Липовый цвет
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Просто рассказики. Автор - э... нехороший человек... [цензура, цензура и еще раз цензура]... Запятые проставлены Вордом и мной лично. P.S. Автор - [цензура], встретил бы его, убил бы... Как он мне надоел!! P.P.S. Предупреждение!!! Во время написания двух рассказов, автор был очень недоволен. Депрессивные мысли в сборнике присутствуют, но я не виноват! Отредактировано!!!
|
***** А ГДЕ-ТО ИГРАЕТ МУЗЫКА... *****
Он чувствовал себя плохо, кошмарно. Мозг раскалывался на части от тупой, пульсирующей боли. На сознание давила громкая ритмичная мелодия, доносящаяся из соседней квартиры. Он попытался заткнуть уши. Бесполезно... Музыка отличалась дурным вкусом. Предпочтение среднего класса, испытывающего восторг от групп, пользующихся в своих исполнениях исключительно нецензурной лексикой. Естественно, для таких людей имена: Бетховен, Моцарт, Бах - звучали как пустые слова, не стоящие их драгоценного внимания. Парадоксально: они считали себя людьми!
Энергично взбив подушку, Он натянул её сверху. Уткнулся носом в сбитые в кучу одеяла. Постепенно всем существом начала овладевать беспомощность. Нахлынуло уныние и беспросветная тоска. Он уже не мог противиться этому мощному натиску чудовищных сочетаний звуков и ритмов, атакующих сознание каждый божий день. Ночью вставал в поту. Его била дрожь. Мучили кошмары.
Он сел, обхватил дрожащими руками колени. Нужно успокоиться! Нельзя принимать всё так близко к сердцу! В конце концов, всегда можно выйти на улицу... В бешенстве Он схватил со столика вазу с цветами и запустил её в стену. Беззвучно разлетелся хрусталь. Поникли истерзанные лилии. Опали листы со сломанного бутона красной розы. Несколько осколков стекла больно впились в тело. Из пореза брызнула кровь, окрасив белоснежную ткань рубашки яркими пятнами. Тут Он словно обезумел: в неистовом исступлении набросился на разделяющую перегородку, в ход пошло всё, что попалось под руку. Вдребезги раскололась посуда, разлетелась на куски дорогая техника...
Наступила тишина. Он медленно приходил в себя. Из рук выскользнула ножка сломанного стула, с глухим ударом упала на пол и откатилась в сторону. Вновь стало тихо. Лишь тяжёлое учащённое дыхание нарушало воцарившийся в комнате покой.
У него бессильно повисли руки. Он медленно опустился на единственный уцелевший стул и закрыл глаза. Глубоко втянул воздух в опустошенные, горящие жидкой плазмой лёгкие. Всё... Всё. Всё!
В соседней квартире послышался смех. Зазвучала "музыка", этот кошмар - создание больных иллюзий психопатов. На этот раз она играла громче. Намного громче. Мозг запульсировал от новой порции ставшей уже привычной боли. Это оказалось пределом. Он со стоном сполз на пол. Прижал ладони к горящим ушам. Стал медленно покачиваться: назад - вперёд, назад - вперёд. Его душили рыдания. Он уже не мог ничего с собой поделать. Был окончательно ошеломлен, унижен, разбит.
Усталый, Он кое-как поднялся и, натянув куртку, вышел из дома. Как потерянный бродил по городу, не замечая окружающей действительности, просто торопливо шёл вперёд. Убегал! Но наваждение не покидало... "адская какофония" стучала в голове. И как-то само собой получилось, что ноги привели его к родному подъезду. Он поднялся на свой этаж и остановился у соседней квартиры. Позвонил.
- Чего надо? - дверь открыл высокий детина, в распахнутой рубашке и со жвачкой во рту, нахально посмотрел на него сверху вниз. - Ну?!
Он не стал отвечать. Просто окинул оценивающим взглядом человека, который, словно большая куча навоза в гостиной, превратил его жизнь в сплошной ад всего за несколько недель после своего въезда. Кошмарное существование на грани борьбы между помешательством и агрессией наконец завершилась. Потому Он, усмехнувшись и дрожа от внутреннего нетерпения, втолкнул своего мучителя в прихожую и быстро повернул за собой ключ.
Несколько минут в квартире раздавался непонятный шум. Потом всё смолкло. На пол упало что-то тяжёлое. Из-под двери на лестничную площадку тонкой струйкой выбежала красная густая жидкость, и вскоре из квартиры - через окна, полуоткрытую дверь - полилась плавная, успокаивающая мелодия Баха...
***** БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ *****
Ублюдок родился ранним утром. Женщина, исторгнув дитя, потеряла сознание и бессильно откинула голову на кучу тряпья, так и не услышав первый в жизни младенца недовольный крик; с уголка её приоткрытого рта потянулась ниточка мутной, смешанной с кровью слюны.
Старший сын вздрогнул, заворочавшись в своём углу: появился на свет ещё один отщепенец, как он сам и шестеро его братьев и сестёр, - лишний рот, требующий еды. Резко откинув старенькую, разорванную куртку, служившую ему одеялом, подросток подошёл к постели и посмотрел сверху вниз, вглядываясь в измождённое лицо: мать не шевельнулась и не открыла глаз. Тогда, быстро одевшись, он отыскал единственные в доме ножницы с обломанной ручкой и неумело перерезал связующую пуповину. Поднял с пола рубашку, завернул в неё пищащее склизкое существо и тихо выскользнул из тёмной комнаты наружу, на улицу, в предрассветные сумерки.
Под ноги попала бутылка и со звоном откатилась в сторону. Мальчик передёрнул плечами и зябко поёжился.
Вначале он шёл медленно, а затем всё быстрее и быстрее и, наконец, побежал. Просто хотел поскорее избавиться от своей неудобной ноши и не мог допустить, чтобы кто-нибудь из соседей помешал этой затее. В прошлый раз он чуть не утащил Серёжу, но... "добрые люди" не дали. Конечно, легко иметь совесть, если не тебе приходится следить за то и дело появляющимися детьми... Голод. Постоянный. Когда самому нечего есть, а рядом хныкают братья и сестры.
На полпути мальчик не выдержал, хотя вначале он и собирался утопить младенца в болоте, но до него оставалось ещё слишком большое расстояние, а ребенок уже успел достать его своим криком. "Всё равно умрёт, что ж он так надрывается-то?!" Поэтому подросток оставил живой свёрток на ближайшей мусорной свалке, а сам заторопился домой. Заснул он крепко. Спокойным крепким сном. И с чувством выполненного долга.
Человеческий детёныш, брошенный на произвол судьбы, захныкал: он всё ёще хотел есть и вдобавок чувствовал неприятный холод и сырость. От шума проснулась крыса, выскочила из норы и пытливо уставилась своими красными глазками на неожиданную добычу. Она тоже не прочь была перекусить, в то же время осторожность не позволяла ей сразу наброситься на непонятный пищащий комок. Усатая мордочка так и задёргалась из одной стороны в сторону, принюхиваясь. После недолгого изучения ребёнок не показался твари особо опасным. И крыса приготовилась к прыжку.
Младенец перестал плакать и внимательно наблюдал за приближением непонятного зверя. В его крохотном мозгу появилась первая коротенькая мысль, и когда чёрная тень напала, он схватил её первым. Прижимая крысу к земле своим весом и неуклюжими ручками, малыш на ощупь прильнул к тёплому боку требовательным ротиком. Вначале он ничего не почувствовал и снова захныкал от разочарования. Но вот его горло наполнилось тёплой жидкостью. Малыш жадно засосал, не обращая внимания на громкий писк. Насытившись, свернулся клубочком и заснул. Застывшая тёплая тушка осталась лежать рядом.
Прошло много дней, прежде чем малыш увидел первого человека - высокая фигура двигалась в его сторону странной подпрыгивающей походкой, - он сглотнул слюну.
Хорошая еда. Много хорошей еды.
Наступило время охоты.
***** БРЕД *****
Кто я? Где я? Что со мной?..
Тяжёлое покрывало, необычайно мягкое и тёплое, укрывает мои ноги. Высоко в небе резвится чёрная с голубоватым отливом птица. Её крылья с резким свистом рассекают воздух. Тоскливый крик оглашает долину.
Где я?.. Мне трудно дышать... В мыслях полный бардак. Они расползаются, бесследно растворяются в густом сизом тумане... Не могу сосредоточиться. Не могу шевельнуться... Дыхание учащается. Глаза наполняются непрошеной влагой... Мне страшно... Беспомощность! Тело как будто оцепенело, отказывается повиноваться. С неимоверным усилием как-то приподнимаюсь: всё от кончиков пальцев на ногах и до самой шеи - покрыто розовыми нитями. Их сплетения образуют большой переливчатый кокон. Живой кокон!
Мне плохо. Сонно, лениво, с бесконечной усталостью смотрю в сторону. Цепкие усики растений касаются моего лица, обхватывают лоб плотным кольцом... Не оставляет ощущение мучительной жажды. Знойные лучи пламенного шара солнца заставляют вскоре зажмуриться. Припекает голову.
Становится жарче...
***** ВСТРЕЧА *****
Пары алкоголя. Сигаретный дым. Неяркий, приглушённый свет. Такая, в общем, приятная и расслабляющая обстановочка, но... "Все бабы стервы! И подарочки у них с-самые д-дурацкие на свете. С-стопроцентно!" - не унимался обиженный голос из дальнего угла опустевшего заведения.
Допив кружку пива, Майкл Аливан, обманутый самым коварным созданием на свете - женщиной, понял, что чувствует себя не очень хорошо. "Наверное, отравился несвежими кальмарами", - подумал он. Встал и, не оплатив по счёту (очень надо!), шатаясь, медленно поплёлся домой. Шёл недолго. Врезавшись уже на улице об неожиданное препятствие, чертыхнулся и уцепился за чужую рубашку.
- Ты?! Э-э-э... Майкл? - прохожий с удивлением посмотрел на него и почесал затылок. - Не узнал меня?
- Не-а, - Аливан пьяно качнул головой и, разжав пальцы, уставился на курносую, веснушчатую физиономию. - Не п-прип-п-поминаю. А ты к-кто, приятель?
Парень усмехнулся. Буркнул: "Забавно" и, опять задумчиво почесав затылок, свернул на другую сторону дороги.
Майкл, чертыхнувшись, склонил голову набок. Грустно посмотрел вслед и пожал плечами. "Что за дурак? И на вопрос он не ответил... Меня никто уже не уважает? Точно!.." - пришёл к неутешительному выводу Аливан. И весь путь до самого дома его мучила навязчивая мыслишка, что всё-таки он где-то встречал этого молокососа или, во всяком случае, должен был узнать. Но самое главное, очень хотелось найти его и врезать: просто чтобы поднять сильно упавшую самооценку. Зря он дал ему уйти!
Дома запил водой две таблетки аспирина и, не раздеваясь, повалился на диван. Утром принял холодный душ, сел за стол. Еда не лезла ему в горло, а громкие звуки и быстрые движения отдавались тупой болью в области черепа, и есть ничего не хотелось. Поэтому он задумчиво мешал в тарелке ложкой.
- Привет, - раздался громкий жизнерадостный голос, и давешний парень спокойно вошёл в комнату и сел за стол. - Есть какие-нибудь новости?
- Нет, - уныло пробормотал Майкл и, сложив грязные тарелки - они остались от вчерашнего обеда - горкой, отнёс в посудомоечную машину. Вернувшись, он неприязненно взглянул на гостя. - Говори.
- О чём? - удивился тот.
- Не понял?
- Ну, что именно ты хотел бы услышать?
- Я? Ничего! - Майкл исподлобья посмотрел на парня. - Ты вообще-то находишься в моём доме. И так... да, мне интересно было бы, конечно, узнать, что ты здесь делаешь, пока я не решил вышвырнуть тебя за дверь. Довольно нахально с твоей стороны вломиться сюда, ты так не считаешь, а?
- Но, папа... - возмутился было незнакомец, но вдруг переменился в лице и растерянно улыбнулся. - Извините, кажется, я ошибся.
- Да? Странно, что ты заметил это только сейчас, - Аливан схватил нахального собеседника за шиворот и выставил за дверь.
"Папа!" Майкл усмехнулся. Надо же услышать такое! Проклятье... Совпадение, блин... А Моника - тварь! Как она могла?! Ничего не сказав мне, решила оставить ребёнка. А я кто буду? Чужой дяденька и просто сволочь, да? А сколько было разговоров о том, что это всего лишь командировочка. На шесть месяцев, ага! И тут на днях приезжает с животом. Умереть не встать, офигительный сюрприз!.. Как она, кстати?..
Прошло много времени.
Робин ввалился в дом и, улыбаясь, обнял его за плечи: - Привет, папа.
Майкл Аливан медленно прислонился к стене. Отпрыск в этот момент вдруг напомнил ему кое-кого другого. Та же одежда, тот же голос, та же манера говорить... "Сколько прошло времени?.. Двадцать лет?.. А сколько этому лоботрясу? Ай да сынуля! Удавлю!!!"
- Робин, знаешь, мне нужно с тобой серьёзно поговорить... - слащавым тоном начал Майкл, а потом грозно-просительно добавил: - И лучше бы тебе говорить правду! Чем вы с ребятами занимаетесь в моём гараже? И почему ты, дорогой сыночек, скрываешь от своего любимого папочки машину времени?
***** ДЕВОЧКА С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ *****
Был обыкновенный июльский день. Жара стояла предсказуемо невыносимая, и я, поинтересовавшись у ребят лётным графиком, быстрым шагом двинулся в сторону прибрежной зоны. Инструктор у нас, практикантов, - человек хороший, только не всех жаловал. К сожалению, моя скромная персона входила в число тех "счастливчиков", которые оказались в особой немилости. Отец не выделял в группе любимчиков, только "оболтусов, тунеядцев, разгильдяев" и, естественно, делать скидку на родственные связи вовсе не собирался. Казалось, он вообще считал меня сплошным неудачником и единственным разочарованием в своей жизни. М-да... грустно, конечно, но терпимо... Или нет? Ф-фух...
Скинув одежду на песок и бросив папку с документами сверху, я с разбегу плюхнулся в воду, пытаясь забыть о том досадном недоразумении, что меня грозили вообще вышибить из "школы" - ну... с детства особой пунктуальностью не страдаю и обычно попадаюсь на глаза начальству не в самые удачные моменты, - а когда уже собирался выбраться на берег, увидел её.
- Ты завтра не летай, хорошо? - маленькая девочка с пронзительными голубыми глазами серьёзно посмотрела на меня и, тряхнув светловолосой головой со смешными тоненькими косичками, вновь повторила. - Не надо завтра.
- Э-э-э... почему? - удивился я, разглядывая ребёнка. - Ты здесь одна? А где родители? - Добавил я жалобно. Нет, кто ж знал, что здесь кто-то есть? Сюрприз, блин... Ненавижу случайности и дурацкие совпадения. Житья от них нет!
- Одна. Мама с папой скоро прилетят. Далёко. Там, - малютка махнула ручкой куда-то вверх и вбок и прикусила нижнюю губку. - Только мне не разрешают говорить.
Я серьёзно кивнул:
- Никому не скажу. А тебе домой не пора, а?
- Не-а... мне можно здесь, я уже большая, - девочка будто даже вздохнула с облегчением и заулыбалась. - Я, когда ты летал, поняла... поняла, что ты хороший.
- "Когда я летал"? - уныло переспросил я, озираясь по сторонам. Нет, это, пожалуй, даже замечательно, что родителей этой прелестной девчушки здесь нет, мало ли что они бы обо мне подумали? В наше время никому уже не доверяют. Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Я - идиот. Однозначно. Но кто ж знал, что здесь эдакие несмышлёныши водятся?! Чувствовал себя одураченным, и в черепушке вертелась какая-то мысль, которая никак не хотела сформироваться во что-то определённое, оставаясь на задворках сознания.
- Угу. Я ещё немножко хотела посмотреть, как ты будешь летать, но мама запретила, сказала, чтобы я спускалась на землю, - она быстро взглянула на меня. - А что за девочка была с тобой? Она, наверное, очень храбрая. Я бы с тобой никогда не полетела. Ты же даже вертолётом как следует управлять не умеешь.
Малышка рассмеялась, а я помрачнел. Какие детки пошли нынче! Прелесть, а не детки. Так и норовят взрослых дяденек свести с ума. Моя племянница точно такая же. Нет, может, это я ненормальный, конечно, но вот точно такое же ангельское чудо умудрилось заставить меня нарушить субординацию и отправиться в несанкционированный полёт. Ума не приложу, как ей это удалось. И почему при моём хроническом невезении это сошло с рук! А вообще меня к юным созданиям лучше не подпускать. Мало ли что они со мной сотворят... и на что заставят пойти?! И вообще, чего меня вечно обижают?
- Ну, я поплыл, - пристально взглянул на милую незнакомку, надеясь, что она вот прям сейчас исчезнет с глаз моих долой. - Тебя точно не ищут?
- Родители скоро будут, я же уже сказала! Не слышал разве? Глухой, да? - "золотоволосое очарование" с недовольным видом посмотрело на меня, потом на небо. - А завтра ты не летай.
Я кивнул: - Ага, - и уже тише добавил: - Да что ж вы все, а?
Поплыл весёлым брасом. Везёт мне как утопленнику. Может, папаша прав, когда говорит, что я - неудачник? Точно... Моя собеседница радостно махала мне пухлой ручкой каждый раз, как я проплывал мимо; я - плавал. Старательно нарезал километры вдали аки кораблик с алыми парусами - туда-сюда. А что делать? Не стеснять же дитё своей обнаженной натурой. В который раз бросив злой взгляд на берег, девочки там, где я только что её оставил, не обнаружил и... мне это показалось или на фоне закатного неба действительно пролетели три тени: две большие и одна совсем маленькая?
Одевшись и наконец почувствовав себя цивилизованным человеком, а не маньяком-извращенцем, охотником на малолетних детишек, я зашагал вперёд: уже окончательно стемнело, а завтра мне предстоял сложный полёт - следовало выспаться. Вдруг вспомнил, что здесь на всём обозримом пространстве нет жилых домов: пришлось возвращаться и искать малышку, а вдруг она потерялась? Никого я после долгих поисков во тьме не обнаружил. Отец же, после того как я вернулся, категоричным тоном посоветовал меньше пить. И обозвал идиотом. Обидно!
На следующий день неожиданно разразилась гроза. А синоптики предсказывали солнечную погоду без осадков.
***** ДЕПРЕССИЯ *****
На столе, поблёскивая в свете настольной лампы, рядом с сигаретами и початой бутылкой коньяка лежал пистолет. Его обладатель, довольно успешный предприниматель в сфере крупного бизнеса, Кеннет Лири, находился сейчас в крайне подавленном состоянии. Забравшись в кресло с ногами и сцепив руки на коленях, он смотрел перед собой в пустоту. Наконец, словно решившись, схватил оружие в правую руку и прижал к щеке: металл казался прохладным. Кривая усмешка исказила лицо Кеннета; депрессия началась у молодого подающего большие надежды президента фирмы как-то незаметно, но быстро заполнила всю его жизнь: он уже не видел никакого иного способа избавиться от неё, кроме одного, и сегодня собирался им воспользоваться.
Кеннет вставил обойму в пистолет и прижал к виску. Закрыл глаза. Устроился поудобнее. "Интересно, обо мне напишут в газете? Скорее всего - нет", - безучастно подумал он. Какой-то посторонний шум отвлёк его внимание от намеченной цели; "самоубийца" развернулся в кресле и автоматически направил пистолет на дверь: та бесшумно отворилась, и в проёме появился человек.
При виде смертельной угрозы, незнакомец замер, растерянно подняв руки вверх.
- Здравствуйте, проходите и устраивайтесь, пожалуйста, - вежливо предложил Кеннет, махнув рукой с оружием на кресло.
Незваный гость подчинился и молча сел напротив.
- Вам что-то от меня нужно?.. Нет?! Значит, вы - вор, - Кеннет покраснел. - То есть... я не хотел вас унизить. Каждый имеет право заниматься тем, чем он хочет и э... может... - Торопливо объяснил хозяин дома. - Но, понимаете, вы появились не вовремя. Если бы пришли чуточку пораньше... А сейчас вам лучше уйти. Но всё равно приятно было познакомиться.
Посетитель - светловолосый парень в выцветшей голубой футболке и стоптанных кедах, встал со своего места и неуверенно вышел. Уже прикрывая за собой дверь, он на какую-то долю секунды увидел лицо Кеннета. Это подействовало на него. Сильно подействовало! И несколько долгих мгновений после, он ошарашено таращился на полированное дерево около своего носа. Затем решительно взялся за ручку. Толкнул. Лири сидел за столом. Его чёрный силуэт с приставленным к голове оружием хорошо выделялся на фоне освещённого стола. Незнакомец прыгнул. Прозвучал выстрел... Комната погрузилась во тьму.
Кеннет очнулся и потрогал голову - на лбу прощупывалась большая шишка, - открыл глаза.
- Зачем вы меня стукнули? - сонно пробормотал он, обращаясь к фигуре, стоящей к нему спиной у светлого квадрата окна. - О, доброе утро!
Человек обернулся, и Кеннет моргнул. Рывком сел. И чертыхнувшись, схватился за голову:
- Кто вы такой, чёрт вас побери?..
- Я - Рой Стилл, - представился белобрысый грабитель. - Вы, наверняка, знаете о том, что были усыновлены в детском возрасте? Нет?! Гм... То есть поверьте, так оно и есть. Дело в том, что мне показалось странным наше поразительное сходство, и я воспользовался вашим компьютером. - Между тем продолжил парень. - Знаете ли вы, что идентичные близнецы порой умирают одновременно, даже если они никогда не встречали, не видели, и даже не знали о существовании друг друга? Так вот, мы всегда болели одними и теми же болезнями примерно в одинаковое время, - закончил он.
Кеннет задумчиво нахмурил лоб и неожиданно спросил:
- Вы потеряли близкого человека примерно с два месяца назад. Да или нет? Отвечайте.
- Нет... но у меня недавно погибла собака, - непонимающе нахмурился Рой, - а почему вы спрашиваете?
Кеннет простонал:
- То есть, согласно вашей теории моя депрессия могла быть вызвана тем, что вы расстроились из-за какого-то шелудивого пса?..
- Я любил Бастера. Весь свой недолгий век он провёл рядом со мной. Немецкая овчарка с хорошей родословной, не "шелудивый пёс", как вы тут выразились. Умный и преданный. Другого такого нет, и не будет.
- Я вас убью!
Рой отступил назад: - Надеюсь, вы понимаете, что угрожая мне, вы тем самым, возможно, играете и с собственной жизнью?
- И вы думаете, меня это остановит? - усмехнулся Кеннет.
***** ДРУЗЬЯ *****
Об стекло ударился камешек - условный знак, - я протёр заспанные глаза и наполовину высунулся в окно.
- Давай быстрее, - голос Виталика.
- Сейчас.
Торопливо одевшись, я вскочил на подоконник и спрыгнул вниз. И, конечно же, умудрился вляпаться в крапиву! Обычное невезение. Не впервой, само собой, но почему именно я всегда попадаю в неприятности?
Меня уже ждали ребята: Максим, Виталя, Алёша. Обычно мы везде ходим впятером, всей нашей дружной компанией, - гроза всех яблонь и вечное недовольство местных бабок, - но Женька (он приезжает на летних каникулах к бабе Клаве) не так давно сломал руку, а потому уже третий день лежал в больнице. Помнится, когда мы наведывались к нему в палату, все хохотали как сумасшедшие, - это моя привилегия что ни лето проводить недели по три на строгом постельном режиме.
Обогнув дома на окраине деревни, мы выбрались на посыпанную щебёнкой дорогу к реке. И тут Лёха, не говоря ни слова, сорвался с места; все бросились за ним, и лишь только я замешкался и, проморгав всё на свете, как обычно прибыл на место позже всех. Естественно, первым из нас добрался до реки Макс и, пока я, потный и взмокший, только переводил дух, он с ребятами уже по пояс зашёл в воду. Надо ли и говорить, что спортсмен из меня никудышный? И здоровье тоже не очень... Злость иногда берёт, когда думаю, что даже Виталька, который младше на два года, и тот возьмёт надо мной верх в рукопашной.
- Бр-р-р, холодная.
Проверив температуру пальцами правой ноги, я мысленно согласился с ним, но вслух ничего не сказал. Заметил, как Лёшка подкрался к Максу со стороны и окатил его брызгами. Тот взвыл - отчаянно, с недовольством! Физиономия у него была та ещё! Не знаю... но в последнее время он меня раздражает: корчит из себя неизвестно что...
Тут же началась весёлая потасовка, к которой после некоторого раздумья подключились и мы с Виталькой. Несколько минут мы старательно мутузили друг друга: преимущественно все пытались поймать Макса и как самого старшего из нас проучить немного, но в самый ответственный момент, он, как назло, вырвался и скрылся из виду; вынырнул где-то ближе к середине речки, там, где течение сильнее.
Мы встретили его появление дружным улюлюканьем.
- А вам слабо сюда? - крикнул Макс, сложив руки рупором.
- Нет, лучше ты плыви к нам, - дружно заорали в ответ Виталька с Лёхой.
Ещё некоторое время мы лениво перекрикивались и переругивались. Наконец всем это надоело, и я, или кто другой, не помню, предложил приступить к более решительным действиям.
В считанные минуты мы окружили Макса. Виталька из-за спины схватил его за руку, Лёшик помогал удерживать; поняв, что моя помощь не потребуется, я замер в нерешительности и уже в следующую секунду загнулся от резкого удара в живот. Почему-то невозможно было дышать. Тягучая пелена сомкнулась над головой, и всё поплыло перед глазами. Как в страшном сне особенно ярко, будто бы прощаясь, сверкнул солнечный луч. Предпоследняя мысль: "Макс перестарался. Так больно!.."
Моё лицо зарылось в мягкий ил, и я понял, что это конец. Потерял сознание ещё до того, как грязная жидкость попала в легкие. Перепугался? Остановилось сердце? Понятия не имею... Очнулся, наверное, уже в следующую секунду, потому что мутная взвесь ещё не успела осесть на дно, и не хватало кислорода, но лёгкие ещё не жгло... Встал на ноги. Сделал несколько неуверенных шагов...
Я всплыл на поверхность в трёх метрах от ребят. Никто не заметил моего отсутствия. Лёшик только удивился, что у меня такое бледное лицо. Я промолчал. Говорить не хотелось.
Разложили костёр на берегу; кто-то, скорее всего, Виталя, предложил переночевать здесь, в нашем шалаше; никто не стал возражать.
Все смеялись, укладываясь спать. Макс хохотал громче всех и травил пахабные анекдоты. Один я молчал. Чувствовал, как где-то внутри поднимается и растет холодная волна раздражения. Меня сильно потряхивало, и дрожали коленки. Ночью не выдержал. Встал. Неистово закружил по берегу. Ещё не знал, чего ищу, но... большой камень с острыми выступами попался мне на глаза. Я остановился. Смеясь, поднял его на руки. Такой большой! Тяжёлый! Меня охватило странное возбуждение. Назад к ребятам я уже бежал...
***** ЖАРА *****
Жара. Горячие потоки воздуха обволакивают тело. Пылающий шар завис высоко над головой. Чувствую сонливость. Хорошо... Чего-то хочу, пытаюсь сформулировать в голове законченное суждение, но оно ускользает от меня. Теряется. Испаряется, зависая призрачным облачком в слоях пламенного зноя.
Лень распространяется по всем членам. Ощущаю себя каким-то размякшим, растёкшимся существом, не имеющим определенных очертаний и формы. Медленно потягиваюсь вверх. Урча от удовольствия, закрываю глаза. Это так приятно, когда солнечные лучи касаются каждой клетки, ласкают, пробегая сотнями, тысячами электрических зарядов, наполняют живительной энергией.
Я выпрямляюсь, раскидывая ноги и руки в стороны. В голове нет сознания, один мягкий, податливый сгусток энергии. Чувствую, что плавлюсь, растворяюсь в ярком полуденном свете...
Дуновение ветра. Разнеженный, чуть раскосой взгляд из-под густых чуть опущенных ресниц. Довольно интересно, что я ещё способен думать, мне казалось, что я потерял эту способность ещё при расставании со своей прежней оболочкой... Устало поднимаюсь на ноги. Ничего не понимаю. Прежняя оболочка... что это значит? Откуда это?.. По-прежнему ярко светит солнце. Я всё такой же, но... в моём теле не чувствуется прежней ленивой расслабленности. Мне плохо. Я боюсь... Страх олицетворяет собой меня, я олицетворяю собой страх.
Безумие охватывает небо. Чёрные тучи в припадке беспричинной ярости кидаются друг на друга. Гремит гром. Яркими нитями вспышек пронизывается тёмное пространство над землёй. Ветер с хохотом гуляет по разразившейся арене, со злорадным наслаждением подбивая участников к битве.
Где я? Как долго это может продолжаться? Мне кажется, я нахожу ответ... истина где-то рядом, но... Я устал, я так хочу вырваться из этого плена... Не могу больше думать... Сердце бьётся в ускоренном рваном ритме. Разные противоречивые думы раздирают его в клочья. Мне больно... Плохие мысли... Странные... люди!
Разрываю цепочку. Мгновенное облегчение охватывает всё существо и... усталость. Слишком много эмоций, чересчур много! Мои окончания мелко подрагивают: все шесть псевдощупалец. Я пытаюсь принять мало-мальски приличную форму, но весь растекаюсь, расползаюсь по мягкой податливой почве. Удивительно, в какой-то момент мне даже показалось, что мы чем-то похожи. Но люди... Они же такие страшные! И разве есть в них хоть что-нибудь хорошее? Твёрдые оболочки подверженные болезненной скорости... Какая мерзость!
Забавно, правда?
***** ЗАПИСКИ САМОУБИЙЦЫ *****
Самый ужасный день в моей жизни. Мне плохо. Очень плохо! Мысли скользят в пустоту. Ощущение почти физической боли от собственного ничтожного существования. Нет желания и сил жить дальше.
Странно и смешно, но в некоторые моменты своей жизни я ещё рассчитывал на что-то лучшее, думал, что могу стать кем-то, а не чем-то, расползающимся в полумраке своего ленивого и полузадушенного сознания. Хотелось... хочется чего-то другого, чего-то такого, что может вызвать в сердце бурю эмоций, захлестнуть с головой и унести в бесконечную высь... Но это всё мечты! Реальность загоняет внутрь невзрачной, ущербной оболочки; заставляет мучиться от осознания принадлежности к этому чуждому и нелюбимому миру. Миру, где нет места ни для мельчайшего, ничтожного чуда, ни для цельной идеи, способной возвысить дух и вести сквозь тьму препятствий и серость быта к звёздам тайного смысла и внутренней гармонии.
Смерть. Всё более проникаешься идеей самоуничтожения, желанием сбежать от суровых реалий окружающей действительности в другое измерение или даже в никуда. Уже всё равно. Нет иллюзий. Больше нет. Что окружает меня? Никто и ничто! Вокруг лишь пустота и чернь и день не сменяет холодной ночи.
Скоро... Уже скоро всё кончится. Завершится нелепейший отрезок моего незаметного существования и благословенный покой осветит и убаюкает угасающую искру призрачного сознания.
До свидания...
До свидания, кто бы ни был ты, мой странный и нелепый читатель будущего, неизвестного и не принятого.
***** ЗАТМЕНИЕ *****
Было тёплое, позднее утро. Пахло душистым вереском и цветущей сиренью, прекрасный день для знакомства, день, когда я встретил её! Она была просто прелесть - миниатюрная хрупкая красота, облачённая в женскую фигурку; изящная статуэтка с лицом богини на фоне буйной изумрудной растительности. Я подошёл и, хотя ступал тихо - боясь спугнуть прекрасную нимфу, - но под моими ногами громко хрустнула ветка. Обмер.
Она обернулась. И я потонул в её бездонных глазах: голубовато-зелёных, как томное небо над головой, и чистых, как вода в пруду. Тихо вскрикнув, она вскочила на ноги. В потемневших омутах заплескалась паника и готовность броситься бежать. Медлить было нельзя: я одним прыжком оказался рядом, полуобнял её за плечи и потянул обратно в траву. Я говорил быстро, порывисто, облекая чувства в слова, говорил с глубоким убеждением и, наконец, истратив весь неожиданный порыв своего красноречия, замолчал. Ощущал только, как бешено бьётся её сердце. Видел перед собой широко раскрытые испуганные глаза. И не мог удержать себя от необдуманного поступка.
Её губы были совсем близко от моего лица. Мягкие и влажные, как лепестки розы. И... словно охваченный наваждением сна, я потянулся к ней. Я не должен был этого делать. Не должен был допустить, чтобы это случилось! Её тонкие ручки толкали меня в грудь. Нежное тело дрожало в испуге. Господи, я даже не подозревал, что можно воспламениться только от одного взгляда. Потерять контроль над собой от одного прикосновения. Стать зверем за какую-то долю секунды!
Бедняжка, она была чиста в своем неведении. Чистая и невинная. Ангел на грешной земле...
Потом, уже после, когда она лежала на яркой, заполненной жёлтыми цветами полянке, осквернённая, с блестящими, мокрыми глазами, я понял что произошло. Застонал. Прижал её голову к своей груди. Лишь бы не видеть горьких слез, не слышать жалобных рыданий. Моё сердце готово было разорваться на куски. А она... она всё сильнее и сильнее прижималась ко мне. Плача, она изливала свою душу, выплёскивала боль и ненависть. Она искала утешения и защиты на груди своего обидчика...
В этот момент я думал только о том, что мне нельзя волноваться... Прокручивал эти слова в своём сознании снова и снова.
Я гладил её по волосам: слабое утешение за причинённое насилие. Худенькие девичьи плечи вздрагивали от прерывистых частых вздохов. У меня в горле встал ком. Захотелось крикнуть: "Малышка, я не хотел этого. Пожалуйста, прости меня. Только не плачь. Не плачь!.." Но, естественно, ни одно слово не сорвалось с языка... Глупо.
Она заснула у меня на руках. Маленькая сломанная кукла с заплаканными глазами. Бледное фарфоровое личико застыло в трагическом выражении. Я боялся шевельнуться и неловким движением разбудить её. Странная, звенящая тишина кричала вокруг... Некоторое время - я не знаю, какое именно, - мы провели в таком, совершенно неудобном положении. Но потом стемнело и стало холодно. Мне было всё равно, но я медленно встал и, удерживая её на руках, побрёл обратно в деревню.
Девушка казалась лёгкой, почти невесомой. И я всё время осторожничал, стараясь слишком сильно не прижимать бессознательное тело к своей груди. До дома я добрался, когда уже начало темнеть. Открыл дверь. Прошёл в спальню и положил гибкую фигурку - похожую на хрустальную статуэтку, на свою постель. Она вздрогнула. Тихо всхлипнула, прижимая тонкие бледные руки к груди. Я со страхом вгляделся в незнакомое лицо, но она не пробудилась, только пробормотала что-то и затихла. Тогда я накрыл её одеялом и подоткнул. И долго стоял так, смотрел на правильные, красивые черты, волосы, разметавшиеся по подушке.
Сел на пол и обхватил голову руками. Я никогда не ожидал от себя такого поступка. Не думал, что способен на такое! Проклятье!!! Что на меня нашло там? Почему? Да что, в конце концов, я за человек такой?
Ответов ни на один вопрос не было.
Светало. Я встал с пола, на котором просидел всю ночь. Думал... Размышлял... Устал и теперь отчаянно скучал... Рядом валялись листки с формулами. Кажется, я долго решал задачу по новой теореме Виерта... Профессор в клинике говорит, что это помогает... Не знаю. Она решилась сама собой... Ещё доктор обещал привезти учебники. Другие. Не такие, какие решают в институтах. Сложнее... Я надеюсь. Но... Мне думается, что в скором времени могут увезти в "больницу". Несколько дней на свободе... Я не хочу возвращаться!
Принял таблетки. Как будто соблюдение режима мне может чем-то помочь.
Её ресницы дрогнули. Она открыла глаза и быстро села, испуганно прижав одеяло к груди. Взметнулись и опали густой волной золотистые волосы. Несколько секунд зелёные глаза светились непониманием, а потом затуманились от слёз. Я почувствовал, когда она заметила моё присутствие. Поспешно опустил голову - не мог вынести ненависти в её глазах.
- Прости меня, - я еле ворочал языком, - пожалуйста...
Плача, она вскочила на ноги. Набросилась на меня, колотя маленькими кулачками. Мне было больно, но не от ее ударов. С сожалением я понял, что она причиняет больший вред самой себе. Но остановить её не пытался. Она выдохлась быстрее, чем я ожидал. Последний раз всхлипнула и села на пол, спрятав лицо в ладонях. Я беспомощно наблюдал за ней. Что я мог сделать? Приласкать, попытаться утешить? Да ей будет ненавистно моё прикосновение...
Она поднялась, и я поразился выражению её лица. Холодное. Без слёз.
- Отвезите меня домой, - её голос дрогнул, и я почувствовал, что если скажу хоть слово, она опять разрыдается.
Просто молча направился к выходу и распахнул дверь. Скрип плохо смазанных петель отдался болезненным криком в ушах. Плохо! Всё плохо...
Я доставил её к дому. Она вышла из машины и, не оборачиваясь, пошла по дорожке. Почти побежала. За ней со стуком захлопнулась дверь.
"Она бежала от меня, - с горечью подумал я, чувствуя за собой вину, которую невозможно было ничем искупить. - Если бы я только мог повернуть время вспять!.." Перед глазами снова зажигаются встречные огни фар, в ушах слышен скрежет, и в голове как будто вновь что-то взрывается, деля мою жизнь на две половинки: до и после.
Один лишний бокал, нервы и расстройство от разлуки с Ким.
Ким, Кимберли... кто такая Ким?
Прошло несколько дней. Ночами тревожили кошмары, и каждый раз прокручивались события того дня... Оказалось, она всё это время жила совсем недалеко от меня. Через две улицы... Айрис. Её имя Айрис. Я слышал, так называл её бородатый мужчина. Папа? Рассказала ли она ему? Скорее всего, нет. Иногда я вижу её одну, но никак не могу решиться подойти... Да и что я могу ей сказать?!
Неделя? Месяц? Я не слежу за временем. Она выглядит всё хуже: бледнеет с каждым днем. Знаю, у неё умер отец, тот самый бородач. У него были проблемы с сердцем... Я точно не знаю. Понимаю только одно: невозможно больше видеть её слёзы...
Ей всё равно. Она безучастно посмотрела на меня, когда я шагнул к ней. Как робот села в машину, увлекаемая чужой, заведомо опасной силой. Сейчас, она у меня дома. Но она почти ничего не ест. Только спит и смотрит в пространство...
Она решила умереть! Я вижу это в её глазах. Чёртова дурочка! Прекрасная, безмозглая дурочка. Я не выдержал. Встряхнул её и отвесил пощёчину. И ещё раз. Кажется, что-то говорил, убеждал. Она вырвалась и, всхлипнув, убежала в свою комнату. Мне стало плохо. Что же со мной происходит? Если бы она ушла, если бы её не было - всё встало бы на свои места, со временем...
Шок. Я думаю, так на неё подействовал моя оплеуха. Она вышла из состояния тупого оцепенения. Вначале она меня ненавидела, потом боялась, в конце начала стесняться. Смешно. После того, сколько времени мы провели вместе. Я почти счастлив. Мы разговариваем. Она очень умная, моя малышка. В беседах мы ограничиваемся самыми простыми вещами. Я стараюсь не прикасаться к ней. Боюсь, что потеряю над собой контроль.
Обязан рассказать ей о себе. Как можно быстрее. Мне не хочется... я не могу... И не хочу отпускать её от себя... Но вынести такую ответственность я не в силах!
Ей приснился кошмар. Она прибежала ко мне в комнату посреди ночи и, испуганная, присела на краешек кровати.
- Что случилось? - я заморгал, включил свет и обеспокоенно оглядел её хрупкую, дрожащую фигурку в одной розовой полупрозрачной сорочке.
Она неожиданно сильно прильнула ко мне.
- Мне страшно. Я не хочу оставаться одна, - она умоляюще посмотрела на меня. - Можно?
Я не смог отказать ей. Должен был, конечно, но не смог! Она доверчиво обняла меня за шею, прижимаясь всем своим телом. Заставила меня внутренне содрогнуться, похолодеть и в следующее мгновение почувствовать горячечный озноб от всколыхнувшегося потаённого ужаса. Что же я натворил?! Я почти не дышал, и старался не делать ни одного лишнего движения, хотя она сразу же затихла. Её голова с длинными сбившимися прядями волос покоилась на моей груди. Во сне её лицо казалось особенно безмятежным и красивым. Не как у богини... нет, как-то по-другому...
"Она пришла ко мне, значит доверяла? Простила меня?" Я так и не смог уснуть в эту ночь... Одна безнадёжная, загоняющая во мрак мысль, сменяла другую и вертелась в голове, не давая ни на миг успокоиться в спасительной бездне сна: "Я - чудовище!"
Засыпая, она шепнула, что всё обо мне знает. И ни в чём не винит.
Я подумал, что она играет с огнём.
За завтраком она не смотрела мне в глаза. Я чувствовал, что она чем-то испугана и взволнована, и поймал её за руку:
- Говори, Айрис.
Она вздрогнула. Бросила на меня быстрый взгляд и опустила голову.
- Я беременна, - прошептала она.
- Прости.
Наверное, был излишне резок, но... Что ещё мог сказать? Ничего! Я просто ушёл. Сбежал. Для меня всё и так было ясно как день! Волна горечи поднялась где-то изнутри, затопила на миг сознание и отошла в сторону, придавленная тяжестью собственной вины.
Долго бродил среди деревьев. Размышлял. Целая буря эмоций раздирала меня на части. Если бы только... К чёрту! Я знал, что она не хочет ребёнка, не хочет ребёнка от меня! Я вспомнил её испуганное личико. Что ж, я не намерен ей в этом мешать... Не имею права, в конце концов. Мне нужно научиться трезво смотреть на вещи...
Разыскал её в саду. Подошёл и сразу сказал то, о чём уже заранее всё продумал.
- Если ты хочешь сделать аборт, мы можем поехать в город. Сегодня уже поздно, но завтра...
Она посмотрела на меня большими расширившимися от разочарования глазами. Недоумение. Боль. Растерянность. Эти чувства мелькнули на её лице и схлынули, как смытый волной песок. Шумно втянув носом воздух, она отвесила мне звонкую пощёчину и, залившись слезами, убежала в дом.
Я остался стоять на том же самом месте. Коснулся покрасневшей кожи. Что означала её странная реакция? Неужели я мог так ошибиться?!
Догнал её и схватил за плечи, потом быстро отпустил и неуверенно почесал затылок:
- Ты хочешь этого ребёнка?
Слабый кивок.
- Хочешь ребёнка от меня?! - изумился я. Не поверил. Это было совершенно невозможно. Неправдоподобно!
Она подняла голову. И я прочитал ответ в её глазах. Волна нежности затопила меня:
- Малышка...
На её лице проступила краска, и она застенчиво опустила глаза:
- Я люблю тебя... Я всегда тебя любила!
Хорошо. Я чувствую себя счастливым... Обнимаю и смотрю поверх её плеча... Не хочу видеть то, что вижу. Белая машина заезжает во двор. Вспоминаю аварию, лечение, медицинскую карту... Ограниченно дееспособен. Приговор! Мне становится страшно...
- Не к нам, - она качает головой, смеётся, но её глаза опять подозрительно блестят. - Всё нормально... всё хорошо...
Сильно зажмуриваюсь и снова гляжу перед собой. Никакой машины нет. Мы одни. Я тяжело дышу и считаю до десяти... Шарю в кармане и достаю таблетки. Две белые капсулы для моего... и её счастья и спокойствия.
- Нет. Я хочу, чтобы у нас была настоящая полноценная семья... Ты справишься, а я помогу. И мы уедем далеко-далеко отсюда, туда, где никто ничего не знает!
Как будто я что-то говорю... Но после автокатастрофы, когда я волнуюсь, у меня в голове происходит какая-то каша, и я плохо соображаю. Язык еле ворочается во рту... И для того, чтобы произнести хоть слово нужно большое усилие. Для того чтобы связать их в цепочку тоже. Она успокаивающе шепчет мне на ухо какие-то глупости... Гладит холодными ладошками по лицу. Целует в нос. Подбородок. Щеки.
Из рук выпадает коробочка. Разлетаются под ногами белые капсулы, сыплется кристаллический песок на траву как сахар. А она всё тянется ко мне на цыпочках. Целует. И я в отчаянии крепко обнимаю её за плечи. Тут щёлкает предупреждение в мозгу. Нельзя! Осторожно отталкиваю её от себя, ловлю холодные дрожащие руки в свои и грею.
По-моему, она что-то говорит, но я уже ничего не слышу из-за громкого стука крови в висках.
***** КАЛАМБУР И ДОРОГА *****
Он очнулся в темноте. Полной тьме... Ужасный холод и сырость. Откуда-то сверху падали редкие капли, соскальзывали за воротник рубашки и пробирали насквозь горячечным ознобом. "Твою мать... И что это за шутки такие? Серый? Убью на фиг, если это его рук дело!" Парень попытался встать, но, зацепившись обо что-то, неловко дёрнулся в сторону, и почему-то сразу запахло палёным и во все стороны посыпались искры. "М-да, всё страньше и страньше..."
На ощупь попытался убраться подальше от начавшейся свистопляски, но в полумраке, разбавленном кровавыми всполохами, напоролся на стену. В первый момент даже показалась, что голова раскололась на части, как арбуз летним денёчком на голый асфальт мостовой. Только злорадного смеха толпы не слышно. Пульсация в черепушке... боль... плотная белёсая муть...
Хизард приоткрыл правый глаз. Зажмурился от яркого света. Судя по всему, прошло совсем немного времени... Он закашлялся. А вот огонёчек, верно, будет совсем не хилым! Мать его за ногу... В горле першило. Гадость какая! Тьфу... Хизард встал на ноги, с восхищением глянул на пляшущие по комнате языки пламени: живые, грозные, завораживающие. "В следующей жизни я хотел бы стать гигантским костром... - мелькнула в голове мысль. - Именно. Только так, и никак иначе".
Рядом рухнула балка, и в лицо полыхнуло раскалённым воздухом.
- Хех, ну и тебе привет, - поздоровался Хизард. Почесал затылок. - Только мне это... того... домой пора... Собачку накормить... Комнату прибрать. М-да, мама будет ругаться... Сильно ругаться... Или я сегодня работаю, а?.. Блин!
Парень приуныл...
Справа, уже как-то даже настойчиво, рухнуло ещё одно второстепенное крепление стены... Жарко. Светло. Звёздочки летают. Хизард размечтался... Вот как в бане, когда он в прошлый раз топил - его, правда, оттуда выгнали сразу, - честное слово, только, твою мать, как красиво... Нет, точно, люди истину говорят: на огонь и текущую воду можно смотреть бесконечно... И ещё на что-то... Хм... было же что-то третье... Нахмурил лоб. Почесал затылок... живот почесал, и, удручённый, снова уставился на тёплое мельтешение вокруг... На огонь и текущую воду можно смотреть бесконечно... От чёрт... опять, что ли, по новой началось?
Слева рухнула стена. Громко так. Обиженно, можно сказать. С надтреснутым возмущением в своём аритмичном грохоте. Рассыпалась на кирпичи, пыль и бетонную крошку у самых ног растерявшегося от такой наглости человека.
- Э... - Хизард посмотрел на свои новые ботинки - они отсвечивали в неровном дрожащем пламени желтоватыми и красными тонами. - А мне ещё на работу в них идти... Вот. А ты так... Ай-яй! Нехорошо! Где я новые возьму, если эти испорчу? Мать так и сказала, либо ты, говорит, работаешь, либо, говорит, иди на все четыре стороны, и чтоб глаза мои тебя больше не видели...
Домишко закряхтел. Зашумел. Стены аж заходили ходуном, угрожая, требуя, умоляя... Из пролома в развороченной крыше закапал сплошным потоком сильно усилившийся дождь, и даже как будто стал слышен не на шутку разгулявшийся ветер. "Гроза, что ли?" - удивился Хизард. Снова почесал мокрый и лысый, как коленка, затылок... Живот почесал... Кашлянул. Гадость какая... Плюнул сердито. Нашёл в кармане "орбит" закинул в рот две подушечки и посмотрел на часы.
"От невезуха..." На работу он опоздал. Это как пить дать. Начальник за такое по голове не погладит, с рук он такое не спустит, такое он и вовек не забудет... два выходных, как минимум, он с него спросит... и ещё какую гадость на закуску он, конечно же, припасёт... "Надо же было заснуть в этом долбаном сарайчике! Рыбалка... Рыбалка! Рыбалка!!! Да вот где у меня уже ваша дурацкая рыбалка сидит! - зло выкрикнул Хизард и, развернувшись, толкнул дверь. - А всё Серый, мать его за ногу! Поехали, отдохнём... - Передразнил. - Сам-то уехал, а меня... - Хизард оглянулся назад - забыл в этой глуши. Так что мне теперь придётся топать пешочком, под этим приятным дождичком - чихнул - ещё несколько долгих часочков!