В троллейбусе в час пик людей набилось, будто сельди в бочке. 
Не продохнуть там было никому, но нет: 
Щемились все, давились, всё выискивая точки, 
И тут, в разгар толкучки, входит дед. 

Подслеповат он был: толстенные очки на переносице 
Да трость, что он сжимал в руке, входя. 
Сей внешний вид на описание недуга так и просится, 
Поэтому, немного погодя, 

Поднялся с одного сиденья человек неравнодушный, 
Взял, жестом указал: "вот, я вам место уступаю" 
Однако, вдруг тут появилась женщина, вернее, клуша, 
И усадила там дитё, мол "ничего не знаю!" 

На вид лет десять иль двенадцать дал бы любой тому отроку, 
И, в общем то, вполне себе уместно 
В их адрес тотчас полетели ото всех упрёки, 
Что "взрослый он уже", "не вам тут уступали место" 

На что мамаша лишь испепеляла своим взглядом, 
Который от сих споров загорелся, 
А, обернувшись на дедулю, что стоял с ней рядом, 
Лишь рявкнула: "За жизнь свою уже он насиделся! 

А мой ребёночек устал, и жаждет он сидеть в поездке!" 
И отвернулась с гордым-гордым видом. 
На что дедуля незаметно ухмыльнулся полудерзко 
Да молвил: "клин ведь вышибают клином!" 

Пробормотал себе под нос он неразборчивое нечто, 
И, лишь проговорил последнее он слово, 
Стареть вдруг стала женщина настолько быстротечно, 
Что парою секунд спустя достигли зубы пола. 

Окрасились вмиг волосы её в цвет зимнего покрова 
Да кожа свисла с дрябленьких ручонок. 
В троллейбусе, от шока где никто не проронил ни слова, 
Громко прошамкала она: "Шучонок! 

Ты што шо мною шотворил, поганеш мершкий! 
Штоб ты в аду в котле века варилшя!" 
Но лишь ещё раз ухмыльнувшись напоследок, резко 
Дедок наш просто взял и... испарился. 

В недоумении застыли пассажиры. Бабка-тётка 
Еле стояла, и искала себе место,
Но людям, да и в том числе её любимому дитёнку
Было совсем плевать на это действо. 

Плелась она, людей всех проклиная, меж рядами, 
Тягала их, толкала, толку - ноль. 
Не замечал её никто ни действом, ни словами. 
Как будто каждый исполнял свою лишь роль. 

И, от бессилия упав, воздала к небу руки 
Спросила: "И за что же очутилась я в беде?" 
Грянул ответ тут громогласно: "Будет вам наука! 
Чтоб уважать вы начали людей!"