Девять тридцать утра по Москве.
Приглушая фонарные крики,
Через тучи прокрался рассвет -
Пустоглазый, бесцветный, безликий.
В серебренье проснувшихся крыш
Обнажились антенны и трубы,
Мелкий ветер, веснущат и рыж,
Сквозняком в подворотне обруган,
Топчет листья; подгнившая ржавь
Согревает застывшие ноги.
Не слышны, фонари-сторожа
По столбам разбрелись, одиноки.
Затаился огрызок луны,
В белизну занырнув с головою,
И рассвет обреченно заныл,
Не поднявшись до громкого воя.
Растянуть бы отпущенный век,
Что зимою невнятен и краток!
Но - шестнадцать ноль-две по Москве.
Громыхают закатные траки.