Заседание Конгресса Цивилизации Земли по межцивилизационным отношениям
Терпкий аромат кофе вплыл в конференц-зал вслед за кокетливым перестуком каблучков. Секретарша одаривала конгрессменов изящными кофейными чашечками и улыбкой сладкой, как карамельная патока. Но вершители судеб оставались суровы. Разгоревшийся непримиримый спор успел им наскучить.
Председатель Конгресса раздраженно откинулся на спинку кресла, переплел холеные пальцы поверх тучного живота и устало прикрыл глаза. Конференц-зал затопила робкая тишина, нарушаемая лишь мелодичными звуками столкновения кофейных чашек с блюдцами.
- Уважаемый Посол, - произнес Председатель тоном, не оставляющим надежду на наличие у него уважения к собеседнику, - несмотря на ваше несогласие, действия кшер-ир-лийцев являются актом агрессии.
- Но разве агрессия не подразумевает применение силы? - с недоумением уточнил Посол Земли в Кшер-Ир-Лий.
- Мы тратим время на пустые препирательства. Понятие агрессии есть в Меморандуме о мирном сосуществовании. И под агрессией, в том числе, понимается проведение любых клинических исследований и экспериментов над людьми. Вы бы сделали всем присутствующим одолжение, самостоятельно ознакомившись с этим документом.
- Но кшер-ир-лийцы и не собираются экспериментировать над людьми. Почему вы перетасовываете факты? Они же получили гибридную ДНК, смешав свою ДНК с нашей. И обратите особое внимание, что наша ДНК выделена ими без применения насилия.
- Но младенец с человеческой, хоть и гибридной ДНК является гражданином Земли, - менторским голосом протянул Председатель. - На него распространяются наша юрисдикция и наша защита. Более того, мы уроним авторитет нашей цивилизации, если позволим проводить опыты над носителем человеческой ДНК.
- Кшер-ир-лийцы не будут ставить над ребенком никаких бесчеловечных опытов. Он им нужен для выделения гена, который сделал бы их расу устойчивой к бактериологическому оружию кассиотян.
- Применение методов выделения генов относится к числу запрещенных клинических исследований. Господин Посол, почитайте Меморандум, в самом-то деле.
- Но почему вы не учитываете того, что образец нашей ДНК поможет им сохранить свою цивилизацию? Вы не считаете это достойной целью?
- Это бред параноидального разума, - брюзгливо ответил Председатель. - С чего кшер-ир-лийцы вообще взяли, что кассиотяне собираются их атаковать, да еще определенным видом бактериологического оружия? Эти две цивилизации даже не в состоянии войны.
- Кшер-ир-лийцы способны предвидеть будущее и предопределять ход развития событий.
- Эта их способность абсолютно не изучена и научно не обоснованна.
- Но это не значит, что ее не существует.
- Однако мы не можем в своих решениях опираться на их фантазии. Поэтому я вношу в повестку голосования предложение изъять ребенка с гибридной ДНК и доставить его на Землю. В случае оказания сопротивления допустить возможность вооруженного столкновения. Уважаемые члены Конгресса, прошу вносить другие предложения.
- Предлагаю лишь направить к кшер-ир-лийцам наблюдателя с Земли, который будет постоянно наблюдать за жизнью младенца, - предложил Посол.
- Ваша инициатива понятна и внесена в повестку. Еще есть предложения?... Нет? Тогда, господа конгрессмены, приступаем к голосованию.
Один месяц спустя по летоисчислению Земли
Сержант-майор Корпуса наземных войск особого назначения Питер Майерс бережно нес медицинскую люльку для переноски младенцев. Его бугрящиеся мускулами руки не были привычны к такой ноше. Но впитав материнский инстинкт вместе с вдохновляющей лекцией инструктора, он заботился о безопасности содержимого люльки с рвением честного вояки.
Впрочем, кшер-ир-лийцы не проявляли агрессии. И при этом Майерс, имеющий богатый боевой опыт, еще никогда не чувствовал себя так неуютно на территории противника, не оказывающего сопротивления. Он словно очутился в безумном доме скорби в самом эпицентре похоронной процессии. Кшер-ир-лийцы были повсюду: в каждом коридоре и кабинете, в мелькающих мимо лабораториях и непонятного назначения помещениях. Их высокие тонкокостные тела, опирающиеся на многочисленные щупальца и увенчанные вытянутыми длинными головами, печально провожали трехглазыми взглядами человеческих военных. В светло-коричневых глазах с переливчатой радужкой читались такие вселенские скорбь и обреченность, словно они вмиг потеряли всё, что имели. Их головы поворачивались на 180 градусов вслед убегающим военным. И в спину подразделения наземных войск летели тающие звуки, которые раздавались на грани слышимости, но вызывали такую щемящую тоску, что впору было лезть в петлю от безысходности.
В шаттле педиатр бережно принял из рук военного люльку и раскрыл ее, чтобы убедиться в благополучии ребенка. На маленьком человеческом личике на него смотрели два больших глаза с красивыми изумрудно-зелеными зрачками. Это были бы изумительные в своей красоте глаза, если бы не одна отталкивающая деталь: светло-коричневая радужка глаз переливалась скользящими темно-коричневыми крапинками.
Двадцать один год спустя по летоисчислению Земли
Марта незаслуженно топтала сочную весеннюю траву, неосмотрительно попадавшуюся ей под ноги. Уже не в первый раз в эмоциональной ссоре с родителями она пыталась объяснить им, что ее единственного друга Шерила нельзя постоянно держать в институте словно бездушного объекта ученых изысканий. Когда-то его забрали у кшер-ир-лийцев ради пафосной цели не допустить проведения над ним исследований. Но в итоге земляне сами отнеслись к нему, как к лабораторной крысе. Однако родители Марты, выдающиеся ксенобиологи, готовы были фанатично посвятить изучению других цивилизаций как свою единственную дочь, так и носителя гибридной ДНК Шерила.
Марта была рядом с ним, сколько себя помнила - еще со времен, когда их детские горшки стояли друг от друга на расстоянии пары ладоней. Ее отношение к нему не раз претерпевало метаморфозы: от детской любви - к усталости от постоянного нахождения рядом, а от нее - вновь к любви, но уже настоящей, как к брату.
Не так уж много времени понадобилось Марте, чтобы разгадать намерения своих родителей. Воспитывая ее с Шерилом, как сестру с братом, они хотели понять, способен ли он испытывать человеческую эмоциональную привязанность. Две жизни равняются одному Великому Научному Опыту. А еще пытались использовать Марту как информатора. Ведь молчун и флегматик Шерил ни с кем так не раскрывается, как с ней. Тьфу, с души воротит...
Марта нашла друга увлеченно читающим под тенью пышной древесной кроны. Она села рядом с ним и требовательно спросила:
- Почему не предупредил о ссоре?
Шерил взглянул на подругу омутами своих затягивающих глаз и тепло улыбнулся:
- Разве бы это что-то изменило?
- Конечно! Я бы не стала с ними об этом говорить... Может быть.
- Какой же ты занудный всезнайка. Всё-то ты знаешь наперед. И как тебе не скучно живется?
- Почему думаешь, что не скучно? Когда ты начинаешь ныть, очень даже скучно.
- Ну, знаешь.... - девушка сердито повалила Шерила в траву и от души потыкала острыми кулачками ему в грудь. Он вяло от нее отмахивался, в особо напряженные минуты атаки используя почти плоский, но очень прочный монитор, как щит.
В запале шутливой битвы Марта, наконец, заметила, что он читал с монитора историю цивилизации кшер-ир-лийцев, полностью уничтоженных бактериологическим оружием кассиотян двадцать лет назад. Девушка сразу прекратила возню и серьезно спросила:
- Почему ты читаешь о кшер-ир-лийцах?
- Чтобы знать не только, какие красивые зеленые пятна остаются на моей одежде от валяния в траве, - мрачно отшутился Шерил.
Марте было искренне жаль кшер-ир-лийцев. Никто уже доподлинно не узнает, сумели бы они спастись, если бы законники-земляне не отобрали у них Шерила. Но нападение кассиотян они предвидели с ошеломляющей достоверностью. Настроение Марты вновь испортилось.
- Этого же больше никогда не повторится? Чтобы вот так уничтожили население целой планеты?
- Кто я такой, чтобы знать, что должно произойти, а что - нет?.. Всего лишь наследие цивилизации, умеющей предсказывать будущее. Кому интересно мое мнение?
- И ты еще говоришь, что я ною? - возмутилась девушка. - Да ты сам просто сосуд вселенской скорби. Ай-яй-яй, плохие дяди тебя не слушают. А как же им тебя слушать, если ты всю жизнь скрываешь свои способности? Всё боишься, что тебя станут использовать не в соответствии с твоим предназначением.
- Я не боюсь этого. А просто знаю, что так и будет.
- А может, ты просто пестуешь в себе обиду на всё человечество?
- Обида - дурацкое чувство. И, к счастью, только ваше.
- Да ладно! Неужели тебе не обидно, что кшер-ир-лийцы не стали бороться за тебя? И в итоге их труд оказался напрасен, а они сами - истреблены.
- Они не стали бороться за меня, потому что заранее предвидели результат. А что касается их труда... Если бы ты изучала историю так же внимательно, как и я, то знала бы, что кшер-ир-лийцы ничего не делали напрасно.
***
Марта смутно помнила, как в компании Шерила попала в салон собственного автомобиля. Всё новые клочья тумана лениво вползали в ее голову, мешая четкости зрения и ясности мыслей. Однако осознание, что автомобиль куда-то движется, заставило ее резко приникнуть к стеклу. За окном мелькала обочина серпантина в обрамлении высоких сосен и вечерних полутонов. Сквозь бегущую стену деревьев зыбко угадывалась панорама огромного мегаполиса со светляками фонарей и россыпью яркой иллюминации. Мегаполис казался сложенным в симметричном порядке из кубиков конструктора. Марте стало ясно, что в гору они успели подняться довольно высоко. А институт так и вовсе остался в необозримой дали.
Суматошные испуганные мысли попытались вытеснить из головы вязкий туман.
- Останови машину! - приказала девушка осипшим голосом.
Друг обеспокоенно обернулся к ней.
- Тебе плохо?.. Я впервые в жизни так сильно вторгся в чужое сознание. Извини. И не надо пугаться...
- Пугаться? Дурак, если я за кого и испугана, так это за тебя! Тебя и раньше-то за ворота института не выпускали, а после такого выверта вообще в камеру упекут.
- Не упекут, - флегматично отозвался Шерил.
- Вот болван самоуверенный, - простонала Марта. - Останови машину. А еще лучше, поехали обратно в институт. Скажу, что это я тебя увезла покататься. Может, и обойдется...
Шерил покладисто остановил автомобиль у обочины. Девушка задумчиво спросила:
- Так ты всегда мог это сделать - обойти охрану и все системы безопасности? В любой день?
- Да.
- Ну а почему именно сегодня? Я вот в сопливые годы обижалась на тебя, что ты не мог сходить со мной на танцы.
- Давай выйдем, - невпопад предложил друг.
Марта не слишком охотно покинула мягкое тепло салона и пораженно замерла. Ее изумленный взгляд остановился на черном силуэте инопланетного космического корабля, нависшего плоским брюхом над мирным городом.
- Боевой корабль с Кассиота, - спокойно пояснил Шерил.
- Но... этого не может быть! А как же планетарный щит? А противокосмическая и противовоздушная оборона?
- Не справились.
- А звездный флот?
- Летает себе в космосе. Ведь с Кассиотом не было объявлено войны...
Объяснения Шерила были прерваны громким хлопком и неясным гулом. Над городом стало подниматься дрожащее темное марево.
- Садись обратно в машину, - с неприсущей для него суровостью приказал парень.
- Что это было? - Марта испуганно юркнула в салон и резво закрыла за собой дверь.
- Они применили бактериологическое оружие. Такое же, каким когда-то уничтожили кшер-ир-лийцев.
- Зачем?
- Чтобы население планеты погибло, и кассиотяне смогли ее заселить и пользоваться ресурсами... Отработанная схема.
Автомобиль вновь начал мягко заглатывать под себя ленту серпантина.
- А зачем мы поднимаемся в гору? Надо же всех предупредить!
- Не переживай, все уже знают, - усмехнулся парень. И уже серьезно продолжил, - Я предупреждал, но мои слова сочли бредовой фантазией. А поднимаемся в гору, потому что распыленный вирус тебя не достанет выше трех тысяч метров над уровнем моря.
- А дальше что?
- Кассиотяне нанесли удар одновременно по самым крупным городам Земли. Значит, половина населения уже заражена. Учитывая скорость распространения вируса и скорость некроза тканей легких у зараженных, - Шерил задумался, что-то высчитывая в уме, - человечество на Земле должно полностью погибнуть через три месяца.
- Нет! Не говори так! Этого не случится!
- Ты права - этого не случится. Кшер-ир-лийцы создали меня, чтобы мои гены послужили лекарством от вируса кассиотян. Я исполню свое предназначение лишь спустя двадцать лет и одну цивилизацию. Но они ничего не делали напрасно...