Ватной от духоты рукой я переключил радиостанцию. "В Королевской художественной академии Лондона открылась первая в этом году большая выставка, посвященная зарождению в Риме четыреста лет назад нового художественного стиля, ставшего стилем целой эпохи...". Дослушать я не успел, потому что открылась дверь, и они вошли.
-Где она?
-Кто?
-Как кто? Кирка конечно!
-Какая ещё кирка? У меня нет кирки, я слушаю радио и отдыхаю. Что вам нужно?
-Он спрашивает, что нам нужно...
-Да как вы сюда вошли? - возмутился я, - дверь в квартиру была заперта!
-Парень хочет узнать, как мы сюда вошли. Неплохо, правда? - они негромко засмеялись между собой, - Слушай, ты, нам не хочется терять здесь время, понимаешь? Просто дай сюда кирку, и всё будет отлично. Мы не хотим ничего такого делать, просто надо убедиться, что инструмент в порядке, никуда не пропал. Лады?
-...А, припоминаю! Кажется, она на лестнице, в подъезде, - соврал я после неловкой паузы, - хотите, схожу?
Я, было, рванул к выходу, но они перегородили мне проход, загремев сапогами.
-Стоять, не дёргайся, - несколько пар глаз сфокусировали на мне взгляды из-под низко надвинутых касок с двумя одинаковыми значками на лбу, похожими на условное изображение электрического разряда, - Выходит, ты тут отдыхаешь, а инструмент у тебя валяется в подъезде?
-Он тут отдыхает, - негодовали голоса, - не знает, где инструмент.
-Ладно, парень. Один, запомни, один раз, первый и последний мы ждём, понимаешь? Ждём минуту, через минуту здесь должна быть кирка, - они расступились.
Я мигом оказался на лестничной клетке своего, пятого этажа, и побежал вниз, к выходу из подъезда, перемахивая через две-три ступеньки. Внизу можно начать звонить во все двери, попросить вызвать милицию. На первом этаже я поднёс руку к звонку, но не успел нажать, как меня одёрнул чей-то голос:
-Кирка и человек. Кирка важнее человека, который ей работает, - говорил, неспешно приближаясь, один из них, - Инструменты ради инструментов. Верх совершенства - машина. Человек - приставка к инструменту, с помощью которого создаются машины. Высшая материя - механизмы, низшая материя - биологическая масса, вооруженная инструментами. Инструмент - связующее звено между двумя сущностями. Машина, как воплощение стремления к совершенству, свойственное примитивной материи. Машина никуда не стремится: она - конечный продукт эволюции.
Речь прервалась хлопком подъездной двери. Ещё один, в той же форме, в которую они все были одеты, зашёл в подъезд, и сходу продолжил речь первого:
- Тысячи машин засели в твоей голове: сквозь каждое воспоминание, фантазию, идею проходят их металлические щупальца-тросы. Стоит неловко дёрнуться, как конструкция начинает скрежетать, менять натяжение, тогда твоё лицо превращается в фантастическую гримасу, а изо рта хаотично сыплются обрывки фраз, слова, нечленораздельные возгласы...
Тут мне пришёл в голову манёвр. Я приготовился к рывку на верхний этаж, оттуда на крышу, и в другой подъезд.
"Респондентам, в частности, было предложено ответить на вопрос "Как бы вы оценили общественно-политическую ситуацию в Республике..." ", - продолжало гудеть сверху радио.
Второй, третий, дыхание сбилось, четвёртый, я несся по лестнице огромными прыжками, пятый - распахнутая в мой дом дверь, шестой, седьмой, восьмой этаж. Но всё напрасно: я поднял голову - широко расставив ноги, заложив за спину руки, впереди на лестнице стояли ещё четверо.
Двое вышли из лифта, ещё двое поднялись по лестнице, бежать некуда. Тишина, скрип рамы открытого окна, его квадратный контур, люк в небо, точка небытия в лицах.
- Не дёргайся.
"Наиболее чувствительное поражение потерпели социал-демократы в Германии, Польше и Чехии...", - не отставал голос радиоведущего.
Инструмент разложен на бетонных ступеньках. Мне вскрыли грудную клетку. Уверенными движениями вынули органы. Установили на их место насосы, механические приводы, датчики. Нажали пуск.
Секунду я лежал неподвижно, затем мои ладони ощутили стальное прикосновение, и пальцы сами схватили рукоятку кирки.