По лазоревому полю, по бездонности прозрачной
Распускаются пионы подвенечной белизны,
Лепестки балетной пачкой -
Тяжкий труд небесной прачки,
Отстиравшей, отбелившей те, что розовым грязны,

На предутреннем пленэре перемазаны лучами -
Кровоточиями Солнца. Спас на Солнечной Крови
С образами и свечами,
Еле виден поначалу,
Возвышается к полудню крыше дома визави.

Приближенье к эшафоту - ночь-палач готовит плаху,
О шершавость горизонта заостряет свой топор.
Однова живем, однако. 
На груди рванув рубаху,  
Солнце, призвано к закату, не вступает с ночью в спор,

Принимая богоданность ежедневного удара,
Человечеству прощая неискупленность грехов,
Катит голову на запад,
И пионы благодарно
Посылают горизонту белоснежность лепестков

В невесомых брызгах крови, на просвет едва заметной,
И сочувственно качает головой пионный ствол.
Мимолетный отблеск медный
Обезглавленной кометой...
Воскресать придется завтра. Ежедневно рождество.