Аннотация: История о том, как пятнадцатилетняя романтическая девочка повзрослела... два раза подряд. Сначала - понарошку, а потом - по-настоящему
Этим летом Любочка стала взрослой. Произошло всё как-то внезапно в деревне у бабушки, куда она приехала на летние каникулы.
Люба гостила здесь не часто, поэтому и подруг у неё в деревне не было. Куда и с кем тут пойти - она не знала. Бабушка жалела её и не нагружала домашней работой. Девочке оставалось только одно занятие - читать. А читала она, как и все тринадцатилетние девочки, только о любви. В серьёзных книгах она нетерпеливо пролистывала скучные страницы, где говорилось о природе, политике и чём-то ещё, находила истинно волнующие строки, и вчитывалась, прислушиваясь к тому, как стучит её сердечко и как тикает где-то гораздо ниже, сжимается, разжимается и горячеет. Хотелось любви...
В таком блаженно-мечтательном настроении Люба и отправилась в магазин за хлебом. Пребывая глубоко в себе и в то же время в других волшебных мирах, она отчуждённо протянула деньги и заказала: "одну буханку хлеба и один батон, пожалуйста...". Взяла с прилавка булки, опустила в старую бабушкину авоську и готова была уже выпорхнуть из сельмага, как её остановил равнодушный негромкий голос продавщицы:
- Девушка, сдачу забыли. Молодой человек, верните её, помчалась...
Люба вздрогнула. Девушка! Её так назвали впервые. Она как будто посмотрела на себя со стороны. Не слишком сильно подтянувшаяся за последний год, зато изящно округлившаяся там, где нужно, с гладким русым хвостом падающим от затылка к спине, "взрослыми" прыщиками на лбу. А ведь правда, уже - девушка... Непривычно, приятно...
Она деловито махнула русым хвостиком и повернула обратно, чуть сощурившись и поджав губы. Но тут же их восторженно приоткрыла.
- Возьмите, - парень из очереди протягивал ей несколько забытых монет на большой смуглой ладони. Она как в тумане подставила маленькую светлую ладошку, стараясь не касаться длинных, чуть пыльных пальцев, и в то же время так сильно этого желая...
Он был повыше её, с пронзительными карими глазами и небрежно лохматой головой.
- Спасибо, - выдохнула она, позабыв обо всей своей деловитости и взрослости. Зарумянилась, отвернулась и мигом выскочила за дверь.
Сама Любочка не почувствовала, как светятся восторгом её васильковые глаза, как выбилась и распушилась на ветру прядь у высокого лба.
Вот и случилось! - думала она. - Я повзрослела. Я уже девушка. Была бы я девочкой, не посмотрел бы он на меня так! Я знала, знала, что что-то должно произойти, было у меня такое предчувствие!
Оказалось, он ещё и живёт на её улице. Как-то вечером Люба вышла из дому пройтись, а навстречу - он. Улыбнулся как старой знакомой.
- Привет! А как тебя зовут?
- Люба.
- Понятно...
Хотела спросить, как его зовут, но застеснялась вдруг. Он ушёл. А она принялась мечтать и признаваться самой себе в том, что влюбилась.
Она даже с соседской девчонкой Валькой задружила. А всё только ради того, чтобы было с кем прогуляться по деревне. Чтобы ещё хоть разочек... нет, снова и снова встретить его.
Валька была скучная, упитанная, не в меру серьёзная.
- Любка! - говорила она. - Я пойду с тобой гулять. Но только при одном условии. Чтобы ты больше не начинала хохотать на всю улицу, когда мимо нас проходит этот черноглазый.
- Да я вообще молчу!
- Да ты сама не замечаешь, как ты себя ведёшь при нём. Сразу краснющая вся, голос громкий, позор да и только! Мне стыдно за тебя становится.
- Ну не буду, не буду, - сдавалась Люба, согласная признать всё что угодно и пообещать что угодно, лишь бы Валька не отказывалась составить ей компанию.
Герой Любиного романа один раз подмигнул влюблённой девчонке. Один раз просто кивнул. Один раз спросил "Как дела?", на что она пролепетала невнятное "Хорошо". А потом вдруг перестал даже замечать её...
- Ну конечно, - про себя подумала она. - Я знаю, в чём дело! Так во все времена мужчины делали, чтобы девушка посильнее влюбилась. Он нарочно так себя ведёт! А сам только и ждёт, когда я полюблю его на всю жизнь. И тогда он в один прекрасный день подойдёт ко мне...
- Любка! Твой красавчик сегодня гулял с Викухой! - сообщила Валька.
- Ничего не путаешь? Может, просто рядом шли?
- Может и рядом шли. Но с тобой то он так не ходит.
- Всему своё время! Он хочет вызвать во мне ревность. Это ещё один приём. Так делал в моём любимом романе "Джен Эйр" возлюбленный девушки... Заигрывал на её глазах с другой женщиной, все думали, вот-вот и женится... А он просто играл, нарочно. А любил Джен...
- Ну-ну... хотя, как знаешь, - Валька пожала плечами.
А Любка знала. Она знала, что он сам мается от любви. И однажды он подойдёт к ней. Самоуверенная улыбка исчезнет с его лица. И переминаясь с ноги на ногу, он прошепчет: "Надо поговорить с тобой, Люба!" Она затрепещет: "Я знаю, я понимаю, я тоже хотела сказать тебе..."
Они отойдут в сторонку ото всех и пойдут рядом. Его рука потянется к её руке. Они будут идти и идти. "Ты нарочно меня мучил?" - спросит она. Он чуть хитро улыбнётся, потом нежно, осторожно, трепетно, взволнованно коснётся смуглой ладонью её волос. Её плеч. Её тела чуть ниже подмышек. Она положит руки на его плечи. О, об этом она мечтала сильнее всего! Светлая футболка, обтягивающая его жилистые плечи, чуть потные от летнего зноя. Интересно, а как он пахнет? Наверное, их деревенской речкой и дымом от костра. Это будет её любимый запах. Они будут говорить и говорить о любви, пока не наступят сумерки. И только тогда - поцелуются, робким, сладким, затягивающим, сумасшедшим поцелуем. Она заплачет от счастья, от этой первой прекрасной любви, и он нежно улыбнётся, стирая слезинки с девичьих щёчек...
- Ах, - она вскочила с дивана и подбежала к окну. На деревню спустились именно такие сумерки, в каких должна случиться её сказка. Её нежность, её первый поцелуй. И долгие-долгие разговоры до полуночи о том, как же они счастливы...
Он шёл мимо её дома быстрым шагом. Она провозилась, раскрывая створки окна, распахнула их, но никого видно уже не было. В комнату ворвался одуряющий запах жасмина с другого конца улицы. Люба скинула домашний растянутый выгоревший от солнца сарафан и выхватила из шкафа любимое зелёное платьице с коротким подолом. Не понимая до конца, зачем она это делает, надела свежие трусики. В полумраке оглядела в зеркале светлое тело с родинкой на правой груди. Расплела волосы, раскидала их по плечам... Надо одеться, а то бабушка зайдёт, подумает что-нибудь... Платье мягко облегло фигуру. Люба отправилась из дому... одна.
Она шла навстречу запаху жасмина. В зарослях белых кустов прятался заброшенный дом, который давно облюбовали местные ребята. Крыльцо дома почти не повредилось от времени. Под его резными наличниками Люба воображала себе те самые поцелуи.
- А вдруг он там? А вдруг он ждёт меня? - прошептала она, не зная, ускориться или остановиться, пойти в обратную сторону...
Крыльцо пустовало. Люба печально опустилась на скамейку.
- Почему мне показалось, что он шёл сюда?
Вдруг откуда-то послышался сдавленный стон. Люба перепугано вскочила. Стон повторился. Затем - кряхтение. За домом в самых кустах. Что-то случилось... стоит ли туда идти? Конечно же, стоит, вдруг кому-то плохо... Люба отодвинула ветки и ступила на протоптанную дорожку. Далеко идти не пришлось. Её взору открылось нечто нелепое.
Под белоснежными ветвями жасмина мельтешила его задница. За его широко расставленными ногами виднелись ещё две ноги. Тонкие женские руки упирались в бревенчатую стену дома. Неприкаянно мотались вперёд и назад длинные чёрные волосы Вики.
"Влюблённые" даже не заметили, как появилась Люба. Как она растерянно ахнула, отпрянула назад и убежала. А Люба не заметила, как вдруг стала взрослой.