Ли Венедикт : другие произведения.

Perpetuum mobile. Часть 2. За светом идущие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

   Венедикт Ли
  
   Perpetuum mobile
  
   Часть II. За светом идущие
  

1. ПЛОХИЕ ДЕВЧОНКИ

   Восхищенно зевая, Бобби замерла на пороге. Утро! Свежо, сумеречно-светло, тихо. Осторожно ступая, сошла с крыльца - еще не забыла, как разбила здесь коленку. Мама тогда расстроилась, хотя Бобби ей понятно объяснила: "Не я маленькая, глупая, а ступеньки большие, дурацкие".
   Справа, за зеленой стеной мелколистов, над огородами лениво вставало розовое, пухлое солнце.
   - Давай, пошевеливайся, - сказала ему Бобби.
   По улице проехал ранний велосипедист - почтальон. Не остановился, значит, письма от папы еще нет. Папа должен был приехать месяц назад, но мама сказала, что задержали дела. Бобби потянулась, и прошлась по двору, держа курс на загон стикса. Сарай без одной стены служил Бандиту ночлегом всякий раз, когда он решал, что возвращаться в свою деревню уже поздно. Сейчас большой, сильный зверь спал, положив голову на вытянутые передние лапы. При приближении Бобби кисточки на его ушах встопорщились и снова опали. Будить его Бобби не собиралась, все равно без мамы катать ее Бандит не станет: вот так оба против нее сговорились.
   - Дрыхни-дрыхни, - прошептала Бобби и сделала такой резкий разворот вправо, что потеряла левый сандалий. Он отлетел на пару шагов, пришлось его догонять. К колодцу подходила осторожно и, чем ближе, тем больше замирало сердце. "Больше чем на три шага не подходи!" - вспомнились мамины слова. Раз. Два... Три!
   Шершавое дерево сруба местами поросло голубоватым мхом. Цепь намотана на вал, пустое ведро на краю. Осторожно, чтобы не столкнуть ведро (то-то скрипу и грохоту будет!), Бобби встала на носки и заглянула через край в прохладную глубину. Далеко внизу блестел светлый квадратик, в нем виднелась голова девочки с гладко зачесанными назад темными волосами.
   - Буу-у! - сказала Бобби своему отражению и отпрянула, не желая слушать ответное жуткое: У!
   Одернув задравшееся платьице, Бобби вторично сделала правый поворот и возвращалась к дому, но не к той двери, откуда вышла. На полпути ее намерения изменились, и она стала забирать левее, к огороду, к тому его углу, что весь зарос бурьяном. Длинный, тонкий прут - ветвь мелколиста, с трудом и пыхтеньем оторванная от родного дерева, послужила ей надежным оружием. Вжик-раз! Два! Отрубленные чертополошьи головы скатывались к ногам победительницы.
   - Остынь! Глория зовет! ­- сестра, как всегда приперлась не вовремя.
   - Я... ффу-у-у! Я - Хозяйка Острова... воюю с новтеранами! - сказала Бобби, но Тея испортила игру. Ляпнула:
   - Хозяйка умерла до того, как они появились. Не будешь есть - мне больше достанется. Глория блинчики испекла.
   Это было невыносимо. Отдать блины за победу - страшный выбор. Глотая слюни, Бобби бросила прут и двинулась вслед за Теей.
   Глория вставала рано. Сейчас она, в цветастом, туго подпоясанном халате разливала по чашкам чай. На высоком платяном шкафу рядом с громко тикающими часами стоял в стеклянной вазе повядший букет.
   - Цветы... - сказала Бобби.
   - ...Завяли, - дополнила Тея.
   - Цветы завяли... и Глория завяла, - отозвалась Глория.
   Это была правда, но правда несущественная. Бобби никогда не думала о Глории, как о старухе. В ее хрупкой, очень прямой фигурке поражало сочетание белой копны волос и веселой молодости светло-зеленых глаз. А готовила она обалденно, даже лучше мамы.
   Глория с улыбкой оглядела стоявших перед нею двух абсолютно одинаковых девочек: тоненькие ручки-ножки, одинаковые платьица, одинаковые коротко-стриженые темноволосые головки. Близняшки. На двоих им - тринадцать и сейчас с ними легко. Вот когда каждой будет по столько лет...
   - Бобби, - взгляд в сторону Бобби. - И Тея, - поворот головы к Тее. - Моем ручки и за стол.
   - Видишь - она нас различает! - восторгнулась Бобби.
   - Когда мы говорим. Как услышит глупость, значит - это Роберта.
   Бобби облизывала пальцы и прикидывала: не съесть ли третий блинчик, когда услышала зов мамы.
   - Мы здесь! - отозвалась Тея. - Иди скорей, а то все сожрем.
   Мама прошла через общую прихожую, на ходу заправляя рубашку в выцветшие джинсы. В оставшуюся открытой дверь донеслись звуки видео.
   - Что там брешут? - спросила Глория.
   - Как всегда... - мама усмехнулась дочкам: не берите в голову, что мы тут несем.
   "...настоящего времени сведения о ее местонахождении отсутствуют, а обстоятельства исчезновения предполагали намерение совершить самоубийство. Это вторая попытка добиться прав на многомиллионное наследство. Иск в Верховный суд с требованием признать умершей ..."
   - Тея, закрой дверь, - сказала мама. - Что мне оставили покушать любимые дочки?
   - Мы такие твари прожорливые, - Бобби взяла третий блинчик и, встретив свирепый взгляд сестры, осторожно разорвала его пополам.
  
  
   Доброе утро грозило незаметно превратиться в трудный день. Мама у Бобби хорошая. Молодая, красивая. Но ужасная зануда!
   Примеры Бобби списала у Теи, а чтение...
   - Почитай мне что хочешь... - смилостивилась мама.
   Ура. Бобби раскрыла толстую, всю в картинках книжку. Читала быстро, словно торопясь донести до мамы то, что узнала сама. Закончила, перевела дух, с упреком подняла глаза на маму - не понравилось?
   Мама задумалась немного. Небрежно поправила сбившиеся на лоб темные волосы, встала, подтянув джинсы.
   - Молодец, Роберта. А теперь иди на свою войнушку. Учти только, что война Хозяйку и погубила.
   Тому уже десять лет, как в огне, грохоте и дыме пал осажденный Вагнок. Рухнула выстроенная Хозяйкой за долгие годы гегемония Острова. И сама Хозяйка сгинула в пламени пожара, охватившем ее подземное убежище. А в стране победителей - Эгваль остались о ней жутковатые сказки, что так полюбились маленькой девочке.
  
  
   Тея ждала во дворе. Еще бы, первой отвечала, первой на волю вышла. Жаловаться некому - прошлый раз было наоборот. Сестра протянула Бобби ее давешнее "оружие", та отбросила измочаленный прут в сторону - таким глупым представилось утреннее занятие. Все вокруг становилось проще и понятнее.
   - Мелинда близко? - сказала Бобби.
   Увидела, как шевельнулись губы Теи.
   - Да.
   Мелинда идет. Скоро она будет здесь.
   Тея потянулась через шаткий забор, отгораживающий их двор от соседского. Там "выгуливался" в гордом одиночестве четырехлетний карапуз в желтом комбинезоне и белой панаме. Шею малолетнего щеголя украшал шелковый узорный платок.
   - Пацан, иди сюда.
   Вдвоем они помогли малышу перебраться через хлипкие штакетины, не зацепившись и не повредив костюма. Девочки не разговаривали, но действия их были удивительно согласованными.
   - Отведем его...
   - За сарай.
   - Мы покажем...
   - Тебе фокус.
   - Интересный? - спросил мальчик.
   У него не было оснований бояться девочек или не доверять им. Он знал обоих, не раз с ними разговаривал. Это всегда было интересно.
   Темная щель между стеной сарая и глухим забором, отделяющим их двор от двора соседки (страшной вредины) выглядела мрачно. Рядом высился старый мелколист с ужасающими колючками.
   - Где же ваш фокус? - малыш оглядывался.
   - Стой смирно, - Тея развернула мальчика лицом к забору.
   - Сейчас, - Бобби нырнула в узкую щель между забором и сараем и вернулась с медной коробочкой.
   Спички. Детей очаровывает таинство огня и прельщает чувство власти над ним. Сейчас Тея и Бобби узнают еще одну.
   Платок из ганского шелка на шее мальчика никак не хотел загораться. На нем оставались бурые пятна и все.
   Тея и Бобби напрасно извели седьмую спичку.
   - Что вы там делаете? - спросил мальчик.
   - Сейчас... - Бобби не смогла бы определить, кто это сказал: она или Тея. Мелинда пришла. Подала совет: зажигать по три спички разом. Дельно. Попробуем.
   - Вот он где! А я-то ищу...
   Это сказала Глория. Мама стояла рядом, и лицо у нее было совсем бледное.
   Глория отобрала у Теи блестящий, тяжелый коробок, а мама увела малыша, Бобби напрасно пыталась поймать ее взгляд. Девочки остались наедине с Глорией.
   - Пойдемте...
   Глория ни разу не обернулась, словно уверенная, что сестры беспрекословно следуют за ней. Прошли на их половину дома, в комнату девочек.
   - Становитесь. Вытяните руки.
   По очереди сильно отхлестала девочек по рукам. Бобби стоически терпела, Тея тоже - за испорченный мальчишкин шарфик Мелинде придется ответить. Странно, как мама и Глория одновременно догадались, чем она занята, и где ее искать? Тем временем Глория велела раздеться и лечь на кровать. Похоже, Мелинда влипла крепко. Но выхода не было, пришлось подчиниться.
   Бобби истошно вскрикивала, ощутив голой кожей очередной хлесткий удар ремня. На кровати напротив, укусив уголок подушки, протяжно скулила Тея, - каждый второй подарок доставался ей. А Мелинда, подлая, незаметно смылась, бросив их в самый тяжелый момент.
   Глория перевела дух и велела обеим одеваться.
   - Я наказала вас не потому, что вы плохие девочки. Вы - хорошие. Просто сделали ошибку, которую нельзя забывать. Наказать вас должна бы мама, но не смогла.
   Маму они нашли сидящей в кресле у окна с лицом, спрятанным в ладони. Тея шагнула было вперед, но на полпути уступила первенство Бобби.
   - Мам! Не расстраивайся! - обеими руками Бобби погладила маму по голове, так приятно было ощущать ладонями ее густые, темно-каштановые волосы, - Ну, не переживай так! Нам было совсем не больно.
  
  
   Ночью Бобби долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, подымала голову, поправляла подушку, снова укладывалась. Бесполезно. А Тея лежала в своей кровати тихой мышью, притворяясь спящей. Бобби это стало нестерпимо, и она позвала:
   - Эй! Ты почему не сказала, что это все Мелинда сделала?
   Тея зашевелилась. В смутном, проникающем сквозь щели в ставнях свете двух лун Бобби увидела, как она покрутила пальцем у виска. Потом затихла, отвернувшись к стене. Ее правда. Никто не поверит, а смеяться будут все. У Бобби стали слипаться глаза (наконец-то!) - удобный случай начать дрыхнуть. Все в порядке. Пацаненку мама отдала свой платок, почти такой же. Никто ничего не заметит. Но тревожило еще что-то, и Бобби опять окликнула сестру:
   - Тея! Когда человек горит, ему... больно?
   - Пошла вон, я сплю, - ответила Тея.
   Бобби терпеливо дождалась, пока она, в самом деле, заснула. Встала, прошла, крадучись к двери. В коридоре по полу тянуло холодом - ночи в Олдемине зябкие, и Бобби пожалела, что вышла босиком. В прихожей на столе одиноко горела свеча, тем ровным светом, когда фитиль еще не подгорел. Широкая чашка подсвечника полна воды, от нее на потолке нарисован большущий круг отраженного света. По всему видно, что Глория ненадолго вышла и скоро вернется. Она любит полуночничать, иногда вместе с мамой.
   Противоположная дверь отворилась, в ней показалась Тея. Как она здесь очутилась? Она же спала? Получается, ей пришлось обойти по двору и зайти в дом через половину, принадлежащую Глории.
   Девочки шли навстречу друг к другу, под конец их разделял только стол. Две маленькие ладони одновременно потянулись к пламени свечи, оно, дернувшись, затрепетало. Вскрик Теи показался Бобби очень громким. Или это кричит она сама?!
   Перед глазами поплыло, Бобби потеряла Тею из виду. Показалось, что в комнате стало темнее. "Мы погасили свечу?.."
   Бобби вдруг ощутила присутствие мамы. Издалека раздавались испуганные аханья Глории. Услышала (тоже издалека) свой / Теи голос:
   - Больно, мама!
  
  
   Сопровождающие прибыли следующим утром. К их приезду девочки были умыты, одеты, накормлены завтраком, а их вещи собраны. Глория тоже была готова и наметанным взглядом окинула вошедших. Крепкого вида девушка и такая же решительная дама постарше. В дороге они приглядят за ней и детьми. "Раньше сама бы справилась, я - особа самодостаточная..." Но, увы - зажившаяся на свете старуха. А что? Восемьдесят - дай бог каждому. "Только... ветерок дунет - унесет".
   Обе женщины показали личные карточки. Сказали, что они - те, кому директор поручила дочерей миз Винер.
   - Нашу маму зовут Нойс, - просветила женщин Бобби, те с серьезным видом кивнули.
   Мама ответила, что узнает обеих, копии их документов она заранее получила по видео.
   - Мама, - внезапно спросила Бобби, - ты бросаешь нас?
   - За то, что мы сделали? - уточнила Тея, часто смаргивая.
   - Я сейчас не могу поехать с вами, - голос мамы дрогнул. - Позже. Если меня долго не будет, не бойтесь. Я стану навещать вас во сне. До свиданья, мои любимые.
   Обернулась к Глории:
   - Ты тоже знаешь, что делать. Я прошу, умоляю, настаиваю. Я приказываю тебе. Казню себя за то, что так и не убедила в свое время Сави.
   Глория сдержанно улыбнулась.
   - У Северины на этот счет был религиозный предрассудок. А я, как ты - безбожница. Давно все обговорено. Как это странно: я умру.
   - Ты будешь жить.
   - Вот это и странно.
   Старшая сопровождающая сказала:
   - Прошу извинить, но... пора. Симона поможет донести вещи. За такси заплачено, не волнуйтесь. Нет, мы вознаграждений не принимаем, у нас строгий директор и отличная школа. Счастливо оставаться, миз.
   - Потопали, девчонки, - скомандовала Глория.
   Автомобиль в этих краях все еще был заметным явлением, местные грузовики ребятня знала наперечет. А это бежевого цвета шестиместное авто детей просто поразило. Да еще шофер, отгороженный от пассажиров стенкой из небьющегося стекла. Бобби не знала слова "бронированный". Как, и Тея, разумеется.
   Шофер ничем не выказал изумления при виде двух одинаковых девочек, в одинаковых брючках и рубашках, с одинаково забинтованными правыми запястьями. Но, по правде сказать, удивился. Чего только не бывает в жизни. Будет о чем рассказать жене.
   Все заняли места, только Глория медлила. Спросила у Нойс:
   - Переживаешь? Еще бы. Одно с другим неприятно сложилось.
   - Не могу успокоиться. Все думаю, что...
   - Ерунда ерунд, и всяческая ерунда. Не ищи причин в себе. Элементарная детская жестокость. По незнанию, неведению, малолетству. Все пройдет. Обе вырастут прекрасными, добрыми девушками. А пока, до свиданья. Хотя я должна бы сказать "прощай".
   Уже садясь в машину, Глория усмехнулась.
   - Да. Это мы с тобой были настоящими плохими девчонками.
   Боковое стекло опустилось, выглянули две девчачьи головки.
   - До свиданья, мама!
   - Светлого пути, мои дорогие, - ответила Нойс.
  
  
   Оставшись одна, Нойс переоделась по-дорожному: штаны, курточка поверх безрукавки, сапожки с низкими каблуками. Выкатила из сарая мотоцикл. Умело оседлала его, нацепила на голову защитный шлем. Когда, газанув, выезжала за ворота, Бандит - стикс с которым она всегда дружила, сердито глянул вслед. Глупостями занимаетесь, госпожа. Со мной безопасней и веселее.
   "Да, дружок. Но с тобой мы придем в Адонис через сутки, а так я доберусь за три часа". Через десять минут тряская грунтовка кончилась, выведя на магистральную дорогу. В ранний час движение по ней было небольшим. Дорожное полотно отсвечивало голубизной - небо отражалось в укатанном множеством шин асфальте. Нойс прибавила газу, и стрелка спидометра вышла на цифру 100.
   Скоро увидела, как разматывающаяся перед ней лента шоссе ныряет под виадук - президент Солтиг, "строитель и архитектор Эгваль" приложил свою властную руку к обустройству и этих краев. Он же разгромил Хозяйку жестокой западной империи, хотя насладиться победой не успел. Хозяйка Острова оказалась личностью, способной достать недруга даже из могилы.
   Мотоцикл нырнул под мост, и рокот мотора ударился о бетонные стены, отскочил грохочущим эхом, смешавшимся с гулом идущего наверху состава. Поезд из Адониса. Вблизи Олдеминя делает минутную остановку, - девочки и Глория как раз успеют сесть. Нойс мимолетно подумала об этом, еще раз пережив печаль расставания.
   С дочками она скоро увидится, а с Глорией простилась навсегда. "Как это странно", - вспомнились ее недавние слова. Да, странно. Не это. Другое. То, что Глория стала для нее самым близким и верным другом. В то время, как должна ненавидеть.
   Впереди снова лежал простор с серо-голубой лентой шоссе, отделенной рядами деревьев от окрестных полей. Навстречу пронесся рейсовый автобус, половина пассажиров мирно дрыхли, остальные скучали. Нойс не увидела этого, но знала наверняка. Показалась вывеска придорожной харчевни: "Ника два" - пора заморить червячка. Когда Нойс подрулила, толстый хозяин показался в дверях, радушно встречая раннего посетителя.
   - Милости просим! Чего желаете, миз? Все самое свежее, самое горячее!
   Толстяк не соврал. Его худой, усатенький, помоложе, помощник подал на стол. От вида и запаха толстого ломтя хорошо прожаренного мяса с зеленью у Нойс аж слюнки потекли. Она жадно уплетала завтрак, запивая холодным молоком из глиняной кружки; между делом прислушивалась к разговорам кулинаров. После смерти Северины Тома, долгое время бывшей комиссаром ОСС на Острове, там ожидаются волнения. Граждане покоренной страны не забыли эпохи славы и величия; не верят, что она минула навсегда.
   - Вы жили на Острове? - спросила толстого, не сомневаясь, что он станет отвечать с охоткой. Нойс знала: ее внешность, и манера общения вызывает у незнакомых людей симпатию.
   - Жили и воевали за него. Так, лейтенант?
   - Точно так, - отозвался худой.
   - Хельм был моим командиром и, скажу вам, хлеб свой недаром ел.
   - А почему вы здесь?
   Худой всплеснул руками.
   - А там теперь не жизнь. Развал полный. Так, Гус?
   - Так, лейтенант. У нас еще посетитель, прими заказ.
   Когда напарник ушел, толстяк сказал Нойс:
   - Скажу вам по большому секрету, миз. Мы с ним - два Николая, могли изменить ход войны. Рядовой и хилый лейтенантик. Если б смогли вовремя доставить к нашей дрянной девочке еще одну - та бы промыла ей мозги.
   - К кому? Кого? - подняла брови Нойс.
   Гус наклонился к уху Нойс и прошептал, обдав запахом чесночного соуса:
   - Антония Аркато! Спешила сообщить Хозяйке, что ее бесследно исчезнувший ребенок... Сын, которого она не привечала, в чем потом долго и безнадежно раскаивалась... Что...
   Нойс поперхнулась последним глотком молока, и Гус отечески похлопал ее по спине.
   - ...Сын ее не умер! Заброшенный далеко от родного дома, выжил и, как говорится, "сделал себя сам". Заодно имя другое принял. Что это - человек, с которым она воюет! Что это - вождь Эгваль, Ариэль Солтиг!
   Нойс подняла глаза на монументально возвышавшегося над ней экс-воина, а ныне кулинара.
   - Интересно. То, что вы рассказали. Это вы узнали от нее? Аркато?
   - Да, то есть, нет! - торжественно возвестил Гус. - Сам догадался. Сводил все вместе, сверял. Анализировал, как говорит лейтенант. Встреться две дамы, как думаете, что было бы?
   - Думаю, знай Хозяйка, что Ариэль - ее сын, она не приказала бы его убить.
   Нойс встала, пресекая тем самым попытки Гуса посвящать ее дальше в тайны новейшей истории. Да только ли ее? Наверняка, развлекал этой байкой посетителей не раз.
   Далекий, нарастающий гул, привлек внимание обоих. Подошел Хельм, смущенно подкручивая усики.
   - Тир запустил еще одну ракету!
   - Помогите надеть эту штуку, - обратилась к нему Нойс, протягивая шлем. А сама придержала обеими руками свою буйную шевелюру.
   - Спасибо! - чмокнула Хельма в щеку, Гус пыхтел рядом, ловя момент вставить слово.
   Глядя на него сквозь прозрачное забрало, Нойс сказала:
   - Не продолжайте. Если Солтиг - Хозяйкин сын, то Тина, убившая отца по наущению Хозяйки - ее же внучка. За такие сплетни посадили моего знакомого журналиста. Враги Эгваль хотят опорочить Великую Освободительную Войну. Выставить ее в ложном свете, вроде некрасивой семейной разборки.
   Нойс расплатилась и вышла. Запрокинула голову. Невидимая на большой высоте, угадываемая только по растущему белому следу, баллистическая ракета взбиралась в зенит. Из года в год Тир наращивал мощь, его руководитель Ян Тон-Картиг выступал с заявлениями все более решительными. Что-то еще будет... Ленивая, жиреющая на чужих хлебах Эгваль; уничтоженный, униженный Остров, лелеющий напрасные мечты о мщении... Расколотый на части Мир - плод неуемных амбиций Хозяйки, ее глупости, ее слепоты. А совершившая безумный поступок Тина Солтиг получила тяжкие ранения и десять лет находится в коме, без надежды на выздоровление. Такие дела.
   Нойс завела мотоцикл. Оглянулась напоследок - на обратном пути можно остановиться здесь же. Хорошие люди. В дверях появился Гус, что-то взволнованно крикнул. Второй Николай из-за его широкой спины показывал куда-то вверх. "Тир", - по губам прочла Нойс. Приветливо помахала рукой обоим и продолжила путь.
  
  
   - Остановись, - молвила Мария Дева. - Или я остановлю тебя. Тогда - берегись.
   - Что ты, - возразила Хозяйка. - Меня не остановит никто, даже ты. Твои уговоры - знак отчаяния.
   - Ошибаешься. Я могу все. Но даю тебе шанс.
   Хозяйка никогда не смеялась, но губы ее тронула улыбка.
   - Лжешь, божья дочка. Я, бывает, тоже вру. Для пользы дела. Но, если нет...
   Мимолетная улыбка погасла, на смену пришел сдержанный гнев.
   - Тогда... ВЕРНИ МНЕ СЫНА, негодная! И сокруши врага. Верни мне мальчика, что умер полвека назад, о ком я плачу ночами, когда никто не видит. И убей того, кто столько лет стоит у меня на дороге.
   Мария молчала. А Хозяйка сказала:
   - Видишь: только моя воля имеет значение. А ты - бессильна. Ты - ничто. Ты - плод воображения, легенда и утешение слабых. Прочь!
   Мария Дева растаяла, словно не было, а вместе с нею растаял сон. Наступало утро, предвестник дня. Очередного дня воли и власти.
  
  
   Наивные верят, что святая Мария исполнила просьбу Хозяйки. Вернула ей сына и сразила врага. Кто виноват, что это оказался один и тот же человек? Наивные верят, что она покарала Хозяйку так, как это умеет только Заступница. Наивные верят, что она спасла Хозяйку из огненного ада Вагнока, зажженного вражеской авиацией. Наивные верят, что кара, постигшая ее - иная. Может быть, хуже смерти.
   Мария Дева вернула Хозяйке молодость.
   С той поры, никем не узнанная и никому не нужная, бродит Хозяйка по свету. Видит на своем пути разоренные земли, встречает людей с изломанными судьбами. Но не может ничего исправить и не в силах никому помочь.
  
  

2. ПОИСКИ НАУГАД

   В Адонисе Нойс лихо, но аккуратно подрулила к гостинице "Фай". Сняла шлем и, оставив его на сиденье, взбежала по широким ступеням главного входа, игнорируя внимательные взгляды гостиничных проституток. Прошла к стойке портье (новоприбывшие, ожидавшие номеров, также проводили ее восхищенными взглядами). На ее вопрос о некоем Горации Винере портье, с трудом оторвавшись от экранчика портативного видео, ответил, что Гор съехал пару месяцев назад.
   - Гораций, - поправила Нойс. - Он никогда не пользуется этим нелепым сокращением.
   - Почему? Звучное и короткое имя.
   - Потому что мне оно не нравится.
   Портье молча пожал плечами. Как угодно госпоже. Дело вкуса. Но "Гор" - хорошее имя. Принадлежавшее герою, павшему в борьбе с Хозяйкой. И... уважаемая госпожа переоценивает свое влияние на парня. Здесь он всегда пользовался сокращенным вариантом имени. Мысли эти портье, конечно, держал при себе. Снова уставился в маленький экран, где диктор с плохо скрытым злорадством описывал ожидаемую катастрофу устройства, выведенного недавно Тиром на околопланетную орбиту.
   "...Так называемый "пилот" - полковник Арин Ашадо сообщил, что после отстрела приборного отсека часть кабелей не разъединилась. Сейчас неуправляемая связка спускаемого аппарата и громоздкого приборного отсека, беспорядочно вращаясь, входит в атмосферу..."
   Нойс круто повернулась и вышла обратно на крыльцо. Одна из раскрашенных девок подошла к ней.
   - Слушай сюда! Если хочешь работать, представься Мамуле. Она внесет тебя в график и назначит долю. Или вали отсюда, пока цела. Красуля.
   Нойс смерила ее взглядом.
   - Я - не дешевка, а работаю по вызову. Продюсер у меня есть. А здесь ищу чувака, который должен мне кучу грошей, - она кратко описала приметы Горация.
   - Наверное, Мила знает, - встряла в разговор вторая девушка.
   Стеклянные двери распахнулись, из них вылетела длинноволосая девчонка.
   - Мила?! Что с тобой? Тебя обидели!? - хором вскричали товарки.
   Мила вопила и размахивала руками.
   - Тир! Ашадо... - только и разобрала Нойс в словесном потоке, что лился из окрашенных в малиновый цвет губок.
   Работящие девушки дружною толпою, и Нойс в том числе, ринулась в гостиничный холл следом за Милой, Там уже вовсю работал большой настенный экран. Сконфуженная физиономия диктора исчезла, сменившись равнинным пейзажем. Вокруг слышались ахи да охи. А в синем небе на экране плыл оранжевый купол парашюта с подвешенной под ним черной сферой. Бодрый закадровый голос, с резким тирским акцентом, комментировал происходящее:
   "...После входа в плотные слои атмосферы, не отстыкованые кабели питания и телеметрии сгорели. Приборный отсек, наконец, отпал, и спускаемый аппарат восстановил ориентацию... Сейчас мы наблюдаем раскрытие основного парашюта. Посадка ожидается через три минуты. С полковником Ашадо поддерживается устойчивая радиосвязь. Первый в истории Мира пилотируемый космический полет триумфально завершен!"
   И, через несколько минут, он таки был завершен. Как обещано, триумфально. Поисковый вертолет сел неподалеку от покрытой окалиной сферы, спасатели торопливо вскрыли люк и помогли пилоту выбраться наружу. Тот непослушными руками поднял стекло шлема, оператор крупным планом показал потное, усталое, донельзя счастливое лицо. Нойс ахнула, как многие в зале.
   Полковник Арин Ашадо был молод. Он был красив, какими почти всегда бывают мароны - человеческая порода, образовавшаяся от браков жителей Острова с барнабами. Все помнят, что, засеяв Горную страну вирусом крэг, Хозяйка практически ее уничтожила, лишив горцев способности производить потомство. Последнее поколение барнабов было очень немногочисленным - редко кто имеет к крэгу природный иммунитет. Этих детей вывезли тогда в протекторат Острова - Тир и на сам Остров - почти сорок процентов их населения нынче - мароны. Хозяйка добилась этого, надолго запретив подданным все браки, кроме смешанных - еще один пример варварства и чудовищного деспотизма.
   Поэтому Арин Ашадо был красив и хорошо сложен. Он, бесспорно, обладал твердым характером, производным от сильно разбавленной в иной крови природной жестокости барнабов. Он был решителен и смел, что опять же брало начало в безрассудной отваге его предков.
   Арин Ашадо был таким, что при взгляде на него возникал вопрос...
   Если в Тире такие женщины, то каковы же его мужчины?
  
  
   Нойс проголодалась и девчонки повели ее в ресторан, здесь же при гостинице. Болтовню новых знакомых слушала внимательно, сама говорила мало. Пара оброненных ею замечаний заставила девушек переглянуться. В самом деле, профи. Нойс отлично их поняла. "Просто у меня было больше времени. Я чуточку старше, чем вам кажется".
   В обеденном зале тоже вовсю разорялось настенное видео. Крутили запись старта чудесной машины - огненный факел, исчезающий в глубине неба. Показывали кадры с орбиты, которые передала полковник Ашадо. "Мы впервые увидели нашу планету со стороны!" - заливался соловьем диктор.
   - Здрасте-мордасте! - поперхнулась Мила, - "Глаз Хозяйки" сфоткал наш шарик десять лет назад! Пока его новтеране не стырили!
   - Кого? Шарик? - подняла брови Нойс.
   - "Глаз!" Шарик они нам оставили. Не добровольно, конечно. Ты откуда, такая темная?
   Нойс виновато пожала плечами и ее хором просветили. Нападение новтеран случилось аккурат в день подписания капитуляции Острова и его сателлитов. Ариэль Солтиг подсластил побежденным пилюлю и назвал их позорную сдачу "учреждением Эйкумены" - единого, всепланетного государства. И был его главой примерно две минуты, пока его не зарезала собственная сумасшедшая дочь.
   - И только-только "Парящий орел" круто за нас взялся, как его сшибли!
   - Так сразу?! - изумилась Нойс. - Я слыхала, с ним долго боролись...
   - Ага. Целую неделю. Он пожег корабли и самолеты. Повзрывал склады... Велел всем убираться из городов, обещал порушить.
   - И?
   Мила подалась вперед. Прошипела:
   - Секретное оружие! Адмирал Гелла заставил "Орла" сесть, а новтеран поубивал. Когда эти чудовища попробовали его обмануть. Одно только осталось. Уж из него все выпытают!
   - А что, десяти лет не хватило?
   Мила от возмущения чуть не лишилась дара речи.
   - Не веришь?! "Орел" теперь наш! Это покруче ракеты с блядью! Весь Мир под Эгваль ляжет - увидишь!
   Нойс согласно кивнула. Говорить было недосуг, чтобы не подавиться котлетой.
   Формально, Мир сейчас един, а на деле... Победный козырь Эгваль - инозвездный корабль, громада которого до сих пор покоится на воде в порту Норденка - на поверку оказался блефом. Да, потенциально могучая машина. С загадочным принципом действия, напрочь отрицающим третий закон Ньютона. Но... больше не летает. Его пульт управления мертв с момента гибели последнего новтеранина. Хотя, уцелевшее чудовище, возможно, откроет секрет.
   Оставалась, правда, одна нехорошая возможность. Чудовища, отправившие в путь межзвездный (слово-то какое!) крейсер и, не дождавшись его обратно, должны быть обеспокоены. Попробуют выяснить, что случилось. И месть их будет страшна. Вот кошмар всех правительств Эйкумены, сменившихся за последние десять лет.
   Нойс тепло распрощалась с патриотически настроенными жрицами любви, они долго глядели ей вслед. Когда Нойс оседлала мотоцикл, Мила сказала:
   - Всего час, как знакомы, а кажется, давно.
   Ее подруги согласно кивнули.
  
  
   Ближе к центру Адонис стал одноэтажной "большой деревней". Дома старой постройки, сады во дворах. Странно, но таким он нравился Нойс больше. Свернула с главной улицы в короткий тупик, откуда явственно несло помойкой. Остановилась у кирпичного здания со стертым до блеска металлическим порогом. На нем виднелась, едва читаемая, затейливая гравировка с фамилией купчины прошлого века. Нойс толкнула тяжелую входную дверь, звякнул колокольчик.
   Нет, уважаемая госпожа не желает заказать отделочные работы. Нет, участки под строительство ее не интересуют. Ее интересует конкретный человек, работавший здесь по найму. Десятник Гораций Винер.
   Уважаемую госпожу препроводили от одного служащего к другому. К третьему. Тот оказался осведомленным человеком, какого искала. Сверившись с платежной ведомостью, сказал что Гор взял расчет четыре недели назад.
   - Ваш парень? В сезон прилично заработал, скажу вам!
   - Спасибо, - машинально ответила Нойс и, ушла, не попрощавшись. И не попрекнув за неверно произнесенное имя.
   Учетчик причмокнул губами.
   - Хороша краля.
   - Но малый-то ее бросил... - подал голос письмоводитель. - С чего-то она за ним бегает?
   - Все может быть, кроме того, чего быть не может... Волю почуял и сбежал кхе... от надоевшей. А иногда люди просто пропадают. Бесследно. Последнее время исчезновений стало больше. Мой шурин - полицейский, он-то знает.
   - Эт-то на чт-то намекает-те? - встревожился его собрат по бумажному ремеслу. - По улицам уже ходит-ть опасно?
   - Ни на что. Просто был человек. С приличными (для простолюдина) деньгами. И нет его...
  
  
   Следующую остановку Нойс сделала у дома, где на высоком шесте над крышей висел оранжевый платок.
   - Доброго дня. Свободно? - окликнула вышедшую во двор женщину.
   - Да, пожалуйста. Надолго к нам?
   - Сиеста и переночевать.
   Близилась дневная жара. Курточку Нойс давно скинула, приторочив к заднему сиденью. Теперь же с облегчением избавилась от шлема, встрепала пятерней начавшие липнуть волосы. В четырнадцать часов - полдень, начнется сиеста, время дневного отдыха. До восемнадцати закроются на перерыв учреждения, прекратятся работы в полях. Что поделаешь - юга.
   Женщина открыла ворота, чтобы гостья закатила во двор видавший виды мотоциклет. Старая конструкция, сильная, надежная; у них тоже был такой. Пришлось продать. Вздохнула, вспомнив покойного мужа. Назвала гостье цену, та помялась немного, но торговаться не стала. Хорошая девочка. Тоже не из богатых - вещи на ней приличные, но порядком ношеные.
   Комната на теневой стороне, марлевая занавеска с нижней кромкой, опущенной в деревянный желоб с водой. Чашка свежезаваренного зеленого чая. Выпив его, Нойс сбросила обувь, оставшись босиком, и растянулась навзничь на кушетке. Закрыла глаза. В наступившей тьме мельтешили светлые зайчики. Что-то меняется в мире. Десяти годам покоя и счастья приходит конец.
   "А я была счастлива?"
   Нойс выстраивала вопрос то так, то эдак.
   "Ошиблась, когда мы с ним решили сменить имена. Надо было сразу сказать, что его новое мне не душе".
   Их с мужем охлаждение друг к другу началось с того давнишнего эпизода.
   "Ерунда. Ищу понятные причины, боясь глянуть правде в глаза. Он меня никогда не любил".
   Благодарность, признательность - но не любовь.
   "По сути, я ничего особенного для него не сделала. Он мог получить это от любой женщины".
   От любой.
   "Но я-то... Чепуха, забыть... Все, что мне в итоге осталось - равно счастью. Да?"
   С этой мыслью Нойс уснула.
  
  
   - Туда не надо! - встревожилась хозяйка, когда выспавшаяся Нойс заявила, что собралась на пляж.
   - Городской - дорого. Не бойтесь, я умею за себя постоять, - она быстро вышла, чтобы не слушать новых возражений. - Буду к ужину.
   На галечном пляже, наполовину укрытым тенью скалы, расположилось человек с полсотни. Большинство - пары, одиночек вроде Нойс было мало и все мужчины. Она ощутила их взгляды. Выбрала место неподалеку от отвесной каменной кручи, так, чтобы никого не было за спиной. Отвернувшись к скале, разделась, оставшись лишь в плавках, оголенная грудь в этих местах неприличием не считалась. Сняла с правого запястья золотой браслет с часами - ее единственное украшение и незаметно спрятала под сложенную одежду. Завела руки за голову, глубоко вздохнула, ощутив запах выброшенных на берег подгнивших водорослей.
   - Я думал, вы - левша! - услышала за спиной веселый голос.
   Обернулась. Интересный тип. Среднего (для мужчины) роста, крепок и широколиц. Пшеничного оттенка шевелюра чуть длиннее, чем подобает человеку строгих занятий. Богатый бездельник, или творческая натура без гроша в кармане. На самом деле - он ни тот, ни другой.
   - Почему "думал"?
   - Потому что вы все начинаете делать с правой руки. Вот я и понял, что ошибся.
   Он умел очень искренне улыбаться, и Нойс улыбнулась в ответ.
   - Не знала в детстве, как правильно часы надевать. А потом не стала менять привычку.
   - Вы проездом здесь?
   Догадливый. Видит, по слабому загару, что не местная, а на туристку не похожа.
   - Да, как и вы.
   Он засмеялся и жестом пригласил пройти вместе с ним к воде. Дно в этих местах плохое - остро-каменистое, заросшее водорослями. Отдыхающие преодолевали трудное место на надувных матрасах. У Нойс с ее новым знакомым из плавсредств ничего не было, но неожиданно появилась помощь.
   Пацан, лет четырнадцати, в коротких, донельзя изодранных шортах, подрулил к берегу на резиновой лодке. Жужжанье подвесного моторчика смолкло, и мальчишка крикнул:
   - Экскурсию в Замок Тьмы не хотите, господа?
   Этим страшным именем называлось древнее строение, толи крепость, толи тюрьма. Бетонный колосс размером с современный десятиэтажный дом, высился в километре от берега на почти ушедшем под воду островке. Столетиями вода прибывала, сантиметр за сантиметром и теперь гулко плескала в подвалах загадочного здания. Точно такое же, копия до деталей, виднелось на горизонте. Те, кто бывал и там, рассказывали, что Второй замок погружен в воды морские значительно глубже Первого.
   Экскурсантов возили к Первому. Его стены с черными квадратами немногочисленных окон, ярко горели в свете вечернего солнца. Зловещая красота привлекала.
   Пацан, видя согласие, предупредил:
   - Кольца, брошки, ожерелья здесь не оставляйте - пропадают часто.
   У светловолосого ухажера кольцо с крошечным рубином было на пальце, а за своим браслетом Нойс пришлось возвращаться. Осторожно сели в лодку и вскоре были на месте.
   Здесь галечное дно было пологим, и купаться оказалось просто здорово. Узкая полоса гальки тянулась и вдоль ноздреватых, покрытых трещинами стен. Когда "клиенты" обсохли, мальчишка предложил показать внутренности Замка. Поднялись по каменной лестнице со стальными, не тронутыми ржавчиной, перилами на третий этаж. Каменный пол в середине провалился и зиял двухметровой трещиной от стены до стены. Нойс и ее спутник молча любовались солнцем, опускающимся за крутой берег на западе.
   - Миз... - мальчишка подошел, было к Нойс, но она, резко обернувшись, перемахнула, почти без разбега, через провал и подошла к противоположному окну, любуясь морской синью. Позвала:
   - Идите ко мне!
   Ее ухажер без колебаний повторил трюк, а мальчишка, закусив губу, стал спускаться вниз.
   Нойс, словно невзначай, держала дистанцию, мешавшую мужчине внезапно ее обнять... Он, похоже, это понял и предложил возвращаться. Добавил, смеясь, когда ступили на лестницу:
   - Неправильно! Мужчина должен идти первым, чтобы женщина, поскользнувшись...
   - Шлепнулась на него и не ушиблась, - подхватила Нойс, но лидерства не уступила.
   Мальчишка-провожатый в ленивой позе ожидал их внизу. Нойс прошла к лодке, он уставился ей в спину. А Нойс, не оглядываясь, остановилась, поджидая незадачливого воздыхателя.
   Мальчишка весь подобрался и метнулся к ней. В вытянутой руке сверкнуло лезвие. Нойс быстро пригнулась и перебросила пацана через себя.
   - Что, чёрт... - светловолосый кинулся к ним и с криком метнулся в сторону. На его левом предплечье набухала кровью длинная царапина. Мальчишка извернулся и светловолосый с трудом отбил очередной выпад. Глухой удар. Мальчик секунду стоял с остекленевшим взглядом, потом рухнул наземь. Крупная галька, пущенная рукой Нойс, угодила ему в лоб. Выпавший из ослабевшей руки ножик валялся рядом.
   Светловолосый свил в жгут пучок водорослей, и связал юному разбойнику руки. С долей растерянности сказал:
   - Надо сдать его в полицию...
   - Да ладно, бросим здесь, - предложила Нойс. - Только появимся с ним на пляже, как он заявит, что его хотели изнасиловать. Оборонялся. Его слова против наших. А мы - любовники, значит, в сговоре.
   Светловолосый начал закипать.
   - А, может, он прирезал кого?!
   - Спросим, - и, обращаясь к очнувшемуся, глядящему с вызовом пацану. - Расскажи о тех, кого убил.
   И некоторое время остолбенело слушал. Потом схватил мальчишку за волосы, потащил к лодке. Брыкания и попытки лягаться пресекал жестокими ударами. Всю обратную дорогу зорко следил за пленником. Их возвращение на пляж под скалой встретили недоуменным молчанием. И тут мальчик закричал:
   - Помогите! Помогите! Полиция! Меня изнасиловали!!
   Вопли смолкли, потому что Нойс пихнула его так, что он упал в круг отдыхающих.
   - Да. И режик отняли - злодеи мы, - она кинула нож ему между ног, и он мигом его схватил.
   Оглянулась, где ее Ромео? Ошеломленно топчется рядом. Взяла за руку, как ребенка.
   - Забирайте шмотки и пошли,
   Он не упрямился, только сказал:
   ­- Неужели это правда - в подвале, под водой горы трупов? Чтоб не всплывали, он вспарывал им животы, вынимал внутренности...
   Позади них послышались ругань, удары, крики.
   - Как интересно, - сказала Нойс, - Людей убивал, а сам умереть боится. Он чуть не подставил вас, как я предупреждала. Вот только за ножик зря схватился, да так умело, профессионально - этим себя выдал. Кстати, куда вы несетесь, давайте оденемся.
   Когда они пошли к остановке элекара, светловолосого все еще трясло.
   - Первым собирался убить вас, как более сильного. Но я слишком удобно для него встала.
   - Не понимаю... Вы...
   - Параноик. Когда из многих выбирают тебя, чужого здесь, чьим долгим отсутствием мало кто озаботится... Просят, чтоб ценные вещи держал при себе...
   Светловолосый принужденно засмеялся.
   - Вы - искушенная молодая женщина. А я - неосторожный дурак. Спасибо за помощь. Меня зовут Дан... Чёрт!
   Элекар отходил от остановки, следующего придется ждать полчаса.
   - Чтоб тебя перекосило! - пожелала Нойс удачи не в меру резвому транспорту.
   Штанги элекара слетели с проводов и с лязгом переплелись. Он резко затормозил. Нойс и Дану даже не пришлось ускорять шага, пока водитель, недовольно бурча, ставил штанги на место. Закинув, наконец, ремни на крышу, занял свое место.
   - Уже хотел вам помочь, - сказал Дан.
   - Спасибочки. Вечно меня клинит на этом повороте...
   Элекар тронулся. В не застекленные окна проникал освежающий сквозняк.
   - Меня зовут Дан, - возобновил Дан процедуру знакомства.
   - Мне сходить. Спасибо за приятный вечер.
   Нойс подала руку, он растерянно ее пожал.
   - Передайте вашей невесте, что ей повезло с женихом. Я так считаю.
  
  
   Она вышла, а Дан, вывернув шею, следил за ней через окно набиравшего ход элекара. Потом посмотрел на кольцо с красным камнем на своем безымянном пальце. Носитель сего заключил пробный брак. По обычаям Ганы, с которыми в необъятном Мире далеко не каждый знаком.
   Дрянное колечко из бросового сплава... А дорого стоит. Секрет в капельке жидкости, заключенной в крошечном стеклянном шарике. Через три года медленная химическая реакция обесцветит ее. Когда "камень" из рубинового, станет молочно-белым - слово, данное другу или подруге, утратит силу. А до той поры никто не смеет вас разлучить. Так жадные хитрецы из Совета Ганы обошли когда-то указ Хозяйки, запретивший (на долгие годы!) в ее Империи любые браки, кроме смешанных. Хозяйка хотела ускорить ассимиляцию барнабов. И добилась своего. Но скольких личных трагедий это стоило!..
   Дан вскочил с места... И лихо выпрыгнул в широкое окно элекара. Кто-то охнул вслед.
   Она не могла не слышать, что он догоняет ее. Но не обернулась, а только замедлила шаг.
   - Я по-идиотски назойлив, - сказал Дан, - Можно... вас провожу?
   В центре Адониса, после сноса старых домов там, где пересекались две его главные улицы, образовалось обширное, наскоро обустроенное пустое пространство. Слева старый сквер, справа щиты реклам, скрывшие безобразный пустырь. На редких клумбах - одна трава. На углу большой экран уличного видео, новости шли без звука, с бегущей строкой. "Повстанцы Суора начали наступление..." Всполохи огня на экране перебивались ритмичным мерцанием вывески казино напротив. Прохожих в этот час было мало.
   Дан шел рядом с незнакомкой, остерегаясь неловких слов и движений. От этого меж ними царило молчание. За их спинами малиново тлел закат, а впереди рос, вздымался к зениту сизый мрак. Тучи находили с востока.
   Свернули налево, здесь еще сохранились низкие, старые дома. Над одним из них, в свете разгорающегося уличного фонаря, Дан увидел оранжевый вымпел. Гостиный дом. Частная лавочка.
   Незнакомка остановилась. В сумерках ее лицо казалось призрачно-бледным.
   - Спокойной ночи, Дан.
   С возрастающей неловкостью Дан сказал:
   - Странно... вы одна...
   - Многие люди одиноки.
   - Но вы?!
   - У меня был друг. Много лет. Надеюсь, его тоже ограбили и убили.
   Пережитого за день оказалось недостаточно, чтобы Дан не вздрогнул, услышав неожиданные и жуткие слова.
   - ...
   - Иначе выходит, что я спутала жизнь и мечту. Десять лет любила человека, который, когда пришло время, даже не удостоил меня расставания. Просто оставил, как ненужную вещь.
   Никаких утешительных слов на ум не шло. Сейчас Дан видел, что непритязательный костюм незнакомки - не дань молодежной моде, а умело скрываемый знак надвигающейся бедности.
   Она подняла голову.
   - Гляньте! На лбу ничего не написано?
   - Н-нет... - Дан напрасно призывал на помощь свое когда-то безотказное чувство юмора.
   - У вас плохо со зрением. Anespero stulta.
   Вот он, случай! Наконец-то! Не зря, оказывается, и его пичкали в свое время уроками Тонго, ныне запрещенного ритуального языка.
   - Nocho tane, mateno xeviv. Ta seg feliche. Fidelej!
   Привстав на носки, она обняла его и поцеловала. Потом решительно оттолкнула обеими руками.
   - Ночь умирает, утро возрождается. Я верю, что буду счастлива... Спасибо, милый лжец. Прощай.
  
  
   Дан шел обратно, храня в памяти тепло ее губ и рук и кляня себя за нерешительность. Что ему, дураку стоило, без затей спросить, как ее зовут? Пришлось старательно объяснять самому себе, что все - ерунда. Изголодался в долгой командировке и запал на ту, что первой подвернулась...
   Стемнело. Во мраке огромным красочным плакатом сиял экран уличного видео. Поверх застывшей картинки слева направо беззвучно скользили крупные буквы, складываясь в ошеломляющие слова.
   ГЛАВА ТИРА ЯН ТОН-КАРТИГ ОБЪЯВИЛ ВСЕ НЕОБИТАЕМЫЕ ЗЕМЛИ ЗА ЮЖНЫМ ХРЕБТОМ ТЕРРИТОРИЕЙ ПРОТЕКТОРАТА ТИР. ТАКИМ ОБРАЗОМ, НОСИТЕЛЬ ДВУХ ГРОМКИХ ФАМИЛИЙ: СЫН ТОЙВО ТОНА И ВНУК ВЕЛИКОГО ВАГИ ФОРМАЛЬНО ЗАЯВИЛ ПРАВА НА ПОЛОВИНУ ПЛАНЕТЫ.
  
  

3. ПРЕКРАСНЫЙ ВЕЧЕР

  
   - Домой? - спросил водитель, когда шеф сел в авто, пристроив форменную фуражку себе на колени.
   - В Бету.
   Всю дорогу шеф молчал, угрюмо пощипывая русую бородку. Деревья вдоль шоссе, с освещенными заходящим солнцем верхушками, летели навстречу. А по отполированному тысячами шин асфальту тихо крался вечер.
   Бета, столичный пригород, где селились богачи, уставшие от шумной, восьмимиллионной Майи, встретила его придорожным плакатом: "Эйкумена прежде всего!". Андрей невесело усмехнулся.
   Велел остановиться у большого, выглядевшего несколько запущенным дома. Два окна на втором этаже горели закатным светом.
   - Адмирал Андрос Гелла, - ответил на вопрос горничной и, нагнувшись в дверях, прошел по скрипучей лестнице наверх.
   - Я тебя не звала, - Полина сердито выпятила нижнюю губу. Не предложила сесть и сама осталась стоять. - Андрей, не ставь меня в неудобное положение.
   Запахнула плотнее халат, Андрей мельком увидел округлое бедро. В комнате становилось светлее - медленно оживал флуор на стене. Экзотика. Старина. Очередная причуда Полины Ждан - ей-то нет нужды экономить на электричестве.
   - Я... сейчас уйду, - Андрей сердился сам на себя за охватившее его волнение. - Спрошу и уйду.
   - Спрашивай.
   В свете флуора соломенного цвета волосы Полины отливали золотом.
   - Наши отношения закончились... По твоей инициативе. Так вот...
   - Еще раз прошу, не...
   - Один вопрос: почему?
   Он невольно сделал шаг вперед, Полина попятилась. Ладно скроенная, рядом с Андреем она казалась девочкой.
   - Странно выяснять отношения спустя столько лет. Тебе не кажется? - она слегка покраснела.
   - А я - вообще, человек со странностями. Ты знаешь. Сколько лет считал себя... - у него перехватило дыхание.
   С молодых лет Андрей страдал амнезией и самые ранние воспоминания о себе, как о личности, относились к возрасту, когда ему было около двадцати. Врачи, как водится, расписались в бессилии. Не слишком грамотный, но восприимчивый, легко все схватывающий, Андрей перепробовал множество профессий. От лесничего до второразрядного киноактера, пока, десять лет назад не наступил для него час откровения.
   Как и для Полины тоже. Но вместо того, чтобы радоваться выпавшей им невероятной судьбе... Полина стала относиться к нему чуть ли не как к врагу. И ни разу не снизошла до объяснений.
   Увидев ее испуг, Андрей отступил на шаг. Она слабо улыбнулась в знак благодарности.
   - Уходи. Пожалуйста. Я не могу долго тебя видеть.
   - Почему же... - глухо повторил Андрей, - Почему? Из-за нее? Думаешь: я виновен в ее смерти?..
   - Нет... - прошептала Полина, - Не вспоминай... - в ее серых глазах блестели слезы, - Ты все про себя и про нас знаешь, ведь так?
   - Знаю. Да.
   - Ты знаешь. А я помню!
   - Что?!
   - Я помню! Отца, мать. Тебя, каким был... Помню, по ком ты сходил с ума. Ради кого едва не стал убийцей сотен тысяч людей... И наше вдвоем несчастное...
   Она замолчала, увидев ужас в глазах Андрея. Он переспросил хрипло:
   - Это... правда? Ты... помнишь?!..
   - Да, - ровным голосом ответила Полина. - В одну ночь все вернулось. Мама говорила со мной...
   - Полюшка, что ты... - пробормотал Андрей. - Твоя мать уже много лет, как была мертва.
   - Я была на ее могиле.
   - Тело Арды сожгли, а прах развеяли - это всем известно! - Андрей уже кричал.
   - Если ты на самом деле человек, которого я помню, то давно догадался, кто моя настоящая мать. Я на нее очень похожа.
   Андрей был уже в дверях.
   - Вот как! Ты - помнишь. Это делает тебя лучше. А я, неполноценный, недостоин такой особы, как ты.
   - Андрей! Не так...
   Дверь закрылась за ним. Полина неподвижно стояла, пока не услышала звук отъехавшего авто. Тогда бросилась на постель и разревелась.
  
  
   - Домой? - спросил водитель у шефа, тот кивнул. Растерян, расстроен. Вот тебе и великая личность. Считай, главарь государства. А с бабами не везет. Точнее, на шею вешаются толпами, а он запал на одну. Которая гонит его в хвост и в гриву.
   "Эйкумена прежде всего!"
   Обратного пути Андрей не заметил. Едва перешагнул порог, как в кармане мундира завибрировал фон.
   Достал, мрачно буркнул:
   - Здесь Гелла.
   Послышался приглушенный голос Астера:
   - Я зайду?
   - Давай, - нелюбезно согласился Андрей. Видеть никого не хотелось, но отказать Астеру не мог.
   - Я тебе не пес, чтобы верно ждать у порога, - заявил, входя, Астер. - Где мотаешься допоздна, и без охраны? Дождешься, пока шлепнут.
   - Мне начхать...
   - А мне нет, - Астер присел на диван, размял в тонких пальцах сигарету, но курить не стал. Понюхал и сунул в карман пиджака.
   Андрей устроился в кресле напротив. Спросил:
   - Тоже выполз на люди без церемоний?
   Астер хмыкнул. В задрипанном пиджачишке и коротковатых брюках, с суточной щетиной на щеках он выглядел на себя непохожим. Опустившимся интеллигентом. Перехватил взгляд Андрея.
   - Я - не интеллигент. У меня профессия есть. Надеюсь.
   Да уж. Всесильный директор ОСС - Объединенных стратегических служб, назначенный на этот пост Ариэлем Солтигом ровно за сутки до его трагической гибели. В последовавшей политической сумятице Астер сумел удержать за собой случайно обретенную должность. И с той поры не выпускал из рук тайную, невидимую Миру власть.
   - Мысли читать научился, Айвен?
   - Нет. Просто знаю типичные реакции на свою особу. Но, друг любезный, ты мрачен, словно проиграл войну. Войны нет, значит, вторая причина, чтобы сбить с мужчины спесь. Женщина.
   Андрей не таился. Астер - ценен, как собеседник, потому что умеет слушать. И его цинизм сейчас кстати.
   Необычайно серьезно Астер спросил:
   - Ты не примерял ситуацию к кому-нибудь другому?
   - Э-э... - Андрей чуть не поперхнулся от внезапной догадки, Астер поднял руку, заставляя его молчать.
   - Ты редкий эгоист, друг мой. Даже не дал себе труда подумать, что сходные мотивы могут руководить, к примеру, мной.
   - Ты... мог бы мне сказать! - Андрею захотелось схватить Астера за грудки.
   - ...Нечего сказать, друг мой, - Астер ернически ухмыльнулся, но в глазах читалась печаль, - Я в такой же ситуации, как ты. Даже более чем. Ты-то хоть когда имел у нее успех.
   Такой выходит у нас нелепый расклад. Трагический, если хочешь. Двое мужчин и женщина, единственная, кто годится обоим, как продолжательница рода. В силу известных нам причин. И только мы ей подходим. В силу тех же причин. "И горькая чаша такая сплотила нечаянно нас..."
   Андрей, против воли, рассмеялся. С Айвеном, пройдохой, легко. Он вспомнил давние дни, когда Астер подошел к нему и назвал по имени. Истинному имени. И тут же сказал свое. Истинное.
   - ...Я убежден, что она не врала тебе. Во-первых, такова ее натура. Во-вторых... - говорил между тем Астер, - становится понятной внезапная перемена в ней десять лет назад. Вспомнила, четко, воочию, кем ты был, и ужаснулась. И до сих пор видит в тебе, нынешнем, того человека. Не торопись. Ты долго молча страдал, потерпишь еще...
   К Андрею вернулась надежда. С благодарностью посмотрел на Астера, забыв, что минуту назад готов был его придушить. Астер молчал, взгляд его блуждал далеко. Он думал о той, кого они безуспешно старались забыть...
  
  
   Нина внимательно изучила себя в зеркальной стене каюты. Стройная фигурка. Короткое платье с фиолетовым отливом, туфли на высоченных каблуках. Свежее лицо, модельная стрижка. Сложила губы в легкую улыбку... Оставшись довольна, взяла со столика заранее открытую бутылку, наполнила бокал. Подождала, пока панель настенных часов покажет 28:00:00, чокнулась с отражением. Пригубила. Глупая идея - встретить Новый год в одиночестве, в отдельной каюте круизного теплохода. Война окончилась год назад, развлечения снова в чести.
   Вернулась за столик. Из открытого иллюминатора веяло теплым йодистым запахом - море у побережья Меты всегда пахнет так. Дописала письмо.
   "...всех кто знал меня и любил. Я сохраню о вас самые теплые воспоминания, по крайней мере, до сегодняшней полуночи, а может быть и после этого времени..."
   Потом переоделась, как задумала. Теперь она готова.
  
  
   - ...записка. Выпито много, судя по остатку в бутылке. Стол придвинут к окну, э-э... иллюминатору. Одежда на полу. Иллюминатор открыт. В конечном пункте не сошла на берег и не замечена на борту, - лишенный обычных красок голос Астера звучал тускло.
   - Не верю. Я не верю. Не верю, - твердила Полина, словно не слыша его.
   -...психологический срыв, который не смогла преодолеть. Я дал необходимые указания. Когда (если) тело обнаружат, нам немедленно сообщат.
   Поиски оказались напрасны. Хотя двое ганских рыбаков заявили, что недавно их сети вытащили из воды тело женщины. Увы, шторм вынудил отправить его, с молитвой, обратно в море. Успели снять с руки перстень, каковой и передали в полицию. По номеру на внутренней стороне удалось выяснить, кто и когда его купил...
   Через год Полина сказала Астеру:
   - Я больше не вижу ее. Пытаюсь и не могу. Не ощущаю, что она рядом или где-то. Не чувствую, что она есть.
   Осталось только имя.
  
   Вандерхузе, Нина 14.02.1357 - 21.15.1384
   Актриса видео. Прославилась исполнением роли Хозяйки Острова в фильме "Ангел с черными крыльями". Была похищена и доставлена на Остров, где медленно угасавшая правительница половины Мира сделала ее своей "преемницей". Никаких правовых и политических последствий этот акт не имел, и после смерти Хозяйки В. вернулась в Эгваль. Активно выступила в поддержку Президента А. Солтига во время "мятежа Бруно", но вскоре отошла от общественной жизни. Находясь в состоянии депрессии, кончила жизнь самоубийством.
   Другие фильмы с ее участием: "Проснись", "Это - моя дорога", "Смертельная любовь".
  
  
   - ...Эйкумена прежде всего, - нарушил молчание Астер.
   - Спасибо, что напомнил, - Андрей понял, что Астер готов выложить, зачем пришел.
   - Некоторые деловые круги начали очередную финансовую игру. Основанную на уверенности в скором распаде и крахе Эйкумены.
   Андрей подался вперед.
   - Откуда новость?
   - Не скажу. Прослеживается четкая схема. Возбуждения недовольства на присоединенных территориях. "Наши земли оккупированы..." и т.д. А также вбивание клиньев между провинциями Эгваль.
   - Да, Суор - это проблема, - признал Андрей, - А ты со своими держимордами до сих пор не выследил ихнего команданте...
   - Также имею сведения, что готовится масштабная провокация. Чтобы окончательно рассорить нас с Тиром и спровоцировать его на открытый бунт против Эйкумены.
   - Наивно. Глупо. Лежит на поверхности. Ничего не выйдет.
   - Кто знает. Их технические успехи и резкие политические ходы напугали Конгресс. Оппозиция взвыла.
   - Чепуха. Погавкают и затихнут. Их лидерам я поправил мозги. Конфиденциально втолковал, что старикашка Ян выжил из ума. С тем же успехом мог объявить себя... хоть императором Селинды. А рисковая показуха с орбитальным полетом...
   - Да-да, у нас есть "Парящий орел". С ним не сравниться ничто.
   Оба замолчали, уйдя по дороге памяти на десять лет назад.
  
  
   То, что с самолета казалось распластавшейся на воде морской черепахой, вблизи выросло в пугающую своей чужеродностью громаду.
   Катер подошел ближе, и Андрей рявкнул в мегафон:
   - Кто главный, выходи! Не то накидаем газовых бомб во все дырки!
   Секунды ожидания... и в темном проеме распахнутого люка Андрей увидел человека в облегающем комбинезоне. Надменного, остролицего. В волосах, казавшихся издали седыми, блестками вспыхивало солнце. На самом деле человек был молод - просто шевелюра интересной расцветки. Платиновый блондин, презрительно глядя на Андрея, медленно произнес:
   - Леонид Пеано - ментальный инженер. Я вижу тебя насквозь, эфемер, Андрос, или как там тебя?..
   То, что пришелец знает их язык, Андрея удивило, а его людей попросту напугало. Он крепче стиснул сжатую в кулак левую ладонь. Решение принято бесповоротно. Жаль Полину, она расстроится.
   - Тем лучше. Легче поймете незавидность вашего положения.
   Пеано вздрогнул. Стрела Андрея попал в цель.
   Отказ, точнее выход из-под контроля всех систем. Небесная машина, едва не поработившая целую планету, перестала подчиняться ее хозяевам.
   Полюшка что-то такое говорила, будто корабль новтеран в какой-то мере разумен. И сейчас он слушается ее. Она хотела быть с Андреем в этот решительный момент, но он отказал наотрез. Кто знает, на что способны сверхлюди, поставленные в отчаянное и унизительное положение.
   Пеано выдал еще порцию гадостей в адрес Андрея и стал спускаться к нему, небрежно шагая прямо по воздуху! Следом за ним появились четверо, одетые так же, как их командир. А тот разом побледнел, внезапно и страшно. Способен ли он настолько же быстро, как читает мысли Андрея, подчинить себе и его волю? Тогда все кончено.
   Пеано мотнул головой, и вроде, хотел что-то сказать. Губы его беззвучно шевелились. Сейчас же в ушах Андрея запульсировал странный, тягучий звук и тело начало неметь. Он увидел, как бессильно падают его товарищи.
   Ладонь разжалась, из нее выпал продолговатый предмет, от которого тянулся тонкий провод. Послышался крик: "Не сметь! Не сметь! Идиоты!!" Это кричал Пеано? Галлюцинация. Не мог он кричать. Только хрипел, умирая.
   "Кнопка мертвой руки". Таков был замысел Андрея и, он ожидал, что новтеране прочтут его мысли и будут благоразумны. Откуда ему было знать, что среди них только Пеано был пси? Остальные, видя нерешительность командира, стали действовать самостоятельно. Быстро и очень гуманно. Всего лишь парализовав неизвестным оружием нахальных аборигенов.
   "Мы их переоценили..." Все вокруг скрылось в густом, сизом облаке. Андрей не мог сдержать судорожного вдоха - даже ничтожное присутствие этого яда в воздухе вызывало непроизвольное сокращение дыхательных мышц. Сработавшие пиропатроны сорвали крышку с контейнера, в котором находился отравляющий газ. Моментально действующий и абсолютно смертельный. Новтеране должны были это знать! На это был весь расчет. Он оказался ошибочным.
   Умирая, Андрей чувствовал не страх, а горечь и сожаление.
   Сменившиеся недоумением, когда он очнулся в госпитале. Почему он жив?
   Второй катер находился за милю от них; его командир следил за происходящим через сильную оптику. Людям заранее приказал надеть защитные костюмы и маски. За считанные минуты преодолели разделявшее их и "Парящего орла" расстояние. На катере Андрея все лежали вповалку. Тела Леонида Пеано и еще троих новтеран в нелепых позах висели невысоко над водой, медленно дрейфуя, в воздухе. Оставшийся, не успев включить аграв, выпал из люка и банально утонул.
   Командир спасательного отряда приказал ввести антидот Андрею и Леониду.
   На других не хватало времени, так потом объяснили Андрею. Выбрали самых ценных.
   И также объяснили, почему ничего не сказали ему о существовании противоядия.
   "Ты должен был верить, что идешь на смерть. Вместе с тобой в это должны были поверить новтеране".
   Астер всегда отрицал, что он - истинный автор коварного плана. Новоиспеченный директор ОСС тогда был начальником чисто формально. Решения принимали за него.
   Но одно решение Астер уже тогда принял осознанно и самостоятельно. Леонида Пеано допрашивал самый влиятельный в то время сотрудник ОСС, с многолетним опытом работы. Бывший некоторое время комиссаром ОСС на оккупированном Острове, затем директором этой всесильной организации и... Несколько дней даже исполнявший обязанности Президента Эгваль.
   Двадцать лет назад в ОСС обратили внимание на молодую служащую заурядной торговой компании. Удивительно ловко ведущую дела. Всегда умело поддакивающую собеседнику. Незаметно внушавшую ему свои собственные желания и помыслы. По крайней мере, впечатление создавалось именно такое. Слегка колдовское. Нестандартной особой занялись всерьез. Операцию так и назвали: "Колдунья".
   Выяснилось, что после перенесенной в юности тяжкой болезни эта женщина утратила автобиографическую память. Лечили ее на Острове, в Гаяровском институте. Во времена Хозяйки человека, не умевшего заплатить долги обращали в своего рода "государственное рабство". И долгие годы Полина Ждан провела, отбывая трудовую повинность. Такой оказалась плата за возвращенное здоровье и сохраненную жизнь. В те тяжкие годы неволи вызрел в ней дар пси.
   Ценного кадра (после проверки благонадежности) с удовольствием приняли в ОСС.
   Ее любили и уважали. Прощали вспыльчивость и периодические амурные похождения, благо, Полина умела проворачивать их тихо, без скандалов. И связь с личностью без определенных занятий Андросом Геллой ей тоже простили. А личность эта пошла далеко!
   Не без помощи Полины, Андрей встрял в дело умиротворения флота Острова; той его части, что не соглашалась капитулировать. Откуда в не слишком образованном человеке обнаружились стратегическая интуиция и тактическая смекалка - осталось загадкой для всех. Так на политической шахматной доске появилась новая фигура - адмирал Гелла.
   После трагической гибели Ара Солтига он дважды занимал пост координатора Эйкумены, пока не счел, что годичная синекура не для него. В дальнейшем Военный министр Эгваль предпочитал рулить не самолично, а через выдвигаемых на "свято место" декоративных персонажей. В Конгрессе их полно - в очереди стоят. Выбирай подходящего, поглупее да пожаднее. Созданная Солтигом Партия справедливости досталась им с Астером "по наследству" и в Конгрессе "два негодяя" (терминология Астера) всегда имели большинство.
   Андрей и Астер друг друга отлично понимали и славно спелись. Но Астер за все годы так и не сказал Андрею, что его бывшая любовница - пси, причем могущественнейшая из известных. А известны всего трое. Хозяйка Острова. Мертва. Леонид Пеано. Сослан на атолл Марион. Полина Ждан. Вернулась в маленькую фирму, где когда-то работала, и возглавила ее. Формально еще состоит в штате ОСС.
   В общем, до сих пор все идет неплохо. Только ужас перед Новтерой, долго скреплявший Эгваль и сопредельные страны в хрупкий конгломерат Эйкумены, рассеялся. "Чудовища извне" так и не дали о себе знать. Возможно, списали потерянный корабль, как без вести пропавший и утратили к нему интерес.
   Астер иногда ловил себя на мысли, что ему почти жаль, что новтеране не вернулись. "Сам факт их появления решил бы многие наши проблемы". Разумеется - это неправда. Но, по крайней мере, он, Астер, избавился бы от тягостного ощущения, что год за годом вязнет в липкой паутине бессмысленных дел и ложных забот. Усилием воли прогнал дурацкие мысли. Не время хандрить.
   - Главное - покончить с команданте Йерком... Остальное уладится само собой.
   - Требуешь от меня выиграть партизанскую войну? Вот так, сразу? - Андрей недовольно скривил губы.
   - Упаси боже. Предлагаю пока не дергаться, плестись в хвосте событий. Не отвечать на возможную грубую, кровавую провокациею. Это - очень тяжело. Гнусное дело - политика, но нас никто не заставлял заниматься ею. Сами влезли. Итак, пусть пока все идет, как идет. А потом мы поступим так...
   Оба понимали, что в этой игре могут остаться не только без высоких кресел, но и без голов. Зато выигрыш, в случае успеха, выпадет колоссальный. Команданте Йерка предпочтительнее будет взять живым. Но и мертвый - сгодится.
  
  
   Замигал сигнал вызова, Ив очнулся от дремоты. Грузный, всклокоченный, рубашка на груди расстегнута, потянулся к трубке, рявкнул:
   - Чего там?!
   Опасно тревожить по пустякам главу газетной и видео империи Рауля Альмутавакиль Хорхана, но этот телефонный номер он сам давал молодым спецкорам. Сопровождая вдохновляющим напутствием: "Коль новость стоящая - ваша карьера сделана. А нет - значит, не отличаете сенсацию от дерьмовых сплетен. Выгоню". Этот парень рискнул и выиграл.
   Ив (псевдоним, означавший "Известный Видеомастер"), переложил трубку в левую руку, почесал волосатую грудь.
   - Хор-р-рошо. Ты в порядке?
   Парень подтвердил, что да, ранен не серьезно. Счастливый случай - в смысле: повезло оказаться рядом с местом происшествия...
   - Камера, камера?!
   Исправна. Услышав это, Ив шумно выдохнул.
   - Трупы?..
   Трупов хватает - очень интересно. Голос взволнованно звенел в трубке, Ив перебил:
   - Настоящий ад?! Восхитительно! Срочно в эфир!! Работай.
  
  
   За окнами стемнело. Ветра не было. Прекрасный вечер. Астер включил видео, сильно убавив звук. Он всегда уходил, прослушав выпуск новостей.
   Почти беззвучно открывая рот, дикторша прошелестела:
   - Все обычные программы прерваны... Ужас и шок - первые впечатления нашего корреспондента... Мы в студии с минуты на минуту ждем видеоряда. А пока предлагаем посмотреть рекламный блок ночного развлекательного клуба "Серафим"...
  
  

4. НОЧЬЮ И ДНЕМ

   Не ищи Лора коротких путей, ее судьба сложилась бы иначе. Время подкатывало к полуночи. В третий раз, очутившись на углу Торгового Ряда и Улицы Мастеровых, она сказала себе: "Ты, мадемуазель недоразвитая! От гостиницы идти всего пару кварталов. Заблудиться здесь невозможно. Соберись..."
   Закрыла на минуту глаза. Прислушалась. Гул шоссе долетал справа, где стояли два четырехэтажных дома-близнеца. Если она войдет в темный, страшный проход между ними, то через пять минут будет на месте. В Гане не бывает тупиков, каждая улица обязательно выходит к другой.
   Ее тень впереди удлинялась и бледнела, пока не исчезла совсем. Под туфлями хрустела какая-то дрянь, вроде мелких ракушек. Лора старалась ступать как можно тише. Откуда здесь ракушки? Скоро Лора очутилась в полной темноте. Тут ее нога ощутила землю на пару сантиметров ниже, чем ожидалось и... Лора шлепнулась, в недостойной позе, вытянув вперед руки. Грязно выругалась. Поспешно поднялась, вытирая ладони друг о дружку. Но тут снова пришлось ползать в темноте на карачках, отыскивая отлетевший в сторону саквояж. Когда он нашелся, Лора уже едва не рычала. Оставалось или лопнуть от злости или продолжить путь.
   Тоненькая девушка в дорожном платье (это значит, прочном и немарком), вынырнула из темного прохода на ярко освещенную улицу. Широкий шаг и сердитая складка губ никак не вязались с ее хрупким обликом. Вдобавок она энергично размахивала саквояжем, чуть не задевая прохожих. Светло-каштановые волосы разметались по плечам.
   Автобус в аэропорт, разумеется, только что ушел! Оставив по себе память в виде бензиновой вони, осквернявшей божественное благоухание курортной ночи. Надо срочно ловить такси. Других ожидающих на остановке не было - еще бы, все с ветерком отъехали. Лора хотела усесться на скамейку под навесом, но там уже устроилось на ночлег некое бомжеобразное существо. Лора с отвращением посторонилась, ощутив запах немытого тела. Человек лежал на боку, отвернувшись от света фонарей, так что можно было разглядеть только свалявшуюся темную шевелюру. Фу. Как можно так оскотиниться? Лора никогда этого не понимала.
   Нервно огляделась. Что за черт, куда пропали все такси? Издалека послышался гул множества моторов. Это что еще такое?!
   Колонна бронеходов казалась бесконечной. Огромные колеса с рубчатыми шинами равнодушно подминали под себя мостовую, тускло блестела окрашенная в темно-зеленый цвет броня. Солдаты, скалясь, выглядывали в открытые верхние люки - простое любопытство - еще один город на долгом пути. На боку одной из машин белой краской было выведено: "Добьем Тир!" Последние недели граница протекторатов Ганы и Тира стремительно перемещалась к югу, вслед за наступавшими армиями Эйкумены. Никакого серьезного сопротивления Тир оказать не сумел. Авантюристы и раскольники пожинали невкусные плоды собственной глупой политики. Так им и надо. Но где же, траханная Дева, такси?!
   Открытый джип, замыкавший колонну, резко затормозил. Двое легко спрыгнули и подбежали к Лоре. Один завернул ей руки за спину и, туго облапив, потащил к машине. Второй старался схватить ее за ноги. Сильная ладонь зажимала Лоре рот, она мычала и брыкалась. Все произошло так быстро, что ужас происходящего еще не коснулся ее сознания.
   Взревел мотор, кто-то страшно вскрикнул. Лору ослепил свет фар. Он ослепил и напавшего, потому что его хватка внезапно ослабла. Задыхаясь, Лора вырвалась из его объятий. Услышала хриплый голос:
   - Забирайся ко мне!
   На водительском сиденье джипа восседал давешний бродяга. Лора рванулась, упала на сиденье рядом с ним. Бродяга судорожно крутанул руль. Он не умеет водить авто?! Совсем близко возникло бледное, молодое, растерянное лицо. Исчезло. Услышав глухой удар, Лора поняла, что они сбили солдата, который ее держал. Через мгновение машина понеслась по улице в сторону, противоположную той, откуда пришла воинская колонна.
   Мельканье домов и уличных фонарей. Фигуры редких прохожих казались застывшими в нелепых позах манекенами. Улица впереди медленно изгибалась вправо; на ней показалась длинная вереница низких огней. Это сияла множеством фар идущая навстречу вторая колонна бронеходов.
   Бродяга за рулем опять со страху вытворил такое, что под визг тормозов улица развернулась вокруг них, как декорация. Лора увидела летящее на нее огромное, во всю стену, ярко освещенное окно ресторана. Вцепившись в поручень, она хотела и никак не могла зажмуриться. Собиралась крикнуть сумасшедшему бомжу, куда же он прется... Но только жалобно пискнула, когда джип подбросило на бордюре.
   Звенящий грохот. Водопад льдисто прозрачных осколков. Он обрушился, когда машина уже пробила окно и буквально впрыгнула в обеденный зал. Бродяга сбросил газ и довольно уверенно проехал по узорному паркету, давя резные столики. Публика кидалась врассыпную, визг, ор и гам стояли невообразимые.
   - Пригнись... - прохрипел бродяга.
   Противоположное окно постигла такая же феерическая смерть. И они вырвались в ночь. От остального у Лоры в памяти остались обрывки. Езда по встречной и сумасшедший разворот. Томительно-страшное стояние перед светофором в группе легковушек, чьи водители и пассажиры разом глазели на Лору. В итоге оказалось, что, бросив машину, бродяга и Лора вдвоем бегут темными глухими закоулками. Почему Лора здесь же не рассталась со своим нелепым спутником, она впоследствии так и не смогла понять.
   Нырнули под арочный вход. Бродяга звериным чутьем выбирал самые заповедные углы. Лора держалась за ним, как привязанная. Потом ноги ее подкосились, она рухнула на что-то мягкое, хрустко зашелестевшее. В глазах плясали огненные кольца, сердце бешено колотилось. Рядом в темноте сопел бродяга; Лора ощутила его ищущую ладонь и с омерзением оттолкнула.
   Сердце постепенно успокоилось, и Лора попыталась размышлять здраво. Что же теперь делать? Никогда не бывала она в таком нелепом, отчаянном, позорном положении... Пока паника на улицах не затихнет, лучше отсидеться здесь, в окружении черных стен. Одиноким прямоугольником вспыхнуло окно на третьем этаже и через минуту погасло. Почувствовав, что затекли ноги, Лора попыталась устроиться удобнее. Стукнувшись плечом обо что-то твердое, нашла опору для спины. Прислушалась: не встревожила ли кого своей возней? Тихое дыхание рядом подсказало, что ее ненормальный спутник с чисто животной безмятежностью спит. Как можно в такой...
   ...невозможной ситуации дрыхнуть?! Лора вздрогнула и открыла глаза. Светало. Она лежала у подножия невысокой кирпичной стенки на груде целлофановых мешков, набитых... чем именно, не хотелось думать. А за стенкой, ясное дело, должны стоять мусорные контейнеры. Дальше она увидела ряд покрытых разводами ржавчины металлических гаражей. Несколько хилых зонтичных деревцев украшали двор, образованный четырьмя шестиэтажными домами. Архитектура времен Империи Хозяйки.
   Была империя, стала помойка. Надо скорее уносить отсюда ноги. Лора встала. Постаралась выкинуть из головы мысли о том, что на деле могло вчера с ней произойти. Оглянулась. Бродяга спал неподалеку, лежа ничком на таком же мешке. Мало-аппетитное зрелище.
   Впрочем, черт с ним. Пора заняться собой. Одежда в относительном порядке, обувь тоже. Расчесала пятерней волосы. Вгляделась в свое отражение в крохотном металлическом зеркальце, пришитом на левом рукаве платья: терпимо. Попробовала принюхаться к себе: не разит ли. Даже если так, то пока ничего не поделаешь. Жутко хотелось помочиться, и Лора поступила по принципу "пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь". Вряд ли кто в этот ранний час да наблюдает в окошко с верхних этажей.
   Все. Пора выметаться. Она уже вышла на улицу, когда копившееся в ней чувство дискомфорта прорвалось озарением. Она идет с пустыми руками! Ее саквояж! Лишилась его там, на остановке. Выругала себя за минутную панику. Невелика потеря: смена белья да пара безделушек. Деньги Лора носила при себе, в портмоне на поясе и во внутренних карманах. Билет на самолет просрочен, его можно сдать за две трети цены. Итого - до Норденка хватит, может поезда уже ходят. Неужели за целый месяц не смогли восстановить путь?
   Остановилась. Почему раньше не заметила?! Кожаный чехольчик на поясе исчез. Торопливо запустила руку в потайной карман, уже зная, что он пуст. Как и второй. Лора постояла секунду, сжав виски ладонями. И опрометью кинулась обратно.
   Бродяга сидел, подобрав под себя ноги, и пересчитывал ее, Лоры, кровные гроши. Стипендию в Университете платят не за так. Грязная рука крепко сжала маленькое портмоне... и Лора налетела на бомжару, не дав ему опомниться. От толчка обеими руками он опрокинулся на спину, нелепо задрав ноги. Потом откатился в сторону. Ростом не выше Лоры, он все же показался (в миг их краткого контакта) довольно сильным. Если завяжется серьезная драка, Лора ее проиграет.
   Лору всегда отличала быстрота решений. Выхватила из хлама под ногами деревянный обломок. Получай! По вору дубинка плачет. Бродяга бросил портмоне и, скрестив руки, старался прикрыть голову. И все пытался отползти подальше от разящей руки.
   С внезапным смущением Лора поняла, что избивает женщину.
  
  
   Драная матерчатая куртка, бахромчатые штаны и расползающиеся по швам сапожки - вот и весь наряд. Отчего ночью ее можно спутать с мужчиной; даром, что голос у нее низкий.
   - Перестань! - выдавила она, уловив заминку Лоры. - Возьми деньги и уходи.
   - Обчистишь еще кого-то? - бросила ей Лора. - Срань поганая.
   Бродяжка замолчала, промокая рукавом курточки ссадину на запястье. Лора с удовольствием убедилась, как хорошо ей врезала.
   - Уходи, - повторила бродяжка.
   Лора подобрала портмоне, пристегнула к поясу. Подчинившись внезапному приступу жалости, вынула и протянула голодранке сотенную купюру.
   Та помотала головой, отчего ее шевелюра пришла в окончательный беспорядок.
   - Мне все нужно...
   Ну, скотина! Лора плюнула и ушла.
   Снова вышла на улицу... и тут же нырнула обратно под арку. По улице шли четверо... А со вчерашней ночи вид военной формы вызывал у Лоры исключительно негативные эмоции. По телу прошла острая волна озноба. Четверка носила на рукавах повязки, а один держал в руке ее саквояж!
   Лора кинулась обратно во двор, надеясь, что оттуда есть другой выход.
   - Нет, - сказала бродяжка, поймав ее взгляд. - Так не убежишь. Иди ко мне.
   Вдвоем забились в закуток между кирпичной загородкой и мусорными баками. Послышались шаги патруля.
   - Ей-богу, кто-то был! - раздался голос.
   - Брешешь... - лениво отвечал второй.
   - Проверь у мусорки! - приказал третий.
   Шаги приближались. Лора втянула голову в плечи. Кончено. Она вспомнила, что в саквояже лежал ее блокнот с эскизами. Он подписан, значит ее имя известно властям. Можно рассказывать что угодно о своей непричастности к увечью (гибели?) двоих военнослужащих Эйкумены.
   Грязная ладонь бродяжки легла на ее голову. И такие в этом прикосновении были нега и ласка, что Лора мгновенно успокоилась. Пусть будет, что будет. Была Лора и не станет ее. "Можно считать, что меня уже нет..."
   В их убежище заглянула круглая, исцарапанная бритвой физиономия.
   - Никого нет!
   Исчезла. Затихающий хруст шагов, удаляющиеся возгласы и взрыв смеха.
   - У-ушли... - просипела Лора.
   - Пойдем и мы, - сказала бродяжка.
  
  
   - Правда?! - с придыханьем спросил официант из новеньких.
   - А то. Полиция месяц трусила нас, как грушу; без толку, - отвечал бармен.
   - Говоришь, сидел здесь?..
   - Точно здесь, ага. Обедал. На море любовался. Наслаждался жизнью. У нас - кафе знатное.
   Летнее кафе "Ардан" - столики под тентами на открытом воздухе, славилось своей кухней. Аромат моря добавлял очарования трапезе. Кстати, слово "летний" никакого другого значения, кроме как "находящийся на открытом воздухе" не имело. Потому что в Мире не существовало зимы. Все дни были более или менее теплыми, погожими или пасмурными, с осадками или без.
   В один из таких дней, когда ярко светило солнце, перевалившее за полдень и, в то же время, по мостовым, и крышам авто вовсю лупил дождь... Такое в Гане бывает. Ливень кончился через пару минут. Тогда-то заявился в "Ардан" ничем не примечательный, и никому не известный гражданин.
   Сделал заказ и кушал себе неторопливо, один за столиком - в это время свободных мест было достаточно. А вот пара юнцов неподалеку вела себя шумно. Гы-гы да га-га, а я вот ее... да вот так... далее шел рассказ об очередной победе молодого темперамента...
   - Потише, пожалуйста, - попросил неизвестный.
   Молча выслушал от юношей комментарий к своей родословной и предположения о своих недостатках, как мужчины. Неторопливо закончил трапезу. Расплатился по счету. Встал. Проходя мимо стола, где сидели эти парни, вынул из кармана брюк пистолет и аккуратно застрелил обоих. Так же неспешно ушел.
   - Пока нас столбняк отпустил... только его и видели, - закруглил рассказ бармен.
   - Дела-а, - восхитился официант. - А скажи... Эй! Эй, побирушки, брысь!!
   Последние слова относились к двум нищенкам, забредшим с утра в кафе. Первая, худенькая, прячущая взгляд, попятилась. Ее товарка, совершеннейшее пугало, не тронулась с места. Хрипло сказала:
   - Дайте поесть... Заступницы ради...
   - А ну, валите...
   - Да ладно, - махнул рукой бармен. - Дай им вчерашний бифштекс из холодильника, - и к побирушкам: - Что б я вас больше не видел.
   Официант принес бумажную тарелку с холодным мясом, ожидая, что теперь они уйдут. Вместо этого лохматое чучело взяло подаяние и уселось с ним за стол. Ее подруга, помявшись, присоединилась к ней. Ничего себе, наглость! Официант подошел и с ерническим полупоклоном спросил:
   - Чего желаете-с?
   Худенькая молча опустила глаза, а ее неряшливая подруга ответила кротко:
   - Вилки и ножи, будьте добры.
  
  
   Бармен, насмешливо наблюдавший за этой сценой, вдруг потерял к ней интерес и повернулся всем корпусом к подошедшему мужчине.
   - Доброго утреца, дядя Жорес!
   Жорес был бармену таким же дядей, как Главный советник Ганы или адмирал Гелла, но... квартального полицейского надо уважать. Перед Жоресом мгновенно возникла полная до краев пивная кружка. Пена стояла горкой, не оседая и не переваливаясь через край.
   - Что-то вы рано на ногах, дядя...
   Жорес вытер пену с усов.
   - Не поверишь, вояки землю когтями роют, - он понизил голос.
   - Ни черта себе, - глаза бармена восторженно округлились - вырисовывалась новая, захватывающая история, которой он будет потчевать коллег и постоянных клиентов.
   Повел взглядом, защелкал пальцами:
   - Эй, молодой, как тебя... - позвал новенького, чтобы привыкал к работе.
   Тот подошел, взъерошенный. На левой щеке горел след пощечины. Бармен наконец, вспомнил его имя.
   - Хо! Ты за красотками приударить решил? - и пояснил Жоресу: - Две побирушки спозаранку шлялись. А у нас пока день не открылся, где я объедков возьму? Хорошо, вспомнил: мы там вчера не дожрали, в морозилку сунули. Все одно, выбрасывать.
   Хо пустился в объяснения:
   - Просто поторопил... Чтоб посетителей не распугали. Сказал тощенькой: мол, муженек тебя заждался... Ну, колечко у нее, с которым молодые бля...
   - Понятно, - сказал Жорес. - Испытательный брак.
   - Да нет, ясное дело, с помойки взяла, - сказал Хо. - Бешеная, - он нервно погладил пострадавшую щеку.
   Жорес грузно уселся, плетеный стул тягуче скрипнул. Рыбный пирог - всегдашний его завтрак, ждал на столе. Но Жорес, против обыкновения, не спешил отдать ему должное.
   - Подойдите, ребята, - поманил обоих. - Эту особу не встречали?
   - ...Охренеть, - сказал бармен, уставившись на фото.
   - "И вот тут она сказала: за мной мальчик не гонись..." - проблеял Хо. - Только что начистила мне морду.
   Жорес стремительно повернулся, чуть не сломав стул. Бармен и Хо, как по команде уставились туда же.
   - Пропали бесследно, - сказал бармен. - У нас это традицией стало. Только что сидел человек, кушал и... фью! Растворился.
   - Они не могли убежать далеко! - мстительно загорелся Хо.
   - Постой... - поморщился Жорес. - Я дам знать воякам, пусть сами разбираются. Что-то боязно мне.
   - Вам, дядя Жорес?!
   - Вы же все видели, ребятки. Вполне приличная молодая особа, а рядом с ней откровенное отребье. Хозяин и раб. Есть такое занятие: один или несколько голодранцев собирают подаяние и отдают тебе. Возможно, раб - наркоман или душевнобольной - такого легко держать под контролем. Но вы заметили, братцы мои, что эта вот хозяйка больно неразговорчива.
   - И что, дядя Жо...
   - А рабыня, что песик на поводке, все-все понимает. Хо, с тобой именно рабыня говорила, приборы столовые требовала. Хозяюшку ублажала.
   Хо бестолково открывал и закрывал рот, не находя слов.
   - Потому, детки мои, что хозяйка ее - пси и команды рабу отдает без слов.
   Жорес рыгнул. Поднял вверх палец.
   - А в раба она обратит любого. Молча. Взглядом, движением рук. Еще черт-те чем, не знаю. Только на месте вояк я бы сразу ее пристрелил.
   - Я бы тоже!.. - зазвенел голос Хо, но Жорес перебил:
   - Предоставь сынок, это кому-то другому. А то нехорошо может выйти. Придешь домой с чувством исполненного долга. Деловито задушишь жену. Если женат. А то зарежешь соседа. Проломишь кирпичом голову идущей в школу девочке. Будешь схвачен, судим и казнен, как маньяк-убийца. Если раньше, опамятовавшись, от стыда, горя и ужаса не наложишь сам на себя руки.
   Жорес докушал, аккуратно вытер салфеткой усы.
   - Дам знать воякам. И не больше. Да! Она носит кольцо! Надо выяснить, кто ее суженый. Тоже жертва паучихи или...
   Он ушел, не добавив больше ничего. Пси рождались всегда. И всегда их было очень мало. И неприятностей они обычно не доставляли. Кто-то делался фокусником, цирковым "чтецом мыслей". Кто-то успешным знахарем или, бери выше - психотерапевтом. Кто-то - успешным дельцом или вором. А могло получиться и совсем плохо.
   Хозяйка Острова была пси. Надо ли говорить, к какой катастрофе это привело?
  
  
   - ...Заплатить и не унижаться, - сказала Лора, когда они вышли из кафе. - У меня уши со стыда горят. Дядька усатый так глядел... Мне сразу уйти захотелось.
   - Мы ушли. А дядька - из полиции. В гражданку одет.
   Лора не стала переспрашивать. Такой человек, как ее "подруга", с полицией знаком не понаслышке. Пора с нею расстаться. От денег, что предлагала раньше ей Лора, она отказалась. "Тем лучше - мой карман не бездонный".
   Превозмогши себя, дотронулась до запястья бродяжки.
   - Спасибо за компанию, дорогая, и прощай.
  
  
   19 СЕНТЯБРЯ 1394 ГОДА. Весьма срочно. Секретно.
   Полицейским комиссариатам, отделам военной полиции, функционерам ОСС.
   УВЕДОМЛЕНИЕ О ПРИСТАЛЬНОМ НАБЛЮДЕНИИ.
  
   Лорианна Парк. Родилась в Майе 13 зевса 1375 г. Студентка 2 курса Университета в Норденке. Специализация: ландшафтная архитектура. Предположительно - пси высокого уровня. Состоит в гражданском браке со служащим БМ Даниэлем Боргезе.
   Подозревается в совершении ряда серьезных преступлений. Обо всех действиях и перемещениях упомянутого лица сообщать незамедлительно.
  

Директор Объединенных стратегических служб

Айвен Астер

   - Ланш... шанш... чево?! - спросил младший полицейский коллегу постарше.
   - Ланд-шафт-ный ар-хи-тек-тор, - с удовольствием повторил тот сложные слова. - Значит, не просто домишки придумывает, а может так впаять их в пейзаж, что ахнешь. От красоты и вдохновенья...
   - Усёк. Тока ахнуть не успеем, как ее порешат. На роду писано. Тринадцатого числа, тринадцатого месяца и год с тринадцати - угораздило, э?
   Старший чин зевнул равнодушно.
   - Ты, видать, в гороскопы веришь. А что убьют... Это я тебе и без гадалки скажу.
  
  
   К тротуару аккуратно прилепился серый "Варриор", шикарная машина со счастливым номером и из нее выбрался моложавый, склонный к полноте мужчина. Черные полукружия густых бровей придавали ему чуточку удивленный вид, а легкая небритость добавляла серьезности округлой физиономии. Бросил беглый взгляд на Лору и двинулся под навес, к стойке. А Лора, со вчерашней ночи пугавшаяся всех, кто на нее смотрел, заспешила, втянув голову в плечи, к автобусной остановке.
   Там она все время искоса озиралась, угадывая, не следят ли за ней. Черт! Подлинное сумасшествие. Невдалеке виднелись цветастые тенты "Ардана". Усатый полицейский не появлялся. Вместо него возник тот небритый мужик, водитель "Варриора", с пакетом в руке - не иначе, запасся хавчиком на дорогу. Он шел со странной неуверенностью, как человек, безуспешно силящийся вспомнить что-то очень важное.
   Подъехал автобус и Лора, отчаянно пихаясь, влезла в салон.
   В аэропорту сдала просроченный билет, но потом ее ждало разочарование. Все рейсы на Норденк забиты под завязку, шансов улететь нет. Ни сегодня, ни завтра. Куда так все ринулись, задалась вопросом, но не нашла ответа. В справочной сказали, что поезда по-прежнему не ходят.
   - Экспресс на Мету! - возгласили рядом, и Лора увидела коренастого водителя, тот перехватил ее взгляд. - Четыре свободных места, пятьсот реалов за билет, миз.
   Лора еще не успела решить, хочет ли терпеть муку очень долгой - в сутки, поездки, как обнаружила, что протягивает шоферу деньги.
   Огромный, длинный, больше похожий очертаниями на трейлер, чем на обычный автобус, экспресс до Меты приятно ее удивил. Раскладывающиеся кресла, кондиционер, туалет в хвостовой части салона. Водителей двое, пока один рулит, его напарник отсыпается. Гарантируются доставка пассажиров и багажа в Мету. Две тысячи четыреста километров за двадцать восемь часов.
   Под ровный рокот мотора Лора, в полудреме представила, как расскажет Дану о своих похождениях в Гане. Съездила на практику, называется. Полюбовалась старинной архитектурой. Сделала эскизы. Угнала авто. Ночевала на помойке. На завтрак просила подаяние... "Это - не я, а кто-то другой..." Мужу она ничего не скажет.
   Проснулась от резкого торможения. Ничего не понимая, ухватилась за спинку переднего сиденья. Автобус заметно заносило вправо. Неприятный скрежет, внезапная остановка. В салоне возбужденно загалдели. Раздался голос водителя:
   - Спокойствие, господа! Ничего страшного...
   Его напарник, открыв дверь, поспешно вылез, прошелся вдоль автобуса. Вернулся с изменившимся лицом. Что-то сказал приятелю, тот вновь обратился к пассажирам.
   - Небольшая задержка. Наверстаем, не волнуйтесь.
   Через час стало ясно, что поломка серьезная. Оба водителя, стоя на обочине, совещались вполголоса. Многие пассажиры воспользовались непредвиденной остановкой, чтобы размять ноги. Когда один из шоферюг вынул из кармана фон. Лора незаметно подобралась поближе. Так и есть. Вызывает подмогу. Которая вряд ли подоспеет раньше, чем часов через шесть.
   Минул полдень. По шоссе проносились авто, прошло несколько тяжелых грузовиков. Никто не остановился, завидев сиротливо стоящий на обочине громоздкий автобус, не спросил, нужна ли помощь. Лора машинально замечала номера машин и мысленно приписывала цифрам знаки плюс или минус, гадая, получится ли в сумме ноль. Нехитрый пасьянс ни разу не сошелся.
   Утренние страхи Лоры ожили. От Ганы успели проехать километров триста. Ближайший населенный пункт, где есть видео и можно связаться с дедом и бабушкой, в сотне километров впереди, если не больше.
   На дороге показалось очередное авто и Лору как обожгло. Серый "Варриор", она вспомнила номер, вот когда пригодилась глупая привычка. Тот добродушный мужчина, он наверняка не откажет подвезти ее!
   Замахав руками, Лора кинулась на проезжую часть. Она меньше боялась попасть под колеса, чем опоздать. "Варриор" вильнул в сторону, так поступил бы водитель, решивший не подбирать попутчика. Лора поняла, что отчаянная попытка не удалась. Но, миновав ее, авто резко затормозило. Лора бросилась к нему, рванула дверцу, крикнула, задыхаясь от волнения:
   - До Меты! До Меты, прошу... подбросьте!
   Даже не задумалась, а едет ли этот человек в Мету? Может, цель его гораздо ближе. Но, кроме Меты, на Великом пути нет крупных городов. Увидела, как водитель согласно кивнул. Радостно плюхнулась на сиденье рядом с ним. Захлопнула дверцу. И только, когда авто рвануло с места, только тогда замерла от неожиданности, горечи и досады. От непонятного, вдруг пронзившего ее ужаса.
   - А спасибо сказать? - буркнула бродяжка, не отрывая взгляд от дороги. Ее грязная ладонь небрежно сжимала рулевое колесо.
   Она опять угнала машину! Лора представила себя задержанной вместе с этим нелепым и преступным существом. Стало жутко. А бродяжка больше не обращала внимания на Лору. Свернула, начхав на правила, влево, на грунтовую колею. Через пять минут, подняв пыль, они лихо пронеслись через деревушку, пара уток с возмущенным кряканьем едва увернулась из-под колес. Толстая тетка, развешивавшая белье, погрозила кулаком. И что-то проорала вслед; очевидно, сильные народные слова...
   На полном ходу авто въехало в обширную лужу, лобовое стекло вмиг облепила грязная жижа. Бродяжка вывернула руль; Лора в испуге сжалась, ожидая, что сейчас во что-нибудь врежутся. Мало было вчерашней ночи!
   Против ожиданий, бродяжке везло. Проехали, ничего не зацепив, вслепую, по узкой улочке; а потом эта дура догадалась включить дворники. Снова выехали на шоссе. Лора перевела дух. Ее спутница совсем не глупа. Только что они объехали полицейский пост, и таких постов на главной трассе предостаточно. Наверно поэтому, преступница, украв крутую машину, передвигалась все же медленнее междугородного автобуса.
   Ну, ладно. Ну, хорошо. Как-никак, но Лора едет в нужном направлении. Главное будет - вовремя смыться. Да, не забыть сказать этой твари спасибо. Гонит машину с такой скоростью, что в Мету они въедут еще до заката. Вот уж никогда не знаешь, где потеряешь, а где найдешь.
   Еще дважды они выписывали кренделя по сельским дорогам, снова возвращаясь на шоссе вдоль Великого пути. Странную силу имеют названия. Железная дорога из Норденка в Гану полвека назад была единственной на континенте. А сейчас ничем не выделялась среди множества других. Но гордое имя осталось.
   Неряшливая спутница Лоры притормозила на въезде в очередной городишко. Свернула к заправке. Обернулась к Лоре.
   - Садись за руль.
   У Лоры было три варианта действий. Сказать: "Плати сама" и даже выдать ей денег. Не подходит. Бродяжку тут же схватят, а вместе с ней неприятности расхлебывать Лоре. Заорать: "Помогите, меня похитила сумасшедшая!" Ничем не лучше. Ну, и последнее - не рыпаться.
   Бродяжка улеглась на заднее сиденье, завернувшись в найденный в машине плед. А Лора села за руль, приняв вид неприступный и гордый. Парень на заправке, залив бак, сочувственно заметил:
   - Притомилась подружка ваша?
   - Устала. Пусть спит, - небрежно ответила Лора, восхищаясь собой.
   - Счастливого пути.
   Кивком поблагодарила и продолжила путь. Она боялась разгоняться так, как это делала бродяжка, но темп тоже держала хороший.
   - Пусти меня, - раздался над ухом хриплый голос, и Лора покорно остановилась, поменявшись с ней местами.
   Солнце низко стояло в небе и поперек дороги лежали косые тени. Справа, вдоль насыпи тянулись, (как показалось Лоре), груды металлолома. Кое-где стояла дорожная техника. Движение по Великому пути скоро возобновится.
   Показались строения, в основном временные сборные дома, там жили ремонтники. Вдали виднелся капитальный каменный дом; где, вероятно, гнездилось начальство.
   Бродяжка остановила машину. Вышла. С недоумением Лора поняла, что она просто уходит. Растерянная, оскорбленная тем, что ее молча игнорируют, Лора кинулась следом. Слабо крикнула:
   - Подожди...
   Вдвоем вошли в дом. Над дверями на куске картона от руки написано: "Чрезвычайный совет...", дальше Лора прочесть не успела. С удивлением увидела пост вооруженной охраны. Бродяжку остановили. Она что-то сказала, так тихо, что Лора не расслышала. Но охранник снял трубку телефона; через минуту появились двое: пожилой, очень усталый мужчина, и другой, помоложе, во взгляде которого чувствовалось напряжение.
   Пожилой сказал:
   - Информация только для родственников.
   Бродяжка долго рылась во внутренних карманах курточки. Оказывается, даже у такого человека может быть личная карточка. Лора чуть не хмыкнула. Осторожно подошла ближе. Удивилась тому, как бережно эти двое усадили бродяжку на стул, аккуратно поддерживая под руки. На их лицах застыло привычное выражение покорности долгу.
   Листы бумаги на столе сплошь покрыты ровными столбцами текста. Имя, номер вагона, номер купе. Имя, номер вагона...
   - Скажите, что это неправда... - в тихом голосе бродяжки сквозили мольба и отчаяние.
   Молодой мужчина выдавил:
   - Возьмите себя в руки, миз Винер...
   У Лоры вдруг зашумело в ушах, она не разобрала, что ответила бродяжка. Пожилой кивнул, соглашаясь. Лора увидела, что идет вместе со всеми. Удивилась, что смотрит на происходящее как бы со стороны.
   Они вышли наружу. Солнце село, но высокие облака еще бросали на землю ржавый рассеянный свет. То, что издалека выглядело бесформенными грудами, оказалось остовами нескольких железнодорожных вагонов. Сохранился лишь металлический каркас, да колесные пары. Лора почувствовала дурноту, представив горящие, корчащиеся тела. Огонь был настолько яростным, что от находившихся в передних вагонах людей не осталось ничего. Вообще ничего.
   Пожилой между тем говорил:
   - Ракета попала в голову состава. Все кто там был, погибли мгновенно. Они не испытали мучений... Поверьте.
   Тот, что моложе, добавил:
   - Преступники получат по заслугам. Тир ждет суровая кара.
   Лора подумала, что оба лгут. Один про неотвратимое наказание убийцам невинных людей. Другой... Когда человека охватывает неистовое пламя, в котором он за секунды превратится в ничто... в горстку горячего пепла... Разве в этот миг не чувствует он немыслимые ужас и боль?
   Миз Винер неслышно опустилась на колени, голова ее поникла. Она не плакала, что-то тихо говорила, но слов опять же было не разобрать.
   У пожилого запиликал в нагрудном кармане фон. Он достал его, выслушал, хмурясь. Обратился к Лоре:
   - Это ваша машина на обочине?
   Лора похолодела.
   - М-моя...
   - Мы перегнали ее на нашу стоянку. А то вы и ключи забыли, сейчас принесут.
   Со стоянки примчался запыхавшийся паренек, протянул ключи от машины пожилому, тот отдал их Лоре.
   - Может, переночуете? Мы найдем место.
   Ночевками, где попало, Лора была сыта по горло.
   - Я умею водить ночью. Спасибо вам за все.
   Схватила миз Винер за плечо, довольно грубо. Инстинкт подсказывал Лоре, что мягкостью и показным сочувствием здесь ничего не добьешься.
   - Вставай! Пора.
   Та послушно встала; парнишка провел обеих на стоянку. Лора впихнула в машину свою несчастную спутницу, уселась сама. Помедлила, прежде чем включить зажигание. На самом деле никогда не пробовала ездить ночью. Может быть, и сумеет. Вдали на шоссе мелькнул свет. Взвизгнула полицейская сирена. И затихла, удаляясь... Сидя в чужом дорогом авто, Лора не задумывалась, что продолжая им пользоваться, поступает глупо и неосторожно. Скоро она будет дома! Жаль, что Даниэль задерживается в Норденке. Их встреча еще впереди.
  

5. РОДОВОЕ ГНЕЗДО БОРГЕЗЕ

  
   По скрипучей деревянной лестнице Лора спустилась в столовую, и увидела там только бабушку, но не Нойс. Вопросительно вскинула брови, дескать, где?
   - Погулять вышла.
   - Бабулька моя, она же за стены держится, когда ходит! Куда ей гулять-то?!
   Бабушка улыбнулась, ей нравилось, когда Лора так к ней обращается. Дед и бабка Даниэля давно для Лоры родные, тем более, что другой родни у нее нет.
   - Я на тебя, бабулька, Стасу пожалуюсь. Сразу, как приедет.
   (Деда в семье все звали просто Стас).
   Заметив на столе нераспечатанную пачку сигарет, сердито бросила:
   - Так. Новая.
   - Ту она забрала...
   - Бабушка!
   - Там две сигаретки осталось... ну... три, - бабушка отвечала с некоторой поспешностью.
   Лора торопливо вышла. С эйфорином не шутят. Тем более, когда человек в таком состоянии. Дура старая!
   Верхушки сосен, окружавших по периметру огромный двор, уже высветлились - скоро взойдет солнце. Было свежо и Лора, отвыкшая на югах от здешнего климата, поежилась.
   - Я дала ей свой плащ! - донесся из прихожей голос бабушки.
   Приложив козырьком руку ко лбу, Лора быстро огляделась. Черт! Прятаться здесь негде. Разве что за старым сараем. Кинулась бегом. Никого ни внутри, ни окрест. На дорожке, ведущей к воротам, что-то белело. Смятая сигаретная пачка. Пустая. Чугунная калитка приоткрыта, словно прошедшему здесь было лень закрыть за собой.
   - Нойс... - вполголоса позвала Лора.
   Эта дорога вела к мосту через Акари.
   - Нойс!!
  
  
   Мост через главную реку провинции Мета давно собирались заменить. А пока он стоял, постепенно ветшая - автодвижение по нему давно запретили. Низкий каменный парапет для вящей безопасности нарастили металлической сеткой. Во многих местах в ней зияли прорехи. Около одной из них Лора заметила поникшую фигурку в светло-сером плаще.
   Вот она выпрямилась, глядя на выползающее из сизой мглы на горизонте багровое солнце. Река под его лучами становилась похожей на поток крови. Нойс медленным движением ладони откинула назад упавшие на лоб волосы. И застыла, как изваяние.
   Лоре было страшно. "Не успею остановить. И не удержу. Может, закрыть глаза ненадолго? Потом уверить себя, что была здесь одна..." Вместо этого она жалобно сказала:
   - Мне плохо, Нойс... Помоги...
   Когда Нойс обернулась и подошла к ней, Лора испытала такое облегчение, что дальше притворяться не пришлось. И без того голова кружилась, ноги заплетались. Слабо запротестовала, когда Нойс взяла ее под руку.
   - Сама на ветру качаешься. Что ты здесь делаешь? Я тебя обыскалась. И где нахожу? На мосту, вконец обкуренную.
   - Думаю.
   - Поделись, если не жалко.
   - Злоупотребляю твоим гостеприимством.
   - И что же?
   - Уеду.
   - Куда, позволь полюбопытствовать?
   - Куда-нибудь.
   Нойс вынула из кармана плаща три тонких сигаретки и уронила за парапет.
   - Не пользуюсь.
   - А было? - не удержалась от вопроса Лора.
   - Давно. Стряслось такое, что я решила: ничего хуже вообразить невозможно. Надо же, а?
   Она нахохлилась, глубоко засунув руки в карманы.
   - Начинается? - встревожилась Лора., - Пойдем быстрей. Я не богатырь, чтобы каждый раз тебя на горбу тягать.
   Лора делала вид, что сердится, вспоминая ту, недельной давности ночь. Когда, бросив краденое авто за три квартала до дома, чуть не волоком тащила за собой Нойс, ощущая, как горяча ее рука.
   - Бабулька моя, добрый вечер, это моя подруга, ей нехорошо, уложим ее в постель, - выпалила, едва завидев бабушку.
   Все еще ладная, с волосами, почти без седины, завязанными в пучок - бабушку Грету нельзя не любить, несмотря на некоторые ее слабости. Она тогда встречала их на крыльце. Как чувствовала.
   Пока они неделю вдвоем выхаживали Нойс, Лора посвятила бабушку в кое-какие подробности, прояснившиеся только теперь. Молодая, брошенная мужем женщина, на последние сбережения снарядила малолетних дочерей в частную школу в Норденке. Трансконтинентальный экспресс - транспорт дорогой. Но самый безопасный - он стоит денег, потраченных на билет. Дети ехали не одни, а в сопровождении пожилой родственницы и двух, специально нанятых охранниц. Было предусмотрено абсолютно все...
   В первый день Нойс металась в бреду, к ночи жар спал и она, обессиленная, лежала, глядя в потолок. Одеяло натянуто по самый подбородок, голова утопает в подушке. Чего Лора не хотела вспоминать, так это затравленного взгляда Нойс.
   На следующий день все повторилось. Когда температура начала подниматься, Нойс испытала кратковременный прилив сил. Пошла в душ, вымылась, Лора помогала ей. С некоторой завистью отметила, что хотя Нойс старше нее на пять-семь лет, но фигура у больной - будь здоров! Простите за каламбур. "А я до сих пор - девочка щуплая. Спичка. Но не ломаная жизнью. Даниэль меня любит. На этом обсуждение закрыто".
   Лора тогда обратила внимание на зажившую длинную ссадину на правом бедре Нойс. Она тянулась вплоть до щиколотки и свежей раной выглядела бы жутковато.
   - Где ногу стесала?
   - С-с мотоцикла ле...тела.
   - А мотоцикл где?
   - О-отняли, - у Нойс стучали зубы.
   Лора подумала, какой это был долгий, отчаянный и безнадежный путь. Что она делала бы на месте Нойс? В испуге отогнала эту мысль. "Я бы умерла".
   С каждым днем лихорадка Нойс слабела. Хотя не очень быстро. Временное улучшение порой сменялось рецидивом и все начиналось сначала. Бабушка, сама в прошлом медик, предположила, что при хорошем уходе Нойс полностью поправится. Ее болезнь - следствие крайнего физического и нервного истощения. "Может быть, такое расстройство здоровья и не дало ей умереть. Не позволило загнать себя до смерти".
   На этом месте Лора отвлеклась от воспоминаний, они пришли.
   - Давай, уложу тебя.
   - Пока держусь. Цветок принесу, что ты просила.
   Вольному воля. Хорошо, что Нойс сама ищет себе занятий, чтобы не оставаться наедине с горькими мыслями. Лора ощутила себя великим психотерапевтом. Завтра приезжает из Майи Стас, тогда она познакомит с ним Нойс. Уж дед-то не даст ей уйти в себя. Оставив Нойс возиться в палисаднике, Лора вошла в дом, поднялась наверх. Что такое с бабушкой?! А кто эти лю... Ее крепко взяли под руки.
  
  
   - Я не понимаю, на каком основании вы ворвались в мой дом... Прошу, господа, оставьте нас в покое и убирайтесь вон! - голос бабушки дрожал, но на двоих, державших Лору она смотрела скорее с гневом, чем с испугом.
   Третий, (похоже, начальник над остальными двумя), откровенно разглядывая Лору, сказал, лениво растягивая слова:
   - Лорианна Парк задержана за экстремистские выпады...
   - Это откуда и куда я выпадала? - съязвила Лора, - Прочь руки, уроды!
   Вошла Нойс. Ее одежда, хотя и выстиранная, заштопанная, ясно указывала на невысокое общественное положение. Вдобавок, в перепачканных землей руках она бережно держала цветочный горшок.
   Главный из ОССовцев, на роже которого Лора явственно разглядела печать порока и невоздержанности... (тьфу, служения государству!), прикрикнул:
   - Эй-эй, служаночка! Выметайтесь! Вместе с икебаной...
   И мотнул головой, приказывая подчиненным увести Лору.
   Неуверенно оглянувшись, Нойс поставила цветок в горшке на подоконник. Она двигалась, как в полусне. Попятилась, зацепилась за дверной косяк и неловко упала. Государственный человек рассмеялся. Подошел к Нойс, намереваясь отпихнуть ее ногой. Один за другим, раздались три быстрых, хлестких щелчка. Государственный человек застыл, сложился вдвое и осел на пол. Нойс поспешно подобрала ноги, чтобы не отдавило.
   Бабушка, державшая игломет обеими руками, опустила оружие и сказала:
   - Прошу прощенья...
   А держащие Лору жадные руки дернулись, ослабев. Лора быстро присела, высвобождаясь от захвата. Толкнула мужчин и оба послушно повалились в разные стороны. Какая приятная симметрия. Лора с трудом подавила желание попинать мерзкие хари каблуками. "Теперь я, точно - враг государства. Ненавижу!"
   Быстрый взгляд в окно. В обширном дворе никого. По периметру тянется темно-зеленая живая изгородь. Нигде не повреждена, не потревожена. Еще бы. Хороший кустарник - олдж. Официально запрещенный к выращиванию. В дальнем углу двора вышка ветряка, его лопасти лениво вращаются под утренним ветерком.
   - Они через калитку прошли, - сказала бабушка, - Правильно Стас говорил: не бросать открытой.
   Лора выскочила на веранду, опоясывающую дом на уровне второго этажа. Не пришли же оссовцы пешком?! Где их авто? Они с Нойс, возвращаясь, ничего не заметили. Лора тревожно озиралась. Вдали под утренним солнцем сияли среди зелени разноцветные крыши соседских домов. Реконструкция не затронула окраины Меты - вовремя прихлопнули Хозяйку с ее "империей". Лора внезапно сообразила, что нельзя торчать столбом на виду и скорчилась за перилами.
   - Слева... за забором... - послышался голос Нойс. "Забором" она называла зеленую стену олджа.
   Она вышла на веранду, глаза лихорадочно блестели.
   - Где? - просипела Лора и потянула Нойс за пояс, - Не стой надолбой!
  
  
   Шофер курил, спустив ноги из кабины. Задняя дверь тюремного фургона открыта, в ожидании "клиента". Последняя затяжка, окурок щелчком пальца послан в четырехметровую стену кустарника, чьи побеги переплелись так тесно, что мышь не проскочит. Из живой стены выметнулись длинные усики; тлеющий огарок отлетел на дорогу.
   - Ишь, ты!
   Забавно. Шофер нагнулся, подобрал камешек. Швырнул. А вот тебе!
   Такая же история. Ему стало весело. Огляделся, в поисках каменюки побольше. Получай!
   На этот раз метательный снаряд не отскочил, а провалился внутрь. Ого, наша берет! Среди темной листвы сиротливо светился бледно-розовый бутон. Сейчас мы тебя... Где тут...
   Он катался по земле, задыхаясь от смеха. Даже не заметил, как оказался накрыт сетью-липучкой. Тяжко ворочался в ней, икая:
   - Цве...точек! Гы-гы... Цвето...
  
  
   Четыре живых, но бесчувственных тела, погрузили в фургон. От праведных трудов Лора запыхалась, а вот бабушке хоть бы что. С ружьем за спиной и иглометом на поясе она смотрелась разбойницей. Грета Боргезе. Сильная, упрямая пожилая дама.
   - Бабуля, - не удержалась Лора, - Ты у меня настоящий боец. Но что дальше?
   - Чем загадочней, тем лучше. Ты сядешь за руль, или я?
   - Я! - твердо ответила Лора.
   Проехали по мосту, по которому утром она металась в поисках Нойс. Лора изрядно волновалась: а ну как мост, в самом деле, настолько ветхий? Ничего не случилось. Свернули на грунтовую дорогу. Слева подступал лес, справа серебрилась река. Лора стала забирать в самую глухомань. Двигатель натужно выл, но ходко тащил машину по ухабам. Наконец, Лора решила: хватит. Остановилась, выключила зажигание.
   - Дай-ка мне нож, бабуля...
   Обратная дорога прошла в молчании. Когда въехали на мост, Лора сбавила скорость, высматривая удобное место. Притормозила.
   - Выходи, бабуля.
   Сама, стоя на подножке, вывернула руль и спрыгнула следом.
   Парапет треснул и рассыпался в том месте, где в него уперся бампер авто. На мгновение машина зависла передней частью над пустотой, затем медлительно опрокинулась вниз. Лора заворожено проводила ее взглядом. Плюх... Тонущее авто уносило течением.
   Разыгралось воображение, или мост действительно, дрогнул под ногами? Лора невольно ускоряла шаг. Бабулька тоже зашагала широко, по-солдатски. Обе облегченно вздохнули, оказавшись на твердой земле. Еще немного и они дома. Сейчас калитка была наглухо заперта, и Лора прижала ладонью кнопку звонка. Только бы Нойс ничего не напутала. А то запросто уложит их здесь. Лязгнул, разомкнувшись, замок. Слава-те, господи!
   Нойс они нашли в кабинете Стаса. Она съежилась в его любимом кресле, рука застыла на тумблере управления механизмом ворот. Ладно, обошлось. Все это время Лора не была уверена, что Нойс до конца поняла ее инструкции. Мельком глянула на экран системы наблюдения. Чисто. Вдвоем с бабулей они выиграли этот бой.
  
  
   - Итак, - сказал Астер, - В разное время и в разных местах четверо доблестных сотрудников ОСС вышли из леса, роняя принадлежности туалета...
   - Никак нет, - возразил помощник, один из семи, самый, (по мнению Астера), умный, - Ронять нечего. Одежду с них сняли, предварительно разрезав.
   - ...Четверо голых моих сотрудников вышли из леса, - поправился Астер, - Как они очутились в живописной местности и в столь живописном виде, никто из них объяснить не может.
   - Они не помнят. Трое были поражены парализующими зарядами, один надышался олджа.
   - Не помнят... - повторил Астер.
   Он с самого начала не поверил слегка паническому докладу о девушке с развитым пси-талантом. Пси встречаются очень и очень редко. Проследить за ней приказал так, для проформы. Чтобы убедиться в ложности сведений и благополучно закрыть вопрос. Когда же ему доложили о дальнейших похождениях Лорианны, он слегка забеспокоился. Скандал желательно замять. Не каждый день уводят авто у Великого Магистра Норденка! Пусть даже нынешний Магистр вовсе не "Великий", и Магистратом рулят назначенцы из Майи. "Эйкумена прежде всего!"
   Странно, что Томас Канопос, которого начальники из Майи пренебрежительно звали просто Фома, поднял хай, когда его любимого "Варриора"" и след простыл. Как будто и у него на полдня отшибло память. Мысли Астера вернулись к четверым неудачникам. Он поручил разбирательство своим дуракам, потому что не хотел, чтобы шустрой особой занялась полиция - огласка ни к чему. Задание простое: посетить в Мете запущенный домище, ставший с некоторых пор пристанищем семейства Боргезе. Тоже мне, "родовое гнездо"! Задержать, и доставить в его, Астера, кабинет, молодую особу - новоиспеченную жену Боргезе-младшего. Дальше профилактическая беседа за чашкой чая; заодно убедиться, что Лорианна - безобидное существо с неизжитыми подростковыми комплексами. Вот и убедился...
   Неужели девочка, в самом деле, пси? Похоже, она серьезно обижена. По-другому не объяснить издевательской расправы над его людьми.
   - Ладно. Есть два мнения. Одно мое, другое неправильное. В контакты с Лорианной Парк больше не вступать. Только наблюдение, чем незаметнее, тем лучше. Боюсь, она все равно это поймет. Надеюсь, вы тоже поймете, что она поняла. Тогда я скажу, как действовать дальше.
  
  

6. ПРОВИНЦИЯ СУОР

  
   Лора ничего не видела, потому что глаза ее были завязаны. Не могла позвать на помощь, потому что рот заткнут чем-то вроде тугой уздечки. И она ничего не слышала. Чувствовала, что лежит ничком на чем-то мягком, но не могла встать. Что же она могла?
   "Я могу дышать. Я могу думать..."
   Этим Лора и занималась с момента, как к ней вернулось сознание. Дышала и думала. Временами ее охватывало странное ощущение кратковременного (или не очень) падения. Иногда, наоборот, что-то вроде мягкого подъема. Обмануться невозможно - она в самолете! Пересекающем довольно мощный воздушный фронт. Для такого вывода у Лоры были все основания. Сама, не будучи летчицей, налетала достаточно. В университетской парашютной команде была номером седьмым. Хотя товарищи и подруги не упускали случая пошутить. При своем девчачьем телосложении Лора вынуждена была надевать утяжеляющий пояс - хорошую добавку к ее сорока двум кило. "А то Лорочку унесет в провинцию Суор!"
   Остроумцы. Вспомнила, как один такой юморист, не вынеся болтанки, заблевал весь салон. А остальные сильно заторопились прыгать. Всю группу тогда разметало по округе. Только Лора и Даниэль приземлились у точки. Именно в тот ветреный день она обратила на него внимание... Молодой, симпатичный парень, два года, как окончил Университет, и остался работать при нем же, в группе технической поддержки Банка Магистрата. А с любимым видом спорта не порвал и оставался в команде. То, что он на нее ни разу даже не глянул, ее не смутило. Ничего, красавчик, погоди. Придет день...
   ...Постепенно к ней возвращалось ощущение собственного тела. Заныло плечо, мурашки забегали по ногам. Попробовала подвигать руками. Плохо, но получилось. Вслед за этим ее осторожно подняли, усадили. Вынули изо рта кляп. Лора, отплевываясь, прохрипела ругательство. Ей вытерли лицо салфеткой. По-прежнему ничего не видела и не слышала. Но руки уже повиновались ей, и Лора коснулась головы.
   - Пожалуйста, не трогайте повязку, - услышала она странно переливчатый, какой-то неживой голос. Одновременно ее пальцы нащупали тонкий провод. Тьфу ты! Ушные микрофоны, искажающие звук. Человек, говорящий с ней, не хочет, чтобы она запомнила его внешность и голос. Выходит, ее не собираются убивать, иначе к чему такие предосторожности?
   - Хочу в туалет, - заявила Лора. Свой голос она слышала довольно отчетливо и обрадовалась, что нет в нем ни дрожи, ни плаксивых интонаций.
   Ее отвели в вожделенное место, помогли сориентироваться. Хорошо, что Лора была ослеплена повязкой, иначе было бы стыдно делать свои дела прилюдно - дверь осторожные похитители за ней не закрыли.
   Так же под руки отвели на прежнее место, усадили. Мурашки теперь лихо сновали по всему телу, к Лоре возвращались силы. Она глубоко вздохнула.
   - Излагайте вашу повесть, - она старалась говорить кратко и грубо. Ясно, что ее почему-то боятся.
   - Вы все понимаете... - забулькало в ушах.
   - Не хочет напрягаться. Экономит силы, - вмешался еще кто-то.
   - Толкованье моих понятий оставьте мне. А ваши понятия прогавкайте вслух, пожалуйста! - Лора восхитилась собой. Здорово она их.
   - Она нас видит... Я имею в виду... - второй что-то блеял первому.
   Лора нащупала на затылке застежку и сняла повязку, сразу зажмурившись от света. Вытащила из ушей дурацкие микрофончики и швырнула на пол.
   - Ну?! - спросила, часто моргая, чтобы снять резь в глазах.
   Оба были молоды, спортивно сложены. Первый кивнул второму:
   - Принеси кофе.
   Второй послушно вышел. Лора улучила момент, огляделась. Конечно, они в самолете. В отдельном салоне для особо важных персон. То, что она - особо важная персона, почему-то не слишком утешало.
   - От себя и своих товарищей приношу глубочайшие извинения...
   Как приятно слышать. Хотя, во имя Марии-девы недотраханной, все равно ни черта не понятно.
   - У меня до сих пор провал в памяти, - осторожно заметила Лора, - Как-то не упомню вашего визита.
   Увидела, что ее собеседника это расстроило.
   - Я накажу дурака! Поверьте, я... Простите, ради Бога! Надеюсь, вам это не повредило.
   - Похоже, нет.
   - Конечно же, нет! Когда силы к вам вернутся, вы легко восстановите картину.
   Лора согласно кивнула, недоумевая про себя. О чем он толкует?!
   А тот суетливо оглянулся.
   - Где ж там кофе?
   - Здесь, - глухо отозвался второй, появляясь в дверях с подносом.
   Вошел, низко наклонив голову. У Лоры екнуло сердце. Это был другой человек. Не тот, что уходил.
   - Наконец-то, что ты так дол...
   Он замолчал, подавившись словами. Со слабым вздохом осел, растянулся на полу. Изо рта вытекла тонкая струйка крови. Второй обернулся к Лоре. Длинный узкий стилет со щелчком втянулся внутрь его рукава.
   Лора онемела. Не в силах ни закричать, ни сдвинуться с места, смотрела на убийцу. А тот чуть усмехнулся ее ужасу и вышел вон. В одиночестве Лора оставалась не больше пары секунд. Появились другие люди, такие же груболицые и спокойные. Выволокли наружу труп. И втолкнули в салон взъерошенную и жалкую Нойс.
  
  
   - Я ничего не помню!
   - Вы с бабушкой вернулись домой. Ты сказала: бой выигран.
   - Не говорила...
   - Физиономия у тебя аж светилась от удовольствия.
   - Заткнись.
   - ...
   - Ну, чего молчишь, как рыба?! Дальше давай!
   - Я заткнулась.
   - Нойс, потом напомнишь мне, чтоб я тебя убила. За занудство, - Лора заметила, что ей становится не так страшно, когда она злится на Нойс.
   - Мы втроем поужинали и разошлись баиньки. В коридоре я наткнулась на...незваных гостей. Они спросили тебя, я показала твою спальню. Ты еще не раздевалась, стояла спиной к дверям, но увидела всю компанию в зеркале. Схватила со столика одолженный у бабульки игломет, обернулась...
   - Ну?
   - Что "ну"? Теперь на себе знаешь, как это действует. Пока ты пируэт ненужный делала, оружие у тебя отобрали и применили против тебя же. Вот она - справедливость. Естественный отбор уничтожает идиотов.
   - Конечно. А ты - умненькая. Взяла и сдала меня.
   - Я поняла, что они настроены по-деловому и налаживала контакт. Зато теперь я вместе с тобой. Хотя я им не нужна.
   - Нойс! А зачем им нужна я?!
   Нойс пожала плечами.
   - Не знаю.
   У Лоры возникло мимолетное впечатление, что в этот раз Нойс солгала. Но тут же возникла другая мысль. "Как они проникли в дом?!"
   Остолбенело уставилась на Нойс.
   - Как...
   - Через крышу. С чердака в гости к нам, на второй этаж.
   - Что?..
   Нойс вздохнула.
   - Хорошее растение олдж. Твой дедушка гений. В результате в дом всего три дороги. Через ворота, которые вы то и дело забываете блокировать; под землей - нужен проходчик, "крот"; и по воздуху. Заплечный баллон с гелием позволяет делать гигантские прыжки. И ваша изгородь - не проблема.
   Лора сказала, (слова давались с трудом):
   - Пока нас не было, ты сидела в кабинете Стаса. Экраны были включены.
   - Да, - согласилась Нойс, - Я татей вражеских всех наблюла. И что же? Единственное оружие в доме - игломет-парализатор, вы забрали с собой. А я тебе не герой, голыми ручками сражаться. Чтобы так победить пять человек, их надо убивать насмерть по одному. Я не готова.
   - Могла бы предупредить! Что враги в доме! - прошипела Лора.
   - Не хотела расстраивать. Да и враги ли? Что мы спорим, не разобравшись в ситуации? Пока мне ясно лишь одно: какие-то странные люди воруют нас с тобой друг у друга. Пока они так развлекаются, мы в относительной безопасности, вроде как ценный товар.
   Вошел один из новых похитителей, поставил на столик судок и термос.
   - Кушайте, девушки, - и был таков.
   Лора пересела на другой конец дивана, поближе к еде. Ноги держала так, чтобы не наступать на кровавое пятно на полу. Приподняла крышку. Тушеное мясо с овощами. Пара пластмассовых ложек. Взяла одну, чувствуя, как рот наполняется слюной.
   - Думала: кусок в горло не полезет.
   Нойс не ответила, вяло ковыряла кушанье и не воспротивилась, когда Лора отобрала себе долю побольше. Хороший аппетит - признак того, что организм отходит от наркотика. Между тем в иллюминаторах просветлело, и стало понятно, что самолет идет на посадку.
   - Ты неправильно кушаешь, - вдруг сказала Нойс.
   - Чего? Хорошим манерам учить вздумала? Меня? Ты?!
   - Начинаешь с овощей, а мясо оставляешь напоследок.
   - И?
   - Сейчас выяснится, что мы - не те, кто им нужен, и нас убьют. А ты мясо не съела.
   Если у Нойс и было чувство юмора, то исключительно черное. Так Лора ей и сказала. Добавила, вспомнив старый фильм:
   - Чисто - Хозяйка Острова! Что ни шуточка, так волосы дыбом и мороз по коже.
   Нойс пожала плечами. А Лора подумала, что для веселья и впрямь поводов мало, но что же тогда делать? Плакать от страха? Никто тебя не защитит, не придет на помощь. Почему все так криво склеилось? Дурацкое невезение, ряд нелепых случайностей? Или ее, в самом деле, с кем-то путают? Хорошо бы отгадать: с кем? Тогда, может быть, получится сыграть чужую роль. Лора решила: чем спокойней и независимей станет держаться, тем больше у нее шансов.
   Они уже находились на земле, в иллюминатор Лора увидела закрытый автомобиль. Кто-то встречает? Предположение оказалось ошибочным - через полчаса самолет вновь начал разбег. Это была рутинная посадка для дозаправки, решила Лора. Идиотская пьеса играется дальше, каким будет финал - неизвестно. От дурных предчувствий сжималось сердце.
   - Нойс?
   - Что?
   - Ну, слопала я все. Думаешь, стало легче?
  
  
   Новую посадку сделали через семь часов. За это время их успели покормить еще раз, в обращении были скупо вежливы.
   - Где мы, как думаешь? - спросила Лора.
   - Прошлый раз был Адонис.
   - С чего ты решила?
   - По времени подходит, да и бывала я там.
   У Лоры захватило дух. Если так, то... Разве что их возили целый день по кругу, что маловероятно. Зачем?
   - Тогда мы - на другом краю Мира. Не так?
   Нойс кивнула. Восточное побережье отстоит от цивилизованного западного на двенадцать тысяч километров по 30-й параллели (широта Вагнока - столицы Острова). По экватору эта неимоверная дистанция возрастает до двадцати тысяч. Пешком топать - годика два. Это если по сторонам не оглядываться. И если не сгинешь в пути.
   По преданию, из этой дали явилась на Остров полуграмотная девчонка. Никто помыслить не мог, что дитя природы станет той, кем стала. Что придет к власти с оружием в руках и станет править, советуясь только со всевышним. Что в последующие годы принадлежность к Империи Хозяйки будет составлять предмет гордости за участие в предприятии хоть и зловещем, но вызывающем восхищение и ужас остального Мира.
   Лора встряхнула головой. Черт с ним, с мертвым прошлым. Старушка давно сдохла, и завета новым поколениям не оставила. Например, как ей, Лоре самой в ближайшее время не отбросить копытца.
   Их молча пригласили к выходу, Лора поразилась тому, как быстро стала понимать желания похитителей. Спустившись вместе с Нойс по трапу, обнаружила, что их ведут к тому самому представительскому авто, которым она несколько часов назад любовалась. Подумать только! Машину погрузили и везли вместе с ними только затем, чтобы после шикарно прокатить!
   Огляделась. За время перелета она запуталась в часовых поясах, солнце стояло в небе заметно ниже ожидаемого - что-то около пяти вечера. Очень тепло, но сухости в воздухе не ощущалось. Напротив, была в нем мягкость, выдающая близость океана. Деревья по краям взлетной полосы стояли темно-зеленые, усыпанные крупными белыми цветами. Неподалеку ошивались трое военных в мешковатой, цвета жухлой крапивы форме Эгваль. И то правда, какой розарий без бурьянов?
   Ее вежливо подпихнули в спину, садись мол. Лора не кочевряжилась, но и достоинства не теряла. А Нойс продемонстрировала такую безропотность, что стало противно. Затем, кроме шофера, в авто влезли еще двое - стеречь, наверное, чтоб не упорхнули. При этом в салоне даже остались свободные места. Потихоньку, постепенно набирая скорость, тронулись в путь...
   Нойс откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза. Идиотка. Лора же, вместо того, чтобы дрыхнуть, упорно глазела по сторонам. Наблюдательность и еще раз наблюдательность. Все в жизни может нежданно пригодиться. Она старалась запомнить каждый поворот дороги.
   Дерево причудливой формы на краю откоса... Выкрашенная в желтый цвет деревянная будка... Быстро смеркалось, и шофер включил ближний свет. В свете фар Лора увидела восседавший на невысокой каменной тумбе скелет. Пока проезжали мимо, он весело скалился ей в белозубой ухмылке. Лора закрыла глаза и твердо решила спать.
   И сон пришел, сумбурный, неглубокий. Иногда, как вспышка, приходило понимание происходящего, но в краткие моменты пробуждения все исчезало, оставляя смутную, тлеющую в груди тревогу. Однажды послышался гул водного потока и дробный звук, словно от езды по деревянному настилу. Лора не могла определить - снится ей это или происходит наяву.
   А затем вдали возникли огни города. Но вряд ли это был город - Лора не знала таких, чьи дома разбросаны по склонам холмов; города, прорезанного лощинами, чьи края соединяют канатные дороги; города, похожего в ночи на странный цветок. Города, не отмеченного на карте. Города, которого нет.
   Дома с окнами без стекол, потому что в здешнем климате нет нужды удерживать в помещении тепло. Строения частью деревянные, частью каменные, с открытыми террасами. Многие террасы освещены, там взрослые и дети, оторвавшись от вечерней трапезы, махали вслед проезжавшему авто. Лора обратила внимание на торчащие над крышами мачты антенн - здесь живут не дикари.
   Извилистая улица вывела к такому же, воздушной архитектуры, строению; более обширному и ярче освещенному, чем остальные. На лужайке перед домом разбиты клумбы, поодаль зеркально блестит, отражая свет из окон, искусственное озерцо. На темном небе уже высыпали звезды, в воздухе стоял странный и незнакомый цветочный аромат.
   Лору и Нойс провели по песочной дорожке мимо этого великолепия, по широким, низким деревянным ступеням на крытую коврами террасу. Группа нарядно и разноцветно одетых людей, явно облеченных властью, это читалось на холеных, лучащихся уверенностью лицах, со сдержанным любопытством взирала на них. Мол, что за экземпляры? Так подумалось Лоре.
   А начальник синклита, (несомненно - это был он), простецки щеголял в спортивном костюме - мягкие брюки и пижама. Длинные тонкие ноги, обутые в модные кроссовки, уверенно попирали дорогущий ковер. И внешности этот человек был самой примечательной. Очень худой, с аскетично впалыми щеками, гривасто-черноволосый, бородатый. Приветливо поднял руку, улыбнулся.
   - Что за девушки такие? Добро пожаловать. Добро, - бархатистый, чуть шершавый голос показался Лоре довольно приятным. А внешность человека - очень и очень знакомой.
   Да! Она его знала. Не лично, конечно. Все его знали. В основной массе - тоже заочно и к большему не стремились. Так безопаснее.
   Лора подошла к нему.
   - У вашего архитектора хороший вкус. Правда. Я - Лора Парк, а это моя подруга, Нойс Винер. Жизнь плохо с ней обошлась, от этого она немного странная. Не обращайте внимания. И простите за то, что аж сплю на ходу. Честно - устала.
   Он рассмеялся, сделал знак.
   - Проводите красавиц отдыхать. Мы поговорим завтра.
   Перед тем, как их с Нойс увели, он взял на мгновение руку Лоры в свою... и поцеловал. Черт возьми! По всему телу словно прошла теплая волна. Мастер ухаживать. Не одну, наверное, совратил. Впрочем, с его-то положением, на обработку какой-нибудь дурочки времени уходит немного. Интересно, такой человек женат или нет?
   Альво Забан - Король орхи провинции Суор.
  
  
   Лора проснулась поздно и долго потягивалась на низком, жестковатом ложе. Подушки не было, Одеяла, естественно, тоже. В жарком климате они ни к чему. Свет в комнату проникал сквозь затянутое прозрачной кисеей широкое окно. "Кондиционер поставить - здешнего владетеля жаба душит?" От вредных мыслей отвлек шорох циновки, заменяющей дверь. Вошла девушка, из местных, кто еще может гордо ходить в отрепьях и с начисто выбритой головой?!
   - Выспалась? - спросила незнакомка, - Вставай, начальство зовет нас пред светлые очи.
   "Нас?"
   Возмущение фамильярным обращением уступило место изумлению: Лора узнала Нойс.
   - Я принесла твою одежду, - Нойс бросила на кровать сверток. Такое же тряпье, как на ней.
   А Лора все не могла оторвать от нее глаз.
   - Безобразно? - спросила Нойс.
   Лора постепенно привыкала к ее новому облику.
   - Нет... Необычно. Зачем? Переоделась, понимаю, а...
   - Лучше быть незаметной. Так я почти не отличаюсь от местных.
   Лора примеряла обновку.
   - Ерунда какая. Штаны дурацкие! С кучей тесемок.
   - Подгонка по фигуре. Теперь рубашку. Принцип тот же. Подтяни здесь... Теперь - повернулась. Прошлась.
   - Не командуй! - рявкнула Лора, - Умная больно. Стричься не подумаю, не надейся.
   Чтобы сандалии держались на ногах, надо было обмотать длинные ремешки вокруг лодыжек. Придурочная мода! Пришлось осторожно подсмотреть, как эту идиотскую обувку носит Нойс. В новой одежде и обуви Лора ощутила себя легко и удобно, но признавать это вслух не собиралась.
   - И цвет дурацкий!
   Одежда Нойс - слабого сиреневого оттенка, а ее - лимонно-желтого.
   - Знак ранга. Ты выше всех, кроме самого.
   - А ты?
   - Ступенью ниже. Из уважения к тебе. А не то пошла бы кому подстилкой - нравы здесь простые. Незамужняя, бездомная. Короче, морально опустившаяся личность. Раб.
   - Перестань, - сконфуженно пробормотала Лора, - Я никогда о тебе плохо не думала.
   Вышли на террасу, на низком столике их дожидался обильный завтрак. Стульев не было и Лора про себя чертыхнулась. Нойс спокойно уселась на пятки и принялась за еду. Ах, вот, значит мы какие! Лора плавным движением села, скрестив ноги в позе лотоса. На тебе, обзавидуйся, бродяжка... Ощутила мимолетный укол совести: нельзя так называть Нойс, даже в мыслях. А, ладно. Покосилась на Нойс.
   Та, как бы невзначай, без усилий повторила ее позу.
   "Обезьянка". Лора ожесточенно обгрызала куриную ножку. Потянулась к высокому бокалу с красной жидкостью. Вино? Нет, но все равно, вкусно... Досада ее прошла.
   Перевела дух, огляделась. Внизу, на лужайке резвилась стайка детей. Взгляд Лоры скользнул выше. Город на семи холмах...
   - На тридцати, - вдруг сказала Нойс, - Город на тридцати холмах.
   Лора поперхнулась и Нойс участливо хлопнула ее по спине.
   - Тебе сразу должен был прийти на ум газетный штамп. Угадала?
   - Угадала, - буркнула Лора, - Холмов двадцать девять, к твоему сведению, если ты тоже газеты читаешь.
   - Семерка - хорошее число, подходит к этой красоте, - примирительно сказала Нойс.
   От дальнего холма по паутинке троса полз воздушный вагончик. Кто-то направлялся сюда. А ребятня на лужайке с визгом окружила кого-то; по бороде и зеленой пижаме Лора опознала Альво Забана. Встала, чтобы он увидел ее.
   Альво легко взбежал по ступеням. Спросил весело:
   - Как отдыхалось?
   - Всю ночь кошмар снился, как меня из Университета выгоняют. За прогулы.
   - Я этого не допущу, - пообещал Альво, - Как вам моя девочка? - показал на одну из девчушек во дворе, - Ей скоро десять. Умнейшее создание.
   - Пусть лучше растет доброй, чем умной, - сказала Нойс.
   Альво сделал вид, будто только что заметил ее.
   - Добро и зло - не те понятия, какие нам нужны.
   - А что взамен?
   - Должное и не должное. Недолжное добро много хуже должного зла.
   - Должное зло, - повторила Нойс, - Вроде ращения и продажи орхи, на котором держится ваша Утопия.
   Улыбка сползла с лица Альво. Лора впилась взглядом в Нойс: "заткнись же, ради Бога!" Нойс взяла с блюдца печенье, лениво обкусала краешек... Альво, наконец, ответил:
   - Строить собственное благополучие на лжи, лени, пороках других людей... Неблаговидное занятие. Согласен. Но посмотрите по-другому. Сколько моих подданных употребляет орху? Отвечу: ни один. Разумные, честные, трудолюбивые люди. Они будут жить и давать начало новой жизни, новому труду, новым, достойным человека свершениям... А те, другие - уйдут, освободив им место. Пусть потенциальный маньяк и убийца переживает свои деяния не наяву, а в грезах, не отличимых от яви. Пусть несчастный, обездоленный или наоборот, пресыщенный непомерным, не по праву доставшимся богатством - найдет последнее утешение... в золотом, навеянном орхой сне.
   - "Честь безумцу, который..." - пробормотала Нойс.
   "Когда же она замолчит!?"
   - Благодарю за комплимент, - усмехнулся Альво, - Вижу, вы меня слегка поняли.
   - Мне знакома эта философия.
   - Вы ее не разделяете?
   - У меня есть собственное мнение, но я с ним не согласна.
   Альво расхохотался, обнажив ровные, белые зубы. Лора улучила момент, и, поймав взгляд Альво, коснулась пальцем виска, едва заметно поведя глазами в сторону Нойс. Он понял ее и так же незаметно подмигнул.
   - Чтобы ваша прелестная дочка росла в довольстве, ухоженной, потом выучилась... какой-нибудь полезной профессии... Погодите-ка, при нынешних ценах на сырец и готовый экстракт...
   Губы ее беззвучно шевельнулись, и она продолжила:
   - Миллион доз надо продать, чтобы получить капитал на достойную жизнь вашей дочери. Вы знаете, что привыкание наступает где-то на второй, третий раз и человека уже ничто не спасет. Четыреста тысяч жизней - цена счастья одной вашей девочки. Каково население Утопии?
   Альво сухо заметил:
   - Вам бы политикой заняться, вы - умелый демагог.
   Солнечный зайчик упал ему под ноги и погас. Лора подняла голову. Воздушный вагончик приближался близко, сигналили оттуда.
   - Извините, - Альво резво сбежал вниз, прыгая через ступени.
   Из вагона выпал трос, на землю соскользнул человек и бегом направился к Альво. Отмахнулся от окружившей его ребятни.
   Лора услышала (понимать мешал сильный местный акцент гонца):
   - Йелгк отступил...
   - Не ори, я не глухой, - оборвал его Альво и они вдруг замолчали, перейдя на жестикуляцию, словно немые.
   Солнце в утреннем небе, казалось, потемнело, на окружающий пейзаж легла мрачная, тяжелая тень. Лора моргнула, наваждение исчезло. Но тревога осталась. Нойс сидела рядом, опустив голову.
   - Подвинься ближе, - прошептала Лора, - Чтобы я могла тебя задушить. Ты губишь нас своей трепотней. Какого... ты читаешь мораль наркокоролю всего Мира?! Я из кожи вон лезу, любезничаю, а ты...
   - Не позволяю ему задать вопрос, на который ты не ответишь. Тогда все - ты ему не нужна.
   - Не глупи - я наладила отношения. Он даже обещал, что мне сойдут с рук прогулы в Университете. Поэтому, прошу, не ставь мне подножек! И нас проводят с почетом.
   - Когда студент не приходит на занятия оттого, что умер - это прогул?
   - Нет, конечно...
   - Вот. У тебя прогулов не будет.
   - Замолчи, - сказала Лора, - Я по-хорошему попросила тебя: замолчи...
   - Не замолчу. А придушить - у тебя сил не хватит. Раньше надо было, когда я в прострации валялась.
   - И ты поправилась, и мне с тобой одно горе.
   Нойс вздрогнула. Сказала:
   - Давай расстанемся. Я попытаюсь смыться, шансов мало, но все же. А ты продолжай обольщать благодетеля... рода человеческого. Ловкачка, выкрутишься.
   Внизу гонец и Альво вновь говорили по-человечески. Опять Лора услышала это слово: "Йелгк". Внезапно поняла. Йерк.. Геройский команданте, обещавший освободить провинцию Суор (от кого бы это?) похоже, просрал очередную битву и с остатками разношерстой рати бежит от правительственных войск. Альво лишился ценного союзника. Опять Лора ощутила гнетущее чувство беды. Повернулась к Нойс.
   - Знаешь, если подыхать, то мне утешительно будет, когда сдохнешь вместе со мной.
   - Понятно. И дальше вместе, - сказала Нойс и торжественно подала ей руку.
   Заскрипели ступени, Альво Забан поднимался к ним. С задумчивой медлительностью, куда подевалась его прыть.
   Нойс встрепенулась, хотела что-то сказать, но он даже не взглянул на нее, обратившись к Лоре.
   - Вы тонко чувствуете. Видите то, что укрыто от глаз людских. Скажите: кто мой враг? Кто притаился, ожидая? Я устал, я не успеваю... Сегодня человек лижет мне задницу, а завтра я приказываю его убрать, не будучи уверен, что приказ выполнят. Я... пригласил вас со всеми предосторожностями, доверился надежнейшим людям, но... даже среди них нашлись изменники... вы видели... Вам было неприятно, извините меня. И все, кого могу сразить - мелочь... Мелочь! Кто таится за ними? Кто? Кто мой главный враг здесь?
   - Команданте Йерк, - сказала Лора.
  
  

7. ПЛЕННИКИ ТЬМЫ

  
   Следующая ночь выдалась для Лоры беспокойной. Провалившись, было, в сон, она внезапно очнулась, показалось, что окликнули. Прислушалась. Тишина. Только цикада за тонкой занавесью застрекотала коротко и смолкла. Серебряная ночь - полная Минна в зените; облачная свита отражает ее печальный свет. Постель Нойс пуста. Этого еще не хватало.
   Лора откинула тонкую ткань и высунулась по пояс в низкое окно. Близкие холмы походили на застывшую зыбь. Где-то далеко мигнул свет и погас. В щеку ударилась бабочка и Лора невольно вздрогнула. И тут же увидела на террасе Нойс. Одетая (совсем не ложилась, что ли?), она стояла на коленях, запрокинув стриженую голову к призрачно сияющему небу. Руки у груди, ладони стиснуты в кулаки. Она была совсем близко, но Лора не решалась ее окликнуть и прервать странный обряд. Молитва? Или припадок?
   Голова Нойс склонилась долу, она снова застыла. Прошло несколько томительных минут. Лора шепотом позвала:
   - Нойс...
   С лунатиками ей дела иметь не доводилась, но жутковатых историй за два студенческих года наслушалась вдоволь.
   Нойс поднялась с колен, через мгновение уже перелезала через подоконник, а Лора держала ее за руку. Ощутила мельком биение пульса - медленные, четкие удары. И то, слава Богу - здорова. Физически.
   - Не знала, что ты у меня верующая, - неуклюже пошутила Лора, лишь бы не молчать.
   - Их нигде нет...
   - Кого, Нойс?
   Заныло сердце. Лора отлично понимала, о ком говорит Нойс...
   - Нигде нет. Не вижу. Не чувствую. Их нет.
   - Ложись, Нойс. Вот так.
   Она долго не отходила от ее постели, пока Нойс не уснула. Или сделала вид, что спит.
  
  
   Наутро, за завтраком, как ни в чем не бывало, она сказала Лоре:
   - Когда твой друг на рандеву прискачет, скажи, что тьма одолеет свет.
   Ответить Лора смогла, только прокашлявшись и промокнув с подбородка и шеи пролитый кофе.
   - Ты убить меня хочешь. Если не подставами, то насмерть поперхнутием... Смотри: я выжила и на этот раз. А теперь отвечай, как под правдоискателем: о чем ты, дрянь шизанутая, талдычишь?!
   - Он тебя вроде ясновидящей держит... Думает, что ты - пси.
   В этот раз Лоре удалось сделать глоток, не подавившись.
   - Я заметила. В толк не возьму, почему так. Выходит, меня за этим волокли в такую даль?!
   - Кому-то, что-то показалось. Ты, случаем, в Универе не играла в медиума? Там это в моде.
   - Никогда!
   Послышались быстрые шаги Альво.
   - Приятного утра, Лора! Как вам мое царство?
   Чувствуя себя полной идиоткой (а что делать, Нойс права - реноме поддерживать надо, произнося двусмысленную чепуху), Лора выдавила:
   - Тень находит, тьма скроет свет...
   Приготовилась отбиться от его недоуменных вопросов очередной туманной фразой, успеть бы ее придумать. Главное: без конкретики. Толкование пророчеств - дело заказчика.
   Улыбка сползла с лица Альво.
   - Рано нам кротами в темноте ползать. А вот ежа в штаны я кому-то пущу. Для этого все готово.
   Усмехнулся, хорошее настроение вернулось к нему.
   - Идемте со мной, Лора. Ничего и никого не бойтесь.
   Они оказались в круглом зале, состоящем только из крыши и поддерживающих ее, украшенных затейливой резьбой столбов. Лора увидела ту же группу персон. На некоторых физиономиях отчетливо читалось неудовольствие. Пожилой слуга, которого все называли Толли, сдвинул ширму; открылся большой, плоский экран видео. Последняя модель. Хорошо живет затворник Альво.
   На экране возник некрасивый усатый дядька с бритым затылком, подтяжки едва удерживали сползающие с большого живота штаны. Антон Децим, по совместительству, карманный председатель Совета Ганы - когда-то могучего правительства столь же, когда-то, могучего Протектората.
   Альво начал:
   - Здравствуй-здравствуй, любезный! А что, Антонелли, за расклад у нас в Конгрессе, на сегодняшнее утро?
   - Вместе с маргиналами из Абсолютной Справедливости, кха-кха... у партии Полной Справедливости - теперь большинство, - зычно ответил Децим. Нашим общим друзьям пока невдомек.
   - То-то же, - сказал Альво, - Скоро услышим хорошую новость.
   Весело оскалился Лоре:
   - Кротами не станем! Потому что я не жадный. Конгресс у меня вот где! ­- его длинные тонкие пальцы сомкнулись в костистый кулак, - Надоели мне солдафон и святоша. Гелла и Астер. Сегодня "Справедливость" потерпит в Конгрессе поражение. А знаете, почему?
   "Потому что вы купили их противников", - висело на языке у Лоры, но вслух она сказала:
   - Потому что она - не полная и не абсолютная.
   Альво одобрительно ухмыльнулся. Лора и в этот раз сумела ему угодить.
  
  
   Прежде чем вернуться к себе, Лора решила пройтись по цветнику. На полпути девочка - дочь Альво шутливо заступила ей дорогу.
   - Здравствуйте! Я - Минья!
   - Минна? - переспросила Лора.
   - Все вы путаете! Минна - это вторая луна. А я - Минья! - она засмеялась.
   - А я - Лора. Как там моя подруга?
   - Ждет вас.
   Лоре пришел на ум вопрос, над которым она уже задумывалась. Если у Альво есть дочь, то он - женат?
   - Отец твой женат?
   За ее спиной Альво сказал:
   - В первом приближении - да. Во втором - уже нет. - Он шел к ним своей стремительной походкой. И, вроде, был немного навеселе...
   - Завтра Минья уезжает к маме. Иди, дочка, я догоню.
   Минья убежала. Альво все так же весело (Лора догадалась, что у него на душе кошки скребут), добавил:
   - С ее мамой я развожусь.
   Она с ним разводится, поняла Лора. Неужели и здесь ей выступать в роли утешительницы? Вслед за горючими женскими, вытереть скупые мужские слезы?
   - Есть только один способ... излечиться от любви к женщине...
   - Выпить чего покрепче! - подхватил Альво.
   - Полюбить другую...
   Досадуя на себя, Лора умолкла. Черт ее дернул! Альво примет ее слова, как приглашение. А заводить с ним что-нибудь тяжелее легкого флирта, Лоре не хотелось. "А кто меня спрашивать станет?"
   В зарослях джанги, что окружали обширный двор-цветник, открывался узкий проход, Альво нырнул в него первым. Они прошли извилистой тропой, местами пригибаясь под низкими ветвями. Дальше их путь пролег вдоль огороженного деревянными перилами травянистого склона. Внизу шумела вода. Альво не оглядывался; Лора послушно следовала за ним. Как это у него получается? "Доигралась. Сказать что плотские радости вредят моему пророческому дару?" Лора приготовилась увлекательно врать. Похвалила:
   - Симпатичная у вас речка!
   Альво рассмеялся:
   - Не сезон. Малая вода. По камушкам перейдем. А на том склоне есть симпатичный лесок.
   Ну, вот. Чем дальше, тем яснее становится, что ей не отвертеться. Оба остановились. Альво почесывал бородку, смотрел добродушно. Легкий утренний ветер взлохматил обоим волосы.
   - Ну... давайте, спустимся. А рыба в... в вашей реке... есть?
   - Хотите честный ответ? Есть! - расхохотался Альво.
   Удобный спуск обнаружился неподалеку, Альво галантно подал Лоре руку. Они не успели сделать ни шага.
   Послышался резкий хлопок, потом еще. Альво вздрогнул. Резко обернулся, отпустив руку Лоры. На вершине ближайшего холма палило в небеса зенитное орудие. Оно быстро развернулось, очереди выстрелов следовали одна за другой. Сумасшедшие?! Никого же нет!.. Тут Лора увидела вертолет. Он летел, беспорядочно вращаясь, мотыля хвостом, затем врезался в склон и взорвался.
   Альво съежился, со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Еще один вертолет показался из-за изгиба русла - он шел над самой водой. Повернулся, будто приплясывая в воздухе, подпрыгнул. Выстрелил. Ракета прочертила небо. Плоская верхушка холма, где стояла зенитка, окуталась дымом. А вертолет развернулся носом прямо к Альво и Лоре.
   Не помня себя, Лора вытянула вперед руки, в нелепой попытке защититься от глядящей в лицо смерти. Вертолет завис на миг, поднялся выше, развернулся и открыл огонь. Снаряды летели туда, откуда Альво с Лорой только что пришли. Альво хрипло вскрикнул и побежал, Лора кинулась следом. Зацепилась, больно упала. С трудом поднялась, потащилась, хромая, за Альво, а он и не подумал ее дожидаться. Оступилась снова, свалилась в неглубокую канаву, Альво рядом не было. Ярко полыхнуло и грохнуло так, что заложило уши. Самоубийственное желание узнать, что происходит, победило, и Лора выглянула из ненадежного убежища.
   Дом Альво Забана пылал, неистовое пламя вспухало и рвалось вширь. Лора увидела, как оно догоняет бегущую через двор Минью. Платье девочки, вспыхнув, исчезло, а Минья, уже нагая, продолжала бежать, истошно крича.
  
  
   Бледный свет флуорлампы не мог разогнать темноту. Узкий тоннель изгибался так, что Лора не смогла бы заглянуть в оба его конца дальше нескольких метров. При мысли о нависающих над головой многометровых толщах грунта ее охватывал ужас. В боковом "кармане", вместе с нею поместились еще трое молодых людей, почти мальчиков. Они отрывисто переговаривались, не выпуская оружия из рук.
   - Мы расстреляли их прямо в палатке...
   - Зонни не видели?..
   - Убит...
   - Они вошли в А-2 на первый ярус... пустили собак...
   Из слов, сказанных свистящим шепотом, Лора представляла себе, как развивается сражение наверху. Шел четвертый день. Где Альво Забан и что с ним, никто не знал. Общего руководства в Утопии больше не было, но ее защитники держались. Каждый дом, словно дерево, имел корневую систему из шахт, штреков, тоннелей. "Тридцать холмов" были источены изнутри запутанной системой ходов, по которым перемещались бойцы, возникая наверху, среди ночи, в самых неожиданных местах. Но командиры правительственных войск были осведомлены о системе обороны Утопии, вот что было плохо.
   Лора ощутила в руке флягу из полого обрубка бамбукового ствола, жадно высосала через соломинку остатки теплой воды. Ей дали круглую лепешку, твердую на вид, но хрустко тающую во рту, оставлявшую странное, солено-сладкое послевкусие.
   - Соберись... - сказали ей.
   - В тебе - сила...
   Лора опустила голову. Ей еще верили. Эти мальчики, что ее спасли. В то время, как Минья и Нойс погибли. Хотелось думать, что Нойс умерла сразу под обломками рухнувшего дома, а не так страшно, как дочь Альво Забана. А она до сих пор живет. Спасибо мальчишкам, что вывели ее в безопасное место, укрыли в глубине горы. Спасибо Зонни, черноволосому, смешливому... Она тогда не захотела казаться малодушной и не поблагодарила его. Скоро они встретятся. Там, за последней чертой, куда никто из живых заглянуть не может.
   - Соберись... - голос не давал провалиться в забытье. Лора сильно ослабела за последние дни. Дни? Она утратила понятия о ночи и дне - ночь была всегда, ночь была вокруг нее.
  
  
   Этой ночью генерал Шон не спал. Операция по разгрому наркокартеля затянулась; в последней депеше адмирал Гелла - военный глава Эгваль, явственно выражал недовольство. Сукин сын! Легко приказывать, сидя в Майе, в роскошном кабинете; грея задницу в мягком кресле. Шон хорошо помнил рослого красавца, выглядевшего пугающе молодо для своих сорока восьми лет. Выскочка. Никогда не воевавший и не служивший в армии. Любимец покойного президента Солтига. Гомики они, что ли оба?
   Полог палатки отодвинулся, возник адъютант:
   - Господин генерал!
   Шон рывком поднялся со скрипнувшей походной койки, едва не задев седеющей макушкой брезентовый верх.
   - Что там еще?!
   - Они вырезали дозор в южном секторе, - голос адъютанта дрогнул...
   Молод, не умеет владеть собой.
   - Посмотрим, - сказал Шон, набрасывая на плечи китель.
   Ночь была свежей. Безлунной, звездной. Двое солдат из охранения присоединились к ним. Шон шагал уверенно, его тяжелая поступь слышалась далеко. Адъютант кусал губы. Боится мальчик.
   - Пресвятая Дева! - вырвалось у одного из солдат, когда свет фонаря выхватил из темноты лежащее на земле тело, потом еще одно. Земля вокруг была черной от впитавшейся крови.
   - Что же с ними сделали?! - охнул второй.
   - Молчать, - бросил Шон.
   Обернулся к бледному, кусающему губы, адъютанту.
   - Передай мой приказ. Зверей, засевших внизу... В норах... По обнаружении - уничтожать.
  
  
   - Соберись! - голос молил, угрожал, требовал. Лора очнулась. В губы уткнулось горлышко армейской металлической фляги. Чья-то рука запрокинула Лоре голову.
   - Пей!
   Виноградный сок. Лора пила жадно, вдоволь.
   - Ешь!
   От щекочущего ноздри запаха рот наполнился слюной. Пахнущие дымом и луком, еще шипящие, нанизанные на прутик кусочки жареного мяса. Лора впивалась в них зубами, обжигаясь; глотала, не прожевав до конца. Схватила флягу и запила обед остатками сока. С каждой секундой к ней возвращались силы. Глубоко вздохнула. Вымолвила:
   - Уходим. Скорее. Скорее!
   - Мы на последнем ярусе, - напомнили ей.
   Первый ярус лабиринта залегал на глубине трех метров. Второй - шести. Сейчас они находились на глубине десяти метров под землей. Дальше бежать некуда. Когда военные наверху отыщут и закупорят все вентиляционные шахты - тогда наступит конец.
   - Наверх, - прошептала Лора, - Идемте наверх...
   - Мы там умрем...
   Лора знала, что так и будет. Ею руководило не мужество отчаяния, а дошедший до крайности ужас перед могильной мглой подземных галерей.
  
  
   Ты недоуменно оглядываешься, не узнавая местности. Широкая просека идет через лес. Вершины деревьев теряются в сумеречной выси, солнца не видно. Деревья, кусты, ничто не отбрасывает тени, но вокруг достаточно светло. Обнаруживаешь на себе привычную старую одежду, не хватает только наплечной матерчатой сумки. Какая досада!
   Сразу понимаешь, что волноваться не надо. Перестань думать о пропаже. Делаешь несколько неуверенных шагов. Где ты? Ладно, вперед.
   Идешь, не зная пути, сумка оттягивает плечо. Барахло вернулось, как ожидала: так всегда бывает во сне. Впереди виднеется смутная человеческая фигура, с каждым твоим шагом ее черты становятся яснее. Женщина. Постарше и покрепче тебя. Круглое лицо, короткая стрижка. У тебя и такой нет. Машинально проводишь рукой по голове, ощутив густую шевелюру. Когда во сне у тебя сильно отрастают волосы - это к удаче. Правда?
   Женщина ждет с улыбкой, она совсем рядом; вы обнимаетесь. С нетерпением, с тревогой вглядываешься в ее лицо. Не изменилась. Выглядит чуть моложе, чем при жизни. Она ведь мертва. Мертва давно, многие, многие годы. Мертва?
   - С какой стороны поглядеть, - говорит она, - А что ты делаешь здесь?
   - Разве не рада?
   - Время этой радости - еще впереди.
   - Тогда пошли, - торопишь ты.
   Идете вдвоем, рука об руку. Никогда при ее жизни вы не были подругами. Никогда ты не припадала в слезах к ее груди, поверяя сокровенное. Никогда она не жалела тебя. Никогда. Твой злейший враг. Беспощадный мучитель. Твой палач.
   - Я... девочек ищу...
   Она качает головой.
   - Не встречала. Сумеречная страна велика.
   - Я буду искать.
   Она молчит. Смотрит с улыбкой. Как хорошо.
   - Время твое - не пришло. Не спорь со мной. Слушай.
   Высокие, высокие деревья с серебряной листвой. Ветра нет, но узкие, блестящие листья колышутся, выводя тихую, сложную мелодию, от которой щемит сердце.
   Ты не можешь возразить. Не смеешь. Сделать добровольный шаг сюда, в вечные сумерки. Горько, но собственная жизнь тебе не принадлежит. Твоя спутница это знает. Много лет назад она умерла, спасая тебя.
   Впереди деревья встают мрачной стеной, и дорога оттуда расходится в две стороны. Слева, как будто, брезжит солнце.
   Вопрос твой горек.
   - Почему так вышло? Почему я не любила тебя?
   - Не все и не всегда зависит от нас. Иди. Путь твой светел.
   А ты, схватив ее за руку, пробуешь увлечь за собой. Но она отвечает:
   - Туда мне нельзя. Иди.
   Подчиняешься, внутренне протестуя. Идешь, не оглядываясь; чем дальше, тем деревья становятся ниже. И тебя омывает свет.
   Нойс, вздрогнув, проснулась. Толли держал флуорлампу перед ее лицом.
   - Вставайте. Пора идти.
   - Куда же, Толли? Дороги у нас больше нет.
   Пожилой слуга Альво Забана (кто знает, уцелела бы Нойс, если б не он?) показал смуглой рукой вверх.
   - Выходим. Все выходят.
   - Все кончено, Толли? Да?
   Он молчал. Лампа в его руке едва тлела - флуор без подпитки долго не живет. Кончено. Или только началось?
   Морщинистое лицо старика расплывалось в глазах Нойс. Она не находила ни слов ни сил, чтобы выказать свое сомнение. Но он понял.
   - Впереди пойдут пожилые, вроде меня.
   Если идущие с белыми флагами падут под пулями солдат, то их сыновья и внуки ответит автоматным огнем.
   - Если остаемся невредимы - они складывают оружие.
   А нет, так полягут все. Успев, напоследок, дорого продать свои жизни.
   - Матери убьют детей и покончат с собой.
   Нойс собралась с духом.
   - Толли! Не отказываюсь умирать. Но мне претят ваши отвага и благородство. Они годятся для театральной пьесы, но не здесь...
   - Все люди - актеры, на подмостках, которые предоставил нам Бог. Наши роли сыграны и занавес скоро упадет.
  
  
   Палатка генерала Шона. Работает видео - черно-белый экран. У монохромных аппаратов самый устойчивый прием сигнала. Все же по экрану ползут поперечные полосы, отчего кажется, что Военный министр Андрос Гелла постоянно гримасничает.
   Четверо заместителей Шона осторожно подвигают раскладные стулья, чтобы оказаться, как бы невзначай, за широкой спиной генерала. Гелла на экране выдавливает улыбку, на этот раз настоящую. У телекамеры широкий обзор. Но генерал приближает лицо к экрану и его присные облегченно вздыхают. Спрятались.
   Еще один, худой, изможденный, чернобородый, поник на стуле в углу. Потухшим взглядом смотрит в пол. Это - Альво Забан. Кротовая жизнь на пользу ему не пошла. Он давно не мылся, от него нехорошо пахнет.
   Меж тем Гелла с экрана говорит:
   - При выполнении миссии, попрошу, гм... не допускать необоснованных притеснений мирных жителей... Шон оборачивается к подчиненным.
   - Кто-нибудь слышал о чем-то подобном?! О всяких там безобразиях...
   Четверо мотают головами. Никак нет. Что вы, генерал, как можно.
   - Вот видите, соратник Военмин. Никаких эксцессов.
   За его спиной четверо энергично кивают.
   Экран медленно гаснет и Гелла исчезает, оставляя после себя, как чеширский кот, кривоватую улыбку. Когда и она стирается с экрана, Шон говорит:
   - Я всегда спрашивал: какого хера флотский командуют армией. Все у него вокруг, да около. Как девица, говорит намеками. И ручки боится запачкать. Ладно, парни, свободны. За дело!
   Они с Альво Забаном остаются наедине. Тот уже сидит прямо, глядит с вызовом. Из его горла вырывается хриплый, судорожный смех.
   Шон вынимает пистолет. Тычет им в рот Альво Забану, тот умолкает.
   - Напрасно смеешься! Думал: деньги - это власть? Ошибся. Власть - это сила личности, сила избранного. Тогда и деньги появятся. Были твои, стали наши. Понял, урод?
  
  
   Следующий день. Майя, столица Эгваль. Заголовки газет кричат о резне в "треугольнике орхи", так оппозиционная пресса называет разгромленную Утопию. Карикатуры изображают адмирала Геллу с торчащими изо рта клыками, с которых капает кровь.
  
  

8. СТРАННЫЕ ДНИ

  
   На столике в изголовье зазвонил фон. Полина схватила его, прижала к уху.
   - Полина Ждан!
   Далекий голос едва различался за треском помех и вокзальным шумом. Кто-то настойчиво добивался ее внимания, но Полина ничего не могла разобрать. Кроме самого голоса, такого знакомого... У нее заныло в груди. Звонила мама!
   - Мамочка ! Я слушаю тебя! Говори!
   Короткие гудки. Обрыв связи. И Полина проснулась в слезах.
   Собираться на работу рано, а заснуть уже не сможет. Или боится, что все-таки уснет и рвущий душу сон повторится?
   - Какие глупости... - сказала вслух, ощутив, как дрожит голос.
   - Глупости... е-рун-да...
   Подобные сны приходят на перемену погоды. Рассвет за окном пасмурный, с небес временами срывается дождь. В такие дни открываются потаенные уголки памяти, и к нам в сонные грезы заглядывают те, кого больше не дано увидеть наяву.
   Мама не могла звонить. Она умерла давно, когда телефонов еще не было. Внутренним взором Полина кристально видела тот день. Ей нельзя его вспоминать - помнить это невозможно. Но она помнила. Как помнила и то, что раньше мучительное прошлое скрывалось за непроницаемой пеленой. Какой же дурой она была тогда! Столько лет мечтала вернуть себя прежнюю. Заветное желание исполнилось, разбитый горшок чудом превратился в целый... разорванная цепь соединилась... Это стало ее болью и проклятием на последующие десять лет.
   Встала, прошла в ванную. Придирчиво оглядела себя в зеркале. Ничего не скажешь - хороша. Немного выше среднего роста, светлые волосы обрамляют заурядное, но приятное лицо. В зависимости от настроения выглядит от двадцати с хвостиком до тридцати. "Сейчас мне двадцать семь" - подвела итог своему нынешнему душевному состоянию. Неплохо, особенно когда тебе недавно стукнуло пятьдесят один. Это тоже было неправдой.
   В спальне заверещал фон, и Полина выскочила из ванной, как оглашенная.
   - Да!?
   Сникла, услыхав деловитый голос Астера:
   - Извини покорно, если разбудил...
   - Не разбудил, - буркнула Полина, сердце тревожно толкалось в груди. - Чего тебе?
   Он пространно молол языком, речь его журчала убаюкивающе, но Полина не злилась. С Астером легко общаться, он никогда ничего не требует, а если попросит, то не обижается на отказ. Речь, разумеется, шла не об амурных делах, тут Астера не упрекнешь. Полина однажды поддела его, мол, от тебя ни намека на ухаживание. (Андрею она ничего подобного не сказала бы). Астер тогда серьезно ответил:
   - Моя стратегия направлена не на достижение успеха, а на избежание неудач.
   Но сейчас он добился успеха: заставил Полину действовать не по своей, а по его воле. Вот так вышло, что вместо привычной поездки на работу, Полина приказала шоферу отвезти себя в аэропорт. Самолет (специальная машина, два пилота и не более дюжины пассажиров) стоял наготове. В салоне Полина увидела только одного человека. Тоже женщину. В брючном костюме серо-зеленого цвета, лет около шестидесяти, худощавую, с резкими чертами лица. Волосы явно крашеные, ибо не видно даже намека на седину. Когда-то они с Полиной недолго работали вместе. Бывший агент ОСС, а ныне глава ДАГ, Анита Гариг. Значок с замысловатым вензелем приколот у нее на внутренней стороне лацкана.
   Частное предприятие охраняет жизнь и покой граждан за умеренную плату. А нет платы - не охраняет. Дожили...
   - Здравствуйте, Полина. Рада, что жизнь снова свела нас вместе. Я помню, как вас ценили в ОСС.
   - Привет. Вы наследница нашей былой славы. Прошлогодний разгром банды полицейских Южного округа - это что-то. Завидую.
   Обменялись рукопожатием. Под острым взглядом Аниты (глаза у нее странные, не то зеленые, не то серые, не понять) Полине стало неуютно. И, главное, ничего невозможно объяснить. Делать вид, что все нормально - не получается. Она взглянула на себя мысленным взором Аниты. Что за особа! Юбка коротковата для длинных ног, светлый, изящного кроя жакет больше подходит фотомодели, чем даме известных лет. Модные туфли. Официально она всего на семь лет моложе Аниты. А выглядят они двое - как дочка и мама.
   - Вы не знаете, что стряслось с Астером? Как вожжа под хвост попала, - спросила Полина, с облегчением ощутив, что мысли Аниты приняли иное направление.
   - Он боится, что беда пришла, а мы и не заметили, - ответила Анита.
  
  
   В Норденке они расстались. У Аниты была своя часть работы, в ее мысли Полина лезть не стала. Не потому, что боялась быть обнаруженной (с ее-то опытом!), а просто не захотела вобрать в себя еще и груз чужих забот. Видно, что Аниту что-то грызет, мучает. Так пусть унесет свое горе подальше. В таком настроении Полина отправилась в Университет.
  
  
   В большой темноватой комнате двое молодых людей делали вид, что готовятся к началу рабочего дня; делились впечатлениями от поездки на работу. (Чертовы пробки!) Третий сидел тихо. Уже работал.
   Помощники Великого Магистра Норденка. Сам он пока не объявился.
   На каждом столе работало видео. Один аппарат показывал детективный фильм, на втором застыла сцена из популярной игры-стрелялки. Только на мониторе у тихони виднелся замысловатый код. Но к его служебным обязанностям сочиняемая программа отношения не имела.
   Встретили Полину с веселым доброжелательством.
   - Нет, Фома еще не приехал. Ждем-с!
   - Зато вы - дружная команда, в сборе.
   - Нет - Дан в отпуске. Кроме него проконсультировать вас только Магистр сможет.
   Минут через сорок отворилась дверь, и Томас Канопос изволил войти. Среднего роста, уже склонный к полноте, но в фигура еще чувствуется сила. Капли дождя блестели на плаще, ниспадавшем с его крутых плеч; плотно сидевший на голове картуз надвинут по самые брови. На щеках темнела щетина, степень небритости соответствовала дню недели: среда.
   С грустной улыбкой сказал:
   - Здравствуйте! Не поверите: уже полчаса на работе! Ездил вокруг Университета, искал, куда авто приткнуть. А что вы тут расселись, как тараканы, в темноте?
   Щелкнул выключателем, под потолком мигнули и загорелись лампы. Неторопливо сбросил плащ, водрузил в объемистый платяной шкаф в углу; сунул на верхнюю полочку картуз. Вздохнул, возведя очи горе.
   - Закрыть форточку, Фома? - заторопился кто-то из молодых, вскакивая на стол.
   - Форточка должна быть закрыта всегда, - изрек Магистр. - Что за погода: и солнца нет, и дождь толком не идет. Ненавижу...
   Магистр затворил дверцу шкафа, отчего тут же отворилась вторая. Пришлось заняться ею, придерживая первую рукой. Победно закончив сражение со шкафом, Магистр обернулся к сидящей на укрытом куском брезента ящике Полине.
   - Вы ко мне? Извините за "гостевое кресло", в тесноте живем...
   Полина представилась. Пожатие пухлой руки Магистра оказалось неожиданно приятным
   - Мне звонили вчера из... вашей конторы. Вас интересуют выморочные счета?
   - Да. Счета, невостребованные дольше десяти лет. Но только те, которые недавно вдруг кому-то понадобились.
   - Мертвых вкладов очень много. Знали б вы, сколько денег там крутится, в тени! Я мог бы стать мультимиллиардером... - Магистр тонко усмехнулся.
   Полина внимала его бахвальству, старательно изображая интерес. Ни для кого не секрет, что последним Великим Магистром Норденка, обладавшим реальной, никем не оспариваемой властью, была покойная Левкиппа Картиг. (Полина едва сдержала рвущийся из груди вздох). А Томас Канопос, он же Фома, внучатый племянник знаменитого Боло - всего лишь грамотный технический специалист. И никоим образом, не совмещает свои тягомотные обязанности (от коих его предшественники были избавлены) с должностями Ректора и Председателя правления Банка (коими его предшественники изволили наслаждаться).
   - ...Вот потушу случайно Вычислитель, и у Банка начнутся проблемы...
   Подыгрывая ему, Полина важно кивнула. А ну-ка, пусть попробует отключить Главный сервер. Вылетит с работы в два счета. С волчьим билетом в зубах. Незаменимых в Банке Магистрата нет.
   - ...Выборку по счетам можно получить, но для этого нужно время...
   "Ему лень этим заниматься", - догадалась Полина.
   Пришлось пустить в ход свое обаяние, а также слегка приврать. Мол, страшно нужно, начальство сожрет... Что она - сама себе начальство, об этом Полина не упомянула. Короче, Фома обещал справиться часа за два, а пока она может осмотреть достопримечательности Университета.
   Больно споткнувшись о тяжеленную, похожую на аккумулятор штуковину, прокляв мысленно Магистра с его технарями (закопались в рухляди, черти!), Полина выбралась в коридор. Смотреть достопримечательности не хотелось. Тащиться на второй этаж и выше... Лучше погулять по городу. Полина застегнула плащ и направилась к выходу.
   Столкнулась под аркой с группой экскурсантов, ведомых толстой теткой в роговых очках. Она вещала громким, профессионально пронзительным голосом. Полина поморщилась. Скользнула взглядом по разношерстому туристскому стаду, одеты, кто во что горазд - моды в разных краях сильно отличаются. Высокий человек в накидке паломника, с лицом, укрытым капюшоном, прошел рядом с нею, и Полину обожгла тревога. Что-то не так.
   Выругала себя за мнительность, вышла на улицу. Там слегка распогодилось, сквозь клочковатые тучи временами падал на мостовую солнечный свет. Полина пошла без цели, наугад. Иногда заходила в магазины, но времени там много не тратила. Через час она замкнула кольцо вокруг университетского квартала.
   Клекочущий звук взбаламутил небо - раскрашенный призывными надписями, низко над городом шел вертолет. Тоже экскурсия. Богатые бездельники оборзева..., простите, обозревают город с высоты птичьего полета. Уж больно низко...
   На плоской крыше Университета показалась человеческая фигурка. Высокий, стройный человек в облегающем черном комбинезоне. На голове что-то вроде маски.
   Вертолет выбросил веревочную лестницу, Полина чуть не вскрикнула, когда человек в прыжке поймал ее. Промахнись, и рухнул бы с высоты четырех этажей на землю. Вертолет пошел вверх, человек цепко взбирался по раскачивающейся на огромной высоте лесенке; рокот винта, мерно молотящего воздух, постепенно затих вдали. Опомнившись, Полина кинулась к Университету.
   Через двадцать минут, обуянная гневом, страхом, изумлением, она ворвалась в "лабораторию" Великого Магистра.
   Фома был один, помощники бог весть куда отбыли. Застыв в раздумье, сидел за столом перед аппаратом видео, рот приоткрыт, взгляд блуждает в эмпиреях. На секунду как бы проснулся, толстые белые пальцы слабо шевельнулись, набрав команду на клавиатуре, затем Фома вновь погрузился в транс.
   Полина в нетерпении топнула ногой; рассеянный взор Магистра неспешно сфокусировался на ней.
   - Вы... Пока тут рассиживаете... Вы хоть знаете, что случилось?!
   - Что? - Магистр лукаво склонил голову набок, - Ничего не знаю, кроме того что ваше поручение успешно мной выполнено.
   - Идемте, - чуть не плача сказала Полина; Магистр неспешно встал и безропотно последовал за ней.
   Дыра в стене, пробитая ударом кулака. Кто ж знал, что в этом месте стенка - просто картон? Под ним прерыватель, смонтированный черт знает сколько лет назад. Нажатием кнопочки можно отключить тревожную сигнализацию на всех этажах, что и было сделано. На приборе стоит заводская маркировка, год выпуска: 1379. неподалеку на полу валяется накидка паломника. Мерзавец, ах мерзавец!
   И, самое ужасное.
   Минусовой этаж, где хранятся архивы. В полуметровой толщины стене - дыра с хорошую дверь размером - выбито аккуратно, просто загляденье. Пластиковая взрывчатка. В "хрустальном зале" кавардак полнейший, стекляшки на полу, только звон и треск под ногами... А там где... где она была всегда... Голо. Пусто. Полина еле сдержала стон. А Магистр хмыкнул, с улыбкой оглядывая царящее вокруг разорение.
   Полина ошеломленно уставилась на него.
   - Что... Что?!
   - Чуть не украли, - подтвердил Магистр и, взяв за руку, увлек за собой.
   Они вернулись в его обиталище. Полина рванулась к "гостевому креслу", дурацкому ящику, который она совсем недавно попирала задницей. Сорвала брезент... и мягкое сияние залило комнату.
   Ртутно-блестящий, без швов, ручек и заклепок, абсолютно гладкий, но становящийся шершавым при прикосновении. Размерами - метр на метр на полтора. Библиотека! Сокровище, бывшее дороже зеницы ока и вмиг ставшее бесполезным, когда умерла Левкиппа Картиг. С ее смертью доступ к баснословному архиву древних знаний оказался утрачен. Другие двое посвященных: Хозяйка Острова и Ариэль Солтиг - умерли еще раньше. А на прикосновения чуждых ладоней в ответ всегда слышится бесплотный голос на Тонго: "Anpermezo dzhuo". От ворот поворот, то есть.
   - Оставайся она на месте - точно уперли бы, - сказал Магистр.
   - Что... Как... - Полина чувствовала себя идиоткой, ощущая, как краска стыда и растерянности заливает лицо.
   - Я устал таскаться в хрустальный зал и обратно, чтобы работать с ней. Переместил. Для управления движением достаточно простой системы команд. Думаю, так устроено, чтобы в случае чего, не затрудняться с эвакуацией.
   Фома сделал небрежный жест ладонью и сияющий, громоздкий параллелепипед плавно взмыл на полметра вверх.
   - Можете на нее залезть. И я вместе с вами. Выдержит. Что за эффект? Понятия не имею. Чтобы чего-то добиться я должен много работать. Мне нужны условия: привычная обстановка, удобное кресло, чашка кофе. Библиотека останется здесь.
   - Под вашу ответственность... - выдохнула Полина.
   Фома рассмеялся.
   - Ну, боже мой, конечно, под мою.
  
  
   Астер рассердился, узнав, что Полина разрешила Магистру возиться с Библиотекой, как ему вздумается.
   Она пожала плечами.
   - А почему нет? Он хоть и олух, но нам предан. Мы с тобой всегда считали Университет надежным убежищем. За десять лет ты сам ни разу не потребовал усилить охрану или спрятать получше наше бесполезное сокровище.
   Астер ушел от прямого ответа.
   - Кто-то много знал и давно подготовился. Очень давно. Что ты выяснила?
   - Богатый сумасброд, заранее оплативший трюк, присоединился к восхищенным его подвигом приятелям. Парень никогда не снимал маски - разрешено условиями тура. Имя его... разумеется, фальшивое, указано в списках. На этом ниточка обрывается...
   Они вдвоем стояли у окна. С высоты второго этажа открывался вид на тихую улочку, застроенную такими же двухэтажными коттеджами, как тот, в котором они сейчас находились. Много лет назад Ар Солтиг повелел, чтобы новая штаб-квартира ОСС не привлекала внимания. После того, как прежнюю уничтожили террористы, наемники Острова.
   Внизу одинокий прохожий неспешно шагал по каким-то своим делам. Куда? Зачем? Полина могла бы взглянуть в него, но не стала. Без крайней надобности она не заглядывает в чужие окна. И души.
   - У меня странное чувство, что я не существую, - сказала, не отрывая взгляда от окна, - Это немыслимо, что мы здесь. Что мы живем.
   - Cogito ergo sum, - отозвался Астер, - Извини, что тебя опроверг.
   - Ты же понял, о чем я.
   - Да... Мне легче. Я не могу связать себя нынешнего, с... бывшим когда-то.
   - Мы потерялись. Не знаем, зачем живем. Зачем делаем каждый день то, что делаем. Когда-то я считала, что мы - предтечи. Чего-то нового, никогда не бывшего в Мире. Я ошиблась.
   После долгого молчания Астер сказал:
   - Случайно ты некоторое время находилась рядом с тем ловким человеком...
   - Он, правда, ловкач; а ты неуклюже уходишь от темы...
   - Прости. Я не знаю ответа на вопрос о смысле наших жизней. Вернемся к делу. Даже не пуская в себя поток чужого сознания, ты способна ощутить исходящую от человека угрозу.
   Полина вздрогнула.
   - Вспомнила! Мне стало тревожно, я не понимала, отчего. Абсолютная закрытость! Не внешне: накидка паломника, капюшон, а ментально. Подсознательно я восприняла базовые эмоции группы - в основном любопытство, у некоторых - скука. А тот человек оказался психологически невидим. Ни одного проблеска. Ничего.
   - Существовать, но не мыслить. Как тебе, а?
   - Чушь собачья! Это же не амеба, а человек.
   - Тогда - единственное объяснение: некто нашел способ полностью блокировать свое биополе. И этот некто не зря старался. Ему известно то, чего не знают даже мои заместители. Что в штате ОСС есть телепат.
   Астер вздохнул и, почти шепотом, добавил:
   - Я излишне мнителен, водится за мной такое. Вертится одна мысль. Что если нынешние странные дни, в самом деле - начало конца?..
  
  
   - Начинаем, - сказала Анита. Она сделала это на бегу - поджарая дамочка в спортивном костюме. Убегает от догоняющих ее лет... Ее борьба закончится поражением, как бывает всегда и со всеми. А пока - жизнь прекрасна, Анита.... Вдох. Выдох. Руки, ноги работают с точностью механизма, сознание парит свободно. Длинные волосы стянуты золотым обручем. Тонкий проволочный прутик с ягодкой микрофона у рта - почти незаметен.
   Она размеренно бежала по тротуару вдоль глухого каменного забора в два человеческих роста. За ним скрывалось обширное пространство с рядом двухэтажных коттеджей и с большим трехэтажным зданием в центре. Престижная школа-интернат на окраине Норденка. "Что же она так на тюрьму смахивает? Только дозорных вышек не хватает..."
  
  
   - "Кукуруза" идет! - мальчишеский вопль разом убил надежду класса на то, что урок не состоится. Молодая, высокая, тонкая, в строгом брючном костюме, "кукуруза" оправдывала свое прозвище. Вошла, гордо подняв светловолосую голову. Кивнула дружно вставшему классу.
   - Здравствуйте-садитесь. Извините меня за опоздание.
   Положила на стол стопку тетрадей, уселась на стул, прямая и строгая. Медленно обвела взглядом класс. (Девчонки еще называли ее: "синеглазка").
   - Вы меня огорчили. Две двойки: Ортис и Мишель. Мишель я понимаю: двенадцать лет - первая любовь в разгаре, черт с ней, со школой. Я была такая же. Потом пришлось наверстывать. А вот Ортис...
   Ортис был в классе первым хулиганом и бездельником.
   - Я слышала, как ты поучал Айо, откуда мол, возникли города и ремесла.
   (Ортису нравилось выставлять товарищей идиотами, может оттого, что сам учился плохо).
   - Не верю, что человек, так умело ведущий дискуссию, с таким логическим складом ума, не в состоянии овладеть элементарной математикой. Хитришь, братец. Лень свою тешишь.
   Кукуруза скорбно вздохнула.
   - Одна четверка: Луис. Остальные - тройки.
   Нахмурилась, вытащила из кармана мигающий красным огоньком фон.
   - Извините меня.
   И вышла из класса.
   (Она не заставляла детей выключать фоны во время урока. Мало ли что. Но чтоб без трезвона, только вибросигнал! И сама подавала пример).
   - Иду, - тихо сказала в фон.
  
  
   - Вы Юнис Орт - директор этого учебного заведения? - спросила Анита.
   - Какого черта вы делаете в моем кабинете и как сюда попали? - возмутилась Юнис. - В затрапезном виде вход взрослым в школу воспрещен. И я вас не приглашала.
   - Я та, кто входит без приглашения. Не затрапезная, кстати, а спортивная.
   Уловив невольное движение Юнис, Анита добавила:
   - Будьте добры, ведите себя тихо, миз директор.
   Рука Юнис незаметно сжала в кармане жакета фон.
   Анита усмехнулась.
   - Ваша охрана не придет.
   - Да я вам башку оторву... - Юнис заставляла себя разозлиться, но в душу вполз обжигающий холод, когда она увидела вставших в дверях двоих молодых мужчин.
   - Очень возможно. Я не та, что раньше. Но у меня есть помощнички. Они умеют из строптивцев отбивные делать. Будьте так любезны, миз Юнис Орт, заложите ваши руки за спину и позвольте надеть на них наручники. Я - как и вы, директор. Детективного агентства Гариг.
   - Вы не смеете, - проскрипела Юнис. - Без ордера на арест...
   - Смею. У ДАГ есть право задержания на сутки. Зря я, что ли, в Конгрессе постановление проплатила? У меня к вам вопросы. Следуйте за мной.
   - Не надо... Пожалуйста, - прошептала Юнис, когда наручники защелкнулись на ее запястьях.
   Анита поморщилась. Надо же, сломаться так быстро.
   - А ну-ка, без истерики, милая...
   - Я пойду с вами, честное слово. Но не выставляйте меня в таком виде перед детьми!

9. СБОРЩИКИ ОРХИ

  
   Лора украдкой огляделась из-под широкой шляпы, защищавшей ее голову от солнца. Тяжелая, свитая из цельного куска бечевки... "Я бы уже сдохла без нее..." Накануне, всех кто уцелел после бойни, устроенной солдатами Шона, выгнали в поле. Лора плохо помнила вчерашний день...
   ...Вместе с двумя мальчишками она пробирались по узким туннелям, в надежде выйти там, где их меньше всего ждут. К ужасу Лоры, пацаны потеряли дорогу. Лора разрыдалась, мальчики растерянно стали ее утешать. Странно, но слезы прояснили сознание. Она хрипло прошептала:
   - Не двигайтесь. Тихо!
   Пацаны замерли. Тот, кто полз впереди, переложил факел в другую руку.
   - Тихо, я же сказала! - взмолилась Лора.
   Трепещущий цветок пламени выровнялся, потом склонился в сторону...
   Они пошли навстречу току воздуха. Запас лучин иссяк, дальше пробирались в кромешной тьме. Узкая нора вела вверх, чем дальше, тем круче и, под конец, завершилась вертикальным колодцем. Лора вновь заплакала от бессилия и отчаяния. Но мальчишка постарше умудрился подняться, упираясь локтями и коленями в стенки колодца. Сверху на Лору и оставшегося с ней пацана сыпалась сухая земля.
   Выбравшись, парнишка снял штаны и рубашку, связал вместе, свив в мягкий жгут, и вытянул на нем своего товарища. Лора гадала: намерены мальчишки спасти и ее, или бросят умирать в темноте. Жгут упал к ее ногам. Сверху глухо послышалось:
   - Обвяжись!..
   Второй маленький рыцарь также пожертвовал одеждой, чтобы удлинить спасательную снасть. Они вдвоем вытащили Лору и сразу кинулись разбирать, где чье шмотье. Они стеснялись Лору! Темнота уже не была полной. Спасение близко! Спасение?
   Да, они остались живы. Когда, прикрывая слезящиеся глаза от ставшего нестерпим дневного света, смогли, впервые за долгие дни встать в полный рост и вдохнуть полной грудью... В них никто не стрелял. Полчаса назад солдаты получили новый приказ генерала Шона.
   Их даже накормили. Грязные, изможденные мужчины, женщины, дети, толпились вокруг стоящих на козлах длинных деревянных корыт, наполненных тягучей массой. Ее черпали руками и клали в рот.
   Несмотря на омерзительный вид, это оказалось съедобно. Разведенная в подсоленной воде мука из жареных зерен малли. Очень питательна, быстро восстанавливает силы. Пища рабов.
   Потом их выгнали в поле. Кто не мог или не захотел идти, тех застрелили. Остаток того дня запомнился Лоре давящей жарой. Пот заливал глаза. Лора пыталась закрутить в тугой узел свои дивные, волосы, когда услышала чей-то голос:
   - Избавься от них!
   Обернулась, увидела коренастую женщину. Заглянуть ей в лицо мешала широкая, похожая на зонтик шляпа. Покрой грязного, рваного платья все еще хорошо угадывался. Местная. Утопийка.
   - Ка... Как? - пролепетала Лора.
   Увидела зажатую в пальцах незнакомки стальную полоску.
   - Сядь.
   Лора неловко уселась на пятки; сквозь тонкую ткань штанов ноги кололо засохшими остатками коротко срезанных стеблей. Крепкая пятерня прошлась по ее давно не мытой шевелюре.
   - Легче перетерпишь свои десять дней.
   Неужели их скоро отпустят?! Наверное, отчаянная надежда отразилась во взгляде Лоры, потому что женщина пояснила:
   - Дольше никто не выдерживает. Но неделю я тебе гарантирую. Если хочешь.
   Острое лезвие коснулось горла. Лора обмерла. Стараясь не шевелиться, тихо сказала:
   - Я хочу прожить свои дни. Все, что смогу.
   Женщина хмыкнула и за минуту обкорнала Лору практически наголо. Было больно, но пришлось терпеть. Вдруг вовсе прирежет, чтоб не вякала. Женщина сгребла каштановую груду волос, словно законную добычу. А свою странную шляпу нахлобучила Лоре.
   - Носи на здоровье!
   Издевательски хмыкнула и пошла прочь. Лора долго глядела вслед, пока бритый затылок незнакомки не исчез вдали. Там начинались поля еще не сжатые. И дальше тоже. И дальше...
   ...Ее пнули не сильно, но унизительно и вчерашний ужас исчез, спрятавшись в глубинах памяти. Лоре хватит и сегодняшнего горького настоящего. Ее оскорбил солдат, молоденький, почти как те мальчики, что вчера вызволяли ее...
   - Размечталась сука. Давай, вкалывай. Долго вы, паразиты, над нами измывались...
   - Я ничего не сделала, - сказала Лора, ужасаясь своему неумению быть покорной.
   - Да! Вас, ублюдков, наконец-то, повязали. Всех! А ты смеешь вонять, что не виновна?
   - А что я сделала? Что?! - закричала Лора, выпрямившись.
   От его удара она упала ничком, закрыв голову руками, шляпа-зонтик свалилась рядом. Сейчас парень ее застрелит.
   Но приказ Шона был строг: беречь каждую пару рабочих рук. Потому солдат только сплюнул и ушел. Лора медленно встала, слезы на время ослепили ее. Много лет подданные Альво Забана похищали жителей окрестных деревень, пока вокруг Утопии не образовался людской вакуум. Тогда наладили доставку пленников из крупных городов (близких и дальних - руки у Альво длинные!), завлекая обманом, посулами хорошего заработка. А когда сезон заканчивался, мешки с высушенным сырьем отправляли тайными тропами во все концы Эгваль... Трупы поденщиков утилизировали. Утопия - хорошо организованное, высокодоходное предприятие.
   Никто из утопийцев вообразить не мог, что придет день, когда судьба рабочих-смертников настигнет их самих.
  
  
   Цепочка сборщиков ушла вперед, Лора видела лишь спины и дурацкие шляпы. Вздрогнула. "Отстала!" Сняла с пояса кожаный бурдючок, сделала глоток. Только один, больше нельзя. Вода противно теплая, но лучше это, чем ничего. Вытерла губы, опустилась на корточки.
   Ее орудием был кусок стальной проволоки, изогнутый в виде почти замыкающейся петли. Изнутри проволока сплющена и остро заточена. Другой конец сложен вдвое, подобием рукоятки. Это приспособление удобно держать в руке, но невозможно употребить как оружие.
   Левой ладонью захватила несколько ломких, подсохших стеблей. Зацепила миниатюрным серпом и срезала под корень. Работала быстро, чтобы догнать остальных. Солнце жгло спину, на губах ощущался соленый привкус пота. Неровный ряд срезанных растений отмечал ее путь. Орха. Небольшой цветок на тонком стебле, со множеством узких, бархатистых лепестков глубокого красного цвета. На концах он переходит в черный, отчего цветок словно обрамляет траурная кайма.
   Орха! Орха! Мир грез, мир призрачного счастья. За него отдают последнее. За него убивают. Боль и горе миллионов, невероятные деньги для избранных. Для сильных, чуждых порока. Никто из королей орхи ее никогда не употреблял.
   Издалека казалось, что за каждым сборщиком тянется дорожка густой, запекшейся крови. Скошенный урожай подберут другие, кто уже отбыл четыре-пять, реже - шесть дней. За этим сроком у человека не остается сил для сложной работы.
   Мужчина справа от Лоры резко поднял голову, недоуменно вглядываясь в белесо-синее жаркое небо. Его смуглое лицо внезапно потемнело еще больше, он завалился набок. Лора выпрямилась, разминая спину, подошла, не сомневаясь, что он мертв. Им вчера объяснили, что положено делать. Подняла руку, кричать не пришлось, знак заметили. Двое мужчин бросили работу; подошли медлительно, согласно покивали. Один забрал деревянные сандалии покойника. Вопросительно глянул на Лору, она отрицательно мотнула головой - ее обувь в порядке.
   Переобувшись, мужчина выдернул из земли тонкий бамбуковый шест с подобием веревочной упряжи на обоих концах. Зацепили мертвеца и втроем потащили с поля. Спешить некуда, а тому, на земле... и подавно. Около рва не задерживались, там начало пахнуть, а машины с известью придут под вечер, если не завтра. Обратный путь растянули, как могли. Отдых...
   Шест водрузили на новое место. Такие же палки торчали повсеместно, чтобы лишний раз по полю не бегать. А возвращаться и наверстывать упущенное не пришлось - их ряды обязаны убрать соседи. Так было и в этот раз. Лора обрадовалась - дополнительные секунды передышки.
   Глотнула еще воды. Изредка налетающий ветерок создал ощущение прохлады - это уходила, испарялась влага из ее тела. Никто Лору не бранил, не попрекал бездельем. Когда она умрет, ее смерть подарит кому-то такие же драгоценные минуты ничегонеделанья. Когда ни о чем не печалишься, а просто живешь. Небо над головой, красный с желтыми соломенными прядями цветочный ковер под ногами... Он тянется далеко, до самого горизонта. Дотуда ей не дожить. Это - другим, кто придет после... Вздохнула и вернулась к работе.
   Далекие удары гонга возвестили сиесту - время полуденного отдыха. Люди, кто мелкими группами, кто по одиночке, как Лора, побрели к навесам на краю поля; с каждым днем этот путь становился длиннее. Лора нашла свое место (запомнила номер, как приказано) и растянулась на деревянной лежанке. Вся постель -охапка сухой травы. Вокруг слышалось тяжелое дыхание таких же, как она, бедолаг. Теперь можно допить воду, станет легче.
   Толстые бамбуковые столбы поддерживали пологую двускатную крышу. Стен у сооружения не было. Лора лежала навзничь, разглядывая переплетение жердей наверху. Вокруг раздавался храп. А Лоре мешал уснуть бьющий по глазам лучик света - солнце отражалось в висящем на тонком тросе куске рельса. Это их будильник и сигнал отбоя. Он до сих пор медленно раскачивался. Раз. Два. Раз... Сегодня ее второй день. Осталось... восемь? Раз... Два....
   Очнулась с чувством голода и острой тревоги. Солнечный свет падал под другим углом - четыре часа незаметно вычтены из жизни. Охранник лениво стегал "гонг" железным прутком.
   - Подъем, уроды! Вставайте!
   Толкаясь у корыта с кормом, Лора ощущала повсеместные, не только в себе, отзвуки неясной тоски. Но голод оказался сильнее, и, насытившись, она успокоилась.
   - На работу!
   Толпа молча потекла привычной дорогой. "Странно... Мы почти не говорим. Ни друг с другом, ни с собой. Ну-ка, скажи себе: "Не бойся, Лора!"
   "Я не боюсь", - ответила себе мысленно, но вслух не смогла.
   К вечеру умерли еще двое, но далеко от Лоры; провожать их не выпало. "Тридцать холмов" чернели вдали - покрывавшие их леса сожжены напалмом. На пепелищах партизанам не прятаться. Да и не было их. "Мы все - здесь. Сорок с чем-то тысяч. Все, кто остались". Лора поднесла к губам булькающий, мягкий мешочек - не забыла наполнить заново из крана там, под навесом. У кого с памятью плохо, тот мертв.
   - Дай... - просипели рядом.
   Лора без труда оттолкнула костлявую руку. Просящий хрипло закашлялся, на губах показалась пена. "Еще один". Чтобы привлечь внимание, в этот раз пришлось крикнуть. Лора при этом не особенно надрывалась. Не к спеху. В рубашке родилась, что ей в день дважды везет...
   Надо рвом вилось едкое облако испарений - грузовик только что вывалил в него три тонны негашеной извести и разворачивался, готовый отъехать. Металлический кузов медленно опускался. Лора и двое молодых парней, прикрывая лица рукавами, подтащили труп, насколько могли. Толкая шестом, попытались сбросить вниз. Не получилось. Один из парней схватил тело за ноги, натужился, потянул. Застрявшее тело подалось неожиданно легко...
   - Неудачно вышло... - сказал второй юноша, прислушиваясь.
   Доносившееся снизу глухое мычание стихло.
   Держась за руки, подошли ближе. Из глубины рва исходило тепло. Белые груды, раскисая, лопались пузырями, кипели, вступая в реакцию с влагой, содержавшейся в погребенных телах. Их товарища, упавшего в ров, не было видно. Поодаль из булькающей жижи торчала рука - голые, лишенные плоти кости. Лицо еще сохранилось, аскетически узкое, наполовину скрытое спутанными прядями черных волос.
   - Пошли отсюда, - сказала Лора. - Воняет очень.
   Натужно рычащий, стреляющий выхлопами грузовик, наконец, развернулся и поравнялся с ними. Лора собралась посторониться, но грузовик вильнул в ее сторону, будто собираясь раздавить. Из отворенной кабины протянулась смуглая рука, грубо сбила с головы Лоры шляпу-зонтик. Лора рванулась, ее ухватили за шиворот, она отчаянно брыкалась. Бесполезно: тонкая рубашка из шелка-паутинки, с длинными рукавами-колокольчиками, светло-желтая, но в темных пятнах грязи и пота, не хотела рваться. Лора вскинула руки, вцепившись в душащий ее воротник.
  
  
   Сознание прояснилось, и она обнаружила, что сидит в кабине рядом с шофером, пожилым сержантом. Рукава темно-зеленой рубашки закатаны, открывая смуглые, поросшие седоватым волосом, руки. Он был из заурядных людей, про которые никогда не скажешь, встречал ты его раньше, или нет. Может, видела случайно, в первый день, когда всех согнали воедино и объяснили, что они должны быстро убрать урожай орхи. Непонятливых расстреляли. Не спеша, по очереди. Это делали такие же деловитые работнички, как этот...
   Вдоль дороги теснились мощные заросли миусса, кусты выглядели настоящими деревьями; тонкие стволы напоминали ребра гигантского доисторического животного, околевшего в незапамятные времена. Лора подумала, что все случится здесь. Он потом оставит ее жить? Каково это: маленькому человеку, игрушке судьбы, вдруг почувствовать себя властелином? Лора рассуждала об этом отстраненно, в собственную смерть не очень веришь, когда тебе всего девятнадцать.
   Миуссовая роща осталась позади; Лора вздохнула. Еще есть время. Минуты четыре-пять, может и того больше. Впереди открылось пространство, сплошь занятое рядами армейских палаток. По периметру лагеря стояли бронеходы, вдали виднелась наблюдательная вышка. Часовой у входа поднял руку, приказывая остановиться...
   Пожилой затормозил, заглушил мотор и молча вытолкал Лору из кабины. Выпрыгнув следом, взял ее крепко за локоть, повел по утоптанной сотнями ног дорожке. К ним скоро пристроилась группка солдат. Лора отметила расстегнутые до пупа рубахи; кто-то вовсе щеголял голым по пояс.
   - Эй, серый, на торги выставишь?
   - Позже, - отвечал пленитель Лоры.
   - А у тебя-то хоть стоит, старче?
   - Не хуже твоего... Отвали.
   - Ты ее помой слегка...
   - А я что делаю?..
   Душевая напоминала клетку из бамбуковых прутьев с водруженным наверх старым автомобильным баком. Оттуда поступала нагретая солнцем вода. Раздеваться Лоре пришлось снаружи, выслушивая хор комментариев к своей внешности.
   - Слишком тощая...
   - Взрослая, а фигурой девчонка - я таких люблю...
   - Сержант! Двадцатник и банку сгущенки! Не пожалеешь...
   Лора вошла внутрь, ступила босыми ногами на шаткую деревянную решетку, не провалилась бы... Чуть-чуть открутила кран, подставила лицо под тонкие теплые струйки. Сквозь частые переплетения бамбуковых палок она видела, что снаружи за ней наблюдают.
   - Экономная, глянь! Воду не разливает. Хорошая хозяйка б вышла...
   "ХОЗЯЙКИ на вас нет..." Злая мысль вспыхнула и погасла. Лора внезапно ощутила жажду. Наверное, эту воду можно пить. Запрокинула голову. Глоток, другой... Третий. Господи, как хорошо!
   Внезапный спазм заставил ее согнуться. Она упала на колени, потом, не удержавшись, встала на четвереньки.
   Просветлело - позади отворили хлипкую дверь. Сверху с силой ударила вода. Лора застонала, ее подхватили сзади за талию.
   - Нагнись и блюй, пока можешь.
   Заставили еще выпить воды и Лору опять вырвало. Пытка продолжалась трижды, пока мучитель (тот самый сержант, чьей добычей она стала), не сжалился:
   - Теперь хорошо. Одевайся.
   Прикосновение грязной одежды к только что вымытому телу было неприятным, но страдать из-за этого было некогда. Что еще для нее придумают? Лора чувствовала себя лучше и вместе с тем вновь ощутила страх.
   Сержант взял ее под локоть.
   - Идем.
   Отмахнулся от приставших к ним с солдат:
   - Вечером, говнюки, вечером подходите. Сейчас ею занимается генерал Шон.
  
  
   Шон оказался крупным мужчиной с добродушной физиономией. Сидел на раскладной койке, без кителя, рубашка расстегнута до обширного пуза, брючного ремня он не носил, штаны с лампасами держались на широких подтяжках. Посередине шатра сервирован стол, рядом три плетеных стула. Зеленый шар-светильник свисает на шнуре с потолка... Милая, домашняя обстановка.
   Шон пересел с кровати на стул и Лора испугалась, что он сложится под его тяжестью. Ничего, выдержал.
   - Давайт перекусим, - сказал Шон и первым принялся за дело.
   Они ели грибной суп; за ним последовало вареная курица; запить можно было пивом или минеральной водой. Порции у Лоры оказались мизерные, Шон с улыбкой объяснил, что ей сейчас переедать вредно.
   - Ничего, бульончик можно... А на десерт я мороженого припас. Извольте.
   Закрытый ящик под кроватью, от которого тянулся провод, оказался морозильной камерой.
   Смысл разговора стал ускользать от Лоры. Она застыла. С чайной ложечки в ее руке стекала тающая сладкая масса. Лора ничего не видела вокруг себя, кроме ожившего перед глазами кошмара минувших двух дней. Ежечасные смерти, трупы в кипящей смрадной жиже, скотская покорность еще живых...
   Поперхнулась, утерла подбородок.
   - Что со мной было?!..
   Шон с любопытством наблюдал за ней.
   - Как пробуждение от сна наяву? Да? Бахуш. Не понимаете? Транквилизатор - настой чернолиста. Его добавляют вам в пищу и воду. Оттого вы спокойные и работящие. Время течет быстрее - не замечали?
   - От него меня рвало?
   - Передозировка. Бывает. Концентрация рассчитана на человека средней комплекции, а вы - худышка. Еще не отошли полностью, потому не паникуете. Это хорошо.
   Шон замолчал, потом вдруг рявкнул:
   - Пауль!
   Тщедушный адъютант возник, как внезапно материализовавшийся дух.
   - Пригласи-ка Флору, малыш.
   Объяснил Лоре:
   - Мой специалист по дознанию. Говорят, что я пользуюсь неэтичными методами... Неправда. Пытки разрешены Конгрессом... В борьбе с глобальным террором; и для спасения жизни невинных людей. Вы - подруга Альво Забана, можете многое нам рассказать.
   - Я не...
   - Альво молодец, всех обрядил по табели о рангах. Ваша одёжка - как флаг. Желтенький. Издалека видно. Так вас вычислили и взяли.
   Вошла Флора. Крепкая, сильная.
   - Мой самый выдающийся специалист, - похвалил Шон.
   Хорошо, что отрава... бахуш еще действует. Поэтому Лора не визжит от ужаса, не бьется в руках Флоры когда та раздевает ее. Первое, чем можно сломить волю молодой женщины... Какие созвучные имена: Флора - Лора... Шон усмехаясь, расстегивает штаны. Делает знак Флоре, чтоб не помогала, здоровый мужик справится с девчонкой.
   Флора послушно отступает в сторону, ее большая тень следует за ней. Знакомое проявляется в ее чертах, манере двигаться... Лора пытается оттолкнуть навалившегося на нее Шона, тот смеется и входит в нее. Его крупное лицо все ближе, не видеть его, не видеть... Почему-то не получается закрыть глаза и Лора отворачивается. Флора следит за ней, в ее лице... жалость? И Лора узнает ее.
   Вместо лохмотьев на ней военная форма, но это она - женщина с орховых полей, та, что в первый день предсказала Лоре недолгую жизнь. Та, что лишила ее волос и подарила спасительную шляпу-зонт...
   Откуда-то в руках Флоры гибкий жгут. Она неслышно подходит и резким движением набрасывает удавку на мощную генеральскую выю. Хватка Шона ослабевает. Ему не до Лоры, он не понимает в чем дело, и борется чисто рефлекторно. Дыханье с клекотом вырывается из глотки; руками пытается ослабить петлю, глубоко скрывшуюся в складках шеи. Рыча опрокидывается на спину, Флора изворачивается. Оба катаются по полу. Член у Шона стоит дыбом, из него толчками вылетает струя спермы. Тело генерала выгибается дугой, потом обмякает.
   Флора поднимается на ноги, она дрожит, грудь ее часто вздымается.
   - Оде...вайся... и делаем... ноги...
   Лора автоматически выполняет приказание, свое воли у нее еще нет.
   Звук сирены. Крики. Дикое верещание Пауля:
   - На помощь! На помощь! Генерала убили!!
   Хорошая штука - биобраслет. Выглядит, как наручные часы, и даже время показывает. Но, вместе с тем, постоянно шлет сигнал о физическом и психическом состоянии своего владельца. Пульс, артериальное давление, потливость. Если на вас нападут, а ваша охрана близко и не спит... Во всяком случае, о том, что вы умерли, узнают сразу.
   Флору сгоряча застрелили, и только потому Лора осталась жить. Кому-то хватило ума догадаться, что, убрав и виновных и свидетелей, они автоматически станут виновниками сами. Лору вывели вон, ночная тьма оказалась спасительным покрывалом, отгородившим ее от пережитого ужаса. Неподалеку топталась группка военных, смутные силуэты, приглушенный говор. Один наклонился к другому, прикурить, глубоко затянулся...
   В тлеющем свете сигареты Лоре показалось, что она видит лицо Нойс!
   Далеко отсюда, команданте Йерк, узнав, что погибла его лучший оперативный работник, весь следующий день был необычно молчалив. Кто-то говорил, что заметил в его глазах слезы, но это, разумеется, злая клевета на сильного, волевого человека.
   Три дня спустя, директор ОСС Айвен Астер, осунувшийся и вздрагивающий от каждого телефонного звонка, слушал доклад помощников. Вик - тщедушный, глупый, но очень исполнительный; Гэри Ромм - стройный, лысеющий со лба красавец, с по-женски чувственными губами. Только что вернулись. Отличный тандем. Умный Ромм гладко говорил, Вик молчал и смущенно ухмылялся. Подчиненным генерала Шона не удалось выдать смерть шефа за результат сердечного приступа. Орудие убийства успел обнаружить и изъять именно Вик. Дурак, что с него взять...
   - ...Не обращали внимания на показания биобраслета, пока он не зафиксировал смерть.
   - Почему, черт возьми?!
   - Шон был изрядным бабником. А когда вы трахаетесь...
   - Понятно, не разжевывай. Тут и пульс, и давление и "предсмертные" конвульсии.
   - Вот чем его прикончили - волосяной аркан.
   - Хм...
   - Это волосы Лорианны Парк.
  
  

10. БЕГЛЕЦЫ

  
   Клетка, куда ее поместили, имела восемь шагов в длину и четыре в ширину. Выпрямившись в полный рост, Лора коснулась бы головой дощатого потолка. Впереди сквозь частокол деревянных брусьев виднелось укрытое тучами небо. Из светлой дыры в облаках веером расходились солнечные лучи.
   Справа местность заросла кустарником, за ним отдаленно шумела река. Но не та быстрая речка, через которую собирался перевести ее Альво. Представив в уме картину местности, Лора решила, что здесь главное русло разделено на несколько рукавов. Куда не побежишь, везде встретишь водную преграду.
   Слева Лора расстилалась утоптанная площадка. Тела с нее уже убрали. Вчера, под вечер, привели четверых, поставили на колени и расстреляли. Кто они были, за что убиты? Лора наблюдала казнь без страха, с болезненным любопытством. Сон. Чужой страшный сон... Нойс она больше не видела и спрашивала себя, не обманулась ли тогда.
   "Маленькая пилочка - все, что мне нужно" . Толстые плахи, из которых сложено дно тюрьмы, одолеть невозможно, но вот убрать боковой брус... За ночь сделает. Тихо выругалась. Что толку мечтать.
   Встала. В углу в полу дыра отхожего места, над ней на потолке кран. Отвернула, подставила голову. Умывшись, попила немного. Отраву не добавляли, в этом она уже убедилась.
   Рубашка и штаны, выстиранные накануне и разложенные на полу, за ночь совершенно высохли и Лора оделась, приличия ради. В здешнем климате можно обходиться минимумом одежды или вовсе таковой. Вчера на нее, голую, пришли поглазеть. Кое-кто сунул свой нос между брусьями, и Лора с удовольствием припечатала его кулачком. Потом приняла позу лотоса и закрыла глаза, отключив внимание от воплей и грязной ругани снаружи. Это было единственное, чем она могла им отомстить. Они тоже ничего не могли ей сделать, разве что надругаться и убить. Но не сейчас...
   Недавно ее допрашивали два важных типа. Один, маленький, худенький, говорил тихо и складно; второй, высокий, грозно двигал челюстью и поигрывал желваками. Потом угрожал страшными карами. К их огорчению, Лора понятия не имела, кто ее сообщники, каковы детали антиправительственный заговора и как она поддерживает связь с агентурой в Майе. Болезненный бред. Она так им и сказала.
   Маленький и добрый огорченно вздохнул и объяснил, что Лора Парк навлекает на себя нежелательные последствия. А злой пообещал переломать по одному ее прелестные, тонкие пальчики. Лора в ответ положила руки на стол, ладонями вниз. "Приступайте". Чем смутила обоих.
   Послышались торопливые шаги. Это Пауль, бывший адъютант покойного генерала принес завтрак: жестяную банку фруктового сока, и хлебец. Хилая, бледная рука паренька на секунду коснулась тонкой, нежной руки Лоры. Пауль замер.
   - Спасибо, ты очень добрый, - сказала Лора.
   - Ты... очень красивая... Самая красивая, какую я видел.
   - Спасибо.
   Пауль пугливо оглянулся, судорожно зашарил за пазухой. Извлек нечто, похожее на обрывок веревки, золотисто-коричневого цвета.
   - Возьми!
   Лора опешила.
   - Что это?!
   Внезапная догадка озарила ее. Неужели? Пауль торопливо закивал. Рассказывал, глотая слова, но и так было ясно. Из Лориной прекрасной, так долго отращиваемой гривы (как она нравилась Дану!), вышел не один, а множество экземпляров оружия асассина. Солдаты, стерегущие сборщиков орхи, теперь боятся выходить утром на поля, потому что вечером возвращаются оттуда не все. Каким способом убийцы, смешавшись с массой одурманенных людей, сами избегают отравы, неизвестно. Пропавших солдат обычно не находят, потому что... Мертвого раздевают и тащат ко рву, помер как бы еще один раб. А форму надевает очередной оборотень. Пока генерал Шон (царство ему небесное) безуспешно ловил на выжженных холмах таинственных партизан, они пожирали его армию изнутри.
   - Они не только среди сборщиков... Среди нас тоже, - захлебывался Пауль. - Они рядом!
   Вчера случайно поймали одного. Тяжело раненный, он вскоре умер, а его тайное оружие втихаря прикарманил Пауль.
   Лора с тревогой вспомнила Нойс. Вот-вот попадется. Первые дни Лора надеялась, что Нойс сможет как-то ей помочь. Хотя бы из опасений, что Лора на допросах о ней проболтается. Или... Нойс ведь будет на руку, если Лора умрет. Поежилась, держа в руках удавку, бывшую когда-то частью ее самой.
   - Чтобы я... на собственных волосиках... Знаешь, Пауль, я добровольно умирать не стану. Чтобы со мной потом ни сделали.
   Пауль замотал головой: дослушай. Нагнулся, задрал штанину, извлекая примотанный к ноге стальной стержень сантиметров в сорок длиной. Торопливо передал ей и ушел, втягивая голову в плечи.
   Лора разделась и прикрыла одеждой разложенные на полу "подарки". Если ей суждено дожить до вечера, тогда - попробует. А пока, "приятного аппетита, мадемуазель..." Набирайся сил. Попавшая в смертельный капкан, она будет бороться до конца.
   Что вечно движет нами, не позволяет сдаться в самой отчаянной ситуации, когда ни надежды на спасение, ни веры в чудо давно уже нет?
  
  
   До вечера ни Пауль, ни кто-либо другой не объявился. И насмешники больше не ошивались рядом. Всю вторую половину дня Лора спала, рассчитывая бодрствовать ночью. Проснулась внезапно. Разбудивший ее звук повторился. Автоматная очередь. Чей-то вопль вдалеке. Так кричат от невыносимой боли. Лора съежилась на полу. Крики, наконец, стихли. Остаток дня Лора ждала, что придут за ней, и немного успокоилась с приходом сумерек.
   Сумерек? Вблизи экватора их не бывает! Но, к удивлению и досаде Лоры, темнота долго не наступала. Сверху лилось призрачное сияние, как от стоящей высоко Минны, но обе луны еще не взошли! Лора по всякому выворачивала голову, крыша тюремной клетки мешала рассмотреть небо в зените. Через три часа загадочный источник света сместился к западу. Прильнув к деревянным брусьям, Лора рассматривала светлое пятно в небе. Не прогалина среди туч - грозовые утренние облака рассеялись, так и не подарив земле дождь, а просто неясное свечение. Черт бы его побрал! Лора предпочла бы находиться в полной темноте.
   Ночь упала сверху черным, вышитым звездами покрывалом - астрономическое явление прекратилось, как будто выключили. Пора! Лора выпила воды из-под крана. Вот тебе, девочка, обед с ужином. Похоже, о ней забыли. Или - новая пытка? Если так, то завтра за нее возьмутся не раньше полудня. Чтоб дозрела. Ага, ждите.
   Тишину разорвал протяжный крик слепоглазки, послышался и затих шорох крыльев. Почему, отправляясь на охоту, ночная птичка кричит? Ладно, за работу.
   Скоро выяснилось, что план Пауля - одна большая, можно сказать: грандиозная глупость. Идея-то хорошая: обвязываешь два соседних бруса прочной веревкой (уж куда прочнее, Лора невольно усмехнулась), продеваешь стержень и закручиваешь, пока бруски не сломаются. Потом следующие два... и в образовавшийся проем Лора сумеет проскользнуть. Если б клетка была сделана из металлических прутьев, то да - они бы искривились и такими бы остались. А деревянные, длинные брусья в руку взрослого человека толщиной, со скрипом гнулись... и распрямлялись после снятия нагрузки. Лоре нужны были бы два комплекта изобретенных Паулем инструментов. И пришлось бы возиться, закрепляя стержни, чтобы закрутка не ослабла в решающий момент. А то вышел бы настоящий капкан.
   С Лоры сошло семь потов, пока она оставила напрасные попытки. Села, тяжко отдуваясь, вытянула ноги. Хоть удавись, в самом-то деле. Неужели все кончено? Такого отчаяния она никогда не испытывала. Разве?..
   Два года назад она поступала в Университет и серьезно недобрала баллов. Для нее, едва вставшей на путь взрослой жизни, не имевшей ни денег, ни дружеской опоры, это было равнозначно катастрофе. Она даже подумывала (не всерьез, а как возможность) о самоубийстве. В довершение профессор Томкин (тогда она не знала, что этот вальяжный, седоватый красавец - профессор) задал на последнем экзамене, идиотский, не в тему, вопрос:
   - Почему крышки канализационных люков - круглые?
   "Чтоб ты провалился, сволочь", - мелькнуло в голове и Лора, которой терять было нечего, зло процедила:
   - Квадратную положи с перекосом - она под ногами провалится. Бульк! Только я вас и видела. А круглую, хоть как верти - дыру всегда закроет плотно.
   "Способна к самостоятельному, творческому мышлению", - вынесла вердикт комиссия и Лору приняли. А идущего впереди всех отличника - зарезали.
   Лора встала. Арканом из своих драгоценных (а то!) волос, перевязала два столба по обе стороны от углового. Дистанция по диагонали вышла гораздо больше. Всунула ломик (или что это такое ей Пауль подарил?) и принялась крутить. Чтобы было легче, один конец железяки выпростала посильнее и, перехватывая его, закручивала, прилагая все больше усилий.
   Раздался громкий треск - один брус выскочил из гнезда наверху! Второй, до того момента напряженно изогнутый, распрямился, тоже наделав шума. Пам-м-м-р-р-р. Еще и завибрировал, зараза.
   Лоре было все равно, услышал кто это безобразие или нет. В висках стучало. Обеими руками схватила скособоченный брус и выдернула из нижнего крепления. Благослови, Мария Заступница, столяров Суора. Испокон веку ваяют поделки без единого гвоздя. Искусно и крепко. До поры, Пока не раскурочишь слабое место.
   "Дайте мне точку опоры, и я переверну Мир!" Пользуясь освобожденным брусом, как рычагом, Лора выломала еще один, открыв себе путь к свободе.
   Снаружи послышались шаги. Лора замерла, зажав рот ладонью. Несколько отрывистых слов, чей-то стон-мычание. Кого-то тащили волоком. Шаги стихли вдали, оставив Лоре ожог внезапного испуга. Сердце сильно стучало, Лоре не хватало времени отдышаться. Схватила с пола сандалии и одежду, скатала в тугой узел. Прицепила к ломику. Поспешно вылезла наружу, чуть не ободрав бок.
   Поразилась тому, что уже начало светать! Долгая тропическая ночь пролетела для нее, как один миг. "Вот, что значит, отдавать всего себя работе", - пришла на ум подходящая к моменту цитата из Томкина. Лора пробиралась через кустарник, и неожиданно вышла на утоптанную, крутую тропу; здесь шум воды слышался громче. День быстро разгорался.
   Заросли кончились, впереди открылась ртутно-блестящая гладь воды. На отмелях ее морщила рябь; у берега цвет воды был глинисто-желтым, течение заметно на глаз. Самым радостным элементом пейзажа оказался подвесной мост - узкая стометровая дорожка из деревянных плашек. На том берегу деревья стояли стеной, Лору там никто не разыщет!
   До сознания вдруг дошло, что она здесь не одна. На тропе стоял человек в форме, которую Лора уже научилась ненавидеть. Часовой ли, или так забрел по нужде, он был при оружии. И смотрел на нее!
   В голове вновь застучали маленькие молоточки. Взмах руки, узел с одеждой полетел в голову солдата. А Лора, размахивая железкой, ринулась на него. Человек сдавленно вскрикнул, отшатнулся... и исчез! Лора скатилась кубарем, ничего не соображая и опамятовалась уже внизу. В руках пусто, жалкое оружие она потеряла, кувыркаясь на склоне. Все. Убьют ли ее или потащат обратно, без разницы. Приподнялась, постанывая...
   Солдат лежал неподвижно, странно подогнув ногу и вывернув голову.
   - Вот черт... - прошептала Лора, - Вот же Дева недотраханная...
   Рядом валялся автоматический карабин "Крамер". Лора подобрала его. "С недавних пор я полюбил огнестрельное оружие", - опять Томкин. Что он к ней привязался в это утро? Ступила на мост и испытала новое потрясение.
   Почему сразу не заметила троих на середине моста, а только того несчастного, уже мертвого солдатика?! У нее что, от страха сузилось зрение? Она видит, как в туннеле, прямо перед собой?! А почему та троица не видит ее? С одним - ясно, уже никакой - избит до ужаса, кровь полосами стекает со лба на лицо, ноги подгибаются, двое других его держат. В армии задушенного генерала начались внутренние разборки? Все трое - военные.
   Двое поставили третьего на колени, он трепыхнулся, не для того чтобы вырваться. Последний рефлекс схваченного смертным ужасом тела. "Обычно они стреляют в затылок". Приговоренный с усилием поднял голову...
   Нойс.
   Вокруг все словно остановилось. Лора вскинула автомат и повела дулом, как поливая из садового шланга. Голова одного экзекутора медленно лопнула, выплеснув желтовато-розовую массу. Второй так же медлительно поднимал автомат, когда у него поперек груди появились, одно за другим, кровавые пятна. Нойс начала падать вперед, распластываясь ничком - умная девочка. Когда время возобновило ход, Лора промчалась по шаткому мостику и в упор выпустила оставшиеся заряды в два трупа. "Никогда не думай, что ты хуже других. А не знаешь, что подумать - действуй". Спасибо, профессор, ваши афоризмы сегодня донельзя кстати.
   Нойс с трудом поднялась на ноги, и они забрали автоматы у тех двоих. Трупы и разряженный автомат сбросили в воду. Лора сбросила, Нойс годилась лишь на то, чтобы давать умные советы. Потом ее пришлось почти на себе вести-тащить на тот берег. Надо было спешить.
   Наконец, заросли укрыли их и они обе дружно повалились на траву. Лору начало трясти.
   - Я их прикончила... Я... их...
   Нойс лежала тихо, не отзывалась.
   - Нойс?!
   - ...Живая... не бойся. Если что, заранее руки на груди сложу...
   - Ага... Будь любезна... Тебя за... черный... юмор... так... отделали?
   Вместо улыбки у Нойс получилась болезненная гримаса.
   С помощью Лоры она села, достала из нагрудного кармашка что-то вроде маленькой бритвы. (Лора опознала в кусочке металла обломок "орхоуборочного" инструмента). Точными движениями Нойс обрезала у своих брюк штанины по спирали, получив две полосы материи шириной в десять сантиметров и около метра в длину. Попросила:
   - Задние лапы вытяни, ...
   Обмотала Лоре ступни и лодыжки. Обкорнавши еще и рубашку, одарила Лору набедренной повязкой. Уронила голову, тяжело уперлась руками в мшистую землю. Глубоко подышала. Выпрямилась, протянула Лоре руку.
   - Подними меня, bonida. Пойдем, что ли...
   Их будут искать. В чащобе, а не на тропе вдоль берега, вниз или вверх по течению. Пьяному стиксу понятно. Лора и Нойс брели вглубь леса, который оказался не таким густым, каким вначале виделся Лоре. Скоро деревья окончательно поредели, впереди открылась поляна. На другой ее стороне не было деревьев, один кустарник, выше человеческого роста, темно-зеленая стена тянулась вдаль, насколько хватало глаз.
   Олдж! Лора остановилась, застонав от отчаянья.
   Нойс ухватилась за ее плечо, тяжело дыша.
   - Что такое, Лора?
   - Не видишь?! Олдж! Нас свалит раньше, чем пройдем десять шагов.
   Нойс, не отпуская плеча Лоры, сказала:
   - Я тупая. Не поняла сразу, отчего с этого края лагерь слабо защищен. В таких кушерях у целой армии крыша съедет.
   - Расскажи о себе, - попросила Лора, - Мы же толком не знакомы. А я тебе быстренько в жилетку поплачусь. Потом... ты сама сможешь?
   - Застрелиться? Думаю, да.
   - Тогда... сперва меня. А то я что-то... Подожди, не смотри...
   Отвернувшись, Лора расплакалась, как обиженный ребенок.
  
  
   В лоток скользнул цилиндр пневмопочты, Астер раскрыл его, вынул и развернул депешу. По мере чтения его физиономия все больше вытягивалась. Подозреваемая Лорианна Парк умудрилась бежать, убив троих человек. Первый найден на берегу со свернутой шеей, двоих, застреленных, выловили в реке. У одного снесено полчерепа. Другой сохранил на лице выражение крайнего изумления. Бежала Лорианна практически голышом, узел с одеждой и оружием в виде стального прута и удавки обнаружен на берегу. Бежала через непроходимые заросли олджа, куда нормальный человек не сунется - быстрое опьянение, потеря ориентации и самоконтроля гарантированы. Если вовремя не вытащат - смерть.
   Астер недоверчиво хмыкнул. Выводы автор доклада делал строго логические, без малейших всплесков здравого смысла. Девушка не найдена поблизости от места побега ни живой ни мертвой. Обнаруженные следы ведут в олджевый лес. Следовательно... там и догнивает труп несчастной. Доведенная до отчаяния, ничего не соображала и пошла навстречу гибели. Астер не чувствовал себя убийцей, но настроение, и так с утра нехорошее, стало еще гаже.
   Одно несоответствие его встревожило. В записке говорилось о следах человека в армейских ботинках... А ведь Лору вынудили спасаться бегством без ничего. Хотя... Астер вновь не удержался от усмешки: очевидно, девчонка забрала обувь убитого, чтоб не переться босиком, для горожанки это - пытка. Выходит, действовала не в такой уж панике, на трезвую голову.
   Набрал на клавиатуре короткий запрос, через несколько секунд сотрудник ОСС в Суоре его прочтет. "Отсутствовала ли обувь на одном из убитых Лорой Парк?" Через одиннадцать минут на экран выскользнул ответ: "Нет. Кроме оружия ничего не пропало. А в чем дело?"
   Астер написал, в чем дело, не стесняясь в выражениях. Нового ответа пришлось ждать битый час... Да, предположения господина директора - верны. Подозреваемая во время бегства (скорее случайно, чем намеренно) помешала расстрелу террориста. Это - также женщина, выдававшая себя за сотрудника ОСС, группа "Дельта". Если две преступницы до сих пор живы, то, объединив усилия, станут неизмеримо опаснее, чем каждая в отдельности. В связи с чем сотрудник из Суора почтительно испрашивал указаний господина директора.
   Астер раздраженно ответил, что если не достало ума поймать, так ликвидируйте. Если и на это мозгов не хватит, то он, Астер, уволит всех к чертовой матери. А группа "Дельта", идиоты вы доверчивые, упразднена десять лет назад - проверки одного этого факта было бы достаточно, чтобы мгновенно разоблачить самозванку.
  
  
   - Толли затолкал меня в подвал раньше, чем дом Альво взлетел на воздух...
   Нойс коротко рассказала, как Толли схватил ее, не обращая внимания на сопротивление, и бросил в открытый люк, сам спрыгнул следом. Из подвала вели ходы в подземный мир Утопии, который они с коварством, порожденным отчаянием, покинули месяц спустя. Нойс вышла первой, отвлекая на себя внимание, после чего Толли расстрелял дозор из игломета. Нойс не на шутку опасалась, что он зацепит ее - это была бы неприятная смерть. Обошлось.
   Среди семерых, убитых ядовитыми стрелами, нашлись двое, чья форма подошла Толли и Нойс. Остальных раздели, и бросили в быструю реку. Их оружие завернули в их же одежду, добавили камней и также утопили.
   - Сами не утерпели по-быстрому вымыться, представь, как от нас разило после месяца в катакомбах... Голыми, нас и застукали. Не зло высмеяли, сказали мне парочку комплиментов. Я пожаловалась на судьбу; спросила, что делать, уставшей играть в героиню женщине. Кто такая? Не спрашивайте. Группа "Дельта" - в подчинении ОСС - ляпнула первое, что на ум пришло. Все заткнулись. Толли, голый, поджарый, кивал и помалкивал. Карабин как-то незаметно оказался у него в руках. А я твердила, что позарез нужно авто, нагнать мой отряд. Реквизирую, сказала, своей властью, потому что голодная и злая. Закончилось тем, что мы преспокойно оделись. Нас привели в военный лагерь, накормили, дали свободную палатку... Вот и все.
   - Запасливая ты моя, - буркнула Лора, наблюдая, как Нойс высекает огонь из крошечной зажигалки.
   Костерок весело занялся, и Нойс занялась приготовлением ужина на двоих. Толстые, мясистые, с бурым отливом стебли, нанизала на прутик, чтобы поджарить. Мясолист или "стиксова капуста".
   - У меня еще три штуки по карманам рассовано, - пояснила Нойс.
   В пляшущем свете костра ее лицо по-прежнему выглядело жутковато. Рассеченная губа, распухший нос и синяки под глазами... Хорошо, хоть засохшие потеки крови из глубокой ссадины на темени, Лора недавно оттерла ей ломтиками того же мясолиста. Нойс не скоро станет прежней. "Она была привлекательнее меня. Когда умытая..."
   Нойс угадала ее думы.
   - За тобой прятаться стану, чтоб людей не пугать.
   - И тихонько воровать зажигалки, - нечаянно съязвила Лора.
   - Это - подарки. От поклонников.
   - Чего?..
   - Мне бы время... У Толли нервы сдали.
   Лора не стала расспрашивать, что такое стряслось, что вместо повелительницы толпы оголодавших мужчин, стройными рядами толпящихся у трона Нойс, она, избитая, окровавленная, едва не рассталась с жизнью на ее, Лоры, глазах. И какую роль во всем этом сыграл Толли.
   Потянула носом. Вкусно же пахнет, черт!
   Нойс отдала ее долю. Свою ела, откусывая маленькие кусочки, страдальчески морщилась.
   - Как мясо, в самом... деле... - промычала Лора с набитым ртом.
   Впилась зубами в очередной кусочек. Откуда Нойс столько знает? Они прошли, не задохнулись, олджевую рощу, потому что Нойс вспомнила старинную уловку. Когда отравленные кущи сменились нормальным южным лесом, они пили воду из чаш огромных белых цветов. Ели странные фрукты, которые Лора одна побоялась бы взять в руки. Их надо есть, зажав нос, чтобы не стошнило от мерзкого запаха. А вкус - непередаваемо-восхитительный. Они с Нойс не умрут, потому что для нее здесь как дармовая забегаловка.
   - Я бывала в этих краях, - рассеянно сказала Нойс, - Места опасные, но жить можно.
   - Надеюсь, раньше тут с тобой мягче обходились...
   - Да.
   - Нравы аборигенов испортились...
   - Времена изменились.
   - Оно видно. Вон как отделали.
   - Когда бьют, нельзя увертываться. Рыло заживет, а получить по затылку или в височную кость... упаси боже. И кричать надо, даже когда не сильно бьют. Быстрей угомоняться.
   - Грамотная... Ты... не из уголовниц, часом? - Лору испугала собственная догадка.
   Нойс не обиделась.
   - "Связалась с дурной компанией", - так принято говорить.
   - Потом все бросила и начала новую жизнь?
   - Попыталась...
   Нойс скривилась, как от боли. А может, ей, в самом деле, было больно.
   От еды Лору начало клонить ко сну, но она себя поборола, а вот Нойс держалась с трудом. То и дело, теряя нить разговора, велела Лоре собрать сухих веток и уложить настилом, прикрыв сверху свежими. Их еще надо было срывать, и Лора тихо злилась, что ее заставили работать. Но задание исполнила честно.
   - Уверена, что с постельки нас никто не подымет? Какой-нибудь зверюга? Я не хочу проснуться у него в животе.
   - Ты же видишь, где мы.
   Круг из густо торчащих тонких стволов с длинными перистыми листьями и липкими бутонами. Когда они сюда лезли, Нойс держала в руках подобранную сухую ветку, от прикосновения к ней заросли сами собой расступались на мгновение в стороны и надо было успевать прошмыгнуть. Потом открылась маленькая центральная поляна. Стволы сходились над ней непроницаемым шатром. Здесь и устроили бивак, разожгли огонь, слопали половину найденного Нойс мясолиста...
   Страж-дерево. Оно похоже на небольшой, очень густой лесок, являясь при этом единым организмом с общей корневой системой. Внутренние побеги с годами отмирают и образуется то, что в шутку зовут "комнатой для совещаний". Тихое, защищенное от посторонних место.
   - А... змеи?
   - Удавы не водятся... А мелочь полазит по тебе... Стерпишь.
   По хворосту змеи не ползают, сообразила Лора, для того и сделан высокий настил. И... самое главное, в замкнутом со всех сторон зеленом шатре нет ни одного кровососущего насекомого! Страж сам питается ими. Он - вроде гигантской росянки, плотоядное растение. Залетит ли кто, заползет... Ловушка.
   - Домик для тараканов, - сказала Нойс.
   - Тарака...
   Лора не сразу поняла, что Нойс опять шутит. По ней не скажешь, что ей весело. Но с поры, как вдвоем попали в немыслимую, жестокую круговерть, появилась в ней некая взвинченность, занявшая место прежней безысходной печали. Сиюминутная борьба с грозящей им смертью возвращала Нойс к жизни, которая, как недавно казалось, потеряла для нее смысл.
   Костерок догорел, и Нойс затерла его ногой. Ей-то хорошо, в ботиночках.
   Нойс предложила:
   - Ложимся? Просыпаешься рано - будишь меня. Если живая.
   - Если... - буркнула Лора, - Умеешь видеть светлые перспективы.
   Нойс не приняла шутку. Или не поняла, или признавала черный юмор только за собой. Стянула с ног ботинки.
   - Возьмешь, если что. А то обмоток твоих надолго не хватит.
   Лоре снилось что она дома, и весь кошмар позади. Она рассказывает свои похождения Дану, любуясь его потрясенной физиономией. Как она по нему соскучилась! Спохватывается: надо представить Дану Нойс. Где же она? Где?! Вместе с тем понимает, что видит сон, что Нойс, на самом деле, рядом, но не здесь, а наяву. Пусть тоже видит счастливые сны.
  
  

11. ГОРОД НА КРАЮ СВЕТА

  
   Тропический лес вплотную подходил к берегу, где река образовала небольшую бухту с отлогими берегами. Сюда тихо причалил катер - убогое суденышко - длинная деревянная лодка с навесом солнечной батареи; винт приводится в движение электромотором, либо от аккумулятора. Двое смуглых молодых людей с туго набитыми холщовыми мешками на плечах спрыгнули на берег. Груз был легок и не мешал парням двигаться легкой рысцой.
   В сплошной зеленой, цветущей и резко пахнущей массе туго сплетенных ветвей и листьев образовался еле заметный просвет. Из него выглянуло перепачканное грязью и цветочным соком лицо. Когда двое скрылись в чаще, ветви раздвинулись сильнее, показалась голова и худенькие голые плечи.
   - Давай, быстро! - прошептала Лора и они с Нойс стремглав ринулись к лодке.
   Если б там был кто-то третий, то обмер бы с испуга и не оказал никакого сопротивления двум полуголым амазонкам с автоматами в руках. Но на судне никого не было.
   Двигатель завелся сразу - Нойс не лгала, сказав, что умеет обращаться с этим примитивным механизмом. Ни громкого стрекота, стука и тому подобных шумовых эффектов. Тихое урчание и... поехали. Берег быстро удалялся, и Лора чуть не заплакала от выпавшей им нежданной удачи.
   - Мы... вырвались, Нойс!
   - Похоже на то.
   Нойс деловито шарила в рундучке на предмет, чем поживиться. Кроме сухариков и жестяной банки с пряно пахнущим крошевом ничего не обнаружилось.
   - Как хочется настоящей еды! - сказала Лора.
   Нойс буркнула что-то, просунулась к рулю, споткнувшись по дороге о громоздкий тюк, и выправила курс, выведя лодочку на середину реки. Вернувшись, упрекнула Лору:
   - Ты тоже поглядывай. Нехорошо будет воткнуться в берег. Хоть тот, хоть этот.
   Заинтересованно обернулась.
   - Что это я там ножками попирала?
   В тюке обнаружились рулоны цветастых тканей.
   - Продешевили. Деревенщина, - прокомментировала находку Нойс. - Выменяли сырец орхи на ерунду. По нынешним ценам могли получить вчетверо больше.
   - Значит, орха - ворованная.
   - Да. С полей, где ты загибалась. Все хотят поживиться с наследства Альво Забана.
   - Лишь нам ничего не надо.
   - Надо.
   Нойс отмотала приличный кусок. Посмотрела свет, попробовала на прочность руками.
   - Как расцветка?
   - Прикольно. На белом - зеленые листики. "Дети джунглей". Ты сама - деревенщина, Нойс.
   - Тебе не предлагаю, выбирай на вкус.
   Поиски не были долгими, та же цветовая гамма, но с абстрактным узором. Нойс съязвила в ответ:
   - Страшно оригинально. Мысленно пред тобой преклоняюсь. Здесь тесно, а как-нибудь, на бережку тебе коленки облобызаю.
   Лора гордо подняла голову; сделала вид, что протягивает руку для поцелуя. Нойс чмокнула воздух. Обе заухмылялись.
   - Слушай... Знаешь, чего хочу? - вдруг спросила Лора.
   - Может быть, знаю.
   - Власти. Правда. На один день. Пусть на час только. Но власти полной, непререкаемой. Ну, как у той гадюки на Острове была.
   - И?
   - Порвать всю сволочь. Начиная со здешних уродов и кончая Майей. Этих маньяков... Директора Астера и адмирала Геллу.
   - Часа не хватит. И дня, боюсь, тоже. Возможно, не хватит жизни. Как не хватило ее Хозяйке.
   - Потому что, она была такая же сумасшедшая тварь.
   После некоторого молчания Нойс ответила:
   - Может быть, она сошла с ума, так и не разрешив взятой на себя непосильной задачи.
   И резво сменила тему:
   - В рундучке нож и нитки с иголками, я видела. Давай сюда. Для тебя, королева моя, белоручка, будет урок кройки и шитья.
   Восхищенно следя за работой Нойс, Лора сказала:
   - Не думала, что контрабандисты швейные принадлежности при себе держат.
   - А думала, что местное население, все как один, одеваются у лучших портных Ганы? Да здесь ни у кого нет денег на нормальный ужин...
   Нойс отрезала два треугольных больших лоскута и быстро обметала края.
   - Это - юбочки. Вот твоя, с философским смыслом. Деревенские цветочки - мне. Завязывается вот так, сбоку. Этот фасон называется: "саронг".
   Сложила два квадратных куса материи и ловким движением отчекрыжила верхушки получившихся треугольников. Встряхнула, чтобы развернулись снова, и Лора увидела в обоих кусках квадратные дыры.
   Эти, с позволения сказать, платья, назывались "пончо".
   Лохмотья с себя сняли; выбросили в реку. Туда же отправились армейские ботинки Нойс.
   - Я бы вымылась сперва. Заглуши мотор, и окунемся по очереди. А, Нойс?
   - Я еще поживу. А ты ныряй, если хочешь.
   Нойс небрежно показала туда, где еще болтались на воде ее ботинки. Точнее, то, что от них осталось. Вода вокруг словно кипела от мелких, но жутко зубастых рыбешек.
   Лора охнула.
   - Когда выйдем в главный рукав, станет легче. А здесь - нетронутый, считай мир.
   - Я не буду его трогать, - пообещала Лора. - Хорошо бы - и он меня не трогал.
   Они набрали забортной воды в жестяной бидон и сунули туда найденный среди прочего барахла самодельный кипятильник. Когда вода поостыла, вымыли друг друга, постанывая от удовольствия.
   Обновка Лоре неожиданно понравилась. Если б еще бы обувь приличную, вместо сандалий с подошвами, вырезанными из старых автомобильных покрышек... Этого добра обнаружилось на катере пар пять или шесть.
   Оба берега отдалялись, пока не превратились в туманные полосы на горизонте. Главное русло великой реки. Лора, к стыду своему, не помнила ее названия. Но знала, что там, где ее воды встречаются с водами Великого океана, находится столица провинции Суор - город Ханк. Или Хонк? Спросила у Нойс.
   - Хаонк будет правильнее, но в Эгваль говорят Хонк. Большой город, завтра увидишь.
   - Нойс, по-твоему, выходит, Суор - это не Эгваль?
   Подруга не ответила, а Лора мысленно обругала себя за дурацкий вопрос.
   Если люди, с которым обращаются так, как это делают Андрос Гелла и Айвен Астер, принадлежат к народу Эгваль... Тогда Эгваль - страна рабов. Или же Суор - это чужая, но порабощенная нами территория...
   - Нойс! Мне нет двадцати. Я глупая и наивная. Жила на свете с верой в справедливость. Воображала, что правда всегда побеждает, а зло терпит крах... Жила, не представляя, что возможно такое безумие, такой ужас... Это оказался не бред, не страшные наркотические фантазии, а явь. Это было на самом деле! Если рассказать... Моим друзьям по Университету... Дану... Понимаешь ли, что мне никто не поверит! Решат, что сошла с ума, будут жалеть. Лечить... Но я клянусь тебе, Нойс! Если выживу, сделаю все, чтобы уничтожить Геллу и Астера! Не знаю как, но это я сделаю!
   Нойс хмуро выслушала ее гневную филиппику. Потом сказала:
   - Времена меняются. Мы тоже меняемся вместе с ними. Веришь ли, что Хозяйка Острова была когда-то такой же как ты? Глупой и доброй девочкой. А Гелла и Астер - отважными и честными людьми...
   Ближе к ночи мотор выключили. Влекомое течением, суденышко казалось его пассажирам неподвижным, как цветок кувшинки, сидящий в воде. Вдалеке, призраком в вечернем тумане, неспешно двигалась грузовая баржа. Ее команда не обращала внимания на маленький кораблик.
   Нойс согрела еще воды, развела в ней часть найденного раньше пахучего месива. Разбухшее от кипятка, оно стало похоже на густой суп. Заели его размоченными сухариками. Нойс улеглась спать, первое дежурство выпало Лоре.
   Прямо по курсу медленно всплывали в темное небо Обо и Минна - большой желтый глаз и серебряный фонарик рядом. Река осветилась, стала похожа на огромную дорогу; на ее идеально ровной поверхности переплетались струи желтого и белого огня. Куда ведешь, светлый путь?..
   Лора очнулась внезапно, с тревожным недоумением. Черт! Над рекой все еще стелился туман; скоро встанет солнце и прогонит его. Тихо заныл включившийся мотор, этот звук быстро затих, сменившись еле слышным ворчанием. Нойс стояла у руля. Обернулась к Лоре.
   - Часа четыре еще. Хонк уже близко.
   Словно в подтверждение ее слов, над водой разнесся басовитый пароходный гудок. Нойс схватилась за свисавший сверху трос, в ответ раздалось противное, пронзительное мяуканье. Пугающая какофония продолжалась до тех пор, пока пароход не миновал их. Лора отняла ладони от ушей.
   - Фу, как кого-то режут! Давай, поспи. Я покараулю.
   Нойс скупо улыбнувшись, последовала совету. Ни словом не попрекнула Лору, хотя из-за нее ей пришлось бодрствовать, почитай, всю ночь.
   Через два часа она встала, свежая, как ни в чем не бывало. Огляделась окрест, судов, больших и малых поблизости и в отдалении виднелось с десяток.
   - Тут с одной барки свистели и руками махали. Я махнула в ответ. И улыбочку сделала. До ушей, - поспешно сказала Лора.
   Нойс кивнула. Лора поступила правильно. Оставив ее "впередсмотрящей", Нойс, как прежде, взялась за управление. Добавила оборотов мотору. Вскоре они поравнялись с медленно ползущим грузовозом - скопищем соединенных вместе контейнеров с несколькими двигателями по бокам.
   Вдали возник монотонный, похожий на гул самолета, звук. Лора завертела головой, наблюдать небо мешала плоская крыша солнечной батареи. Внезапно, из-за громады грузовоза вынырнул странный корабль. Плоский как блин, но с будкой наверху, он яростно гудел и двигался в облаке водяных брызг. С непостижимой быстротой обогнул несколько барж и исчез вдали.
   Их кораблик накренился, и Лоре пришлось хвататься, за что попало, чтобы не упасть. Нойс, не жалея аккумулятора, выжимала из двигателя последние крохи электрических сил. С борта грузовоза завопили и зазвонили в колокол. Лора с ужасом увидела надвигающийся на них тупой, огромный нос корабля. Потом ей показалось, что он отворачивает в сторону - ложное впечатление - такая махина маневрировать не могла. Это Нойс завершила опасный разворот, и теперь они двигались против течения по другую сторону от речного корабля-гиганта.
   Послышалось знакомое завывание и "блин" проскользнул за грузовозом, да так быстро, что Лора опять не разглядела его в деталях. Но торчащие в разные стороны стволы крупнокалиберных пулеметов увидела и на ум пришла ужасная догадка. Военный вездеход на воздушной подушке. Прошмыгнет везде, хоть по воде, хоть посуху. Разве что в лесу или над лесом не сможет. Эта страшная машина охотится за ними. А Нойс изо всех сил старается, чтобы их не заметили. Вот почему идет на риск, лишь бы между ними и преследователем был кто-то большой. Пока ее маневры удачны - бешено мечущаяся по фарватеру "водомерка" их не заметила.
   Следующие полтора часа оказались самыми тягостными. Лору не отпускал страх, никогда себя так скверно не чувствовала, даже там, на орховых полях... Нойс за все время не проронила ни слова и не отходила от руля. Лора завидовала ее выдержке. Густые брови Нойс сошлись на переносице, на лице с еще не зажившими ссадинами и кровоподтеками, застыло напряжение. На лбу и верхней губе блестели капельки пота.
   А потом настал долгожданный момент, когда на горизонте показался Хонк! Видели ли вы весной землю, густо усеянную белыми и розовыми лепестками яблоневого цвета? Или пирог, сплошь обсыпанный сверкающей сахарной пудрой? Это сияющие на солнце, белые дома в несчетном множестве покрывали оба берега реки. Большой остров посередине так же густо был усажен высокими башнями. Столица в столице. Административный центр.
   Нойс хрипло выдавила:
   - Если не настигнут в ближайшие двадцать минут - мы спасены. Пусть кто угодно ищет нас в Хонке.
   Лора, сказала, не скрывая ошеломления:
   - Не знала, что он такой огромный! Сколько же здесь народу?!
   - Вдвое или втрое больше, чем в Майе. От пятнадцати до двадцати миллионов. Никто никогда не считал.
   Восток, а не запад - самый населенный край Мира. Возможно, за ним будущее. Не потому ли правители Эгваль, обуяны тайным страхом, в котором сами себе боятся признаться? Не потому ли они так стремятся подавить, унизить, уничтожить Суор?
   Послышался пронзительный вой "водомерки" вперемежку с пиликаньем сирены...
  
  
   Человек из ОСС сказал, обращаясь к судье:
   - Мы требуем выдачи обеих преступниц властям.
   Судья Стейн, упитанный, в просторной тунике и шлепанцах на деревянной подошве, погладил задумчиво лысую голову. Растянул толстые губы в улыбке:
   - Я и есть власть.
   Лоре он казался похожим на жабу. В глазах плыло, болела голова. Когда, достигнув берега, они с Нойс спрыгнули на деревянный, грубо сколоченный причал, не заботясь больше о покинутом ими кораблике... То сразу попали в руки местных полицейских. Те, заранее предупрежденные, терпеливо их дожидались. Нойс, устав бороться с судьбой, покорно подняла лапки кверху. А Лора учинила хорошую драчку. С воплями, брыканиями и царапаньем. Конечно, ее хорошо огрели. Вспоминать - стыдно, думать о будущем - страшно. Проклятая "водомерка", кстати, через пару минут красиво ошвартовалась там же. И человек из ОСС, не мешкая, заявил права на Лору и Нойс. Но их ему сразу не отдали, а приволокли сюда. К этому жабаку...
   - Я и есть власть в Хонке.
   Слова судьи гулко отскочили от высокого свода, открытые окна погасили эхо. Народу в зале было мало, да и те откровенно скучали. Интересно, что специального места для подсудимых предусмотрено не было и Лору с Нойс усадили на первой скамье. Называть себя следовало, стоя лицом к залу, потом разрешили сесть. Судья, широко зевая, перелистал бумаги. Тяжкие увечья, нанесенные военнослужащим в Гане. Разрушения и ущерб. А здесь, в Суоре... Убийство солдата и двоих офицеров. Ах, да. Еще генерал помер, не без участия упомянутых особ.
   Лора уперлась ладонями в края скамьи, на которой сидела, чтобы удерживать равновесие. Нойс скорчилась рядом. Ощутив, как вздрагивает ее тело, Лора поняла, что ею владеет такое же отчаяние.
   Что имеете сказать в оправданье? Лора, собрав силы, выругалась, припомнив слова погрязнее. Нойс встрепенулась.
   - Все наоборот. Бандиты, переодетые солдатами и офицерами, пытались нас обесчестить и погубить.
   Судья причмокнул, укоризненно покачал дыне-образной головой.
   - Добавьте сюда бандита, переодетого генералом.
   - Да.
   Короткое слово прошелестело в воздухе, как шарик от пинг-понга.
   - И бандитов, переодетых адмиралом Геллой и директором Астером... - судью разбирал смех, в публике тоже приглушенно фыркнули.
   - ...А также депутатами Конгресса...
   Он развеселился не на шутку, толстое брюхо колыхалось. Внезапно успокоился, взял карандаш, подсчитал что-то на клочке бумаги.
   - М-да! Шестикратное - не менее. Весьма. Суровое. Наказание. Таковое объявляю. Исполнить завтра. Утром. А пока осужденных накормить и увести.
   Их накормили и отвели камеру. Кажется, человек из ОСС возражал, но Лора перестала понимать происходящее. Ей было уже все равно.
   В камере она дождалась, пока Нойс забудется тяжелым сном на жестком тюфяке на полу. Сняла самодельной, сшитое Нойс "платье". Недолго носила... Свила в жгут и приладила к решетке на окне. Главное - не медлить и не задумываться.
   - Давай завтра... - хрипло сказала Нойс.
   Когда она проснулась?
   - Что... завтра... - прошептала Лора.
   - Завтра мне Антигону изобразишь. А сейчас я спать хочу. Ты мне мешаешь.
   - Завтра нас убьют! - в отчаянии крикнула Лора.
   - Вот и хорошо. Самим незачем суетиться.
   Лора размотала жгут, ткань оказалась на диво не мнущейся, оделась. Легла рядом с Нойс, та обняла ее. Плакать сил не было, и незаметно Лора уснула.
   Очнулась незадолго до рассвета. Нойс уже не спала. Лежала на спине, закинув руки за голову. Тихо улыбалась.
   - Мне девочки снились. Сказали: "не бойся, мама, у нас все хорошо".
   Лора ужаснулась своей вчерашней решимости. Пусть Нойс не хочет жить - ее можно понять, но с мыслью о собственной близкой смерти Лора сейчас смириться не могла.
   Лязгнул дверной засов, за ними пришли.
   Сознание внезапно сузилось, и дальнейшее Лора воспринимала отдельными отрывочными образами...
   Утро, когда большой город еще спит. Улицы пустынны, лишь мусорщик катит тележку.
   В проеме меж двух высоких зданий висит над землей огромное красное солнце. На него совсем не больно смотреть.
   Базарная площадь. В торговых рядах заметно шевеление - продавцы начали выставлять товар.
   Высокий помост на толстых брусьях, вблизи наверх не заглянуть. Крутая лесенка.
   Лора поднялась, хватаясь для страховки руками за верхние ступени, оттолкнув того, кто хотел ее подпихнуть. А Нойс приняла помощь.
   На помосте два столба, с них свисают цепи. Лору и Нойс приковали друг напротив друга за поднятые руки.
   Судейский клерк кивком отпустил полицейских и загнусавил, близоруко заглядывая в бумажку:
   - Особы, называющие себя Лора и Нойс! Высоким судом Хаонка вам вменены следующие нехорошие поступки. Неправильная швартовка. Расцарапанье ногтями внешности должностного лица при исполнении. Укушение другого лица. И третьего. Бездоказательные предположения о некомпетентности Высокого суда. И оскорбление оного базарными словами. Приговор: один час общественного порицания.
   Спрятал шпаргалку в карман и гордо удалился. Скрип ступеней под его ногами вдруг сменился грохотом и сдавленной руганью. Вскоре Лора увидела его идущим к рыночным воротам и заметно припадающим на правую ногу. Но гордо выпрямленная спина выражала достоинство...
   Не скрывая изумления, Лора спросила:
   - Нойс! Это - все?
   - Тебе мало? Попроси, добавят.
   Нойс отвечала, не подымая головы, поза ее выражала покорность судьбе. "Может, так и надо". Чем меньше рыпаться, тем лучше. Опустила руки, насколько позволяла длина цепей, коснулась ладонями затылка. Если волосы отрастают на полмиллиметра в день, то привычный облик она восстановит года через три. "К Марии недотраханной! Буду стричься под мальчишку, и пусть Дан привыкает". Он, возможно, уже дома... И в панике разыскивает ее...
   Уходя в отпуск, Даниэль не поделился с ней планами, но по невзначай оброненным, полунамеками, фразам, Лора знала, что он собирался сделать. Аэросъемка местности вблизи Южного хребта. Ее муж не только спортсмен-парашютист, но и хороший пилот. За месяц собрался заработать в десять раз больше того, что платит ему за год Банк Магистрата...
  
  
   День встал над рынком и городом птичьим щебетом и гомоном толпы. Мало кто обращал внимание на двух прикованных к позорным столбам хулиганок. У людей хватает других дел и забот, кроме как попусту глазеть по сторонам. Лишь карманный вор задержался, бросил косой взгляд. Пробормотал: "Хорошенькие. Только кто одной рожу напильником зачистил?" Да мальчишка запустил издалека кукурузным оглодком. Подойти ближе мешал натянутый вокруг канат и скучающий на раскладном стуле молодой, но уже раскормленный полицейский.
   Лора не вздрогнула, не пошевелила ни единым мускулом. Умение сосредотачиваться на себе не подвело и на этот раз. Она ощутила эйфорию. Ее город. Ее люди. Ее мир.
   Скрип ступеней вывел ее из транса. Бросила взгляд: как там Нойс? Вроде, в порядке. Продолжает играть роль особы, глубоко осознавшей гибельность своих заблуждений. Румяный полицейский поднялся к ним, освободил от цепей.
   - Вы раскаялись, девчонки?
   - Еще бы, - ответила Лора, а Нойс в знак согласия закрыла на миг глаза.
   Сошли вниз с его галантной помощью. Он отпускает их? Лора не утерпела:
   - А скажите: каждый проступок - десять минут?
   - Да.
   - Любой? Совсем любой?
   - Ну, разумеется.
   Лоре помолчать бы, но язык работал сам по себе:
   - Здорово. Мне нравятся ваши законы. За тройное убийство отделаешься получасом скуки и плевков в небеса. Тогда лучше сразу набить десяток, чтоб по мелочам не размениваться.
   Парень ответил серьезно, не приняв шутки:
   - На прошлой неделе юного бездельника выставили. В Адонисе попался на серийных убийствах и грабежах. Адвокат сказанул речь, и присяжные оправдали...
   Лора перебила:
   - У голодранца - деньги на говоруна? Выходит: он на деле - разбойник...
   - Нам чихать на его похождения в Адонисе. У нас он порешил двоих - привычное ремесло не отпускало...
   - И получил звереныш сроку - двадцать минут. Ужас какой, я рыдаю...
   - Умер на седьмой минуте. Три ножа в брюхе, заточенный напильник в груди. Люди не только овощами кидать могут. Так-то, девочки.
   Нойс больно наступила Лоре на ногу и она, к собственной радости, наконец, заткнулась.
   - ...Ваша лодка на пристани у седьмого причала. Бывайте здоровы.
   - Мы благодарны, - ответила Нойс, хватая Лору под руку. Полицейский успел-таки дать Лоре легкого шлепка в попу, но возмутиться, опять же, не позволила Нойс, чувствительно двинув ее локтем в бок.
   Ладно, сдачи получит потом. Они поспешили затеряться в торговых рядах. Там без стеснения, попросили чего-нибудь поесть, заполучили пару черствых лепешек и горсть подгнивших фруктов.
   - Делимся поровну или по честному? - спросила Нойс.
   Лишний персик достался Лоре, она осторожно отгрызла целый бочок, порченое выкинула. Ответила на осторожную улыбку Нойс. В шумной, пестрой, пахучей толчее незнакомого рынка в чужом городе ей было, как никогда, хорошо. С чего бы вдруг? Внезапное избавление тому причиной или оттого, что рядом Нойс - единственная здесь близкая живая душа.
   - Грех жаловаться, но... архаичное тут правосудие, а Нойс?
   И, внезапно вздрогнув, спросила:
   - Кто такая Антигона?
   Они шли по рядам, и Нойс успела выцыганить еще хлебец, который грызла осторожно, оберегая начавшие подживать губы. Слизнула крошки с уголка рта.
   - Одна торопливая девушка. Вроде тебя.
   Торговый ряд закончился, выведя к обширному навесу, земля под которым была вымощена деревянными плашками. Прямо на ней кое-где разлеглись бедно одетые люди, кто-то сидел с деревянными чашами в руках. До сиесты еще далеко, но укрытие от полуденного зноя не помешает присмотреть прямо сейчас. У одного из столбов, поддерживавших крышу, Нойс остановилась и села, устало опершись об него спиной. Из отгороженного камышовыми циновками угла выглянула усатая рожа и басовито осведомилась:
   - Чай сейчас будете?
   Именно так: сейчас или потом? О том, что посетитель вовсе откажется, речи даже не шло. Накачаться по горло горячим зеленым чаем и улечься почивать, пока не схлынет дневная жара - что может быть лучше? Лора облизала губы, ощутив жажду.
   - Платить нечем...
   Чайханщик откинул циновку, явив целиком свой пузатый облик, Лора спросила себя: кроме цветастого халата есть ли на нем что-нибудь еще?
   - Иди сюда.
   Лора повиновалась, не испытывая страха. Почему-то казалось, что ничто плохое ей больше не угрожает. Стояла не шевелясь, пока волосатые пальцы мяли и щупали ее одежду.
   - Восемь реалов, - сказал чайханщик.
   - Нашли дурочку! Ткань такая знаете, сколько стоит?
   Он посопел и набавил еще полтора. Завел Лору за ширму. Там, в стороне от пышущего жаром титана (нагреваемого зеркалом в виде вогнутого и отполированного до сияющего блеска металлического листа) оказалось что-то вроде лавки старьевщика. Порывшись в разноцветной куче, Лора выбрала наряд, похожий на тот, что носила, будучи "в гостях" у Альво Забана. Те же штаны и рубаха, все на тесемках и завязках, но чисто белого цвета. Так одевается простонародье.
   Нойс она нашла спящей на том же месте, где оставила ее несколько минут назад. Жалко будить, но пришлось. Попинала ногой, руки-то заняты двумя деревянными кружками с чаем; да сверток под мышкой. Его она все же уронила.
   - Нойс! Это - тебе.
   Поставила дымящиеся кружки на пол.
   - Переодевайся, я тебя прикрою.
   - Ерунда, - буркнула Нойс.
   Переоделась, не стесняясь чужих глаз, впрочем, на нее никто не пялился - таков местный обычай. Лора сама отнесла ее пончо и саронг чайханщику, получив с него вторую половину платы. И две косынки в подарок. Лора поблагодарила, отметив про себя, что будь это подарком, то за остальную одежду им с Нойс причиталось бы заметно больше.
   Деревянная кружка не обжигала губ, но чай в ней остывал медленно. А куда спешить, подумалось Лоре. Денег у них оставалось семнадцать реалов, достаточно для двоих на неделю, если они собираются вести такое же существование, как сейчас. Одежда бедняков и косынки, повязанные вокруг коротко стриженых голов, изменили их внешность. Осталось проявить толику осторожности и благоразумия. Например, не разыскивать на седьмом причале краденую лодку. Судья Стейн пошел на компромисс: не отдал их в руки ОСС, предоставив собственной судьбе. Если девчонки глупы, то попадут, рано или поздно, в длинные руки Астера. Совесть Стейна останется чиста; да и серьезного конфликта с центральной властью он, таким образом, избежит.
   Нойс, отставив кружку в сторону, задремала. Улеглась на бок, согнув ноги в коленях.
   - Тебе холодно? - шепотом спросила Лора, обнимая ее.
   - Мне хорошо...
   Восприятие Лоры постепенно расширилось, вбирая в себя не только монотонно гудящий вокруг базар, но и город вдали, от многоэтажных колоссов, до лачуг у их подножия; от узких извилистых улочек, где с трудом развернешься на велосипеде, до вознесшейся над городом нитки монорельсовой дороги. Над домами, улицами, площадями, над широкой рекой шагала она, связывая гигантский город в единое целое.
   Одновременно, Лора наблюдала себя со стороны. Рассматривала придирчиво, видеть себя не в зеркальном отражении было немного странно. "Я такая же, как всегда". Но понимала, что изменилась. И прежней ей никогда не быть.
  
  
   Этим утром Астер завтракал у одного хорошего человека. Он пригласил - Астер не счел возможным отказаться. Когда подали кофе, Астер откинулся на спинку стула, осторожно разглядывая своего визави сквозь полуопущенные веки.
   Неприметный, скромно одетый. Сравнительно молодой. Чашку держит, манерно отставив мизинец.
   - Господин директор, мы весьма ценим ваши старания...
   Астер молча наклонил голову.
   - ...Но всем известные события в Суоре подмочили вашу с адмиралом Геллой репутацию.
   - С благодарностью приму полезный совет. Положение действительно сложное.
   - Усильте натиск на Тир. Успех на этом направлении обелит вас в глазах народа. Чье справедливое возмущение зверским терактом... нельзя долго игнорировать.
   "А то оно, глядишь, сойдет на нет. И у кого-то, на трезвую голову, возникнут неудобные вопросы..."
   А вслух Астер сказал:
   - Вы помните: часть войск задействована на востоке против бандитов Йерка.
   Холодная улыбка украсила бесцветную физиономию собеседника.
   - Забудем на время о мелких хулиганах. Враг указан, он перед вами... Тир.
   Случайная оговорка, от которой Астер испытал приступ бессильного бешенства. "Враг перед вами". Как это верно. Вот он. Сидит, кофе трескает. Отлично знает, что когда армия уйдет из Суора, команданте Йерк вновь займет оставленные территории. Станет зализывать раны, заново набирать и вооружать бойцов. Оружие, как всегда, купит в Эгваль - ее военные заводы со времени войны с Островом крепко нуждаются в заказах.
   - Я понял. Хочу лишь обратить ваше внимание на необходимость дооснастить части, задействованные против Тира.
   - Конечно. Народный банк Эгваль к вашим услугам. Филиал в Норденке выделит кредит правительству.
   "Филиал в Норденке". Так ныне официально назывался Банк Магистрата, когда-то величайший банк Мира.
   - Благодарю. Вскоре увидите победу, достойную Ара Солтига.
   Снова ледяная улыбка.
   - Наш великий вождь, да не забудут его имя, слишком поторопился, что привело к ненужным жертвам. Война - это маневр и тонкий расчет.
   Астер хорошо помнил, как Ар Солтиг покончил с Островом одним грубым ударом. Все случилось так быстро, что Хозяйка не успела пустить в ход сверхоружие, небольшими запасами которого тогда обладал лишь Остров. Не верилось, что экономике Острова под силу было создать атомную бомбу, если бы... Хозяйка не сыграла на алчности промышленных и финансовых воротил вражеской державы. Заводы в Карноке производили обогащение урана, ввозимого из Тира, изготовляли важнейшие детали взрывных механизмов и двигатели для баллистических ракет. Работы щедро кредитовал Банк Магистрата. Эгваль собственными руками ковала оружие, которым Хозяйка грозилась ее уничтожить!
   Временно взявший власть в свои руки тогдашний директор ОСС - от него не осталось даже имени, только служебный псевдоним: Бруно - вознамерился было отдать дельцов под суд. Но мятеж задохнулся сразу, как только предприятия и учреждения целой страны остались без зарплаты. Банковский кризис. Извините, бывает. Астер помнил последние судороги "режима меченосцев". Идеалисты и дураки. Даже кровь, которую они успели пролить, оказалась пролитой зря.
   Финансовый климат заметно похорошел, когда Ар Солтиг ненадолго вернулся к власти. Еще несколько лет спустя Астер и Андрей тешили себя рассуждениями о том, как это хорошо, прекрасно и замечательно, что они - двое серьезных, ответственных людей, стоят у руля государства. Иллюзии давно рассеялись... Сейчас Астер чувствовал, образно говоря, как его держит за шиворот невидимая, но крепкая рука.
   - ...Потому, не торопитесь, директор Астер. Нам нужна не авантюра, а надежный и длительный проект...
   И еще. Так называемое "дело Лоры Парк". Не мне объяснять вам, что человек, способный единым взглядом, жестом, вскользь оброненным словом... подчинять людей, незаметно навязывать им свою волю... Крайне опасен! Особенно, попади он в политические или финансовые круги... Надеюсь, в ближайшее время вы решите эту проблему.
   А сейчас извините, я вас покину. Мне нужно сделать несколько визитов. Мой шофер вас отвезет, подождите его здесь.
   Собеседник Астера встал и попрощался кивком, не подавая руки.
   Сквозь стеклянную стену Астер видел примыкавшую к дому взлетную полосу и спину уходящего человека. Через минуту небольшой реактивный самолет взял разбег и с ревом, круто взмыл, стремительно набирая высоту. Издалека сверкающие под солнцем крылья с двумя огненными точками двигателей напоминали знак ссудного процента, впечатанный в небеса.
  
  

12. НА ПОСЛЕДНЕМ БЕРЕГУ

  
   - Вы пилот? - спросил Дан.
   Пожилой мужчина полез в карман за носовым платком и аккуратно вытер обширную лысину. Сложил, спрятал платок, и несколько секунд размышлял над ответом.
   - Разменявши седьмой десяток, увы, нет. Но маршрут покажу, память пока не отшибло. Давайте вашу карту.
   Оба стояли на краю летного поля - маленький частный аэродром. Дан предложил отойти под навес, и его спутник с готовностью согласился. Уселись на скамью, на деревянном столике дожидалась пара бутылок пива и открывалка.
   - Господин Лаурель, вы получили мое письмо...
   - Можете звать меня Перси. Ваше письмо, Дан, я получил, и потому я здесь. Так понимаю, вам хочется знать, что случилось м-м... девяносто четыре минус пятьдесят восемь...
   - Тридцать шесть лет назад, - подсказал Дан. - Вот в этом районе.
   - Верно. Хорошая у вас карта. Все карты хороши, с тех пор как Тир научился забрасывать на орбиту спутники, и заснял южную половину Мира. А нам тогда пришлось туго. Поиски наугад. Официальная цель похода - исследование и съемка местности.
   - А...неофициальная?
   Перси выдержал паузу.
   - Уже тогда Хозяйка Острова понимала, что год за годом проигрывает геополитическую схватку с Эгваль. А южные края носят на себе следы некоего могучего воздействия.
   - "Оружие древних"?
   - Вот именно. Неизмеримо мощнее атомной бомбы. Она, кстати, Хозяйку не спасла.
   - Вы серьезно... Перси? Насчет того, что есть в Мире нечто, сильнее сверхоружия?
   Перси сделал крупный глоток из горлышка, со стуком поставил бутылку на стол.
   - У меня тогда был пилот... дурак-дураком, в человеческом смысле, но летун, хм... от Бога. Он спас двоих, оставшихся после крушения "Бродяги"... Потом, как мы думали, продался Эгваль. Выполнял поиск уже для них и... нашел!
   - Что?!
   - Понятия не имею. Когда, пленив нескольких эгвальских высших офицеров, он прилетел в Тир... Его объявили героем.
   - Понимаю.
   - Ничего не понимаете! - рассердился Перси. - Успех и слава достались придурку...
   - Судьба, - вздохнул Дан. - Я тоже тяну лямку, - он скорбно развел руками и Перси повеселел.
   - Придурок был здесь, и здесь, - короткий палец Перси скользил по карте. - Вам бы его расспросить, - он притворно вздохнул.
   К вящей досаде Дана, это невозможно. Габриэль Кон погиб в восемьдесят третьем, защищая Вагнок. Он пал за неправое дело, но люди помнят честного и смелого человека. Так же, как помнят его легендарного деда - вольного моряка из Братства Ваги. Дед бороздил моря, внук, носивший то же имя, воздушный океан.
   Перси, докончив бутылочку, огляделся в поисках новой. Дан вынул ее из ящика под столом.
   - Вы говорили...
   - Об абсолютном оружии. Способном смести все и вся, даже расколоть планету, как сгнивший орех!
   Дан не спеша допил пиво.
   - "Машина судного дня". Надеюсь, вы преувеличиваете. Но, думаю, в тех краях спрятано что-то интересное. Что можно продать...
   - За очень интересные деньги, - подхватил Перси.
   - Благодарность некоторых влиятельных людей не будет иметь границ, - сказал Дан и, глядя в восторженную физиономию Перси, добавил: - В разумных пределах.
   Перси допил вторую бутылочку.
   - Хорошо! Вы собирались наведаться туда в одиночку. Весьма отважно. Хвалю. Но у вас будет спутник. Не смотрите на возраст - я еще крепок. Никакая карта не подскажет того, что хранит моя память.
   Они обменялись рукопожатиями. Дан смеялся в душе. Перси поступил так, как Дан и хотел.
  
  
   - Прыгаем три... - пробурчал Перси, пристегиваясь в "пассажирском" кресле. - Соломки на этот раз никто не подстелет.
   ... Дан любил летать на "Аурелии". Легкий одномоторный самолет брал до четырнадцати пассажиров или равнозначное количество груза. Позавчера они с Перси меньше чем за пять часов проделали путь в полторы тысячи километров, из них первую треть над морем Джулии. Кто такая Джулия не смог бы сказать самый дотошный из историков.
   На карте море выглядело узкой трещиной, расколовшей континент параллельно Южному хребту (с некоторой натяжкой называемом Экваториальным). Пять тысяч километров в длину и не больше шестисот в самой широкой части. В древности оно продолжалось еще на восемьсот километров на восток и соединялось с заливом Копья. Прорыть канал, и Тир получит выход к восточному побережью. При чем тут Тир? А притом, что на запад от Адониса до горной части мятежного протектората такое же расстояние, как до Хребта. То есть рукой подать.
   Когда на горизонте вздыбилась горная круча, Дан поймал пеленг Базы-1 и пошел на посадку.
   Очень вовремя, потому что начинало смеркаться. Внизу вспыхнули фонари, обозначив полосу, и Дан непринужденно приземлил "Аурелию"; Перси завистливо крякнул. Встретившая их троица немногословно приветствовала гостей. Отвели под тент, накормили ужином. Показали палатку, где ночевать.
   - Включи кулер, жарища, - сказал Перси, умостился поудобнее на надувном тюфяке и захрапел.
   Привычный к здешнему климату, Дан поставил кулер на слабый режим, а потом выключил вовсе. Следуя примеру пожилого спутника, постарался расслабиться. "Настанут годы, и я буду ценить минуты отдыха. Рассчитывать каждый шаг. Экономить силы. Стану таким же старым брюзгой. Никогда не поверю. Взять хотя бы моего деда - редко встретишь мужика энергичнее..." Так думал Дан, как и положено молодому человеку. То, что сейчас тело налито усталостью - это реалии сегодняшнего дня и только. Глаза начали слипаться, когда за мутновато-прозрачным оконцем палатки мгновенно вспыхнул яркий свет.
   Дан выскочил из палатки, тревожно озираясь. Ничего. Тишина. Темнота, разбавленная звездным светом. Ему почудилось?
   Небо высветлилось, стало бездонно-высоким, и темнеть не собиралось.
   Подошел кто-то, наверное, дежурный.
   - Прошлый месяц было так же, господин Даниэль. Часа через два померкнет.
   - А что это?!
   - Не знаю. Говорят, облака какие-то. Серебристые. В стратосфере.
   Бледное пятно в небе никак не походило на облако, но других объяснений не было. Не дождавшись больше ничего интересного, Дан отправился спать.
   Встали рано, за час до рассвета и начали "прыжок два".
   - Ист. Один и две трети румба вправо, - Перси рыгнул. - Разбудишь, когда подгребем к перевалу.
   Меньше чем через час он проснулся сам и прикрикнул на Дана:
   - Ровно ист, болван и так держи!
   Дан не спорил, исправно держал курс на восток. Фотографическая память не изменила Перси Лаурелю. Человек, с трудом считающий в уме, по-прежнему ясно видел внутренним взором места, где был почти сорок лет назад. А для Дана пейзаж был внове.
   Горные кручи с обеих сторон покрыты лесом, как зеленой шевелюрой с рыжими проплешинами. Нигде нет снега. Даже на вершинах температура редко опускается ниже нуля. Эпоха ледников канула в прошлое.
   Перси приоткрыл один глаз.
   - Четыре румба и давай! Погнали наши городских!.. - он снова захрапел.
   Местность понижалась, горы остались позади. Еще через час Дан увидел серебряную полосу реки и облегченно вздохнул. Оставалось следовать вдоль правого берега до Базы-2.
   Здешних парней на вахте оказалось четверо. Такие же любители длинной деньги, но дело свое исполняли хорошо. "Аурелию" заправили, Перси и Дану предложили лучшую из двух палаток для гостей. Здесь кулер работал вовсю, и Перси смог отдышаться. Пропыхтел, утирая градом льющийся с лица пот:
   - Ужас. В мое время такой жарищи не было...
   В то время он был молод, только и всего.
   Дан поинтересовался: не наблюдалось ли и здесь любопытное атмосферное явление? Да, ответили ему. Все же облака, решил Дан. Спросил: не беспокоят ли пустынные драконы. Нет, что вы, электрозащита надежная вещь, твари ее боятся. Спите спокойно, господа.
   Сегодняшним, неправдоподобно ясным утром, им доложили, что самолет заправлен под завязку, дополнительные топливные баки подсоединены. Так что, осторожнее. Неудачная посадка запросто закончится взрывом. Но, по-другому нельзя. На последнем этапе их никто не ждет. В путь, господа, и удачи вам.
   ...Слова Перси про третий прыжок и соломку Дан пропустил мимо ушей. Вырулил на взлетную полосу и прибавил газу. Оглянулся. Его спутник, изрекши мрачное предостережение, опять дрых.
   Через полтора часа полета впереди показалась горная цепь. Не такая высокая, как вчерашняя. Но странно изломанные склоны походили на гигантский застывший вал. Изрезанный трещинами, каждая из которых вблизи оказалась бы глубоким мрачным ущельем. Теперь Перси ничем не мог помочь - в этих краях он не бывал. Несмотря на это, Дана переполняла уверенность, что они близки к цели.
   "Аурелия" как раз парила над высшей точкой, откуда должен начаться спуск по ту сторону кряжа...
   - Чтоб нам сто лет жить!.. Нет, я не удивлен! Всегда предполагал что-то подобное, а ты? - пропыхтел Перси, вопросительно глядя на Дана, но Дан не ответил. Одно дело - знать, другое - увидеть воочию. Было отчего лишиться дара речи. Там, внизу, другого склона просто не было! Горы круто обрывались в неизмеримую пропасть. Кое-где на циклопическом обрыве виднелись уступы, длинные террасы. Словно ступени гигантской лестницы они шли все ниже и пропадали в укрытой мрачным сумраком бездне...
   Перси притворялся, уверяя, что не видит в открывшемся пейзаже ничего необычного. Но что еще оставалось ему - несостоявшемуся первооткрывателю самого невероятного на свете края? Дану тоже было не по себе. Студентом баловался он походами на Барьер - геологический сдвиг, протянувшийся вдоль восьмого меридиана и ставший естественной границей Эгваль и бывшей Империи Хозяйки. Почти километровой высоты крутой западный склон Барьера всегда пугал альпинистов. Но то, что Дан видел сейчас...
   Линия обрыва выглядела идеально прямой, бледнея и утончаясь с обеих сторон по мере приближения к горизонту. Восходящее солнце слепило глаза. "Зачем вы стремитесь к огню, мотыльки - заблудшие души, за светом идущие..." За спиной Дана нервно хохотнул Перси:
   - Черти с квасом съели! Половинку Мира!..
   Светлая линия обрыва отдалялась, становилась прозрачно-тающей... пропала совсем. Небо окружило "Аурелию" со всех сторон. Голубое вверху и мертвенно белесое внизу.
   - Посмотрим донце? - предложил Перси.
   Избави бог. Сейчас Дан полагался только на приборы, и сбиться нечаянно с курса совсем не хотел. Да и горючего в обрез.
   - Это я пошутил, - снял сомнительное предложение Перси. - Прём вперед и светлого нам пути!
   Дан стиснул зубы. Напрасно Перси вплел в свою болтовню лозунг-приветствие Хозяйки. В свое время старая идиотка недооценила мощь авиации Эгваль. Родители Дана погибли при бомбардировке Вагнока, как и многие другие, напрасно уверовавшие в "гений" ее высочества. Отца Дану заменил дед, потому он и носит теперь его фамилию. Дедушка всегда восхищал его своим жизнелюбием и прозорливостью. Вспомнить покупку после войны за бесценок заброшенного поместья в Мете. Теперь там их "родовое гнездо". В обширном, старинной постройки доме, сейчас, кроме деда с бабушкой ждет Дана Лора...
   - Эй! Заснул, что ли? - рявкнул Перси. - Подъезжаем!
   Почти отвесная стена возникла впереди темной полосой; освещена она будет только на закате. Противоположный край гигантского ущелья? Нет, братцы, нет. Центральная, плоская гора в метеоритном кратере. Выдавленная напором магмы, она поднялась вскоре после планетарного масштаба катастрофы, случившейся миллиард лет назад. Крупный астероид, почти малая планета врезался в Мир. От этого столкновения образовался кратер диаметром в тысячу километров. Чудовищной ударной волной атмосферу с планеты сдернуло, словно покрывало и навсегда рассеяло в космосе. "Как боженька плюнул". Ныне от воздушной оболочки осталось не более одного процента. Поэтому давление на уровне моря составляет полторы атмосферы, а не сто пятьдесят, как полагалось бы планете с массой Мира.
   Поэтому Мир пригоден для жизни. Поэтому Мир обитаем. За исключением земель, прилегающих к месту "небесного плевка". Ложе гигантского кратера, миллионы лет вбирало в себя воды текущих с Южного хребта рек. Миллион лет окрест стоял поистине райский климат. Шумел прибой. Зеленели по берегам леса, пели птицы. Землей обетованной, островом мечты, высилась над гладью вод вершина центральной горы; и на ней стоял Город, владевший Миром. А затем... Тысячу лет назад реки, питавшие гигантский водоем, иссякли. И сегодня над четырехкилометровой глубиной... над иссохшим зевом внутреннего моря летят двое. В поисках ответа на вопрос, чьих рук это дело? Промысел божий или воля недобрых людей?
   - Скажи, почему на снимках из космоса даже океанское дно просвечивает, а вблизи внизу ни зги не видно? - огорчился напоследок Перси. - Ну, что ты молчишь всю дорогу, Дан? Устал? Так я порулю.
   Благородное предложение запоздало, шасси уже коснулись земли. Перси больше не скрывал изумления.
   - Откуда здесь бетонка, я тебя спрашиваю?!
   - Умели строить в те времена... - выдохнул Дан и добавил: - Не знаю, как ты, а я вроде вспотел.
  
  
   - Много в жизни берегов повидал. А теперь этот. Вижу волны. Они разбиваются о мол. Здесь был порт, - сказал Перси.
   Дан кивнул. Они вдвоем стояли на краю безбрежной и бездонной пропасти. Оба одеты в кондесьюты - вроде костюмов аквалангистов, закрывающие тело и голову. По пронизывающим толстую ткань капиллярам циркулирует охлаждающая жидкость.
   Под ногами ощущался не песок пустыни, а гранитная плита. Такие, тщательно подогнанные каменные блоки покрывали все вокруг. В самом деле, умели строить тысячу лет назад.
   - Всю жизнь стремился к этому берегу. Пусть он даже не совсем берег, - вздохнул Перси.
   Дан окинул взглядом безрадостную панораму. Плоская местность под выцветшим жарким небом, на горизонте торчат стальные скелеты высотных зданий. Все остальное: бетонные плиты стен и перекрытий, лестничные пролеты, механизмы лифтов и так далее... за прошедшие столетия обрушилось. Первый, возведенный человеком город на этой планете давно и безнадежно мертв. Зачем же они тревожат его покой?
   Неподалеку, отдыхающей стрекозой прикорнула "Аурелия". Брюшко самолета до отказа набито разным дорогим снаряжение. Но топливные баки пусты.
   - Если твоя карта брешет - нам кранты, - сообщил страшную тайну Перси.
   - Сейчас проверим. Идем, - Дан ни за что не признался бы Перси, что за его твердым голосом кроется страх.
   Что если карта, и вправду, не точна? Или что-нибудь случилось с тех пор. Прошла четверть века со дня, когда составили этот чертеж. На стандартном листе писчей бумаги набросана схема расположения подземного склада горючего. Сооружен по приказу ее проклятого высочества, во время третьей тайной вылазки в Эгваль и дальше... за пределы. Да, братцы мои. Именно Хозяйка Острова, а не Перси Лаурель или Дан Боргезе, первой нашла Мертвый город. Дан слыхал рассказы о том, как на обратном пути ее едва не сцапала контрразведка Эгваль. Упустили, как жаль! Тогда не разразилась бы через четырнадцать лет страшная война. Тогда сейчас жили бы отец и мама Даниэля.
   Перси старался попасть в такт ровной поступи Дана, отсчитывавшего шаги. Дан подумал, что со стороны они оба похожи на клоунов. Перси расстегнул кобуру на поясе и вынул оттуда бутылку пива. С довольным вздохом отхлебнул из горлышка. Что касается Дана, то он тащил в кобуре "Мини-Крамер", как положено. Впрочем, признаков жизни в округе не наблюдается. Стоп... Сердце Дана екнуло. Неужели здесь?
   Каменная плита под ногами звучала гулко и не "каменно". Это оказался стальной лист, покрытый сверху чем-то, напоминавшим гранитную крошку. В углублении виднелся незамысловатый запор - надо просто повернуть рукоятку. Под стальной крышкой оказалась еще одна, значительно массивней; выдавленная на металле стрела показывала, как ее сдвинуть. Отошла в сторону легко, без скрипа. На направляющих полозьях тускло блестела графитовая смазка.
   - Ого! Смотри-ка, два штекера - под разные насадки, - оживился Перси, - Стандарты Острова и Эгваль. Живем! Нашу птичку надо подогнать поближе.
   Этим занялся Дан, он в здешнем климате мог передвигаться гораздо быстрее Перси. Дошагал до "Аурелии", уселся на пилотское сиденье, пристегиваться не стал. Включил двигатель. Мотор завелся сразу, и Дан подрулил к открытому люку, где столько лет их ждал драгоценный клад; Перси красиво помавал руками, показывая, где правильней встать. Когда Дан собрался выключить мотор, тот чихнул и заглох.
   - Что-то ты бледный, - приветствовал Перси выбравшегося из кабины Дана.
   - Не видишь, что мы сюда на честном слове добрались? Лежали бы там... на дне... - Дан махнул рукой в сторону "берега".
   - Да что ты! Горючки на две минуты оставалось. Для хорошего пилота - этого даже много.
   Дан принужденно улыбнулся комплименту товарища. Вдвоем развернули шланг, подсоединили, включили насос.
   - Авиабензин высшей пробы! - сказал Перси. - Жалко, старушки в живых нет, на колени бы встал и в любви признался.
   На оборотной стороне внешней железной крышки виднелись штампованные буквы: "Собственность Хозяйки Острова". Дан сплюнул прямо на надпись.
   - Да, жалко. А то довел бы бережно до ближайшей стенки и шлепнул.
   Они подождали, пока баки "Аурелии" наполнятся. Запечатали люк. Солнце уже высоко взобралось в небо, но кондесьюты не давали ощутить его жар. Дан вернулся в кабину, через минуту плавно открылся грузовой люк, развернулись сходни.
   Открытый автомобильчик с огромными колесами на широко расставленных опорах напоминал причудливого паука. Спереди хоботком торчала небольшая пушечка. Дан вывел машину наружу, Перси покрикивал:
   - Левее! Правее! Криво пошел!
   Взобравшись на сиденье позади Дана, заметил брюзгливо:
   - Хороший пилот, а водила никакой. Ты чуть не сверзился! Ладно, поехали! Да куда ты прешь?!
   Тысячу лет назад это, наверное, было шоссе.
   - Аккуратнее не можешь? - простонал Перси, когда "Паук" в очередной раз закачался на ухабах.
   - Мы должны смотаться туда и обратно как можно скорее.
   - Нас никто не подгоняет... О-о, мать твою!
   До останков города доехали через четверть часа. Если не считать ровного звука мотора, вокруг царила полная тишина. Перси задрал голову, разглядывая неимоверной высоты переплетение стальных конструкций. В этом здании, когда оно еще было зданием, насчитывалось не меньше двухсот этажей!
   Сверху от громады отделился темный лоскуток и стал медленно падать, на лету вырастая в размерах.
   - Жми! - Перси пнул Дана в спину.
   Секунду спустя сзади раздался глухой удар, от которого охнула земля.
   - Видал? Рушится от легкого чиха! Тонн сто хлопнулось! Почти на нас!
   - А ты не чихай, - отозвался Дан.
   Он выбирал курс подальше от зданий-призраков, которые словно замерли в безмолвном изумлении, видя первых за тысячу лет людейт.
   Впереди открылось пустое, обширное, как стадион, пространство, с кубической формы сооружением в центре. Небольшим, метров этак трех во все стороны. Стены местами раскрошились и зияли голыми прутьями арматуры. Фрагмент стены внизу покрыт изразцами со сложным абстрактным узором. В передней стенке простая на вид дверь. Кажется, толкни и откроется.
   Дан остановил "Паука". Спрыгнул с водительского сиденья, вдруг ощутив внезапное краткое головокружение. Перси не торопясь, последовал за ним. Сказал:
   - Сезам, отворись!
   Ничего, разумеется, не случилось. Дан нажал ладонью на дверь, сквозь перчатку ощутив нагретый металл. Ничего. Осторожно надавил еще.
   - Эй-эй, подожди! - Перси отпихнул Дана в сторону.
   Встал сбоку, вытянув руку, в которой держал что-то похожее на кастет. Эта штука с лязгом прилипла к двери, и Перси потянул ее на себя, при этом ему пришлось изрядно поднатужиться. Негромкий щелчок и "сезам" банальным образом отворился. За первой дверью оказалась вторая.
   - Тенденция, - ухмыльнулся Перси. - Что ни ящик, то двойное дно.
   - Отойди, умник! - Дан злился больше на себя, чем на Перси. Легко было сообразить, что дверь открывается наружу. Старинная шутка с магнитной ручкой, которую носят с собой. А дверная пружина рассчитана на усилие в полпуда или около того. Оберегая дверь от случайного открытия, она могла также приводить в действие стреляющий механизм. Забыть об этом мог только дурак. Или ошалевший от радости Дан Боргезе, самокритично подумал Дан.
   Ничего опасного во второй двери на первый взгляд не было. И на все остальные тоже.
   - А код ты знаешь, - доверительно сказал Перси.
   - Знаю! - рыкнул Дан, набирая комбинацию. Перси крутился рядом, норовя подсмотреть.
   - Надежная механика, - восторгался он. - Никакая электроника не выдержит столько.
   Эта дверь, само собой, отворилась внутрь. Перси вновь опередил Дана, тот не слишком старался помешать ему.
   - Извини, я ждал этой минуты всю жизнь. Я пришел!
   И шагнул внутрь. Дан тревожно замер. Услышал радостный голос Перси:
   - Эй! Иди сюда, не бойся! Тут очень удобная винтовая лестница!
  
  
   - Как думаешь, что это? - спросил Перси благоговейным шепотом.
   - Черт его знает. Хозяйка полжизни потратила на поиски и положила за это кучу народа. Только вывезти "сокровище" не успела.
   Тихие слова отчетливо раздавались в подземном зале. Небоскребы, дороги, стадионы, мосты и виадуки... все творения рук человеческих за тысячелетие рассыплись в прах. А естественная пещера в недрах под Мертвым Городом пребывала в величественной и гордой неизменности. Как за миллион лет до сегодняшнего дня. И, без сомнения, останется такой же миллион лет спустя.
   Но и таинственный механизм на гранитном постаменте в центре зала тоже не претерпел ущерба с момента, когда был создан и помещен здесь. По крайней мере, внешне. Продолговатое, вроде огромной торпеды (или миниатюрной подводной лодки), блестящее темным полированным металлом тело. Геометрически более сложное, чем воздушный или подводный аппарат, со странными искажениями общей симметрии. Изделие непонятного назначения.
   - Бомба? - выказал догадку Перси. - Для атомной уж больно велика.
   - Я же сказал, не знаю! - отрезал Дан. - Архив Хозяйки уничтожен. А та пара листочков, что она забыла у Левкиппы... - он заставил себя замолчать.
   - Она не могла не поделиться с верной подругой! Все ж таки, баба. Язык чесался, - предположил Перси, Даже пароль входной раскрыла. Только ей-то, откуда все досталось?!
   - Да не знаю я! - взорвался Дан. - Не знаю, откуда она знала, что и где искать! Эта тварь, как нарочно, оставила нам ключ к тому, что может ухайдакать весь Мир! Может, мы до сих пор исполняем ее дьявольскую волю. Искали и нашли то, что она задумала нам всучить. Играйтесь, детки. Обхохочется, когда увидит всех нас вместе с ней...
   - В аду, - закончил Перси. - Давай-ка убираться отсюда. Скажем, что ничего не нашли. Что ты делаешь?!
   Дан достал из кармашка на поясе миниатюрный фотоаппарат и сделал с десяток снимков в разных ракурсах.
   - Мне не только себя, но и молодую жену кормить надо. А с моих заработков в Университете не больно разжиреешь. Даже у Великого Магистра, знаешь, какое жалованье?
   Перси присвистнул.
   - Зубы на полку. Это ж меньше, чем у рыночного торговца.
   - Не совсем, но, по нынешним временам - очень немного. Кредит за авто никак не выплатит. А у его помощников оклады еще меньше. Нынче умники не в чести. Да и какой ты умный, если бедный? Вот и суди. На бирже я играть не умею. Для политики... меня родители, а потом дед с бабкой честным идиотом воспитали...
   - Вот от бедных да честных Мир и погибнет, - вздохнул Перси. - Лучше б ты в бандиты пошел.
   Когда вновь выбрались на свет божий, то пришлось ждать, пока кондесьюты приспособятся и войдут в режим, соответственно царящему снаружи пеклу. Эта минута была очень неприятной.
   - Я сейчас вытеку. Целиком... - горестно сказал Перси. - Два ведра вонючего пота... и все...
   Он тяжело дышал. Дану было не легче. Опять подступило головокружение. Наконец, костюм начал холодить.
   Перси выдавил:
   - Как думаешь... эти перепады - полезные для нашего здоровья?
   - Вредные! - рявкнул Дан и почувствовал себя лучше.
   - Где же твой природный оптимизм...
   Они побрели к "Пауку", с трудом взгромоздились на сиденья. Тут Перси ожил.
   - Пришли, увидели, ушли. Великая тайна Мира сокрыта в сарае с амбарным замком!
   Дан хмыкнул. Наверное, вокруг алтаря, который Перси уничижительно обозвал сараем, стояло красивое, величественное здание. Его обломки усеивают площадь. Наверное, на алтаре было что-то написано, объясняющее, почему в Городе место сие особо почиталось. Надо бы собрать осыпавшуюся со стен керамику. Сложить вместе... Работа для толпы археологов. Наступит время, и придут. А может, и нет.
   Дан вполне освоился с управлением "Пауком", да и дорога была теперь знакома. Вскоре они увидели вдали силуэт "Аурелии", самолет словно ждал обоих. Дан услышал, как Перси со свистом втянул в себя воздух.
   Их ждал кто-то еще! Рядом с "Аурелией" стоял приземистый бронеход, рядом в ленивых позах дежурили двое. В кондесьютах, естественно. С автоматами в руках. Один из незнакомцев властно поднял руку, второй небрежно вскинул оружие...
   Дан ударил по рычагу на пульте и, даже не притормозив, "выпал" с водительского сиденья. Пушка-хоботок с шипеньем изрыгнула тугую, маслянистую струю, она расширялась, превращаясь в воздухе в сонм тонких, извивающихся щупалец. Двое неизвестных оказались сплошь опутаны липкими, быстро застывающими нитями; все попытки высвободиться только ухудшали их положение. Связанные, "склеенные" по рукам и ногам, оба в корчах повалились на землю.
   После Дан обшарил кабину бронехода. Никаких документов, вообще ничего, что наводило бы на предположения о личности нападавших. Самих их Дан обыскивать не стал. Для этого пришлось бы опрыскать их нейтрализатором, освобождая от пут - рисковать не хотелось. Обратил внимание, что кондесьюты на них новые и незнакомой модели.
   Сфотографировал обоих. Они были в сознании и глядели очень недружелюбно. Вернулся к "Аурелии", торопливо забрался в кабину. Поднявшись в воздух, выполнил над местностью прощальный круг. Бросил взгляд вниз. Два слабо шевелящихся тела около бронехода. Еще одно неподвижно обмякло на сиденье "Паука".
   Персиваль Лаурель навсегда остался на своем последнем берегу.
  
  

13. ГЕРОЙ

  
   Над ущельем клонилось к закату солнце. Когда оно зайдет, гигантскую расселину окутает глубокий мрак, но сейчас его стены были ярко освещены. Каждая морщина каменной плоти, каждая бородавка на ней выглядели необычайно рельефно.
   Северной стеной Дан налюбовался до одури, а на южной сейчас висел, запутавшись в парашютных стропах. Насколько прочно сам парашют зацепился за один из острых каменных зубьев, Дан не знал. Дернись посильнее и ау-у... Поэтому он долго не предпринимал попыток освободиться. Солнце опускалось все ниже и Дан постепенно начал паниковать...
   Он не испытывал страха, когда стартовал с "последнего берега", где они с Перси обнаружили, наконец, легендарный Мертвый город. Не зря, выходит, его так назвали. Он мертв и он убивает...
   Пришлось делать круг, потому что Дан на какое-то время потерял ориентацию. Перепутавшиеся стороны света вдруг встали на правильные места, и он выровнял курс. Домой... домой... Если считать домом последнюю остановку перед визитом в эти края.
   Не было страха и тогда, когда под крылом самолета вновь открылось марево бездны. У высохшего моря есть дно, и хорошо, что оно скрыто от глаз людских. Не вызвало страха и тихое мурлыканье пассивного локатора, означавшее, что на "Аурелию" наведен локаторный луч.
   Дан заложил глубокую нисходящую спираль, заодно это дало возможность оглядеться. В бирюзовых небесах пульсировал яркий огонек. Дан стиснул зубы и перевел "Аурелию" в пике. Кабина пилота герметична, но по тому, как изменялась реакция самолета на движения рулей, Дан ощутил, как возрастает давление за бортом. Атмосфера здесь была ощутимо вязкой. Что дальше? Конструкторы "Аурелии" конечно же, не рассчитывали, что их творению придется летать на три километра ниже уровня моря!
   Дан убавил газ, при таком высоком давлении кислорода за бортом предостаточно, надо беречь мотор. Глянул вверх, выворачивая шею. Пульсирующий огонь все разгорался и внезапно разлился вспышкой, из которой вылетел сонм мелких обломков.
   - Обожрался, гад... - проворчал Дан.
   Прямоточный реактивный двигатель преследовавшего его самолета-снаряда пошел в разнос и взорвался. Но радоваться было рано. Огненным пунктиром чертила небо вторая беспилотная штуковина, и локатор в кабине орал как мартовский кот. Дан стал медленно отдавать штурвал от себя, вокруг сгустился сумрак, сквозь который солнце светило бледным пятном. Потом наверху лопнул огненный нарыв и Дан перевел дыхание. Мать вашу! Теперь он знал, с кем пришлось иметь дело. Тир.
   В Тирский протекторат бежали остатки разгромленных эльберо - элитных воинских частей Хозяйки. Там же укрылись военные преступники, изобретатели новейших средств уничтожения. Одно время полагали, что их вдохновительница так же прячется в Тире, и ждали, что неукротимая старая ведьма вновь заявит о себе. Прошло десять лет, пока Мир не вздохнул с облегчением. Сомнений не осталось. Мертва.
   Но и мертвый может тревожить живущих. Реактивная и ракетная техника впервые появились на Острове. С двумя (уже устаревшими) образчиками Дану сейчас довелось познакомиться. Захотелось выругаться, но слова застряли в горле. Потому что он увидел дно.
   Внизу простиралась изрезанная, всхолмленная поверхность, когда-то скрытая четырехкилометровой толщей воды. Может быть оттого, что Дан знал это, заурядный пейзаж показался жутким. Бурая окраска местами сменялась темно-зеленой. Кустарник? Здесь есть жизнь?! Совсем близко мелькнул проржавевший остов корабля, сквозь него росли деревья.
   Шестое чувство подсказало Дану, что продолжая брить дно доисторического водоема, он рискует остаться здесь навсегда. Медленно, осторожно потянул на себя штурвал. Таинственное царство уходило вниз, растворялось... пропадало навсегда. "Аурелия" поднималась к солнцу, к свету.
   Практически наугад Дан вышел к перечеркнувшему, казалось, весь Мир циклопическому обрыву; это зрелище до сих пор поражало его. Набрал высоту - запас карман не тянет. Тогда же впервые полезли в голову нехорошие мысли. Пройдет от силы два часа, и он вернется туда, откуда отбыл в смертельно опасную прогулку. Его радостно встретят те же, кто провожал...
   Те же? Допустим. Но так ли ему будут рады? Выпуская его в полет, они рассчитывали, что он вернется? "А вот и я!" "Как дела?" "Успех! Куча пленок. Сенсация". "Ну-ка, парень, давай сюда! Ты свое дело сделал". С чего он решил, что всем людям, встреченным на опасном пути, надо доверять? Потому что так сказало начальство? Потому что главарь Совета Ганы Антон Децим обещал златые горы и заверял, что у него все схвачено? Да, в молодости он был неплохим организатором. Но сейчас - отставший от жизни трубноголосый хвастун. Почему Дан не увидел этого сразу?
   "Потому что не хотел смотреть правде в глаза. Умница, хитрец, слуга двух господ, агент Даниэль Боргезе. Глупец, да и только. Придется соврать, что ничего не видел, не нашел, возвращаюсь, увы и ах, с пустыми руками... "А где твой товарищ?" "Волки съели..." "Из самолета выпал..." "А горючку где на обратный путь нашел?" "Ангелы в воздухе заправили..." "А-а, ну и отправляйся к ним". "Смотрите, что при себе держал! Куча пленок. Сенсация!" "А жмурика куда девать?" "Да хрен с ним, пусть валяется. Ночью шакалы сожрут".
   Но страха не было. Лишь досада на то, что позволил загнать себя в ловушку. Без дозаправки не перевалить через горы. Садиться в необитаемых местах, однозначно - сдохнуть. Остается тянуть до базы, откуда стартовал. А там... посмотрим.
   От удара, потрясшего самолет, Дан на миг потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что лобовое стекло затуманено сеткой мелких трещин. Давление в кабине быстро падало. Но двигатель работал, и Дан снова завернул крутую спираль, выйдя из нее низко над землей. Это уже - зенитная артиллерия, решил он. Влип, называется. Как таракан под тапочку...
   Звук мотора Дану сильно не нравился - похоже, "Аурелия" долго не протянет. Но она, вместе с Даном, боролась еще час, пока с очевидностью не выяснилось, что положение безнадежно. Тогда Дан надел парашют, открыл дверь и, изо всех сил, оттолкнувшись ногами, выбросился наружу. Земля была так близко, что он усомнился: успеет ли купол раскрыться полностью. Но страха, опять же, не было. Мелькнули ветви деревьев, по ногам больно хлестнуло и Дан вдруг стал проваливаться куда-то вниз... вниз... где же земля... она только что была тут...
   Вдали раздался взрыв. "Аурелия". Дану стало горько, как будто на его глазах погибло живое существо. Рывок и он повис, ошеломленный. Когда понял, что произошло, боялся шевельнуться, чтобы не сорваться окончательно. Падать далеко, метров с полсотни. Угораздило. Время шло, солнце повернуло на вечер и настало время всерьез испугаться...
   Он должен выбраться отсюда! Осторожно повернулся, ощупывая каменную стену. Абсолютно невозможно. Он пилот, а не альпинист. Спуститься вниз? В огромную каменную могилу? Дно ее представляло собой сплошной камнелом. Валуны большие, маленькие. Острые каменные клинья... Темные провалы между ними... Ужас. Превозмогая себя, разглядывал жуткий пейзаж внизу. Заметил, что в полутора метрах под ногами из стены выдается плоский выступ. Уже кое-что.
   Снял с пояса нож, стал осторожно резать лямки. В результате получился длинный ремень, держась за который он почти доставал ногами опору. Решился. Спрыгнул. Прильнул к шершавому, теплому камню. Сердце жутко колотилось. И только, когда отдышался, увидел...
   Неистребима жажда человеческая оставить по себе память. В любых краях, в местах доступных и не очень, можно наткнуться на чьи-то собственноручные письмена. "Здесь был имярек". Перед носом Дана красовались крупные и не очень ровные строки:
  
   x' = axy(z - ?)
   y' = bxy
   z' = - cyz(1 - z)
   Одиссей Гор
  
   Буквы глубоко врезаны в камень. Желая увековечиться, автор шедевра не пожалел своего ножа.
   Кто-то здесь побывал! Кто-то благополучно выпутался из положения, которое Дан считает безвыходным. Приободрившись, Дан задумался над перспективами. Придется покемарить до рассвета на узкой каменной полочке, на полпути между верхом и низом. Он не замерзнет, кондесьют не только охлаждает в жару, но и держит тепло тела ночью. Повезло, что не достало времени переодеться! Хорош бы он был здесь в майке и шортах. А так... Автоматический пистолет в кобуре на поясе. Капюшон с маской болтается за плечами - натянет, когда головушка станет мерзнуть. А утром найдет дорогу наверх.
   Поймал губами гибкую трубку с наконечником, пососал подсоленной воды. Пощупал пояс - в нем еще литра полтора. Из кармашка на груди вынул сахарную таблетку, с аппетитом сжевал. Вот тебе выпил, вот тебе поужинал. Остается решить, как устроиться спать, чтобы нечаянно не сверзиться и не проснуться уже на том свете. Может, соорудить страховку из обрезков строп?
   Противоположный край ущелья быстро темнел, выглядя все более зловеще. Солнце скрылось из виду, оставив по себе память в виде тлеющего багрового света. Страшно, аж жуть... Дан сплюнул и приготовился срезать несколько строп со своего многострадального парашюта. Осторожно потянул... Нет, держится крепко.
   - АЛЛО! ЖИВЫЕ ТУТ ЕСТЬ?
   Голос ударил с неба, оглушив Дана. Через мгновенье сообразил, что кто-то орет в мегафон, стоя на краю обрыва, на его Дана, стороне. На противоположную стену ущелья легло размытое пятно света, побежало в сторону, вниз...
   - Здесь я!! - заорал Дан изо всех сил.
   Сверху скользнул трос со страховочным поясом.
   - ПРИСТЕГНИСЬ!
   Дан повиновался, и был вознесен наверх, под слепящий свет фонаря в чьих-то руках.
  
  
   - Я - капитан Ольгер Кай, - представился молодой, смугловатый, худощавый офицер, после того, как Дана накормили ужином. До этого ему предложили снять кондесьют, дали вымыться и переодеться. И провели в палатку к капитану.
   Палатка - только название. Двухслойный купол с теплоизоляцией и кондиционером. Снаружи, в свете фонаря, он сверкал пластинами солнечных батарей, словно огромная елочная игрушка. В лагере тирского экспедиционного корпуса таких куполов Дан успел насчитать семь штук. Решил не терять зря время, пока его вели к начальству, бережно придерживая под локти. Чтобы не убежал, наверное...
   На раскладном столике лежала отснятая Даном пленка. Проявленная и высушенная. Капитан Кай только что закончил ее рассматривать. А смотрел он внимательно, через сильную лупу, кадр за кадром. Дан старался сделать две вещи: прочесть выражение его лица и не ерзать при этом на стуле. Короче, не ударить в грязь лицом перед полукровкой - помесью человека с барнабом. Странный путь избрала когда-то Хозяйка, пытаясь вывести "высшую расу".
   - Очень интересно, - сказал капитан Кай.
   Дан безмолвствовал.
   - Вы в каком звании, господин... - Кай взял со стола пластиковый прямоугольник - личную карточку Дана, - господин Боргезе?
   - Гражданский я, - обронил Дан.
   - Очень интересно, - повторил Кай. - Чрезвычайно любопытно. Гражданский человек, горожанин, вместо ежедневных прогулок на работу и обратно... отправляется, хм... к черту на кулички. Он умеет пилотировать самолет. Вооружен. Встретив двоих наших солдат, применяет к ним технические средства, унижающие человеческое достоинство. При нем находят специальное снаряжение и отснятую микропленку. Если все скромные граждане Эгваль таковы... то сдаюсь! Капитулирую! Куда нам грешным против вас...
   - В меня стреляли, я оборонялся. Мой товарищ погиб, - по телу Дана пошел озноб.
   - Кто он был?
   - Персиваль Лаурель - второй пилот. Много лет назад бывал в этих местах.
   - Проводник, выходит. Вы его наняли.
   - Предложил долю в прибыли. Снимки Мертвого города стоят миллион реалов. Не меньше.
   - Хотите сказать: погнались за длинным рублем? Всего-навсего?
   - Да. Не более того. Я преподаватель Университета с нищенской зарплатой. Здоров, молод, силен. Спортсмен. А Перси был безработным, хорошим в прошлом пилотом.
   Кай с усмешкой покрутил головой. И вдруг спросил:
   - А почему, скажите, если вы такой умник, реал иногда называют рублем?
   - Как и сантим копейкой. В едином языке Мира видны следы других, растворившихся в нем наречий.
   Кай хмыкнул. Бросил через стол Дану его личную карточку.
   - Личные вещи верну, пленочку конфискую. Идите отдыхать, вас проводят. Утро вечера мудреней.
   На вопросительный взгляд Дана пояснил:
   - Обещаю, положение ваше не станет хуже, чем было.
   "Интернируют", - решил Дан. Внутренняя, скрытая дрожь не отпускала его.
   - Да, кстати, - бросил вслед Кай. - В вас никто не стрелял. У страха глаза велики. Я проверил: боекомплект не израсходован ни у одного из тех двоих. Они всего лишь хотели вас задержать.
   - Так от чего... умер Перси?..
   - Я же сказал: от страха. Сердечный приступ.
  
  
   Ворочаясь на раскладной койке, Дан пытался угадать, что будет с ним завтра. Рядом, на стуле лежал, аккуратно свернутый кондесьют. Вернули-таки. Протянул руку. Нащупал в кармашке и достал кольцо, подаренное Лорой. "Личные вещи..." Как любезен капитан Кай...
   Дан женился по глупости. На вечеринке в честь дня рождения научного руководителя, Дан не то, чтобы расслабился, но заметно перебрал. То с одним старым хреном чокнись, то с другим. Дипломатия. Старики выкушали по рюмочке и после воспоминаний о былом, тихо разъехались по домам. Молодежь продолжала праздновать, уже не важно, что. Компания разрослась за счет желающих задарма выпить и так продолжалось до поры, пока Дан не обнаружил, что приятели исчезли. На тарелках горы объедков. Ни выпить больше нечего, ни съесть. Кроме разве, надкусанного яблока. За соседним столом веселилась группа девушек с младших курсов, тоже чье-то тезоименитство...
   Рядом на стул плюхнулась разбитная толстушка.
   - А вы помните обряд пробного брака?
   Еще чего не хватало.
   - Объемные женщины не в моем вкусе, - хрюкнул Дан в пустую рюмку.
   - Не помните, значит. Надо вложить в руку девушке яблоко, гроздь винограда или...
   - Пирожок, - вставил Дан, на секунду трезвея.
   - Сойдет и пирожок. А слова...
   - "Перед богом и людьми женою тебя называю", - процитировал Дан, изумляясь тому, что язык его действует независимо от рассудка.
   Впрочем, рассудок ему не изменил. Дан схватил искусительное (искусанное!) яблоко со стола и швырнул подальше. Теперь он в безопасности. А толстенькая может убираться вон.
   Восторженный многоголосый вопль оглушил его. Дан в испуге огляделся. Девчонки за соседним столом, все, как одна, вскочили с мест и вопили, воздев руки. Кроме одной, державшей злосчастное яблоко в сложенных горстью ладонях! Вот она взяла его и осторожно откусила кусочек с нетронутой стороны. Предложение принято. Дан почувствовал себя дурак-дураком. И выпить было нечего.
   Сделав вид, что изучает стол в поисках пропитания, он вырабатывал путь отступления. Вообще-то, есть простой выход. Сказать трижды "Ты не жена мне больше" и все. Инцидент исчерпан. Тогда она сможет снова к нему лепиться, если проведет не менее полугода в "Гана-браке" с кем-то другим. Поднял голову. Девушка стояла рядом. В довольно бесстыжем виде: сняла блузку и лифчик; острые грудки вызывающе торчали. Дан, против воли, дотронулся до худеньких плеч. Какая гладкая, нежная кожа! Глянул ей в лицо - нет, он ее не знает. Не уродка, даже мила. Личико купается в облаке волос. Фокус простой, делается элементарно. Вымыть голову смолистым шампунем и лепи прическу любого объема. Он коснулся ее волос...
   - Не надо, - отвела его руку. - Не порть пока. Пошли наверх.
   Кабинет наверху служил (теоретически) для поения и кормления особо важных персон. А фактически был комнатой свиданий. В дверях Дан чуть не споткнулся, в голове шумело.
   - Извини, - сказала девушка, - не смогу взять тебя на руки и перенести через порог.
   - На...об... борот... - разъяснил Дан.
   - Боюсь, уронишь. Идем, - она взяла его за руку.
   Дан добрел до дивана. Плюхнулся, откинувшись на мягкую спинку.
   - Заснешь, убью, - сказала девушка, - Найдут тебя задушенным.
   - Сил... не хватит... - он попытался улыбнуться.
   Все понятно. Молоденькая, но в возрасте, когда стыдно оставаться девственницей. Вот и приняла, с помощью подруг, необходимые меры. А "Гана-брак" - уловка, чтобы не посчитали шлюхой. Он обнял ее. Ладно, утро вечера мудренее...
   Утром он очнулся совершенно трезвым. Девчонка еще спала, уютно посапывая носом. И вдруг проснулась, сразу, внезапно. Открыла глаза, заулыбалась.
   - Здравствуй! Ты не очень злишься, что я к тебе прилипла?
   Улыбка ее погасла, видно ей не слишком хотелось говорить то, что собиралась.
   - Ну... можешь теперь меня выгнать...
   Дан притянул ее к себе, она коротко вздохнула.
   - Жена моя, как тебя зовут?
  
  
   Дан проснулся оттого, что капитан Кай грубо встряхнул его за плечо.
   - Одевайтесь! - Кай кивком указал на кондесьют.
   Недоумевая, Дан облачился. Его вывели за порог. Раннее утро. Зябко. Неподалеку стоит открытый вездеход, тот же, на котором его вчера привезли в лагерь.
   - Садитесь! - Кай для вящей убедительности пихнул Дана в спину.
   Ладно. Сел. Вместе с ним и капитаном уселись двое служивых. Тронулись. Куда его везут?!..
   Через десяток минут они оказались на краю ущелья, там, где вчера вечером Дана так эффектно выудили. Дан не успел сказать ни слова, как на нем защелкнули страховочный пояс.
   - Пошел!
   - К-как это? Что?! - сипел Дан, пока его толкали к обрыву. - В-вы обещали...
   - Я обещал, - тонко улыбнулся капитан Кай, - что ваше положение не станет хуже, чем было. Оно станет таким же.
   Он протянул Дану его пистолет, рукояткой вперед.
   - Разряжен, не дергайтесь. Обойму сброшу после. Вы - гражданский, значит, ваше оружие тоже относится к личным вещам. Честно все возвращаю. Счастливо оставаться! Даже если выберетесь, во что я не верю, дорогой мой горожанин, идти вам некуда. Через час мы сворачиваем лагерь. Прощайте, герой.
   Двое солдат схватили Дана и швырнули вниз. Трос с рывком натянулся. Дан изо всех сил отталкивался от неровной каменной стены ногами. Опускали его быстро, но умело. Ни разу не ударившись, ничего себе не повредив, он очутился внизу. Вокруг все терялось в утреннем тумане. Стоя на крохотном ровном пятачке, Дан поднял голову. Если не отстегивать трос, что будет? Его целиком сбросят сюда? Полтораста метров крепчайшего линя ему сейчас бы пригодились.
   Раздался негромкий хлопок. На высоте десяти метров трос лопнул, перебитый взрывом пиропатрона. Обрывок упал к ногам Дана, а оставшаяся длинная часть быстро уползла вверх. Сволочи. Еще через секунду о камни хлопнулся кожаный кисет, вместо табака в нем была упакована обойма от пистолета. Двадцать патронов. Дан охотно выпустил бы их все в капитана Кая.
   Постепенно злость отступила, не прошла совсем, но тлела глубоко внутри. Найдя камень поудобнее, Дан уселся и четверть часа провел мрачном раздумье, подперев кулаком подбородок. Классическая, затасканная художниками и скульпторами композиция. Мыслитель, твою мать...
   Яркий, слепящий луч коснулся лица. Словно мальчишка-баловник осколком зеркала пустил в глаза солнечный зайчик. Дан вздрогнул. Что это?! Встал, напряженно вглядываясь. Посереди сухого, усеянного каменными обломками русла что-то сверкало, отражая свет встающего над ущельем солнца. Дан переменил позу, свет исчез. Шаг обратно и глаза вновь укололо сиянием. Дан изумленно вскрикнул.
   Между двумя скальными выростами, застряло нечто, ужасно похожее на закрытый автомобиль, но с огромными, ажурной конструкции колесами. А то, что так ярко сияло, было обломками солнечных батарей.
   Дан добирался до находки долго. Приходилось осторожничать. Если что, скорая помощь за тобой не приедет. Достиг цели потный, несмотря на прохладу, задыхающийся от напряжения. Так и есть, пустынный вездеход! Машина заметно пострадала. Правая передняя дверь вмята внутрь, и не открывается, остальные оказались заперты. Дан предположил, что должен быть люк на крыше и, пыхтя, взобрался на капот. Точно! Даже не заперт. Дан поднял его и ужом просочился внутрь.
   Уселся в кресло водителя. Лобовое стекло, как морозными узорами, покрыто густой сетью трещин. Кого-то когда-то крепко приложило. Как можно исхитриться зарулить в эти места? Дан подумал, что машину нес паводок и пожалел бедолагу, который некогда сидел на его месте. Как давно это было? Кто такой Одиссей Гор? Дан от души надеялся, что парню удалось спастись. Сделал же он горделивую надпись на полпути. Значит, был бодр и полон надежд. Дан попытался вообразить, что тоже бодр и полон надежд. Не получилось.
   Дальнейший осмотр ничего не дал. Паводок, возможно, повторялся неоднократно, на обивке сидений виднелись засохшие разводы. Да и вообще, беспорядок - видно, вода обильно проникала внутрь.
   Под ногой загремело, Дан наклонился и поднял с пола стеклянный, размером с куриное яйцо, шарик. Для обычного стекла - тяжеловат. Подбросил на ладони. Спрятал в карман. Не для сувенира, а чтобы убедить себя, что будущее впереди есть. Дальше под сиденьем обнаружился прозрачный пластиковый пакет с завернутым в него листком бумаги. Все равно, влага проникала внутрь не раз, но строки, написанные химическим карандашом, стали от этого только ярче.
  
   Здравствуй. Ты пришел, мой герой!
  
   Это - не насмешка, а правда, раз ты здесь и читаешь это. Давай знакомиться. Наталья Вернер. Под этим именем числилась в LL-9, потому что истинное до неприличия известно. Товарищ мой решил выбираться наверх. Опытный скалолаз, у него получится. Тогда он бросит меня здесь. Путь одолеет тот, кто проходит его один.
   Пустынный дракон дремотно парит над ущельем. Это наводит меня на мысль. Говорят, суорянские бродяги умели делать это.
   Мой ловкий спутник уже наверху. Пошел он к черту.
   Герой, пожелай мне удачи.
   Оглянись вокруг. Не видишь костей, белеющих на камнях? Значит, твоя молитва меня спасла. Вспоминай меня, за светом идущий.
  
   P.S. Перечла свой бред. Хотела порвать, но пусть останется. Здесь и сейчас я имею право быть немного сумасшедшей.
  

N.V.

Утро 4 февраля 1358.

Безымянное ущелье за Южным хребтом.

  
   Дан перечитывал письмо, не в силах избавиться от ощущения, что оно адресовано ему. Не обращая внимания на дату, на то, что слова эти начертаны задолго до его рождения...
   Потом выбрался на крышу вездехода. Запрокинув голову, долго вглядывался в небо. Подумав, расстегнул кондесьют. Спрятал найденное письмо во внутренний карман. Ощутил телом солнечное тепло, по утрам здесь вполне приятный климат. Поджариваться Дан начнет к полудню.
   Приложился к соске, выпив изрядно воды, скоро она выйдет потом. Огляделся. Справа и слева каменные, вертикальные стены, впереди, довольно далеко, что-то вроде естественной плотины, перегородившей ущелье. Позади сухое, каменистое русло слегка поднимается вверх и исчезает за поворотом. Если бы он мог прыгать по камням наподобие горного барана, за полдня доскакал бы до реки. Вода это жизнь, это шанс на спасение. Дан грустно усмехнулся. Человеку не под силу пробраться через десяток километров камнелома. Без специального снаряжения, без страховки, поддержки товарищей. А он здесь один.
   Легкие утренние облака окончательно истаяли в небе, оно стало пронзительно прозрачным. Скоро солнце начнет по настоящему жечь. А он торчит здесь, мечтая о чуде. То, что получилось когда-то, сколько же лет назад... тридцать шесть? Не выйдет сегодня.
   Устав стоять, он сел, опустив голову. Все напрасно. Закрыл глаза. Свет проникал и сквозь сомкнутые веки, никуда от него не деться. Никуда... Сжал веки плотнее.
   Стало темнее, словно облако закрыло солнце. Потом оно ушло, и вновь возник яркий, тревожащий свет.
   Дан вздрогнул, очнувшись. Он спал?! Что его разбудило? Дико огляделся. Судя по положению солнца, прошло не больше десяти минут. Легкая тень опять накрыла ущелье. Облака так быстро в небе не бегают.
   Хотя он заранее готовил себя к тому, что увидит, все же ощутил дрожь ужаса. "Все идет по плану, как сказал самоубийца, пролетая мимо десятого этажа..."
   Издали пустынный дракон походил на висящую в воздухе полупрозрачную медузу. Тот же, похожий на шляпку гриба, купол, та же бахрома длинных щупалец. Она росла в размерах, росла, пока не закрыла полнеба. Не очень крупный экземпляр, размером с четыре футбольных поля. Слышался ритмичный гул всасываемого и выбрасываемого наружу воздуха. Дан сумел разглядеть в чаще гибких, свисающих вниз, отвратительно шевелящихся змей, там, где у гриба к шляпке крепилась бы ножка - темное кольцо жаберных щелей. Многочисленные конечности чудовища так же не были прозрачными. Три из них, темно-серые, с руку толщиной, сплошь покрытые мелкими белыми присосками, потянулись к Дану.
   Он с трудом превозмог себя, чтобы не шарахнуться в сторону. Во-первых, уже поздно, во-вторых, это не входило в его планы. Едва сдерживая нервный смех ("Ням-ням, чудик - я твой!"), он дождался, пока дракон его спеленает. Вскинув руки, сам ухватился в дернувшееся от прикосновения щупальце. Попытался еще обвить его ногами. Пока он так барахтался, вокруг стало светло.
   Окружавшие его каменные стены пропали, оставшись далеко внизу. Дан, опытный пилот, оценил высоту подъема метров в триста. Вряд ли дракон станет забираться с добычей выше. Его объятие было плотным, но не душащим, особой мускульной силой эти твари не обладали. Дан со всей мочи вцепился в щупальце, напоминавшее живой, пульсирующий канат. Хватка остальных стала слабеть и скоро исчезла совсем.
   Дан стонал от напряжения. Сколько он выдержит? Щупальце, за которое он, что есть силы, ухватился, стало вытягиваться, как готовое лопнуть. Над его головой раздался глухой, мощный вздох, и дракон стал терять высоту. Еще один тяжкий вздох и спуск резко прекратился. Дан с воплем соскользнул вниз метра на полтора. Конец!?
   Вывернув шею, глянул вниз - земля оказалась ближе, чем он полагал - это придало ему сил. Дракон летел все ниже. Прошло полминуты... Онемевшие руки Дана разжались. Дальше сработали рефлексы. Сгруппировался в падении, сдвинул ноги вместе и, упав, тут же перекатился на бок. Расслабился, перевернулся на спину, пошевелил руками, ногами - целы. Долго лежал, отдыхая. В голове гудело, оттого не сразу расслышал шаги.
   - Извините, что нарушил ваш покой...
   Дан резко сел, встряхнув головой.
   Капитан Кай стоял над ним, и лицо у него было странным.
   - Мы свернули лагерь и двигались к месту новой дислокации. Я был в головной машине. Следовавшая за мной колонна без приказа изменила курс, чтобы наблюдать ваш полет. Вы нас дезорганизовали.
   - Я не нарочно, - устало ответил Дан. - Глаза б мои вас не видели.
   Кай подал руку, помогая подняться.
   - Идемте в машину. Пора продолжить путь.
   Дан принял приглашение, а что было делать? Подчиненные Кая встретили его приветливо, кто-то протянул термос с холодным соком орри. Дан поблагодарил, сделал пару хороших глотков. Жуткая кислятина, но отлично утоляет жажду. Вокруг переговаривались, вспоминая подробности необыкновенного события. Дану улыбались, хлопали по спине. "Драгон-мастер", - услышал он непонятные слова.
   Горячий ветер налетел порывом, Дан ощутил его обжигающее дыхание.
   - По машинам, - скомандовал Кай. - Разойдись!
   Пристально глянул на Дана.
   - В моей машине переоденетесь. Кондесьют я вам потом верну. Идемте же... герой.
   Странно, но в его словах больше не было насмешки.
  
  

14. ЖИВИ И НЕ МЕЧТАЙ УМЕРЕТЬ

  
   Анита не стала сразу допрашивать Юнис. Подопытный должен дозреть. Вдоволь побояться, помандражировать. Горе-директора лучшей в Норденке частной школы для одаренных мальчиков и девочек заперли в одиночной камере в подвале, прямо под кабинетом Аниты. "Можно смело сказать, что я села ей на голову", - подумала Анита, устраиваясь в кресле.
   Помощник принес кофе и шепотом сообщил, что новостей из Суора пока нет. Тревога, который день терзавшая Аниту, на время отступила, и она смогла сосредоточиться. Что-то явно не так, но что? Дьявол прячется в мелочах, на сей раз хитрый враг рода человеческого закопался уж слишком хорошо. Анита привыкла доверять себе. Закрыла глаза, расслабленно поникнув в кресле - полезное упражнение, спасибо той у кого научилась... Когда жгучая тоска перешла в смутную, не мешающую жить и действовать печаль, Анита очнулась.
   Допила кофе, потянулась к телефону.
   - Мой самолет к вылету. Когда? Вот сей секунд, чтоб был готов.
   Решительно встала. Хватит распускать нюни. Время жить и время бороться. Когда она вышла из кабинета, куривший в коридоре сотрудник, ненароком встретившись с ней взглядом, поспешил с деловитым видом юркнуть на свое рабочее место.
   Если женщина собралась преодолеть непреодолимые препятствия - лучше заранее убраться с ее пути.
  
  
   Астер не на шутку встревожился, когда ему доложили, что Анита, бросив все дела, отбыла на Остров. Когда, спустя четыре часа она вернулась, его беспокойство усилилось.
   - Зачем?! Где была? С кем встречалась?
   Скучноватый Вик и горделивый Гэри Ромм наперебой объяснили шефу, что зачем - хрен его знает, с кем - да ни с кем, где - прошвырнулась по памятным местам Вагнока. Женская блажь.
   - Блажь... - повторил Астер. - Вот выгоню обоих, это тоже будет моя блажь. Имею право. Где ошивается сейчас наша общая знакомая?
   Обоих как ветром сдуло. Через четверть часа позвонил Вик (опередил-таки коллегу!):
   - Только что в Университете Норденка Анита Гариг угрозами и посулами добилась доступа к личному архиву покойной Левкиппы Картиг.
   - Так, - сказал Астер сам себе, - с Острова она рванулась не домой, а сразу в Норденк. Что же она нарыла в Вагноке? И продолжает рыть в Университете? ДАГ сотрудничает с ОСС, следовательно, Анита вскоре со мной свяжется, и все объяснит. Если нет...то она копает под меня.
   От нового телефонного звонка он вздрогнул. Схватил трубку... это оказался Гэри Ромм с теми же песнями, какие Астер только что выслушал от Вика. Сдержанно поблагодарил, положил трубку и от души выругался. Но легче не стало.
   Опять заверещал телефон - эти звонки его сегодня доконают... Скучным голосом Вик доложил, что Анита вернулась в Майю. Нет, не домой. В главный офис ДАГ.
  
  
   - Мы с вами - две умные женщины, - сказала Анита.
   Юнис молча вздернула подбородок, ожидая продолжения. Сама она не будет ничего спрашивать, возмущаться или угрожать. Пусть Анита делает первый ход. Бесцеремонно захватила, частным авиарейсом доставила в Майю; а сейчас они с ней в ее сыщицкой конторе. На подготовку допроса с пристрастием (на которые, как говорят, миз Гариг большая искусница) пока не похоже. Хотя это вполне может оказаться ловушкой. Чтобы заставить расслабиться, потерять самоконтроль.
   - Чай или кофе? - спросила Анита.
   Дальше отмалчиваться небезопасно. Нельзя прежде времени показаться настороженной, готовой к сопротивлению.
   - Чай, пожалуйста.
   Принесли чай и печенье.
   Юнис отпила немного, если и подмешан психотроп какой, то с одного глотка ничего не сделается. Бросила осторожный взгляд на Аниту. Хм... Странно. Железная леди, главарь второй после ОСС секретной службы... явно не в себе. Очень напряжена и уже оставила попытки это скрыть.
   - Я недавно прогулялась по Гнезду Ваги.
   Юнис осторожно поставила чашку на стол, стараясь, чтобы рука не дрожала.
   - Мне-то что? Гуляйте, где хотите.
   - Посетителей туда не пускают, хотя с туризма можно брать неплохой доход. Власти полагают, что не следует привлекать внимание к реликтам тоталитарного режима.
   - А вот вас туда зачем-то понесло. Тоска по прошлому? - изобразила невинное любопытство Юнис.
   - Кое-что припомнить захотела. Прошлась по Гнезду, вышла в сад. Мне старались угодить, показать то, показать это. Я нарычала на них и потребовала оставить меня в покое. Пошла, куда глаза глядят, по едва заметной тропе, среди высоких, покрытых темным мхом деревьев. Она вывела меня... к глубоко сидящему в земле большому белому камню, обтесанному в виде прямоугольного блока. Там, на время, я нашла тишину и покой. А кто-то нашел там покой навсегда. Вот.
   Анита швырнула на стол фотографию. Юнис не вымолвила ни слова .
   - Кварцевое стекло хорошо защитило портрет - совсем не выцвел. Да и не много там света. Пришлось повозиться, пока подобрала выдержку для цветного снимка. Глядите! Глядите внимательно. Возьмите в руки, не обожжет.
   Юнис с трепетом взяла фото. Снято с близкого расстояния, Аниту интересовал только портрет на загадочном надгробии. Он изображал светловолосую девушку с высокой прической в виде короны. Ее большие синие глаза глядели внимательно прямо на Юнис. Аристократический изгиб губ, чуть впалые щеки. Настоящая королева.
   Юнис уронила фото. Анита пристально следила за ее реакцией.
   - Как в зеркало смотритесь. Правда?
   - Я...
   Юнис прижала руки к груди, не в силах продолжать.
   - У старшей дочери Великого Ваги в юности была близкая подруга - Дениза Оу. Потом одна из девушек исчезла, а вторую убили. Думали, что жертва - Левки. Пока разобрались, кто есть кто, прошло десять лет. Недоразумение случилось оттого, что девчонки, не будучи кровными родственницами, все же были невероятно похожи. Как близнецы, не отличить. Оттого и сдружились крепко. Кто ж не полюбит, по сути, самого себя?
   Юнис ничего не видела из-за застивших глаза слез. А Анита яростно продолжала:
   - Левки Картиг никогда не дактилоскопировали! Не преступница же. Ваших пальчиков в нашей картотеке тоже нет... То есть, не было до вчерашнего утра.
   Огромным усилием Юнис овладела собой. Спросила:
   - Вы - сумасшедшая? Да?!
   - Да! Именно потому, что я - сумасшедшая, я после Вагнока отправилась в Норденк. В Университет. Святотатственно рыться в вещах Левкиппы. Память старушки до сих пор сильно чтят. Мне пытались помешать, но я выкрутила кой-кому яйца.
   Анита бросила на стол конверт из плотной желтой бумаги.
  
   Вручить в собственные руки Картиг Левкиппе или ее сестре Пенелопе.
  
   В углу конверта четко выведен иероглиф - "цветок в пустоте", означавший, что получатель должен вскрыть конверт наедине с собой, вдали от посторонних глаз.
   - Не трудитесь открывать, внутри ничего нет. Письмо я вынула. Давным-давно его написала юная Левки своей еще более юной сестре. Предчувствуя опасность, может быть, свою гибель. Запечатывая конверт, она прижала большим пальцем размягченный сургуч...
   Юнис, в слезах, встала. Сказала с вызовом:
   - Пусть бы ваши бредни оказались правдой, ну и что? Теперь вы смотрите хорошенько! На меня. Я - ЛЕВКИППА КАРТИГ! Молодая, красивая. В свои девяносто пять. В этом, что ли моя вина?
  
  
   Вечером в электронной почте Астера появилось короткое письмо. Давний приятель Ив приглашал выпить и хорошо развлечься. Самое время. С угрюмой усмешкой Астер отправил ответ: "Буду".
  
  
   - Мой охотничий домик - место отдохновения измученных душ! - возгласил Ив. Окончание фразы прозвучало нечленораздельно, потому что он впился зубами в шашлык.
   - Я м-м-м.. гм... - он влил себе в пасть очередные сто граммов, - рассказывал рецепт шашлыка из человечьего мяса? У моих горных предков была изысканная кулинария. Такие времена, да. И нравы.
   - Россказни твоей однорукой бабушки?
   - Руки у ней были на месте. Правой кисти не было, я ж тебе говорил...
   - Да, конечно. Покусилась на жизнь Хозяйки... и пострадала. За правое дело, прости за каламбур. Будем здоровы.
   Они чокнулись и вновь набросились на еду. Повар у Ива замечательный.
   - Ум-гум... В Суоре это оригинальное блюдо еще не забыто. Защитники забановской Утопии кушали наших солдат.
   Астер поперхнулся, Ив участливо похлопал его по спине могучей дланью.
   - Не волнуйся. Мы едим баранину. Да.
   - Я не... - Астер разом опустошил свой стакан, - не волнуюсь. Пока. Пока не скажешь, зачем меня позвал.
   Ив посерьезнел и прямо на глазах потрезвел.
   - Я получил интересный материал о преступлениях доктора Гаяра. Курьерской почтой, представь себе. Конверт по пути не вскрывали, я калач тертый, эти шутки секу быстро.
   - Налей мне еще, - попросил Астер, но пить не стал. - Я тебя слушаю.
   - "...Таким образом, проводимые Рональдом Гаяром жестокие опыты, в итоге увенчались успехом. Так называемый "Ренессанс" приводит к резкой перестройке и тотальному обновлению организма. Эффект носит непреходящий характер и может передаваться по наследству..."
   Ив умолк и сочувственно следил, как Астер медленно цедит водку из стакана.
   - Друг мой... Тебе пора перестать пить. На сегодня. И пора перестать себя обманывать. Навсегда. Мы оба знали, что придет время, когда шило вылезет из мешка и обратно его не запихать. Я уничтожил письмо, дальше эта бредятина не пойдет. Но... у меня есть конкуренты. Пока они молчат. Может быть, выжидают. Или, еще не получили сей меморандум, а моя почта - лишь первая ласточка. Тогда главный удар будет нанесен позже... В любом случае, мой друг, похоже, пора брать тебе ноги в руки...
   - Предупреждение, - сказал Астер. - От меня чего-то хотят.
  
  
   - Это бывает по-разному, но в целом похоже на сон во время болезни. Где бред, где явь, разобрать ты не можешь. А однажды просыпаешься здоровой. Тебе рассказывают, как дела. Объясняют, что все хорошо. Между делом, узнаешь много полезных подробностей. Например, как тебя зовут и сколько тебе лет. Выполняешь предписанные физические упражнения. Принимаешь укрепляющие процедуры. Вкусно кушаешь.
   - И ничего не помнишь о прошлом?
   - Слава Богу и его дочке! Ничего. А тебе, Анита, понравилось бы полдня горевать об измене друга, а потом сообразить, что это было пятьдесят лет назад? И что твой молодой хахаль - давно дряхлый старик, если не покойник. И некому плюнуть в рожу. Или вспомнишь о глупой, досадной вчерашней ошибке... Но разве вчера это было? А когда? Было ли вообще или ты вновь бредишь наяву? Очень скоро станет совсем плохо. Когда в пироге новой жизни сидят острые осколки старой - от такого кушанья быстро протянешь ноги.
   - Прости меня, Юнис... А твое нынешнее существование? Это - жизнь?
   - Это жизнь женщины по имени Юнис. К Левки Картиг она не имеет отношения. Я зря назвалась тебе ее именем. Левки - мертва.
   - И жива в то же время. У тебя ее тело. Ее отпечатки пальцев. Ее гены! Твои дети были бы ее детьми.
   Юнис уронила голову на руки.
   - Юнис! Что?!..
   - Нет-нет. Здесь все нормально. Я совершенно здоровая женщина и могу иметь детей...
   - Но не можешь себе позволить...
   - Долгожительство рецессивно. Ребенок мой бы вырос, возмужал и состарился на моих глазах. И умер бы, нося в себе гены бессмертия!
   - Понятно. Нет пары.
   - Роди я мальчика - со временем сама могла бы стать ему парой. Дальше - вспомни законы Менделя. Половина нашего с моим сыном потомства была бы...
   - Такими же необыкновенными, как ты. Так давай, подруга, принимайся за дело.
   Юнис слегка покраснела.
   - Я пока не думала об этом.
   - Врешь. Мысль о питомнике сверхлюдей приходила тебе в голову... Зря что ли затеяла проект со школой?
   Юнис предпочла сменить тему.
   - Как ты меня вычислила?
   - Сама сообрази. Десять лет власть предержащие трясутся над Библиотекой, мордуют ученых, пытаясь восстановить над ней контроль. Я подумала: а что если мудрая Левки завещала кому-то свои пароли? Тогда настанет время и этот человек (люди) попробуют спереть Библиотеку у нас из под носа!
   Так же рассуждал и мой дражайший коллега и конкурент, Астер. Когда он обратился ко мне за помощью, попросил устроить наблюдение за Университетом... Я решила, что у него есть некие тревожные сигналы, что-то там он почувствовал. И стала обдумывать, как бы сама ограбила Университет. Мы с тобой мыслим одинаково, подруга! Когда я раздобыла планы воздушных экскурсий и увидела, что один маршрут пролегает над Универом... Сразу поняла, как это будет и когда. Только не врублюсь, как бы ты тащила тот ящик.
   - Он летает. Подчиняясь голосу и жестам. Если надо, пробьет все шесть этажей.
   - А, вот оно как! То-то разрухи было бы... Значит, ты единственная, кто может не только любоваться Библиотекой, но и ею пользоваться?
   - Да. Ее биосенсорный контроль опознает меня как Левкиппу. Конечно, вначале я ни о чем таком понятия не имела. Когда лечение закончилось, меня, взрослую девушку с сознанием ребенка, поселили в "доме Арды", так называется...
   - Знаю. Когда-то там была конспиративная квартира ОСС. А еще раньше он принадлежал Ваге и его любимой жене. Продолжай.
   - Я была, словно ребенок, но здоровый, бойкий и страшно любопытный. Заново училась читать - и не знала, что "заново"! Просиживала за видео, клавиатура тоже далась легко и я наслаждалась новой игрушкой. В качестве отдыха занималась упражнениями - у меня хорошая координация движений. Память тела - так это называется? А умываясь по утрам, любовалась... Посмотри.
   Юнис расстегнула блузку. Под левой грудью у нее виднелась каллиграфически исполненная татуировка. Имя "Юнис", рисунок розы и короткая строчка иероглифов. Анита сперва растерялась, потом поняла:
   - Ах, да! Зеркальное исполнение. Это значит... постой-ка... "Живи и не мечтай умереть".
   - Читай с начала.
   - Юнис. Роза. Лив... Господи!
   - "Лив" - означает "жить", а также это крупнейший почтовый портал в Сети. Адрес моей электронной почты написан на мне.
   - Тогда остальное - это пароль входа. Надеюсь, ты его сменила.
   - А то. Там было одно единственное письмо. Длиннющий философский трактат. Мол все мы, являясь самими собой, в то же время - и кто-то другой. И, быть может, не одна личность. Чем дальше читала, тем больше понимала скрытый смысл. Постепенно приходило осознание, что Юнис, которая сидит, как завороженная, перед экраном видео - часть чего-то большего, осколок той, кем была когда-то. И ей лепить себя заново, не оглядываясь назад, не сожалея об утраченном. Было еще много чего: как себя вести, что делать. Говорилось о родственниках, ныне покойных. И о главном сокровище, завещанном мне. Заканчивалось очень душевно, напутствием от той кем была к той, какой стала...
   - Спасибо, Юнис, что доверяешь мне. Я тебе тоже.
   - По логике, ты должна бы меня бояться и ненавидеть.
   - За что? Ты - обычный человек. Даже, прости меня, в чем-то обделенный. Лишена драгоценной возможности сойти с пути до того, как он станет невыносимо тяжел. Нет во мне зависти. Ну, уговорю спецов из ГИН проделать такую же шутку со мной. Лично мне, вот этой самой Аните Гариг, что сейчас говорит с тобой, это что-нибудь даст?
   Многие верят, что человек приходит на землю не однажды. Только память о прошлых жизнях надежно скрыта. Для его же блага, спокойствия и счастья. Тогда какая разница - которой жизнью я живу? Для меня она - единственная и другой не будет. Возможно, в ГИН грубо и примитивно сделали то, что делает с нами... Кто? Бог? Судьба? Загадочный природный закон? Доктор Гаяр добился, что рождение новой личности происходит в том же, пусть и обновленном теле. Только и всего.
   Кстати, я была знакома с уникумом, вроде тебя. Той, которая все это затеяла! И бросила на полдороге. Когда-то она призналась мне, что такая порода людей, которых убивать надо, чтобы они, наконец, умерли - выведена искусственно. Я видела, что это ее не сильно радовало. Хотя в руках у нее были власть, могущество и прочие декоративные атрибуты.
   Так, к растущему изумлению Юнис, говорила Анита.
   - Ты знала?!
   - О Ренессансе? Тогда еще нет. Но что можно жить, не старясь - Хозяйка мне доказала. Сомнений, что взбалмошная девчонка, зовущая себя Хайд и жестокая владычица Острова - одно и то же лицо, у меня не осталось. Долго себя убеждала, что это игра с двойниками, но...
   - Опять любимая тобой дактилоскопия?
   - Голос. Обертоны, от которых мурашки по коже. Ну, и опять же, внешность. Понятно, что она терпеть не могла фотографироваться, но кое-что осталось. И когда на фото черт-знает-какой давности видишь свою собеседницу... нисколько не изменившуюся...
   - Ты все же завидуешь.
   - Как женщина! Молодости и красоте. Но молодых вокруг каждой старушки - пруд пруди. Ничего, терпят. И я стерплю. Даже не спрошу имена твоих собратьев по... долгому пути.
   Юнис вздрогнула и промолчала.
   - И не говори ничего. Но вначале ты обмолвилась, "что это бывает по-разному". И что потом может стать очень плохо. Значит, тебе есть, с кем сравнивать.
   Юнис принужденно рассмеялась.
   - Ты - гениальная. И это я - тебя боюсь. Ну вот, я почти призналась.
   - Молчи. Я догадываюсь, кто бы мог это быть. Как чумной больной стремиться утащить за собой в могилу близких людей...
   - Не надо так! - не выдержала Юнис.
   - Извини, сравнение неправильное. Она заражала не смертью, а жизнью. "Может быть такой, что хуже смерти?" - эти слова Анита оставила при себе. - Чтобы уверится в успехе, она должна была опробовать метод на том, кто не так уж дорог ей или ценен. Кого не жалко, если сдохнет... Мой отец... был в молодости близок с Хозяйкой. Не только с ней. Соперницу Хозяйки звали Реджина Айни. Двенадцатилетняя соплячка открыто бравировала тем, что наставила рога великой правительнице. А та упорно делала вид, что ее это не трогает и Ригли, так прозвали плутовку, долгое время оставалась фрейлиной при дворе Хозяйки. Или как еще назвать эту лизоблюдную должность? А потом, уже взрослой, Ригли куда-то пропала. Оставив мужа и двух дочерей. Дочки запомнили последний визит мамы. Она была красивая и такая молодая.
   Широко раскрытые синие глаза Юнис были красноречивее слов. Анита продолжала:
   - Вновь ставшая красавицей Ригли выглядела растерянной и несчастной. Может ли женщина в здравом уме, вот так, запросто, покинуть своих детей? Повернуться и уйти. Удрать от мужика или выгнать его - это понятно. Но... дети... Она же так их любила!
   - Елена... то есть Ригли... никогда не рассказывала... - прошептала Юнис. - Я представить не могла, что она на такое способна...
   - Ригли никогда бы так поступила. Но тот мужчина и девочки - были не ее муж и не ее дети. Потому что она больше не была Ригли... Реджиной Айни. Так же, как ты - не Левкиппа Картиг и не Урси Тон. Не случайно вы обе, зная свои прежние имена, не захотели сохранить даже намека на них.
   Юнис всхлипнула.
   - Я - сохранила...
   Анита нахмурилась, сообразив, что "Юнис Орт" - анаграмма имени, под которым Левки жила в Тире. И тут же замерла, пораженная.
   - Юнис, можешь не отвечать. Больше у тебя нет... собратьев?
   - Есть. Тоже женщина.
   Анита, к удивлению Юнис выглядела разочарованной.
   - И все? Вас только трое?
   - Да.
   - Ну, ладно. Слушай внимательно. Я - не суперчеловек, вроде вашей троицы и никогда им не стану. Мне глубоко плевать на ваши далеко или не очень идущие планы - делайте, что хотите. Сейчас тебя отправят домой, никто не узнает, о чем мы с тобой говорили. Подругам своим: Ригли-Елене и той, второй, не спрашиваю, кто это - ты конечно расскажешь. Живите, будто ничего не случилось, я не буду вам мешать. Но, если согласитесь, то предоставлю в ваше распоряжение всю мощь возглавляемой мной организации.
   - А что взамен? - Юнис ощутила уверенность в себе. - Прости, Анита, но я хочу знать твои мотивы.
   - Никакого бизнеса, только личное. Хочу попросить одного человека кое-что сделать. Нет, не так. Попрошу не делать того, что он делает сейчас. Иначе - сильно пожалеет.
   Голос Юнис дрогнул, когда она сказала:
   - Я знаю, о ком говоришь, и тоже его недолюбливаю. Помогу. Воля твоя, хватай его, бери его в плен. Только не убивай.
   Проводив Юнис, Анита какое-то время сидела в задумчивости. Великий Магистр Норденка - Левкиппа Картиг не вела дневников, считая это занятием для самовлюбленных натур. Но иногда делала "заметки по поводам". Будучи в Норденке и роясь в архивах Левкиппы, Анита успела кое-что бегло просмотреть.
  
  
   "...Я сказала:
   - Мне довелось убивать людей. Чтобы спасти себя. Это можно... не простить, но понять. Но что делаешь ты?
   Она стояла у окна, руки скрещены на груди, лохматая голова гордо поднята.
   - Спасаю всех.
   - Наслав на Мир смертельную болезнь?!
   Фыркнула.
   - От крэга не умирают. А рождаемость упадет, это точно. До разумных пределов. В двух-трех следующих поколениях будет велика доля пожилых людей. Возникнут любопытные культурные аберрации...
   Повернулась ко мне.
   - Пойми, Левки. Есть такой "парадокс планировщика". То, что прекрасно на временах в пять-семь лет - вроде свободы, решительной перестройки политической жизни - может оказаться далеко не лучшим решением лет через двадцать. А пройдет полвека, и станет ясно, что решение-то было гибельным! Нет государства - осталась территория. Нет народа - вымер. И - наоборот. То, от чего ты сейчас приходишь в ужас...
   - Спасибо. Разъяснила. Мне-то не дожить и не проверить. А ты, (если к всеобщей радости тебя не придушат), вполне можешь дождаться. Тогда похвалишь себя за ловкость и умение, с какими устранила с дороги народ-конкурент.
   В ответ пришлось выслушать еще одно нравоучение:
   - Ты слыхала про такой заповедник, на севере - Корадское плато? Популяция красивейших корадских оленей была местной достопримечательностью. Но наступили...
   - Тяжелые времена...
   - Хорошие времена - год выдался теплым, трава на пастбищах подросла. На обильном корме стадо так расплодилось, что... подъело все подчистую. И начало дружно дохнуть с голодухи. Служителям заповедника оставалось лишь в отчаянии наблюдать за гибелью прекрасных животных. От чудесного уголка природы остались легенды да тома записей, что велись на протяжении семидесяти лет. По этим данным смоделировали ситуацию: размножение, смертность, влияние хищников и все такое прочее; один мой... знакомый даже труд написал. "Математическая теория борьбы за существование". Точные науки - тебе это близко, знаю. Расчеты на вычислителе показали, что трагический финал - не был предопределен!
   Выдержала эффектную паузу.
   - За два года до катастрофы надо было отстрелять сорок процентов стада. С человеческим стадом - та же проблема. Как тут быть? Считать, что следующие поколения сами позаботятся о себе? Нас их трудности волновать не должны? Или действовать как-то иначе? Я - действую. И людей не уничтожаю, это - не геноцид.
   История готовит для нашей цивилизации много неприятных сюрпризов. Через считанные десятилетия начнется быстрый отход от предшествующей траектории развития. Масштабы перемен будут слишком велики, и очень многое должно измениться в самом человеке. Иначе - кранты всей компашке, поверь мне. Знаю.
   За добродушной ее ухмылочкой проглядывала холодная, какая-то нечеловеческая жестокость...
   А спустя несколько месяцев она тратила безумные средства и силы, чтобы преградить путь пандемии. Сама работала, не щадя сил - организатор она хороший, не спорю. Однажды вечером я зашла к ней. Против воли, ощутила жалость - такой усталой и измотанной она была. Спросила (я иногда злорадна, каюсь):
   - А теперь что ты делаешь?
   Та же поза со скрещенными руками, но теперь она горбилась, глядя долу. Сказала глухо:
   - Я ошиблась.
   - Неужели?!
   - Не отгородилась вовремя, не выстроила крепкую защиту. Люди полны страха, они боятся. Их ужас стал моим.
   Я обдумала эти ее слова. Хоть что-то утешительное.
   - Не рассчитываю на твою совесть - она у тебя величина ненаблюдаемая. Эпсилон, который больше нуля, но мал чрезвычайно.
   Хозяйка кисло усмехнулась - начатки высшей математики ей знакомы.
   - Но, хоть изредка, ты способна нам сопереживать. Благодарю.
   Я собралась уйти, когда она меня окликнула.
   - Левки... Я кажусь монстром? Если решишь убить меня, то сможешь, при удаче, это сделать. Я твое сознание не контролирую.
   Она давно обещала не лезть в мои мысли и не навязывать тайно свои. Правда, убедиться в этом я не могла. Разве что так, как она предложила.
   - В самом деле? Поверю, если пойму, зачем тебе это.
   - Должны быть какие-то сдержки. Иначе психика не выдержит. А я не хочу, чтобы у меня преждевременно поехала крыша. Поэтому, есть трое, кто... в состоянии от меня избавиться.
   - Но их ты об этом не уведомила, - съехидничала я.
   - Нет. Только тебя.
   Я смерила ее взглядом. По сравнению со мной она - коротышка. "Их ужас стал моим". Врет, наверное. До смерти испугалась испуга лишь одного человека. (Хорош каламбур, да?) Не верю, что она любила Ната Гарига, но увлечена им была. Он же сбежал от нее, куда глаза глядят. А она уязвлена, страдает. Задним числом заглаживает то, что считает своей виной перед ним. Перед ним одним...
   Она уже овладела собой и легкая улыбка (Хозяйка никогда не смеется в открытую) не казалась вымученной.
   - Хочешь... действуй. Не обещаю, что не стану сопротивляться, но шанс у тебя есть.
   Она всерьез считала себя ровней мне в боевых искусствах! Прекрасно подготовлена, да. Против любого другого, но не меня. И чтение мыслей здесь не поможет. Какая польза от того, что ты знаешь, куда тебя ударят? Счет идет на доли секунды и удар уже нанесен. Рефлексы куда быстрее мысли. А у меня они отточены, будь здоров.
   - Ты бы отоспалась, что ли. Потом поешь хорошенько. Выпить можешь, меня пригласи, для компании. Пригляжу, чтоб ты не спилась в одночасье.
   - Это понимание или прощение?
   Я подошла к ней и отвесила хорошую затрещину; она только охнула.
   - Это - оплеуха. Для выправления психики. Живи, мучайся. Работай. И не мечтай умереть..."
  
  

15. ПОВЕЛИТЕЛЬ ДРАКОНОВ

  
   Воздух щекотал ноздри предутренней свежестью, пахло зеленью. Ночью прошел дождь, и подошвы Астера скользили по мокрой траве. Он миновал могилу Денизы Оу, машинально поискал вокруг следы недавнего присутствия здесь Аниты. Ничего. "Она - профессионал. Не то, что я..."
   Накануне вечером Ив страшно удивился, когда Астер, вставши из-за стола вдрызг пьяным, вдруг затребовал самолет. Еще больше изумило его - зачем.
   - Что ты забыл на Острове? Да вот так вдруг?
   И дрогнувшим голосом переспросил:
   - Опять... призраки?
   Морщась от головной боли, Астер пояснил:
   - Наша общая знакомая, моя коллега и соперник - миз Гариг накануне сбегала на Остров и обратно. Я... сильно подозреваю... что там она получила хороший заряд вдохновенья...
   - Шантаж - ее рук дело?!
   - Думаю, да. Отправлюсь по ее следам.
   Слегка успокоенный, Ив "позвонил в гараж". Так он называл свое обширное авиа и транспортное хозяйство. Через четверть часа Астера отвезли в небольшой частный аэропорт. Поднимаясь по трапу личного самолета Ива, Астер крепко хватался за поручни, стискивая их изо всех сил. Не оттого, что плохо держался на ногах - просто нуждался в физическом усилии. Не помогло. Призрак не хотел исчезать, следовал за ним, держался рядом, неотступно стоял перед мысленным взором...
   Только здесь, на Острове, в Гнезде Ваги, в предрассветной тишине... стало легче. Вернулась способность логически мыслить. Он подошел к главному входу, нажал кнопку звонка. Пришлось придавить ее еще дважды, прежде чем послышались шаркающие шаги. Сиплый со сна голос спросил:
   - Кто это?
   - Директор ОСС Айвен Астер. Откройте, пожалуйста.
   Астер стал так, чтобы телекамера у входа ясно показала его лицо. Заодно достал личную карточку, подержал перед объективом.
   Пожилой охранник приоткрыл дверь, хмуро оглядел посетителя.
   - Что так рано, господин директор?..
   - Работа.
   Тщательно вытер ноги о коврик и проследовал наверх. Несколько ламп под потолком мигнули, зажглись. "Раньше здесь были флуоры. Я знаю это, но не помню..." Постоял в коридоре, оглядываясь. Покои доктора Гаяра должны быть там...
   Вошел. В комнате свет не горел и Астер вынул карманный фонарик.
   Беглый осмотр ничего не дал, пришлось простукивать стены. Тоже без толку. Вряд ли почтенный доктор использовал для тайника пустоты в полу - слишком уж очевидно. Впрочем, Гаяр избыточной фантазией не страдал и ценный документ спрятал бы так, чтобы иметь к нему (случись надобность) быстрый доступ.
   Книжный шкаф? Высоченный, до потолка, вот и лесенка рядом. Пожилой человек не станет прятать что-то наверху - тяжело каждый раз лазать. Астер пригляделся к полке на уровне его головы. Провел пальцем, надавил с краю. Планка отошла, открыв узкую щель - полированная доска была полой внутри. Астер подцепил пальцами и извлек наружу тонкую кожаную папку, застегнутую на молнию.
   Глубоко вздохнул. Так просто! Почему за все годы никто не обнаружил примитивный тайник? Ответ очевиден, он лежал на поверхности, Астер знал его, но принять не мог. Доктор Гаяр, его вещи, книги... его личные тайны, он сам, наконец - никому нынче не интересны.
   Открыл папку, увидел плотную пачку мелко исписанных листов. Хорошая бумага, тонкая и прочная. Доктор Гаяр такую любил...
  
  
   "...
   - Наоми! Я всерьез опасаюсь, что вы желаете Антонии зла!
   - Вы правы. Сегодня, с моей помощью, она умрет. А чего Рон, желаете вы?
   - Намерен вам помешать.
   Иронически подняла брови.
   - В самом деле?
   Да уж. Неудачными словами я поставил себя в глупое положение. Как кто-либо может в чем-то помешать Хозяйке?
   - Милый мой Рон - вы упустили время. Бежать с нею (а вы всерьез помышляли об этом!) - поздно. Отговаривать меня - бесполезно.
   - Почему же?
   - Почти девять лет прошло, но большинство свидетелей живы. Я должна обещание свое, при них данное, исполнить.
   - Глупое упрямство, Наоми.
   - Что же тут глупого? Мучить, пытать и убивать меня - было можно. И после мерзко насмехаться - тоже можно... При всех - помните? Я предсказала Тонке, что она испытает это на собственной шкуре. Где здесь глупость, Рон? Где?!
   - ...И лет ей будет столько, сколько вам тогда...
   Я не винил Наоми в излишней злопамятности. Бывает, что жертва насилия впоследствии становится более жестокой, чем ее палачи. С Наоми так и вышло, ничего не попишешь. Оставалось испробовать другой подход.
   - Зеркальная симметрия. Оригинально.
   Скорчила гримасу.
   - А вы - хитрец, Рон. Ох, хитрец.
   - Не без этого. Вы же знаете.
   С минуту мы молчали, бросая друг на друга короткие, быстрые взгляды. Наоми размышляла. Я ждал.
   - Ваша правда, Рон. Буду до конца последовательной. Вы сможете точно вспомнить, сколько это со мной продолжалось?
   - Сделайте поправку - Антония слабее вас. И... нельзя предвидеть нечаянных случайностей... все может быть.
   - Я скажу человеку, чтобы поднимал ее осторожно.
   Про себя я отметил одну особенность: Хозяйка обычно не стеснялась в выражениях, а вот Наоми избегала слова "палач". Сейчас я имею дело с мягкосердечной стороной этой двойной натуры и должен этим воспользоваться.
   - Я буду рядом, как был с вами.
   - Будьте. В ней вы видите меня, тогдашнюю. Спасибо.
   Я не нашел что ответить. А она не упустила случая оставить за собой последнее слово.
   - Рон! Не считайте мое решение результатом болезненного упрямства. Я извлекаю для себя выгоду (как стараюсь это делать всегда). Сила вождя в балансе эмоций. Власть - это восхищение, любовь и страх. Восхищение - мудростью, прозорливостью правителя. Любовь - к защитнику. И... страх - перед наказанием. Уберите любой элемент триады - и все рассыплется. Не станет страха - не станет любви. Какой я вам защитник, если меня никто не боится?
   - ...
   - До вечера, Рон. И будьте рядом. Со мной..."
  
  
   - Что вы здесь делаете, Айвен?!
   Астер сильно вздрогнул, выронил папку. Пожелтевшие листы ворохом рассыпались по ковру.
   Полина стояла в дверях и, Астер чувствовал это, смотрела в него. Очень неприятное ощущение. Полина не сочла нужным замаскировать свое вторжение в его внутренний мир. Она - враг?!
   Развел руками, что тут объяснять, она уже все вытащила из его головы. Растерянно сел на диван; музейный экспонат, покрытый для сохранности прозрачным покрывалом, жалобно скрипнул. За окном светало, и огонек забытого на столе фонарика стал почти не виден.
   Полина подошла, выключила его и вернула Астеру. Двигалась осторожно, чтобы не наступить на бумаги на полу.
   - Зачем ты здесь? Все те же "поиски себя"?
   Астер кивнул.
   - Я тоже этим занята. До сих пор.
   В коридоре послышались голоса, Астер вопросительно глянул на Полину.
   - В Гнезде будет командный пункт. Через полчаса наладят связь - я обращусь к народу Острова.
   Астер порывался встать и она легонько толкнула его ладонью в грудь, так что он плюхнулся обратно.
   - Вы с Андреем собрались превратить Остров в ловушку для команданте Йерка... Устроить здесь новую баню. Не дам.
   - Мы... его просчитали... Выяснили - кто он. Вслед за вылазками в Суоре он обязательно открыл бы второй фронт. Нанес бы удар по Острову и возглавил его лично...
   - Вы - просчитались. Не вас осенило, а он как-то подбросил вам эту мысль! Сам же после временного отступления развил успех в Суоре. Ты пока не в курсе, утренние доклады за тебя приняла я. И Островом тоже займусь я. Как думаешь, имею право?
   В комнату вошли люди, Полина указала на Астера.
   - Арестуйте этого человека.
  
  
   - Дальше следуем без остановок! Не расслабляться, смотреть в оба.
   - Точно так! - ответил Джош и быстро отвернулся, подавив зевок.
   Не надо, чтобы лейтенант видел. Трудности позади. Все живы - большая удача. Особенно туго пришлось позавчера, во время отчаянного налета дикарей Йерка. Джош расстрелял четыре полные обоймы, скашивая неграмотных и тактически плохо обученных "воинов-освободителей", а фанатики все перли и перли. Так им хотелось отбить поезд с орхой, что навсегда покидала Суор. Пятьсот тонн. Железнодорожный состав из восьмидесяти вагонов. Два тепловоза - головной и толкач. Да бронированные вагоны охраны. Оружия валом: автоматы, минометы, скорострельные пушки. На каждом вагоне надпись: "Министерство обороны Эгваль". Не вскрывать, не досматривать. Важный и секретный военный груз.
   Джош рассчитывал заначить пару-тройку "Крамеров", когда закончиться его командировка в мятежную провинцию. Да неплохо и гранатами запастись. Автотранспортом добро не вывезешь, но можно легко договориться с вертолетчиками. Такса у вояк, как всегда - умеренная. Джош, служа полицейским в Майе, предпочитал не использовать табельное оружие во время операций по охране правопорядка. А то выходят нелепые казусы, как с тем недотепой... "Личность убийцы установлена. Озверевший полисмен расстрелял посетителей ресторана..." Газетные враки. Нормальный парень отбивался от озверевших официантов, нагло требовавших заплатить за жратву и выпивку. Будто не знали, что мы, не щадя жизней, честно служим народу. За это полагается уважение. Как наличными, в реалах, так и натурой: едой, питьем. Девочками. Кто этого не понимает, того приходится учить... А вот из служебной пукалки палить пареньку не следовало.
   Иногда закрадывалась шальная мысль разжиться орхой. Один маленький тючок. Сырец и весит-то немного. Но... в карман не спрячешь, объем все же. Да и вояки с собаками шмонают всех подряд. Псы натасканы на запах. Этот пидор, адмирал Гелла обещал девять граммов свинца в лоб каждому, кого поймают, прямо на месте. Сокровище нации под надежной охраной.
   Тьма упала на землю, кромешная, без сумерек, как все ночи в Суоре. В броневагоне бодрствовали двое, так положено, остальные давили храпака. До границы Суора и остальной Эгваль оставалось полчасика ходу. Дело сделано. Утром в аэропорт и... следующий день ребята проведут в загу... в заслуженном отдыхе.
   - Йерка скоро поймают, - сказал Гог, и замолчал, прикидывая, с какой стороны лучше укусить бутерброд с тушенкой. Полбанки на хлебный ломоть вывалил; и гадает: как теперь на это дело разинуть пасть?
   - Ты - с краю, по кусочку, - посоветовал Джош. - Привезут в Майю и четвертуют.
   - Эгм-то мгм-м, бесчеловечно... - Гог успешно преодолевал трудности питания, - такой ученый гражданин и...
   - Кто сказал, что он - ученый? Те за столами сидят или у вычислителя...
   - Так я тебе и скажу, кто сказал! - Гог утер рот ладонью. - Майор Бор. По пьяни сболтнул. Утром наводящие вопросы кидал: помню ли я?
   - Но ты, проспавшись, ничего не помнил, - хихикнул Джош.
   - Однозначно.
   Майор Бор - суровый человек из ОСС, остался далеко позади и неприятностей причинить не мог. А вот недобиток, выкормыш Хозяйки - известный ныне, как команданте Йерк... С каждой утекающей минутой и он становился все менее страшен. Скоро они будут в Эгваль. Пересекут укрепленную границу - накося, команданте, выкуси! Ушла орха! Сиди себе в берлоге, и рыдай в жилетку.
   С высоты "орховый поезд" напоминал черную змею с огненными глазами, ползущую к ярко освещенной границе Суора. А как с земли выглядит его деревянно-полотняный самолетик - Дан не знал; лучше бы никак не выглядел. Не то собьют древнюю машинку в два счета. Он выключил мотор и безмолвной крылатой тенью заскользил по ночным звездным полям...
  
  
   - Это чего... вот это? - вздрогнул Гог.
   Джош напряженно прислушался.
   - Вроде как... жужжит что. Сверху.
   - Мать моя, грешная женщина... - пробормотал Гог.
   - Будить ребят? - спросил Джош.
   - А если ничего такого? Зря подымем - умаялись все.
   Выходило так, что кому-то из двоих надо лезть наверх, смотреть.
   Нехотя Джош потянул рычаг, открывавший потолочный люк, одновременно развернулась металлическая лесенка. Взял со стола автомат и поднялся на пару ступеней.
   Гог, отличавшийся некоторым безрассудством, отпихнул товарища, лихо взлетел, безоружный, по лесенке и очутился наверху. Джош услышал его по-кошачьи мягкие шаги у себя над головой. Потоптавшись снаружи, Гог вернулся, пожав плечами.
   - Ни черта. Хороши мы были бы, подняв хай.
   Закрыл люк, толкнул лесенку, чтоб быстрей сворачивалась и громко зевнул.
   - Скоро въедем в родные края.
   Крыша над его головой с оглушительным грохотом лопнула под ударом свирепого снопа огня. От мгновенно поднявшегося внутри давления стальной вагон расперло; снаружи он стал похож на уродливый дирижабль. Все кто в нем находился, погибли.
   Переднюю колесную пару скособочило, вагон стало выворачивать из состава, но он еще продолжал движение, пока не лопнула сцепка с локомотивом. Тогда его развернуло поперек путей, и он стал преградой для остальных. Вагоны поочередно вставали на дыбы, валились в стороны и друг на друга и эта страшная куча все росла... Уцелевшие вагоны катились по инерции навстречу крушению. Локомотив-толкач дал задний ход, стремясь их удержать.
   Дан включил мотор и заложил вираж, уходя от сотворившейся внизу гекатомбы. Со штурманского места Кай закричал:
   - Есть! Прибили! Как таракана тапками! Дан, дружище, вы гений!
   ...Всего неделю назад, Кай доставил его к партизанам Суора. Через Южный хребет, на таком же хилом самолете, как этот.
   - Я - не правая рука команданте, - сказал тогда Кай. - Просто связной и порученец. Тир и Суор едины в стремлении сбросить господство Эгваль.
   Тогда же он постарался, чтобы на глаза Дану попались газеты (ложь, что партизаны - неграмотные убожества!) с броскими заголовками. "Я был рабом на орховых полях". Отважный парень, (любимец Ива с недавних пор), проник в лагерь сборщиков орхи и выдал себя за одного из них. Там бы и погиб, не будь у него группы поддержки. Завершил похождения, переодевшись в военную форму; бравого солдатика приняли за своего...
   "...Я глядел смерти в лицо, но моя судьба оказалась счастливой. Не успокоюсь, пока не донесу, все что видел, до умов и сердец людей". У молодца был при себе микро-фотоаппарат, и он делал снимки при каждом удобном случае. Дан просмотрел все газеты, какие смог найти. Его Лора, нагая, измученная... посаженная, как животное в клетку... Дана ужаснула мысль, что это могла быть последняя фотография Лоры, сделанная при ее жизни.
   После этого Каю не пришлось подталкивать Дана к решению. Как бы случайно проболтавшись, он рассказал о плане уничтожить собранный урожай орхи; обессмыслить завоевание Утопии войсками Андроса Геллы.
   - Напрасно смеетесь, - говорил он угрюмо молчащему Дану, - над нашими тихоходами. Надежные и выносливые воздушные лошадки. Остатки эскадрильи, которая много лет назад по приказу Хозяйки изучала южные края. Малая скорость не порок, а преимущество - я неплохо изучил эту машинку.
   Кай нарочито хвастался и Дан не выдержал:
   - Ничего не выйдет. Вы - пилот, из говна сделанный. Когда везли меня сюда, мы дважды чуть не убились по вашей косорукой милости.
   - Здесь нету лучших. Как умею, так летаю, - обиженно ответил Кай.
   ...Они уходили на бреющем, Кай оказался хорош в роли штурмана и вывел Дана точно на тайную площадку повстанцев. Когда приземлились, и выбрались из кабины маленького биплана (ну кто сейчас на таких воюет?), Кай не скрыл восторга:
   - Вы - пилот от бога! Я бы не смог - не стыжусь признаться.
   Дан молчал и Кай, неловко потоптавшись рядом, тихо спросил:
   - Как... звали вашу жену?
  
  
   СЕКРЕТНО. ГЛАВНОКОВЕРХУ ЭГВАЛЬ АДМИРАЛУ ГЕЛЛЕ. У ГРАНИЦЫ СУОРА СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПОЕЗД ПОДВЕРГСЯ УДАРУ С ВОЗДУХА. СРЕДСТВО ПОРАЖЕНИЯ - БОМБА КУМУЛЯТИВНОГО ДЕЙСТВИЯ. НОСИТЕЛЬ - УСТАРЕВШИЙ УЧЕБНО-ТРЕНИРОВОЧНЫЙ САМОЛЕТ "ДРАГОН-ФЛАЙ", ПРАКТИЧЕСКИ НЕВИДИМЫЙ ДЛЯ РАДАРОВ. ПОСЛЕ ОСТАНОВКИ ПОЕЗДА, ВЫЗВАННОЙ ПОЛУЧЕННЫМИ ПОВРЕЖДЕНИЯМИ, ОН ВТОРИЧНО АТАКОВАН КРЫЛАТЫМИ РАКЕТАМИ С ТЕРРИТОРИИ ПРОТЕКТОРАТА ТИР. К СОЖАЛЕНИЮ, ВЕСЬ ГРУЗ УНИЧТОЖЕН. ПОТЕРИ СРЕДИ ЛИЧНОГО СОСТАВА - ЗНАЧИТЕЛЬНЫ.
  

КОМИССАР ОСС В СУОРЕ,

МАЙОР ЭСТИНЕТО БОР

  
   P. S. У КОМАНДАНТЕ ЙЕРКА ПОЯВИЛСЯ НОВЫЙ ПОМОЩНИК, КОТОРОМУ ГЛАВАРЬ МЯТЕЖНИКОВ ПОЛНОСТЬЮ ДОВЕРЯЕТ - НЕКТО ДАНИЭЛЬ БОРГЕЗЕ.
  
  
   Команданте Йерк кивком предложил Дану сесть.
   - Благодарю, Даниэль. Вы здорово нам помогли.
   Дан выдержал испытующий взгляд Йерка. Глава повстанцев был крепко сложенным пожилым мужчиной с зачесанной назад седой шевелюрой и загорелым, без морщин, лицом. Манера плотно сжимать губы придавала ему агрессивно-задиристый вид, но, судя по всему, человек этот давно научился владеть собой. Так же, как привык властвовать. Сесть Дану он предложил не столько из вежливости, сколько для того, чтобы получить возможность смотреть на него сверху вниз. Ростом-то он был не выше Дана...
   Прошелся по комнате, обернулся, вновь вперился в Дана.
   - Последние два дня вы ведете активный поиск в Сети.
   - Я не знал, что это запрещено.
   - Это не запрещено и Ольгер Кай вполне резонно предоставил вам доступ. Конечно, все выходы моих людей в Сеть жестко контролируются.
   - Знаю.
   - Очень хорошо. Вы согласны, что я имею право задать вопрос.
   - Да.
   - Через глобальную Сеть вы разыскиваете свою жену Лорианну Парк. Понимаю. Там же, в Сети вы ознакомились с трагической историей Одди и Седы. Предполагаю; как человеку, много пережившему, это вам близко. Но кто такая Наталья Вернер?
   Уселся напротив Дана, ожидая ответа.
   Очень внимательно выслушал его рассказ, ничем не показав интереса, но легким кивком поощрял продолжать, когда Дан делал паузы.
   Внимательно изучил загадочное письмо, спасшее Дану жизнь; бережно сложил и вернул Дану.
   - А вы догадались, как это работает?
   - Нет, - признался Дан. - Какое-то чудо и я о нем вспомнил. Благодаря той женщине...
   - Никаких чудес. Пустынный дракон хватает жертву, чтобы сбросить с большой высоты. А представьте, это вы собираете, скажем, орехи и вдруг, к вашей руке что прилипло.
   - Стряхну.
   - Дракон не может попрыгать в воздухе - он слишком огромен. Не в может размахивать щупальцами, когда в них застряло что-то тяжелое - его мускульная не настолько велика.
   - Я потру ладонь о траву! - догадался Дан.
   - Аналогично, чисто инстинктивно, поступает дракон. Ваша задача - спрыгнуть, когда высота станет безопасной, и прежде, чем он начнет возить вас по земле. Чревато увечьем.
   Команданте встал, прошелся.
   - Как ваши поиски?
   - Нигде ни следа Натальи Вернер... Надеюсь, она жива. Сейчас многие пожилые люди бедствуют. Если ей нужна помощь...
   Команданте угрюмо усмехнулся.
   - Ваша благодарность запоздала.
   Дан вздрогнул.
   - Она... Вы ее знали?
   - Знал ли ее... К несчастью, слишком хорошо. Нет, я не сильно ее виню. Она умела находить выход из любого, даже отчаянного положения. Со временем непоколебимая вера в себя превратилась во вредную привычку. Но... у каждого свой предел непогрешимости. Можно создать совершенную, работающую как часы, государственную систему. С мобильной, профессиональной, высокоэффективной армией. С прекрасными оружием и техникой. Точными, меткими ударами в самые чувствительные места заставить трепетать недругов. И что вы сделаете, когда на вас попрут тысячи и тысячи устаревших эгвальских танков? А неба не станет видно за тучами огромных, неуклюжих самолетов, проливающих на ваш народ ливень бомб?! Эгваль задавила Остров числом, а не уменьем.
   В последние дни Вагнока я выкладывался, как проклятый, организуя эвакуацию Института физических исследований. Авиация Эгваль господствовала в воздухе, у нас оставалось четыре подводные лодки и масса обезумевших от страха чинуш, жаждущих бежать из обреченной столицы. Я приказал не пускать никого к пирсам. Да, я приказал стрелять...
   Мы легли на дно Большой бухты, пережидая рейд противолодочных катеров... радист принес мне пленку с записью - это было ее последнее обращение к народу. "Ее народу". Она говорила спокойно, но с таким сдержанным отчаянием... Мне не забыть. Капитуляция была объявлена; последнее, что мы узнали: подземный правительственный бункер горит...
   Тир дал нам убежище. Потом... ну, дальнейшее не интересно. Если когда-нибудь, Даниэль, вы впадете в нужду, продайте письмо. Оно много стоит. Не столько само, сколько подпись под ним. Характерный росчерк: N.V. "Истинное имя до неприличия известно". Наоми Вартан. В ваших руках автограф Ее высочества.
   А сейчас... оставьте меня одного. Найдите Ольгера, он скажет, что делать. Задача перед нами сложная. Идите... "повелитель драконов".
  
  
   СРОЧНО И, САМО СОБОЙ, СЕКРЕТНО. КОМИССАРУ Э. БОРУ. ВЫ ТАМ БОЛЬШИЕ МАСТЕРА ПЛОДИТЬ ВРАГОВ, УЖЕ СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД КАКОЙ-ТО. ОСТАВЬТЕ ДЕВЧОНКУ И ЕЕ ХАХАЛЯ В ПОКОЕ. ЗАЙМИТЕСЬ ДЕЛОМ. НЕ ПАРЬТЕ МНЕ МОЗГИ САМОЛЕТОМ-НЕВИДИМКОЙ, А СДАЙТЕ УРОДА, КОТОРЫЙ ОБЕСТОЧИЛ РАДАРНУЮ СТАНЦИЮ ИЗ-ЗА ДОЛГОВ ПО ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ. ЗА ПОТЕРЯННУЮ ОРХУ ОТВЕТИТЕ ЛИЧНО.
  

А. ГЕЛЛА

   Чрезвычайно срочно, совершенно секретно. Директору ОСС, господину Гэри Ромму.
  
   Об изменнических настроениях адмирала Геллы.
  
   Глубокоуважаемый г-н Ромм! С большой радостью сотрудники отделения ОСС в Суоре восприняли известие о Вашем назначении. Профессионализм, который Вас всегда отличает, является образцом и примером для подражания. Обращаюсь к Вам по давно волнующему меня вопросу. События последних дней в Суоре наводят на тревожную мысль о некомпетентности, (если не сказать хуже), определенных должностных лиц...
  
   <далее следует текст на 14 страницах>
  
   ...Таковы основные ключевые моменты. Любая дополнительная информация по Вашему требованию будет предоставлено мною незамедлительно.
  

Искренне Ваш,

комиссар ОСС в провинции Суор,

майор Эстинето Бор.

  
   Высокий, стройный, красивый, (и в новом костюме), Гэри Ромм шел в (теперь уже не Астера, а его собственный!) кабинет, гордо печатая шаг. Его выпуклый лоб стал как бы еще обширнее, распираемый обильными мыслями о благе Отечества; на сочных женственных губах играла мечтательная улыбка.
   Задержался на секунду перед дверью. Над ней красовался государственный герб: черные драконы Эгваль. Он, Гэри, стал ныне их защитником. И повелителем...
  
  

16. ЛЕТУЧИЙ КОРАБЛЬ

  
   - У нас есть час - вымыться, поесть и бегом...
   Лора возмутилась:
   - Ты на себя посмотри! Бегом... Я тоже сейчас ноги протяну.
   Убравшись с базарной площади до окончания сиесты, они сняли маленький номер в гостинице на втором этаже колоссальной высоты здания. Когда-то, еще до войны с Островом, здесь был офис богатой конторы. Потом помещение разделили на клетушки и стали сдавать внаем. Денег у девушек должно было хватить на неделю сравнительно сытой жизни. Благо, Нойс, перед уходом поскандалила с чайханщиком и выбила с него еще два реала и новую обувь в придачу. Теперь обе щеголяли в рубашках, штанах и кроссовках - ничем не выделяясь среди прочих граждан скромного достатка. И такие же стриженые.
   Они разделись, и Нойс втолкнула Лору в отгороженный угол, под душ.
   - Давай, мигом! Потом я.
   Покрутила головой в восхищении, когда Лора, свежевымытая, вышла. Лора хотела так же пихнуть подругу под душ, но не получилось. Нойс, будучи потяжелее, спокойно устояла на ногах. Перехватила ее руку и несколько секунд не выпускала, затем, словно сердясь, оттолкнула.
   - Ну, ты совсем здоровенькая стала. А будь ты мальчишкой, - сказала Лора, когда Нойс закончила, в свою очередь, мыться, - я бы решила, что ты в меня влюблена.
   - Я тебя обожаю, - отвечала Нойс, одеваясь. - А ты, тварь эдакая, скоро вовсю начнешь этим пользоваться. Только я - гордая и ноги тебе целовать не стану.
   - Очень надо. Вульгарная грубиянка и недотепа. Совсем не в моем вкусе. Вон с глаз моих.
   И, не удержав серьезного тона, Лора расхохоталась. Нойс сдержанно фыркнула. Меж ними царило полное понимание.
   Готовку взяла на себе Нойс. Хлеба нет. Соли нет. Столовых принадлежностей, само собой, тоже нет. А есть сырая курица, завернутая в фольгу (купили по дороге в гостиницу) и электрическая плита. Нойс запихнула курицу в духовку и выставила на регуляторе температуру.
   - Сколько ждать? - спросила Лора.
   - Как слюни от запаха потекут, так через минуту готово.
   - Все-то ты знаешь... - Лора испуганно примолкла. Нойс была когда-то хорошей женой и хозяйкой. Зачем напоминать ей об этом?
   Ели руками, сидя на полу.
   - Черт... Еще бы кусочек, - сказала Лора, облизывая пальцы.
   - Держи. Последний.
   - Давай пополам...
   Нойс разделила остаток кушанья - Лоре досталась лучшая часть, словно Нойс по-прежнему старалась ей угодить.
   За окном виднелось вечернее небо и близкая крыша соседнего дома. Старичок-недомерок рядом с молодым великаном. Его скоро снесут, чтобы выстроить такой же небоскреб - земля в Хонке дорогая.
   - Отоспимся всласть и... - Лора не успела договорить, как Нойс быстро прижала палец к губам.
   Прислушалась к шагам за дверью. Они остановились... зашаркали дальше.
   Нойс нехорошо выругалась.
   - Я людей боюсь. Всего боюсь.
   - Ты просто устала.
   - Да. Давай спать, и встанем пораньше. А буду дрыхнуть - растолкаешь.
   Они улеглись на низком топчане, тонкий, набитый сухой травой тюфяк был довольно жестким, и Лора какое-то время беспокойно ворочалась. А Нойс заснула сразу, ей снилось что-то, она пару раз тихонько вскрикнула, застонала. Лора осторожно погладила ее по голове, она успокоилась, задышала ровно.
   Проснулась Лора засветло. Нойс спала. Будить ее - рано, решила Лора. Наступал новый день, не суливший нового поворота в их странной судьбе. Что же им делать дальше? Сумасшедшее, безостановочное бегство раньше или позже закончится смертью обеих. Помощи просить не у кого. Разве?
   Лора встала тихо, чтобы не потревожить Нойс. Они спали одетыми, так что времени тратить не пришлось. Приотворила дверь, стараясь, чтоб та не заскрипела, выглянула в коридор. Из-за соседней двери доносились звуки, не оставлявшие сомнений, что кто-то там занимается любовью. Есть же люди, у которых нет других забот. Лора спустилась по замусоренной лестнице вниз, вчера запомнила, что в холле есть аппарат видео.
   Портье, широко открывши рот, ковырял в нем зубочисткой.
   - Выход в Сеть на десять минут... - сказала Лора.
   Малый вздрогнул, чуть не проглотив зубочистку, закашлялся и промычал:
   - Два с четвертью.
   Лора дала три и с грозным видом дождалась, когда он отсчитает сдачу до копейки. На чай она не дает. Кто бы самой подал. Нойс уже предлагала нищенствовать. То есть, сидеть с жалким видом где-нибудь в людном месте будет Нойс. А Лоре достанется поменять мелочь на крупные. Другой путь - своровать чей-нибудь толстый бумажник; это Нойс также брала на себя. Когда Лора с негодованием отвергла оба варианта, Нойс предложила третий: в укромном месте вдвоем тихо удавиться, на радость врагам и сама же резюмировала: "Не подходит".
   - Пожалуйста, миз, - портье зазвенел мелочью, - Ваши десять минут.
   Лора уселась, включила аппарат, на экране возникла заставка с неприличной картинкой. Портье густо покраснел. Не обращая на него внимания, Лора торопливо раздумывала, кому пошлет сообщение. Немыслимо написать домой, Дану, бабульке или дедушке Стасу. Она давно не девочка, знает, как шерстят Сеть ловкачи из ОСС. Почта ее родных под пристальным контролем. Как и ее, Лоры, электронный почтовый ящик...
   Тонкие пальцы Лоры порхали по клавиатуре. Выйти на почтовый портал "Лив". Зарегистрировать новый почтовый ящик. На имя... набрала ничего не значащий набор букв и цифр. Составила в уме мнемоническое правило, чтобы не забыть. (Опять уроки профессора Томкина! Как-то он сейчас поживает? Помнит ли о хорошенькой, так странно и бесследно исчезнувшей студентке?)
   Она написала Одри, толстой, доброй и глупой сокурснице. На самом деле Одри не глупа, просто (как подобает дочке богатых родителей), немного наивна. Лора никогда ее не поддразнивала, и не задирала перед ней нос в демонстративной пролетарской гордости. Одри не виновата, что предки ее - крупные шишки в Банке Магистрата. Но и в дружбе с нею Лору не обвинишь.
   В письме Лора не назвала себя, пишет, мол, та кто подсказывала на семинаре Томкина; прости, но ситуация дурацкая. Без денег и документов не могу выбраться из огромного далека. Скромное вспомоществование скинь, лапочка, на такой-то счет. Вернусь, все первая узнаешь.
   Одри навряд ли позабыла, кто спас ее от позорного провала; она тогда спрятала записку в рот и (как позже призналась), поклялась, в случае чего, проглотить уличающий Лору документ. Томкин передачу шпаргалки не увидел и Одри получила "четыре". Возвращая контрольные работы, Томкин вскользь заметил, что кое-кто кое у кого списал. "Меня не проведешь - я узнал этот емкий, сжатый стиль. Но списано правильно, без единой ошибки, поэтому оценка - положительная. В следующий раз - пощады не будет".
   Лора отправила письмо, оставшиеся две минуты потратила, чтобы бегло просмотреть новости. Ничего себе! Бывший директор ОСС Полина Ждан захватила власть на Острове. Лавры Хозяйки покоя не дают? Лора помнила Полину, но гнала от себя воспоминания о той встрече. Полина давно уже не была шишкой в ОСС и вообще в Эгваль, хотя одно время даже президентствовала... Недолго.
   - Миз Ждан вас примет, - сказали Лоре, когда три года назад она заявилась в головную контору "Зандер и Гуттантиз". Архитектура, планирование ландшафта, интерьеры, торговля мебелью. Крупная и успешная компания. Лора с трудом, путаясь в словах, рассказала, чего ей надо. Не надеясь, что поймут, скорее, прогонят в шею...
   Миз Ждан оказалась вовсе не пожилой дылдой, как почему-то думала Лора, а женщиной совсем еще во цвете. Светловолосая, она и одежду носила светлых тонов, стильную, со вкусом подобранную. Глянула строго на странную девушку. Впрочем, что такого удивительного, когда девочка ищет отца? Послушаем...
   Жила-была женщина, неудачно вышедшая замуж. Официальный, нет ли - брак распался к обоюдному неудовольствию сторон. Женщина урок запомнила. Выкинув вон пьяницу и бездельника, она единственного своего ребенка постаралась воспитать сильной, презирающей этого слизняка и мерзавца. Успех был полный. Ненависть к отцу, (которого она никогда не видела), в девочке укрепилась сызмала. Маленькая Лора мечтала, когда вырастет, разыскать этого негодяя, и примерно ему отомстить. Как именно, мечты ее варьировались, но в рожу ему плюнет обязательно.
   Когда Лоре исполнилось шестнадцать, настало время исполнить заветную мечту. Она принялась за розыски... которые закончились, едва начавшись. В адресном бюро ей сказали: да, такой человек был, он действительно существовал и жил в Майе долгое время. Умер два года назад.
   Поразительно. Ужасно. Совершенно несправедливо, что виновный ушел от ответа. Оказывается, негодяи могут умирать сами, не от карающей руки и не от презрения окружающих. Удар, долго лелеемый Лорой, попал в пустоту. Выходит, ей не с кого спросить за горечь и боль наполовину одинокого детства. Движимая жаждой неутоленной мести, Лора, вопреки рассудку, продолжила поиск. Последним местом работы отца была компания "Зандер и Гуттантиз"...
   Миз Ждан немного призадумалась, покусывая нижнюю губу.
   - Очхорошо. Я знаю, с кем вас свести.
   Вскоре Лоре представили пожилого мужика, старшего инженера одного из отделов. В той же должности работал когда-то отец и этот тип хорошо его знал. Миз Ждан предоставила ему отгул на оставшуюся часть дня.
   - Расскажите молодой миз...
   Мужчина понимающе кивнул, его уже ввели в курс дела. Он повел Лору в кафе. Потом они допоздна гуляли по городу.
   Что вы! Ничего нехорошего не случилось. Ни двусмысленных комплиментов, ни приставаний, ни Гнусных Домогательств, закончившихся Грязным Насилием. Просто до конца дня тот тип рассказывал Лоре об отце. Что, по-вашему, расскажет человек о своем друге, тем более покойном? Тем более, красивой, молоденькой девушке. Его дочери...
   ...Жил-был не слишком счастливый человек, с которым круто обошлась судьба. Когда-то занимал высокий пост, но знаете, как бывает... Пока в почете и при деньгах, все тебя уважают. Друзей куча. Для жены ты - единственный и навеки любимый. А после... Но он не озлобился, готов был помочь каждому по мере сил. Вот мне, например... Да, выпивал малость, правда, как же без этого. Переживал за маленькую дочь, которую любил, но бывшая супружница, (ничего плохого тут не скажешь, она по-своему права), добилась судебного запрета на свидания. Вздумай нарушить, попал бы в тюрьму. В дружбе был верен, вот случай, ездили однажды на рыбалку... А вот еще что было... Очень честный, исправно платил алименты, хотя с деньгами бывало туго - серьезно болел, а лечение дорогое. Доктора помочь не смогли, увы. После Рональда Гаяра не осталось в Мире толковых врачей. Третий год пошел, как нету на свете моего друга, но я его помню. И хорошо, что вы о нем помните, об отце вашем...
   ...Лоры не было очень долго, и, мама забеспокоилась. Время шло, тревога за дочь росла, пока не превратилась в панический ужас. Какое счастье, какое облегчение было - услышать, далеко за полночь, звук поворачивающегося в замке ключа. Лора! Наконец-то! Ее девочка вернулась!
   Не отвечая на расспросы, Лора сразу прошла к себе. Потом вышла одетая, как для дороги и с тяжелой сумкой в руке.
   - Лора?! - мама не могла понять, что случилось. Может, Лора завела себе мужчину (не рано ли?!) и хочет с ним жить?
   Взгляд дочери невозможно было описать, никогда раньше она так на нее не смотрела. Мама добавила твердости в голос:
   - Лора, что...
   Она перебила:
   - Ты - злая, нехорошая женщина! Ты - мне не мать, я - тебе не дочь!
   Хлопнула дверью и была такова.
  
  
   Майору Бору позвонил оператор контроля Сети и, торопливо глотая слова, сообщил, что перехвачена электронная почта на имя Одри Блек.
   - Ну и что? - не понял Бор.
   - Она у нас в списке контактов Лоры Парк. Выход был с терминала в "Гонте", это ночлежка...
   - Знаю! - заорал Бор в предчувствии удачи, которая вот-вот ускользнет. - Когда?!
   Выслушал ответ, крякнул с досады. Девять минут назад - может быть слишком поздно.
  
  
   Лора выключила видео, встала. Пора идти будить Нойс. За стеклянной дверью увидела подъехавшего раннего велосипедиста, молодого парня, наголо бритого по моде Суора. С сумкой на спине. Посыльный. Он вошел, приветливо улыбнулся Лоре и, не обращая больше на нее внимания, прошел к лестнице. Лора, которой тоже надо было наверх, пристроилась за ним. Парень мельком оглянулся. Ничего так, не красавчик, но обаятельный. Часы у него на руке интересные. Посыльный перехватил ее взгляд и повернул руку так, чтобы Лора могла увидеть, который час. Без четверти семь...
   Больше она ничего не помнила до момента, когда очнулась в незнакомой комнате, сидя на диване. Напротив на раскладном стульчике пристроился тот самый симпатичный велосипедист. Спортивно сложенный, в облегающих брюках и белой футболке.
   - Здравствуйте, Лора! Чуть не опоздал. Рад вас видеть.
   - А я вас нет. Вы кто такой, мать вашу? - Лора злилась не на парня, а на себя. На собственную непроходимую тупость. Так облажаться. И что теперь станет с Нойс? О ней Лора не скажет ни слова.
   Парень улыбнулся.
   - Меня зовут Эстинето Бор.
  
  
   - Так вот други, заваливаем мы с... ну, вы ее не знаете, в "Гонт", снять угол на два часа, перепихнуться. Ну, этот, за стойкой, как всегда в зубах ковыряет... А сверху по лестнице девка сбегает, такая из себя справная, только рожей ее вроде по столу возили. Издержки профессии, да.
   На улицу бегом прыг! Повертелась там, в расстройстве чувств, как потеряла кого... Ну, вроде клиент от нее не заплативши, слинял... Увидела, что ловить уж некого и злая вернулась.
   Подскакивает, значит к этому, за стойкой и говорит что-то обидное, потому как он аж взвился. Так она его хвать, и через стойку перебросила, он со всего маху об пол шмякнулся. А она давай месить его. Ногами. И орать: "Пароль мне твоего клавиатурного шпиона давай! Живо!" Враз шею ему локтем зажала, башку выкручивает. Ну, тут, кто в баре раньше мирно пиво пил, вокруг сгрудились. Жуть какая, баба мужика прессует.
   Он так и хрипит, слюни пускает. Бормочет что-то. Она его бросила, к видео шасть! Помолотила по клаве, посмотрела, глазищами похлопала. Выключила. И ушла. По дороге еще разок бедолаге по печени саданула.
   Мимо меня проходила, я говорю: "Дева, может помочь чем?" "А добавьте..." - отвечает, - "тому говну, что на полу валяется, еще горячего. А трояна я удалила". Тут меня моя, ну да... вы ее не знаете, за ухо тащит, мол, не туда смотрю.
   А сидельцу за стойкой теперь в зубах ковырять легче стало. Ну да, мы там ему половину повыбили. Это он еще легко уполз - за клави...турного шпиона мы и убить могли.
   Ну... по последней! Чтоб, значит... в нашу почту вшивые гады не совались. Мало нам ОСС, так еще ветошь грязная лезет...
   Я? А что я? Когда письма элек...трические отправляю, так прога у меня, халявная, шифратор. Елена Ханко написала, может слышали, в Сети тусуется, умничка. Засадили ее, было, светлоголовую, за эдакое дело, да адвокаты отмазали. Нет такого запрета, чтоб тексты свои от любопытных глаз прятать. Даже если глазенки эти - из ОСС.
  
  
   - Все чего-то от меня хотят. И хоть бы я поняла, а то голова кругом.
   Эстинето Бор усмехнулся.
   - Вы - молоденькая девчонка, с которой приятно потрахаться. Но за последнее время никому это не удалось. А кто-то и вовсе откинул копыта.
   - И какое ваше собачье дело?
   - Никакое. В эти мелочи ОСС не лезет.
   - Тогда... скажите простым понятным языком... какого рожна от молоденькой девчонки вам надо!! - Лора решила, что образ неуправляемой скандалистки ей не повредит. - Или тоже откинете!!.. Эти свои! Копыта.
   Майор Бор все улыбался, но в его глазах, ей богу, Лора увидела страх! И тут же сбавила тон.
   - Простите. Разоралась, как дура базарная. Но я, на самом деле, запуталась. Альво Забан хотел знать своих врагов. А что хотите знать вы? Беда в том, что мой дар не поддается сознательному контролю. Я или вижу что-то или нет. Сейчас как раз период слепоты. Иначе б не попалась.
   Бор понимающе кивнул.
   - Нервное истощение. За последние дни вам крепко досталось... Врагу не пожелаю.
   Кажется, он принял за чистую монету ее вдохновенное вранье!
   Лора встала, потянулась, подошла к круглому окну. Можно подумать, она в каюте на корабле?
   Спокойная синь моря подтвердила догадку.
   Справа открытый океан; слева берег изгибается плавной дугой, пропадая в туманной дали. Лора старалась запечатлеть картинку в памяти, словно это зачем-то было нужно.
   - Как меня вырубили? Я ахнуть не успела.
   Он подошел, стал рядом.
   - Один из секретов ОСС. В мои часы вмонтирован миниатюрный распылитель.
   - А-а... Потом спящую царевну выносят на руках. Девушке плохо. А скорая тут как тут.
   Бор засмеялся.
   - Точно. Вам бы в ОСС работать.
   - Мой отец там и работал, - она не рассчитывала удивить его, но вышло именно так.
   - Да?! Вот так новость! Может, я о нем слышал или даже встречался с ним? В какой должности ваш папа служил? - он незатейливо ловил Лору на лжи.
   - Вряд ли встречались. А слышали наверняка.
   Бор ахнул.
   - Боже мой! Какие мы все идиоты! Какой Я идиот! Ваша фамилия... Ну, конечно же! Но... в наших архивах нет сведений, что у Иеронима Парка была дочь. Что он вообще был женат и имел детей!
   - Благодарите за это мою... благодарите Аниту Гариг. Она долго ошивалась в ОСС и имела доступ к базе данных.
   - И, как оказалось, хорошо ее почистила. Чем вас едва не погубила!.. Знай мы, что вы дочь нашего бывшего руководителя... Да вы, к тому же, еще и внучка Хозяина Тира!
   - Подождите... - пробормотала Лора, - Гариг - не такая редкая фамилия. Я никогда не думала...
   - Что покойный Натан Гариг...
   - Я видела в хрониках. Надменный и хвастливый старик...
   - В молодости, краткое время - соратник Хозяйки; впоследствии военный гений Эгваль, опрокинувший волну нашествия и навсегда похоронивший гегемонию Острова.
   - Все так неожиданно...
   - Лора! Для Суора - вы мученица, люди знают, как вы страдали. Вы для них - своя. Вы - своя в Тире, только намекните им, кто вы. Об элите Эгваль я уже молчу. Нашу организацию создал ваш отец. Позже на него много вылили грязи, поступили с ним неблагодарно и неблагородно. Но... тем, молодым, кто не знал его, достаточно увидеть вас. У плохого человека не может быть такой дочери.
   Он говорил почти искренне, если и лукавил, то немного. Лора решилась.
   - Слушаю вас и думаю... ОСС - больше не единая организация. И так и эдак, хоть тресни, но выходит, что вы... работаете на Суор!
   Бор поднял над головой сцепленные руки, так на стадионе болельщики приветствуют победителя.
   - Лора! Остров пал, и Мир остался стоять на одной ноге. Пусть Суор станет вторым полюсом, пусть уравновесит он алчную, загребущую Майю. Столица превратилась в злокачественную опухоль, пожирающую Эгваль. Люди нищают, а столичный округ...
   - Килограмм черешни в Майе стоит три с половиной тысячи реалов, мне сокурсница рассказывала. У меня глаза от удивления квадратными стали, а она только рассмеялась. Тысячу реалов там рублем называют. Три с полтиной, разве дорого...
   - Вот видите.
   - Но Остров вы рано со счетов сбрасываете. В свете последних событий.
   Бор отмахнулся.
   - Жалкие потуги. Послушал я возвышенные речи миз Ждан. Она - не оратор. Раз. Военной силы за ней нет. Два. Расчет на внезапность, да надежда на авось. Принцип домино здесь не сработает. Одна костяшка упала, а остальные даже не шелохнулись. Остров полностью блокирован. Через неделю миз Ждан сама побежит в Майю вымаливать прощение. Конечно же, ее простят.
   Послышался нарастающий гул, морской пейзаж за окном медленно поворачивался.
   - Выходим в море, - пояснил Бор. - Небольшая прогулка.
   - Надолго?
   - Трое суток в оба конца.
   Лора попыталась сообразить, куда в этих краях можно сплавать за три дня, но безуспешно. Ее растерянное молчание Бор истолковал по-своему.
   - Я думал, станете расспрашивать. Что, как, зачем...
   - Сами скажете. Нет смысла таиться передо мной, - нашлась Лора.
   - Хорошо. Вы знаете, что такое "Парящий орел?"
   - Наш трофей. Межзвездный крейсер новтеран.
   - А как им управлять?
   - А вот этого не знает никто!
   - Да! Никто. Войдите в рубку нашего корабля и, присмотревшись, догадаетесь, что к чему. Но у "Парящего орла" нет органов управления! Десять лет ученые, техники не могут вообще ничего понять! Гигантская туша на воде, близ Норденка... вокруг из понтонов собрано что-то вроде дока. Охрана... десять лет сатанеет от безделья. Бывало, любопытные проникали на борт "Орла". Ха! Какое разочарование для мечтателей и авантюристов. Сказочную огромную машину невозможно угнать, потому что невозможно оживить.
   - Объясните, зачем кому-то оживлять мертвый корабль?
   - Представьте себе, что он ожил.
   - Даже думать об этом не хочу.
   - С такой силой в наших руках Суор станет независимым в один день.
   - Я поняла. Очень хорошо, что эта сила спит, и разбудить ее невозможно. И, надеюсь, не станет возможным никогда.
   Гул двигателей стал громче, перешел в грозный рев...
   - Лорианна Парк! Через сорок часов вы увидите того, кто десять лет провел во мраке забвения. Того, кто окажется многим нам обязан. Того, кто пробудит "Орел" от долгого сна!
   Лора уставилась в окно. Внизу бежали белые буруны, все быстрее... она ахнула, ухватившись за поручень. Водная гладь отдалилась, но не намного и уносилась назад все быстрее. Корабль не может двигаться с такой неимоверной скоростью!
   Эстинето Бор с усмешкой сказал:
   - Экраноплан. Ближайший родственник гидросамолета. Пятьсот километров в час на высоте шести метров. Между машиной и водой образуется подушка сжатого воздуха. Так обеспечивается устойчивый и быстрый полет. Построен на Острове в качестве "убийцы авианосцев", но в боях принять участие не успел. Мы здесь, в Суоре, прикарманили никому не нужный хлам (как однажды выразился адмирал Гелла). Для "Тритона" Великий океан - что прогулочный дворик. Путь до атолла Марион займет меньше полутора суток.
   Лора в ужасе отшатнулась от торжествующего Эстинето Бора.
   - Марион?! Да вы с ума сошли! Вы хотите выпустить на волю новтеранское чудовище?!
  
  

17. ЧУДОВИЩЕ ВО МРАКЕ

  
   Лора разбудил не гул двигателей; он стал привычным и почти не замечался. В маленькой каюте было слишком светло - новое утро вставало над Миром раньше, чем полагалось. За сутки идущий на восток "Тритон" покрыл расстояние в четверть окружности планеты и пересек семь часовых поясов.
   Еще до ночи Лора увидит остров Марион. Увидит замок, где неусыпно стерегут чудовище, десять лет назад едва не сгубившее Мир. Тот день должен был стать днем радости и торжества. Только-только взяли верх над Хозяйкой. Признав безнадежность сопротивления, Остров капитулировал. Три поколения островитян будут носить на одежде вышивку - литеру "О", знак вины и позора. Отныне и навеки, все страны Мира присоединены к Эгваль.
   И, в день величайшего торжества, Ариэля Солтига убивает его собственная дочь. Месть Хозяйки, доставшей врага даже из могилы. А некогда нанятая ею (для представительских целей, ха-ха) актерка - Нина Вандерхузе - бьется в истерике над трупом своего нового и так быстро ушедшего в мир иной покровителя. Никому больше не нужна, слава ее отгорела, на виду у публики давно кривляются другие лицедеи.
   И, в миг паники и потрясения, буквально валится всем на головы "Парящий орел" - межзвездный (подумать только!) корабль Новтеры - неведомой планеты около неведомого солнца. Ее населяют разумные существа. Воистину разумные. У них скромная цель, но благородная - зачистить найденную планету от опасных диких животных. Надо понимать - от всех нас, вместе взятых.
   Человечества Мира бороться против высшего разума бессильно. Первые же попытки сопротивления показали это со всей очевидностью Как муравьи победят мальчишку, разоряющего их муравейник?
   Невозможное стало возможным, молитесь все на Андроса Геллу. "Орел" был захвачен; из всех новтеран остался в живых один. Когда адмирала спрашивали, как он сумел одержать такую невероятную победу, Гелла неизменно отвечал, что он здесь ни при чем.
   Мальчишку-хулигана укусила змея.
   Или у него заболел живот, и стало не войны с муравьями.
   А то - пиная ногами жилье несчастных насекомых, он поскользнулся. Упал и сломал ногу. Плачет, зовет на помощь... А взрослый дядя все не идет.
   Не дай бог подарить пленному новтеранину шанс призвать на помощь соплеменников! Эстинето Бор - настоящий кретин, если думает, что освободив, удержит чудовище под контролем. Он думает, что в его распоряжении надежная узда. Он надеется, что Лора скует новтеранина своей волей, своим ментальным могуществом...
   - Он думает, что я - пси!
   Лора рывком села на постели, даже не сознавая, что говорит вслух. Встала. Втиснулась в кабинку освежителя; повернула кран, и облако водяного тумана окутало ее. Экономия. Вымыться - хватает литра воды. Практичное изобретение. Хотя ему - сто лет в субботу. Нойс как-то говорила, что такой душ впервые применили на кораблях Великого Ваги. Все-то она знает... Где она сейчас, и что с ней?
   Чтобы не завыть с тоски, Лора решила придумать себе хоть какое занятие. Вышла из освежителя, не одеваясь, подошла к окну. От вида неудержимо скользящей назад водной глади рябило в глазах. Темная туча на горизонте с каждой секундой росла; вскоре утро померкло за сплошным облачным покровом. Море обрело мрачный стальной оттенок; лишь на горизонте светилась оранжевая полоса.
   - Да будет свет, - сказала Лора. И через минуту стал свет.
   Лора поежилась. Сказала самой себе:
   - Мчимся, как оглашенные. Мне страшно.
   В дверь аккуратно постучали.
   - Кого черти принесли, подождите. Я голая... - отозвалась Лора.
   - Черти принесли вашего верного поклонника, - голос Бора излучал довольство. - Завтрак ждет, кофе стынет.
   Лора поспешно оделась и вышла к "верному поклоннику". Съехидничала:
   - А кофе в постель?
   Бор рассмеялся.
   - Все впереди!
   В офицерской столовой кроме них было еще несколько человек. Эстинето махнул приветственно рукой, Лора сдержанно кивнула. Вопросов никто не задал. Дисциплина. А Бор здесь главный.
   Несколько раз за время завтрака за окнами становилось пасмурно, затем вновь помещение заливал свет. Лора ела медленно, нарочно затягивая время. Бор искоса наблюдал за ней. Когда Лора застыла в задумчивости, мягко спросил:
   - В чем дело, моя дорогая?
   - Я - не ваша, но дорого вам обойдусь. А сейчас прикидываю, что выйдет...
   - И что выйдет?
   - Вы, при полном параде, заявитесь к коменданту Мариона, вовсю размахивая фальшивыми полномочиями. Комендант возьмет под козырек (так вы думаете) и сдаст в ваши липкие ручонки заключенного номер такой-то. Дело в шляпе.
   Движением рук Лора изобразила у себя на голове треугольную шляпу и ернически задрала подбородок. Бор даже не улыбнулся.
   - Операция продумана лучше, чем клоунада, что вы мне тут разыграли... дорогая. Среди лиц, прибывших забрать весьма ценного арестанта, естественно увидеть не только охрану, но и психолога. Вполне вероятно, что это окажется женщина. Не бойтесь. В мундире медицинской службы, да при всех регалиях - вы будете неотразимы.
   - Заодно, отвлеку внимание от вас. От всяких несоответствий в ваших документах... В вашем облике и поведении. Пойдемте. Мне кусок в горло не лезет.
   Они вышли в коридор, поднялись по металлическому трапу на верхний уровень. Бор толкнул дверь, и Лора бестрепетно вошла за ним следом. Спросила:
   - Ваша каюта?
   - Да. Примеряйте это.
   На аккуратно застеленной кровати был разложен комплект одежды. Форма медслужбы, как Бор и обещал.
   - Я могу выйти, - предложил он.
   - Просто отвернитесь. Или, черт с вами, глазейте. Мне параллельно.
   - А мне нет.
   Прислонясь спиной к стене, он скрестил на груди руки и с усмешкой наблюдал за преображением Лоры. Постепенно улыбка сползла с его лица.
   - Против ожиданий, неплохо. Изюминка в том, что вы злитесь. Постарайтесь выглядеть так и впредь.
   Лора стала перед ним, затянутая в форму с вышитым на лацкане цветком орхи. В облике ее крылись загадка и легкая угроза.
   - Что это, майор, вы так тянетесь в струнку и едите меня глазами? Вольно.
  
  
   Вечер пришел таким же нежданным гостем, словно планета ускорила свое вращение.
   - Когда увидим Марион? - спросила Лора.
   - Сильно за полночь. Потому и не увидим. Свяжемся по радио, встреча состоится рано утром.
   Лора хотела сказать что-то еще, но передумала. Свет не зажигали и оба казались друг другу смутными тенями. Ходили почти без одежды - в каюте было тепло. "Маскарадный костюм" до утра упрятан в шкаф. Бор был покорен и ласков; Лора не ошиблась, решив соблазнить его. Пусть она не пси, но пора брать ситуацию под контроль...
   - Уверен, что поступаешь правильно?
   Лора подразумевала не конкретные планы Бора, а собственно его намерение выпустить джинна из бутылки.
   - Надеюсь.
   - А я считаю - чудовище давно пора убить. Зачем его держат?
   - Зачем держат ядовитых змей? Чтобы получать от них яд.
   Солнце село. За окном и в каюте воцарилась непроглядная тьма.
   - Эстин! А на корабле людей не так много, как я думала. Здесь есть десантный отсек, но он пустует. То есть, ты не рассчитываешь, что завяжется драка?
   Бор не ответил. Запугивая его, Лора еще больше напугала саму себя. Захотелось отвлечься от мрачных мыслей. Сказала:
   - Иди ко мне...
  
  
   - Их четверо, - сказал главный человек на Марионе, глядя на экран системы наблюдения.
   - Так точно, господин комендант, - отозвался заместитель.
   - И какого рожна им надо...
   Вчера к ночи летающий корабль вынырнул из мрака и тумана, обогнул Марион по широкой дуге и вышел на связь. Общий код ОСС - все верно. Конкретные полномочия непрошеных визитеров станут понятны, когда они предъявят второй код - специальный. Ждем-с. Ревизоры хреновы. Да еще на таком коне прискакали! Экраноплан - зверь редкий, а этот - вообще уникум! Восемьдесят метров в длину, четыреста тонн весом, восьмерка стартовых двигателей обеспечивает подъем над волной с отрядом до тысячи морских пехотинцев. А на его спине размещаются шесть пусковых установок сверхзвуковых противокорабельных ракет. Рано поутру от неподвижно сидящего на воде корабля-самолета отчалил катер. С этой вот бандой четырех.
   - Они как будто... нерешительны, - промямлил заместитель, сам по себе тормозной и трусоватый тип.
   - Ты так думаешь?
   - Э-э, м-мм... ну...
   - Они берут паузу, чтобы прочувствовать обстановку.
   - Э...
   - Въезжают в ситуацию, понял?
   - Так точно.
   В незнакомом месте не лишним будет заранее осмотреться. Особенно, если учесть эффект перепада высот при быстром подъеме... Комендант хмыкнул. Да уж, спесь с неопытных сбивает. Резиденция коменданта находилась на вершине утеса в семьсот тридцать четыре метра высотой. "Зуб дьявола". Уникальное природное образование, мечта путешественников. Но туристов сюда не пускают; Марион - закрытая зона.
  
  
   Вагон фуникулера остановился. Лора старалась дышать глубоко и медленно. Стремительный подъем почти на километр - как тут глазам на лоб не полезть. И язык на плече болтаться будет...
   - Выходим, - подал голос Бор.
   Он не показывал вида, но всю дорогу ему было не по себе. Вагон управлялся дистанционно; их группу, при желании, можно преспокойно тормознуть на любом участке пути. А потом брать тепленькими. Господин комендант, наверно, так и держит руку на кнопочке...
   Выйдя, они немного постояли, привыкая. Лора чувствовала себя нормально, сказывался спортивно-парашютный (в недавнем прошлом) образ жизни. Труднее Бору - равнинный человек, привык к жизни на уровне моря. Вот тебе и крутой парень из ОСС. Но форс давит. Ничего, сейчас оклемается... Лора первой двинулась вперед.
   Они шли - Лора впереди; Бор, чуть отстав, по правую руку от нее; Остальные двое топали сзади. Их звали Бадя и Дадя, имена или прозвища - черт разберет. Первый присматривал за ней, второй за Бором. Широкая дорожка под их ногами устлана плитами розового камня; в каменных кадках по бокам - цветы... Вошли в похожий на огромную пасть проход, пронизывающий здание насквозь. Глухие стальные ворота с лязгом раздвинулись.
   - Очень симпатично, - сказала Лора, оглядываясь.
   Секстагон. Здание шестиугольной формы, они находились в его обширном внутреннем дворе. Тоже, само собой, шестиугольным. Ухоженные газоны, группы деревьев, резные деревянные скамейки. Извилистые дорожки между цветочными клумбами посыпаны ракушечником. В здании всего три этажа, поэтому двор не выглядит унылым колодцем среди серых стен, а, напротив, залит светом. Не весь. Сейчас утро и половина двора еще в тени. От башни на крыше, от ее сверкающей стеклянной верхушки, падают во двор яркие блики.
   Что ж, теперь Лора знает архитектурные предпочтения на Марионе. Классика, но с вывертами. Наподобие шестиугольности. Лора вспомнила, как однажды показала профессору Томкину проект шестиугольной квартиры. Соотношение площадь-периметр у нее на пятнадцать процентов лучше, что ведет к экономии стройматериалов и удешевлению жилья. Для двухсотквартирного дома получается очень даже...
   - Деточка моя, - сказал тогда Томкин, - а вы подумали, какие в этом здании будут коридоры?
   Припомнив это, Лора невольно улыбнулась.
  
  
   - Не нравится мне, - комендант прибавил увеличение, в сомнении покачал головой, прищелкнул пальцами. - Смотри. Трое громил и медик. Женщина. Я бы сказал, явная садистка. Ей уже сейчас весело.
   Заместитель промямлил что-то невнятное. Вечно надо ему объяснять.
   - Встреть дорогих гостей и проводи сюда. Живо, одна нога здесь, другая... Предельная обходительность, понял? Да переоденься, сначала! Вечно в исподнем шляешься. Жарко ему, понимаешь...
  
  
   К удивлению Лоры, комендант Мариона оказался молодым человеком, никак не старше тридцати. Высокий, сутуловатый, с копной черных, кудрявых волос. И черные же усики залихватски закручены вверх.
   - Макс Ривелов - присматриваю за жемчужиной Великого океана! Пожалуйте к столу! - он пригласил их жестом гостеприимного хозяина. - Чем богаты, тем и рады. Наша кухня преимущественно морская, простая, но здоровая. А вам не мешает подкрепиться с дороги.
   Полненький пожилой коротышка, всем своим видом выражавший абсолютное согласие с руководящими указаниями коменданта, был представлен, как его заместитель. Лора решила, что хозяин Мариона любит командовать и не терпит, чтобы ему перечили. Иначе не держал бы подле себя такую бессловесную жабу. Расселись. Хозяин Мариона собственноручно (и мастерски) откупорил пыльную бутылку (настоящее ганское, 1230 года), наполнил бокалы, пригубил из своего. Встал.
   - Дамы и господа! Случай свел нас вместе, таких разных людей... Вы не представляете, какая дыра - наш благословенный Марион. И как мы ценим новые впечатления и встречи с новыми людьми. Каким счастливым совпадениям я обязан радости знакомства с вами?
   Лора ощутила вдохновение, как уже бывало с ней раньше.
   - У нас приказ о переводе одного вашего заключенного. В Норденк. Им займутся в ГИН. Не понимаю, почему это не было сделано раньше. Но, вот у властей предержащих наступило просветление. Окончательное или нет, там будет видно. Эстин!
   Лора небрежно пошевелила пальцами. Бор, с ходу освоившийся с нежданно выпавшей ему ролью адъютанта, выложил на стол предписание руководства. С убедительными печатями и подписями. В ОСС если делают фальшивый документ, то неотличимый от настоящего. Лора передала его Ривелову.
   - Извольте ознакомиться. Высшие политические соображения в свете растущей тирской угрозы настоятельно диктуют.
   Она вдруг вспомнила Нойс. Вот кто умеет виртуозно заливать. С нее и возьмем пример.
   - Командор, ваш повар на удивление хорошо готовит рыбу!
   Тщательно изучавший врученный ему документ, комендант вынужден был оторваться от столь важного занятия. Улыбнулся высокому званию, которым именовала его Лора. Если и дослужится, то к преклонным годам...
   - Рыбу готовил лично я. Понимаете, такое вот... увлечение. В этой чертовой ды..., то есть в наших чудесных местах служба не отнимает много времени.
   - Я начинаю думать, что оставь вы ее по каким-то причинам - на ресторанном поприще сразу сделаетесь миллионером.
   Он вторично оторвался от подлинно-фальшивого мандата, расплылся в улыбке.
   - Моя... э... хорошая знакомая говорит то же самое.
   - А, так вы не женаты?
   - Пока нет, - улыбка Ривелова стала вымученной. - Понимаете, ваш документ идет под общим кодом ОСС. А для передачи заключенного... нужен специальный.
   Лора обмерла. Бор сидел, плотно сжав челюсти, а оба его помощника делали вид, что поглощены едой. Кажется, все. "Миссия завершена" - знаменитая картина Гарери. Но Эстин же на что-то рассчитывал, планируя авантюру!? Ну, да. "Тритон" не вошел в гавань Мариона, сославшись на ее не вполне судоходность. Когда из воды торчит остов наполовину затопленного авианосца (адмирал Гелла десять лет назад здесь здорово поразвлекся - тогда он играл на стороне Острова, а потом продался Эгваль), не очень-то поплаваешь. Поэтому "Тритон" ошивается неподалеку, сохраняя простор для маневра.
   Гарнизон Мариона - не из монахов, служивые почти все женаты, многие с детьми, кое-кто с внуками. Целый городок внизу, у подножия крепости. Людей держит здесь надежда на хорошую пенсию по выслуге лет. (Хотя... где гарантия, что очередное правительство в очередной раз не обманет?)
   Сейчас Бор встанет и объявит, что не они четверо в плену, а наоборот, все население Мариона, включая женщин и детей - готовые заложники под прицелом ракетных установок "Тритона". Военным на Марионе есть, что и кого терять - спасибо отечески доброму правительству. Сейчас Бор потребует отдать им новтеранское чудовище в обмен на жизни марионцев... Это сойдет ему с рук, если никто не догадается, что на борту "Тритона" всего-то два десятка человек, а грозные ракеты - лишь умело изготовленные муляжи.
   - Нет проблем, - хладнокровно заявил Бор. - Спецкод - это длинное число, цифры которого составлены по сложной и никому не известной формуле. Ее коэффициенты меняются раз в месяц и высылаются вам зашифрованными. Для проверки кода надо ввести его в специальную программу. Вон, у вас видео на столике в углу. Полагаю, программа там. Впрочем, неважно. Думаю, вот это число - достаточно длинное.
   Бор вынул из кармана портмоне, раскрыл и показал Ривелову его содержимое так, чтобы видел только он.
   Повар-самородок, а по совместительству комендант Мариона, выкатил глаза и раскрыл рот. Немая сцена продолжалась не меньше полуминуты. Потом Ривелов опомнился. Осторожно взял портмоне, вопросительно глянул на Бора и, когда он кивнул, сложил и спрятал в карман.
   - Заключенного доставят через час.
   - Вот и хорошо. А пока продолжим. Кстати, у меня тост. За вашу будущую жену, командор Ривелов!
   - Спасибо, майор! Пусть это вино, сделанное в эпоху Великого Ваги, несущее в себе силу и блеск тех времен... пусть оно дарует вам удачу и счастье, - сам Ривелов, судя по всему, уже поймал и то и другое.
   - Благодарю. Вы правы, великая сила в этой горькой влаге. Кстати, Вага умер за три года до того, как ею наполнили бочки. Будьте здоровы.
   Бор быстро и не совсем аккуратно осушил бокал, и густая темно-красная струйка стекла по его подбородку. Как будто выпил крови.
  
  
   Лора окончательно пришла в себя от фантастической удачи их плана, только когда они вернулись на "Тритон". Заключенного Макс обещал прислать в течение часа. Вряд ли обманет. Заодно договорились, что корабль войдет в гавань и ошвартуется у девятого причала. Маленькая деталь: чтобы отбыть в дальнюю обратную дорогу, "Тритону" надо заправиться. Почти все имеющееся топливо он сжег на пути к Мариону.
   Вошли в каюту Бора, Лора привольно плюхнулась на знакомый диван, а Бор остался стоять, кротко глядя на нее. Лора не замедлила с вопросом:
   - Что такое ты ему всучил?! Я приготовилась услышать, как ты железным голосом продиктуешь ультиматум, а ты...
   - Стикс, груженый золотом, возьмет любую крепость. Чек на изрядную сумму. Зарплата бедолаги коменданта за пятьдесят лет.
   Он сел рядом с нею, осторожно обнял.
   - Чего пригорюнился? - спросила Лора.
   - Ничего. Нервная разрядка.
   - А! Меня трусило до того, а тебя после! Все обошлось. Невероятно.
   Обойтись-то обошлось, да не все. За волнениями сегодняшнего утра Лора как-то забыла об их истинной причине. О новтеранском чудовище.
   - Представить не могу, на что оно похоже! И что с нами станется, когда его увидим. Когда оно увидит нас.
   - Две руки. Две ноги. Голова - одна. Ни рогов, ни копыт. Хвоста тоже нет. - Бор отрывисто выплевывал фразы.
   - Просто человек?! Его держали десять лет на краю света и стерегли, как не знаю кого? Пока вселяемый им ужас не забылся и сумасшедшие, вроде нас, не решили, что он безвредный чудак?
   - Да. Человек. Обычный. Почти.
   - Тогда за что...
   - За то, что он сделал! - взорвался Бор. - За то, что решил с нами не считаться, уравняв с животными. Обещаю: если увижу, что он не поддается контролю, что угроза с его стороны для нас стала несомненной, то убью его без колебаний.
   Лора отмолчалась. Кажется, добилась своего. Он сомневается, он боится! Готов отказаться от попытки взять новтеранина под контроль. Только бы Бор не опоздал! Лора должна постараться спровоцировать его... Пусть прикончит новтеранина немедля.
   Замяукал телефон, Бор судорожно рванулся к нему. Выслушал. Положил трубку, не сразу попав на рычаг.
   - Привезли. Забрали с катера, ведут сюда.
   - Господи... - прошептала Лора.
   А у Бора вдруг сильно расширились зрачки.
  
  
   Дверь отворилась. Бадя и Дадя втолкнули в каюту ужасно худого, остролицего подростка, а сами остались стоять у дверей. Парнишка не удержался на ногах, неловко упал на колени и, закрыв лицо руками, отполз в угол каюты.
   У Бора отвисла челюсть.
   - К-кто это?!
   Услыхав чужой голос, парнишка заскулил, дрожа и всхлипывая. Такие тоска и ужас звучали в этом плаче, что Лора не выдержала. Бросилась к нему, обняла за костлявые, вздрагивающие плечи.
   - Не бойся! Тебе не причинят зла! Не бойся!!
   От него исходил острый запах пота. Лора обняла его, как мать обнимает испуганного ребенка, шепча бессмысленные, глупые слова утешения. Гладила его светлые вихры...
   - Успокойся... Все будет хорошо...
   Постепенно он перестал дрожать и только тихо плакал. Приглядевшись, Лора дала ему больше лет, чем показалось вначале. Уже взрослый юноша, просто сильно истощен. Ее ровесник или самую малость постарше.
   Обернулась. Теперь ее очередь задавать вопросы. Натолкнулась на потрясенный взгляд Бора.
   - Эстин... Это кто?
   - Десять лет... изоляции... Допросов... с психотропами... Нетрадиционных пыток... Так... можно разрушить любую психику... Я не знал... Не знал!
   - Эстин?!
   - Это... командир "Парящего орла" Леонид Пеано... Твое чудовище.
  
  

18. ЗУБ ДЬЯВОЛА

  
   - В лазарет его, быстро...
   Бор мотнул головой, придавая убедительности хрипло сказанным словам. Охранники повиновались. Увели ничего не соображающего Пеано, оставив Бора и Лору вдвоем разбираться в сложившейся ситуации.
   Планы майора ОСС провалились полностью. Новтеранин невменяем и большой вопрос, можно ли его вылечить. Лоре радоваться бы, что страхи оказались напрасными, но она чуть не плакала. Этого несчастного они так боялись! Обсуждали меры предосторожности. В крайнем случае, готовились без колебаний его убить.
   - Давай убираться отсюда, - сказала, наконец, Лора. - Я думала, мне станет легче, когда все выяснилось. Ничего подобного. По-прежнему страшно.
   - Мы уходим, разве не слышишь? - пожал плечами Бор. Он как-то сник, увял за последние минуты.
   Гул моторов стал громче, "Тритон" набирал ход. Вскоре он приподнялся и заскользил над водой; его скорость росла. Он обогнет Марион и пойдет на запад, обратно к побережью Эгваль, к Суору.
   - Мы успели заправиться?
   - Да. Горючего как раз на предельный полет.
   - Это ж чертова уйма топлива?
   - Конечно. Мы все здесь сидим на огромной бочке с авиационным керосином.
   Смутные страхи Лоры обрели очертания.
   - Курс! Меняй курс! Сейчас же!!
   - Что...
   - Как угодно! Меняй!
   На стене каюты вспыхнул желтый сигнал громкой связи и чей-то голос выкрикнул:
   - Выполняем противоракетный маневр! Нас обстреливают с Мариона!
   От резкого крена Лору сбросило на пол, за нею та же участь постигла Бора. Он попытался подняться, но сильный толчок вновь опрокинул его на пол. Лоре пришлось легче, потому что она и не вставала.
   Лежа ничком на полу, Лора вообразила сцену боя со стороны. Ракета чуть промахнулась, оттого что корабль резко свернул в сторону, и, ударив в воду, взорвалась. Потому их так треплет. Сейчас с Мариона выпустят вторую.
  
  
   Поняв, что след Лоры потерян, Нойс заставила себя успокоиться. Из гостиницы ушла, не оглядываясь, и без намерения вернуться. Взяла напрокат велосипед, благо это было рядом, и через четверть часа остановилась у входа в отделение Банка Магистрата. Вопросов бедно одетой молодой женщине со следами побоев на симпатичной мордашке, никто не задал. Она назвала код перевода, прочитанный ею в электронной почте Лоры, и вскоре покинула банк с чеком на хорошую сумму и наличкой, рассованной по карманам штанов.
   Одри Блек - далекая подруга (или просто знакомая?) Лоры, наверное, за полночь сидела за видео, шаря в Сети, когда в ее почту "упало" письмо от Лоры. Одри, добрейшая душа и дочь богатых родителей, не раздумывая и не опасаясь обмана, тут же перевела на ранее неизвестный ей электронный адрес сумму в тысячу рублей. Так денежные тузы Майи именуют на своем жаргоне миллион реалов.
   Мысленно поблагодарив незнакомую девушку, так просто избавившую ее от множества проблем, Нойс задумалась. Где искать Лору? Нет, не так. Где найти того, кто знает, где искать Лору? Решение оказалось простым: вернуться в "Гонт".
   По дороге купила в лавчонке, прилепившейся к крупному магазину, моток клейкой ленты и маленький, узкий стилет.
   В гостинице за стойкой восседал другой портье; ему Нойс небрежно кинула купюру в пятьдесят реалов и села к видео. Если бы все люди были честными; если бы не воровали и не брали взяток; если бы работники гостиниц не шпионили за постояльцами... Как трудно было бы жить!
   Программа-троян, установленная на гостиничном видео, перехватывала и записывала в секретный файл нажатия клавиш. Последними записями в нем как раз были: электронный адрес, недавно зарегистрированный Лорой и пароль к нему. А также текст письма к Одри Блек. Нойс тогда удалила и троян и его "фискальный журнал" (это просто, если знаешь, что делать), но адрес и пароль почтового ящика запомнила крепко.
   Теперь же она набрала на клавиатуре короткое письмецо. Через минуту Одри Блек узнает, что Лора получила деньги и сердечно благодарна. Сейчас она в гостином доме "Гонт" и покинет его завтра утром. Свяжется с Одри позже, еще раз спасибо.
   Времени и денег это отняло мизер, и на оставшиеся с полтинника гроши Нойс целый час шарила по программам новостей. Не поворачивая головы, косила взглядом по сторонам. Хмурясь, выключила видео, прошла в буфет, плотно позавтракала. И поднялась в свой, ничей больше, номер; Лора, Лора, где ты?..
   Походила бесцельно из угла в угол. Улеглась навзничь на низкий, широкий топчан. Лора... Лора. Твое тепло, твое дыхание... Лора.
   Постепенно Нойс погрузилась в полусон, где явь соседствует с грезами. Но маленький уголок ее сознания был начеку, подобно честному сторожевому псу, готовый сразу поднять тревогу. Где же зверь, что бежит на ловца? Скоро... скоро. С двумя-тремя она справится. Если больше - сдастся в плен, а там посмотрим...
   Так закончился день. Когда последний закатный отблеск угас на шершавой стене, Нойс встала. Быстро разделась и уложила одежду на постель, прикрыв простыней так, чтобы походило на фигуру спящего человека.
   Снаружи стемнело. Окна соседствующих с "Гонтом" домов загорались одно за другим. В двери тихо щелкнул замок, и Нойс мигом нырнула в кабинку освежителя, неплотно затворив за собой дверь. Прильнула к щели.
   В комнату осторожно вошел человек. Стройный, гибкий. Судя по выверенным, скупым движениям - физически тренированный. Огляделся...
   Нойс толкнула дверцу освежителя и ринулась на незнакомца.
   Материализовавшийся из темноты нагой призрак. Возникший ниоткуда бешеный смерч. Что еще мог подумать непрошеный гость?
   Классический, с разворотом, удар выпрямленной ногой Нойс провела так, что ее былые наставники гордились бы ученицей. Человек, пошатнувшись, устоял, но опомниться Нойс ему не позволила. С коротким, хриплым вскриком, провела прием снова. И вышибла из незнакомца дух.
   Нет, она его не убила; такой цели перед собой не ставила. Но вывела из строя надолго. Перевернув бесчувственное тело, стянула ему руки за спиной клейкой лентой; потом спеленала ноги. Отрезком ленты заклеила рот. Встала, пинками перевернула жертву на спину и уселась на него верхом. Так, типчик-то не местный, голову не бреет. Вон, какие красивые черные кудри. Да и сам хорош собою. Он слабо поморгал, приходя в себя.
   Поднесла к его лицу тонкое лезвие.
   - Видишь? Врешь-врешь, все ты видишь, уже привык к темноте. Скоро она станет навсегда черной, без просвета. Когда выколю один глаз, потом второй. Готовься.
   Незнакомец замычал, в ужасе мотая головой.
   - Или расскажешь: кто таков, откуда, зачем?
   Он торопливо закивал, и Нойс освободила ему рот.
   - Ничего плохого... Поверьте!.. Только поговорить... - он задыхался.
   - Ты - говоришь со мной. Ну?! Давай! Кто ты?
   - Офицер армии Тира... Капитан... Ольгер Кай.
   Вначале он говорил сбивчиво, с тревогой озираясь на стилет в руке Нойс. Потом его голос окреп, он увидел, что его речи заинтересовали победоносную голую фурию.
   - ...Эстин Бор - наш человек в ОСС. Через него я хотел разузнать о судьбе одной девушки... Жены моего близкого друга. Представьте себе мое удивление и неудовольствие...
   К неудовольствию Кая, майор Бор оказался фанатиком, поставившим на кон свою и чужие жизни ради некоего химерического плана.
   - Он задумал освободить Леонида?! - Нойс вцепилась Каю в волосы. - Он, правда, так решил?
   - Если вы слезете с меня, мне будет легче рассказывать. А то я отвлекаюсь, - осмелился пошутить Кай.
   Нойс беспрекословно исполнила просьбу; вдобавок разрезала его путы стилетом.
   - Если не возражаете, я оденусь.
   - Нет, - ответил он, осторожно массируя челюсть. - Возражать - дорого обойдется, я думаю. Кстати, откуда вы знаете имя пленного новтеранина?
   - Я много чего знаю.
   - Вы - странная женщина. Странно себя ведете, странно разговариваете.
   - Посмотреть бы на вас, когда к вам среди ночи залезут...
   Он засмеялся.
   - Ваша правда.
   - Итак, ваш товарищ разыскивает Лору Парк? Кто он?
   - Новый командующий центральным фронтом Армии освобождения Суора - Даниэль Боргезе.
   Кай сжато рассказал, как познакомился с Даном и почему того прозвали "Повелителем драконов". Упомянул также о находке в ущелье за Южным хребтом.
   - Хозяйка Острова посылала в южные, дальние пределы одну экспедицию за другой. Поговаривали, что в некоторых из них она участвовала лично. Отважная мерзавка, ничего не скажешь.
   Кай сидел на полу, привалившись спиной к стене и вытянув ноги. Нойс, в глубокой задумчивости, примостилась рядом, низко склонив голову и подтянув колени к подбородку.
   - ...Дан хранит письмо; нашел в брошенном давным-давно вездеходе - оно-то и подсказало ему путь к спасению. По этому поводу он сильно переживает. Думает, что написано рукой Хозяйки, вообразите себе? А это сильно расходится с его мнением о ней. Ему кажется, что автор письма - очень хороший человек.
   - Так это - не Хозяйка. Или - он спасся, оттого и кажется... В розовом свете.
   - Подпись! Инициалы N.V.
   - Глупость какая. Я тоже так часто расписываюсь. Меня зовут Нойс Винер. Успокойте при случае вашего великого друга. Если бы Эстин Бор знал, чью женщину вовлекает в опасную авантюру, он бы задумался, да?
   - Доберусь до него, голову отверну, - набычился Кай.
   - Как же вы доберетесь?
   - Беда в том, что никак. В их распоряжении экраноплан и уже пройдена треть пути. Через сутки прибудут, глубокой ночью по местному времени. Операцию начнут с утра. Для нас - завтра в полночь. Остается только ждать, чем закончится это предприятие.
  
  
   Волна прибоя с шипеньем схлынула, открыв лежащее ничком мертвое тело; затем, баюкая, укрыла его снова. Эстинето Бор погиб случайно. Когда бежал, пригнувшись, под укрытие береговых скал, пуля, пущенная ему в спину, вошла между разошедшимися пластинами бронежилета. Его двум товарищам удалось пока скрыться. Эстин умер быстро и не успел увидеть, как с вертолета, зависшего над приткнувшимся к берегу "Тритоном", высаживаются десантники. Силы самообороны Мариона выполнили свою задачу.
   Хорошо пристрелянная по гавани, ракетная батарея помешала "Тритону" выйти в открытое море, и вынудила вернуться под защиту крутых скал Мариона. С самыми безрадостными дальнейшими перспективами. Когда появились вертолеты, оставалось только выбросить белый флаг. Маленькая группа, во главе с Бором, решила уйти вглубь острова и, во что бы то ни стало, разобраться с комендантом-предателем. Взял, сука, крупный хабар и всех кинул.
   Восемнадцать человек, оставшихся на "Тритоне" были захвачены в плен и торжественно водворены в тюрьму у подножия кривобокого утеса с громким названием.
   Все, кроме Лоры. Ее, зорко охраняемую, втиснули в уже знакомый вагон-лифт и доставили на вершину Зуба дьявола. Прошло всего-то два часа, как четверо отважных уходили из резиденции коменданта, окрыленные удачей. А как все переменилось. Эстин мертв; она не видела его гибели, но ей сказали. Странно, что известие не вызвало боли. Меньше двух дней они знакомы; всего ночь были любовниками. Разлучены навсегда. Она еще успеет осознать потерю. Или не успеет. На сердце кошки скребли; говоря проще, Лора банально трусила. Она столько раз избегала смерти, что очень обидно будет умереть сейчас.
   В кабинете коменданта за столом, где недавно шла почти дружеская пирушка, сейчас в окружении толстых папок с документами, восседал в пижамных штанах и грязной куртке-безрукавке, пузатый заместитель Макса Ривелова. Сам же Макс, к ужасу Лоры, лежал, вытянувшись, на полу, в углу комнаты, небрежно прикрытый скатертью. Из-под нее выглядывал кончик уса и остекленевший глаз.
   У Лоры слова застряли в горле, она смогла лишь слабо пискнуть. Коротышка довольно хрюкнул:
   - С ворами и взяточниками мы тут быстро разобрались. Давно пора.
   Мысли Лоры лихорадочно метались в поисках причины страшного поворота событий. Зависть. Толстый, некрасивый. Глупый. Взятки суют не ему. Так долго скрываемая ненависть к удачливому начальничку внезапно вырвалась наружу. Дурак часто побеждает умника, потому что свои скромные способности целиком направляет к одной цели. Как жаль, как нестерпимо жаль, что Лора - не настоящая, а поддельная пси! Иначе она разглядела бы эту мину замедленного действия, и вместе с бедолагой Леонидом попросила бы у Макса голову его помощника. А теперь все не так. Все пропало. И труп Макса лежит на полу...
   - Советую не запираться! А то будет хуже.
   - Что... хуже?.. - выдавила Лора.
   - Тогда вас не расстреляют, как этого вора. А сбросят с утеса. Фью-у-у! - он, с подвыванием, присвистнул. - Тут рельеф интересный: летишь-летишь... па-а-том шмяк! Пошел вразнос, по камушкам. Обрыв такой - не отвесный! До низу ручки, ножки, голова по отдельности долетят. Потроха по склону размотает.
   "Да он - маньяк!"
   Лора приказала себе успокоится, и не вякать что попало.
   - О чем хотите узнать? Спрашивайте.
   Коротышка скосил взгляд на экран видео и переменился в лице.
   "Ему кто суфлирует, что ли?"
  

* * *

   За двадцать тысяч километров от Мариона, в Майе, в штаб-квартире ОСС, засидевшийся на работе далеко за полночь Гэри Ромм легко коснулся клавиатуры видео длинными, изящными пальцами.
  

* * *

   Повинуясь безотчетному импульсу, Лора ничком бросилась на пол. Вышло неуклюже, но (по крайней мере, на ближайшие секунды) сохранило ей жизнь. Пузатый узурпатор, прочтя невидимое ни для кого, кроме него, указание с видео, выхватил из кармана засаленной курточки плоский дамский пистолетик. Выпущенные из него подряд пять пуль заставили жлобов, охранявших Лору, шарахнуться в стороны.
   - Убейте ее! - завизжал толстяк. - Убейте немедленно!!
  
  
   Каю недолго пришлось убеждать Нойс покинуть "Гонт". В эту ночлежку дорога ОСС уже натоптана. Нойс рискует еще до утра оказаться в крепких лапах ее ретивых сотрудников. Новый руководитель сей могучей организации - человек энергичный, требующий от подчиненных решительных действий. Он уже повелел им забыть такие выражения, как: "это невозможно" и "я не знаю".
   - Один вольнодумец сразу спросил его: "Есть ли жизнь на Селинде?" И был уволен в тот же миг.
   Они шли, взявшись за руки, по освещенной мягким светом фонарей улице. Девушка и клиент - обычное зрелище.
   - Вам нравится наш город? - спросил Кай.
   - Очень. Ночью даже больше, чем днем. Свет флуоров гораздо приятнее для глаз, чем электрический.
   - Это экономично.
   Что-что, а романтическим собеседником Кай не был.
   Через два квартала их ждал веломобиль. Нойс с любопытством разглядывала приземистую, удлиненную конструкцию. Два ведущих задних колеса, переднее, поменьше - рулевое. Легкий стальной каркас; сверху может закрываться тентом. Два места: водителя и пассажира. Молодой человек, встретивший их, кивком поздоровался и не спеша удалился на своих двоих в неизвестном направлении. Нойс не стала пялиться ему вслед.
   Легкая, не имеющая двигателя машина, почему-то показалась Нойс напоенной силой, мощью. Так и есть. Едва они уселись, как легким поворотом рычага Кай заставил экипаж стронуться с места. "Маховик! Он раскручивается при движении и запасает энергию впрок..."
   Проехали под эстакадой, наверху как раз серебряной молнией мелькнул вагон ночного экспресса. Здесь дорога шла под легкий уклон и Нойс слышала легкий свист набирающего обороты маховика. Кай с довольным видом бездельничал за рулем. Но, придется же ему и поработать ногами? Вождение такого средства передвижения, вообще-то - искусство, решила Нойс. Она старалась не думать о том, что ждет ее впереди. Избегая внимания ОСС, она, зато оказывается полностью во власти Кая и других соратников новоявленного "освободителя" Суора.
   Улица закончилась, выведя на широкую авеню, здесь четырехэтажные дома старинной постройки соседствовали с современными высотками; во многих окнах горел свет. Магазины и увеселительные заведения работают круглые сутки; ночью цены дешевле. Кай не постеснялся подрезать лениво ползущее авто, сидящий за рулем толстяк погрозил пальцем. Припозднившийся чиновник едет домой в служебном транспорте. В личном пользовании автомобилей в Хонке не держат. Общественный транспорт либо велосипед. Массовый народный автомобиль - утопия, ошибка технической эволюции. Владей каждый собственным авто, им не уместиться на городских улицах.
   - Что вы на него уставились? Нам так не жить, - усмехнулся Кай. - В лучшем случае - мотороллер выделят. Если станете городским советником. И если водить умеете...
   - Умею. Все, кроме танка. Сверните, не то задавите велосипедиста...
   Кай чертыхнулся, но совету внял. Скоро они остановились у здания, очень похожего на магазин готовой одежды. Это и был магазин готовой одежды. Кай провел Нойс по узкой наружной лестнице на второй этаж в ярко освещенную комнату. Их встретили двое молодых людей и девушка. Комната сплошь была заставлена видео и радиоаппаратурой; судя по всему, здесь и ночью продолжается напряженная работа. За цветастой портьерой угадывался вход в соседнее помещение.
   - Вас проводят отдыхать... Нойс.
   - Вы не забыли мое имя. Спасибо. Если верно поняла, то якобы спасая от ОСС, вы притащили меня на ихнюю штаб-квартиру.
   Кай принужденно рассмеялся, потом объяснил, что тут-то и есть наиболее безопасное место. Кому придет в голову искать Нойс здесь? Кроме того, на вершине управленческой пирамиды все лояльны Эстинето Бору - несколько лет он подбирал себе штат, умело устраняя из него патриотов Эгваль и заменяя молодыми националистами. А вот рядовых агентов на местах надо опасаться.
   - Как всегда, рыбка сгнила с головы, - резюмировала Нойс.
   - Фу, как неаппетитно... Это - не гниение, а революция сверху. Вы еще молоды - должны понимать революционеров.
   - Я понимаю, что сейчас упаду. Покажите, где лечь.
   Она отодвинула портьеру, заглянула.
   - Ага.
   Легким нажимом ладони заставила Кая попятиться.
   - Спокойной ночи. Вас не приглашаю - революционеры не в моем вкусе. Они так быстро превращаются в свою противоположность - ренегатов и держиморд, что лучше им умирать молодыми.
   - Никогда не любил революционеров! - запротестовал Кай. - Полностью согласен: это - люди с комплексами и потому опасные.
   - А вы - опасный лжец и лицемер.
   - А вы - удивительная женщина...
   Девица подмигнула парням, когда цветной полог скрыл от них Кая и Нойс. Те пожали плечами.
   - До следующей ночи Бор не выйдет на связь. Нам тоже делать нечего, а?..
   Девчонка, лукаво склонив голову, оценивающе глянула на обоих...
  
  
   Следующей ночью Бор на связь не вышел.
   - Мы можем сами вызвать его? - глухо спросила Нойс.
   Она стояла у стены, закрыв глаза и запрокинув голову.
   - Только себя расшифруем, - возразила девушка.
   - Спецкод? Короткую серию не успеют перехватить, - сказал один из парней.
   Второй согласился:
   - Подождем немного и попробуем.
   Минуты текли. Нойс, до того застывшая, как статуя, пошевелилась.
   - У них все хорошо. Все хорошо... Хорошо... - словно в бреду, она повторяла одно и то же.
   Парни колдовали с оборудованием, их общая возлюбленная давала короткие указания:
   - Сериями через каждые три, семь и одну минуту.
   Прошел час, ответа не было. Кай, с растущей тревогой наблюдавший за Нойс, увидел, как ее с ног до головы сотрясла дрожь. Она коротко, страшно застонала; колени подогнулись. Не упала - Кай успел подхватить ее и, к своему ужасу, не услышал ее дыхания. Торопливо взял за запястье, прослушать пульс... Рука Нойс была холодна, как лед.
  
  
   Последовавшая за стрельбой суматоха оказалась Лоре на руку. Не поднимаясь с пола, извернулась, и, на четвереньках юркнула в остававшуюся все это время открытой дверь. Вслед ей неслись крики.
   Вскочила на ноги. Помчалась, что есть силы, по длинному коридору. В конце его, из-за поворота показались вооруженные люди. Лора бросилась назад. Увидела узкий боковой проход, он вел наверх. Винтовая лестница. Задыхаясь, Лора взбежала по ней и оказалась в большой комнате, состоящей из простора и света.
   На первый взгляд, в ней вообще не было стен! Полупрозрачный потолок как бы висел в воздухе. Сидевший за пультом управления офицерик сильно вздрогнул, рот его испуганно приоткрылся. "У нового главаря все подчиненные - какие-то задохлики. Вот она - пролетарская революция в отдельно взятом Марионе...Кто был никем..."
   Немного опамятовавшись, Лора увидела, что находится в восьмигранном помещении со стеклянными стенами. Из этой высшей точки открывался замечательный вид на Марион и Великий океан. В небе разливалось сияние - овальный пятно света, похожее на то, что видела Лора в ночь своего бегства с орховых полей, висело на востоке над горизонтом. Серебристые облака, как не раз говорилось в новостях... Но наслаждаться неземными красотами не время. Лора лихорадочно озиралась. Выхода отсюда, кроме пути, каким пришла, не было! А позади, на лестнице уже топотали преследователи.
   В панике бросилась к прозрачной стене, ударившись об нее всем телом. Бронированное стекло даже не дрогнуло. Лора отчаянно молотила в него кулаками.
   - Открой! Открой же! Выпусти меня!!
   Парень за пультом, белый, как мел, повиновался ей исключительно от овладевшего им сильного испуга. Чисто машинально, только бы не слышать разрывающих душу воплей, он тронул тумблер на пульте. Сегмент хрустальной стены пополз вниз, скрываясь в низком, металлическом подоконнике. Не успел верхний край стекла опуститься полностью, как Лора рванулась вперед, к свободе, к льющемуся с небес холодному свету.
   И пронзительно вскрикнула, сорвавшись с огромной высоты.
  
  

19. БУДНИ АТОЛЛА МАРИОН (ЭПИЛОГ 1)

  
   Пишешь буквы на доске мелом,
   Но становятся слова делом.
   Что таится впереди - непонятно,
   И путей твоих среди - нет обратных.
  
   Бадя запрокинул голову, стараясь разглядеть верхушку утеса. Стоя на узкой каменной кромке между вознесшейся ввысь темной громадой и плещущимся за спиной морем, он ощутил себя бесконечно малой величиной.
   - Наш путь гиперболичен. Чем выше, тем круче.
   - "Гипербола" - это художественное преувеличение, - разъяснил топчущийся рядом Дадя.
   - Это - функция! Не путай литературу слов с высокой математикой цифр.
   Крупнотелые, похожие друг на друга, как братья разбойники, оба в маскировочного окраса штанах и бронежилетах на голых торсах; при оружии; они деловито переругивались. Распря была недолгой, и, закинув автоматы за спину, Бадя и Дадя выбрали дорогу - каждый свою...
   Чтобы взобраться на высоту в семьсот с гаком метров по слоистой, рассеченной продольными трещинами скале; внизу поросшей кустарником и низкорослыми деревцами, а ближе к вершине - совершенно голой и практически отвесной, Бадя затратил около часа. Услышав отдаленный вскрик наверху, прильнул к круче, вцепившись в нее "всеми четырьмя лапами". Кто-то поднял тревогу? Нет. Он осторожно посмотрел вверх. Скала кончалась в двух метрах над его головой, дальше шла сложенная из разномастных камней стена. Замечательно. Тщательно утверждая носки армейских ботинок в зазорах между камнями, цепляясь за каждый выступ стальной крепости пальцами, Бадя, в раскоряку полз по стене. При взгляде издалека он был бы похож на медлительного жука с металлическим жалом на спине. Один раз, барражировавший вдоль побережья вертолет, приблизился к Зубу дьявола настолько, что с него могли заметить человека, ненадежно державшегося на почти вертикальной скале. Но кто-то в этот миг глядел не туда и думал не о том. Да и что тут смотреть? Кто туда полезет? Разве найдется такой сумасшедший?
   Бадя добрался до зубцов на верхушке стены и оказался на плоской крыше Секстагона. У самого подножия наблюдательной башни со стеклянной верхушкой. И это было хорошо, потому что сверху, оттуда его увидеть не могли. Полежал, отдыхая. Переполз (обползая при этом башню по периметру) на противоположную сторону. Нечаянно вспомнил, что такой, с позволения, кратчайший путь называется "метрика Мазуркевича". Осторожно выглянул вниз. По шестиугольному внутреннему двору шастал разномастный народ. Все больше вояки, но были и гражданские. Один, низенький и толстый, что-то вещал, размахивая руками. На каждой из четырех стен здания, которые были видны Баде с его наблюдательного поста, находилась наружная металлическая лестница. Значит, такая же должна быть рядом с ним. Симметрия - эстетика идиотов. Ну да, вот и поручни торчат.
   Он спускался уверенно, не торопясь, не касаясь руками перил; автомат как-то сам собой перекочевал с его спины на грудь. Грубого вида круглолицый, коротко стриженый мужик с лоснящейся от пота физиономией. Его военная форма ничем не отличалась от той, что носили на Марионе. Затрапезно одетый толстяк (в котором Бадя узнал заместителя коменданта), с вопросительно-начальственным видом пошел ему навстречу. Бадя приветливо улыбнулся и громко и отчетливо сказал (вроде, как делая доклад):
   - Аналитическая функция, равная нулю на некотором отрезке...
   Автомат уже был в его руках, и (с последних ступенек) Бадя открыл огонь. Разом уложил толстяка и троих поблизости, глупо засуетившихся. И заорал:
   - Брось оружие, суки!!! Мордами в пыль! Живо!
   Еще один повалился под его метким выстрелом, остальные поспешно разоружились и легли ниц. Бадя неспешно сошел во двор, и, глядя на поверженных, живых и мертвых, задумчиво добавил:
   - ...Тождественно равна нулю... во всей области определения. Математика - страшная сила!..
   Сильный грохот перекрыл его слова. Долго разбираться, в чем дело, не пришлось. Обрушилось дальнее крыло здания, где находились ворота. Через несколько минут в образовавшемся широком проеме показался Дадя в компании нескольких вооруженных марионцев. Ухмыляясь, помахал рукой.
   - Это - правильные ребята. Верно ситуацию понимают. И ворота отпереть пособили.
   В нескольких словах он рассказал, как, пойдя иным (сильно окольным) путем, умудрился захватить врасплох расчет ракетной батареи. Представившись передовым отрядом десанта в тысячу человек, высаженным с "Тритона" озверелыми ОССовцами, он без единого выстрела разоружил всех. Никто особо не сопротивлялся - очень уж смущали странные приказы, с недавних пор поступавшие из резиденции коменданта, даром, что сам Макс на связь упорно не выходил. В подтверждение подозрений, на просьбу лично с ним поговорить - последовало наивное вранье, что заболел; а потом вовсе грубый отказ. После этого провокационное предложение Дади разок стрельнуть по воротам, было принято. Получилось довольно впечатляюще.
   А Макс-то, оказывается, не виноват, его свои кончили сразу после сделки... Хабар не поделили... Ну, в общем сейчас, все, кто там живые - каются в грехах. Виктория полнейшая.
   Бадя восхищенно поцокал языком.
   - Твоя гиперболическая литература - тоже вещь.
   - Литературная гипербола.
   - Ну да. Видишь, какая нам польза от хорошего образования.
   Чек, врученный не так давно Ривелову, они нашли, обыскав труп его неряшливого заместителя. И стали решать, что делать дальше. Резиденция в их руках. Уцелевшие неприятели, до смерти напуганные, теперь сами стерегут друг друга. Бадя сказал:
   - Где-то здесь радиоузел. Пора обратиться к народу с правдоподобной версией событий. Гиперболическая литература будет кстати.
   - Литературная гипербола.
   - Я и говорю. Сочини что-нибудь душевное. Вроде, как Хозяйка когда-то квакала, слезу с народа выжимала.
   Сначала отдали приказ паре вертолетов, до сих пор бестолково мотавшимся в небе, вернуться на базу. Разъяснив пилотам, что лучше ничего не делать, чем сделать что-нибудь не так. Или они хотят ближе познакомиться с ОСС? Раз так, пусть сверху полюбуются на Секстагон.
   А после настала очередь пропаганды.
   "Уважаемые жители Мариона! Кгм-м! Кхы-кхы!.. Военные и гражданские, мужчины и женщины, пацаны и девчонки... Труженики и безде... э-э, интеллигенция. Братва и сеструхи. Драгоценные вы наши! С радостью и удовольствием сообщаем всем, кого это волнует, что кипеж прекращен, а банда ветошных гавриков ухайдакана. Украденный ими у народа Мариона внеочередной транш, то бишь гроши, возвращены; жалованье и пенсии будут повышены в пропорции с инфляцией и выданы полностью и в срок... "
   Бадя слушал, морщился, но, позже, оценил шедевр.
   - Ну, ты - молоток! Услыхав про зарплату, людишки в момент зарыдали. Натурально, от счастья...
   Время идет и что-то меняется в Мире. Когда-то адмиралу Гелле для овладения Марионом потребовался день ожесточенного боя с участием двух атомных авианосцев, плюс гениальное озарение. Сейчас его подвиг повторили, без чьей-либо поддержки, всего двое крепких и смышленых парней.
  
  
   Марион три года спустя. Нехорошо в рассказе забегать вперед, но нет правил без исключений. Потрясения, которые пережил Мир (о них речь еще впереди), никаких особенных изменений жителям островка не принесли.
   Связь с материком восстановлена, Марион вновь - главный перевалочный пункт на пути через Великий океан. Склады горючего, порт, аэродром. Нужды в продовольствии нет, да и не было. Окрестные воды богаты рыбой; побережье изобилует плантациями съедобных водорослей. А скот собственный здесь держали всегда - понятное дело, свиную отбивную за двадцать тысяч километров никто тебе не повезет.
   Жизнь налаженная и спокойная. В те трудные дни, когда не работало видео, жители организовали свой театр, он действует до сих пор. Местный натуралист и художник составил новую, гораздо более полную карту Мариона; он же вычертил городской план. Оба эпохальных произведения выставлены в мэрии и заслужили высокую оценку. В самом деле, молодец этот Леонид Пеано, не скажешь, что с головой у него не все в порядке. Непонятно, за что прежние власти так долго держали его в изоляции, парень совершенно безобиден. Он любит прогулки в одиночестве, но и людей чураться уже перестал. Мария Дева сподобит - так вовсе поправится.
   На стене мэрии укреплена памятная доска; барельеф изображает молодого человека в мундире, с шапкой курчавых волос и лихими усиками. Макс Ривелов - бывший комендант, или по-нынешнему - мэр. Ценою своей жизни предотвратил хищение городской казны кучкой продажных офицеров. Имени его убийцы никто не помнит.
   Новый, (уже не совсем), мэр зовется Бадри Коэн - горожане промеж собой называют его просто Бадя. Его заместитель Дэвид Огрызко - тоже старый знакомец, Дадя. Вечно спорит с начальником, часто они ругаются до хрипоты. Решение принято, когда оба приходят к согласию.
   А на карте Мариона, составленной блаженным Леонидом, сколько не искать, не найдешь "Зуба дьявола". Нет-нет, достопримечательность никуда не делась, просто переименована.
   Гора Лорианны.
  
  

20. "ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОМАНДАНТЕ!" (ЭПИЛОГ 2)

  
   7.11.1394 8:00 ИВ. Новости
   После временного успеха, мятежники в Суоре вновь потерпели поражение.
   Таинственное исчезновение команданте Йерка.
   Получивший тяжелое ранение, захвачен в плен видный командир мятежников - Даниэль Боргезе.
   Остров. Капитуляция Полины Ждан ожидается в ближайшие часы.
   Астрономы вновь наблюдают серебристые облака.
   Гэри Ромм единогласно избран координатором Эйкумены.
  
   Известный Видеомастер вновь поразил публику. Его корреспондент, (да-да, тот самый вьюноша!), взял интервью у помещенного, под строжайшей охраной, в госпиталь Хонка Дана Боргезе. Информационные каналы разнесли по Миру короткий текст.
   Корреспондент: Вы меня слышите? Я...
   Дан: Мне начхать на ваши титулы. Один из шакалов Ива.
   К: Как вы попали в плен?
   Д: Подстрелили и попал.
   К: (не смущаясь недружелюбием собеседника) Как вашим бандитам удалось уничтожить охрану орховых плантаций и освободить уцелевших жителей Утопии?
   Д: Моим бойцам удалось.
   К: Вашим бойцам. Зона работ тщательно охранялась. А с одной стороны и вовсе была неприступна из-за густых зарослей олджа. Его ядовитые испарения... А ваши бан... бойцы были без дыхательных масок.
   Д: Каждый деревенский мальчишка в Суоре знает этот секрет.
   К: Это не военный секрет?
   Д: Нет.
   К: В чем же он состоит?
   Д: Вы должны помочиться в тряпочку и прижать ее к лицу.
   К: (слегка опешив) Э-э... а просто водой нельзя?!
   Д: Нет. Все дело в моче. Она нейтрализует энзимы олджа.
   К: И вот ваши... гм, пряно пахнущие бойцы, прошли ночью через олджевый лес, вырезали охрану... Захватили остальных и жестоко казнили!
   Д: Это ваш был репортаж о рабах на орховом поле?
   К: Да.
   Д: Вы видели все своими глазами. Как бы вы поступили с теми, кто творил такое?
   К: Полагаю, справедливый суд вынес бы суровое наказание. Учтите, в Утопии Альво Забана тоже не ангелы жили.
   Д: Наш суд был справедлив, и он вынес наказание.
   К: Осужденных казнили ударом мотыги по голове! Это - варварство.
   Д: У нас мало патронов.
   К: Когда вы поправитесь, вас тоже будут судить. Учитывая, что вы - гражданин Эгваль, вам предъявят обвинение в государственной измене. Полагаю, приговор будет весьма суров.
   Д: Государственной измене? Вы ничего не путаете? Выходит, Суор - это другое государство? Это больше не провинция Эгваль?
   К: К сожалению, да. Со мной многие не согласятся, но, потерпев поражение, вы одержали победу. Трещина между Эгваль и Суором с годами будет ширится, пока окончательно не превратится в пропасть. Нескоро, но наступит время, когда это поймут все... У вас есть какие-нибудь просьбы? Кстати, один ваш знакомый - Томас Канопос весьма интересовался вами. Вы все еще числитесь его сотрудником!
   Д: Передайте ему мои извинения. А также просьбу об увольнении по причине перехода на другую работу.
   К: Независимо от вашей дальнейшей судьбы, сейчас позвольте пожелать вам скорейшего выздоровления. Ваши заблуждения и ошибки - это заблуждения и ошибки честного человека.
   Д: История нас рассудит...
  
  
   После двух недель заключения Астер заметил за собой покорность судьбе и пугливую настороженность от редких визитов охраны. "Еще немного и поверю, что в чем-то виноват". Самое гнетущее было то, что он уже верил. Спасибо Полине. Никак не ожидал, что она поступит с ним так жестоко.
   Когда она велела арестовать его, голос у нее дрогнул. Ей было нехорошо, ей было стыдно так обращаться с давним товарищем. Астер было решил, что все обойдется. Посидит денек в какой-нибудь из комнат Гнезда, побездельничает, попьет кофейку. А к вечеру Полина извинится и спросит у него совета.
   Его втолкнули в узкую цилиндрическую кабину лифта. Дверь закрылась, и в полной темноте Астер испытал мгновенное чувство внезапного падения, сменившееся нарастающей тяжестью в ногах. Охнул, бормоча проклятия. Не успел толком отвести душу, как его вновь извлекли на свет божий в тускло освещенное обширное помещение со сводчатым потолком. Астер увидел коридоры, выдолбленные в скальной породе. Неподалеку один проход был забран толстой, ржавой решеткой. Ее открыли...
   Астера как обожгло. Он узнал это место! Через десяток шагов коридор расширился в новый зал, света здесь было еще меньше. Подземная тюрьма Великого Ваги. Четыре камеры в ряд слева, четыре справа. Его подвели ко второй справа. Узкое помещение выдолблено в гранитной породе, выходящая наружу сторона целиком забрана решеткой. В ней решетчатая же дверь, сейчас призывно открытая. У правой стены низкий деревянный топчан. Астер буквально рухнул на него, дрожа всем телом. Он узнал... Не равнодушное, рассудочное знание, полученное из архивов или чьих-то мемуаров. (Чьих-то. Какая ирония в этих словах!) А узнавание.
   - Одеяло вам принесут.
   Решетка со скрежетом захлопнулась. Щелкнул замок. Шаги стражи затихли вдали. Астер остался один в могильной тишине. Со стоном улегся навзничь на жесткий топчан; дерево за многие десятилетия стало мореным. Неровный потолок, выбоины прячутся в тенях. Если он повернет голову, то сзади увидит на стене флуоресцентную панель. Напротив и чуть дальше, в полу воронка отхожего места, над нею бронзовый кран душа. Астер повернулся на бок, приподнял голову, глянул. Увидел в точности то, чего ожидал.
   А вот этого он не ожидал. На каменной стене виднелась надпись. Неровные буквы по цвету не отличались от остальной поверхности, значит, камень царапали давно. Насколько давно? Человек написал это, не поднимаясь с ложа. Может быть, у него не оставалось больше сил, или просто отчаялся. Астер напряг зрение. Темно, черт... Он с трудом разбирал слова, а поняв все, обмер.
  
   LA... SE... NAOMY... VARTAN... RID... NOVTERA...
   DIO... GARDEJ...
  
   Здесь она ждала своей участи, здесь ее пытали, отсюда уводили на смерть! Шестьдесят семь лет назад. А строки, начертанные слабой рукой, до сих пор взывают о помощи.
   Астер считал себя закаленным бойцом. Тогда отчего же он так потрясен? Это потрясение, этот душевный ожог оставались с ним все две недели его заточения в подземной тюрьме.
   На пятнадцатый день за ним пришли. Храня внешнее спокойствие, Астер мрачно предположил, что настал и его час. Почему нет? Недавно он осознал то, что должен был понять давно. Он имеет дело вовсе не с Полиной, а с другой личностью, восставшей из дальних времен. И эта особа, в раздражении и злобе способна на многое, хотя после будет раскаиваться и сожалеть.
   На том же пневматическом лифте его подняли обратно в Гнездо, и провели в комнату, бывшую когда-то покоями Великого Ваги.
   Полина стояла у окна, заслышав шаги, обернулась и жестом отпустила охрану. С легкой тревогой взглянула на Астера, и, видимо убедившись, что он в порядке, сказала:
   - Простишь ли ты меня?
   - Я тебя не виню. Ты поступила так, как считала правильным.
   Она слегка покраснела.
   - Я себя виню. Но скоро ты будешь свободен. Будешь злиться на меня, за то, что испортила тебе карьеру. Твое место ловко занял Гэри Ромм, вчера его еще и Координатором провозгласили.
   - Пусть. А ты-то как?
   Полина без утайки рассказала все.
   Ее расчет на "эффект домино" был ошибочным. Да, Полину на Острове помнили со времен войны. Не забыли, как пришедшая с оккупационными войсками, молодой комиссар ОСС оказалась натурой великодушной и не испытывавшей презрения к побежденным. Во многом, благодаря ее усилиям, Вагнок, разоренный войной, был так быстро восстановлен.
   Но сейчас ее призыв к сплочению, к твердости в отношениях с Эгваль, что должно сделать Остров равноправным участником Эйкумены... Не нашел у населения Острова прочной поддержки.
   - Они не увидели в тебе защитника, - сказал Астер, нервно расхаживая по большой комнате от стены к стене и резко поворачиваясь на каблуках.
   - Отряды самообороны, там сплошь пацанва одна, еще держат центр города. Их постепенно вытесняют; никакой стрельбы, что ты, только слезоточивый газ и водометы...
   - Понятно. Я бы тоже так сделал. Стрельба - это возможные жертвы; жертвы - козырь для восставших, доказательство их правоты в борьбе с тиранией. Поэтому душить непреклонно, но мягко, что с нами и делают.
   Она секунду молчала, обдумывая его слова, потом растерянно переспросила:
   - С нами?
   Астер усмехнулся.
   - Ты до конца примешь позор поражения, а я сбегу? При этом громко и пафосно изобличая аферистку. Так что ли? Хорошего ты обо мне мнения.
   - Айвен... - теплота в ее голосе вознаградила Астера за принесенную нелегкую жертву.
   - Может, моя скромная персона добавит солидности твоему правительству. А может, и нет - уже слишком поздно. Я сожалею, что не был с тобой с самого начала. Но дальше мы пойдем вместе.
   К вечеру поражение стало очевидным. Полина отдала своим отрядам последний приказ: уйти с позиций, раствориться в городе и считать свою миссию законченной. С нею в Гнезде остались только те, с кем две недели назад она прибыла на Остров, да группка местной молодежи. Восемь ребят и одна девушка ни в какую не захотели уйти.
   - Ты заметил, Айвен, как много на Острове детей?
   - Обычный всплеск рождаемости после окончания войны. Добавь еще...
   - Понимаю, - она покраснела.
   Во все времена женщины побежденных принадлежат победителям. Остров не миновала такая же участь. Миллионы изголодавшихся мужчин, два года не видевших женщин; они вооружены; они хозяева положения. Они могут делать все, что хотят и командование закрывает на это глаза.
   - Эти дети... Они - не дети Эгваль.
   - Дети Острова, несмотря ни на что, - подтвердил Астер. - Придет время, они вырастут; вместе с ними созреют зерна реванша. Мир ждет новая большая война.
   За открытым окном золотой шар солнца опускался к горизонту, становясь все больше. Вдали над Северными холмами, покрытыми редким лесом, сгущалась вечерняя дымка.
   - Вот и все.
   Полина отвернулась от окна.
   - Будем ждать, когда за нами придут?
   - Будем сидеть, и пить кофе. Пусть, увидав это, лопнут от злости.
   - Если уже не лопнули... - Полина слабо улыбнулась.
   Астер днем успел выдать радиообращение на Эгваль. И уже дважды слышал собственный голос в выпусках новостей - его волосатый приятель Ив зря времени не терял.
   "В час, когда торжествуют предатели и интриганы..."
   Пусть Гэри Ромм играет желваками на скулах, пока ему челюсти не сведет.
   В небе раздался низкий, тягучий звук. Так гудит медленно идущий тяжелый транспортник или пассажирский самолет.
   Полина вскрикнула. Астер, обомлев, увидел, как над Северными холмами во множестве расцветают белые купола парашютов.
   В комнату буквально ворвался помощник Полины. Этот человек был рядом с нею в те времена, когда Полина была крупной фигурой в политическом раскладе Эгваль; не оставил ее и в нынешние, далеко не безоблачные дни. (Если это - не любовь, то что же?)
   - Что происходит? - спросила Полина.
   Астер, торопливо порывшись в ящиках стола, нашел там маленький бинокль и кинулся к окну. Лихорадочно вгляделся в окуляры, воскликнул:
   - Самолеты без опознавательных!
   - Это - не Эгваль, - сказал помощник Полине, - Мы не можем связаться с ними - эфир забит помехами, глушат все начисто.
   - Тир?! Воздушным десантом атаковать Остров бессмысленно. Пока разбросанные на местности бойцы сориентируются, соберутся вместе... Несколько сот человек с легким вооружением не смогут ничего. Их передушат, как новорожденных стиксов.
   - Под парашютами нет людей... - сказал Астер.
   - Что?!
   Полина выхватила у него из рук бинокль. Своими глазами увидела, как из разверстого брюха транспортника вываливается туша бронехода, как тяжелая машина медлительно переворачивается в воздухе. За ней, вспухая, тянется на тросе тормозной парашют. Мгновение спустя разворачиваются основные купола, и бронеход раскачивается под ними, словно маятник. Колебания быстро затухают, белый, пухлый цветок, равномерно снижаясь, исчезает из виду за изгибом холма.
   Из долины между Северными холмами показались первые бронеходы. Машины шли быстро, в походной колонне, за каждой из них стлался шлейф пыли.
   - Невероятно! Они десантировали технику вместе с экипажами. После приземления машины сразу вступают в бой. К ночи займут аэропорт... - сказал помощник.
   День закончился под звуки короткого, ожесточенного боя. Орудийный и пулеметный огонь велся в районе аэропорта. Спорадическая перестрелка возникала в течение ночи не раз, но быстро стихала, подавленная огнем с Северных холмов. Кто владеет Северными холмами, тот владеет Вагноком. Кто владеет Вагноком, тот владеет Островом. Кто владеет Островом...
   Через равные промежутки времени слышался гул идущих на посадку тяжелых самолетов. Силы вторжения получали подкрепления. Если ничто не помешает (а в верхушке Эгваль, похоже, полная растерянность и непонимание ситуации), то к утру под Вагноком сосредоточится мощная воинская группировка.
   В эту ночь в Гнезде никто не спал. Утром восстановилась радиосвязь, Полине передали, что командование сил вторжения (как еще их назвать?) желает говорить с миз Ждан. Вместе с Астером она поднялась на третий этаж, где был оборудован радиоузел.
   - Побольше твердости... - шепнул Астер.
   - Кто вы? - твердо вопросила Полина в микрофон.
   Ей отозвался бодрый голос, заверивший, что страшно рад говорить с миз Ждан; счастлив, мол, что ничего дурного не случилось; и, вообще, он надеется, что миз Ждан в добром здравии.
   - Вашими молитвами... Вы держитесь так, будто мы хорошо знакомы. Между тем я вас не знаю, - заявила без экивоков Полина.
   - Конечно, знаете, - собеседник сухо засмеялся. - Оставайтесь на месте и ждите меня. Я - команданте Йерк.
  
  
   В ожидании команданте Полина успела принять несколько телефонных звонков от городских бонз. Они заверили, что всегда были ее единомышленниками, разделяют критику в адрес властей Эгваль и т.п. и т.д. - всяческое лизоблюдство. Полина сдержанно поблагодарила, мол, не сомневалась в их мужестве и преданности интересам Острова.
   Обнаружив, что видео тоже работает, она включила программу утренних новостей.
   Главная площадь Вагнока утопает в огненных, с золотыми коловратами флагах. Военнослужащие на площади одеты в форму эльберо - элитных воинских частей Острова. В кадре виден бронеход, тоже с символикой Острова на стальном боку. Полина тихо ахнула. Она на такое не осмелилась! А команданте Йерк, связав Эгваль войной с Суором на востоке, взял да и ткнул руководителей огромной страны мордами в грязь. Решившись просто и без затей возобновить независимость Острова.
   Тихо возник помощник и доложил, что команданте испрашивает разрешения войти. Такая деликатность немного смутила Полину, но вообще-то ей было приятно. Она вышла навстречу невысокому седовласому человеку, протянула руку и вновь была смущена. Оказалось, команданте не пожимает женщинам руки, а целует.
   - Забирайте всё, - вздохнула Полина. - Хотя мне нечего вам оставить, кроме несбывшихся надежд и нереализованных амбиций. Удачной вам дороги.
   Он улыбнулся, не выпуская ее руки. И сказал те же слова, что недавно Астер:
   - Дальше мы пойдем вместе.
  
  
   Следующий день, 8 ноября 1394 года. Гимн Острова шел в записи, одна мелодия без слов, но Полина их хорошо помнила. "День придет, встанет заря / Трудный путь выбран не зря / В Тойво мы веруем все / И в борьбы нашей успех...". Разбойничья песенка времен соперничества Ваги и Тойво Тона. Государственная музыка смолкла. Вслед за этим все, стоявшие сейчас вместе с Полиной и Астером на трибуне подравнялись, распрямили плечи. Втянули животы. На другом конце площади глухая дотоле стена небоскреба Ратуши замерцала. Ничего особенного - гигантский видеоэкран. Наконец-то его починили.
   И снова полилась мелодия. Это было необычно и удивительно. Странный человек - команданте... Вместо бравурного победного марша зазвучало адажио. А потом возник голос. На слова, сложенные знаменитым когда-то поэтом, известный певец пел повесть любви. На циклопическом экране черно-белые кадры сменялись в замедленном ритме, подстроенном под музыку и тоскующие, страстные слова. Полина зажмурилась до боли в веках, потом снова открыла глаза...
   Хозяйка не разрешала хранить фото и видеоматериалы, на которых запечатлелась ее светлая особа. Но до конца проконтролировать исполнение приказа, естественно, не могла. Кто-то, друг или недруг, систематически нарушал запрет. И вот теперь, на огромном экране сменялись фотокадры и короткие отрывки, только те, где можно достаточно ясно разглядеть облик бывшей правительницы.
   Кто-то рядом с Полиной сказал:
   - Кто твердил, что она - старая ведьма?..
   Кинофрагменты сменялись в прихотливом порядке. Их высочество принимают парад. Они же дают ценные указания на строительстве Виольского гидроузла. Изволят вести заседание Госсовета... В характерных жестах и эффектных позах владычицы неожиданно проглянуло то, чего никто не замечал десятилетия назад, когда эти кадры были живыми событиями. Самоирония. Насмешка не только над одураченным народом, но и над собой.
   Наконец, последний кадр, на котором в остановленном движении застыла фигура. Плащ (или легкое пальтецо) распахнут, руки в карманах. Когда-то давно она так шла, навстречу фото-оператору и он навеки запечатлел мгновение. На физиономии Хозяйки не было ставших позже привычными темных очков. Шевелюра, растрепанная ветром, образовала темный ореол вокруг вполне приятного молодого лица. Когда это снято?
   - Смотри! Она улыбается! Почему говорили, что Хозяйка никогда не смеется?
   - Это - жульническая улыбка. Усмешка мошенницы, обтяпавшей очередное дельце.
   - Да ну тебя! Вечно говоришь гадости...
   Неподалеку, на гостевой трибуне, в числе прочих, в компании троих мужчин, отрешенно стоит пожилая женщина. На ее слегка одутловатом лице еще читаются следы былой красоты. Мужчины ведут себя с нею почтительно, как и положено сыновьям вести себя по отношению к матери. Они помнят, каким тяжелым было их детство, и сколько мама для них сделала. Несмотря на то, что ей было очень трудно. Жизнь ссыльных никогда не бывает легкой, а во времена Хозяйки, тем более.
   Им не вполне ясны отношения мамы и команданте Йерка. Известно лишь, что в молодости они были знакомы. После безвременной смерти отца именно команданте (тогда его еще так не называли) помог деньгами и связями. Вполне возможно, что Йерк - бывший возлюбленный мамы, ну что ж, это давно не имеет значения. Мама выбрала себе другого спутника жизни и ни разу не пожалела. Но зла на бывшего друга не держит, и приняла приглашение посмотреть на его триумф. Вот и посмотрим...
   Отсюда открывается хороший вид на запруженную народом площадь. В центе выстроились части эльберо, издалека не заметно, что на многих плохо сидит форма, а кто-то неловко держится, потому что вовсе к ней не привык. У нескольких старших по возрасту командиров изможденные лица.
   По проходу, образованному рядами воинов и горожан, идет команданте Йерк. Его соратники культурно держатся позади вождя. Невысокий, крепенький, с моложавым лицом и совершенно седой шевелюрой, он кидает в толпу уверенные взгляды, изредка делая приветственный жест.
   Не просто солдат. Великий ученый, творец сверхоружия. И плевать, что над проектом работали тысячи людей, а Йерк был среди них не самым-самым. Человек, провидящий будущее - основатель математической социологии. И пусть его работа на эту тему была единственной и вышла много лет назад. Сегодня она известна лишь специалистам. Зато все знают команданте.
   Он поднимается на трибуну, микрофон уже включен. Занимает место между Астером и Полиной. Бросает взгляд искоса вниз - наверняка речь станет читать по написанному. Нет, сначала он говорит от себя. Простые и понятные вещи, о том, что не нужно заниматься самобичеванием, выискивать в прошлом узловые моменты и ключевые события, когда по чьей-то злой воле все пошло не так. Ничего неправильного в истории никогда не было. Просто, кончалась одна эпоха и начиналась другая. Вот, как сейчас. На короткое время команданте Йерк замолкает, потом вновь его слова, усиленные громкоговорителями, раскатываются над площадью.
   - Присяга координатора...
   Тут он читает по бумажке, дабы не сбиться в ответственный момент. Обещает защитить Остров от агрессии и внутренних распрей; сберегать народ; хранить культурные и научные ценности. Исполнять сие ответственно и честно, и да поможет Бог...
   Выдерживает короткую паузу. Обводит взглядом притихшую площадь, и буднично заканчивает, словно подпись поставил:
   - Верховный Координатор Острова - Одиссей Неодим Гор.
  
  
  
  
   0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  

  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"