оглядел собравшихся.
- Думаю среди всех дрэков на этой станции нашелся хоть один ценящий наши самые древние законы и воинскую славу превыше страха и жалких приказов трусливого командования. Тот кто готов сделать так, чтобы каждый из вас занял свою ниши в аллее героев! Тот кто сообщил проклятым варварам о содеянном! Он вскочил и вытащив из крепления возле трона гигантский топор с плазменным лезвием замахал над головой и взревел. Вперед к славе!
- Вперед к славе! Рык из множества глоток потряс зал. Глуш физически ощутил как последние проблески разума сидящих вокруг него дрэков исчезают. Он видел пульсацию багровой, тяжелой ауры ярости.
- Готовьтесь братья. Укрепляйте доспехи, проверяйте оружие. Скоро они спустятся.
Он немного повернулся и ткнул огромный палец в сторону Глуша.
- Но не ты. Тебе я доверяю героическую оборону нашей заставы.
Глуш побледнел. Оскорбление было чудовищным. Вместо смерти в великой битве -- участь быть погребенным под обломками, возможно, так и не увидев врага. Не скрестив с ним оружие и не отведав вкуса свежей крови.
- Драш презрительно фыркнул. Ты думал я не узнаю, что ты делал в свое свободное время? Когда вместо истинного наслаждения воина -- оттачивания своего мастерства, ты шел в залы памяти. И чем ты там занимался? Читал истории о войне, разглядывал картинки, смотрел какие-то книжки. Словно ты не славный дрэк, а какой-нибудь проклятый Мчкарт! Драш почти выплюнул последнее слово, скривился и направился к двери.
- Ты и еще двадцать пять самых слабых и раненых солдат должны будете прикрыть нас огнем. Я не позволю чтобы вы опозорили нас в моей величайшей битве. Но, если великие предки улыбнутся тебе, то хоть смерть твоя станет достойна истинного воина. Он вышел оставив Глуша в одиночестве посреди командного центра.
Глуш мрачно обозрел свое воинство выстроившееся на тренировочной площадке. Воины один хуже другого. Девять до сих пор еле ходили, остальные несмотря на то, что были физически почти здоровы считались слабыми воинами не способными проявить в должной мере ауру ярости.
Пятерых с травмами Глуш отправил в командный центр помогать ему следить за защитой и перемещениями врага. Оставшиеся раненные заняли посты четырех орудийных башен заставы. Он с тоской подумал о несчастных четырех спаренных гаусс орудиях. Судя по виду его бравых солдат и их мрачным лицам они размышляли примерно так же. Орудия были предназначены для боя из-за силового поля. Которое было выключено по приказу Драша перед его уходом. Впрочем, тут он прав, пробормотал Глуш. Включи мы его снова и последует удар с корабля который оставит от нас, а при желании и половины планеты лишь расплавленную породу. Он тихо выругался. Нет. Наземный бой пусть даже проигрышный -- лучший из вариантов.
Пока остальные бегали поднося ящики с патронами к гаусс орудиям Глуш спустился в жилые камеры. Там, в его комнате, лежала завернутая в несколько слоев ткани снайперская винтовка. Уникальное творение древних дрэков переходящее в их семье от отца к сыну как символ величия и древности рода. Последним, как он смутно помнил по рассказам старух клана, из нее стрелял его прапрадед. Длинная, матово-синяя, в далекие, далекие времена она была вырезана из целого зуба триффа. Глуш не переставал восхищаться ее странной конусовидной формой и мелким идущим по бокам зубчикам которыми трифф рвал пойманную добычу. Он с гордостью подумал, что за несколько поколений в их семье поднять ее смог бы, пожалуй, только он сам. Силы обычного дрэка не хватало даже просто удержать ее ровно. Рядом на ремне из выдубленной кожи триффа, каждый в своем гнезде, лежали три патрона.
Всего три, с горечью подумал Глуш. А виной всему, опять же, неумение нас - драшей думать о будущем. Было время когда сотни триффов обитали в долинах на их планете. Охота на них считалась правом лишь самых сильных воинов. Глуш усмехнулся. Оно и немудрено. Воинов послабее триффы просто сжирали без всяких шансов на успех. Благо желудок у этих рептилий был способен переварить даже боевой доспех.
Чтобы истребить их полностью, потребовались долгие триста лет. И никто за эти годы не задумался, а что же будет дальше. Из чего делать ремни почета и патронташи. Где взять еще свежие зубы дабы после долгих, кровавых ритуалов выточить из них оружие и пули. И где, наконец, они станут добывать жидкость из желудков которой испокон веков начиняли патроны для сильнейшего оружия.
Нет, идеалы воина не в том чтобы героически погибнуть в схватке с сильным врагом, не мыться месяцами потому что не можешь снять доспех. Или фанатично истреблять сильного врага лишь ради того, чтобы доказать всем свою мощь.
Три оставшихся патрона. Вот результат этой скудости ума. Нет больше триффов, нет их зубов и желудочного сока секрет которого канул в могилу вместе со своими владельцами.
Глуш поднял винтовку, как и раньше удивившись ее тяжести. Еще никогда он не брал ее в руки сражаясь, как учит завет воина, топором - стандартным оружием всех командиров высокого ранга или наручными метателями плазмы. Глуш снял со спины топор, небрежно бросил на кровать и повесил вместо него винтовку. Дополнив экипировку небольшим силовым мечом он вышел из комнаты.
Взвыли сирены. Вдалеке даже приглушенные расстоянием слышались дикие вопли дрэков. Глушу даже казалось, что он различает среди них громкий рев Драша. Скрючившись сидя на стене в тени одной из орудийных башен сквозь прицел своей винтовки он наблюдал за полем боя. Над его головой раздался негромкий свист заработавшего орудия. Вниз потоком хлынули тысячи гильз. Глуш взвыл от ярости. Он лично дал приказ не начинать стрельбу из орудий без его приказания. Орудие ревело, а выстрелы слились в один громкий свист. Откуда-то издалека к башне протянулось два ярких луча плазмы. Щит засветился, и прежде чем стрелок успел перевести орудие на противника -- погас. Гаусс пушка замолчала, а в прочной броне теперь зияли две уродливые дыры с которых капала расплавленная каррилианская сталь.
Глуш спокойно поднял винтовку и прижав голографический прицел к глазу посмотрел в сторону выстрелов только что разрушивших башню. Почти на пределе видимости, между нагромождениями валунов стоял боевой робот уничтожителей. Невольно Глуш восхитился изяществом его конструкции и мощью вооружения. Недалеко от него несколько пехотинцев слушали еще одного, судя по всему командира высокого ранга. Глуш улыбнулся, навел винтовку и нажал на спуск. Выстрел был оглушительным, а чудовищная отдача ударила его словно молотом, отбросив на несколько метров назад. Так и не выпустив из рук оружие он перевалился через защитную стену и полетел вниз во двор. Придя в себя он ошеломленно посмотрел на винтовку, поднял ее и не слыша ничего кроме звона в ушах захромал в сторону командного центра.
За пультами остались лишь два дрэка и Глуш понял, что остальных все-таки охватило боевое безумие. Сев за центральный пульт он в ярости зарычал. Две оружейные башни были сожжены выстрелами боевых роботов. Еще одна пустовала, а ее оператор с воплем подняв к небу молот бежал по направлению к схватке. В последней судя по датчикам просто закончился боезапас бестолково потраченный плохим и торопливым стрелком.
Глуш яростно заревел проклиная бездарных глупцов. Он пошел вдоль стола к двум оставшимся операторам желая самому проследить за их действиями, но в этот момент послышался свист, и противоположная стена исчезла в облаке зеленого пламени. Взрывная волна превратила в кровавые ошметки операторов, сокрушила мониторы и подняв тяжеленный стол обрушила его на Глуша.
Он постарался открыть глаза. Кровь тонким ручейком стекала со лба вниз и он чувствовал ее горький привкус во рту. Глуш постарался сфокусировать зрение, но всё перед ним расплывалось и троилось. Сам он лежал в обломках стола на груде стекла, схем, камней и шкур оставшихся от главного монитора и трона Драша. Левая рука не двигалась, но к правой постепенно возвращалась чувствительность.
Раздался грохот шагов и через то, что когда-то было стеной в комнату вошли несколько солдат в тяжелых боевых костюмах. Они быстро обследовали помещение и один из них обнаружив Глуша быстро вскинул винтовку.
- Постой, человек. Слова дались Глушу тяжело. Судя по всему, голова с трудом выдержала встречу с деревом фанг. Десантник остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Глуш слабо усмехнулся. Вот уже много поколений дрэков не утруждали себя разговорами с враждебными расами предпочитая стрелять или торжественно проревев оскорбление быть геройски убитыми. Он мог представить себе удивление такого же как он солдата при виде жертвы чье поведение разительно отличается от принятого. Глуш слабо застонал и подтащив руку к броне вытащил из под нее молот на длинной серой цепочке.
Словно не веря своим глазам солдат опустил винтовку и инстинктивно приложил руку к своей груди, к месту где висел его талисман. Глуш еще успел увидеть как он что-то быстро говорит по встроенному в шлем передатчику, а затем тьма накрыла его.