Опостылевший сумрак в тимьяне,
Одиночеством режущий мрак.
Напитавшимся горечью ранам
Соловьиные песни не знак.

Там, где все утешения лишни,
Где скукожилась дней круговерть,
Где уже ничего не утишить,
Соловьиное соло как смерть.

Боли яд -- как болотная тина,
Как колдун, он привычен к слезам.
Через силу -- покой соловьиный
Поднеси, как источник, к глазам.

Замелькает туманное поле
С молоком, и в морщинах рука.
Ты найдёшь утешение боли
В криках птиц, как в воде родника.

Ключ целительный нежен, и звонок:
Соловьиная песня чиста.
Прочь из глаз изольётся бесёнок,
От церковного неба креста.

"Святый Боже..." и стали слабее
Колдовские туманы, как миг --
Где в воздушной тиши, сатанея,
Как к озону, к сиротству привык.

И закрывши сердечную ранку,
В голубые шкатулки небес
Возложи своё сердце, как Данко,
Как священник, как сломленный лес.

Скисшим творогом вечер искрится
Через тёмную тишь сосняка,
Где кричат так божественно птицы,
Ты услышишь, что доля легка.

Через дым серый, тающий пепел, 
Огнь оранжевый туч-папирос,
Так поют соловьи на рассвете,
Потому что воскрес Христос.