Аннотация: Мыльная опера с элементами мистики. Хотя, при пристрастном рассмотрении, ведьма тут совершенно не при чем, все объясняется реальными причинами. Черт бы побрал этот реал! Не отпускает, собака!
Марина долго стояла под дверью, не решаясь позвонить.
Обычная блочная пятиэтажка, обычный подъезд, дешевая железная дверь. Но веет от нее таким замогильным холодом, такая сила сочится...
Это - последний шанс. Я больше не выдержу. Я не могу жить без него. Я умру". - Убеждала себя Марина. Но почему-то вдруг смерть перестала казаться такой уж страшной. Умереть. Уснуть. Ничего не хотеть, ни о чем не мечтать...
И все же девушка надавила на пуговку звонка.
Дверь открылась. Нет, ее никто не отпирал, гремя засовами, - Марина готова была в этом поклясться. Просто - плавно распахнулась, девушка еле успела отшагнуть в сторону.
Зажмурившись, Марина шагнула в квартиру. Словно в ледяную воду.
Потом она так и не смогла вспомнить, как выглядела прихожая. Шаг - и вот она уже стоит посреди комнаты.
Запах сандала и сохнущих трав. Тихая музыка. Полутьма. Плотные шторы на окнах, стены в тяжелых драпировках. По углам - низкие столики с чем-то... не разобрать с чем. Да и жутко смотреть. Несколько широких кресел.
В одном из них - полная черноволосая женщина в глухом темном платье. Лучшая ведьма в городе. Настоящая. Потомственная. Что только про нее не говорят!
- Вам должны были звонить. - С трудом выдавила из себя Марина:
- Звонили, говорили. Да и сама я вижу. Вижу, красавица, вижу! Эх, и скрутило тебя, девка, эх и скрутило...
Слова колдуньи скользят, вьются, опутывают, Марина замирает в кресле.
- Что, красавица, любишь его? - хихикает вдруг колдунья.
- Больше жизни! Жить без него не могу! - Шепчет девушка.
- А он? Да что же я, вижу, вижу... И злодейки-разлучницы нет, и счастья нет... Ну что ж, коли так, то помогу. Отворот, приворот, судеб всех переворот, - ведьма с неожиданной для ее грузного тела плавностью встает с кресла:
- Ну-ка, иди сюда, красавица! Смотри, что видишь?
Сдергивает платок с большого, со школьный глобус размером, хрустального шара:
- Гляди, гляди, глаз не отводи!
- Вадик!
В глубине шара появляется знакомое лицо.
Ах, как он хорош! Коротко стриженная круглая голова, аккуратные брови, короткий прямой нос... И улыбка - такая открытая, такая обаятельная. У Марины вся спальня оклеена постерами с портретами форварда "Сибирских соколов" Вадима Стальского.
Хотя она уже целу вечность, целых полгода не считает себя просто хоккейной фанаткой. Детство все это. Дура безголовая! Готова была часами ждать у двери раздевалки в надеже получить автограф. У кого угодно из основного состава... Или какой-нибудь сувенир... У подружки, Леськи, есть шайба, во время игры случайно перекинутая Похитоновым через бортик.
В тот вечер подружки караулили кумиров у выхода из спорткомплекса. Поздно было, темно, холодно. Игра закончилась в десять, а игроки все не шли и не шли к своим автобусам.
Первым появился вратарь Иволгин - старый уже, ему тридцать два тогда исполнилось, в последней серии матчей пропускал почем зря, дырка дряхлая... Шикнул на девушек:
- Чо тут третесь, мокрощелки! Ну-ка, брысь домой!
И сразу же вышел Он. Куртка - на распашку, без шапки... Хохотнул:
- Чо ругаешься? Ради них-то и играем.
- Если мои так по ночам тереться будут - выпорю, сесть не смогут!
Стальский подошел к девушкам. От холода и растерянности они не могли слова вымолвить. Вадим снял с шеи фирменный красно-белый шарф, накинул на плечи Марине, которая дрожала в тоненькой модной курточке:
- На, закутайся. И, это, правда, валите домой. На маршрутку успеете.
И вразвалочку пошел к автобусу. Словно все так и надо. Словно не прогремел посреди зимы весенний гром, не засверкала над городом молния. Словно не остановилось у Марины сердце...
Так все и началось. Потом она узнала о нем все. И то, что живет он в одном с ней микрорайоне, в такой же, как у нее, "элитке". И что у него - серебристая "Тайота". И что иногда, когда не на сборах и не соревнованиях, ходит в ночной клуб "Страйз".
Марина дежурила у его подъезда в надежде взглянуть, как он выходит из дома. Марина стала каждый вечер бывать в "Страйзе". Вадим приходил в клуб, с наслаждением танцевал, девчонки вились вокруг него, словно стая хищных рыб, он улыбался всем - и никому в отдельности... И Марине - как всем...
- Что готова отдать, если парень будет твоим?
Слова колдуньи спугнули воспоминания.
- Все. Все, что было и будет...
- Всего мне не нужно... Да и нет у тебя пока ничего своего, все папа-мамино... Ладно! О цене тебе говорили?
- Двести долларов.
- Давай. И еще... Возьму я у тебя... Не очень-то нужная вещь... Безделица, да твоя, личная...
Марина почувствовала какую-то сосущую пустоту в груди, но разбираться в ощущениях было некогда, колдунья забормотала, закружила по комнате, подходя то к одному, то к другому столику, с каждого брала что-то, кидала на черный атласный платок, расстеленный на самом большом столе:
- На море-Окияне, на острове Буяне
Лежит бел-горюч камень,
Лежит камень бел-горюч,
Под тем камнем сокрыт ключ...
Марину затошнило, перед глазами поплыли бордовые пятна, казалось: еще чуть-чуть, и она упадет в обморок. Но ведьма остановилась:
- На, возьми.
Марина автоматически сомкнула ладонь на маленьком льняном мешочке.
- Иди ко мне! Будь навеки - мой! Мой - навеки. - Голос ведьмы окреп, по углам комнаты заметалось гулкое эхо. Откуда? Здесь же везде драпировки?
- Навеки - мой! Будешь со мной!
- Будешь со мной! - не помня себя, повторяла Марина.
- И только смерть нас разлучит!
- И только смерть нас разлучит!
***
Марина не помнит, как прожила до субботы, до тусовки в "Страйзе". У нее был льняной мешочек с чем-то, и она знала, что его нужно положить так, чтобы Вадим как можно дольше находился рядом с ним. Идеально - в кровать. Но, в принципе, если он будет рядом хотя бы час в день, то колдовство все равно сработает.
- Все пойдет само. Не бойся, красавица, - сказала ведьма. - Ты только травы заговоренные ему подложи.
Марина знала, что делать, только для этого нужно было набраться смелости. Хотя, после того, как она решилась переступить порог той страшной квартиры, она уже ничего не боялась. Все продумала до мелочей. Не сможет же он отказать девушке, почти соседке...
В субботу онаспециально приехала почти в "Страйз" попозже, ближе к полуночи. Серебристая "Тойота" была на стоянке.
В зале Марина отыскала Вадима. Прекрасно! Сидит у барной стойки, но заказал себе не пиво, а энергетический коктейль. Значит, домой поедет на своей машине.
Девушка подождала еще пару часов, наблюдая, как Вадим то извивается в танце, то отдыхает у стойки. Главное - успеть перехватить его, он никогда не уходит позже двух. Марина надела на лицо самую обворожительную из своих улыбок и стала проталкиваться к бару.
- Извините...
- Да?
- Вы живете на Андрейчикова?
- Да. А что? - Напрягся парень.
- Понимаете... Я потеряла кошелек. Или его вытащили. Не знаю. - Глаза Марины наполнились почти настоящими слезами. Ведь от того, что сейчас решит Вадим, зависит все, вся ее жизнь. - Понимаете, я живу там же. В сорок четвертом доме. Я вашу машину всегда вижу...
- И что?
- Вы не могли бы меня отвезти? Нет, до дома не надо, я от вашего дома сама добегу, там рядом...
Марина была готова разрыдаться по-настоящему.
- Ладно! Я все равно уже собирался...
Марина забилась на заднее сиденье. Вадим включил какую-то легкую музыку и сосредоточился на дороге. Временами, правда, поглядывал на случайную пассажирку. Дождавшись, когда они выедут на центральный перекресток, где даже среди ночи полно машин, девушка быстро нагнулась и засунула мешочек под обшивку водительского сиденья.
"Получилось! - Сердце Марины тарахтело, как пулемет. - Он будет мой!"
***
Ведьма не соврала. Наступило счастье.
Через неделю в "Страйзе" Вадим сам подошел к Марине:
- Можно пригласить соседку на танец?
Они уехали, когда еще не пробила полночь. Потом, уже под утро, он провожал ее. Пройти-то нужно было - всего ничего: два длинных дома. Но они шли до самого рассвета.
- А как же спортивный режим? - Удивилась Марина.
- У нас сейчас каникулы, - расхохотался Вадим. - Взяли "золото" - можно и погулять!
Ах, как он умел смеяться! ЕЕ Вадим!
А на следующий вечер Вадим ждал девушку в ее подъезде, сидя на подоконнике между этажами. В руках у него был букет белых лилий - любимых Марининых цветов.
"Вадим Стальский в моем подъезде! - Подумала Марина. - Сказать кому-нибудь из девчонок-фанаток, той же Леське - не поверят. Стервы!"
- Ты всегда так рано возвращаешься из института? - Улыбнулся хоккеист.
- Нет. Но сегодня никуда не хотелось.
- А ко мне?
И они пошли к Вадиму. И на следующий день. И через неделю...
***
А через два месяца Марина поняла, что беременна. Как это могло получиться, она не знала. Вроде бы предохранялись...
"Ну и что? - Подумала Марина. - Навеки - это значит: штамп в паспорте, белое подвенечное платье".
Его родители были не против. Лучше одна постоянная, из хорошей семьи, под боком, чем по клубам шариться. Ее предки немного повозмущались для порядка:
- А как же институт? Как образование?
- Нужно оно мне! - рыдала Марина. - Ты же, мама, сама всегда говорила: найди хорошего мужа.
И родители согласились, потому что парень, в отличие от многих хоккеистов, не с улицы в секцию пришел, отец - тренер и совладелец клуба.
К свадьбе им купили трехкомнатную квартиру, сделали ремонт, обставили...
***
А потом... Потом счастье стало куда-то убегать. Истончаться. Таять.
У Вадима начались сборы, и он неделями не бывал дома. Звонил, конечно, ежедневно по три раза. Но что за любовь по телефону?
Начался токсикоз. В институт ходить не хотелось, мама быстренько купила справку, оформила "академ".
В один из таких пустых вечеров она не выдержала, собрала вещи и поехала к родителям. Там заперлась в своей старой спаленке, обняла любимого плюшевого слона и прорыдала всю ночь.
Когда Вадим приехал, Марина устроила ему истерику:
- Я не могу без тебя жить! Я все время одна! Как дура!
Парень, как мог, утешал жену:
- Ну что ты, Ришка! Я же все - для тебя. Блин! Играю - для тебя. В Канаде жучек от НХЛ подкатывал. Типа, контракт. Но - тогда ехать в Америку. Я отказался. Ради тебя!
- Я так больше не могу!
- Ну, Ришка! Ну, милая! Ну что ты! Да не волнуйся ты так! Лучше посмотри, что я тебе привез. Специально для беременных.
И он высыпал на диван гору каких-то эксклюзивных шмоток, купленных в парижских бутиках. Марина взяла верхнюю тряпку: льняной мешок на бретельках, одна радость - ручная вышивка. "Какая гадость", - подумала она, но вслух сказала:
- Клево...
И вымученно улыбнулась.
Вадим рассиялся:
- Нравится? Правда? А я боялся. Спросить не у кого, с нашим массажистом ходили покупать. Как два пидора - в женском бутике, по-французски - ни бум-бум...
Марина невольно хихикнула.
- Не волнуйся больше так, ладно? Тебе нельзя волноваться, тебе сейчас не только о себе нужно думать, а и о ребенке. - Ляпнул Вадим.
В эту ночь Марина, сославшись на плохое самочувствие, прогнала мужа в зал на диван, заперлась в спальне и плакала, пока не уснула.
Потом были бесконечные анализы-обследования. Идиотские врачи, твердившие: "Того нельзя, этого нельзя". Уже было ясно, что родиться дочка, уже и имя ей придумали: Алевтина, Тина, в честь бабушки Вадима. Дурацкое, конечно имя, но ему так захотелось.
Потом пришло время рожать, а Вадим был где-то в Канаде. Марина металась по своей одиночной палате, по чертовой "элитке", за которую предки выложили какие-то несусветные бабки. По телевизору шел идиотский сериал, главная героиня красиво рыдала, повторяя: "Я не могу без него жить!"
***
Не смотря на все проблемы и опасения врачей, родила Марина легко. Дочку сразу же принесли в палату, но молодой женщине почему-то даже не хотелось подходить к ней. Медсестра брала ребенка из кроватки, несла к молодой маме в кровать, прикладывала к груди. Марина не удосуживалась вставать: медикам заплачено - пусть суетятся.
На третий день после родов приехал Вадим. Как он сумел прорваться в послеродовое? Наверное, врачи иногда тоже смотрят хоккей.
Он вбежал в палату, и вместе с ним ворвались запахи бензина, кожи, хорошего коньяка, сырой земли. В руках - огромный букет лилий. Свежее срезанные цветы ни во что не упакованы, на них еще дрожат капельки дождя. Вадим специально съездил в питомник: для Маришки - только самое лучшее, самое свежее!
Бросил на пол шуршащие пакеты с какой-то едой, цветы - на кровать:
А он уже развернулся к колыбельке. Протянул ладони, но дотронуться до дочки не решился. Лишь восхищено пробормотал:
- Господи! Как я счастлив! У меня была одна самая красивая женщина, а теперь - целых две!
Рванулся к окну, взмахнул рукой, и с улицы донеслось что-то вроде "Тина! Тина! Чемпион!".
- Скажи им, чтоб заткнулись! Ребенка разбудят, - забеспокоилась Марина. - И нельзя тут долго.
- Все! Понял! Исчез!
Потом платная медсестра, мелко суетясь, собирала рассыпавшиеся цветы, укладывала принесенные продукты в маленький холодильник. Случайно обернувшись, женщина взглянула в глаза Маришке и опустила руки:
- Ты это, не бойся. У первородок так бывает: кричат, что больше ни в жисть к себе мужика не подпустят. Ничо, через год-другой за вторым ребенком к нам прибегают.
- Унесите цветы! - Поджала губы Марина. - От них душно! И смените мокрое белье!
Сестра ушла. Марина откинулась на подушки.
"Ну почему так? - Крутилась в голове назойливая мысль. - Я хотела его, а получилось, что сама всем обязана. Должна то, не должна это... Рабыня! Его и еще этой... - Марина глянула на детскую кроватку. Вроде ребенок спит, не собирается надоедать. - Морщинистый малиновый червяк, умеющий только орать и жрать. А все эти уроды: "Уси-пуси, красавица-раскрасавица!"
***
Прошло несколько месяцев. Счастье не возвращалась, но постепенно положение мужней жены начинало Марине нравится. Конечно, в ночной клуб не побегаешь. Но... Бывшие подружки завидуют, а особых забот нет. Вадима взяли в сборную страны, и он уехал в Москву. Жена была довольна: чем реже благоверный появляется дома, тем реже пристает со своей идиотской любовью.
"Животное, - брезгливо вспоминала Марина последние встречи.
Для девочки сразу же наняли няню.
Марина днем бродила по городу, заходила в магазины, покупала какие-нибудь милые пустяки и глянцевые журналы. Вечерами сидела на диване, листала новинки, завидуя гламурной жизни знаменитостей, смотрела "НТВ".
"Может, надавить на предков, чтобы сняли квартиру в Москве? - Лениво размышляла молодая женщина. - Буду жить там с Вадькой... Потерплю, все равно он вечно на сборах... А что, "жена форварда Стальского" - это звучит. Репортеры понабегут".
Но получилось по-другому.
Как-то по телевизору передавали очередную "Фабрику звезд". Конечно, слушать на этот безголосый курятник - не очень большое удовольствие, но все равно больше ничего путнего не показывали.
И тут на сцене появился Он. Илья Вахрий. Он пел какую-то чушь про сирень, но у него был такой чарующий голос! Такое тонкое интеллигентное лицо, волосы вьющиеся, мягкие - даже по телевизору видно, какие они мягкие.
"Пишут, что на "Фабрике" все со всеми спят. Вокруг Него - целый гарем. Сучки!" - Подумала Марина и поняла, что не может жить без Ильи.
Несколько ночей она провела без сна. Потом по городу появились афиши: "Встречайте "Фабрику звезд". И вдруг Марине пришла в голову шальная мысль: она же до мелочей помнит все, что делала ведьма. Чем чаще думать о колдовстве - тем отчетливее все вспоминается. Каждое слово заговора, названия всех трав, которые старуха сыпала на платок. Ничего экзотичного: полынь, мята, папоротник... В любой аптеке продается.
"А вдруг получится? - Мечтала Марина. - Нужен еще льняной мешочек. Но это - не беда".
Безжалостно порезав парижский сарафан "для беременных" (все равно больше не понадобится), она сшила ладанку.
"На море-окияне, на острове Буяне..."
Перед концертом Марина купила самый шикарный букет, какой сумела найти. Еле-еле дождалась выступления Ильи. Вот он закончил свою "Сирень" - она уже ждет около сцены. Певец подошел к рампе, присел, принимая цветы. Букет загородил лицо Ильи - и Марина с ловкостью уличного воришки опустила мешочек в его карман.
Она откуда-то знала, что теперь нужно подождать в зале после концерта, и тогда...
Марина стояла у сцены, пропуская последних зрителей, когда из-за кулис появился Он. Осмотрелся, кинулся к девушке:
- Какое счастье! Вы еще не ушли! Я не простил бы себе, если бы не поблагодарил ту, которая подарила такие прекрасные цветы!
Подоспели два дюжих охранника, попытались оттеснить Марину от певца. Но Илья нахмурился:
- Не беспокойтесь. Так что вы делаете сегодня вечером, о прекрасная незнакомка?
Потом была вечеринка в гостинице. Илья изображал хозяина, был мил и любезен со всеми, подливал вино, но смотрел только на нее, на Марину. Она тихо млела, любуясь его тонкими чертами.
И вдруг по номеру промчался порыв ледяного ветра. Раздался нечеловеческий хохот, заметались слова:
- Вместе - навеки! И только смерть разлучит вас!
Марина с ужасом узнала голос колдуньи. Девушку бросило в жар. Но никто ничего не слышал, поэтому она продолжала вежливо улыбаться, мелкими глоточками прихлебывая вино.
***
В Польше автобус с хоккеистами российской сборной попал в аварию. Его "подрезал" какой-то бешеный "Мерседес", водитель автобуса резко тормознул, неуклюжую машину закрутило, ударило об ограждение.
В момент аварии Вадим Стальский дремал. Его бросило вперед, он ударился виском о кронштейн для крепления огнетушителя. Единственный острый и твердый предмет в салоне... Вадим умер, даже не успев проснуться. Остальные хоккеисты отделались синяками и шишками.