Делиани Лиана : другие произведения.

Оранжевая история (часть 3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Кажется, в аду семь кругов. Семь кругов - семь дней недели. Потом все начинается сначала. Но где-то в глубине души я чувствую странное, болезненное облегчение - то, чего я боялась, уже случилось, и теперь мне нечего боятся. Я плыву по течению день за днем, и река жизни выносит меня на новый поворот.
   За время, что я лежала в больнице, Энн с Гедеоном поженились. Теперь они собрались перебираться на запад, в его родные места. Энн хочет продать свою долю в ферме, и, поразмыслив, я принимаю решение. Денег, что у меня есть, не хватит, чтобы купить даже маленькую ферму, но долю в ферме я вполне осилю. Ферма принадлежит Джону, Френни, Энн, Джонатану и Биллу, значит, если я выкуплю долю Энн, то стану владелицей 1/5 части. Я говорю об этом с Кемпбеллами, и по скупой улыбке Френни, понимаю, что и для них это наилучший выход.
   - Дорогая, ты могла бы жить здесь, если захочешь. Энн уезжает, так что места предостаточно. И потом, теперь это и твоя собственность.
   Таким образом, в тридцать три года я становлюсь Салли Пипс, совладелицей апельсиновой фермы.
   Я переезжаю на ферму, оставляя в распоряжении родителей арендованный коттедж. В последнее время мне все труднее находить общий язык с матерью, я уж не говорю про отца. После инсульта он преисполнился по отношению ко мне какого-то боязливого подобострастия. Я стараюсь быть с ним милой изо всех сил, но надолго меня не хватает, слишком хорошо помню, как он орал на меня и выгонял из дому, когда был здоров и не всегда трезв. Пока в моей жизни был Питер, я отвлекалась от домашней обстановки, думая о нем. Но теперь переезд стал лучшим выходом и для них, и для меня.
   Я впрягаюсь в работу с новыми силами и нездоровым энтузиазмом. Просиживаю вечера в интернете в поисках новых клиентов и поставщиков, выискиваю информацию о новых технологиях апельсиновыращивания. Один раз, в разделе новостей я натыкаюсь на сообщение: "Новым окружным прокурором назначен Питер Бенджамин Бролин. Мистеру Бролину 35 лет, выпускник юридического факультета Гарвардского университета, до недавнего времени он являлся полноправным партнером "Мерил Лойерз", ведущей дела крупнейших компаний на восточном побережье, но затем быстро сделал карьеру на государственной службе. Вновь назначенный прокурор уже подтвердил..." Я закрыла ссылку.

Полгода спустя...

  
   С отъездом Гедеона и Энн мы лишились двух работников, но предпочли справляться собственными силами. Билл занялся транспортировкой, а я подхватила на себя обязанности Энн. Однако, когда Билл заявил, что подыскал себе работу в Сиднее и хочет уехать, стало очевидно, что вчетвером нам не справиться. Биллу только исполнилось восемнадцать, он горел желанием посмотреть жизнь, и Джон и Френни не стали его удерживать. Я разместила вакансию на сайте, а также дала объявления в близлежащих городах.
   Найти водителя оказалось нелегко. Первый претендент оказался юнцом в драных грязных джинсах и с серьгами в ушах. От него распространялся ощутимый душок марихуаны, и мы с Френни, переглянувшись, отправили его подальше. Вторым был старик-абориген, у которого так тряслись руки, что я не доверила бы ему стакан, не говоря уже о фургоне. Третьим и четвертым стали парочка геев, желавших уединиться на лоне природы, так что, когда пятым оказался мужчина без сережек в ушах и с не трясущимися руками, он был принят единогласно. Так на ферме появился Дэниэл Симен.
   В свой первый выходной он подошел ко мне.
  -- Салли, не подскажешь, чем тут у вас можно заняться на отдыхе?
  -- В двадцати милях южнее есть туристический комплекс. Боулинг, биллиард, вполне приличный бар. Можно, конечно, и в город съездить, если есть желание.
  -- Как насчет того, чтобы выпить по стаканчику? Я тут новичок, не хотелось бы напиваться в одиночку.
  -- Ладно, я не против.
  
  -- Ну, рассказывай, раз уж ты взялась быть моим гидом.
  -- Да нечего особенно рассказывать. Через пару недель сам все тут будешь знать не хуже меня. Рассказывай лучше ты.
  -- Хорошо, я к твоим услугам. Что рассказывать?
  -- Ну, например, что привело тебя в нашу глушь?
  -- В общем и целом, желание попробовать. Можно сказать, что я вольноопределяющийся искатель приключений.
  -- А можно спросить, сколько тебе лет?
   Симен смеется:
  -- У тебя, что, анкета с вопросами на коленях?
  -- Нет, но должна же я знать, кого наняла... и с кем пью пиво.
  -- Окей, мне двадцать семь. Теперь твоя очередь.
  -- Что "моя очередь"?
  -- Рассказывать, как ты здесь очутилась.
  -- Ну, я давно искала местечко вроде этого. Можно сказать, это место моей мечты.
  -- Тебе повезло.
  -- В общем, да. Не каждый находит то, что ищет.
  -- Не каждый знает, что искать.
  -- Вольноопределяющийся искатель приключений, да вы к тому же и философ.
  -- Дэниэл, можно просто Дэниэл. Кстати, будет короче.
   Я смеюсь.
  -- Может, сыграем партию в биллиард?
  -- Нет, я больше по боулингу.
  -- Окей, ничего не имею против боулинга.
  
   В следующую субботу я знакомлю его со Сьюзан и Тедом.
  -- Откуда он взялся? - спрашивает Сью, когда мы остаемся одни за столиком.
  -- Из Дарвина. Путешествовал по стране автостопом.
  -- Темная лошадка.
  -- Ты так говоришь, будто я собираюсь его объезжать.
  -- А что, нет?
  -- Не знаю.
  -- Так с мистером юристом покончено окончательно?
  -- Сьюзан, не наступай мне на больную мозоль.
  -- Ты ведь даже не пыталась с ним помириться.
  -- Господи, Сью... Мы с разных планет. Он - с Юпитера, я - с Плутона. Плутон - это такая маленькая планета на задворках солнечной системы. Даже орбита у нее кривая и лежит совсем в другой плоскости.
  -- Просто, мне кажется, он отреагировал тогда, как человек, которому не безразлично, что с тобой будет.
  -- Сьюзан, не надо... уже минимум полгода, как ему это безразлично.
   Сьюзан осторожно поглядывает на меня.
  -- Вообще-то, он звонил мне. Хотел узнать, все ли у тебя в порядке со здоровьем. Это было около четырех месяцев назад.
  -- Ну, спасибо, подруга! И почему же ты мне не сказала четыре месяца назад?
  -- Прости. Я не хотела вмешиваться.
  -- Да?! А сейчас вмешалась! - я перехожу на крик, посетители бара дружно поворачиваются и пялятся на нас. Впрочем, недолго, потому что я пулей вылетаю оттуда.
  
   Я убегаю на пляж, чтобы вдоволь заняться самокопанием и пожалеть себя. Честно говоря, мое с Питером расставание я засунула в самый дальний ящик сознания, в расчете на то, что разберусь с этим когда-нибудь потом, когда буду в состоянии думать спокойно. Но думать спокойно и оценивать свои поступки у меня не получается.
   Год назад, когда я отправила в мусорную корзину начатую упаковку противозачаточных таблеток, я знала, чего хочу. Я хотела быть матерью.
   Если бы у меня был хоть какой-то шанс тогда, в девянадцать, я бы оставила ребенка. Но у меня была комната на троих в студенческом общежитии, счета за обучение - родители мне не помогали, вечерняя работа официантки, после которой мне с трудом удавалось сфокусировать взгляд на преподавателе, и Артур, двадцатипятилетний перспективный программист, не готовый пожертвовать своей свободой. До сих пор принятое тогда решение отзывается во мне эхом мучительных сожалений. А потом... потом всегда было что-то не так - не те мужчины, не то время, не те планы. Возможно, из чувства вины перед первым, так и не появившимся на свет, я хотела, чтобы у моего ребенка было все: нормальная семья, красивый дом, чтобы я могла дать ему то, что он пожелает. Я все откладывала, все ждала, когда будет подходящий момент. Потом случился мамин ночной звонок, и мои планы превратились в больничные счета.
   Год назад я впервые не просто захотела ребенка, я захотела его именно от Питера. Я чувствовала, что нам не так много отпущено, и хотела материального, живого подтверждения нашей связи, хотела не просто ребенка, а ребенка от любимого мужчины.
   Ну а наши с Питером отношения... Он с самого начала ничего мне не обещал, кроме секса по выходным. Причем, далеко не каждым выходным. Нет, я была с ним счастлива, но как он относился ко мне? Не знаю. Он назвал меня киской, как любую из своих случайных девушек, а их у него было немало, уж в этом сомневаться не приходится. Он съездил мне по физиономии, когда узнал, что я была беременна. В этот момент, Сьюзан права, он точно не был безразличным. Вполне возможно, испугался, что я собиралась устроить скандал его жене, подать в суд, требовать денег и еще непонятно чего - для него это нормально, он среди этого живет, зарабатывает на этом.
   Зачем он позвонил Сьюзан через два месяца? Со мной он говорить не хотел, это точно. А значит, не собирался мириться. Совесть, что ли, взыграла, или страх покоя не давал?
   Не знаю! Не знаю! Знаю одно - когда я думаю об этом - мне плохо, а это значит, я не должна оглядываться назад. Нужно двигаться, жить дальше!
  
   Утром я звоню Сьюзан.
  -- Прости, что вчера кричала на тебя.
  -- Это ты прости. Я не была уверенна, что поступаю правильно, но хотела помочь. Ты патологически выбираешь не тех мужиков, и у меня уже нет сил спокойно смотреть на это.
  -- Увы! - вздыхаю я. - Наверное, этот талант достался мне от матери. Но, в конце концов, в жизни есть вещи более важные, чем мужики.
  -- Не спорю, но все эти вещи так или иначе связаны с мужчинами, имей в виду.
  -- Окей, ты положила меня на обе лопатки, - смеюсь я, - А ведь я как раз хотела сказать, что дружба - одна из таких вещей.
  
   Это непросто - найти подходящего мужчину. Не для перепихона. Найти отца своего будущего ребенка. Думать, что, если он будет похож на родителя или унаследует его черты характера? После нескольких поисковых попыток по округе, я прибегла к информационным технологиям. Но интернет мне не помог - более того, у меня сложилось впечатление, что там, в основном, знакомятся иммигранты или психи: два русских, три китайца, один индус, тип, на каждое сообщение отвечавший длинными идиотскими стихами, и сорокадевятилетний фермер, с которым я познакомилась на форуме по апельсинам. Правда, вскоре выяснилось, что кроме апельсинов, говорить и думать он ни о чем больше не в состоянии.
   И тогда я спустилась с интернета на землю и увидела, что перед самым моим носом загружает фургон вполне подходящий экземпляр - Дэниэл Симен - симпатичный, нормального роста, и насколько я успела узнать, с нормальными мозгами.
   В отличие от Артура, которому я сказала, когда уже было поздно, и Питера, которому вообще ничего говорить не собиралась, с Дэниэлом я решила выяснить все заранее.
  -- Подожди, Салли, я не уверен, что правильно тебя понял. Ты хочешь что?
  -- Я хочу ребенка. Если, конечно, у тебя в семье не было ненормальных и не страдали наследственными болезнями.
  -- Вроде бы нет. Хотя, не уверен. После твоего заявления, я ни в чем не уверен.
  -- Отнесись к этому проще. Представь, что ты станешь донором. Никаких обязательств. Все, что произойдет после - исключительно моя забота.
  -- Да, но... Можно задать тебе личный вопрос?
  -- Я слушаю.
  -- Ты не думала о том, чтобы завести ребенка обычным путем?
  -- Ну почему, думала и даже пробовала. Но сейчас у меня нет возможности проходить все это снова. Мне тридцать четыре, и время играет не на моей стороне. Так что я решила опустить формальности и перейти к сути. Что скажешь?
  -- Знаешь, я ни разу не был донором, и уж, тем более, не получал таких предложений. Ты не против, если я немного подумаю?
  -- Да, конечно.
  
   Два дня спустя Дэниэл подходит ко мне.
  -- И?
  -- В принципе, я не против. Не уверен, но, я бы, может быть, даже захотел когда-нибудь общаться с ребенком.
  -- Я уже сказала, что беру все, связанное с ребенком на себя, но буду очень рада, если ты будешь интересоваться им.
  -- Тогда, давай, не будем называть это донорством. Пусть это будет дружеская услуга, окей?
  -- Окей. На следующей неделе я еще раз пройду обследование. И... ты не против, если я попрошу тебя сделать то же самое?
  -- Без проблем. Только, извини, я сейчас на мели.
  -- Без проблем. Я - заинтересованная сторона, я плачу.
  
   Я поставила перед собой цель и уверенно шла к ней. Результаты обследования были благоприятными, и я с Дэниэлом сполна использовала эту возможность. Но, как это часто бывает, чрезмерная зацикленность на чем-нибудь приводит к обратному результату. Два месяца спустя тест на беременность все еще показывал "минус одну попытку".
   Но я не сдавалась. В субботу мы с Дэниэлом решили устроить пикник на пляже. Я привезла его в свой любимый укромный уголок, не посещаемый туристами, в самое подходящее время - на закате. Дэниэл забрал все необходимое для барбекю, а я захватила из багажника подстилки и полотенца.
   Серебристо-черный порше вырос в поле зрения совершенно неожиданно за изгибом песчаной косы. Машина стояла практически у самой воды, на капоте виднелась человеческая фигура.
   - Эй, я здесь! - Дэниэл помахал рукой, привлекая мое внимание, - Ты идешь?
   Я уложила подстилки и полотенца на песок.
   - Сейчас вернусь! Я ненадолго!
   Мне слишком сильно хотелось увидеть его. Если, конечно, это он. Хотя я не знала в округе ни одного другого серебристо-черного порше. Впрочем, мои сомнения рассеялись очень быстро. На фоне океанского заката Питер Бролин сидел на капоте своего авто и небрежным движением руки пускал блинчики по воде. В глаза бросались непривычная, минимум двухдневная, щетина на щеках и мятая, несвежая рубашка. Таким я его еще не видела.
   Я подошла совсем близко, запоздало обдумывая, что сказать, но ограничилась простым "привет". Он повернул голову, и почему-то совсем не удивился.
   - О-ля-ля, Пипс, вечно ты появляешься и исчезаешь не вовремя, - по голосу я поняла, что он пьян, причем сильно. - Хотя, это даже забавно, что ты здесь.
  -- Что такого забавного?
  -- Так, ерунда, - он неопределенно махнул рукой и сделал неловкую попытку подвинуться. - Садись, Пипс, поболтаем.
   Я присела рядом на капоте.
  -- Как дела? - одновременно начали оба. Он расхохотался.
   - Я первый спросил.
  -- Нормально.
  -- Извини, тупой вопрос. Твой парень? - он кивнул в сторону фигуры Дэниэла, появившейся из-за косы.
  -- Да, - коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности.
   Дэниэл остановился и взмахнул рукой. Я встала с капота.
  -- Прости, мне нужно идти.
  -- Рад был увидеться, Пипс, - невнятно донеслось мне вслед.
  
  -- Кто это? Ты его знаешь? - спросил Дэниэл, когда я подошла к нему.
  -- Знакомый. Он сильно перебрал, так что нужно отвезти его. Он живет на вилле, здесь неподалеку.
  -- Ладно, я сейчас.
  -- Я сама. Будет быстрее, я знаю, где это.
  -- Хорошо, - Дэниэл явно понял больше, чем я пыталась сказать. - Где мне тебя ждать и ждать ли?
  -- Отвезу его и вернусь на ферму. Устроим пикник завтра, ты не против?
  -- Как скажешь.
  
   Я вернулась к порше. Бролин сидел на капоте все в той же позе, только в руке появилась почти пустая бутылка виски.
  -- Питер, тебе надо проспаться, - я забрала у него бутылку. - Идем, я тебя отвезу.
   Его речь стала совершенно невнятной, поэтому, не тратя времени на бесполезные пререкания, я стащила его с капота и кое-как довела до пассажирской двери. С горем пополам устроив Бролина на сиденье, я повернула ключ зажигания.
   На вилле N6 горел свет. Утром, когда я завозила сюда апельсины, меня встретила какая-то молоденькая девушка в купальнике, но когда я постучала, дверь открыла уже другая, тоже не старше двадцати. Однако!
   - Он в машине, вырубился. Думаю, в одиночку с ним не справиться. С другой стороны, можете оставить его там до утра, - сказала я.
  -- Кто? - спросила девушка, переводя взгляд с меня на порше.
  -- Питер.
  -- Какой Питер?
  -- Простите, сколько вас здесь?
  -- Четверо.
  -- И вы никого не теряли?
  -- Нет, все на месте.
  -- Тогда извините, я, кажется, спутала номер виллы.
  
   Я вернулась к машине. Питер бесчувственным бревном валялся на пассажирском сиденье. Я принялась тормошить его в тщетной попытке узнать, где он остановился, но, как и следовало ожидать, ответом мне было лишь пьяное бормотание. Ладно, посмотрим, где-то должны быть ключи, а если повезет, то и адрес. Чертыхаясь, я вывернула его карманы. Что-то металлическое скатилось под кресло, неудобно изогнувшись, я нащупала рукой круглую металлическую поверхность, но это оказалась стрелянная гильза. Ничего похожего на ключ. В бардачке мне сразу попался бумажник. Ага, кредитки. Еще кредитки, визитки. Нет, на визитках не пишут домашний адрес. Может, посмотреть где-нибудь еще? Права, документы? Бортовой компьютер! Есть. Вот, Сидней, домашний адрес. Но я же не повезу его в Сидней на ночь глядя. Поищем еще. Я вновь сунула руку в бардачок и вытащила пистолет. Пистолет, гильза. И тут мне стало по-настоящему страшно.
   Я трясла его, не переставая, до тех пор, пока он не открыл глаза. "Питер, что это?" "Отстань", - пробормотал он и снова закрыл их. Я взяла его за плечи и хорошенько встряхнула: "Зачем это? Ответь мне! Питер, зачем тебе пистолет?" Бессмысленно улыбаясь, плохо скоординированным жестом он ткнул пальцем в висок. "Почему?" - тихо спросила я, но тут же поняла, что мой вопрос останется без ответа - Питер снова вырубился.
   Я запихнула пистолет как можно глубже обратно в бардачок и замерла, пытаясь осмыслить происходящее. Что могло заставить думать о самоубийстве Питера Бролина, человека, у которого было все, что он мог пожелать? И хотя я была далека от мысли винить в этом свою скромную персону, дать ему спустить курок не могла.
  
   Все пять часов гонки по ночной автостраде Питер проспал. В Сиднее мне пришлось довериться его бортовому компьютеру и выбрать режим "дом". И вот теперь порше стоял перед красивым особняком викторианской эпохи. Я взглянула на монитор: три часа утра. С большим трудом я дотащила Питера до дивана в гостиной. Сняла с него обувь и устроила поудобнее, подложив под голову диванную подушку.
   - Кто вы? - услышала я голос за своей спиной.
   Свет я не зажигала, поскольку ночь была лунная, и в белом лунном свете, обернувшись, увидела миссис Бролин в шелковой ночной сорочке и пеньюаре.
   - Доброй ночи. Ваш муж был не в состоянии вести машину, и мне пришлось сесть за руль.
   - В трезвом виде он бы вряд ли кому-нибудь это позволил. Где он вас подобрал?
   - На пляже. Думаю, он приехал туда, чтобы покончить с собой. Пистолет в бардачке, но, вполне возможно, в доме есть еще.
   - Что ж... это был бы не самый худший выход, - она пожала плечами.
   - Не самый худший выход для вас?
   - Для меня, для него, для всех. Кто вы? - она окинула меня внимательным взглядом.
   - Никто, - я покачала головой. - Вы не против, если я вызову такси?
   - Вызывайте. Вот телефон.
   Я позвонила. До приезда машины оставалось несколько минут. Я взглянула на Питера. Как давно я не видела его спящим. И, наверное, не увижу больше. Я подошла к его жене.
   - Вы не допустите, чтобы он сделал глупость, не так ли?
   - Я не могу ему чего-то запретить. Это его выбор. В конце концов, он несет ответственность за свои поступки.
   - Так же как и вы за свои.
   - Как все мы. Что у вас с моим мужем?
   - Ничего, - ответила я, не погрешив против истины.
   - И этому ничего еще далеко до завершения, - она посмотрела на меня с усмешкой.
   - Вам нечего опасаться моего ничего. Но я не могу и не буду безучастно смотреть на то, что может произойти.
   - О, не драматизируйте. Утром он протрезвеет и выкинет всю дурь из головы. Но даже если нет... Вы оказались здесь очень кстати. Мои чемоданы уже собраны, и утром я переезжаю. Можете остаться и присмотреть за ним.
   - Да, пожалуй.
   - В таком случае, идемте, я покажу вам комнату для гостей. Спальня сегодня еще занята.
   - Минуту, мне нужно отменить такси.
  
   Я проснулась довольно поздно по фермерским меркам - около девяти. Керолайн Бролин уже уехала - в холле не было багажа, и в доме стояла тишина. Я спустилась вниз и застала Питера там же, где оставила - на диване в гостиной. Он все еще спал. Я позвонила Дэниэлу, сказала, что до понедельника не вернусь и все объясню при встрече.
   Следуя первой ясной мысли, я спустилась вниз и вытащила пистолет из бардачка. Спрятала его в комнате для гостей под кровать и принялась осматривать дом. Большой, красивый, он был полон дорогих вещей. В каждой мелочи чувствовалась дизайнерская рука. Передвинуть или переставить что-либо в нем было бы равносильно кощунству. Дом - показатель статуса даже в большей степени, чем его порше. В машине все же было что-то личное, дом же оставлял ощущение стерильности.
   Питер начал подавать признаки жизни во второй половине дня. Я занималась приготовлением обеда, когда из гостиной стали доноситься звуки. Судя по ним, он пытался встать. Когда ему это удалось, он добрел до кухни. Видок у него был тот еще.
   - Болит голова? - спросила я.
   - М-м-м... Пойду приму душ, - мучительно щурясь, сказал он.
   Пока он приводил себя в порядок, я приготовила таблетку и стакан минералки. Едва ли он захочет есть в таком состоянии.
   После ванной Бролин стал выглядеть намного лучше. Он побрился и причесался. Однако, чувствовал себя почти так же хреново. Он проглотил таблетку, запил ее водой и простонал:
   - Последний раз я так напивался в университете. Хотя нет, не настолько.
   Чувство насмешливой нежности охватило меня. Встав за его спиной, я положила ладони ему на плечи. Я массировала его плечи сквозь ткань халата, надавливая пальцами, чувствуя теплую упругость тела.
   Постепенно мышцы расслаблялись. Движения моих рук тоже становились менее энергичными, более плавными, медленно переходя от плеч к шее, от шеи - к затылку. Я зарылась пальцами в его волосы, легко нажимая, пробежала за ушами и спустилась вниз по шейным позвонкам.
   - Еще, - потребовал он, откидывая назад голову.
   Легкими круговыми движениями пальцев я коснулась его висков, откинула волосы, долгим нежным жестом погладила лоб.
  -- Ну как, лучше?
  -- Угу.
  -- Раз уж ты сам заговорил об этом, может, расскажешь, по какому поводу была попойка?
   Руками я принялась расчесывать его волосы. Он закрыл глаза и явно отвечать не собирался.
  -- Ты, наконец-то, проиграл дело в суде, Бролин?
  -- Почему, наконец-то? - поинтересовался он, не открывая глаз.
  -- Потому что нельзя все время выигрывать. Рано или поздно случается проигрыш. Ты проиграл, а твоя жена собрала вещи, потому что для вас обоих невыносима мысль оказаться в чем-то неудачниками. Так?
  -- Можно сказать и так, - подумав, согласился он. - Пипс, кстати, просвети меня, а ты как здесь оказалась?
  -- Преимущество пьяниц в том, что они всегда могут сослаться на то, что ничего не помнят, - засмеялась я. - Это я привезла тебя сюда.
  -- Боже!
  -- Хочешь есть?
  -- Нет. Но можешь налить мне сок.
   Я поставила перед ним стакан.
  -- Ну, как тебе здесь?
  -- Красивый дом. Показушный.
   Он поднял брови.
  -- Что это значит?
  -- Не для жизни. Показать, какие успешные модные люди его владельцы. А жить здесь все равно, что в музее - ничего нельзя трогать, все строго по своим местам.
  -- Пипс, ты просто неряха.
  -- Моя мать тоже все время это твердит. Что ты намерен делать?
  -- Убить как-нибудь этот вечер. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.
   Меня неприятно скрежетнуло по нервам слово "убить".
  -- Чем займемся?
  -- Ничем. Можем сходить в какой-нибудь бар.
  -- Бролин, ты слишком тяжелый, чтобы я все время таскала тебя на себе.
  -- Ладно, обещаю нести себя сам, - он засмеялся.
  -- Хорошо.
  
   Мы вышли из дома. На пикник я одела свой любимый длинный шифоновый сарафан, зная, что он мне идет, так что теперь чувствовала себя уверенно. Питер подошел к машине, но я преградила ему путь.
   - Нет, мистер Бролин, мы пойдем пешком, на своих двоих.
   - Пипс, это Сидней, а не ферма. Далеко на своих двоих тут не уйти.
   - Отлично, тогда пошли в ближайший бар.
   - Ты думаешь, я знаю, где ближайший?
   - Ну, раз так, будем идти наугад.
   - Ну уж нет, - он потянулся к системе навигации порше.
   - Бролин, ты можешь хоть раз в жизни положиться на волю случая? Идем, - я оттащила его от порше.
  
   Мы шли по улицам, и я заметила, что Питер разглядывает все так, словно впервые увидел.
   - Ты же говорил, что бегаешь по вечерам?
   - Бегаю. В парке.
   - А как... нет, я поняла, в парк ты ездишь на порше. По системе навигации.
   - И что? - он недоумевающее пожал плечами.
   - Нет, ничего. Смотри, вон вывеска, похоже, это то, что мы ищем.
  
   В маленьком баре было немного посетителей. Мы устроились за столиком у аквариума.
   - Платить придется тебе, у меня с собой ни цента, - предупредила я.
   Питер заказал нам бренди. Я вдруг подумала, что это в первый раз мы с ним "вышли в люди". Во времена уик-эндов на вилле N6 мы никогда не бывали нигде, кроме виллы или пляжа. Почему? Я не была уверенна, что ответ мне понравится.
   Питер пил уже третью порцию и мрачнел на глазах. Я наблюдала за ним, а он порой смотрел на меня, а временами сквозь меня. Мы были похожи на двух фехтовальщиков, обменивающихся легкими, ничего не значащими уколами в ожидании, пока противник откроется.
   - Эй, ты помнишь, что обещал сам себя донести домой, - я накрыла его руку своей, пытаясь сфокусировать на себе его взгляд, устремленный в сторону.
   Он улыбнулся, но не мне, а красотке за соседним столиком. Та улыбнулась в ответ. Вот почему я никогда никуда не хотела с ним ходить. Но он, вообще-то, и не предлагал.
   - А знаешь, Пипс, ты не права. Я не проиграл ни одного дела. Хотя мог бы. Восемь лет назад... Не то, чтобы это дело было важным, но я не хотел проигрывать ни одного. И не проиграл. Использовал заведомо ложные документы, подделанные клиентом.
   - Я всегда знала, что ты враль, Питер Бролин.
   - Ирония судьбы в том, что дело всплыло сейчас, когда я стал окружным прокурором. Поскользнуться на горошине в шаге от цели, - губы скривились в усмешке.
   - Питер, ты как вор, что сожалеет о том, что его поймали, а не о том, что украл.
   - Ты ничего не понимаешь, Пипс, - он опять криво улыбнулся, разглядывая бренди в своем стакане.
   - Наверное. Я не сильна в юриспруденции. Чем это тебе грозит?
   - Судебное разбирательство. Отставка. Вся моя карьера летит к черту.
   - Но тебя ведь не посадят в тюрьму? Найдешь себе другую работу.
   - Какую? Развозчика апельсинов? - со злой иронией спросил он.
   - Ты же был юристом в частной компании.
   - Во-первых, меня могут лишить права вести юридическую деятельность, а во-вторых, есть такая вещь как репутация, Пипс. После такого никто не решится иметь со мной дело.
   - Но неужели скандал нельзя как-то замять. У вас влиятельная семья, связи.
   Он залпом проглотил остатки бренди в своем стакане.
   - Пробовал. Я пробовал, Пипс. Почти все, - он едко усмехнулся, но эта насмешка была обращена к нему самому.
   Я хотела знать все, до конца.
   - А твоя жена? Она ушла из-за этого?
   - Она ушла, чтобы не портить себе карьеру.
   Что я могла сказать? Я всегда знала, что между его и моим миром пропасть, но до этого момента, пожалуй, ни разу не осознавала, насколько она глубока. Я посмотрела в его глаза. Они были так же пусты, как стакан на столике перед ним.
   - Знаешь, Питер, в день, когда мы познакомились, я была в отчаянии. Мне казалось, что ничего хорошего со мной уже не случиться. А сегодня я здесь, сижу рядом с тобой и пью бренди, вполне довольная собой. Жизнь полна неожиданностей. Все еще может наладиться. Все к лучшему. Во всяком случае, когда думаешь так, становится легче переживать действительность.
   - Ты никогда мне не рассказывала об этом.
   - Ты никогда не спрашивал. Ну что, может, пойдем отсюда?
   Мы вышли из бара.
   - Хочешь немного прогуляться? - спросил Питер.
   - С удовольствием.
   Мы шли и шли, пока не набрели на небольшой скверик. Несколько молодых пар у фонтана, старики на скамеечках.
   - Похоже, для среднего возраста тут места не предусмотрены, - пошутила я.
   Мы с Питером устроились прямо на газоне под пальмой. Мы снова заговорили о пустяках, шутили, словно и не было никакого разговора в баре. Я наблюдала за Питером, он стал совсем другим, прежним, уверенным и самоуверенным. Человеком, которому не придет в голову на всякий случай держать в машине пистолет.
   Назад мы возвращались молча. Мы шли рядом, и между нами была тишина, которую не требовалось чем-то заполнять. Наступал вечер. Наконец, я нарушила молчание.
   - Бролин, мне пора возвращаться на ферму. А поскольку денег у меня с собой нет, тебе придется одолжить мне долларов триста.
   Он прикоснулся к моей руке, останавливая, а когда я замерла на месте, взял мое лицо в свои руки и принялся внимательно рассматривать.
   - Проблема в том, Пипс, что иногда мне хочется убить тебя, а иногда - держать и никуда не отпускать, как сейчас.
   Он поцеловал меня очень нежно, очень бережно, так, что сердце екнуло в груди.
   - Спасибо. За то, что была сегодня со мной.
   Я уткнулась лицом в его грудь, ощущая давно знакомый аромат. Он - мой самый родной, самый любимый мужчина на земле, и тут уже ничего не изменить.
   - Питер, если хочешь, я могу остаться.
   - Нет, Пипс. Тебе нужно ехать. Иначе на ферме зачахнут все апельсины.
   - Уеду утренним экспрессом.
  
   Я надеялась, что он придет ко мне этой ночью. Но он не пришел. Сама я не могла идти к нему - спальня принадлежала его жене, то была не моя территория. Я долго ворочалась без сна в комнате для гостей, задремала, проснулась. Спустилась на кухню выпить воды. В окно я увидела, что в салоне порше включен свет. Питер рылся в бардачке.
   - Что-то ищешь? - Я подошла к раскрытой двери авто.
   Он поднял голову.
   - Такое ощущение, что по салону прошелся ураган.
   - Если ты о своем бумажнике, то пришлось перетряхнуть его в поисках адреса. А если ищешь пистолет, то напрасно - он у меня.
   Он внимательно посмотрел на меня, потом вышел из машины.
   - Кажется, ты насмотрелась мелодраматических сериалов, Пипс, и вообразила себе всякую чушь. Отдай мне пистолет.
   - Нет. Меня не привлекают ни мелодрамы, ни детективы, ни полицейские хроники.
   Он пожал плечами.
   - Ладно, как хочешь. Надеюсь, ты хотя бы умеешь обращаться с предохранителем.
   Питер захлопнул двери порше и ушел, оставив меня в одиночестве. Я слышала, как он поднялся в спальню, и тоже поднялась в свою комнату. Естественно, ни о каком сне не было и речи. Я сидела на постели, нервно прислушиваясь, и, в то же время, мучительно обдумывая, что делать. В конце концов, я приняла решение и, вытащив из-под кровати пистолет, открыла дверь.
  
   Я все-таки перешагнула запретный рубеж - порог спальни, в которой мне не было места. Питер лежал на кровати в одежде, заложив руки за голову, и разглядывал противоположную стенку отсутствующим взглядом. Потом он перевел взгляд на меня.
   - Я хочу поговорить с тобой, - начала я. - Утром я уеду. Я, конечно, могу увезти с собой этот чертов пистолет, но тебе не составит труда найти другой. В общем, это не решение проблемы. И то, что ты хочешь сделать, тоже не решение. Питер... я не юрист и не оратор, может, у меня не всегда получается передать именно то, что я имею в виду... Но... В общем... Посмотри вокруг, Питер. Мир стоит того, чтобы жить. Ты здоровый, умный, привлекательный мужчина. Богатый, наконец. В этом мире есть как минимум одна женщина, которая тебя любит. Перед тобой море возможностей. Ты можешь выбрать любое другое занятие, какое тебе понравится. Любую страну. Помнишь, ты говорил, что я трусиха? Ты тоже будешь трусом, Питер Бролин, если даже не попытаешься.
   Я смотрела на него, но никак не могла истолковать странное выражение его лица. К тому же я боялась, что в любой момент моя внутренняя дрожь может прорваться наружу.
   - Решай сам, - сказала я, положив пистолет на прикроватную тумбочку. - Но, если решишь спустить курок, сделай это, пожалуйста, после того, как я уеду.
   Мне вдруг перестало хватать воздуха. Сердце рвалось куда-то наружу. Чтобы совладать с собой, я отвернулась.
   - Останешься со мной, Пипс? - раздался ответ.
   Я кивнула.
  
   В эту ночь мне не хотелось больше ничего. Даже секса. Даже услышать "я люблю тебя". Мы так и не прикоснулись друг к другу. Я тихо лежала рядом с ним и не могла пошевелиться. Во мне будто что-то лопнуло, туго натянутая струна порвалась, и осталась ошеломляющая пустота.
  
   Я проснулась, когда Питер вошел в комнату. Судя по мокрому спортивному костюму, он успел пробежаться. В отличие от меня, с трудом соображавшей, где нахожусь.
  -- Доброе утро. Я в душ.
  -- Да, хорошо.
   Я села на постели. Занавеси в спальне были плотно зашторены и не давали ни малейшего представления о том, который час. Прикроватный будильник показывал семь утра. Я встала и босиком прошлепала на кухню заварить кофе.
   Питер спустился после душа, одетый в светлые брюки, рубашку и галстук.
  -- Куда-то собираешься?
  -- На работу. Пока меня не отправят в отставку, я остаюсь окружным прокурором.
  -- Молодец, Бролин, - мне приятно было видеть его решимость. - О, кстати о работе. Я забыла вчера позвонить Френни.
   Поскольку мобильник, как и многое другое, остался в моем форде, я набрала номер с домашнего телефона.
  -- Привет, Френни. Это Салли. Извини, что исчезла, не предупредив, но так уж вышло.
  -- Дорогая, ну слава богу, а то я уже не знала, что думать.
  -- Просто у меня возникли непредвиденные обстоятельства. Сейчас уже все в порядке, но несколько дней отпуска мне не помешают, если ты не возражаешь.
  -- Салли, отпуск - не проблема, но тебе, все же, стоило меня предупредить, обсудить это как-то. Потому что, когда я обнаруживаю утром, что со счета сняты все деньги, а вас нигде нет, я начинаю представлять себе бог знает что.
  -- Френни, ты о чем? Разве Дэниэл тебя не предупредил, что меня не будет? И что за ерунда со счетом?
  -- Салли, я не видела Дэниэла с субботнего вечера. Я думала, вы уехали на уик-энд.
  -- Я уехала, а он должен был вернуться на ферму.
  -- Его нет. А сегодня утром я обнаружила, что деньги с нашего счета сняты. До последнего цента.
  -- Господи, - только и могла ответить я. Как он мог это сделать? Но тут же поняла, что виновата сама - в форде оставался мой бумажник, телефон, все ключи - и у него хватило ума и совести этим воспользоваться.
  -- Салли, я звоню в полицию. Думаю, тебе лучше приехать.
  -- Да, конечно. Френни, он уехал на моем форде?
  -- Думаю, да, раз ты об этом спрашиваешь и машины не видно. Ладно, все, мне нужно набрать полицию
   Я тупо уставилась на телефон. Вольноопределяющийся искатель приключений! Он не шутил, когда представился. Я повернулась к Питеру.
  -- Мне нужно срочно возвращаться.
  -- В чем дело?
  -- Кажется, нас обокрали. То есть, не кажется, а точно.
  -- Собирайся, по дороге расскажешь все по порядку.
  
   Я рассказала ему то немногое, что могла: номер форда, описала Дэниэла - внешность, примерный возраст.
  -- Откуда он взялся?
  -- Он сказал из Дарвина.
  -- Документы какие-нибудь есть?
  -- Права. Мы проверяли его права.
  -- Какие-нибудь сведения с предыдущего места работы?
  -- Считаешь, к нам работники в очередь выстраиваются? Нужен был водитель, мы наняли первого подходящего.
  -- Это не тот парень, что был на пляже?
  -- Да.
  -- О, боже мой! - произнес он непередаваемым тоном.
   Мы подъехали к его офису. Сразу Питер начал отдавать распоряжения, созвонился с управлением полиции и с нашим местным отделением, пробил Дэниэла Симена по базам данных, созвонился с кем-то еще. Я тихо сидела в углу кабинета, наблюдала за ним, за входящими и выходящими людьми, и вдруг поняла, что Питер по-настоящему хорош. Настоящий спец в своем деле. Прирожденный юрист, организатор, босс. До меня вдруг дошло, как много он теряет.
  -- Пипс, смотри, - позвал меня Питер, - Это он?
   Я взглянула на экран. Другая стрижка и цвет волос чуть темнее, но это определенно был Дэниэл.
  -- Да.
  -- Нил О'Ши. Мелкое мошенничество, пара угонов. Все в разных провинциях. Думаю, с вашими деньгами он уже далеко. Остается выяснить, что длиннее - наши руки или его ноги.
   Питер занялся какими-то бумагами. Я взяла его мобильный, еще раз созвонилась с Френни. Ничего нового мы друг другу не сказали, оставалось лишь утешать друг друга тем, что мы как-нибудь справимся. Но я пока не представляла как.
  -- Питер, я, наверное, поеду.
  -- Если подождешь еще час, сможем вместе пообедать,- ответил он, не отрываясь от своих бумаг.
  -- Я имела в виду, что еду на ферму.
  -- Пипс, не пори ерунды. От того, приедешь ты на ферму сегодня вечером или завтра утром, ничего не изменится. Утром я тебя отвезу.
  
   Я ждала его, наблюдая за тем, как деловым, небрежно-властным голосом он отдает распоряжения, как вальяжно покачивается в кресле, разговаривая по телефону, как сосредоточенно выслушивают его подчиненные. Я думала о том, что работа и честолюбие - такое старое, забытое слово, но в случае с Питером очень точное - занимают главное место в его жизни, и не представляла, чем ему удастся возместить их потерю.
   В час он, наконец, взглянул в угол, где я от нечего делать теребила пальцем листья фикуса.
   - Едем.
  
  -- Я надеюсь, ты не повезешь меня в какой-нибудь помпезный ресторан?
  -- Я повезу тебя в ресторан с хорошей кухней. В других я не обедаю.
  -- Ну, конечно.
  -- Кстати, раз уж ты спросила, тебе не мешает переодеться.
  -- Во-первых, мне не во что переодеваться, а во-вторых, я нормально одета.
  -- Тогда сначала купим тебе что-нибудь.
  -- Подожди, я правильно поняла, ты считаешь, что я плохо одета?
  -- Пипс, ты одета в пляжный сарафан.
  -- Это не пляжный сарафан. Если ты не заметил, он очень длинный и вполне закрытый.
  -- И поэтому ты решила не снимать его всю неделю?
  -- Знаешь, если ты стыдишься появляться со мной, можешь просто сказать об этом. И не нужно тогда меня никуда приглашать.
  -- Грань между "стыдиться кого-то" и желанием гордиться тем, кто пришел с тобой, довольно тонка. Так что я не буду уточнять.
   Он начал проверять что-то в интернете. В результате, мы остановились у модного бутика.
  -- Чем я могу вам помочь? - пропела девушка-консультант, приближаясь к нам.
  -- Спрашивайте у него, все равно ему платить, - я была очень зла.
   Питер, как ни в чем не бывало, принялся обсуждать с девушкой, что она могла бы нам показать. Мне вдруг пришло в голову, что, наверное, он делает это не в первый раз.
  -- Да, это и вот это. Пипс, перестань психовать и иди, примерь.
  -- Может, сам примеришь?
  -- Не мой размер.
  -- Запомни, я верну тебе деньги, - я уперлась пальцем в его галстук. - И я не какая-нибудь твоя неодетая киска.
   На мгновение он прищурил глаза, а потом начал хохотать.
  -- Так вот оно что. Неодетая киска... - он опять расхохотался.
   Я вырвала вешалки из рук недоумевающей девушки и скрылась в примерочной. Там я натянула на себя первое, что попалось под руку. Им оказался брючный льняной костюм очень светлого кофейного оттенка. Я с вызовом шагнула обратно в зал на суд двух пар глаз и зеркала. Зеркало неожиданно показало, что костюм хорошо сидит, и в нем у меня деловой и элегантный вид.
   - То, что надо, - кивнул Питер.
   Следующим было нечто бесформенное черного цвета из тонкого натурального полотна с кружевами. Когда я увидела себя в зеркале, то оказалось, это что-то среднее между платьем и сарафаном, выглядело на моей фигуре оно прекрасно, и даже грудь откуда-то появилась.
   - Отлично. Платье упакуйте, а костюм она наденет.
   Когда я забрала у девушки чек и увидела сумму, уверенности, что я расплачусь с ним в ближайшее время, у меня поубавилось.
  
   В ресторане он был таким же невыносимо самодовольным и не переставал насмешливо на меня поглядывать.
  -- Как ты сказала? Неодетая киска, - он снова разоржался.
  -- Что б ты поперхнулся, - прошипела я.
  -- Привет, Питер. Как дела? - к нам подошел еще один представитель холеной юридической братии.
  -- Привет, Дуглас. Пипс, знакомься, это Дуглас Спенсер, почти мой друг.
  -- Ну, спасибо, вот это ты меня представил.
  -- Салли Пипс, - он назвал меня, ничего более не добавляя.
  -- Раз познакомиться, - Дуглас улыбнулся, скользнув по мне оценивающим взглядом. - У вас деловой обед, ли я могу к вам присоединиться?
  -- Присоединяйся, если хочешь.
  -- Итак, Салли, чем вы занимаетесь? - спросил Спенсер, сделав заказ.
  -- У меня бизнес на побережье.
  -- Что-то, связанное с туризмом?
  -- Нет, сельское хозяйство. Я - фермер.
  -- Признаться, Салли, вы в корне меняете мое представление о фермерах. Вы давно знакомы с Питером?
  -- Около... пяти лет.
  -- Надо же. Он никогда не рассказывал, что у него есть знакомые фермеры.
  -- Видимо, это потому, что во время нашей первой встречи я чуть не угробила его машину и покалечила его самого.
  -- Как интересно. Он отсудил у вас солидную компенсацию?
  -- Нет, мы уладили дело в досудебном порядке.
  -- И даже сохранили дружеские отношения. На Питера это не похоже.
  -- А вы давно знакомы?
  -- О, еще со школьных времен. До сих пор иногда играем в гольф.
   Еще пятнадцать минут подобной болтовни, и мы покинули ресторан. Питер отвез меня домой и оставил.
  
   Я долго со вниманием рассматривала себя в зеркале. Это, конечно, прекрасно, но в таком костюме не ездят на фургоне или тракторе, да и комфортнее я чувствую себя в привычных джинсах с майкой или футболкой. Костюм для единичных случаев, таких же редких, как мои встречи с Питером. Что ж, пусть он будет, все же, приятно иногда почувствовать себя леди.
   Я позвонила маме. У них с отцом все было в порядке, и она выразила уже привычное недовольство тем, что я провела неизвестно где и непонятно с кем очередные выходные. Я обещала заехать к ним на днях.
  
   Звук хлопнувшей входной двери заставил меня встрепенуться в начале пятого.
  -- Есть новости? - спросила я у Питера.
  -- Твой форд нашли брошенным на стоянке в Перте, - сказал он, опускаясь в кресло.
  -- Слава Богу! Я так к нему привыкла, что он стал чем-то вроде домашнего животного.
  -- А ты не пробовала завести себе кис...
  -- Не смей!
  -- Кошку, - закончил он, издевательски подняв брови.
  -- Очень смешно, Бролин. Расскажи лучше, как прошел день. Точнее, его вторая половина.
  -- Как и следовало ожидать. Я отстранен от должности до окончания разбирательств, - он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, и, ослабив галстук, встал.
  -- Тяжело было? - я сочувственно погладила его по руке.
  -- Ты знаешь, легче, чем я ожидал. В самые неприятные моменты я вспоминал про неодетую киску, так что у некоторых могло возникнуть впечатление слегка неадекватное.
  -- Питер, прости, вместо того, чтобы помочь тебе, я вела себя как дура.
  -- Ты вела себя отвратительно. И чем отвратительнее, тем лучше я сегодня себя чувствовал. Нет, правда, Пипс, я не ожидал, что этот день пройдет так весело. Спасибо.
  -- На самом деле, я тебе очень благодарна. За твою помощь. И даже за эти покупки.
  -- Я благодарен, ты благодарна. Может, стоит проявить нашу благодарность более ощутимо? - его руки обхватили мою талию и потянули к себе. Я давно ждала и очень хотела его, поэтому с радостью, нетерпеливо потянулась навстречу.
  
   Сказать, что мы проснулись в четыре утра, значило бы погрешить против истины, потому что все это время мы дремали лишь украдкой, в перерывах между занятиями любовью. В четыре Питер встал и поднял меня.
   - Пора собираться. Если выедем в пять, к десяти как раз будем на ферме.
   Мы вместе приняли душ, выпили кофе. Питер достал дорожную сумку и начал собирать вещи.
  -- Утром сюда нагрянут журналисты. Так что я решил на некоторое время уехать.
  -- Приглашаю тебя к себе в гости. Что ты на это скажешь?
  -- Очень заманчивое предложение. Спасибо. А то я уж думал, придется напрашиваться, - мы улыбнулись друг другу.
  
   И вот нас снова двое в порше, звучит хороший инструментальный джаз, рука Питера уверенно лежит на руле. Мы молчим, и это молчание не требует слов. За стеклами порше предрассветный сумрак, и мы мчимся по практически пустой автостраде на бешеной скорости, рождающей ощущение легкости и полета. Я смотрю на него и думаю о нем, и хотя его взгляд прикован к дороге, по улыбке, мелькающей на губах, я знаю, что он это чувствует.
   - Кстати, совсем забыл, - он снижает скорость и одной рукой ищет что-то в бардачке. - Это тебе.
   Он протягивает мне продолговатый кожаный футляр.
  -- Что это? - я осторожно открываю футляр. В нем лежит серебряная ручка, украшенная стразами и выгравированным узором.
  -- Извини, я обещал тебе карандаш, но подходящего не нашлось.
  -- Боже мой, Питер, - только и могу сказать я.
  -- Между прочим, ночью в машине я искал этот футляр, а не пистолет, как ты решила. Оружия у меня в кабинете предостаточно.
  -- То есть ты хочешь сказать, что не собирался... пускать пулю в лоб? - осторожно спрашиваю я, после секундной паузы.
  -- Собирался. Но, естественно, не при тебе.
  -- И сейчас тоже собираешься?
  -- Уже нет.
   Я нахожу его свободную руку своей и чувствую крепкое ответное пожатие.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"