Аннотация: Незадачливые туристы застревают в пещере и вскоре понимают, что попали в логово снежного человека. Теперь им предстоит найти выход наружу, выяснить, что за существо живет в горах, и попутно решить конфликт в любовном пятиугольнике.
Пещера
1
Вспененные волны колыхались, плавно накатывая и отступая, оставляя на изрезанном каменистом берегу следы зеленоватых пузырьков пены; море ритмично вздыхало, поддерживая пронзительно звенящую мелодию влажного бриза, прохладной струей, врывавшегося в разгоряченный южным солнцем удушливый воздух, и повторяло крикливую песню кружащих над волнами чаек.
На берегу белел один из самых известных отелей Сочи, в фойе которого, на доске с расписаниями туров, висело небольшое объявление. У стенда стояли парень с девушкой и, лениво перебрасываясь фразами, изучали анонсы экскурсий.
Девушка была невысокой, но стройной и коренастой. У нее было круглое веснушчатое лицо с заостренным подбородком; белесые брови подчеркивали темноту ее небольших глаз; крошечные, как тонкое кружево, губы были ярко окрашены, хорошо гармонируя с ее яркой одеждой и длинными, светлыми волосами. Ее парень был среднего роста, с приятной добродушной внешностью, но с такой пассивностью и вялостью в лице, что изначально не особенно располагал людей к общению. Впрочем, ему это было ни к чему: им всюду руководила его будущая невеста (как он ее представлял) Катя, у которой энергии и общительности было на них двоих, или даже на целую сотню таких, как ее Николай.
- Ну что, рискнем? - спросил он ее.
- Чем?
- Здоровьем хотя бы.
- Ты думаешь это так сложно: подняться на гору и осмотреть пещеру? Если бы это было так, то этой экскурсии тут бы не было.
- Тем более, мы ничем не рискуем.
- Да давай сходим, что такого-то? - лениво протянула Катя и, оглянувшись, заметила, что рядом стоит какой-то старичок и их подслушивает, - Вам чего?
- Я... да собственно, хотел посоветовать записаться на тур.
- Вы там уже, что ли, были? - спросила Катя.
- Нет. Мы с моим коллегой Павлом Тимофеичем собираемся пойти, так сказать тряхнуть стариной. Надеемся, что группа наберется. Дело в том, что у нас профессиональный интерес: мы работаем в НИИ геодезии. Я изучаю почву, а он скальные породы. Кстати, меня зовут Петр Федорович. А вы, молодые люди?
- Катя и мой... спутник Николай.
- У нас уже и компания хорошая подобралась. Один парень - серьезный, себе на уме; имени не помню. И еще молодая супружеская пара идет. Он известный музыкант - Илья Гданьковский, слышали про такого? Про нее не знаю.
Катя заинтересовано посмотрела на него, приподняв округлые брови и слегка наморщив белый лоб.
- Как же не знать? Знаем. Видела его выступление по телевизору. Было вручение премии Чайковского, кажется. Он выступал с оркестром. Удивительно, он здесь отдыхает?!
- Да вон они - в комнате отдыха сейчас. Пойдите познакомьтесь. А от экскурсии не отказывайтесь. Ну, увидимся еще, - старичок попрощался и направился в сторону корпуса, где располагалась столовая.
Катя отправила Николая записывать их в поход, а сама, сразу же, как он скрылся, заторопилась в комнату отдыха. Мелодичные звуки фортепиано, доносившиеся оттуда, были слышны уже в коридоре. Катя вошла и изумилась тому, что в комнате было совсем немного отдыхающих. "Либо никто не знает, что здесь остановился Гданьковский, либо все уже настолько к нему привыкли", - решила девушка, - 'VIP-персона, одна и без охраны. Хотя, кому он нужен? Хотя, кому-то нужен'. Она еле протиснулась между пожилыми поклонницами к фортепиано, которое издавало громкие нервные звуки, и увидела, спрятавшегося за широкими спинами фанатов, музыканта. На диване сидела скромная невзрачная девушка и читала журналы, не обращая на него никакого внимания.
Гданьковский был молодым человеком лет тридцати. Во всем его облике, в привлекательной внешности, в манере поведения сквозила заученная элегантность. Его черные подвижные глаза очаровывали бьющей в них энергией и создавали неповторимое выражение на лице, сочетаясь с тонким немного длинным носом, изящно выбритой щетиной и черными, слегка вьющимися волосами, которые ослепляли чуть ли не больше отполированной крышки инструмента, за которым он сидел.
Когда он закончил играть и сложил руки на коленях, стоявшие рядом поклонницы начали высказываться о его мастерстве, что, конечно, не могло не льстить ему, даже в такой довольно простой обстановке. Илья слушал с напускной улыбкой вежливости и изредка кивал головой.
- Илья Гданьковский? Я узнала? - подскочила Катя, заглядывая ему в глаза своими любопытными карими глазами.
Он несколько встревожено посмотрел на девушку, сидевшую на диване и даже не смотревшую в их сторону, и, обернувшись, улыбнулся и сказал:
- Да, угадали.
- Не думала, что могу встретить вас здесь.
- Я сам не думал здесь оказаться. Я собирался отдохнуть где-нибудь в Европе, но жена захотела сюда поехать, - он еще раз обернулся и покосился на девушку.
"Это серое, неприметное существо - его жена, что ли?!" - поспешно подумала Катя и посмотрела на девушку, которая, отложив один журнал, принялась читать другой. По её наблюдениям, это было какое-то научно-познавательное чтиво, которое она сама никогда не читала и сильно удивлялась, когда кто-нибудь им интересовался.
- Вы тоже собираетесь в поход? - продолжала она.
- Да. Не моя инициатива. Я не люблю, когда нет условий, хотя там может быть интересно.
Катя собралась кое-что заметить по поводу того, что с ним полностью согласна, хоть и идет, но ее прервала и отстранила одна из пожилых дам, давно ожидавшая своей очереди, чтобы подойти к знаменитости. Девушка хотела было сама отстранить ее и снова подойти, но подумала, что интересно было бы познакомиться с женой известного музыканта, и подошла к дивану.
- Ты вместе с мужем в поход идешь? - особенно не церемонясь, обратилась к ней Катя.
Девушка подняла голову и хотела было что-то сказать, но заметив пристальный Катин взгляд, сама с удивлением посмотрела на нее. У нее было овальное слегка загорелое лицо с высоким лбом, на который падали мягкие пряди светло-каштановых волнистых волос; большие круглые глаза привлекали необыкновенно ярким бирюзовым цветом, а пухлые губы в сочетании со вздернутым носом будто дразнили.
- Да. Вообще-то это моя идея, он сначала не соглашался. Я Вера. А вы? - наконец, сказала девушка.
- Катя. Мы тоже к вам присоединяемся.
Вера вежливо улыбнулась и, хоть и показывая, что рада этому обстоятельству, на самом деле была совершенно равнодушна.
- Я думаю, будет интересно. Тем более такая компания подбирается, - сказала Катя.
Она заметила, что в комнату зашел Николай с каким-то молодым человеком и направился к ним; от ее взгляда также не скрылось, что подходя, Николай мельком посмотрел на Веру изумленными глазами, почти так, как она всегда мечтала, чтобы смотрели на нее.
- Николай, - представила его Катя.
Вера представилась и посмотрела на него со спокойной улыбкой.
- Это Вадим - тоже в нашей команде, - сказал Николай, указывая на своего спутника.
Наступило время Кати немного изумиться: это был худощавый молодой человек, с интересным мужественным лицом, хотя было в нем что-то, что не позволяло симпатизировать этому человеку: у него были угрюмо сведенные, широкие брови, выделяющие глубокую морщину, а прищуренные темно-серые глаза смотрели исподлобья, со странным выражением недоверия, губы были искривлены, как будто от постоянной боли. Взглянув на него, Катя вздрогнула и отпрянула - он производил какое-то непонятно щемящее, неприятное впечатление.
После того, как все стали расходиться, Илья подошел к своей жене и, глядя вслед уходящей паре Кати и Николая, спросил:
- Как тебе наши новые знакомые? По-моему, все очень приятные люди. Катя - такая милая девушка.
Красивое лицо Веры помрачнело.
- Ты прав. Такая же милая, как и все твои поклонницы, от которых уже не знаешь, где спрятаться. Только мне это надоело.
- Я не хочу портить наши отношения, а ты? - после некоторого молчания сказал Илья, открыто смотря ей в глаза.
Вера промолчала и покачала головой, не глядя на него.
- Кстати, я заметил, как на тебя этот жлоб смотрел. И думаешь, мне это понравилось? - его тон внезапно переменился.
- Ты про Николая? - удивленно сказала Вера.
- Нет, про Вадима.
- Оставь это. Я не заметила, - она равнодушно пожала плечами и пошла к выходу.
Катя спустилась на веранду, которая находилась на первом этаже отеля, чтобы подышать чистым послегрозовым воздухом и выпить кофе. За столиком в углу, под раскидистым зеленым кипарисом, она заметила Веру и направилась к ней.
- Как вас угораздило с ним познакомиться? - сказала она, присаживаясь за стол.
Вера изумленно посмотрела на нее.
- С кем?
- С мужем - Ильей Гданьковским.
- Сама не знаю - черт дернул, - ответила Вера, усмехнувшись.
- И как вам живется вместе? Интересно быть рядом с таким человеком? - не унималась Катя.
- Бывает по-разному, - выдавив улыбку, процедила Вера.
2
Морские чайки громкими криками будили безмятежный простор сонного лазурного моря. Не успевшее достаточно разгореться, утреннее солнце разбрасывало золотистые полосы по волнам, которые лениво раскатывались на каменистом пологом берегу. Идилличную картину приморской природы дополняли горы, ровной зеленой грядой протянувшиеся за городом.
Вера стояла на балконе номера с чашкой чая в руках и смотрела на море. Она проснулась недавно, успела собрать необходимые в походе вещи и теперь собиралась позавтракать. Услышав шорохи, доносившиеся со спальной комнаты, она поняла, что Илья встает, и поторопила его.
Когда она зашла в номер, Илья как раз набивал свой рюкзак одеждой и едой.
- Кстати, эта приятная Катя вчера подходила ко мне, когда я сидела в кафе, - сказала она ему.
- Что ей нужно было?
- Узнать, как нам с тобой живется.
- Ты рассказала? - казалось, Илья смакует этот разговор и новую информацию, как любую другую, где тема затрагивала его известность.
- Нет. А разве есть что рассказывать? - Вера усмехнулась, поглядев на него.
- Не-ет. В любом случае - не для посторонних людей.
В шесть часов утра маленькая группа, состоящая из девяти человек, разместилась в небольшом микроавтобусе и их повезли в горы, по направлению к Красной поляне. К ним присоединились ведущие их группы: седой сморщенный старичок Степан Тарасович - скалолаз со стажем и хороший знаток этих мест и молоденький паренек лет шестнадцати Гриша - его внук, который должен был помогать ориентироваться по картам и, где необходимо, подстраховывать туристов. Оба ученых и Вадим всю дорогу разговаривали со Степаном Тарасовичем, узнавали различные интересующие их данные о горах, об их сложении и происхождение, поминутно удивляясь, как у Гриши хватает памяти подсказывать своему деду различные факты, которых тот уже не помнил. Илья общался с Катей и Николаем. Вера рассматривала быстро сменяющиеся пейзажи за окном.
Они проезжали горный перевал, когда Степан Тарасович попросил их выглянуть в окно. Казалось узкая дорога, по которой они ехали вот-вот оборвется и они упадут в пропасть; нельзя было предположить, как она может повернуть и с какой стороны вновь откроется вид на могучие скалистые горы, стоящие так ровно вертикально, что можно было различить разные слои камня, слагающего горную породу, пышная зелень обрастала лишь пологие склоны и сменялась в зависимости от уровня высоты: на низких склонах у подножия рос густой хвойный или смешанный лес, а на верхушках гор его вытесняли зеленые альпийские луга с соцветиями и кустарники рододендрона. Контуры горных вершин тонули в дымке облаков, наслаивались друг на друга и сверкали застывшим снегом в лощинах. Вдоль дороги протекала бурная горная река, ее кристально прозрачные воды омывали скалистое подножие с одной стороны и заросший деревьями берег с другой, волны, будто играя, перескакивали через поваленные бревна и упавшие с высоты валуны. Дорога оказалась зажата между двух гор, и точно повторяя русло реки, старалась обогнуть их. Здесь проходил перевал.
После невольного молчания, которое поразило всех при появлении этого впечатляющего вида, Степан Тарасович произнес:
- Да-а, всякий раз проезжаю, аж дух захватывает, - он оглядел туристов слегка насмешливым взглядом, заметив их реакцию.
Они проехали Красную поляну и направились глубже в горы. Вскоре проезжая дорога кончилась, и высадившись, путешественники отправились пешком. Катя некоторое время шла молча и приглядывалась к Илье и Вадиму, пока, наконец, не отдала предпочтение последнему: несмотря на замкнутое угрюмое выражение лица, Вадим был довольно привлекателен. Илья же выглядел изящнее, в каждом его движении было что-то завораживающее, но ему как будто чего-то не хватало, что было в Вадиме. Катя исподтишка игриво посмотрела и на него и подумала, что и здесь не хочет упустить своего.
Группа шла медленно: впереди Степан Тарасович с Гришей и учеными, компания молодых людей приотстала. Катя на мгновение приостановилась и поравнялась с Вадимом.
- Тебе нравится эта природа?
- Да.
- А чем особенно? - настаивала девушка, удивившись его не многословию.
- Да всем нравится.
Вадим шел, осматриваясь кругом и не смотря в ее сторону. Он придерживал одной рукой рюкзак, а другую держал в кармане, и в тот самый момент, когда Катя, решившись проделать небольшой женский трюк, оступилась и чуть было не упала, он хоть и остановился, не зная, что сделать, но руку из кармана не вытащил. Николай успел ее поддержать и пошел рядом с ними.
- Ты давно на море? - спросил он Вадима.
- Дня два. Я приехал специально, чтобы пойти в поход.
Заметив, что у них завязывается разговор, Катя направилась к идущим впереди Илье и Вере. Вадим слегка усмехнулся, поглядев ей в след.
- Илья, а ты сам сочиняешь музыку? - обратилась Катя к музыканту.
- Сочиняю, когда бывает определенный настрой. Порой послушаешь или сыграешь что-нибудь особенное и чувствуешь, как руки сами тянуться к роялю что-то наиграть.
- Ты выступаешь со своими произведениями? - интересовалась Катя.
Вера отвернулась, чтобы никто не заметил, как она рассмеялась: Катя хоть и действовала напором, но стратегия ее была правильной - она сразу поняла, что Илью можно заинтересовать только им самим.
Пока он отвечал, Катя обернулась и посмотрела на Вадима, игриво подмигнув ему: "С этим посложнее будет, но думаю, справлюсь", - решила она.
Через три часа ходьбы лесом они вышли на просторную поляну, откуда открывался вид на горы.
- Как-то трудно дышится, - сказал Павел Тимофеевич.
- Мы на высоте пятьсот метров над уровнем моря. Воздух становится разряженным. А направляемся туда, - пояснил Степан Тарасович и указал на ближайшую из окрестных гор, - Заберемся до отметки тысяча восемьсот, там пещера. Вот здесь скалолазам раздолье - какую вершину не возьми всякая их.
- Здесь альпинизмом занимаются? - переспросил Вадим.
- А-то как же. Хотел бы попробовать?
- Я раньше занимался, но теперь нет.
- А чего бы не попробовать, у нас с Гришкой снаряжение есть, - настаивал Степан Тарасович.
- Я уже давно бросил.
- Здесь горы очень красивые. Я думаю, и непрофессионал захотел бы попробовать, - сказала Вера, с восхищением разглядывая контуры хребта на горизонте.
- И ты тоже? - спросил ее Вадим.
- Да, пожалуй.
Вадим быстрым взглядом посмотрел на нее и тут же отвернулся.
Степан Тарасович решил, что всем не мешало бы немного отдохнуть, и объявил перевал. По расчетам они только к самому вечеру попадали в пещеру, где собирались заночевать и теперь у них оставался самый тяжелый отрезок пути - подъем на вершину.
После часового отдыха было решено продолжать подъем и, наскоро собрав разложенные рюкзаки, они отправились. Дальше дорога шла опять лесом, что очень всех огорчило - им уже начинали досаждать комары, ко всему прочему еще Степан Тарасович отметил, что надо смотреть куда наступаешь, в траве могли быть змеи. Идти было трудно, но радовало лишь то, что в лесу было прохладно и летний палящий зной никак не мог пробиться сквозь густые заросли. Путешественников настораживал каждый шорох, доносившийся из кустов или с деревьев, даже Степан Тарасович не ручался за то, что навстречу может выйти только безобидный зверь.
Достигнув высоты тысячи сто метров, они вышли на небольшой пролесок и снова, по просьбам Кати и Ильи, устроились на привал. Илья расстелил свой спальный мешок и сразу же прилег отдохнуть. Степан Тарасович с учеными принялись кипятить чай и подогревать обед. Вера оставила свои вещи у мужа и пошла немного побродить; ей показалось, что за небольшим просветом, метрах в двухстах от их привала, должен начинаться обрыв и оттуда можно будет увидеть окружающие горы. Она не ошиблась. Поднявшись на небольшой холм, она увидела скатывающийся вниз обрыв, на дне которого протекала быстрая полноводная река. Влага бледным прохладным облаком окутывала вздымающиеся горы. Вера остановилась, очарованно глядя вниз, и невольно начала приближаться к обрыву.
- Если долго смотреть вниз, можно потерять равновесие. Лучше придержаться за что-нибудь, - сказал Вадим, которого она сначала даже не заметила.
Он устроился отдохнуть на холме и наслаждался превосходным видом, пока остальные раскладывались на обед.
- Да, и в самом деле - эта пропасть как будто манит.
- Здесь такая природа, которой нельзя насмотреться впрок. Хочется как-то это запомнить, взять что-то с собой, - он подошел и стоял поодаль.
Вере уже не показалась его внешность такой отталкивающей, как было раньше; теперь на его лице было какое-то просветлевшее, почти счастливое, выражение. Она сама чувствовала, что пребывание здесь будто очищает мысли и успокаивает, но не до полного расслабления, как от алкоголя, а до такой степени, когда начинаешь ощущать пробуждающуюся энергию, которой щедро делится природа.
- Ты говорил, что только из-за похода сюда приехал? - внезапно спросила Вера.
- Приехал подышать чистым воздухом и посмотреть на горы. В море я не купаюсь, как все тут. Но возможность пойти в горы, упустить не мог. Надоели наши каменные джунгли, захотелось чего-то настоящего, - с каким-то необычайным азартом вдруг ответил он.
- Ты из Петербурга?
- Хуже. Из Москвы. У вас там еще осталось что-то настоящее, реальное: Нева, Финский залив, вообще, приятная прибалтийская природа. В Москве же уже давно ничего нет. Там есть только: деньги, машины, дома - дома, машины, деньги. И очень много людей везде.
- Да, от этого можно до раздражения утомиться, - посмеялась Вера.
- Ну, я еще и от работы устал. Лет пять никуда не ездил.
- Такая серьезная работа?
- Не то, чтобы очень серьезная, но приходится выкладываться. Я работаю директором юридического отдела в консалтинговой компании.
- Да, это серьезно.
С интересом выслушав его, Вера рассказала немного про свою семью. Вадим удивился: ему не так часто доводилось общаться с людьми творческих профессий и сказал, что Вере должно быть интересно заводить знакомства в этих кругах и разговаривать с признанными талантами и гениями.
- От всего устаешь. И от этого тоже. Практически все талантливые люди чрезмерно эгоистичны и не замечают ничего вокруг себя.
Вадим с удивлением смотрел на нее, с интересом ожидая, что она скажет дальше, но Вера запнулась и поймала себя на мысли: "Как мой муж. Я поняла все это на его примере. Став его женой, я сделалась какой-то его частью, чем-то близким ему. Но он ведь не замечает ничего вокруг себя. Значит и меня тоже..." - ей стало не по себе от этой внезапной мысли. Она отвернулась, чтобы Вадим не смог заметить ее замешательства, но он сам, почувствовав ее задумчивость, отошел и стоял возле обрыва, глядя вниз.
- Ты пойдешь обедать? У нас там уже вовсю разогревают, - наконец, сказала Вера.
Вадим кивнул и они пошли к привалу.
Илья с Катей сидели у костра и пили чай вместе с Павлом Тимофеевичем, Петром Федоровичем и Гришей. Девушка жевала дикие ягоды и пару раз дала попробовать их с руки Илье. Музыкант попробовал и весело поморщился: слишком кислые.
Когда Вера с Вадимом остановились неподалеку, не зная где бы втиснуться в этот плотный кружок возле костра, к ним подошел Николай, они до этого разговаривали со Степаном Тарасовичем, стоя у куста самшита и рассматривая его необычные ветви.
- Вера, можно на пару слов? - сказал он, отводя девушку в сторону.
Он странно посмотрел на нее, то ли извиняясь за что-то, то ли со скрытым интересом, и сказал:
- Ты... ничего не подумай... э... про Катю. Она настолько общительная. Я понимаю, ее поведение может казаться странным...
- Отнюдь. Она очень забавная, особенно этим своим поведением, - ответила Вера, невольно начиная посмеиваться.
- Да, но... Ну, в общем, я-то привык. Просто с первого взгляда это так кажется. Она очень любит знакомиться. Интересоваться разными людьми.
- Я так и поняла. Коля, если ты хочешь моего совета, то попытайся сам чем-нибудь заинтересовать свою девушку, сделай так, чтобы она интересовалась тобой, а не посторонними людьми. А что касается моего мужа, то он тоже очень любит общаться. Со всеми подряд, не пойми превратно.
- Да... просто общаться... ничего... личного... э...лишнего, - промямлил Николай и пошел к костру.
- Все в порядке? - спросил Вадим, подходя.
- Да...да. А в чем дело?
- Просто ты... так сильно покраснела, - ответил он, добродушно улыбаясь.
Вера не удержалась и тоже улыбнулась, невольно дотронувшись рукой до горевшей щеки.
Наконец, Степан Тарасович и Илья потеснили всех, чтобы остальные тоже могли подсесть. Вера казалась очень веселой и простодушной, она шутила с Ильей, разговаривала с Катей и Николаем. На самом деле она чувствовала себя прескверно; нельзя было наверняка сказать, что она чувствовала нечто подобное тому, когда увидела привлекательную блондиночку в компании с мужем, теперь это было нечто другое, еще не совсем определившееся и ясное, какое-то щемящее ощущение безысходности, усиливающееся от того, что она понимала, что до сих пор любит Илью. Когда они, отстав от остальных, шли рядом она спросила:
- Ты от ягодок-то не отравился?
- Ты о чем?! А, ты, наверно, из-за Кати. Послушай, Вера, Катя очень приятная в общении, веселая девушка. С ней просто интересно поговорить. Она хороший открытый человек. И все. А ягоды... не переживай, кусты тут везде рядом.
Илья с таким выражением все это проговорил, что Вера лишь пристально посмотрела на него и промолчала.
Оставалось часа четыре пути. Хвойные леса, наконец, закончились, и они вышли на поляну: дорога шла круто вверх, в зону альпийских лугов и нетающего снега. Открывшиеся взгляду просторы поражали дикостью, казалось, здесь никогда не бывало людей, только орлы могли наблюдать эти нетронутые места. Кругом были горы. Мерещилось, что до их плавных покатых вершин усыпанных льдом можно дотянуться рукой и... обжечься, настолько ярко сверкал снег посреди альпийских цветов. Мутные потоки горных рек витиевато тянулись вниз, по оврагам и ущельям. По мере того, как путешественники поднимались все выше, их постепенно начали окутывать облака, и они уже с трудом могли что-то разглядеть внизу.
Внезапно, налетел сильный ветер и небо стало затягиваться грозовыми тучами. Резко потемнело. Вершин окружающих гор уже не было видно, они слились со мраком. Вся группа несколько минут стояла молча, разглядывая первые признаки несущегося на них шторма. Тучи громоздились, забираясь друг на друга, толкаясь и обвивая вершины.
- Вот этого нам только не доставало! - воскликнул Степан Тарасович, переглядываясь с Гришей, - В метеосводках не было сообщений о шторме.
- Надо быстрее дойти до пещеры и там укрыться, - сказал Петр Федорыч.
- Да, поспешим.
Поднялась сильная влажность. Грозовые тучи проносились совсем низко, почти над головой и мчались к морю. Кое-где вспышками мелькали молнии. Ощущение приближающейся грозы было настолько удивительно нереальным, что испуг сменился ожиданием чего-то необычного, того, что останется в памяти и будет впоследствии рассказываться с блеском в глазах и дрожью в сердце. Хотя через полчаса этот героический прилив сменился заторможенностью и почти состоянием бреда - никто никак не мог поверить, что это на самом деле происходит с ними.
Укутавшись в дождевики, туристы почти бегом следовали за Степаном Тарасовичем, удивляясь, как он узнает направление при такой видимости.
Наконец, возле обрыва Степан Тарасович резко остановился.
- Пункт назначения там, - сказал он, перекрикивая шум ветра.
Вершины горы, возвышающейся над ними, не было видно из-за грозового сумрака. Они остановились у ее западного хребта, который заканчивался обрывом, скала устремлялась вниз почти отвесно. Кое-где торчали потрепанные ветром кустарники и маленькие деревца. Выдолбленная в камне узкая тропа, цепляясь за пологие островки зелени, терялась в извилистых поворотах.
- Вы что хотите сказать - нам туда? - вскрикнула Катя, показывая на эту дорожку.
- Да. Это единственная дорога в пещеру и если мы еще промедлим, то она совсем намокнет и станет скользкой, - ответил Степан Тарасович.
Гриша пошел вперед прикреплять бечевку к скале, чтобы туристам можно было за нее держаться. Сам Степан Тарасович пошел следом, проверяя насколько прочно держались крючки в камне и плотно ли привязана веревка.
Оставшиеся у обрыва, еле переводя дыхание, с волнением наблюдали за ловкими движениями Гриши, которого скоро уже не стало видно. Степан Тарасович, не отстававший от него, махнул им, чтобы они следовали за ним немедленно.
- Я на такое не рассчитывала! Нам надо остаться здесь! А потом, когда кончится гроза, идти обратно, - захлебываясь, воскликнула Катя, дергая Николая за руку.
- О чем ты говоришь, милая девушка? - сказал ей Петр Федорыч, - Остаться ждать окончания грозы? Это безумие! Тебе придется простоять здесь может быть целую ночь. Нам всем нужно спускаться.
С этими словами он осторожно ступил на дорогу и дрожащими руками вцепился в раскачивающуюся веревку.
Внезапно, сверху посыпались мелкие камни. С вершины доносился какой-то неясный гул. Вера настороженно прислушалась.
- Это может быть опасно, - крикнула она, хватая Петра Федорыча за плащ, - Вдруг это камнепад?
- У нас нет выбора, - ученый отвернулся и стал медленно спускаться.
Следом за ним отправился и Павел Тимофеевич.
Как только он спустился новый обвал камней и комков глины, перекатываясь, остановился перед обрывом; несколько камней, подпрыгивая, упали вниз.
- Вот что, я пойду последним. Пока вы идете, я смогу предупредить, если камни опять будут осыпаться, - предложил Вадим.
- Ладно, - согласилась Катя, от отчаяния она уже была готова решиться на что угодно.
Они с Николаем пошли вперед. Услышав шум, Вера резко обернулась и увидела, что камни начали сыпаться постоянно; она сказала об этом оставшимся Илье и Вадиму.
- Не теряйте времени, - крикнул им Вадим и подтолкнул Илью, который казалось был в какой-то прострации
Вера и Илья стали спускаться. Каждый раз вместе с криком Вадима камней падало все больше; они прижимались к стене и пережидали. Стучась о скалу, камни и комки почвы, пролетали мимо вниз. Сквозь сплошную облачность, Вера пыталась разглядеть, что там внизу, но слой тумана был настолько густой, что не пропускал ничего. Камни падали будто в пустоту, это ощущение дополнялось тем, что не было слышно звуков их падения за ревом ветра. Веревка от порывов ветра дрожала в руках и, насквозь промокнув, скользила между пальцев. Сверху послышался грохот приближающегося обвала, Илья и Вера снова прижались к стене и замерли, стараясь успокоиться и отдышаться. Когда камни пролетели вниз, Илья, шедший впереди, кивнул, что надо идти дальше и повернулся. Поспешно рванув за ним, Вера выпустила веревку из рук и с ужасом почувствовала, что теряет равновесие. Она резко наклонилась назад, не в силах остановить ботинок, который заскользил по камню. Вера почувствовала, что ей уже не удастся выровнять равновесие и она начинает падать, она пыталась схватиться за веревку, но не могла дотянуться. Внезапно, ее с силой приподняли за рюкзак и, как ребенка, поставили на ноги. Она обернулась: сзади стоял Вадим; он промок насквозь и стоял придерживаясь одной рукой за скалу, его плащ распахнулся, капюшон он скинул и дождевые струи текли по его лицу.
- Держись, - приказал он, - Почему вы тут застряли? Быстрее!
Он встретился взглядом с Ильей. У музыканта было побледневшее от ужаса лицо; он в самый последний момент увидел, что Вера падает, но ничего не мог сделать, потому что был в двух шагах и не успел бы схватить ее. Порыв ветра сорвал с него капюшон и было видно, что у него покраснели глаза. Он стоял, с трудом переводя взгляд с Веры на Вадима, и никак не мог прийти в себя. Вера сама как-то испуганно смотрела ему в глаза, но он ее будто не видел.
- Илья, вперед! - крикнул ему Вадим.
Илья медленно повернулся и пошел дальше, наталкиваясь руками на скалу, так как будто шел либо с закрытыми глазами, либо был в бессознательном состоянии. Наконец, он увидел пещеру, вход был уже частично завален грудой камней.
- Это здесь! Мы дошли! - закричал он, оборачивая к Вере и Вадиму радостное покрасневшее лицо.
Груда валунов с грохотом прокатилась по скале и, частично упав в пропасть, осыпалась перед входом, преградив им путь.
- Черт! Это что?! - воскликнул Илья и посмотрел на Вадима, видимо ожидая каких-то указаний.
Вадим пристально смотрел наверх.
- Быстрее! В пещеру! - крикнул он, и следом за его криком послышался приближающийся грохот, по странному совпадению, зашумевший вторя раскатившемуся отзвуку грома.
Илья заторопился, ботинки неуклюже застревали в рассыпавшихся камнях и скользили. Наконец, он выбрался и кинулся было в укрытие, но резко развернулся и за руку вытянул Веру. Первые мелкие камни начали со свистом пролетать в считанных сантиметрах от головы. Илья с Верой, не чувствуя ничего вокруг, заскочили и упали на землю, они задыхались. Вадим забежал последним, прикрывая голову рукой. Тяжелые валуны сразу же завалили проход за ним.
В кромешной темноте послышался щелчок зажигалки. Загоревшийся огонек, осветил побелевшее лицо Степана Тарасовича.
- Все здесь? - полушепотом спросил он.
4
- Так, сейчас мы разожжем костер и оглядимся, - сказал Степан Тарасович в темноту.
Через несколько минут запылало теплое пламя, озарив пожелтевшие испуганные лица и пещеру, которая напоминала овальный вытянутый грот с низким потолком.
- Вера ведь предупреждала, что это опасно, - воскликнул Илья. Он сидел, подтянув колени к подбородку, и смотрел на обоих ученых.
Петр Федорыч откашлялся и стал оглядываться; остальные тоже оглянулись туда, куда был устремлен немигающий взгляд Ильи - вход в пещеру был завален.
- Попробуем разгрести, - предложил Павел Тимофеевич.
Вадим и Николай подошли к нему помочь. Илья сидел на месте, не шелохнувшись.
Внезапно послышались слабые всхлипывания.
- Катя? - произнес Николай и подошел к ней.
Девушка сидела, прижимая к себе дрожащими пальцами рюкзак, и никак не могла справиться с подкатившим к горлу комком.
- Нервное потрясение. Ей бы выпить чего-нибудь, - посоветовал Степан Тарасович.
- У кого-нибудь есть что-то спиртное? - спросил Николай.
- Ладно, поделюсь. Обстановка мрачная, еще эти звуки ухо режут, - сказал Вадим, протягивая ему фляжку.
Катя гневно посмотрела на Вадима.
- А разве тебе не страшно?! - спросила она сквозь всхлипывания.
- Пока, вроде не отчего страшиться, - ответил Вадим.
- Тебе бы хлебнуть того, что пережили мы, пока добирались до чертовой пещеры! - Илья озлобленно посмотрел на нее, так что Катя на минуту умолкла и проглотила свои рыдания - не каждый раз увидишь знаменитость в неподдельном гневе.
- Черт! Что толку обсуждать, если мы уже здесь?! И теперь все дело в том, как отсюда выбраться, - воскликнула Вера, перебив Илью, который хотел что-то добавить.
- Тише вы все! - внезапно, закричал Степан Тарасович, - У нас и в самом деле беда.
Вера и Илья подскочили к завалу. Ученым и Степану Тарасовичу с Гришей удалось убрать немного камней и образовался небольшой просвет в половину человеческого роста. Вера выглянула наружу. Дороги, по которой они добрались, не было; она, по-видимому, развалилась из-за тяжести обрушившихся валунов и теперь их пещера, как одинокое гнездо, зияла посреди отвесной скалы, на высоте тысяча восемьсот, в зоне пониженной облачности. Вера отпрянула и посмотрела на Илью, который также вздрогнул от увиденного.
- Да, слов нет, - сказал Вадим, разглядывая открывающийся вид на затянутые тучами горы и пропасть, спускающуюся вниз от их пещеры.
Снова послышались приглушенные рыдания Кати. Николай сидел рядом и безуспешно старался ее успокоить, затем, утомившись, сам подошел посмотреть.
- Спасателям надо звонить, - заявил Илья и, достав свой телефон, тут же обнаружил, что мобильная связь не работает.
- У нас же есть альпинистское снаряжение на одного человека. Я могу с ним спуститься вниз, добраться до дороги и вызвать спасателей, с любого места, где заработает мобильный телефон, - предложил Гриша.
- Ты спятил? Какая здесь высота?! - закричал на него Степан Тарасович.
- Дед, я здесь уже три раза бывал. Я знаю, что если спускаться по прямой, то метров через семьдесят или чуть больше будет уклон, на нем можно будет закрепиться заново и спуститься до нормальной равнины, а там уже своими ногами.
Степан Тарасович посмотрел вниз и заметил, что внук говорит правду. Сквозь клубы тумана было видно небольшой холм, заросший травой и дальше опять обрывающийся в бездну.
- А если я попробую, - подумал было он.
- Дед, ты в своем уме? Только у меня это получится, - у Гриши заблестели глаза от азарта.
- Не торопись, парень, - сказал Вадим, - Может быть, есть выход проще. Что, если попробовать пройти пещеру, там наверняка должен быть второй вход?
- Лет десять тому назад спелеологи изучали ее, но я так и не узнал, что они здесь нашли. Мы обычно водим туристов по проверенному маршруту: этот зал и следующий. И, кажется, из следующего уже дальше нет прохода, - задумчиво ответил Степан Тарасович.
Снаружи доносился звук хлеставшего по камню дождя. В пещере было холодно и сыро, лишь костер создавал небольшую теплоту и зону спокойствия, наподобие домашнего очага. Путешественники разбрелись по своим углам и тихим перешептыванием стали разговаривать между собой, обсуждая возможные пути спасения.
За ужином все были молчаливы, только Степан Тарасович переговаривался с Гришей, обсуждая как бы осуществить пришедший им на ум план. После еды, за чаем, путешественники немного успокоились и беседа оживилась. Павел Тимофеевич начал что-то рассказывать про строение камня. Вадим сидел, опираясь на рюкзак, рассеяно слушал его и мельком поглядывал на Веру, по лицу которой рассыпались блики огня, делая ее какой-то сказочной, ненастоящей. Он достал фляжку и, зажав ее между колен, попытался открыть крышку правой рукой. Фляжка соскользнула и упала.
- Ой, какой странный способ открывания. Давай я помогу, - предложила Катя, весело улыбаясь, и пристально посмотрела на него.
- Не надо, спасибо. Перехотелось, - Вадим убрал фляжку обратно в рюкзак, но Катя, против его ожиданий, села рядом.
Вадим отвечал без особого энтузиазма, и, казалось, не вникал в смысл ее слов. Катя с некоторым недовольством заметила, что Вера и Илья шумно и весело разговаривают с Гришей и решила подойти к ним. Она как-то резко оборвала разговор и направилась к Илье. Ей удалось тут же повернуть тему беседы на музыку, и разочарованный Гриша отошел. Вера оглянулась и заметила, что Вадим снова пытается открыть свою фляжку. Оставив Илью с Катей, она подошла к нему и остановилась напротив.
- Может помочь? - спросила она.
Вадим покраснел и молча передал ей фляжку. Вера отвернула крышку и, прихлебнув немного обжигающего коньяка, отдала ему.
- Крышка тугая, - сказал Вадим, как-то виновато посмотрев на нее.
- Для мужчины, который одной рукой поставил меня за шкирку на ноги, эта крышка оказалась тугой? - удивилась Вера.
Вадим покраснел еще сильней.
- У меня левая рука наполовину парализована, - тихо ответил он.
Вера запнулась, озадаченно глядя на него.
- Извини. Я не знала, иначе не острила бы, - смущенно проговорила она.
- Ничего, я привык.
- Как это случилось?
- Меня подстрелили, - со смехом ответил Вадим. Было видно насколько он привык к подобным вопросам.
- Как? На разборках?
- Нет. На охоте. Это было шесть лет назад. Мы с институтскими друзьями отправились на природу что-то там отмечать. Устроились на поляне возле леса. Я услышал выстрелы в лесу, потом мы увидели, как на поляну вышли лосиха с детенышем. В кустах сидели браконьеры и прицеливались. Ну, мне что первое пришло на ум - я побежал на лосиху, заорал и замахал руками. Лосиха с детенышем убежали. Пуля попала мне в позвоночник. Товарищи тут же скрутили этих стрелков и потом даже сдали их с якобы покушением на убийство. Впоследствии их судили за браконьерство. Им повезло, что я легко отделался. Так и осталось не ясно - они из злости в меня целились или по ошибке попали.
- Сначала даже не заметно, что у тебя что-то с рукой. Ты, наверное, уже привык так жить?
- Да. Я особенно и не переживал. Пришлось только купить машину с автоматической коробкой, а в остальном привык обходиться так.
Вера заметила, что он смотрит через ее плечо и обернулась. У Кати и Ильи (несмотря на все страхи и переживания прошедшего дня) протекала очаровательная светская беседа, так что девушка, не удержавшись, даже несколько раз потрепала его по волосам и приобняла за плечи, также как и он ее. Вера побледнела и поняла, что Вадим заметил это. Он промолчал, а Вера медленно встала и хотела подойти к ним, но Николай опередил ее; он взял Катю за руку и отвел в сторону. Пока он что-то ей говорил, Катя несколько раз недовольно взглянула на Веру.
Вера не могла заснуть и часа два ворочалась в своем спальном мешке. Она открыла глаза и приподнялась на локте; пещеру освещал слабый свет догорающих поленьев, все уже давно спали, устав от трудного дня и долгой прогулки. Вера тихо подошла к Илье, который спал невдалеке от нее, и потрясла его за плечо.
- Что такое? - Илья поморщился и открыл глаза.
- Ты пошлый, развратный урод, Илья. Всегда так думала о тебе. Жаль, мне не удалось раньше развестись с тобой, - полушепотом сказала она.
- Давай это завтра обсудим, - медленным, сонным голосом ответил ее муж.
- Нечего больше обсуждать. Ты думаешь, я изменю свое мнение?
- О чем спор? Все дело в том, что я общаюсь с Катей? - он приподнялся, поняв, что все серьезней, чем казалось, - Но послушай, Вера: она очень открытый, простой человек. С ней интересно разговаривать. Она вообще интересная личность. Почему я не могу поговорить с хорошим человеком?
- Она может быть и хороший человек, но совершенно примитивная женщина. Стыдно за тебя, что ты так распыляешься.
Она не дала ему ответить, встала и отошла к своему спальному месту.
"Зачем я была с ним эти три года? Ведь с самого начала я поняла кто он. Он не изменится", - думала она, ложась, - "Зачем это продолжать? Но я не ревную его. Это что-то другое. Я просто устала."
Вера долго еще ворочалась с боку на бок, думала, разглядывала темный низкий свод пещеры, сонные лица спящих туристов. Наконец, сон сморил ее.
Блики догорающего костра пятнами разливались по залу темной пещеры, остывающие угли чуть потрескивали, где-то вдалеке слышалось, как бьются слабые капли об каменный пол.
Внезапно сквозь дремоту до нее донеслись приглушенные звуки, доносящиеся будто откуда-то снизу, из самого сердца горы. Она с удивлением стала прислушиваться. Монотонный звук повторился; но он не был похож на рычание животного, этот голос будто имел какую-то интонацию, проявлял оттенки эмоций. Вера вздрогнула и привстала; в небольшой просвет у входа лился сумеречный утренний свет.
- Какому идиоту не спится? Кто это бормочет?! - воскликнул Илья, раздраженным голосом.
Первым проснулся Степан Тарасович, он огляделся и стал прислушиваться. Звук повторился; теперь в нем сквозило шипящее раздражение.
- Мама! Что это?! Коленька! - окрик Кати, прервал напряженное молчание, когда все старались прислушаться.
- Это человек? Вы можете разобрать слова? - тихо сказал Павел Тимофеевич остальным.
- Нет, только неясное бормотание. Ни одного слова нельзя разобрать. Вообще, это не похоже на нормальную человеческую речь, - Вадим ходил по пещере и прислушивался.