Однажды приперло добра молодца жениться, а будущий тесть возьми да потребуй за согласие животину.
Да не простую...
15.09.2014 от 19:42
- Что?! - упитанный мужичок, невысокого роста, который, по всей видимости, компенсировался величиной пуза, возмущенно выпучил глаза. - Жениться?!
- Ну, так... - попытался было что-то сказать парень, мнущий в руках нарядную, как и вся его одежда, шапку.
- Да чтобы я мою Мальфочку за такого как ты отдал? - тут же перебил его толстяк, и, брызгая слюной, стал размахивать руками, тыкая в просителя, и весьма чувствительно, между прочим, указательным пальцем. - Вот я тебя спрашиваю... Да! Вот скажи, Рат, какие у тебя достоинства?
- Хозяйством своим живу, - наконец, удалось вклиниться парню, - подворье свое тоже, о прошлом годе мой урожай был самым большим в округе...
- Пф... - сморщил нос собеседник, - урожай у него!.. - Я моей Мальфочке ни в чем не отказывал. Вишь, какая она у меня выросла! Красавица... двумя руками не обхватишь! Вся в мою покойницу-жену. А та, между прочим, такого как ты, грудью бы зашибла - случайно! Эх...
- Флор Михич... - бухнулся парень на колени. - Не откажи! Мальфа уж третий год, почитай, в невестах ходит! Пора уже хозяйкой в собственный дом войти. А уж я не обижу. И случись чего со мной, получит половину всего хозяйства во вдовью долю...
- Да?! - блеснула заинтересованность в прищуренных глазках, прикрытых тяжелыми веками. Было видно, как он тут же стал подсчитывать: сколько же получит его ненаглядная дочка при безвременной смерти супруга. Подсчитав и взвесив все 'за' и 'против', а также прикинув, что здоровый и цветущий на вид соискатель руки и сердца, вряд ли оставит бренный мир так скоро, с сожалением покачал головой: - Маловато будет. Опять-таки, я по дочке скучать буду...
- Дак мы ж, соседи! С соседней улицы враз прибежит. Позвать не успеете. Да и я завсегда помогу, только скажите...
- Поможешь, значит? Вот как... - заботливый отец задумчиво почесал подбородок, скрытый небольшой окладистой бородой. - Ну если так... Вот что, паря... - он смерил парня взглядом, словно сомневаясь, стоит ли с ним дальше разговаривать, но все-таки продолжил: - Я тут надумал породу коников моих улучшить... и нашептал мне знающий человек, что однорожья кровь знатно и стать, и выносливость поправит.
- Однорожья? - вскинул глаза удивленный Рат. - Но... это же заповедный зверь. Да и, говорят, вывелся весь.
- Весь, да не весь, - хмыкнул Флор Михич. - Говорят, видели их.
- Но ведь ...
- Что ведь? В общем, я тебе так скажу, хочешь, чтобы я тебе дочку в жены отдал, приведи однорога. А нет... не обессудь. Языком-то чесать все горазды, а для Мальфочки я дельного мужа желаю, а не пустомелю хвастливого. Уразумел?
- Угу, - уныло кивнул головой незадачливый жених. - Только, где ж их искать-то там?
- Вот чего не знаю - того не скажу, - развел руками будущий тесть. - Кабы знал, так, небось, отрядил кого-нить получше!
- Эх... Ну и что же мне делать?.. Как узнать?
- А я почем знаю?! Иди-ка ты, паря... Вот как найдешь однорога, так и приходи. А просто так неча мне тут глаза мозолить! - На этом Флор Михич, ловко развернулся и захлопнул тяжелую кованую створку ворот.
Рат же остался стоять, тупо глядя на захлопнувшиеся перед его носом ворота, не знаю толи радоваться, что не прогнали с позором, или огорчаться, что поставили такое странное и на первый взгляд невыполнимое условие. Это в сказках можно пойти туда, не знаю куда и добыть то, не знаю что, сиречь однорога, однако что делать, если отсутствие, тем более, если оно еще и затянется, почти наверняка приведет к потере невесты. Ведь Мальфа слыла первой красавицей на всю округу и немало как молодых парней, так и матерых мужиков заглядывалось на дебелую девицу. Однако она не выделяла никого, а смельчаки, все же решившиеся вести разговоры о свадьбе с ее отцом, неизбежно получали отказ. Чего или кого Флор Михич ждал, оставалось для всех загадкой.
Впрочем, сейчас Рата волновало совсем другое. Ведь, в отличие от других он получил шанс! Правда совсем крохотный, и, вероятно, даже мнимый... но все же шанс.
Следующие две недели парень занимался только тем, что расспрашивал всех кого только мог об однорогах. Но, что и не удивительно, никто об этих сказочных созданиях, кроме их названия, ничего не знал. То есть все слышали, что такие вроде бы как где-то есть, но где находится это 'где-то' никто не знал. Многие вообще выражали уверенность, что все это сказки, которые рассказывают на ночь детям, чтобы те меньше шкодили и быстрее засыпали, оставив в ночи для родителей толику покоя.
Время шло, а Рат по-прежнему ничего не знал. Более того он все больше ощущал бессилие - тяжелое липкое в своей, уже не мнимой, безнадежности. Неужели это была просто попытка избавиться от неугодного жениха? Неужели Флор Михич просто так пошутил? Неужели это просто способ так издевательски сказать 'нет'?
В этих нерадостных раздумьях парень провел два дня. А к вечеру третьего, не в силах больше терпеть мрачные мысли, ставшие уже его постоянными спутницами, он отправился в корчму.
Между грубо сделанными столами непрестанно сновала прислуга. Грудастые служанки внимательно следили за тем, чтобы большие деревянные кружки в руках, пока еще немногочисленных посетителей, вовремя наполнялись пахучим хмельным напитком. Постепенно народ прибывал. И так как это были преимущественно мужчины, решившие провести вечер в более приятной компании, нежели собственная семья. Известное дело, всякую жену, хлебом не корми - только дай попилить несчастного мужа: то веревку для белья натяни, да так чтобы не провисала; то кадушку переставь, и ведь непременно эта кадушка окажется в самом дальнем углу, да еще среди кучи других, еще более тяжелых, кадок. И безобразию этому нет предела.
Вот и повадилась мужички ввечеру собираться, да обсуждать свежие слухи и сплетни, которыми, казалось, была насквозь пропитана вся корчма. И вот среди всего этого бурлящего градусами веселья сидел незадачливый жених и мрачно глядел на большой глиняный кувшин, к слову сказать, уже почти пустой, и злился. И чем больше его глаза застилала пелена опьянения, тем глупее представлялась собственная надежда на удачный исход дела, и тем более обидным виделось полученное от будущего тестя задание. Слов нет, Мальфа, конечно...
- Отказал бы по-человечески... - кулаки парня сжались. - Так нет дураком выставил! - Уязвленное самолюбие, вкупе с напрасно потраченным временем и утраченным чаянием, теперь уже окончательно, получить согласие на свадьбу, требовали выхода.
Нестерпимое желание отомстить заставляло наливаться кровью его глаза. Рат огляделся по сторонам, пытаясь в расплывающихся силуэтах соседей выбрать того, на ком можно сорвать злость. И только он собрался затеять драку, запустив кружкой в здорового мужика, чье невыразительное лицо украшал толстый мясистый нос, а на голове, почти лысой, из-за ушей торчали клочья сивых волос, как его затуманенный хмельными парами разум уловил:
- Старикашка один, тут всякие байки травит. Грит, видел однорогов!
- Так может и правда? - спросил его сосед.
- Что правда? - недоуменно уставился на него плешивый.
- Ну что однорогов видел?
- Вот ты дурень! Да виданное ли дело в сказки, что бабы детям рассказывают верить? Может, ты еще и в Бубай-быка поверишь, который золото вместо навоза извергает?
- Ну дак... это не того...
- Не того! А однорог, значит того?
- Где... он?! - С трудом удерживаясь на ногах Рат, подошел к соседнему столу и оперся на него.
- Кто? - спросил сосед плешивого.
- С-с-старикаш-шка с однор-р-род... нет... ондор... одно-р-р-ог-ами. Да! Одно-р-рог-ами. - Рат с трудом фокусировал взгляд,
Почему-то эти двое, которые сидели перед ним, то сливались в один многорукий туманный силуэт, то, наоборот начинали троиться.
- Это тот, малахольный, что третью неделю всех про этих самых однорогов расспрашивает, - зашептал на ухо толстоносому его собутыльник. - Свихнулся верно...
- А-ааа, - понимающе кивнул тот, затем протянул руку и указал на морщинистого старика, восседающего в одиночестве, через три стола от них. - Вон он. Только, ты, парниша, завязывал бы с глупостями, а то так и свихнуться не долго...
Он добавил что-то еще, но Рат его уже не слушал, пробираясь между столами, заполненными развеселыми посетителями. Пару раз столкнувшись и один раз упав на чужой стол, правда, ничего не разбив и потому избежав серьезных разбирательств, парень, наконец, плюхнулся на стул напротив старика.
- Про од...нор-ро...гов расскажи, - выговорить получилось с трудом и вышло грубо, но на большее сейчас он все равно был не способен.
- А ты кто такой, вьюношь и пошто тебе сдались россказни про однорогов?
- Жениться хочу!
- Похвальное стремление, - усмехнулся старик. Казалось, пьяная и разухабистая настойчивость парня его стала забавлять. - Только однорог-то тебе зачем? Или теперь перед свадьбой принято байки слушать?
- Н-нет, - когда, наконец, до него дошел смысл, мотнул головой Рат. - Тесть... ик.. отец, Мальфы, то есть... сказал, что отдаст мне дочку... ик... если я ему однорога приведу...
- Однорога? - похоже, старика удивило столь странное поручение предполагаемого тестя. - А на что он ему?
- Старый хрыч... ик... - Рат потряс головой, пытаясь вспомнить, зачем же тому понадобился однорог. Однако хмельные пары не спешили уступать захваченные территории и воспоминания всплывали в с трудом. - Он это... ик... на племя его хочет... ик... пустить.
- На племя?! - старик расхохотался, да так громко и заливисто, что на несколько мгновений привлек внимание всех присутствующих. Однако вскоре каждый вернулся к своему занятию, а зал вновь заполнился привычным шумом Он ухватил за локоть проходящую мимо служанку и что-то ей прошептал. Или это просто Рату показалось, что он шепчет? Так это было или не так, вероятно так и останется загадкой для нашего жениха, а служанка понятливо кивнула, хихикнула, с любопытством мазнув взглядом по парню, чьи глаза в этот момент почему-то пытались смотреть в разные стороны и исчезла, чтобы, вернувшись вскоре поставить на стол большой и полный кувшин, хлеб и плоские тарелки с чем-то бурым. На поверку оказавшимся весьма неплохим мясом тушеным с кусочками каких-то овощей. Старик наполнил кружки - и себе и своему гостю - пододвинул к себе одну тарелку, помешал варево деревянной ложкой, засунул кусок в рот, прожевал, фыркнув от удовольствия, а потом спросил: - То есть, чтобы жениться, тебе нужно сначала найти и привести однорога?
- Угум... - Рат последовал его примеру, зачерпнул ложкой коричневую жижу с кусочками мяса, пожевал, проглотил, с удивлением осознавая, что невидимые молотки, непрестанно стукающие его по голове, немного поутихли. Старик стал видеться чуть-чуть отчетливее, хотя все равно в глазах все расплывалось.
- Нешто, пойдешь за ним? - хитро прищурившись спросил старикашка.
- Пойду, - буркнул Рат. - Только хорошо бы знать, куда идти...
- Ну так это... в Порубежном лесу я их видел. - Старик отхлебнул из наполненной кружки.
- Мммм... - стон вырвался из неожиданно пересохшего горла парня. - Вот ведь... А где в Порубежном лесу? Лес, чай, не пятачок. Как их там найти.
- Ну, найти-то хоть и сложно, но все-таки можно. А вот как ты однорога ловить-то будешь?
- Знамо дело, аркан на шею и... ик...
- Ага... Только, арканом однорога ты ни в жизнь не удержишь.
- Ну тогда... - Рат отхлебнул из кружки, и собрался было сказать, что стреножит его. в конце концов, однорог не слишком-то от лошади отличается. Разве что рог имеется, да сказок много про него рассказывают.
Но старик словно прочитал его мысли и, опередив, заметил:
- И никакими путами его не удержать. - Старик, снова положил в рот мясо и стал жевать.
Установилось молчание. Рат еще раз отхлебнул, пытаясь осознать, то, что услышал.
- Но как же мне... ик... его... ик... поймать? - голова соображала все хуже.
- Так знамо дело, - на мгновение парню показалось, что старик его передразнивает, но в попытке удержать мысль о ловле однорогов, тут же забыл об этом, - однорог только за девственницей пойдет!
- О... - схватился за голову незадачливый жених. - Еще и девственницу туда тащить?! - голова стала нестерпимо болеть, и мысль стала куда-то ускользать. Напрягшись, Рат, все же удержал нить разговора: - Где ж,.. ик... я ее возьму? И... ик... как уговорить пойти со мной? Ик...
- Ну, так это ж древняя традиция, - усмехнулся старик. - Однорог - животина сурьзная! Абы кого к себе не подпустит. А вот ежели, в себе кто не уверен, или скажем сомневается в выборе там, или даже просто благословение однорожье получить хочет, тот непременно пару найдет. Это как знак, что он серьезен в своих намерениях. Раньше, почитай, ни одна свадьба не игралась пока молодые на поклон к однорогу не сходят. И семьи - нечета нонешним были.
- Угум... Небось время-то... ик... с пользой проводили, - пьяно заухмылялся Рат. Уж он-то бы наверняка нашел занятие, которое было бы по сердцу и ему и невесте. Наверное ни одного придорожного куста не пропустили. Здесь мысли Рата стали все больше разбегаться. Становилось все труднее воспринимать стариковский рассказ, выпитое все больше давало себя знать, и теперь единственно чего он хотел, ну просто невыносимо - это спать.
- От тупоумец! - буркнул старик. - В том-то все и дело. Девка-то целомудренной должна была быть! А коли б время проводили, к ней бы однорог ни в жизнь даже за версту не подошел. А раз так, то по возвращении, парню бы еще пришлось бы вместо женитьбы три года на отца невесты работать, чтобы долг за порчу дочки покрыть.
- Бррр, - поежился Рат, представив, как Флор Михич, потирая упитанные ладошки, придумывает ему все новые заковыристые и, скорее всего, почти невыполнимые задания.
- Вот-вот, - покивал головой старик, - вижу, ты понял.
- Да понял, понял, - теперь он слышал все как сквозь вату. Голова упала ему на грудь.
- Однорог, дает каждому то, чего тот жаждет. Даже если человек и сам об этом не догадывается, - продолжал говорить старик. Вот только голос его доносился до Рата словно бы издалека и слова становились все более неразборчивыми. - Однако надо помнить, что самое главное это... - Здесь парня сморило, и он забылся в пьяном сне, положив голову на руки, сложенные на столешнице так и не услышал того, о чем хотел ему поведать старик.
Чьи-то пальцы осторожно тронули Рата за плечо, но парень лишь что-то протестующе промычал, не открывая глаз. Пьяный угар исчез, оставив после себя невыносимую головную боль, мерзкий вкус в пересохшем рту, дрожащие руки и неповинующиеся ноги.
- Вставай, давай! - сильный толчок нарушил устойчивость еще не пришедшего в себя парня и тот завалился на бок, больно стукнувшись лбом о деревянную столешницу.
- ...! - пара крепких выражений не заставила себя ждать в ответ на столь бесцеремонное обращение. Рат сделал над собой усилие и все-таки сумел приоткрыть один глаз и даже разглядеть тонкий силуэт смертника, обошедшегося с ним столь... неучтиво? - Пшел вон! - рыкнул он, как только в глазах перестали мельтешить надоедливые светящиеся мухи. - Еще раз... т-тронешь... - убью! - простонал парень, упершись ладонями в стол и обхватив голову ладонями. Ему казалось, что она сейчас просто лопнет, и ее части разлетятся в разные стороны. Глаз вновь закрылся. - О!...
- Лучше б, спасибо сказал, пропойца несчастный! - смертник оказался наглым и, несмотря на угрозы, продолжал тормошить Рата, шипя сквозь зубы. - Сейчас вон те молодцы у тебя карманы-то почистят, и хорошо, если не прирежут. Да вставай же! - холодная жидкость, полившаяся за шиворот, заставила парня вскочить. Тут же кто-то поднырнул ему под руку, подставив плечо и куда-то настойчиво потащил.
Звук захлопнувшейся двери и зябкий предрассветный воздух немного выветрили хмельный пары и сделали непослушное тело более устойчивым. Правда, все еще зверски хотелось пить, а боль в голове, похоже, вообще никуда исчезать не собиралась, делая все вокруг каким-то размытым и невнятным. Смертник, оказавшийся на поверку спасителем, виделся, как какое-то серое пятно вновь поднырнул под руку и, что-то сердито бормоча, вновь заставил идти за собой.
- ... Ну на кой мне это все! - воззвал он. - Угораздило же связаться!
- Ну так... ик... оставил бы меня... ик... - раздраженно буркнул Рат, сумев расслышать последние слова. Зрение возвращалось, делая окружающее пространство все более четким и знакомым. Смертником оказался довольно высокий мальчишка-подросток, одетый в старые коричневые штаны и серую застиранную рубаху. Русые волосы были коротко обстрижены, а неровные прядки торчали в разные стороны, словно отрастающие перышки.
- Да... ик.. ты куда меня тянешь?
- Как куда?! - Ему показалось или смертник-спаситель ехидничает? - К стряпухе. Харчить тебя будем. Кур в вине говорят ну очень нежным выходит. Ты, конечно, жестковат, но, думаю, получишься не намного хуже.
- Да ты!.. - Рат резко остановился, желая только одного придушить наглеца. Но попытка ухватить того за грудки оказалась неудачной, тогда как смертник оказался очень быстрым и юрким. Он увернулся от рук рассерженного Рата и, отскочив на безопасное расстояние, скорчил смешную рожицу и показал язык. - А ну иди сюда! - парень сделал еще одну попытку добраться до горла ехидного мальчишки.
- Щас! - ухмыльнулся тот. - Но есть тебя так и быть не буду.
- А что будешь? - за чем-то спросил Рат. Видимо количество выпитого вчера сильно тормозило мыслительную деятельность.
- Надкусывать! - захохотал смертник и кинулся бежать. И уже из противоположного конца квартала прокричал: - Прежде чем за однорогом идти - проспись. А то не ровен час, с лошадью перепутаешь! Бывай, охотничек, - помахал он рукой в воздухе и исчез в перекрестьях улиц.
- Вот засранец!.. - тут Рат добавил несколько более образных выражений, глядя тому вслед. - Ну ничего. Когда-нибудь мы еще встретимся... И тогда посмотрим кто-кого надкусывать будет!
Выбеленный забор зашатался под ударом тяжелого кулака рассерженного парня, а дворовая шавка доселе спокойно наблюдавшая за странными людьми, поджав хвост, полезла в старую дощатую будку и оттуда теперь нерешительно погавкивала. Молочный сумрак предрассветного времени постепенно светлел, заставляя просыпаться самых ранних своих птах. То тут, то там кукарекали петухи, перебрёхивались псы и чирикали воробьи. Стайки этих миниатюрных и юрких птиц бойко сновали по хозяйским птичьим подворьям, собирая зёрна, остатки которых россыпью покрывали кое-где землю со вчерашнего дня.
Парень, с досадой смотрел еще некоторое время вслед не в меру языкатом спасителю, недовольно бурча себе под нос все, что думает о 'нахальном щенке', но раздражение его уже пошло на убыль, оставив после себя только одно желание - на все наплевать и выспаться.
Рат огляделся по сторонам и с немалым удивлением понял, что стоит-то собственно у своего собственного дома - спящего и потому тихого, совершенно не похожего на шумное и беспокойное хозяйство, которое он привык видеть днем. Тяжело вздохнув, Рат, уже почти основательно протрезвевший, дошел до светлых деревянных ворот и, отодвинув щеколду, огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что никто не видел, как он - преуспевающий хозяин - глупо переругивался с безусым мальчишкой, и, скрылся за тяжелыми створками.
Впервые за... в общем, с самого детства, он умудрился проспать. Впрочем, так напился он тоже впервые.
На следующий день, Рат, с трудом продрав глаза, первым делом стал усиленно ворочать мозгами. Но как ни пытался он упорядочить вчерашние события, те наотрез отказывались выстраиваться хоть в каком-нибудь подобии порядка, оставляя после себя лишь образы морщинистого стариковского лица, темного задымленного зала, каких-то ухмыляющихся рож и щупленькой невысокой фигурки, то и дело исчезающей в темных пятнах забытья. Почему-то невозможность восстановить в памяти черты последней и вызывала наибольшее раздражение. Но в конце концов жбан крепкого рассола да ушат холодной воды сделали свое дело и парень вспомнил... вспомнил как старый хитрый черт рассказывал об однороге! Одна за одной всплывали детали этого странного разговора: лес, благословение, трудно найти, свадьба - хотя при чем тут свадьба?...
- Точно! - парень пригладил свои взъерошенные вихры. - Старик что-то говорил про то, что за однорогом ходили, чтобы сыграть свадьбу. Надо бы найти его и еще раз расспросить...
Не теряя ни минуты и переложив большую часть забот по хозяйству на брата, жившего весьма кстати по соседству, Рат, в момент собравшись, кинулся в корчму на поиски давешнего деда.
- Вод ведь втемяшилась же в голову эта однорожья дурь, - укоризненно покачал головой брат. За последнее время он почти привык к странностям младшего, безотказно выручая того. В конце концов однажды тот все-таки избавится от блажи остепенится и приведет в дом молодую хозяйку. А пока... - А пока, хошь ни хошь, за хозяйством приглядеть надо, а то, не ровен час, растащат, али еще какая напасть приключится! Э-хе-хе... - И тихонько ворча себе под нос что-то о количестве глупости, отпущенной на долю младшего брата, принялся за привычные дела.
Рат же в этот момент думал только о том, как найти давешнего старика. То, что казалось ему плевым делом, неожиданно оказалось трудной задачей. Корчма, вчера переполненная, теперь была практически пустой, за исключением двух-трех слуг, неторопливо снующих то туда, то сюда. Те недовольно косились на раннего посетителя, но никаких других признаков недовольства не выражали, по всей видимости, решив его попросту игнорировать - авось, сам уйдет.
Однако парень, подстегиваемый то и дело всплывающими в памяти обрывками давешнего разговора, приметил смазливую девицу, то и дело бросавшую на него заинтересованные взгляды, и, последовав за ней, зажал в темном углу.
Та, ломаться не стала и тут же повисла у него на шее. Цепкие руки вцепились в ворот, а влажные пухлые губы прижались в поцелуе. Рат, не ожидая такой прыти от девицы, на некоторое время даже забыл, зачем собственно сюда пришел. В конце концов, Мальфа, конечно, о-го-го... Но где Мальфа, а где он... И немного, ну совсем чуть-чуть, приятностей ведь не помешает?..
- Ммм... Ты такой вкусный, - жарко пробормотала девушка, прервавшись чтобы перевести дыхание. - Так бы и съела!...
- А ты весьма умела... - пробормотал Рат. Чувственное наваждение схлынуло, и он тут же вспомнил, зачем сюда пришел.
- Ну не ждать же мне пока ты решишься... - парировала она с усмешкой.
- Да я не в обиде... - парень ухмыльнулся в ответ. - Но ты, наверное, устала? Всю ночь работать пришлось?
- Да уж, нескучная ночка выдалась. Один старикашка чего стоил. Все про однорогов байки баял. И ведь здоровые же мужики, а все одно как дети малые на сказки падкие.
- И что рассказывал?
- Да глупости всякие. Про однорогов, да про лес. Еще про то, что раньше свадьбу ни за что не сыграют пока парень с девкой однорога не приведут.
- А про какой он лес говорил?
- Лес-то? Да Порубежный. Дескать, туда за однорогом надо идти. А что, - хохотнула она, - позвать с собой хочешь?
- Э-э-э... - замялся Рат, - ну...
Громкий вопль, раздавшийся в этот момент, перекрыл все звуки и, казалось, проник в самые глухи уголки корчмы.
- Вот зараза, хозяин зовет, - хмыкнула девушка и стала поправлять растрепавшуюся прическу. - Жаль, конечно, но нужно бежать, а то хозяин ждать не любит, да и на расправу скор. А ты... - снова усмехнулась она, - если надумаешь - позови. Коли однорогов и не найдем, так все одно время даром не потеряем. Порубежный лес-то большой, да и кустов там не мало, - задорно подмигнула она и, подхватив юбки, убежала.
- Вот же... - помотал головой парень. В общем-то, он тугодумом не был, но то ли вчерашнее подпитие все еще давало о себе знать, то ли стремительность девицы переходила все разумные пределы, только Рат решил больше в корчме не задерживаться, все одно, что-то новое он вряд ли узнает, а вот какой-нить ревнивый ухажер резвой девицы шею ему намылить может. И хорошо если попытается сделать это в одиночку, в чем он теперь сильно сомневался. А залечивать ушибы и переломы еще несколько недель, а то и месяцев в его планы не входило. А посему он споро и, не привлекая к себе внимания, ушел.
Единственно о чем он немного жалел, так это о том, что не успел расспросить о том борзом парнишке, что довел его вчера до дому. Небольшая выволочка в воспитательных целях, наверняка пошла бы юнцу на пользу, улучшив его нрав и закалив характер, но, как говорится, на нет и суда нет. Ведь главное он все-таки узнал, идти надо в Порубежный лес, а уж на месте он сам раз берется, как найти и стреножить эту рогатую тварь.
Довольный своим решением он кинулся домой, чтобы быстрее начать готовиться к отъезду, так как в силу упрямства, которым его наградили толи родители, толи природа, был не склонен к сомнениям или долгим раздумьям.
Как бы то ни было, а утро следующего дня застало его уже в пути. Рату едва хватило времени, чтобы собраться и передать управление хозяйственными делами брату, совсем не обрадовавшемуся такому повороту. Однако несколько часов уговоров и умасливания заставили его изменить мнение. Хотя, возможно, он просто устал спорить, решив, что проще согласиться, чем объяснить своему сумасшедшему младшему брату - а то, что тот повредился умом, уже не сомнений не вызывало - почему он этого делать не хочет.
Давно известно, для увлеченного какой-то идеей человека практически нет ничего невозможного. Вот и Рат, подгоняемый насмешливыми словами Мальфы, сказанными ею на прощание, стремился поскорее добраться до этой трижды проклятой однорогой лошади.
- Обещай, коли приведу однорога, за меня пойдешь!
- А я девка вольная, лишь слову батюшки покорная. Коль прикажет - войду в твой дом хозяйкой, ну а нет... мне и в его власти сладко живется.
- Ты ведь дождешься меня? - спросил парень, с тревогой заглядывая в круглое лицо своей 'почти' невесты. - Дождешься, Мальфа?
- Ты сначала, папенькин наказ выполни да разрешение на сватовство получи, а уж потом ждать тебя проси, - усмехнулась девушка.
- Я непременно найду и приведу однорога, - сказал Рат негромко, но твердо. - И тогда ты не сможешь мне отказать!
- Сначала приведи, - хохотнула Мальфа. - Языком-то многие горазды трепать, а как до дела доходит, то и днем с огнем не найдешь. - Девушка развернулась, взметнув юбки, и толкнув массивную створку ворот отчего дома, скрылась за нею.
Эта ничем не заслуженная насмешка, а еще общая уверенность в том, что он, Рат, не сможет выполнить задуманное, подстегнули уязвленное самолюбие молодого человека и он поклялся себе, что выполнит задуманное чего бы это ни стоило, и не вернется домой с пустыми руками.
Так строя планы, а заодно размышляя над тем, как привлечь к себе строптивое сердечко деревенской красавицы Рат добрался до заветного леса неожиданно скоро. И теперь, глядя на вздымающиеся из земли стволы вековых деревьев, неожиданно растерялся. Что делать теперь - он просто не знал. То есть теоретически-то было понятно, что нужно теперь найти и выследить стадо, но как это сделать... Дома, строя планы, Рат почему-то ни разу не задумался над этим вопросом. Нет, конечно, бедолага не предполагал, что мифический зверь сам выйдет к нему на встречу, но и масштабов леса он тогда не представлял. И вот теперь оказавшись здесь - просто не знал с чего ему начать. Обычный деревенский житель, владелец пусть и не огромного, но, тем не менее, вполне достойного хозяйства, он не был ни следопытом, ни охотником.
Однако, как известно, дорогу осилит идущий и потому Рат не стал долго раздумывать и углубился в чащу, для себя решив, что проблемы надо решать по мере их возникновения, а раздумывать над чем-то неизвестным, все равно что пытаться выпить реку: попытаться-то можно, но вот результат... Тут скорее пузо лопнет, чем удастся это неблагодарное занятие. Эх...
Жизнь в лесу проста, но и к ней нужно приспособиться. Впрочем, а к чему собственно не сможет приспособиться человек? Тем более человек целеустремленный? Вот и наш молодец помучался-помучался, да ума-разума и набрался. К исходу второй недели, парень сумел освоиться настолько, что стал посвящать большую часть времени поискам, совмещая их с добычей пропитания.
Почему-то здесь, среди зелени травы, деревьев, буйной поросли тонких побегов, вздымающихся из-под толстого слоя перепревшего дерна, все казалось каким-то другим: более простым и сложным одновременно. Простым - потому что именно здесь он осознал, как просты и примитивны настоящие, а не придуманные желания. Есть, спать... Выжить... Да уж стать закуской для голодного соседа совсем не то, о чем бы он стал мечтать. Впрочем, на мечты у Рата практически не оставалось времени. Разве что ночью, сидя у костра и, глядя, как извиваются языки пламени, с треском пожирая сухое дерево, он время от времени задумывался, а зачем, собственно ему эта однорогая лошадь? Ради чего, он бросил все и теперь шатается по Порубежному лесу в поисках сказки, легенды, возможно никогда не существовавшей?
Образ Мальфы еще недавно казавшийся невыразимо привлекательным, теперь потускнел, оставив в памяти лишь память об обидных словах, сказанных на прощание. Но, несмотря на подобные мысли, бросить поиски и уйти ни с чем молодой человек почему-то не мог. Может быть, потому что уйти, значило признать свою несостоятельность, свою неспособность сдержать слово. А слово свое Рат держал всегда. Вот и выходило, что сжав зубы и, стреножив крамольные мысли, он день за днем прочесывал лес, продвигаясь все дальше в чащу.
Рат в раздражении потряс фляжку. Зря, ой зря, он в этот раз зашел так далеко. Но кто ж знал, что эта часть леса такая... ни ручьев, ни даже болота какого. Да и черт с ним! Вот только запас воды подходил к концу, жалобно плескаясь на самом донышке. Он растягивал эти живительные крохи, сколько было возможно в надежде вскоре пополнить запас, но сейчас понял: эту проблему необходимо решать. И весьма быстро, если не желает сдохнуть от жажды.
Однако что-либо решить и что-либо сделать это совсем не одно и тоже. Даже если к этому очень стремиться. Окружающие нас существа и люди, обстоятельства, неподвластные воздействию, да мало ли еще что... но все это может как помогать, так и мешать. Вот и Рат, хоть и искал воду по приметам, но все в холостую. Словно кто-то отводил его от источника, желая высушить разум вместе с измученным телом. В какой-то момент, когда, наконец, даже отчаяние покинуло его, оставив после себя равнодушное безразличие и звенящую пустоту в голове парень, ощутил потребность идти в совершенно определенном направлении. И не пытаясь размышлять или анализировать свои поступки, он пошел.
Наверное, только в такие моменты человек способен услышать подсказку Создателя. Или может быть, тот просто напросто не вмешивается в простую человеческую жизнь, отдав на откуп все решения самому человеку вместе с правом выбора. Так сказать два в одном, сам выбрал, сам решил, сам виноват, сам расхлебываешь последствия. И снова выбор, решение...
А может быть, все дело в том, что за всеми этими размышлениями, правилами, принципами, традициями - в общем всем тем, чем руководствуется обычный человек в своей обычной жизни - человек перестает слышать самого себя? Этот древний, в чем-то первобытный голос все время живет в нас, он подсказывает, что и как нужно сделать... Но разве можно расслышать один голос среди множества других, наставляющих, поучающих, спорящих? Да, подойдя к самому краю. Тогда этот голос звучит громче других.
Рат спешил. Спотыкаясь, он почти бежал, не успевая уворачиваться от хлещущих по лицу веток. Не думая, шел туда - вглубь чащи. Просто знал так надо.
Озерцо, обрамленное густым кустарником, возникло как будто из ниоткуда. Только что, вокруг были только деревья и кусты, и вот уже жемчужно-серая гладь, кое-где подернутая легкой рябью.
Он плюхнулся в воду как был - прямо в одежде. И замер, наслаждаясь. Это потом, вдоволь наполоскавшись, он, наскоро соорудив костер, будет сушить вещи, распялив их на ветках, то и дело похлопывая себя по голым плечам, в попытке отогнать надоедливых и к тому же прожорливых комаров. А сейчас... приятная прохлада лесного озера и клочок синего безоблачного неба высоко над растрепанными верхушками деревьев и ощущение бесконечности.
Впервые с момента этого дурацкого путешествия он заснул под легкое потрескивание горящих поленьев, не думая ни об однороге, ни о Мальфе, ни ее отце, ни о данном слове. Он не беспокоился о хозяйстве, уже давненько оставленном на брата, как не беспокоился вообще ни о чем. Он безмятежно спал.
Пробуждение вышло внезапным - ощущение осторожного чужого взгляда, заставило молодого человека мгновенно открыть глаза. Еще через мгновение он уже стоял на ногах, выискивая опасность и готовясь дать отпор. Однако, беглый, но пристальный осмотр ближайших кустов ничего не дал. И более того, исчезло ощущение чужого присутствия - теперь он снова был один. Пытаясь разогнать остатки сна, Рат потряс головой, разулся, и закатав до колен штаны быстро одолел десять шагов до озера, войдя в которое стал плескать воду на голову. Да уж! И приснится же! А он-то дурак повелся. Да за все время его мытарств в этом лесу к нему ни разу более ли менее крупное зверье даже не приближалось, предпочитая удирать, видимо, до того, как попадется на глаза. Эх, чего только не почудится!
Парень неторопливо разогнулся, с наслаждением потянулся и собрался было уже, развернуться и вернуться к костру, который, конечно же, уже давно погас и лишь легкий дымок поднимающийся от углей, напоминал о том, что еще несколько часов назад здесь плясали языки жаркого пламени, как вновь почувствовал затылком пристальный взгляд. Замерев и напряженно вслушиваясь, Рат пытался определить место, или хотя бы направление своего таинственного соглядатая.
Несколько томительных минут ожидания показались парню вечностью. И только различив, наконец, за спиной тихий шорох он одним движением развернулся и прыгнул.
Наверное, следовало бы сначала подумать, взвесить, примериться... Но в этот миг парень не мог и не хотел ни о чем размышлять, действуя на одних обострившихся за последнее время инстинктах, так, как делал бы это дикий зверь. Тактика себя оправдала и сбитый с ног паренек, выронивший во время неожиданного нападения оставленный Ратом без присмотра сапог, теперь лягался, словно жеребенок, впервые познавший седло, пытаясь задать стрекача. Однако соперник его превосходил и по размеру и по весу, да к тому же обладал длинными цепкими руками и посему парнишка был слегка помят и схвачен.
- Ах ты, ворюга! - процедил сквозь зубы раздосадованный парень, чью влажную от воды голову теперь покрывал толстый слой грязи.
- Я не вор!!! - пронзительно завопил парнишка, кстати говоря, бывший не менее грязным, чем его обвинитель.
- Да? - ехидно протянул Рат. - Значит, теперь увести хозяйские сапоги это подарок сделать?
- Ну и походил бы немного босиком - для здоровья полезно! - парнишка ойкнул, так как Рат, сильно недовольный его дерзостью, крепко встряхнул его, дернув за шиворот.
- Ты бы поскромнее был, да потише. А то не ровен час всыплю тебе по первое число и в озеро кину... вон туда, - махнул он рукой куда-то на плескавшуюся воду.
Паренек примолк, хотя по блеску темных карих глаз было видно, что он и не думает сдаваться, скорее уж рассчитывается выиграть время. Но его пленитель, посмотрев на воду, вновь перевел взгляд на него. Потом, пальцами свободной руки задумчиво поскреб свою щеку, с которой, надо сказать, отвалился приличный кусок уже взявшейся коркой грязи, и, посмотрев на него, точно так же поскреб щеку парнишки, которая была нисколько не чище. И в следующий миг он вновь направился к озеру, таща его за собой теперь уже не только брыкающегося, но и ругающегося на чем свет стоит. Правда, ругательства были какими-то странными - не правильными. И не обидными совсем...
- Странный ты какой-то! - пробурчал Рат.
- Это я странный? Я?
- А то кто же!
- Так это не я на незнакомых людей нападаю!
- Угу, - согласился Рат. - Ты только у незнакомых людей обувку тырить пытаешься. А в остальном... просто мил человек.
- Мне она нужнее, - пропыхтел паренек, пытаясь освободиться.
- Это кто сказал?!
- Я, - дернулся он еще раз. - Да отпусти ж ты меня! Вцепился как клещ.
- Ну ты и наглец... - восхитился Рат. Это ж надо, поймали на горячем, а он тут еще и выделывается! - Нет... Тебя лечить надо. Хорошо так лечить. С чувством.
Он входил в воду все глубже и глубже, нимало не заботясь, что его пленник, споткнувшись, упал и теперь волочился следом, поднимая тучи брызг, в попытке высвободиться и удрать. Получалось это у него плохо... точнее не получалось вообще, и теперь он жалкий и мокрый напоминал изможденную водяную крысу, пытающуюся тяпнуть своего мучителя хоть за палец. Рат же войдя примерно по пояс, макнул мелкого мошенника в воду с головой и пока тот отфыркивался, стащил с того облезлый кожушок и кинул его на берег. Макнул еще раз, другой, третий. Ворот, большой не по размеру и к тому же сильно изношенной рубахи разорвался, оставив лохмотья у него в руках, которые, впрочем, тут же полетели на берег, вслед за кожушком. Парнишка же, до этого момента, старательно пытавшийся вынырнуть и выбраться из воды, повел себя совсем странно. Он плюхнулся в воду по самую шею и стал отступать все дальше в глубину.
- Эй... ты куда? - Рату бултыхание в воде уже порядком надоело, особенно если учесть, что одежда опять мокрая и сушить ее теперь придется вместо охоты. А жрать-то хочется... и сильно.
- Сюда! Не подходи! - выпучил глаза парнишка.
- А то что? - Есть хотелось все больше, а возиться с мальчишкой все меньше.
- Я кусаться буду!
- Эва! Напугал. Если зубы не дороги - давай.
- Ты... Ты..
- Да я. Вот еще поучу тебя немного манерам, - Рат вновь оказался рядом, - заберу штаны и отпущу на все четыре стороны. Иди куда хочешь. Глядишь, урок хорошо запомнишь... - и он обхватил голый торс убегавшего от него паренька.
Визг, накрывший в этот момент и озеро и прилегающий лес, наверное, заставил покинуть насиженные места не только мелкое, но и крупное зверье, а после еще и закрепить в поколениях память о невероятно страшном обитателе озера, способном одним только криком наводить ужас на добрых обитателей леса.
***
- Ты чего ж не сказал...ла, что девка? - мрачно спросил парень. Тяжелый взгляд, казалось, вот-вот пригвоздит недавнего воришку к коряге, на которой тот, скорчившись, сидел, то есть сидела, закутавшись по самый нос, разоблаченная девушка.
- Вот потому и не сказала, что чуть что, такие как ты сразу штаны снять норовят! - бурчание вышло глухим и не очень разборчивым.
- Чего?!
- Ничего, - досадливо сморщилась девушка, но голос повысить не посмела, мало ли... - Одна. В лесу. Подхожу к незнакомому и говорю: 'Здрасти, я девушка?'
- М-да... - потер заросший подбородок Рат. - Ну а сапоги мои зачем стащить хотела?
- Просто... - тихо прошелестела та и опустила глаза.
- Вот как?.. Просто, значит?! - поднялся и, сделав пару шагов, присел на корточки перед закутанной девушкой. - А ну покаж ноги!..
Та, толи от неожиданности, толи от страха отпрянула и попыталась укутаться еще сильнее:
- Н-не трогай м-меня! - большие глаза, затравлено глядели на молодого человека.
- Ты чего? - опешил парень. - Ты что думаешь, что я?.. Да нужна ты мне, замухрышка! - возмущение клокотало в нем, грозясь вылиться потоком не совсем приличных выражений.
Сдерживало, только осознание того факта, что перед ним - девушка, пусть и вот такая... странная. И поняв, что разговоры принесут больше вреда, нежели пользы, он, недолго думая, выудил тонкую щиколотку из сооруженного ею кокона. Девчонка, не удержав равновесия, стала заваливаться назад, и едва не сверзилась с коряги. Впрочем, встречу ее затылка с землей, усыпанной, к слову сказать, камешками, все же успел предотвратить уже весьма и весьма разозленный парень.
Вот спрашивается, за что ему это? Почему даже здесь, в этом забытом даже Создателем месте он вынужден возиться с какой-то непонятной девицей, вместо того, чтобы добыв однорога, спешить к своей нареченной? В общем, восстановив равновесие и коряги, и девицы, а так же хмуро приказав последней не дергаться, для своего же блага, принялся осматривать ее ноги. Та, поняв, что спор в этом случае неуместен, и к тому же раздражать уже и без того раздраженного парня, себе дороже, сидела тихо.
- Да уж... и как же ты умудрилась так ноги-то изнахратить? - спросил Рат. Маленькие ступни тут же исчезли под тряпками, в которых куталась девушка. - И, кстати, где твоя-то обувка?
- Развалилась... - хлюпнула носом она.
- И давно? - злость, на глупую девчонку куда-то делась. А ее место заняла жалость. Все-таки той очень не сладко пришлось.
- Дня три как... А потом я ногу о камень... - судорожный вздох, в попытке не расплакаться.
- Да как ты вообще здесь оказалась?
- Пришла.
- Одна?
- Ну да! Мне просто очень нужно. Вот только найду од... - девчонка запнулась и тут же поправилась: - Ну, в общем, кое-что найду и сразу домой!
- А кое-что это, наверное, однорог? - прищурился Рат. Идея наличия конкурента, пусть даже вот такого, его не вдохновляла.
- Дда... - на мгновение девушка впала в ступор и на ее лице, сменяя друг друга, отразились множество эмоций, от недоверия, сомнения и страха до понимания и... радости? - Так... ты что тоже?!
- Ну да, - кисло скривился Рат, не проявив ответного воодушевления. - Только я здесь уже давно, - и словно в подтверждение своих слов, почесал подбородок, успевший изрядно обрасти за последнее время.
- Оно и видно, - пробурчала себе под нос девушка, проследив за ним взглядом. - Я поначалу подумала, что ты леший...
- Че?! - ловцу однорога сравнение показалось обидным, что было, впрочем, и понятно, особенно если учесть, что 'лешими' простой люд называл не только какую-то мифическую лесную нежить, а и тех, кто, опустившись совершенно позабыл о том, что в приличном обществе, в общем-то, принято мыться. Хотя бы раз в неделю. - Как ты меня назвала?!
- Не назвала, - обхватила себя за плечи нахохлившаяся девчонка под тряпками, в которые продолжала кутаться. - Просто ты... ну...
- Да я мылся каждый день... - возмутился парень, поведя плечами, все еще влажными от раннего купания. - Ну, последнюю неделю точно!
- Вона как! - понимающе сверкнула глазами девушка. - Небось, блохи спокойно спать не давали?
- Сама-то! - огрызнулся Рат, недовольный едкими замечаниями нахалки, не совсем точными, но и не без основательными. Блох, конечно, он завести не успел, но коркой грязи покрылся основательно. - Можно подумать, сама чище была!
- А вот и была! - это предположение, то есть сравнение, что она могла иметь столь же непрезентабельный вид, как и этот заросший грубиян, заставило девушку резко дернуться. На самом деле больше всего хотелось вскочить и поколотить увальня, но это, как она уже поняла, было чревато. Поэтому, она плюхнулась обратно, на место, которое еще не успело остыть, и сквозь зубы выдавила: - Я же девушка, болван!
- Ну да, ну да! - согласно покивал парень, которого подобное оправдание очень насмешило. - Ты не потеешь, да и по нужде тоже не ходишь. Да что я... с таким подходом у тебя и навоз розами пахнет. Нет?
- Дурак! - вынырнувшая из тряпья рука, схватила, первый попавшийся под руку кусок сухой коры и изо всей силы швырнула в насмешника. Тот в виду своей легкости не пролетел и половины пути, шмякнувшись на песочек, где и развалился на две части.
- Кулема! - не поскупился Рат на оценку девичьих усилий, и то ли чтобы еще позлить, то ли просто так выдал: - Не понимаю, как тебя еще никто не сожрал. Ты же совершенно криворукая! Ладно, давай сюда свое шмотье. Сушить будем.
- Н-нет, - затрясла девчонка головой, так, что даже было слышно, как застучали друг о друга ее зубы. Хотя, может быть, стучала она из-за мокрых тряпок, в которые все еще пыталась кутаться. - Уйди, - жалобно попросила девушка, по лицу которой, было видно, что еще, сделай Рат к ней еще хоть полшажочка, и она тут же кинется бежать...
- Заболеешь, - наклонив голову к плечу, предупредил он, не спуская со строптивицы глаз. Эту глупышку он знает всего ничего, а она уже успела капитально разозлить. - Клянусь, Создателем, - заявил он этой трусливой трясущейся курице, - если заболеешь, я возиться с тобой не буду! Брошу, где сидишь, и думать забуду.
- Ну и пусть! - крупные капли слез выступили в уголках больших темных глаз, тревожно распахнутых в немом укоре. - Я умру, и... ты... ты...
- Так все! - эти проклятые всхлипы переполнили и без того не слишком большую чашу терпения нашего героя. - Если ты не отдашь эти тряпки сама, я их отберу! И тогда плевать я хотел на твою скромность, поняла?!
- Ну не могу я, - все-таки заплакала девушка, когда после нескольких попыток, так и не смогла пересилить себя и отдать мокрую одежду. - Ты на меня смотришь, и я...
- Ага, - Рат, в принципе уже понял, что угрозами, он вряд ли чего добьется, но памятуя об обувке, которой едва не лишился благодаря этой воровке, сдавать не собирался. - Я отвернусь, а ты мне по башке камешком хрясь, и останусь я здесь лежать и мертвый, и босой.
- Ну, хочешь, я слово дам?! - опять всхлипнула девчонка, и в ее залитых слезами глазах, засияли искорки надежды.
- Слово? - задумчиво переспросил Рат. Он сильно сомневался, что этой мелкой козявке можно доверять, но с другой стороны, стоять в мокрой одежде ему очень надоело, да и спорить тоже. - Хорошо, давай свое слово!
- Я, Зельма Клевер, клянусь, что не причиню вреда... эм... - замолчала девушка, потом открыла рот, закрыла и, наконец, спросила: - А звать-то тебя как?
- Рат Норен, - после короткого вздоха, соизволил-таки дать ответ парень.
- Странная какая-то у тебя фамилия, - смешно выпятив губы, словно пробуя ее на вкус, заявила Зельма.
- Какая есть! Не хуже твоей! - сердясь на замечание глупой девчонки, заявил Рат. И хотя семейство Норен, до благословенного момента его, Рата, появления на свет уже много проживало на этой земле, все равно находился тот, кто обязательно напоминал, что они - пришлые. И никакой роли не играло, сколь много усилий вложили они обустраивая усадьбу, или сколько полновесных монет пожертвовали для общественных нужд, все портил всего лишь одна крохотная деталь. По старой привычке парень был готов, к тому, что сейчас с глупая девчонка скажет что-то на тему превосходства коренных после чего он, скорее всего...
- Не хуже, - совершенно неожиданно, со вздохом, согласилась возмутительница Ратова спокойствия, а затем удивила, сказав: - Красивая. - И поймав его недоуменный взгляд, чуть повысив голос, пояснила: - Звучит, говорю, красиво.
- Эм... - ну что на такое ответишь? Впрочем... - Слово давай! - хрипло потребовал Рат, вспомнив, с чего собственно начались эти неприятные расспросы.
- А да... Так, на чем я остановилась? - задумчиво, нахмурила лобик девушка, делая вид, что усиленно пытается вспомнить.
- Сначала начинай! - потребовал изрядно уставший от разговоров, парень, у которого все сильнее сосало под ложечкой и для пущей убедительности, раздраженно, поторопил: - И, давай-ка, побыстрее...
- Эм... Ну ладно, ладно... - передернула плечиками девушка, которая уже потихоньку шмыгала носом. - Дерганый такой... А еще мужчина.
- Что-что? - с угрозой переспросил Рат, который кое-как еще вытерпел расспросы, но обсуждение своей персоны, да еще и в таком ключе... было несколько через-чур.
- Говорю, я, Зельма Клевер, клянусь, что не причиню вреда Рату Норену, если и он не обидит меня. Вот! - сжала кулачки девчонка и с вызовом спросила: - Теперь, доволен?
- Чем клянешься-то?
- М-м-м... - мучительная работа мыслей на лице отражалась кривой гримасой, но, наконец, печально вздохнув, она выговорила: - Клянусь исполнением заветного желания. Теперь все?!
- Все! - вздохнул обреченно парень, которому вдруг пришло в голову, что похоже, уже к вечеру все предыдущие дни он будет вспоминать с умилением, потому что сегодняшний день и все последующие основательно отравит эта несостоявшаяся воришка. - Раздевайся! - приказал Рат, в данный момент, желавший только одного: побыстрее просушить одежду - и свою, и ее, кстати - и заняться, наконец, едой.
- Отвернись! - девушка выжидающе уставилась на него.
- А, да... - Рат словно, очнувшись то ли ото сна, то ли от задумчивости, согласно кивнул и, повернувшись спиной к девушке, принялся стягивать с себя рубаху, в отличие от нее, ничего не стесняясь.
- Ты чего это?! - выпучила глаза девушка, глядя на обнаженную спину, перед собой. Столь вопиющее бесстыдство, заставило густо заалеть ее щеки и прервало дыхание. - З-зачем это? - выговорила она, хотя язык ее плохо слушался.
- Чтобы вещи просушить, - не оборачиваясь, ответил Рат, но стоило ему только взяться за штаны, как раздался пронзительный крик, в очередной раз переполошивший представителей местной фауны. - Да что б тебя! - выругался он, оборачиваясь и с недобрым прищуром глядя на нервную девицу. - Чего ты орешь, - демонстративно засунул он палец в ухо, показывая, что оглох. - Сейчас-то что не так?! - надвинувшись на нее, недовольно спросил парень.
- Ты зачем штаны снимаешь?! - обвиняюще крикнула девушка, указывая на область паха, опять забавно краснея.
- О потомстве забочусь! - рявкнул, потерявший терпение Рат. Эти бестолковые крики выводили его из себя, заставляя жалеть, что не утопил недавно это ходячее несчастье.
- К-каком п-потомстве, - заикаясь, переспросила Зельма, с усилием заставляя себя отвести глаза от, как говорила ее покойная бабушка, срамного места, но глаза упрямо продолжали коситься все туда же.
- М-м-м... С кем обзавестись? - то ли от испуга, то ли еще от чего, но девушка задала этот совершенно дурацкий по любым меркам вопрос. К тому же, в придачу, она еще и скорчилась под своими по-прежнему мокрыми тряпками, как будто кто-то собирался это самое потомство заводить именно с ней.
- Тьфу-ты, - раздосадовано сплюнул парень, которому не понадобилось сильно напрягаться, чтобы догадаться что за мысли посетили его сегодняшний кошмар. - С невестой моей Мальфой! - Вздохнул и поправился: - То есть она станет моей невестой, когда я ее отцу однорога этого проклятого приведу. Так что давай так: хочешь, отворачивайся, хочешь, в кусты, иди, прячься, но чтобы через три минуты одежка твоя здесь лежала, а если заорешь вдруг опять, вот ей-ей, обижайся, не обижайся, сначала отшлепаю по голой заднице, а потом загоню вводу и будешь сидеть там, пока не выпущу. Поняла?!
Зельма неуверенно, не говоря ни слова, покивала, показывая, что понимает реальность высказанной ей угрозы.
- Не слышу! - требовательно смотрел на девушку Рат. Он хотел обещания, хотел, не какого-то невнятного кивания, а вполне определенного ответа.
- П-поняла, - не разочаровала его замерзшая девушка.
- Вот и ладненько! - снова повернулся к ней спиной парень, и, чуть помедлив, снова взялся за штаны.
На миг остановился, внутренне готовясь к очередной порции воплей, прежде чем снять их с себя. За спиной послышался шорох и снова все стихло. Он постоял еще некоторое время, давая девчонке возможность спрятаться, а себе сохранить остатки слуха, а потом громко спросил:
- Слыш, как там тебя, Зельма, кажется? Ты уже как, готова? - за спиной что-то невнятно мукнуло, что было воспринято парнем как согласие. - Тогда я обернусь сейчас и заберу твою одежду.
Мокрые одежки, комом, были брошены на корягу, на изгибе которой до сих пор и сидела, скорчившись, девушка. Самой Зельмы поблизости не наблюдалось, чему, откровенно говоря, парень порадовался. И более всего тому, что с абсолютной точностью знал ближайшие час или два ему обеспечены тишина и покой. Наломав веток и распялив на них для просушки свои и Зельмины вещи, Рат, вспомнив о том, как вредная девчонка назвала его лешим, потоптался на месте, а затем направился к воде. С полчаса он с блаженным удовольствием полоскался в воде, плавая и ныряя, позабыв на время даже о животе, который хоть и вяло, но все более явственно требовал пищу.
Собственно, чистый, бодрый и довольный Рат как раз уже был у самого берега, когда уже третий раз за утро берег огласился пронзительным воплем, снова всполошив всех мелких и крупных гадов в округе.
- Да что ж за!... - прикрыл уши ошалевший парень, правда, не забыв выразить свое отношение к проблеме в емких и красочных, хотя и не очень приличных оборотах.
- А-а-а, - этот вопль, был еще громче.
Он буквально оглушил несчастного, на короткое мгновение, заставив потерять ориентацию в пространстве. И пока он замер, пытаясь разобраться в какую сторону бежать, для спасения бедовой девчонки, она сама, совершенно позабыв о наготе, изо всех сил, не разбирая дороги, неслась к воде. И, похоже, даже не заметила, как с размаха влетела в нее. И только голый Рат, которого она сбила с ног и который успел крепко ухватить за руку эту ходячую катастрофу и утянуть ее за собой под воду, сумел, восстановить привычную тишину и благость этого сумасшедшего утра.
- Ты что, совсем на голову ущербная? - отплевываясь, он воды попавшей в легкие, ругался на Зельму парень. - Чуть что сразу орешь!
Но девушка его не слышала, в два коротких движения оказалась у него за спиной, и оседлала, больно вцепившись в плечи.
- Там... там... - ее бормотание над ухом, перемежающееся с фырканьем и хлюпаньем, в купе с тяжестью самой сумасшедшей девчонки, повисшей на нем, взбесили Рата еще больше.
- Что там?! - грубо рявкнул он, одновременно пытаясь сдернуть ее с себя. - Мало того что обокрасть пыталась, так теперь еще и топит! Так и знал, что клятвам твоим доверять нельзя!
- Но... там, - снова завела ту же песню Зельма, на этот раз даже махнув тонкой рукой у Рата над головой, правда, после чего ее пальцы вцепились ему в волосы, заставив зашипеть от довольно чувствительных, а потому болезненных рывков.
- Да нет там ничего и никого! - в раздражении шлепнул ладонью по воде парень. - Все кто был - давно разбежались в страхе. Ты, прям, не девушка, а бедствие какое-то...
- Сам такой! - возмущенно пискнуло 'бедствие' и снова сильно потянув за волосы, заставила недовольного Рата развернуться и застыть на месте, забыв о прилипшей к нему Зельме, которая, кстати, в этот момент еще сильнее вцепилась в него.
Из кустов, росших на некотором расстоянии от берега, и в которых, судя по всему, пряталась девушка, показалась, поблескивая круглым любопытным глазом, бело-серая лошадиная морда. И, в общем-то, ничего в ней необычного не было, лошадь как лошадь, одна из многих, кроме одного - небольшого, чуть изгибающегося, рога, украшающего ее широкий лоб. Ругательство, которое парень в другое время вряд ли позволил бы себе в присутствии девушки, даже такой, как эта бедовая Зелька, сорвалось с губ, а затем, словно очнувшись, они одновременно благоговейно произнесли:
- Однорог!..
И в тот же миг, как будто бы поняв, что ее заметили, примечательная морда исчезла тут же, среди, с шелестом, сомкнувшейся зелени.
- Куда?! - взвыл от разочарования, отмерший парень, с которого от резкого движения с громким плюхом, наконец-таки, свалилась девчонка, видимо, забывшая, что, даже глазея на диковину, держаться надо как следует. - Стой, скотина! - загребая ногами воду, спешил догнать незваного наблюдателя Рат. Ведь сколько времени он искал его, сколько сил потратил, а тут... на тебе! сам пришел.
Ближайшие, впрочем, как и дальние, кусты были обшарены вдоль и поперек, и, думаю, говорить о том, что никакого создания из легенд, внезапно обретшего форму, там не было, не стоит. И, наверное, Рат бы решил, что это лишь видение, затуманенного долгими поисками разума, если бы не пучок, длинных светлых волос, оставленных на одной из сухих веток.
- Настоящий, настоящий, - твердил парень как заведенный, восхищенно разглядывая доставшийся ему пук. - Врешь... Теперь никуда ты от меня не денешься, скотина однорогая...
Теперь все его мысли были подчинены только одному - плану, который позволит уже совсем скоро вернуться домой и получить, наконец, согласие отца Мальфы на свадьбу. Он натягивал на себя недосохшую одежду, даже не замечая, как она неприятно холодит кожу и думал, думал, думал... И продолжал думать, когда вынимал пару лесных голубей из расставленного еще вчера, в небольшой поросшей камышом заводи расположенной недалеко, но чуть в стороне, тайника. Неплохо... Особенно с учетом свалившейся на его голову скандалистки.
