Мои руки перо отпустили, и стало оно одной птицей,
Что поёт про бессмертие, с силой лишь в лето взмахом красивым
два крыла расправляет, да мне не даёт над листом тут томиться, 
И хоть с ней улетел навсегда, но скажу я Эзопу: "Спасибо!"

Под тот утренний шелест светил многогранных и пёстрых комет
разрезаю пространство былого в новейшей эпохе себя.
Догорают все письма чужие в декабрьском большущем костре,
Голоса адресантов во снах никогда больше не прозвенят.                                          

Абстрагируясь чётко от демонов в башне своей, вечно рос, 
Изнутри черноту выносил, устремляясь к вершинам незримым,
Чтобы в зеркало, стукнув, задать через лет так десяток вопрос:                
"Как зовут ту одну, что тебе принесла той весной мандаринов?"