Дальше у Арчи все получилось даже лучше, чем хотелось.
После четвертого тоста часть из собравшихся в кофейной комнате гостей отправилась танцевать, но человек двадцать воспылали интересом к герцогскому собранию древностей. Как ни воспылать, если молоденькая жрица рассказывает обо всяких сунланских тайнах, а хозяин дома вдруг вспоминает, что и у него имеются такие реликты, которым любой монастырь позавидует?
Гомонящей толпой отправились в библиотеку. Арчи, довольный тем, что все идет, как надо, успевал любезно щебетать с офицерами и одновременно прислушиваться к своим ощущениям.
Вдруг он спотыкнулся и опять, в который уже раз, повис на капитане Путкос-Иле.
Однако на этот раз причиной внезапной остановки молодого мага были не пышные юбки, а явственное чувство, что где-то совсем рядом - пыль с Троп мертвых.
- Что такое? Каблук? - заботливо поинтересовался кавалергард.
- Нет, просто не умею ходить в платье, - почти искренне признался Арчи. - В Сунлане женщины носят шальвары, чтобы садиться на лошадь так же, как мужчины.
- Я бы предложил тебе избавиться от платья, но у меня такая репутация, что меня неправильно поймут, - пошутил капитан.
Арчи рассмеялся:
- А что это мы тут встали? Уже пришли, и это дверь в библиотеку?
- Нет, мы стоим потому, что ждем вас, друзья, - ответил за кавалергарда Эдмар Вильмирский. - А это дверь в комнату моей сестры Манни. Кстати, вот и она - знакомьтесь! Манрика Вильбирская, лучшая невеста Келе и всего Келенора! А это - Алоиза Полоч, которая когда-нибудь отрежет мне ногу... ну, если меня когда-нибудь ранят!
Девушки присели в реверансе.
Арчи оценивающе посмотрел на новую подозреваемую. Действительно, Эдмар прав: настоящая красавица! Темно-русые волосы, уложенные в хитроумную прическу, да еще по спине до пояса спускаются перевитые золотыми шнурами косы. Если распустить, освободить во всех этих ленточек и заколок, - наверное, упадут этакой волной до полу. Фигура высокая, статная, с великолепной грудью и тонкой талией. И лицо... нет, такие лица Арчи все-таки не нравились. Как у какой-нибудь статуи или иллюзии. Слишком правильные черты, слишком большие, блестящие глаза, слишком изящные брови... Но большинство мужчин, наверное, от таких девушек сходят с ума.
"Странно, эта Манрика получается вроде бы сводной племянницей Генрике, но они ничуть не похожи. Только в форме лба есть что-то общее. Но у Генрики лоб просто высокий - потому, что она умная. А у этой - как для красоты такой сделан..."
Однако думать о странностях родственных связей было некогда. Толпа молодых людей увлекла Арчи дальше по коридору, а бравый капитан, страхуя сунланскую "сестренку" от новых падений, крепко держал молодого мага за локоть. Поэтому все лестницы, переходы и пороги тот преодолел без особого труда.
В библиотеке пахло не смертью, а магией. На стеллажах из темного дерева теснились тяжелые тома в кожаных переплетах. Десятки, если не сотни обшитых бархатом тубусов скрывали в себе еще более древние свитки. То тут, то там на столах, на отдельных полках, просто на полу стояли сундуки и ларцы - резные и окованные медью, яркие коробочки, украшенные эмалью, и даже плетеные короба.
Воздух звенел и плавился, пронизанный вязью магических кружев. Потоки Серой Силы извивались и кружили над реликвиями, словно торнадо - над замершей в ужасе степью.
У Арчи от восхищения даже сердце заколотилось. Собрание герцогов Вильбирских не уступало храмовой библиотеке в Будилионе. Ему сразу захотелось остаться тут на седьмицу или даже на год, чтобы не торопясь, без спешки, изучать одну за другой драгоценные вещи. Ланя и Норсита, забыв про своих кавалеров, тоже застонали от восторга.
- А что-нибудь из вашей коллекции видели опытные маги? А чем-нибудь из этого можно пользоваться? А откуда все это? - перебивая друг друга, спрашивали девушки.
Эдмар даже растерялся:
- Часть изучалось... Не знаю. Это отец. Больше всего - из заброшенных храмов на границе с Маридом. И еще он все время что-то покупает у купцов с юга.
- А это что? - спросил капитан Путкос-Иль, приподнимая странную конструкцию из черной бронзы.
Та представляла из себя высокую, почти в рост человека, треногу, на которой одним концом укреплена покрытая полустершимися письменами труба в пару локтей длиной. С одного края к трубе припаяна небольшая чаша. Причем и труба, и чаша - вместе с ней - могли наклоняться. Трубу можно было направить и в зенит, и к горизонту, - и вращаться по кругу.
- О! - обрадовался Эдмар. - Это как раз изучали, хотя давно, до моего рождения. Эту реликвию приобрел еще мой дед. Говорят, ее нашли где-то на побережье Залива Роз, в пещере. Так вот, маг, который изучал ее, сказал, что это что-то вроде ручной мортиры. Что письмена - это заклинание стабилизации полета того, что вылетает из трубы. Но вот чем и как стреляли... не знаю. Вообще непонятно, куда сыпать порох!
- Чудо! - с энтузиазмом воскликнул капитан Путкос-Иль и браво вскинул треногу на плечо на манер алебарды. - Даже удобно! Жаль, что сейчас таких не делают! В только посмотрите, какая прелесть: ставишь, наводишь... пли!
Древнее оружие вызвало большой интерес у офицеров. Каждый хотел пощупать конструкцию, примериться к ней, как примеряются к новой сабле или мушкету.
Но закончился ажиотаж вокруг треноги весьма плачевно. Кто-то из молодых людей случайно поставил медный треножник на край кринолина Норситы, девушка дернулась, затрещала рвущаяся ткань... На беду для бросившихся на помощь офицеров, юбки у Норситы были натянуты на недавно вошедшие в моду металлические обручи. Это придавало платью особо элегантную форму, превращая женскую фигуру в подобие пышного цветка. Но сейчас весьма увесистое железное кольцо ударило кого-то по лодыжке. Молодой человек ойкнул и присел от боли. Капитан Путкос-Иль сделал шаг назад и наступил на платье Лани. Юная магичка пошатнулась, заверещала от неожиданности и вдруг шлепнулась на ковер, увлекая за собой не успевшего подняться офицера с ушибленной ногой.
Через мгновение на полу библиотеки ворочалось с полдюжины ругающихся тел.
Арчи с недоумением взирал на весь этот переполох, думая о том, что его подруги вроде бы давно научились носить эти свои шлейфы и кринолины, и вроде бы не должны то и дело падать. Умудряются же они в этом даже как-то танцевать!
Вдруг Арчи услышал скрип открывающийся двери и резкий голос:
- Что тут происходит! Может мне кто-нибудь это объяснить?
- Папенька, - полузадушено пискнул Эдмар, поднимаясь на ноги. - Паненька, проститете, но мы...
"Это маршал Арас Вильмирский, - догадался Арчи. - А ничего вроде мужик. Почему его Сатин называет "сладким мальчиком"? Не очень молодой мужчина, вон - седина на висках. Красив, конечно, но тот же Путкос-Иль, на мой взгляд, гораздо красивее. По крайней мере, если их заставить драться на кулачках, капитан маршала в два счета сделает. Хотя кто этих женщин знает, может, им и впрямь больше нравятся такие вот голубоглазые статуи?"
Арас Вильмирский действительно застыл, как статуя, требуя отчета от сына.
Покрасневший Эдмар хватал воздух ртом, не зная, что сказать. И тут Арчи вдруг неожиданно для себя присел в реверансе и дрожащим голосом произнес:
- Простите, господин! Это я виновата! Я выросла в Сунлане и не умею правильно носить бальные платья. Я споткнулась о край ковра! Простите! Для меня привычнее шальвары, а не эти излишества, - и Арчи потряс юбками перед маршалом. - У нас в Сунлане говорят, что женщину нельзя лишать свободы скакать на коне, тогда она сможет родить настоящего воина!
Арас Вильмирский со странным выражением посмотрел на гостью своего сына, но ничего не сказал, резко повернулся и вышел из библиотеки, хлопнув дверью.
В комнате воцарилось тяжелое молчание.
Потом Эдмар тихо произнес:
- Все. Отец меня убьет. Алоиза, ты вообще поняла, что сказала?
Арчи недоуменно захлопал глазами:
- Что?
- Отец до сих пор не может простить принцу Эдо разгром армии Двальди. Это было слишком большим ударом по его самолюбие. Я отца не оправдываю... Но мне теперь придется несладко.
- Может, плюнуть на твое назначение и перевестись куда-нибудь в глушь? - осторожно предположил капитан Путкос-Иль, сумевший наконец-то подняться с ковра и помогая подняться девушкам. - Мне тоже нужно удирать из столицы как можно дальше. Тебе, Эдди, папаша, может, и простит свидетельство его позора, а мне что делать, если у меня ни влиятельной родни, ни покровителей? Боюсь, придется простить протекции у Алоизы - ведь если храмы и впрямь что-то значат в Сунлане, то после всего, что произошло, она обязана мне помочь!
- Откуда ты могла знать, сестренка? Отец вообще в последние дни сам не свой. Так что, боюсь, Варан, тебе не нужно будет покидать столицу. Что-то во дворце творится странное, отец нервничает...
Арчи молчал.
Из всей компании только он понимал причину "странного" самочувствия маршала. От Араса Вильмирского веяло холодящим сердце ощущением близости Крома. Маршал был уже отравлен, причем сделала это его собственная дочь.
***
На следующее утро Норсита и Арчи завтракали в маленькой столовой пансиона матушки Трой. Девушка была определенно не в духе. Арчи, безуспешно пытавшийся разговорить подругу, не выдержал и спросил напрямик:
- Что с тобой происходит, Нори? Ну, проиграли вы с Ланей, ну и что такого? Сегодня вечером господа офицеры будут ждать вас в манеже, чтобы покататься на лошадях. Про меня скажете, что мой папенька срочно уехал в то имение, из-за оформления наследства на которое он, собственно, и попал в столицу. И взял меня с собой... А завтра вы угостите меня мороженым.
- При чем тут это дурацкое мороженое? - презрительно скривилась магичка. - Неужели ты ничего не понимаешь?
- А что я должен понимать?
- Думаешь, я не вижу, что ты метишь в герцогские зятья? Не надейся! Ты хоть и маг, но все равно - никто, ничто и звать тебя никак!
- Чего? - Арчи от удивления даже рот открыл. - Ты с ума сошла?
- Я? Это ты сошел с ума! Думаешь, я не видела, как ты на эту венценосную корову смотрел?
Арчи открыл рот, пытаясь что-то возразить, но не нашел слов.
- Да-да, я все видела! - со страстью повторила Норсита.
- Но... я, - Арчи посмотрел на девушку, и вдруг ему стало ее смертельно жалко.
В Келеноре ценились высокие статные блондинки. Красивыми считались пышная грудь, широкие бедра и румянец во всю щеку. Нет, при дворе, конечно, были модны томность и утонченность. Но эта мода не проникала дальше дворцовой ограды. Маленькая, худенькая и смуглая магичка, наверное, всю жизнь считала себя дурнушкой. Поэтому-то и к мужчинам относилась с таким презрением. Ведь гораздо приятнее считать, что то или иное удовольствие не стоит усилий, которые на него нужно затратить, чем постоянно сожалеть, что у тебя нет того, что тебе хочется...
- Норсита, милая, давай поговорим начистоту, - начал Арчи. - Я тебе хочу сказать... в общем, ты мне очень нравишься.... Наверное, больше, чем любая другая девушка. И как девушка нравишься, и как товарищ. Ты красивая и талантливая... Но...
- Что - "но"?
- Но я не люблю тебя. Ни тебя, ни кого-то еще. Даже Генрику по-настоящему не люблю, точнее, люблю, как сестру, а не как ту девушку, на которой хотелось бы жениться. А подавать надежды, если не любишь... по-моему, это не очень правильно.
Норсита хлюпнула носом, но сдержала слезы:
- Какой же ты подлец!
- Но... почему?
- Он еще спрашивает! Гад!
Не в силах больше сдерживаться, девушка вскочила из-за стола.
- Погоди! - Арчи ухватил ее за руку и почти насильно усадил рядом с собой. - Выслушай меня, пожалуйста!
Норсита снова хлюпнула носом и хмуро посмотрела на молодого мага:
- Ну, говори!
- Понимаешь...
Арчи на миг замолчал, но пересилил себя, поняв, что, если не скажет сейчас Норсите что-то очень важное, то она обидится на него уже навсегда.
- Понимаешь, - продолжил он. - Меня воспитывали в храме Нана-Милостивца. Ты, наверное, мало общалась с нанитами. Особенно с нанитками. У них есть тщательно охраняемые тайны. У многих женщин, попадающих в общину при храме, в прошлом - много такого, что здесь, в столице, считалось бы постыдным. Почти все монашки владеют Серой Силой. Это... ну, ты знаешь... Это сила... дикая, звериная... Сила того, что делает землю живой. Поэтому нанитки учатся четко понимать: где ими управляет разум, а где - Серая Сила. Они учатся ее подчинять. Но если девушка, имеющая талант целительницы, в раннем отрочестве не попадет в храм, то она может натворить много такого, что другую женщину опозорит на всю жизнь. Впрочем, Нан-Милостивец потому и милостивец, что прощает все, что сделано не со зла, а от избытка жизни...
- Ну и что? - удивилась Норсита. - Хотя... я знаю многих наниток, их не назовешь развратницами...
- Конечно, не назовешь, - согласился Арчи. - Потому что они подчинили Серую Силу. Но...
- Что - "но"?
- Когда Серая Сила теряет над тобой власть, ты теряешь множество иллюзий...
Арчи снова замолк, но все-таки нашел силы продолжить:
- Когда мне было пятнадцать, нанитки из Будилиона заметили, что я стал засматриваться на девушек. И нашлось несколько... наверное, лучше сказать - сестер... они... Ну, ты понимаешь, я провел с ними немало чудесных ночей. Я узнал и почувствовал все, что доступно только взрослым мужчинам, имевшим много любовниц. А потом мои учительницы сказали мне: "То, что ты испытал, - это радость покорения Серой Силе. Теперь ты сможешь доставить удовольствие любой женщине. И сам сможешь получать удовольствие с любой женщиной. Но девичьи прелести не будут властны над тобой, ведь теперь ты умеешь подчинять Серую Силу".
- И теперь ты не любишь женщин? - удивленно спросила Норсита.
Арчи раздраженно замотал головой:
- Ты не так все поняла. Я люблю. Всех. Но вот та, единственная... та, с которой хочется остаться на всю жизнь, до самой смерти... Нет, ни как барды пишут: перси, очи, ланиты... Пройдут годы, и никаких "цветущих ланит" не останется. Значит, и любовь кончится? Но женщина-то будет той же самой ! Нет, я хочу любить, как любил мой учитель, магмейстер эт-Лидрерри... Он ждал свою любимую долгие двадцать лет - и все-таки дождался, и был счастлив с ней до самой ее смерти. Как герцог Мор, которого у нас на севере теперь почитают наравне с героями древности. Когда умерла его жена, он продал душу темным та-ла, чтобы отомстить... Как его сын Альберт, который погиб вместе со своей женой... Такой любви я не испытывал еще ни к кому. Ни к тебе, ни к Генрике, ни к любой другой девушке. А врать тебе я не хочу. И никому не хочу!
- Все равно ты - гад, - задумчиво произнесла Норсита. - Такие, как ты... такие гады не должны существовать! И эти твои монашки - гады!
- Но почему? - воскликнул Арчи.
- Потому что копаться в своей душе, словно в кишках у трупа... и высчитывать: это - Серая Сила, а это - Белая... Это...
Девушка упрямо сжала губы, поднялась из-за столика и медленно побрела к двери.
Арчи недоуменно посмотрел ей вслед.
"Вот ведь незадача, - подумал он. - В чем же я провинился?"
Вдруг на его плечо легла тяжелая рука хозяйки пансиона:
- Позволю себе официально предупредить вас, молодой человек: если девушка пожалуется на вчиненную вами обиду, то я буду вынуждена отказать вам от комнаты. Деньги верну с вычетом задатка.
- Но в том-то и дело, матушка Трой, что больше всего я не хочу ее обижать, - обреченно произнес Арчи.
- Мое дело - предупредить, - пожала плечами хозяйка. - А теперь идите отсюда, другие постояльцы тоже хотят поесть, а столиков на всех не хватает.