Лифантьева Евгения Ивановна : другие произведения.

Орк-2. Глава 13

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Глава 13
   Утро началось с приятного сюрприза.
   Духу шамана не терпелось поболтать, поэтому он мобилизовал мелких "служек" на обустройство моего быта. Понял, старый ведун, что по утрам, не накачавшись тонизирующими травами, я печален и неразговорчив.
   - Ни фига себе! - удивился я.
   Горящий костер и закипающая в котелке вода моментально улучшили настроение. Раньше в желании прогнуться передо мной никто замечен не был - ни духи, ни орки, ни люди.
   - Что-то не так? - насторожился Убуш-ага.
   - Все так, - успокоил я. - Просто удивительно. У меня что, у самого рук нет?
   - Духи воды и ветра выражают тебе свое почтение. Огненные змеи - тоже... это... выражают, - объяснил мертвый шаман.
   Комментарий сделал ситуацию еще более загадочной.
   - Ладно, я рад... этому... почтению. Надеюсь, оно их не сильно напрягает?
   Пока я завтракал и седлал Маню, Убуш-ага крутился рядом, словно забыв, что у него есть уютная квартирка в Доме духов. В конце концов, он не выдержал и спросил в лоб:
   - Какие новости ты узнал на девятом небе? Ты переполнен новым знанием, но я не могу понять его.
   Я задумался, что ответить. Как истолковать смысл картин, увиденных рядом с серой гранью? За что уцепиться в первую очередь?
   - Главная новость - мы идем в Карод. Все будет на юге и на западе. Теперь скверна будет прорываться там. И, конечно, на девятое небо придется ходить, там неспокойно.
   - Я так и думал, - важно произнес Убуш-ага. - Зло всегда шло с юга.
   Хороший слушатель - половина хорошего рассказа. Постепенно я разговорился. Мы обсудили с мертвым шаманом каждое слово Оракула, погадали, что значит то "кино", что показывала мне серая маска. Убуш-ага - умный старик, кое о чем, например, о пятом небе, знает гораздо больше меня. Он растолковал некоторые из "картинок":
   - На пятое небо попадают души умерших и ждут там нового перерождения. Пятое небо есть у каждого мира, но можно попасть в чужое посмертие. Бывает, души блудят и перерождаются не в том мире, откуда пришли. Но эти странные твари, поедающие души, - раньше такого не было. Значит, какая-то беда случилась и на пятом небе...
   За разговорами я не заметил, что к вечеру мы отмахали хороший кусок пути, пропустив поворот в городок Гырбаш-князя. Мелькнула мысль заехать к матушке Апа-Шер, но после общения с Оракулом меня не покидало ощущение, что нужно торопиться.
   Правда, спешка не мешала с интересом оглядывать медленно сменяющиеся пейзажи. После битвы в ущелье войско шло этой же дорогой, но я был слишком слаб, чтобы запоминать окрестности. Теперь стало ясно, почему земли на юг от владений Гырбаш-князя называют "кошмой".
   Чем дальше мы продвигались, тем меньше становилось увалов и распадков. Исчезли скальные останцы. Во все стороны до самого горизонта расстилалась ровная, словно биллиардный стол, желтовато-серая степь с редкими зелеными пятнами кустарников. Бурая лента дороги, прямая, словно ее начертили по линейке, пересекала равнину и терялась в солнечном мареве у горизонта. Солнце лениво ползло по блекло-голубому небу, такому же пустому, как степь.
   К полудню Убуш-ага успокоился и нырнул в Дом духов. Маня неспешно трусил, думая о чем-то своем - до меня изредка долетали отголоски его мыслей, которые трудно выразить словами. Волк думал о ветре и запахах, о птицах в траве и кросликах в норах, о следах какой-то волчицы, пробегавшей по дороге пару ночей тому назад...
   Я тоже пытался думать, но у меня ничего не получалось, лишь становилось сильнее ощущение правильности и незыблемости мира. На меня в который уже раз накатило ощущение единства с этим скудным, выжженным безжалостными лучами светила, но таким прекрасным миром.
   В таком состоянии не замечаешь времени. Солнце проплыло над лентой дороги и так же неспешно, как поднималось в зенит, сползало к горизонту. Наша тень, болтавшаяся где-то сзади, вытянулась и забежала вперед.
   Я стал крутить головой, прикидывая, в каких кустах можно остановиться. В принципе, ночевать можно где угодно, но приятнее, если рядом будет какой-нибудь бочажок. Здесь, на "кошме", нет ни рек, ни ручьев. Изредка попадаются широкие промоины, по которым в дождливый сезон по ним мчится поток мутной воды. Но сейчас они пересохли, и лишь там, где есть ключи, сохранились мелкие лужи. Вода выходит из земли и сразу же впитывается в нее, но вокруг источника - зеленые, не выгоревшие заросли. Если выкопать под корнями ямку и выстлать ее тканью, что можно нацедить пару стаканов чистой воды. А если еще водяные "служки" помогут, то вообще все просто.
   Однако обращаться к духам не пришлось.
   Кочевье было заметно издали: у обочины, возле полосы кустов - несколько юрт и большая отара. Три всадника на черных волках сгоняли овец в кучу - готовились к ночевке.
   "Давненько я не ел жареной баранины", - намекнул Маня.
   Впрочем, понять волка можно было и без слов.
   Ветер дул со стороны кочевья. Учуяв запах дыма, Маня сделал стойку, ловя ноздрями воздушные струи, и сразу же прибавил шаг.
   Кочевье было невелико. Издалека мне показалось, что у дороги стоит три юрты, но стоило подъехать поближе, стало ясно: один из шатров никакого отношения к пастухам не имеет. Да и не юрта это вовсе - возле самых кустов стоял сложенный из кусков обожженной глины невысокий купол, в который никто не входил и не выходил. Орчанки то и дело ныряли в юрты то за мисками, то за полотенцами, а к этому странному дому старались лишний раз и не приближаться.
   Я попытался посмотреть на купол "особым" зрением. Так и есть - вокруг него - кокон чистой энергии. Впрочем, с необычным сооружением, не похожим ни на что, встречавшееся в степи, можно разобраться потом. А сейчас главное - передохнуть и поесть чего-нибудь.
   Ни один орк не прогонит путника от своего костра. Таков закон Дороги.
   Мы подъехали, когда пастухи уже закончили дневные дела. Над костром в большом котле булькало ароматное варево, орчанки суетились, накрывая к ужину. На расстеленной возле одной из юрт циновке стояли плетеные тарелки с лепешками, мисочки с кисло-сладким ягодным соусом, кувшины с узваром. Ждали лишь, когда доварится мясо.
   - Радости тебе, Щитоносец! - приветствовал меня самый представительный из мужиков - широкоплечий крепыш с длинными желтыми клыками.
   Я спрыгнул с Мани и ответил, как положено:
   - И тебе радости, старший!
   Пастух кивнул на расстеленную циновку:
   - Сегодня мы будем радоваться не только вкусной еде, но и мудрым речам. Отпусти зверя. Сегодня его стаей будут наши волки. А тебя, Щитоносец, ждет место рядом с полной чашкой.
   Освобожденный от седла Маня встряхнулся и радостно поскакал за юрту, откуда доносилось довольное чавканье и изредка - предупреждающий рык.
   Мальхон - густой бульон с травами. Варево разливают по мискам, а вынутую из котла баранью ногу кладут на большую доску. Каждый отрезает от куска столько, сколько нужно, потом мясо кидают в котел - довариваться. И так - раз за разом, пока не останется ничего, кроме голой кости. Просяные лепешки макают в соус из курдючного жира, меда и ягод, и заедают ими мясо.
   Когда мосол вытащили из котла в третий раз, желтозубый пастух сыто откинулся, опершись спиной о лежащее сзади него седло, и вежливо поинтересовался:
   - Как дела в стойбищах Белогривых?
   Я пожал плечами:
   - Я не был дома. Иду с востока, прошел по берегу Асана и теперь спешу в Карод.
   - Берега Асана? Там, где была битва с тварями Хаоса? Как там сейчас?
   - Земля оживает, но появилось много странных трав. Я - лекарь, собирал то, что появилось после Хаоса. Странные травы хотят видеть и маги из Карода.
   Пастух покачал головой:
   - Не зря говорят, что Щитоносцев не понять. Ну что ж, старик, твоя дорога - это твоя дорога. Мы почитаем Того, Кто Скачет на Белом Льве. Наши шаманы приносят ему положенные жертвы. С тех пор, как возвели капище, - желтозубый махнул рукой в сторону глиняного купола, - болезни реже тревожат всадников.
   "Ага, значит, это - капище. Интересно", - сообразил я.
   - Пусть Илват расскажет, - подал голос один из молчавших до этого пастухов.
   - Пусть, - кивнул желтозубый.
   Илват - худенький парнишка, которому вряд ли минуло больше пятнадцати лет, засмущался:
   - Ну что ты, дядька Прых! Разве ж я умею красиво говорить?
   Но старший подбодрил пацана:
   - Только ты видел дочь Белогривых и ее птиц. Только ты у нас видящий, хотя шаман и не хочет брать тебя в учебу.
   - Так это он из-за Малинки не хочет, - еще сильнее засмущался парень.
   - Не о девке речь, Илват! Говори про великую лекарку и про то, как наш источник птицы выбрали!
   - Да я чо? Я ничо... - заныл орчонок, но все же принялся рассказывать.
   Правда, начал издалека:
   - Когда на севере били тварей Хаоса, на помощь Гырбаш-князю и Эртек-князю, и еще Лепер-князю, и Маргарату из Синеглазых, и братьям Бару и Тару пришли великие герои. Да, это правда. Все так говорят. Говорят, старые герои, как минет сорок сороков дождей, возвращаются, чтобы совершить подвиги. Давно-давно на севере жили человеки, и ими правил Валис-князь. Славный это был воин! О нем до сих пор поют песни, и не только человеки, но и гномы, и орки. Славный и великодушный. Всегда защищал тех, кто достоин защиты. А еще когда-то на берегу Неры жил великий шаман Ылек. Нет, он, конечно, не все время жил там, его уделом стала Дорога. Ылек покорил многих сильных духов и заставил служить себе. На пятое небо он поднимался на белом звере, похожем на дикую кошку, только с гривой. Ылек говорил, что зверя зовут Лев, и встретил он его на морозных пустошах севера, далеко-далеко за горами, там, где зимой совсем нет света. Ведь Ылек служил Дороге, и его пути простирались далеко от пастбищ - и на север, и на юг, и на восток, а на западе он доходил до большого моря...
   - Красиво говоришь, Илват! - перебил пацана желтозубый Прых. - Точно, парень, быть тебе шаманом! Если старый дурак Будекай так боится за свою Малинку, найдем тебе бездетного учителя.
   - А я чо? Я - ничо! - испугался орчонок.
   - Ничо - так говори еще!
   - Ну... это... ну, когда Гырбаш-князь с другими воинами пошел на битву с тварями, эти герои вдруг упали в самой середке войска Хаоса и стали убивать врагов сзади. Откуда упали? Конечно, с неба, с пятого неба, куда шаманы провожают все души. Души смотрят оттуда на землю, и когда их родичи в беде, могут спуститься к ним. Герои - могут. И еще с теми, о ком сложены песни, была дева-воительница. Она сильная, словно дикий бык, и ловкая, как хорек. И красивая... как река красивая, как рассвет, как птица!
   Старшие захихикали, но рассказчик уже вошел в раж и продолжал:
   - Когда орки разбили тварей, они поднялись к их храму и увидели там трех героев. Великие воины с ног до головы были покрыты кровью, а вокруг них был целый вал из трупов их рагов. Они были все изранены, а сильнее всех был изранен воплощенный Ылек, Скачущий На Белом Льве. Правда, льва там не было, зато у шамана был точно такой щит, как поют в песнях - сверкающее колесо Небесного Щитоносца. По нему орки узнали героя. Первым узнал его Гырбаш-князь. Он сказал, что это - его брат, только он не знал, что в брата воплотился дух древнего героя. И великая целительница Жужука, сестра Гырбаш-князя, признала старого шамана.
   - Так что, этот Ылек и до битвы бродил по степи? - спросил самый молчаливый из орков.
   - Выходит, так. Но ведь говорят же, что удел Того, Кто Скачет На Белом Льве, - Дорога. Дорога без конца...
   Парнишка с завистью вздохнул и продолжил:
   - Его положили на волокушу и повезли вместе с войском потому, что его больше некуда было деть, а с войском ехали самые лучшие лекарки из степных кланов. И вот когда воины дошли до наших земель, случилось еще одно дело, про которое нельзя не сказать. Дева-воительница, которая билась плечом к плечу с древними героями, шла рядом с волокушами, на которых лежал шаман. Однажды он застонал и попросил пить. А я как раз был рядом, потому что Ахы-князь послал меня к знахаркам, чтобы взять зелье...
   - И любишь везде совать свой нос, - добавил желтозубый.
   Но орчонок, охваченный воспоминаниями, словно не услышал реплики старшего:
   - Раненый щитоносец захотел пить. Тогда дева-воительница подошла к знахарке Жужуке и что-то сказала. Я не слышал, что. Жужука кивнула, а дева взяла свою саблю и ударила о землю, и из травы начал бить родник. Потом знахарка достала из-за пазухи маленькую птицу и подбросила ее в воздух. Только это была не просто птица, а дух птицы, вроде тех, что носят шаманов на пятое небо, только очень маленькая, совсем птенец. Тот взмыл в небо и исчез. А родник остался и когда войско ушло. Мы стали гонять сюда овец потому что вода тут чистая и сладкая...
   - Ты про птицу скажи!
   - А что про птицу? Я хотел, чтобы Будекай учил меня, и пришел к нему в юрту. Сначала он согласился, и я три раза по сорок дней жил у него в юрте. Однажды прилетела маленькая птица-дух. Я ее узнал. Птица сказала Будекаю, что тут, возле родника, нужно сложить капище - такую круглую юрту из камней и глины, вроде большой печи для лепешек. Шаман послушался, и мы построили эту печь. А птица летала рядом и говорила, как что делать... И еще она сказала, что Ылек снова умер, так и не оправившись от ран, но не ушел на пятое небо, а теперь всегда будет в степи. И если приносить ему жертвы, он всегда поможет в дороге. И что все лекари теперь почитают Скачущего На Белом Льве потому, что он дает им силы.
   - Во как! - заключил Прых.
   - Остальное ты, Щитоносец, конечно, знаешь. Сейчас многие бродят от капища к капищу и ищут птицу-духа, чтобы стать сильными лекарями. Только идти в капище лучше всего на рассвете. Говорят, птица Жужуки любит юное солнце.
   - Конечно, на рассвете, - кивнул я.
   Не знаю, каких усилий мне стоило, чтобы не расхохотаться во время рассказа орчонка. Оказывается, мои собственные приключения уже успели стать легендой. Лихо это у орков получается!

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"