Школьная и университетская (филологи, учителя, журналисты) программа по литературе далеки от народа примерно так же, как декабристы. Это утверждение двусмысленно, поскольку я абсолютно не согласен с таковой оценкой декабристов какого-то политического деятеля, имя не помню точно. Истина, как обычно, где-то рядом. Декабристы - и есть народ. Пусть народ и разделен на классы: один пашет, другой в Монте-Карло в рулетку играет. Пусть и с разным уровнем образования: один неграмотен вообще, второй прошел три класса несмотря ни на что, третий учился 15 лет, но ничегошеньки не знает. Но народ говорит на одном языке (некоторые Оболенские и Голицыны, обучающиеся русскому на 20-м году жизни - не в счет). И народ живет в одном месте, хоть и очень большом.
Итак, Натан Эйдельман писал в том числе о декабристах. Для него они поневоле были неведомыми китайцами, только отстоящими во времени, а не в пространстве. Натан Эйдельман решил сильно прищуриться особым способом и разглядеть то самое главное, что в декабристах было. С моей точки зрения у него всё прекрасно получилось. Разглядел!
Попробую применить аналогию. Представьте велосипедный пул из миллионов/миллиардов велосипедистов (смахивающих также на бурлаков, если приглядеться). Какая-то группа уходит в отрыв, причем в этой реальности нет одной прямой дороги; направление группы может быть и перпендикулярным. Оставшееся стадо (переведу иностранное слово "пул"), с одной стороны, очень радуется, что в текущий момент появилось хоть какое-то определенное направление, с другой стороны, оно движется в этом направлении не с целью движения как такового, а исключительно с целью догнать и убить. В результате группа догоняется, поглощается и уничтожается, но дело сделано - стадо переместилось именно в этом направлении.
Печально, но если в спорте у оторвавшихся есть шанс на спасительный победный финиш, то в реальной жизни дистанция никогда не заканчивается, пока ты жив.
Для Сергея Ивановича Муравьева-Апостола всё закончилось одним летним утром 1826 года, когда петля легла на шею ему, а также Бестужеву-Рюмину, Пестелю, Каховскому и Рылееву. Начиналось же это "всё", как и у многих в те годы, на полях Отечественный войны 1812 года, выплеснувшейся в заграничные походы (уже не столь победоносные, так как зима в Европе мягче). Молодые люди 16-18 лет командовали соединениями уровня взвода или даже роты, 24-летние становились генералами. В этом не было ничего удивительного, так как офицеры гибли не реже солдат, а наполеоновские войны начались уже давно. Если часто погибал генералитет (Багратион, Кульнев, Кутайсов, Лихачев, братья Тучковы, Неверовский), то что уже говорить о "лейтенантах". После таких битв, как под Красным, Бородино или Малоярославцем, и пришло время 16-летних. И молодые мальчики, кроме славы о подвигах, получили еще кое что. Они стали народом. Пуля сближает.
Фигура Муравьева-Апостола - трагична и светла. Он шел по жизни, выполняя свой долг. Виселица маячила впереди изначально, но он не мог свернуть, ибо твердо придерживался своих убеждений. Мало кто так может. Сергей Иванович не зря прозван апостолом. Как революционеры, он и Христос принадлежат к одной фракции, безусловно.
Натан Эйдельман несколько разбросан, не идет по одной линии. Такое впечатление, что он бежит рядом с героем, заглядывая тому в лицо то слева, то справа, то спереди, далеко забежав вперед. В общем, это и хорошо. Книга производит впечатление своей достоверностью, хоть и известно о герое довольно мало...А гипотезы автора всегда корректны. Самое же главное, подчеркивается, где точно известно, а где можно пофантазировать.