Иду с работы. Смерклось в семь.
(Живу я, к слову, за кладбищем).
Картина маслом: дождь, и темь,
И зло хтоническое рыщет...

Иду и слышу за спиной
Шаги тяжелые. О ужас!
Оно (хтоническое зло)
Как командор по мою душу.

Мечусь туда, мечусь сюда,
Крадусь, хитрю, таюсь, петляю.
Тупик, ограда, жуть, беда!
И хтонь с растущими клыками...  

Без толку сгину... И никто
Не загрустит о жизни бренной.
Мне ветер кинет золотой
Лист, разменявши ворох медных.

Из сумки зеркальце тяну
(Плевать на всё, умру красивой!).
Но только тусклую луну
Оно, сверкая, отразило.

Нет, я-то промелькнула там:
От Эйвон сумка, тушь Max Factor,
Гель-лак любимый (сочный лайм),
А хтонь невидима, однако... 

Да, в отраженьи нет его,
Но здесь, к несчастью, он реален:
Клыки у горла моего,
И когти всё пальто прорвали...

А спас меня простой мужик.
Простой кладбищенский трудяга:
Метла, лопаты верный щит
И чеснока тяжелый запах -

Густой и стойкий аромат,
В нем нотки перца и горчицы.
Вампир упал... 
Спасибо, брат,
За жизни новую страницу!

Как темь и сырость я люблю!
И бесприютных листьев стаю!
Иду по лужам и смеюсь,
В осколки небо разбивая.