Падал мягкими хлопьями редкий снег - словно на крыльце небесного дома чьи-то усталые руки вытряхивают перед сном перину, а из нее сыплются перья, превращающиеся после в холодные хлопья снега. Узкой черной лентой, окаймленной золотыми точками огней, вилась автомобильная дорога, уходя к окраинам столицы, за МКАД. Аня сидела на широком подоконнике и бездумно смотрела на двор, где горка и пустой каток были освещены мертвым светом фонарей. Когда там, в далеком городе, ночь, и огни в чужих домах, и мчащиеся куда-то в глухую тьму машины - охватывает странная тоска... Аню слегка познабливало, хотя на кухне было не холодно, и она надела теплый мягкий свитер из белого мохера и толстые шерстяные носки. Она сидела в темной кухне, пила горячий чай, покачивая ногой и подхватывая соскальзывающий тапочек. На кружке, над которой вился душистый пар, была нарисована собака в синем шарфе, очень довольная, держащая в лапах такую же, уменьшенную, кружку с собакой с синим шарфом. Скорее бы Вадим приехал... Муж работал допоздна, потом заезжал в супермаркет за продуктами. Вадим не хотел, чтобы Аня носила тяжелые сумки, к тому же считал, что только мужчины умеют выбирать мясо (и конечно, говорил он, женщины не умеют его готовить - пережаривают). Они поженились всего два месяца назад, а до того были знакомы примерно столько же. Аня всегда считала, что брак - это лотерея. Ты не можешь представить себе, как будет вести себя человек в обыденной, миновавшей эпоху ухаживания, жизни. И не узнаешь заранее, как он изменится. Потому она не думала долго, а согласилась, когда Вадим (он был действительно и умный,и влюбленный,и особенный...) сделал ей ожидаемое предложение. Хотя они казались совершенно разными людьми - и по характеру, и по мироощущению, но, тем не менее, с самого начала у них была какая-то, становившаяся все сильнее, глубинная, тайная связь - они словно читали мысли и чувства друг друга, иногда видели одни и те же сны... "Это судьба, - думала она, - наша встреча была предопределена..."
Аня любила их ежевечерние чаепития и долгие беседы обо всем, с Вадимом ей никогда не бывало скучно или тоскливо. И все же где-то в глубине души Аня очень дорожила несколькими часами одиночества и тишины, остававшимися до прихода мужа. Наверно, думалось ей, у каждого должна быть какая-то часть жизни, независимая от другого человека. У нее - творчество (она писала рассказы и собиралась написать исторический роман). У мужа - его мотоцикл, бешеные гонки по улицам в одиночку или в компании друзей, так же самозабвенно любящих скорость. Он возвращался вечером, в своей черной куртке и черном шлеме, довольный, счастливый, получивший необходимый ему всплеск адреналина. Что ж... Аня понимала, что невозможно жить только в двух сферах - работа и дом, каждому хочется чего-то еще.
Она спрыгнула с подоконника и вернулась к ноутбуку, стоящему на рядом на столе и светящемуся в полутьме. Глядя на заставку (маленький, похожий на гриб, домик, прячущийся в высокой траве, крошечные сказочные обитатели домика, похожие на упитанных дракончиков), начала обдумывать продолжение рассказа. На работе (там на это вполне хватает времени) она сделала кое-какие наброски и потом перекинула на свой ноутбук, и сейчас решила просмотреть сделанное, исправить кое-какие ошибки и продолжить. Аня перебросила за спину распущенные длинные волосы, оперлась подбородком о ладонь и стала перечитывать написанное. За несколько последних лет у нее накопилось около двух десятков рассказов, есть еще один роман, сочиненный в давней юности, но он ей разонравился - стиль неровный, образы картонные, сюжет примитивный. Вадим - он сейчас работал на огромном складе в одной фирме, куда его устроили друзья, но по образованию он был историк - и вот, в один из вечеров, когда они ели приготовленную им утку в яблоках под клюквенным соусом, пили красное вино и говорили, как всегда, то об искусстве, то о политике, то о новых фильмах, он предложил Ане написать роман о войне восемьсот двенадцатого года. Нашествие Наполеона, пожар Москвы, юная наследница богатого имения, оставшаяся в одряхлевшем от времени доме, блуждающая белой тенью среди колонн, зеркал и длинных погасших свеч ... Ане всегда была интересна та эпоха, но она боялась даже задумывать такой роман, понимая, не знает ни подробностей тогдашней жизни, ни исторических фактов. Конечно, можно найти немало сведений в книгах, допустим, в "Войне и мире"... Но Аня так была устроена, что не могла писать о том, что знала поверхностно. Она должна была точно представлять, как люди говорили, как одевались, какие мелочи у них лежали на столе, какие ошибки делали они в своих письмах - тех, пожелтевших, ветхих, с неяркими чернилами... А для этого нужно было прочесть десятки научных книг, писем, мемуаров - а сможет ли она и после этого - увидеть... Но Вадим только покачал головой, и, ловко разрезая тонким ножом новый кусок мяса на своей тарелке, предложил прочесть для "погружения" в ту эпоху два-три тома воспоминаний современников. Остальное же - факты, хронологию, бытовые подробности - все это он обещал рассказать сам...
Аня сидела в комнате на диване, завернувшись в мягкий зеленый плед (последнее время ей часто было холодно), и слушала, слушала... она даже боялась переспрашивать, чтобы не сбить Вадима с мысли, и все переживала, как увиденное наяву, пугалась, изумлялась, запоминала... Это были удивительные рассказы... Он описывал те прошедшие дни так подробно, так ярко, что Аня словно по-настоящему увидела давно минувшее - яростные атаки саксонских кирасиров и хрип раненых лошадей, отцветающий розовый шиповник около ворот опустелой усадьбы, бесконечный ливень, размывающий дороги, босых детей в тесных, холодных избах, почувствовала душистый и сытный запах вынутого из печи хлеба... "Почему тебе не написать этот роман самому?" - спросила она мужа в один из вечеров. Но Вадим только покачал головой, говоря, что знает о том времени, конечно, многое, но не сумеет выстроить сюжет, придумать героев... "Может быть, не знаю...жаль..." - тихо проговорила она.
Аня решила пока не писать - только впитывать эти рассказы, погружаясь в события давних дней, стараясь представить себе все как можно отчетливее, понять... Вадим так талантливо рассказывал, как будто сам был тогда там.
Тот рассказ, который она писала сейчас, был на иную тему- роман начинать Аня боялась, ей казалось, она пока еще не готова - будущий роман представлялся ей неясным, каким-то бесплотно-прозрачным, похожим на черный карандашный набросок к огромной яркой картине... Несколько дней назад муж привез из книжного, куда заезжал время от времени, десяток новых изданий. Перебрав книги, Аня решила взять современный ужастик в псевдоготическом стиле, про оборотней и вампиров... Не оттого, что это была ее любимая тема, но, может быть, именно потому она и зачиталась книгой - для нее это было необычно и ново - по контрасту с привычным в последнее время чтением мемуаров. Два дня назад Ане приснился сон, даже и не сон - готовый рассказ... неожиданный для нее самой - в нем не было ни единой черточки из того, о чем она до этого думала написать.
...Где-то среди серых, каменистых равнин стоит замок - черный абрис на фоне тоскливого вечернего неба и темных, растянувшихся от края до края, рваных туч... Смертоносными стрелами вонзаются в небо острые вершины его башен. Желтые огоньки свеч, горящие в глубине нескольких комнат. Потертые широкие ступени. Железное кольцо на старой, скрипучей двери...
В замке живет несколько человек - один из них вампир, несущий болезнь и смерть... он погубит живущих в замке, и ее - тоже...
Она идет по коридору - темнота чередуется с ярким светом от факелов, горящих на стенах. Гулкий звук от каменных плит пола... окна, закрытые ставнями и кое-где затянутые паутиной... Своды потолков, невидимые снизу, там обитает вечный мрак...
Аня идет по коридору, приоткрывая одну дверь за другой. Если она увидит вампира и узнает его, он не сможет причинить ей вред...
В первой комнате она видит двух подруг. У одной гладкие темные волосы, у другой - пышные и золотистые. Светловолосая девушка что-то рассказывает подруге, та сочувственно кивает, сопереживает и советует... Сцена меняется... Стрелки часов обегают множество кругов, но в комнате снова те же две подруги, теперь девушка с темными волосами что-то говорит, плача, смахивает слезы быстрым движением руки. Вторая девушка молчит или иногда бросает слово-другое... Когда ей самой плохо - она берет у своей подруги ее жалость, сочувствие, ее силу - ведь сила есть в каждом из нас, и мы делимся ею с теми, кто падает духом... Если же ее подруга попадает в беду, ей тяжело, и нужна поддержка - то светловолосая красавица словно подпитывается ее слабостью, неуверенностью в себе, ощущая себя выше, удачливее, счастливее... Но все же, думает Аня, это не тот человек, которого она ищет, это еще не то...
В следующей комнате - две семейные пары... В одной - муж, бессловесный и тихий, с потускневшими глазами, только тень при жене. В другой семье - жена, хлопочущая вокруг мужа, не имеющая своих собственных денег, зависящая от мужа, забывшая все, что было для нее когда-то дорого - музыку, книги... ее дети учатся далеко от дома, и она видит их только в короткое время их каникул - она тоже почти тень... Часы бьют, будто отсчитывают шаги к их развоплощению, и все же... у любого человека есть власть остановиться и повернуть назад. Но нет, и снова не то, надо закрыть дверь, и идти дальше и дальше - пока есть время до восхода солнца, она спасется, если узнает его.
Другая дверь... Пожилая женщина ждет сына, она ходит взад-вперед по комнате и смотрит на безжалостные часы - его нет и нет... Если он не вернется? Если опять попадет в беду? Где его искать, непутевого, беспутного, жестокого к себе и к ней... Он отнимает у нее, не думая об этом, может быть, и не желая этого, и силы, и здоровье, и может быть, жизнь... Мать останавливается, задумывается, начинает молиться... Она больше не жертва - она освобождается от отчаянья, к ней приходит надежда, может быть, она и сына спасет... Надо идти дальше, и снова искать...
Перечитав написанное, Аня задумалась. Слишком конспективно получилось...а ведь она видела как наяву этих людей, как они улыбались, хмурились, у них были какие-то свои словечки и жесты... Но главное - она так и не смогла передать ощущение того, что где-то в замке, в одной из комнат, находится живое воплощение тайны и зла. В сновидении это чувство было совершенно реальным, но вот как его описать... Раз во сне она так и не нашла вампира, ей надо просто придумать его. Допустим, в одной из комнат... Аня задумчиво смотрела на экран ноутбука.
Внезапно, словно что-то подтолкнуло ее, она встала и выключила ноутбук. Послышался отдаленный шум лифта - она знала, что это возвращался с работы Вадим. Она всегда чувствовала его приход.
Аня прошла в полутемную комнату, остановилась перед зеркалом. Почему-то ей показалось, что Вадим сейчас хочет, чтобы она ждала его именно тут. Еще она почувствовала, что он принесет ей длинную бордовую розу... и что он устал и тоскует по ней.
"Анна..." - услышала она его зов за несколько секунд до того, как щелкнул входной замок. Быстрыми шагами он вошел в прихожую, сбросил куртку и вот уже входит в комнату. Подчиняясь чужой воле, она закрыла глаза... Выступающее из полумрака зеркало отразило ее запрокинутую голову, качнувшуюся розу - и не отразило того, кто склонился к ней...