Аннотация: Глаз-алмаз - из характеристики среднестатистической дамы)))
Провидица
Лина Богданова
- Небось, все про нас знает, - шептали соседки, провожая меня недобрыми взглядами.
Как спицами в спину кололи. Можно было даже не оглядываться, и так все понятно: Самсоновна прищурила свои серо-зеленые глазки-бусины, Петровна вылупила свои серо-буро-малиновые, а у Тарасовны из-за очков и не разберешь, какого цвета очи ей достались.
Поначалу я обижалась: ну с чего они взяли? Приехала и приехала. Поселилась рядом. Здороваюсь. Сумки до квартиры подношу. В душу не лезу. И все равно плоха. То не так посмотрела, то не тогда моргнула. То вовсе важную персону у подъезда проигнорировала.
- А еще провидица... - куксились обиженные и оскорбленные. - Могла бы докумекать, что и как делать положено. Поделиться с кем. Или при себе оставить.
Эта "провидица" приклеилась ко мне мокрым банным листом в день приезда.
- Осторожно, под машину не угоди, - посоветовала я дурачащемуся на самокате подростку, задевшему коробку с посудой и едва не прокатившемуся по моим новеньким сапожкам.
Что и говорить, встреча у подъезда получилась почти торжественной: старушки "просверлили" в моем плаще тридцать три дырки, на приветствие ответили сложенными кошачьими попками губами, молча и уничтожительно. Таксист укатил вместе с оставшейся на заднем сиденье моей сумкой. А тут еще и беспредельщик на самокате... Словом, попала я в райское местечко.
Что поделаешь? Отметилась и ладно. Благо, что таксист вернулся - не то бы без ключей проникновение на недавно обретенную жилплощадь оказалось бы еще более проблематичным.
Я постояла секунду буквой "зю", собирая с залитого сентябрьским дождичком асфальта кровно нажитое. И поплелась к подъезду.
- Ой, мама родная! - запищало за моей спиной невыносимо пронзительной сигнализацией. - Котька-то, Котька так залетел! Накаркала новоселка, чтоб ей пусто было!
- Провидица, твою мать, - заскрипело в ответ.
Я обернулась: возле соседнего дома лежал вверх колесами самокат, а сам "беспредельщик", сидя у бампера старенького "запорожца", выяснял отношения с его владельцем.
- Че зенки таращишь, ворона? Ты свое дело сделала. Лети дальше, - внесла свою лепту в общественное мнение третья старушка и обратилась к товаркам: - Вот только провидиц нам тута не хватало для полного счастья.
Выяснять отношения я не стала. Ну, не мой день и не мой. Бывает. Да и бабки эти мне сто лет нужны! Главное, что квартиру родительскую так удачно обменяла: супермаркет под боком, до работы пятнадцать минут пешком. Да еще половина из них по скверу! Вы такое в мегаполисах часто встречаете?
Ах, да, еще мальчик! Я оглянулась на всякий случай: с такими редко случается что-то серьезное - самокатчик мне попался из категории "в огне не горят...", что ему какой-то "запорожец"! Ладно бы джип...
К вечеру мне привезли мебель, и все выходные я промучилась с ее установкой. Наконец все тяготы, навалившиеся на долю одинокой и не слишком успешной женщины средних лет и достоинств, были преодолены, продукты закуплены по старой привычке на неделю вперед, и я получила возможность прогуляться по уютному скверику, ведущему к моему банку.
Сентябрьский вечер выдался не слишком удачным для прогулок, и мое новенькое пальтишко основательно промокло. Придется завтра идти на работу в видавшем виды плащике. А так хотелось удивить коллег...
- Удивим послезавтра, - решила я. И повернулась назад, не дойдя и до половины своего будущего каждодневного маршрута. Не удержалась, сорвала с ветки желтеющий лист. Потом еще один. И еще... букет обещал получиться милым и очень подходящим к кухонному интерьеру...
- Ты что это делаешь, зараза? Во, жизнь пошла! Ни на минуту не отвлечься! - послышалось из темноты.
- Вы это мне? - возмутилась я, на всякий случай пряча несанкционированно добытый букет за спину. - Можно и повежливее замечания делать.
- Да я тебе сейчас!
Глаза наконец привыкли к полумраку. У скамейки стояла рассерженная женщина. Рядом лежал разорванный пакет, из которого вывалилась на асфальт булка. Вернее, ее половина. Ярко выделяющиеся на мокрой земле крошки вели к месту преступления: под можжевеловыми зарослями лежал лохматый грязный пес, судорожно доглатывающий вторую половину несчастной булки.
- Ну, паразит, погоди! - женщина отшвырнула в сторону недокуренную сигарету и взяла в руки зонт. - Ах, ты...
Пес попытался спрятаться в мохнатых колючих ветках. Но что-то помешало ему спастись. Он жалобно заскулил, неловко повернулся и выкатился на тротуар.
- Попался...
- Да погодите вы! - я решительно вклинилась между враждующими сторонами. - Если собаку не жалко, то хотя бы зонтик свой пожалейте, вымажете ведь.
- А ты кто такая? - женщина продолжила свое наступление, переключив внимание и эмоции на меня. - Тебе что, больше всех надо? Или собака твоя?
- Собака? - я наклонилась к трусливому воришке. - Собака ничья, кажется. И больна. Ну, что тут у тебя? Погоди-ка...
Пес зарычал, беспомощно оглядываясь в сторону неприступных кустов. Оскалился. Резко поджал правую заднюю лапу. Взвизгнул. Пополз прочь...
- Да ты никак ранен! Ну-ка, - я медленно протянула руку, получила в ответ разряд собачьего возмущения. - Бедняга. Наверное, под машину попал.
- Развелось бродяжек, - поджала губы женщина, - хоть ты на улицу не выходи.
- Ну зачем вы так? Ему и без ваших замечаний не сладко. Надо ветеринаров вызывать, пропадет ведь собака. Сама не справится.
Женщина красноречиво закатила глаза. Развела руки. Посмотрела на меня, как на полную дуру. Подхватила остатки пакета и удалилась.
- Сами разберемся, - прошептала я псу, - ты не против?
Тот забавно наклонил голову в одну сторону, потом в другую, изображая внимательного слушателя. Я нащупала в сумочке конфету. Протянула к собачьей морде:
- Держи. А я доктора вызову.
Пес усмехнулся по-собачьи, но определенно снисходительно. И этот меня всерьез принимать не собирается! Ну и ладно, проживем и без ваших снисхождений! Ведущему экономисту престижного банка и не такое приходилось проглатывать, имеем опыт!
С доктором нам тоже не повезло: для подтверждения вызова требовалось ответить на тысячу вопросов, ответов в природе не имеющих. После десяти минут бесполезно потраченного времени, я окончательно промокла, разуверилась в гуманистическом характере отечественной ветеринарии и нашла общий язык с жертвой ДТП и человеческого безразличия.
А еще до глубины души прониклась его беспомощностью и страданием. Настолько, что решилась на крайние меры: сняла пальто, аккуратно сложила его в пакет. И взяла раненого на руки:
- Терпи уж, Тимофей (их трех десятков предложенных - надо же было знакомиться - собака откликнулась на это имя), тут до моих апартаментов три шага. Будем оказывать тебе первую помощь самостоятельно.
Тимофей для порядка порыкивал время от времени, с комфортом расположившись у меня на руке. Сумка с пакетом активно шлепали доморощенную спасительницу по боку. А устроившиеся под козырьком подъезда соседки не оставили мое возвращение без должного внимания:
- Не успела сама устроиться, как страхолюдину домой тащит!
- Надо будет управдому пожаловаться, пораспустились тут...
- Нормальные бабы мужиков в дом тащат, а эта...
- А если не нужен мне никакой мужик? - огрызнулась я, в третий раз промахиваясь ключом мимо замочной скважины. - Ладно бы приличный попался, а то сплошь какая-то белиберда липнет. Уж лучше одной, чем с таким вот "сокровищем", как думаешь, Тимоша?
Тимоша не думал никак. Он сладко спал, уткнувшись мордой в мой локоть. И возмутился лишь при погружении в ванну. Заворчал, рыкнул без особого энтузиазма и полез назад, к локтю.
- И думать не смей! - пресекла робкую попытку я. - Ты, между прочим, раненый. А рану необходимо обработать. Терпи уж.
Пес испуганно прижался к стенке ванны. На глазах появились слезы. Губы дрожали, с грязного подбородка на снежно-белую эмаль вселяющей ужас посудины закапали бурые кляксы. Я взялась за любимый миндальный "Ив Роше":
- Извини, брат, но собачьего шампуня у меня нет. Придется потерпеть.
"Брату" терпеть не хотелось. Он попытался выпрыгнуть, но поскользнулся, вывернул больную лапу и отчаянно заскулил.
- Я же говорила: терпи. Минут пять. Пожалуйста! - мой голос журчал соблазнительным родником в жаркий июльский полдень - впору кавалеров соблазнять, а тут псина. Но на душе пели июльские же птицы и весело резвились солнечные зайчики. Никогда прежде мне не доводилось заботиться о столь беспомощном существе - ни дать ни взять - заполошенная мамаша-наседка с младенцем.
- Вот сейчас мы вымоемся, осмотрим твою ранку, обработаем перекисью - это почти не больно. Потом покушаем колбаски или кашки - сам выберешь. И спатки. А завтра после работы отвезу тебя к доктору. Повезет, в приют тебя пристроим. Должно повезти, не к себе же тебя брать. Сам посуди: я целый день на работе, потом до позднего вечера подработкой занимаюсь - долги, мой милый, отдавать нужно, квартира мне не даром далась. Ну-ка, ответь, нужна тебе такая хозяйка? Чего смотришь? Глупый ты, глупый, ну как же нужна, если она будет практически отсутствовать в твоей жизни? Разве что поесть с утра положит да пописать два раза на дню выведет. НЕ-нуж-на!
Тимофей забавно вертел мокрой головой, отплевывался, отряхивался и не слишком соглашался с моими рассуждениями. Изредка попискивал, напоминая о больной лапе. Но с удовольствием нежился под теплыми струйками душа.
А через несколько минут, завернутый в старый банный халат, стойко выносил положенные процедуры первой помощи. Отворачивался. Бурчал. Вздыхал обреченно. И терпел.
- Хороший песик, - сюсюкала я, - умненький! Нам бы такого к пенсии. Ох, мы бы и зажгли! Гуляли по скверу часами напролет. А то и на пробежки осмелились. А потом укладывались на ковре у телика и смотрели сентиментальные сериалы. Я бы шоколадки уплетала, а ты косточку грыз. Эх, не вовремя появился ты в моей жизни!
Пес, похоже, соглашаться не спешил, уютно улегшись в указанном месте. Мотал спрятанным под полотенцем (халата надолго не хватило) хвостом. То ли рявкал, то ли чихал.
- Увы, мой дорогой, косточки у меня нет. А на порцию каши с колбасой можешь рассчитывать.
Спали мы вместе. Я на кровати, Тимка рядом, на притянутой из гостиной подушке.
А наутро я очень кстати заболела - видимо марафон под мелко-пакостным вчерашним дождичком не прошел зря. Заказала талон к врачу на три пятнадцать. Сварила Тимке сосисок.
- Сначала с тобой разберемся, а потом за бюллетенем сбегаю. Дня три можешь быть спокоен!
Помимо перелома ветеринар обнаружил у Тимофея лишай, выписал мазь ему. И мне:
- Небось, люлюкали вчера свою подопечную? И налюлюкались, при первых же симптомах используйте мазь. Лучше салфетку наложить, чтобы весь день работало. Возможно, придется пойти на больничный, хотя многие пользуются самолечением.
- Я уже и так практически пошла, - пожала плечами я, - а о какой подопечной идет речь?
- О Тимофее вашей. Она девочка.
- Как девочка? А...
Все планы мои с этого времени рассыпались, так и не успев сформироваться. Тимка (менять имя я не стала, выбрав более-менее женскую его форму) долго болела. Приходилось нянчиться, таскать по врачам, промазывать и бинтовать. А заодно кормить, поить, выгуливать. Настраивать на позитив. Снисходить до игр и баловства. Стричь, вычесывать. Рассказывать сказки на ночь.
Дожилась, как говаривали мои любимые подподъездные старушки.
Ну и что! Мне понравилось быть хозяйкой собаки. Приятная человеческая миссия. Так бы жить и жить. Но в один прекрасный, чтоб ему, момент у меня обнаружили серьезное заболевание. И посоветовали пролечиться в стационаре, а затем в санатории.
- Уж лучше сразу умереть, - расстроилась я, - куда я Тимку дену? Хотя нет, надо жить, без меня ей вообще конец. Пропадет. Нужно что-то придумать.
По дороге домой выстраивала и отметала стратегии лечения. Остановилась на дневном стационаре, уж как будет.
- А в санатории можно договориться насчет собаки. А нет, и без него проживем. Или уедем в деревню. Точно! Там чистый воздух, чистые продукты, спокойные доброжелательные люди...
- Эй, соседка, - послышалось с балкона первого этажа, подь-ка сюда!
Я остановилась: на балконе выписывала кренделя старушка-подподъездница. Живущая как раз подо мной Тарасовна. В связи с ожидающимися холодами "святая троица" сменила место дислокации, перебравшись на комфортные подоконники.
- Здравствуйте. Вы меня зовете?
- А кого ж еще? - нетерпеливо хмыкнула соседка. - Кругом ни одной живой души, хоть с голоду помирай.
- На ночь есть вредно, - напомнила я. - Могу одолжить кусочек грудки, я вчера тушила.
- Очень нужна мне твоя вчерашняя грудка. Да и жить вааще вредно! - отрубила Тарасовна. - У меня диабет, ему не прикажешь. Требует бульона, значит, нужно варить. Ты бы заскочила в супер-маркет, пока не закрылся. Купила б мне пару окорочков. Будь добра...
Ну не отказывать же пожилому человеку. С одной стороны, и перед собой неудобно, с другой, она же меня после отказа со всеми потрохами сжует. Да еще подружек на пир позовет, мало не покажется.
В общем, выполнила я соседский каприз. Доставила к двери. Приятного аппетита пожелала. И отправилась спать. День выдался непростым.
Сунулась к Тимке под бочок, отложив все сомнения назавтра. И уснула. Снилась какая-то ерунда. Тягомотина несусветная: что-то куда-то я тащила, не могла пристроить. Отовсюду меня гнали. И я снова тащила никому не нужную ношу, заранее зная, что и в следующей инстанции мне откажут.
Ноги гудели. Тело налилось свинцом. Руки распухли. В ушах звенело. Я задыхалась...
Вдруг что-то горячее и мокрое ткнулось мне в висок. Потом в нос. В губы...
Я с трудом вынырнула из преследовавшего меня кошмара.
- Тимка... Тебе чего?
Собака вскочила мне на грудь, принялась энергично вылизывать лицо.
- Как же не вовремя тебе приспичило! А потерпеть никак?
Поведение подружки свидетельствовало об обратном.
- Ладно. Жди. Сейчас оденусь. Вечно приходится идти на жертвы: из тепла - а у нас сегодня даже жарко - да в декабрьскую стужу.
В прихожей нос мой помимо необычной жары уловил запах дыма. Я метнулась на кухню: ничего. Сунула нос в форточку:
- Костер что ли? В три часа ночи. С ума люди посходили!
На площадке первого этажа поняла, что не в костре дело. Похоже, горели те самые окорочка. Вместе с капризницей.
- Я же говорю: провидица! - пожевала губами Самсоновна. - А кто-то о мужиках тогда вспоминал! Права была девка по поводу своей замухрышки, кругом права!
- Только тормознутая маленько, - уточнила ее закутанная в одеяло приятельница, кивнув в сторону эвакуированной из места возгорания спасателями Тарасовны. - Могла бы пораньше докумекать, может, мебель бы спасти удалось. И прочие ценности...
- Да опоздай она на пару минут, все бы в дыму задохнулись, - пробасил складывающий амуницию пожарный. - На три этажа копоти бабка развела. Скажите спасибо собаке.
Он указал на притихшую на моих руках Тимку. Я чмокнула собаку в темечко:
- Провидица моя! Спасительница...
Прижала к груди:
- Выжили и слава Богу. Теперь бы с последствиями пожара разобраться. Что нам теперь дневные стационары да санатории на фоне грядущей капитальной уборки? Надеюсь, до ремонта дело не дойдет.